Идея христианского подхода к науке у Дойеверда

ИДЕЯ ХРИСТИАНСКОГО ПОДХОДА К НАУКЕ У ДОЙЕВЕРДА
Роберт Кнудсен (1953)

Всего 27 лет назад, в 1926 году, доктор Дойеверд занял должность профессора в Свободном университете Амстердама. У него уже был опыт успешного юриста, и в поисках теоретических основ своей области он столкнулся с более широкими онтологическими и эпистемологическими вопросами. Результатом его усилий стала разработка исконно христианской философии, которая стала известна как Философия Идеи закона. Эта система глубока и основательна, и она требует внимания христианского философа. Она имеет значение как для христианина, работающего в области естественных и социальных наук, так и для христианского философа, особенно потому, что она была задумана, когда Дойеверд занимался проблемами юриспруденции, и поскольку она всегда стремилась к плодотворному контакту с наукой.
С этим движением связаны и другие мыслители, люди с незаурядными философскими способностями; однако я решил ограничиться философией самого Дойеверда из-за нехватки времени, а также потому, что я считаю, что его мысль особенно важна для нас, поскольку мы в Америке пытаемся развить христианский подход к научной деятельности. Затем я изложу позицию Дойеверда, поскольку она имеет отношение к проблеме христианской научной мысли.
В повседневной жизни, говорит Дойеверд, мы имеем живой контакт с конкретной реальностью во всей ее многогранности. Мир со всеми его аспектами воспринимается в его целостности и неразделенности. Различные стороны реальности не всегда сформулированы. Это отношение наивного опыта - не теория о реальности, а наивная реалистическая теория познания. Мы разрабатываем теории только тогда, когда принимаем теоретическую позицию. Это отношение совершенно отличается от отношения наивного опыта. В нем мы создаем дистанцию между логическим мышлением и одним из аспектов реальности. В теоретической мысли эти аспекты, которые не выражаются в повседневном опыте, абстрагируются от единства космического времени и противопоставляются друг другу как области исследования для специальных наук, таких как биология, физика и психология.
То, что существуют различные аспекты опыта, может стать ясным, если мы воспользуемся иллюстрацией. Предположим, у производителя фруктов есть партия абрикосов, которые он хочет продать консервному заводу. Он встречается с агентом консервного завода, чтобы поговорить о бизнесе. У этого агента есть купюры на 1000 долларов, которые он использует для оплаты доставки. Эти законопроекты - это физические вещи, на которых нанесены различные символы. Теперь тот факт, что у агента консервного завода есть банкноты номинальной стоимостью 1000 долларов, не определяет экономическую ценность этих банкнот. Он планирует заплатить эту сумму, в то время как за несколько лет до этого посылка могла стоить всего 500 долларов. Абрикосы того же качества и того же количества, но инфляция и девальвация снизили покупательную способность доллара. Но мы еще не закончили. Сами абрикосы не просто оцениваются в абсолютной цифре. Консервный завод может взять, возможно, только часть абрикосов производителя, потому что его рынок недостаточно велик, чтобы перевалить все фрукты, произведенные в этот хороший сезон. Если не удастся найти рынок сбыта для других абрикосов, они будут экономически бесполезны, и им будет позволено гнить на деревьях и опадать. Расположение абрикосов также имеет значение. Если фруктовый сад находится далеко от консервного завода и потребителя, абрикосы будут менее ценными, чем у производителя, который находится в более удобном месте. Не вдаваясь в полный анализ проблемы, мы видим, по крайней мере, что Экономическая ценность это нечто отличное от номинальной стоимости денег и абрикосов как физических объектов. Чтобы увидеть реальную ценность, нужно смотреть дальше самых очевидных вещей, физических абрикосов и долларовых купюр. Когда наши продавец и покупатель договорились о цене и подписали юридический документ, в игру вступают многие факторы.
Что мы хотели бы отметить, так это то, что в этом коротком наброске мы уже выделили физическое, экономическая, а пространственный и правовой аспект реальности. В настоящее время Дойеверд различает 15 аспектов Космоса: математический, пространственный, физический, физический эффект, биологический, психологический, логический, исторический, лингвистический, социальный, экономический, эстетический, правовой, моральный и пистический. В каждом конкретном действии все эти аспекты так или иначе включены 1, хотя в наивном опыте они теоретически не различаются.
В теоретической мысли эти аспекты сформулированы, абстрагированы от единства космического времени, и они становятся областями исследования для специальных наук. Следовательно, в теоретическом подходе присутствует абстрагирование от полной, конкретной реальности. Теоретическая мысль характеризуется "... противоположное отношение в котором имеет место логический аспект нашей мысли в отличие от внелогических аспектов реальности"2. В этом антитетическом отношении нелогичный аспект представляет собой проблему, которая предлагает сопротивление решению. Внелогичный аспект противостоит мысли и оказывает ей сопротивление в качестве ее исходного понятия. В этом отношении сначала поднимаются теоретические проблемы, которые встречаются в специальных науках.
Философия также носит теоретический характер. Однако она шире, чем специальные науки, и лежит в их основе. Дойеверд определяет философию как теоретическую мысль, направленную на цельное понимание наших мыслей.3 В то время как специальные науки ограничивают свое внимание переменными явлениями в конкретных аспектах реальности, философия исследует природу этих аспектов в их разнообразии и взаимосвязях.4 Это единство можно найти, только обратившись к происхождению космоса. Дойеверд говорит, что космос ничтожен. Этим он намеревается выразить недостаточность космоса по отношению к его происхождению. Ни один аспект космоса не достаточен сам по себе. Каждая часть указывает за пределы самой себя и, наконец, на Источник. Во всей твари есть внутреннее беспокойство, которое Августин выразил в своем знаменитом высказывании: "Ты создал нас для себя, и наша душа не знает покоя, пока не найдет свой покой в Тебе".
Философия ищет в теоретическом плане это направление к истоку. Она должна быть раскрыта и направлена к истокам. Вся философская мысль руководствуется трансцендентальной идеей происхождения, единства и взаимосвязи аспектов космоса. Эту идею Дойеверд называет Wetsidee (Идея закона), термин, от которого его философия получила свое название.
Философия не является внешней по отношению к специальным наукам. Это не голая спекуляция, а трезвое исследование фактов. Это не просто сумма результатов специальных наук. Чтобы получить четкое представление о любой области исследования, необходимо увидеть ее в ее взаимосвязи с другими науками. Это не просто роскошь, это необходимо для успешной научной деятельности. Глубокое изучение любой специальной области должно привести к философским вопросам.
В основе христианской философии Дойеверда лежит его трансцендентальная критика мышления. Он использует термин "трансцендентальный" в том смысле, в каком его использовал Кант, для обозначения направления мысли, которое ищет теоретические основы своей собственной возможности. Однако Дойеверд утверждает, что он поставил критику мышления на более широкую и глубокую основу, чем это сделал Кант. Хотя он инициировал критику мышления, Кант был догматичен и некритичен в своей отправной точке.5 Проблема Канта - это проблема всех философий имманентности, которая стремится провозгласить автономию теоретической мысли в качестве отправной точки философии. Это не позволяет, чтобы на чью-то мысль влияло откровение. Она не видит проблемы в самой теоретической позиции, но ищет в ней отправную точку, которая, как она полагает, является единственной гарантией по-настоящему недогматичного и критического образа мыслей 6. НоДойеверд видит внутреннюю проблему в самой теоретической позиции. Его критика направлена на саму теоретическую мысль и ищет ее предпосылки.
Место для истинной трансцендентальной критики есть только тогда, когда "в радикально-критическом отношении мы можем зафиксировать саму нашу теоретическую мысль на ее необходимых предпосылках ... которые постулируются этой структурой"7. Предположения отличаются от субъективных предпосылок, которые представляют собой субъективный взгляд на предположения, и которые варьируются от системы к системе. Предпосылки - это универсальные и необходимые условия теоретической мысли как таковой.
То, что в этом теоретическом подходе скрыта проблема, видно, говорит Дойеверд, из того факта, что он был понят по-разному. Например, в греческой метафизике теория была представлена как путь к истинному знанию Божественности в отличие от популярных пистис (вера) и докса (мнение).8 В этой  мысли теория была задумана как естественная основа для высшего сверхъестественного знания откровения, а пистис была задумана как дар, добавленный к естественному разуму. Говорить, что теоретическое мышление автономно, значит не видеть его проблематичного характера, который делает его неподходящим для того, чтобы быть отправной точкой для критики мысли.9
Как мы видели, Дойеверд утверждает, что теоретическая позиция характеризуется антитетическим отношением между логическими и конкретными нелогическими аспектами реальности. Мы также видели, как различные аспекты реальности связаны в иерархии космического времени, и что только в теоретическом подходе они абстрагируются и становятся общим понятием. Теперь центральный вопрос в исследовании мышления Дойеверда заключается в следующем: с какой точки зрения возможно постичь синтетическим взглядом различные аспекты космоса, которые сформулированы в теоретическом подходе?10
Отвечая на эту проблему, философия имманентности неизбежно попадает в затруднительное положение. Она берет теоретическое мышление за свою беспроблемную отправную точку; но по самой своей природе теоретическое мышление связано с нелогическими аспектами реальности. Она должна привести к теоретическому синтезу; однако существует столько возможных теоретических синтезов, сколько существует аспектов реальности. Можно иметь синтез биологической природы, психологической природы и т.д. Поскольку она берет свое начало в теоретической мысли, философия имманентности будет вынуждена возвысить один аспект космоса, особый синтетический взгляд, до абсолютного архе всех остальных. Дойеверд видит в этом затруднении истинный источник всех философских измов, которые воюют друг с другом и кажутся непримиримыми из-за чисто теоретических дебатов. В  философии жизни, как она выражается у Бергсона в противопоставлении живой силы (elan vital) и окаменения концептуальной мысли мы находим абсолютизацию биологического аспекта. У Лейбница, с его применением исчисления бесконечно малых к сфере философии, мы находим абсолютизацию аспекта математического. Эти измы ни в коем случае не ограничиваются философией; они возникают также в точных и эмпирических науках. Среди математиков мы наблюдаем формирование противоположных школ, в зависимости от того, находят ли мыслители происхождение математики в логическом мышлении, чувственном восприятии и интуиции времени или в комплексе лингвистических символов, возникающих из условностей ". Позиция человека по отношению к этим проблемам определяет его понимание целых разделов математики.
Возвышение одного из аспектов до абсолютного архе предполагает попытку свести к нему другие аспекты. Это может происходить с демонстрацией успеха, потому что аспекты действительно связаны друг с другом. Но именно из-за этой взаимосвязи ложная абсолютизация одного вызывает протест других, и мысль запутывается в теоретических антиномиях. Это исследование само по себе. Мы можем упомянуть, однако, знаменитые антиномии Зенона. Дойеверд говорит, что это результат попытки уменьшить движение, которое является центральным значением физического аспекта для пространства и мыслится как ряд бесконечно малых математических точек. Было бы действительно невозможно, чтобы стрела Зенона двигалась, если бы смысл движения заключался в том, чтобы пересекать бесконечное количество пространств. Однако движение имеет свой собственный смысл, который не сводим к пространству и числу.
Синтез логического с нелогическими аспектами реальности возможен, потому что аспекты не отделены друг от друга, но связаны в космическом времени. Но для возможности теоретического мышления нам также нужна трансцендентальная идея "... о более глубоком коренном единстве различаемых аспектов, идея, которая может быть достигнута только тогда, когда мы выбираем нашу точку зрения выше их теоретического разнообразия"12. "Отправная точка, архимедова точка, которая сначала делает теоретический синтез возможным, сам по себе он должен лежать выше теоретически сформулированных аспектов ". 13
Дойеверд говорит, что эту точку зрения можно найти только в отношении к себе. Самость - трансцендентальная критика мысли. Это одна из предпосылок теоретической мысли. Кант также осознавал необходимость этого направления к самому себе, и с его помощью он пытался найти точку зрения выше философских "измов". Однако он нашел этот момент в том, что он назвал трансцендентальным единством апперцепции, Я мыслю, которое сопровождает каждый акт мысли, но которое никогда не может стать исходным Понятием любого возможного опыта. Но это "я" - не конкретное "я", которое мыслит, а просто субъективный полюс антитетического отношения. Если кто-то берет свою отправную точку в логическом, то нет никакого способа навести мост через разрыв между логическим и внелогическим аспектом.14 Отправная точка должна быть выше как логического, так и нелогического аспекта, если мы не хотим абсолютизировать одно за счет другого, и теоретическая позиция не должна быть уничтожена.15
"Я", которое превосходит полюса антитетического отношения, - это не "я мыслю", а конкретное "я", которое действует. Знание этого "я" необходимо для трансцендентальной критики. Но самопознание никогда не возможно чисто теоретическим путем.16 Самопознание необходимо для теоретического мышления, но оно не достигается самим теоретическим мышлением. Это проявляется в том, что самопознание всегда соотносится со знанием Бога.17 По внутреннему закону своей собственной природы, который Дойеверд называет "законом религиозной концентрации", самопознание ищет свое Божественное происхождение.18 Теоретическое мышление неотделимо от самопознания, равно как и самопознание неотделимо от религиозной приверженности происхождению, единству и взаимосвязи различных аспектов реальности. Вся философия руководствуется такой трансцендентальной идеей (Wetsidee), которая, хотя и носит теоретический характер, религиозно обусловлена.
Отправная точка философии не может быть чисто индивидуальной. Дойеверд считает, что сверхиндивидуальной отправной точкой является религиозное коренное сообщество человечества, частью которого является индивид, но которое носит сверхиндивидуальный характер. Самость не изолирована, но существует в сообществе, которым управляет движущая сила, которая создает его и придает ему форму. Дойеверд выделяет четыре таких сообщества и мотива в нашем западном мире: 1) мотив формы и материи, который доминировал в греческой мысли; 2) христианский мотив творения, грехопадения и искупления, который нашел свое воплощение в мысли Фомы Аквинского; 3) мотив природы, находящий выражение и в мысли Рейнхольда Нибура, особенно в его ранних работах 19. 43) мотив природы и свободы, который управляет современной гуманистической мыслью. За всей логикой и систематизацией философов действуют эти фундаментальные мотивы. Например, различие Канта между теоретическим и практическим разумом является не просто результатом логических рассуждений, но выражением скрытого дуализма в религиозном мотиве, управляющем его мыслью, - разницы природы и свободы 18.
Дойеверд считает, что все эти мотивы, кроме христианского, состоят из двух антагонистических мотивов, которые борются друг с другом. В современной гуманистической мысли доминирует мотив природы и свободы. Природа - это сфера внешнего обусловленного. Свобода - это самоопределение человека. Идеал науки состоит в том, чтобы интерпретировать опыт как совокупность причинно-следственных связей; но это не оставляет места для самоопределения свободной личности. В нашей стране эта проблема находит очень четкое выражение. Таким образом, согласно Дойеверду, теоретическое мышление не является автономным. Она осуществляется и формируется мотивом той или иной религиозной идет. Только христианский мотив может дать целостный взгляд на реальность, потому что у него есть отправная точка, в которой можно объяснить происхождение, разнообразие и взаимосвязь различных аспектов космоса.
Утверждение о том, что теоретическое мышление не нейтрально, а зависит от религиозной приверженности, имеет огромное значение. Это обеспечило бы интегральную внутреннюю связь между верой и научными усилиями. Это открывает путь для христианской научной деятельности. Если теоретическая мысль нейтральна по отношению к христианской вере, тогда невозможно иметь христианские научные усилия. Тогда есть только личная христианская вера и нейтральное научное отношение. Если существует внутренняя связь между христианской верой и научными усилиями, то наука также может существовать под властью Христа.
Но разве идея о том, что наука религиозно обусловлена, не открывает дверь потоку субъективных предрассудков, которые разрушили бы объективность научных усилий и уничтожили бы возможность плодотворного общения между противоположными позициями? То, что такое может произойти, неоспоримо. Но Дойеверд говорит, что это было бы непониманием истинной природы его критики. Он утверждает, что мысль, подчиняясь самым строгим канонам процедуры, должна прийти к выводу, что у нее есть необходимые религиозные обязательства. Признание этих предпосылок не разрушает критический характер мышления. То, что критическое исследование мышления зависит от сверхтеоретической отправной точки, повредило бы его научному характеру только в том случае, если бы таким образом действительно научная проблема была устранена авторитетным суждением.20
Критика Дойеверда показывает, что мысль, которая отказывается признавать свои религиозные предпосылки и придерживается независимости теоретической мысли, догматична и некритична в своей отправной точке. Неспособность увидеть религиозный корень мысли привела к бесплодной битве различных измов в философии, без возможности истинного общения между противоположными системами. Только когда источник взаимно разрушительных измов будет раскрыт, снова появится возможность плодотворного контакта между системами.
Подчеркивая противоположность между христианским и нехристианским также в области теории, Дойеверд следует по стопам Абрахама Кайпера. Однако мы не должны интерпретировать их взгляды на религию априори субъективно, как если бы христианский исследователь пришел просто обремененным субъективными предрассудками. Это действительно разрушило бы научный характер его усилий. Но установление того факта, что истинное критическое исследование мысли обнаруживает религиозное априори во всех мыслях, открывает путь к установлению органической взаимосвязи между верой и наукой. Затем подготавливается путь для демонстрации плодотворности христианского мировоззрения для науки.
Видение такой органичной связи веры и науки спасет христианина от различных ловушек. Это освободит его, в первую очередь, от привязки науки к доказательствам Библии. Христианин искренне заинтересован в достоверности Священных Писаний, и он будет занят их защитой от нападок неверующих. Однако он не должен ограничивать значение науки поддержкой библейских отрывков. Независимо от того, является ли это их сознательным намерением или нет, у многих ортодоксальных христиан создается впечатление, что это все, что значит для них наука. Христианин должен установить возможность работать в науке с отчетливо христианской точки зрения. Он должен позитивным образом попытаться показать плодотворность христианского мировоззрения для научных усилий. Во-вторых, это спасет христиан от использования научной информации только для поиска аналогий с духовной истиной в природе. То, что существует некоторая аналогия между природой и христианской жизнью, можно предположить из использования Христом притч из природы. Однако ошибочно предполагать, что собственно "христианское" в христианском научном стремлении - это открытие некоторых таких аналогий, возможных vestigia trinitatis в структуре Вселенной. В-третьих, это спасет христианина от предположения, что существует нейтральная реальность, которая может быть воспринята и понята как христианином, так и нехристианином. Нейтральная фактуальность почти неизбежно загонит религию обратно в угол субъективного. С другой стороны, видеть органическую связь между верой и наукой сделает христианскую веру плодотворной во всех аспектах жизни, подчиняя всех царствованию Христа. Христианин может углубиться в науку с уверенностью, что земля принадлежит Господу и ее полноте.
Дойеверд не рассматривает теорию как единственный путь к истине и истинному человечеству, как это делали пифагорейцы с их идеей теории биоса. Он не низводит наивный опыт до невозможной теории реальности. В наивном опыте мы сталкиваемся с реальностью такой, какая она есть. Это теоретическое отношение чуждо реальности, потому что оно нарушает первоначальное единство космоса и стремится восстановить его снова в теоретическом синтезе. Однако в развитой культуре есть много видов деятельности, для которых необходима теоретическая деятельность. Сама теоретическая мысль - это углубление мысли, используемой в повседневной жизни, и это инструмент развития культуры. Хотя это не призвание всех христиан, это необходимая задача для христианской общины. Некоторые члены христианской общины, которые были наделены особыми способностями к размышлению, должны. заниматься теоретической деятельностью на исконно христианском основании. Это будет одной из форм послушания повелению подчинить землю. По мере раскрытия тайн Божьей вселенной и развития ее потенциальных возможностей будет появляться свидетельство о чести и славе Того, Кем, через Кого и для Кого все сущее на небесах и на земле.

1. Dooyeweerd, Трансцендентальные проблемы философской мысли, стр. 30. (Далее обозначается как TPPT.) 2. TPPT, стр. 29.
3. Dooyeweerd, De Wijsbegeerte der wetsidee, 1, 6.
4. Dooyeweerd, Inleiding encycloPaedie der rechtswetenschap, стр. 13. (Далее обозначается как IERW.)
5. TPPT, стр. 20. 6. IMW, стр. 15. 7. TPPT, стр. 25 8. TPPT, стр. 23.9. TPPT, стр. 24.
10. 7?PT, стр. 36.11. TPPT, стр. 39.12. TMW, стр. 14.13. IERW, стр. 14.
14. IERW, стр. 14-15.15. IERW, стр. 14.16. TPPT, стр. 55.17. TPPT, стр. 53.18. TPPT, стр. 24.
19. См. Его "Нужна ли цивилизации религия?". Стр. 6, 19 и далее.
20. TPPT, стр. vi-vii.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn