Дорога в Юность

  Легкий северный ветерок шевелил редкие травинки, кое-как пробивающиеся между плитами нового таежного шоссе. Их нежные зелёные росточки раскачивались из стороны в сторону, словно маленькие маятники одного большого и очень старого часового механизма.
  Тишина обволакивала лицо, просачивалась в нос, давила на уши, сползала на глаза, и они сами собой закрывались, проваливаясь в сладкий липкий колодец сна…
  «Сил нету — встать надо!» — подумалось в самый неподходящий момент. Парень потянулся, зевнул, расправил худые стройотрядовские плечи и взглянул на часы. На темном, зловещем циферблате оказалось всего восемь утра! Минутная, безобразно-длинная стрелка ползла медленно-медленно, словно издеваясь. Часовая же и вовсе топталась на месте, подобно сивому мерину, которому под хвост попала незадачливая шлея… Эк, закрутил!
  «Ещё целых восемь часов!» — неожиданно подумал он, ещё раз зевнул и вяло перевёл взгляд на кучу желтоватых, покрытых серой пылью мешков, лежащих неуклюжим штабелем рядом с тяжёлым корытом.
  «Цемент…» — вспомнил парень и хрипло сплюнул, подняв в воздух столбик серой пыли. Продутая беломорина мято съёжилась меду зубами и, пошипев, неровно задышала едким дымом. Смерть комарам! Можно работать.
  Словно повинуясь немому приказу, лопата беспокойно взвилась от пояса и, лязгнув, отгрызла от обочины горку песка…
  «Куда бы его…?» — завертелась непроснувшаяся мысль, но подумав, упала в корыто. Порядок. Следующая шлепнулась в цемент, и тотчас облачко пыли плавно прикрыло пропесоченное дно. Интересно…
Последовал еще удар, и в воздухе оказалась уже треть мешка…!
Нос предательски посерел, задергался и громко чихнул.
  «Однако…» — подумал пацан (зачеркнуто) дорожный рабочий — вот, так лучше! — и снова взялся за лопату.
  «Снова Осень закружила карусель мелодий» — монотонно забубнили губы, заставляя беломорину дергаться взад-вперёд, словно заведённого паралитика. Стало жарко.
Он зачерпнул новеньким ведром коричневую болотную жижу и жадно выплеснуло ее в сухой раствор. Вода смочила поверхность, поиграла комочками и ушла на дно.
Два или три ведра наконец-то смогли обеспечить необходимую концентрацию, и он облегченно вздохнул. «Как-то так!» — только и нашёлся что подумать угнетенный важностью производственной задачи мозг.
Вода тихо всхлипывала, нещадно давимая тяжёлым штыком…
Раствор. Почти готов. Вот. Так. Хорошо!
С пяток шлепков серой массы наполнили ведро, сделав его, совсем некстати, навязчиво неподъёмным… Понеслась…!

Голая трасса белесо поблескивала новенькими плитами.
Ее бы и без машин…!
Розовые озёра высокого Иван-чая волнами накатывались на свежее полотно дороги.
Ее бы, и без машин…!
Тяжело переваливаясь из стороны в сторону, совсем непохожий на маятник, человек, согнувшись, медленно двигался вдоль швов, выливая из уже давно доставшего его ведра, последние капли раствора…
«Работа — не Волк! Он бы уже давно в тайгу убежал!» — отчего-то завистливая, пришла чья-то неуместная мысль. Прорвёмся!
«На мозолистых наших руках Солнце будущих дней…!» — не то проворчал, не то пропел Человек, растирая жесткими ладонями взмокшую от пота поясницу…

                НАМ НЕ ЗНАТЬ ПОКОЯ…!!

                Лето 1985 года