Однажды вечером

В тот февральский вечер неистовствовала метель, а у Хлыстовых начала телиться Пеструшка -первотелка. Со двора в дом вбежал Алексей Васильевич.
— Настя! Пеструшка телится! — с порога радостно закричал он. — Уже ножки теленка вышли. Я пойду за мужиками, а ты беги за ветврачом.
Анастасия Ивановна быстренько собралась и отправилась за подмогой. Вскоре Пеструшка благополучно отелилась. Бычок оказался крупным, лобастым, мастью весь в мать. Мокрого теленка мужики внесли в корыте в дом, в отведенное заранее место. В чулан. Хозяйка поставила литр водки, мужики -помощники «обмыли» копытца бычка. Когда все разошлись по своим домам, хозяин остался сидеть за столом.
— Мало мне, — сказал он жене. — Дай еще.
— Больше нет, — отказала она.
— Давай деньги, я найду.
— Хватит! Надоела твоя пьянка! — огрызнулась хозяйка, собираясь отдаивать телушку. — Лучше пойдем со мной, поможешь мне.
— Да пошла ты... — зло выругался он, стукнув кулаком по столу.
Жена взяла ведро, направилась к выходу.
— Ну, Настя, ты об этом пожалеешь! — пригрозил муж.
— Э -эх! Бессовестный! Совсем спился! — упрекнула она и вышла.
Тогда муж, в ответ на отказ жены, решил «выкинуть» номер: инсценировать повешение, чтобы припугнуть жену и проверить крепость ее нервов. Взял крученую веревку, обмотался ею под мышками, завязал узлом на груди, на шее сделал свободную петлю, надел свитер и фуфайку, чтобы не было заметно веревку. Встал на табуретку, привязал веревку к прибитому к потолочной балке крюку, на который обычно вешают лампу-летучку, если отключат электричество. Оттолкнув табуретку ногой, выдумщик завис. Веревка сжала грудную клетку. «Ничего, терпимо, — отметил он, покачиваясь мешком. — Главное, шея свободна».
Вернувшись из сарая, Анастасия Ивановна, увидев такую картину, ахнула, выронила ведро с первым удоем — молозивом и с криком «Караул!» выбежала на улицу. Снег валил сверху, а внизу ветер швырял его во все стороны.
— Караул! Помогите! — орала во весь голос Анастасия Ивановна, мчась по улице. Сама не зная зачем, постучала в окно соседки, бабки Маши, уже который год одинокой.
— Что стряслось?! — вытаращилась вышедшая на крыльцо бабка.
— О -ой! Лешка мой повесился! — убивалась Анастасия Ивановна. — Поди к нам, а я за участковым сбегаю. Когда соседка вошла в дом Хлыстовых, «повесившийся» закрыл глаза, высунул язык и склонил голову набок, создав картину повесившегося покойника. Вошедшая в дом бабка обошла вокруг висевшего, крестясь и что -то бормоча. Потом огляделась и начала шарить — смотреть, где что лежит. Открыв кадку с соленым салом, стала копаться в ней. Выбрала большой кусок сала и...
— Положи сало обратно! — раздалось за ее спиной.
Бабка, не бросая сало, свободной рукой начала креститься. Обернувшись, увидела — так ей показалось — посиневшее лицо и сильно высунутый язык покойника. С языка стекала слюна. Бабка рухнула в обморок прямо у кадки с салом. Вбежавшие в дом хозяйка и участковый увидели лежавшую на полу бабку Машу и висевшего на веревке хозяина.
Участковый кинулся к старухе, начал щупать пульс.
— Что случилось?.. Кажись, жива. Давайте нашатырный спирт, — попросил у хозяйки...
Под воздействием нашатыря бабка очнулась. Взглянув на висевшего и показав на него пальцем, закричала:
— Он говорил! Говорил, как живой!
— Кто он? — не понял участковый.
— Он! — бабка Маша снова показала на висевшего.
«Рехнулась старая», — подумали хозяйка и участковый.
Бабка же продолжала неистово креститься и твердить свое:
— Он говорил! Он, окаянный!
— Бабуля, давайте я вас домой отведу, — предложил участковый.
— Ага, сынок, проводи, — согласилась она.
...Вернувшись, участковый принялся за дело.
— Надо снять покойника. Не всю же ночь ему висеть. А завтра отвезем на вскрытие.
— Да -да, надо, — борясь со слезами, ответила хозяйка.
В этот момент отворилась дверь. На пороге, весь в снегу, появился брат Анастасии Ивановны, Иван.
— Что ж ты наделал, подлец? Вот подлец! — сокрушался он. — Настя, надо послать телеграммы родственникам...
— Давайте же снимем труп, — перебил участковый Ивана.
— Давай, Михалыч, — не воспротивился Иван.
Участковый вынул складной ножичек, попросил помощника:
— Иван, поддержи труп. — И в момент перерезал веревку.
«Покойник», чтобы не упасть и не ушибиться, обхватил участкового руками. Оба рухнули на пол.
— Он — живой! Живой, сволочуга! — заорал участковый.
— А что случилось? — как ни в чем не бывало, спросил Алексей.
— Ну, я тебе покажу, выдумщик проклятый! — выбираясь из-под хозяина, пригрозил участковый.
— Прости, Михалыч, — взмолился недавний «покойник». — Я пошутил чуток.
— Ты что же так шутишь, гад?! За такие шутки... — не договорив, Иван со всей силы ударил кулаком только что поднявшегося с пола. Хлыстов снова упал. Разошедшийся Иван не унимался. Схватил за грудки Алексея, затряс, выговаривая: — Сукин ты сын! Собрался вешаться, так вешайся!..
— Хватит вам, — разнял их участковый и сел писать протокол. Написав, подал заполненную бумагу хозяину: — Распишись.
— Зачем? — недоуменно захлопал глазами Алексей Васильевич.
— За шутку. Отдыхать поедешь на пятнадцать суток. За ложный вызов. Понял?!
— Понял, — повесив нос, прогундосил Хлыстов.