Леон Моррис. Возмездие за грех

ВОЗМЕЗДИЕ ЗА ГРЕХ
Леон Моррис (1954)

Англиканский автор

Когда апостол написал: «Возмездие за грех смерть» (Рим.6, 23), он представил нам
нечто вроде загадки. Ибо на самом деле человек не умирает (в обычном смысле смерти), как только он согрешит, и обычно умирает не в узнаваемой связи со своим грехом. Можно, конечно, сказать, что имеется в виду духовная смерть, но что под этим понимать? Люди, которые грешат, довольно часто свидетельствуют о достижениях в том, что довольно расплывчато определяется как царство человеческого духа, и опять-таки это выражение должно быть определено ссылкой на бессмертие души.. Ввиду такой неопределенности, возможно, было бы хорошо провести новый обзор новозаветного
учения о смерти.
Вообще говоря, можно сказать, что в Новом Завете соседствуют две концепции смерти (1), одна из которых рассматривает смерть как наиболее естественное явление (2), а другая парадоксальным образом рассматривает ее как совершенно неестественную, ужасную, как врага. Первый аспект парадокса ясно выражен в Евр.9. 27 «людям положено однажды умереть», где смерть есть неизбежный конец человека, и конец, назначенный Богом. Не  иначе обстоит в Иоан.11 14 и далее где Иисус говорит: «Лазарь умер», а Фома увещевает его товарищей: «Пойдем и мы, чтобы умереть с ним», ибо ни в одном из этих высказываний нет никакого бунта против мысли о смерти. Смерти не избежать, и люди должны просто принять ее как одно из условий этого биологического существования.
Смерть не только неизбежна, она окончательна, и поскольку она знаменует решительный конец жизни, какой мы ее знаем здесь и сейчас, она упоминается в выразительных выражениях, таких как древнееврейское «пусть он умрет смертью» ( Мк., 7. 10). По той же причине это понятие используется в различных выражениях, таких как «Будь верен до смерти» (Откр. 2. 10), «не возлюбили души своей даже до смерти» (Откр. 12:11), что указывает нам на высшее служение; в этой жизни не может быть ничего, кроме верности до смерти, потому что нет ничего от этой жизни за пределами смерти. Подобно обстоит к Павла: «В сердце нашем  вместе умереть и жить вместе» (2 Кор. 7: 3) или когда он говорит о гонении на христианский путь «даже до смерти» (Деян. 22:4). В то время как когда он сказал, что «мы сами имели в себе приговор смерти, чтобы нам полагаться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых» (2 Кор. 1:9), он говорил о предельном испытании, и его ссылка на воскресение мертвых Богом относится к тому, чтобф показать
величие Его силы, которую не может победить даже последний враг человека. Павел также использует окончательностт смерти, чтобы ярко выразить опасности, которым
подвергались христианские проповедники, как, например, в его «Я каждый день умираю» (1 Кор., 15 31; и ср. 2 Кор., 4 11). Со всем этим вполне согласуется то, что «смертельный удар» в Откр. 13. 3 12 - самая серьезная из всех ран. Эти версии достаточно близки к нашим. быть полностью понятным, как и метафорическое употребление, которое мы находим в притче о блудном сыне, который, как мы читаем, «умер» (Лк. 15, 24, 32), или в связи с церковью в Сардисе, которой было сказано «имя твое, что ты жив, но ты мертв» (Откр. III, 1). Это естественное продолжение нормального значения, и вряд ли требует комментариев. Таким образом, смерть - это нормальный конец нашего плотского существования и, как таковая, самая естественная вещь в мире.
Но есть и другая сторона нашего парадокса. Мы не сказали всего и даже самого
главного, когда обратили внимание на смерть как на всеобщую биологическую необходимость. «Мы должны умереть, потому что мы прах. Это закон природы, которому мы подчиняемся со всеми существами: горами, цветами и животными. Но, в то же время, мы вынуждены, потому что мы виноваты. Это моральный закон, которому мы, в отличие от всех других существ, подчиняемся. Оба закона одинаково верны; оба изложены во всех разделах Библии» (3). Эти слова Пауля Тиллиха напоминают нам, что смерть есть нечто большее, чем просто конец земного существования, и мысль о том, что это «большее» тесно связано с человеческим грехом, проходит через весь Новый Завет. Смерть - это не только событие, это состояние. Этот серьезный взгляд на смерть встречается во всем Новом Завете, и хотя у различных авторов есть свои интересы и акценты, вполне
возможно говорить о новозаветном взгляде на смерть, принимая во внимание эту идею, что смерть - это неестественное зло, а также биологическая необходимость (4). Этот характерный взгляд рассматривает смерть как врага, видит его с особенной живостью, так что он почти персонифицирован. Мы рассматриваем теперь этот взгляд на смерть как на врага человека.

I. Враг

Как и следовало ожидать, именно в Откровении с его яркими образами мы находим наиболее явное олицетворение смерти. Там она рассматривается как личность, сидящая на бледном коне (Откр.6, 8), и этому персонажу дана в соединении с адом власть над четвертью земли. В этом выражении указаны одновременно две вещи; во-
первых, что человек абсолютно беспомощен перед лицом этого врага, во-вторых, что суверенитет Бога сохраняется, ибо власть прямо говорится, что она «дана». Смерть не имеет  абсолютных прав на человека. Подчиненное место смерти снова указано в главе 20, где она вынуждена отказаться от своих рабов, а затем брошена в огненное озеро.
Это олицетворение можно увидеть также в концепции смерти как правящего монарха. "Смерть царствовала от Адама до Моисея, и над несогрешившими по подобию
преступления Адамова... преступлением одного смерть царствовала через одного" (Рим. ст. 14, 17). По выражению А. Нигрена, «для Павла смерть - это не только событие, которое приходит к нам и кладет конец жизни. Смерть - это сила, правитель».(5). Смерть и грех имеют тесную связь, и поэтому можно сказать, что «грех царствовал в смерти» (Рим. 5. 21), в то время как в в котором господство греха рассматривается с точки зрения Павла как  пример тому, что люди являются рабами греха и смерти (Рим. 6: 16. 17, 20 «рабы греха были» или слова Самого Господа нашего «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Иоан.8, 34). Смысл всего этого в том, что человек больше не является свободным агентом. Поскольку он порабощен грехом, он не может избежать смерти (6), и поэтому можно справедливо сказать, что он находится под властью или владычеством смерти. Он не свободный агент, который  может решить, умрет он или нет. Физически он осужден на смерть (7), а духовно он уже мертв. Им управляет смерть, та смерть, о которой можно говорить как о «последнем враге» (1 Кор., 15, 26).

II. Территория врага

а. Смерть и дьявол

Но смерть можно рассматривать и по-другому. Например. мы читаем, что Христос пришел, «чтобы смертью упразднить имеющего державу смерти, то есть диавола: и мог бы последователям: «Бойтесь Того, Кто после того, как Он убил, имеет власть ввергнуть в ад; да, Я говорю, бойтесь Его» (Лк. 12, 5), имеется в виду Бог, а не диавол (8), и во всем Новом Завете мы можем различить убеждение, что это Бог, в чьих руках вопросы жизни
и смерти (9) Таким образом, в отрывке из Послания к Евреям смерть используется для обозначения состояния, а не события, сферы, в которой правит дьявол, а не акта ухода из этого физического существования (10). Под «умиранием» можно понимать как просто биологическое явление, но «быть мертвым» - это нечто большее (11). Это значит находиться в той сфере, где правит дьявол.
Именно это придает смысл фразе «все те, кто из-за страха смерти всю свою жизнь
был подвержен рабству». Кажется, нет особой причины, по которой люди должны бояться смерти, если принять во внимание, что она не более чем физическое событие; но на самом деле людям свойственно бояться смерти (12), что указывает на то, что это нечто большее, чем конец этого существования, или, по крайней мере, люди так думают13. Мы можем
понять страх боли или страдания, но, кажется, нет никаких причин бояться конца земного
существования. Именно тот факт, что смерть включает в себя идею «быть мертвым», делает ее чем-то , чего следует опасаться, и этот излишек понимается в Новом Завете как находящийся в сфере зла и лукавого.

б. Смерть и грех

В том же духе рассуждение, утверждающее, что «жало смерти есть грех» (1 Кор. 15 , 56) (14), или говорящее о «смерти во грехе» как о чем-то, чего следует бояться (Иоан. 8, 21). Смерть как таковая не создает никаких страхов для человека, но не может быть отделена от факта человеческого греха, и поэтому человек не может быть равнодушным к ее угрозе. Когда он умирает, он не избежал последствий своего греха, но, скорее, он предстает перед ними лицом к лицу (ср. утверждение в Евр.9: 27: «Положено людям один раз умереть, а после этого «суд»).
Грех в некотором смысле является причиной смерти, и это ставит перед нами ряд сложных проблем. Некоторые считали, что библейская точка зрения состоит в том, что грех является причиной физической смерти, в то время как другие утверждают, что для физически устроенных тел, подобных нашему, смерть неизбежна, так же неизбежна, как
и для животных. Многие аргументы, приводимые в пользу первой позиции, не являются
сильными, как, например, когда выдвигаются случаи Еноха и Илии. Ибо, во-первых, нет и намека на то, что эти люди были безгрешны; и, во-вторых, способ их ухода из этой жизни явно расценивается как исключительный, в повествовании нет намека на это. В любом случае, другие люди могли бы ожидать подобного способа перехода в присутствие Бога
, если бы они воздерживались от греха. То же и с предположением, что между нашими телами и смертью нет необходимой связи на том основании, что в Парусии некоторые люди переходят прямо в присутствие Господа (1 Фес. 4, 17), ибо Павел прямо говорит: «мы изменимся» (1 Кор., 15 51). Опять же, некоторые ссылаются на случай с нашим Господом и спрашивают, было ли уместно для Него претерпеть смерть помимо нужд искупления. Но поскольку Писание, кажется, указывает на то, что вся цель Его прихода заключалась в том, чтобы Он мог умереть за человека, этот вопрос неприемлем.
Более важным является утверждение Павла, что «через одного человека грех вошел в мир, а через грех смерть; и так смерть перешла на всех людей, ибо все согрешили» (Рим. 5. 12), где ясно, что смерть связана с грехом Адама, но не так ясно, как следует понимать эту связь. Некоторые ограничивают здесь значение слова «смерть» физической смертью (15), в то время как есть те, кто берет «все согрешили» для обозначения того, что каждый человек последовал примеру Адама (16), так что мы приходим к мнению, что Адам согрешил и стал смертным, и каждый человек с тех пор повторял этот процесс. Такие интерпретации кажутся неадекватными. В отрывке из Бытия, на который ссылается Павел, мы читаем предостережение «в тот день, когда ты съешь от него смертью умрешь» (Быт.,2I, 17); но поскольку физическая смерть Адама наступила лишь спустя много времени после того, как он согрешил и услышал оглашение своего приговора, трудно думать, что в первую очередь имеется в виду именно эта смерть. Опять же, по меньшей мере спорно, что «прах ты и в прах возвратишься» (Бытие, 3, 19) является констатацией факта, а не частью наказания, и указывает на сущностное строение человеческого тела (см. ср. Бытие,2,7). Далее ссылку на то, что Адам. станет бессмертным, вкушая от дерева жизни (стих 22), кажется, лучше понимать как указание на то, что он не был бессмертным по природе, чем как ссылку на смертность как на наказание. С другой стороны, можно возразить, что «смерть» не определяется в повествовании таким образом, чтобы показать, что имеется в виду нечто иное, чем обычная смерть, и опять же, что Ветхий Завет в более поздних отрывках проводит, по крайней мере, символическую связь между грехом и
смертью, сделав физическую смерть наказанием за определенные духовные преступления. См. также Втор.21.23: «Повешенный проклят Богом». В целом кажется вероятным , что мы должны понимать «смерть» как духовное состояние, но состояние, в то же время удачно символизируемое физической смертью.  Вполне вероятно, что духовная смерть и физическая смерть не рассматриваются как отдельные вещи, так что одно включает другое. Не похоже, чтобы в мысли Павла смерть понималась как простое следствие греха. Например, в Рим.6. 23, «возмездие за грех - смерть; но бесплатный дар Божий жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем», безвозмездный дар вечной жизни не означает освобождения от физической смерти, и кажется невозможным, чтобы возмездие за грех, отменяемое этим даром, приравнивалось к физической смерти. Хотя физическая смерть кажется подразумеваемой, ее следует понимать как символ глубокой духовной реальности (18). Человек умирает не просто как тело, но в целом своего существа, в единстве с духовным аспектом (19) Смерть здесь включает в себя нечто больше, чем конец биологического существования, и она, безусловно, содержит идею духовной смерти, которая важнее любого физического проявления. Или, возможно, нам следует сказать, что два аспекта, духовный и физический, четко не различаются (20).
В этой части нашего исследования уместно отметить, что Новый Завет понимает конечное состояние верующего в терминах воскресения из мертвых, и, как мы увидим в в следующ ем разделе, есть много отрывков, выражающих радость мысли о победе над смертью. Поскольку неотъемлемой частью христианской мысли является то, что победа над физической смертью является частью результата искупительного дела Христа, кажется логичным включить физическую смерть в число последствий греха. Мысль о том, что когда мы говорили, что физическая смерть биологически неизбежна, мы говорили
обо всем, часто подвергалась яростным нападкам, и этот пункт был настойчиво поставлен Джемсом.Денни: «Научное утверждение о естественной необходимости смерти, если его внимательно рассмотреть, на самом деле сводится к попрошайничеству. Это значит, что человек должен был умереть всегда, потому что он природное существо, подчиненное всеобщему природному закону рождения и распада; в нем  ничего, кроме этого. Но все основание, на котором основывается библейское учение, состоит в том, что человек - не просто природное существо, у которого нет ничего, кроме судьбы, которая ожидает всю природу. Он есть существо, наделенное самой своей конституцией первенством над природой; он связан с Богом таким образом, который делает его специфически отличным от всякого простого природного существа, таким образом, который те, кто понимает это, считают содержащим по крайней мере обещание и возможность бессмертия».
По причинам, подобным этим, мы не можем принять ту точку зрения, согласно которой биологический аспект смерти имеет значение. Но, с другой стороны, невозможно занять позицию, утверждающую «Смерть биологически необходима, но теологически она не является неизбежной»; ибо наша теология и наша наука не должны противоречить друг другу . Возможно, это позиция, которая наносит ущерб, равно как и позиция, которая серьезно относится к первоначальному строению человека как к находящемуся в особом отношении как к Богу, так и к природе. Но слишком ли будет представить, что эта близость к Богу и это первенство над природой находили свое выражение в силах
духовного характера, которые сдерживали естественную склонность к телесному разложению? Появление греха настолько радикально изменило ситуацию, что плотское разложение уже нельзя было сдерживать, и поэтому смерть стала неизбежной. В то же время это вполне естественно и совершенно неестественно. С этой точки зрения физическая смерть является, пожалуй, самым очевидным последствием греха, но действительно важно то, что человек теперь введен в другую сферу как духовно, так и физически. Печать смерти лежит на всей его жизни (22).
Так же и с Римлянам 5. Даже если мы считаем, что в ст.12 имеется в виду физическая смерть, кажется невозможным утверждать, что мысль ограничивается мыслью о физической смерти (23), и это впечатление усиливается последующими стихами, такими как ст.15 «если от преступления одного умерли многие», что указывает на то, что они умерли, когда произошло преступление Адама, а не в какое-то более позднее время.
Так и в случае «преступлением одного смерть воцарилась через одного» (ст. 17), «непослушание одного человека сделало многих грешниками» (ст. 19), оба из которых показывают, что грех Адама считался сам по себе имеющим последствия для его потомства, и что это не просто случай подражания его порочному примеру. Павел решительно говорит, что появление греха в жизни людей привело к новым условиям жизни где человек входит в царство смерти (24), он переходит в сферу лукавого. Как только мы уловим эту мысль, мы увидим, насколько невозможно представить себе, что грех первого человека коснулся только его самого. Его потомки родились в мире, где царила смерть, и, таким образом, с самого начала они находились под властью лукавого. У Павла есть очень похожая мысль в 1 Кор.15 21 и след.: «Ибо с тех пор как смерть пришла через человека... В Адаме все умирают». Физическое событие смерти не упускается из виду, ибо в этом отрывке воскресение противопоставляется смерти. Но физическая смерть - это знак и символ более глубокой реальности, состояния души (25). Когда мы читаем: «Как в Адаме все умирают, так и во Христе все оживут», мы видим, что смерть в уме это то, что противоречит той жизни, которую дает Христос.
Таким образом, мы приходим к важному выводу, что смерть есть отрицание вечной жизни. Если это так, то смерть не следует рассматривать как нечто, что существует само по себе и может быть изучено как таковое. Это просто состояние исключения из жизни Бога, которая и есть жизнь (26). Как люди могут войти в вечную жизнь здесь и сейчас (Ин. ст. 24 и далее), так и они могут быть мертвы, оставаясь при этом живыми, и мы читаем о людях вне Христа как о мертвых (Еф.2, 1, 5), 2. 13). Значение дательных падежей не совсем ясно, и, например, АВ и Моффат переводят их как «в», в то время как
РВ предпочитает «сквозь», а РСВ и Веймут переводят отрывки из Ефесян «сквозь», а отрывки из Послания к Колоссянам - «внутрь». Но как бы мы ни переводили, кажется, что каждый из этих отрывков содержит мысль об орудии, так что речь идет о смерти, которая наносится грехом. Существует несовместимость между жизнью и грехом, так что грех неизбежно означает смерть. Точно так же греховные действия несколько раз связаны со смертью, как Рим.6 16, 21, 7. 5. В каждом случае смерть является неизбежным следствием греха, так что грех не может существовать без смерти как его следствия.
Эта неизбежность смерти там, где есть грех, подчеркивается яркой метафорой у Иак. I. 15, где грех мыслится как результат похоти, а грех, когда он созрел
(;potelesqessa), рождает смерть. Образ очень выразительный. Смерть заключена в грехе, как нерожденный ребенок в утробе, а то, что в чреве, должно выйти в свое время (27). Нечто подобное можно предположить и в мысли Павла, что грех причинил смерть (Рим. 7, 13), глагол был katargazom;nh. Хотя, может быть, неправомерно слишком сильно углубляться в значение глагола, тем не менее, похоже, что он означает, что смерть
является необходимым следствием завершенной работы греха. Где грех достигает своего осуществления (28), там смерть. Существует идея, что грех действует целенаправленно, как в Рим.7.7 и далее, где Павел вводит излюбленную идею, а именно, что закон не спасает и не может привести к совершенству: все, что он делает, - это выявляет грех и заставляет человека осознать свою несостоятельность, «когда пришла заповедь, грех ожил и я умер» (ст. 9). Не то, чтобы заповедь сама по себе вредна для человека, но грех, являющийся силой, вызывающей смерть, делает заповедь своей «основой действий (формой»), действием которой она обеспечивает свой конец. Нечто подобное может быть связано с использованием слова t;loj в Рим.6. 21.

в. Смерть - Божественное наказание за грех .

До сих пор мы считали территорию врага определяемой для нас естественной
связью между смертью и грехом. Природа греха такова, какова она есть, и природа смерти такова, что грех неизбежно должен привести к смерти. Одно предполагает другое. Иногда образ делает смерть правителем, а иногда правят грех или лукавый, но они находятся в теснейших связях друг с другом по природе дела. Но этим не исчерпывается библейский взгляд на ситуацию. Есть и другой важный подход к этому вопросу, а именно, что рассматриваемые нами территориальные границы определяются Богрм; смерть и грех связаны божественным назначением, так что мы должны различать руку Божью в смерти, постигшей грешника. Есть несколько отрывков, где говорится, что определенные дела достойны или не достойны смерти, и мы встречаем такие выражения, как Лк. 23, 15,22, 24.20 Мтф.,26, 66 и др). Но по большей части они являются выражением ошибочного человеческого суждения и лишь указывают на то, что в человеке существует убежденность в том, что некоторые грехи настолько отвратительны, что должным образом наказываются смертью.
Но некоторые отрывки идут дальше, как, например,Рим.6.. 23, «возмездие за грех - смерть», где смерть есть наказание за грех, и ясно, что имеется в виду Божественная кара. «Плата (;y;nia)» означает то, что должно, и это выражение наводит нас на мысль, что грех не только приводит к смерти, но и заслуживает того, чтобы привести к смерти. Многие комментаторы считают, что этот стих относится к физической смерти, но это не может быть его единственной или основной ссылкой. Вторая часть стиха относится к дару Божьему как к вечной жизни, что не означает освобождения от физической смерти, и любая истинная экзегеза должна понимать смерть в первой части стиха как соответствующую жизни во второй части. Вполне может быть, что есть две идеи, включенные в рассматриваемую «смерть», как, например, когда Ч. Х. Додд говорит о «телесной смерти как символе окончательной смерти».отделения от Бога» (29), но здесь важно именно окончательное отделение.  В отрывке Иоанна , который говорит о «грехе к смерти» и отличает его от «греха не к смерти» (1 Иоан. 5.16 и сл.), может встречаться мысль о смерти, сходная с Божьим назначением.Его определенно можно найти в Рим.1, где после огромного перечня злых дел Павел продолжает: «зная установление Божие, что делающие такие дела достойны смерти» (стих 32), таким образом, явно уверяя нас, что он не высказывает личного мнения, а ссылается на известное Божественное осуждение.
Именно благодаря Богу смерть является наказанием за грех. Важно четко понимать это. Хотя, как мы видели ранее, с одной точки зрения связь между грехом и смертью является самой естественной вещью в мире, но это еще не все. Это не просто автоматический процесс, ибо во всем этом рука Божья. Смерть - наказание, назначенное Им (31) Это означает, что положение грешника не безнадежно, как оно было бы, если бы он попал в водоворот безжалостных космических законов или был бы вовлечен в какую-то мрачную череду, управляемую неумолимой судьбой. Если смерть - Божья кара, то жизнь - Его дар (32).

г. Смерть и человечество

До сих пор мы думали, что территория врага определяется по отношению к греху, то есть к тому, где находится грех, это сфера смерти. С несколько иным акцентом мы могли бы определить эту территорию по отношению к человечеству, и тогда мы находим, что «смерть перешла на всех людей» (Рим. 5. 12). Смерть имеет свою власть над всей человеческой расой. Это не что-то, что коренится в самой природе вещей со времен грехопадения и не зависит от индивидуального вклада и пути к греху. ибо мы читаем: «Смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова» (Рим. ст. 14). Каждый человек живет в тени смерти (ср. «те, которые из-за страха смерти всю жизнь были в рабстве» Евр. 2: 15), и пока он жив, он не может избежать ее власти. Его тело настолько полностью подчинено смерти, что его можно назвать «телом этой смерти» (Рим.7, 24), и это связано именно с грехом: «тело мертво для греха» (Рим.7. 10). Неизбежность физической смерти является символом более глубокой духовной истины. этот человек, не просто потому что он человек, но потому что он человек грешный. живет только в сфере смерти и должен считать себя
приговоренным к смерти. Это тело и смерть не могут быть разделены. Это упоминается
почти случайно во 2 Кор. 2. 15-16, где апостол говорит, что христиане суть «христианское благоухание», а для погибающих «запах смертоносный на смерть». Для тех, кто вне Христа, может быть только смерть, и контакт с теми, кто принадлежит Ему, лишь подчеркивает этот факт.

д. Природа смерти

Именно в этих строках мы получаем некоторое указание на природу смерти в ее новозаветном смысле. Так, Павел пишет: «Плотские помышления суть смерть» (Рим.8, 6). Сандей и Хедлам предполагают, что frhma здесь означает «общую направленность мысли и мотива» (33), и этот отрывок, таким образом, говорит нам, что, когда наклонность человека направлена на вещи его низшей природы или, возможно, на то, что является просто физическим и земным, тогда человек находится в состоянии смерти (34). Дело не только в том, что такое отношение неизбежно приводит к смерти или заслуживает смерти, это и есть смерть. В следующем стихе мы находим, что разум плоти есть «вражда против Бога, ибо он не подчиняется закону Божию, да и не может», что, по-видимому, дает сущность смерти как вражды с Богом. Именно это и есть настоящий ужас смерти (35), ибо большего бедствия не могли бы вообразить люди с серьезной целью в жизни, люди, ценившие общение с Богом. В свете христианского представления о Боге как о любви неудивительно, что это также выражается словами, что «не любящий пребывает в смерти» (1 Иоан. 3, 14) или что доказательство того, что он «перешел от смерти в жизнь» есть любовь к братьям (там же). Жить заботой прежде всего о плотских вещах (36), жить без любви - значит жить во вражде с Богом. И это смерть.

е. Вторая смерть

Мы видели, что территория смерти столь же широка, как и грех. и что он совпадает с человеческой расой. Остается заметить, что это простирается во времени и дальше, так что серьезность смерти подчеркивается ссылками на «вторую смерть». Это раввинистическое выражение, и Штрак-Биллербек указывает, что, хотя сам термин сравнительно поздний, идея, содержащаяся в нем, возникла намного раньше. Они дают в качестве его значения 'а. Исключение из воскресения, оставление во гробе. б. Предание вечной погибели» (37), и они приводят множество примеров, иллюстрирующих оба значения. типичный пример второго существа в Таргуме Онкелоса Втор.33. 6: «Пусть Рувим живет вечной жизнью и да не умрет второй смертью» (38). По крайней мере его примеры являются более яркими. В Послании Иуды есть раздел, который ясно показывает нам смысл. О некоторых грешниках говорится как о «дважды умерших» (ст. 12), и это объясняется в следующем стихе, где сказано, что для них «сберегается мрак тьмы навеки». Их преступления настолько гнусны, и они настолько поставлены на пути греха
, что, хотя они все еще живы физически, их осуждение неизбежно в следующей жизни
, а также в этой.
В Апокалипсисе дважды говорится, что верующие избавлены от второй смерти (Откр. 2, 11,20, 6), и дважды объясняется эта вторая смерть: «И смерть и ад ввержены были в озеро огненное». Это вторая смерть, даже озеро огненное» (20, 14); 'ибо боязливых и неверных, и скверных и убийц, и любодеев, и чародеев, и идолослужителей, и
всех лжецов - участь их в озере, горящем огнем и серою; что есть вторая смерть» (21, 8). Огненное озеро соответствует ярким образам этой книги, и он убедительно передает мысль о том, что вторая смерть - это не просто покой или сон, а мучительное зло, чего следует бояться и избегать (39). Его следует понимать вместе с другими отрывками Нового Завета, говорящими о наказании как о вечном жребии. тех, кто
отвергает Христа, учение, которое имеет свои корни в словах Самого Учителя, ибо Он сказал, что приговором в день суда для некоторых будет: «Идите от Меня, проклятые, в
огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его... И пойдут сии в
муку вечную» (Мф.25 41, 46). Точно так же Он говорил об «аде; где червь их
не умирает и огонь не угасает» (Мк. 9, 47, 48), и определял ад как «огнь неугасимый».
(Мк. 9, 43). Он сказал, что, хотя люди из разных мест воссядут в царстве, «сыновья царства будут извержены во тьму внешнюю» (Мф.8, 12; ср. также 22, 13, 25 30). Во 2 Пет.2. 17 и Иуды 13 мы читаем о грешниках, которым « уготован путь тьмы». Иудаа добавляет «навсегда». Вдобавок к вечному огню и внешней тьме об этой вечной судьбе говорится как о «погибели» или «потере»; обычно используется глагол p;llumi (Иоан.3, 16,18, 12; Рим.2,12, и т.д..
Поскольку конечное состояние неспасенных может быть описано по-разному
как нахождение в муках, нахождение в вечном огне, нахождение во тьме внешней, гибель и состояние потерянных, было бы неразумно приравнивать его к какому-либо одному из них. Что совершенно ясно, так это то, что это конечное состояние - состояние лишения и страдания. Возражения против этого аспекта библейского учения вызываются на том основании, что Бог, будучи Богом любви, не мог допустить, чтобы те, кого Он сотворил, оставались в таком состоянии. Здесь кроется глубокая тайна, и, не пытаясь проникнуть в ее глубины, уместно указать на то, что, как обычно утверждается, это возражение против библейской точки зрения игнорирует природу смерти. Как мы видели, смерть - это
не просто событие, это состояние, это сфера, в которой господствует зло и грешники,
и должны быть в этой сфере со всем, что это значит, пока они не будут искуплены из нее. Если человек продолжает грешить, он продолжает жить и в смерти, и последствия этого можно прояснить , сославшись на вторую смерть. или в огонь вечный, или на тьму внешнюю, или погибель.

III. Враг в битве

До сих пор мы интересовались природой и масштабами смерти, тем, как она
действует среди человечества, распространяя свою пагубу на всех, но Новый Завет, похоже, не считает это действительно важным, а просто пролегоменом к чему-то более
важному. Поразителен тот факт, что если мы возьмем конкорданс и посмотрим на связи, мы обнаружим, что большинство цитируемых отрывков касается не столько смерти, сколько жизни, воскресения из мертвых (40). Это созвучно природе Бог, которого можно охарактеризовать как «животворящего мертвых» (Рим.4 17), или «имеющий только бессмертие» (1 Тим.6, 16), а бессмертие есть Его дар человеку (1 Кор.15, 53, 54). Библию интересует жизнь, а не смерть, и о смерти следует думать не столько как о том, что она
существует сама по себе, сколько как об отрицании вечной жизни, жизни, присущей человеку.
Избавление от смерти связано со смертью Христа. Чтобы углубиться в это,
потребовалось бы обсуждение того, как совершается искупление, а это выходит за
рамки данной лекции. Здесь мы можем лишь вкратце отметить, что через смерть Спасителя Бог  полностью и адекватно разобрался с грехом, и мы увидели, что именно грех дает смерти ее сила. Его смерть явно связана с грехом, иногда в отрывках, представляющих для нас некоторую трудность, как, например, в «смерти, которой Он умер, Он однажды умер для греха» (Рим.6, 10), , где нелегко увидеть, что если Христос умирает, то как это связано с грехом. Это можно объяснить словами 2 Кор.5. 21: «Того, кто не знал греха, Он сделал грехом ради нас», что указывает на то, что в Своей смерти Христос стал единым с грешниками (41) взяв на Себя их грех, чтобы грех
был удален. Или смысл может быть более общим, означая, что Его смерть была связана с грехом. В любом случае ясно, что Его смерть окончательно покончила с грехом. Возможно, та же самая мысль содержится в Евреям 2. 9 «чтобы, по благодати Божией, он вкусил смерть за всех людей»,или это может быть похожей мыслью, которую мы имеем несколькими стихами позже, что Иисус стал человеком, «чтобы смертью упразднить имеющего державу смерти» (ст. 14). Подобные выражения ясно показывают, что смерть Иисуса сыграла важную роль в освобождении людей из сферы смерти (42).
В этом отношении есть некоторое непонимание позиции Нового Завета, например, когда Х. Л. Гоудж пишет: «Что главным образом делает смерть Господа ценной?» - для нас, несомненно, что, поскольку Он отдал Свою жизнь за нас на Голгофе, Он может передать Свою жизнь нам и сейчас». Но где роль Его смерти? У Дж. К. Мозли более правильное понимание, когда он говорит: «Это неправда, что Новый Завет говорит многими негармоничными голосами о смерти Христа. Снова и снова повторяется одна мысль: что смерть есть Божий ответ на грех и расплата с ним; в Христе, изоивающем Свою Кровь для прощения грехов, несения грехов, устранения грехов, мы доведены до нравственного центра вещей, где проявляется высшая праведность Божья, и Бог
оправдывает Себя навеки» (44).
Принцип изложен в Рим.6. 7, «умерший оправдывается от греха». Смысл
этого не сразу очевиден, но dedika…wtai по существу является юридическим термином, и
объяснение Сандея и Хедлама «мертвый человек получает право на любые претензии, которые грех может предъявить ему» (45), кажется, дает нам смысл этого. Никакие претензии не могут быть значимы против того, кто ушел из этой жизни. Кажется, что здесь смерть можно рассматривать как в некотором роде эффект прощения (46). Таким образом, есть такие отрывки, как Быт. 2. 17; Рим.6. 23 которые думают о смерти как о наказании за грех, но обычно там, где наказание было уплачено, преступление больше не вменяется в вину. Затем в Евр.9. 22 существует принцип, что «без пролития крови не бывает прощения» (47). Смерть - это  не только зло, это средство искупления греха. (48),  тесно связанное со Христом в Его смерти, «один умер за всех, поэтому все умерли» (2 Кор. 3. 14). Мы «крестились в смерть Его» (Рим.6. 3)». погребены с Ним крещением в смерть» (Рим.6, 4; ср. Кол.2, 12), «мы соединились с Ним подобием смерти Его» (Рим.6, 5), «ветхий наш человек был распят с Ним» (Рим.6 6 и т. д. Гал.2, 20, «Я сораспялся Христу»), «мы умерли с Христом» (Рим.6, 8). В Фил.3. 10 мы имеем ссылку на то, чтобы «сообразоваться  смерти Его», а одно из верных изречений относится к смерти с Ним (2 Тим. 2: 11). Его смерть - это наша смерть, и можно сказать, что мы умерли в Нем.
Таким образом, смерть Христа предстает как великое поле битвы с конфликтом между Богом, с одной стороны, и грехом, смертью и всеми силами зла, с другой. Хотя Новый Завет не дает подробного объяснения этого конфликта (? - Пер.)., из него становится ясно, что Своей смертью Христос вел решительную войну со смертью. Смертью Он победил смерть, и те, кто Его, связаны с Ним в Его смерти, так что то, что достигла эта смерть, она достигла и для них. Но это приводит нас к следующему разделу, в котором мы рассматриваем победу.

IV. Враг побежден

«Христос, воскресший из мертвых, уже не умирает; смерть уже не имеет над Ним власти» (Рим. 6, 9). Это основа триумфа человека над смертью, тираном, который осуществляет суверенитет над всей расой, так что, как бы мы ни старались, мы не можем освободиться. Но воскресение нашего Господа - это великое событие, вокруг которого вращается весь Новый Завет, и оно знаменует собой сигнал и полную победу над врагом. Он умер, как и все люди, но на третий день воскрес, победив все силы смерти и ада. «Смерть не может удержать свою добычу, Иисус, мой Спаситель;Он сорвал прутья, Иисусе, мой Господь». Весь Новый Завет трепещет от Его победы. Смерть больше не имеет власти. Это отражено в некоторых титулах, присвоенных Победителю, таких как «Князь жизни» Деян.3, 15), «Господь и мертвых, и живых» (Рим.14, 9), «Судия живых и мертвых» (Деян.10. 42), «Логос жизни» (1 Иоан. I,1), а также в поразительных заявлениях, таких как «В Нем была жизнь: и жизнь была свет человеков» (Иоан.1.4 4). «как Отец вложил в себя жизнь, так и Сыну дал иметь жизнь в себе» (Ин. ст. 26), «жизнь явилась» (Ин. 1:2). Как Христос Сам есть жизнь (Ин. 14, 6), так и Он является источником жизни для Своего народа. Несомненно, что смерть в конце концов будет уничтожена (1 Кор.,15 16; Откр., 21 4), и Павел может произнести триумфальную песнь : «Тогда сбудется слово написанное». Смерть поглощена победой. О смерть, где твоя победа? О смерть. где твое жало? Жало смерти - это грех; и сила греха есть закон: но благодарение Богу, дающему нам победу Господом нашим Иисусом Христом» (1 Кор.,15, 54–57). Ясно, что у смерти больше нет ужасов, и так же ясно, что эта уверенность основана на спасительной работе Христа. Дважды нас заверяют, что вторая смерть не имеет власти над верующим (Откр. 2, 11, 20, 6), и снова провидец цитирует. Христос как говорящий: «Я есмь… Живой; и я был мертв, и вот, я жив во веки веков, и имею ключи смерти и ада» (Откр. I, 17, 18).
Неотъемлемой частью триумфа Его воскресения является  то, что Он не только вырвался на свободу из темницы, но и завладел ключами, так что Его собственные больше не будут связаны там. Это подчеркивается библейским настойчивым требованием понимать вечную жизнь не в терминах бессмертия души, а в терминах воскресения тела. Если правы те, кто считает, что физическая смерть связана с грехом, будучи одновременно его символом и его наказанием, то наиболее уместно, чтобы последствия физической смерти были отменены победой, одержанной Христом. Это не означает, что воскресшее тело тождественно умершему ("посеяно естественное тело; воскресает тело духовное», 1 Кор. 16. 44), но это сильное утверждение полноты триумфа Христа над всеми силами смерти. Таким образом, в Новом Завете есть нотка спокойной уверенности . Верующие, правда, должны еще проживать свою плотскую жизнь в сфере, принадлежащей смерти; их физическое существование является общим уделом человека и скреплено печатью смерти. Но для них уверенность в том, что последнее слово не за смертью, а за Победителем смерти, и живы они или умирают, они могут покоиться в Нем.
Но хотя они не узнают полного значения победы над смертью, пока не узнают этого на дальнем берегу, но верующие здесь и сейчас вступают в опыт победы над смертью. Христос упразднил смерть (katarg»santoj m;nt;nq;naton, 2 Тим. I, 10), и верующий перешел от смерти в жизнь (I Ин.3, 14). Он «свободен от закона греха и смерти» (Рим. 8, 2), смерть не может отделить его от Бога (Рим. 8, 38, 39), и в ответ на
вопрос «Бедный я человек ! кто избавит меня от тела этой смерти? можно ответить: «
Благодарю Бога через Иисуса Христа, Господа нашего» (Рим.7, 24, 25). В лирическом отрывке Павел может говорить о смерти как о принадлежащей коринфянам (1 Кор.,3, 21, 22). и хотя может быть неправомерно слишком сильно настаивать на этом языке, тем не менее ясно, что верующим нечего бояться смерти. Победа, одержанная их Спасителем, настолько изменила ситуацию, что они, соучастники этой победы, могут считаться в некотором смысле выше смерти. Конечно, они больше не подчиняются тирану.
Одной из великих тем в трудах Иоанна является жизнь, и, поскольку автор говорит о смерти, которая является уделом грешников, его акцент на жизни подразумевает поражение смерти. Таким образом, когда в Иоан.5 24, он передает нам слова Иисуса: «Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня купается в жизни вечной и на суд не приходит, но переходит из смерти в жизнь», он хочет, чтобы мы поняли, что хотя люди живут этой жизнью под властью смерти, совершенно не в силах освободиться от тирана, но во Христе все это так изменено, что можно  сказать, что они вышли из-под власти смерти. Смерть уже побеждена, они больше не находятся под ее властью. Использование совершенного времени здесь интересно, потому что стих находится в контексте, который имеет дело с окончательным судом, и как до, так и после цитируемых слов есть ссылки на Сына как на Судью. В каждом контексте было бы естественно думать о преодолении смерти как о чем-то связанном с воскресением верующих в конце мира и со вступлением в новый мир. Но приведенный стих выражает более глубокую мысль: смерть побеждена задолго до этого дня, потому что с того момента, как человек уверовал, он вступает в жизнь.
Есть также несколько отрывков из Иоанна, которые уверяют нас, что некоторые люди никогда не умрут. Таким образом, Иисус сказал: «Кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек» (8, 51): «Я есмь хлеб живой, сошедший с неба: если кто будет есть это. хлеба, он будет жить вечно» (6, 51). Невозможно думать, что Иисус или Иоанн понимали эти слова как указание на отмену физической смерти, и ясно, что мысль состоит в том, что верующий вошел в новое существование в результате работы Иисуса для него. Он больше не подвластен врагу, смерти, и его освобождение действенно навеки. То, что физическая смерть исключается из рассмотрения, становится ясно из великого слова Марфе: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, то оживет; и всякий, живущий и верующий в Меня, никогда не умрет» (11, 25 и далее). В этих словах мы видим, что верующий, как и другие люди, претерпит биологическую смерть, но не в этом дело. Он никогда не умрет в том смысле, который имеет значение для того, кто верит. на Христе вступил в новое существование, где смерть не имеет места. В Иоан.8. 21 Иисус говорит о смерти «во грехе», и именно это и есть ужас. Но в стю 24 верующий исключается из числа тех, кто умирает во грехе. Это смерть, связанная с грехом, от которой Христос освобождает людей.
Автор Первого послания Иоанна настолько уверен в этом избавлении от смерти, что готов представить доказательство того, что оно произошло: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев (1 Ин.3. 14). В мире, где господствует смерть, люди озабочены всевозможными вещами, которые делают невозможным такое качество жизни, как мы видим в характерном христианском отношении к любви. Или, иначе говоря, такое сообщество, как христианская церковь, объединенная узами христианской любви, совершенно невозможно в сфере смерти. Само существование такого тела является ясным доказательством того, что его члены полностью перешли из смерти в ту жизнь, которая и есть настоящая жизнь. Попутно заметим, что время совершенного имеет здесь свое полное значение и обозначает постоянный результат прошлого опыта. Аналогичная мысль и во 2 Тим.I. 10 что Христос «упразднил смерть и явил жизнь и нетление через благовестие». Здесь свержение смерти и появление жизни рассматриваются в тесной связи с Евангелием. Через искупительную работу Христа одержана победа.
Можно также упомянуть высказывание из Иак. 5. 20: «Кто обратит грешника от ложного пути его, тот спасет душу от смерти», где смерть снова используется для обозначения последствий греха, от которого человек избавился, будучи спасен при его обращении. Важность логиона состоит в том, чтобы показать, что, хотя мы не находим его частого упоминания за пределами великих богословов Нового Завета, мысль о работе Христа как о спасении от сферы смерти принадлежит не только Павлу или Иоанну, но и была частью общепринятого христианского взгляда на спасение.
Наконец, заметим, что христианская победа над смертью с последующей жизнью с избытком может быть измерена путем сравнения с другими системами. Павел, например, в письме к Коринфянам указывает, что ему не нужно предъявлять рекомендательное письмо, и он, очевидно, имеет в виду людей, которые так высоко ценили иудаизм, что рассматривали его как неотъемлемую часть христианства. Павел разрешает ситуацию, напоминая своим читателям, что Бог сделал его достаточным в силу того факта, что он является служителем Нового завета, который по своей сути выше иудаизма, будучи «не по букве, но по духу для буква убивает, а дух животворит'; затем он продолжает характеризовать старое как «служение смерти» (2 Кор., 3, 6 и далее). Высшее и лучшее, что видел мир до христианства, то, в чем Павел мог видеть руку Божию (49), когда она была противопоставлена христианскому пути, должно быть признано не чем иным, как «служением смерти» (50). Бросив взгляд сбоку на символ веры, в котором он был воспитан, мы можем различить кое-что из оценки Павлом животворящего качества христианства и поражения смерти, которая лежит в основе всего этого.
Вероятно, аналогичный взгляд на лучшее, что может сделать язычество, есть во 2 Кор.7. 10, где Павел говорит о печали о грехе. Он говорит о правильном отношении к покаянию и его последствиях и продолжает: «Печаль мира производит смерть». Язычник может достичь состояния, когда он осознает кое-что из содеянного им зла, но он не может достичь того, что Павел называет «покаянием во спасение». Лучшее, на что он способен, это то, что правильнее было бы назвать угрызениями совести, а это может закончиться лишь смертью. Здесь нет спасительной силы.

V. Заключение

Есть и другие отрывки Нового Завета, в которых говорится о смерти, например те, которые говорят о верующем как «умирающем со Христом» или призывающие его считать себя мертвым для греха. Но они, собственно, относятся к другому разделу христианского богословия, и поэтому мы можем пропустить их в настоящем исследовании. Из нашего изучения новозаветных документов ясно вытекает тот факт, что смерть обычно рассматривается как нечто совершенно неестественное, чуждое. ужас, враг. Это не просто событие, а состояние, и оно очень тесно связано с грехом. Но важное учение Нового Завета не в том, что смерть есть зло или что человек не может
преодолеть его, но эта смерть была окончательно побеждена искупительной смертью Спасителя, Который «упразднил смерть и явил жизнь и нетление через благовестие» (2 Тим. 1: 10). На это мы возлагаем нашу надежду.

1 С большей точностью Дж. Лейдлоу анализирует смерть в Библии как законную смерть или осуждение: «В день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь», что означало, что с этого дня они находились под приговором; это смерть духовная. «Вы были мертвы по преступлениям и грехам», «Живущая в наслаждениях заживо умерла»; Смерть физическая: «Смерть перешла на всех людей, ибо все согрешили»; Смерть окончательная, или вторая смерть, последнее последствие греха, в котором не было покаяния и непрощения» («Основание истин Писания», стр. 32).
2 И.е. для существ, составленных как мы. Меня здесь не интересует вопрос о том,
умер бы или не умер бы человек в его изначальном строении, если бы он не согрешил.
3 P. Tillich, The Shaking of the Foundations, p. 70.
4. Неспособность признать это важное различие иногда приводит к ошибочным выводам, как, например, когда Т. Х. Хьюз жалуется на что Денни «не упоминает, что смерть, изначально предсказанная греху в Книге Бытия, не наступила, что, как говорит св. Павел, «Бог прошел мимо нее и подмигнул ей». Далее, Иисус не рассматривал это таким образом, ибо Он говорит о смерти как о «засыпании» и о «возвращении домой» (Искупление, с.88) Это значит предположить, что физическая смерть - это смерть, подразумеваемая в Быт. 2. 17, что скорее должно быть доказано; и есть довольно плохая экзегеза. Комментарии св. Павла о том, что Бог «оставил грехи, совершенные прежде времен» (Рим. 3, 25), и Его подмигивание «временам неведения» (Деян., 17, 30) вообще не относятся к отрывку из Бытия, в то время как слова Иисуса относятся к физической смерти, но не к духовному состоянию, которое является «возмездием за грех».
5 Римлянам, с. 216.
6 Ср. Найген «эти двое, грех и смерть, неразрывно связаны друг с другом, они стоят и вместе падают» (указ. соч., с. 316).
7 См. Циничный доктор, которого цитирует Рейнхольд Нибур, «Современный человек забыл, что природа намеревается убить человека». и в конце концов добьется успеха» («Природа и судьба человека», I, 203). "Избавил всех, которые от страха смерти всю жизнь свою были в рабстве» (Евр. 2 , 14, 15), где смерть рассматривается как сфера диавола, сфера, в которой он имеет свою
власть. Это нельзя понимать ни в абсолютном смысле, ни как означающее, что дьявол имеет
в своей власти определение физической смерти любого человека.
 8 Ср . книга Иова, где сатана не имел власти над патриархом и, в частности, ему было запрещено вызывать его смерть, поскольку это было вопросом, определяемым Богом и никем другим.
9 Итак, в Рим.14. 9 именно о Христе говорится как о «Господе и мертвых, и живых», а в Откр. 18 У него есть «ключи смерти и ада».
10 «Смерть, какой мы ее знаем, упоминается в Писании как царство дьявола. Это результат греха и не является частью Божественного порядка» (Х. Мейнард Смит, Искупление, стр. 108).
11 «Говорить, что современная биология учит, что все люди умрут и всегда умирали, с грехом или без греха, не касается сути вопроса, ибо биология имеет дело только с физическим событием и ничего не говорит о последующем состоянии» (Ч. Р. Смит, «Библейское учение о спасении», стр. 129).
12 Мой коллега, г-н Ф. И. Андерсен, обратил мое внимание на ряд сильных мест у Достоевского, в которых он осуждает как величайшую мыслимую бесчеловечность те методы казни, при которых человек заранее знает точное время, в которое он умрет.
13 Ср. Г. Ловелл Кокс, «Эпикур с большей проницательностью, чем некоторые из его современных учеников, увидел, что человек боится не того, что смерть есть уничтожение, а того, что она таковой не является» («Только верой», стр. 57).
14 ТБ Стронг считает, что этот отрывок может указывать на тесную связь физической смерти и греха. 'Св Павел, если наш интерпретация его слов верна, называет грех «жалом смерти», как если бы мог быть способ отклонения от условий этого мира, который был бы без жала» («Руководство по теологии», с. 260). Напротив, Рейнхольд Нибур говорит, что это «классическое утверждение… вряд ли можно интерпретировать как означающее, что смертность как таковая является следствием греха» («Природа и судьба человека», стр. 186).
15 Сандей и Хедлам отмечают точку зрения, согласно которой имеется в виду вечная смерть, и продолжают: «Но гораздо проще и лучше говорить о «физической смерти»» (Comm. in loc.).
16 Итак, Карл Барт: «Мы видим, что все люди делают то, что делал Адам, а затем страдают, как страдал Адам. Мы видим, как люди грешат, а затем умирают» (Comm. in loc.).
17 Ср. высказывание Афанасия: «Что же еще могут означать эти слова «умирая, умрете», как не то, что они не должны просто умереть, но и оставаться в тлении смерти» (De Incarnatione 3, trans. Bindley, p. 47 ).
18 Ср. Бруннера, «не факт, что люди умирают, есть «возмездие за грех», а то, что они умирают так, как умирают, в страхе и агонии, с тревожной неуверенностью в том, что лежит по ту сторону смерти, с нечистой совестью или страхом возможного наказания, короче, человеческой смерти» («Христианская доктрина творения и искупления», с. 129).
19 «Новый Завет не делает попытки провести различие между физическим разрушением и его духовным аналог» (Дж. Г. Симпсон, Что такое Евангелие? с. 80). «Последствия греха, несомненно, более далеко идущие, чем разрушение плоти, но они, безусловно, включают его. Личность и телесный организм слишком тесно связаны, чтобы мы могли их распутать. Их взаимодействие слишком интимно, чтобы лишать морального значения даже то, что выглядит как неизбежный физический процесс. Одно сакраментально по отношению к другому» (указ. соч., с.81).
20 Ср. К. Андерсон Скотт: «И под смертью Павел подразумевает не только физическую смерть и не только «духовную смерть», но и то , и другое; или, скорее, он не делает различия. Смерть была обусловлена принципом тления, введенным грехом в плоть (ср. 2 Пет. I, 4), которая отныне стала «смертной» (qnhtj, Рим. VI, 12; 2 Кор. IV, 11); в то же время оно вносило в человека моральное, так же как и физическое разложение, которое таким образом было «отсечено от жизни Божией»
(Христианство по св. Павлу, стр. 49).
21 Studies in Theology, p. 98. Преподобный А.М.Стиббс в частном сообщении предполагает, что брак представляет собой частичную аналогию, которая бесполезна. Спаривание полов является биологической необходимостью для размножения вида, но в случае человека существует Божественное назначение, которое определяет опыт и удовольствие от брака.
22 К. С. Льюис во многом придерживается этой позиции, утверждая, что «там, где власть духа над организмом была бы полной и не встречала сопротивления, смерть никогда не наступала бы» («Чудеса», стр. 152). Опять же он говорит: «Но когда Бог сотворил Человека, Он дал ему такую конституцию, что, если бы высшая его часть восстала против Него Самого, она должна была бы потерять контроль над низшими частями, т. е. в конце концов подвергнуться Смерти» (op соч., с. 156).
23 Чарльз Ходж считал, что этот отрывок учит, «что смерть есть наказуемое зло, а не следствие изначальной конституции человека», и далее он показывает, что, хотя естественная смерть включена сюда, этот отрывок учит большему, чем это. «Что смерть, о которой здесь говорится, включает в себя все наказуемое зло, смерть духовную и вечную. так же как и растворение
тела очевидно» (Comm. in loc.).
24 : «В Адаме мы все стоим под суверенным владычеством смерти, а «во Христе» - под суверенным владычеством жизни» (Nygren, указ. соч., стр. 218). .
25 Бультманн считает, что этот отрывок показывает, что смерть является таким же естественным явлением, как и воскресение (TWNT 3. 14. 16-20).
26 «Vielmehr bleibt der Tod stets der Schrecken, der die zw» zur uneigentlichen zw» macht» (TWNT iii. 14. 11f.).
27 Моултон и Миллиган говорят о ;poku;w: «Это слово, соответственно, несмотря на попытку Горта (по Иакову, I, 15) применить его специально к случаям ненормального рождения, по-видимому, было обычным синонимом t…ktw, ноопределенно «усовершенствованный» с помощью ;p; и, таким образом, подразумевающий доставку» («Словарь греческого завета»). Пролегомены Моултона, стр. 111 и след., показывают, что предлоги, особенно ;p, di, kat, s,n, часто
используются в составных словах в совершенствующем смысле, при этом отличительное значение предлога теряется, а его функция просто чтобы подчеркнуть значение симплекса. Хорошим примером является ;poqnhskw
28 Sanday и Headlam (на Рим. II. 9) дают значение глагола как «нести до конца».
29 Римлянам, с. 81. Аналогично пишет Л. С. Торнтон. «Смерть, как мы ее знаем, является и символом, и наказанием за грех» («Общая жизнь в Теле Христовом», стр. 265).
30 Ср. К. Райдер Смит, «Разлуку между человеком и Богом, которую приносит грех, можно назвать либо «смертью», либо « гневом Божьим», фундаментальная истина заключается в том, что между святым Богом и грешным человеком не может быть общения» (Библия). Доктрина спасения, стр. 261, 262).
31 «Это приговор и решение Судьи. Человек умирает не как существо, а как преступник» (Р. С. Кэндлиш, « Жизнь в воскресшем Спасителе», стр. 333).
32 Ср. Дж. Лейдлоу: «Мы не во власти мертвых, чугунных законов. но в руке живого Бога, Который непременно накажет грех, но Который также может сказать: «Избавь меня от низведения в яму: Я нашел выкуп» (Основание истин Писания, стр. 33).
33 В лок.
34 Ср. Комментарий Додда к Дж. т. 24 и след.: «Имеющаяся в виду смерть — это, скорее, способ существования непросветленных. неискупленное человечество» («Толкование четвертого Евангелия», стр. 148. 149).
35 Ср. А. Ричардсон, «настоящий ужас, связанный со смертью, заключается в том, что смерть является символом естественного порядка в падшем мире (ср. Быт. 3), бунта и отделения от Бога» («Теологический словарь Библии, стр. 61).
36 Взгляд С. Кьеркегора на то, что «отчаяние есть болезнь к смерти, это мучительное противоречие, это болезнь в себе». навсегда умереть, умереть и все же не умереть, умереть смертью. Ибо умереть означает, что все кончено, но умереть смертью означает жить, чтобы испытать смерть» («Болезнь к смерти», пер. У. Лоури, стр. 25).
37 Комментарии к Новому Завету, Талмуду и Мидрашу. III. 830.
38 соч. соч., с. 834
39 С. А. Макдауэлл говорит о второй смерти как об «изгнании от Бога и вечной горечи». Нет
угасание: современная мысль приводит нас к мысли, что угасание личности невозможно, и это,
безусловно, учение Христа. Это гораздо хуже: смерть способности уподобиться Богу, вечная
невозможность войти в общение Любви» («Эволюция и потребность в искуплении», стр. 135).
40. Это слово встречается 129 раз, из которых 42 говорят о воскресении Христа из мёртвых, 27 о воскресении верующих, восемь о чудесных воскресениях и три о сообщении, что Иоанн
Креститель были воспитаны, в то время как из остальных значительная часть так или иначе связана с жизнью, как Рим. ви. 11, 13: Деян.10. 42; Откр.14 13 и т.д.
41 «Грешный человек может быть спасен от греховности только Тем, Кто разделяет опыт последствий греха, но Сам является безгрешным» (Ч. Райдер Смит, Библейское учение о спасении, стр. 214).
42 Ср. К. С. Льюис: «На самом деле смерть - это то, что некоторые современные люди называют «амбивалентным». Это великое оружие сатаны, а также великое оружие Бога: оно свято и нечестиво; наш величайший позор и наша единственная надежда; то, что Христос пришел
победить, и средства, с помощью которых Он победил» («Чудеса», стр. 151.
43 «Грех и искупление», стр. 48.
44 Сердце Евангелия, с. 38.
45 В лок.
46 Ср. Джеймс Денни: «Это не было произвольным назначением Бога, которое сделало смерть Христа последней; во всем человеческом опыте это было существенное отношение смерти и греха. Христос умер за наши грехи, потому что именно в смерти окончательно выражается Божественный суд над грехом. Как только мы исключаем закон и необходимость из связи
между смертью Христа и нашим грехом, мы отбрасываем саму возможность думать на эту тему; мы можем использовать слова об этом, но это слова без смысла» («Смерть Христа», издание 1951 г., стр. 102).
47 В JTS, октябрь 1952 г., я дал основания полагать, что в Писании кровь указывает нам скорее на смерть, чем на жизнь.
48 Э.А. Нокс считает эту идею широко распространенной. «Далее мы находим не только в Ветхом Завете, но и очень широко среди человечества сильно действенную связь между грехом и смертью. Смерть принимается как знак Божественного неудовольствия: пролитая кровь взывает к небу об отмщении, и отмщением или каким-либо другим методом должен быть восстановлен мир. Мы находим также принятие средств искупления и кодексов, построенных на теориях искупления. Смерть есть не только таинство греха, она связана в сознании человека с искуплением греха» («Радостная весть примирения», стр. 144).
49 «Закон свят, и заповедь свята, и праведна, и добра». (Рим.7, 12).
50 Ср. Бультмана, «служение Торе с внутренней необходимостью ведет к смерти». Теология Нового Завета,  247).

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn