Соверен Виктории. Рождественская история

   Несколько зим тому назад, погода – это было нечто невыносимое! Антигуманное! Не комильфо!

   Бредешь сквозь пургу, у встречных мужиков рожи багровые, глаза сощурены, доносится неразборчивая русская брань, и, клянусь, легкое звонкое побрякивание! Ужас!

   Да, знаете ли, ужас. Я его ощутил, когда тоже вдруг забренчал. И кааак побежал! Окутанный воющими и свистящими струями, прямо в физию – снежок, не так чтобы пушистый и нежный,  а скорее напоминающий очередь из немецко-фашистского пулемета МГ-42, который, как известно, мог, если что, пополам…

   И прибежал! Бутик мужескаго белья с диким названием, не то «Фортуна Жентельмена», не то «Как Денди Лондонский», распахиваю дверь, над ухом булькает сигнал-будильник для приказчиков, символизирующий тезис – а ну, очнулись, еще один заледенелый прибыл! А, может, эстет, еще лучше, обуть, то есть, тьфу, одеть бедолагу по полной!

   Внутри – райские кущи. Густой дух мужескаго парфюма. Или какого-то не очень мужескаго. Скорее – унисекс. Откуда-то выпорхнул работник торговли, весь легкий, сияющий, чего-то излучающий, и, мгновенно, вопрос – Чего изволите-с?

   Ну это я, само собой, приврал. Вопрос был – У нас много новых МОДЕЛЕЙ. На что было бы интересно взглянуть? ( вот же, б…., подходцы… стиль…).

   И, пока я сосульки с бровей стряхивал, и рот разевал – он разверз. Закрома.
 
   Мама дорогая. Смеяться нельзя. И одновременно – ощущение легкой тревожности на тему – куда я попал? Мнэээ, все закончится хорошо, я надеюсь? Потому что – ассортимент:

   Стринги. Ох. Со стразами.

   Кружавчики на атласе – чесслово, причем красные, и до колен!

   Какая-то кошмарная конструкция – серебристый гульфик, от которого идет этакий ремешок, идет вниз, промеж всего, скрывается во тьме, далее вдоль хребта – наверх, к солнцу, разветвляется на две  бретельки, оные переходят на бюст (гхм, у мужиков бывает бюст?!), встречаются в районе пупка и кагбэ поддерживают… мнэээ…. Короче, поддерживают. А гульфик, ой-ёй, Ренессанс, конец 15-го века…

   Я отдышался, отодвинул халдея, и пошел к сиротливо стоящему позади всего этого - стенду с - вроде бы немного более человеческими - подштанниками. Быстро выбрал две пары – одну такую шелковистую, вторую этакую - с начесом, шваркнул на прилавок, и задал самый естесссный в этой ситуации вопрос. Почем? Обе две?

   Чего? Не понял? Сколько-сколько?

   Стенька Разин. Емелька Пугачев. Пашка Пестель. Левка Бронштейн. Как, черт побери, они были правы на тему « все поделить, предварительно вздернув мироедов на ближайших воротах»…

   Но – вдруг, вспышка! НЕЧТО в моей башке затмило всю эту классово-революционную байду. Дело в том, что за несколько часов до кальсонного шоппинга я приобрел у приятеля сущий пустячок – СОВЕРЕН, профиль Виктории, еще юная, кудрявая, без короны, на реверсе – святой Георгий, чем-то рубит змия (наваял Бенедетто Пеструччи), монета очень УЮТНАЯ, прелестно лежит в ладони, ЗОЛОТО. И- что характерно, цена – тютелька в тютельку – как за две пары черных невыразимых в этом гребаном бутике!

   Вынимаю монетку, припечатываю к прилавку (рядом с выбранным мной исподним), и – добавив в голос стали, наждака и креозота, начинаю:

- Н-да-с. Не гинея. Но - соверен. Тоже неплохо. Британский монетный двор в Лондоне. Вам, мой юный друг (оный офигевши, хочет протянуть руку к золотому кругляшку, но опасается) не вредно было бы где-нибудь прочесть, что в Англии жил некто Красавчик Браммелл, он же Бо Брюммель, он же всем дендям денди. Его вкусу завидовал король, высший свет, вся Европа. Так вот, что-то мне подсказывает, что, если бы в самой распро-крутой лондонской лавке белья у него за две пары невыразимых запросили бы СОВЕРЕН, дело кончилось бы хреново. Для обалдевших коммерсантов, как минимум. В общем так, монетку забираю, полюбовались, и будя, кальсоны оставляю нетронутыми, успехов в труде и счастья в личной жизни!

   Хэппи энд. Требуемое мнэээ… белье приобрел через полчаса неподалеку в нормальном магазине. За нормальные деньги. Испытал сатисфакцию.
 
   Поганый срамной бутик скоро закрылся.
   
   Справедливость восторжествовала.

   С тех пор мне тепло.