Акиба, белухи и норвежская сельдь

Белое море было абсолютно спокойно. Декабрьским выходным днем бродил я по побережью, полностью зачарованный этой суровой, не похожей ни на что красотой. Внезапно среди прибрежных камней я заметил совершенно очаровательное существо. Его выразительные глазки горели озорным любопытством и смотрели прямо на меня. Я замер и стал наблюдать. Тюлененок, заметив мое к себе внимание, начал неистово резвиться в воде, нырять и выпрыгивать, как бы приглашая меня поплавать вместе с собой. "Эй, там, на берегу, что ты стоишь!?" Восклицал он мне языком своих телодвижений и громко фыркал. "Иди ко мне, давай поныряем! Посмотри как это весело!" Его детский восторг охватил и меня. Мне нестерпимо захотелось скинуть с себя всю одежду и окунуться с головой в это студеное море на краю света. "Как прекрасен этот ребенок", подумал я, и, немного освободившись от скованности,  сделал несколько робких шагов ближе к нему невольно повторив вслух: "Как ты прекрасен". Мой новый друг удивленно посмотрел на меня и снова нырнул, видимо, от смущения. Так мы и общались с помощью движений в водной глади и человеческих слов на берегу, два живых существа, немного потерявшихся от одиночества. Минут через двадцать, поняв окончательно, что поиграть со мной в догонялки не получится,  мой собеседник, грустно посмотрев на меня на прощанье, уплыл в глубь Белого моря. Как я узнал впоследствии, этим замечательным ребенком была кольчатая нерпа или акиба, как её еще называют.

Через неделю я снова бродил в одиночестве по побережью и снова увидел нечто необычное. Все прибрежные воды были покрыты всплывающими и погружающимися спинами каких то крупных неведомых мне тогда морских существ. Их было, наверно, сотни. Чуть в стороне от себя я увидел стоящего мужчину, очевидно, местного, который, как и я, наблюдал за странным нашествием. Я не постеснялся подойти к нему, поздороваться и спросить, что на его взгляд происходит. "Селедка косяками пошла", - отвечал мне сиплый голос, - "Руками можно ловить. Вот за ней белуха-то и пришла, вишь сколько её". Я  посмотрел на закрытый рыбный завод стоящий невдалеке. Потом снова взглянул на море, на бесконечные спины белых китов.
Вечером того же дня я зашел в местный продуктовый магазинчик. На полупустых прилавках лежала одинокая рыбешка под которой большими буквами было подписано "Сельдь норвежская".