Осень и папин сюрприз

Всё-таки, лужи — это здорово! Варька их любила. А на площадке в детском саду была только одна, за верандой. Зато какая! Большая, глубокая, и на дне асфальт. Поэтому — чистая.
Сидя на корточках посреди этого великолепия, Варька осторожно водила растопыренными пальцами по воде. Вода была холодная, но такая прозрачная. Лужа — ровная и блестящая от солнца. Варька не хотела ее взбаламутить.

На лужу тихо спланировал красный лист-звезда. От него пошли медленные круги. Ещё один приземлился ей за шиворот. Варька его достала и легонько толкнула по луже к первому. Тот поплыл. Хорошо!
Варька встала, посмотрела на синюю лужу-море, запрокинула голову, а там тоже синее море, и много-много листьев-звезд. Она уже знала, что это называется клён. Красивый. И ей захотелось что-нибудь сделать с этой красотой. Варька сделала букет.

— Варя! — это Лариса Александровна зовёт.
Варька пробралась за кусты, которые росли и за верандой и сбоку от неё. Гусиным шагом пробралась как можно дальше от веранды и, как ни в чём не бывало, появилась рядом с песочницей. Про партизан и опасность провалить явку им уже читали.
За веранду ходить нельзя. Но Варька планировала. Поэтому с независимым видом шла к Ларисе Александровне. Для нее — Варька за кустами веточки собирала. Вот они.

Но Лариса Александровна смотрела не на них, а на мокрые резиновые сапожки. Варька покраснела. Лариса Александровна нахмурила брови. Девочка опустила голову. Воспитательница, скрывая улыбку, сказала с укоризной:
— Эх, Варвара, Варвара...
Та вздохнула, рыжее пальтишко в мелкую клеточку поднялось и опустилось. Помпон на шапке повис ещё ниже. Было неприятно, что не послушалась, что раскусили и ещё почему-то. Но твердое намерение играть в луже и в следующий раз осталось. Потому что не понятно, что тут такого.

— Иди, за тобой папа пришёл.
Варька вскинула голову, заозиралась и увидела папу. Внутри взорвался радостный салют. А в животе стало щекотно.
Папа стоял у входа в здание детского сада, а не около площадки. С ним говорила заведующая. И ничего особенного! С ним часто говорила заведующая.
Папа был постоянным гостем в саду: то шкафчик наладит, то канализацию починит, то выключатель сменит. Варька гордилась им. И так любила! Так любила!

Цапнув папу за руку, она прижалась к его локтю. Это было ни с чем не сравнимое чувство: это мой папа! Мой! Такой большой, сильный, такой спокойный.

Они шли домой через парк. Вот где была красота. Варька поняла, что она очень любит осень. Когда деревья разноцветные. И когда листопад. И когда идёшь среди кленов и берез почти по колено в желто-красных сугробах и шуршишь, шуршишь.

Папа никогда её не торопил. Просто стоял вдалеке, опершись на одну ногу и наклонив голову на бок, слегка улыбался. Курил. И ждал. И в такие моменты, она чувствовала, что он её любит. Это было так естественно — чувствовать папину любовь - как дышать, как смотреть, как пинать ногами осенние листья.

— Ну пойдем, а то дома сюрприз прокиснет, — улыбаясь сказал папа.
— Какой сюрприз? — Варька даже подпрыгнула от любопытства.
— Маленький, но приятный, — и он протянул ей свою огромную ладонь.
— Ну па-а-ап! — заканючила она, — скажи-и...

Он тихо посмеялся, но промолчал. Дальше канючить не имело смысла. Это Варька уж знала. Поэтому она почти побежала рядом с папой. Почему побежала? Потому что ходил он всегда очень быстро, и шаги у него большие, не то что у неё. Почему почти? А потому, что бегает она с ним давно и к своим пяти годам натренировалась.

Пришли быстро. По пути обсудили много важных вещей. Например, как пускать листики по луже, а сапожки не мочить. Или как выходить из-за веранды, не дожидаясь, когда позовет Лариса Александровна, и тут же поиграть в песочнице. Чтобы сапоги не выдали.
Самое интересное, что папа с ней так разговаривал, что Варька сначала сама ему про лужу и воспитательницу всё рассказала, а потом сама же догадалась, что делать, чтобы не попадаться.
Рядом с папой она чувствовала себя такой умной.

Вот и их двор. Сразу за калиткой росла большая рябина. Весь август Варька ходила в оранжевых и красных бусах, поясах, браслетах и даже диадемах. Собственного производства. Производила всё это она с большим удовольствием и старанием. И обилием. Бижутерией были обеспечены все соседи и, за неимением на их улице девчонок, все мальчишки.
Варька заулыбалась. Хорошо было. Очень хорошо.
— Ты домой-то идёшь? — спросил папа. Оказывается, она застыла, глядя на роскошную рябину.
Ой, сюрприз же! А она и забыла.

Быстро разулась, скинула пальто и шапку. И встала вся готовая.
— Где сюрприз?
— А вон там, за печкой посмотри.

Варька жила очень радостно. Конечно, она не думала никогда, счастлива она или нет, не размышляла. Только слышала от взрослых это слово, и всё.
Но глядя на этот сюрприз, она так обрадовалась, так сильно обрадовалась. Никогда ей не было так... так... Надо спросить у папы, как это называется.
— Папа, это — счастье, да? — прошептала Варька, зарывшись носом в серо-полосатый пушистый комок в её руках.
— Тебе виднее, Варюшка, тебе виднее, — улыбался папа.