Глава 150. Клятвопреступление, драка и побег

Следующей серией было приглашение нас (троих сестёр) на братское собрание в трапезной. Мы пришли, ничего не понимая. Оказалось, что мы должны были при всех подтвердить, что отец Силуан сломал замок. Мы сказали, что мы не видели, ломал ли или нет, но сам он говорил, что ломал. Отец Силуан отрицал повреждение замка. При этих словах у Юли началась истерика, сдали нервы. Она начала плачущим голосом взывать к нему, что лучше признаться, мы же ведь всегда его любили и уважали, надо признаться и всё! Отец Силуан и бровью не повел.

 
Отцу Герасиму было приказано принести из храма Евангелие с исповедного аналоя. Евангелие принесли, отец Силуан при всех поклялся на нём, что замок не ломал. После этого батя театрально кивнул в нашу сторону, мол, дал вам специально посмотреть, у какого клятвопреступника вы исповедуетесь. И разрешил нам уйти. Нам стало очень неприятно. Не из-за лжи отца Силуана, он больной человек, контуженный, в Афгане воевал. А из-за бати, зачем он устроил это шоу. зачем травить своего ближнего всей сворой.


После этого батя нам рассказывал с круглыми глазами в мастерской, что отец Силуан редкий жулик, что он ворует мощи преподобного Герасима, отщипывая от них частички тайком. Отец Силуан, как бывалый вояка, не слушался и не уважал отца А, и тот бесился, всячески настраивая всех против него. В поучениях и наставлениях преподобного Герасима были такие страшные слова: "Противляющиеся настоятелю диавола собой представляют". Отец А очень любил, просто обожал вспоминать эти слова, когда кто-то был не согласен с ним.


По прошествии дня или двух отец Силуан якобы напал на отца А в храме, повалил его, сел верхом на него, вырвал полбороды, избил и взял обещание не выгонять из монастыря. Потом побежал в свой домик и закрылся. Там он жёг какие-то бумаги в печке часа два, братия в этот момент напряженно ходили по площади возле собора очень возбужденные и звонили архиерею. В эти дни стоял лютый мороз. Дым из печки отца Силуана поднимался к небу розовым столбом, освещаясь закатным солнцем. А вокруг по снегу сгущались синие тени. Владыка благословил привезти к нему отца Силуана. Сказал, что заберёт его к себе. И все ждали приезда его машины.


Но страсти не утихли. Через несколько дней мы приехали из Дорогобужа и собирались ложиться спать. Как в наше окошко постучал Тимофей и сказал, что к нам в келью идёт батюшка. Мы еле успели вскочить, но остались в ночной одежде и платочках с розочками. Не переодеваться же в служебное. Времени было половина двенадцатого.

 Пришёл батя, сначала обсмеял нас за вид в ночной одежде, а потом спросил, знали ли мы, что Анька уехала. Мы, конечно, не знали. Она теперь их певчая, их сестра, так сказать. Они так её хвалили. Как это уехала? И на чём?

 
Оказалось, что её ждала машина за оградой монастыря. Она вышла налегке с одним пакетиком. Вещи все в коробки упаковала, всё лежит сложенное и готовое к переезду. А бате буквально часов в восемь вечера позвонил владыка и сообщил: «Мать Анну не ищите, она у меня, она мне всё рассказала!» Для бати это был удар ниже пояса. Что она там рассказала, невозможно представить.


Она долго пела с братией в мужском хоре, и ей давно не нравились братские пошлости, отношения, разговоры про поцелуи взасос и размеры мужских органов и т.д. Она не любила об этом распространяться, но и терпеть долго это не смогла. Самое смешное, что если бы владыка не позвонил отцу А, то пропажу мать Анны обнаружили бы нескоро. Дня через два в лучшем случае. Честно говоря, мы обрадовались за мать Анну, что у неё хватило смелости уехать.


   Фото из личного архива.