Хоррор и страсть на даче

Небольшой анонс, так как рассказ длинный.
На даче в поселке живет бывший бизнесмен, теперь художник. Выполняя заказ на портрет жены соседа-олигарха, он, не сразу,  испытывает к ней чувство. Оно взаимно. Параллельно, при помощи своего друга-лесника он знакомится с мистическими обитателями этих мест.
Олигарх преследует, сущности помогают герою. Не фарс.

1

Раннее  летнее  утро. Сквозь тюль открытой балконной двери видны ветви сосен.  За соснами – водяное зеркало озера. Мужчина лет тридцати - тридцати пяти вышел с чашкой кофе на террасу. Солнце только показалось из-за горизонта, залило все вокруг лимонно-желтым светом.  Желтый туман уже почти рассеялся, остатки таяли на дне овражка, который с левой стороны подступал к самому дому.  Дом стоял совсем близко от озера, с высоты террасы сквозь деревья можно было разглядеть кромку воды и деревянные мостки - причал.  Тропинка, петляя между соснами, спускалась к причалу от самого дома. Роман  был очень доволен расположением дома. Он стоял у самого леса, что начинался сразу от оврага и уходил влево от озера, с другой стороны, справа от дома, было поле, живописно заросшее полевыми цветами, а через поле шла неплохая дорога с подъездом к дому. Фасадом дом выходил на озеро. Широкая крытая терраса на деревянных столбах находилась на уровне мансарды, то есть почти на третьем этаже.  Это был небольшой одноэтажный деревенский дом, но он имел высокий подвал, который Роман именовал не иначе как цокольным этажом, и мансарду, поэтому Роман  со спокойной совестью всем говорил, что у него трехэтажная дача.
Роман  сел в кресло-качалку.  Аромат кофе смешивался с букетом запахов утреннего леса и озера. Птицы только начинали петь. Доски террасы скрипели под слегка раскачивающимся креслом.  Роман закрыл глаза.
Вспомнилось вчерашнее приятное событие.
2
Вчера, ближе к вечеру в дом вошли мужчина среднего возраста и женщина, немного моложе.
- Ну, здравствуй, Шишкин, - сказал мужчина, широко улыбаясь, - написал уже мишек на дереве?
- Добрый день, Валентин  Теодорович, - Роман пожал ему руку.
- Знакомьтесь, это Галина, подруга жены, это Роман, наш местный Айвазовский.   Галина у нас впервые, знаешь, сколько сил мне потребовалось, чтоб затащить ее в нашу глухомань?  Ее муж – большой спец в области  живописи, видел бы ты его коллекцию – любой музей позавидует.
Роман поклонился Галине.
- Времени у нас мало, так что, давай показывай свои достижения.
Роман провел гостей в заднюю комнату мансарды. Это была маленькая пустая комнатка, у окна стоял мольберт и запачканный краской стол. Стены были как попало увешаны холстами. Галина пошла вдоль стен, близоруко всматриваясь в полотна. Валентин говорил.
- Галя, я тебя пока введу в курс дела. Я пытаюсь раскрутить этого неисправимого лентяя, Романа. Хотя бы пока что в наших палестинах, и это вроде бы получается.
Кстати, ты здесь ни разу не была, историю нашу не знаешь, а это любопытно.
Галина вежливо обернулась. Но ее что-то привлекло на другой стене, и она продолжила осмотр, игнорируя речи Валентина.
- Здесь всегда была деревня, колхоз. Слева от озера, за леском. Деревня называется Пупово.  Это, кстати, ее крайний дом. А правее, на пригорке раньше были колхозные поля – овес и рожь. Когда колхоз загнулся, поля потихоньку  стали выкупать, не очень понятно, кто. И скоро на правом берегу вырос поселок миллионеров, не хуже Рублевки, чтоб не соврать. Не зря же я там построился, право. Так вот это место, юридически - продолжение деревни Пупово, народ окрестил  - Опупелово. Представляешь? И, пожалуйста, уже даже в навигаторах  значится и Пупово, и Опупелово! Какой у нас народ, а?
Валентин хлопнул в ладоши.
- Но я, собственно, не об этом.  Я про Романа хотел сказать. Перед тобой фактически стоит Гоген.  Он так же, как Гоген, в расцвете своей карьеры топ-менеджера крупной уважаемой компании, бросил все и удалился в деревню писать картины!  Мы с ним пересекались по бизнесу, почти дружили тогда. Потом он пропал. Прошло пару лет. И вдруг я его встречаю здесь в виде местного пиита  холмов и долов! Я был заинтригован. Мы посидели, вспомнили прошлое, он показал мне свои работы. У меня вкус есть, ты знаешь. И вот, я решил, почему бы не помочь  другу, а заодно и заработать на нем?
Валентин обнял Романа за плечи.
- Нашими общими стараниями он уже входит в моду местного населения Опупеловки. У него заказы появились!  Ну как?
Галина обернулась.
- Почему нет? Думаю, пару работ можно показать  Семену Осиповичу. Я его знаю, думаю, вопрос об участии в выставке - только вопрос времени.
- А что я говорил? – Валентин подмигнул Роману, - Упакуй-ка нам, что девушка попросит.

3
Утро грозило потерять свежесть и перейти из раннего в позднее.  Допив кофе, Роман зашел в мансарду.  Через минуту он уже вышел оттуда с удочкой.  С боковой стороны террасы выходила скрипучая лестница, которая с поворотом спускалась прямо на тропинку к озеру. Роман не спеша прошагал по ней и также не торопясь направился к озеру. У мостков стояла пластиковая лодка. Роман сел в нее и уже собирался отчаливать, когда из леса вышла молодая женщина в спортивных штанах и ветровке, с удочкой. Она замахала ему рукой. Роман  вздохнул, задержал лодку.
- Привет, Роман! Что это ты, без меня хотел уехать?
- Привет, Лиза. Как же без тебя? Залезай.
Девушка расположилась на корме. Лодка почти беззвучно двинулась от мостков, лишь нежные всхлипывания  весел раздавались в тишине.
- Как твой, не приезжал? – полушепотом спросил Роман, чтоб не нарушать тишины.
- Куда там, - так же тихо ответила Лиза, - ему лишь бы меня с детьми на дачу сплавить, а сам даже на выходные не приезжает, зараза! Занят он слишком, видите ли. Только толку от его занятости что-то не видно.
Роман продолжал грести. Остановились не очень далеко от берега, у зарослей кувшинок. Неторопливо и тщательно Роман размотал удочку, насадил червяка, забросил. Поплавок из гусиного пера лег на воду, затем выпрямился. Роман принял расслабленную позу и приготовился ждать. Редкие пушистые облачка отражались в озере вместе с небом.  Тишина и покой обволакивали. Роман прикрыл глаза.
С кормы раздался всплеск. Лиза сосредоточенно тянула из воды некрупного окуня. Роман вернулся к своему поплавку. Сзади продолжались шуршания и постукивания - Лиза наполняла водой бидончик для рыбы, меняла наживку. Поплавок Романа находился в абсолютной неподвижности. Затем  Лиза поймала еще пару средних окушков, при этом спугнула единственную поклевку Романа.  Снова она производила стуки и шорохи, пристраивая рыбу в бидон, доставая червей. Наконец все снова успокоилось. Несколько минут прошли в полной тишине.  Роман опять засмотрелся на отражение облаков. На фоне облаков  поплавок неуверенно качнулся, чуть погрузился пару раз, потом затих. Роман крепко сжал удилище, затем ослабил побелевшие пальцы. Казалось, рыба ушла, но тут поплавок снова подал признаки жизни. Он качнулся,  лег на воду и опять затих. Роман очень осторожно, не натягивая леску, приподнял удилище. Сейчас главное  было не спешить, правильно выбрать момент. Поплавок резко пошел вбок и под воду. Роман подсек. Почувствовал мощное сопротивление. Удилище изогнулось дугой – вот-вот переломится. Леска под водой ходила из стороны в сторону, но рыба приближалась к поверхности. Лиза сзади кричала что-то. Вот в трех метрах блеснул на поверхности желтый бок рыбы и на воду лег, словно блин, приличных размеров лещ.  Он без сопротивления проскользил по поверхности воды и был успешно переброшен в лодку. Где страшно забился на дне, грозя выпрыгнуть обратно в озеро. Он упал под ноги Лизе, она ловко прижала его и стукнула по голове тяжелым якорем. Лещ затих.
- Ну, Лизун, ты даешь. С тобой опасно иметь дело!
- Да, я такая! Стой, как ты меня сейчас назвал?
- Лизок - как я мог тебя еще назвать?
- Ты, негодный мальчишка, смотри у меня!
- С удовольствием! Прямо сейчас?
- Сейчас кину в тебя этой рыбой!
- Ладно, ладно - потом. Ну, обедом мы твою ораву обеспечили, можно и сворачиваться. Все равно вся крупная рыба отсюда уже разбежалась.
- Поехали тогда  купаться. Где обычно, за камышами.
- Ну, поехали.
Они молча стали сворачивать удочки.

Солнце поднялось высоко, начинающийся день уже становился жарким. На обратном пути гребла Лиза, Роман полулежал на корме, закинув руки за голову, и смотрел в небо.

4
В районе полудня Роман стоял у ворот ограды огромного особняка. Кованые ажурные ворота находились в высоченной стене из натурального камня. На звонок никто не отвечал вот уже пять минут. Наконец заспанный женский голос спросил из динамика,
- Кто это?
- Мы с вами договаривались  о встрече, по поводу заказа портрета. Я Роман, художник.
Видеокамера на ограде издала жужжащий звук.
- Проходите.
Ворота открылись. Прямая и широкая кипарисовая аллея, «откуда здесь кипарисы?»,  вела к дому. Дом был больше  похож на дворец в классическом английском стиле. Входная дверь оказалась открыта. Холл, высотой в три этажа, парадная широкая лестница также не уступали дворцовым интерьерам. На втором этаже, у лестницы стояла молодая красивая дама в длинном вечернем платье с открытыми плечами. Холодный взгляд был направлен мимо Романа. Роман откашлялся.
- Я по поводу портрета.  Может быть, вы передумали?
- Поднимайтесь наверх.
Роман поднялся. Дама не оборачиваясь прошла вперед по анфиладе комнат, Роману пришлось следовать за ней. Наборный мозаичный паркет. Мебель  а-ля девятнадцатый век. За высокими сводчатыми окнами – английский парк, аккуратные клумбы. Еще какие-то не маленькие здания. Дама остановилась у окна, глядя в парк.
- Извините, я немного не выспалась.  Не смогу позировать Вам сейчас.
Она обернулась к Роману, по прежнему смотря мимо него.
- И, честно говоря, мне не нравится эта затея. Это муж заказал мой портрет, по настоянию приятеля, который Вас рекомендовал. А муж будет только завтра к вечеру.
- Вы можете отказаться, ничего страшного.
- Нет. Раз муж хочет, пусть будет. Только заходите попозже.
- Но Вам не обязательно позировать, я сделаю несколько снимков, если Вы не против.  Вы могли бы даже просто выслать мне снимки по электронной почте, какие Вам больше нравятся. Но увидеть Вас лично, познакомиться с Вами, мне все равно было бы необходимо.
- Ну, раз так, делайте Ваши снимки.
Роман достал из сумки зеркалку.
- На фоне чего вы хотите видеть свой портрет?
- Ну, я не знаю, мне все равно.
- Если нет пожеланий, могу предложить, на фоне окна с видом на оранжерею.
Роман указал на симпатичный, увитый цветами домик, виднеющийся в окно за площадью, покрытою геометрическим рисунком  из разноцветных клумб.
- Нет, это не годится. Это не оранжерея, там наш бассейн и сауны.
- Тогда…, тогда снимки сделаем здесь, а фон выберем позже, согласны? Фон можно выбрать любой, как, кстати, и одежду. Мне важны Ваше лицо, Ваш взгляд. А фоном может быть, например, старинный замок, море и парусник вдали. Вы подумаете и скажете мне, а я сделаю эскизы.
В первый раз в глазах дамы мелькнул некоторый интерес.
- Ладно, подумаю. Делайте свои снимки.
Через десять минут Роман уже вышел за ворота особняка и на ходу звонил по телефону.
- Валентин Теодорович, кому Вы…, хорошо, Валентин, кому ты  меня сосватал? Меня же здесь на смех поднимут….  Да, я слышал, что богатый человек, но я не мог представить себе,  насколько…  Жена, его жена - это воплощение снобизма в самой неприличной форме, она вообще  меня не заметила - так мельтешит тут букашка какая-то, прислуга….  Ну ладно, может и не прав, но уж никак не милая….  Конечно работать буду, боюсь только, что зря. Все равно, спасибо за заказ. До свидания.
5
 Было около двух часов дня. Солнце висело недалеко от зенита и ярко освещало террасу. Роман стоял за мольбертом напротив входа в мансарду. Рядом с входом стояла резная скамья темного дерева и ретро-столик в том же стиле. На столике, в синей вазе стоял огромный букет разноцветных пионов. На скамье в свободной позе полулежала юная особа с косичками, прикрытая лишь небрежно наброшенной воздушной полупрозрачной тканью. У особы был томно опущен взгляд, которым иногда она быстро, но мощно стреляла по художнику.  Роман невозмутимо смотрел на эту картину и водил кистью по холсту.
Послышался скрип ступеней  лестницы, что вела на террасу. Роман не отреагировал. На террасу вбежало такое же юное существо, как и то, что лежало на скамье. Девушка, тихо ахнув и прикрыв рот рукой, застыла на пороге. Затем ее расширенные глаза повернулись к Роману.
- Рома, что это?
В ответ Роман лишь удивленно поднял брови.
- Кхм, Роман, можно тебя на минутку.
Девушка кивнула на балконную дверь. Они проследовали внутрь.  Там она резко схватила Романа за руку.
- Кто это?
- Это Светка, местная, пятый дом отсюда.
Девушка смотрела на Романа трагическими глазами.
- Эх ты… Ты понимаешь, что тебя за растление могут привлечь, если не хуже!
- Да ей двадцать.
Роман почесал лоб.
- Или больше. Потом, я не просил ее раздеваться это полностью ее инициатива. Тебе-то что волноваться?
Девушка надула губки.
- Вот интересно!
- Ты только приехала? Есть будешь? Ладно, пойдем.
Роман вывел девушку на террасу.
- Знакомьтесь, это Света, это Катя, моя младшая сестра.  Светик, продолжим завтра, в это же время, ладно? А то солнце уже меняет позицию.
Светик встала, кутаясь в прозрачную ткань, и прошлепала босыми ногами в мансарду, сверкая трусами в цветочек. Через минуту уже выскочила одетая, и, махнув рукой «привет», полетела вниз по лестнице.  Роман повернулся к сестре.
- Кать, признавайся, опять «пати» намечается?
Катя опустила глаза, взялась за пуговицу рубашки Романа.
- Ну Ромчик, я не так часто тебе надоедаю! А сегодня повод есть. День рождения Сашки.
- И сколько народу будет у нас отмечать чей-то день рождения?
- Немного, совсем немного. Человек пятнадцать – двадцать.
- Ну все, прощай дом!
Роман с грустью на лице обернулся к оврагу. Катя - за ним.
- Нет-нет! В этот раз, обещаю, все будет прилично!
- Слушай, вы же взрослые люди, вы хотя бы мастерскую оставьте в покое. А то в прошлый раз я там такое находил! Спасибо, хоть холсты не тронули.
Катя ковыряла пальчиком перила. Роман продолжил,
- Ладно, я уеду на ночь, но к полудню, чтобы все было прибрано. Иначе -  в последний раз.
- Будет-будет, - бросила Катя, уже убегая на кухню.

6

День клонился к вечеру, Роман звонил по мобильному.
- Валентин, помнишь, ты все хотел на рыбные места с Петровичем сплавать? Так сегодня я его уговорил, присоединишься к нам? ...   Ну, отлично. В пять часов отчаливаем, подъезжай к Петровичу.
У мостков  на берегу устья ручья-речушки, впадающей в озеро, стояла обшарпанная, но крепкая и довольно большая лодка типа «казанка». Роман укладывал рюкзаки и снасти, Петрович возился с мотором. Валентин в новом охотничьем костюме стоял в стороне и с легким презрением наблюдал за процессом.
- Петрович, сказал бы раньше, я бы нормальную посудину подогнал, на твоем корыте мы ж  утонем к чертям.
Петрович, не старый еще, но сильно потертый жизнью мужик, оставил мотор и зло уставился на Валентина. Петрович имел морщинистое пропитое лицо, нос картошкой и черную щетину. На начинающей седеть голове блестела небольшая лысина. Несмотря на жару, одет он был в толстые штаны, высокие сапоги и брезентовый плащ.
- Не хошь - не езжай. Тебя и не особо звали-то.
Валентин засмеялся, - Эх, Петрович, и чего я тебе не нравлюсь, ума не приложу!
- А чего, ты – девица красна, чтобы мне нравится? – Петрович вернулся к мотору,  бурча под нос.
- Понаехали! Набрал рюкзак коньяку и думает - главный теперь.  Мой самогон в сто раз лучше. И лодка моя быстрее, чем его катер.  Корыто!
- Ясно, корыто. Вот приходи ко мне в субботу, я тебя прокачу на моей ласточке с ветерком.  Жаль, для здешней рыбалки крупновата она.  Да не дуйся, хочешь,  я тебе бесплатно тюнинг сделаю - фары поставлю?
- уюнинг себе сделай! – сказал Петрович миролюбиво, -Садись поехали!
Валентин сел ближе к носу, достал из рюкзака навигатор.  Петрович подозрительно на него посмотрел. Валентин заметил и усмехнулся.
- Видал, Петрович штука какая – навигатор называется.
- Чо, я нафигаторов ваших не видал, убирай его нахрен!
- Ты чего, Петрович?
- Чтоб ты дорогу записал, а потом дружков – толстосумов  с компаниями всякими ……. по моим рыбным местам возил? Хрен тебе, убирай, говорю!
- А ты, Петрович, жадный оказывается. Собственник!
 Петрович сморщился,
- Уж молчал бы ты, Валя, ей богу! Землю всю скупили, леса скупили, теперь озеро вам подавай. Я тут лесником числюсь, между прочим. Если не знал. Вот придете ко мне дрова выписывать в следующий раз, – добавил к чему-то Петрович.
Валентин махнул рукой и нехотя засунул навигатор обратно. Лодка тронулась. Набрала приличную скорость. Волны расходились круто по бокам, седоков обдавало брызгами. Петрович правил на группу островов вдали.
Несколько островов прошли мимо на моторе, а около одного невзрачного Петрович мотор заглушил и пошел на веслах. Подошли к зарослям тростника и бросили якорь. Закинули удочки. Петрович и Роман ловили на червя, а Валентин пробовал разные насадки типа «воблеры». Молча сидели довольно долго, удили. Поклевки были не частыми, но регулярными.
Когда начало смеркаться, у каждого набралось с полбидончика разного калибра рыбешки. Стали сворачиваться. Причалили к живописной полянке у крутого  берега, надо было готовиться к ночи. Роман ставил палатку, Валентин налаживал костер и занимался складной мебелью, накрывал «поляну», Петрович чистил рыбу. Мелочь определили в уху, покрупнее – в коптильню.
Когда стемнело, то есть  через каких-нибудь полчаса, все уже было готово.
Костер освещал полянку, вторая заправка рыбы доходила в котелке, из коптильни доносился невозможный аромат.  На столе лежали хлеб, лук и соль.  Наконец, была извлечена из сумки-холодильника  запотевшая литровая бутылка водки. Разлили уху по мискам и сели за стол.  Петрович снял пробу с  ухи, сказал, что годится, разлили водку по стаканам по первой.  Быстренько выпили за улов. Валентин закусил ухой и заохал, заахал от удовольствия.
- Замечательно, - сказал он, отвалившись на спинку стула, и посмотрел на Романа и на Петровича, – нет слов.
Петрович разливал водку.
 - А чего говорить, наливай да пей!
- Нет,  вот у меня в холодильнике, чего только не напихано, я даже не знаю - жена складирует, и икра, и фуагра, но это же все… - Валентин защелкал пальцами, ища слов,- это невозможно есть! Часто.
- А ты мне отдавай, чего лишнее, а то, глядишь, пропадет!
 Петрович опрокинул стакан.  Валентин потыкал зеленым луком в соль, тоже выпил и закусил.
- Я в таких ресторанах бывал, вам и во сне не приснится. Какие там блюда, какая публика – пальцы гнутые-перегнутые! Вот как им объяснить, что вот эта двойная уха с костра, да под водочку, все их деликатесы переплюнет! Рома, согласен со мной?
Роман быстро, но аккуратно работал ложкой, поэтому лишь кивнул с набитым ртом, потом добавил, - все круто. Хорошо сидим.
Дальше пошла непринужденная беседа в спокойном русле, оживляемая взаимными подначками Валентина и Петровича. Роман больше молчал, иногда вставлял краткие комментарии. Под водку прикончили почти всю копченую рыбу. Петрович, естественно, пил больше всех. Но не пьянел и не менялся в лице, хотя Роман и Валентин изрядно раскраснелись. Водка кончилась, стали пить виски. Валентин долго и живо восхищался вкусом рыбы, но потом как-то быстро сник и замолчал, видимо, устал.
- Так, мне достаточно, - сказал он медленно, - Петрович, ставь-ка чайник, да с мятой чтобы. Чайку еще выпью и спать пойду.
- А сам-то, сам-то? Окосел, командир!
- Петрович, будь другом, устал, не поверишь!
Петрович хихикая, повесил над углями чайник. Чай пили только Валентин и Роман, Петрович допивал виски.
- Петрович, как тебе удается, столько пить, а? И я вроде выпить не слаб, так печень уже не дает. А у тебя, брат талант.
Валентин за чаем  стал слегка бодрее.
- А я заговоренный, - Петрович подмигнул, - к колдунье местной сходил, самогону ей проставил, сделай, говорю, чтоб здоровье мне всегда пить позволяло.
- К колдунье?  У вас тут и колдуньи водятся? Скинь адресок.
- А что ты думал?  - Петрович строго посмотрел на  Валентина, - У нас еще и всякой нечисти – не приведи господи. Лешаки, водяные, домовые – все как положено.
- Ну, завтра покажешь, - сказал Валентин зевая.
- Не-е, ночью надо. Сейчас хошь, пойдем русалок смотреть.
Валентин встал и потянулся.
- Нет, сейчас не смогу. И потом - русалок у меня своих хватает.
Он направился в палатку. Петрович огорченно посмотрел ему вслед. Потом перевел взгляд на Романа, - Давай тогда тебе покажу, тебе надо – бабы-то нет! Художник к тому ж.
 Роман разлепил закрывающиеся глаза.
 - Извини, Петрович, в другой раз. Сплю совсем.
- Эх, слабаки вы все, городские.
Роман тоже пошел спать. Петрович остался допивать бутылку при свете тлеющих углей  и полной луны. Фонарь он выключил.

7
Под  утро, когда небо только-только из черного становиться серым, Роман проснулся от непонятных звуков. Как будто жалобно скулила собака. Роман осторожно выглянул в щель двери. Было почти ничего не видно – только контуры ближайших предметов. Перед палаткой что-то  лежало и слабо шевелилось. Звуки шли от этого бесформенного тела. Роман стал шарить руками вокруг в поисках чего-нибудь для обороны, наткнулся на Валентина. Тот со вздохом сел, тря глаза.
- Ну кому неймется, черт побери? 
Роман молча показал ему тело. Валентин мгновенно извлек фонарь и посветил на скулящего зверя. Зверем оказался скрюченный в форму зародыша Петрович. Роман и Валентин вышли из палатки. Валентин легонько пнул Петровича.
- Ты что, обалдел совсем, Петрович?
Петрович неожиданно громко застонал. Потом заговорил сдавленной скороговоркой.
- Умираю, братцы, будто иголка в сердце шевелится, тащите, тащите в лодку меня скорее, сам не дойду.
- Вот тебе раз, а вот тебе и «заговоренный». У меня лекарства с собой сейчас принесу!
Валентин дернулся к палатке, но Петрович заверещал, - не помогут, не помогают! Тащите, говорю, мне свое  лекарство нужно, только оно помогает! Тащите, мать вашу!
В растерянности Роман подхватил Петровича за подмышки и осторожно приподнял с земли. Валентин кинулся помогать. Полу бегом они потащили тело  к лодке. Ноги волочились по земле. Петрович стонал и матерился. Перевалили как мешок через борт. Петрович, охая приподнялся на локте.
- Ромка, заводи, я дорогу буду показывать, - простонал Петрович.
- Я помню, лежи спокойно.
- Хрена ты помнишь, мне не домой надо – к роднику!
Валентин зло закричал,
- Очумел, к какому роднику, ты сейчас копыта отбросишь!
Петрович отвечал сморщившись, делая паузы после каждого слова.
- Родник. Никто не знает. Вода целебная. Минеральная. Правь в глухой угол.
- Что за глухой угол?
- Недалеко здесь. Там где протока из болота… Берег низкий и все тростником заросло.
Роман сморщил нос и, обращаясь к Валентину, сказал,
- Неприятное место. Я как-то там рыбачил рядом. Это заливчик такой, узкий. Клином в чащу леса заходит. На километр стена из камышей, фактически – болото с поросшими кустами кочками.  Чуть не заблудился в протоках. И рыбы там нет.
Валентин развел руками,
-И чего мы туда премся? Этот сейчас кончится,  как потом объясним, почему в больницу не поехали? Поворачивай!
На это Петрович разразился длинной матерной тирадой, из которой можно было понять, что надо ехать, куда он укажет.  Валентин плюнул и махнул на все рукой.
Прошло с полчаса, когда они приблизились к неоглядной тростниковой стене. Пошли вдоль нее. Уже рассвело, солнце готово было показаться над горизонтом. Вскоре Петрович указал на неприметную протоку. Запетляли в тростниковом лабиринте. На водяных перекрестках и развилках Петрович указывал, куда сворачивать.
- Как же мы отсюда выберемся? - Валентин был по настоящему встревожен, - Навигатор в палатке остался, а этот допился до белой горячки! Черт меня дернул с вами поехать. Петрович, ты соображаешь, что делаешь?
- Иди ты …. Приехали уже, вон к тому островку причаливай.
Островок выглядел скорее кочкой, полностью поросшей кустами ивы и ольхи. Причалили в свободном от тростника месте. Петрович, дрожа и обливаясь потом, стал сам, торопливо, на четвереньках выбираться из лодки.  Поддерживая Петровича, вышли на берег. Стали пробираться по кустам, куда  он указывал.  Вышли на маленькую полянку – метр на метр, у самой воды. Чуть выше уровня воды озера, на берегу стояла лужа, из которой струился маленький ручеек. Петрович упал к луже и долго в нее смотрел. Валентин с обиженным видом обошел вокруг «родника».
- И что это за козье копытце? Выпьешь – козленочком станешь?
Петрович не отвечал и продолжал что-то рассматривать в луже. Затем он произнес «слава богу, пронесло», вытащил из кустов кружку, осторожно зачерпнул из лужи. Сел, сделал один глоток. Вздохнул с явным облегчением. Роман и Валентин с недоверием смотрели на это представление. Петрович допил кружку, набрал еще и протянул Валентину.
- Попробуйте, сегодня вода хорошая.
- Так у тебя, просто сушняк, что ли был, Петрович? - Сказал Валентин, неохотно беря кружку, - Что, это можно пить? Похмелье, что ли, снимает?
Он критически посмотрел на кружку, потом на Петровича, - Ты как себя чувствуешь, гад?
- Отпускает, - вздохнул Петрович. С его лица только сейчас сошла гримаса боли, - много не пейте.
Валентин отпил, поболтал воду во рту, проглотил.
- Вода, как вода, - сделав еще глоток, он передал кружку Роману, - вроде бы, слегка газированная.
Роман тоже сделал пару глотков. Пожал плечами. Петрович крякнул, хлопнул себя по коленям и бодро вскочил на ноги.
- Ну, двинули назад!
- Эй, друг, а ты не разыгрываешь нас? Тебе плохо было или нет? – в глазах Валентина появилась какая-то мысль.
- Не видал что ли  - было. Но и так бы прошло. – Петрович отвернулся, - То ты правду сказал, после пьянки эта вода - хорошо. 
- Чего ж ты сразу не сказал, взяли бы канистру с собой.
Петрович нахмурился. Потом сказал с досадой, - Да не хранится она, сразу портится, - Петрович вдруг заторопился, стал выталкивать Романа с полянки, - Давайте, давайте отсюда, нечего тут прохлаждаться!
- Ой, что-то ты темнишь, Петрович! – Валентин, с сожалением оглядываясь, пошел следом.
Обратно правил Петрович. Он был хмур и молчал всю дорогу. Из тростника выбирались гораздо дольше, чем плыли сюда. Петрович плыл, будто  кругами.
- Гляди, Ромка, это он следы запутывает! Чтоб мы дорогу туда не нашли, а? – Засмеялся Валентин. Роман пожал плечами.
На свой остров  добрались без приключений. Рыбачить никто не захотел, быстренько свернулись и поплыли домой.
8
Часам к восьми Валентин подвез Романа к дому. У дома еще стояли машины гостей.
- Да, - вздохнул Роман, - представляю, какая там сейчас помойка.
Роман попрощался с Валентином, подошел к окну. Подпрыгнул. Перед глазами мелькнул уставленный бутылками стол и спящие тела гостей, упавшие где попало. Роман покачался с ноги на ногу, о чем-то размышляя, постоял перед входом, и пошел в гараж. Через задний вход он заглянул в гараж, убедился, что никого нет, и улегся  на узкий старый диванчик, который еле вмещался между кучами гаражного хлама.
Спал он час – полтора. Когда вышел из гаража, картина не изменилась – в доме было тихо, машины гостей на месте. Подумав немного, он достал мобильник, набрал номер.
- Лизок, привет, что делаешь? … Поехали купаться? … Ну рыбу-то поздно ловить…  Но удочку обязательно возьми… Через десять минут?  Окей. 
Роман убрал телефон и быстро пошел в деревню.
Чрез десять минут он вернулся с ведром уже выпотрошенной и почищенной рыбы. Напевая себе под нос что-то веселенькое, легкой рысцой он сбежал к лодке.
Лиза ждала его с удочкой и непониманием на лице. Удивление ее только выросло от взгляда на ведро с рыбой.
- Откуда?
- У Сереги купил, он как раз в это время с рыбалки возвращается. Он ее, видишь, уже и почистить успел. Даже продавать не хотел, пришлось в  втридорога  брать .
- Зачем?
- Как зачем, ты же рыбу ловить ушла. Опять же  чистка тоже время занимает. Так что у нас куча времени. На купание.
Лиза покачала головой, молча села в лодку, и они отчалили.
В первом часу лодка плыла обратно. Роман энергично греб и что-то насвистывал. Лиза сидела на корме вся красная и растрепанная. Она как бы расплылась по сиденью и борту лодки. Лодка с размаху врезалась в берег. Роман вскочил, бросился помогать Лизе. Лиза вылезала из лодки медленно, опираясь на руку Романа.
- Ведро донесешь? – участливо спросил Роман. Лиза только кивнула. Она медленно двинулась по тропинке , потом обернулась.
- Роман, что с тобой случилось?
- А что?
- Ты ж за два с лишним часа ни секунды не передохнул?
- Действительно, - Роман изобразил удивление и почесал затылок.
- Соскучился по тебе просто, малыш!
- Со вчерашнего дня? – Лиза беспомощно развела руками.
А как же? – Роман повторил ее жест.
- Ты, Ромчик, самовлюбленный нахал и бабник! – Роман рассмеялся.
 - Вот награда за заботу. Ладно, пойду дом от оккупации освобождать.  Да и тебе пора, вдруг благоверный приехал.
У дома обстановка сменилась. Довольно бодрая молодежь, кто одетый, кто – нет, загружала багажники своих авто пакетами с мусором и пустыми бутылками. Роман опасливо зашел в дом. Там еще какой-то народ собирал вещи, некоторые сидели за столом, заканчивали завтрак – кофе с бутербродами из разных остатков. За столом неожиданно обнаружилась и вчерашняя модель  – соседка Светка. Она сидела боком, привалившись спиной к какому-то парню, и пила мартини.
- Привет компании, - сказал Роман, придирчиво рассматривая помещение на предмет последствий вчерашнего. Подлетела откуда-то Катя, чмокнула в щеку,
- Народ, знакомьтесь, кто не знает, это мой брат, Роман.
Раздалось нестройное «привет» и «здрасте».  Светка с обиженным видом выдала,
- Рома, ну мы будем работать или нет? Мы же на сегодня договаривались, что я за тобой бегать должна? – Она огляделась, ожидая реакции «народа».
- Я вижу, ты уже заработалась тут. – Сказал Роман, заглядывая в кухню, - О! А кто эти горы посуды будет мыть? Девчонки, быстро на кухню!
Катя, пробегая мимо с пляжной сумкой, крикнула,
- Извини, Ромчик, не успеваем! Мы на пляж летим, в Опупеловку – миллионеров клеить! Посуда – потом!
- Учти, сестричка, без обеспечения чистоты посуды я тебя домой не отпущу!
Светка презрительно поджала губы,
- Клеить они собрались. Там таких клейщиков своих хватает! Обои вон лучше поклейте. Нет, я не поеду, - сказала она, обращаясь теперь к парню, к которому приваливалась. Он, с угасшей надеждой в глазах, вышел вслед за остальными. Ушли все, кроме Светки. Взревели моторы, машины выкатились за ворота. Роман вздохнул,
- Светик, может, ты посуду помоешь? У меня была такая тяжелая ночь.
Светик округлила глаза, не зная, что сказать от возмущения. Роман примирительно поднял руки,
- Ладно, пойдем работать.
8
 Было около двух часов дня. Солнце висело недалеко от зенита и ярко освещало террасу. Роман стоял за мольбертом напротив входа в мансарду. Светка лежала на скамье в точности как вчера. Примеряла на себя,  то надменное, то печальное, то равнодушное  выражения лица,  иногда постреливая глазами в Романа. Роман невозмутимо водил кистью по холсту. Послышался скрип ступеней  лестницы, что вела на террасу. Роман не отреагировал. На террасе возникла вчерашняя заказчица из «английского» дворца. Она остановилась на верхней ступени лестницы, молча переводя взгляд с модели на художника и обратно. Одета она была в неброский летний костюм, в руках – кожаная папка для документов. Немая сцена продолжалась. Светка грозно изучала непрошенную  гостью, Роман ничего не предпринимал.
- А.… Извините, я не предупредила о визите, я не вовремя, зайду в другой раз, - наконец сказала гостья с непроницаемым выражением лица. Роман вышел из-за мольберта ей на встречу.
- Ну, что вы, мы уже заканчиваем, одну минуту. Света, на сегодня все, солнце уходит, приходите завтра в это же время.
Света, пробормотав себе под нос «ну, блин!», встала со скамьи и, демонстративно не прикрываясь шалью, громко протопала в мансарду. Гостья проводила ее взглядом. 
- Я вам все же помешала, извините.  Я, собственно, на минутку. Я принесла свои фото, на которых я себе нравлюсь. Вот возьмите, – Глядя в сторону, она передала Роману папку.   
- Да, еще извините меня за не очень любезное обращение в нашу прошлую встречу, у меня были личные неприятности.
- Да что вы, я ничего такого не заметил, надеюсь, неприятности закончились?
Она подняла брови и сделала неопределенный жест рукой.
- А покажите лучше мне свои картины.
- Не могу. Большинство работ уехало на выставку, остались одни наброски. – Роман даже глазом не моргнул, - А вы решили, на фоне чего  вас изображать? – Роман поспешил сменить тему. Она слегка улыбнулась чему-то.
- Не знаю. Только не смейтесь, хочется чего-нибудь  сказочного. В жизни так мало от сказки – одна грязь. 
Роман невесело усмехнулся,  - Если вы говорите такое, как же быть нам, простым смертным?
Она удивленно взглянула на него.
- А, это вы о материальном положении.…   Но это пустяки на самом деле. А можно мне взглянуть на эту картину, - она кивнула на мольберт.
- Нет, извините. Незаконченные работы нельзя показывать. Давайте лучше посмотрим, что вы принесли.
Роман вынул из папки фотографии.  Листая, переводил взгляд с фото на гостью и обратно.
- Удивительно. Вы совсем другая на них.
- Моложе и красивее?
- Нет, что вы. Взгляд совсем другой.
- Наивный взгляд, да? Эти фото были сделаны еще до свадьбы, года два назад. Неужели я так сильно изменилась.
- Вы стали еще привлекательнее, - сказал Роман, не отрывая взгляда от фото, - А вот эту я бы взял за основу.
Он протянул фото.  На нем  девушка в легком летнем платье стояла на дорожке в парке. Она стояла уверенно, выпрямившись и как бы подавшись вперед. В руке – бадминтонная ракетка, глаза излучали непонятную радостную энергию. Роман пристально посмотрел на гостью.
- Вы сказали - сказочное, можно взять жанр фэнтези,  как вам принцесса эльфов, например? Вы здесь на нее похожи. Ракетку заменим на меч. Сделаем кошачьи уши. Волшебный лес.
Заказчица удивленно смотрела на него, все выше и выше поднимая брови. Потом рассмеялась, - Вы шутите?
- Как вам будет угодно, - серьезно ответил Роман. Она недоверчиво взяла фото и сощурилась. О чем-то задумалась.
- Слушайте, а мне нравится, – наконец произнесла она, - мужу назло!
 Она посмотрела Роману в глаза.
 - Нет, правда – можно попробовать.  Это может выйти забавно. Начинайте работать. Вы…
Она всплеснула руками, - Слушайте, мы же даже толком не познакомились. Вы-то представились, а я нет. Вот такая я невежливая девушка–блондинка.
Она протянула руку для пожатия, - Настя.
Роман  осторожно взял руку и приложился к ней губами.
- Какое удачное имя, мягкое – Настя, Настенька – для близких, и величественное – Анастасия – для светских приемов и раутов.
Тень досады промелькнула на ее лице, но потом она снова улыбнулась.
- Ну, теперь мы знакомы и вы, кто знает, может быть  попадете в круг близких мне людей. Заходите в гости, при случае.
- Я зайду, как только будут готовы эскизы, если можно. Я позвоню вам. А фотографии пусть пока останутся  у меня.
Роман отпустил ее руку. Возникла неловкая пауза. Потом она сказала,
- Ну что ж, мне пора идти, до свидания, Роман.
Она развернулась и, не оборачиваясь, пошла вниз по лестнице.
9
Роман сидел с ноутбуком за журнальным столиком и рассматривал фотографии Насти. На столе были разложены бумажные фото из ее папки. Зазвонил телефон. Роман взял трубку. Звонил Валентин.
- Роман? Привет еще раз. Слушай, у меня к тебе серьезный разговор. Но сначала, скажи, ты сегодня у себя ничего необычного не заметил?
- В смысле?
- Ну, там, например, какая-нибудь старая болячка вдруг прошла. Зуб болеть перестал, ушиб прошел, в боку колоть перестало, я не знаю…
- Да я ничем не болею.
- Что, совсем ничего не беспокоило? Счастливый человек! Ну, может быть, сил прибавилось?
- М-м-м…  да, пожалуй, в определенном смысле прибавилось.
- Интересно, интересно, где прибавилось?
- Да к чему все это, Валентин?
- Слушай. Только это между нами. Я тебе расскажу, что со мной случилось, не поверишь.
Заехал я, значит, домой, а мне еще по делам надо было в город смотаться. Настроение поганое, похмелье то, думаю, как раз в городе и догонит. Лег вздремнуть полчаса. Встаю, осторожно так, чтоб голову не растрясти, а она не болит. И вообще ничего не болит, а наоборот, бодрость такая во всем теле. Поднялся на ноги. Суставы – не скрипнули.  Щупаю почки, печень, наклоняюсь туда-сюда  – никаких    признаков боли. А у меня ж такой пучок болезней доктора понаписали – хоть из больниц не вылезай. За завтраком специально съел яичницу с беконом – удар по моему гастриту и панкреатиту. Никаких проблем.  Я в шоке. Ты меня знаешь, я парень дотошный, мне разобраться надо, в чем дело. Я в город. Дела быстро провернул и в свою клинику. Мне делают все анализы, узи, флюрографию и так далее. Мой лечащий профессор приносит результаты, а у самого челюсть до пола отвисла. «Этого не может, быть, но вы, совершенно здоровы», говорит.
Валентин выдержал паузу.
- Соображаешь, что произошло?  Когда других вариантов нет, остается самый невероятный - это вода, что мы на роднике пили! А у тебя, что ты говоришь, прибавилось?
Роман задумчиво смотрел в окно.
- Да я тут девушку одну замучил совсем сегодня…
- Что ты говоришь! А у меня в этом смысле, что-то не прибавилось…, надо было больше воды пить. Да ладно, дело не в этом. Ты понимаешь, что нельзя это все вот так взять и бросить? Это ж золотое дно. Если, конечно, подтвердится. Я, как понял причину, сразу рванул к Петровичу. Поехали, говорю, на родник пробы брать. А он, типа, ничего не понимает! Какой-такой родник, говорит, какая вода, не было ничего. Я его и уговаривал, и золотые горы сулил, миллионы обещал, компаньоном предлагал на равных сделать. Он только ругается. А ведь у меня и пищевом, и в фармацевтическом бизнесе свои люди есть, можно было бы дело на поток поставить. Все нужные и ненужные сертификаты – без проблем.
- Да ну, мистика какая-то. От меня-то, что требуется?
- Верно мыслишь, требуется. Меня Петрович не любит, а тебе он друг. Подкати к нему с бутылкой , глядишь, в душевном разговоре он и согласиться сотрудничать. Или хотя бы проболтается, как родник найти. Тогда и ты будешь в шоколаде, договоримся. Ты ж понимаешь, что такое лекарство нельзя от людей прятать?
Роман помолчал некоторое время.
- Роман, ты где?
- Ладно, попробую. Но чего- то я не верю, что это вода, совпадение просто.

Роман попрощался и набрал номер Петровича.
- Петрович, слушай, ты баню сегодня не думал топить? Протопи, а? Водка и пиво с меня. Меня что-то просквозило на озере, погреться хочется.
Баня Петровича стояла на дне оврага, у ручья. Обросшая кустами и хмелем, почерневшая, из толстенных бревен, она казалась современницей татаро-монгольского ига. Баня топилась по-черному.  Под грудой валунов жгли костер, а сверху стоял огромный чугунный котел, укрепленный цепями за балки перекрытия. Все было настолько массивное, что казалось, это построено не для людей - для великанов. Толстенная дверь, высокий полок, ковш с полведра. Скамья из половины ствола. Картину дополняли деревянные ушата и лыковая мочалка.
- Петрович, как тебе удалось сохранить все в такой девственности?  - Роман оглядывался по сторонам.
- Если бы не лампочка, подумал бы, что средние века. Ты не золой моешься?
- А что думаешь, можно и золой. А лучше лыковой мочалки еще ничего не придумано. Да дверь закрой балда, баню студишь.
Пока парились, пили пиво. Плескали пивом на камни – пахло хлебом. Выбегали из бани и плюхались в ручей.  Напарившись,  сели в предбаннике за столик, достали водку. В этот раз, наверное от жары, Петрович начал быстро хмелеть. Роман пил меньше. Пошли разговоры «за жизнь».
- Я вот, Ромка, всю жизнь здесь прожил, дальше района никуда не ездил, хозяйство-то не бросишь.
Петрович закурил.
- Да мне и не надо ни югов не заграницы, мне и тут хорошо. А вот ты-то, я слыхал,  раньше другой жизнью жил. В городе жил, по заграницам разъезжал, бизнесменом был. Как тебя сюда кривая завела?
- Лошадью я ломовой был, а не бизнесменом, - Роман усмехнулся, - надоело ей быть, вот сюда и перебрался.
- Насовсем, аль на время? Вертаться не думаешь?
- А некуда возвращаться. Работу бросил, квартиру после развода жене оставил.
- Ну-у! Так ты и женат был? А чо развелся, не тяни, рассказывай.
-Больно любопытный, ты Петрович.
- А как же, мы в деревнях сидим, ничего не видим, нам без любопытства нельзя. Говори давай.
- Ну ладно, слушай. Только это не веселая история. Я строительный институт закончил. Несколько работ поменял, попал в солидную контору. Ну и работал там проектировщиком, никого не трогал. Пришла туда же, только в отдел продаж, симпатичная девчонка на должность менеджера, продавца, то есть.  Она такая энергичная была, коммуникабельная. Пять минут с незнакомым человеком поговорит – уже лучший друг. И как-то завертелось у нас. Поженились. Я сейчас думаю - только потому, что я первый подкатить успел.  А она, из-за своей энергичности, быстро в гору пошла. Раз - и она уже замначальника  отдела. Раз - и уже начальник. Я должен был соответствовать. Пришлось тоже карьерой заняться. Поменял я тихую работу проектировщика на бурную деятельность руководителя проекта. Адова работа. Планируешь, по объектам лазаешь, со всеми ругаешься, планы всегда срываются, получаешь и от начальства и от заказчиков. Зато зарплата выше и на совещаниях с руководством сидишь. Я пашу как лось, из сил выбиваюсь, домой только к ночи прихожу. А она как-то незаметно и легко вдруг стала коммерческим директором. И на меня уже снисходительно так стала смотреть. Я поднажал, рвение проявил, добился должности замдиректора по техническим вопросам. Еще больше работать пришлось. Чувствую, сдохну скоро. Нервы ни к черту. Стал огрызаться постоянно, злиться. Стали с женой отношения портится. И времени мы вместе с ней стали мало проводить. То  она в командировке или на встрече деловой, то я.  Да, зарплаты хорошие, иногда бывали и откаты. К тому времени у нас уже все было куплено - и квартира, и машина, шмотки нужные и ненужные. Только жизни – никакой. А жена еще подозрительно часто стала на деловые встречи с хозяином фирмы ездить, и ко мне относиться, как к младшему по званию.
Роман тоже прикурил. Сразу закашлялся.
- Ну и задумался я, а оно мне надо, все это? Жизнь-то мимо проходит. Я подумал-подумал и уволился. Поговорил серьезно с женой. Против развода она возражать не стала. Если бы я не предложил расстаться, она бы сама вскоре ушла. Представляешь, после четырех лет совместной жизни оказалось, что мы совсем разные люди, ничего общего. Эта работа, карьера – она просто кайф от этого получает, а я ненавидел свою работу. Хорошо еще, что детей не завели. Я ей оставил квартиру, машину, вещи – не нужно мне было все это. Только дом этот деревенский старый, наследство мое, себе оставил, жить то надо где-то. Но дом ей и неинтересен был, у нее сейчас другие запросы. Уровень другой.
Роман замолчал. В процессе длинного монолога Роман крутил перед собой на столе пустую рюмку, а Петрович несколько раз успел выпить. Роман бросил крутить рюмку.
- Эх, навел ты, Петрович меня на грустные мысли, наливай .
Петрович налил.
- А что грустного-то - свободным стал! Вот моя баба померла когда, вот хоть и лаялись мы с ней, а было грустно. А как ты в художники-то попал, не иначе – с художницей снюхался?
Роман улыбнулся,
 - Почти угадал. Я решил отдохнуть какое-то время, пока деньги на карточке не кончаться. Переехал сюда. Спал много, гулял. И знаешь, мир по другому стал видеть. Мир оказывается цветной, а я его до этого видел серым. Вспомнил я студенческие  свои увлечения, гитару, краски. Я ведь до института в художественную школу ходил. А в институте стенгазету рисовал, шаржи, комиксы. И решил я дальше рисовать учиться. А чтоб денег за частные уроки не платить, завел роман с художницей. Нет, я честно сказал, что о женитьбе я сейчас даже думать не могу, и не знаю, когда смогу. Но художники – люди без комплексов, ее это не расстроило. Более того, у нее еще друг был, как потом оказалось!  Так, где-то год мы встречались. Когда деньги кончились, она мне халтуры подкидывала – декорации в театре, стену в школе расписать и так  далее. А потом, кое-что свое стал продавать. Что магазины брали, что на улице. На еду хватало, а большего мне и не надо было.
Роман взглянул на Петровича,
-Э, да ты спишь что ли?
Петрович сидел, облокотившись на стол и подперев щеку кулаком, глаза полузакрыты. На реплику Романа он встрепенулся, стал наливать рюмки.
- Что-то сморило маленько.
- Я тут ему душу изливаю, а он спит! Давай, теперь ты изливай, твоя очередь.
- А чо мне изливать, мне изливать нечего, жил как все, хозяйствовал. Это вы, городские, все чего-то изобретаете на свою голову, все-то вам неймется.
- Да, а вода твоя целебная? Не волшебная она у тебя случайно?
Петрович аж подскочил. Как будто протрезвел, глаза забегали, закряхтел. Хватанул водки. Потом как-то обмяк, лицо сморщилось. Его опять повело.
- Ладно, тебе скажу. Все равно уж. Ты, это, давай, клянись, что никому не скажешь.
Роман улыбался,
- Честное пионерское.
- Иди к чертям, - Петрович обозлился,  - с тобой всерьез говорят. Не мой это секрет, мне этот родник старый лесник передал. А ему предыдущий, и так дальше, с каких пор – никто не знает. Мне вот передавать некому, так хоть ты будешь знать.  Клянись давай!
- Обещаю быть нем как рыба, о мой вождь, хау!
- Ладно, хрен с тобой.
Петрович смотрел в пол и жевал губами.
- Ты сказки о живой и мертвой воде слышал? Так вот это она и есть. Только она одновременно - и живая, и мертвая.
 Роман разочарованно вздохнул,
- Ну, брат, чего-то сегодня ты быстро нарезался.
- Не веришь? Не верь. А я раз уж  решил, расскажу.
Петрович хлопнул ладонью по столу.
- Вода эта может любую хворь вылечить. Любую. Может больное и дряхлое сердце там, печень или что другое  обновить полностью. Раны заживляет за минуты. Это по научному как-то называется, я слыхал… Реанимация?
- Регенерация.
-Во-во, полная регенерация.
Петрович поглядел на Романа влажными глазами.
- Ты можешь подумать? С любой болячкой, при смерти прибегай, через час – как новый. Если бы не родник, я бы давно на том свете был.
Петрович посмотрел в стакан осоловевшим взглядом. По щеке покатилась пьяная слеза.
- Эх, не знал я про родник, когда моя помирала.
Петрович налил еще. Роман ждал продолжения.
- А почему никому не рассказывать? Можно было бы, если не всем, то хотя бы своим помогать?
Петрович горестно махнул рукой и выругался.
- Помогал я. Кое–кому. Где край совсем был. Помогал, пока хуже не сделал. Эта вода очень сильная. И очень страшная. Вот она сверху, в роднике – лечебная. А в ручье, что из родника течет – яд смертельный. Да и в роднике пить ее можно, если правила знать. Да ты слушай, слушай! Первое, со дна пузырьки мелкие должны подниматься, как в шампанском, которое слегка постоит в стакане. Если пузырьков нет, вода  мертвая - яд, быстрая смерть. Если пузырьки крупные, вода силой переполнена - смерть медленная и ужасная. 
Петрович поглядел сумасшедшим взглядом.
- Я раз проверил, капнул такой водой на жука грибоеда. Так он у меня на глазах стал в чудище какое-то превращаться. Распух весь, новые лапы из него расти начали, клешнями, усами оброс, хвост рогатый появился. До размеров мыши это выросло, запищало, заскрипело. Я подальше от него отскочил, а оно, где прыжками, где ползком в кусты покатилось. Через несколько дней нашел его случайно – остатки гнилые.
Роман смотрел на Петровича с легким презрением.
- Пьешь ты лишнее, Петрович. Так и до горячки недалеко.
- Не верь, не верь, - Петрович уже не мог остановиться, - и даже когда можно пить, надо сразу пить, через минуту-две она тоже ядом становиться. Яд потом тоже уходит, обычной тухлой водой становится. Опять - много пить нельзя. Глоток - на легкую болячку,  пять – на тяжелую, кружка – если при смерти. Но и это не главное все. Главное – вода эта не бесплатная.
- Как это?
- А так. Ты ей как бы в долг пользуешься, а долги отдавать надо.
- Чем отдавать, кому, что за бред?
- А ты думал, чей это родник? Думал, божье дело? Не-е-ет, это нечисти местной водопой. Ей и платить придется.
- Опять  про нечисть понес! Это чем же ей платить, интересно?
- Вот у нее и спросишь, - насупился Петрович, - придет время! Придет время. Придет время…
Петрович вдруг опустил  голову, язык его стал заплетаться и он задремал. Роман потряс его за плечо – бесполезно. Роман встал и его качнуло.
- А я уже тоже хорош, - пробормотал он. Роман, шатаясь,  положил Петровича на лавку, пристроил под него какие-то тряпки, укрыл телогрейкой и стал собираться домой.
10
Утром Романа разбудил телефонный звонок. Он, морщась, дотянулся до трубки.
- Валентин? Что так рано?
- Какое рано, ты в окно посмотри!
Роман медленно поднялся с кровати и побрел на террасу. Солнце подходило к зениту.
- Ну как у тебя с Петровичем, получилось что-нибудь? – сказала трубка сердито.
- Нет. Петрович совсем сдал, до галлюцинаций допился. Он уже с нечистью на ты. Валентин, я думаю, совпало все так. Ты до этого подлечился, потом отдохнул на природе, вот у тебя все и прошло. На время. А может, нам рыба попалась с тонизирующими свойствами.
Трубка помолчала.
- Может быть, конечно…. У меня сегодня опять в боку кололо. Правда, я вчера на радостях  лишнего принял….  Да и съел тоже. Но все равно, проверить надо. Обязательно. Ты дорогу хотя бы узнал?
- Нет. Когда контакт был налажен, Петрович не мог уже ничего связно объяснять.
- Жаль. Вот ничего тебе доверить нельзя. Но ты это дело не бросай. Дорогу узнай, съездим за образцами. Давай, пока.
Роман попрощался, потянулся и пошел варить себе кофе. Выпив кофе, как обычно, на террасе, он спустился на кухню. Посуда была вымыта. Опасливо заглянул в комнаты. Дом был пуст. Роман облегчено вздохнул и пошел купаться.

Ближе к вечеру Роман работал над эскизами для Насти. Зазвонил телефон. 
- Роман? Это Настя. Добрый день.
- Да, добрый. – Трубка молчала.
- Настя? Вас не слышно.
- Извините, Роман. Я … У вас нет уже каких-нибудь  эскизов? Я понимаю, что рано, но просто  я засомневалась в идее. Вы сбили меня с толку.
- Нет проблем. Сейчас могу только в фотошопе пару мыслей показать.
- Можете ко мне сегодня зайти?
- Да, конечно. Во сколько?
-Часов в семь вам удобно?
- Как раз успею собрать  материалы.
- До встречи.
Трубка загудела. Роман ротовой артикуляцией беззвучно прокомментировал свое отношение к звонку.

 Солнце клонилось к горизонту, когда Роман давил на кнопку переговорного устройства  уже знакомых ворот особняка. Ворота без вопросов открылись. Хозяйка на этот раз вышла навстречу. Она была в простом, но изящном коротком платье, поверх которого был накинут какой-то непонятный и неподходящий жакет. Она почему-то нервничала. Натянуто улыбнувшись, Настя пригласила  Романа в дом. Они прошли на другую половину дома и оказались в небольшой гостиной. Эта комната разительно отличалась от дворцовых интерьеров северной части. Интерьер странным образом сочетал стиль средневекового замка с элементами "хай тэк". Стены отделаны натуральным камнем, большой массивный камин с кованым канделябром, шкура медведя на каменном полу, строгие кресла темного дерева с высокой резной спинкой. Вместе с этим, на стене огромная плазменная панель, полка из никелированных труб с аппаратурой, стеклянный компьютерный столик, электронное фортепьяно в углу, блестящий серебристым металлом сервировочный стол на колесиках. Над камином висела большая картина с видом на ночной Манхэттен. Фото было сделано, видимо, с какого то балкона - с краю картины вид немного загораживал молодой человек, стоящий в пол-оборота к зрителю. Это был красивый, высокий мужчина в строгом дорогом костюме. Суровое выражение лица, небрежность позы, расстегнутый ворот белой рубашки.
-Муж? - Спросил Роман, разглядывая портрет.
- Да. - Ответила Настя, глядя в окно. Высокие стрельчатые окна выходили на озеро. Дизайнеры хорошо потрудились, придав склону вид дикого берега.
- Оригинально тут у вас все устроено. Другие комнаты тоже в разных стилях?
- Он любит разнообразие.
Возникла пауза. Роман подождал, затем достал ноутбук. 
- Ну что ж, о картине. Сейчас я могу показать только наброски композиции, давайте посмотрим.
Настя отвернулась от окна, отсутствующим взглядом посмотрела на Романа.
- Хотите кофе?
Роман развел руками.
- Не откажусь. Но как же эскизы?
- Ах, давайте позже.
Кофемашина стояла рядом с компьютером. Там же чашки и ваза с печеньками.
- Дом настолько большой, на кухню каждый раз не удобно ходить, - пояснила Настя, наливая кофе.
- А кто это у вас музицирует?
- Я, конечно, не муж же.
- У Вас есть музыкальное образование?
- Консерватория, фортепьяно.
- Вот это да.
- Неожиданно для гламурной блондинки?
- Ну..., всем известно, что олигархи берут в жены супермоделей или поп звезд, в общем - знаменитостей шоу-бизнеса.
Настя усмехнулась, - Да, но я тоже была знаменитостью, хотя и в узких кругах. Мы познакомились с мужем в Париже, его  партнеры затащили его на международный конкурс исполнителей, где мне достался первый приз. К тому времени у меня уже было несколько наград с фестивалей пианистов, поэтому Марк счел меня достойной внимания. Сам же он классическую музыку не выносит.
Настя пригубила кофе.
- Но главная причина, его интереса ко мне, я думаю, была как раз необычность такого выбора для людей его круга. А он очень падок на все нестандартное, эксклюзивное.
- А что Вы?
- А что я, у меня голова тогда вообще была не со мной. Молодая, глупая девчонка с головокружением от успехов. А Марк так шикарно ухаживал, утопил меня в роскоши,  у меня совсем адекватность потерялась.  И вот, мой мир творчества, самовыражения и высокого искусства постепенно сменился миром светских тусовок, бутиков и спа-салонов.  И тупых блондинок с силиконом и ботексом.
Настя посмотрела Роману в глаза.
- Вы, должно быть, в шоке, что я так откровенничаю с посторонним человеком?  Раньше я бы ни за что не стала обсуждать свою личную жизнь, просто я доведена до крайности. У меня депрессия, и мне совсем не с кем поговорить, вот.
Роман слегка отодвинулся от столика с кофе.
- Я, действительно, несколько смущен. Может быть, нам стоит вернуться к работе?
 Настя печально улыбнулась.
- Ну вот, а я то надеялась на Вас, как на психотерапевта. Я ведь и пригласила Вас сегодня, чтобы просто пообщаться. Смешно правда? Муж оградил меня узким кругом общения с его компаньонами, их женами и разными нужными деловыми людьми.  С ними  со всеми у меня вообще нет общих тем для разговоров. А с бывшими подругами из мира искусства я давно потеряла связь  - мужу это не нравиться.
Она помолчала, затем снова взглянула  Роману в глаза.
- А Вы,  я слышала, наоборот, бросили мир бизнеса и деловых отношений?
Роман покачал головой,
- Ну, Валентин Теодорович! Похоже, уже всем успел рассказать, - сказал Роман с досадой и, сделав паузу, продолжил,
- А меня вы зря выбрали в собеседники. У меня было достаточно неприятностей в жизни, поэтому я и поменял жизнь в корне, но при этом успел стать глубоко циничным человеком.
Роман замолчал, затем спросил, - Но почему Ваш муж против Вашей музыкальной карьеры?
- Марк ужасный собственник, и очень ревнив. Он не любит отпускать меня одну куда бы то ни было. Хотя и я отчасти виновата - потакала ему, наслаждалась гламурной жизнью. Пока не стало тошно.
Настя сидела с потерянным видом, не начатой чашкой кофе, и смотрела в пространство. Так же глядя вдаль, усмехнулась,
- Меня держит взаперти, а сам налево ходит, я знаю. Мои гламурные "подруги" всем делятся между собой.
Роман забарабанил пальцами по столику и, глядя в сторону, сказал,
-  Настя, прошу, не втягивайте меня в свои семейные дела. Я Вам очень сочувствую, но я не психотерапевт, помочь ничем не могу, я давно уже не переношу душеспасительные беседы и вообще, серьезные разговоры "за жизнь", к тому же, Вы извините, но Ваша история очень напоминает фарс или плохую пьесу, где муж - богатый тиран, жена - святая мученица, не хватает только несчастной любви! 
Роман взглянул на Настю,
- Заведите себе интрижку, как все, или подавайте на развод!
Настя печально посмотрела на Романа,
- Ни то, ни другое, невозможно, Вы не знаете моего мужа.
Роман встал.
- Настя, мы в разговорах зашли слишком далеко, я вынужден откланяться.
Настя тоже стремительно встала, загораживая Роману дорогу,
- Не уходи.
От неожиданности Роман сел обратно в кресло.
Пауза затянулась. Настя повернулась и пошла в сторону.
- Давай, я что-нибудь тебе сыграю.
Она подошла и села за фортепиано. Зазвучала музыка, в которой с первых нот послышалась тоска. Это был медленный, очень печальный блюз. Умная электроника фоном давала аккомпанемент джазового оркестра. Роман смотрел на Настю. Перед тем, как играть, она сбросила жакет и оказалось, что платье имеет очень глубокий вырез на спине - чуть ниже талии. Роман невольно наблюдал ее красивую спину.
Мелодия завораживала. За окнами загорался закат, окрашивая предметы в кровавые тона. Закат соответствовал мелодии. Роман смотрел на Настю и мысленно переносил на холст ее точеный профиль. Но эта была другая картина, не на заказ. Внезапно Настя  прекратила игру.
- Это можно играть бесконечно, - сказала она не оборачиваясь.
- Что это?
- Понравилось?
- Да. Мне вообще нравиться джаз, у меня хорошая коллекция, но я не слышал ничего похожего.
Настя усмехнулась, - Я сочиняю тут немного от нечего делать, а мне и показать-то некому.
Она обернулась к Роману и, глядя в пол сказала,
- Роман, прости, я загрузила тебя по полной программе, я не хотела. Давай, все же, перейдем "на ты" и останемся друзьями. Хотя бы на время написания этой чертовой картины.
Роман молчал. Она подняла глаза. В красном свете заката ее глаза влажно блестели.
- Настя, я не знаю, что сказать. Мне лестно быть Вашим, прости, твоим другом. Мне приятно находиться в твоем обществе, мне очень понравилась твоя музыка, честно, но правильно ли это? Переходить за рамки официальных отношений? Ты же ничего обо мне не знаешь. И что скажет муж?
- Знаешь, мне уже все равно. Хоть я и боюсь его. У нас уже давно нет нормальных отношений - одна видимость. Он играет роль, я играю роль... Но я уже очень устала. Я хочу что-то изменить, но не знаю как, и мне страшно.
Она шмыгнула носом.
- Прости еще раз за мои излияния, мне нужно было выговориться, иначе я бы...
Роман встал, подошел к Насте.
- Настя, давай отложим наш разговор до следующего раза, тебе надо успокоиться, все обдумать, возможно  ты решишь переговорить с мужем и у вас все наладится.
- Нет, не наладиться.
-Ты, что, действительно его боишься? 
- Да. Это не человек, это компьютер, лишенный человеческих чувств. Он действует исключительно из расчета выгоды и целесообразности. При этом он прекрасно разбирается в людях и умеет входить в доверие. А тех, кто ему мешает, он тем или иным способом убирает с дороги. Ходят слухи, что некоторые его враги и конкуренты просто исчезали.  Он ничего не боится. У него все везде схвачено на самом высоком уровне.
- Звучит убедительно. Но почему ты думаешь, что он не захочет тебя отпустить, если у вас закончатся отношения?
- Я - часть его программы на данный момент. Как и этот дом, обстановка, машины, предприятия... Если я уйду - удар по репутации, падение рейтинга и т.д. - сбой программы, а он никогда не допускает даже малейших ошибок.
Роман осторожно взял Настю за руку.
- Настя, знаешь, я совсем не так тебя себе представлял. Если ты попросишь, я готов поддержать тебя, чем смогу. Хотя не представляю чем. Но прежде, успокойся, разберись в себе. Я буду ждать твоего звонка для продолжения работы над картиной. А сейчас мне лучше уйти.

Вернувшись к себе, Роман поставил на мольберт новый холст. Постояв перед ним некоторое время, он стал быстрыми, широкими мазками набрасывать портрет Насти. Он ни на секунду не останавливался, и на картине стала проявляться фигура за роялем в багровых и алых тонах. Девушка увлечена игрой, и по ее напряженному лицу трудно понять, страдает она или наслаждается. За роялем горел камин, освещая все вокруг красным, но языки пламени были почему-то не только в камине, но и на клавишах. Рояль горел.

11
Весь следующий день Роман работал над картиной. Прибежавшую утром Светку он отослал домой, больше его никто не беспокоил. К ночи он обнаружил, что  можно остановиться. Конечно, картина не выглядела законченной, но эта незаконченность выглядела намеренной. Он со спокойной душой отложил краски и пошел спать.
Ночью он проснулся от неясного беспокойства. Огляделся. Сквозь тюль на окне мансарды была хорошо видна освещенная луной терраса. На террасе кто-то стоял. Роман медленно и тихо поднялся, и, не отрывая взгляд от окна, нащупал в углу рыболовный багор. Затем также медленно пошел к двери. Потом встряхнулся и пошел  нарочно громко. Фигура исчезла с террасы. Роман быстро вышел и заглянул вниз. По тропинке между соснами, нелепо подпрыгивая, убегал Петрович. Роман едва не кинулся его догонять. Но поразмыслив, он зашел в дом и набрал мобильный  Петровича. Никто не взял трубку. Роман пожал плечами, запер балконную дверь на задвижку и лег спать.
Проснувшись утром, Роман, потягиваясь, вышел на террасу. Помахал руками, присел пару раз. И заметил на слое пыли, на столике, корявую надпись – « в сундуке в сарае Петро…». Дальше надпись обрывалась. Роман постоял, потом поводил пальцем по слою пыли – нарисовал рожицу. Вошел в дом, опять набрал Петровича. Ответил незнакомый голос,
-  Слушаю.
- М-м, добрый день, могу я услышать Федора Петровича?
- Кто его спрашивает?
- Сосед, Роман.
- Федор Петрович не может подойти. Вы по какому вопросу?
- Да так просто. Я зайти к нему хотел. Он дома?
- Подходите.
Трубка замолчала. Роман пошел к Петровичу.

Во дворе Петровича стояла полицейская машина. В доме Романа встретил человек в штатском. Человек в штатском спросил,
- Вы сосед Роман? У Вас к Смирнову Федору Петровичу какое-то дело?
- М-м, да нет дела, а что случилось?
- Когда Вы видели его в последний раз?
Роман помолчал, потом сказал,
- Пару дней назад, в баню с ним ходил. Да что случилось то?
- Вчера  днем Смирнов Федор Петрович был найден мертвым в своей лодке посредине озера. По предварительному заключению – смерть от сердечного приступа. Оставьте свои данные для возможной дачи показаний. Документы есть с собой?
- Позвольте, но я же…  Но как…
Роман сел на стул. Затем автоматически полез в портмоне за правами.
Он вышел из дома, человек остался что-то писать. Роман почти дошел до калитки, когда остановился, оглянулся и повернул к сараю. В сарае Петрович держал всякий хлам и никогда не запирал его. Стараясь не скрипнуть дверью,  Роман вошел внутрь. Сарай был завален какими-то досками палками, садовой утварью и вообще не понятно чем. На полках валялись старые ржавые инструменты. Были также разных размеров ящики.
- Ну и который тут сундук? – спросил Роман вслух. Он открывал все подряд – тоже сплошной хлам – садовый вар, проволока, скобяные изделия. Один, маленький,  оказался с бумагами. Бумаги – тоже хлам – старые поздравительные открытки, газеты, какие-то справки, квитанции.
- И что мы ищем? – Снова поинтересовался Роман. Затем он вывалил содержимое на пол. Среди старых бумаг одна выглядела более старой и потрепанной. Это была карта озера. Тщательно нарисованная чернилами, с надписями с ятями и твердыми знаками на конце слов. На одном из островов в Глухом углу стоял скромный крестик.
Роман ушел, никем не замеченный.

12
Когда пришел домой, набрал Валентина.
- Валентин, ты про Петровича в курсе?
- Да, вчера еще новость разнеслась по Опупеловке. У него тут многие дрова брали по тихому. Печально. Неплохой мужик был. Сам виноват, столько пить! Ну что,  на вопросе с родником ставим крест?
Роман в это время смотрел на карту.
- Уже стоит. Валентин, а ты веришь в приведения?
- В смысле?
- Ко мне Петрович СЕГОДНЯ ночью приходил. Пришел, в окно посмотрел, потом заметил, что я проснулся и убежал. Его точно вчера нашли? Точно его?
- Теперь ты за него пить стал? Точно его, точно вчера. Видно не помогла его поилка…, а может, просто доплыть не успел?
- Ну, может я и перепутал. Не слишком светло было.
- А что, точно кто-то был? У тебя воровать-то нечего.
- Кто-то был, я на террасу выходил, видел убегавшего.
- Ну, забудь. Здесь криминала нет сейчас. Может, алкаша какого случайно занесло. Кстати, у тебя что с заказом?
- С мертвой точки дело сдвинулось, но с хозяином еще не встречался. Что он за человек?
- О, очень серьезный человек. Его лучше не волновать, с ним лучше дружить. Я вот дружу. Ты при встрече не умничай, соглашайся с ним во всем. И не вздумай с его женой много общаться – чисто деловые разговоры.
- Ого, что же ты сразу не предупредил…
- А ты, что, уже чего-то успел? Я твою натуру знаю, учти, про тебя уже слухи ходят. Не вздумай!
- Да нет, нет.  Просто я не переношу людей такого типа.
- Ну, брат, дело важнее. Если он твою картину возьмет, у тебя вся Опупеловка заказывать кинется, отбоя не будет. Между прочим, рекламу я тебе обеспечил, я ему тебя представил как некоего самородка, уникума с редкой манерой письма.
- Что ж, спасибо, будем стараться соответствовать. 
Роман попрощался и положил трубку. Затем подошел к картине и долго стоял перед ней.
Через некоторое время Роман писал письмо к Насте по e-mail.
«Уважаемая Анастасия, высылаю Вам, как вариант, фото эскиза, жду Ваших замечаний». Он прикрепил фото картины, отправил письмо. Потом вспомнил, что еще не завтракал и пошел на кухню. Дойти не успел, звонила Настя. Холодным тоном сказала, что хотела бы посмотреть на картину вживую. Роман сообщил, что картину нести сейчас нельзя – краска сохнет. Настя выразила сожаление и повесила трубку.
После завтрака Роман обнаружил  у себя в почте странное ответное письмо от Насти, где она просила самой подъехать и посмотреть картину сегодня, чтобы понять, достойна ли она, чтобы показывать мужу. Немного подумав, Роман написал в ответ - «Да, конечно, в любое время». Она приехала через полчаса. Роман этого совсем не ждал, пришлось встречать ее в халате, на что она не обратила ни малейшего внимания.
Она довольно долго молча рассматривала картину.
- А как же принцесса эльфов? – спросила она отрешенно.
- Что? М-мм…
Она как-то по детски взглянула на него.
- Ты как будто мне в душу влез.
- Ну, душу ты сама мне долго открывала.
- Нет, это не передать словами, чисто ощущения. 
Она отвела глаза.
- Пригаси меня к себе на ужин. По официальной версии – позирование для завершения портрета.
Роман не нашелся сразу, что ответить,  она проложила
– а то у меня дома все на виду, прислуга, камеры…

13
Роман съездил в город, купил мяса, рыбу, овощей, красное и белое вино – вкусы Насти не было времени уточнять. Тем более что поразить ее какими-то изысканными блюдами не представлялось возможным. Наладил мангал во дворе. Долго критически оглядывал гостиную. Убогость обстановки немного спасала претензия  на охотничий домик или даже шале – стены из спиленных бревен (советские обои Роман ободрал сразу, как въехал), пол и потолок из голых досок, простая деревянная мебель, старинный резной буфет с бабушкиным хрусталем, настенные часы с маятником.
Настя приехала около шести часов вечера на очень дорогой машине. Въехала во двор и сразу попросила закрыть ворота.
-  Не люблю быть на виду, - сказала она, не глядя в глаза.
- М-м, ну заходи тогда в замок старого отшельника, - Роман открыл перед ней дверь и они зашли внутрь.
- Прости меня за простоту яств, я не успел обсудить с тобой меню, - Роман попытался шуткой сгладить бедность накрытого стола,
- Шашлык и рыба уже на мангале – дело десяти минут.
- О, все замечательно, не беспокойся.
Они прошли к столу.
- Присаживайся, тебе что налить, красного или белого? Если, конечно ты не пьешь только коллекционные вина тысяча древнего  года выпуска?
Настя улыбнулась,
- да ладно тебе. Я бы выпила красного, так как я сто лет не ела обычного шашлыка.
Роман налил два бокала красного.
- Ну, тогда – за знакомство?
- Нет, за дружбу.
Они чокнулись, Роман отпил, Настя слегка пригубила бокал.
- Знаешь, мне надо приглядеть за мангалом, а ты пока можешь взглянуть на мою мастерскую, раз ты оказалась не совсем  снобом. Это вон там, по лестнице наверх.
Роман пошел к шашлыку.
Минут через десять он уже выкладывал на блюда мясо с шампуров и скворчащую рыбу. Настя, услышав, звон посуды, спустилась  вниз. Роман с опаской посмотрел на нее,
- Ну, что скажет критик?
- Мне понравилось, - просто сказала Настя, - я не специалист, но у тебя во всех картинах чувствуется настроение. Они близки мне по…, по ощущениям как-то. Я уговорю мужа купить у тебя что-нибудь.
- Ни в коем случае. Мои полотна его явно не устроят, а из жалости - мне не позволит гордость мастера.
Видно было, что Роман весьма польщен.
- Ну вот, все готово. Тебе мясо или рыбу?
- Мясо.
- Ну, выпьем за мясо!
Отрезав себе маленький кусочек, Настя аккуратно отправила его в рот.
- У-м, замечательно! Давно забытый вкус. А то эти постоянные деликатесы быстро надоедают.
- И не говори!
Настя засмеялась. Роман вдруг сказал не кстати,
- А знаешь, я немного играю на гитаре, и даже пою – мы с тобой могли бы составить рок-поп группу!
Настя засмеялась опять,
- А знаешь, мне хорошо с тобой, - сказала она тоже вдруг, -  ну, в смысле общения.
- И мне. – Роман стал серьезен, - Я давно ни с кем не разговаривал вот так, запросто.

14

Настя уехала домой в районе девяти часов вечера. Завтра должен был объявиться муж. К двенадцати часам Роман должен был привезти картину.
Он прибыл на место вовремя, даже чуть раньше, его уже встречали. Представительного вида человек (секретарь, дворецкий, охранник?) провел его в кабинет Марка. Кабинет был обставлен предельно просто, походил на любой обычный кабинет начальника. Марк сидел за большим столом для совещаний, смотрел в компьютер и говорил с кем-то по телефону. Быстро взглянув на Романа, он сделал жест «подождать», продолжая разговор. Роману пришлось ждать пару минут.  Марк закончил, вышел из-за стола и направился к Роману, на ходу протягивая руку. У него было открытое, улыбающееся лицо  и при этом странное выражение глаз - глаза ничего не выражали.
- Итак, добрый день, Роман, - сказал он, приветливо улыбаясь, - Валентин мне Вас хорошо рекомендовал, - Марк усмехнулся, - он прямо-таки вынудил меня испытать Вас. Давайте смотреть, что Вы принесли.
Роман распаковал картину, поднял ее на уровень груди.  Марк отошел на пару шагов.
- Так, что тут у нас…, а почему так, - сказал он без выражения, не меняясь в лице, - странно…, а может быть, это и не плохо…, что странно.
Роман закашлялся, - я не стал предлагать Вам раму, так как не знаю, где вы планируете ее повесить, если, конечно, картина Вам подойдет.
- Знаете, давайте так. Я не специалист. – сказал Марк, по-прежнему улыбаясь, - И я не имею право упасть в грязь лицом. Мне надо, чтобы ее посмотрели сведущие люди. При положительной оценке Вы получите соответствующий гонорар. В противном случае, я оставляю картину себе, вы получаете компенсацию, и забываете, что Вы вообще здесь были и рисовали ее портрет.
Эта речь была так неожиданна для Романа, что он не нашелся, что ответить, только пожал плечами.
- Ну вот и прекрасно. Я должен связаться с некоторыми людьми, я Вам позвоню. Не прощаюсь.
Марк пошел обратно к ноутбуку. Роман поставил картину у стены и вышел.

Приехал, домой, приготовил кофе, вышел с кофе на террасу, сел в кресло качалку. Зазвонил телефон. Звонил Валентин.
- Привет Шишкин, ну как ты, как себя чувствуешь? Как прошла встреча?
- Привет, тебе уже известно про встречу?
- Конечно, чудак-человек, он мне сразу позвонил, прислал фото картины, спросил мое мнение.
- Ну и?
- Ты знаешь, интересно. Нестандартно. Настя вышла очень похожей. Я похвалил. Намекнул, что тобой интересуется сам Семен Осипович. Ну, ты помнишь – разговор о выставке. Он, правда, ничего не ответил.
- Ну и что думаешь?
- Думаю, возьмет. Он любит выглядеть оригинальным, любит рисковать, если конечно риски просчитаны.  Ты только не вздумай цену завышать. И занижать не вздумай. Если у тебя есть уровень допуска к Семену Осиповичу, я тебя примерно сориентирую. Он цену конечно сбросит, ты торгуйся, но уступи. Если все получится, это будет серьезный прорыв для тебя. Ты же в курсе, художник не сам приходит к славе, его славу делают торговцы, всем движет реклама, раскрутка. А как тебе Марк показался?
- Даже не знаю, что сказать. Он был весьма приветлив, но речь вел так, как будто я ему должен, как будто он уже купил меня с потрохами.
- Ну, ничего, ничего – главное дело провернуть. Позвони мне сразу, как будут результаты.
Валентин положил трубку.
Через некоторое время позвонил Марк.
- Смотрите, мнения разделились, - Марк говорил бесстрастным голосом, -  поэтому я возьму Вашу картину, скажите цену.
Роман, помедлив, назвал сумму, озвученную Валентином. Марк также помедлил с ответом,
- Не ожидал от Вас услышать такие цифры, - упор был сделан на «Вас», - это много. Я даю на двадцать процентов меньше.
- На пятнадцать, быстро ответил Марк.
- Договорились. Мы оформим официальный договор купли-продажи, таким образом, я получаю право собственности, а вы – авторские права. Но учтите, что в договоре будет указана сумма значительно больше. Это мое условие. Через полчаса  мой юрист подготовит договор, вышлите мне Ваши данные, и номер счета для перевода денег. Подъезжайте к этому времени для подписания. Учтите, что во времени я очень ограничен.
Текст был произнесен без остановки, Марк положил трубку.
Роман посидел пару минут, глядя в пространство, потом позвонил Валентину. Рассказал, как прошли переговоры.
- Ну, вот, а ты боялся! Я весьма доволен результатом, теперь мы с тобой – ух, всех победим. С тебя причитается. Когда будешь у него, веди себя скромно и не вздумай ничего больше просить.
Роман промямлил в ответ,
- Я, честно не ожидал, что он вообще ее возьмет. Тем более, за такие деньги.
- Ну, для него это не деньги, поэтому он в договоре цену завысит – он же не может покупать дешевку…, Но это и нам на руку. А ты понимаешь, что теперь твои шансы попасть на выставку серьезно увеличиваются? А там возможен, теоретически конечно, и договор с Осиповичем. Вот, что я для тебя сделал.
- Да, да Валя, спасибо тебе огромное, с меня причитается.
- Ну, давай, пока, готовься к встрече.

Чрез полчаса Роман опять входил в кабинет Марка. Марк  поднял голову, несколько секунд просто смотрел на Романа, как бы не понимая, кто он.
- Да. Юрист задерживается, надо будет его заменить. Я попрошу Вас пока осмотреть дом на предмет, где лучше будет смотреться картина. Я полагаюсь на Ваш профессионализм и вкус моей жены – она проводит Вас. Учтите только, что картину должны свободно видеть мои гости. Да, кстати подумайте о раме.
- А Вашей жене картина  понравилась?
- Она сказала, что не против, - ответил Марк, набирая номер на мобильном.
- Дорогая, подойди ко мне в кабинет, нужна твоя помощь.
Когда Настя вошла в кабинет и увидела Романа, она слегка запнулась и остановилась у входа.
- Милая, - Марк долго посмотрел на Настю, - ты и Роман уже знакомы, можно сказать – давно знакомы, представление не требуется. И сейчас вы должны определить место для картины и соответствующую раму. Только недолго, нам еще бумаги подписывать.
После этого Марк потерял интерес к обоим. Настя натянуто улыбнулась, сказала «пойдемте», они неловко вышли.
Настя пошла вперед, Роман за ней. Они снова оказались в дворцовых анфиладах пустых комнат и залов. Они медленно отрешенно шли из комнаты в комнату и молчали.
- Похоже, ваш дворец бесконечный? – начал Роман. Настя ответила, не поворачиваясь к нему,
- Видишь, как все удачно складывается,  у нас еще есть время законно общаться друг с другом. Пока ты не придумаешь раму, и не повесят картину.
- Да, - Роман неопределенно махнул рукой, - но в этих залах ей не место, пойдем в тот зал, с камином.
Настя посмотрела ему в глаза,
- Мы срежем путь.
Она взяла его за руку и повела к неприметной двери в углу очередного зала. За ней оказался узкий коридор с дверьми по разные стороны.
- Это служебные помещения, в вот это, например, гардеробная, - сказала Настя, открывая одну из дверей. Зажгла свет. В комнате без окон находились ряды вешалок вдоль стен, а в центре, в свободной зоне  - диван, кресла, большое зеркало. Настя поворотом выключателя приглушила свет, повернула защелку на двери. Роман взял ее за плечи, прижал к себе.

Они вышли тем же коридором, но на другую сторону замка, обращенную к озеру. Когда они дошли до каминного зала, позвонил Марк,
- Где вы пропали? Юрист уже все подготовил.
- А мы только что определились, - голос Насти звучал напряженно, - сейчас  будем.
Когда они вошли в кабинет, Настя была уже спокойна и заговорила сухим деловым тоном,
- Мы с Романом сошлись во мнении, что лучшее место – это каминный зал с твоим портретом. Можно разместить на стене напротив. Рамка может быть совсем простой, неширокой, цвета темного золота.
Настя не смотрела мужу в глаза. Марк, напротив, смотрел на нее.
- Ну и отлично, осталось подписать договор. Деньги я уже перевел. Подпишите здесь, Роман.
Роман подписал.
- Не смею задерживать. Счет за рамку пришлете сразу, как будет готов.
Роман пожал Марку руку и ушел, лишь слегка кивнув на прощание Насте.
15

До вечера Роман не находил себе места. Он пил кофе, стоял у пустого мольберта, потом поставил чистый холст и стоял у пустого холста, брал в руки кисть, потом клал на место. Вспомнил, что не обедал и перекусил тем, что нашлось в холодильнике, даже не соображая, что он ест. Потом сел за ноут, что-то искал. Послал письмо Марку, Насте - в копии, и сразу позвонил.
- Настя, я заказал раму в багетном магазине, выслал фото и цену Марку и тебе – смотри почту, там «официальное» письмо. Если не понравится, заказ можно отменить до оплаты. Марк дома?
Пауза.
- Нет. Марк Робертович не может сейчас Вам ответить, у него деловая встреча в городе. Деловой ужин с важными людьми.
- Понятно…. А мы можем увидеться? Под этим предлогом?
- Нет, это невозможно. И так уже есть проблемы…
Опять пауза. Роман,
- Но тогда…
- Нет. К тому же, у меня сегодня по плану конная прогулка вдоль озера, до пляжа.
- Понял, во сколько?
- У меня нет времени, я уже собираюсь.
- Понял, до встречи.
Роман быстро надел черные джинсы, темную спортивную куртку, кроссовки и побежал к своему древнему авто.
Он проехал по Опупеловской дороге, не доезжая до коттеджного поселка оставил машину на обочине, побежал через поле вниз, к озеру. Поле в этом месте оканчивалось пологим, заросшим высокой травой, берегом и камышами в воде. Пляж был чуть дальше, напротив поселка. Роман стал ждать. Ждал долго, как ему показалось. Начало темнеть. Наконец в наступившем сумраке возникли очертания одинокой приближающейся фигуры на лошади.  Подъехала Настя.
- Ты еще и наездница! – выдохнул Роман и помог ей слезть. Настя выглядела напуганной.
- Слушай, я вся дрожу. Но не от холода - мне страшно. Он нас подозревает, кто-то ему рассказал!
- Да кто видел? – Роман снял и бросил куртку на траву, приглашая присесть, - У него просто подозрительность в крови. Кто мог узнать?
- Я жутко боюсь. Но не могла не прийти. Ведь это может быть – последний раз.
- Нет, не может! Я только первый раз в жизни  встретил родную душу.
Роман поперхнулся, но быстро продолжил скороговоркой,
- Я ведь жил раньше не среди людей – среди автоматов, похожих на людей. И пытался им соответствовать, отчего чуть не умер в итоге, а тут вдруг ты…, я не отпущу тебя.
Настя всхлипнула,
- А я тебе и так уже все сказала.
Дальше они сидели обнявшись, говорили шепотом, так что даже рядом не было слышно. Губы то и дело сливались друг с другом.
Яркие вспышки камер возникли из ниоткуда. Четыре силуэта с дубинками вышли из мрака и окружили Романа и Настю. Их растащили в разные стороны, несмотря на яростное сопротивление, Настю сразу увели, Романа начали методично избивать резиновыми дубинками. Били так, чтобы он не сразу потерял сознание. Потом били еще немного. Дальше для Романа наступила тьма.


16
Марк вернулся домой уже ночью, прошел в кабинет. Там его ждал человек непримечательной внешности, в простом строгом костюме. Он дал Марку фотографии. На фотографиях было окровавленное, искорёженное тело Романа с разбитым до неузнаваемости лицом.
- Как Настя?
- Заперта в спальне. В шоке. Истерики нет. Ничего не говорит.
Роман в это время внимательно рассматривал фотографии.
- Ей сказали, что его не убили? И что его жизнь зависит от нее?
- Да.
- А он точно выживет?
- Да, точно, били профессионалы – серьезных переломов нет, потери крови нет, если только нет внутренних кровотечений.
- Записку оставили ему?
- Да, содержание – «Ты знаешь, за что. Расскажешь кому-нибудь – умрешь. Уезжай, иначе все повторится».
Марк все еще смотрел на фотографии. Потом бросил их на стол.
- А если и умрет, ничего страшного. Ей скажем, что уехал. Завтра аккуратно разведайте обстановку.
- А если он вызовет скорую? Врачи вызовут полицию.
- Не страшно. Улик нет, свидетелей нет. К тому же пройдет слух, что это дружки Петровича отомстили за его смерть. Версия полиции это подтвердит. Он был последним, кто его видел.
На следующее утро к воротам Романова дома подошел человек в городской одежде. Постучал. Потом проверил дверь калитки, она была не заперта. Он вошел, подошел к крыльцу, осмотрел его, подергал входную дверь. Она оказалась на замке. Он обошел дом, заглядывая в окна. Потом достал телефон.
- Он дома. Заперто изнутри. Видимо ему удалось заползти внутрь. В доме тихо, посторонних нет. Следы крови на крыльце смешались с грязью, сразу не понять, что это кровь.
Некоторое время он слушал трубку, потом сказал в ответ,
- Ясно, ничего не предпринимаю, удаляюсь,  нахожусь на посту наблюдения.

Днем Марк вернулся из города. Он пил кофе в каминном зале и смотрел на портрет жены, уже в раме, повешенный напротив его портрета. Вошел человек, тот же, что был вчера ночью.
- Обстановка без изменений, дом не подает признаков жизни, Ваша жена выпущена из спальни без средств связи, без права покинуть дом. Сначала отказывалась от пищи, недавно слегка перекусила. Романа никто не искал.
- Да, знаю. Мне звонил  Валентин, спрашивал о нем, жаловался, что не может с ним связаться. Я  сказал, что после окончания сделки Роман сразу уехал в город с намерениями получить деньги и отметить продажу.
Марк неторопливо отхлебнул кофе.
- Пока ждем. Наблюдение не снимать, держать меня в курсе. Жене передайте, что я жду разговора с ней, когда будет готова. И сообщите этой дуре, что в гардеробной тоже стоит камера наблюдения – для грабителей, не для нее. И кадры с нее пришли ко мне в ежедневном отчете службы охраны.
Марк встал, давая понять, что аудиенция закончена,
- Я скоро уеду, буду только завтра. Держите меня в курсе. Жене передайте, при случае, что ее измена безразлична для меня в плане чувств, но крайне не безразлична в плане выставления меня рогоносцем. Если она этого не поймет, и не собирается оставить все в тайне, как будто ничего не было, ее ждет наказание. Наказание похуже, чем безобидное домашнее заточение.

17
Сознание возвращалось отрывочными, непонятными картинками, на фоне приступов нетерпимой боли.
Вот он лежит на крыльце своего дома, весь скользкий, в крови, по уровню боли кажется, что переломано все. В сознании он был несколько секунд.
Затем кто-то грубо схватил его поперек туловища и понес бегом, не считаясь с причиняемой болью.
Потом он очнулся из-за плавного раскачивания – он будто летел куда-то, но потом понял, что лежит на дне лодки. Он попытался ощупать себя. Пальцы горели огнем и не слушались – были сломаны. С трудом, преодолевая боль, он ощупал лицо, и понял, что сломан нос, выбиты передние зубы, сломана височная кость - один глаз не видел. Ноги, кажется, тоже сломаны. Он  отключился снова.
Потом в чувство его привел глухой удар лодки о берег – его голова стукнулась о борт. Кто-то его приподнял до сидячего положения, в остатки зубов ткнулась железная кружка с водой, вызвав очередной взрыв боли. Чтобы не захлебнуться, ему пришлось пить. Потом он отключился надолго, наверное - навсегда.

Роман открыл глаза. Была ночь. Он лежал в своей кровати в мансарде, в окно светила луна. Роман поморгал, осторожно шевельнулся, подвигал руками. В голове было пусто. Лишь спустя минуту, как в пьяном сне, вспомнились последние события. Защемило сердце, охватил, страх. Отчаяние. Разрозненные обрывки мыслей заметались в голове, «как я сюда попал… у меня же руки сломаны, зубы, надо врача!». Он резко поднял руки к лицу. Кисти выглядели абсолютно нормально. Он пошевелил пальцами – они сгибались без боли. Он быстро ощупал лицо. Зубы были на месте, губы не разбиты, глаза в порядке. Ничего не сломано. Роман сел. Задвигал ногами, ощупал все тело. Все было на месте, переломов, ушибов и синяков не было.
- Я все еще сплю? Умер? – сказал Роман вслух. В гробовой тишине что-то зашелестело и шелест сложился в слово «да-а-а». Роман, быстро вертя головой, осмотрел комнату, глянул на окно. Роман напрягся и похолодел. За окном мансарды, на террасе кто-то стоял. Человек просто стоял. Затем он положил руки на окно, нагнул голову, всматриваясь в комнату. Взялся за ручку балконной двери. Медленно открыл ее. Вошел. Медленно и бесшумно двинулся к кровати. Роман подался, назад, уперся спиной в стену. Фигура в белом приближалась в полной тишине.  В отблесках лунного света проявилось  лицо. С облегчением и с приступом страха одновременно Роман узнал Петровича. Но это был не совсем Петрович. Это был его труп. На нем были те же  белые мятые подштанники и белая грязная рубаха без пуговиц, в которых его нашли. На белом лице проступали красные и синие пятна, какие бывают при смерти от разрыва сердца. Петрович печально глядел на Романа. Роман не мог пошевелиться. Петрович открыл рот. Зашевелил губами, но звуков не последовало. Тогда он указал пальцем на Романа, затем на окно. Показал жестами, как будто  он что-то пьет, потом опять указал на Романа.
Роман мочал. Сцена с жестами повторилась.
- Ты говоришь… я пил из твоего родника?
Петрович закивал.
- Ты спас меня?
«Нет» - замотал головой.
- Но ты … умер?
Петрович печально кивнул. Роман вздрогнул.
- И я?
«Нет» - замотал головой. Жестом позвал за собой. Пошел к балконной двери. Вышел на террасу. После паузы Роман медленно встал с кровати и, спотыкаясь, последовал за ним. Петрович что-то писал пальцем на пыльном слое столика. Роман осторожно обошел его, боясь случайно коснуться, и увидел корявую надпись – «тебя спасли хозяева родника, теперь ты ихний, твоя душа». Петрович писал вторую строчку – «я передал родник тебе, да вот помер, теперь ты ихний пленник, под их защитой, вместо меня, прости». Дописав, Петрович быстро развернулся и кинулся вниз по лестнице, шагая через несколько ступенек сразу. Роман смотрел вслед. Не было сил окликнуть его. Петрович промелькнул по тропке между деревьями будто в ускоренной съемке и исчез. Роман сел на ступеньку. Потом резко встал, зашел в дом. Закрыл дверь на задвижку. Включил свет, подошел к зеркалу. Он был в одних трусах, трусы  были испачканы кровью. Больше никаких следов вчерашних побоев не было. Роман выключил свет, и закричал, рванулся к выходу – у него за спиной стояли три темные фигуры. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы впасть в панику. Одна фигура была похожа на козла, стоящего на задних ногах, другая формой напоминала рыбу, но имела тонкие, узловатые верхние лапы, похожие на руки с длинными скрюченными пальцами. У третей была фигура очень худого человека, но слишком длинный нос, а за спиной что-то вроде крыльев. Лиц нельзя было рассмотреть, только глаза отсвечивали красным в свете луны. Роман дергал ручку выхода на лестницу и никак не мог повернуть ее. Он крутил ручку, дверь не открывалась, потом внезапно подалась, Роман упал, перевернулся на спину, в отчаянии пытаясь подняться, взглянул назад. Фигуры исчезли. Роман долго оглядывался, потом осторожно спустился на первый этаж. Запер все двери, включил весь свет. На столе лежала мятая записка - «Ты знаешь, за что. Расскажешь кому-нибудь – умрешь. Уезжай, иначе все повторится». Ниже было очень коряво нацарапано еще что-то, Роман с трудом разобрал – «уезжать не смей».
Остаток ночи Роман просидел в гостиной при включенном свете.

18
Марк вернулся около полудня. Его встретил тот же «секретарь».
- Что нового?
- Роман объявился. Недавно пытался дозвониться Насте. Мы трубку не брали. Из дома не выходил. Да и не мог по состоянию здоровья. К врачам не обращался. К нему никто не приходил.
Марк молчал некоторое время.
- Дай трубку жены.
Марк посмотрел пропущенные, набрал Романа. Трубку сняли сразу.
- Настя? – выдохнула трубка,
- Нет, ее муж.
Молчание.
- Для чего Вы звонили Анастасии?
- Марк, - пауза, - мне нужно с Вами  встретиться. Лично. Есть серьезное дело. С выгодой для Вас.
- По поводу картины? – Марк мрачно улыбнулся.
- Нет. Есть предложение. Выгодное.
- Не интересует. Больше Вам нечего сказать? – сказал Марк  с нажимом – Когда Вы уезжаете?
Опять возникла пауза.
- Я никуда не уеду без переговоров с Вами.
 Теперь молчал Марк.
- А Вы способны вести переговоры?
- Да, безусловно, хоть сейчас. Только не у Вас – у меня.
Опять  пауза.
- Хорошо. К Вам сейчас подъедет мой представитель. Не покидайте дом.
- Нет, нужны Вы... – Марк отключил связь. Обратился к «секретарю»
- Возьми ребят, съезди, посмотри. Происходит что-то не то.
Секретарь ушел. Марк позвонил и велел подать ланч в «дворцовую» столовую.
Марк сидел за большим обеденным столом, сервированным фарфоровым сервизом девятнадцатого века, и ел филе стерляди на пару. Зазвонил телефон.
- Да, Марк, я только что заходил к художнику и ничего не понял. Когда я вошел во двор, Роман стоял на крыльце в одних шортах. Стоял! Стоял и смотрел на меня. На нем нет, не то что бинтов и переломов – нет ни царапины. Я ничего не понимаю, ты же видел фотографии. Я не успел перейти двор, он зашел в дом и запер дверь. Что делать?
 - Да. Что делать. Меня водят за нос. Если это наши ребята, им конец. Ломайте дверь. Хотя нет. Ждите там. Я перезвоню.
Марк взял Настин телефон. Трубка ответила быстро.
- Я же сказал, что встречусь только с Вами.
- Вы один дома?
- Да!
- Я подъеду, ждите.
Марк вышел, не закончив обед.

Марк ехал к дому Романа и звонил секретарю.
- Я сейчас подъеду, рассредоточьтесь вокруг дома. Так, чтобы не видно было. Я уведу его на террасу, он мог поставить в доме камеры.

Марк вошел в калитку ворот, подошел к крыльцу, постучал. Дверь открылась, Марк вошел в дом. Роман был так же в шортах. Зло смотрел  на Марка. Марк внимательно осматривал его.
- Предлагаю пройти на Вашу террасу, дабы какие-нибудь записывающие устройства не украли коммерческие тайны нашей беседы.
Роман молча повернулся и направился к лестнице. Марк проследовал за ним.
Роман прошел через мансарду, вышел на террасу, встал у лестницы. Марк встал напротив.
- Итак? – Марк вопросительно поднял брови.
- С Настей все в порядке? – Марк покачал головой,
- Не о том. Что у тебя за предложение? Ты читал послание? Или это был не ты?
Роман плотно сжал губы, было видно, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься на Марка.
- Но-но, вокруг мои люди. Ты лучше скажи, что произошло, они тебя не били?
- Знаешь, мне хочется сбросить тебя с этой лестницы, но тогда меня посадят. И мне. Нужна. Настя.
Марк никак не отреагировал на этот выпад.
- Ты как-то выкрутился вчера, сегодня у тебя не получится. Сегодня в качестве доказательства мне принесут твою голову, чтобы не допустить ошибки. Что ты хотел предложить мне в качестве сделки?
- На меня твои угрозы не действуют, у меня есть союзники из особой службы. Ты видишь, что я здоров? Это они меня вернули к жизни. У них есть секретная военная разработка – препарат, способствующий регенерации поврежденных тканей, органов и т.д. Я готов передать его тебе - за Настю. Ты должен дать ей развод и отпустить нас.
Марк ответил неожиданно быстро,
- Допустим, я тебе поверил, каков твой план?
Роман недоверчиво, пристально смотрел на Марка.
- Я предъявляю доказательства действия препарата тебе или твоим людям прямо на глазах, можете записать видео процесса излечения. Потом я живу здесь, у тебя под наблюдением, пока вы с Настей разводитесь. Настя уезжает. После чего я передаю тебе место нахождения препарата, в каком-либо людном месте, ты получаешь доступ к неограниченному его количеству, я исчезаю.
Марк стоял с непроницаемым лицом и молчал. Потом сказал,
- Я подумаю. Пока - не пытайся скрыться, не получится.
Марк вышел.

Марк ехал домой, за рулем был секретарь.
- Ну, что, хм, что теперь делать? – осторожно спросил он.
- Что-то здесь не так. Возможно, ему кто-то помогает. Он нес чушь, видимо просто тянет время. Ночью возьми ребят, наведайтесь к нему и вытрясите из него правду любыми способами - Марк держит слово. Пока не узнаете – не убивайте. Снимите видео для меня. Ребят возьми других, этим я уже не верю.

19

Ночью к воротам дома Романа подъехал джип с большим «кенгурятником». Вышли четверо в форме охранников, с прицепленными к поясам полицейскими дубинками. Ворота и калитка в них оказались запертыми.
- Перелезем? – спросил один.
- Да, ты лезешь на разведку – ответил старший.
Тогда один «охранник» встал к воротам, упершись в них руками, другой залез к нему на плечи и заглянул во двор. Тихонько присвистнул,
- Там собаки. Четыре огромных твари без привязи. На волков похожи.
- Но у него не было собак!
Старший постучал в ворота кулаком. Реакции не последовало.
- Почему они не лают?
- А волки вообще не лают, - усмехнулся смотрящий.
- Тогда так, возвращаться – не вариант. Садимся в джип, сносим ворота - собаки разбегутся. В крайнем случае – постреляем. Ворота деревянные, разлетятся легко. Погнали!
Все погрузились обратно в джип. Джип отъехал на несколько метров, затем резко стартанул вперед. Удар получился оглушительный. Передок машины смяло, кенгурятник ушел в капот, сработали подушки безопасности.  Ворота даже не дрогнули, как будто это была стена из бетона. Чертыхаясь, охранники вылезли из машины. Старший долго ругался матом, и закончил,
- Такого не бывает! Лезем через забор, стволы наготове!
Первый тем же способом залез наверх, заглянул во двор. Собак во дворе не было. В центре двора стояла девочка с белым лицом, в белом платьице. Голова наклонена. Смотрящий шепотом выругался и сказал,
- Там маленькая девочка. Мертвая стоит.
- Ты охренел? Прыгай внутрь.
Человек полез выше, перекинул ногу через забор.  Девочка подняла лицо. Лицо было без глаз. Черные пустые глазницы глядели на охранника. Охранник застыл, будто прилип к забору. Девочка подняла руку и указала на него пальцем.  В следующий миг охранника  что-то сбросило с забора, и он, пролетев несколько метров, грузно упал на землю. Он застонал. Его окружили остальные.
- Я туда больше не полезу-у-у!!! – скривившись от боли прокричал упавший.
- Там хрень какая-то!
- Кто так тебя?
- Я же говорил!!! Мертвая безглазая девочка!
Старший указал на другого,
- Пойди проверь.
- Как-то не хочется.
- Лезь говорю! Камеру включи.
Второй нехотя полез. Прежде чем, заглянуть за забор, включил камеру на телефоне, высунул вверх. Нажал кнопку. Телефон с треском вырвался из рук, улетел куда-то в темноту. Побежали его искать, с трудом нашли. На разбитом экране был смутно виден двор и, еще более смутно, в центре - силуэт, похожий на куклу. Старший  с минуту разглядывал фото,
- Да нас же на смех подымут. Марк всех закопает, если ему это показать. Вчера избить не получилось, сегодня нас девочка не пустила…. Зайдем с другой стороны, двое – влево, двое – вправо, вперед!
Они разбежались. Старший с бойцом побежал вправо, по направлению к озеру. Здесь начинался лес, а забор подходил к углу дома. Показались столбы террасы и лестница наверх, к мансарде.  Старший достал пистолет с глушителем. Подбежал к окну первого этажа, под террасой. За окном было темно. Старший с размаху ударил по стеклу рукояткой пистолета. Пистолет отскочил. На стекле даже трещины не появилось. Тогда старший выстрелил. Пуля срикошетила. Тогда он побежал к лестнице на террасу, боец за ним. Вступив на первые ступеньки, они заметили, что наверху кто-то есть. В просвете между перилами у входа на террасу стоял козел.  Необычно большой черный козел.  Бойцы застыли. Затем старший встряхнулся, и хриплым шепотом сказал козлу,
- Давай, вали отсюда! 
Козел в ответ замотал головой. Потом он захихикал. Старший выстрелил. Как  будто мимо. Козел стал медленно спускаться по ступенькам. Старший расстрелял в него всю обойму. Никаких результатов. Напарник молча развернулся и побежал назад. Старший секунду помедлил, и последовал за ним. Побежали к машине. Напарник, задыхаясь, сказал,
- Вот, я его сфоткал.
Он протянул старшему телефон. Тот посмотрел.
- Ну и что? Обычный козел. И ты козел, если думаешь это шефу показать. 

В это время вторая группа била и стреляла по стеклу одинокого окна по другую сторону дома. После безуспешных попыток двое просто стояли и глядели, то на окно, то друг на друга. Вдруг один вскрикнул. За стеклом показалось улыбающееся лицо. Это было лицо человека, но страшно перекореженное, нелепо деформированное, карикатурное. Лицо подмигнуло бойцам. Они, не сговариваясь, побежали к машине.
Когда добежали, доложили,
- в дом не попасть – стекла бронированные.
Боец запнулся, и неуверенно добавил,
- а за стеклом чьи-то страшные рожи показывались.
Старший подумал, затем достал трубку и позвонил.
- Марк, дом кто-то охраняет, мы не можем попасть даже за забор. Защита серьезная, стекла пуленепробиваемые, а из дома на нас какие-то киношные спецэффекты транслируют. Либо спец службы, либо это розыгрыш какой-то.
Старший слушал ответ, меняясь в лице. Затем испуганно сказал,
- да говорю же, все перепробовали, осталось только гранатометом попробовать…. 
Выслушав ответ, старший сказал в трубку «есть!» и выключил ее. Осмотрел бойцов,
- Нас срочно ждут с докладом. В машину.
Побитый джип с трудом завелся, и они уехали.

Через десять минут вся команда с виноватым видом стояла в кабинете у Марка. Были предъявлены доказательства – фото козла, смутное фото куклы во дворе, изодранная щека при падении с забора. Еще разбитый джип. Марк хмуро смотрел на все это и молчал. Потом спокойно спросил,
- Вы что из меня дурака делаете? Зачем?
Пауза. Он продолжил.
- У меня только две версии – либо вы все под наркотой, либо против меня кто-то сильный затеял игру, и вы все перекуплены. Второе более вероятно.
Команда невнятно пробубнила «нет-нет, как могли подумать…» и т.д.
Марк взял телефон, набрал номер. Трубку взяли не сразу.
- Роман, извините за беспокойство, мне доложили, что в Вашем доме кто-то шумит. У Вас все в порядке?
- Да. Я спал. Вы меня разбудили.
- Извините. Кстати, я готов рассмотреть Ваше предложение. Завтра обсудим.
Марк бросил трубку.
- Ладно, - сказал он ни к кому не обращаясь, - поиграем. 
 
20

Роман проснулся от звонка. Посмотрел на часы – девять утра. Звонил Марк.
- Изложите метод проверки лекарства.
- Метод покажется странным, но это мои условия. Мои, и моих друзей. Препарат не при мне. Его передадут мне на озере, в условленном месте. Поэтому мне нужна лодка с мотором и Ваши доверенные лица. Они снимут доказательства на видео.
- Через час Вас устроит?
- Через два – мне надо подготовиться.
- Лодка будет ждать Вас у Вашего причала.
Связь оборвалась. Роман встал, оделся.
- Как хочется есть, неделю не ел, - сказал самому себе. На завтрак пожарил целую сковороду яиц с беконом. Быстро съел и запил кофе. Зазвонил телефон – Валентин. Роман не стал отвечать. Вместо этого он открыл навигатор, уменьшил картинку так, чтобы были видны все острова на озере. Достал бумажную карту озера Петровича с крестиком. Сравнил картинки, нашел нужный остров в навигаторе и вбил его координаты.   
Роман вышел из дома немного раньше назначенного срока. Он был одет в легкую спортивную куртку, штаны и нес в руке небольшой рюкзачок.
Лодка была уже на месте, причаленная к деревянным мосткам рядом с лодкой Романа. Это была большая надувная лодка с двумя моторами. В ней находились двое, одетые в охотничьи костюмы. У каждого было ружье. Роман, ничего не говоря, перебрался на нос лодки. Затем сказал,
- Я буду показывать, где сворачивать, а пока правьте на вон тот остров.
Роман указал рукой. Лодка тронулась.
Плыли довольно долго Роман смотрел в навигатор, но вел лодку не по прямой – петляя и обходя остров за островом. Въехали в глухой угол, петляли по протокам в тростнике. Показался нужный островок. Роман выбрал для причала не заросший кустами участок берега. Лотка ткнулась носом в пологий берег. Роман встал.
- Ждите меня здесь. Из лодки не выходить – иначе ничего не будет. Я вернусь через пять минут.
Роман ушел в кусты. Продирался через заросли, вспоминая направление по первому посещению. Наконец вышел к роднику.  Лужа на берегу чуть выше кромки воды озера. В озеро вытекает ручеек. Долго всматривался в воду. Потом достал из рюкзака маленький термос, набрал воды. Пошел назад. Вышел на берег к лодке, охотники сидели на своих местах, по крайней мере – сейчас. Роман подошел поближе, но в лодку не полез.
- Включайте запись видео.
Охотники послушно достали телефоны, включили запись. Роман закатал штанину до колена на левой ноге. Достал из кармана складной нож, раскрыл его и сказал на камеру,
- Итак, сейчас будет представлена демонстрация действия нового препарата по заживлению ран. Внимание.
Роман опустился на одно колено, приставил лезвие к икроножной мышце. Сощурился, затем, помедлив секунду,  резко воткнул нож  до упора. Не сдержав стон, вытащил лезвие. Кровь ручьем потекла из раны. Охотники молча снимали процесс. Роман, тихо мыча сквозь сжатые зубы, открыл термос и сделал пару глотков. Плеснул водой на рану. Кровь пошла слабее, края раны плотно сомкнулись. Роман плеснул еще, чтобы смыть кровь. Порез больше не кровоточил. Через минуту след от пореза и покраснение кожи вокруг исчезли, как и не были. Роман поднялся, потопал раненой ногой, попрыгал на ней.
- Вот результат, - обратился он к снимающим. Они переглянулись между собой, один кивнул и сказал,
- Для достоверности - нужен еще эксперимент.
- Хорошо, - ответил Роман угрюмо, - смотрите. Роман закатал штанину на другой ноге и, сморщившись, полоснул ножом по ней. Разрез получился неглубокий, но длинный. Крови было больше. Роман опять отхлебнул воды и обмыл ей рану. Полное исцеление повторилось.
- Все, больше резаться не буду.
Один охотник пихнул другого в бок и сказал,
- А вдруг это фокус? Покажи вон - на нем.
Второй долго посмотрел на первого, потом закатал рукав до локтя,
- Только чуть-чуть, а не то…
Роман быстро сделал небольшой надрез у локтя и предал термос пострадавшему со словами,
- Много пить нельзя – будет плохо.
 Тот, чертыхаясь, повторил действия Романа. Рана также зажила, шрама не осталось. Старший выхватил у второго термос, убрал за пазуху. Роман закричал,
- Эй! Нельзя! Нельзя – можно отравиться!
- Ничего- ничего, это – к доказательствам.
- Я предупредил, - сказал Роман спокойно и, не торопясь, забрался в лодку.
Обратно ехали без приключений.   

21

В кабинете Марка стояли «охотники» с термосом. Марк смотрел видео.
- Но это же явно фокусы, такие в школе, на уроке химии показывали.
- Да нет, было реально больно – нож глубоко вошел, и штаны я кровью испачкал.  Да, еще. У меня рубцы от огнестрела рассосались, и шрам от операции.
Марк задумчиво посмотрел на бойца.
- Дай ка термос.
Старший протянул Марку термос со словами,
- Он, это, говорил – много пить нельзя, можно отравиться.
- Да ладно, ты ж пил.
Марк осторожно открыл термос, посмотрел внутрь, понюхал. Отпил чуть-чуть, поболтал во рту, проглотил.
- Просто вода.
Марк достал пистолет.
- Теперь очевидно, что вы с ним заодно. Вся эта история кем-то подстроена с самого начала. Но какова цель?
Неожиданно Марк выстрелил. Старший с криком схватился за ногу, упал на колени. Марк бросил ему термос,
- Ну ка, подлечись!
Старший судорожно схватил термос, стал пить. Потом замер. Его взгляд остановился. Он рухнул навзничь. Дернулся несколько раз и больше не двигался. Из приоткрытого рта выступила пена. Марк встал. Пошатнулся. Потрогал живот, потом лоб,
- Зачем?! Чтобы просто меня отравить? Зачем? – он направил пистолет на оставшегося бойца. Тот упал на колени, развел руки,
- Клянусь! Клянусь, Марк, все правда, что на записи!  Мы ни сном, ни духом…, это все тот, со своими спецслужбами. Они - все  они. Тот еще что-то говорил, что термос увозить нельзя без его согласия… Марк отвернулся от него.
- Так, мне уже нехорошо.
Он взял трубку жены, набрал Романа. Тот мгновенно ответил,
- Ну что, доказательств достаточно?
- Мой человек мертв. Что, к твоему «лекарству» нужен антидот?
Пауза.
- Это работает по другому. Препарат нестабилен и работает только несколько минут после его создания. Потом превращается в яд. Я предупреждал твоих людей, что из термоса нельзя больше пить. А они повезли его тебе.
- Мне нужен антидот.
- Ты что, пил из него?
- Да.
- Много?
- Полглотка.
- Есть признаки отравления?
- Да.
- А мертвец сколько выпил?
- Несколько глотков. И умер сразу.
Опять пауза.
- Я не знаю, сколько тебе осталось времени, тебя спасет, только если выпьешь препарат на месте изготовления - на озере.
- Я…, - но Роман перебил его,
- Но до этого, мне нужны документы о разводе. Сам понимаешь, если ты умрешь – мне они не потребуются. Что тоже выход.
Марк думал лишь несколько секунд, потом сказал,
- Жди, – и бросил трубку.
- Кому выгоден мой развод? Что я потеряю? – спросил он в пространство. Потом спросил у стоящего на коленях,
- Место найдешь?
- Нет, - замотал головой.
- Трек не записали? – спросил Марк без надежды.
- Нет.
Марк позвонил еще кому-то.
- Слушай внимательно – важно. Первое, поставь полицейские посты на всех подъездах и подходах к дому клиента нашего. Под предлогом операции перехват. Никого близко к дому не подпускать. Второе. Подбери бойцов, человек пятнадцать, хорошо вооруженных, в форме ОМОН. Пару гранатометов. В этом доме серьезная охрана, против меня кто-то сильный ведет игру. В чем смысл – я не понимаю пока. Чтоб все было готово до вечера. Докладывай мне о ходе операции.
Марк положил трубку. Посмотрел на бойца, все еще стоящего на коленях,
- Тело - в подвал, в холодильник. И вызови мне моего врача, предупреди, что отравление неизвестным веществом – пусть возьмет все для анализа. Да, еще – вызови сюда юриста для подготовки документов о разводе. Срочно.

22

Врач прибыл на специализированной машине скорой помощи. Все необходимые анализы были сделаны на месте. Врач озадаченно разглядывал результаты.
- Ну, что там?
- Видите ли, следов известных ядов не наблюдаю, - протянул доктор не отрываясь от бумаг, - но здоровье Ваше явно не в порядке.
- Что это значит?
- У Вас много, слишком много отклонений от нормы во всех анализах.
Врач посмотрел на Марка,
- Некоторые косвенно указывают на наличие онкологии, распада тканей. Вам срочно нужно в больницу – больше здесь я ничего сделать не смогу.
- Но как этого возможно? Я все время под вашим контролем.
Врач развел руками,
- в остатках жидкости из термоса также ничего не обнаружено – озерная вода. Поедемте в стационар, скорее.
Марк помолчал, потом сказал, глядя в окно,
- Нет. Уезжайте и подготовьте все в больнице. Будьте на связи – я Вас вызову.
Скорая уехала. Марк набрал номер Романа. Он ответил сразу.
- Что, решил?
- Заявления на развод будут оформлены и зарегистрированы сегодняшним днем. Вышлю копии. Как ты собираешься передать мне препарат?
- Перешлю координаты места, доберешься по навигатору. 
- Что там…, - Но Роман перебил его,
- Учти, что тебе надо быть там лично, иначе – ничего не выйдет.
- Что там находится?
- Сам увидишь.
- Поедешь со мной.
- Нет.
- Это не обсуждается. Мои люди заглянут к тебе, для контроля и сопровождения, а я позднее подойду на катере.
Марк положил трубку.

23

Начинало темнеть. Неприметный человек в костюме и с портфелем стучал в ворота дома Романа. На стук никто, не отвечал. Тогда человек достал телефон, набрал номер.
- Роман? Добрый вечер. Я юрист, представляю интересы Марка Робертовича, я принес заверенные копии заявлений в ЗАГС о разводе моего клиента с супругой. Трубку сняли, но ответа не последовало.
Задвижка калитки щелкнула, калитка со скрипом открылась. В вечерней тишине эти звуки прозвучали слишком громко. За открытой дверью никого не было видно. Юрист медленно вошел, огляделся. Перед ним был пустой двор. Он вошел. В этот момент за его спиной, будто из ниоткуда, возникли люди в форме ОМОН, с автоматами, и мгновенно просочились сквозь калитку во двор. Отпихнув юриста, они тут же без звука разбежались вдоль забора, к стенам дома, к крыльцу, под окна. Юрист  прошел на крыльцо, постучал в дверь, повторил свою речь. Тишина. В тишине раздался скрип калитки, она захлопнулась, задвижка заскочила на свое место, заперев калитку изнутри. Бойцы переглянулись. Юрист,  обернувшись к калитке, дергал ручку двери. Безрезультатно. Старший, стоящий сбоку у двери в дом, пихнул юриста и указал на телефон. Юрист позвонил. На этот раз в ответ были слышны лишь гудки. Тогда старший отодвинул юриста в сторону, встал напротив двери и несколько раз выстрелил в замок. Дверь открылась. За дверью была абсолютная темнота. Угасающий свет зари не проникал внутрь ни на дюйм. Боец включил налобный фонарь на шлеме, но и он не смог помочь увидеть хоть что-нибудь за дверью. Старший, сделал шаг назад, затем знаками подозвал двух ближайших бойцов. Двое, с фонарями, с автоматами наперевес осторожно вошли внутрь и полностью исчезли в темноте.  С минуту все было тихо. Затем раздался дикий, оглушающий крик, и кричащий боец выбежал из двери, сжимая  голову руками, и рухнул на траву.  Он катался по траве, продолжая кричать. Из двери показался второй боец. Он медленно вышел. Лицо, побледневшее до белизны, глаза смотрят в пространство. Старший тронул его за плечо, тот даже не заметил, прошел несколько шагов вперед и упал лицом вниз. Старший выпустил очередь в черную пасть двери. Пули ушли в пустоту, как будто за дверью была бесконечность. Остальные бойцы осторожно окружили дверь. Смотрели, не зная, что делать дальше. В глубине, далеко в глубине возник огонек. Он рос, приближался, превращаясь в огненный шар.  Лучи от него протянулись к раме двери. Бойцы стали отступать назад. Шар рос, потерял правильную форму. Через миг, внезапно, он заполнил всю дверь – на бойцов смотрело сотканное из огня лицо дьявола. Все отскочили и открыли огонь. Дверь захлопнулась. Бойцы продолжали стрелять. Пули отскакивали от деревянной двери. Кто-то из бойцов кричал.
-  Стоять! - прокричал старший и выругался.
- Вы что, не видите – это же кино, нам кино впаривают!
Медленно подошел к двери, подергал ручку. Дверь не открывалась. Старший прекратил попытки и просто стоял, глядя на дверь. Бойцы молча ждали приказа. Старший отошел от двери, махнул бойцам,
- Стреляйте по окнам!
Автоматные очереди пошли гулять по всему фасаду, по стеклам, по чердачному окну, по крыше. Пули не причиняли дому никаких повреждений. Стрельбу прекратили. Поменяли рожки на оружии.  Топтались на месте, не зная что делать. Крайний слева боец вдруг вскрикнул, указывая на угол дома. Из-за  него показалась фигура девушки в белом платье, с фатой. Она медленно, очень медленно поплыла к бойцам. Лицо и руки девушки были синие, распухшие, как у утопленницы. Бойцы застыли. Вскрикнул другой боец, указывая направо. С правого угла дома, от стоящего там дерева отделилась черная, необычайно высокая фигура. Она лишь напоминала фигуру человека. Очень высокого, худого как палка, с длинными руками, с длинными пальцами на кистях, напоминавших вилы. Вместо глаз и рта – отверстия. Среди бойцов началась паника. Они стреляли налево и направо, рискуя пристрелить друг друга, кричали, спотыкаясь пятились к воротам. Ворота заскрипели. Бойцы развернулись. На ворота уселось нечто с огромными перепончатыми крыльями и горящими глазами. Когтистыми ногами оно держалось за ворота,  а крючковатые пальцы верхних конечностей растопырило в стороны. Бойцы перестали кричать. Нелепые фигуры приближались. На мгновенье бойцы опять замерли. Затем, как по команде бросились в разные стороны. Побросав автоматы, они петляли, уклоняясь от встречи с покойницей или рук-вил чучела. Бежали к задней части двора или в бок, карабкались на забор. Фигуры преследовали их, мгновенно  перемещаясь от одного к другому. В конце концов всем бойцам удалось покинуть двор. Разбежались кто куда. Старший, добравшись до спрятанного в кустах автобуса, сел за руль и завел мотор. Но автобус никуда не двинулся. Старший сидел некоторое время словно в ступоре. Потом достал телефон, набрал номер. Ответили сразу.
- Марк, мы не смогли попасть внутрь. На нас напали.
Трубка прохрипела что-то в ответ.
- Не знаю кто, не знаю! Это что-то запредельное! Бойцов вывели из строя каким-то гипнозом. Все разбежались, двое без сознания. Патроны все расстреляли – без результата.
Марк не ответил. Отключил трубку. Долго стоял, глядя в пространство. Затем набрал номер Романа. Ответили сразу.
- Почему не пустил моих людей?
- Каких людей? Никто не приходил.
- Ладно, проехали. Утром я подойду на катере, при мне будет охрана, ты поедешь со мной, иначе сделка не состоится.
- Не поеду. У тебя нет выбора – ты умрешь. Я буду на телефоне. И к тому же, мне надо будет отъехать на безопасное  расстояние, пока ты будешь забирать препарат.
Марк не ответил. Пауза затягивалась. Наконец Марк сказал,
- Хорошо. Я высылаю копии зарегистрированных заявлений, ты высылаешь координаты. Как только рассветет, я выдвигаюсь. Предупреждаю тебя и твоих покровителей -  если это подстава, мой ответ не заставит себя ждать. У меня большие возможности.

23

Катер Марка рассекал воду озера. Марк с осунувшимся лицом сидел на корме сгорбившись, его донимал кашель. Четверо бойцов сидело по бокам.
В это же время Роман выглянул во двор. Двор был пуст. Роман с удивлением обнаружил разбросанные по двору автоматы. Подумав, он подобрал один, затем пошел в гараж. Выгнал машину, подогнал к воротам. Отодвинул засов, но ворота не распахнул. Вместо этого он сел за руль и на малой скорости толкнул ворота бампером. Ворота отворились, за ними никого не оказалось. Роман выехал. Но вместо того, чтоб ехать в город, он поехал к поместью Марка. Когда подъезжал, не поехал по главной дороге, свернул в поле. По целине подъехал к боковой стене замка. Стена здесь была сложена из дикого камня, что давало возможность залезть на нее. Одев на шею автомат, Роман полез наверх. Чуть не сорвался, но все-таки залез. Огляделся – никого поблизости не увидел. Спрыгнул вниз, упал. В это время зазвонил телефон. «Как некстати» Роман спрятался за декоративный кустарник и припал к земле. Звонил Марк,
- Я на острове, что дальше?
- Так, не перебивай и не удивляйся. Вам надо продраться по кустам вдоль берега до полянки, на ней  увидите лужу, это родник.
- Что-о-о?! Зря ты так шутишь, ой зря! Тебе конец.
- Не перебивай, говорю, - и Роман скороговоркой пересказал Марку инструкцию по пользованию родником, и сразу отключился, не слушая выкриков Марка.
Осторожно передвигаясь от куста к кусту, Роман максимально близко подобрался к входной двери. Дверь была открыта, охранник курил у входа. Взяв автомат наперевес, Роман кинулся к охраннику. Тот не сразу заметил Романа. А когда заметил, пригнулся, полез в кобуру, при этом пятясь к двери.
- Стоять, стреляю! – выкрикнул Роман. Охранник не успел скрыться за дверью, поднял руки.
- Веди к Насте, быстро!
Другой охраны видно не было, все были заняты в операции. Роман понимал, что это ненадолго – везде были камеры. Подталкивая охранника автоматом в спину, он побежал по анфиладам комнат. Добежали до комнаты Насти.
- Открывай! – Крикнул Роман охраннику, тот отпер дверь ключом, открыл.
Испуганная Настя стояла за дверью. Она была не в халате, а в деловом костюме, будто собиралась на встречу. Ахнула, увидев Романа живым и невредимым. Роман взял Настю за руку, вывел из комнаты. Охранника затолкал внутрь, отобрал телефон и рацию, запер на ключ.
- Документы, Настя, где твои документы?
- У Марка в сейфе, в кабинете. Ты живой - как?
- Ключ есть?
- Там несерьезный сейф – для бумажек, код я знаю,
- Бежим, документы о вашем разводе у меня.
Они добежали до двери кабинета. Она была закрыта. Роман собрался было уж стрелять по замку, но Настя остановила его,
- У меня есть ключ. В свое время я подумала, что сто-то такое может случиться и заказала себе все необходимые дубликаты.
Войдя в кабинет, Настя уверенно подошла к шкафу у стены, в каких хранят архивы и без труда, добыла свой паспорт, запасной телефон, карт
- Он  их заблокирует
- Пусть, может не все, здесь наличность тоже есть, правда немного.
- Все бежим. Из гаража есть выход наружу?
В гараже Настя первой приоткрыла дверь, что была рядом с воротами. Они увидели охранника, который возвращался откуда-то и направлялся к главному входу. Зевая, он уже брался за ручку двери.
- Сейчас он зайдет в свою будку и все увидит по камерам!
- Как только закроет дверь, бежим к боковой стене, у меня там машина.

Тем временем на озере, на островке–кочке бойцы окружили лужу-родник. Марк с пожелтевшим исхудавшим лицом стоял, опираясь на бойца, что был ближе. Указывая тонким пальцем на воду, он с трудом бормотал
- Смотрите точно, там пузырьки…. Какие они? Как в шампанском?
Солдаты переглядывались между собой с явным намеком на помешательство шефа.
- Эй, ты! Хлебни-ка глоток! Вон и кружечка железная есть! - Марк захихикал, и выстрелил бойцу в ногу, - пей, быстро!
Гримаса боли и злобы исказила лицо Марка. Раненый вскрикнул, припал к роднику, ему сунули кружку. Он зачерпнул воды, глотнул раз, другой. Затем осторожно притронулся к ране. Рана булькнула кровью, из нее выпала пуля и осколок кости. И рана закрылась, будто рот. Кровотечение прекратилось.
- Дай! Дай сюда кружку! – Марк протянул вперед руку, пошатнулся, пытаясь сделать шаг, упал на колено. Ему дали кружку. Он мучительно сделал несколько глотков. Сел на землю. Потряс головой, затем медленно поднялся на ноги. Солдаты тем временем рассматривали здоровую ногу бойца, которая только-что была пронзена и перебита пулей. Марк встряхнулся, поводил плечами, ощупал себя. Желтизна кожи, мешки под глазами и болезненная заостренность лица исчезли. Он облегченно вздохнул, достал телефон - номер молчал довольно долго, затем Роман ответил,
 - Да.
- Нет. Это я говорю да. Ты, вроде-как, держишь слово, да? Вылечил меня? А дальше что? Что за чертовщина происходит?
- Все по договору. Ты получил живую воду, бери, сколько хочешь, пользуйся, торгуй. А мы с Настей уехали.
- Не гони, у меня все дороги закрыты. На тебя и твою машину выданы ориентировки, Настя дома под охраной. А тебя мне сейчас доставят на блюдечке.
- Ты ничего не знаешь. Разве не понял еще, кто «мои союзники»? Настя, скажи ему, - Что?! – громко охнула Настя в трубке, - Что-о-о?! - одновременно прокричал Марк.
- Где вы, я убью вас!
- Все твои бойцы разбежались, остались только те, что сейчас с тобой. Настю я забрал, и машина сейчас у нас другая – никому неизвестная. Мы ложимся на дно, а тебе очень советую выполнить договор до конца. Мои друзья следят за тобой, ты их мощь испытал на себе. Трубка отключилась.

24

Роман соврал про машину. Он с Настей ехали на машине Романа, не по шоссе, а петляя лесными неприметными дорогами, где кордонов не было.
- Ну что, кажется, все закончилось, - сказал Роман Насте, - приедем в город, снимем квартиру. Ты вернешься к концертной деятельности, я к картинам – на жизнь хватит.
- Не знаю, - Настя поежилась, - пока не выяснится, что Марк от нас отстал, я не найду покоя.
- Не бойся, - Роман ухмыльнулся, - я передал ему родник, и теперь ему будет проблематично даже выехать из Опупеловки.

Марк злой и растерянный вернулся в особняк. Охраны на месте не было. Сопровождающие его бойцы тоже незаметно исчезли. К большому изумлению Марка, он никого не смог найти по телефону, даже своего первого помощника. Незнакомый голос сообщил ему, что кордоны сняли без объяснения причин. Марку нужно было ехать в город, разбираться с делами, но он решил отложить это на завтра. Он решил отдохнуть и разработать план дальнейших действий. Первый раунд он проиграл, но не войну. К тому же у него теперь был удивительный родник, по нему тоже требовалось решение. Марк прилег на диван и расслабился. Неожиданно для себя, он заснул и проспал до ночи. Проснулся от неясного беспокойства – рядом кто-то стоял. В полной темноте светились будто бы шесть красных фонариков. Марк включил ночник и закричал. Перед ним стояли три темные фигуры. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы впасть в панику. Одна фигура была похожа на козла, стоящего на задних ногах, другая формой напоминала рыбу, но имела тонкие, узловатые верхние лапы, похожие на руки с длинными скрюченными пальцами. У третей была фигура очень худого человека, но слишком длинный нос, а за спиной что-то вроде крыльев. Козел захихикал. Марк перестал кричать, но не смог двинуться с места.
- Привет, хозяин, дребезжащим, глухим голосом пророкотал человек с крыльями, - а ты нам кое-что должен.