Крик логопеда

«Если долго мучиться, что-нибудь получится»
Такова моя вера.

— Рома, пойми: если он у тебя молчит в три с лишним года, это — плохо!
— Да нормально...
— Нет! Это. Не. Нормально.
— Вон у других...
— И у других это не нормально! Он заговорит сам — возможно! — но это поздно! Надо обследоваться и заниматься! В три года ребёнок уже давно сказки и стихи рассказывать должен, анекдоты...(ноль реакции) Материться, в конце концов (не прошибло).

— Если он заговорит... Если! А ведь может и не заговорить! — пытаюсь уже докричаться я.
Не-а!!! Свято верит, что уж его-то сын заговорит, это у других там что-то случается, а ему не удобно думать о возможных сложностях, не комфорт это потому что.

— Если даже заговорит без занятий, то это будет от силы слов 50. К четырём годам. Это мало. Это плохо!

Он к шести должен разговаривать, как рыба плавать. Он должен понимать. Его должны понимать.

Рома (сын моей давней знакомой), высокий крупный мужчина лет тридцати стоит, опустив глаза, и кивает головой в такт моим словам. Вздыхает, переминается с ноги на ногу, как первоклассник, которого учительница отчитывает за какую-то шалость. Как будто он просто пережидает этот поток слов и эмоций, а сам слушает, как мальчишки во дворе в футбол гоняют, и перед глазами у него мяч и ворота...

Второй раз уже разговариваем. Готовилась. Чтобы коротко, убедительно, доходчиво.

А он кивает, как дрессированная лошадка. Говорю: « Будет поздно!» Кивает. «Это для твоего ребёнка плохо!» Кивает. Кажется, он готов кивать на всё. Лишь бы я быстрее отстала.

Я хочу его побить!!!

— Ребёнок не успеет сам за три года, понимаешь?
Кивок.
— Чтобы успел до шести нормально говорить, ему нужна помощь взрослых, специалистов и в первую очередь ваша. Здесь без родителей вообще невозможно. За три года не успеет.

Ух ты. Какой-то отблеск интереса. Или любопытства?
— Почему за три? В школу же в семь. Значит, за четыре.
О как. Математик хренов!
— Твоей старшей сколько?
— Шесть с половиной, в этом году в школу, — выпрямился, надулся, порозовел. — Читает уже, пишет, считает больше чем до ста.
— Читает? — прикидываюсь. — Так она же ещё не в школе.
— А в школе сказали, что к первому классу они уже должны...— и замер.
Люблю сообразительных мужчин.

— Ему с шести лет не до речи уже будет. Понимаешь?
Кивнул, но набычился.
— Но голова-то у него работает!

— А то! Ещё как! Только голова у детей устроена так, что речь и мышление как раз примерно до трёх могут развиваться по одиночке. А потом всё. Речь тянет за собой мышление. Какая речь — туда и тянет. Неразвитая речь, а тем более её отсутствие, не даёт развиваться мышлению как следует. Знаю случаи, когда с ребёнком ближе к пяти заниматься начали, слова по чуть-чуть появились. В обычной школе учиться не смог. А потом — умственная отсталость.

Он на мгновение поднял глаза. Там ясно читалось: «Хорош пугать, тётя! Не ври!» А сам прекрасно знает, что у соседей двое детей с такими же проблемами и такими же родителями за три года во всё более и более слабые классы-школы переводились. Не справлялись с учебой потому что.

Есть у некоторых людей очень сильная вера в то, что всё как-нибудь образуется, само рассосётся. И переубедить или привлечь в свою веру мало кого из них возможно. Уж больно вера хороша! Такая удобная.

А без их веры таким Ромам никак. Почему? Да потому что.
¶ Во-первых, придётся признать, что с твоим ребёнком что-то не то или не так. А вдруг кто-нибудь решит, что это из-за родителей? И поймут, что тебе пофиг. «Не-е, я хороший папа. На, сынок, конфетку.»
¶ Во-вторых, придётся что-то делать. Возможно, долго. И очень может быть, что самому. И надо будет оторвать хлебобулочные от дивана, кристально-голубые от телефона, а серо-извилистое от себя. «Я на работе вкалываю. А детский сад на что?»
¶ В-третьих, без другой веры все эти «мучения» напрасны.

А другая вера трудная. Почему? Да потому.
В себя верят - сильные.
В свой труд - упорные.
В своего ребёнка - взрослые и любящие.

Вот этому розовощекому дяденьке, между прочим, отцу двоих детей, придётся делать. Становиться сильным, упорным, взрослым и любящим, если хочет, чтобы у его трёхлетнего молчуна всё было «как у людей» (и я не про игрушки и одежду).

Или он заранее согласится с проблемами у себя и долгой большой бедой у сына со сверстниками (теперь уже в любом возрасте), с учебой, а, значит, и с работой, а там...

Или он принимает мою веру. Там всего два постулата.
1. Родители должны заниматься детьми. Это их ответственность.
2. Делай, всё, что в твоих силах. И ты удивишься, как много ты можешь и как много может твой ребенок.

Это работает. Проверено несколько сот раз.

Сколько раз у меня так было. Занимаешься. Улучшения. А потом — ступор. Бьёшься, бьёшься. Как будто по кругу ходишь. И не важно, с чем работаешь. Говорить учишь или читать. Застрял ребенок. Например, читает девочка хорошо, а писать никак не получается. Меняю тактику, пособия, стиль работы. Без толку. Руки опускаются. Но — делаю и делаю. И как награда: она записала рецепт пшённой каши. Сама.
Делали!

И это — единственное, о чем я прошу родителей нынешних детей.
Делайте! Не ждите, не надейтесь ни на кого. За вашего ребёнка переживаете только вы. Больше, чем вы, никто. За вашего ребёнка отвечаете только вы. И больше никто!

И если с ним что-то не так и/или не тогда, а вы не пошевелились или развили видимость деятельности и только, то спрос с вас. И обвинения - вам.

Если человек делает, результат будет! Верьте!