Математики

АНЕКДОТЫ ИЗ ЖИЗНИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ
http://proza.ru/2023/03/27/322

Об ученых часто ходит молва, как о людях не от мира сего. Известного немецкого математика Мебиуса мы знаем по ленте, которой он дал свое имя. Между тем заслуги его в этом минимальны. И хотя проблемами топологии он был занят день и ночь, но так не до чего путного и не додумался. И вот так однажды пригорюнившись он сидел у себя в кабинете, когда туда ворвалась жена с жалобной руганью на служанку:
-- Ты только посмотри, что эта мерзавка наделала. А служанка, отправляя простыни в стирку, перепутала их так, что один конец связала с противоположным не той же, а другой стороной.
Мебиус внимательно посмотрел на простыни и изрек:
-- А ты знаешь, девушка не так и глупа, как ты думаешь.
Так вот и делаются великие открытия: имя Мебиуса знают все, а той девушки не могут вспомнить даже навороченные историки науки.

Пьер Ферма здорово насолил всем последующим поколениям. В 1637, аккурат, когда мушкетеры совершали свои подвиги, он маясь скукой и бездельем на очередной парламентской сессии в родной Тулузе (а парламент во Франции это как раз судебный орган, и в тот раз судили бродяг и нескольких приговорили к галерам), написал на полях рукописи одну идею, что якобы xn + yn = zn не разрешимо в целых числах, если n"2. И добавил, я бы привел доказательство, да нет места, впрочем каждый более или менее знакомый с математикой сможет сделать это. И вот уже скоро 400 лет математики: профессионалы и любители бьются над теоремой и никак доказать не могут. А ее верность теперь уже проверена и с помощью компьютера. В 1908 П. Вольфскель, немецкий математик завещал 100 000 марок тому, кто сумеет доказать Великую теорему Ферма (так ее теперь называют) -- сумма по тем временам просто гигантская. И создал проблему своей родной Геттингенской академии, ибо переписка с неудачниками стала настоящей каторгой для ее сотрудников. И все же они решили обратить во благо шутку великого математика. Поскольку доказательства в ближайшие годы никак не предвидится, они решили проценты с этой суммы тратить на приглашение великих математиков и чтение теми лекций. И первым в уважение к Ферма пригласили Пуанкаре, также тулузанина, который прочитал как раз 6 лекций о теории целых чисел, где теореме Ферма отводилось немалое место.

После поражения Франции в войне против Германии 1870 страной обуял дух реваншизма. Проскакивал он везде, и даже захватил науку. Когда в 1882 Парижская академия наук объявила очередной ежегодный математический конкурс, немцы, уверенные что их прокатят почти не приняли в нем участия. Один только Минковский прислал работу, да и то с нарушением правил: работа должна была быть на французском языке, а он ее демонстративно нашкрябал на немецком. И когда подводились итоги конкурса, председатель жюри не умолчал об этом факте: -- Однако, -- добавил он, -- работа Минковского была лучшей, и мы вынуждены отдать ей первый приз.

Непер изобрел логарифмы, а Бриггс первым составил таблицу логарифмов. Это знают все. Но не все знают, что Непер жил в Эдинбурге, а Бриггс в Оксфорде, и было это в XVII веке, так что при тогдашней транспортной системе нет ничего удивительного в том, что лично они друг друга не знали, хотя заочно были очень даже знакомы. И когда Непер прибыл в Оксфорд, он первым делом пошел к Бриггсу. -- Я Непер, -- сказал Непер. -- Я Бриггс, -- сказал Бриггс. Эта новость так потрясла их обоих, что они несколько минут смотрели друг на друга, как на чудо, а потом сразу же пустились в математические дерби.

Наполеон, взяв огромную контрибуцию с обнищавшей Германии, намеревался пожаловать Гауссу 2000 франков. Гаусс в то время был только что назначен директором обсерватории в Геттингене, но жалованья своего еще не получал. Несмотря на это, он, ни на минуту не задумываясь, отказался от подарка врага своего отечества, не желая пользоваться награбленным имуществом своих же сограждан. Узнав об этом, Лаплас написал Гауссу письмо, в котором старался доказать, что деньги, посланные ему Наполеоном, чисто французского происхождения. Может быть, всякого другого Лаплас убедил бы в этом, только не Гаусса, провести которого было невозможно; Гаусс остался при своем

Во время обучения Галуа публикует ещё три научные работы, которые в январе 1830 года представляет на конкурс в Академию наук. Теперь его судьба в руках бессменного секретаря Академии -- Фурье. Фурье начинает читать рукопись, но вскоре умирает. Вторая рукопись, как и первая, исчезает.

Эварист стоит перед экзаменаторами. Каштановые волосы, близоруко прищуренные глаза. Взволнованный и бледный, он выглядит моложе своих семнадцати с половиной лет. Руки нервно крошат мел. "Расскажите, что Вы знаете о логарифмах". И вмиг застенчивость Эвариста сменяется гневом: "Я не школьник! Не буду отвечать на такой простой вопрос!". Тогда Галуа предложили решить труднейшее уравнение. В несколько минут он набросал оригинальное решение. Не поняв написанного, экзаменатор засмеялся. После короткого спора выведенный из себя Эварист бросил в экзаменатора тряпку для стирания мела. Это был не только жест гнева, но и жест отчаяния: Галуа понял, что то, о чём он страстно мечтал, ускользает от него навсегда

Если вы думаете, что математики могут спокойненько заниматься формулами и ни о чем другом не думать, вы глубоко ошибаетесь. Когда Софье Ковалевской хотели присудить степень доктора в Сорбонне, Вейерштрасс не доверяя скорости письма, оттелеграфировал ей: "Вам нужно срочно отказаться, иначе вы потеряете многих ваших друзей и поклонников в Германии"

Создание обсерватории в Мараге -- одна из самых важных заслуг Туси. Для этого требовались большие средства, однако Хулаки хан не считал это целесообразным. Известный историк Гаджи Халифа так описывает в своей книге "Книга о мире" эти события: "Когда Хулаки сообщили о затратах на строительство астрономической обсерватории в Мараге, он с сомнением спросил: "Неужели наука о звездах так важна, что требует столько денег?". Туси ответил: "Позволь кому-нибудь подняться на ту гору и бросить оттуда пустой таз. Но сделать так, чтобы никто не видел". Так и сделали. Таз, скатываясь по скалам, издавал страшный шум. Войско хана пришло в замешательство. Туси, сидя рядом с ханом, созерцал происходящее. Насреддин сказал: "Правитель, мы знаем причину шума, поэтому сидим спокойно. Войско же, не зная этого, в тревоге. Если мы будем знать о событиях, происходящих в небе, здесь будет царить спокойствие". Слова Насреддина Туси произвели такое впечатление на хана, что он дал согласие на строительство и выделил 20 тысяч динаров. Позже великий ученый добился выделения для более 100 ученых, работавших в обсерватории, пожизненного жалованья

Как только в мире не делаются открытия. Немецкий преподаватель математики в школьной гимназии, будучи убежденным последователем пифагорейцев, был убежден, что тайну единства всех наблюдаемых явлений следует искать в различных комбинациях целых чисел. Однажды Бальмер похвастался, что может найти формулу для последовательности любых четырёх чисел, и его друг на спор дал ему длины волн красной, зелёной, синей и фиолетовой линий водородного спектра. И нашел ведь. Так родилась знаменитая формула Бальмера.

Когда один из иезуитов, которым послана была книга с галантной, но не искренней просьбой сообщить автору -- бывшему ученику иезуитов -- "свои замечания и таким образом продолжать поучать его",- принял всерьез просьбу Декарта и обещал ему прислать свои замечания, то Декарт поспешил поблагодарить его и пригласил прежде всего просмотреть "Геометрию", причем коварно заметил, что для того, чтобы проделать все вычисления, достаточно нескольких дней. Почтенный член "общества Иисусова", по-видимому, сломал себе зубы на этой работе и предпочел не утруждать Декарта возражениями