Книги 2021-22. Мои рейтинги

Мои рейтинги
Лучшие книги, прочитанные в 2022 году
МЕМУАРЫ И ПУБЛИЦИСТИКА
1)Ф.А.Степун. Бывшее и несбывшееся.
Эти воспоминания и размышления, даже не в полном виде, вызвали у меня большой энтузиазм, несмотря на то, что руки (и глаза) дошли до них поздновато. Наибольший интерес из прошлого Степуна – учеба в Германии и дореволюционная Россия. Ну, под настроение опять страдательный залог (несбывшееся) и вопрошание о том, что периодически происходит в дурной бесконечности нашей несчастной истории.
2)Дмитрий Коваленин. Суси-нукр-2.
Книгу Коваленина – переводчика и комментатора Харуки Мураками – купил и почитал больше по старой памяти. Страстное увлечение и восхищение японцем уже в прошлом. Но высокая оценка как ХМ, так и ДК,  писателя и критика, сохранилась: что хорошо, то хорошо. Во вторых «Чёрных суси» стоит особенно выделить главу о зловеще секте и рефлексии по поводу «тысяча невестьсот восемьдесят четвертого».  «Аум Сенрикё» и т.п. – это не просто локальные злодейства, это выражение угрозы глобальной антиутопии, к которой мы намедни стали намного ближе.
3)Гвидо Тонелли. Книга бытия.
Почему-то снова и снова привлекает научпоп с изложением «теории всего». Итальянский автор, гонявшийся за бозоном Хиггса, показывает себя наследником Г.Галилея. Да и пишет увлекательно.
ОБЩЕСТВОЗНАНИЕ
1)Джеймс Скотт. Против зерна. Глубинная история древнего мира
Анархизм в последние десятилетия получил второе дыхание, слишком уж много бед стало приносить людям левиафанное государство.  Устранить его уже не мечтают, но вот раскритиковать и ограничить – это пожалуйста. Сторонники анархизма также удачно стали заходить через антропологию. Гребер писал про долг в 5000 лет, а Скотт про то, что несколько тысячелетий люди не спешили влезать в ярмо цивилизации, хотя переход к оседлым поселениям и особенно, выращивание зерновых заставил род людской очень многим пожертвовать. Государство и цивилизация – это нужда, выдаваемая за добродетель и «прогресс». Лучше было без него. А зерно для эксплуататорских государств – это очень удобно в плане учета, налогообложения и закабаления населения.
Книга – сплошная интеллектуальная радость.
2)Эрик Фёгелин. Новая наука политики. Введение.
Много часов летом я изучал политическую теорию Фёгелина. Несмотря на неприятие его исходных посылок и приверженность христианству теория этого консервативно мыслителя продолжает меня занимать. Поверхностна: у Фёгелина идет речь о наследниках идеи «троичности» эпох И.Флорского и критике последующих «гностических» теорий. Но сколько же в этом фёгелиновском трактате ценных мыслей, возбуждающих ум!
Жаль, что ЭФ переводили поздно и мало.
3)Людвиг фон Мизес. Либерализм.
В компанию к социологу-анархисту и консерватору-августианцу стоит добавить классика либерализма прошлого века. Мудрость важнее идеологических платформ. Привлекает ясное изложение ясных мыслей – какой же контраст с частым заумным бредом в прошлом и наукообразием нынешних писаний. Критика социализма и предостережение об опасности разожравшегося Левиафана имеют у Мизеса  (и Хайека, и Поппера и др.) непреходящее значение и приобретают в такие периоды, как сейчас, особое значение.
Конечно, на практике «неолиберализм» искажает благие пожелания и идеи Мизеса до неузнаваемости и карикатурности, прежде всего из-за  усиления коррумпированной государственной силы. Но, в отличие от социалистической доктрины – это именно искажение в среде, зараженной этатистско-уравнительными идеями, а не родовой мыслительный дефект, как в коммунистической доктрине. Проще говоря, постулаты либерализма совместимы с природой человека и могут, не без усилий и нарушений, воплотиться на практике, а коммунистическая утопия оборачивается практикой социалистической антиутопии и страданиями сотен миллионов людей, которых втискивают в прокрустово ложе сооружения земного рая.

ХУДЛИТ
1) Иван Ефремов. Мои женщины.
Сборник стал бы сенсацией раньше, но именно раньше (в советское время) появиться он не мог: автору бы «пришили аморалку» и «измену идеологии». В этой книге автор описал (довольно откровенно) свои встречи с женщинами (14 из 34-х). Кроме того опубликованы письма Ефремова к его «последней богине» - Таисии Иосифовне.  Вопрос  о том, стоило ли публиковать эпистолярную часть довольно спорен. Для читателя это выглядит как сюсюканье, которое допусчтимо между близкими людьми, но не на публике. Но в целом публикация сборника позволяет лучше понять личность и творчество писателя.
Итак, публикация рассказов И.А.Ефремова «Мои женщины», найденных в  архиве писателя, где автор с необычной для советского периода откровенностью описывает свои любовные романы, состоялась только в 2022 году. Конечно, это не совсем уникальные тексты, и «Моих женщин» вполне можно, например, сравнить с рассказами Льва Куклина (из сборника «Современная эротическая проза»). Но эти, ставшие доступными читателю (хоть и за дорого), личные откровения Ефремова не меняют принципиально оценки его творчества. Сильная любовь в СССР – это героическая борьба за Эрос среди царства Танатоса.
Интересно в этих рассказах передается дух второй половину 1920-х годов. Собственно, в период «оттепели» ИАЕ и пытался его отчасти восстановить. Там была молодость и относительная свобода, и даже любовные драмы не были совсем уж роковыми.
Ефремову удалось еще застать остатки старой русской культуры. Еще живыми, несмотря на старательное умерщвление. Отсюда, скажем, скрытые цитаты из поэтов Серебряного века,  которые большинство советских читателей не опознавало или оригинальные идеи, которые «комсомольцам» казались слишком смелыми. Но это именно остатки, крохи, того, что могло бы быть. Но не случилось.  Вот в середине века в знаменитом Коктебеле на вечерах у вдовы М.Волошина читаются «серебряные» стихи, а рядом парочка из страшного ведомства держит женщину в сексуальном рабстве  («Последняя богиня»). Читать про такое гораздо познавательнее, чем о подушке, подложенной под таз.  Фон порой важней изображения.
И с самим автором-героем происходит перелом, после «великого перелома»  фон событий мрачно меняется. По реалистическим произведениям Ефремова, тем более, не подцензурным, видно, что литератор не был таким уж горячим сторонником социализма, как это приписывают ему его краснопузые сторонники. Страх перед коллективизацией в конце 20-х, голодный Хабаровск начала 30-х, курортные впечатления 1950-х,  когда «в Ялте нельзя достать даже хлеба». Если ИАЕ и мечтал о «ноосферном коммунизме», то со сталинской партией и государством он его точно не связывал. То же и с «интернационализмом» – когда русскую пленницу отдают буквально псу, то какие тут могут быть мысли  о «братьях».
Вообще описанные истории слишком невероятны, чтобы быть выдумкой. Модус действия там часто схож: герой спасает «принцессу», оказавшуюся в отчаянной ситуации, она с благодарностью ему отдается, а потом или сразу, или после новой встречи исчезает навсегда. В более оптимистичном варианте – это счастье случайных встреч с женщинами, которые были старше. С точки зрения постороннего, Иван слишком большое внимание уделяет внешним данным: постоянные эти описания талии, ног, зада и формы груди, а как же «душа».  Но Ефремов язычник и мистик красоты, а христианский «пост» он искренне ненавидит. Счастье Эроса стоило недешево, и речь не только о риске собственной жизнью, материальной помощи красавицам, но и о выворачивании души наизнанку. Но это дело героя – за что и чем расплачиваться. Хоть в этом у ИАЕ была некоторая свобода выбора посреди нищеты, жестокости и ханжества – неотъемлемых спутников советской реальности.
Но импульс творчеству Ефремова, «богини», безусловно, придали. ИАЕ – великий утопист, но в свете «Моих женщин» его утопия выглядит гораздо больше эротической, чем идеологической. То есть, можно сказать, что на первом ефремовском месте стоит «Таис Афинская», а не «Туманность Андромеды».
А прощальное письмо автора его любимой Таис – Таисии трудно читать без слез. Сколько там горя и беспокойства за будущее женщины, отдавшей Ефремову всё. И беспокойство это обусловлено моральной и социальной обстановкой в стране, которой ИАЕ принес столько открытий и золота (буквально с разработанного прииска) и которая не давала своим гражданам даже нормальной медицины, с чем и связана преждевременная кончина писателя.
Танатос торжествовал над Эросом. Вряд ли сегодня многих удивят или шокируют откровенные описания и характеристики ефремовских женщин.  По молодости Ефремов был богатырем, а после сорока уже стал превращаться в развалину. По молодости он совершал сексуальные подвиги, но свои гены сумел передать только единственному сыну, причем в браке, который он сам характеризует с сожалением. А, может быть, это тоже судьба и больше было и не надо? В «заповеднике гоблинов» что ожидает детей с нормальной наследственностью?..  Какие муки ожидают людей с «ефремовскими» идеалами в сердце в мире Инферно!..
2)Джулиан Барнс. Элизабет Финч.
Неординарный роман, хотя по объему как повесть. Привлекает независимость и оригинальный подход к преподаванию у этой Элизабет, интригует загадка ее личности и судьбы. Но ничего особенного она сделать не могла, только лишь была собой. Обучение заочников (или вечерников), чуть публикаций, оригинальные лекции, грязный скандал и инсинуации глупой и злобной толпы. Короткая жизнь, о которой вспомнят немногие. Но женщина ЖИЛА. Уместным представляется в этом романе и вставной трактат об императоре Юлиане. Он тоже ЖИЛ и старался сделать  все, что мог.
Такие поражения важнее в нравственном смысле всех злодейских побед. Но почему, черт возьми, социум столь неуютен для таких как Элизабет Финч!
3) Джафаров Рагим Эльдар оглы. Сато

Наконец-то попался достойный роман, написанный на русском языке.  С большой натяжкой его можно отнести к линии «попаданцев-вселенцев», но ситуация вывернута наоборот: вместо  бизнесмена из нашего времени, попавшего в тело советского школьника, тут страшный инопланетянин в мозгу ребенка. Но это литература, хоть и с «попаданцем», и с отсылкой к компьютерной игре, качественное отличие от жанровой «альтернативной» графомании каких-нибудь дроздовых-санфировых.
Но «Сато»  состоит, как минимум, из трех модулей. Помимо небрежного фантастического фрагмента в финале, это еще и «производственный роман» про работу психологов, но самое интересное – это попытка критического взгляда со стороны на местную жизнь. Как будто бы за нами наблюдает инопланетчик, то есть, джафаровский текст, что-то вроде этнометодологии или анализа в духе Э.Гоффмана. Особенно хотелось  бы обратить внимание, что мальчонка из «ада» современной семьи воображает себя ни кем-нибудь, а командиром именно  КАРАТЕЛЬНОГО корпуса. Zемля –по словам «контр-адмирала» – это «планета трусов и идиотов». А за ложь и малодушие придется дорого платить. Немезида уже расстреливает, не дожидаясь прилета кораблей карательного корпуса в 2029 году…


Лучшие книги, прочитанные в 2021 году
МЕМУАРЫ И ПУБЛИЦИСТИКА
1) Алла Андреева. Плавание к небесной России
(Хоть и давняя история, но воспоминания вдовы Даниила Анщреева, трагедия нашего мистика и визионера, по-прежнему, волнуют.

2) Игорь Бунич. Золото партии.
Наверняка читал в те годы о подвигах «чести и совести нашей эпохи», но перечитав, удивился, как же быстро про всё забыли. Почти все.
3) Т.Э. Проффер. Бродский среди нас.
Мемуары американской славистки, в центре – Бродский. Супруги Профер, с их издательством «Ардис» и помощью  советским литераторам сделали для отечественной словесности и русской культуры страшно много. Без них и подобных (Г.Струве) «гласности в «толстых» журналах было бы гораздо меньше. Ну, а то, что «не в коня корм» - это уже не вина этих американских энтузиастов. Опять буква «Ж», так понравившаяся Карлу Профферу, из-за которой он захотел изучать русский  язык.

ОБЩЕСТВОЗНАНИЕ
1) Роджер Скрутон. Дураки, мошенники поджигатели. Мыслители «новых левых».
(Как же меня порадовал этот текст! (анти)герои книги оправдывают определения, данные им  британским консерватором и большим умницей.
2) Дарон Алжемоглу, Джеймс Робинсон. Узкий коридор.
(Еще один великолепный труд, на пару докладов меня вдохновивший. Настоящая теория, настоящие знания, правда, на практике уже никаких перспектив прорваться «узким коридором» не остается. Врезаются со всего маху – то в Сциллу, то в Харибду).
3) Франц де Вааль. Наша внутренняя обезьяна. Двойственная природа человека.
(Именно с книг этого приматолога (например) надо начинать изучение социологии. Чтобы потом не обманывать себя глупенькими сказками и не выдумывать завиральные схемы, неадекватно трактующие социальные отношения.
ХУДЛИТ
1) Юлий Даниэль. Говорит Москва.
Книга, которая была (наконец-то!) прочитана в конце года, стала первой.  В свое время, процесс над автором наделал много шума, но снова актуальненько.
2) Диона Форчун. Козлоногий бог.
(Дань прежнему интересу к язычеству и автору прежних времен).