По ту сторону добра и зла. Глава 1

А тем временем у нас в Херсоне и посёлках началась охота на ведьм.
Украинские каратели в активном поиске коллаборантов. Это новое слово ворвалось в обиход херсонского обывателя, процветают стукачество, клевета, подозрения. Брат сдает брата. От сведения счетов до банального бандитизма, когда под прикрытием полиции и ВСУ дома и имущество несчастных жертв обвиненных в коллаборационизма разносятся по каморам мародёров. И жаловаться некуда и бесполезно. На заявления коллаборационистов украинские власти демонстративно не реагируют.

Кругом закрытые магазины, пустые дома. На заборах, витринах, воротах коллаборационистов белой краской выведены зловещие аббревиатуры Z V. Среди разгулявшегося шабаша в окружении вооруженной охраны снуют просвещенные европейские обезьяны с фотокамерами. Это они главные режиссеры происходящего

Коллаборационисты внесены в специальные списки. Автор этих строк тоже в них. Уголовное дело не состоялось ещё на стадии дознания. Были допросы, обыски, угрозы. Психическое давление: Его надо к стенке поставить, таких на месте расстреливать! - орал мне в спину полковник ВСУ в отделении Белозерского РОВД. В лицо он не смог мне этого сказать. На полторы головы ниже меня, он брызгал слюной, что он тоже херсонец.
"Киевляне, херсонцы, у вас одна идеология национал бандеровская. Другой нет. Всё вы бандеровцы" - отвечал я.

Вообще, стоило тут остаться,чтобы лицезреть это в натуральную величину. Настойчивое чувство, что где-то это видел. Немецкая хроника начала тридцатых. Приход к власти нацистов - разрисованные витрины еврейских магазинов в городах Германии. Они тоже были объявлены причиной поражения Германии в Первой мировой войне. Тогда их ещё не расстреливали, не травили газом, не морили голодом, не сжигали в крематориях. Просвещённая обезьяна только нагуливала аппетит.

В коллаборанты можно угодить буквально за всё - критика украинской власти, пророссийски взгляды, родственники в России от которых публично не отрекся. Рабочие подметавшие улицы, электромонтеры, газовщики, буквально все кто официально работал и получал зарплату рублях . Если где-то кому-то проговорился, что Херсон и Николаев русские города, основанные русской армией, а Бандера с Шухевичем нацистские преступники - прямая дорога в кабинет к следователю на допрос, как произошло со мной.

И у всей вакханалии с коллаборантами есть стержень. Как заметил следователь на моем допросе - Пока среди населения есть эти люди, тут спокойно не будет.

Не думаю, что обычный следователь командированный из Киева осмысленно заботится о спокойствии херсонского обывателя. Он соблюдает строгие наставления, инструкцию. А инструкции для них пишутся в Европе, это ни для кого не секрет.

Европейской обезьяне тут у нас на Украине необходимо гробовое спокойствие в обществе. Под видом борьбы с коллаборационистами начались жестокие репрессии против инакомыслящих. И повторюсь ещё раз - всё происходит под всевидящим оком из ЕС. Они буквально на каждом шагу.

Гуманитарная помощь коллаборантам не положена. Всем нашим соседям раздают посылки с продуктами, средствами гигиены, фонариками и т.п. Наш дом обходят стороной. "Вы в черных списках"  - процедила волонтёр сквозь зубы на вопрос жены.
Мы не из тех кто нуждается в гуманитарной помощи, но был интересен сам принцип гуманизма от просвещенной европейской обезьяны. Коллаборант может подыхать с голоду, замерзать, чахнуть, для европейского гуманизма он не существует. Европейский гуманизм требует покорности и раболепия.

В целом, лояльность украинского общества не дорого обходится европейскому налогоплательщику.

Меня всегда смущало обстоятельство, каким образом в литературе и истории советского периода сознательно замалчивались факты, как вели себя украинцы во время немецкой оккупации. А между тем, всё у нас в Херсоне знали, как украинцы выдавали немцам евреев, коммунистов, составляли списки на семьи красноармейцев. С семьями красноармейцев поступали так, как сегодня обходятся с людьми обвиненными в коллаборационизме. Они лишались любой поддержки продуктовой и медицинской, объявлялись вне закона.

В логических разрывах моих размышлений появляются недостающие звенья.
В Германии меня терзали сомнения. Немцы уж чрезмерно педантичны, воспитаны, законопослушны. Моя мама немка, хорошо помню своего деда и я прекрасно сознавал, что это далеко не врождённые качества, как принято полагать.

Скорее всего, пресловутый принцип верховенства права выжигался в немецком обществе калёным железом и геноцид евреев в Германии такая же естественная часть современной европейской демократии, как геноцид и репрессии на Украине.

В Германии понимаешь, почему Достоевский окрестил русских - народ богоносец. С этим можно спорить до хрипоты, насмехаться в бунинском стиле. Но слово не воробей. Достоевский сказал, а я догадался что он имел ввиду.

В немцах можно отыскать что угодно - трудолюбие, усердие, таланты, ответственность, аккуратность... Но в немцах нет возвышенного духа. Того необъяснимого состояния в котором пребывал человек на заре цивилизации. Немцы абсолютно приземлённые народ. Немецкая архитектура, музыка, живопись несомненно талантливы. Но немецкие искусства холодны как лёд.

Сегодня в Херсоне на ум приходят явления европейского происхождения - Реконкиста, Аутодафе, Варфоломеевская ночь, Холокост. Словно они и есть фундамент современного европейского демократического Домостроя. Именно поэтому европейская просвещённая обезьяна с усердием вытравливает остатки православной духовности из несчастных хохлов. Таким образом украинское общество пытаются интегрировать а ЕС. Оно должно быть цельным, единодушным, безропотным.

В общем, я даже не против. Пусть интегрируются в ЕС. В целом там не плохо, сытно и уютно. Но что-то во мне бунтует. Я родился и рос в Эстонии. Херсонские плавни были тем местом куда я с радостью сбегал с мамой на летние каникулы. Мы были частью огромного, вечного, непостижимого. И если вырвать это стойкое чувство, в душе останется пустота.

Да, несомненно, для современного украинского общества я враг. Я никогда не прощу хохлам разгромленной экономики, разворованного орошения у нас на херсонщине. Я никогда не был с ними на одной ступени, не зарабатывал деньги в рядах ВСУ на Донбассе и за это они всегда недолюбливали меня. И это чувство было глубоко взаимным, им есть за что мне мстить.

В сущности у нас в Херсоне сегодня разыгрываются сюжеты глубоко библейские. И главное не уподобляться своим гонителям. Всё что я пишу, о чем мечтаю не имеет целью заклеймить этих людей, они и без меня уже достаточно наказаны. Я мечтаю о возрождении. И всё больше убеждаюсь, что наш чеховский обыватель слишком низок для такого огромного явления как Возрождение. Оно под силу только аристократам духа. Таким как Пушкин, Достоевский, Тургенев, Толстой.

Эти мысли тут в разгромленной, опустошенной херсонской степи могут показаться странными. Романтическими бесплодными мечтаниями. Но аристократы духа уверены в обратном:
 
Два чувства дивно близки нам -
В них обретает сердце пищу -
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва.
Как бесконечная пустыня,
И как алтарь без божества! 
                А.Пушкин