Ищущий сомнения

Дыр бул щил
убещур
скум
вы со бу
р л эз

Алексей Кручёных

Сегодня никто не умер. И я не хочу вам ни о чём рассказывать. Длинной родословной я тоже заниматься не стану. Какая разница, кто чей сын, кто кого родил, в какой Вавилен, ой Вавилон кто переселился... И имени города я называть не буду, ведь это было самое зашкварное и самое хайповое время. Век кринжа и век чилла. 2022 год от Рождества Христова, от вечной глупости моей – бесконечность. А черт с вами, с Мефистофелем или змеем искусителем, если угодно, перейдём сразу на ты? Ответа я буду ждать неимоверно долго, как Симонов, не хотевший публиковать это стихотворение, так что будет, как мне удобно, или говоря англосаксонским языком, комфортно. Эгоистично? Да. Но я не католик, как подумали православные. Я не атеист, как предположили агностики, латентные гомосексуалы. Я – обычный человек, который хочет остаться в веках, оставить после себя какой-то посредственный текст, претендующий на вечность. Чтобы вспомнили обо мне... Примитивная потребность мужчины. Мы же рожать не можем. Как нам иначе реализовать свою трансцендентность? Извини, если нагружаю, хотя извиняться надо было ещё в начале высера, всё равно ты меня не простишь, хотя, если читает Иисус, шансы есть. Да и не нужно. Обижайтесь. Четырежды четыреста раз.
Нужна история. Но я не буду писать по двадцать тысяч страниц в секунду, как Стивен Сига. Тебе не интересен поток сознания. Ибо в нём нет ничего уникального, это пустая болтовня с претензией на интеллект Лорда Генри, сказавшего, что нужно поддаться греху, а сам при этом сидел дома. С семьёй. Доминик Торетто, да, я сказал про семью.
Хочется мне Истину найти, братцы вы мои русские! Или кто это читает! Товарищи вы мои антлантические, англосаксы вечные! Уж простите за этот имперский термин, но иначе в блиннолопатном постмодернизме никак... Рассказ у нас пойдёт в особенности об Истине.
Тёмный вечер на дворе русском, не работают фонари, как в Африке, бомжи-братаны в мусорке капаются, ищут еду европейскую, собаки бездомные кошек беременных гоняют, дай Бог им здоровья... Я сидел на лавочке, Истину найти хотел. С сигаретой в руках. Подики и вейпы для Оскара Уайлда. Позвонил знакомому православному.
– Слушай, Федя! – начал я без приветствия, – ты же православный, так?
– Ищущий, что ж ты мучаешь меня, дело к ночи, а ты с вопросами идиотскими! Не в смысле Достоевского, нет, в смысле просто тупыми!
– Да хочу понять я Истину, понял, ты? Отвлеклись ты от молитв своих сраных и скажи, во что ты веришь и живёшь зачем! Кризис у меня! Как в России, понимаешь? Как в Рашке родимой! Цены растут, тарифы ЖЖКХуя тоже, вопросов к жизни у меня становятся всё больше! Кризис русского духа, русского мира, если угодно! Федя! Слышишь ты меня?
– Какой же человек ты путанный, сам не знаешь, чего ищешь. Скажу так, как в сказано в Евангелие: возлюби ближнего своего как самого себя. И всё! Как во "Сне смешного человека"! Достоевского почитай и русским станешь!
– А без него стать русским никак, мля? Он же слова Иисуса повторил, а тот евреем, жидовской сволочью был. Выходит, что Достоевский, будучи евреем, был самым ярым антисемитом. Вот это самокритика, садомазохизм, я бы сказал. Респект идиоту!
– Да полюби же ты ближнего своего, Ищущий!
– А дальнего не надо что ли? Херня совет. Ближние – это те, кто рядом со мной? Я вот живу с тремя котами, без конца срущих и ссущих. Я люблю их. А других котов не надо? Что-то этот Иисус неконкретно базарит.
– Ищущий, нет времени у меня, давай! До скорого. – положил трубку Федя.
Этот мистер Федя проживал в доме номер четыре по Гороховой улице и всегда с гордостью заявлял, что он, слава какому-то Богу, православный человек. Да и хер с ним. С этим ближним.
В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, я вышел из своего гроба, который снимал у Бога, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к одному знакомому буддисту. Надоело звонить по ватсапу. Телеграмм изменника Родины, анархиста-козла, тоже не айс. Дверь была открыта, а надо было бы закрыть эти врата в Обливион. Сидел медитировал этот карикатурный Будда, в одних домашних тряпках. Какой-то вайб Махатмы Ганди. Носки дырявые, зато не голова.
– Говори, – начал он, – но Ганди не был буддистом.
– Как ты?... А впрочем, неважно. Нынче любят бессловесных. Истину ищу я, Мишка! Косолапый ты мой! Знаю, ты это не любишь, но мне-то что?
– Загугли про четыре благородные истины.
– Во-первых, не гугл, а яндекс, русскому человеку это слово и даром не нужно. Во-вторых, страдать и у православных надо. И даже нужно. Достоевский видел как страдал? Аж жалко этого поборника обскурантизма. А жажда что такое? Причина страдания? Да я Горячий ключ или Кока-колу выпью, и всё пройдёт. И даже без пакета мокрого на голове.
– Ищущий! Кажется, что ты и не ищешь вовсе, а всё только отрицаешь, не хочешь впустить Истину в сердце своё...
– А нирвана! – прервал я – Эту рок-группу давно уже слушаю. И Истины не вижу. Тоже что ли надо с дырой в башке лежать?
– Да ерунду ты полную несёшь!
– А безответные вопросы? Как это нельзя спрашивать, вечна ли вселенная? Я хочу всё знать от начала и до конца, до последней секунды! Послушай Нойза МС, даже он, навальнёнок, побольше знает! Всё я, сука, хочу знать.
– Каждый сам входит в нирвану и спасается от страданий, – заключил Мишка, пытаясь остановить мой поток безумия.
– А как же ближний? Да хотя бы дальний! Им ты не помогаешь, только о себе думаешь? Слушай, даже Федя думает о ближнем... Это какой-то перебор. Даже для меня.
Мишка, видимо, ушёл в нирванскую куртку Бейна, перестал отвечать на мои вопросы. Не найти мне Истину. По крайнер мере, сегодня. Надо выспаться.
– Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Коран», где рассказывалось про Аллаха, я увидел однажды удивительное. Справа налево писали там, – сказал я мусульманину, своему другу Адаму, который говорил со мной по дороге в Пятёрочку.
– Я тебя поздравляю, Ищущий! Ас-саляму алейкум!, –прохожие невольно обернулись на слова о мирном небе над головой.
– Скажи мне, в чём Истина, Адам? Фауст в моём сердце просит!
– Истина в Аллахе, брат.
– Аллах же переводится как "Бог"? И чем он отличается от христианского?
– Он у них триединый. А у нас единый, – твёрдо сказал Адам.
– Религии придумали люди, чтобы спорить о Боге... Я уже запутался. Бегущий в лабиринте Истин... Я христианством, Буддой и Аллахом овладел, над философией Ницше и Толстого я корпел, однако при этом всем был и остался дураком. Вот такой ****ец.
– А от меня ты чего хочешь? Прости, у меня скоро намаз. Пока. – сказал Адам и удалился в Пятёрочку.
Я стоял возле магазина во дни сомнений и тягостных раздумий. И тут, в час небывало жаркого заката, у Пятёрочки, появился гражданин. Напоминал он мне древнегреческого Бога ницшеанца. Яркий сверхчеловек, явно по сторону моста. Но виднелся крест православный на грубой шее. И толстый был! Неожиданно. Пухлый, упитанный, как Будда, с татуировкой цитаты из Корона на правой руке. И шагал он так, словно человек из богоизбранного народа, ждущий истинного Мессию. А вроде и нашёл уже Христа незнакомец. Футболка с принтом макаронной биомассы надета. Что же это за херовина такая? Самое жуткое, что он уже стоял возле меня и глазел кошачьими глазами языческого божества на мой потерявшийся разум.
Все, времени больше нет. Пусть все Горит огнем. Я пытался плыть вперед, борясь с сомнениями, а они все сносят и сносят мои вопросы обратно в прошлое. Но все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончилась. Я одержал над собой победу. Если у меня будет возможность положить немножко цветов на могилу сомнений, обязательно это сделаю. И мы пошли. Но куда бы мы ни пришли и что бы ни случилось с нами по дороге, – здесь в Русском Мире на вершине семи холмов Третьего Рима, Ищущий всегда и всегда будет искать свои сомнения. И в миг, когда осознал это, сознание оборвалось.