Немецкий поцелуй. Глава 15

                Глава 15.
                Двойной ужин.
Глаза я разлепила лишь в начале 11-ти часов, когда Нильсин заявила о приходе Рейны на трени-ровку по стрельбе из лука. Голова раскалывалась от боли, заставив горько пожалеть о количе-стве выпитого в клубе. Спасибо Нильсин, она поставила у кровати стакан воды с таблеткой от по-хмелья. Во рту словно кошки нагадили, такое мерзкое ощущение, что меня скрутили рвотные позывы, а мышцы живота, да и вообще всего тела отдавали мучительной болью. Кроме воды, из меня ничего не вышло, но тошнило целую минуту. Адская боль во всем теле такая, казалось, во мне нет ни единого и целого органа. Аж слёзы из глаз! Видок у меня тот ещё: волосы колтунами, круги под глазами иссиня-чёрного цвета, бледно-синюшная кожа, безжизненные глаза и обес-кровленные губы. В сочетании с моими фиолетовыми глазами я выгляжу просто жутко. Приве-дение или нежить. Баньши! Вытаскиваю линзы из глаз, которые не сняла вчера, и принимаю хо-лодный душ. Промёрзла до костей, но стало легче. После чего я закутываюсь в халат и выползаю к Рейне, которая в ожидании меня разглядывала книги на полках моего книжного шкафа.
- Привет, - голос у меня хриплый и пропитый.
- Доброе утро, - Рейна улыбается и выглядит гораздо лучше меня (или у неё очень хороший ма-кияж?).
- Отлично выглядишь для человека, который пил только сильно алкогольные напитки и позже ушёл из клуба, - скривившись от боли во всём теле, я сажусь на кровать.
- Я пила меньше тебя, - Рейна улыбается. – Я выпила всего шесть коктейлей, а выгляжу я хорошо благодаря Белле. Она умеет наводить марафет даже пьяная.
- Как вы добирались из клуба? – спросила я, поудобнее укутавшись в одеяло. – Белла была так пьяна, что еле стояла, как и ты, кстати. Кто вёл машину?
- Приехал какой-то её друг или знакомый. Я так и не поняла, кто он ей, - Рейна пожала плечом. - Он представился Кристофером Гофнером-Шифером, офицером полиции. Он на машине Беллы отвёз нас к ней домой, где мы и пришли в себя.
- Ооо! – не догадывалась даже, что у Изабеллы есть подобные друзья. – А как тебе удалось про-трезветь так быстро?
- Холодный душ, я бы сказала, ледяной, - Рейна сморщилась от воспоминаний. – Я едва не умер-ла от переохлаждения, но Белла была непреклонна. Ни я, ни Кэйтарайн, ни Хайфа, ни сама Бел-ла ещё даже не ложились, когда я ушла от них к тебе.
- А Альбертина? – я смотрю на Нильсин, которая расставляет перед нами завтрак.
- Она ушла сразу после тебя, уехала к своей двоюродной сестре, - пояснила пепельноволосая девушка. – Вызвала такси, как я поняла.
- Не желаешь перекусить? – я указала на блюда, расставленные Нильсин.
- Было бы здорово! Ничего не ела с клуба, кроме жалких канапе. Я зверски голодна, – Рейна не-много потупилась.
После завтрака мне стало гораздо лучше и не так ужасно, как раньше, зато у меня появилась смелость выйти из своей комнаты, чтобы встретиться со стариком и немного позаниматься. Тай-лесс сидел в спортзале и задумчиво натягивал тетиву спортивного лука. Судя по его сдвинутым бровям, старику что-то не нравилось в натяжении тетивы. Через несколько секунд он начал под-тягивать её с двух сторон, чем-то это напоминало настройку гитары.
- Вы вчера не пришли на тренировку, - в голосе старика сквозил укор.
- Эмм… прошу прощения, - интересно, как он догадался, что это я, если он стоит спиной ко мне. – Я… всё нагоню, мне жаль, что тренировка сорвалась по моей вине.
- Конечно, нагоните, но я не советую нарушать ритм занятий, чтобы организм адаптировался, нужно сохранять равномерный режим и равномерную нагрузку на мышцы, - старик Тайлесс по-вернулся к нам лицом и протянул мне лук. – Опробуйте его, по очереди каждая.
Я осторожно беру лук за нижнее плечо. Он довольно лёгкий и около метра в длину. Для начала я оглядываю его, чтобы привыкнуть к весу и его изгибам, после чего аккуратно беру его за тетиву.
- Сразу нет, - тихо говорит старик и встает возле меня. – Таким образом, Вы только пораните пальцы.
Он берёт мои ладони своими сухими и старческими руками и показывает, как правильно брать тетиву и натягивать её, не травмируя пальцы. При этом он менял одну тетиву на другую, чтобы я ощутила разницу разных материалов, из которых сделаны тетивы. Затем то же самое проделала Рейна, хотя я сначала не понимала причин, но потом Тайлесс объяснил, что у каждого человека своё восприятие на различные материалы, разная чувствительность пальцев. Всё это заняло около часа и так увлекло нас, что я не заметила маму, наблюдавшую за нашими занятиями. Она стояла на лестнице, скрестив руки на груди. Я заметила её краем глаза и теперь старалась делать вид, что не вижу её, продолжая заниматься своими делами.
- Фройляйн Виона, Вам идеально подходит перевитая тетива из дайнимы, а ещё неплохо подхо-дит перекрученная тетива, - старик забирает у меня лук с тетивой из названного материала. – Фройляйн Рейна, для Вас хороша тетива с бесконечной петлёй из полиэтилентерефталата или вектрана, но Вам нужна крага для защиты левого предплечья и стабилизатор.
- А мне? – заинтересованно спрашиваю я.
- Судя по натяжению тетивы, Вам стабилизатор не потребуется, но мы с ним обязательно пора-ботаем. Что касается защиты, то Ваши руки гораздо длиннее, чем у фройляйн Рейны, поэтому защита Вам не требуется, - он кивает на мои руки. – С защитой мы тоже отработаем, но с более крупным луком. Позже проверим Вашу восприимчивость на олимпийский и блочный луки. До традиционных луков мы дойдём ещё не скоро.
После этого он начал показывать, как правильно натягивать тетиву вместе со стрелой и спускать её, не поранив подушечки пальцев. Старик объяснил, что некоторые виды тетивы по-разному реагируют на натяжение и спуск. Так неправильное натяжение тетивы и спуск стрелы может вы-звать вибрацию лука, которая может повредить лук или обрыв тетивы, а в некоторых случаях лучник может получить травму руки или предплечья. Материал тетивы влияет на её толщину по отношению к луку и насколько он должен быть тугим, а толщина тетивы влияет на инерцию вы-стрела и вибрацию после него.
Когда мы закончили упражняться в натяжении тетивы, настал тот самый момент, которого я ста-ралась избежать всеми силами. Откровенный разговор с мамой. Она не спешила покинуть наше занятие по стрельбе и стояла наблюдателем до самого конца. Выглядела она совсем миролюби-во, но меня не обманул её спокойный вид.
- Выглядишь ты весьма прекрасно, если учесть твой состояние, в котором тебя привезла Анна-лейса, - она поджала губы, глядя на меня.
Я не отвожу взгляда, но предпочла молчать, главным образом потому, что не знала, что гово-рить.
- Ничего не скажешь? Тебе совершенно нечего мне сказать? – она пристально смотрит мне в гла-за, но я продолжаю молчать. – Ответь мне, Виона, - голос матери налился сталью. – Или ты ду-мала, что я оставлю твою выходку без внимания?
- У меня через час скалолазание, - я стараюсь сохранить полное спокойствие на лице и унять дрожь во всём теле, что было крайне нелегко под убийственным взглядом мамы.
- Виона, - процедила мама, но затем вдохнула глубоко, успокаиваясь, чтобы не взорваться в при-сутствии Рейны. – Сразу после скалолазания Анналейса отвезёт тебя домой, никаких прогулок и посиделок с друзьями две недели. Ты наказана. Тебе всё понятно?
- Предельно, - с трудом выдерживаю взгляд матери. – Что-то ещё?
- Не смей дерзить мне, Виона, - глаза матери угрожающе сузились. – Ещё раз явишься домой пьяная, то Анналейса будет ходить с тобой даже на уроки и в туалет, если так понадобиться. Те-бе понятно?
- Я не тупая, - угрюмо смотрю на мать. – Я могу идти?
Лицо матери перекосило от гнева, но она всё же ответила:
- Иди.
- Благодарю Вас, мама, - я не смогла удержаться от язвы.
Если бы не присутствие Рейны, то я так легко не отделалась, и меня ждал полный разнос. Поэто-му, едва мы оказались в моей комнате, я шумно выдохнула.
- Блин, она меня убьёт, особенно после того, что собираюсь сделать сегодня, - я упала на кро-вать.
- Ты про побег на ужин с Герольфом? – Рейна с любопытством смотрит на меня.
- Вообще-то, первым номером у меня идёт ужин с родителями Альбертины, - заметила я, хотя нам обеим было очевидно, что я покривила душой. – С Герольфом мы даже не договорились о месте встречи и времени, но он упомянул ресторан «Медеррано».
- Ресторан средиземноморской кухни. Я знаю, где это, в двух шагах от Капитолия Святой Марии. Герольф умеет выбирать место для свиданий, - Рейна слабо улыбается, и я решила, что это мой шанс узнать об их прошлых отношениях.
- Он… водил тебя в этот ресторан? – осторожно спрашиваю я.
- О, нет! – Рейна издаёт подобие смешка. – Герольф никогда не водит своих девушек в одни и те же места, просто я часто бываю в Капитолии Святой Марии, а «Медеррано» находиться позади Капитолия.
- Почему… Вы расстались? – я аж затаила дыхание.
- Вопреки всеобщему мнению, это я его бросила, а не он меня. Но если Герольфу легче от того, что все считают брошенной меня, то пусть так и будет, - Рейна фыркнула, обняв колени. – А рас-стались мы из того, что я разочаровалась в нём. Поняла, что я не тот человек, который сможет исправить его, не та девушка, ради которой он забудет о других, а значит, он будет изменять мне. Оно мне надо? Конечно, он ещё молод и горяч, мои суждения могли быть преждевремен-ными и ошибочными, но моя интуиция редко меня подводит. Но если быть до конца откровен-ной, то я начала встречаться с Герольфом из корыстных побуждений.
- Ооо! – только и смогла выдать я.
- Ты не подумай чего! Он, действительно красив, умен, обходителен и весьма мил, но я начала встречаться с ним из-за того, что хотела попасть в закрытый и элитный киноклуб Кёльна, лучший в городе, где Герольф состоял, - Рейна сморщилась от воспоминаний. – Своего я добилась, я по-пала в клуб, благодаря Герольфу, но этого того не стоило. На деле лучший киноклуб Кёльна ока-зался простым сборищем молодых любителей потусить на клубные деньги, поэтому я создала свой киноклуб при гимназии с одобрения преподавателей. Но главная причина нашего расстава-ния с Герольфом, это то, что я не ощутила искры между нами, той страсти, которая означала бы, что он твой единственный.
- Ты его использовала?! – опешила я.
- Ага, - Рейна искренне улыбнулась. – Красивым девушкам не грех использовать парней вроде Герольфа, чтобы они не считали себя слишком умными. Иногда можно, нужно и весьма полезно притвориться тихой дурочкой, а-ля, тупая блондинка, у которой ничего нет, кроме внешности. Советую! Бывает весьма забавно.
- Никогда бы не подумала, что ты на такое способна, - у меня непроизвольно вырвалось хихика-нье. – Офигеть!
- Слишком умные девушки никому не нужны, рядом с такими девушками парни чувствуют себя ущербными, а если такая девушка ещё и зарабатывает больше, то… - Рейна демонстративно за-катывает глаза. – Нет, вероятность того, что умная и обеспеченная девушка понравиться какому-то парню есть, но этот процент весьма мал.
- Говоришь, как умудрённая опытом женщина, - заметила я.
- Простое наблюдение, - Рейна пожимает плечом. – Мужчины гораздо охотнее клюют на глупых блондинок, которая наивно хлопает глазами и через слова говорит «типа» да «как бы». В обще-стве таких девушек мужчина ощущает себя королем, перед которой он может сорить деньгами, кидать умные фразы и выглядеть круто. Чувство превосходства, чувство того, что он может поза-ботиться о ком-то, чувство, что в тебе нуждаются, ощутить себя сильным в глазах слабого пола. Мужчина не любит чувствовать себя слабым и зависеть от женщины. Чем раньше девушка это поймёт, тем легче ей будет жить в будущем. Порой мне кажется, что женщины созданы для того, чтобы манипулировать мужчинами и давать им иллюзию их силы, превосходства и незаменимо-сти.
- «Кто правит умами, тот правит миром», - фыркнула я. – Кажется, это что-то из теории заговора.
- Зато очень верно, - Рейна слезла с кресла. – В свои семнадцать я уже продаю картины за не-сколько тысяч евро, и многих моих сверстников это пугает, хотя в этом возрасте они больше за-видуют. Поэтому иногда я играю дурочку, в разумных пределах, конечно. Совсем глупая дурочка не смогла бы учиться в гимназии Шиллера, быть лидером английского клуба и основать свой ки-ноклуб.
- Я и забыла, что ты тоже художница, - я была немного удивлена тем, что Рейна уже сама зараба-тывает себе на жизнь. – Зельда Кённинг состоит с тобой в одном клубе? Вы – соперницы?
- Все художники соперники между собой, но им не обязательно быть врагами. Мы с Зельдой не друзья-подружки, но и не откровенные враги, - Рейна слегка наморщила лоб. – У неё талант, это без сомнения, и кроме неё соперниц в гимназии у меня нет, но я люблю искусство и появление новых талантливых художников, таких как Зельда, считаю замечательным и прекрасным фак-том. К тому же, никто не отменял соревновательный момент. Без соперничества не будет моти-вации становиться лучше и лучше. Это тоже самое, что между тобой и Рэнэйт в теннисе. Восхи-щаюсь ли я ей? Да, определённо. Но я не могу сказать, испытывает ли она нечто подобное в от-ношении меня.
- А за сколько ты продала самую дорогую картину?  - мне жутко захотелось показать Рейне мой портрет, написанный Зельдой.
- 4200 евро. Один дедушка меня попросил написать портрет его умирающей жены. Он был так впечатлен моей работой, что отвалил такие деньги, - Рейна невесело улыбнулась. – Это было тяжело. Смотреть, как медленно умирает человек от неизлечимой болезни, и писать с него портрет. Одновременно с этим я видела невероятную любовь, которую они проявляли друг к другу. Я не хотела брать с них денег, когда увидела, с кого буду писать портрет, но дедушка настоял, чтобы я взяла деньги. Он сказал, что им деньги уже ни к чему, а мне пригодятся.
- Зельда писала с меня портрет, - осторожно начала я. – Только я никому его не показывала, кроме Кэйтарайн.
- Да? – в голосе Рейны было откровенное любопытство. – Я бы тоже хотела написать с тебя портрет. Ты очень фотогеничная.
- Спасибо, - я нервно улыбаюсь. – Но надеюсь, ты хочешь написать мой портрет не в том стиле, что написала Зельда.
- Всё так ужасно? – удивилась пепельноволосая.
- Вовсе нет, портрет получился изумительным, просто… - я стушевалась. – Лучше тебе самой взглянуть и оценить.
Я неуверенно веду девушку за собой на второй этаж, где стоял портрет работы Зельды, накры-тый тёмно-красной тканью. Но за один шаг до него моя решимость резко пропадает, меня в один миг одолели сомнения.
- Что-то не так? – аккуратно спрашивает Рейна.
- Я… просто боюсь, - честно призналась я.
- Чего? – Рейна явно ничего не понимала.
- Вот этого, - дрожащей рукой я снимаю с портрета ткань.
- Ооо! – от неожиданности Рейна отступила назад. – Ни хрена себе!
Я не знала, как реагировать на подобный возглас пепельноволосой, тем более последнюю фра-зу я перевела чисто фигурально, ибо не совсем поняла смысл, не уверена даже, что это был кёльш, а по лицу Рейны сложно было что прочитать. Очевидно лишь было то, что девушка была полна удивления то ли моему поступку, то ли к самой картине. Рейна приблизилась к портрету и осторожно провела рукой по изгибам нарисованной меня, не касаясь самого холста. Цепким взглядом она начала оглядывать всю поверхность портрета.
- Ну как? – не выдержала всё-таки я.
- Это… - Рейна нахмурилась, и я невольно напряглась от предстоящей критики. – Это самый со-вершенный портрет Зельды, что я видела в её исполнении. Я честно пыталась найти изъян, но не смогла. Просто невероятно! Просто невероятно насколько ты фотогеничная. Ты просто создана для того, чтобы быть музой для художников! У меня уже сейчас появилось с десяток идей!
- Мне уже начинать бояться? – я была дико смущена, но тем не менее с облегчением рассмея-лась.
- Не думаю, - тоже засмеялась Рейна. – Если, конечно, ты не боишься облачиться в платья 17-18 веков или что-то около этого?
- Ооо! Это было бы супер! – я всегда обожала Эпоху Ренессанса и раннего Средневековья, по-этому я и начала изучать и исполнять вальс и другие классические танцы.
- Тогда решим как-нибудь, когда я напишу твой портрет, - обрадовалась Рейна и вновь взглянула на работу Зельды. - По правде говоря, я ты тоже не прочь была, чтобы с меня написали нечто подобное, получилось очень красиво. Кстати, как твоя мама отнеслась к этому портрету? И как ты смогла решиться на такой шаг, как обнаженная натура для портрета?
- Это было не легко, я до сих пор сомневаюсь, что правильно сделала, для меня это слишком смелый шаг, самый смелый в этом году, а может и жизни. Что до мамы, то она не видела этот портрет и не знает, - я сморщилась от осознания того, что мама бы сделала со мной, если бы увидела портрет Зельды. – Она бы меня убила на месте, и выставила бы это как суицид.
- Представляю, - она хихикнула, и мы вместе спустились вниз, чтобы собраться на скалолазание.
Понятия не имею, как нужно одеваться на скалодром, поэтому нарядилась примерно также, как Рейна, в конце концов, она-то уже была там. Таким образом на мне оказались спортивные серые с зелёными полосами леггинсы до середины икр, беговые кроссовки с небольшими шинами и голубую футболку с надписью «Бьютифол Гёрл».
- И всё же, как ты решилась на такой шаг? – снова спросила Рейна.
- Задание мадам Вальян, - отозвалась я, надевая все выбранные вещи. – Всё решилось в разгово-ре с Эйуми, для задания мне нужно было пять человек, но я выбрала восемь, зная, что согласятся фотографироваться просто так не все. Первыми в списке были Рэнэйт и Зельда, но Зельда поста-вила условие, что тогда, она напишет портрет с меня в стиле «ню», - я выхожу из гардеробной, - поэтому я согласилась не сразу, а прошлась по запасным вариантам, но их условия были ещё ху-же.
- А кто ещё был в твоём списке, помимо меня? – полюбопытствовала Рейна.
- Люсель Блю Киффер, Джайлан Кемаль-заде, Чейми Чанг, Альбертина Шварцтайгер, Эйуми Бру-нхенвальд и собственно Рэнэйт и Зельда, - я накидываю на плечи олимпийку. – Сразу скажу, что задание мадам Вальян не задалось с самого начала, Джайлан и Люсель оказались теми ещё суч-ками, Люсель потребовала десять тысяч евро за фото, а Джайлан хотела превратить меня в свою личную служанку на побегушках на полгода.
- Попахивает рабством, - заметила девушка.
- И я о том же, но я себя не на помойке нашла, - согласно фыркнула я. – Далее всё пошло относи-тельно хорошо, если не учитывать, то, где я тебя нашла и в каком состоянии. Последней остава-лось Эйуми, но она всё испортила и мне пришлось согласится на условие Зельды.
- И что же такого предложила Эйуми? – Рейна заметила мою заминку, когда я говорила про японку, и ей стало очень любопытно.
- Секс или поцелуй в засос с языком…
- Что!!?? – Рейна застыла, как вкопанная.
- У меня была такая же реакция, - хмыкнула я. – Я послала её лесом, но она просила подумать.
- Эмм, не знала об её ориентации, - Рейна была смущена, наверное, также, как я сама перед Эйуми. – Не знала об её ориентации, хотя, чего я ожидала. Это же Кёльн, рай для ЛГБТ-сообщества, всех его представителей.
- Похоже, не знала не только ты одна, - отозвалась я.

Анналейса ждала нас внизу возле Роллс-Ройса, видимо Ингельд уехал на Майбахе, потому что ни шведа, ни собственно белого Майбаха не видать. Теловодительница привычным движением открывает нам дверь, и в который раз я замечаю, что она стоит так, что закрывает меня от веро-ятного стрелка, если бы таковой целился со стороны улицы. Меня этот момент всегда напрягал, потому что складывалось впечатление, что раз Анналейса прикрывает меня своим телом, то ме-ня могут попытаться убить и у кого-то есть причины на это. Не самое приятное и обнадеживаю-щее чувство. Остается надеяться, что это просто профессиональный навык женщины, а не угроза реальной опасности.
Как и говорила Рейна, наш скалодром «К11! Оказался в районе Байенталь по адресу Кюлльш-трассе 11 за индексом 50678 (для справки – есть в Кёльне такая же улица на другом конце города, но с индексом 50998, поэтому легко перепутать, особенно иностранцам) и представлял собой длинное кирпичное здание красно-бурого цвета в три этажа высотой рядом с автомастерской «Рейфен Мюллер», возле которой и остановилась Анналейса.
- Мой дом чуть южнее, - прокомментировала Рейна, когда мы вышли из машины, махнув в сто-рону района Роденкирхен.
Возле входа в здание скалодрома нас уже ждала Кэйтарайн.
- Охайо, Куколка, - ухмыляется она. – Твоя попа в целости и сохранности? Твоей милой жопке удалось избежать ремня любимой мамы?
- Удалось, слава Богу, - скривилась я, быстро вообразив себе маму с ремнем у Анналейсы через колено. – Мама никогда не била.
- Никогда не поздно начать, - хахакнула подруга. – Другой вопрос, что воспитывать так уже позд-няк. Она сильно буянила?
- При Рейне она воздержалась сильно ругаться, а после клуба я была слишком пьяна, чтобы по-нять весь смысл её гневной тирады, - честно ответила я. – Но после того, что я собираюсь сделать сегодня, ремень в рукам мамы вполне реален.
- Значит, твоя упругая задница до сих пор в опасности? – ох, сколько язвы было в её голосе.
- Хорош злорадствовать, моей порки ты всё равно не увидишь, - сумрачно отвечаю я, а Кэйт лишь злобненько похихикала над этим. – Весело тебе, да?
- Ага, я вообще веселый человек, - довольно отозвалась готка.
- Злюка ты, - обижено насупилась я. – Неужели, тебе совсем меня не жалко?
- От моей жалости твое положение не исправится, - философски заметила Кэйтарайн. – Ты всегда можешь отказаться от ужина с предками рыжей ведьмы и тем более от ужина с чернобровым ублюдоловеласом, таким образом ты легко спасешь свою попку от порки.
- Но я же обещала, нарушать обещания не хорошо, - вздохнула я с тяжким сердцем. – И я всё же верю, что мама не станет опускаться до столь радикальных методов.
- Оптимистка, да? – фыркнула Кэйт.
Рейна всё это время молчала, настороженно поглядывая то на меня, то на Кэйт, похоже, она ещё не совсем комфортно себя чувствует в нашей компании. Честно говоря, я очень её понимаю, са-ма себя так ощущаю в компании друзей Кэйтарайн. Поэтому я одобрительно улыбаюсь пепель-новолосой и беру её за руку, проигнорировав Кэйт, которая скорчила мне рожицу.
Внутри оказалось много очень народу и в основном подростков, таких, как мы. Это весьма обна-деживало.  А вот жуткие аляповые стены неприятного жёлтого цвета раздражали, неприятно действовали на глаза, особенно, на человека с плохим зрением, как я.
- Чем могу помочь, прекрасные фройляйн? – перед нами вырос администратор скалодрома, при чем вырос так быстро и стремительно, что я едва не шарахнулась в сторону от страха. При этом чернокожий администратор так откровенно пожирал нас глазами, что стало неуютно. Он едва ли не облизывался при виде нас. – Меня зовут администратор Бейн Олли, к вашим услугам.
- Мы хотим записаться на курсы скалолазания, - Кэйтарайн решительно встала между мной с Рейной и администратором, с вызовом глядя на него.
- Впервые на скалодроме? – вновь полюбопытствовал чернокожий, игнорируя Кэйт и продол-жил пожирать меня и Рейну глазами, хотя Кэйт вполне красивая девушка, но я слышала, что сре-ди арабов и чернокожих девушки со светлыми волосами в приоритете и вроде как у них почет-но, если твоя девушка белая, а если блондинка ещё лучше.
- Впервые, и поэтому нам нужен опытный инструктор. Женщина, - Кэйтарайн выдавила из себя самую подлую усмешку. – Кое-кто из нас сильно боится высоты, и инструктор должен учитывать данный факт.
- Женщина? – администратор явно был ошарашен и удивлен: сам хотел нас тренировать?
- Да, женщина. У вас есть женщина-инструктор? – подняла бровь Кэйтарайн.
- Эммм, есть одна. Сиглинд Штакельберг. Но есть один нюанс. Она… - администратор замялся.
- Она из секс-меньшинств? – предположила Рейна. – Так это не проблема.
- Нет, она традиционной ориентации, но… она не берет на курсы представителей ЛГБТ, - негр аж чуть из штанов не впрыгивал, пытаясь сгладить углы и впечатлить нас.
- Ничего, мы с ней договоримся, - криво усмехнулась неформалка и обнимает меня со спины. – Правда, Куколка?
Чёрт, я покраснела так густо, что сравнялась с цветом свеклы! Но я уверенно киваю. Вот только когда мы останемся одни, то я её убью. Хотя она права, лучше притворятся лесбиянкой, чем тер-петь ухаживания чернокожего администратора, а проблем с секс-меньшинствами никто не хо-чет себе на голову. Я не расистка, но толерантностью в сторону людей с нетрадиционной ориен-тацией не отличаюсь.
- Обожаю её, она у меня такая скромница! – продолжила между тем Кэйт играть перед админи-стратором и нежно целует меня в висок, так нежно, что я снова усомнилась в её ориентации: что за фигня?
Но оказалось это ещё не всё.
- Эй! – раздался возмущенный возглас Рейны. – Убери от неё свои лапы, сегодня моя очередь спать с ней!
Нет, я убью их обеих! Не ожидала ничего подобного от Рейны, от Кэйтарайн - да, но не от Рейны. Интересно, кто из них заметет мой пепел, когда я окончательно сгорю со стыда, подобно птице феникс из сказок.
- Я сейчас позову фрау Штакельберг, - ни я одна почувствовала себя неуютно, и администратор поспешил скрыться из виду.
Едва чернокожий ушёл, как Кэйтарайн и Рейна расхохотались, хлопнув друг друга по рукам. Ви-димо, я ошибочно решила, что Рейна чувствует себя неуютно в нашей компании.
- Вы что, заранее сговорились? – хмуро осведомилась я.
- Не надо бычится, Куколка, для нашей любовницы у тебя слишком недовольное лицо, ещё по-думает, что мы не можем тебя удовлетворить, - Кэйтарайн заржала ещё пуще.
- Что за цирк вы устроили? – я стою на своём, меньше всего мне хотелось, что нас троих считали любовницами и любительницами женского тела. – По-моему, это уже перебор.
- А я думаю, вышло весьма забавно, - не согласилась Рейна.
- Не куксись, моя прелесть, - Кэйтарайн демонстративно прижалась к моей груди, что мне стало ещё более неловко и даже стрёмно. – Пусть лучше думает, что мы лесбы, чем без остановки бу-дет приставать, приглашать на свидания и прочее-прочее, это не избавит нас от его похотливых взглядов и непристойных мыслей, в которых он будет творить с нами всякие непотребства, но теперь он не будет вертеться рядом с нами. Черные порой хуже арабов: наглые, приставучие, упрямые, а ещё защищенные законом, в отличие от арабов гораздо сильнее, не как в Америке, конечно, но всё же. И поверь, если бы он узнал, что мы малолетки, то это раззадорило бы его черное эго ещё больше.
- Ага, такие, как он только и мечтают насадить белую девчонку на свой черный «cock’s», как бы грубо и вульгарно это ни звучало, - поддержала готку Рейна.
- Могли бы меня предупредить, - от слов Рейны я покраснела ещё гуще, что могла составить конкуренцию лучшим сортам томатов, даже мой внутренний дьяволенок глянул на пепельно-волосую в таком недоумении, что во взгляде можно было прочитать: «Женщина, вы своём уме? Где вы таких слов нахватались?».
- Прости, я не думала, что тебя так сильно зацепит это, - Рейна виновато улыбнулась. – Я дей-ствительно должна была предупредить тебя.
- Расслабься, Куколка, ничего страшно не произошло, он для нас никто и какая разница, что он будет думать о нас. Да по одному виду понятно, что он уже мысленно нарезает резьбу своим перфоратором всем нам троим, - Кэйтарайн самодовольно усмехается.
- Фу, какая ты мерзкая! – меня аж чуть не вырвало с моей-то богатой фантазией, я хотела ещё кое-что высказать подругам, но в этом момент пришёл администратор и я вовремя заткнулась.
Вместе с администратором пришла довольно некрасивая рыжая женщина 35-ти лет, лицо и пле-чи которой были обильно осыпаны веснушками. Физиономия женщины выражала явное неудо-вольствие то ли фактом нашей ложной ориентации, то ли фактом её вызова сюда, то ли по при-чинам не связанными с работой. Всё же предполагаю первый вариант, что администратор рас-сказал ей о нашей принадлежности к секс-меньшинствам, но она всё равно пришла, потому что не имеет права отказать нам даже из чувства неприязни. Германия, как и большинство стран Ев-ропы, толерантная страна и за отказ обслуживать представителей секс-меньшинств можно огре-сти большие проблемы. Правда, на мой взгляд, данная женщина-инструктор настолько не сим-патична и не приглядна, что ей смело можно не опасаться притязаний со стороны лесбиянок, хотя тело у неё весьма спортивное, с явно выраженной мускулатурой, не Анналейса, конечно, но в хорошей форме. Она напомнила мне фигурой чешскую фитнес-модель Зузану Лайт, кото-рую я видела как-то на одном мероприятии во Франции. Хотя чешка гораздо симпатичнее этой немки.
- Бейн сказал, что вам нужна женщина-инструктор, - у женщины оказался приятный голос, она скрестила руки на груди и грозно сдвинула брови.
- Да, это крайне важняцки! – ответила Кэйтарайн крайне развязно, чем напомнила мне некото-рых гопников, виданных в России. – Герр администратор сказал, что вы не занимаетесь с девуш-ками, подобных нам, но мы договоримся. Я уверена?
- И почему вы так уверены? – женщине явно не понравилось поведение Кэйтарайн.
- Потому, что в противном случае вас могут уволить, - сказала я и тут же пожалела о своём длин-ном языке, так как женщина посмотрела на меня с такой ненавистью, будто я проклятье всего человечества.
- О, Куколка, у нас на это способна, у её мамы большие связи, - поддакнула Кэйтарайн, хотя по её виду было видно, что она хотела по-другому всё уладить, что у неё был иной план.
- Идите за мной, - мрачно проговорила инструктор и резко развернувшись пошла по коридору. – По окончанию занятия, вам нужно оставить свои данные у администратора, если захотите про-должить обучение.
- Молодец, Куколка, - весело улыбнулась готка. – Я даже не догадалась о таком варианте.
- Угу, только теперь я могу неожиданно сорваться или что-нибудь себе повредить, - буркнула я.
- Инструктор несет ответственность за своих подопечных и учеников, её могут уволить и лишить тренерской лицензии и права практики, - успокоила меня Рейна.
- Если конечно сумеют доказать вину инструктора, - гадко добавила Кэйтарайн.
- Спасибо, ты умеешь поддержать в трудную минуту, - сморщилась я, как от зубной боли. – Пси-хологическая помощь - это явно не твоя стезя.
- Меня зовут Сиглинд Штакельберг, инструктор 1-ой категории и буду обучать вас по базовому курсу скалолазания, постановке техники лазания, начальная подготовка по различным направ-лениям – спортивное лазание, трэд, ИТО, расшифровывается, как искусственная точка опоры, драйтулинг и прочее, мастер-классы по этим направлениям, скалолазание на «коротких» трас-сах с верхней страховкой, боулдеринг, лазание по «спортивным» маршрутам, по маршрутам с натуральной самостоятельной страховкой, они же тредовые маршруты, и прочее-прочее. И… методика, без теории никуда. Конечно, сейчас большинство для вас пустой звук, но потом вы вникните в терминологию, - женщина оглядела нас. – Вы пришли сюда, значит, уже в курсе про оплату обучения, после первого занятия, которое будет бесплатным, оплатить полный курс за-нятий можно на стойке администратора.
- Первое занятие бесплатно? – подняла бровь Кэйт.
- У меня да, не все инструкторы предоставляют такую услугу, но если готовы расстаться с деньга-ми, то можете оставить чаевые, - женщина указала на специальную банку на столе с соответ-ствующей надписью.
- А если я уже была здесь несколько раз? – спросила Рейна.
- Неважно, со мной у вас первое занятие, значит оно бесплатное, - ответила Сиглинд.
- Даже для лесбиянок? – Кэйтарайн опять не удержалась от язвы.
- Мы не лесбиянки, мы сказали так, что никто не клеился к нам, особенно ваш администратор, - не выдержала я.
Инструктор тяжелым взглядом смерила Кэйт.
- Я просто спросила, - готка развела руками. – Что уже и спросить нельзя?
- Бейн сказал, что кто-то из вас боится высоты. Кто это? – инструктор испытывающе глянула на Кэйтарайн.
- Оооо, такого удовольствия я вам не доставлю, - Кэйт с наглой улыбкой развалилась на диване.
- Это я, - робко поднимаю руку.
- Иии что с подвигло вас заняться скалолазанием? – инструктор снова скрестила руки на груди, видимо любит таким образом демонстрировать свои мускулы.
- Так посоветовала мой телохранитель, чтобы избавиться от фобии, - надула губы я.
- Телохранитель? – удивилась женщина.
- Кажется, я у же говорила, что у матери Куколки большие связи, - подала голос Кэйтарайн. – Её мама генеральный консул посольства Швеции, а я и пепельная дева её группа поддержки.
- Хорошо, я поняла, - кивает женщина и начинает инструктаж.
Она объясняет наши права и обязанности, права и обязанности инструктора, граница обязанно-стей инструктора, а также список того, что запрещается инструктору и его подшефным, а также нам, как новичкам. Был и не большой экскурс в историю скалолазания и отличительные особен-ности скалолазания от альпинизма и многое другое. Затем инструктор Штакельберг вывела нас в зал с нелепыми аляповыми желтыми стенами, созданными в виде скальной поверхности с вы-ступами различных цветов. Женщина объяснила, что они называются зацепами и наглядно пока-зала, как ими пользоваться моментально взлетев под потолок, также она объяснила, что зацепы выкрашены в разные цвета не просто так.
- Например, вам дают задание забраться наверх по зелёным зацепам, это означает, что прикос-новение к зацепам других цветов вас будут штрафовать, снимать секунды, баллы или вообще с трассы, это делается для того, чтобы вы научились находить максимально короткий и быстрый, а самое главное безопасный путь, некоторые зацепы специально делают неустойчивыми, чтобы подшефные инструктора научились отличать устойчивый зацеп от неустойчивого. Всё это может спасти вам жизнь, - инструктор смотрит на меня. – Противопоказания к скалолазанию – боязнь высоты и дистрофия, поэтому, если я пойму, что вы не можете перебороть свой страх или страх окажется слишком сильны, то вам придётся забыть о дальнейшем обучении, у меня по крайней мере, и у большинства опытных инструкторов.  Нам дорога наша профессия, чтобы лишаться её из-за людей со страхом высоты, которые непросто не смогли справится со своим страхом, но и получили сильный психологический стресс.
- Я понимаю, - подавленно кивнула я: страх высоты противопоказание к скалолазанию? А как же люди избавляются от подобных страхов?

- Конечно, никто не бросит вас сразу на стену, для начала освоите зацепы и особенности скаль-ной поверхности на горизонтальной плоскости, - уже теперь инструктор обратилась ко всем присутствующим, но заметив моё подавленное состояние, добавила. – Не стоит расстраиваться, фройляйн, чаще всего люди способны совладать со своим страхом высоты, и отсеивается всего 20-30 процентов от общего числа акрофобов. Страх высоты – это нормальное состояние для че-ловека, просто у Вас и вас подобных появляется навязчивое чувство падения, даже если падение не может произойти ни в коем случае. Акрофобия лечится, и я постараюсь Вам помочь.
- Спасибо, - глухо отзываюсь я, хотя ей ни капли не удалось меня убедить, уверена я попаду в эти 20-30 процентов.
Инструктор одобряюще улыбается мне после чего отправляет нас на горизонтальную стену. Здесь мы должны были проползти кверху попой по полу, попутно цепляясь за различного вида зацепы, изображая, что лезем по стене. Это делалось для того, чтобы инструктор Штакельберг имела общее представление о нашей форме и общих навыках. Кэйтарайн отнеслась к этому в своей манере с типичным пофигизмом и просто протопала по «трассе» едва касаясь зацепов, тем более на обучающем этапе фрау Сиглинд разрешила цепляться за зацепы любого цвета. А вот я и Рейна подошли к делу более ответственно, не знаю, как пепельноволосая девушка, но я понимала, что вероятно от этого в будущем будет зависеть моя жизнь. Конечно, я не планирую лазить по скалам и горам, и максимум, что со мной может случится это то, что я запнусь об порог и грохнусь на копчик или получу растяжение, но кто знает, куда меня занесёт и страх высоты ста-нет погубит меня, а так у меня хотя бы будет шанс. Да, без страховки меня никто не пустит на стену, а может получится так, что страховки у меня может не оказаться, но хотя бы я избавлюсь от фобии и если мне придется бежать (например, от тех, кому перешёл дорогу отец), то это спа-сет мне жизнь в буквальном смысле, а учитывая то, как последнее время влипаю в истории, то это весьма вероятно. Наверное, это уже паранойя, но надеюсь это не особо заметно. К тому же, в 21-ом веке девушка должна уметь постоять за себя, тем более такой, как я, которая вечно при-влекает внимание.
- Вы меня слышите, фройляйн? – инструктор взглянула на мне в глаза. – Хм, какие у вас необыч-ные и красивые глаза. Линзы?
- Куколка у нас мечтательница, и это её натуральный цвет, - ответила за меня Кэйтарайн.
- Простите, я задумалась, - я смущенно потупилась.
Женщина задумчиво глянула на меня.
- Я сказала, что Вы слишком сильно цепляетесь при прохождении трассы, - повторила она.
- Это плохо? – осторожно спросила я.
- Не обязательно, - отвечает инструктор Штакельберг. - Для первого раза хватит, мне нужно проработать под вас нужный материал, советую посещать мои курсы три раза в неделю и лучше сразу назвать дни посещения, чтобы я смогла добавить в свой график и подготовить всё необхо-димое.
- Вторник, четверг и воскресенье, - я поглядела на своих подруг, и они согласно кивнули. – В 11:00 в воскресенье, и в 17:00-18:00 по будням после школы.
- Вы школьницы? – удивилась женщина, подтвердив в очередной раз то, что мы не выглядим, как несовершеннолетние и ученицы школы.
 - Нам по 15 лет, - подтвердила Кэйтарайн, указав на меня и себя.
- Мне 17, - отозвалась Рейна.
- Вообще-то, мне ещё 14, - нехотя призналась я, чего не знала даже Кэйтарайн, я вижу её охре-невшее лицо. – Мне будет 15 только через месяц.
Такого удивленного лица у взрослого человека я не видела давно, и я прекрасно её понимаю. Она видела перед собой девушку под 180 ростом с длиннющими ногами и почти с 4-ым разме-ром груди. Нет, по лицу видно, что я довольно юная, но с телом взрослой женщины, хотя у нас в классе половина девочек выглядят как девушки под 25 лет и, к слову, у меня не самые большие сись… грудь, не самая большая грудь. Говорят, что это во всем мире так, что современные дети, в особенности девушки, очень быстро взрослеют. Чёрт, опять ушла в свои мысли, да ещё не свой-ственные мне, всё-таки влияние Кэйт дает свои плоды.
- Эмм, хорошо я поняла, это не проблема, хотя в работе с детьми есть своя специфика, - инструк-тор понимающе кивает. – Ваш график меня вполне устраивает, так что жду вас во вторник, но сначала вам нужно оплатить курс обучения у администратора.
На этом мы распрощались, не забыв на выходе расписаться и оплатить занятия у озабоченного администратора Бейна, который неотрывно пялился в моё декольте, пока я писала в журнале посещений. Даже мой злобный взгляд его не охладил. На улице вижу возле Роллс-Ройса Анна-лейсу с большим хот-догом, который она уже наполовину съела. До неё было более двух десят-ков метров, поэтому я могла поговорить с подругами, не опасаясь быть подслушанной.
- Ужин с родителями Альбертины состоится в 17:00, у Беллы не поменялись планы? – спрашиваю я, обернувшись к Кэйтарайн.
- Нет, всё в силе, я и Белл будем ждать тебя возле «Кидчена», - отзывается Кэйт.
- Герольф пока не назначил мне ни места, ни времени, но думаю, что примерно после 19:00, - честно говоря, я думала, что он отменит свидание, тогда я смогу быстро вернутся домой, и мама даже не узнает о моей вылазке. – Из дома я планирую выбраться около трех, но пока не знаю, как.
- Хотела бы я чем-нибудь помочь тебе, - печально отозвалась Рейна.
- Ещё представится шанс, Уголёк, - Кэйтарайн одобряюще похлопала пепельноволосую девушку по плечу. – Аппетитная попка Куколки притягивает неприятности, как магнит.
- Не каркай, - нахохлилась я.
- Это доказанный факт, - ухмыляется готка. – Иди уже, а то тётушка Анналейса-крутая-телохранительница начинает странно поглядывать на нас. Увидимся позже, надеюсь, «Кидчен» ты сможешь найти без помощи?
- Найду, - буркнула я. – Рейна, ты со мной или нет?
- Прости, но мне нужно закончить картину для клиента, и я ведь ещё не спала после клуба, мне нужно отдохнуть, - напомнила Рейна, виновато разведя руками. – Но я могу прийти завтра, если пустят к тебе.
- Пустят, ты же не выглядишь как прирожденная хулиганка с уклоном в бандитизм, - Кэйтарайн небрежно помахала рукой.
- Мама к тебе хорошо относится, - подтверждаю я слова Кэйт. – Тогда увидимся завтра.
- Да, увидимся, - Рейна улыбается мне. – Пока.
- А я не прощаюсь с тобой, любовь моя, - неформалка ухмыльнулась. – Увидимся через несколь-ко часов с Беллой.
С тяжёлым сердцем возвращаюсь к Анналейсе и сажусь в Роллс-Ройс. Телохранитель ещё не-сколько секунд постояла возле автомобиля, словно кого-то высматривала, делая при этом вид, что доедает хот-дог. Мне это не понравилось. Она кого-то приметила? Или опять моя паранойя? Не успела я подумать об этом, как телохранительница садится за руль и оглядывает меня зерка-ло заднего вида. Молча она запускает систему зажигания, и мы трогаемся я с места. Молчали всю дорогу, я не хотела говорить, а женщина это чувствовала и не лезла ко мне, что уж говорить, а на психологическом уровне понимает меня Анналейса хорошо, даже не зная меня. Оказавшись дома, я сразу заперлась в комнате, усевшись за уроки. Через полчаса ко мне постучалась Ниль-син, но я сказала, что не голодна и не открыла, а через пять минут прибежала мама.
- Виона, открой немедленно, - потребовала она холодным голосом через дверь.
- Оставь меня в покое, - угрюмо отозвалась я, демонстративно уставившись в экран ноутбука, хо-тя мама не могла меня видеть через дверь. – Мне и одной побыть нельзя?
- Виона! – грозный голос мамы заставил меня съёжится, но я не пошевелилась.
Уверена, что у мамы есть ключ от моей комнаты и запираться в принципе бессмысленно, до и Ингельду достаточно просто толкнуть дверь, чтобы вынести её с петель, но так я чувствовала себя более защищенной от мамы. Полчаса я тщетно ждала резкого удара в дверь, но в доме сто-яла тишина, хотя я вздрагивала от каждого шороха. Видимо мама решила оставить меня в покое в кой-то веки. Из-за ожидания того, что мама и Ингельд вломятся ко мне в комнату, не давало мне возможности сосредоточится на уроках. Тем не менее я умудрилась сделать все уроки, пусть на это потребовалось гораздо больше времени, чем я планировала. Я конечно схалтурила, когда решала математику, и нашла решение в интернете, но мне просто надоело самостоятель-но мучится над числами, графиками и осями координат. Математика никогда не была для меня проблемой, но сегодня математические формулы отказывались укладываться в голове. Я так увлеклась поиском решения уравнения, что едва инфаркт не словила, когда пришло звуковое сообщение через «ШтудиВиЗет». Открываю и вижу сообщение от красавчика-брюнета. Надо же, решил отозваться.
- «Приветствую, милая фройляйн, Вы готовы к свиданию?» - гласило сообщение.
- «Почти, просто хочу сразу предупредить, что ужин может сорваться,» - быстро набираю я, опу-стив приветствие.
- «Вы решили отказаться от собственного слова? Как не красиво с вашей стороны,» - Герольф в конце поставил ироничный смайл.
Он даже в сети пытается иронизировать, вот же гад!
- «Я не отказываюсь, возникли не предвиденные обстоятельства, я наказана и посадили под за-мок!» - я закатила глаза.
- «Вас наказали, милая фройляйн? Никогда бы не подумал, что такое возможно, мне казалось, что Вы святая!» - опять этот ироничный смайлик в конце, даже целых три.
- «Не занимайтесь тем, на что не способны, герр Герольф. Не в первый раз Ваши суждения ока-зываются в корне не верны, так что «думать» это явно не про Вас,» - я добавляю в конце смайлик довольно дьяволёнка с рогами.
- «Окей, один-ноль в Вашу пользу, милая фройляйн,» - Герольф сдался слишком легко, это подо-зрительно, в конце он наставил кучу смеющихся смайлов.
- «Я не отказываюсь от своих слов, герр вон дер Вогельвайд, просто предупреждаю, что, воз-можно, наш ужин придётся перенести на более благоприятное время,» - продолжила я между тем.
- «Я Вас понял, тем не менее буду ждать Вас в ресторане «Медеранно» с 19:00 до 19:30,» - был его ответ в этот раз без иронии.
- «Хорошо, я постараюсь быть, но у меня ещё ужин с родителями Альбертины Шварцтайгер, - я задумчиво перечитала свой текст и добавила ещё несколько слов. – Я держу своё слово, герр Герольф, даже перед таким человеком, как Вы.»
- «Эээ, мне воспринимать это как оскорбление?» - улыбающийся смайл с каплей от брюнета.
- «Воспринимайте, как хотите, герр Герольф,» - позволила себе язвительный смайл.
- «О, у Вас острый язычок, принцесса!» - снова улыбка в конце, в этот раз без язвы.
- «Что-то меня часто стали все называть принцессой, мне, конечно, приятно, но боюсь вы все ошибаетесь,» - я немного смягчилась и позволила себе скромный смайл.
- «Кто это «все»? – Герольф не указал никаких смайлов, но я почувствовала ревность.
- «Многие, - туманно отвечаю я, на моей лице расплылась широкая улыбка, его ревность согре-ла мою душу и польстила, даже если ревности не было и в помине. – Не стоит думать, что это Ваша прерогатива, герр Герольф, я скажу даже больше, это далеко не Ваша прерогатива.»
- «Вы разбили мне сердце, фройляйн,» - снова слышу сарказм в этой фразе, ощущаю физически.
Решил опустить меня с небес на землю? Не выйдет, красавчик! Поэтому отсылаю ему большой смеющийся смайлик, показывающий язык.
- «Вы бессердечны, милая фройляйн, - снова милые улыбки в конце предложения. – Надеюсь, на ужин Вы придёте в вечернем платье, а не в спортивном костюме или джинсах? Я не сомнева-юсь, что Вы в любом наряде прекрасны, но не хотелось бы выглядеть идиотом во фраке перед девушкой в джинсах.»
- «Вечернее платье? Фрак? Я думала у нас просто легкий ужин, а не бал или суаре,» - снова ши-роко улыбаюсь, а Герольфу отправляю знаки удивления пусть немного понервничает.
- «Эм… Вы сейчас серьёзно? – испуганные смайлы от Герольфа заставили меня рассмеяться. – Вы застали меня врасплох, фройляйн.»
- «Это Вы застали меня врасплох, герр вон дер Вогельвайд, - пытаюсь спрятать улыбку, но она сама лезла на лицо. – Вы сами виноваты, нужно было заранее говорить об этом, а не за пару ча-сов до ужина. Где теперь я возьму вечернее платье, находясь под замком? И как в вечернем платье я должна буду выбраться из-под надзора? Не удивляетесь тогда обилию ссадин и царапин от живой изгороди и листьям в волосах?»
- «Постараюсь пережить данное потрясение, - и снова улыбки в конце предложения. – Смею ли я надеяться, что Вы примите мою заявку в друзья?»
- «Зависит от результатов сегодняшнего ужина,» - туманно-загадочно ответила я, не в силах со-владать с улыбкой.
- «Оу, так это ещё и мой экзамен? Так сказать, звездный час?» - спросил красавчик.
- «Или провал. Такой вариант Вы не рассматриваете, герр вон дер Вогельвайд?» - не могла не подколоть его.
- «Я никогда не проигрываю, прекрасная фройляйн!» - о, сколько самодовольства было в этой фразе и не передать.
- «Начинайте привыкать, герр Самоуверенность, вы часто будете проигрывать. Об меня можно обломать зубки,» - хм, сейчас я не менее самоуверенная, чем брюнет-красавчик.
- «Вы самый прекрасный орешек, что я видел,» - немного лести от Герольфа.
Такая яркая и неприкрытая. Я понимаю, что он нагло подлизывается, этакий мастерский подкат, который он применял, как я думаю, к любой девушке, с которой встречался, поэтому я не особо обольщалась на его счёт.
- «Лесть Вас не спасёт, герр Герольф, - отвечаю я на это и поглядываю на часы. – И вообще, мне нужно разработать план побега и придумать, как прийти на ужин в вечернем платье, а не в джинсах.»
- «С нетерпением жду нашей встречи, принцесса,» - был его ответ, но я решила не оставлять по-следнее слово за ним.
- «Я люблю испытывать терпение, так что запаситесь им основательно, герр Герольф,» - и с са-модовольной улыбкой выхожу из «Штуди ВиЗет».
За вечернее платье можно не переживать: всё что нужно для романтического ужина с Героль-фом и встречей с родителями Альбертины хранится у Беллы, поэтому от меня требовалось лишь незаметно выбраться из дома, а значит выбрать удобный для побега наряд. Я выбрала темно-синюю водолазку с коротким воротом, чёрную толстовку с капюшоном, чтобы спрятать свои во-лосы и лицо, плотные и просторные джинсы, чтобы не повредить кожу на бедрах, как это могло быть в леггинсах или лосинах, когда я вцеплюсь в ствол дерева, словно дикая кошка. Завершали наряд кроссовки с шипами на подошве, чтобы удобнее было слазить с дерева.
Само дерево стояло у самого балкона с левого края, дальнего от въезда с дороги во двор дома. Переодевшись, я выхожу на упомянутый балкон и оглядываюсь, чтобы найти максимально без-опасные пути бегства и при этом чтобы меня не заметили. Однако данный балкон был виден как минимум из шести окон дома, включая два нижних, в которых я приметила Ингельда. Он сидел в кресле с газетой и пил чай, стоит ему бросить один взгляд в окно и мой побег провалится так и не начавшись, потому что ему прекрасно виден мой балкон.
Быстро возвращаюсь в комнату, пока он не поднял глаза и не увидел меня. Есть вариант вы-браться на соседний балкон из соседней же комнаты и выбраться с другой стороны дома, но нет гарантии, что под дверями не стоит Анналейса или мама, хотя маме проще открыть дверь своего кабинета и следить за моей комнатой, проще будет выйти через главный ход, чем попасть в со-седнюю комнату. Остается лишь третий этаж, на котором есть ещё один балкон, и он выходит на другую стену дома мимо Ингельда и ближе к выходу со двора, но меня в дрожь бросает от высо-ты со второго этажа, не говоря уж про третий.
Уныло вздыхаю и поднимаюсь на третий этаж. Здесь возле балкона тоже дерево пригодное для спуска, но высота на этаж выше. Чёрт! Меня потрясывает, очень хорошо потрясывает. Другого выхода нет, да и страх высоты надо перебарывать. Почему бы не начать с этого спуска? Кстати, здесь гораздо удобнее слазить, и от глаз посторонних максимально скрыта. Шумно выдыхаю, хватаю телефон и уверенно перелажу через перила балкона, на этом моя уверенность иссякла, а колени тут же подогнулись. Голова пошла кругом, а к горлу подступила тошнота. Моментально захотелось плюнуть на всё и прижаться к полу в спальне. Мда, ненадолго хватило меня.
Чтобы прийти в себя мне понадобилось минут десять, по крайней мере, мне так показалось. Только после этого я смогла заставить взять себя в руки и найти силы посмотреть вниз. Опять го-ловокружение, но в этот раз я смотрела вниз до тех пор, пока головокружение не прошло или я просто привыкла. Через силу, волевым решением делаю шаг вперед на ближайшую ветку и цепляюсь в ствол дерева. Боже, как же бешено стучит сердце! Детское расстояние, а чувствую себя так, словно преодолела стометровую пропасть. Похоже, я недооценила свою агрофобию, сильно недооценила, скалолазание явно не для меня.
- Первый шаг сделан, - мой голос дрожал, как бы не пришлось вызывать пожарных, чтобы снять меня с дерева, потому что я так плотно вцепилась в ствол, что руки свело судорогой.
Внушительное дерево, даже более внушительное, чем дерево у балкона второго этажа. И у не-го больше веток и сучьев, что облегчит спуск, должно облегчить. Только высота меньше не ста-новится от величия вяза, на котором я засела. К сожалению, рассуждения о высоте к цели меня не приблизят, а время идёт. Когда тряска немного отпустила, начинаю спуск. Было ощущение, что моя дрожь передалась вязу, и мы дрожим в унисон. Мелькнула мысль, что я забыла написать завещание, хотя и завещать у меня нечего.
- Спокойно, Виона, дыши ровнее, - разговаривать сама с собой это форменное безумие.
Закрываю глаза и выдыхаю, тысячи детей и подростков лазят по деревьям. Чем я хуже? Спуска-юсь на нижнюю ветку, точнее хотела спустится, но кажется на несколько секунд потеряла созна-ние. Очнулась от холода каменной стены, к которой прислонилась, подогнув ноги под себя. Про-сто зашибись! По всей вероятности, о скалолазании можно смело забыть, но через мгновение осознаю, что моя рука рефлекторно сживает травинки у моих ног. Я распахиваю глаза и пони-маю, что сижу возле мощных корней вяза. Я спустилась? Если бы упала, то вряд ли бы не замети-ла последствий, а то и сломала себе что-нибудь, ибо третий этаж - это минимум четыре метра. Я слезла и не заметила?! Господи, надеюсь меня никто не увидел из окна, потому что по пути есть пара окон.
Я прислушалась, но кроме шума листвы и далеких автомобилей ничего не услышала. Это меня обнадежило, но я ещё не покинула территорию дома. Трясёт, как припадочную, что встаю с тру-дом, колени едва друг о друга не бьются, и мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Выглядываю из-за угла и вижу Элофа, он возится с живой изгородью, стоя ко мне спиной, но стоит пройти несколько шагов, и я буду видна, как на ладони, и не только Элофу, а изо всех фасадных окон дома. 
Поэтому я выбираю дальний путь в обход, там больше десятка окон, на за ними не будет внима-тельного взгляда гения шведской разведке. И тут мне сопутствовала удача, мне никто не встре-тился по пути, пока я ползла вдоль стены, только возле окон кухни я слышала голоса Нильсин, Кайсы и Марит, они что-то говорили о маме, но я не разобрала слов, лишь последнюю фразу о том, что мама заперлась в кабинете. Естественно, причина во мне, только я могла её так вывести из себя, о чём Кайса и Марит весело поведали друг другу, спросив мнения Нильсин. Нильсин до-вольно грубо, но верно, посоветовала не лезть в дела господ. Молодец, Нильсин! Достигнув га-ража, я услышала спор Элофа и Анналейсы, но снова не разобрала слов. Однако это спор означал одно, во дворе никого нет и его можно покинуть без лишнего внимания. Заглядываю в гараж, спорщики стояли вне зоны видимости где-то между Ролл-Ройсом, Майбахом и Геленвагеном. Геленваген? Откуда он тут? Машина Анны? Вполне может быть, в конце концов Анналейса одна из немногих работников мамы, что не живёт в доме на постоянной основе.
Максимально прижавшись к живой изгороди я змеёй проскальзываю на улицу и быстрым шагом пошла вверх по Лерхенвег, накинув капюшон на голову. С Лерхенвег на Берт-Фенгер-штрассе, потом на Эшенвег. Далее налево на Ротбухенвег мимо детской площадки. Пересекаем Айхен-штрассе на Ан дер Капелле, едва выхожу на парковку в конце улицы, как вижу Кэйтарайн возле «Митсубиси» Беллы.
- Эй, Куколка! – Кэйт машет мне рукой, она узнала меня даже в капюшоне. – Сюда!
Я подбегаю к ним, и обнимаюсь с Беллой, которая для этого вылезла из-за руля.
- С- са-сади-сь в ма-машину, - говорит мне Белла. – Ну-нужно, у-успе-петь под-подго-готовить те-бя к-к уж-жину с ро-родите-телями Аль-Альбер-тины.
- А потом вернутся к Белле и приготовить твоё тело на свидание с брюнетом-полудурком, - за-кончила за неё Кэйтарайн. – Этот хлыщ назначил место и время?
- В 19:30 в ресторане «Медеррано» возле Капитолия Святой Марии, - я залажу в нутро джипа.
- Чтобы сразу жениться на тебе? – фыркнула Кэйт.
- Иди ты! – огрызнулась я.
Неформалка заржала и села на пассажирское сиденье рядом с Беллой, а уже через полчаса мы были у хозяйки джипа дома. Здесь меня переодели в купленное вчера платье лимонного цвета, не забыв сменить даже нижнее бельё, хотя зачем его менять на ужин с родителями Альбертины не понятно. Да и на ужин с Герольфом тоже, потому что я не собираюсь доводить свидание до той стадии, когда я буду демонстрировать ему своё нижнее бельё. В этом я уверена на сто про-центов. И почему все уверены, что я прыгну к нему в постель? Да, он приводит мои чувства в смятение, но я в состоянии контролировать себя, чтобы они там не думали обо мне.
- С-сде-ллаю тебе ко-косу и в-впле-ту ле-ленту, - говорит между тем Белла. – Ч-чем с-с-скром-мнее т-ты бу-будешь вы-выг-глядеть, тем бы-быстрее те-тебе по-поверят роди-ители Аль-Альбер-тины.
- Думаю, ты права, - соглашаюсь с ней я, оглядывая себя в зеркало, получилась этакая пай-девочка, чем-то похожая на Алису в Стране Чудес.
Кэйт молча наблюдала за работой Беллы, потягивая пиво. Реально получилось красиво и очень мило, мне безумно нравиться.
- Дай Белле адрес Рыжей Сони, - наконец-то подала голос готка, когда снежноволосая Белла за-кончила и нужно было выдвигаться.
- Ты не поедешь? – спросила я.
- Мне нужно следить за близнецами, подожду твоего возвращения здесь, - Кэйт подняла бутыл-ку пива над головой.
- Близнецы? – не поняла я.
- Близнецы Джерт и Джерлинд, мои младшие брат и сестра, - пояснила Кэйт. – Я тебе не говори-ла о них, не было случая.
- Оу, прикольно, - меня даже охватила некая зависть, ведь у меня никаких братьев и сестёр нет. – Тогда увидимся позже?
- Ага, а я побуду нянькой, - хрюкнула подруга.
Альбертина говорила, что живёт рядом с Теофанплатц на Бауэрбанкштрассе в районе Цолльш-ток на последнем этаже шести этажного здания. На карточке написано, что на первом этаже есть магазин Ахеля Ульриха, как приметный ориентир, правда, не совсем понятно, чем они торгуют. Но Белла нашла нужный адрес и без ориентира, въехав во двор дома.
- Бы-вала ту-тут ра-раньше, - пояснила готка на немой вопрос. – З-зздесь жи-жила моя по-оподру-гга, п-пока не по-пон-чила с-собой…
- Ой, мне очень жаль, - стало максимально жутко и неловко.
- С-спас-сибо, - готка печально улыбнулась. – Те-тебе, в-во-второй по-подъезд.
- Спасибо, - говорю уже я и выбираюсь из машины. – Не жди меня, я не знаю сколько продлится ужин, я позвоню вам, когда меня надо будет забрать.
- Хх-хорошо, - Белла опускает боковое стекло, чтобы говорить со мной, а затем с визгом автомо-бильных покрышек рванула с места.
Мда, она явно из категории лихачей. Я направилась к указанному подъезду. Дома выглядят до-вольно старыми, но в отличном состоянии, хотя здесь легко может оказаться полное отсутствие лифта. Я не ошиблась - лифта нет, на шестой этаж я поднималась пешком. У дверей нужной квартиры я замерла, достала из сумочки зеркальце, поправила причёску и шумно выдохнула. Затем взгляд остановился на звонке, и я не смело нажала его. Пару минут ничего не происходи-ло, потом дверь резко распахивается и передо мной предстает Альбертина в темно-вишнёвом брючном костюме с широким ремнем на поясе с бляшкой в виде трёх молний, и алая блуза с зо-лотыми пуговицами. Очень сексуальный наряд.
- Виона! – она радостно обняла меня и на ухо прошептала. – Рада, что ты смогла вырваться. Всё прошло удачно?
- В целом – да, - не стала говорить ей о жутком спуске с третьего этажа, о котором я не помню из-за пережитого страха.
- Проходи, - она пропускает меня внутрь. – Родители на кухне готовят и сервируют стол, так что пока посидим у меня в комнате. Много времени это не займёт.
- Хорошо, - я жутко нервничала, и сама не своя иду за рыжей.
По привычке хотела снять обувь на входе, но Альбертина потащила меня к себе. Всё время за-бываю, что у немцев принято ходить в обуви по дому, как и у американцев. Комната Альбертины оказалась недалеко от входной двери, поэтому разглядеть квартиру Шварцтайгеров мне пока не удалось, кроме типичной прихожей. Процокав в комнату до кресла, я смогла оглядеться. Боль-шой платяной шкаф белого цвета, двухярусная кровать, книжный шкаф, компьютерный и пись-менный столы, плазма на стене и два кресла. Довольно просторная комната, украшенная посте-рами известных и не очень рок-групп и звезд. Я узнала только «Dead by April», «Skillet», «Papa Roach» и «Three Days Grace». Было множество других, но их не знала.
- Значит, твоя группа исполняет рок? – спрашиваю я как можно тише, вспоминая разговор с ры-жей в клубе и Кэйт в машине. – И сколько вас в группе?
- Семеро, - Альбертина присела на край кровати. – Лидер у нас Лиис фон Рууф, мы с ней учились в начальной школе, она и организовала нашу группу. Сначала родители не обращали внимания на наше увлечение, пока считали это детским увлечением, а потом взъярились, когда поняли, что наше увлечение слишком далеко зашло. А ты правда сможешь обучить меня танцам?
- Конечно, до хореографа мне ещё далеко, но кое-чему научить могу, давай покажу пару уроков прямо сейчас, - я с воодушевлением вскочила с кресла, лишь бы отвлечься.
- Сейчас? – опешила рыжая.
- Ложи мне руку на плечо, ту, которой удобнее, вторую вложи мне в ладонь, - я решила испол-нить роль партнера-мужчины, обнимая её за талию. – Подбородок выше, спина прямая, осанка должна быть гордой и величественной, вальс танец аристократов, поэтому ты должна выглядеть неприступной и надменной с высокомерной и снисходительной улыбкой и взглядом одновре-менно.
- Оу, хорошо, я это запомню, - она явно была смущена.
- Держись уверено, в парных танцах обычно ведёт кавалер, но опытная девушка-танцор тоже может вести, чтобы скрыть огрехи партнера. Шаг назад, шаг вправо, поворот, главное перестав-лять ноги синхронно с кавалером, это не так сложно, как кажется, - после поворота я слегка от-клоняю Альбертину назад и именно этот момент раздался стук в дверь, которая распахнулась, не дожидаясь ответа.
На пороге стояла слегка полноватая женщина с темно-русыми волосами до плеч, такими же куд-рявыми, как у Альбертины. При виде нас она застыла с открытым ртом, явно забыв, что хотела сказать. Я отпустила рыжую и она моментально выпрямилась.
- Эм, мам, познакомься, это Виона Севельсон, о ней я и говорила, - Альбертина нервно ломала пальцы. – Виона, это моя мама Роуз
- Здравствуйте, очень приятно, фрау Роуз, - я деликатно поклонилась.
- Добрый вечер, мне тоже очень приятно, - женщина была в растерянности. – И… что вы только что делали?
- Мам, Виона учит меня вальсу для рождественского бала, - быстро протараторила Альбертина.
- Вы танцуете? – заинтересованно спросила мама рыжей.
- Это одно из моих любимых занятий, фрау Роуз, - приветливо улыбнулась я.
- Она великолепно танцует, мам, настоящая леди! – восхищенно вскликнула Альбертина.
- Вот как? – она вопросительно-удовлетворительно смотрит на меня. – Тогда с удовольствием ждем вас за ужином, стол уже накрыт, так что мы с удовольствием послушаем о ваших достиже-ниях, фройляйн Виона. Альбертина часто говорит о вас, что вы часто проводите время вместе и нам было бы очень интересно узнать, чем вы занимаетесь.
- С удовольствием поужинаю с вами, фрау Роуз, - речь матери Альбертины сильно напомнило мне собственную маму с её вечным контролем.
Фрау Роуз всё время улыбалась, что говорило о том, что ей понравилось, что она увидела и услышала, но она всё ещё была напряжена и взволнована. Поэтому я изображаю на лице самую милую улыбку из своего арсенала и мне удалось пробить броню недоверия матери Альбертины, её напряженные плечи махом расслабились и немного поникли. Она улыбнулась снова и уже гораздо теплее. Пару очков симпатии я набрала, счет пошёл.
- Прошу к столу, - она легкой походкой пошла по коридору на кухню.
Мы пошли следом, и я имела возможность рассмотреть квартиру Шварцтайгеров подробнее. Всё было в тёмных тонах: темные стены, обитые тёмно-бардовым подобием бархата, потолки и полы из тёмных пород дерева, на стенах экзотические светильники в абажурах, семейные фото в рамках и чучела животных. Довольно красиво, но очень мрачно, напоминает обстановку ста-рых особняков и замков, тем более убранство квартиры указывает на состоятельность семьи Альбертины. В столовой и кухне было посветлее из-за двух хрустальных старинных люстр и бо-лее светлого по сравнению со стенами кухонного гарнитура. Кухня от столовой была отделена барной стойкой. В столовой были двое: ребёнок и мужчина, но при виде мужчины я махом за-была про ребенка, потому что он просто гигантских пропорций под метр девяносто ростом и столько же в ширину с внушительным животом и невероятно мускулистыми ногами и руками, вены и жилы словно канаты пересекали его руки, шея словно ствол дуба, а сам он напоминал каменную колонну. Ко всему прочему он был абсолютно лысый с жутким шрамом через левую половину лица, отчего левый глаз покрыт тонкой пленкой, как при катаракте. Жуткое зрелище! Первой моей реакцией было закричать и бежать отсюда, но справилась с собой.
- Прости, мне стоило предупредить тебя, - тихо прошептала Альбертина мне со спины. – Пап, познакомься, это Виона Севельсон, моя подруга и одноклассница.
- Очень приятно, юная леди, - голос у отца Альбертины был соответствующий, что-то среднее между ревом медведя и тигра, он протянул мне свою лапищу, в которой могла уместится моя голова и он смял бы её с легкостью пластилина. – Я – Тедерик Шварцтайгер, но Вы можете звать меня просто Тед.
- Очень приятно, герр Тед, - я была в шоке и не лёгком испуге, протягивая ему руку и мысленно попрощавшись с ней.
- Просто Тед, - улыбнулся он и лучше бы он этого не делал, мне с воплем захотелось убежать куда глаза глядят, если бы не ступор от его голоса.
Вопреки моим ожиданиям, что герр Тедерик переломает все кости моей хрупкой ладони, он пожал её на удивление мягко и аккуратно. Наверное, для него это тоже самое, что взять в руки перышко. Этот мужчина мог прибить меня одним щелбаном или просто зацепив плечом, а что-бы его убить понадобится крупнокалиберный пулемёт или танк. Для меня это был шок! Инте-ресно, кем он работает? Рестлер, боксер или борец? Это вряд ли, иначе отец Альбертины был бы более снисходителен к увлечению дочери. Смею предположит, что он работник верфи, во-енный или инженер из тех, что не сидят в кабинетах. Инженеры и военные весьма хорошо вос-требованы в Германии и неплохо зарабатывают, особенно инженеры.
- У Вас руки настоящей леди, - довольно хохотнул отец рыжей: любопытно, а он откуда знает, как выглядят руки настоящих леди? – Не вылезаете из салонов красоты?
- Пока я обхожусь без этого, - нервно усмехнулась я.
- И не надо, она и так красивая, - послышался чей-то писк, и я опускаю взгляд. – Ты красотка!
Передо мной стоял тот самый ребенок, о котором я напрочь забыла при виде громадины отца. Мальчик лет восьми с большими голубыми глазами и мягкими пшеничными кудрями, что об-рамляли милое личико мальчика, а на носу редкая россыпь веснушек. Редкая семья, в которой каждый не похож друг на друга. Рыжая Альбертина, темно-русая фрау Роуз, брюнет герр Теде-рик, если судить по темной щетине мужчины, и мальчик блондин. Полный набор!
- Спасибо, - даже мальчишке удалось меня смутить.
- Меня зовут Кипп, - мальчик тоже протягивает руку, и я пожимаю ему её, а он смотрит на меня своими небесно-голубыми глазами. – Ты сядешь рядом со мной?
- Ооо, ты ему понравилась! – захохотал отец, вызвав семибалльное землетрясение, по крайней мере, в моём бурном воображении точно.
- Мальчики, прекратите смущать гостью, - фрау Роуз уперла руки в бока. – Сядете туда, куда я укажу и точка.
- Есть, мэм, - хмыкнула гора мышц: мужчина вполне может быть военным с высоким званием и доходом, потому что фрау Роуз явно не работает, слишком очевидная домохозяйка.
- Добрый вечер, - в столовую вошёл ещё один член семьи Альбертины.
Это был высокий и худой старик с внешностью и выправкой офицера Вермахта. Чистая арийская внешность с жесткими и резкими чертами лица, он даже напомнил мне кого-то из немецких ге-нералов Второй Мировой, но не могла вспомнить кого. В нем была некая аристократическая немецкая стать, вероятно в прошлом он был аристократом или имел аристократические корни.
- Здравствуйте, Виона Севельсон, очень приятно, - я сделала легкий реверанс.
- Герр Рихтер фон Фельдхофф, - пожилой мужчина величественно склонил голову, он делает шаг вперед и взяв мою руку, сделал вид, что поцеловал, как принято у аристократии, он не коснулся губами моей руки только потому, что она была не в перчатке, что считалось бы дурным тоном. – Приятно познакомится, юная фройляйн.
Похоже, я не ошиблась, и дед Альбертины был из аристократов или считал себя таковым.  После того, как все собрались в столовой, фрау Роуз начала рассаживать всех по местам за столом. Я оказалась напротив Киппа, слева от меня сидела Альбертина, напротив неё сама фрау Роуз, во главе дальнего края стола герр Рихтер, а на другом краю – герр Тедерик, то есть почти возле ме-ня. Я бы предпочла сидеть рядом со стариком, но ещё вопрос, кто из них хуже, если не считать внешности, то отец Альбертины вполне приятный и миролюбивый человек, чего не скажешь о старике с его жесткими и даже жестокими глазами. И я вспомнила, кого он мне напоминал - Вильгельма фон Лееба – генерал-полковника Вермахта и командующего группы армий «С», только не лысый.
- Альбертина упоминала, что Вы помогаете ей с английским, - герр Рихтер решил первым начать допрос, как самый старший, расстилая салфетку на коленях, пока фрау Роуз раскладывала еду по тарелкам.
- Да, это так, - кратко отвечаю я, понимая, что мой экзамен на профпригодность стартовал.
- Хорошо знаете английский? – спросил герр Тед, с жадностью глядя на гору еды на своей тарел-ке, но терпеливо ожидающий, пока подадут всем.
- Я десять лет прожила в Англии, герр Тед, - это уклончивый ответ, но по глазам предков Альбер-тины вижу, что несколько плюсов заработала к свое репутации.
- Просто, Тед, - повторил отец Альбертины с улыбкой.
- Мам, не накладывай Вионе слишком много, - говорит между тем рыжая, когда фрау Роуз дошла до меня.
- Надеюсь, это не из-за того, что Вы постоянно сидите на диетах, - невинно спросила мама Аль-бертины, кинув первый «камень».
- Что Вы, фрау Роуз, дело совсем в другом. Через несколько часов мне предстоит светский вечер с последующим ужином у одного из коллег моей мамы, и мне нужно оставить в желудке немно-го места, чтобы не выставить себя в дурном свете в гостях перед коллегами мамы, - деликатно отвечаю я, про Герольфа тут не уместно говорить.
- Светский вечер? – удивленно поднятая бровь старика и ещё один жирный плюс к моей репута-ции вне зависимости от дальнейшего ответа. – Кем же работает Ваша мама, что Вам приходится посещать подобные мероприятия?
- Она генеральный консул посольства Швеции в Берлине, - скромно отвечаю я, наслаждаясь наступившей тишиной, тут уже не просто плюс, а с десяток плюсов сразу.
- Вы… гражданка Швеции? – осторожно спросила фрау Роуз.
- Нет, у меня англо-немецкое гражданство, родилась в Англии, а в Швеции никогда не была, хотя моя мама гражданка Швеции, - про Россию я не стала говорить, большинство немцев недолюб-ливают русских и лучше не испытывать судьбу. – Благодаря ей, я знаю шведский язык, но не бо-лее.
- Вы полиглот? – спокойный вопрос от герра Рихтера, но я чувствую его удивление и удовлетво-рение от услышанного. – Сколько языков Вы знаете?
- Восемь, герр Рихтер, с разным успехом, но могу на них говорить, - также равнодушно отвечаю я. – Помимо английского, немецкого и шведского, это французский, русский, итальянский, япон-ский и латинский.
Меня осыпает фонтан плюсов и довольных лиц всех взрослых членов семьи Шварцтайгер.
- Это впечатляет, - восхищенно отозвался герр Тедерик.
- Спасибо, герр Тед, - сдержано отвечаю я.
- Тед, просто Тед, - в который раз повторяет громила.
- Оставь, Тед, она воспитанная девушка, не пристало так фамильярно обращаться к взрослым, - махнула небрежно фрау Роуз рукой.
- Ладно, пусть будет «герр Тед», - ворчит мужчина, вызвав общий смех за столом.
- Благодарю Вас, - я произнесла это так, чтобы оба мужчины приняли это на свой счет, заработав сразу два плюса от обоих.
- А ты поёшь? – внезапно спросил мальчуган, что все взрослые разом напряглись за столом.
- О, нет! Я ужасно пою, - улыбаюсь я ему и напряжение немного спало.
- А играешь на каком-нибудь инструменте? – продолжил расспросы Кипп. – Альбертина играет на барабанах и тарелках.
- Они называются ударными, - подруга напряженно смотрит на меня, её взгляд полон тревоги, но я не собираюсь подводить Альбертину.
- Играю, - отвечаю я и градус напряжения снова подскакивает. – На фортепиано. Это считается?
- Фортепиано – это скучно, - надулся мальчуган так, что я засмеялась.
- Почему же? На фортепиано можно сыграть не только Баха или Моцарта, если классика для тебя кажется скучной, я играла даже «Имперский марш» из «Звездных войн», я смотрю только на мальчика, но чувствую легкое облегчение взрослых.
- Правда? – глаза Киппа загорелись мальчишеским задором. – А разве этому учат в школе?
- В школе не учат, а вот в одной французской гимназии обучают, - теперь нужно добавить какую-нибудь историю, чтобы показать, что я не идеальна и способна на шалости, это не будет мину-сом, но и плюсом на вряд ли, все дети шалят и родители Альбертины посмотрят на это с закры-тыми глазами, такая история по счастью у меня есть. – Однажды на одном мероприятии мамы, когда должны были объявить одного посла из Италии, меня попросили сыграть что-нибудь из итальянской классики, но в самый последний момент я изменила мотив и начала играть «Импер-ский марш». Посол Италии сначала опешил и растерялся, а потом громко засмеялся, другие гос-ти тое оценили шутку, а вот мама нет и мне сильно влетело после вечера.
- Я бы на это посмотрел! – Кипп разразился звонким смехом. – Получается, ты училась во Фран-ции?
- А ещё в США, и конкретно в Нью-Йорке, Чикаго и Сент-Луисе, но там не понравилось, - я не притворно сморщилась.
- Отчего же? – фрау Роуз села напротив дочери.
- Американские подростки крайне плохо относятся к представителям других стран, они всячески пытаются подавить, унизить и оскорбить того, кто не является американцем, особенно если та-кой иностранец не состоит в братстве или сестричестве, - охотно поясняю я. – Годы обучения в Америке были худшими в моей жизни.
- Актуально для всей Америки, а не только для подростков, - герр Рихтер брезгливо сморщился, из чего я сделала вывод, что старик любит рассуждать о политике и значит этой темы стоит избе-гать, тут я легко могу попасться.
- Отец, давай не будем об этом за столом, - фрау Роуз укоризненно посмотрела на герр Рихтера и отправляет в рот кусочек мяса. – Когда я вошла в комнату Альбертины, Вы обучали её танцу. Значит, вы танцуете?
- Классические танцы, например, вальс, фламенко, полонез и прочие, не считаю себя професси-оналом в этой области, но многим очень нравиться, - тактично отвечаю я. – Настолько нравиться, что преподаватели уговорили участвовать в рождественском конкурсе на короля и королеву ба-ла, я вынуждена была согласиться, хотя и не хотела.
- Вынуждены были? – отец Альбертины насмешливо глянул на меня, очевидно не поверив.
- Я не люблю публичные выступления, конкурсных состязаний и прочего, потому что страдаю глоссофобией. Глоссофобия – это боязнь сцены и публичных выступлений, поэтому актрисой или певицей мне не быть никогда, - печально улыбаясь отвечаю я.
- Но Вы играли для гостей своей матери, - резонно заметил герр Тед, проглатывая огромный ку-сок мяса на вилке.
- Я уже давно не выступаю для гостей мамы, с возрастом моя глоссофобия становится все силь-нее и когда мама обнаружила, что я страдаю подобным недугом, то перестала заставлять меня выступать перед её гостями и коллегами, да и раньше эти вечера проходили довольно редко, - отозвалась я. – Я… понимала, насколько важно это было маме и пыталась совладать со своими страхами, к сожалению, не смогла.
- О, это ужасно! – в голосе фрау Роуз появилось сочувствие.
Украдкой гляжу на мужчин, они тоже выглядят вполне растроганными моей историей, и главное, никакого вранья, я просто не уточнила, что глоссофобия накатывает волнами, иногда я спокойно могу выступить на сцене перед сотнями людей, а иногда могу упасть в обморок от волнения и страха, как было на нескольких выступлениях в Англии и США.
- Но я никогда и не собиралась актрисой театра и кино, певицей или даже пианисткой, фортепи-ано моё хобби и не более, - закончила я.
- А кем бы Вы хотели стать? – спросил герр Рихтер.
- Я пока не определилась, но думаю это будет что-то связанное с языками или из области гума-нитарных наук, возможно, буду искать себя в области искусства, - я аккуратно подбираю слова. – Конечно, выбор профессий в сфере искусства весьма невелик, но я думаю, что смогу выбрать то, что полностью устроит меня.
- Ну, даже в среде искусства весьма много достойных профессий, например, реставраторы, оценщики, декораторы и многие другие, - неожиданно для меня, что герр Тед приветствует мой выбор в сфере искусства, хотя увлечение Альбертины он отвергает, а ведь это та же сфера. – Да и переводчик весьма востребованная профессия, учитывая то, что Вы в столь юном возрасте уже знаете 8 языков.
- Почему Вы не хотите пойти по стопам матери? Или отца? Кстати, вы не говори об отце. Кем он работает? – герр Рихтер отпил из бокала.
- Несмотря на то, что моя мама генеральный консул и с детства я общаюсь со множеством поли-тиков, послов и прочими представителями дипломатии, я мало что понимаю в политике. Я все же считаю, что политика не женское дело, - на удивление я получила плюсы от всех взрослых членов семьи и осталась довольно своим успехом. – Что до моего отца, то… он был журналистом и погиб ещё до моего рождения, когда был в командировке на Ближнем Востоке, поэтому пойти по стопам отца мне не даст мама, чтобы я не повторила его судьбу, да и сама я не горю желани-ем становиться журналистом после такого.
- Прошу прощения, - старик был явно сконфужен. – Я и не думал, что Ваш отец…
- Ничего страшного, герр Рихтер, Вы же не знали, - я печально улыбнулась.
После этого наш разговор пошёл более плавно и меня уже не пытали вопросами так сильно, в основном говорили сами взрослые и Кипп, Альбертина старалась молчать, чтобы не скомпроме-тировать себя или меня. Герр Тед, как я и думала, оказался полевым инженером на нефтяном месторождении где-то в Северном море. Раньше он был строителем и укладывал бетонные и стальные балки при конструкции там, где этого нельзя доверить технике. Там же он получил травму, когда одна из балок была плохо закреплена, трос порвался и едва не срезал герру Теду полголовы. За эту историю мужчина едва не получил от фрау Роуз по голове. Сама женщина ра-нее работала в таможенной службе, а теперь она домохозяйка, с чем я снова угадала. Герр Рих-тер 30 лет отслужил в военно-морском флоте Бундесвера и даже командовал фрегатом типа «Брауншвейг» в звании капитана 3-го ранга. Военный до мозга костей, недаром он мне напом-нил нацистского офицера или генерала. Во время ужина как бы случайно упомянула, что зани-малась теннисом и верховой ездой, когда герр Тедерик заговорил о семейном увлечении Швар-цайтегоров – туристических походах на природу в горы или леса вокруг Кёльна и Дюссельдорфа, чем заслужила ещё пару баллов к репутации. Если Альбертина молчала по большей части, то Киппа было не остановить, и он говорил за всех, он смотрел на меня всё восторженнее и вос-торженнее после каждой моей фразы. Похоже, я обрела фаната имени меня. Впрочем, родите-ли рыжей тоже смотрели на меня с восторгом и удовольствием, но не показывали это так откры-то, как Кипп, так что наш план с Альбертиной сработал, и они полностью одобрили меня в каче-стве подруги их дочери. Теперь Альбертина может и дальше заниматься музыкой, прикрываясь мной до своего совершеннолетия, а я буду подтверждать им, что она тусуется со мной.
Незаметно подошло время прощания и отправляться на свидание с Герольфом или «светский раут моей мамы». Никто из семьи Шварцтайгеров не хотел, чтобы я уходила, особенно Кипп.
- Ты ведь ещё придёшь? – с надеждой спросил он, когда я уже стояла в дверях.
- Конечно, приду, - улыбнулась я ему, хотя честно говоря, я рада была свалить отсюда.
Не в обиду Альбертине, но предки у неё довольно странные, они все время заставляли держать-ся настороже, готовые растерзать меня, если я где-нибудь оступлюсь. Они словно стая стервят-ников, которые кружат над ещё живым человеком, ожидая, когда тот умрёт. Не очень лестное, но верное сравнение. Родители Рэнэйт в этом отношении были в сто раз милее и приятнее. У меня сложилось чёткое ощущение, что я ужинала с семьёй нацистов, которые подозревают, что я еврейка, но не хотят в это верить, что не мешало приготовить для меня газовую камеру в слу-чае моего провала. Или это походило на ужин с семьёй каннибалов, где я могу стать основным блюдом. Одно из самых жутких ощущений в моей недолгой жизни.
- Будем рады новой встрече, - с улыбкой ответил глава семейства «каннибалов» герр Тедерик.
И ведь придётся приходить, чтобы продолжать поддерживать легенду Альбертины и сохранить её тайну, хотя жуть как не хочется.
- Сочту за честь прийти снова, - выдаю самую милую свою искусственную улыбку. – До свидания фрау Роуз, герр Тед, герр Рихтер, - я элегантно поклонилась каждому из них, старик выполнил поклон в ответ, улыбнувшись в ответ, затем я повернулась к Киппу. – Пока, малыш.
- Покааа! – он помахал мне рукой.
- Я провожу тебя, - говорит Альбертина, и мы вместе выходим из квартиры её семьи. Некоторое время мы шли молча, опасаясь говорить, чтобы не быть услышанными родителями рыжей, что стояли на лестничной площадке и переговаривались между собой, пока не оказались достаточно далеко. – Спасибо, что пришла. Ты безумно помогла и спасла меня, да и родителям моим понра-вилась, как я и думала.
- Ещё одно мгновение, и я думала, что ужинать уже будут мной, на десерт, так сказать, - я по-ежилась от перспективы.
- Да, родители у меня не самые приятные личности, мне самой довольно жутко от них, хотя я живу с ними. Прости, стоило предупредить тебя, - она виновато вздохнула.
- Ничего страшного, если бы я знала заранее, то вряд ли бы согласилась, я ведь та ещё трусиха, - одобряюще хлопаю её по плечу.
- Теперь ты понимаешь, почему я скрываю, что не бросила группу, она убьют меня, если узнают, что я до сих пор выступаю.
- Будет ещё хуже, если они узнают, что я помогала скрыть это от них, - невесело усмехнулась я.
- Это ненадолго, когда мне исполнится девятнадцать, то буду свободна и независима от родите-лей, смогу делать то, что угодно мне, а не им, - Альбертина мечтательно потянулась. – Лиис предлагает снимать квартиру на четверых или хотя бы на двоих, я и она.
- А если ваша группа… эмм… распадется к тому времени? – деликатно спросила я. – Три года приличный срок для музыкальной группы.
- Ммм, я понимаю это и надеюсь, нас не постигнет такая участь, хотя рано или поздно это слу-читься, - Альбертина печально выдохнула. – Но даже если это произойдет, то надеюсь кому-то понадобится барабанщик-ударник с навыками бэк-вокалистки. Я уже не смогу без музыки.
- Хорошо, что ты не собираешься отказываться от своей мечты, - тепло ей улыбаюсь. – Жаль, что твои родители не поддерживают твоего увлечения.
- Ещё раз спасибо, что выручила меня, - рыжая тоже улыбаются в ответ. – Ты уже звонила, Бел-ле?
- Написала ЭсЭмЭс, она ждёт меня на улице, - кивнула я.
- Тогда до встречи в школе, - она обнимает меня. – Напишешь, как прошло свидание?
- Постараюсь, - обнимаю её в ответ. – Увидимся.
Я выхожу на улицу и тут же оказываюсь в огромном джипе Беллы.
- Ккак в-всё про-шло? – спрашивает она.
- Ужин с маньяками прошёл бы менее напряжённо и нервно, чем с родителями Альбертины, - сморщилась я. – Я думала, что меня растерзают, как основное блюдо, но всё прошло удачно, со своей задачей я справилась на «отлично».
- Ш-ш-шикарно! – улыбнулась готка и рванула с места.
До дома Беллы долетели за полчаса, где я приняла душ (под чутким руководством Беллы и Кэй-тарайн) и стала готовиться к предстоящему свиданию. Вот и настал черед купленного недавно нижнего белья и чулок на подвязках белоснежного цвета. Предварительно Белла слегка подсу-шила мне волосы, чтобы не испортить вещи мокрыми волосами. Затем настал черед вечернего платья из мягкой и воздушной ткани, в котором я ощущала себя совершенно голой. Как уже опи-сывала ранее, юбка начиналась из-под самой груди, спина открыта до талии, лиф выполнен за-мысловатыми узорами, без лямок с разрезом до середины бедра с обеих сторон платья. К пла-тью прилагался поясок с небольшим бантом, который располагался прямо под грудью, при этом пояс был прозрачный и незаметен на голой спине.
- Кстати, мы нашли тебе другие туфли в тон платью на 12 сантиметровом каблуке, а вот эти, - Кэйтарайн повертела в руках белоснежные туфли с ремешками до середины икр, - оставим для другого случая.
Белла вручает мне голубые каблучки, напоминающие хрустальные туфельки Золушки. Милень-ко.
- Когда вы успели? – я перед зеркалом примерила подарок готок.
- Пока ты ужинала с Рыжей Соней и её монстро-родичами, - хмыкнула Кэйт: да-да, я уже успела рассказать ей о жутком ужине со Шварцтайгерами. – Закончила красоваться?
- Не завидуй, - показываю ей язык, но отхожу от зеркала. – Только не вздумай говорить так о них при Альбертине.
- Я постараюсь, но ничего не обещаю, - Кэйт увела взгляд в потолок.
- П-по-повернись, - Белла подходит ко мне, держа в руках украшения.
Послушно выполняю её требование. Она цепляет мне на шею кулон с дельфином, затем серьги, браслет на правое запястье, второй на левую лодыжку и после настало время причёски. Белла зачесала волосы на левом виске, закрепив заколкой в виде лотоса, часть локонов из челки зави-ла, как и кончики на правом виске. Но в основном решили ничего не делать с волосами, просто расчесали и придали объём, хотя они у меня они и так объёмные.
- Готова? – спросила Кэйт.
- Готова, - не фига я не готова, на самом деле только сейчас, когда Кэйтарайн спросила меня, я поняла, что жутко нервничаю, как не нервничала перед свиданием с Дирком или перед написа-нием портрета у Зельды, но ведь с ними я не целовалась. – Уже время?
- Чуть меньше часа, но приличная девушка обязана опоздать, - фыркнула подруга.
- Мы у-ус-пеем, - заверила меня Белла, видя моё обеспокоенное лицо. – Не-не вол-лнуйся.
- Боишься опоздать к этому хмырю? – сморщилась подруга.
- Я просто не люблю опаздывать, - нервно отзываюсь я, принимая клатч от Беллы, куда положи-ла свой телефон. - Это создает обо мне неверное впечатление, но дело не в этом.
- Привыкла быть идеальной? – снова фыркнула Кэйтарайн с таким пренебрежением, что меня кольнула дикая обида.
- Я вовсе не идеальна, - несколько агрессивно ответила я, повернувшись лицом к Белле и давая ей возможность нанести макияж. – Я много раз об этом говорила, так что избавь меня от своего скептицизма.
- Ой, ой, мы обиделись! – Кэйтарайн сделала обиженную рожицу. – Уж прости, конечно, просто ты так рвёшься на свидание с этим хлыщом, что ничего другого на ум и не приходит.
- Можешь поверить, я вовсе не рвусь на это свидание и с радостью избежала его, но я дала обе-щание и всегда выполняю их. К тому же, я решила дать Герольфу шанс, может, всё не так плохо, как мы думаем и представляем, - я устало вздохнула и посмотрела на подругу. – Всего лишь од-но свидание, я могу себя контролировать и тебе совершенно не стоит бояться за меня.
- Ага, напомни-ка мне, с кем ты сосалась пару раз? – опять этот скептицизм в голосе Кэйтарайн.
- Как-будто ты не целовалась с парнем, который не был твоим парнем и с которым ты не встре-чалась, - парировала я, хотя была без понятия целовалась ли Кэйтарайн вообще.
- Не только целовалась, но и трахалась с одним из таких – был её ответ.
К такому откровению я была не готова, я поперхнулась от её слов и тупо уставилась на нефор-малку. Нет, я понимала, что Кэйтарайн не цветочек, что у неё были парни (а возможно и не только парни), что она имеет довольно тёмное прошлое, но чтобы переспать с кем-то…? Бррр, ничего себе новость! Конечно, в 21-ом веке подростки слишком рано начинают жить половой жизнью, но я не думала, что среди них окажется Кэйт. Хотя, в принципе, это не удивительно, учитывая то, что Кэйтарайн крайне драчливая готка-хулиганка, ранее состоявшая в нацисткой экстремисткой группировке НСП. Ведь даже среди девушек из приличных семей довольно часто начинали свою сексуальную жизнь в этом возрасте, подобного я насмотрелась в американских школах, где беременные школьницы 14-ти, 15-ти и 16-ти лет не редкость. Даже в элитной фран-цузском лицее было подобное, хотя руководство лицея пыталось скрыть и замять подобные случаи. Перевожу взгляд на Беллу, когда немного пришла в себя от новости, и вижу, что для Бел-лы это тоже была новость. Получается, хулиганка хулиганке рознь? Снова смотрю на Кэйт.
- Чё вы вылупились на меня? Каждый совершает ошибки, к тому же, во второй раз это даже при-ятно, - Зашибись! Она ещё и не первый раз! – Я думала, что люблю его.
- Тебе же всего 15-ть – шокировано пробормотала я.
- Вообще-то, 16-ть, - поправила Кэйтарайн сморщившись. – И это был мой выбор, Куколка, меня никто не заставлял и не принуждал. Я сама захотела, но именно поэтому я беспокоюсь за тебя, чтобы ты не поступила так же, как я.
- Почему ты считаешь, что я не смогу себя контролировать? Думаешь, я сразу потеряю голову и прыгну к нему в постель? Или мы займемся этим прямо на столе в ресторане? Этого не будет, ни сегодня, ни завтра, ни через неделю или месяц, расслабься, - я сразу вспомнила свою реакцию на эрекцию Герольфа во время нашего поцелуя в доме его родителей, поэтому точно уверена в том, что говорю. – Поверь, Кэйт, я не готова к столь близким отношениям и вряд ли буду готова ближайшие несколько лет.
- Убеждена, что многие девушки так говорили, - она мне не поверила, как и ожидалось.
- Я тебя сейчас ударю, - сощурилась я.
- Аргументы кончились? – Кэйтарайн довольно захохотала.
- А мо-может па-пари? – подала голос Изабелла и мы уставились на неё. – Е-если Ку-кукол-лка до-до конца г-года пере-респит с Г-героль-льфом то…
- То ты устроишь нам супер-вечеринку с тонной бухла, стриптизёрами и ди-джеями, - радостно закончила за неё Кэйт с наглой усмешкой.
- Тебе лишь бы побухать, - сморщилась я, категорически не желаю участвовать во всяких спорах и пари, но хочу доказать подруге, что могу себя контролировать в любом состоянии, в том числе под чарами Герольфа. – А если я выиграю?
- Вечеринка будет с меня плюс я готова два месяца ходить в обычной одежде и выглядеть как обычная девчонка, - хитрющая улыбка готки выбесила меня окончательно.
- Сколько жертв с твоей стороны. Совсем не веришь в мою победу? – сумрачно причмокнула гу-бами я.
- Ты принимаешь мои условия? – вместо ответа спросила Кэйтарайн.
- Принимаю, но с одной поправкой: до конца года я не пересплю ни с одним парнем, - я скрещи-ваю руки на груди, для меня это будет самое лёгкое пари в жизни. – И начни заранее копить деньги на вечеринку, иначе это будет самая бедная вечеринка в истории.
- Окей, - Кэйтарайн протягивает мне руку: её лицо перекосило при словах о деньгах, я знаю, что это её слабое место, однако стараюсь не напоминать об этом, но не сейчас, нечего было бесить меня. Я протягиваю руку в ответ. – Белла, разбей! И о деньгах не волнуйся, найду, я тоже держу свои обещания, стараюсь, по крайней мере.
Беловолосая готка легко ударила по нашим ладоням, разбив рукопожатие, после чего меня от-правили в нутро я её ужасающего джипа.
- Удачи, - Кэйтарайн говорит это без своего вечного сарказма, что удивительно.
- Спасибо, - я удивлена.
- Я составлю список всего того, что должно быть на вечеринке, чтобы ты ничего не упустила, - тут же исправилась Кэйтарайн, выдавив подлую улыбку.
- Ага, он тебе пригодится, - не осталась я в долгу. – Только потом я взгляну на него, вдруг меня что-то не устроит или ты упустишь что-то важное.
- Посмотрим, - снова кривая усмешка, затем готка поворачивается к Белле. – У вас полчаса, толь-ко помни, что Куколка должна успеть на свидание, а не в чёрный пакет.
Мда, Кэйтарайн умеет вселить надежду. Мне реально стало страшно, я и забыла, что Изабелла из категории лихачей, и я её «груз». Как бы с её уровнем вождения мне не стать «грузом 200». Лихорадочно нащупала ремень безопасности.
- Н-не переж-живай, - улыбается Белла, не заметив моего действия с ремнем, - в-всё бу-будет в но-норме.
Она запрыгивает за руль и срывается с таким рёвом, что меня вжало в сиденье автомобиля с ди-кой силой. Господи, прости меня за всё! Однако, вопреки моим ожиданиям и резкий старт, ехали мы не особо быстро, не быстрее обычного. Белла вела спокойно и аккуратно, пока я беспокойно глядела на телефон. Десять минут, а я без понятия, как близко или далеко до ресторана, и ещё из головы не шло это дурацкое пари. Нет, я уверена, что выиграю, но я никогда не велась на по-добные вещи, спровоцировать меня на подобное не удавалось никому. Я основательно разо-злилась на Кэйтарайн и это сыграло решающую роль: какого черта моя лучшая подруга совсем не верит в меня? Да, я плакса и тихоня (этого у меня не отнять, хотя зубки иногда показываю), но это не значит, что я не способна постоять за себя и устоять перед соблазном коим для меня яв-ляется Герольф. И вообще, секс с ним для меня пока видится чем-то грязным, мерзким и непо-требным. Буаа!! В фильмах всё смотрится красиво и романтично, но в жизни все не так радужно, а ещё предстоящая боль от первого раза… к ней я не готова, от слова совсем.
- Мы п-при-были, - голос Беллы вывел меня из задумчивости, и я огляделась.
Джип стоял в конце маленькой улочки. Перед нами было несколько невысоких офисных зданий, а позади высился купол Капитолия Святой Марии. Просто огромный купол. Вижу и сам ресторан «Медеррано», он прямо передо мной в полуподвале, а чуть позади ещё один ресторан «Мум-бай Палас».
- Па-а-арковка з-здесь за-за-прещен-на, - произнесла между тем Белла.
- Прости, - я открываю дверь и выхожу. – Спасибо, Белл, сегодня из-за меня тебе пришлось по-мотаться по городу.
- Ни-ничего, - отзывается она в ответ. – Не-не лю-у-блю си-сидеть д-дома. По-по-звони, ко-когда т-тебя за-забрать.
- Думаю, тебе не придётся приезжать, как настоящий джентльмен, Герольф обязан сам отвезти меня домой или вызвать такси, - отозвалась я на это
- У-уда-чи, - она хихикнула и тронулась с места.
Я осталась одна и мне предстоит встреча с тем, кто «украл» мой первый поцелуй, я была не про-тив, но предпочла бы, чтобы мой первый поцелуй был с Вальтером. Да, этот бандит до сих пор не шёл у меня из головы. Интересно, он пригласил бы меня в ресторан подобный этому или по-вёл бы в дешевую забегаловку? Скорее всего, второе, Вальтер не выглядел обеспеченным ганг-стером. Мама бы с ума сошла, если я начал встречаться с человеком подобного уровня. Я до-вольно улыбнулась, представив реакцию мамы и направилась к ресторану. На входе меня встре-тил администратор (судя по бейджу на груди), который (если опять же судить по внешности и габаритам) выполнял и функции охранника.
- Чем могу помочь, фройляйн? – любезно спросил он, было видно, что он принял меня за взрос-лую незамужнюю женщину, что не удивительно, подростки не обедают в подобных местах, ту-суясь в кафе и фаст-фудах.
- Эмм, на меня заказан столик, - немного растерялась я. – В смысле, меня должны ожидать. Ге-рольф ван дер Вогельвайд.
- Одну минутку, - администратор выудил планшет со списком клиентов. – Ваше имя, фройляйн?
- Виона Севельсон, - я нервно улыбнулась: сейчас мне скажут, что никакого столика заказано не было и никакого Герольфа ван дер Вогельвайда не знают. Это будет очень жестокой шуткой.
- Прошу за мной, фройляйн Севельсон, - улыбнулся между тем администратор самой вежливой улыбкой и повёл меня в глубь зала.
В ресторане были низкие сводчатые потолки, было ощущение, что находишься в подвале сред-невекового замка или винном погребе. Лёгкий полумрак давал ощущение интимности, красивая резная деревянная мебель, белые скатерти в сочетании с элегантной кирпичной кладкой опять же эпохи Средневековья делали это место милым, уютным и шикарным.
Герольфа я увидала почти одновременно с тем, как он заметил меня. Ещё секунду назад он нервно поглядывал на часы и вот уже с улыбкой встал мне на встречу. Он и вправду был во фра-ке, правда без бабочки, а со звездой а-ля Такседо Маск известного аниме Сейлор-Мун. Нет, правда! Точно такая же звезда и наряд почти точь-в-точь, только без маскарадной маски, да ко-стюм не чёрный, а тёмно-синий, а ещё у Такседо волосы были значительно короче, без небреж-ного конского хвоста Герольфа, перехваченного резинкой в области плеч. Элегантный и сног-сшибательный, как и всегда.
- Благодарю Вас, - Герольф почтительно кивнул администратору.
- Герр, фрау, - администратор также почтительно поклонился и удалился.
Только после этого Герольф повернулся ко мне и, взяв мою руку, поцеловал её.
- Я уж думал, что Вы не придете, милая фройляйн, - он буквально поедал меня глазами. – Вы просто обворожительно-бесподобно выглядите!
- Спасибо, герр Герольф, - мои щеки охватил румянец. – Вы тоже весьма… эмм… импозантны. Только я не Сейлор-Мун, чтобы встречать меня в таком облике.
Пока я произносила свою речь, Герольф галантно подвел меня к нашему столику и усадил за стол. Хм, а здесь уютно. Наш столик находился в углу в окружении 2х пихт в горшочках со све-тильниками над головой на стенах, вполне комфортно, вдали от глаз и весь зал как на ладони плюс до местного танцпола совсем недалеко. Правда, танцпол это громко сказано, всего лишь небольшой пятачок для медленных танцев на 20-30 персон.
- Да, - на удивление легко согласился парень. – Но и Вы не Сейлор-Мун, скорее принцесса Сере-нити.
- О, какие познания в аниме для девочек, - удивилась я.
- Рэнэйт обожает это аниме, - усмехнулся Герольф, пожав плечом и принимая от официанта ме-ню. – Кстати, это её идея для ужина.
- Она знает об ужине? – насторожилась я, тоже принимая меню.
- Скажем так, она догадывается, особенно после того, как мы говорили о нём на конной прогул-ке, - ответил на это Герольф, открывая меню. – Не против, если я выберу вино?
- Пожалуйста, я все равно не разбираюсь в винах, - снисходительно махая я ручкой, на мой взгляд, вина, как и автомобили мужская тема.
- Тогда бутылку «Ла Веспа» и по бокалу «Баробо», - продиктовал Герольф официанту.
- Не слишком много алкоголя для первого свидания? – я отрываюсь от меню.
- Ммм, значит второе тоже не за горами? – поднял бровь парень.
- Да прям! – фыркнула я. – Сначала это достойно проведи, мечтатель.
Вообще, меня немного напрягало, что официант греет возле нас уши, поэтому решила быстро сделать заказ и отправить его восвояси.
- Мне очищенные итальянские креветки с чесночным соусом из лобстера с помидорами черри, карпаччо ди карне, брускетту и панна котта, - продиктовала я, вообще здесь очень много блюд с чесноком, так что выбор блюд в этом элитном ресторане не велик, но выглядит вполне аппетит-но.
Герольф закал практически тоже самое, только в добавок его заказ пополнил жареный сыр фета с рукколой и соусом бальзамико и медовым хересом, а также какой-то салат. Опять же с чесно-ком. Когда официант ушёл, между нами повисла неловкая тишина.
- Как прошёл твой побег? – нарушил Герольф молчание.
- Успешно и страшно, - описала я все в двух словах. – Мне пришлось пикировать с третьего эта-жа.
- Пикировать? – не понял парень.
- Я боюсь высоты… Жутко боюсь… - я густо покраснела. – Честно говоря, я даже не помню, как мне удалось спуститься, я просто очнулась уже внизу, дрожа от страха.
- Тебе не занимать отваги и храбрости, - присвистнул красавчик, не сводя с меня глаз.
- Скорее, глупости, если бы я навернулась, то костей бы не собрала, - потупилась я.
- Ты очень самокритична Заниженная самооценка? – он эффектно поднял бровь.
- Все нормально у меня с самооценкой, - соврала я, порозовев под его взглядом.
Чёрт, хватит на меня так смотреть! Герольф словно пытался прожечь во мне дыру и прожёг бы, но в этот момент подходит официант с заказом. С виду, пожалуй, самым аппетитным выглядела панна котта – северо-итальянский десерт из сливок, сахара и ванили с ягодами клубники, поли-тый клубничным же джемом и листиком мяты сверху, но его я решила оставить напоследок. Увлекшись едой, я не сразу заметила, что Герольф снова разглядывает меня. Я просто ощутила его взгляд и поднимаю глаза на него.
- Ты очень красивая, - он с улыбкой склоняет голову набок. - Просто невероятно красивая.
- Спасибо, - и вновь я смущена, и чтобы скрыть покрасневшие щеки, начинаю ковырять вилкой в карпаччо ди карне. – Почему именно я?
- Что ты имеешь ввиду? – нахмурился парень.
- Почему ты выбрал меня своей… жертвой? – было не ловко такое говорить, но я была уверена, что и ему от этого станет менее комфортно, не одной же мне сидеть, как на иголках.
- Жертвой? Так ты это видишь? – Герольф был удивлен моими словами, что вызвало некоторую надежду и одновременно я была довольно, что мне удалось уязвить красавчика. – Поверь, это не так. Да, у меня было много девушек, я этого не скрываю, да и это было бы глупо, но подоб-ных тебе – никогда. Ничего подобного ч не испытывал ни к одной девушке, с которой встречал-ся.
- И многие девушки верили в это? – и хотя слова Герольфа согрели мне душу, я не поверила ни единому его слову.
- Конечно, наивно полагать с моей стороны, что ты поверишь мне на слово, - Герольф усмехнул-ся. – Похоже, придется приложить усилия, чтобы ты поверила мне.
- О, не сомневайся, тебе придется очень сильно постараться, чтобы убедить меня, особенно учи-тывая твою репутацию, - сумрачно произнесла я, отправляя в рот кусок карпаччо. – Максималь-но сильно постратся, я бы сказала.
В этот момент в зале заиграла музыка и приметила в дальнем углу пианино и музыканта за ним. С нашего места его было плохо видно, зато прекрасно слышно. Сейчас он начал исполнять про-изведение «За все тревоги» Джоаккино Россини из оперы «Танкред». Я не особо любила эту ме-лодию, но…
- Тебе нравиться классическая музыка? – Герольф не правильно понял мою улыбку на лице.
- Данная мелодия не совсем, просто я вспомнила, сколько времени потратила на её изучение для выпускного в лицее Лакордер, - я мечтательно улыбнулась. – Столько времени у меня не занимала ни одна мелодия.
- Значит, ты играешь на пианино? – Герольф разлил вино по пустым бокалам. – Танцуешь, игра-ешь в теннис, играешь на фортепиано, фотографируешь, увлекаешься верховой ездой. Сколько же у тебя талантов?
- Не так и много, как может показаться, - я смущенно кашлянула, не стала говорить, что начала заниматься стрельбой из лука, приемами самообороны и скалолазанием, а то его эго совсем бы по швам лопнуло. – Ты почти все и перечислил. А ты играешь на чем-либо?
Сейчас окажется, что он тоже играет на фортепиано плюс скрипке, виолончели и гитаре, а ещё он поет, как Бог и выступает в бойсбенд-группе. Я даже мысленно сморщилась от количества его достоинств, но Герольф меня удивил.
- О, нет, музыка моё проклятье, ни голоса, ни слуха. Честно, я пытался осилить хотя бы гитару, - первым делом я подумала, что делал он это лишь для того, чтобы охмурять девчонок, - но в ито-ге отец едва не прибил меня гитарой, настолько ужасно я играл.
- Я бы на это посмотрела, - звонко рассмеялась я: ну хоть в чем-то он не преуспел.
- У тебя очень красивый смех, - Герольф протягивает мне бокал.
Нда, умеет он вогнать меня в краску, не прилагая особых усилий. Я принимаю между тем бокал от парня, и он как бы невзначай касается своими пальцами моих (уверена, что случайность тут ни при чём). Я была готова к этому, но все равно меня бросила в жар от прикосновения и мурашки побежали по всему телу.
- Спасибо, - выдаю я через силу.
- Пожалуйста, - он пристальным взглядом изучает меня. – Значит, тебе нравиться смотреть, как бьют людей?
- Вовсе нет, - вспыхнула я. – Только тебя это не касается, мне и самой хочется ударить тебя по-сильнее.
- Раньше мне такое говорила только Рэнэйт, - засмеялся Герольф. У него тоже очень приятный смех, но не вводящий в ступор и смятение. И слава Богу, мне не хотелось выглядеть амебой от этого, а ещё мне нужно выиграть пари с Кэйт. – Может, потанцуем?
- А ты умеешь? – фыркаю я.
- Ты будешь удивлена, - он мягко встал и протянул свою ладонь.
- Сильно сомневаюсь, но почему бы и нет, - улыбаюсь и, отпив немного вина и отставив бокал, принимаю его руку, тем более место классической музыке уступили медленные популярные в своё время хиты Сары Коннор, Мэрайи Кэри, Уитни Хьюстон, Тони Брэкстон и им подобным ар-тистам. – Не отдави мне ноги.
- Ооо, Вы так уверены, что танцуете лучше меня, милая фройляйн? – в насмешливо-саркастическом голосе Герольфа ощущался брошенный вызов.
- Лучше всех, с кем вы танцевали ранее, герр Герольф, - я высокомерно вздергиваю носик, при-нимая вызов красавчика.
- Вам не чуждо тщеславие, прекрасная фройляйн, - парень уверено выводит меня в центр танце-вальной площадки, где уже кружились несколько пар.
- Никакого тщеславия, герр Герольф, я просто уверена в себе, - дерзко отвечаю я.
Не допускающим возражений, властным движением Герольф поворачивает меня к себе лицом, по-прежнему держа мою ладонь в своей. Вторую руку он кладет мне на талию, что меня снова пробрало до костей от пробежавшего по телу жара. Автоматически моя рука легла ему на грудь возле сердца, до плеча я не дотягивалась, хотя ростом не была обделена. Затем парень также уверено. Но не сильно прижимает меня к себе. Мы оказались так близко друг к другу, что я су-мела разглядеть шрам на его скуле, замазанный тоналкой. Мы были так близко, что перехвати-ло дыхание.
Да, Герольф умел двигаться, когда он повел меня под первые аккорды «Living to Love You» Сары Коннор. Как-то сразу вокруг нас образовалось пустое пространство, пары, что танцевали вокруг нас, оказались на краю площадки и восторженно смотрели на нас. Конечно, я классических тан-цах я не профессионал высокого класса, по крайней терминология для меня была темный лес, но учитель танцев Виктория Уоттс-Ривет, что преподавала мне тогда, когда я жила в Англии, го-ворила, что у меня невероятное ощущение танцевального и музыкального ритма, что моё тело само знает, что нужно делать в танце. Она сравнивала меня с музыкантами, что, не зная ни одной ноты, играли на музыкальных инструментах словно Боги. Она считала, что я создана для танцев, и, пожалуй, танцы единственное, что давались мне без проблем и особых затрат, практически с первых движений, первых шагов или первых аккордов композиции я знала, что делать дальше.
Герольф действительно был неплох в танцах, весьма неплох, но не безупречен. Встречала и бо-лее хороших танцоров, но не часто, чтобы были также безбожно красивы, как темноволосый брюнет. Или раньше я просто не зацикливалась так на внешности, да и не реагировали на меня раньше так, как этот красавчик. Танцор- красавчик. Роковое сочетание! Танцуя с Герольфом, я могла не думать, что он отдавит мне ноги, он кружил меня словно пушинку.
- Признаю своё поражение, - голос Герольфа снова вывел меня из задумчивости, в которую в этот раз я впала сознательно, чтобы избежать волнительных чувств и ощущений от близости его тела. – Ты действительно танцуешь лучше меня.
- А ты не так и плох, - я вскидываю на него глаза отчего у Герольфа перехватило дыхание, а серд-це пропустило удар. Это я ощутила ладонь возле его сердца даже сквозь ткань рубашки и фрака. Что такого он во мне увидел? – Что-то не так?
 - Все в порядке, - его лицо озарила улыбка, а дыхание обожгло щеку. – Не устаю восхищаться тобой. Не люблю соглашаться с Хелльберг, но она весьма точно назвала тебя Куколкой, - он про-вел носом по моей щеке, отчего вновь по всему телу побежали мурашки вдоль всего позвоноч-ника. – Умная, красивая, спортивная, вдобавок скромная и сама невинность, с кучей талантов и невероятно большими и прекрасными фиолетовыми глазами…
По мере того, как голос Герольфа снижался до шепота, и он продолжал кружить меня в танце, мои щечки заливались румянцем всё сильнее и сильнее, а от вкрадчивого голоса брюнета бро-сало то в жар, то в холод. Да, логичным завершением всего этого стал бы страстный поцелуй, и я была готова к нему. Стоп! На нас смотрят десятки глаз! Нет, целоваться на виду у всех я не готова. Не могу.  Не сейчас! Моментально я испытала дикое чувство страха. Внезапно проснулась моя выборочная глассофобия. И я отвожу от Герольфа взгляд, смыкая губы, которые непроизвольно раскрылись для поцелуя. При этом я пыталась сдержать себя от панической атаки, чтобы не вы-рваться из рук красавчика и бежать куда глаза глядят.
Герольф, явно готовый к поцелую, был явно обескуражен моим поступком.
- Давай вернемся за столик, - тихо попросила я, стараясь скрыть свои чувства, в особенности чув-ства паники и чувство вины перед ним.
- Хорошо, - он не понимает, что со мной, но соглашается.
Когда мы уходим с танцпола, нам все захлопали, заставляя меня краснеть, и при этом я едва не белею от приступа панической атаки. Коленки дрожат от страха и резко накатившей слабости, поэтому едва мы сели за столик, как я дрожащей рукой выдула целый бокал вина. Это немного помогла, алкоголь обжег горло, а дрожь постепенно стала отходить на задний план. Герольф сел напротив и молча наблюдал за мной.
- Нервничаешь? – все же решился спросить он, он расстроился из-за сорвавшегося поцелуя, но не подал виду.
- У меня глассофобия, - я нервно облизала губы.
- Глассофобия? – Герольф удивленно поднял бровь.
- Боже, есть что-то что ты не знаешь?! – я неловко засмеялась, почему-то от этого мне стало ещё легче и мой страх отступил ещё на шаг. – Глассофобия – это боязнь выступать перед публикой. Она не всегда проявляется, панические атаки приходят волнами и… рандомно.
- Так вот в чём дело, - Герольф провел рукой по своим волосам. – Для такой танцовщицы как ты это огромная проблема.
- Ты не открыл Америки, - я снова берусь за бокал, выпиваю его и подтягиваю к себе панна котту. – Когда я играю в теннис, глассофобия практически не беспокоит меня, но, когда дело касается танцев или другого публичного выступления, глассофобия приходит в 80 процентах случаях из 100.
- Как же ты будешь выступать на конкурсе перед рождественскими каникулами? – Герольф сно-ва наполнил мой бокал.
- Спасибо, - я ещё немного отпила вина и отставила бокал. – Честно говоря, я понятия не имею, как смогу выступить, могу лишь надеяться, что в этот момент глассофобия обойдет меня сторо-ной.
- Преподаватели знают об этом? – спросил он.
- Я не говорила, да и поздно уже, - созналась я. – Тут я ступила знатно. И я боюсь, жутко боюсь.
- Эй, красавица, ты невероятно храбрая и смелая девушка, если решилась на такое, а значит, со всем справишься, - он встал подошел ко мне и поднял мою голову за подбородок двумя пальца-ми. – Это ведь ты при боязни высоты спустилась с третьего этажа.
- Сцена - это немного другое, - я гляжу в глаза Герольф и даже не пытаюсь отвести взгляд или освободиться.
- Знаешь, я всегда могу помочь тебе избавиться от этого страха, - Герольф наклонился ко мне для поцелуя и в этот раз вряд ли бы смогла его оттолкнуть.
- Думаю, это лишнее, молодой человек, - резкий женский голос заставил меня подскочить.
Герольф тоже резко выпрямился и уставился на женщину с волосами воронова крыла и агрес-сивно-злым красивым выражением лица и с сурово поджатыми губами. Герольф недоуменно нахмурился, а вот я узнала женщину ещё голосу.
- М-м-мама? – я стала заикаться как Белла.
- В машину. Живо, - процедила она, не повышая голоса, но настолько гневно, что у меня под-жилки затряслись, при этом она не сводила глаз с Герольфа.
- Прости, - еле выдавила я ему, вставая из-за стола и прихватывая клатч с телефоном.
В последнюю очередь мне хотелось говорить с мамой, но разговор был неизбежным и очень-очень неприятным. Я не вижу не Ингельда, ни Анналейсы, но кто-то из них явно где-то рядом. Вероятно, они оба здесь. Мама мрачная и очень злая, даже несмотря на то, что старалась прятать свои эмоции. Мне влетит основательно, к гадалке не ходи.
- В машину, - повторила мама, когда я поравнялась с ней, она продолжала смотреть на красавчи-ка-брюнета.
Я вздохнула и прошла мимо мамы. Ингельд стоял у входа вместе с администратором.
- Иди в машину, - в третий раз повторил мне швед, - и не вздумай бежать, там Анналейса.
- Я и не собиралась, - сдавлено отвечаю я.
Оказавшись на улице, я чужим взглядом оглядела Ролл-Ройс, подле которого стояла Анналейса. Телохранительница молча открыла мне дверь, и я также молча забралась внутрь. Мама и Ин-гельд вышли спустя несколько минут. Понимая, что окажусь в салоне наедине с мамой, я заби-лась в самый дальний угол, забравшись на белоснежные кожаные сидения прямо в обуви. Мама оказалась прямо напротив меня, от моего вида она слегка сморщилась, но ничего не сказала. Ингельд оказался за рулем, а Анналейса на пассажирском рядом с ним. Как только мы трону-лись, мама впилась в меня взглядом как клещ.
- Значит, мы дошли до того, что сбегаем из дома? – сухо спросила она. – На свидания с мальчи-ками? Он знает, сколько тебе лет.
- Что ты ему сказала? – я проигнорировала ее вопросы.
- Чтобы он к тебе больше не приближался, - зло процедила мама. – Тоже самое касается твоей Кэйтарайн.
- Не смей трогать, Кэйт! – выкрикнула я из своего угла.
- Это твоя так называемая подруга – уголовница! – рявкнула мама, не сдержав эмоции.
От этого маминого рыка, я вжалась в кресло.
- Сколько ты с ней знакома? Месяц? За это время ты уже дважды сбежала из дома, напилась до скотского состояния, едва не попала в лапы банды турков-подростков, тебе разбили губу не дне рождении одноклассницы, и ты можешь сколько угодно говорить, что упала, но я не поверю, что это случайность, - мама вперила в меня свой жгучий взгляд. – Я уж не говорю о том, что на днях ты вовсе пропала из гимназии на несколько часов вместе с другой девочкой, и никто не знал, что с вами случилось, а когда ты появилась, то несколько дней была совсем не своя, бледная как тень и дрожала словно осиновый лист. Или ты думала, что я поверю в эту чушь про пострадавше-го друга, что упал с лестницы?
Я угрюмо молчала, уставившись в пол: что я могла сказать? Любой ответ не устроит маму. Попы-таться оправдаться? Так мама уже не поверила и если она изначально не поверила, то упираться рогом и давить на своем бесполезно. Такой фокус с ней не пройдет. Да и не хотела я оправды-ваться, даже говорить не хотелось.
- Мне все равно, что ты скажешь, - всё же решилась ответить я. – Я не перестану общаться с Кэйт или забудь, что у тебя есть дочь.
- Не надо ставить мне ультиматумы, родная, ты не в том положении, - злобно процедила мама.
- Это не ультиматум, я ставлю тебя перед фактом, если ты хоть пальцем тронешь Кэйтарайн или в результате твоих действий с ней что-то случиться, то я никогда тебя не прощу, - не знаю, откуда у меня взялась смелость выступить против мамы, но после этого я просто отвернулась, давая по-нять, что разговор окончен.
Мама пыталась мне что-то ещё втолковать, но я уже демонстративно не слушала и даже не за-помнила, что она говорит. Очень быстро она поняла, что я её игнорирую и замолчала, поняв тщетность попыток достучаться до меня. Она отстала, но вряд ли это избавит меня от послед-ствий.