Молодой человек

Валентин ехал на велосипеде и обозревал местность в поисках футбольных полей.
Нет, поля были, даже вполне зеленые и ровные, и с неплохими воротами, только вот без игроков. Словно некая сила, похожая на злой северный ветер, прилетала из-за моря и забирала людей, совершенно не дотрагиваясь до травы и ворот.
Валентин был закоренелым футболистом, об этом знал весь дачный поселок. Ибо то, что он вытворял с кожаным мячом, не мог забыть даже случайный прохожий, бросивший усталый взгляд в сторону местного футбольного поля. А среди соперников и партнеров по игре Валентин был не превзойденным мастером.
"Только куда же эти партнеры и соперники все подевались?" - лихорадочно соображал он, осматривая пространство и теребя зубами соломинку. Он и раньше замечал, что по чьему-то таинственному велению, его соперники и партнеры, достигая определенного возраста, лет так двадцати, вдруг исчезают. "Или может, скашивает их какая-то вредная болезнь?" - терялся он в бесплодной догадке.
На Валентина никогда не нападали болезни. Как правило, он всегда пребывал в добром здравии и в хорошем расположении духа и каждый погожий вечер садился на свой спортивный старенький велосипед и благополучно выезжал на поиск.
Соседи, которые свои свободные вечера проводили за пострижением личных газонов, да возведением родовых замков, а дни посвящали заработку необходимых денег, давно махнули в сторону Валентина рукой и ни о чем его не спрашивали. Они кратко обменивались с ним приветствиями и расходились, а до вопросов давно уже не доходило. Последним кто задал ему вопрос был Степка, десятилетний пацан, что целыми днями колесил на своем велике и заглядывал за все калитки. Вот и тогда он подкатил к калитке Валентина, как раз в тот момент, когда хозяин  возвращался с железнодорожной станции. Он подкатил как всегда в своем пятнистом камуфляже, с большими наручными часами и мобильным телефоном для экстренной связи.
- Почему не на машине? - спросил он деловито.
- Пешком люблю, - пробурчал Валентин не раздумывая. Он всегда бурчал то, что думал.
- А с машиной что? - Степан подался на руль, и лицо его исполнилось не детского лукавства. Вообще Степан был хозяйственный самостоятельный малый. Сам ловил рыбу, сам сушил, сам ходил с дедом по грибы, сам помогал отцу строить дом.
- В гараже стоит, - спокойно и кратко ответил Валентин. Потому как работал в "Безопасности" и потому спокойствие и краткость были его профессиональными качествами.
- А чего стоит, на ней же быстрее? - еще большего лукавства исполнился Степан, предчувствуя безвыходность уставшего от преодоления четырех километров дачника.
- А куда спешить, три дня выходных?
Степка отбросил лукавство и задумался. Он медленно перевел взгляд на руль, и потупился на мобильник. Видно спрашивать ему действительно было больше нечего, ведь и в самом деле, было самое начало пятницы, спешить было некуда, и Валентин ничего не придумывал.
Видно, что-то взбунтовалось в душе Степки. Он смотрел на мобильник и пытался разрешить важный  жизненный вопрос.
Всю свою недолгую жизнь Степан куда-то спешил. Будто бы уже понимал, что нельзя не спешить в этой сложной непростой жизни. И вот теперь, словно впервые, перед ним оказался обыкновенный хромированный руль и трехдневный не сдвигаемый отдых. Он еще раз поглядел на мобильник, словно желая воспользоваться помощью занесенных в память мобильника взрослых, потом поглядел в откровенное, честное лицо Валентина, помолчал, оттолкнулся и уехал.
Больше Степка не появлялся. Или родители ему запретили дружить с этим дядей, или клев начался, или грибы пошли.
"Где же они все соперники и партнеры?" - напрасно проглядывал глаза Валентин.
В позапрошлый выходной он не поленился, съездил в далекую деревню, чтобы поиграть на тамошнем поле, и поиграл. "Вот где налажена полнокровная смена поколений!"- радовался он, когда изможденный от усталости с тремя синяками и четырьмя шишками возвращался обратно. "Там ведь все, от мелкоты до стариков, все к полю приучены. И никуда народ не исчезает.
А тут, словно в какую бездну проваливается. И ровно раз в три года. И теперь ты хоть по домам ходи и каждого в футбольную секцию записывай. Да только кто добром-то пойдет? Это же раньше были комсомольские стройки, да вера в светлое будущее. Тогда только свистни, и пошел процесс-то, забурлил. А теперь снующие иномарки, да дома дворцы-небоскребы. Вот они – новые кумиры и мечтания! И обидно становилось Валентину, как непревзойденному местному мастеру кожаного мяча. Ведь если вспомнить, что он вытворял на этих полях!
- Молодой человек, - неожиданно раздался голос. Валентин совершенно не следил за дорогой и поэтому не заметил двух девиц, которые решили его окликнуть.
- Вы ко мне? - остановился он.
- Да, мы хотели бы у Вас спросить..... Не знаем, уместно ли это?
- Да спрашивайте, -  совершенно не смутился Валентин. К вопросам он всегда был готов, недаром работал в "Безопасности".
- Нет ли у Вас мопеда? Знаете, такого древнего транспорта передвижения?
И девицы широко раскрыли глаза, чтобы скрыть женское лукавство.
"Какой еще мопед?" - хотелось тут же выкрикнуть Валентину. Но он равнодушно ответил: Нет, мопеда нет. Есть велосипед. И тоже, знаете, старый, но ездит.
- А тогда, молодой человек, знаете что, может быть, Вы отвезете нас на своей машине к Межрайонной улице, у нас там друзья живут. Ведь у Вас есть машина? А мы Вам за это песенку споем, - еще больше прежнего выпучили девицы глаза.
"Какие еще друзья?" - нахмурился Валентин. Почему к нему с таким вопросом обращаются незнакомые девицы? Да, был у него старенький отечественный автомобиль и возил он на нем как-то на станцию соседей, совершенно бесплатно, на то ведь они и соседи. Да, любил он песни, особенно после футбола. И не скрывал этого, он даже как-то спел одну из своих любимых, бродившему по его огороду Степке, на что тот мигом достал мобильник, словно показывая, зачем петь, если есть прибор, который можно включить и слушать. Но он все равно пел, и неутомимый молоток на соседней даче прервал свой монотонный стук.
И все-таки Валентин работал в "Безопасности" и, наверное, поэтому сухо ответил двум девицам:
- Вы знаете, я сегодня выпил спиртного и поэтому за руль не сажусь.
Доля правды в этом имелась. Он действительно утром выпил стакан кофе, в котором возможно и находился вчерашний коньяк, он не мог утверждать обратное, потому что уже тогда был полностью сосредоточен на поиске футбольных полей.
- Ну, пожалуйста! - взмолились они.
- Нет, я могу Вас только сопроводить.
Девицы промолчали, видимо это был знак согласия, и поэтому ему пришлось ехать медленнее. И его заштопанные болоньевые брюки перестали столь неистово отражать встречный ветер.
- Молодой человек! - неожиданно оживились девицы, и Валентин в первый раз вздрогнул. Ведь если разобраться не таким уж он был молодым человеком. Ему уже было сорок и молодым его называли крайне редко. - Вы знаете, - защебетала самая шустрая, рыжая и толстая, - что в лесу появились шайки разбойников. Они такие страшные и отвязные, что стало страшно ходить в лес, потому что они нападают на простых людей. И даже отнимают велосипеды.
- Нет, не знаю, - равнодушно отозвался Валентин.
- Но вы нам поверьте, это случившийся факт.
- Да я верю, - спокойно сказал Валентин, потому что, работая в "Безопасности" определил главное, что верить людям необходимо, потому что если никому не верить, то Вас никакая "Безопасность" не спасет.
- Нет, у меня такое ощущение, - надула губки толстая, - что Вы нам совершенно не верите.
- Да верю я! - в сердцах бросил Валентин, - верю, я ж не участковый, - вырвалось у него само собой. Потому что как-то вдруг понял, что вот участковому как раз верить всем не следует. Потому что все граждане участка будут обманывать.
Девицу отшатнуло. Она так картинно и взялась за сердце. Ей было лет семнадцать, у нее были бойкие глазки.
Но Валентин работал в "Безопасности" и верил всем. Может, поэтому он и ездил в старых штопаных штанах, что не мог подобрать на вещевом рынке ничего нового и более-менее подходящего. Приходя за вещами на рынок, он тут же доверчиво попадал в лапы ловкого продавца и уходил только при покупке не самой нужной вещи.
- И все-таки вы мне не верите, - с надеждой в голосе произнесла шустрая девица.
- Нет, и все-таки верю, - констатировал он и воззрился далеко-далеко в поиске футбольных полей.
- Вы хотите нас бросить? - с притворной заботой спросила девчонка.
- Нет, с чего вы взяли?
- А Вы знаете, разбойники напали и на меня, - оживилась толстая.
Валентин сделал вид, что не расслышал. Он только мельком взглянул на вторую девицу. Она выглядела значительно худее первой, казалось смущенной, и говорить ничего не хотела.
Надо сказать, что Сверстников Валентина разметала судьба. Двое разбились на мотоциклах еще в подростковом возрасте, двое спились, кого-то зарезали, остальное же, выжившее меньшинство, так скрутили жена и теща, что и носа из города им высунуть не удавалось. В дачном поселке из постоянных соседей-сверстников оставался один Генка, с которым они совсем недавно знатно гоняли мяч. У Генки была жена и двое детей, поэтому работал он на трех работах. Но футбол для него был всегда святым делом и он всегда для него находил время. Он играл в него и в городе, и в дачном поселке. Играл успешно, подстать Валентину, пока четыре года назад не слег с болями в позвоночнике. Удивительно, - озирался Валентин в непрерывном поиске, - прошло целых четыре года, а будто вчера еще с ним мячик гоняли.
И вот месяц назад Валентин рискнул вывести за ограду своего футбольного друга и устремить его бодрым шагом в сторону футбольных полей. Благо, что дома находился только младший Денис и старый кот Дементий. Жена Валя и старшая Генкина дочь Нина ушли в магазин. Поэтому обошлось без крика и скандала. Исхудавший Геннадий вышагивал словно гусь, всему миру выказывая тонкую шею, которую совсем недавно обрамлял защитный бандаж. Валентин важно катил перед собой мячик.
И вот им повстречался их не часто приезжающий в поселок сверстник Мишка. Опирающийся на палку, он руководил погрузкой семьи в легковую машину, за рулем которой сидел дряхлый подкашливающий сосед. Мишкина полная жена стояла рядом и хмуро курила.
- Здорово, Миха! - Бодро приветствовал Валентин.
- Здорово, - выдохнул из себя весь наличный оптимизм отъезжающий.
- Давай в футбол!
- В футбол? - почесал Мишка затылок. - Нет, старый я уже в футбол. - Михаил тяжело вздохнул, в прошлом году он перенес операцию на желудке, и оперся на палку. - Как дела? - тем не менее поинтересовался он.
- Нормально! - бодро ответил Валентин и ловко подбросил и поймал мячик. 
- Привет Марии Ивановне, - сказал Мишка.
Жены у Валентина никогда не было. У него был футбол, «Безопасность», и мама Мария Ивановна. Она любила своего сына, и переживала о нем. Особенно когда тот выгонял свой старый спортивный велосипед на поиски футбольных полей. Она до сих пор не могла забыть, как его в третий раз привели с поля с поврежденным голеностопом.
- Спасибо, передам, - по-хозяйски поблагодарил Валентин. И они с Геной проследовали дальше. Но справедливости ради стоит отметить, что поиграть им не пришлось. У самого футбольного поля их встретила Генкина семейная чета в лице жены и дочери, возвращающаяся из магазина. Гена даже не сопротивлялся. Он виновато посмотрел в глаза Валентина и медленно, словно океанский лайнер развернулся, совершенно не задействуя спину, криво улыбнулся, что означало «Извини, старик», и последовал к дому.
Еще одна невеселая история, всплывшая в его памяти, закончилась, и Валентин снова оказался перед действительностью. Что там? Ах, да, девушки.
- Слушайте, вот что! - словно осенило Валентина. - Много их там?
- Кого? - не поняла рыженькая.
- Да этих, разбойников ваших.
- Ой, много, - замахала она руками и картинно заохала как старушка.
- Ну, сколько много, человек двадцать наберется? - спросил он строго, следя за ее шустрыми глазками.
- Наберется, - изобразила она глазами откровение.
- Тогда сегодня у меня не получится, еду в деревню по важному делу. А вот завтра, часиков этак в шесть пусть они приходят на дачное футбольное поле. Хорошо?
- А зачем это?
- Да не бойся ты, я же говорю, что не участковый. Ничего я им плохого не сделаю. Просто одну вещь обсудим.
Валентин недаром работал в "Безопасности". Он как никто понимал, что иногда на вопросы отвечать можно кратко, не высвечивая информацию, но и с другой стороны без обсуждений тоже жить не полагается.
Толстенькая еще пыталась прокричать ему вдогонку "Молодой человек!", "Молодой человек!" Но он уже ничего не слышал. Изрядно отдохнувший во время сопровождения девушек, он летел в деревню по очень важному делу.
Надо сказать, что девушки были очень самолюбивы. Особенно рыженькая. Она тут же послала свою подругу по дворам к ее знакомым ребятам, чтобы собрать их к завтрашнему вечеру на футбольное поле. А сама пошла собирать своих друзей. Ведь должны же они как-то к завтрашнему дню предоставить хотя бы две шайки разбойников.
Прошли сутки. Валентин был в скверном настроении, ведь чего греха таить в деревню вчера он съездил бес толку. На тамошнем футбольном поле он нашел пасущихся коров и пастуха, который на вопрос Валентина "Где футболисты?", только лукаво усмехнулся, покачал головой и сказал: Озорник.
И вот без велосипеда он вышел из кустов. Поле, в основном состоящее из высокой травы и предательских кочек, при всей натяжке газоном назвать было трудно. Да Валентин и не стремился называть его газоном. Компания подростков толпилась у лавок, что были врыты у больших железных ворот.
И Валентину сразу стало весело. Эх, вот она его новая пиратская гвардия! Он даже в ладоши хлопнул. Вытащенные из домов, оторванные от хозяйства и компьютеров парни были совершенно готовы для обращения в новую веру. Хоть некоторые недоверчиво и как-то с вызовом глядели на ветхость Валентиновых шаровар, он знал, что никуда они от него не денутся, даже подстрекаемые вон той рыженькой девицей.
Валентин вышел на поле и лениво бросил мячик.  Тот покатился-покатился, да и замер прямо в центре. Теперь Валентин вздохнул, пошел к кустарнику, что рос у края поля, да и прилег. Он лежал на боку, подперев голову рукой и глядел в небо. Прошло минут пять или десять. «Никуда они не денутся», - подумал он и стал разглядывать не вдалеке стоявшую водокачку. Прошло еще какое-то время и Валентин уснул. Но вдруг он проснулся, потому что ему приснилось кошмарное сновидение, будто футбольное поле сравняли бульдозером и отдали под клуб для светских развлечений. Он резко вскочил на ноги и уже хотел пойти возмутиться в дачное правление, как он увидел, что на поле идет бескомпромиссная борьба между приведенными мальчишками. Он встряхнул головой, видимо, для того, чтобы окончательно проснуться и развеять всю мерзость приснившегося. Потом он сделал несколько пружинящих прыжков и обратился к ребятам:
- Кто тут у вас слабее?
Ребята ничего не ответили, видимо, очень были увлечены футболом. И он вступил в игру за какую-то из команд.
- Сектант, - зло прошептала девица.
Не сказать, что Валентин сильно возразил бы девушке, если бы расслышал ее. И не сказать, что поверил бы ей, хоть даже старался верить всем. Скажем, что, скорее он верил этому кочковатому полю, с которого его трижды уводили друзья после травмы голеностопа, встречному ветру, теребящему густые тучи за водокачкой и этой ни с чем несравнимой стихии атаки. Ведь как он мог не верить всему этому, когда, получая мяч, сам удивлялся тому, как его ноги так виртуозно управлялись с ним.
В итоге еще на одно целое лето футбольное поле стало полем объединяющим жителей. Нет, оно не претендовало на статус хлебного, как когда-то, в старину, обрабатываемого всей общиной. И все-таки какую-то задачу объединения оно несло. Валентин радовался как ребенок, он вновь переживал свою очередную молодость.