Изобретательный кидала

 
Среди американских мошенников начала XX века уроженец Чикаго Джозеф Уэйл занимает особое место, «почетное», у такого можно учиться. А если послушать?  Все его аферы - это хорошо разыгранные сценки, спектакли с участием нанятых «артистов». В начале своей карьеры он зарабатывал большие деньги, владел многими миллионами, но транжирил безмерно, и все спустил.
И до конца своих дней - Уэйл умер в 101 год - оставался мошенником, жить честно, никого не кинув, просто не мог - натура такая. Одна его «сделка» по продаже земли с залежами нефти была проведена столь виртуозно и занимательно, что в Голливуде обхохотались и на эту тему сняли озорной фильм под названием «Афера» - участие в нем приняли самые знаменитые актеры.
В этом неординарном человеке бурлила смесь двух кровей: французской - от матери и немецкой - от отца. Он родился в 1875 году, после школы долго не знал, чем заняться. Джозеф любил читать, собирал свою библиотеку, был образован, хорошо знал историю. В начале карьеры он работал в одном богатом салоне официантом, обслуживал людей с деньгами. Но заниматься обслугой ему не понравилось. Он выбрал розничную торговлю - развозил по домам патентованные средства. Сам изготавливал лекарства, сам их продавал. Правда, одно и то же «чудодейственное медицинское» снадобье против глистов он предлагал и для устранения насморка. Покупали. Но Уэйл жаждал заняться чем-то более оригинальным, чтобы заработать большие деньги, очень большие.
«Займись мошенничеством, - подсказала ему одна проститутка. - Внешность у тебя респектабельная, одеваешься элегантно, располагаешь людей к себе, никто не заподозрит в тебе афериста. Она дала ему почитать испанский плутовской роман «Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения», изданный в 1544 году в Бургосе. В нем рассказывалось о юноше, который в борьбе с нищетой и голодом невольно стал плутом. Католическая церковь внесла порочную книгу в индекс запрещенных.
Судьба этого Ласарильо с Тормеса, проворного молодого человека, так поразила, что Джозеф отблагодарил проститутку, сделал ей щедрый подарок, а она его благословила. Некоторые оригинальные проделки испанского плута Уэйл решил проверить в деле.
Среди его любимых и опробованных надувательств появилась сценка, которую он разыгрывал со своим компаньоном по «бизнесу» Фредом Бакминстером. Кстати, этого компаньона - бывшего полицейского - Уэйл подцепил по пути в участок. Неожиданно они разговорились. Уэйл поинтересовался заработком Фреда. Тот без всякого стеснения высказал свое недовольство, пожаловался на скудное жалование. «Денег платят мало, надрываешься, ловишь преступника, а тебе ни пенни больше! Черт бы их побрал! - Ругался Фред.
Уэйл тотчас сообразил, что заиметь его напарником было бы совсем неплохо.  Один хорошо, а два лучше. Он предложил ему Фреду три тысячи долларов в месяц.
«Три тысячи? Без обмана?» - ошалевший Фред открыл рот и уставился на Джозефа. «Клянусь тебе, мы заработаем еще больше», -– уверил его новый компаньон. И они тотчас приступили к разработке первой афёры…
Элегантно одетый Джозеф в дневное время заходил в пустой бар с маленькой собачкой - на ее груди позвякивали разные золотые медальки. Он заказывал дорогую выпивку. И хвастался перед барменом своей собачкой Момо.
«Это мое сокровище, участник выставок, вон сколько призов заработал, медали лежат еще дома».
Уэйл демонстративно доставал кармана золотые часы, хлопал крышкой, потом хлопал себя по лбу.
«О боже! Уж половина первого. Мне пора в банк, там решается мое дело. Как же я забыл, с собакой меня туда не пустят… Любезный, - он просительно смотрел на бармена, - не возьмете ли вы моего Момо посторожить на время. Я сам привяжу его к вешалке. Не откажите…Вот вам за это десять долларов. - Уэйл доставал бумажник. – Я вернусь максимум через час. Присматривайте за моим сокровищем, на рынке оно дорого стоит».
Бармен забирал десятку, Уэйл уходил.
Через полчаса в бар заглядывал прилично одетый Фред Бакминстер. Он заказывал дорогую выпивку и, обратив внимание на привязанную к вешалке  собачку, восклицал: «Вот это да! Вот это встреча! Вылитая моя Джолли. У меня была точно такая собачка, любимица всей семьи, особенно к ней привязалась моя жена. Но потом, - Фред сокрушенно вздыхал, - собачка попала под машину, ее не стало. Да и жена вскоре умерла. Знаете, она завещала мне найти точно такую же, как Джолли. Слушайте, уважаемый, продайте ее мне, а? Я дам вам за нее пятьдесят долларов?» - Фред вынимал из кармана набитый купюрами бумажник, шелестел ими.
Бармен отрицательно мотал головой: «Это не моя собака. У нее есть хозяин, и он придет за ней через полчаса».
«Но послушайте, - не унимался Фред, - я дам вам за нее сто долларов. Я не могу уйти из бара без этой собачки. Это же память о моей жене!»
Бармен начинал колебаться. Сумма за песика предлагалась весьма приличная. Кто откажется от таких денег! Тогда Фред вынимал из портмоне золотую визитку и говорил, что если хозяин захочет продать собаку, то он возьмет ее за 250, даже за 300 долларов. Триста долларов!
«Вот мой телефон! В залог я оставляю вам тридцать долларов». - С этими словами, оставив на стойке три бумажки, он уходил.
Бармен на собаке заработал уже 10 долларов. И теперь, если он продаст ее, хотя бы за 200, то заработает еще, минимум 100.
Через полчаса в баре появлялся расстроенный Уэйл. Он горестно вздыхал, подходил к стойке и чуть не плакал: «Я разорен, мой бизнес прогорел, представляете? В кармане только пара долларов на выпивку. Не знаю, как жить дальше».
«Это не беда, - начинал успокаивать его бармен. - Продайте собаку. Я куплю ее у вас… скажем, за пятьдесят долларов».
«Нет-нет, я не могу, расстаться с Момо…»
«Но вам нужны деньги. Продайте мне собаку за сто долларов».
«Нет, нет».
«Тогда двести».
Уэйл долго сокрушался, а потом все-таки соглашался: «Делать нечего. Я вижу Момо окажется в хороших руках, а у меня на первое время будут деньги. Потом я выкуплю ее у вас».
Бармен подсчитывал выгоду - 100 долларов ни за что, тоже неплохо, и он вручал Уэйлу 200. Тот брал деньги, с большим сожалением расставался со своим Момо и уходил. Довольный бармен брал золотую визитку, оставленную Фредом, набирал номер. Телефон на другом конце провода, естественно, молчал… Так за 40 уплаченных долларов, плюс выпивка, мошенники на двоих получали 200.  Чистый навар за собаку, которую они подобрали на улице, составлял 160 долларов.
Эту жульническую операцию Уэйл и Фред проделывали в разных частях Чикаго множество раз. За неделю «зарабатывали» от трех до пяти тысяч долларов. Торговый «материал» брали с пригородной фермы, куда свозили бездомных псов. Собак выбирали помельче, платили небольшие деньги служащим, чтобы те привели «материал» в предпродажный вид. Пёсиков стригли, мыли, повязывали бантики с медальками. После этих манипуляций они выглядели как благовоспитанные и породистые.
Заработав капитал, Уэйл стал играть на бирже. Торговал недвижимостью, приобретал отели. Он владел миллионами и… разорялся. Начинал снова всё с нуля. Привычка к красивой жизни у него оставалась всегда. Одевался он у лучших портных, имел пристрастие к желтому цвету – на шее желтый шелковый платочек, галстук в тон ему и желтые штиблеты. С тростью в руке, с котелком на голове Уэйл имел вид преуспевающего джентльмена с нью-йоркской Уолл-стрит.
В 1927 году в начале экономического кризиса, когда многие фирмы распродавались, в газете «Чикаго трибюн» Уэйл увидел объявление, которое его очень заинтересовало. Национальный торговый банк «Мюнси» сообщал своим клиентам, что переезжает в новое место. Уэйл тотчас разыскал владельца здания и заключил с ним сделку, что берет офис в аренду на сутки и выплатил аванс.
Уже на следующий день в прежнем помещении банка, который еще не снял свою вывеску, появились люди Уэйла - «клерки», «секретарши». Застучали пишущие машинки, зазвенели телефоны, начались «денежные» переговоры с «клиентами». У входа появились двое полицейских - «ряженые». Национальный банк продолжал свою работу. В это же время «замуправляющего» банка Фред Бакминстер обрабатывал одного канадского бизнесмена. Он хотел продать ему участок «нефтяной» земли за четверть ее стоимости. Почему за четверть? Потому что Национальный торговый банк «Мюнси», собственником которого является его компаньон Джозеф Уэйл, на днях переезжает. И вынужденно дешево распродает свои активы. Но никаких чеков, векселей, оплата только наличными - выгодно всем, не надо платить налоги. Канадец согласился и в сопровождении Бакминстера на черном «кадиллаке» прибыл в «банк». Он увидел в вестибюле типичную банковскую суету - звенели телефоны, с клиентами велись деловые переговоры, бегали «клерки», «секретарши» стучали на машинках. Канадец ждал приема. Наконец его привели в кабинет, где сидел усталый «управляющий»  Джозеф Уэйл, в дорогом костюме с неизменным желтым платком и желтым галстуком. Он едва взглянул на вошедшего.
«Да, я продаю нефтяные участки, вот подтверждающие документы, - грустным голосом произнес он. - Цена небольшая, потому что нефть, увы, не моя специальность. Поэтому и продаю, - он глубоко вздохнул, - за… 400 тысяч». Канадец тотчас согласился. Но это не вся сумма. Ему предстояло еще отдать заместителю комиссионные в сумме 100 тысяч долларов. Но эти затраты скоро окупятся, уверял канадца «управляющий», когда он только начнет качать нефть…
«Управляющий и его заместитель» получили 500 тысяч долларов наличными. Канадец, забрав фальшивые бумаги, уезжал. Он был совершенно уверен, что провернул выгодную сделку. После его отъезда всем «служащим» банка и «полицейским» вручались гонорары. Вмиг все сматывались. Помещения банка пустели, свет гасили, двери запирали…
Говорят, что Уэйлу удалось нагреть самого Бенито Муссолини. Кидала приехал в Италию и представился как американский инженер по шахтному оборудованию. На встрече с диктатором он предложил ему купить недорого права на разработку угольных шахт в штате Колорадо и предъявил бумаги. Итальянский диктатор посмотрел на благообразного американца, полистал его бумаги и согласился. Уэйл подписал с Муссолини договор и получил 2 миллиона долларов наличными. Так он кинул могущественнейшего итальянского диктатора…
Конечно, за свои махинации Уэйл не раз сидел в тюрьме. Но за примерное поведение его досрочно выпускали. Он выходил на волю, отдыхал и скоро всё возвращалось на круги своя. Его верный помощник Фред Бакминстер тоже не избежал наказания, и однажды он сел надолго. Бывшему полицейскому припомнили его прошлое.
Под конец своей жизни Джозеф Уэйл, изобретательный мошенник, с чикагским прозвищем Желтый Кидала, уже не мог заниматься подобными проделками. Он постарел. Устали не только руки, но в первую очередь ноги, голова осиротела. Он сидел в инвалидной коляске. И умер в одиночестве, в нищете. Но даже в последние минуты не изменил себе - был все в том же дорогом костюме с желтым платком, в тон ему галстуком и тростью в руке.