Глава 147. Болезнь и кончина Валентины Гордеевны

Валентина Гордеевна, мать настоятеля, заболела во второй половине лета. У неё случился микроинсульт. Помня ещё смерть матери Ольги, мы все видели эти зловещие признаки сосудистых нарушений. Гордеевна тоже потерялась во времени и пространстве. Могла подолгу стоять возле своего домика, как солдат на караульном посту. Ей начали усиленно делать капельницы. За ней ухаживала мать Анна.

 
Несмотря на лечение капельницами, ей стало хуже. Она упала на колени на траву. Вызывали из города врача. Её почти отнесли домой, и она больше не поднималась. В отличие от матери Ольги, с ней постоянно кто-либо дежурил. Часто приходил монах Алексий, врач. Приходили по очереди все братья, разговаривали с ней. По утрам после Литургии её ежедневно причащали.

 
Все говорили в угоду отцу А, что она в сознании, хотя это было во всех смыслах относительно. Невнятная и односложная речь у неё сохранилась. Но до инсульта у неё было весьма сомнительное сознание. Она постоянно выходила на дорогу, ожидая бомбёжки американцев. Она заговаривалась. Прятала огромный шмат подаренного сала в вещевой шкаф и делала много других вещей, которые свидетельствовали об отсутствии сознания и старческой деменции. Как-то я, убираясь у неё, поймала в холодильнике мышку и посадила её в глубокий тазик, собираясь выпустить её потом на улице. Не успела я отвернуться, Гордеевна выпустила мышку дома и стала врать мне, что мышка убежала сама, и она не видела куда. Мышей она подкармливала и защищала от нас. Один раз мать Анна отхлебнула у Валентины Гордеевны из чашки, а там оказалась моча. Мать Анну рвало потом полдня. Где эта грань между сознанием и бессознательностью? Всё решается только благословением настоятеля, а настоятель в данном случае являлся заинтересованным лицом.


Опять же непонятна мне эта странная установка, что причащают только в сознании. Когда приносят причащать в храм двухмесячного малыша, он в сознании? А к нам в Дорогобуже постоянно приводили девушку с тяжёлой степенью олигофрении. У неё отсутствовала речь, текли слюни. Подходя к Чаше, она бушевала, как гроза, её держали по двое человек, но после принятия Святых Тайн она затихала и начинала радоваться. Когда священник не знает человека, он спрашивает про сознание, чтобы понять, против ли желания человек будет причащён. А всё остальное - тупые предрассудки, чтобы таким, как отец А, удобнее было себя чувствовать богом. Слава Богу ушли в прошлое дикие времена, когда знанием закона владели только священники. Сейчас каждый сам может изучить всё в подробностях.

 
Батя отпраздновал свой день рождения 5 сентября. Галина Ивановна заставила весь стол в игуменском доме дорогой едой, шашлыками, купатами из сёмги, колбасами, балыками, спиртным. Даже нас позвали. Мы сидели в конце стола рядом с женщинами, которых привезла Галина Ивановна, и довольно мило с ними общались. Всё равно чувствовалось, что Валентина Гордеевна на смертном одре, поэтому обычного безудержного веселья не было.


В эти дни приехала Валентина Ивановна из Краснодара, двоюродная сестра отца А. Батя захотел свозить её в Углич. И когда они уехали, Валентина Гордеевна отдала душу Богу. Это случилось 13 сентября. В этот момент шла Литургия, евхаристический канон только начался.

 
Вернувшись из Углича, батя не мог поверить, что она его не дождалась. Он очень плакал, но её уже было не вернуть. Он страдал, что она не причастилась в день смерти, винил себя. Даже мне пришлось его утешать, хотя я была не на его стороне. Я не понимала, какой чёрт дёрнул его уехать, когда мать на смертном одре, раз он придаёт этому такое значение.

 
А вторая мысль, огорчавшая меня, была насчёт нашей матери Ольги, которую ни разу не причастили. Всё-таки Валентину Гордеевну причащали каждый день. Я сказала отцу А: «Какая разница? Её причащали каждый день, и прошло даже меньше суток с прежнего Причастия. Ведь не два же раза в сутки её было причащать?!» Только тогда он немного угомонился.

 
Вот мы называемся братьями и сёстрами, отцами и матерями, а отношения такого даже близко нет. Почему он не отнесся также сочувственно к матери Ольге как к своей биологической матери?! Это не только не по-христиански, но даже безнравственно, как он отказал ей в Святых Тайнах. Жалко было причастить? Тела Христова на неё не хватило?


Отпевали Гордеевну братья. Это ещё раз подчёркивало её высокий статус, к которому она при жизни так и не приспособилась по своей природной скромности, но который батя ей всегда усиленно присваивал. Во время прощания отец А опустился на гроб и долго молчал, прижавшись к материнской щеке. Все плакали. Похоронили её у алтаря, крест поставили не как у всех остальных покойников, а большой из красного дорогого гранита с позолоченными буквами.


   Фото из личного архива.