Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Глава 10

 Глава 10. Сусанин.

            Я не осмелился второй раз ночевать с ребенком в лесу, тем более, что с полудня кормить было нечем, и еще помнилось, что малых детей хоть иногда, но следует купать. До селения было километров пять, и все под гору. В участок, если он там есть, обращаться нельзя – себе дороже, замучают вопросами, и, скорее всего, задержат до выяснения личности. Вот бы какой детдом или интернат! Андрюшка спать и не собирался, сначала попросился на руки, но под гору его укачало, и пришлось опять переложить за спину. Хотя чувствовал, что не спит и ворочается, да еще мурлычет что-то себе под нос. Окраины встретили меня вполне приветливо, на кругляках расположилась местная молодежь, и, явно была навеселе. При виде меня примолкли, но затем кучей последовали вослед, посылая неприятные словечки. Я присел от греха подальше, и положил мальчонку себе на руки, тем более он начинал хныкать. Местные уставились на меня, и, чтобы снять напряжение, спросил первым:
        -Ребята, помогите, внук заболел, тут есть больница?
        Из толпы вытолкнули молодую девчонку, и, потеряв ко мне интерес, остальные дружно последовали в обратную сторону. Первым делом она подхватила Андрюшку к себе на руки и вопросительно уставилась на меня.
        - Животик поди, неделю в туалет не ходил, и плачет, - изобразил я несчастного родственника.

            Мальчонка вовремя надумал проявить со мною солидарность, и закатился почти беззвучным плачем. Новоявленная носильщица резко повернулась от меня, и засеменила вдоль улицы с ребенком на руках. Я еле поспевал за нею, и метров через пятьсот разглядел, как она быстро заскочила вверх по ступеням и заколотила в светящееся окно. Дверь открылась, и впустила во внутрь, а я остался сидеть на рядом стоящей чугунной клумбе.
            Осознание произошедшего приходило ко мне постепенно, но не настолько, чтобы не прочитать табличку на стене – «районная больница», и, сначала переместиться в тень, а затем бежать вдоль домов, изредка оглядываясь и подтягивая спадающий рюкзак. Дорога вывела сначала к глухим неосвещенным строениям, а затем снова к реке, на берегу которой на волнах покачивались безмоторные деревянные лодки.  Ночевать в одной такой мне уже приходилось, но только не в этот раз!  Весла были уложены вдоль бортов, а льняная веревка поддалась при первом взмахе ножа.  Течение подхватило легкую посудину со своим кормчим, и через полчаса я уже не различал огни случившегося селения, а вполне спокойное течение несло меня вдоль светлой дорожки на воде, оставленной ночным светилом.

           Рассвет второй раз встречал на реке, и если это была та самая, то скоро вернет меня в те места, откуда я бежал пару дней тому назад.  Загребая вправо, нацелился на противолежащий берег. Там, среди береговых зарослей, угадывались какие – то строения. Медленно проплывая мимо, уже наметанным глазом бывалого таежника, усмотрел, что они нежилые и заросшие травой. Направил лодку в открывшуюся узкую протоку и причалил к берегу. Лодка может пригодиться, - подумалось мне, и приложив большую часть своих сил, затащил ее в кусты и замаскировал со стороны берега.
           Строениями оказалась заброшенная лесопилка, это я определил сразу, на зоне приходилось иметь дело с такими сооружениями. Следов пребывания человека, как ни присматривался, так и не нашел. Кто –то забросил все не по-человечески, столько доброго леса валялось кругом, но от механизмов остались лишь пара ржавых и тупых пил, да дырявая цистерна из-под солярки. Здесь можно было бы задержаться и пожить первое время. Лодка есть, можно сплавать вниз на разведку, из раскиданного в избытке леса срубить времянку. Вот только как быть с провиантом? В таких думах, я не заметил, как прилег на мягкую траву и задремал, ведь ночь не спал, да и натерпелся всего…

           Проснулся от горячего дыхания в лицо. Рядом расположилось одноухое, да к тому же черное и лохматое существо. Чуть поодаль, с капюшоном на голове, кудрявой и рыжей бородкой, а также двустволкой на коленях – представитель уже моего семейства многосложных. Быстро нашли вора, - подумалось мне, и, глубоко вздохнув, я расположился напротив в позе сидящего за доказанное уже нарушение.
         - Отколь будешь? - спросили меня по существу.
         - Оттуда, - сказал я, и указал пальцем вверх по течению.
         -Это понятно, что оттуда, такие как ты, вверх по течению на моторах ходят, а ты вот без мотора…
          Новый встречный встал и выпрямился предо мною. Головы на две выше будет, однако. За плечами набольшая холщовая сумка, а на поясе мертвая и незнакомая мне птица.
        - Ну, пойдем, что ли, - продолжил хозяин тайги, и свистнув, то ли мне, то ли псу, направился вглубь леса. Я помнил, что спал недавно, и решив наконец, что сон вернулся, засеменил следом. Но чем дальше углублялся в чащу, тем отчетливее осознавал, что моя судьба на ближайшие дни будет зависеть от этого человека, вот только куда мы идем? Я читал в лагерной библиотеке про Ивана Сусанина – как он был на него похож.
             Вскоре мы вышли на опушку, где нас дожидалась запряженная в телегу лошадь. В телеге валялась еще парочка таких же птичек, да стеклянная бутыль с молоком. Старик посмотрел на меня, и спросил – есть ли кружка. Кружка была, я подал, и он налил мне белой манящей жидкости, которую я пробовал последний раз еще до отсидки. Налил еще, и еще. Уселись в телегу, хозяин спереди, а я сзади, спиной вперед, и медленно затряслись по еле различимой лесной дороге. Такой экскурсии я даже и не предполагал, черный пес бежал у моих ног, иногда тыкаясь своею мордой в мою утепленную лётную обувку. Через некоторое время вдруг осознал в горле ком, и, открыв рот, пронаблюдал белый фонтан в сторону, противоположную нашему движению. Пес отскочил на край дороги, но вскоре вернулся на свою траекторию, а я выпучив глаза, вдыхал и выдыхал остатки предназначенного мне воздуха.

           Пришел в себя от укола в руку. Рядом сидел мой недавний спутник, и тыкал по руке какой – то иголкой.
          -Очнулся, бедолага, на-ка попей, - и протянул мне мою же кружку. Я взял ее в руки, и покосился во внутрь. Горячая, и пахнет вкусно.  Старик рассмеялся, и заговорил на успокаивающем меня наречии:
         - Нельзя тебе было молоко сразу, я и не подумал. Вот попей отвару и все образуется.
          Я выпил до дна, и попытался присесть на лежанке. В голове шумело, а по телу растекалось благодатное тепло. Хозяин поднялся и направился во двор, а я предался созерцанию окружающей действительности. Комната казалась низкой, но широкой, срубленной совсем недавно, по углам на полу кое -где еще валялась стружка, а единственное окно светилось насквозь. Пол наспех устелен лапником, а боковая стена по всей длине увешана пучками из трав. Обувки моей не наблюдалось, и я босиком отправился наружу, вслед за хозяином. Напротив, у входа стояла телега, а в отдалении паслась спутанная лошадь. Через небольшую поляну наблюдалось добротное сооружение, с шиферной крышей и стеклянными окнами, напоминающее мне гостевой домик Пал Палыча. Внезапно дверь на той стороне распахнулась, и появившийся в пролете знакомый человек позвал меня к себе руками. Подтянув вдруг повисшие штаны, я, осторожно ступая босиком по траве, отправился через поляну.