Злое озеро

"Никогда не чувствуй себя в безопасности рядом
С женщиной, которую любишь, потому что природа
Женщины таит в себе больше опасностей,
Чем ты думаешь".

Леопольд фон Захер-Мазох


1.

Вид нового жилища совершенно не вдохновлял. Но не по собственной воле я сюда явился. Скорее в связи с неблагоприятным стечением обстоятельств. Только покинул любимый город и уже начинаю скучать по нему. Там осталось все: дом, друзья, девушки и неприятности, которые ждут по возвращению. Бывало всякое, но в этот раз я умудрился вляпался по-крупному.
Я игрок. Это стало моей болезнью и одновременно проклятием. Словно какая-то пелена закрывала глаза, о будущем совсем не думал. Жил одним днем, который каждый раз наполнял азартом. Выигрыш. Проигрыш. Вновь выигрыш. Я нигде не работал, однако деньги водились постоянно. Карты кормили меня лучше, чем какая-нибудь официальная работа.
Даже не помню, когда в первый раз взял их в руки. Давно было. Шло время, и с годами я стал настоящим мастером в этом деле, талант приносил не плохую прибыль. Красивая жизнь увлекала и затягивала. Как видно – всему приходит конец. Я проигрался, причем связался еще с довольно опасными людьми. Занял круглую сумму, но фортуна не желала ко мне поворачиваться. Я понял, что влип по-крупному.
Оставаться в городе было нельзя. Тогда-то и вспомнился старый дом, в этой забытой богом деревне, который достался в наследство от пробабки. Его можно было бы продать. Но вырученная сумма не покроет и половины моего долга. Я приехал сюда, в надежде скрыться от кредиторов. Прекрасный повод посетить эти места, вы так не считаете?
В общем, место не плохое: рядом находился лес и речка, во дворе была небольшая банька, повсюду росли деревья. С виду новое жилище казалось красивым. Но стоило мне зайти вовнутрь, как хорошее настроение моментально испарилось.
Дом пустовал очень долгое время, и вот я подхожу к нему. Толкаю ветхую дверь — она тут же поддается, мерзко скрипнув. Толстый слой пыли говорил о том, что сюда давно не ступала нога человека. Внутри царил полнейший беспорядок, посреди которого покоились ветхие предметы интерьера. Везде висела паутина, под ногами поскрипывали доски. Готов поспорить, что во время дождя в прихожей образуется целый потоп. Наверное от того и эта ужасная сырость внутри.
Вся утварь в доме напоминала антиквариат. Сразу бросалась в глаза старая икона, возможно даже дореволюционного возраста, и мебель, на которую страшно было садиться. Стены, грязно-белого цвета, давили на психику. Все казалось серое и унылое. Пол поскрипывал под ногами после каждого моего шага. Кровать впитала в себя сырость, и тоже страшно скрипела. Не было ни телевизора, ни радио, ни магнитофона. Только полки с книгами. Не внушала доверия старая печь, которую придется топить дровами. Хотя, и была в этом какая-то романтика...
Иногда, конечно, хочеться побыть одному, съездить на природу или даже побродить по таким вот заброшенным местам. Но мысль, что здесь придется жить какое-то время нагоняла жуткую тоску. Предстоит взять себя в руки и навести порядок, потом наколоть дров и растопить печь, приготовить еду. Иными словами, забыть на время всю прошлую жизнь и превратиться в простого деревенского мужика. Если, конечно, получиться. Мне нужно думать как решить свои вопросы. А пока буду это делать возможно ситуация и «устаканится» немного.   
Осмотрев дом, я решил немного прогуляться. Примерно в ста мерах начинался лес. Ноги сами понесли меня туда. Не припомню, когда в последний раз бывал на природе. Только с друзьями, на так называемой «рыбалке». Да и то, не в счет. Места, куда мы выезжали травить байки и ящиками истреблять пиво, дикой природой назовешь с большой натяжкой.
Подхожу к лесу, и в голове промелькнула строчка из чьей-то песни:

«Если ты побывал в этом городе, то запомнишь его навсегда.
Там всегда ярко светит солнце, там всегда зеленеет трава.
Там живут только добрые люди, и любой посмеяться не прочь.
Но все меняется сразу, лишь только наступит ночь...».*

Мне казалось, будто в подобных местах люди просыпаются рано и сразу же находят себе массу полезных дел. Только по пути я не встретил ни единой душы. Разве что на вокзале, когда выходил из поезда. А так дорогу мне перебегали только собаки.
«Спят еще все» - подумал я заходя в тоннель, образованный кронами высоких деревьев. Каких — я не разбираюсь. Видите ли в школе по биологии всегда стояла твердая тройка, но, не смотря на это, меня поразила красота дикой природы. Никогда раньше не обращал внимания на подобные вещи. А сейчас просто иду и радуюсь внутри, словно ребенок. Нет, мне здесь определенно нравиться...
Шагая по лесу я расслабился, дурные мысли исчезали под лучами раннего солнца. Казалось, все в нем оживает. Иду по зеленой траве и удивляюсь: насколько чистым бывает воздух, лишенный запахов города. Прохладную тишину утра нарушали только пение птиц и шелест листвы. Все это сливалось в причудливую мелодию, ласкавшую слух (не сравнить с гулом машин и грохотом трамвайных вагонов). В просвете между деревьев виднелось озеро. Оно оказалось мне не таким уж и большим но, как видно, глубоким. Я направился к нему. Подошел поближе и сел на берег.
Девственная природа, во всех своих красках. Ритмичное движение воды завораживало, по ее поверхности бежала мелкая рябь. Организм расслабился, наступало полнейшее чувство умиротворения. Не плохое лекарство от стрессов. Я задумчиво смотрел на водную гладь, отражавшую синее небо.
Внезапно мои уши уловили посторонние звуки. Пение, прекрасное настолько, что затмило все вокруг. Оно постепенно нарастало, и весь мой организм превратился в слух. Нежный, завораживающий голос, мог принадлежать только ангелу. Я не мог определить, откуда он исходит, и тем более – кому принадлежит. Внутри появилось какое-то странное чувство. Казалось, не существует ничего, только я и обладательница этого голоса. Тогда мой взор различил фигуру, выходящую из леса. Это была девушка. Необычайно красивая, одетая в легкое, почти прозрачное, белое платье. Прямые темные волосы подчеркивали белизну ее молодой кожи. Темно-карие глаза приковывали к себе взор. Я заметил, как они постепенно становились черными. Эта бездна, скрытая в них, беспощадно поглощала меня. Все вокруг отходило на задний план.
Бесформенная ткань не могла скрыть красоты стройного тела, так как ветер периодически играл ею. Столь милое создание манило меня грациозным жестом, все ближе подходя к воде. Я последовал ей на встречу, опьяненный внезапным счастьем. Приблизившись, я как завороженный смотрел в эти глаза. Она еле заметно улыбнулась и провела своей нежной рукой по моей щеке. Алые губы подарили поцелуй, слаще которого ничего быть не могло. Затем переместились к уху, оттуда к шее, опустились на грудь.
Острые ногти уже царапали мою спину, но боли не было. Точнее она воспринималась мною, как какое-то невиданное наслаждение. Майка на спине быстро пропиталась свежей кровью. Ее рука переместилась на живот и принялась гулять там, оставляя не глубокие порезы. Я лишь вздрагивал, погружаясь в эйфорию.
В то время, как отключился разум, все тело наполнялось каким-то странным возбуждением. Сердце колотилось как бешенное, его удары отдавались в ушах. Еще немного – и оно выпрыгнет из груди, прямо в руки этому ангелу. На губах незнакомки я рассмотрел кровь, смутно догадываясь, что это моя. Мило улыбаясь, она отступала назад. Следуя за ней, я ступил в реку. Девушка заключила меня в свои объятия, увлекая дальше в омут.
Внезапно она вздрогнула, в ее глазах засветился дьявольский огонь. Некогда прелестный взор был пропитан ненавистью. Лицо исказила злобная гримаса. До меня донеслись лай собаки и звук чьих-то шагов. Тяжело дыша, кто-то забежал в воду.
- Стой! – Прокричали сзади. – Стой на месте, говорю!
Подбежавший человек что-то бросил ей и отвесил мне звонкую оплеуху, после чего сознание стало возвращаться. Я вышел из ступора и искал глазами девушку, но ее нигде не было.
-Что это было? - спросил я, но ответа не последовало.
Мужик явно нервничал, на лице его читался не поддельный страх.
- Пошли отсюда, быстрей. Они все еще рядом! – Сказал мой спаситель. Он странно выглядел и озирался по сторонам. – За малым к черту не отправился.
- Она прекрасна... – Больше я ничего говорить не стал, видя реакцию собеседника. Он тащил меня за руку в лес, как ребенка. Странно, но даже птицы замолкли. Повисла, какая-то зловещая атмосфера. В голове путались мысли.
Оглянувшись, я вновь увидел ее. Девушка стояла по пояс в воде и продолжала улыбаться. По моему телу побежали мурашки.

2.

- Что-то я раньше тебя здесь не видел. – Сказал мой спутник. Мы пробирались через лес, все дальше удаляясь от реки. Внутри появилось мерзкое чувство, как будто у меня отобрали что-то дорогое. Однако мозг понимал, что я избежал опасности. – Наверное, только приехал?
- Да. Сегодня утром. – Ответил я. – Меня Сергей зовут. А вас?
- Петрович. И давай мне не «выкай», мы тут люди простые. Откуда сам?
- Из Ростова. Дом в наследство от пробабки достался. Вот решил отдохнуть на природе. – Конечно, я не стал говорить о причине моего переезда. Зачем ему это знать? К тому же и самому хотелось меньше думать об этом. Все мысли были о ней. – Кто она?
- Я так и понял, что не местный. – Петрович явно уходил от разговора. Я же не желал оставлять эту тему, осыпая его вопросами. В итоге он сдался. – Проклятое место, это река. А девушка эта давно уж Чернобогу покорилась. В ее объятиях немало люду погибло. Завлекает их в воду, там они и остаются.
- Да ладно! Сирены только в сказках водятся. – Не поверил я.
- В этих водах полно водениц. Повезло еще, что ночью по лесу не ходил, да купаться не пошел. С одной только встретился. – Петрович говорил серьезно. Но меня не покидало впечатление, что меня разыгрывают. По-моему дед или издевается надо мной, или в серьез спятил. – Обитают они в этом лесу, в озере. Завлекут путника, и бросаются с ним в глубину. Местные жители бояться их. Видимо, ты еще с соседями не общался.
- Да, как-то не довелось. – Улыбался я. – Русалки, лешие, водяные. Прям книгу написать можно. А что ты в нее бросил?
- Полынь. – Мрачно ответил тот. – Не знаю почему, но боятся они ее, как огня.
Некоторое время мы шли молча. Жутко хотелось подшутить над Петровичем, но я держался. Что взять с больного человека? Да. Было в ней что-то дьявольское, завлекающее. Но не верю я в подобную чушь. Похожее мне рассказывала бабушка перед сном. Но даже по ее рассказам русалки вреда никому не причиняли. Да и какая русалка? Что за бред?
- Думаешь: совсем дед спятил, лечиться ему пора. – Нарушил он тишину. – Повезло тебе. Не будь меня рядом - погиб бы давно.
- Спасибо, конечно… - Я пытался придать голосу оттенок серьезности, только получилось у меня плохо. Старик отвернулся и молча зашагал дальше. Тишину нарушали только хруст веток под ногами и фырканье ежика, с которым забавлялась собака. Тот свернулся в клубок, защищаясь от врага. Тогда псина принялась подбрасывать его вверх, виляя хвостом. Ежик видимо не любил подобный экстрим. Плюхнувшись на землю, он быстро спрятался в нору. Собака сунула туда морду и заскулила, уколов нос. Смешная была картина.
Я заметил, что куда-то делись обычные звуки леса. Неестественная тишина давила на уши. Природа уже не казалась мне такой дружелюбной. Да еще и старик-психопат жути нагнал.
«Да. Весело мне тут будет» - подумал я. Такие соседи меня не радовали.
Что бы разрядить обстановку я расспрашивал о деревне. Где они покупают продукты, чем обычно занимаются, кто живет поблизости. Старик постепенно становился более разговорчивым. Он даже перестал мне казаться безумным. Возникло желание пригласить его вечером к себе, поиграть с ним в карты.
«Нет. Хватит» - сказал себе я. Осталось еще здесь себе врагов нажить. Мой талант – мое проклятие. Попытаюсь пожить спокойно.

3.

Соседка периодически подливала мне чай в большую кружку. Она рассказывала о деревне, украшая повествование всевозможными байками и сплетнями. Должен признать, готовила женщина просто отлично. На столе стояла домашняя выпечка, которую я с большим аппетитом истреблял, запивая свежим молоком и слушая обзор местных новостей.
Так я узнал, что Валентина Семеновна жила одна. Старость рано коснулась лица женщины, многочисленные морщины явно ее не молодили, наоборот делая похожей на старушку. Сначала она похоронила мужа, затем, спустя пару лет, погибла дочь. При каких обстоятельствах, я спрашивать не стал. Подобные события всегда меняют человека, оставляя на лице отпечаток. Но как видно, одиночество ее не смущало. А может быть — моя соседка просто не признавалась в этом.
В основном Валентина Семеновна занималась домашним хозяйством, уделяя этому большую часть времени. Везде царил идеальный порядок, я обратил внимание на скатерть, вручную вышитую замысловатыми узорами. Женщина сама колола дрова, ухаживала за скотиной, пекла хлеб. По выходным продавала на рынке молоко и ходила в церковь.
Мы проговорили весь вечер, сидя на маленькой кухне, но настроение ее мгновенно изменилось, стоило мне завести разговор о суевериях, царивших в этом месте. Сцена у реки до сих пор не выходила из головы.
- Говорят, у вас русалки водятся? – Напрямую спросил я, сразу заметив грусть в ее глазах. Тогда я не мог понять, чем это вызвано. Возможно, жители деревни, подверженные массовому психозу, действительно свято верили в подобную чушь. – Но как такое возможно?
- Опасное место, это озеро. – Грустно ответила соседка. – Недавно они опять парня на дно утащили, так его мужики из реки вытащили растерзанного всего. Приехал навестить старую мать, да пошел погулять по лесу с кем-то. А спутника его так и не нашли. Если то девка была, так точно на части разорвали. Мы-то, местные, очень редко туда ходим. Боимся.
- Я сегодня с Петровичем там познакомился. Интересный он человек. - Да. Этот старый леший очень интересный. Нагнал жути, с утра пораньше. И пошел по своим делам, толком ничего не объяснив. Я же, воспитанный на голливудских фильмах и мультиках про черепашек-ниндзя, не мог поверить в подобную мистику.
- Мужики туда еще заглядывают порой. А вот нас, баб, они почему-то ненавидят. Зато в мужчину влюбиться могут. Вообще, странные существа. Считается, что в месте, где они пройдут по полю трава и хлеб становятся гуще и обильнее. Могут и пользу приносить, но все чаще людей губить стали. Очень жестокие...
- Откуда вы все это знаете? – Не унимался я.
- Знаю. - Мрачно ответила Валентина Семеновна. В это время за окном раздался гром, собирался ливень. – Ох, Перунушка разбушевался... Оставался б уже здесь. Как пойдешь по такой погоде?
- Если вас не стеснит мое присутствие… - Мне не особо хотелось уходить. Здесь тепло и уютно. А дома меня ждал кавардак, холод и одиночество, разбавленное сыростью ветхого сооружения.
- Нисколько. Я тебе постелю в комнате дочери. – Хозяйка вышла из комнаты, оставив меня наедине с мыслями. Завтра хотелось снова сходить в лес, поискать ту девушку. Я, конечно, не верил в любовь с первого взгляда, но туда почему-то тянуло.
Еще некоторое время мы говорили. На лице Валентины Семеновны я заметил грусть, глаза стали какими-то усталыми и влажными. Не хотелось утомлять женщину своими распросами, и я просто сделал вид, будто засыпаю.
- Утомила я тебя уже? - Устало улыбнулась она. - Так иди отдыхай, кровать уже готова.
Я поблагодарил женщину и встал из-за стола, соседка тоже стала готовиться ко сну. Я шагнул в отведенную мне комнату и замер, как вкопанный. В миг стало не по себе, прошиб холодный пот. На стене висела фотография в траурной рамке. Как я догадался – портрет ее погибшей дочери.
Только это лицо мне оказалось до боли знакомо. Карие глаза снова смотрели на меня.
- Ее ты видел на озере... - Услышал я за спиной голос. Валентина Сергеевна явно заметила мою реакцию. - Снежанночку мою, доченьку...
Я обернулся, услышав за спиной всхлипы. Женщина села на стул и, закрыв лицо платком, тихо плакала.
- Не упокоилась душа-то ее, хотя девочка росла добрая-добрая. А теперь, что она творит-то, после гибели своей... - Теперь уже рыдания сотрясали ее плечи. А я стоял, как дурак, в дверях и не знал, что мне делать, что сказать.
- Но... Как такое может быть? - Честно сказать, я был ошарашен.
- На кого ты, милая моя, обнадеялась? И на кого ты оположилася? Оставила ты меня, горе горькую, без теплова свово гнездышка! - Причитала женщина, сквозь слезы. Я молча смотрел на нее. - Не от кого то горе горькой. Нету мне слова ласкова, нет то мне слова приветлива. Нет то у меня, горе горькие, ни роду то, ни племени, ни поилицы мне, ни кормилицы... Остаюсь то я, горе горькая, старым то я, старешенька. Одна, да одинешенька. Работать мне изможенья нет. Нет-то у меня роду племени. Не с-кем мне думу думати, нескем мне слово молвити: нет у меня милой Снежаночки....
Я помог женщине встать, придерживая ее за локоть, и повел на кухню.

Продолжение следует.

* Группа «Белый шум», песня «Город который боялся заката».