Что лучше? Часть 1 - 7

   
ЧАСТЬ 1

     Людочка была милым, пятилетним созданием, любимицей мамы с папой и бабушки с дедушкой.
 
- Как же я нашу ненаглядную Людочку люблю, - часто говорили близкие с самого её рождения.

     Позже, когда она уже умела произносить слоги и даже слова, на вопрос:  "Как тебя зовут?" отвечала: Лю Лю. Все близкие привыкли к этому и поэтому часто называли её Люлю.
 
     Сегодня Люлю гуляла с бабушкой. В парк, расположенный недалеко от их дома, они приехали на троллейбусе. Здесь было много развлечений для детей и чтобы чувствовать себя счастливой, необходимо было обойти их все, а если не все, то как можно больше. Она лазила по верёвочным лестницам, ездила на велосипеде по специально сооружённым дорогам с довольно крутыми подъёмами, носилась с другими детьми, играя в салочки, ещё в какие-то свои, новые, незнакомые бабушке, игры. Щёки детей горели, глаза светились счастьем. Разговоры между ними практически не прекращались. Но в какой-то момент, сопровождающие их, взрослые начинали звать домой.  Количество звонких голосов довольно быстро уменьшалось, парк понемногу пустел.

- Бабуля! Я хочу горячего мороженого, - заглядывая в глаза, попросила Люлю.

- Пойдём в кафе. Только пообещай, что вначале съешь что-то существенное.

- Что?

- Там решим.

     Выйдя из тёплого, уютного заведения, коих расплодилось в городе множество, они своим ходом направились домой. Проезжая на велосипеде мимо остановки, с задней стороны её укрытия, Люлю заметила маленький, блестящий предмет. А поскольку бабушка быстро, стараясь не отставать от внучки, шла позади, то увидела, что та остановилась и что-то подняла.

- Что ты нашла? – спросила она, зная пристрастие детей подбирать всякую ерунду.

- Блестяшку, - ответила Люлю.

- Выброси, пожалуйста! - даже не посмотрев на содержимое любимой ладошки, попросила бабушка.

     Люлю знала о том, что надо быть аккуратной и не подбирать на улице что попало в поле зрения, но ей так приглянулась вещичка, что она решила схитрить и, сделав вид, что выбросила, помчалась дальше, зажав в руке заветный предмет. Немного позже она засунула его в карман пальтишка.

     Дома их встречал один дедушка. Мама с папой часто поздно приходили с работы, когда Люлю уже спала. Вот и сегодня ждать их было бесполезно, она знала, что увидит их только завтра утром.  Дедушка, встретив своих любимых, поцеловал внучку и помог развесить одежду. Радостный, счастливый голосок умилял всех домочадцев и дедушку, конечно, то же. Выслушав эмоциональный рассказ о том, как она гуляла, где была, что видела, о какой-то девочке Вале, о вредном мальчишке Егоре, дав ей пару советов, довольный отпрвился в свою комнату и снова окунулся в любимое занятие - чтение. Бабушка пошла на кухню готовить ужин.

     Люлю отправилась в свой сказочный уголок, обустроенный так, что, попадая в это пространство, любая девочка замирала от восторга, глядя на множество кукол, почти одухотворённых лесных, степных, водных обитателей, жителей пустыни и сказочных героев. А сколько у неё было игр, в которые можно играть и по несколько человек, и одному. Доставая одну за другой коробки с играми, она аккуратно раскладывала их на полу. Ей не было скушно одной, ведь у неё много новых игр, с которыми она не успела ознакомиться внимательно. Конечно, она бы с удовольствием поиграла с кем-нибудь. Но пока ни братьев, ни сестёр у неё не было.  Дедушка вечно что-то читает или пишет, а бабушка постоянно занимается домашними делами.

     Перед сном, Люлю вспомнила о блестяшке. Она вытащила её из пальтишка, стала крутить и так, и сяк, и никак не могла налюбоваться. Блестяшка на самом деле была необыкновенной: закрепленная в чём-то жёлтом, она сверкала, как звёзда. А при поворотах светила во все стороны комнаты разным цветом. Красота лучей заворожила Люлю. Она крепко зажала блестяшку в ладошке, засунула руку под подушку и так уснула.

ЧАСТЬ 2

     Эльвира Федосеевна была статной женщиной. И хоть ей уже было за пятьдесят, не потеряла привлекательности. Она очень следила за своей внешностью: любила одеться не в абы что, а в очень приличные и довольно дорогие вещи. Приходила на работу обязательно тщательно уложив густые тёмные волосы в красивый, чаще строгий, пучок. Держалась независимо и чуть надменно. Всё это и кое-что ещё раздражало многих сослуживцев. А именно: уж очень любила дорогие, недоступные большинству из них, ювелирные украшения. Меняла их чуть ли не ежедневно. Работала она отолярингологом в  дорогой частной клинике.

     Поскольку шла вторая половина осени и уже стояли довольно прохладные дни, Эльвира Федосеевна стала надевать на голову аккуратную шляпку. Шляпка и пальто были не просто ей к лицу, а и намекали на приличный достаток.
   
     Достаток был действительно неплохой. Муж - бывший полковник в отставке, не собирался киснуть в четырёх стенах и продолжил ратный труд на гражданской должности руководителем отдела кадров в крупной компании. В былые годы они, как говорят, помыкались по гарнизонам и теперь заслуженно проживали в прекрасной трёхкомнатной квартире. Дети выросли, выучились, обзавелись профессиями, семьями и жили отдельно от родителей.

     Сегодня у Элеоноры Федосеевны был не самый лучший день. С утра у неё болела голова и поэтому она без особой тщательности собиралась на работу. Но она не любила быть не при полном параде. Требовалось-таки соблюсти весь ритуал подготовки к выходу из дома полностью.

     Войдя в поликлинику, вначале встретила один немного удивлённый взгляд, затем другой. Ей скорее нравились либо подобострастные, либо явно завистливые взгляды, но никак не удивлённые.

- В чём дело? - пронеслось у неё в голове.

     Войдя в свой кабинет, она сняла пальто и шляпу, повесила их на вешалку за перегородку. Так не полагалось делать в частной клинике, но по договорённости с главным врачём, она отстояла такое право для себя.
 
     Взглянув в зеркало, она на мгновение замерла. Её, одни из самых любимых, серёжки были не в комплекте и красовалась лишь одна серьга, на одном ухе.  Одна, на одном!  От испуга она не знала, что и думать. Кинулась трясти пальто, шарф, шляпу. Всё было безрезультатно. Обыскала сумку, перетряхнула перчатки. Вторая серьга не появлялась.

- Потеряла, - было первое, что пришло на ум, - А может, поскольку я торопилась дома, то могла даже не вставить серьгу в мочку второго уха, - выдвинула она следующее предположение.
 
     Это не успокоило её и она продолжила искать серьгу на полу, возле вешалки. Закрыла кабинет изнутри на ключ, хотя через пять минут должен был начаться приём и вот, вот должна подойти медсестра с перевязочным материалом, различными растворами, мазями и инструментом, короче, всем необходимым для работы.

     Она включила фонарь на айфоне и стала лазить по полу около стола, под ним, выискивая потерю. Всё было зря – серьги' нигде не было. Ей ничего не оставалось делать, кроме как снять, остававшуюся до сих пор на своём привычном месте, одинокую серьгу. Она была обезоружена. Ей стало не по себе, потому что казалось, что она, практически, голая, несмотря на то, что на безымянном пальце левой руки сверкало и переливалось кольцо с таким же камнем, как и в серьгах.

- Что отвечать сослуживцам, когда спросят или она снова встретит удивлённые взгляды? Это невозможно! – с ужасом думала Эльвира.

     Ручка на двери дёрнулась, затем раздался стук в дверь. Элеонора повернула щеколду, вошла медсестра Ира. Поздоровавшись, не глядя на врача, быстро прошла в другое отделение кабинета и стала раскладывать всё, принесённое с собой, по местам. Проделав необходимые манипуляции, Ира вернулась в кабинет, села за свой стол, включила компьютер. Мельком взглянула на врача.

- Что-то не так! – отметила она про себя и продолжила вход в программу. 
   
     Эльвиру почти все недолюбливали.

- А за что её можно или стоило бы любить? – задавали друг другу вопросы другие врачи, медсёстры и младший персонал, - как врач она неплохая, даже можно сказать компетентная, высококвалифицированная. Но, характер!

- Не дай Бог такую жену, - говорили между собой врачи-мужчины.

- Я на две минуты, - предупредила медсестру Эльвира и вышла в коридор.

      Она спустилась на площадку между этажами и быстро набрала номер телефона мужа.

- Валер! Ты не видел дома одинокую серёжку?

- Где я мог её увидеть? Кстати, какую? От той пары, что ты купила недавно? – ответил удивлённый муж.

- Нет, старую! Помнишь серьги, что ты мне дарил на тридцатилетие.

- Потеряла?

- Не знаю! Сегодня я - не я. Может и не вдела в ухо даже.

- Не переживай. Найдёшь! Пока! Извини, меня дела ждут, - Валерий Янович старался успокоить жену и в то же время ему не очень хотелось продолжать разговор и с самого утра портить себе настроение.

- Ругать Эльвиру не стоит, себе дороже будет. Однако, стареет, - подумал он и вызвал секретаршу Валечку.

     Валечка, вернее Валентина Егоровна была на двадцать семь лет моложе Валерия Яновича. Но какие его годы?
- Подумаешь пятьдесят восемь! И ничего! Ещё силён, почти, как в молодости. И чертовски хорош! - Он это знал по взглядам женщин и их задержке при расставании, даже при случайных встречах.

ЧАСТЬ 3

     Уже ночью родители Люлю вернулись из театра. Спектакль, который они смотрели, Ларисе не понравился.

И хотя она была вполне современной женщиной, без явных предрассудков: - Но всему же есть предел. Голых мужиков на сцене я не предполагала увидеть, тем более таких, - высказала она мужу уже в комнате.

- Каких, таких? – воспрошал Григорий, папа Люлю.

- Женоподобных!

- Ну, они не все такие. Не всем же повезло, как нам с тобой.

- А я тут причём?

- Как мне и тебе со мной. Так понятнее?

- Ладно, хватит. Из-за одного, немного не в себе, режиссёра ещё не хватало поругаться.
И всё же скажи: тебе в самом деле понравилось?

- Ново, необычно, где-то даже оригинально.

- В чём эта оригинальность проявилась? – почти возмущённо опять наскакивала Лариса, - в том чтобы раскрепощённые совокуплялись прямо на сцене?

- Ну, до финала же не дошло.

- Следующий шаг, по-видимому, будет именно такой. Короче, на его спектакли я больше не ходок.

- Не заводись, целомудренная ты моя, - обнимая и целуя в щёчку, закрыл тему Григорий, - может быть следующие будут полной противоположностью этому.

     Зайдя в комнату ребёнка, Лариса вытащила руку Люлю из под подушки. Маленькая, нежная, тёплая ручка была самой дорогой на свете. Поправила одеяло на мирно спящем ребёнке, перевернула на правый бок, поцеловала и вышла.

     Проснувшись рано утром, Люлю сладко потянулась, поморгала густыми, длинными, загибающимися кверху, тёмными ресницами и села.

- У родителей сегодня выходной, так бабушка вчера сказала - суббота, и они поспят подольше. Не буду их будить, - рассудила Люлю. 
   
     Тут она вспомнила про блестяшку.

- Надо быстро её спрятать, - подумала она, вытащила из под подушки и положила в необыкновенно красивый ларчик.

     Он был похож на сундучок, но совершенно прозрачный, из плексигласа. При этом он был обрамлён блестящим металлом под серебро, да с ручкой и замочком с ключиком. Его недавно ей подарили родители.

     В этом ларце было множество недорогих и откровенно дешёвых побрякушек, подаренных родными, друзьями и их детьми.

- Мама и не обратит внимания на новую блестяшку, - подумала Люлю и закопала её поглубже.

ЧАСТЬ 4

     Эльвира Федосеевна происходила из семьи бывших ювелиров. У её прадеда, Петра Захаровича, до революции был ювелирный магазин и ювелирная мастерская в большом приморском городе. Прадед, хорошо образованный человек, дело своё знал и управлял им с ювелирной точностью. Будучи могучим внешне, по меркам тех времён, он производил такое же впечатление и при общении. К нему обращались чиновники  высокого ранга, рангом пониже и из купеческих. Заглядывали приезжие неясного происхождения, артисты, журналисты, лавочники и прочий люд. Но от последних суммарный прибыток был мал и потому с таким народом Пётр Захарович не якшался. Однако некоторые приезжающие на отдых из разных уголков империи, иногда заказывали у него изделия стоимостью, редко произносимой вслух.

     Доходы радовали Петра Захаровича и на обеспечении своей семьи он особо не экономил, но и соотношение доход /затраты соблюдал строго. Запас на приданое дочерям, на будущие годы, когда придёт время уходить от дел, всё было продумано до мелочей.
 
     Революцией запахло давно, но многим состоятельных людям казалось, что Государство Российское ещё крепко стоит на ногах и у него хватит сил справиться со вспышками недовольных масс их существованием.

     Свершившаяся революция многих подстегнула к отъезду из страны. Но не таков был Пётр Захарович, чтобы сразу бежать, как крыса со своего собственного корабля. А бежать стоило и как можно быстрее. Он это знал. Кто был прозорливее, изворотливее, легче перестраивался к резким изменениям в жизни, кто мог, собрав самое дорогое, негромоздкое, нажитое, часто не одним поколением, в первых рядах отплыли, уехали, улепётывали далеко. Навсегда!

- Ещё есть время. Не все дела устроил. Да и не столь же глупа новая власть, чтобы сразу всё отобрать, - говорил он, успокаивая Веронику Никифоровну, жену свою, - Скоро по..бе..жим..... , вслед за моим братом, но чуть погодя.

     Уехать семья не успела. Все пути были быстро перекрыты. Отобрали почти всё. Петра Захаровича увезли и что с ним будет не знал никто.

- Если бы не припрятанные монеты и драгоценности, то хоть по' миру иди, - сокрушалась вечером, после погром Вероника Никифоровна, его жена.

- Маменька! Бог милостив! Может отпустят. Вон, лавочника же, Никифора Степановича, отпустили, - со слезами на глазах, тихо бормотала Любочка, их младшая дочь.

- У лавочника не было наёмных работников. Они своей семьёй обходились. Их вон сколько! У всех работы было полно, а помощников не брали.

     Петра Захаровича так и не выпустили. Декреты сыпались один за другим. Магазин и мастерскую экспроприировали. Семье  оставили несколько комнат на первом этаже их когда-то богатого, а теперь разграбленного, наполовину опустошённого, прекрасного дома. В остальных комнатах поселились босяки, как их, без доброты в голосе, называла Вероника Никифоровна.

     Годы шли. Жизнь для троих женщин изменилась до неузнаваемости. Потихоньку распродавали то, что осталось после разграбления. Дочерям пришлось идти работать на новое государство. Через три года старшая дочь, Софья, вышла замуж. А ещё через два и младшая, Любочка, нашла себе пару. Мать разделила на три части жалкие, как ей казалось, остатки богатства, по одной дочерям и себе. И Софья, и Любочка по очереди покинули насиженное место и уехали с мужьями в разные города.

ЧАСТЬ 5

     Бабушка Софья подарила Эльвире кое-что из фамильных драгоценностей и несколько золотых монет. Эльвира очень бережно относилась к остаткам былой роскоши предков. Но после потери одной из серёжек, советских, подаренных мужем, она немного раскисла и решила отдать часть имеющейся старины детям.

- В конце концов мы с Валерой обеспеченные люди. Впереди уже не молодость и даже очень не молодость. Пусть дочь порадуется, внучки, когда вырастут, - раздумывала она как-то вечером, пока муж ещё не вернулся с работы, - Правда, отдать дочери - это одно, а отдать сыну – это значит невестке, - А вот этого-то ей и не хотелось.

     Дело в том, что невестка была весёлой, взбалмошной, красивой девой. Работала она в парикмахерской, на ресепшене. Парикмахерская была первокласной, дорогой. Там с сыном они и познакомились, когда он зашёл постричься.

- Спрашивается, как она смогла его окрутить? Ничто! Секретарша! – сетовала Эльвира летом единственной подруге, Надежде, соседке по загородному дому.

- Может ещё пойдёт учиться? – предположила та будущее невестки Эльвиры.

- Так она закончила ВУЗ, а по профессии работать не собирается. Приехала в наш город откуда-то из захолустья. Здесь устроилась обслуживающим персоналом и довольна.

- Может зарабатывает неплохо?

- Похоже на то. Купила машину, и не самую плохую.

- Послушай! У них своя жизнь. Разбирутся. Если он доволен, то и не лезь в семью. Мы сейчас, вообще, не понимаем их жизнь. Они совсем другие.

- Ну, да! Как-будто растили не мы, а жители других планет.

- Давай постараемся быть мудрее.

     Эльвира лишь вздохнула тогда в ответ.
     А сегодня, уже заполночь, она перебирала свои любимые драгоценности и мысленно делила их между детьми и внуками. Этот вопрос оказался для неё настолько важным, что она потеряла ощущение времени и взглянула на часы только, когда услышала поворот ключа в замке на входной двери.

- Что случилось? Почему ты так поздно? – спросила она, ошарашенная поздним приходом мужа.

    Муж был навеселе.

- Я… Нет… он… При.. шёл…

- Кто?

- Ва…си… лий, - на выдохе, произнёс он.

- И что?

     Заплетающимся языком он объяснил, что к нему заходил бывший однополчанин и они засиделись на службе.
 
- Ночью? Что ты плетёшь?

- Дор . гая! – продолжил он, икая, - Я так… те… бе… лю…

     Муж вырубился и захрапел.

- Спи уже, - ворчливо произнесла она, закидывая его ноги на диван, - Завтра будем разбираться.  Прямо в костюме. Это что-то новенькое.

     Она сняла с него новые туфли, которые видела впервые.

- А это ещё откуда? – удивлённо произнесла она.

ЧАСТЬ 6

- Золотой мой ребёнок! Ты уже проснулась, - Входя в царство маленькой принцессы, проговорила мама, - Чем ты тут занимаешься?

- Мамулечка! – обнимая и целуя маму, весело заговорила Люлю, - Ты поиграешь сегодня со мной?

- Обязательно! Сейчас мы пойдём почистим зубки, умоемся и пойдём завтракать. Потом немного поиграем, а к вечеру поедем в гости к Риточке. Ты хочешь?

- Конечно, конечно, конечно! У неё день рождения?

- Нет. Просто давно не встречались с друзьями, а ты с их дочечкой. Может быть что-нибудь повезём ей в подарок?

- А что?

- Я купила новые вагончики к железной дороге, которая у неё есть.
 
- А мне?

- Завтра поедем в магазин и что-нибудь купим тебе.

  .  .  .  .  .

- А теперь давай приберёмся и будем собираться в гости, - сказала мама после того, как они опустошили чуть ли не пол шкафа с играми.
     Всё свободное пространство пола было занято игрушками, развивающими играми, мелкими деталями от Лего, набором для собирания бус, браслетов и много ещё чего. Укладывая постепенно в шкаф коробки, баночки, чемоданчики мама увидела красивый ларчик Люлю.

- Ты что-нибудь наденешь из любимых мелочей или сегодня поедешь без украшений? – улыбаясь, спросила мама.

- Я надену колечко, - Люлю выложила содержимое ларчика на детском столике.

- А это что? – удивлённо произнесла мама.

- Я нашла, - грустно произнесла Люлю.

     Пока играли с мамой она совсем забыла о припрятанной блестяшке.

- Где?

- На дороге.

- На какой?

- Где троллейбусы и автобусы.

     Лариса пошла на кухню, где её мама готовила обед.

- Мам! Это что такое? – она показала то, что лежало на ладони.

- Насколько я понимаю – это серьга. Ты купила новые серёжки?

- И стала бы интересоваться, как называется этот предмет! – без веселья в голосе,
проговорила Лариса, - Откуда взялась эта серьга? И почему она оказалась в шкатулке Люлю?

     Потом начались долгие выяснения, между тремя особами женского пола, причин появления в доме серьги. На громкие разговоры первый отреагировал папа Люлю.

- Что случилось?

     Лариса вышла в коридор, увлекая за собой мужа.

- Полюбуйся. Дочь – добытчица. Я уверена, что это бриллиант.

- Такой каратности? Нереально! Скорее всего фианит.

- Что будем делать? Может дать объявление о находке?

- Ага! И чтобы толпы звонили и осаждали…..Так мы едем к Васильевым или нет? – решил закончить бессмысленный разговор Григорий.

- Конечно, едем.

ЧАСТЬ 7

     Валерий проснулся весь в поту. Бошка трещала, во рту всё пересохло.

- Ну и нажрался! Главное, бесполезно: Валюша-то ушла. Болван! В другой раз умнее будешь, - вспоминал он прошедший день.

В гостиную вошла Эльвира.

- Головушка болит?

- У нас есть квашеная капуста? – как бы извиняясь, спросил Валерий и хотел обнять Эльвиру.

- Ради Бога! Совсем не соображаешь, как от тебя несёт? На, выпей! - она протянула высокий стакан, наполовину заполненный рассолом.

- Какое счастье, что у меня такая жена, - произнёс он, - Кто ещё так меня знает и понимает?

- Скажи спасибо, что сегодня суббота.

- Спасибо!

- Так! Голова ещё не включилась. Как включится, дай мне знать. Мне надо с тобой посоветоваться. А сейчас иди в душ.

     Эльвира ушла на кухню, а Валерий начал подготовку к походу в ванную. Раздеваясь, он увидел размазанное пятно от помады на штанах.

- Господи, Боже ж ты мой! А это ещё откуда? Ведь ничего не было… Или было?... Фу ты!... Ничего не помню. Потом позвоню Василию. А сейчас надо быстро застирать, пока Эльвира не увидела. Или уже видела… Чё я ей скажу? Ё..ё..ё…! Чтобы не плёл, ведь не поверит, - комкал он, быстро снятые с себя костюм и рубашку.

     И так же быстро проскочил в ванную комнату. Там, пустив воду в ванну, стал лихорадочно отстирывать пятно. Вошла жена.

- Ты что делаешь? Совсем крыша поехала? Это же шерстяной костюм. Его нельзя стирать. Его можно только в чистке приводить в порядок, - она выхватила брюки из, крепко схвативших их, рук, - Ещё и горячей водой… Вот, как теперь его вернуть к жизни? Сядет намоченный кусок, а остальное останется прежним… Что за дни такие?

     Эльвира с вещами вышла из ванной. Валерий довольно долго стоял под душем. Наконец, он собрался с духом и покинул утлый спасительный корабль.
     Жена спокойно рассматривала его вещи, обдумывая, что теперь делать с брюками. Он подошёл к ней и обнял сбоку за талию.

- Прости! Выпили вчера лишнего. Давно не виделись, вот и сорвались. Если бы не секретарь, то в моём кабинете и ночевали бы.

- Так с вами и секретарь пила? – поворачиваясь к мужу и глядя ему в глаза, спросила Эльвира.

- Что ты, что ты! Я её попросил остаться и она сидела у себя, и время от времени приносила нам то чай, то кофе.

- Поэтому рубашка перепачкана помадой?

- Она же нас вместе с охранником тащила к машине. Перед ней стыдно.

- А передо мной, ничего? Да?

- Ну я же извинился. Боюсь нахлобучку получу, если не хуже.

- Где голова-то была? Похоронил на время? Чтобы целее была? Или совсем было всё равно?

- Не спрашивай у дурака об уме.
 
- Ладно! Ты в состоянии сейчас соображать? – спросила Эльвира после завтрака.

- Вполне!

     Эльвира рассказала и о потерянной серьге, и о своих намерениях раздарить детям фамильные драгоценности.

- Монеты пока оставим себе. Не знаю подавать объявление о потере? Может кто-то нашёл? – с сомнением в голосе, спросила Эльвира.

- Чтобы привлечь ворьё?...  Смирись!

     В понедельник оказалось, что бояться насчёт нахлобучки не стоит, потому что друзья напились в ресторане. А как они там оказались и как добирались домой Валерий помнил очень смутно. И секретаря с ними не было.

ЧТО ЛУЧШЕ?    

    



      
-
-
-