Нобелевская премия

…Я вышел на улицу. Было подозрительно тихо, и не только безлюдно, но и безмашинно.

– Очень это странно, – подумал я.

Дорога до института не была долгой. Я вошёл в фойе и удивился ещё больше: меня встретили два человека в одеянии космонавтов. Да, именно так – на них было нечто вроде скафандров.

Предвосхищая мои вопросы, один из них радостно поприветствовал меня:

– Дорогой наш профессор, как мы рады наконец-то снова видеть Вас в добром здравии! Надеемся, что Вы готовы немедленно приступить к научным исследованиям.

– Я всю жизнь только этим и занимаюсь. Что случилось, коллеги?

– Сергей Викторович, извините, но мы должны Вам вкратце объяснить, что произошло за время Вашей многолетней комы, в которую Вас ввели искусственно в период крайней опасности и с целью сохранить Вам жизнь... Сейчас творится просто апокалипсис! Катастрофа всего человечества!

– Не говорите загадками, коллеги, можно конкретнее?

– Вспоминайте, Вы со своей группой учёных разработали новейшую поливалентную вакцину, способную эффективно защитить человека сразу от нескольких самых опасных вирусных инфекций, включая новейшие крайне злобные биоварианты козлиного гриппа и коронавируса альдебаран.

– Да, конечно, это так и было. Всё мировое научное сообщество признало нашу разработку прорывом не только в области генетической инженерии, но и в области молекулярной вирусологии и вакцинологии. Нас даже номинировали на Нобелевскую премию. Мы впервые сумели создать рекомбинантный вирус, абсолютно безвредный для человека, и способный защитить его от ряда опаснейших инфекций. Разве это не так?

– Да, дорогой профессор, это точно так и было. Вы получили заслуженную Нобелевскую премию и стали в один ряд с величайшими умами человечества. Но никто тогда не мог предвидеть катастрофические последствия массовой вакцинации вашим препаратом.

– Не говорите загадками, коллеги, что произошло?

– Через несколько лет массового применения вакцинный вирус мутировал и приобрёл способность к эффективной рекомбинации с другими природными биовариантами опаснейших вирусов. В результате короткого эволюционного отбора появился доселе неведомый вирус-убийца. Заражение этим вирусом приводит почти к абсолютной летальности – 99,9 %. Теперь Вы понимаете, почему мы предстали перед Вами в таком виде?

– Так вот почему так безлюдны улицы города… А как широко распространилась эпидемия?

– Это не эпидемия, профессор, это самая мощная пандемия, которой ещё не было в истории человечества.

– Не может быть! И каковы последствия?

– Сергей Викторович, на сегодняшний день в живых осталось не более восьми миллионов человек! А ещё недавно нас было более восьми миллиардов… Профессор, просим Вас немедленно возглавить работу всего учёного мирового сообщества, направленную на борьбу с этим монстром. Хотя нас, учёных, тоже осталось не так уж и много во всём мире…

– А что с моими детьми, внуками? Они живы?

– Профессор, прошло много лет. Дети ушли в мир иной в старости, внуков спасти не удалось – они пали жертвами коварного вируса. Но двоих Ваших правнуков нам удалось излечить, хотя и не без последствий. Пройдёмте с нами в защищённый бокс… Вот Ваши Саша и Дина…

На меня смотрели две пары глаз, в которых не было ничего, кроме страха и отчаяния… Я заплакал…

…И проснулся…

Чёрт! Сегодня же самый главный день в моей жизни – на заседании учёного совета нашего института совместно с представителями Минздрава мне предстоит сделать доклад об успешном завершении доклинических и клинических испытаний самой лучшей в мире поливалентной вакцины, аналогов которой нет во всём мире! Нас уже номинировали за эту разработку на Нобелевскую премию – с ума сойти!

Я быстро собрался и вышел в шумную многолюдную и многомашинную улицу…

– Фу, пронесло..., – подумал я…
…

– Сергей Викторович! Вы в своём уме?! Вы отдаёте себе отчёт в сказанном? Как можно остановить продвижение этой новейшей вакцины, которую ожидает всё человечество? Какие ещё дальнейшие исследования, если весь положенный цикл она успешно прошла? – недоумевал академик Сергеев.

– Вы хоть понимаете, какой ущерб будет нанесён нашей экономике, научному престижу, да и престижу всей страны, в конце концов?! – вторил Сергееву министр здравоохранения…

Меня поддержали всего лишь несколько единомышленников, но этого хватило, чтобы приостановить внедрение нашей вакцины в практику здравоохранения. Не знаю, надолго ли?

...Мы с энтузиазмом продолжили исследования нашей вакцины в плане возможных нежелательных рекомбинаций и мутаций. Нобелевку, естественно, я так и не получил, но ничуть не жалею…

Декабрь 2022 г.