Мы сюда уже не вернёмся. Повесть. Глава 7

Утром после завтрака весь комсостав собрал в рубке капитан. Настроение было у него не очень, он хмурился и молчал, пока все собирались, видимо, ещё не отдохнул как следует после своей ночной вахты. Собрались все пять человек, включая и Новикова, он ведь тоже относился к этой категории, как-никак, а помощник механика по электрической части.
– Вот что, товарищи, я вам хочу сказать, – начал Муратов без особых вступлений. – С планом на июнь мы прогораем.
В рубке пошёл лёгкий шумок.
– Да, это не совсем наша вина, – поднял он вверх руку. – Поздно вышли в первый рейс, вышли неудачно, поломки были постоянные. – Он внимательно оглядел подчинённых.
У Сергея даже сердце ёкнуло, когда взгляд капитана остановился на нём. Поломки, конечно, были, и ещё какие, особенно что касается электрооборудования. Ведь то одно выходило из строя, то другое. И сколько на устранение неисправностей уходило времени! Просто ужас! Это каждый знал, а уж Новиков тем более. Так что он прямо вспыхнул под взглядом Муратова и опустил глаза от стыда. «Сейчас он мне даст!» – пронеслось в голове. Глубоко вздохнул и даже с силой зажмурился, приготовившись к удару.
– Так что о премии забудьте, – продолжил Муратов.
– Да какие тут премии, – вздохнул механик. – Разве непонятно.
– Это хорошо, что понятно. Но мне вот не совсем всё понятно, – взгляд капитана остановился на первом помощнике механика Мигулине.
Все сразу посмотрели на того и заусмехались. Юрий Дмитриевич, или просто Дмитрич, первый помощник механика – третий штурман, был самым молодым из комсостава, естественно, если не считать практиканта Новикова, лет тридцати, не более. Щупленький, невысокого роста, в вечно засаленной спецовке он больше походил на моториста, чем на помощника механика, к тому же первого.
Грязной у него не только была роба, но и весь выглядел довольно-таки неприглядно, вечно нестриженый и не расчёсанный, с грязными руками, он вызывал у всех только горькую усмешку. К своим обязанностям относился так же, как и к самому себе, вдобавок ко всему обладал большой рассеянностью и забывчивостью, особенно к своим долгам. Выпивать не любил, за свой счёт, а за счёт других… только наливай. Был женат, жена его, Сергей её видел, когда та приходила к мужу на судно, раза в три шире в обхвате мужа, да и ростом повыше. Нажили они двоих детей.
– Ты вот мне скажи, Дмитрич, чего это ты вчера сбежал с судна? – спросил строго капитан.
– Да нужно мне было, – пробурчал тот в ответ.
– Нужно? А поставить в известность механика или меня нельзя было? – стал повышать голос Муратов. – Мы тут все работаем, как черти, а он сбежал, и ничего, ещё и ухмыляется тут!
Мигулин молчал, но не больно переживал из-за такого разноса, видимо, уже не первого, привык что ли. Новиков посмотрел на него и усмехнулся, ему вспомнилась прошлогодняя практика, когда его вот также распекал капитан, когда он убегал без разрешения с парохода. А сейчас и не убежишь, просто некогда. Стоянки слишком короткие, да к тому же ремонт за ремонтом идёт. Куда уж тут убегать! Отладить бы хоть как-то оборудование, чтобы работало более-менее.
– Может, чего-нибудь скажешь? – спросил капитан, но тот только плечами пожал. – Хорошо, я объявляю тебе устное замечание, и чтобы такого больше не повторялось.
– Хорошо, – спокойно согласился Мигулин.
На этом собрание, собственно, и закончилось, каждый занялся своим делом. Сергей зашёл в радиорубку, принял прогноз погоды, послушал музыку, а потом направился к себе в каюту, лёг на койку и стал читать книгу. Но долго лежать не смог, да и читать тоже, встал, заходил по каюте, ему чего-то явно не хватало, он сразу не понял чего, а потом словно вспыхнуло это имя – Светлана! Да, увы, без неё как-то стало скучно и пусто на теплоходе, не к кому и пойти, не с кем и поговорить по душам, не над кем и слегка поиздеваться, а потом и пожалеть некого, вместе и посмеяться над какой-нибудь глупостью.
Села на судно дочка первого штурмана, но она была ещё маловата, чтобы общаться с ней так, как со Светлей. Это Сергей сразу решил и даже не пытался заводить какие-либо разговоры, чтобы не возникли никакие тайные помыслы у этого ребёнка, как считал. Хотя ребёнок-то этот уже и школу заканчивал. Но как решил, так и поступал.
Особенно тоскливо стало по вечерам. Новиков так привык проводить их вместе с Муратовой, что тоска прямо загрызала его. И чтобы хоть как-то развеяться, начал ходить в ходовую рубку, где по вечерам занимался своими служебными делами капитан. Туда подходили и другие ребята, и начинались там разговоры о жизни, о разных людях, об их нравах и недостатках. Много об этом говорил Муратов, парни в основном только слушали, но иногда и сами вставляли реплики. И это на судне как бы стало ритуалом, и хоть как-то отвлекало от нелёгкой действительности.

Теплоход шёл вверх по Волге, пока поступил приказ вести баржи до Васильсурска, а там кто его знает, куда ещё направят. И опять всё ближе и ближе к родным для Сергея местам, ближе к Горькому, ближе к Дзержинску. И всё чаще и чаще его мысли обращались к ней, к Надежде. И словно звёзды на небе вспыхивали в памяти все их последние встречи. О, как тогда всё было здорово! Как прекрасно им было вместе тогда! И вот уже ничего нет. Всё ушло, всё потеряно. Да, жизнь, жизнь…
Правильно всё-таки говорят: что имеем – не жалеем, потеряем – плачем. Он уже отлично понимал, что потерял её, потерял навсегда свою настоящую любовь, но всё ещё не хотел мириться с этой утратой, всё надеялся вернуть былое. Но возможно ли такое? Да и нужно ли возвращать это былое? И зачем? Эти вопросы больше всего его мучили, и ответить на них он никак не мог даже для себя.
  В Васильсурске поступил приказ следовать дальше, до Горького. После такого сообщения вконец разволновался парень, и всё из-за мысли, что вдруг удастся съездить в Дзержинск и увидеться с ней. С мыслями о Надежде и уснул уже далеко заполночь, и, конечно, она ему приснилась.
Он приехал к ней, встретились, как и тогда, в прошлом году, на Первомайских праздниках, очумев от неожиданности и радости от встречи. Снова сидели все вместе за праздничным столом, снова, не отрывая глаз, он смотрел на неё, а она на него, снова танцевали по комнате под приятный голос Ежи Полонского. А потом пошли гулять по вечернему городу, бродили, взявшись за руки, по шумным просторным улицам, по тихим скверам и паркам, шутили и смеялись.
– Ты помнишь наш разговор, когда ты предложил мне стать твоей женой? – неожиданно спросила Надежда.
Сергей даже остановился и онемел от такого вопроса, а после еле выдавил из себя:
– Ну, конечно, помню.
– Так вот, тогда я просто не могла сказать «да», а сейчас могу. Я согласна, а ты?
Тут он уже вообще лишился дара речи, стоял, смотрел широко раскрытыми глазами на неё и молчал. И так страшно разволновался, что заёрзал на койке и проснулся, потеряв сразу нить сна. Полежал немного, постепенно приходя в себя, снова уснул, но тот сон больше к нему уже не возвращался.
Проснулся около пяти часов утра от тишины, потому как ходовые двигатели не работали. «Горький! – тут же мелькнула мысль. – Может, долго будем стоять. Надо ехать в Дзержинск. Она же ждёт меня». Быстро подскочил на койке, ополоснул лицо под краном, оделся и выбежал из каюты. Оказалось, что теплоход стоит в Козьмодемьянске. Вот тебе и Горький, и Дзержинск! Весь день тут и проторчали, парни гуляли по городу, купались на Волге, а когда пошёл дождь, вернулись на судно.
К вечеру поступил приказ брать плот и вести его вниз, возможно, до Тольятти или до шлюзов. Стали зачаливать плот. Новиков стоял около рубки, когда к нему подошёл первый штурман. Иванов сначала внимательно посмотрел на электромеханика, как бы изучая его, а потом распорядился:
– Надевай рукавицы, будешь вместе со всеми зачаливать плот.
Парень также внимательно посмотрел на старпома, развёл руками и ничего не ответил. Тот ушёл к команде. Новиков ещё немного постоял около рубки, а потом спустился на плот, стал расхаживать по нему. Вся команда усиленно трудилась, косо поглядывая на прыгающего по плотам электрика, но никто больше не призывал его к работе, и это стало задевать Сергея. Он поднялся на судно, взял в радиорубке рукавицы и уже хотел спускаться на плот, чтобы помочь остальным, но те уже успешно управились со своей задачей, молча шли к теплоходу. Вот и вся его помощь команде.

Плот вести – работа неспешная. Хоть и вниз по течению его сплавляли, но скорость большую не разовьёшь, шли где-то километра два в час при работающих на полную мощность двигателях. Ни для рулевых-мотористов, ни для штурманов особого напряга не было, поставил руль на створ, и хоть книги читай на вахте, не забывая только давать отмашку и встречным судам, и обгоняющим, а уж о механиках и говорить нечего, спи тут же рядом с дизелями под их ровный гуд.
Вроде теплоход и выжимал все силы из себя, но берега словно и не менялись, как будто плот на одном месте стоит, и не поглядишь от скуки на чередующиеся села и деревеньки, как при проводке барж. Заскучала команда откровенно, и каждый стал искать хоть какое-то отвлечение от нестерпимо медленно тянущейся действительности. Кока между делом смотрела телевизор, если он что-то показывал, а показывать он мог только тогда, когда неподалёку находился крупный город с телевышкой. Электрик-радист то сидел у себя в каюте и читал книги, то в радиорубке слушал музыку по приёмнику. Другие ребята в свободное от вахты время или загорали на рубке, или брали шлюпку и причаливали к плоту и там купались, Новиков тоже иногда этим баловался.
Ездил он с Галиной и по деревням за продуктами, но тогда на шлюпку ставили мотор. И это всё было так, лёгкое развлечение. У старожилов судна находились более серьёзные дела. Кто-то втихаря попивал у себя в каюте, чтоб другие не видели и не знали, но разве такое скроешь? Капитан хоть и бурчал на такое нарушение судовой дисциплины, но особо никого не гонял, так как и сам иногда расслаблялся подобным. И это все знали, и только незлобно усмехались.
Водился за Муратовым такой грешок, водился, и он уже из-за этого страдал не раз, и зарекался в рейсах больше не попивать, но разве тут удержишься, когда перенервничаешь на ночной вахте, а там ещё кто-нибудь из команды что-либо выкинет, как тут ни расслабиться? Вот он и расслаблялся. Но его подчинённых не только такие заботы донимали, были и посущественнее.
Рыбалка! Как же – быть на воде и рыбу не ловить? Да такое и в страшном сне присниться не может. Рыбачили люди и ещё как. И, конечно же, не на удочку, хотя молодняк и такой метод применял, когда болтался по плотам. Но какой там может быть улов, если даже и червей-то не накопаешь. Ловили парни то ли на муху, то ли на слепня, ну, и клевала на них какая-нибудь мелочёвка из густёрок или плотвы. Люди повзрослее таким способом не баловались, они ставили всё на более серьёзную основу. Можно было, конечно, и бредешком пройтись вечерком около берега, но места-то всё проплывали мимо незнакомые, да и можно так увлечься, что и отстать от теплохода. Поэтому ловили прямо с палубы. Оханом.
Сергей однажды вечером вышел прогуляться по судну, сначала сходил на корму, а потом направился на нос. Там около борта стояли Саша Федосов, старший из мотористов, и его жена, и чего-то они с лебёдкой возились. Парень заинтересовался и подошёл.
– Чего это вы тут делаете? – спросил.
– Да так, вот лебёдку испытываем, – как-то нехотя ответил Саша. – А ты чего, гуляешь тут?
– Прогулку перед сном совершаю.
– Совершай, совершай. Только можно и в другом месте гулять-то.
– А что, здесь нельзя? – усмехнулся Новиков, давая понять, что от него так просто не отделаешься.
– Отчего же, можно, – пожал плечами Саша.
– Давай, надо вытаскивать, – стала трепать за рукав его жена.
Тот слегка скривился и начал крутить ручку лебёдки. Через какую-то минуту из воды показалась металлическая дуга с прикреплённой на ней сеткой кошелем. Ещё несколько движений, и дуга оказалось вровень с бортом. Федосов схватил её и стал перетягивать на палубу, ему тут же пришла на помощь жена, и вся снасть в мгновение оказалась на судне, кошель так и затрепетал и заискрился серебром, полный рыбы.
– Ничего себе! – только и воскликнул Новиков. – Вот это улов!
Ведь и было чему удивиться, когда Саша вытряхнул всё содержимое кошеля на палубу. Тут подпрыгивали и лещи килограмма на три каждый, и жерехи не меньшего размера, были, конечно, и подлещики, и чехони, но не они поразили Сергея. На палубе резво извивались тёмно-ребристые стерляди вместе с одинокими щуками. Вот стерляди-то больше всего и изумили парня.
Давно он не видел такой рыбы, ох и давно, с самого раннего детства. Тогда, когда ещё жили в Столпине, рыбаки частенько носили стерлядку по домам, хорошо она ловилась на быстрой Волге. И ушицу из неё варили славную. Но потом, когда построили Горьковскую ГЭС и заполнили водохранилище, исчезла эта рыбка совсем, не по нраву ей пришлась застойная вода, в которой буйно расплодились сначала щуки с ершами, а потом лещи с жерехами, а ещё позже и судаки с карасями. А стерляди не стало совсем, остались от неё лишь одни воспоминания. А здесь, ниже Горьковского моря, эта царская рыба ещё сохранилась.
Супруги Федосовы быстро собрали всю рыбу в корзину.
– Давай ещё закинем! – загорелась желанием жена. – Вон как ловится здорово! Насолим себе пару бочек, всю зиму есть будем.
Саша возражать не стал, ещё раз опустил охан, и снова почти полная корзина рыбы, и стерлядь в ней. Он уж и сам в азарт вошёл, опять опустил снасть, и надо же такому случиться, за что-то зацепился охан, лебёдку чуть не вывернуло с палубы.
– Эй, в рубке! Останови судно! – стал он кричать.
Из рубки вышел Иванов.
– Чего случилось? – спросил сверху старпом.
– Да вот зацепило.
– Зацепило, – стал размышлять тот, давать команду застопорить двигатели или нет.
Пока раздумывал, тросик на лебёдке начал растягиваться и звенеть, а потом и треснул, взметнув вверх оставшийся конец, хорошо хоть все успели в стороны отскочить, никого не зацепило.
– Так что, стопорить машины или нет? – усмехнулся Иванов.
В ответ моторист только рукой махнул, пропала рыбалка вместе с оханом. Но и то хорошо наловил.
– И чего теперь? – спросил Федосова Сергей.
– Чего, чего, новый надо делать. Вот чего!
– А сложно его делать? – начало загораться желание старого рыбака в Новикове.
– Чего тут сложного-то. Надо найти прут потолще для дуги и кошель связать. Вот и вся сложность, – просто объяснил Саша. – Горбанёв умеет это делать. Я ему всё заказываю. И берёт недорого.
Сергей больше ничего не стал выяснять, но желание сделать охан прямо так и засвербело в нём, да и сложности-то особой в его изготовлении не было. Вязать сети он немного умел, его этому ещё в детстве Саша Турцов научил, оставалось только найти прут металлический да ниток покрепче купить. Но это можно было только при ближайшей стоянке сделать.
А пока он пошёл к себе в каюту и чего-то размечтался, что, может, завтра стерляжьей ухой полакомится, должны же Федосовы хоть чем-то расплатиться за использование общей лебёдки. Но, увы, мечты остались мечтами. В обеденном супе даже и запаха рыбьего не было, правда, подлещиками жареными угостились слегка. И на том спасибо. Федосов за обедом немного виноватым себя чувствовал, он бы и хотел всех угостить царской рыбой, но разве жена ему такое позволит. Куда там! Прижимистая была у него баба, все это знали, поэтому и помалкивали. А Саша ничего, хороший мужик.

Рыбалка шла полным ходом. Пока Федосов готовил новую снасть, его место на носу занял первый штурман. И ловилось у него тоже здорово, и даже днём. За один приём почти на целую бочку засолки натаскивал. Сергей всё крутился около Иванова, подсоблял подпрыгивающую на палубе рыбу собирать в кастрюлю.
– А ты чего не ловишь? – смеялся азартно старпом. – Смотри как здорово ловится!
– Так нечем ловить, а так бы я тоже попробовал, – с завистью отвечал электромеханик.
– Сделай охан. Чего тут сложного?
– Сделаю. А скажите, Анатолий Фёдорович, рыбнадзор за это не гоняет?
– Тьфу! Тьфу! Тьфу! – сразу стал серьёзным Иванов, даже перестал снасть опускать. – Ты такие страсти спрашиваешь, да ещё под руку.
– А чего, нельзя оханом ловить-то? – допытывался парень.
Штурман глубоко вздохнул, немного подумал.
– Понимаешь, Сергей. Снасть эта вроде как бы и не совсем запрещённая, это тебе не невод, но ловля ею не приветствуется, я тебе честно скажу.
– А чего же вы тогда ловите? – усмехнулся едко Новиков. – Да ещё днём?
– Ну, ты и вопросы задаёшь! – даже смутился Иванов. – Рыбы-то всем хочется. Тебе, наверное, тоже?
– Хочется, – честно признался тот.
– Вот и мне хочется. И разве это справедливо – жить на воде и рыбы не видать?
Иванов внимательно посмотрел на парня.
– Это понятно. А скажите, Анатолий Фёдорович, вот вы ловите, Федосов ловит, механик тоже. У вас есть возможность, а у других нет.
– Ну и что? – не понял старпом. – Пусть и другие ловят.
– Так вы всех к лебёдке и подпустите.
– Можно и без лебёдки – закинул снасть и привязал верёвку к кнехту, а потом вытащил, вот и вся хитрость.
– О, так это идея! – обрадовался Сергей. – Надо попробовать.
– Попробуй, – поддержал того Иванов.
– Да, я ещё вот чего хотел спросить…
– Больно у тебя сегодня много вопросов, – перебил его штурман.
Парень потупился и хотел уже уйти.
– Ладно, спрашивай, чего ты? – остановил его Иванов.
– Да я вот чего. Вы вот, почти весь комсостав, ловите рыбу, – как-то неуверенно начал парень, – солите её. А другие только слюнки глотают.
– Ну и что? Пусть и другие ловят.
– Опять вы про то. А нельзя ли проще сделать, чтобы каждый рыбак хоть немного с улова в колпит выделял. Все бы вместе и уху хлебали, и рыбу жареную ели.
Старпом опять внимательно посмотрел на электромеханика, чуть подумал.
– Наверное, ты прав, – тихо согласился. – Это стоит обсудить.
Сергей больше ничего не стал спрашивать у первого штурмана, пошёл к себе в каюту, немного довольный собой. Правильно же всё сделал, правильно. Да и штурман оказался мужиком стоящим, особо рассуждать не стал, тут же отнёс на камбуз с десяток подлещиков, и уже на ужин и уха была, и жарёха. Да и потом на общем столе рыба почти не переводилась, а иной раз даже в сборной ухе и стерляжий дух витал, мяса её, правда, никому не попадалось, не доходило оно до тарелок, застревало где-то на камбузе.
Новиков хоть и имел доступ как колпитчик к электроплите, да и как электромеханик тоже – ломалась плита частенько, но царской рыбы и ему не доставалось. И это понятно, не надо было предпочитать Светлану коку, вот если бы он сдружился с Галиной… Но, как говорится, поезд давно ушёл, догонять его не стоит, а он и за общим столом наедался нормально, правда, прикупал себе, как и обычно, карамелек с пряниками, чтобы по вечерам не так скучно было книги читать.

Дни тянулись очень медленно, как и плот по Волге. Когда проходили мимо Новочебоксарска, нахлынули на Сергея воспоминания о прошлой навигации, особенно о последних её днях, когда они с Цыганом, Вячеславом Клименко, отмечали здесь день рождения Новикова. Отметили, так уж отметили, хорошо хоть ещё живы остались, когда ввязались в драку с местными парнями. Цыган тогда уж больно сильно завёлся, сам напросился, а ведь те могли запросто и убить их.
Сергея в тот раз овраг спас, куда он от погони свалился, хотя и побился сильно, но жив остался. Повезло ещё. И грустно, и смешно об этом было вспоминать, такое творили. И всё это шло от озорного мальчишества, от боязни показаться трусом, отсюда и неоправданный риск. А ради чего? Да разве кто знает, ради чего мальчишки рискуют даже своей жизнью.
Прошли и этот город, дальше и дальше вниз идёт с плотом теплоход «Семён Дежнёв», вахта следовала за вахтой, день сменялся днём, всё установилось, всё стало привычным, и новизны почти никакой. И заскучали совсем ребята, глядя на проплывающие мимо берега с большими по ним городами и оживлёнными пляжами, на которых от души веселились их сверстники. Купались и они, конечно, на плоту, даже в волейбол пытались играть, но мячик то и дело попадал в воду, а мокрым долго не поиграешь, бросили эту затею, начали резаться в карты, в подкидного «дурака» или «козла», на деньги не играли, капитан сильно ругался. И это быстро наскучило. Стали искать новые развлечения.
Недалеко от Казани Звонарёв с Чижиковым сели на катер и отправились на берег, даже Новикову об этом не сказали, из-за чего тот сильно обиделся, но куда деваться, догонять не стал, не на чем было, загорал за рубкой на теплоходе. Под вечер эти два Николая подвалили на катере к судну с четырьмя девицами. Вот дают! Сергей, как увидел перелезающих через борт девушек, так и рот раскрыл от удивления. И сказать ничего не смог, так обалдел. Но не он один их заметил, капитан тоже.
– Эй! Что это за дела?! – прокричал с мостика.
Те уже переправились на борт, а катер отошёл, стояли и молчали.
– Я вас спрашиваю?! – снова подал голос Муратов.
– Да вот… девушки… попросили… подбросить их… до Казани, – еле выдавил из себя Звонарёв, сразу выдав себя, был он явно хорошо поддатый.
Около рубки стали появляться любопытные.
– Подбросить? А разве нет другого транспорта, чтобы добраться до Казани?
– Ну, они нас попросили, – вступил в разговор Чижиков.
Говорил он вполне нормально, видимо, или меньше выпил, или был покрепче своего тёзки.
– Мы не смогли отказать им, – закончил виновато тот.
– Не смогли отказать, – пробурчал тихо капитан. – Они, видимо, тоже не смогли. – Он чуть подумал. – Так, пусть вот тут около рубки посидят, раз уж попали сюда.
– А можно… у нас  в каюте? – спросил Звонарёв.
– В каюте нельзя! Не положено посторонним там находиться!
– Ну, Александр Степанович… – начал было канючить рулевой, но капитан его тут же оборвал:
– Я всё сказал. Или ты хочешь вылететь с судна?
Звонарёв только поёжился плечами, нет, вылетать он с судна не хотел. На том разговор и закончился. Девушки, ничуть не стесняясь, расположились на лавочке около рубки, ребята от них не отходили ни на шаг. А когда подошли другие парни, быстро освоились и с ними, сразу же посыпались анекдоты, шутки разные, все от души смеялись, угощали друг друга сигаретами, кто-то принёс из камбуза компот и хлеб, малость перекусили вместе. Так с этой компанией и дошли до Казани, отправили их с сожалением в город. А куда деваться? На теплоходе должен быть порядок. В этом капитан был прав, с ним никто особо и не спорил.

Сильно скучать электромеханику не давали всё же поломки, иногда и мелкие, с которыми успешно справлялся, отчего и гордился собой, а иногда и серьёзные, от которых просто впадал в уныние. Сразу же после Казани вышла из строя УКВ станция, он походил, походил около неё, осмотрел предохранители, они были целые, и развёл руками. Иванову, который стоял у штурвала, стало сразу всё понятно – радиостанцию Новиков не исправит, надо ждать Тольятти. На том первый штурман и успокоился.
А чуть позже что-то забарахлил тахометр, стал неверно показывать обороты одного гребного вала. И с ним очень долго возился электромеханик, но результат опять получился плачевный. Где-то контакт прерывался, а он не мог найти. Так и пошли дальше с неисправным прибором. Поломки-то вроде мелочёвые оказались, а, видишь, устранить их не смог. А туда же – нос ещё задирает, когда ему предлагают плот или баржу учаливать вместе со всей командой.
Нет, ему вслух так никто не говорил, но каждый уж точно так и думал на судне, это Сергей хорошо чувствовал, замечая язвительные улыбочки у некоторых парней, а особенно у старпома. Но куда же ему со своими принципами деваться? Надо или всё электрооборудование самому отлаживать или включаться в общий ритм работы, поборов свою гордость. Новиков всё-таки для начала решил сам устранить возникшие неисправности, вечером пошёл в рубку и стал возиться с радиостанцией. Долго с ней возился, очень долго, капитан уже на вахту заступил, и никаких результатов.
– Не мучайся ты с ней, Сергей, – пожалел его Муратов. – Придём в Шлюзовой, позовём радистов, они всё и отладят.
Тому ничего и не оставалось делать, как согласиться с капитаном. Собрал он всё в кучу и встал около двери в рубку. Тут и Звонарёв подошёл, тоже его вахта начиналась.
– Скучно стало плавать, – вздохнул Муратов. – Надо брать жену.
Парни переглянулись между собой, пожали плечами – им-то что за дело до этого?
– Да, не мешало бы и вам поджениться, – продолжил капитан. – А ты вот, Коля, что не женился на той девочке, что привозил на теплоход? – спросил, глянув с усмешкой на рулевого.
– Да я и не собирался, - вспыхнул тот.
– Это ж сущие б...! – проговорил сердито Муратов. – С ними можно только раз переспать и то с опаской.
– А больше и не надо, – усмехнулся Новиков.
Капитан внимательно посмотрел на говорившего, чуть подумал.
– Ну, что это за девчонки? – продолжал возмущаться Муратов. – Волосы крашеные, губы и брови тоже. Ногти на ногах даже!
«Во! Всё заметил кэп», – подумал Сергей, но ничего не сказал.
– Я сразу, как увидел их, понял, что это б…
– Ну, Александр Степанович, зачем так говорить? – не выдержал всё же Новиков. – Ведь вы их совсем не знаете.
– Знаю, не знаю. Но это сразу видно по ним.
– Видно, что сверху, а в душе? Разве увидишь, что там? – стал загораться парень. – Ведь у каждого человека свои вкусы. Той вот девочке нравится ходить крашеной. Ну и пусть ходит! Глупая она, и всё.
– Глупая? – усмехнулся капитан. – Да она всё уже повидала и везде побывала? Зачем вот они с подругами ездили в дом отдыха? Думаешь, отдыхать? – Глянул он на Сергея, тот только плечами пожал. – Как бы не так! Чтобы там поразвлекаться как следует. Потому что в Казани ими уже не пользуются.
– Откуда вы это знаете? – упорствовал Сергей.
– Откуда, откуда… Да это ж видно по их внешности. Я уже много пожил, многое повидал и могу сразу определить, что за человек передо мной стоит.
– Нет, Александр Степанович, так можно здорово ошибиться, – не соглашался с ним Новиков. – Вот я знаю одну девчонку уже четыре года, – вспомнил он про Надежду. – Я познакомился с ней в шестнадцать лет. Мы вместе лазили по садам за яблоками в деревне, за цветами. Посмотришь на её поведение, ну, просто хулиганка какая-то! А я её даже ни разу не поцеловал, хотя она мне здорово нравится. Так что человека с первого взгляда никогда не узнаешь.
В рубке повисла тишина. Этот монолог Сергея заставил задуматься всех.
– Почему вот мальчишек в шестнадцать, семнадцать лет сажают? – не выдержал первым Муратов.
– Да потому что ещё глупы, – уверенно ответил Новиков.
– По глупости, думаешь? Водку пьют по глупости? Хамят тоже по глупости? Девчонок … тоже по глупости? – начал уже сердиться капитан.
– Конечно, по глупости, – спокойно ответил Сергей. – Они ещё ничего в жизни не понимают. Им просто хочется казаться взрослыми. Да, часто бывает так. Стоит только одному среди этих глупышей появиться наглецу, и всё. Он будет хамить, и другие станут ему подражать, чтобы показать себя.
– Ну уж нет, – не согласился Муратов. – Развращённый тип в хорошей компании себя так вести не будет. Вот взять тебя, Сергей. Если ты попадёшь в плохую компанию, что ты будешь там делать?
– А может, я тоже такой тип? – усмехнулся парень.
– Ну, не знаю, – даже чуть смешался капитан.
– Вы думаете, что я буду сидеть в сторонке? Думаете, все разбредутся по углам и станут шариться там, а я буду смотреть на них? Нет, Александр Степанович, я тоже найду себе девочку и буду наравне со всеми.
Рубку опять заполнила тишина. Капитан просто не ожидал такого ответа от своего подчинённого.
– Ну ладно, – наконец проговорил Муратов, как бы подытоживая спор. – Но этих-то девок сразу видно по разговорам. Они готовы были даже со мной переспать, лишь бы справить своё удовольствие. Я же с ними разговаривал. Мне ещё они задавали вопросы: женат ли я, где живу, сколько получаю?
– Да? – удивился Звонарёв. – Ну и ну.
– Их же сразу видно, что они б…, – снова изрёк капитан.
– Нет, откуда вы знаете? – попытался было опять возразить Сергей, а потом, чуть подумав, согласился: – Хотя может быть.
– Есть такие люди, которые уже наспециализировались узнавать людей по малейшим изменениям лица, выражению глаз, – начал рассказывать Муратов. – Вот на допросах возьмите. Следователь беседует с человеком, хочет узнать – преступник перед ним или нет. Нам, конечно, ничего не заметить, а тот заметит. А если нет, то ещё раз побеседует, и будет до тех пор с ним говорить, пока точно не установит виновность человека.
– Есть, наверное, такие люди, – согласился с ним Новиков. – А как же быть нам, простым людям? Ведь у каждого из нас самые разные взгляды и на жизнь, и на людей.
– Это, конечно, верно. Разные люди, разные оценки, разная жизнь.
Капитан немножко подумал, а потом стал рассказывать о себе, о том, как в шестнадцать лет убежал из дома, как попал на фронт, как его там ранило, как женился два раза, рассказал немного о своей второй жене, приёмной дочери и замолчал.
– И всё-таки, Александр Степанович, человека узнать с первого взгляда очень и очень трудно, – прервал его размышления Сергей. – Нужно, как минимум, ну хотя бы месяца два прожить с ним, чтобы немного разглядеть его. Ведь есть люди, которые ставят из себя настоящих людей, а на самом деле это гнильё, и наоборот – хорошие люди маскируют себя под маской циников и подлецов. Это же всё зависит от обстоятельств жизни, от разных условий.
– Это, конечно, верно, – согласился с ним Муратов. – Кажется, ты, Сергей, прав. Человека узнать с первого взгляда трудно.
На этом их разговор и закончился. Вахтенные остались в ходовой рубке, а электромеханик спустился к себе в каюту и лёг спать, хотя уснуть долго не мог, продолжая мысленный спор с капитаном.

Днём сразу после обеда всю команду созвали на общее собрание, надо было подвести итоги работы за прошедший месяц. Хотя чего их подводить, и так всё ясно – план-то за июнь провалили, об этом уже был разговор, тогда ещё Муратов очень сердился, а сейчас выглядел чуть даже и весёлым.
– Мы тут с механиком Николаем Георгиевичем и первым штурманом Анатолием Фёдоровичем всё прикинули и оказалось, что план за июнь мы выполнили на сто десять процентов, – без каких-либо предисловий заявил капитан.
– Ух! – возбуждённо все воскликнули разом, а потом у многих заблуждали едкие ухмылочки, откуда, мол, столько?
– Да, это кажется немного невероятным, – начал объяснять Муратов, – но мы же стояли на ремонте не по нашей вине, а так простоев не было. Вот нам и снизили план перевозок. Правда, оказалось, что по ним мы только на девяносто целых и девять десятых выполнили план. Но есть же и другие резервы. Мы посчитали все вместе, и получилась такая цифра, хорошая цифра, – чуть улыбнулся он. – Надо теперь её ещё утвердить в нашем заводоуправлении. Но это уже особый разговор.
Команда явно повеселела, как же, все уже настроились, что никаких премий не будет, а тут, может, и кое-что обломится. Чего же не радоваться такому успеху. Все и радовались. А тем временем капитан приступил к рассмотрению второго вопроса повестки дня общего собрания – выдвижению кандидатур на судовую Доску почёта. Он сам их и предложил: первого штурмана Иванова, кто ж против старпома станет выступать? Никто не станет. Вторым назвал старшего рулевого-моториста Федосова. И против этой кандидатуры слова никто не сказал. Тут же её и утвердили большинством голосов. Когда же капитан назвал третьего помощника механика по электрооборудованию Новикова, отчего виновник аж подскочил на скамейке, все зашушукались, закачали головами, куда ему-то на Доску почёта, как бы говоря.
– Я не понял. Вам не нравится эта кандидатура? – спросил Муратов.
В кают-компании стало тихо, все только переглядывались между собой.
– Давайте, говорите.
Никто, конечно, с места не поднялся и ничего не сказал.
– Хорошо, тогда я скажу. – Муратов чуть подумал. – Да, Сергей ещё не совсем опытный электромеханик, но он же старается. Всё время вместе с заводскими электриками устраняет неисправности. И дисциплину не нарушает. К тому же ещё и колпитчик.
В кают-компании стояла тишина, кто кивал согласно головой, кто пожимал плечами, только первый штурман криво усмехался. Ему-то, конечно, было что сказать, ведь сколько раз пытался заставить Новикова работать вместе с рулевыми-мотористами, а тот так ни разу и не пришёл на учалку барж или крепление плота. Но ведь эти-то дела и не входили в обязанность электромеханика. Так что особо-то капитану и не возразишь. А сам виновник сидел, опустив голову и краснея от смущения: ему было и приятно услышать от капитана такие лестные слова, и как-то даже неудобно от всего услышанного. Но команда поддержала и его кандидатуру. На этом повестка дня была исчерпана, собрание закончилось, а  теплоход уже подходил к Ульяновску, Новикову надо было съездить за продуктами на берег. Вызвали катер из диспетчерской, и несколько человек отправились в город.

В распоряжении у всех было пару часов. Сергей решил немного прогуляться по улицам родины Ильича. Город ему понравился, он погулял и направился к речному вокзалу. Его внимание сразу привлекли нарядные пары танцующих на втором этаже дебаркадера. Девушки были в широких белых платьях, ребята в белых рубашках и чёрных брюках. Пары кружились в вальсе и словно манили к себе, и он не удержался, пошёл туда. Поднялся на второй этаж, остановился около самой лестницы. Посередине площадки стояли накрытые разными яствами и напитками столы. Догадаться, конечно, было нетрудно, что здесь проходит выпускной бал. Но он не удержался, подошёл к стоявшей в одиночестве неподалёку от входа девушке и спросил:
– Девушка, а чего это тут происходит?
Но та даже и бровью не повела, как стояла, уставившись на танцующие пары, так и продолжала стоять. Сергей ещё раз задал ей тот же самый вопрос, но уже гораздо громче. Тут уж девушка повернула к нему своё лицо, посмотрела на парня и скривила такую презрительную ухмылочку, что тот даже и опешил, ничего не понимая. Нет, она ничего ему не сказала, но этот взгляд, полный презрения и даже непонятной ненависти, как хлыстом ударил по лицу. Он вспыхнул и готов был послать подальше свою обидчицу, но только весь сжался, повернулся и побежал вниз по лестнице. Около самого причала наткнулся на двух подружек в белых платьях, видимо, тоже из той компании.
– Чего вы тут хвосты распустили, жучки?! – накинулся на них, те и рты пораскрывали от удивления, а он пошёл дальше, стараясь успокоить себя.
Успокоился, подошёл к диспетчерской, катер уже ждал его, поднялся на борт, и все отправились догонять «Семёна Дежнёва».

Вечером Сергей снова пошёл в ходовую рубку, когда капитан заступил на вахту. Муратов опять рассказывал о своей жизни, о детстве. За свои неполные сорок лет он, кажется, везде побывал, даже за границей, не считая всего Союза, но и здровьишко, конечно, подорвал. И рассказчиком был классным, Сергей с Николаем от души смеялись над его воспоминаниями о детских проделках.
– Я рос страшным полазеней, – с улыбкой рассказывал Александр Степанович, – и страшно любил сладкое. Куда мать ни спрячет сахар, я везде его находил. Любил и поозорничать. Однажды сидел у бабки на руках и захотел пописать, а она уснула и открыла рот. Я её не добудился, вынул писун и направил ей в рот струю. Тут уж она проснулась…
В рубке стоял гогот, а капитан продолжал дальше рассказывать, и такое, что парни прямо покатывались со смеху, особенно, когда тот говорил о своих юношеских похождениях. И рассказы эти словно и не кончались у него. Правда, у Сергея и сил под конец уже смеяться не было, да и спать сильно хотелось, он и уходил в свою каюту, оставляя на вахте капитана с рулевым.

Чем ближе к порту приписки, тем больше, кажется, появляется поломок: то одно выйдет из строя, то другое, электромеханик только и бегал то туда, то сюда, кое-что исправлял, другое оставлял заводским специалистам, так что всего накопилось прилично, и, видимо, в Шлюзовом совсем не будет времени, чтобы сходить на берег, может, встретиться со Светланой. А так ведь хотелось её повидать, уже прилично соскучился по ней.
Скуки ради, Сергей, конечно, нет-нет да и прижимал в тёмном уголке коку Галю, отчего та просто млела, а ему от этого аж самому становилось противно. Но что поделаешь, надо же для себя искать хоть какие-то развлечения, а то ведь совсем можно от скуки умереть. А некоторые, видимо, так заскучали по свободной жизни, что стали писать заявления об уходе с судна, как, например, Чижиков. Не нравится ему работать на этом теплоходе, и всё тут, вот он и захотел перейти на какой-нибудь другой, поновее «Семёна Дежнёва».
Может, он и прав был, эта развалина мало кого устраивала, но всегда хорошо там, где нас нет. И честно признаться, немногие бы пожалели, если бы он ушёл с теплохода, каким-то недалёким оказался мужиком, но с гонором огромным. А капитан всё же уговорил его остаться. Муратова понять тоже можно: где в самый разгар навигации найдёшь хорошего моториста? Над этим Александр Степанович хорошо подумал, убедил Николая, видимо, чего-то посулив. Но чего? Этого никто не знал, а Чижиков помалкивал, понимая себе цену, в принципе-то мотористом тот слыл опытным.
Перед шлюзами надо было ставить плот, чтобы его разделить на части, целиком-то в шлюзовые камеры не помещался. Как всегда объявили аврал на теплоходе. Новикова на этот раз никто не звал, но он сам оделся в робу и направился к работающим. Около них остановился и стал присматриваться, куда бы приложить свои молодые силы, рвавшиеся наружу.
– Радист! – окликнул его первый штурман. – А тебя что, не касается общее дело? Давай тяни трос!
– У него же нет рукавиц, – вставил, усмехнувшись, механик.
– Ты что, за командира здесь? – снова стал наезжать на Новикова старпом.
– Во! Точно! – воскликнул электромеханик, чувствуя, как в нём начинает закипать злость. – Буду командиром.
Постоял, посмотрел на всех, но командовать не стал, это уже было бы слишком, повернулся и потихонечку пошёл к теплоходу, злясь в основном на себя. Ведь хотел же команде помочь, даже рукавицы взял, правда, спрятал их в карманы брюк. Но этот окрик Иванова всё испортил. Сергей всё ещё никак не мог забыть прошлую навигацию, и при малейшем принуждении у него тут же вспыхивало чувство сопротивления насилию, как ему казалось.
Расчалив плот, теплоход направился к заводу. Всем захотелось сразу же отправиться на берег, но капитан вызвал ремонтников, Новикова не отпустил, мотористы тоже остались, и им нашлась работа в машинном отделении. Звонарёву вот повезло, его Муратов отпустил, но тот пробыл на берегу совсем недолго, вернулся через полчаса и принёс на судно корреспонденцию, тут же начал раздавать.
Письма пришли немногим, в основном-то все были местные, но некоторые получили, в том числе и Сергей. Взял в руки письмо и начал рассматривать. Почерк на конверте оказался незнакомым, и подпись в адресе отправителя неразборчивая, но письмо-то пришло из Шлюзового. Тут-то и сообразил, что это от Лиды. Вот чего не ожидал, того не ожидал. Отстриг ножницами кромку конверта, достал оттуда вчетверо сложенный тетрадный листок, распрямил его и начал читать. Почерк хоть и был незнакомый, ведь она ему ещё ни разу не писала писем, но вполне понятный.
«Здравствуй, Серёжа!
Прошёл уже целый месяц, как мы с тобой не виделись, и этот месяц я каждый день ждала от тебя письма. Но, увы. Видимо, ты совсем забыл обо мне.
Живя в деревне, я часто думала о тебе. Да, собственно, как и не думать об этом? Ведь за двадцать шесть дней, проведённых с тобой, я к тебе очень сильно привязалась и привыкла, несмотря на то, что мы с тобой часто ссорились. Ссорились и тут же мирились.
В деревне было скучно. Иной раз идешь полем, и самой так и хочется, чтобы навстречу шёл ты. Сколько раз я говорила Тосе, что мне так хочется увидеть Серёжу. Ну, хотя бы на пять минут появился! Но нет.
Проходили дни, недели, наконец, прошёл уже целый месяц, а я тебя так и не увидела. Наступает вечер, а я ему не рада, потому что знаешь, что в этот вечер никто тебя не ждёт. И начинаешь думать, а вот дома было бы не так, я бы сейчас собиралась на улицу, и где-то на набережной меня ждёт Серёжка. А, может быть, и не ждёт, может быть, ты просто вышел погулять. Кто знает, ведь у нас с тобой всё было просто так: просто так мы с тобой гуляли, просто так мы иногда ссорились, просто так мы и мирились. А потом я просто-напросто к тебе привыкла.
Да, Серёжа, ты был прав – я не смогла жить в деревне. Сейчас я уже дома. Здесь мне гораздо лучше. Со мной рядом Зина, рядом набережная, по которой мы с тобой очень часто гуляли. И ещё есть надежда, что я тебя увижу.
Ну ладно, пока всё. Пиши обо всём. Целую. Лида».
Сергей положил на стол письмо, задумался. Честно сказать, оно его очень сильно затронуло. Ведь не так и плохо было ему с этой девушкой. Но было это всё как-то несерьёзно и даже глупо, что иные моменты и вспомнить стыдно. Тем не менее, после этого письма захотелось встретить её, просто так увидеть и поговорить. И он уже собрался было сходить на берег, не спросив никого, но тут на судне появились заводские электрики и радисты, и они вместе начали исправлять неисправности и прокопались почти до самого вечера, и сразу же теплоход отправился в очередной рейс. Так и не довелось ему увидеть Лиду, а ведь она могла бы и сама прийти к нему, хотя Сергей надеялся увидеть совсем другую девушку – Светлану, но и та не пришла навестить судового друга. Видимо, из-за вступительных экзаменов ей было совсем не до него. Да и разве только из-за экзаменов?

Получили приказ идти с баржами на Каму, в Соколки, и там брать плот и вести его в Тольятти. Туда дошли нормально, без особых происшествий и поломок, в том числе и в электрооборудовании, поэтому Новиков немного блаженствовал, но, конечно, не лежал сложа руки, а всё это время вязал себе охан и уже вот-вот должен был закончить. Прут к нему подобрал ещё в последний рейс в Ульяновске – здоровенную арматурину метра четыре, еле тогда дотянул до судна и согнул в дугу с трудом. И вот теперь, довязав последние ячейки, приладил снасть к металлу. Получилось вроде неплохо. Механик, увидев это сооружение, рассмеялся:
– Ну, Михалыч, теперь вся рыба твоя будет.
– Конечно, Георгич, и вам не останется, – улыбнулся в ответ тот.
Охан-то он сделал, а теперь надо было подумать, как его опускать в воду, это, конечно, не сложно и не трудно, а вот поднимать из воды… да если ещё и с уловом… тут стоило поразмыслить. К лебёдкам его, естественно, никто и близко не подпустит – на них и так очередь у комсостава. Новиков, правда, тоже входил в число избранной этой элиты, но… практикант он и есть практикант. Так что претендовать на лебёдки Сергей и не думал. Но как же быть?
И тут его озарило – можно ведь и самому сделать подобное сооружение, что и сделал. Нашёл хороший брусок на берегу, один конец пропилил и вставил туда колёсико, укрепив болтом, в средине вбил пару двухсоток для крепежа бечёвки, и готово! Осталось только опробовать эту рыбачью снасть. Поэтому Новиков с нетерпением ждал отправки судна в рейс.
И как только теплоход зачалил плот, на этот раз электромеханик уже помогал команде тянуть трос, и тронулся в путь, Сергей сейчас же с правого борта, укрепив как следует свою лебедку, опустил охан. Он знал, что дуга должна концами волочиться по дну, но держаться прямо, чтобы рыба заходила в кошель – она ведь всегда держится в воде головой против течения. Минут через пять с трудом вытянул снасть, там внизу кошеля трепыхалось несколько подлещиков.
– Небогатый улов, – усмехнулся наблюдавший за ним механик. – Надо рыбу-то ловить в русле, там течение быстрее, и она всё время вперёд движется. И лучше на Волге. А на Каме сейчас и русла-то не найдёшь.
Новиков прислушался к совету Харинова, но всё равно ради любопытства ещё пару раз опустил и поднял охан, результат оказался тот же самый. Но и то ничего, улов тут же отнёс на камбуз, попросил Галину поджарить рыбу. Та, хоть и нехотя, но согласилась. А когда жарёха была готова, стал её есть вместе с коком, к ним присоединились ещё несколько человек, и все остались довольны. Особенно Сергей – начало рыбалке положено.

В этот день ему не дали поспать, подняли с койки около шести часов утра – перестали работать обе рации: «Иртыш» и «Ока», дальнего и ближнего действия, ни прогноз принять, ни с проходящими судами не связаться. Забарахлила и УКВ, совсем можно остаться без связи. И ведь случилось всё в один день, к тому же тринадцатого числа – вот хоть верь, хоть не верь в него. Но пенять на число толку никакого, надо было что-то делать, но что? Долго электромеханик осматривал рации, пытаясь разобраться, но ничего не получилось, сконфуженно об этом и сообщил первому штурману.
– И что ты предлагаешь? – спросил Иванов строго.
А чего тот мог предложить? Ничего. Пожал только плечами и ещё ниже опустил голову. Вот и думай сам, первый штурман. Тот и стал думать. А тут как раз в том же направлении шёл теплоход «Нептун», на котором работали знакомые ребята Иванова. Анатолий Фёдорович посигналил им, помахал рукой, чтобы те подошли поближе. «Нептун» подошёл, причалился к «Дежнёву», и старпом объяснил капитану ситуацию. Тот сразу вызвал радиста, и они вдвоём с Новиковым стали налаживать рации. Копались минут двадцать, и «Ока» всё же заработала, они и сами не поняли почему, видимо, где-то нарушен был контакт, а вот «Иртыш» так и молчал. Ну что ж, и на том спасибо.
Теплоходы разошлись, Сергей отправился к себе в каюту, чтобы досмотреть утренние сны, но опять не дали отдохнуть – валодинамо перестало давать нужное напряжение. Снова проблема, и что делать с ним, электромеханик не больно-то знал, но пошёл в машинное отделение, осмотрел всё внимательно, перетрогал отвёрткой все контакты, вроде напряжение и поднялось. Опять успокоился. И снова незадача – вышел из строя РУН. Да, посыпались неприятности, и никуда от них не денешься. И чтобы всё исправить, надо ещё дотопать до Шлюзового, иного выхода нет. А это не меньше двух суток.
Когда проходили Ульяновск, снова многие поехали на катере в город. Новиков не изъявил желания прогуляться на берегу, уж больно в прежний раз не понравилась ему встреча с девушкой на дебаркадере, неприятный остался осадок в душе, не хотелось снова её бередить. Через часик ребята вернулись, Звонарёв привёз с собой пузырёк водки, предложил составить компанию. Сергей немного помялся, но потом согласился, пошёл к Николаю в каюту, там уже сидел Мигулин.
Не больно с этим первым помощником механика хотелось вместе пить, но уходить уже как-то стало неудобно, остался. Выпили быстро, Юрий начал заливать про какие-то свои похождения, Николай от души смеялся, а Сергею что-то стало грустно. Он поднялся с койки и пошёл к себе, захотелось побыть одному, да и этот халявщик надоел своими байками. И зачем только согласился вместе с ним пить? Ну, случилось такое, так уж случилось, никуда не денешься. Стал думать о другом и сразу же вспомнил о письме Лиды, на которое так и не ответил. Просто не знал, что отвечать. А сейчас вот захотелось увидеть её, побыть с ней вдвоём, как когда-то, поэтому решил обязательно зайти к Сеченовой по приходу в посёлок.

В Тольятти пришли утром, оставили на рейде плот, подошли к диспетчерской. Капитан сразу же вызвал радистов, начали ремонтировать «Иртыш». Оказалось, что сгорели трансформатор и несколько триодов. Старший из ремонтников напустился на Новикова, что тот совсем не смотрит за оборудованием, всё у него горит, а горит, естественно, от того, что напряжение в сети не держится ровное.
– Смотреть надо лучше, – подвёл итог радист.
– Смотрю, - буркнул недовольно Сергей.
– Плохо смотришь. Сейчас вот ремонт тебе в копеечку обойдётся, – усмехнулся парень, а у Новикова и сердце дрогнуло, неужели ему самому придётся платить за всё, и сколько? – Ладно, не тушуйся, – успокоил его ремонтник. – Это всего лишь на пятнадцать рублей потянет.
– Так мне платить надо? – испугался совсем Сергей.
– Плати.
Электромеханик стоял весьма озадаченный, а радисты вдруг дружно рассмеялись.
– Ладно, не боись, запишем на общий счёт, завод оплатит.
Тому осталось только кисло улыбнуться и поблагодарить ребят. Радисты ушли, Новиков доложил Муратову об устранении неполадок с рацией и попросился сходить на берег на пару часиков погулять, но капитан не разрешил.
– Может, мы уйдём минут через тридцать, что тогда? – спросил. – Догонять будешь?
– Да не хотелось бы, – ответил понуро тот.
– Вот и я так думаю.
Сергей сел на кнехт около борта, стал греться на солнышке. Тут с теплохода с вещами сошли три парня, которые были на практике матросами, попрощались с ним. Новиков, конечно, от души им позавидовал – практика у них всего-то два месяца, а ему до конца навигации ещё о-хо-хо сколько тянуть. А куда деваться? Придётся тянуть. Солнышко разморило, даже задремал немного, склонив голову, и тут глаза его закрыли чьи-то тёплые ладошки. От неожиданности он вскочил и отпрянул в сторону. Рядом с ним стояла Светлана.
– Что, испугался? – рассмеялась она.
О, как давно Сергей не слышал этого чудного смеха, как давно, как ему показалось, а прошло всего-то ничего, несколько недель.
– Да есть немножко, – улыбнулся он и взял девушку за руку, потянулся к ней, готовый поцеловать её манящие губы.
– Ты что? – испугалась та и отпрянула. – Кругом же люди!
Сергей посмотрел по сторонам, действительно, везде ходили туда-сюда люди, но им никакого дела не было до них.
– Пойдём ко мне в каюту? – предложил тихо и опять взял девушку за руку.
Светлана посмотрела прямо в глаза парню, в них таились и тихое желание пойти к нему и побыть вместе хотя бы некоторое время, как когда-то, и естественная робость, смешанная с каким-то подспудным страхом, а вдруг случится то, от чего она убежала тогда, сойдя с судна. Она покачала головой.
– Нет, Серёжа, – почти прошептала. – Я ненадолго сюда, и к папе.
– Так его же нет, – в нём уже начало просыпаться нестерпимое желание добиться своего, ведь он так давно не был ни с одной девушкой наедине.
Она стояла и молчала, опустив голову, но руку не освобождала.
– Пошли! – потянул он её за руку к трапу.
Девушка почти не сопротивлялась, сделала несколько шагов к судну.
– Нет, сейчас придёт папа, – остановилась она.
И действительно от диспетчерской шёл её отец, махая рукой. Сергей чуть отстранился от Светланы и молчал.
– Ну, как дела, дочка? – спросил Муратов, подойдя к ним.
– Ничего, готовлюсь к экзаменам, – ответила та тихо. – Осталось всего несколько дней. Боюсь…
– А ты не бойся, – начал успокаивать её отец. – Поступишь в институт, я уверен. Пойдём ко мне в каюту, поговорим, а то здесь жарко.
На улице и в самом деле стало жарко. Муратовы поднялись на борт, зашли в каюту, а Новиков ещё немного постоял и тоже направился к себе, лёг на койку, и его тут же сморило. Проснулся от шума работающих двигателей, теплоход шёл к баржам, чтобы зачалить их и вести вверх по Волге. Зачалили, пошли, и не успели километров двадцать пройти, как отключился дизель-генератор ДГ-50, вообще не давал ток, хотя и крутился нормально ротор. Новикова, конечно, тут же подняли, и он начал осматривать его. Заглушил движок, отключил контактор, стал всё разбирать.
Копался долго, но никаких видимых повреждений не обнаружил. «Неужели накрылся этот ДГ?» – испугался сильно. И было, конечно, отчего пугаться. Главный питающий агрегат не работал. За такое могут и с судна выгнать. Но его-то какая тут вина? Разве он поломал генератор? Поломался-то он сам, а вот устранить неисправность – это уж святая обязанность электромеханика. Но он ничего сам не мог сделать, а вызвать ремонтников было неоткуда. Так всё и осталось без изменений, пока шли до Ульяновска.
Шли не очень быстро, всё-таки тянули за собой баржи. Но тут получили штормовое предупреждение, баржи пришлось оставить, и дальше вверх по Каме шли уже легкачём, поэтому и добрались скоро до Соколок. Пришли туда утром, плот ещё не был готов, остановились у причала. Тут же рядом стоял и «Лепёшин», чему Сергей несказанно обрадовался – на нём же Котов работал. Новиков сразу кинулся к нему, поговорил с их электромехаником, тот посоветовал как следует всё прозвонить, видимо, где-то обрыв цепи, сказал.
Вот и начал Сергей все обмотки прозванивать. Возился долго и нашёл! Оказывается, обгорел контакт в якорной цепи сзади клеммного щитка. Аж сам от радости запрыгал. Припаял контакт, поставил всё на место, запустил движок. Напряжение ДГ-50 стал давать, но в автономном режиме не работал, только в паре с другим. Опять стал всё внимательно осматривать, и опять нашёл неисправность! Контакты в контакторе западали. Почистил их, подрегулировал, стал запускать. Не сразу всё получилось, несколько раз генераторы перемагничивались, но он своего всё же добился. Оба дизель-генератора работали как спаренные, так и по отдельности. «Молодец, Серёга! – похвалил себя. – Хоть что-то делать умеешь».

День прошёл в разных хозяйственных заботах: закупали с коком кое-какие продукты, хлеб, сахар, потом поехали за яблоками, которых в тот год очень много уродилось, их можно было купить и у местных жителей или нарвать в лесу, правда, дички очень кислые попадались. С парнями Сергей съездил ещё и в Сенгелей, там немного погуляли, вернулись только около восьми вечера, когда плот уже зачалили и ждали только их, сразу же отправились в путь.
Погода стояла по-настоящему летняя, тихая и жаркая, на судне и не усидишь, поэтому все ребята в свободное от вахты время проводили на плоту, купались и загорали или катались на шлюпке. Новиков даже и о рыбалке забыл. Да и к чему ему рыба? Солить её не собирался, как другие, а уха и жарёха уже стали поднадоедать всем. И всё равно было скучновато, и как хотелось погулять с какой-нибудь девушкой, но куда там погуляешь: стоянки короткие, и познакомиться не успеешь, да и в крупные города теплоход почти не заходил никогда, а в Тольятти вечным ремонтом приходилось заниматься.
Вот и скучно стало парню, захотелось хоть немного тепла и ласки, но где тут на теплоходе это найдёшь? Можно было, конечно, с коком пошустрить, но он дал себе зарок к ней очень близко не подходить, а держаться хоть на каком-то расстоянии, чтобы и её не обидеть – ведь Галина не виновата в том, что на неё мужики не западают, а ей тоже хочется тепла и ласки.
Особых грубостей Сергей ни от кого не слышал, разве что только старпом Иванов всё время бросал на него косые взгляды, но не он же капитан, пусть бросает – у электромеханика свой есть непосредственный начальник – Харинов, а с ним подчинённый жил довольно-таки мирно. Это и хорошо. С Муратовым тоже находил общий язык. А это главное. А старпом… Что старпом? Правильно он делает – должна же быть щука в озере, чтобы караси не дремали.
Утром подошли к Ульяновску, все вроде бы опять засобирались на берег, а у Сергея и желания такого не возникло даже. Он спустился в машинное отделение, стал там осматривать генераторы, работали они вроде нормально. Тут к нему подошёл механик.
– Сергей, выручай, – попросил.
Новиков сразу понял, что тому нужны деньги. Раньше он занимал Харинову по несколько рублей, когда не хватало на бутылку или на закуску, а сейчас что-то было другое. У Новикова, конечно, деньги-то были, откладывал тот потихонечку в свою тайную копилочку, чтобы купить магнитофон – осуществить свою заветную мечту. И уже с сотню рублей там набралось, и он дал слово себе – к ним не прикасаться не при каких обстоятельствах. И не прикасался.
– Нет, Георгич, всё отослал, – соврал для верности, чтобы начальник сразу отступился, и даже не покраснел. – А что случилось? – поинтересовался живо.
– Да вот еду домой. Сам понимаешь, в Шлюзовой.
– В Шлюзовой? – переспросил Новиков чуть дрогнувшим голосом. – А мне можно с вами?
– Я-то не против, но ты капитана спроси.
Парень тут же бросился наверх, в рубку как раз зашёл Муратов, он к нему.
– Можно мне вместе с механиком в Шлюзовой съездить?
– Тебе? А зачем? – не понял капитан.
«А действительно, зачем ему туда нужно? Повидать Светлану? Или Лиду? Не скажешь же об этом Муратову. Так зачем?»
– Да мне надо в завод, посоветоваться там с электриками насчёт генераторов, – сказал, что первое пришло в голову.
– В завод? – усмехнулся слегка капитан. – Ладно, езжай. Может быть, и без тебя дойдём до Тольятти.
– Спасибо! – выдохнул Новиков, убегая из рубки.
Быстро переоделся, перескочил на катер, уже отчаливающий от теплохода, подсел к механику. Катер подошёл к идущей вниз самоходке, вдвоём они перебрались на неё, и тронулись дальше. В Шлюзовом сразу же расстались: Харинов направился домой, а Новиков задумался – куда же ему-то идти? Светлана наверняка дома и упорно готовится к экзаменам, ей сейчас, конечно же, не до него, вообще не до кого. Это же ясно. Осталось всего несколько дней до испытаний. Значит… значит, надо идти к Сеченовой. Так решил, так и сделал.

С волнением подходил к этому дому, а уже подниматься на второй этаж и ноги не слушались. Даже самому немного смешно стало – как будто в первый раз идёт на свидание. А когда подошёл к знакомой двери, и дыхание перехватило. Надо же! Позвонил как во сне. Если бы кто и отозвался на звонок, он, наверное, и слова-то не смог сказать, до того всё онемело внутри. Но никто не отозвался, никто из квартиры не вышел, дома никого не оказалось, даже «тёщи», которой страшно боялся ещё с их первого не очень приятного для него знакомства.
Постоял, постоял и стал спускаться вниз, там осмотрелся – никого знакомых. Направился в домовую кухню, где когда-то работали Лида с Тосей, но там ему ответили, что они давно уволились. Опять неудача. Пошёл к каналу, потом походил по набережной, нет не Лиды, не Тоси. «Может, к Светке махнуть?» – мелькнула мысль, но он всё же решил ещё раз сходить к Сеченовой.
На этот раз парень так уже не волновался, когда поднимался на второй этаж. Чего волноваться-то, всё равно никого нет дома. И только поднялся на площадку, кто-то начал открывать дверь. Сергей отпрянул назад – а вдруг «тёща»?! Но из квартиры вышла Лида. Увидев парня, она просто остолбенела и даже рот раскрыла.
– Серёжа? Откуда? – стала спрашивать, чуть придя в себя.
– Да вот прилетел, – улыбнулся он.
Девушка бросилась к нему, обвила его руками за шею, стала целовать в щёки, тот даже растерялся от такого проявления чувств.
– Пойдём ко мне, – предложила, – а-то сейчас все соседи соберутся тут. Они у нас очень любопытные.
Зашли в квартиру, сели на диван, он стал рассказывать о себе, она о себе. И так увлеклись, что не заметили, как в комнате появилась её мать. Сергей сразу вскочил, словно приготовился к отпору. Но женщина на него совсем не накинулась, только пробормотала что-то вроде приветствия и пошла на кухню, а они потихонечку вышли из квартиры.
Сразу же поехали в Комсомольск, стали гулять там. Лида пустилась в рассказы, как они с Зиной проводят своё время. А время-то они проводили не попусту: ходили с командированными по ресторанам, ездили с парнями пить за канал… Парень слушал её молча, только изредка криво усмехался. «Здорово же она меня ждёт! А в письме такие байки напевала. Вот стерва!»
Но он ей ничего не говорил, не перебивал её рассказ, но злость всё больше и больше поднималась в нём. Начал себя успокаивать: кто она ему? «Да никто. Просто знакомая девчонка. И всё. И разве что тут изменишь? Разве запретишь ей так время проводить? Пока рядом, ещё можно как-то сдержать, а уйдёшь в рейс, и что? Пусть таскается, раз ей так хочется. Не одна же она такая. Зачем волноваться? Совершенно незачем. А в любовь-то с ней до конца навигации можно поиграть».
– Ты меня не слушаешь? – вывела его из раздумий Лида.
– Слушаю. И так всё интересно, – усмехнулся Сергей.
– Да? Может, ещё что-нибудь рассказать?
– Лучше не надо.
Помолчали, девушка достала сигареты, закурила.
– Я, наверное, скоро поеду в Куйбышев учиться, – произнесла тихо.
– О, молодец! – похвалил. – Слушай, ты когда кончишь курить?
– Никогда.
– А почему?
– Просто не могу уже бросить.
– Не понимаю я куряк и пьяниц, – изрёк серьёзно парень. – Зачем всё это нужно? Вот ты куришь? Что тебе это даёт? Что?
– Не знаю.
– Не знаешь. Это просто дурость. Да-да, дурость, – подтвердил ещё раз. – И не злись на меня, пожалуйста. Ну, я понимаю, кому лет шестнадцать, тому хочется казаться взрослым, особенно если в компании. Вот они и пьют, и курят. Потому что глупы. А ты? Ты ведь уже взрослая.
– Не могу я бросить курить, – опять призналась девушка. – Пробовала не один раз. Два дня выдерживала, а потом опять начинала.
– Не можешь ты… Скажи, что просто не хочешь. У тебя нет твёрдости. Ты просто тряпка! – стал уже заводиться Сергей, но тут же понял, что переборщил. – Не злись. Ладно? Вот я же бросил курить, – рассмеялся под конец.
– Но ведь ты и не курил.
– Ну, погоди, жёнушка, – обнял её за плечи. – Я тебя отучу курить, когда будем вместе жить.
– Ничего не выйдет, – ответила серьёзно девушка.
Парень не понял, чего не выйдет: вместе жить или отучить курить, но выяснять не стал, опасаясь, что и на самом деле та подумает, что он собирается на ней жениться.
– Ну, мы это ещё посмотрим, – стал серьёзным и он. – В некоторых случаях я могу быть настойчивым.
Больше этот разговор они не стали продолжать, сходили в кино, погуляли ещё по городу, а потом отправились в Шлюзовой. Сразу пошли к ним домой, мать была там, смотрела телевизор. Они посидели на кухне, попили чаю. Надо было или оставаться тут, или уезжать в Тольятти, ночь всё-таки на дворе. Заводить разговор о том, чтобы остаться у Сеченовых на ночь, не имела никакого смысла: он об этом даже и не спрашивал, а она и не предлагала. Надо было уходить, Сергей поднялся со стула и направился к двери, Лида вызвалась его провожать. На автобусной остановке и расстались, он её только в щёчку и поцеловал.

Теплоход «Семён Дежнёв» с плотом ещё не подошёл к пункту назначения, когда Сергей появился в диспетчерской, надо было ждать до утра. Отправился гулять, но вскоре вернулся назад, что-то скучно стало в городе, он особо никого там не знал, его тоже, кроме, Зины, но встречаться с ней не сильно и хотелось. Вот он и вернулся в диспетчерскую, прикорнул на лавочке, а проснулся, когда начало светать. «Дежнёв» только подходил к Тольятти, надо было ещё подождать, чтобы вернуться на судно. Сидел и дремал, а тут в диспетчерскую вошли две женщины, одну из них он знал хорошо – жену капитана Лидию Александровну, а вот другую не очень, хоть и видел в Шлюзовом не раз.
– Сергей? Ты чего здесь делаешь? – удивилась Муратова, увидев парня.
– Да вот жду теплоход, – ответил, чуть смутившись, наверное, не очень хорошо выглядел после такой не совсем комфортной ночи.
– Значит, будем вместе ждать. Да, познакомься, Сергей, это Галина, жена вашего первого штурмана, – представила она другую женщину.
– Здравствуй, – протянула ему руку Галина и улыбнулась.
– Здравствуй… те, – смутился парень и пожал протянутую руку.
Ладонь у неё была тёплая и нежная, и это тепло словно перешло к нему, отчего он ещё больше смутился.
– Ну, ты как девушка, Сергей, – снова рассмеялась Галина. – Ничего, что я тебя на «ты»? – вдруг спохватилась.
– Ничего, – улыбнулся и он.
– Хорошо. Можешь и ты ко мне так обращаться, – посмотрела на него внимательно.
– Я попробую. Но потом.
– Значит, договорились.
Галина обернулась к Муратовой, они отошли и начали о чём-то там судачить, а Сергей опять стал дремать, сидя на лавочке. Вскоре показалось их судно, женщины попросили диспетчера воспользоваться дежурным катером, тот разрешил, и они отправились к «Дежнёву».

На этот раз стояли совсем недолго. Команда расчалила плот, теплоход подошёл к берегу, капитан снова вызвал ремонтников, электрика и радиста, чтобы те посмотрели оборудование. С ними Новиков и провозился до самого отхода судна. Около пяти часов «Семён Дежнёв» взял курс опять на Соколки. На следующий день Сергея поднял Звонарёв в восьмом часу.
– Вставай, на вахту пора, – стал тормошить друга.
– Какую ещё вахту? – забурчал тот. – Дай поспать.
– Ты чего, не понял? – не отступал Николай. – На вахту тебе в машинное отделение. Чижикова и Девочкина оставили в Тольятти, чего-то у них там с военкоматом нелады. Могут и в армию забрать.
– Да? Ничего себе! – подскочил на койке Сергей.
– А ты и не знал?
– Не знал, некогда было и узнать.
– Теперь знаешь, – усмехнулся Звонарёв. – Собирайся на вахту.
– Я сначала узнаю всё у капитана.
– Узнай, – ответил Николай и закрыл за собой дверь.
Новикову ничего не оставалось, как подняться в ходовую рубку. Капитан подтвердил всё сказанное Звонарёвым и попросил поработать за оставшихся на берегу ребят, пообещав заплатить за них. Это последнее и убедило больше всего парня, и он, ни слова не говоря, остался тут в рубке, заступив на вахту, хорошо хоть не в машинное отделение, уж больно там шумно, а здесь хорошо, стоишь и наблюдаешь за всем. Теперь официально он числился матрос-электромеханик-радист-рулевой, в общем МЭРР. Ничего себе, судовая должность! Но, может быть, он что-то подработает и наконец-то купит себе магнитофон. Эта мысль больше всего и тешила парня.

На последний день июля выпал праздник – День ВМФ. Речники, конечно, не относили себя к морскому флоту, но для повода выпить это подходило. Может, кто-то и поднял тост в этот день, только не Новиков, ему вообще теперь было некогда даже на солнышке брюхо погреть, не то что ли посидеть с кем-нибудь за «рюмочкой чая». Хотя ребята и через день вернулись из военкомата, но тут на Чижикова нашла очередная блажь – решил Николай жениться и уехал за своей зазнобушкой в Горький, с разрешения капитана, конечно. Вот не терпелось парню побыстрее хомут на шею надеть, и всё тут! И что делать.
Муратов его, конечно, не стал отговаривать от такого шага, не входило это в его компетенцию, а ребята только поджучивали Чижикова, но тот решил твёрдо жениться и уехал. Естественно, на Новикова опять легли его обязанности, правда, капитан не разрешил тому стоять вахты в машинном отделении, побоялся брать на себя ответственность – а вдруг что с электромехаником случится около дизелей, что тогда? Послал туда Звонарёва, а Сергей стал за рулевого.
В первый день августа пришли в Криуши, здесь и вычалили плот, стали на ремонт – очень сильно забарахлил редуктор. Мотористы и все механики дружно взялись за дело, и, как ни странно, Новиков тоже по собственному желанию включился в работу, никто его об этом и не просил, но вот захотелось тому покопаться в технике, и никуда не денешься. Работали споро, часов до четырёх, и уже перед самым окончанием среди нижней команды пробежала мыслишка, а не отметить ли всем такое событие?
– А какое событие? – не понял сразу Новиков.
– Как какое? – рассмеялся механик. – Так ты же нам помогал в ремонте!
– И без принуждения, – дополнил Мигулин.
– А вчера был День Военно-Морского Флота, – вспомнил Девочкин.
– А сегодня у моей сестрёнки день рождения, – вставил Сергей.
– У-у-у… – загудели все дружно. – А ты говоришь, какое событие, – подвёл итог Харинов, и все стали шарить по карманам.
У Новикова в рабочих брюках ничего, конечно, не оказалось, пришлось идти к себе в каюту. Около рубки встретил его Иванов.
– Ну, чего там с редуктором? – поинтересовался старпом.
– Да скоро закончим.
– У, молодцы какие. А капитан вот ушёл на «Нептун», – что-то задумался Иванов. – Ну, ладно, что-нибудь придумаем, – и пошёл дальше.
Сергей достал из потайного места червонец, событие-то неординарное, сестре Ангелине всё-таки стукнул двадцать один год, как же это не отметить, и направился в машинное отделение. Там уже снарядили для похода в местный магазин Девочкина, тот сразу и отправился, как только электромеханик отдал деньги.
– Капитан на «Нептун» ушёл, – сообщил Новиков всем остальным.
– О, это надолго, – усмехнулся механик. – Как бы нам без него не пришлось уходить.
– А почему без него? – поинтересовался Сергей.
– Да так, – махнул рукой Харинов. – Ладно, давайте заканчивать работу.
Все дружно включились в дело, и к возвращению гонца уже всё было готово, сразу же и обмывать ремонт начали, потом День ВМФ вспомнили, не забыли и о сестрёнке Новикова. В общем, хорошо и быстро посидели и разошлись кто куда. Заработали дизели, Сергей поднялся в рубку, подошло время его вахты, первый штурман подал зычный сигнал, на «Нептуне» ответили также.
Вскоре на нём показались два капитана, поддерживающих друг друга. У Новикова и глаза на лоб полезли, когда увидел, как Муратов перебирается на свой теплоход. Хорош капитан, ничего не скажешь! А Иванов только головой покачал. Да, дела. Муратов поднялся в свою каюту, и больше его никто до утра не видел. А старпом стоял вахту с семи вечера и до восьми утра, наверное, он был единственным трезвым человеком на судне в этот день.

Подняли Новикова на следующий день, как и обычно, в четыре утра, начиналась его вахта. Только поднялся в рубку, туда прибежал Мигулин.
– Сергей, там двигатель горит у топливного насоса!
Вдвоём кинулись вниз, Сергей сразу же отключил электродвигатель от сети, тот, конечно, не горел, а лишь сильно дымил. Один дизель пришлось застопорить, ход теплохода сразу же упал. Но куда деваться? Наверное, Иванов там здорово наверху ругался, а электромеханик только затылок чесал – что же делать? Ремонтировать двигатель, конечно, смысла не имело, обмотка сгорела наверняка совсем, а перематывать её без специальной установки невозможно, вот и думай, парень, думай.
А чего долго думать – надо менять двигатель. Вот и начал искать замену сгоревшему. За годы существования теплохода много чего полезного и бесполезного накопилось на нём, и было где поискать нужное. И он нашёл двигатель, только не той марки. Но кое-как они с первым помощником механика его установили, и топливоподкачивающий насос заработал, дизель опять запустили, теплоход пошёл нормальным ходом. «Молодец, электромеханик, и ты на что-то годишься».

Из-за непогоды плот поставили в Усе, и на катере вместе с капитаном, его женой и сыном Игорем, Мигулиным Новиков отправился в Тольятти, надо было встать на учёт в военкомате. Что-то его совсем запугали Чижиков с Девочкиным, которых из-за этого едва не привлекли к административной ответственности. Вот, мол, не встанешь на учёт, тебя и в армию могут забрать. А как его могут забрать, если он не годен в мирное время к службе, да и училище ещё не закончил?
В общем, не сильно и испугался, но решил всё же сходить в военкомат. Когда же приехали в город, оказалось, что у капитана очень много вещей нужно нести. Как тут не поможешь своему командиру, не будет же Лидия Александровна напрягаться с грузом, да и Александр Степанович совсем богатырём не выглядел. Вот и пришлось им вдвоём с Игорем все на себя взять.
Супруги от них как-то отстали, и ребята приехали в Шлюзовой намного раньше всех. Светлана была одна дома, обрадовалась им, а больше разным покупкам, которые они привезли с собой, её мама уж расстаралась, всего накупила. Дочка так увлеклась приобретениями, что совсем забыла про ребят. Сергей немножко постоял в прихожей да и подался на улицу, что-то ему захотелось Сеченову навестить. Но его ждала неудача, дома никого не оказалось, и он пошёл бродить по посёлку.
Заглянул в общежитие, встретил там знакомых ребят, один был выпускник их училища. Посидели, поговорили, Новиков узнал от них, что этот парень, выпускник, едет в Чехословакию получать новую «чешку», самоходку типа «Калининград». Позавидовал тому от души и снова направился к Сеченовым. Дома была мать девушки. Она, конечно, не сильно обрадовалась приходу парня, но сообщила, что Лида уехала в Куйбышев поступать учиться, и, видимо, навсегда, там ведь Тося жила. Сергею оставалось только глубоко вздохнуть и отправиться к Муратовым.
Дома была одна Светлана, она немного смутилась, когда увидела парня.
– Ты так ушёл быстро, – виновато произнесла, когда тот зашёл в квартиру.
– Ничего, – усмехнулся он в ответ, – я быстро и вернулся.
– А мама люстру красивую купила. Не поможешь её установить? – спросила, с интересом глянув на парня.
– Люстру? – он чуть подумал. – Можно вообще-то. А мама ругаться не будет?
– Нет, я её спрашивала об этом, она и подсказала попросить тебя.
– Да? – искренне удивился Сергей. – А где родители, кстати?
– Ушли в больницу. У папы обострение началось, у него ведь гастрит, – поведала с грустью девушка. – Ему и плавать-то не разрешали, но он уговорил врачей.
– Понятно. Ну, давай люстру устанавливать. Инструменты есть?
– Какие-то есть.
Сергей нашёл пару отвёрток, плоскогубцы, изоленту и принялся за дело. Сначала снял старый светильник, потом начал подвешивать и подключать люстру. Светлана подавала ему то одно, то другое, что он просил. Установили.
– Включай! – скомандовал парень.
Девушка щёлкнула выключателем, лампочки вспыхнули.
– Ой, как здорово! – захлопала в ладоши она.
– Здорово, – только усмехнулся он.
Действительно, люстра была красивой, она наполняла светом всю комнату и совсем не резала глаза, даже если на неё смотреть. Умела Лидия Александровна выбирать вещи, умела. В этом ей не откажешь. Сергей собрал инструмент, положил его в ящичек и стал внимательно смотреть на девушку. Та тоже посмотрела на него.
– Ну? – мотнул он головой.
– Что ну? – не поняла та.
– Что-что? Кто за работу будет расплачиваться? Мама или ты?
– А как расплачиваться? – смутилась девушка.
– Как-как? Первый раз что ли замужем? Иди сюда, – притянул её к себе и поцеловал в тёплые, чуть солоноватые губы.
Девушка как-то сразу вся обмякла, прижалась к нему, а он почувствовал в теле лёгкую дрожь. Как-то само собой получилось, что они оказались на диване, он целовал и целовал эти нежные, немного припухлые губы, и скрытое подспудное желание всё больше и больше овладевало им. Да и она медленно словно погружалась в какой-то омут… Из охватившего их обоих полусознательного состояния вывел звонок у двери. Светлана сразу вскочила с дивана, вся залилась краской, начала судорожно поправлять ситцевый халатик. Сергей тоже поднялся, заправил рубашку в брюки. В дверь ещё раз позвонили, уже настойчивее, потом стали отпирать ключом. Девушка кинулась в прихожую. В квартиру уже вошёл Игорь.
– Вы чего, уснули все что ли? – спросил недовольно. – Звоню, звоню, никто и открывать не собирается.
Брат внимательно стал смотреть на сестру.
– Ты где была-то?
– Да на кухне, ужин готовила, – слегка потупилась она.
– А, понятно. Я-то думаю, чего это лицо у тебя такое красное, – проговорил и направился к себе в комнату.
Видимо, он ничего и не понял. Это и хорошо. Сергей тем временем взял газету, стал её просматривать, пытаясь окончательно успокоиться. «Да, хорошая она девчонка, – стал размышлять. – Но я её не стою. И не буду ей мешать. У неё ведь есть парень. Может, он надёжнее, чем я. А как же я? Ведь она мне нравится, и я ей, кажется. И запросто можно мозги ей запудрить. А что потом? Что? Ничего. Нет, с ней не надо строить серьёзные планы. Можно только немножко подгулять. До конца навигации. А там…»
Что будет там, после навигации, не стал обдумывать, да и не успел, пришли её родители. Увидели новую люстру, обрадовались, от души похвалили Сергея и пригласили вместе с ними поужинать. Он, конечно, отказываться не стал, поужинал в семейном кругу, даже вина выпил вместе с капитаном. Это ему польстило. Но время летело быстро, надо было ехать на теплоход. Поблагодарил хозяев за хороший ужин, пошёл к выходу. Светлана вызвалась его чуть-чуть проводить.
– Я ведь сдала первый экзамен, – сообщила она, когда вышли из квартиры.
– Да? А чего молчишь? Какой и на сколько?
– Химию. На пять баллов, – с гордостью ответила девушка.
– Молодец! – похвалил. – За это надо тебя поцеловать, – потянулся к ней.
– Нет, – упёрлась руками в него девушка. – Не надо. Здесь люди.
– Хорошо. Подождём, – слегка усмехнулся парень. – А когда всё сдашь, поедешь на судне опять кататься?
– Не знаю. Может быть.
На этом они и расстались. Сергей сел на автобус и уехал, а девушка пошла домой.