Друг Бэзиль

  Дороги покрылись сугробами, снежинки плавно и даже как-то грациозно, точно в танце, спускались на землю. В такую погоду, без ветра и особенного мороза, на улице всегда свежо. Был уже вечер, так что уличная картина, освещаемая фонарями и разного рода светильниками, была особо приятна. Любуясь всем выше описанным, я не спеша брел до дома, после освежающей и обновляющей прогулки. Тут-то, всего в паре сотен шагов от дома, я и стал свидетелем одной любопытнейшей сцены.

  Я совершал оборот вокруг одного девятиэтажного здания, когда в десятке метров от меня докуривал свою сигарету мужчина невысокого роста, а к нему подъезжала машина. Никого больше не было на улице. Машина медленно и осторожно подъехала почти что впритык к ногам мужчины и остановилась. Тут неизвестный выкидывает горящий окурок в сугроб и сжимая руку в кулак ударяет по фаре этой самой машины. Раздался какой-то взвизг, такой пронзительный, высокий, переходящий совсем уж в писк. Мужчина оперся правой рукой, все еще сжатой в кулак, о капот машины, склонил голову ближе к фарам и громко и с расстановкой произнес: «Еще будешь?!» Кажется, под «еще» он подразумевал дополнительный удар. Я шел не останавливаясь, так что сразу после сцены упустил и машину и мужчину из виду.

  Пытаясь понять произошедшее, я восстановил только что виденное в памяти, хотя, впрочем, и не склонен ей доверяться, но случай особенный. С ужасом я отметил, что, кажется, за рулем никого не было; желтый, хоть и тусклый свет довольно ясно освещал передние два сиденья, так что будь там кто-нибудь, я бы наверняка заметил. Ужаснуло меня однако не отсутствие водителя, как таковое, а, так сказать, жестокое обращение с машиной. Взвизг непременно издавала она, не зря он показался мне слегка неестественным что-ли. Однако дальше я дошел даже не оборачиваясь, тем более что был уже рядом с домом.

  Мысли о случившимся так и занимали мою голову. Если же теперь и машина живая, то что насчет всей остальной электронике, нас окружающей? А если каждая из машин, встречающейся на пути, наблюдает за мной? Ведь если оно так, то верно и свихнуться можно! Вдруг я осознал, что бью пальцами по клавиатуре, печатая текст. Если же и она живая, не больно ли ей? В ситуациях глубокой неопределенности я советуюсь с Бэзилем, моим любимейшим другом, единственным, с кем я без страха способен делиться самым сокровенным.

-Бэзиль! где ты, дружок? - крикнул я, предварительно рассчитав, что друг мой, скорее всего, в зале засмотрелся в окно, как это часто бывает.
-Мр-р-р!
-Бэзиль, друг мой, иди сюда, ну!
-Мр-р-рау!
-Друг мой, не беспокойся ты так. Диалога на минуту... - проговорил я извиняющимся голосом, опустившись возле кресла, на которое имел милость усесться Бэзиль - Таков вопрос... в общем, веришь ли ты, Бэзиль, что машины, те самые, что ты из окон часто видишь, могут живыми быть?..

  Бэзиль быстро дернул усами, вильнул хвостом, видно, невольно усмехнувшись.

-Мр-р-рачные мысли, мр-р-рачные!
-Ох, друг мой, все чаще меня посещают эти мысли... Не пожалей дружеского совета, скажи, что мне делать? - почти в отчаянии высказал я.
-Мр-р-рачные мысли гонимр-р-р - промурчал Бэзиль, начиная уже облизывать лапку к умыванию.
-Пытался, друг мой, пытался... а они новой волной! накрывают меня, заедают в мозгу!
-Тогдамр-р-р, для мр-р-рофилактики, наложь мне поесть мр-р-р...