Вагон тишины

     МЦК. Московское Центральное Кольцо, кто не знает. Я вошла в «ВАГОН ТИШИНЫ». Так было написано на его стене.  Люблю тишину. Поезд тронулся, и вдруг —  громкий мужской голос:

   - Алё, Мишенька! Здравствуй, сыночек! Как ты? Покушал? Рисовую? С маслом? А как поспал? Ты порисовал уже? Кого? Медсестру Свету? А, нянечку Сашу… Глаза какие у нее? Синие добрые? Да, точно, ее глаза. Мишенька, а ты на палочках уже пробовал ходить? Не спадают с ножек? Закрепляй палочки хорошенько. Няня Саша тебе поможет! Ты проси ее помочь, не стесняйся, Мишенька. Апельсинчик съел? А клубничку?-
   
     Мужчина очень взволнованно говорил по телефону, держа руку у правого уха.
Не мажор, не бомж. Такой себе обычный. Небритый. Жилетка серенькая с карманами, рубашка типа советской. Очки немодные, сандалии, брюки марки «штаны»… Говорил  громко, не замечая, что весь вагон оторвался от гаджетов и уставился на него. Я, как любительница тишины, обычно  раздраженно выступаю в таких случаях: «Молодой человек, я теперь все о вас знаю. Вас это не смущает?» Но тут я заткнулась. Телефонный монолог продолжался. 

     - Мишанечка, я очень тебя люблю и скучаю! Очень! И маму твою очень люблю… Красивую твою маму! Душистую… Ты скажи ей, Мишенька, скажи ей это! Всегда говори ей про это. 
Мама не приходила? Ну придет, придет, придет!
Как уехала? Куда уехала мама???  Со своим телевидением?  На войну??? Миша, мама на войну уехала???………..
 Ми-ша… Ми-ша… Ми-ша… Ми-шаааа...
Нет, Миша, я  не плачу...  Не плачу, Мишенька…. Я выходить сейчас буду…. «Хорошёво» станция, выход слева. Пойду я, Мишанечка.  А ты ходи! Старайся, ходи-ходи  на палочках, Мишенька. Доктора слушай! Тренируйся, дорогой мой сыночек. Вечером опять позвоню тебе. Целую тебя, обнимаю! Я пошел...-
     
     Мужчина опустил руку и потянулся ею к кнопке, открывающей двери. Телефона в руке его... не было…

     Дверь открылась. Закрылась. «Вагон Тишины» покатил дальше.