В память моей первой учительницы Лизы Готфрик

                Эль Мюриду, ЖЖ
     Хризолупов толкнул тяжелую дверь ладонью и обернулся к мальчишкам :
     - Заходьте.
     Проходя мимо дежурного, пившего чай из алюминиевой кружки с обмотанной серой изолентой ручкой, строго кивнул, легко взбегая по лестнице на второй этаж. Мальцы покорно шли следом, перешептываясь. У двери начальника отдела по борьбе Хризолупов оглядел себя сверху донизу, поправил фуражку и решительно постучал костяшками пальцев, тут же открывая дверь настежь.
    - Глеб Егорыч, - уверенно басил участковый, проходя к столу, за которым сидел поджарый мужчина в сереньком пиджачке, а напротив него, небрежно закинув ногу на ногу, покачивая форсистым хромовым сапожком, невозмутимо и как - то вызывающе торчал на стуле демобилизованный фронтовик, пробегающий время от времени по своему тщательно проложенному пробору ладонью, - расхитителей привел.
     Хризолупов отошел к стене, недовольно кривя широкое мордовское лицо. От демобилизованного нестерпимо несло пачулями и заграничным бриолином, что в условиях послевоенного и предвоенного времени было неприемлемо, впрочем, участковый прекрасно понимал сложность ответственной работы Жеглова, недаром он разыскивает убийц и бандитов, а не каких - то там расхитителей социалистической собственности, расплодившихся в тяжелые для страны, партии и правительства годы невероятно. При такой ответственности можно и с бриолином смириться, в конце концов, кто знает, может же такое быть, что приглаженному фронтовику предстояло лезть по водосточной трубе или прыгать на ходу, участок работы отдела по борьбе сложный, требует, так сказать.
    - В общем, там Чонкин с бандой, - заканчивал инструктаж Жеглов, даже не посмотрев в сторону примолкших пацанов, вставших у жестяного шкафа с цветными фотопортретами советских киноактрис по торцам и, возможно, с тылу, - банда, по слухам, немаленькая. Полк НКВД, отправленный на захват, пропал без вести, поднята по тревоге армейская дивизия неполного состава под командованием генерала Дрынова. Ты не кривись ! - прикрикнул начальник отдела по борьбе, грохнув кулаком по столу. - Время Ч для армейских до сих пор не установлено, кто с этими вояками разберется, они, может, еще неделю телешиться будут, а тебе вечером в банду, Володя.
   - Я, Глеб Егорыч, - тихо и печально произнес демобилизованный, внимательно вглядываясь в кончик своего начищенного канадской ваксой сапога, - три года не на продскладе подъедался, у меня семьсот рейдов на промтоварную базу, я, знаешь, в каптерке не только вшу давил, но и давал стране угля.
    - Это мы знаем, - успокаивающе ответил Жеглов, резко вставая, - иначе не приняли бы тебя, Шарапов, в свой здоровый коллектив. Ладно, значится так, - провожал фронтовика до дверей начальник отдела по борьбе, - сапоги сдай на базу, паек получишь в распреде Управления, мину мы тебе сами вручим перед внедрением, а бабу голую ты и сам как - нибудь отыщешь.
    Закрыв за фронтовиком дверь, Жеглов вернулся на свое место за столом, тяжело вздохнул и открыл картонную папку, на обложке которой красовалась фотография лопоухого солдата, как заметил Хризолупов, в летной летней форме. Синими чернилами витиевато вилась надпись : " Так называемый Чонкин, он же Белочонкин, он же Чонкин - Голицын, дезертир и претендент на престол ". Хризолупов закрыл глаза и кашлянул. Жеглов, вздернув упрямую голову, посмотрел на участкового, затем медленно повернув голову, сузив глаза, осмотрел старающихся не дышать мальцов, спрятал папку в неприятно скрипнувший ящик письменного стола и устало спросил :
    - Чево ?
    - Расхитителей, говорю, - докладывал Хризолупов, вытянувшись, - привел. Собирали окурки на обочине правительственной трассы, товарищ начальник отдела по борьбе.
    - Значится так, - быстро решал Жеглов, пристукивая нервными пальцами по столешнице, - все предметы, находящиеся на территории нашего советского государства, особенно вблизи стратегических объектов непосредственного подчинения, как и, скажем, спрятанные в стенах строений клады или захоронения, принадлежат государству. Ты какого хера их ко мне приволок ?! - неожиданно взъярился начальник отдела по борьбе. - Дело явное, веди их в караулку, там расстрельный взвод отдыхает, старшине я сейчас позвоню, махом расшлепают предателей.
     Пацаны заскулили, но Хризолупов, пятясь, взял их жесткими пальцами за уши и повел в Ленинскую комнату, где Коля Тараскин уже заваривал свежий грузинский чай, а Гриша - шесть - на - девять раскладывал по блюдечкам суфле. Жеглов, ухмыляясь, потянулся к карману пиджака, достал пять ампул морфина, а из ящика стола стеклянный шприц, одновременно закуривая папиросу. " Ничего,  - хрипел начальник отдела по борьбе, набирая морфий в овальное туловище прибора, - на всю жизнь запомнят, что курить, как и выпивать, надо на свои, не хрен по обочинам шариться, не партизаны же ". На приходе он представил, как пацаны закладывают стотонную мину, что разорвет к такой - то матери и батьку Сталина, и дедушку Калинина, и министров госбезопасности и внутренних дел. Ба - бах ! И - к чорту. Так, глядишь, и вся история этой поганой холопьей территории по - другому бы пошла, кто знает.