Процветание для избалованного

Введение:
Каждому и каждой, любящему и любящей нарушать законодательства на территории любой территории и любого государства, посвящаю данную новеллу. Возрастной ценз: 18+. Является предупреждением для родителей и педагогов.

Мой сын, моя дочь
За что мне такое наказание? Пропой, Сука, ответ мне. Блять, ну смотри: у меня дочь с детства кидает и ладони, и руки прямо; сын вообще инвалид в отличие от дочери не на голову, но телесный. Это ****ец. Я на них ору: им плевать. Я не ору: им похую. Это ****ец. Была бы жена, было бы лучше, а так...
Бар. Пиво. Вино. Водка. Слева от меня смуглая девушка на вид ей 18.
– у тебя есть кто-то? – смотря ей одним глазом на грудь другим в глаза спросил я.
– ну раз ты на меня пялишься – она повернулась ко мне – уже нет.
– у меня дымит всё, го со мной. – Сказал я, смотря обеими глазами ей в глаза.
– не. Я занимаюсь этим делом исключительно на территориях баров. Пошли. – сказала она.
Мы слезли со стульев и пошли в туалет, сначала в женский, потом через пятнадцать минут в мужской. И там, и там я в неё кончил. Через девять месяцев она родила девочку и мальчика. Сейчас думаю: блять, надо было на трезвую башку заниматься этим делом. Теперь уже ничего не изменить.
Идёт время. Мои дети выросли. Ни он, ни она не инвалиды. Но в 18 лет дочь легла справа от меня и шептала мне на ухо ****а знай что, а сын слева и тоже мне шептал *** знай что. Я проснулся, мой хер был мокрым. Я подошёл к детям:
– Вы чё делали? Почему у меня мокрый хер?
– пап – первой начала дочь – сегодня новый год, у нас день рождения сегодня. Мы себе подарок за счёт твоего члена сделали.
– да, пап, она на тебе прыгала, пока ты спал. А я засунул внутрь её вагины твой хер. В общем, ты...
– так, минуту. Я не мог, она ведь моя дочь.
– через три месяца узнаем, мог ты или нет, папочка, любимый. – Сказала дочь. – Не волнуйся, главное, пап. Брат нашёл работу, тебя с твоей работы попросили. Ты ведь полицейский, да, папа?
Я посмотрел на место, где раньше была униформа. Униформы не было, была лишь записка от моей бывшей подруги:
«Ты больше не наш. Ты теперь пошёл по пути сам знаешь кого, нечего было по ночам смотреть про преступников во власти. Ты уволен и не приближайся ни к ОВД, ни к другим возможным местам, где мы можем быть. Ослушаешься – будешь говорить со своим сыном. Он мой заместитель, ты понял?» я написал «да». С наступлением весны сын ушёл в армию. В апреле дочь меня поцеловала:
– у меня две полоски пап! Я так счастлива от тебя стать женщиной, папа! Я люблю тебя.
Первого сентября она родила. Чёлка налево. Перед его рождением мне приснился Адольф Гитлер.
– как назовём, пап?
– Адольфом, дочь. – Я выдохнул.
– Адольф, значит, Адольф. Я жду, когда брат вернётся из армии, чтобы начать кормить сына.
Первого января сын вернулся. Через три месяца он подал заявку в академию ФСИН. Его приняли. Через два месяца он начал практику. Первого сентября я был приглашён сыном в ближайшее ОВД. В свой день рождения я получил срок, первый срок.
Что было дальше, я помню очень смутно. Но помню, что при возвращении домой, меня пригласили второй раз в ОВД. Второй срок был за то, что я, блять, думал за своё бывшее место работы. Да не думал я ни ***, как так-то? В любом случае мне увеличили срок чем первый на двадцать лет. Когда я вышел из тюрьмы, я не мог вернуться в квартиру. Дверь была закрыта наглухо. Я пытался поспать на улице, но меня встретила дочь:
– Пап, пошли ко мне, в моё место работы. В бордель, пап. – Сказала она. Через полчаса мы были в её комнате. Везде фотографии меня. Я охуевал, а дочь...
– давай попробуем анальный оргазм попробуем с помощью исключительно меня, пап. – Сказала она таким голосом, что я не удержался. Через три часа она мне налила чай, и я уснул. Через двенадцать часов меня встретил сын:
– нет, нет... – только и успел я сказать при виде сына.
– не знаю такого слова как «нет», отец. Ты теперь будешь отбывать наказание не в тюрьме, отец, но в психиатрической лечебнице, понял?
Через два часа я был оформлён в психиатрической больнице и отведён в одиночную палату. Я уснул и...