Хакан бескрайних лесов и полноводных рек

Хакан бескрайних лесов и полноводных рек

Назар Шохин

В политике Петра Великого по отношению к Бухарскому ханству, в замечаниях Александра Пушкина о российско-бухарских связях петровского времени и наконец в истории приема указанным русским монархом бухарских послов существует, на наш взгляд, несколько очень характерных для нашей общей истории моментов.

Широко известная аудиенция Петра I бухарскому послу Кулибеку топчи-баши (Кулибеку) от 20 октября 1717 года описана до мельчайших деталей, – но детали эти, к сожалению, преимущественно церемониального характера, нам же хотелось бы обратить внимание и на другие значимые обстоятельства.

За двенадцать лет до упомянутого события – семнадцатого февраля 1705 года – российский правитель принимает Алимбека Кочекбекова – более раннего бухарского посла от предыдущего бухарского монарха Убайдуллахана II. В июле 1705 года «пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великой и Малой и Белой России самодержец» отправляет Убайдуллахану II «царского величества поздравление» по случаю вступления бухарского хана на престол. То есть Петр I был прекрасно осведомлен о перипетиях южной политики, о смене монархов в среднеазиатских ханствах.

Более отчетливо интерес Петра I к ханствам оформился в 1714 году. Случилось это, вероятно, в мае на Котлином озере (Финском заливе), на парусном линейном корабле «Святая Екатерина». Именно здесь – судя по документам – становится известно о намерении российского монарха еще более усилить дипломатическую активность на рассматриваемом направлении.

Конкретная инструкция по Бухаре формулируется Петром I в феврале 1716 года в Лиепае (Либаве). Русский царь, надо признать, был достаточно дотошен в ее реализации. Так, он дает соответствующие указания картографу Александру Кожину; адмиралу Федору Апраксину; губернаторам Петру Салтыкову и Степану Путятину; главе Поместного приказа Кириллу Чичерину, то есть всем мало-мальски сопричастным… Этот пример – еще одно убедительное свидетельство тому, что Петр I, как и у себя в государстве, крепко держит в своих руках все нити восточной дипломатии. Во многом именно Петр I положил начало традиции системного изучения территорий и цельной подготовки звеньев государства накануне крупных решений.

Тогда же, в феврале 1716-го, была изготовлена «верющая грамота» бухарскому хану. Позже прибывает и сам посол ханства – Кулибек топчи-баши (Кулибек).

Весной, в мае 1716 года, Петр I, находясь в Шверине, дает указание Сенату «о ласковом приеме» бухарского посла топчи-баши Кулибека. Такого рода поручение означало, что Петр I намеревался лично участвовать в российско-бухарских переговорах, взяв на себя функции и посла, и министра иностранных дел, что является показателем трудолюбия и внимания русского монарха к указанному вектору внешней политики. (Тактику «ласкового приема» использовала в последующем и Екатерина II).

Тем временем власть в Бухаре после дворцового переворота переходит к Абульфейз-хану.

В ожидании Петра I не меньшую, чем посол Кулибек, роль играл находившийся в бухарском посольстве «купец Асан-баба», который сформулировал российским чиновникам сугубо прагматическую цель визита южан – освобождение плененных бухарских купцов. Позже Петр I милостиво отпускает практически всех бухарских торговцев: «…от казни их милостиво освободить и в домы их пустить». (Еще позже – уже при других русских царях – бухарские послы будут пытаться решить с россиянами и более «земные» вопросы – снижение пошлин на товары своих купцов, расширение для них зоны разрешенной торговли, предоставление бухарским паломникам права проезжать через российские города, особенно через Одессу, в Мекку. В свою очередь, русские дипломаты – как всегда во время таких визитов бухарцев – требовали свободы русским подданным-невольникам (работорговля в Бухаре еще не была запрещена).

Посольство Кулибека работало как в Санкт-Петербурге, так и в Москве; северная столица наверняка ошеломила бухарцев. «Сант-Питер-Бурх» мог поразить восточных гостей своим генеральным планом, архитектурной изысканностью и голландскими манерами. (В целом же каждая последующая поездка бухарских посольств в два главных российских города утверждала в необходимости коренных изменений в управлении Бухарой).

И напоследок немного штрихов к самой аудиенции. Кулибек и его делегация начали свой визит в Россию с приветствий Петру I – белому царю, царю урусов – в связи с военными успехами державы. Гости «поздравили [со] счастливыми викториями, одержанными над шведами» (подразумевался, вероятнее всего, успех Гангутского сражения). Похоже, и для этих гостей, как любили говорить в то время турки, «Безумный Петр» все больше становился «Великим Петром».

Тактика бухарцев была во многом обычной тактикой восточной дипломатии (причем сравнительно небольшой страны), она заключалась в том, чтобы найти некоего врага на стороне и тем самым вызвать симпатии другого врага. Бухарские ханы, как замечает Александр Пушкин, пользовались «плодами коварства» своих ближайших соседей, выражая при этом «негодование», чем в конце концов «угодили Петру».

Наконец, в истории визита бухарской делегации в Россию есть весьма интересные и до сих пор малоисследованные обстоятельства, связанные с происхождением посла, а именно с матерью Кулибека – православной Дарьей; с челобитной Дарьи и дочери Кулибека о пострижении их в Вознесенском девичьем монастыре; с вероятным отчимом Кулибека – купцом Владимиром Алферовым...

Мы далеки от мысли преувеличивать значимость этих страниц международных отношений XVIII века. В конце концов, бухарцы были известны в русских столицах в основном, по выражению Александра Пушкина, как «продавцы восточных сладостей», то есть объем торговли между двумя странами был не особенно велик. Но, согласитесь, нахождение Бухарского ханства в фарватере петровской политики означало вовлечение Бухары и в другие круги международной политики. Петр I – хакан бескрайних лесов и полноводных рек – оказывал ощутимое влияние на формирование нашего общего будущего.

Питер. Литературный альманах. -- Москва: Русский литературный центр, 2022.-- С.227-228