Таинственный Санта

Этот рассказ является частью сборника "Степаныч всё исправит", который можно найти по ссылке http://proza.ru/avtor/bortek957&book=6#6


Дверь резко открылась, и в комнату вбежала Иветта. Она была чем-то настолько взволнована, что даже не успела снять свою заснеженную шапочку. Степаныч от неожиданности уронил несколько фигур с шахматной доски, так что Иришке, с которой он играл, пришлось лезть за ними под стол.
 
– Степаныч! Степаныч!.. там… это… – отрывисто произнесла Иветта, путаясь в словах, чего Роман Степаныч за своей женой никогда не наблюдал за все годы их брака. Она ведь была преподавателем английского, и всегда говорила чётко и с расстановкой.
– Веточка, что с тобой? Где «там»? Что «это»? Из-за чего сыр-бор? – спросил Роман Степаныч.
– Там, Рома… – начала Иветта, но осеклась, будто не могла найти подходящих слов.

– На-ка, Веточка, выпей боржому, успокойся, – Степаныч встал из-за стола, налил в стакан минералки и протянул Иветте.
Иветта сделала пару глотков и, кажется, успокоилась.
– Ну, объясни, милая, что тебя так всполошило? – Мастерков старался говорить с ней ласково, словно с ребёнком.

– Рома, там за нашей входной дверью кто-то положил… наверное, правильнее сказать, подложил, какой-то странный предмет. Представляешь, я только пришла с факультативных занятий, закрыла дверь на засов, стала раздеваться, сняла шубу, сапожки… Вдруг слышу, за дверью какой-то странный шорох, словно кто-то шуршит обёрточной бумагой. Я поглядела в глазок… Вижу: там стоит какой-то человек, судя по росту, мужчина, но лица не видно, только край чёрной куртки или пальто.  Я обмерла вся. А он вдруг исчез из поля зрения. Кажется, побежал вниз по лестнице. Я засов отперла, стала дверь открывать, а дверь-то чем-то припёрта. Каким-то предметом. Он, правда, не очень тяжёлый, потому что я его довольно легко с места сдвинула…

– Зачем же ты дверь стала открывать? – удивился Степаныч. Иветте показалось, что в его словах прозвучало одновременно и недоумение, и осуждение, и сочувствие.
«Видно Рома меня совсем за дурочку считает. И ведь прав же, прав! Стал бы умный человек дверь открывать, когда за ней какой-то здоровенный и совершенно незнакомый мужик стоит?» – подумала Иветта.

– Я только хотела увидеть, кто там хулиганит, – призналась она, удивляясь собственной нелогичности.
Вдруг, словно ей на ум пришла какая-то новая, неожиданная мысль, она вскинула голову и просканировала взглядом всю гостиную.
– А Иришка где? Степаныч, где Ирочка? – всполошилась она.

– Я здесь, мамочка, – сказала Иришка, вылезая из-под стола с чёрным конём в ручке.
– Слава Богу! А то я уже испугалась, что тебя похитили? – с облегчением вздохнула Иветта.
– Мамочка, а что такое похитили? – спросила девочка.
– Мама это тебе потом объяснит, – сказал дочке Степаныч, – а пока что ты поищи белого ферзя, может он под стул закатился или под шкаф.
Иришка снова полезла под стол, а Степаныч взял Иветту под руку и подвел её к дивану.

– Давай ты посидишь здесь, приглядишь за Иришкой, а я пока посмотрю, что там такое.
– Может, я с тобой? – робко спросила Иветта.
– Не надо. Сиди здесь, охраняй Иришку. А я сам гляну. Мало ли, что там за дверью, – ответил Степаныч, стараясь её успокоить, но, похоже, своими словами только усугубил её тревогу.
Он вышел в прихожую и прикрыл за собой дверь в комнату. В прихожей было всё как обычно, только Иветтины сапожки валялись на полу, наверное, обычно аккуратная Иветта не успела их поставить в галошницу.

Степаныч на цыпочках подошёл к входной двери и поглядел в глазок. За дверью тоже всё было как обычно: пустая лестничная клетка, освещённая одной тусклой лампочкой. Вторая, похоже, перегорела. Никакого странного предмета, стоящего за дверью, Степаныч в глазок не увидел.

«Слепая зона» – подумал Мастерков и стал медленно-медленно открывать дверь. Он успел чуть приоткрыть её, но потом вдруг услышал лёгкий шелест и ощутил, что дверь будто бы начала сопротивляться. Похоже, внешняя сторона двери уперлась в какой-то стоящий за ней предмет, не то чтобы очень тяжёлый, но и не очень лёгкий.
Как только дверной просвет стал достаточным, Степаныч не стал открывать дальше, а втянув живот, протиснулся в него. Причём, первой за дверью оказалась его голова, а уж потом туловище и ноги.
 
Степаныч опустил глаза и увидел прислонённую к двери объёмистую корзину, обтянутую блестящим целлофаном. Корзина была до краёв, точнее даже, через край, набита продуктами. Всего, что лежало в корзине, невозможно было разглядеть. Видно было только то, что лежало сверху: красные яблоки, оранжевые мандарины с листочками, палочка сервелата и торчащие в разные стороны горлышки бутылок шампанского и коньяка.

Увидев палочку колбасы, Роман Степаныч вспомнил вдруг про одного министра, которого упекли в тюрьму лет на восемь как раз за подаренную ему знакомым чиновником такую же корзинку с колбасами, в которой, как бы случайно, оказалась солидная сумма в американских деньгах. После суда этот министр даже шутил по этому поводу: «Бойтесь данайцев, приносящих колбайцев!». Не совсем корректная цитата, зато вполне уместная.

«Но мы же с Иветтой не министры, чего ради нам взятки подкидывать» – подумал Степаныч – «мы не чиновники и не депутаты, взяток ни от кого не ждём, так что сажать нас не за что. Хотя, как говорится: «был бы человек, а статья найдётся». Но что же всё-таки это за корзинка? Что там в ней под мандаринами? Зачем она здесь? Кто её сюда поставил и убежал? Раз этот таинственный субъект сбежал, значит это неспроста!».

Степаныч вышел на площадку, прикрыл дверь и присел на корточки около корзинки, анализируя мельчайшие детали. Корзинка явно новая, только что купленная. Целлофановая упаковка, в которую она завёрнута, очень аккуратно стянута наверху атласной светло-голубой лентой. Внутри лежит крошечная открытка, сложенная книжечкой, но через целлофан видна только её задняя страница, на которой видны серебристые снежинки на нежно-голубом фоне. Мастерков на глаз определил размер открытки в сложенном состоянии: 55 на 85 миллиметров.
 
«Наверное, эта открытка изначально лежала лицевой стороной наружу, но при переноске корзины перевернулась. Скорее всего, там внутри написано, кто и для чего принёс нам эту корзинку» – подумал Степаныч, но помедлил срывать упаковку.  Мало ли…
Дверь квартиры чуть-чуть приоткрылась, и в просвет просунулась голова Иветты, так и не успевшей снять свою шапочку с помпоном.

– Ну, что там, Степаныч! – спросила она тихо.
– Я же тебе велел сидеть на диване. Совсем от рук отбилась, мужа не слушаешься! – возмутился Роман Степанович, – зачем ты сюда вылезла?
Иветта даже слегка удивилась его резкому командному тону. Раньше Степаныч никогда своими женами не командовал, умел с каждой договариваться по-хорошему, а ведь жён у него, считая саму Иветту, было целых три. Конечно, не параллельно, а последовательно, то есть, не одновременно, а по очереди.
 
– Может тебе помощь нужна? – робко спросила она.
– Иди к Иришке. И дверь входную за собой закрой, только не на засов. А то не ровен час, эта штука рванёт.
 
Глаза Иветты округлились от ужаса, но Степаныч замахал на неё левой рукой, типа, «давай, до свиданья!». Иветта послушно закрыла дверь.
Степаныч продолжил исследование таинственной корзинки, чуть слышно мурлыча себе под нос: «Ай, не спешите нас хоронить, есть у нас ещё дома дела. У нас дома детей мал-мала, да и просто хотелось пожить». И с чего это вдруг ему «Чайф» на память пришёл?

Вдруг его осенила неожиданная догадка. Степаныч облегчённо вздохнул, встал с корточек и направился к двери Каламбурских. Он нажал кнопку звонка, и через полминуты дверь открыла Алёна с чалмой из махрового полотенца на голове. На ней поверх нежно-розового махрового халата был надет пёстрый синтетический передник.
– Алёна, извини, что отвлекаю от готовки. У тебя наверняка полно забот перед Новым годом. Но я ненадолго. Я, собственно, к Игорю. Он дома? – скороговоркой произнёс Степаныч, стоя перед распахнутой дверью Каламбурских.

– Игоря нет, я его только что в магазин отправила за майонезом. Мне оливье заправлять, а майонеза дома не оказалось. А что случилось-то? У тебя к нему что-то срочное? – спросила Каламбурская.
– Да тут, понимаешь ли, такая штука приключилась… Нам тут какой-то неустановленный субъект под дверь какую-то корзину подложил. Вон она, у наших дверей стоит, – Степаныч кивнул в сторону своей двери.
Алёна вышла на лестничную площадку, чтобы взглянуть на корзинку, но Степаныч удержал её за рукав халата.

– Ближе не подходи, – сказал он, не вдаваясь в объяснения, почему.
– А может, это курьер был? Может, это Иветта заказала доставку из «Азбуки вкуса», а он принёс и убежал. Ведь Новый год на носу, а ему наверняка ещё несколько корзин доставить нужно. Это у них называется бесконтактная доставка, чтобы уберечься от инфекции.
– Иветта только из «Пятёрочки» продукты заказывает, «Азбука вкуса» нам не по карману. А продукты на вид совсем не из «Пятёрочки».  Тут тебе и фрукты отборные, и французский коньяк, и шампанское «Татингер брют». Да и не заказывала она ничего. Я вчера вечером лично все продукты по Иветтиному списку закупил, даже майонез.
 
– Может, это кто из другой квартиры заказал, а курьер дверью ошибся? – предположила Алёна.
– Может и ошибся, только курьер, даже если бы очень торопился, всё равно хотя бы позвонил в звонок.
 
– Да уж! И что делать? – спросила Алёна.
– Слушай, Алёна, у вас же на двери камера установлена. Можно, я на вашем видеодомофоне запись посмотрю, вдруг там что-нибудь видно? – попросил Роман Степаныч.
– Смотри, конечно, – ответила Алёна и впустила Мастеркова в квартиру.
Степаныч подошёл вплотную к висящему на стене видеодомофону и нажал сначала кнопку перемотки, а потом кнопку воспроизведения. Алёна встала за ним, заглядывая через плечо.

На экране показалась часть пустой тускло освещенной лестничной клетки. Степаныч отмотал дальше назад и вновь включил воспроизведение. Теперь на экране видеодомофона появилось озабоченное лицо Игоря Каламбурского, очевидно, закрывающего ключом дверной замок своей квартиры. Потом Игорь двинулся в сторону лифта и пропал из поля зрения. Больше ничего на экране не менялось: всё та же пустующая часть лестничной клетки.

– Увы, ваша камера смотрит мимо нашей двери. А что, у вас только одна камера? Может есть ещё камеры, смотрящие в другие стороны.
– Нет, только одна. Игорь хотел три камеры заказать, но я его отговорила. Зачем деньги зря тратить, – сказала Алёна.

– Это точно, незачем. Ну, да ладно, я попробую дальше сам с этой корзинкой разобраться. Не буду тебя больше отрывать от готовки, а то у тебя там, кажется, что-то уже сгорело.
– О, мой гусь! – Алёна метнулась на кухню, а Степаныч вышел обратно на площадку и тихонько закрыл за собой дверь квартиры Каламбурских.

Он вернулся к себе. Иветта уже успела переодеться в вечернее платье и мягкие тапочки и хлопотала, сервируя праздничный стол. До наступления Нового года оставалось чуть больше двух с половиной часов, а до прихода родственников и того меньше.
– Ну что? Разобрался с корзиной? – спросила она у мужа.
 
– Пока нет. Думал, видеодомофон Каламбурских что-нибудь покажет, но наша дверь у него в слепой зоне. А что там, в этой корзине, кроме яблок и мандаринов, не понятно. Не понятно… – повторил он, – может, там ананасы и конфеты, а может, пять кило тротила и будильник или радиовзрыватель. Кто её нам подложил, не понятно, но точно, не Дед Мороз.
– Почему бы и нет? – робко пошутила Иветта, рискуя снова показаться Степанычу наивной глупышкой.

Но Мастерков воспринял её риторический вопрос вполне серьёзно.
– Во-первых, никакого Деда Мороза не существует, – сказал он, убедившись, что поблизости нет Иришки (ей такие вещи знать было ещё рановато).
– А во-вторых?
– А во-вторых, мужик, подкинувший нам корзину, был в чёрном пальто. А как известно, Деды Морозы ходят в красных тулупах.

– Тебе не кажется, Степаныч, что твои рассуждения не совсем логичны, и второе не вытекает из первого. Если Деда Мороза не существует, то как он может носить красный тулуп? – Иветта приободрилась, больше не чувствуя себя глупышкой.
Но Степаныч только покачал головой.
– Может нам позвонить в полицию? Пусть приедут с собакой или с чем там они ходят, – предложила Иветта.

– Звонить нужно не в полицию, а прямо в антитеррор. Не будь сегодня 31 декабря, я бы туда первым делом позвонил.  У них там есть специальные роботы-сапёры и прочее оборудование. Но ты только представь, что будет, если им сегодня позвонить. Понаедут с мигалками, оцепят весь дом, выгонят всех на улицу. Ладно бы только нас, но и всех соседей, весь подъезд. Начнут допрашивать, что и как. Может быть, даже увезут куда-нибудь. Короче говоря, пропал Новый год! Ну уж нет, антитеррор вызывать мы будем в самую последнюю очередь, когда исчерпаем все другие возможности безопасно с этой корзиной разобраться, – объяснил Степаныч.

– Рома, а какие-такие возможности у тебя остались? – спросила Иветта.
– Я думаю, надо проверить эту корзинку миноискателем, – ответил он.
– А у тебя разве есть этот самый миноискатель?
 – Профессионального миноискателя у меня нет, остался на даче у тёщи.
– У мамы никакого миноискателя нет, я точно знаю, – сказала Иветта.

– Я имел в виду тёщу от второго брака.  Лариса Аркадьевна его при разделе имущества за собой оставила, вместе со всем моим инструментом. Эх, хороший был инструмент!
– А ей-то он зачем? –  удивилась Иветта.
– Она с ним летом на дачный пляж ходит, ищет в песке оброненные отдыхающими монетки и серёжки. Но… – Степаныч поднял вверх свой указующий перст, – у меня дома имеется детектор скрытой проводки. Это такой прибор, который используется, чтобы случайно провода не повредить, когда картину на стену вешаешь. Или телевизор. Только у него чувствительность низкая, но это дело я сейчас подправлю.
Он забрал из комода в прихожей ящик с инструментами и пошёл на кухню. Запахло канифолью. Минут через десять у него в руках уже был какой-то странного вида прибор, не имеющий аналогов в мировой радиоэлектронике.

Степаныч надел наушники и вновь вышел на лестничную площадку. Плотно закрыл за собой дверь. Присел на корточки около корзины с фруктами и шампанским, и стал водить вокруг неё датчиком своего уникального прибора, стараясь не прикасаться к самой корзине. На приборе, не мигая, светился зелёный светодиод, а красный светодиод не горел. И лишь один раз красный светодиод замигал, а в наушниках у Степаныча раздался свист. Это произошло тогда, когда Степаныч подносил датчик к самому горлышку бутылки с шампанским.

– Что-там? Нашёл что-нибудь? – раздался из-за закрытой двери вопрос Иветты. Очевидно, она наблюдала за Степанычем в глазок.
– Это мюзле звенит – ответил Степаныч, – но оно и должно звенеть. А больше никого металла в корзинке нет. Значит, никакого взрывателя и будильника или мобильника, подключённых к нему, там нет. Так что хорошо, что мы никакой антитеррор не побеспокоили.

Иветта тут же распахнула дверь и вышла на площадку.
– Степаныч, значит всё в порядке и можно уже успокоиться. Кто бы не подкинул нам этот сюрприз, главное, теперь можно не бояться, что он взорвётся. Забирай эту корзину, режь сервелат и мой фрукты. Пригодятся к Новогоднему столу.
Степаныч подхватил корзину за бока, поскольку ручка корзины находилась внутри перевязанного ленточкой целлофана. Он отнёс корзину на кухню, где пахло горячей выпечкой, развязал голубую ленточку и, в первую очередь, достал открытку.

На лицевой стороне был нарисован красноносый Санта Клаус в санях, запряжённых четырьмя оленями. Нос у одного из оленей тоже был красный. А внутри открытки была надпись: «С Новым годом, дорогие Иветта, Роман и Ирочка!». И всё…

«Хоть бы какая-то подпись была!» – раздосадовано подумал Степаныч и начал выкладывать содержимое корзины на кухонный стол. Вскоре на столе оказались мандарины, яблоки, бутылка шампанского «Татингер брют», бутылка коньяку «Хеннеси ХО», палка сервелата, вакуумная упаковка итальянского сыра «Грано Подана», круглая фанерная коробочка французского сыра «Камамбер», здоровенный ананас, стеклянная банка зернистой икры, вакуумные упаковки с осетриной горячего копчения, сёмгой слабой соли и хамона иберико. А ещё коробочка конфет «Моцарт», баночка белых грибов, упаковка элитного цейлонского чая и шоколадная фигурка Деда Мороза, завёрнутая в красную фольгу.
 
Раздался звонок в дверь. Иветта открыла и увидела Алёну, успевшую переодеться и сделать праздничную причёску. Степаныч тоже вышел с кухни, заслышав звонок.
– Я тут с Иванушкой, братцем моим, обсуждала вашу корзину с сюрпризом, – сказала Алёна, – А он рассказал, что у них на работе есть такая игра. Называется по-английски «Мистери Санта Клаус», то есть, «Таинственный Санта» или «Таинственный Дед Мороз», если уж вы такие патриоты.
 
– И что за игра такая? – спросил Мастерков.
– Это когда несколько играющих объединяются в одну большую-пребольшую команду. Каждый готовит какой-нибудь новогодний подарок, любой, какой позволяет фантазия, но в пределах заранее оговоренной суммы. Но только этот игрок не знает, кому именно из их команды нужно будет этот подарок доставить. А потом организатор игры или компьютер проводит жеребьёвку, и игроку сообщают имя и адрес другого игрока, того, которого ему нужно поздравить. Получается, что ему нужно ехать по адресу и вручать подарок человеку, которого он, возможно, никогда до этого не видел. А ему, в свою очередь, какой-то другой незнакомый ему игрок приносит свой подарок. Иногда получаются очень весёлые сюрпризы. Например, Ваня мой в прошлом году решил подарить кому-нибудь мужской мохеровый шарф от Дольче Габанна. Ему выпал адрес какого-то Евгения, живущего в Митино. Приехал туда Ваня вечером тридцатого, а Евгений-то оказался вовсе Евгенией. Но она всё равно обрадовалась и в этот шарф замоталась, как в плед. А Ване какой-то дядечка принёс набор инструмента для вырезания по тыкве.
 
– А что, вещь полезная! – кивнул Степаныч.
– Конечно, полезная, только не для такого безрукого «умельца», как мой Иванушка.
– Что ж, игра интересная, причём с непредсказуемым результатом, – сказал Степаныч.
– Почему же, с непредсказуемым? В любом случае, у всех от этих случайных подарков улучшится настроение, – рассмеялась Иветта, – но всё-таки, этот Санта мог бы нам сам вручить свой подарок. Разве ему не интересно, кому он его дарит?  А главное, не устраивал бы такой переполох, а то мы чуть антитеррор не вызвали!

– Нет, девушки, что-то здесь не сходится! Во-первых, вручили не по правилам. А во-вторых, и это самое главное, мы же с Иветтой в этой игре не участвовали, так что нам подарки от незнакомца не положены. Так что считаю, что подарок эта подозрительный. Эквиус Троянус – Троянский конь. Взорваться она не взорвётся, но… – Степаныч поднял вверх указующий перст, – враги могли эти продукты отравить… Так что мы их употреблять в пищу не станем.
Развеселившиеся было женщины вновь озадачились.

На площадке послышались шаги и в открытую дверь квартиры Мастерковых заглянул Игорь Каламбурский. Его дорогое чёрное пальто от Бербери было всё запорошено снегом.
– Привет, Иветта! Привет, Степаныч! А я тут бегал за майонезом. Возвращаюсь домой, а наша дверь не заперта, и Алёнки дома нет. А она, оказывается, к вам зашла. Наверное, пришла поздравить вас с наступающим, – предположил Игорь.
– Честно говоря, я не поэтому зашла, – сказала Каламбурская, – Мастерковым тут подозрительную корзинку подбросили. Вот, совещаемся, что с ней делать. На вид просто большая корзинка с хорошими продуктами, но кто её знает, может там взрывчатка или отрава.

– Ну, вы вообще! Какая ещё взрывчатка? Какая отрава? Вы открытки что ли не видели? – удивился Каламбурский.
– Открытку видели! Подарок этот нам адресован, там так и написано. Только не понятно, от кого он, кто его доставил, и почему этот таинственный Санта сбежал, – сказал Степаныч.

– Что значит, не понятно! Читать, что ли разучились? Дайте-ка сюда эту открытку, – сказал Игорь.
Иветта зашла на кухню и вернулась с открыткой в руках.
Игорь взял её в руки и раскрыл.
– Вот те раз! Выходит, я забыл подписаться! Видно, слишком торопился за майонезом. Это же мой подарок вам на Новый год! Так что ешьте на здоровье! Не беспокойтесь: продукты все свежие, не отравитесь, а взорваться в этой корзинке может только бутылка шампанского.

– Ну, спасибо тебе, Игорь! Вот сюрприз, так сюрприз! – Степаныч выдохнул, развернулся и ушёл на кухню.
Через три минуты он вернулся с двумя трёхлитровыми банками, в одной были солёные огурчики, а в другой – помидоры.

– А это вам от нас с Иветтой, – сказал он, протягивая огурцы Игорю, а помидоры Алёне, – домашние соленья, – Иветтина мама делала. Ручная работа! Таких вкусных ни в каком магазине не купишь! С наступающим!