Змееносец Ликише. 11 глава

ГЛАВА 11

В это время в покоях повелителя старый сарфин Аллель старательно оправдывал себя перед сыном. Не скромничал в выражениях, норовя очертить ненавист- ного внука повинным во всем. Коссей Гадесис все никак не мог осмыслить поступок своего отца. Их не тихий разговор снова и снова переходил в истерический крик, наводя страху на всех обитателей дворца. Сарфин, как и его сын, оправдывались друг перед другом, вспоминая об ужасном монстре в парке. Оба уже битый час никак не могли дого- вориться между собой, посылая друг другу проклятия, од- нако никто не догадывался, почему Ликише вышел из себя. Что за причина заставила направить свою ярость на неповинных людей?
— …и о чем ты только думал, отец?! Ты сумасшедший, если сказал ему правду!
— Выбирай выражения, сопляк!   Ты   еще   не   сарфин! А только временно исполняешь мои обязанности во благо города! — ответил правитель, наливая очередную чашу крепкого вина.
— Ты вроде бы не пил никогда, — подметил Гадесис, ото- брав рисунчатый медный сосуд с вином, и сам же пропу- стил пару глотков.
— Не пил! А теперь пью! — При одном виде пустого бо- кала лицо сарфина перекосило.
— Ты уже пьян, старый негодяй! Не буду спорить, что те- бе пришлось принять немало медового ликера, чтобы ре- шиться излить ему все это! Я из кожи вон лезу, чтобы Ми- рида осталась главой альянса! Наши соседи… Визерия недовольна Лютом. Его считают неспособным! Боюсь, ско- ро нам придётся терпеть не самые лучшие времена, когда
 
визeрийцы начнут нагло отнимать наши земли. Кстати, от них приходит все больше писем. Они не признают нашу пе- чать. Нам необходимо закрепить положение мальчика, иначе нашему роду настанет конец!
— А тебе что? Корону хочешь? Альянс хочешь? А вот те- бе! — Охмелев, старик взялся громко смеяться до порося- чьего визга.
Неожиданно правая рука сарфина Аллеля резко вытяну- лась вперед, закрутив подлую дулю, повисла над головой сына, точно, как долгожданный венец правления. Гадесис не единожды получал от отца подобный подарок. Оправдан- ное отношение, как считал сам правитель. Он клятвенно обещал, что его новорождённый сын никогда не станет корсеем, а значит, не быть ему сарфином.
Казалось, что дальше срамить себя уже некуда, но ста- рый безумец доказал обратное. Правитель Аллель жадно схватился за глубокий сосуд вина, едва удерживаясь на но- гах. Тяжелый бархатный халат со сложным орнаментом ли- ановых деревьев, подобно тяжёлому грузу, висел на костля- вых плечах. Тянул его вниз, сгибал ему спину. Страшная боль сдавливала виски. Выявляя истерзанную душу муче- ника, старик сбросил с себя тяжкое бремя жизни, подобно этому халату. Оковы правления и совершенные сотни оши- бок спали с его плеч вместе с халатом, даруя старику неза- бываемые моменты свободы.
— Я пришел в этот мир ни с чем и уйду так же! — Обна- жив истаявшее тело с провисшей кожей, старик предстал перед сыном в одной складчатой набедренной юбке — нижнем белье. Бразды правления сброшены, и долгождан- ная свобода отпечаталась на его самодовольной гримасе.
«И сбросил сарфин свою повинную», — про себя проци- тировал Гадесаис, понимая насколько безнадёжно что-то доказывать отцу. — Ты надо мною смеёшься! Каждый раз, когда я говорю о короне, ты бываешь невыносим! Посмо- три на себя!
 
— Смотрел и все видел! — Отбивая пятками в такт од- ной известной ирильской песне, тот принялся импро -визировать сцену, где ему аплодируют сотни людей.
— Безрассудный старик! Взял и все испортил! Думаю, что нарочно! Сумаcшедший!
— Это я сумасшедший?! Ликише явился сюда не по при- глашению, с Аморфом, а ты говоришь, что все прекрасно шло. Да, да. Не смотри на меня такими глазами. Это лицо, будто весь род Асхаевых собрался в одном лице. Гляди, да- же аттарисиса приписал себе. Без трeклятого ордена. Не ошибся ли ты с наследником, прежде чем пообещал Лютосу трон?
—Ты видел его? Смотрел ему в глаза? — Вспомнив рас- сказы отца об Ириле и умершем Змееносце, Гадесис решил покончить с этими глупыми страхами отца. — Ты нашел октаэдр?
Допивая последнюю чашу вина, Аллель пустил в ответ отчаянный взгляд, что больше означало отрицательный ответ.
— Его в Мириде нет, — уверял себя старик, но что-то внутри подсказывало о его присутствии во дворце.
— Надо все разузнать, — пытался успокоить себя Гаде- сис. — Если он у твоего внука…
— Он у него! Я знаю это! Я вижу отпечаток Аморфа на плечах этого сосунка! — взревел старый безумец, метнув- шись к столику с винными кувшинами, снова наполнил чашу.
Внезапное появление коссеи Фрийи заставило двоих мужчин тотчас   замолчать.   Женщина   явно   нервничала, и это было особенно броско, как только она кое-как выдер- нула с головы высокий тяжелый гребень, украшенный са- моцветами.
— Дорогая, ты плакала? — первым задал вопрос Гадес, заметив опухшие от слез глаза жены. — Кто посмел?
 
— Похоже, все еще напуганы, но я думаю, что все ула- дится. — Фрийя поспешила перевести разговор на другую тему, но, увидав старого правителя в одной повязке, жен- щина тут же позабыла о своей сердечной боли. — А почему это наш повелитель в нижней повязке? Снова он за свое? Что на этот раз ждет нас? Смерть тысячей кинжалов или гибель одинокого бедняка?
Женщина как можно удобнее расположилась на мягком кресле с бархатной обивкой, демонстрируя внимание к но- вому спектаклю правителя.
— Свет мой, этот отрывок идет уже больше часа, и ты пропустила картину от самоотверженного царя, — пояснил Гадесис, пытаясь разгадать вымышленный сюжет отца. — Однако я полагаю, что у этой картины будет продолжение до самых первых лучей солнца, так что не трать особо вре- мя, дорогая, ступай к себе и отдохни.
Властолюбивый тон супруга уже не смог оказать влия- ние на женщину, как раньше. Тронутая недавними ново- стями и событиями, Фрийя уже не видела нужды повино- ваться своему мужу, как наставляет ей общество, она совершенно спокойно продолжала сидеть на своем месте.
— Ты знаешь, у меня сегодня был не самый приятный вечер, — послышался голос Фрийи, вынуждая супруга про- изнести правду. — Домой вернулся твой сын. Сорвался прием этих… этих варваров. А что ужаснее всего — это то, что вдруг вспыхнул пожар в тех местах, где его не может быть. Да не просто «костерчик», а колоссальная бешеная стихия! Рано или поздно я все равно все узнаю, только вот потом я уже буду вести себя по-другому.
— Как ты любишь говорить — это мой сын. Точнее, уже не мой и не твой. Наш повелитель, наш сарфин сделал очень малоумный ход, рассказав правду Ликише.
— Кому? — Лицо Фрийи побелело от страха, а лоб по- крылся испариной.
 
— Ликише! — повторил Гадесис как можно жестче.
— А-а-а! — заверещала коссея, размахивая руками. — Вы что натворили?! Вы и впрямь сумасшедший старик. Этот ваш поступок никак не сходится с тем, что мы тут строим! Скоро у Лютоса появится наследник, и нам бы не хотелось снова волноваться за корону, а вы просто взяли и перечеркнули нашу жизнь одним махом!
— Фрийя, попридержи язык! — подал голос Гадеса, под- скакивая к своей супруге, он был готов по привычке дать ей пощёчину. — Перед тобою твой повелитель и мой отец! Имей уважение перед своим сарфином Мириды!
— Нет! Нет, я молчать не буду. Зачем? Скажите, зачем вы… это сделали? Он же… убьет его. Убьет нас всех.
— Будем стоять насмерть! — блеснул не самой хорошей идеей Аллель. — Всем святозарам быть наготове! Будем брать числом!
— Вифалай был здесь, — не унималась Фрийя и тут же поделилась свежей новостью. — Город судачит о восстав- ших. Они требуют наследника, и все видели на небе зарево! Они именуют это как знамение! Теперь нам всем конец!
— Что ты имеешь в виду? — более чем настороженно спросил Гадесис. — Какие восставшие? Кто эти глупцы?
— При загадочных обстоятельствах маги и волшебники, колдуны и чародеи, ведьмаки и ведьмы погибают у нас под носом! С ними расправляются обычные люди, не обладаю- щие даром магии! А теперь и это! Скажите, как мы будем защищать свои жизни, если никто не желает заступиться за корону благодаря вашим причудливым выходкам?
— Мы обязаны обезопасить в первую очередь корсея и мелиссу. Их жизни стоят больше, чем наши! — раздался басистый голос Гадесиса. — Это его выходки. Я знал, что он                не отступит!
— Все из-за этой вещи, — добавила коссея, и в знак под- тверждения Фрийя умышленно швырнула на стол ту по- сылку, что принес ей Вифалай.
 
Лязг звонкого металла пронесся по всей комнате, будто биение колокола на вершине башни. Жуткая вонь, что ис- ходила от нее, заполнила просторную комнату сарфина, на- водя на окружающих головокружение и тошноту. Гадеса, как и старый правитель, прикрыли носы платками, дабы не дышать невыносимой вонью. Маленький сверток, что по- мещался на одной ладони, не имел ничего такого серьезно- го, что можно вообразить. Однако они сильно ошибались.
— Что это? — первым спросил Гадеса, заметив востор- женный взгляд супруги.
— Понятия не имею. Но как мне сказал мой подручный, оно стреляет словно зачарованное. Обычные люди, не об- ладающие никакой магией, становятся вдруг всесильными с помощью этого. Святозары впервые столкнулись с этим и чуть сами не пали. Говорят, что восставшие закупили это у рудниковых копий. Этого добра там навалом. Никто не полезет к рудникам!
— Помню время, когда в наш мир вошли самострелы, пращи и первые бердыши. Люди стали охотиться на магов, а маги бежали из крепости в лучшие земли, — вспомнил старый безумец, отдаляясь в край комнаты, едва переводя дух от нахлынувших воспоминаний. — Это я виноват.             Я испугался. Приказал всем не описывать все баталии, что пришлось нам перенести. Не слагать песни. Все хранится в строжайшем секрете. Это было мое решение. Мы просто хотели забыть весь тот ужас, что навлёк на нас мой брат! Никто так и не вспомнил историю старого Ириля, словно его и не было. Я думал, что время пролетит, и все забудется, словно его и не было, однако я ошибался. Как же я ошибался. История повторяется. Мое проклятие, оно всюду пресле- дует меня!
— А как… так могло случиться, что мы не увидели, что творится под самым нашим носом? — яростно рявкнул Гадес.
 
— Эти штуки были замечены и в других городах и посе- лениях. Я думаю, нас нарочно путают. Копи имеют металл, но там нет таких мастеров, чтобы производить такое великолепие. Менкар и Луры — место темных дел! А ведь эти земли граничат с Миридой. Вы представляете, какое это соседство? Эти жуткие города собирают весь мусор Элиды. Там живут настоящие воры и убийцы, которые считают, что они и есть правосудие. Эти люди — давно уже не люди. Монстры в телах невинных людей. Нечто страшнее самой тьмы! Хоть их достопочтенные представители городищ утверждают иное, я полагаю, что это очередная интрига. Луров не пугает смерть, потому как она сама обходит стороной эти земли. Менкар — город мертвых пустот. Голодная бездна! Оттуда льется вся грязь! По ошибке заблудившиеся люди попадают в хаос! «Никто уже не станет прежним» — слова одного скитальца, чудом возвратив -шегося оттуда, — продолжила Фрийя и тем самым ошеломила супруга своей осведомленностью. — Меня уже проинформировали насчет замеченных Пустот в Мириде, но как я могу распоряжаться городом, если у меня нет таких полномочий? Мой брат шатается с оборотнями, что стали охотиться на людей ради забавы, псы нам не повинуются, уничтожая местное население. Эти штуки… нам всем конец!
Все трое переглянулись в надежде услышать любые предложения. Минута страшного молчания затянулась. Ужасно было оказаться правыми, ведь у всех была одна и та же мысль. Безумный сарфин долго думал, и его решение было таким же тяжелым, как и в тот день, когда его жад- ность обрушилась на брата. Отпустив все свои обиды сарфин снял корону с невысокого пьедестала, где хранились и други яркие атрибуты правящего монарха. Всеми желанная корона выглядела потрясающе: здесь среди мириадов цветных камней глубокими рельефами в виде лепестков финиковых пальм кроется поистине жемчужина всей Мириды. Скрытый ото всех глаз обруч самого Змееносца, который
 
носила при жизни некая божественная сущность. Именно этот бесценный артефакт давал власть над землями Ириля. Об этом правитель знал, но догадывался ли его сын об этом?
В знак отступления Аллель протянул корону своему сыну:
— Я даже не мог себе представить, что такое произой- дёт. Я не желал ему зла, я просто... это тут… — С запозда- лым сожалением старик пустил слезу. — Оно каждый день меня подталкивало к этому шагу. Все это время я искал тот окаянный октаэдр, хотя в глубине души я знал, что он давно не во дворце. Он был с ним! Я испугался. Я боюсь его, и все слова вырвались не сами по себе, а от того, что мне… страшно! Последние слова моей покойной… Он тоже любил ее. Но я не смог пережить ее отказ и сделал то, за что мы сейчас отвечаем. Это ужасно, но я и на секунду не забывал, как все произошло. Кошмары, которые снятся мне каждую ночь уже много-много лет, не дают забыть мне ту битву в Ириле! Покойный Изимат, проклята его душа, бывает здесь чаще, чем слуги выносят мой горшок! Он ищет своих детей, свою дочь которую я выкрал. О Гадес, эти призраки никогда не уйдут!                И не будет мне покоя мне в загробной жизни!
Слова сарфина пробуждали жалость, однако правитель никогда не просил сострадания, словно он знал, за что ему такие муки. Для отжившего свое старика это тяжкое бремя судьбы отразилось на его лице, переутомлённом тяжкой долей. Насколько мертвой оказалась его жизнь. Пустая. За что он выживал, боролся в этом безумном, полном тайн и интриг мире. Возможно, он о многом умалчивал, не говорил своему сыну правды, но время откровений давно в прошлом. Гадес не желал слушать тяжёлую ересь умалишённого старика, считая это очередными вы- думками.
— Слуги! — властным тоном воскликнул Гадеса, отстра- няясь подальше от отца. — Уложите правителя в его по- стель. Поите специальными настойками, что оставил нам добродушный доктор. И помните, не пропускать время
 
приема настойки! Это очень важно для здоровья нашего блаженного повелителя.
По велению регента, пять молоденьких девушек и особо приближенный слуга с бережностью взялись за сарфина: провели старика к большой кровати с богатым балдахи- ном, взбили мягкие подушки, под ноги расстелили выши- тую золотой нитью скатерть, что передала в руки сама кос- сея Фрийя. Тот небольшой рисунчатый кусок ткани служил для того, чтобы старый правитель смог переступить порог мира Элиды и вступить в мир мёртвых в Синих Водах, где обретают только покой предки всех альхидов. Потому рас- терявшиеся прислужницы, принимая скатерть из рук го- спожи, немедленно постелили её под ноги больного госпо- дина.
Ощущая под собою неземное наслаждение, сознание старика только что отступилось от этого мира, устремляясь пустым, предсмертным взглядом в неизвестное простран- ство. Похоже, что повелитель Мириды снова канул в давно минувшее время, когда на склоне холма из хризолита, в са- мой долине Змей, стоял великий Ириль, где в воздухе витал такой знакомый   аромат   свежих   карамельных   фруктов, в саду подрастали душистые молодые деревья, а солнце ла- скало каждый золотистый листочек сахарных пальм. Где беззаботные ирильцы, прогуливаясь по узким улочкам, одаривали друг друга счастливыми улыбками, пожелав хо- рошего дня всякому, кто встретится у них на пути. Где, вос- соединившись со своим братом, два пустобородых молодых юнца, сыновья сарфина Даория, резво носятся по узким ка- менистым улочкам их любимого города Ириля.
Покидая покои правителя, Гадесис со своею супругою об- менялись счастливыми взглядами, держа в руках увеси- стый цилиндр с древней, едва протертой надписью: «… только сын бога». Сам цилиндр ничего не значил. Даже рос- сыпь дорогих камней, что создавали затейливый узор. А скорее напротив — обруч с двумя неприглядными глад-
 
кими камешками, что были так похожи на крохотные глаз- ки змей, основывал желанный венец. Навряд ли супруги знали тайну основного обруча из крепкого камня в золотой короне. Эту тайну унесли в могилу далёкие предки альхи- дов, возможно, даже и первый сарфин, что сплотил вокруг себя божественных сынов, преподнеся им просвещение. И лишь только в руках сына бога, Змееносца, этот обруч стал настоящим магическим артефактом, который мог одарить своего носителя божественной силой, о которой можно только мечтать.
Гадес и Фрийя скорым шагом понеслись по длинным ко- ридорам в сторону покоев Лютоса. Оглядываясь по сторо- нам, супруги убедились, что их разговор никто не услышит. Конечно, в мраморных коридорах никого не было, но это было ошибочное мнение Гадеса.
— Я полагал, что мне придётся отбирать ее силой, а он лично в руки ее отдал. Однако этот вопрос скоро сам разре- шится. Ему недолго осталось в этом мире.
— Не спеши, Лютос хочет увидеть эту корону первым, — напомнила коссея своему супругу о давнем уговоре. — Ты, надеюсь, не забыл о нашем уговоре?
— Что ты? Об этом и думать не смею. — Завораживающая красота камней поманила  алчное сердце Гадеса. В их отражении регент увидел себя на невиданном до сих пор троне с долгожданным венцом, отдавая приказания на все стороны света. — Жду, когда Ви зерия и Авилон встанут перед нами на колени! Нам нужен наследник, который сможет управлять двумя странами. Ос- мелюсь поделиться своими планами: что, если Лютос не может иметь детей?
— Что ты такое говоришь, безумец?! — ужаснулась Фрийя, не узнав в лице своего мужа. — Лютос будет пра- вить альянсом и Авилонией! Его род будут славить столе- тиями!
 
— Лютос слаб, и ты об этом знаешь. Он не сможет дать нам надежду! — Ужасающий голос, исходящий из гортани Гадеса, явно не принадлежал регенту, словно его ртом говорилo                неведомое чудовище, которое вот-вот изобличит себя. Фрийя готова была упасть в обморок. Тяжёлая правда для матери своего дитя, однако она избегала этой правды как могла. Сотни наложниц, и ни одна так и не понесла от ее сына, подобно сухому сосуду с песком, а не с живой водой. — Варварка должна понести ребёнка от альхида!
— Ты прав! — призналась Фрийя. — Лют… Не было еще той наложницы, что даровала нам счастье, что же нам делать?
— Смотря насколько нам нужен этот ребенок, — приза- думался Гадес, придавая голосу таинственности. — Пред- ставь себе, дитя рода альхидского. Мое и этой варварки! Ты воспитаешь этого ребенка как Ликише когда-то.
— Это ужасная идея, и она мне не нравится! — нервни- чала женщина.
— А ты, наверное, хочешь, чтобы наши головы катилась по улице города?
— Не говори такого, иначе я заколю твое сердце!
— Ха, кровожадная, опоила приворотным зельем и на- слаждаешься! — зло хмыкнул Гадесис, напомнив супруге о постыдном. — Ты лжешь самой себе, если надеешься, что боги простят нас и подарят нашему сыну наследника. Все в их руках.
— Я не верю в это!
— Тебе придётся признаться, иначе мы потеряем все! Но это не самое худшее в нашей с тобой жизни.
— А что, есть и «худшее»?
— Что, если мой отец прав? И какой-то мифический Аморф существует, что будет с нами? Ты подумала?
Фрийя задумалась. Сложившаяся картина их казни или изгнания необычно заиграла в ее воображении. Женщина ощутила, как леденеют от страха ее ноги. По спине пробе- жал холод, которого она раньше никогда не испытывала.
 
Идея супруга представилась как избавление от жуткой смерти. Возможно, это единственный выход из сложившей- ся ситуации.
— Я надеюсь, что ты приняла окончательное решение?
— Я давно знала, что тебе по нраву молоденькие девушки этих варваров! — резко ответила Фрийя, удивляя супруга. ; Ты примешь образ Лютоса чтобы зачать ребенка…
— Признаться, я ожидал от тебя чего угодно, но не ос- мысления. Я предполагал, что ты станешь бить меня кулака- ми, доказывая обратное, но вижу, разум взял верх над эмо- циями, чему я рад. А теперь нам пора.