Часть вторая. Даниель Рут. Глава 2

 
2.ВИЗИТ ВЕЖЛИВОСТИ

Итак, каравелла «Эсперанса» пересекла океан и вошла в гавань Бастер через проход Гран-Пас. Он был шириной почти в кабельтов. В гавань существовали два входа, глубина которых позволяла пройти морскому судну. Второй, шириною в два раза менее, назывался Пти-Пас. При доминирующих ветрах с норд-оста корабли водоизмещением в сотни тонн могли свободно входить на рейд Бастера через Гран-Пас, а выходить через Пти-Пас. Конфигурация была весьма удобна и защищала гавань от волн, идущих из пролива, который отделял Тортугу от северного побережья Эспаньолы.

Надо ли говорить, что капитан Клещ, несмотря на тяжёлый, изнурительный поход и потрёпанное судно, испытывал, мягко говоря, некоторый душевный подъём, а говоря откровенно, он был просто окрылён своей удачей. Мало кому из джентльменов Берегового братства удавалось провернуть подобную авантюру – умыкнуть корабль из-под носа самого Контрераса!

Поэтому Арнольдо Мегеро готовился нанести визит вежливости губернатору Тортуги Бертрану де Бертезену, в дом которого имели доступ только капитаны кораблей, да и то не все.

Нарядившись в чёрный камзол и не забыв надеть любимый перстень с сапфиром, Клещ по привычке надвинул на лоб шляпу с красным плюмажем и отправился к губернатору. Отдав последние распоряжения Питеру Бульену и Хуану Мартинесу, он молча оглядел вышедшего на шкафут Даниеля Рута и спустился в шлюпку.
 
Бертезен, хотя и не был знаком лично с Мегеро – не его уровня был разбойник, имел достаточно информации о нём от драйверов Берегового братства. Мнение у него сложилось неоднозначное, как о том волкодаве, которого удобно использовать в травле хищников, но не удобно принимать в гостином зале, в соответствии с поговоркой: «Бешеный пёс стоит хозяину слёз». Однако, сегодняшний случай был исключением – Клещ был героем дня. Увести каравеллу из флотилии знаменитого дона Алонсо Контрераса – это не столько материальный ущерб Мадриду, сколько пощёчина испанской короне.

Потому губернатор Тортуги встретил капитана Клеща довольно доброжелательно. Надо заметить, Мегеро обдумал заранее, что он скажет губернатору, прекрасно понимая, что второй возможности произвести первое впечатление не бывает. Они поужинали вдвоём, и Бертезен нашёл Арнольдо Мегеро довольно приятным собеседником. Всё потому что последний в своё время хорошо усвоил – если знакомство начать с комплиментов, оно имеет хорошие шансы перерасти в дружбу. Пират подробно поведал о своих приключениях, сдабривая свой рассказ таким гарниром, что можно было подумать – его головорезы совершали сии подвиги лишь из любви к французскому монарху.

– Я бы никогда не посмел предстать пред вами, ваше превосходительство, если бы не послужил каким-либо образом его величеству королю Франции! – воскликнул Клещ, поднимая первый бокал с вином.

Редкую женщину можно обезоружить комплиментом, мужчину – запросто, потому Мегеро не боялся переборщить с лестью хозяину, ведь «Эсперансе» нужен был ремонт, а команде – пополнение. Такие дела быстро не продвигаются, если не смазаны покровительством властей. А его превосходительство губернатор острова Тортуга и Берега Сент-Доменга подобно рыцарям абордажного топора считал грабёж почётным занятием, коль скоро он пополнял королевскую казну, впрочем, губернаторскую тоже, и, естественно, проявлял большой интерес к снаряжению разбойничьих кораблей.

Потому Тортуга сделалась вроде родной матери для всех корсаров Карибского бассейна. Иногда он отправлял в крейсерство свой двадцатипушечный фрегат, которым командовал один из его помощников. И личный магазин его превосходительства пополнялся новыми товарами. Поскольку франко-испанская война долгими годами то затухала, то с новой силой вспыхивала снова, любые самые грабительские действия против испанцев считались вполне законными каперскими предприятиями. И совершались они не только судами королевского флота, но и частными кораблями – приватирами.

«А он не глуп», – сделал вывод господин Бертезен. Согласитесь, трудно считать дураком человека, который восхищается тобой, особенно когда ты не видишь разницы между лестью и учтивостью. Посему в конце разговора губернатор весьма благосклонно поинтересовался дальнейшими планами Мегеро.

– Почему я об этом спрашиваю, капитан… Дело в том, что я уполномочен лично выдавать королевское каперское свидетельство, в случаях, когда офицер и его команда оказали его величеству значительную услугу. Мне кажется, это как раз тот самый случай, когда я могу воспользоваться своим правом.

Клещ, который в принципе допускал возможность такого предложения, к немедленному ответу всё же был не готов. Хорошо, конечно, иметь на грабёж монаршее соизволение, но ведь при этом и большую часть приза придётся отдавать в казну. Притом, что десятая часть и так идёт губернатору за приют на Тортуге. Это была та самая дилемма, чаша весов которой колебалась в голове Мегеро. Вдобавок ко всему прочему, для него это был вопрос острых душевных переживаний, сердце его глубоко огорчал сам факт того, что за просто так придётся отдавать кому-то честно заработанное золото, пусть даже этот кто-то – король Франции.

Несмотря на вышеуказанные соображения, Клещ, напыщенно ответил:
– Ваше превосходительство, я всегда рад служить как его величеству, так и вам – его законному представителю. Лично для меня это очень лестное предложение. Я думаю, что улажу это со своей командой. Уж вы-то знаете, что лучше посоветоваться с этими головорезами, чем потом получать от них сюрпризы в открытом море, ведь бешеными могут оказаться даже знакомые собаки!

Пообещав в скором времени дать ответ, капитан Клещ откланялся и отбыл на корабль.