О статье Ложь тульского писателя Алексея Гусакова

В прошлом году на сайте Тульского регионального отделения Союза писателей России была опубликована статья Алексея Гусакова «Ложь» (http://tro-spr.ru/lozh/), которая, согласно его авторской странице на сайте «Стихи.ру», является частью некоего философского труда под многозначительным названием «Религия поэзии и поэзия веры». Этот труд поделён на 8 относительно больших глав плюс пролог, состоящий из 5 подглав. Первая глава именуется «Ложь» - как раз её и выложили в качестве самостоятельной статьи на сайте ТРО Союза писателей России. Дата публикации этого философствования на «Стихи.ру» - 2018 год. Видимо, на сайте «Стихи.ру» признания у автора исследования оказалось недостаточно, и он, пользуясь своей корочкой члена Союза писателей России, решил обнародовать своё произведение на сайте уважаемого литературного объединения.
 
О самом авторе в Рунете информации мало. Родился он в 1963 году, учился в мореходном училище г. Лиепая, служил на флоте СССР. Он автор шести поэтических сборников и лауреат премии им. Л. Н. Толстого. В доме-музее В. В. Вересаева 19 октября 2016 года проходил его творческий вечер, имеются публикации в журнале «Приокские зори», который издаётся под патронажем Союза писателей России, и сетевые публикации, в основном на платформах так называемого свободного размещения.

Читатель, соблазнившийся титулами автора и начавший читать его труды, прежде всего задастся вопросом – а писатель ли это? Язык его статей неестественно-велеречивый, неживой, изложение мыслей путаное, словно поток сознания героев Джеймса Джойса или автоматическое письмо сюрреалистов. Гусаков, непонятно сам чего добившийся в литературе, выступает в статьях с позиции теоретика, но понять его построения не то что сложно, а порой и вовсе невозможно – приходится перечитывать несколько раз, дабы увидеть не то что внутреннюю связь между мыслями, а хотя бы внешнюю связь между словами. Назвав свою статью многозначительным словом «ложь», автор пускается в теоретические построения, например, утверждая, что сейчас слишком много белинских (то есть критиков) и очень мало писателей.

Хотя, пожалуй, наоборот. Вот Гусаков не может даже два абзаца написать литературным языком, всё его штормит, как корабль в бурю, но зато ТРО Союза писателей России уверяет нас, что это «инженер душ» и его надо слушать. Но что это за литератор, писания которого понять чрезвычайно тяжело? Да и зачем это делать, ведь содержания в его опусах, как мы убедимся дальше, тоже нет.

Автор статьи уж молчит про яканье Гусакова. Возможно, он таким образом хотел придать своим статьям особую доверительную интонацию (чего не вышло), но скорее он просто себя очень любит, оттого ставит выше Белинского. Вот прямо так и пишет – «перед В. Белинским у меня есть существенное преимущество, ибо он только попытался что-либо сотворить, и притом — неудачно, а мне доводится быть внутри действия созидания, даже в некотором роде — его центром, усвоив многие тонкости словесных построений, которые снаружи неразличимы, но при этом  слог мой должен уступать слогу «неистового Виссариона», так как я не имел подобной практики и тяготения к данному разделу литературы». Уже по одному этому предложению видно, что автор не владеет литературным языком – не может выражать мысль ясно и просто, и так, чтобы между разными частями текста не возникало внутреннего противоречия. Иногда кажется, что этот набор слов составляла программа, вроде генератора текста, и то сейчас эти программы продвинулись на существенный уровень, так что порой их работу не отличишь от текста профессионального литератора, а вот Гусаков что-то не развивается. Какую статью ни открой, везде тот же манерный неестественный слог, путаное изложение мысли, софистические уловки и никакой внутренней связи между абзацами.

Вот сначала Гусаков пишет общие слова о том, что в литературе нет авторитетов, а затем вдруг начинает говорить про себя как недооценённого гения. Филологическая казуистика Гусакова по поводу слов "образование" и "просвещение" может сбить с толку только самых наивных. На деле автор, обращаясь к словарю Ушакова, намеренно выписывает из него одно значение слова «образование» и даёт ему превратное толкование. Но любой читатель может сам обратиться к этому словарю, благо в эру интернета это совсем несложно, чтобы убедиться, что у этого слова целых 4 значения. Сближение «образования» с медицинским термином «новообразование» кажется очевидным только автору, как, например, и пациенту психиатрической клиники видится вполне логичным, что он Наполеон, и он дивится, почему окружающие не видят того, что он Наполеон.

Вообще весь текст «статьи» Гусакова напоминает сплошной поток авторского сознания, не связанный логикой мысли. Оценивать его в целом невозможно, так как у «статьи» нет никакой идеи, сверхзадачи, если пользоваться термином К. С. Станиславского, а потому возможно комментировать только какие-то частности. Например, как связаны начало, где автор размышлял о ложности литературных авторитетов, и абзацы, где он намеренно приводит самое тёмное толкование слов «образование» и «просвещение» в попытке привязать случайно пришедшую к нему мысль, что поэт должен заниматься просветительской деятельностью? Ну, допустим, должен, но почему сам Гусаков не покажет пример? Его «статья» мало того, что ничего не даёт читателю, так ещё и умышленно неясно написана, с введением новояза автора «религия поэзии» и «поэзия веры». Что это значит Гусаков не говорит – догадывайтесь сами. 

«Просвещение — это то, чего боится религия поэзии и без чего сиротлива поэзия веры» - что это такое? Некий ребус что ли? Вроде, словами говорится о поэзии, но подразумевается религия в привычном смысле. Как будто автор утверждает, что человек просвещённый религиозным быть не может, что у него Бог в душе.

И правда, далее автор пишет: «Религия поэзии не существует без священников, а те совершенно безпомощны  без идолов, что уже весьма показательно, поскольку налицо попытки построить туши языческих истуканов по ранжиру прямо у алтаря». Опять такая же схема – прикрытие из слов про поэзию, так, чтобы выходило, что «религия» и «вера» - это литературоведческие термины, не имеющие отношения к своему словарному значению. Но сомнительно, чтобы сам автор использовал их в литературном смысле. Скорее, он, по большевистской моде 1920-х гг., решил выставить всех традиционно верующих тёмными, необразованными людьми, а элементы богослужения сравнить с языческими истуканами. Так за какое просвещение ратует Гусаков? Атеистическое, выходит? Плохо, что сам автор не просвещён в русском языке. Он не знает, как правильно употреблять приставки «без» и «бес» и постоянно делает в своих статьях школьные ошибки. Выходит, что и редактор сайта ТРО Союза писателей России не читает тексты, которые выкладывает на сайте Союза писателей, иначе сложно понять, почему текст Гусакова не подвергся даже минимальной правке.
 
О том, что надобно закрыть все церкви Гусаков прямо не пишет, но возвращается к критике религии буквально через несколько абзацев. «Если бы религия стояла  бы не на лжи, то никогда бы не смогла так укрепиться на людском материале. Люди хотят, чтобы им врали, они готовы платить за каждое слово лжи и также готовы жестоко и мстительно обидеться на любое слово правды». Что это? Откуда это взялось, и как критика религии с устаревших позиций советских безбожников связана с поэзией, которой якобы посвящена статья? Очевидно, поэтические инсинуации автора лишь прикрытие для его антирелигиозного просвещения или, что скорее, у Гусакова писательское дело поставлено так - какая мысль пришла первой, такую он и записывает, не заботясь, как эта мысль связана с предыдущей мыслью. Не зря же он в других своих статьях отрицает написание плана произведения, какую-либо подготовительную работу, абсолютизируя вдохновение.

Однако скоро Гусаков забудет и свои антирелигиозные пассажи, оставив верующего читателя в оскорблённом недоумении, и перейдёт к сайту «Стихи.ру», который он будет рассматривать, словно аудитор отчётность фирмы. На этом конец. Читатель недоумевает – что за набор слов ему пришлось прочитать на сайте ТРО Союза писателей России. Где и когда так писали статьи? И вообще писатель ли это? Косноязычный, напыщенный павиан, не владеющий слогом, но зато под видом литературных философствований пропагандирующий свои антирелигиозные взгляды – вот образ автора, который перед нами вырисовывается.

Те читатели, которые могли подумать, что это случайность, останутся разочарованными. Религия – это триггер для автора. В статье «Дикарь» на «Проза.ру», спрятавшись под псевдонимом, Алексей Гусаков впадает в откровенное богохульство, кощунствуя над Библией. А вот во что впадает правление ТРО Союза писателей России, допускающее к публикации подобные тексты, разговор особый. Так как нигде не указано, что мнение автора может не совпадать с позицией редакции, то, очевидно, что правление ТРО Союза писателей России не видит в этом тексте ничего криминального. А оно есть. Во-первых, налицо оскорбление чувств верующих, поскольку автор высказывает свою точку зрения не на личной странице, а как бы от лица того Союза, к которому он принадлежит. Во-вторых, подобные статейки можно классифицировать как подрывную деятельность в сфере культуры. Где же тут духовно-нравственные ценности, которые обязан нести в массы писатель? Про то, насколько такие писания соответствуют культурной политике РФ мы даже упоминать не будем.

В нашем обществе имеются большие проблемы с нравственностью, с чем согласны представители самых разных социальных и общественных групп. Разгул насилия, алкоголизм, наркомания, презрение к ближнему – вот лишь основные проявления проблем духовно-нравственного уровня. Во всех обществах религия выступает хранителем традиционных ценностей. Более того, культура многих стран выросла, как цветок, в лоне христианской традиции. Россия, несмотря на присутствие других религий, христианская страна, а для христианства неприемлемо презрение к человеку, одной из форм которого является неуважение к его религиозному выбору. Неслучайно в советские годы пропаганда безбожия шла в ногу с тотальным контролем за мыслями и действиями своих граждан. Государство, словно Левиафан Томаса Гоббса, подавляло любую свободную мысль, любое искреннее поползновение души. Идеологические перегибы в итоге стали одной из причин развала страны, так что 1990-е не зря нам памятны разгулом криминала и презрением к морали.

Не хотелось бы вернуться в состояние «войны всех против всех», поэтому нельзя смотреть сквозь пальцы на пропаганду того, что уже один раз привело к разрушению страны. Это не свобода мнения (ведь оно всегда может быть изложено на личных страницах), а неуважение к обществу, которое антирелигиозные воззрения Гусакова начинает идентифицировать с позицией тульской писательской интеллигенции. Так и хочется задать вопрос – с кем вы, мастера культуры?

В итоге, ложью оказывается вовсе не религия. Ложными кажутся надежды на просвещение через писательские союзы, на целительное воздействие искусства на зачерствевшие людские сердца. Если сама интеллигенция не видит опасности расшатывания моральных норм путём публикации антирелигиозных статей, то какой спрос с остальных людей. Неслучайно большевики 1920-х гг. так ненавидели само слово «интеллигент», ведь настоящий представитель интеллигенции – это и есть носитель духовно-нравственных ценностей.