Разговоры в поезде. Кто правит бал в стране?

Разговоры в поезде. Кто правит бал в стране?

Довелось в поезде услышать разговор двух немолодых мужчин. Путешествия в плацкартном вагоне располагают к таким беседам; и время есть, и собеседник случайный - вышел завтра на своей станции, и всё, исчез навсегда в пространстве, унеся с собой нечаянные откровения недолгого спутника. И то, если запомнил что-то. И переживать не надо, что может что лишнего сказал незнакомому человеку - всё равно больше никогда не встретятся.
     Да, так вот. Подкрепился один такой пассажир домашней снедью, среди которой преобладали куриные яйца и пирожки с капустой, уложил аккуратно остатки в дорожную сумку, и некоторое время рассматривал набегающие навстречу поезду зимние березы с редкими одинокими желтыми листьями. Когда прозрачная березовая роща ненадолго расступалась, видны было частично заснеженные поля и просторные поляны. Где поля были осенью вспаханы, снег лежал ровными полосами в бороздах. Между бороздами из-за контраста с белым снегом земля  казалась совсем черной. Но снова набегали березки, часто-часто, как будто выпрыгивая перед окном вагона, чтобы тут же и исчезнуть.
     Пассажир оторвался от окна, и без паузы обратился к седому пожилому мужчине серьезного вида.
- А вы слышали такую новость, что небезызвестный российский олигарх Абрамович вывозит из плена на своем самолете подданных Великобритании? Да, хлопочет, значит, за них, и вывозит в Англию английских снайперов, убивавших российских солдат.
     Седой не спешил отвечать. Оценивающе посмотрел на соседа по купе, и не то обдумывал ответ, не то решал, стоит ли втягиваться с этим человеком в такие разговоры. Наконец ответил.
- Ну, российское в нем только то, что грабил и продолжает грабить российские природные ресурсы и богатства, которые по-хорошему должны бы принадлежать стране, и в какой-то мере - её народу. К слову сказать, он грабит страну и население с помощью заводов и инфраструктуры, созданных в советское время всем народом. Впрочем, как и многие другие ельциноиды, которые сейчас в Америке, Израиле, Германии, Швейцарии и так далее. Перед теми своими хозяевами готовы пресмыкаться, хотя бы они об них ноги вытирали, как с тем же пресловутым Абрамовичем. За возможность сохранить хоть часть награбленного и жить на Западе эти холуи готовы облизать любые нечистоты с хозяйского сапога, которым их же и пинают.
- Простите, а как вас по имени? - прежде чем ответить, спросил первый пассажир.
- Иван Петрович. Можно Иван.
- А я Сергей Афанасьевич. Сергей. Да, насчет Абрамовича и ему подобных вы правы, Иван. Но ведь есть и такие олигархи, которые Россию поддерживают.
- Нда? - с ухмылкой ответил Иван Петрович. - Думаю, что помогают только те, кто свои деньги ЗАРАБОТАЛ, - он сделал ударение на "заработал". - А богатство олигархов - УКРАДЕННОЕ; тем или иным образом, но украденное. Столько денег, извините, именно ЗАРАБОТАТЬ невозможно - в принципе! Сотни миллионов и миллиарды долларов можно только НАГРАБИТЬ, НАВОРОВАТЬ. Грабеж не обязательно в прямом виде. Нещадная эксплуатация наемной силы и получение сверприбылей - это тоже грабеж. Само слово подразумевает, что кто-то кого-то ИСПОЛЬЗУЕТ, ДЛЯ СВОИХ ЦЕЛЕЙ - английское exploit.
- Подождите, - заторопился Сергей. - Ну а как же всякие гейтсы, которые свои компании основали и вполне законно разбогатели.
- А, это… Да, обычная сказочка самих же гейтсов для оправдания их несуразного богатства и проповеди своей исключительности и солнцеподобности, что они потому-де такие богатые, что исключительно умные, талантливые и работящие. Этакие вторые после бога. Как же, держи карман шире. Те же закамуфлированные абрамовичи. Такой же грабеж общества, только более изощренный, ничего более. Богатые покупают правительства, которые издают нужные богатым законы, и тем узаконивается грабеж, эксплуатация, а нередко и разбой, в том числе международный, в виде войн, подкупа марионеточных правительств других государств и фактической колонизации стран, где есть чем поживиться. Сами подумайте - если у кого-то сильно прибыло, значит у кого-то сильно убыло. Не так ли? За ковидную эпидемию одна десятая процента населения хорошо разбогатела, а одна сотая разбогатела просто сказочно. Вопрос - за счет кого? Правильно, за счет остальных 99.9% и 99.99% соответственно, которые стали беднее.
Сергей Афанасьевич некоторое время молча переваривал услышанное. Мерный стук вагонных колес начал замедляться - подъезжали к какому-то городу. Деревья вдоль железнодорожного пути и дальше, сколько хватал глаз, были в инее. Над городом стояла дымка. Не было ощущения пасмурности, но и солнца не было видно. Наконец он собрался с мыслями.
- Так если верить вам, получается, что честных богатых нет.
Иван Петрович предупредительно поднял указательный палец правой руки вверх.
- Можно и так сказать, но надо сделать оговорку в отношении тех, кто САМ заработал свои богатства. Таких немало, и среди них есть честные люди - почему бы и нет? Но мы говорим о тех, кто получил свои богатства кражей, грабежом, взятками и другими неблаговидными способами, но только не своим честным трудом. Когда ещё и при богатстве, такая публика - конченые люди. Упомянутый вами не к ночи Абрамович из их числа. Но честным трудом иметь такие суммы, какими завладел Абрамович,  В ПРИНЦИЕ невозможно. И поэтому есть сильная корреляция между суммой, которой обладают олигархи, и так сказать моралью их личностей. И эта "мораль" необходимо включает беспредельный космополитизм, который проистекает из единственно важной для них установки, что деньги это единственное, что имеет ценность в этом мире. "За бабки что угодно", даже самые страшные преступления против личности и человечества - это самое сокровенное и единственно значимое для них кредо.
- Вы прямо каких-то монстров рисуете, - недоверчиво прервал Сергей. - Смотришь на фотографии этих богатеев, вроде люди как люди.
- Вы сами и дали ответ - "вроде". Монстры они в мозгах и делах своих. Вы представляете, что такое миллиард долларов? Это как если бы каждый из миллиона человек дополнительно имел по тысяче американских долларов? Немаленькая сумма, которая для многих могла бы заметно улучшить качество жизни. А ведь немало богатеев, у которых этих миллиардов десятки, а у некоторых и сотни. А ведь эти миллиарды не заработаны миллиардерами, а тем или иным образом ОТОБРАНЫ у людей.
- Знаете, ведь у меня тоже давно были мысли. Даже не мысли, а какое-то чувство, что несправедливо кому-то иметь такие огромные богатства, когда столько народа живет так трудно.
- А потом эти мысли как-то ушли, верно? - подхватил Иван Петрович.
- Верно, ушли. А сейчас вы их снова разбудили, как будто никуда и не уходили. Как сейчас понимаю, подспудно они всегда жили, да только кругом все как-то приняли, что такое неравенство нормально, ну и я постепенно смирился. Да вы знаете, как оно бывает, когда начинаешь думать, что вроде так и надо, раз все кругом об этом говорят.
- Да, Сергей, так пропаганда и работает, что мозги людям промывает и нашпиговывает их нужным для власти содержанием. Власть олигархов, значит и СМИ и социальные сети им принадлежат. Как говорится, им все карты в руки, чтобы наши мозги набивать нужными им стереотипными штампами.
- Да жизнь-то какая ещё. Трудно живется, простых забот полон рот. Вы же знаете, что с ценами творится. Тут не до высоких материй, каждый день выживать надо. Я вон в командировку на вахту еду, станки настраиваю. А куда деваться? Послали. Сказали, несколько месяцев поездишь, ничего с тобой не случится. Ну и живешь две недели из четырех вдали от семьи, как собака бездомная, в общежитиях или по чужим квартирам. На старости-то лет. В Союзе, конечно, свои заморочки были. И кто против начальства шел, тем укорот давали. Это я помню. Но таких мало было, да и возмущаться особо нечем было, не так уж плохо жили. При том при всем, людьми себя чувствовали. А сейчас этого нет. И смотрят на тебя, как на бессловесное быдло, которое и рот открыть не имеет права. Напрямую не говорят, но я-то это отношение чувствую. И так на всех уровнях, кстати, что человек человеку отныне волк. Мельчайшая шишка на ровном месте на тебя как на пустое место смотрит. И такую вот неинтересную и трудную жизнь нам олигархи, значит, по-вашему устроили?
- Получается, так. Это ИХ страна, ОНИ её такой сделали, ОНИ такую жизнь нам создали. Так что я такое объяснение вижу. А что ещё можно предложить? Если послушать официальную прессу, так основная идея этой власти олигархов, это что мы, наемные работяги, сами виноваты -  работаем мало, неэффективно, а тратим много и неправильно. Вот богатые, они работают умно и эффективно, копейку берегут, потому и живут так хорошо. В девяностые, помните, как жили, когда будущие нувориши завладели страной и раздевали её похлеще бандитов в темном переулке, только масштабы были несоизмеримы. Есть воровской жаргон - дербанить, означает делить награбленное. Вот они и дербанили труп страны, как грифы рвут останки какой-нибудь издохшей собаки. Когда полегче стало? В двухтысячные? Но ведь это когда их от кормушки чуток отодвинули и какие-то крохи в госсобственность вернулись, спасибо тогдашнему правительству. И ещё что их слегка - но только слегка! - потеснили от управления страной. Но в сути, в структуре своей, да и в кадрах, власть олигархов во многом остается и определяет жизнь страны. Картинка, которую нам показывают СМИ, это лубочная картинка, для нас, для быдла, чтобы управлять нами. Как там на самом деле, в кулуарах власти, мы не знаем. Но точно, что далеко не так, как нам представляют. Как ни скрывай, уши всё время то там, то сям проглядывают.
     Сергей Афанасьевич видать всё-таки испытывал сомнения насчет услышанного, имея в голове несколько иное представление.
- Подождите, Иван. Тут мне кажется нестыковка у вас. Всякие новшества ведь бизнесмены придумывают и внедряют. И обществу от этого большая польза, и сами богатеют.
- Я не специалист в таких вопросах, какой-нибудь экономист нам бы объяснил, но давайте сами попробуем сообразить. Новшества вводят в самых разных странах и при самых разных режимах. В том же Союзе до поры до времени, пока правительство страной занималось, изобретали и внедряли технические новшества, мирового уровня - нужда была, потребность. Авиационная техника, космическая индустрия, развитое железнодорожное сообщение и многое другое, это известные примеры. Знаю что в тех же западных странах действуют разветвленные ГОСУДАРСТВЕННЫЕ структуры поддержки инновационных проектов самого широкого спектра. Много говорят об инвесторах, но инвесторы-то вкладывают деньги в более-менее реальные перспективы, когда уже есть, что им показать, хотя нередко, думаю, показывают и липу, чтобы деньги заполучить. Но ведь показывают и стоящие вещи, раз они в итоге появляются. А вот первоначальные исследования и проекты, когда ещё, как говорится, ни коня, ни воза, практически везде финансируются государством. Можно сколь угодно трубить о частной инициативе, но это уже из области идеологии, для представления капитализма как успешного общества частных предпринимателей. Как же. А когда доходит до дела, то оказывается, что в тех же США именно государственное финансирование играет главную роль в развитии передовых технологий, и особенно на начальных этапах.
- Наверное, вы правы, Иван. По крайней мере, не вижу изъянов в такой логике. Но потом-то все равно бизнесмены внедряют достижения инженерной и научной мысли. Как с этим быть?
- А какие противоречия вы видите в такой ситуации? Ну и пусть внедряют, молодцы. И хорошо, если такая возможность имеется. И очень жаль, что её не было в Союзе, другие жизни мы бы с вами прожили, и думаю гораздо лучше. Людям надо давать возможность реализовывать свои планы, идеи, которые на пользу обществу и им самим. По большому счету, надо давать возможность реализовывать СЕБЯ, определять, СТРОИТЬ, СОЗДАВАТЬ свою жизнь САМИМ, одновременно принося пользу обществу своим трудом. Конечно, при этом неминуемо должны быть ограничения со стороны общества - прав нет без обязанностей. Например, в руках немногих не должно быть столько богатства, что они начинают диктовать свои условия обществу, а то и подчинять общественные интересы своим личным, так что всё общество оказывается у них в заложниках. Олигархия - пример такого общества, где вся власть принадлежит очень богатым, а весь остальной народ бесправный и находится у них в услужении, и соответственно ему перепадают крохи, потому что всё богатство страны в руках микроскопической кучки олигархов. Так что по мне пусть честно богатеют - кто может, в разумных пределах, и пока это идет на пользу обществу и не отдает власть в руки немногих. И кстати, большие корпорации, особенно транснациональные, которыми владеют олигархи, не очень-то заинтересованы в новшествах. У них основная стратегия - стать монополистом, для чего и скупают, разоряют и всячески уничтожают конкурентов. А монополистам новшества ни к чему В ПРИНЦИПЕ. Как монополисты, они и так установят потолочные цены, без всяких новшеств, и потребитель никуда не денется, будет платить. А чтобы этого избежать, нужна здоровая - повторюсь, ЗДОРОВАЯ - конкуренция, эффективное общее управление страной и гибкая экономическая политика. Что значит эффективная и гибкая, это уже другой вопрос, но всё этом можно осуществить, если есть желание и голова на месте. Тот самый случай, когда "не боги горшки обжигают".
     Сергей Афанасьевич надолго призадумался. "М-м-да… Как же пропаганда замечательно работает! Как это они так ловко мозги-то людям промывают. Ведь живешь в полном убеждении, что как оно есть, по-другому уже и нельзя, что страна со всеми её богатствами и людьми принадлежит олигархам уже как бы по праву. А по какому такому праву? Только потому, что они её сумели захватить и всех остальных в бараний рог скрутить - прежде всего материально, а затем и мозги так прополоскали, что уже люди приняли такое положение дел как нормальное."
     Иван Петрович пожал плечами, нешироко развел руками, и ничего не сказал. Сергей продолжал размышлять. "Вот сказал я это, и умом понимаю, что вся эта власть явление временное, и даже случайное - могло быть по-другому, могло! А внутри все равно живет убеждение, что уже ничего никогда не поменять, и теперь народ вечно будет под их железной пятой, и не совладать с ними."
     Образовалась пауза. На сей раз Иван Петрович ответил. "Да я тоже не вижу сейчас, как страна может избавиться от этих кровопивцев. Ведь и народ они попортили сильно, разобщили, а для движения вперед нужно объединяться, нужны лидеры, структура, ресурсы всех видов, как деньги, материальные ресурсы. С неугодными лидерами эта власть научилась разделываться. Да, сложно что-то существенное сделать в такой ситуации. Но, опять же, если  оглянуться на исторические события, связанные с кардинальной сменой власти, то подобных примеров очень много можно найти, как на местном уровне, так и на уровне государств и целых империй. Возьмите Первую мировую войну, после которой исчезло немало монархий. Экстремальные события, как война, голод, природные катастрофы, приводящие к резкому росту противоречий в обществе, зачастую являются катализаторами политической активности, которая в итоге нередко вовлекает широкие слои населения. И тогда, казалось бы, гранитно устойчивые государственные системы могут рассыпаться в прах. Не думаю, что именно широкие массы определяют ход событий в таких случаях, но какие-то политически активные группы, которые способны использовать эту вовлеченность и энергию масс в своих групповых целях. И тогда меняется власть. Какой будет новая власть, нередко дело случая. В условиях нестабильности ситуация может пойти в самых разных направлениях. Но власть будет новая. Редко - лучше. Чаще - хуже."
     Сергей невесело усмехнулся: "Да уж. К лучшему, это как в гору. К худшему - как с горы. А это намного легче." Потом посмотрел прямо в глаза Ивану Петровичу. "А ведь страна сейчас как раз воюет. Может, через это и придут перемены?" Собеседник ответил просто: "Может быть. Но не факт, что мы им будем рады. Далеко не факт. Но это уже другой вопрос. А что касается олигархов и олигархической власти в стране, то ведь, как говорится, "ничто не вечно под луной". Кончится и их время. Как - никто сейчас не скажет. Но точно, что кончится. Даже просто потому, что всё кончается."
     Появился перрон вокзала. Поезд притормаживал, и, наконец, встал. Иван Петрович заторопился - "Пойду-ка прогуляюсь, глотну морозного воздуха, чтобы взбодриться. Хотя от нашего с вами разговора в сон тоже не тянет, улыбнулся он в конце фразы.