18серия Благополучный россиянин

БЛАГОПОЛУЧНЫЙ РОССИЯНИН, 22-серийный сценарий Ирины Неклюдовой по роману И.А.Кущевского «Николай Негорев или благополучный россиянин» (1871г) 18 СЕРИЯ (3часть, 6глава) ОВЕРИН ИСПЫТЫВАЕТ СВОЕ ТЕРПЕНИЕ


ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ УНИВЕРСИТЕТА. УТРО.
Софья Васильевна покупает у швейцара записи лекций. Она не видит входящего Николая. Николай радостно удивляется, увидев её, но не показывает этого. Николай подходит к Софье Васильевне.

НИКОЛАЙ
(холодным тоном)
Здравствуйте, Софья Васильевна.

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
(тихо, смущённо, глядя во всю ширину своих чистых, кротких глаз)
 Здравствуйте… Отчего вы ко мне не ходите? Вы, пожалуйста, извините меня…
 
Николай берёт её за руку.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Как холодна…               

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
(с усилием)
Я о вас вовсе не думаю того, что говорила.

Лицо её бледно, грудь высоко вздымается, она готова разрыдаться.

НИКОЛАЙ
Софья Васильевна, я не хожу более на лекции в университет. Вот сейчас дожидаюсь Новицкого. Он помогает мне с переводами в немецком.

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Да, он знает немецкий хорошо…

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Мы с Семёном должны пойти в таможню за книгами, я не могу проводить вас сейчас. Мы навестим Вас завтра с Андреем. Можно?

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
(словно проглотив остальные слова)
Да…

Николай и Софья расстаются весело и дружелюбно.

НАТ. ГОРОДСКАЯ УЛИЦА. ДЕНЬ.

Николай и Андрей идут по улице и встречают Стульцева.

СТУЛЬЦЕВ
Куда вы?

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
К той, у которой Вы пропадаете бесконечно. О, прости. Я забыл, Софья Васильевна давно не пускает Вас к себе.

Стульцев приобретает вдруг таинственный вид и весь дергается так, что даже его очки приходят в движение. 

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
Это означает лишь одно, его нетерпение преподнести собеседникам какую-нибудь забористую ложь.

СТУЛЬЦЕВ
 К этой беременной невинности?

АНДРЕЙ
 Что?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
При брате Стульцев давно воздерживается от вранья! Затевать историю, из-за которой лишился бороды? Это слишком, даже для Стульцева!

СТУЛЬЦЕВ
 То, что у ней постоянно ночует её любовник Шрам, а может, и еще кто-нибудь…

АНДРЕЙ
 Ну, брат, я тебе за это полголовы обрею.

СТУЛЬЦЕВ
(нисколько не смущаясь)
Мне сам Володя говорил. Он всем её показывал на улице. Было человек пять студентов и какой-то офицер. Он сказал, что ночевал у ней.

АНДРЕЙ
 Ты врёшь?

СТУЛЬЦЕВ
(обидчиво, смакуя прелесть сказанной им правды)
 Я никогда не вру!

АНДРЕЙ
 Когда это было?

СТУЛЬЦЕВ
 Третьего дня. Ну! Мы вышли из кондитерской и встретили её. «Что, хороша?» - спросил он. Ну. Я говорю: это Софья Васильевна, а он говорит: «У ней синие подглазицы, я у ней ночевал сегодня, ты никому не говори». Ну, ты понимаешь, я тебе по секрету, как другу.

АНДРЕЙ
 Ах, черт тебя возьми! Но что, если ты врешь? Честное слово, я тебе полголовы обрею…

СТУЛЬЦЕВ
(вскрикивает с радостью)
 Обрей, если я вру! Обрей!

ИНТ. КВАРТИРА СОФЬИ ВАСИЛЬЕВНЫ. ДЕНЬ.               

Софья Васильевна в нетерпении ходит по комнате.

АНДРЕЙ
(с обыкновенной веселостью и беззаботностью)      
 Как поживаете?
    
СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
(печально улыбаясь)
 Очень скверно. Знаете, я вчера подумывала даже напиться пьяной, так тяжело. Говорят, в вине утопают все неприятности…

АНДРЕЙ
 Но не все пьющие утопают в блаженстве. Вот один мой знакомый…

Софья Васильевна смотрит так грустно, что Андрей невольно останавливается.

АНДРЕЙ
(серьёзно)
 Что с вами такое?

НИКОЛАЙ
Извините за нескромный вопрос, не замешан ли как-нибудь в вашу неприятность Шрам?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что все слышанное нами от Стульцева — гнусная клевета.

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Нет… вообще обстоятельства… всё. Впрочем, и он тут помог.

НИКОЛАЙ             
Софья Васильевна, откровенность – первое условие дружбы, а так как мы с вами друзья…

Софья Васильевна вдруг оживляется, садится, с энергией откидывается на спинку дивана, глаза её блестят воодушевлением.

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
(заговорила порывисто, обращаясь исключительно к Николаю)
Да, я сама чувствую потребность высказаться. Видите ли, какая история. Некто либерал Шрам сделал мне честь, влюбился в меня, встретив на гулянье, первого мая, за городом. Вы ещё тогда не знали меня. Он принял меня, должно быть, за какую-нибудь сговорчивую модистку и позволил себе маленькую наглость. Я, впрочем, оборвала и пристыдила его. После этого я возобновила с ним знакомство в вашем доме. Он начал приставать ко мне; его страсть заметили, и о ней даже знает мой отец. Он…
(Софья Васильевна сжимает свои пальцы с такой отчаянной энергией, что хрустят  кости).
 Он составил уже план уйти из тюрьмы, заняться разными коммерческими делами и сделаться миллионером; для этого нужно всего пятьсот рублей. А достать пятьсот рублей легко: в меня влюблен Шрам.
(Софья Васильевна с горьким озлоблением засмеялась совершенно неестественным смехом).
 Ну-с, это не всё. Приходит ко мне несколько дней назад некто либерал Шрам, приходит поздно вечером и хромает так, что жалко смотреть. Ногу ушиб на лестнице, не может сам сойти назад. Я ему предлагаю ночевать на диване; ночью он является ко мне, за ширмы. Я прошу его уйти. Он просит быть тише и замечает, что для меня будет неприятно, если пришедшие на шум люди застанут нас вместе, в одном белье. Я начинаю кричать, поднимаю шум, и он уходит домой, совершенно переставши хромать. У отца есть шпион за мной, здесь, в этом же доме, который всё ему подробно доносит. Отец узнал всё и убежден, что я имела глупость отдаться Шраму, не выманив пятьсот рублей. Нечего и говорить, что упрекам и площадным ругательствам нет конца… Всё это, конечно, пустяки, но я как-то не могу быть хладнокровной.

АНДРЕЙ
 Нет, это не пустяки!

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Нет, я как-то глупо устроена. Я, право, порой от глубины души завидую уродам. Да и действительно, я была бы в тысячу раз счастливее, если бы имела совершенно отвратительную наружность… Я уж уколота в сердце, если замечаю, что мужчина, увидев меня, подумал: «А ведь недурна». Как это унизительно быть вещью, телом, которое может нравиться другим и возбуждать у людей желание приобресть тебя! Скверно быть женщиной!

Софья Васильевна говорит, будто рыдает. Глаза блестят. На щеках пурпуровый чахоточный румянец. Она в высшей степени раздражения.

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
 Ах, как это оскорбительно видеть, что бьёшься, бьёшься и все ты не выше котёнка, на которого каждый встречный имеет претензию изливать свои ласки. Тебе хочется учиться, все думают, что это делается для того, чтобы больше заинтересовать мужчин. Ты отталкиваешь его от себя, кричишь, что не хочешь его видеть, он улыбается, объясняя это делом кокетства. Я теперь раздражена и говорю всё это; мне больно, больно, а может быть, мое раздражение имеет свою прелесть в ваших глазах, и вы думаете: «К ней ничего, это идет». Кокетство всё, кокетство!.. 

Софья Васильевна рыдает. У неё истерический припадок. Но она быстро приходит в себя, смотрит дико.               

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
(в полусознании)
 …И это кокетство…

АНДРЕЙ
 Ради бога, Софья Васильевна, успокойтесь; лягте в постель, вы больны.

СОФЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Да, я лягу. Вы извините, господа… я больна; всё это не от меня.

Софья Васильевна смотрит умоляющим взглядом, Андрей стискивает зубы, сжимает кулаки.

НАТ. УЛИЦА. ВЕЧЕР.               

АНДРЕЙ
(в раздумье)
Зайдем хоть к Шрамам, рано ещё домой.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Зайдём.

Оба всю дорогу идут молча. Андрей насвистывает марши.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Аннинька давно беспокоит меня своими записками… Больна, не выходит из комнаты… Шрама нужно как-то осрамить при первой же возможности… До чего неприятная сцена у Софьи Васильевны… Я не терплю видеть людей в ненормальном состоянии их духа…

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ШРАМОВ. ВЕЧЕР.               

Ольга, одна в зале, возится с микроскопом. На столе – груда раскрошенных стеблей и листьев. На полу валяются куски разрезанных пробок. Входят Андрей и Николай. Ольга, видя вошедших, с досадой бросает на стол бритву.

АНДРЕЙ       
Поздравляю с приобретением. Не каждый ботаник может похвастаться новейшим микроскопом.

ОЛЬГА РОТАРЁВА
 Только что доставили из Петербурга. 
  (с досадой)             
Ничего не ладится! Хотела провести опыт.

Андрей рассматривает микроскопом.

АНДРЕЙ
Ещё бы. Микроскоп уставлен совершенно неверно… Вы, ей-богу, походите на моего посыльного Сеньку, извините за сравнение. Он имеет неодолимую страсть писать, но у него недостает терпения выучить азбуку, и он все-таки не унывает, пишет! Напачкает всяких каракуль на бумаге и спрашивает: «Что я написал?» Дескать, другие пишут, у других выходит, и у меня должно же что-нибудь выйти… Вы, кажется, тоже пытаетесь сделать великое микроскопическое открытие, не умея уставить микроскопа.

Ольга злится, передергивает костлявыми плечами, но ничего не говорит. Николай выходит.

ИНТ. ДОМ ШРАМОВ. КОМНАТА АННИНЬКИ. ВЕЧЕР.
               
Аннинька лежит, полуразвалившись, в кресле с мокрой тряпкой на лбу. Она бледна и расстроена.

НИКОЛАЙ
Что с Вами?

АННИНЬКА
 Только что поссорилась с Ольгой! В который раз! Будь она неладна! Господи! Хоть бы выйти скорее замуж, выбраться из этого проклятого ада.

НИКОЛАЙ
Мне нельзя ещё жениться.

АННИНЬКА
(страстно глядя в глаза)
Я и не пойду за тебя. Мужа ненавидят и обманывают, а я хочу тебя любить. Если бы у меня теперь был муж, мне бы ещё приятнее было тебя целовать. Нет, и теперь хорошо, хорошо, хорошо!

Аннинька целует Николая.

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ШРАМОВ. ВЕЧЕР.               

Николай возвращается в залу один. В зале: Катерина Григорьевна; офицер, он же племянник Бурова;  КАКАЯ-ТО СТАРУШКА. Входит весёлый Володя. Андрей и Ольга возятся с микроскопом, никого не замечая.

АНДРЕЙ   
И как долго ты собираешься разглядывать в микроскоп?

ОЛЬГА
У меня отличное зрение.

АНДРЕЙ
Я не спросил что.

КАТЕРИНА ГРИГОРЬЕВНА
Вот так и мы смотрим на крестьянскую реформу и ничего не можем понять!

ОФИЦЕР
(целуя руку)
Не утруждайте себя, Катерина Григорьевна. В жизни и без того мало приятного.

ВОЛОДЯ ШРАМ
Маменька, Вы такая заботливая…

Андрей поднимает голову, смотрит в упор на светящегося улыбкой Володю. Оставляет микроскоп, смахивает с жилета крошки приставших пробок и стеблей.

АНДРЕЙ
Давно Вы были у Софьи Васильевны?

ВОЛОДЯ ШРАМ
 Нет, не так давно. А что? Она нездорова?

АНДРЕЙ
(серьезно)
 Нет, ничего, здорова… Вы тот раз ночевали у ней?

ВОЛОДЯ ШРАМ
Зачем Вам?

АНДРЕЙ
 Я Вас спрашиваю. Вы говорили другим, что ночевали у ней. Скажите же мне, ночевали ли Вы у ней?

В тоне Андрея слышится угроза. Володя слегка бледнеет, губы его вздрагивают, он делает движение, чтобы уйти, но Андрей останавливает его, взяв за кончик рукава.

АНДРЕЙ
 Ведь Вы ночевали у ней? Да?

ВОЛОДЯ ШРАМ
(презрительно усмехнувшись)
Что ж Вам до этого? Ну, ночевал…

Андрей размахивается, треск оглушительной пощечины заставляет всех вздрогнуть. Удар так силён, что Володя катится на пол, обливаясь кровью. Андрей, опустив руку, как будто самодовольно улыбается, глядя на кровь, лившуюся на паркет. Все присутствующие в ужасе. Андрей  разворачивается и эффектно, медленными шагами идёт к дверям, стараясь свистеть сквозь зубы какой-то марш. Подойдя к роялю, он с рассчитанной неторопливостью роется, отыскивая свою шляпу, выжидая, чтобы его кто-нибудь оскорбил. Но на него никто не обращает внимания: все заняты Володей, усаживают в кресло, суетятся, отыскивая графин. Ольга бежит за каким-то спиртом, хотя Володя вовсе не без чувств, он осторожно вытирает платком кровь, лившую из носа. Николай с досадой суёт Андрею в руки свою шляпу.

НИКОЛАЙ
Вот, держи мою!.. Чего ты дожидаешься? Чтобы позвали лакеев и выгнали тебя?

Андрей берёт шляпу Николая, вытирает её рукавом.

АНДРЕЙ
(сквозь зубы)
Совсем новенькая, прямо с болвана.   

Андрей выходит за дверь. Николай отыскивает шляпу Андрея под роялем и выходит следом за братом.

ИНТ. ЛЕСТНИЦА ДОМА ШРАМОВ. ВЕЧЕР.

Николай догоняет Андрея на лестнице.

АНДРЕЙ
 Я думал, ты остался дожидаться лакеев.

Братья обмениваются шляпами.               

НИКОЛАЙ
(сердито)               
Хорош! Шёл устроить скандал, а мне ничего не сказал?!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ               
Ещё и эффектничает своей силой и храбростью…

АНДРЕЙ
 Отлично!

НИКОЛАЙ
Что, если он потребует от тебя удовлетворения?

АНДРЕЙ
 И удовлетворение могу дать.

НИКОЛАЙ
(колко)
Тебе бы не следовало выходить из корпуса. Офицером было бы сподручнее устраивать буйства и скандалы…

Но Андрей, вместо того чтобы рассердиться, поворачивается к брату и крепко пожимает ему руку.

АНДРЕЙ
 Ну, уж каков есть. Оставь это, пожалуйста; будем говорить о чем-нибудь другом. Я в отличнейшем расположении духа. Если б мне попались теперь Малинин или Стульцев, я бы расцеловал их. Пойдем сыграем партию на бильярде.

НИКОЛАЙ
Нет, благодарю, я пойду домой, мне хочется есть.

АНДРЕЙ
(весело)
 Нy, как хочешь. Я пойду один.

Андрей уходит. Николай смотрит ему вслед.

ИНТ. КОМНАТА НИКОЛАЯ. ВЕЧЕР.

Николай читает книгу. Входит Савелий.

САВЕЛИЙ             
С Вами хотят переговорить о важном деле.

ИНТ. ДОМ НЕГОРЕВ. ВЕЧЕР.

ОФИЦЕР (ПЛЕМЯННИК БУРОВА)
(громыхая шпорами)
Здравствуйте, ваш брат, надеюсь, не откажется…

НИКОЛАЙ
(стараясь официальным тоном)
Нет, не откажется. Его теперь нет дома, а завтра я переговорю с ним.

ОФИЦЕР (ПЛЕМЯННИК БУРОВА)
(бормочет, расшаркиваясь)
 Поймите, что мне крайне неприятно…
 
НИКОЛАЙ
Во всяком случае, кроме меня, со стороны брата, вероятно, потребуется еще свидетель. Потрудитесь и вы со своей стороны приискать…

ОФИЦЕР (ПЛЕМЯННИК БУРОВА)
Хорошо-с.

Раскланиваются самым официальным образом. Офицер уходит. Николай смотрит ему вслед.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Удовлетворение… нелепость правила чести, по которому человек, получивший пощечину, должен или умереть на дуэли, или, убив своего противника, сесть в тюрьму. И ведь в голову даже самой легкой мысли не приходит о возможности отклонить дуэль.

ИНТ. КОМНАТА АНДРЕЯ. ОЧЕНЬ ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Андрей заходит в свою комнату. Тут же входит Николай.

НИКОЛАЙ
Ну, дело плохо; тебе придется с ним драться.

АНДРЕЙ
 Уж были? Очень рад.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Нам надо пригласить ещё хоть Новицкого, так как мне, в положении брата, неловко быть одному свидетелем вашего удовлетворения.

НАТ. САД НЕГОРЕВЫХ. УТРО.

Николай и офицер (племянник Бурова) прохаживаются по саду Негорых.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Я предлагаю устроить дуэль здесь. Андрей часто стреляет в нашем саду в цель, прибитую на заборе, поэтому посторонние, если таковые будут, не удивятся, заслышав выстрелы. Рану или даже смерть одного из противников можно будет свалить на несчастный случай при стрельбе в цель. Кроме этого, близость дома обеспечивает скорую помощь…

ОФИЦЕР (ПЛЕМЯННИК БУРОВА)
Согласен с вами. Это не первое моё щекотливое дело       подобного рода. Вы хорошо всё продумали… Чем скорее воспоследует удовлетворение, тем лучше. Давайте окончим дело завтра, часов в десять утра.   

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Да. В десять.

ОФИЦЕР (ПЛЕМЯННИК БУРОВА)
Ещё раз приношу извинения за неприятность своего поручения.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Что за китайские церемонии.

ИНТ. СТОЛОВАЯ ДОМА НЕГОРЕВЫХ. УТРО.      

Андрей с аппетитом ест завтрак. Входит Николай.

НИКОЛАЙ
Завтра. Приготовься.

АНДРЕЙ
(небрежно)
Давно готов.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Нужен ещё один свидетель.

АНДРЕЙ
Попросим Новицкого.   

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

Андрей идёт, что-то напевая.

НИКОЛАЙ
Скажи, пожалуйста, неужели ты не чувствуешь теперь некоторого неприятного чувства?

АНДРЕЙ
Как тебе сказать, не солгать? Я убежден почему-то, что будет мой верх, и мне даже немного жаль Шрама, а бояться я ничего не боюсь… так разве чуть-чуть.
 (весело)
Да нет! И того не боюсь.

НИКОЛАЙ
 У тебя счастливый характер. Ты не можешь скучать более двадцати минут.

АНДРЕЙ
Твой характер еще лучше, ты не веселишься и не сердишься, и уж не печалишься никогда.

НАТ. БЛИЗ ДОМА НОВИЦКОГО. УТРО.

НИКОЛАЙ
А что, если Новицкий не согласится?

АНДРЕЙ
 Найдем другого: в чём, в чём, а в секундантах и собутыльниках у нас недостатка нет.            

НАТ. У ДОМА НОВИЦКОГО. УТРО.

Андрей и Николай подходят к дому, комнату в котором снимают Новицкий и Оверин. Андрей перешагивает через низкий палисадник и смотрит в окно. Подзывает рукой Николая. Николай подходит.

ИНТ. КОМНАТА НОВИЦКОГО. УТРО.

Оба друга дома. Каждый лежит на своём логове с книгой в руках. У Оверина разбит нос. Он растянулся на продавленном диване, который отстоит далеко от стены. В руках Оверина длинная палка, на конце которой прикреплён мел. Рядом доска, пол под которой побелел от мела. На потолке прибиты гвозди и протянуты веревки. На одной из верёвок висят чьи-то брюки. Повсюду валяются книги Оверина: на полу, на диване, под столом, на подоконниках. Комната большая и светлая, в ней много окон, но она холодная. На одном из подоконников стоят два горшка с водой. Топится железная печь. Мебель старая. Из-за беспорядка комната выглядит нежилой.

НАТ. У ДОМА НОВИЦКОГО. УТРО.

Андрей стучит в окно и корчит рожу.    

ИНТ. КВАРТИРА НОВИЦКОГО И ОВЕРИНА.      

Андрей объясняется с Новицким. Николай подсаживается к Оверину на диван и поднимает с пола книгу Прудона. Николай видит на полу открытый немецкий журнал со статьёй Оверина о лейденских банках. Статья полна бесконечными вычислениями, похожими на иероглифы. Николай знает немецкий язык плохо и не понимает выводов.

НИКОЛАЙ
Что это вы, читаете Прудона?

ОВЕРИН
(почти не обращая внимания на Николая)
 Читал. Ужасная дичь!

В руках Оверина палка, к концу которой прикреплён мел. Он, не вставая с дивана, пишет палкой на доске. Николай кладёт книгу на диван и подходит к Андрею и Новицкому.

СЕМЁН НОВИЦКИЙ
Что за нелепость, неужели ты в самом деле будешь с ним стреляться?

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
 Конечно, буду. Что ж тут удивительного?

СЕМЁН НОВИЦКИЙ
(презрительно)
 Коли ему охота драться, взял бы поколотил его хорошенько, а то еще церемонии какие-то выдумали!

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
 Надо же ему дать средство смыть, так сказать, оскорбление…

НОВИЦКИЙ
 Зачем? Ведь он стоил плюхи, нечего её и смывать, её ничем не смоешь…

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
 Ну, словом, ты не хочешь быть свидетелем?

НОВИЦКИЙ
Нет. Из-за того, что подлецу не нравится оплеуха, я не хочу таскаться по судам, да и тебе не советую.

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
Ну, нечего толковать, значит! Прощай!

НОВИЦКИЙ
 Куда же ты, посиди, успеешь еще.

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
 Надо же найти человека…

НОВИЦКИЙ
(кивая на Оверина)
Да вон человек лежит. Он теперь вычисляет круг обращения исторических событий в России. Он пойдет.

НИКОЛАЙ
Что это нос-то у него разбит?

НОВИЦКИЙ
 Нос пал жертвой, или не пал, а еще падет жертвой раннего вставания. Не хотите ли посмотреть оверинский будильник?

Новицкий поднимает с полу довольно тяжелый кулек с бельем и всяким другим хламом.

НОВИЦКИЙ
Вот смотрите, на стене, пониже часовой гири, прибиты крючок и дощечка, прилаженная так, что, как только гиря становится на нее и начинала надавливать, с крючка срывается веревка и на голову Оверина падает почти с потолка кулек со всем его имуществом: тремя парами белья, сапогами и парой платья.

АНДРЕЙ
Как вам удаётся высыпаться? Сухой воздух комнаты воспринимается как неприятный запах гари.

НОВИЦКИЙ
Комнату не прогреть. Железная печка топится постоянно. Поэтому воздух слишком сухой. Оверин поставил два горшка с водой для сообщения воздуху надлежащей влажности. Но это не помогает.

НИКОЛАЙ
Для чего это у него в руках палка?

НОВИЦКИЙ
Это чтобы меньше двигаться и как можно меньше тратить фосфора в физических движениях, а больше сберегать его для умственной работы… Спросите, почему диван не у стены?.. Сергей находит полезным, в гигиеническом отношении, спать середи комнаты.

НИКОЛАЙ
А вам, должно быть, здесь весело!

НОВИЦКИЙ
 В особенности вечером, когда начинается пристройка будильника и развешивание свечей и простынь сообразно с законами отражения лучей. Но и день имеет свои приятности. Мы непрестанно заняты разными глубокими соображениями. Колбасы, например, какую, кажется, могут дать пищу для ума? Но мы и их не оставили без внимания. Прежде мы питались колбасами, а теперь сообразили, что лучше всего брать пример с первобытных людей: пить невареные яйца и есть сырую говядину. Вон…

Новицкий открывает шкаф. Там на блюде лежит огромный кусок сырой говядины. Из-под нижней полки выглядывает лукошко с яйцами.

СЕМЁН НОВИЦКИЙ   
Днем мы занимаемся стряпней либиховского бульона (вон серная кислота) и для опыта кормим этим питательным веществом кошек и едим сами: кошки издыхают, а мы бегаем поминутно зачем-то в кухню. Чаю мы не пьем, он раздражает мозг, и кофе также. Пьем молоко пополам с шампанским: выходит очень хорошо. За обедами и вообще за едой, чтобы было не скучно, мы передаем друг другу свои открытия и изобретения по разным отраслям наук и искусств. Так, например, мы недавно выдумали целую новую науку «Историческую алгебру», и теперь занимаемся ее разработкой. Это трудная наука: в ней есть дворянство в квадрате и интеграл народной зависти, но мы не смущаемся трудностями, уповаем на Бога, и по его бесконечной благости наши вычисления всегда венчаются успехом: получается, что дворянство равно нулю.      

Друзья не видят, что Оверин сидит на диване, улыбается и внимательно слушает Семена Новицкого.

ОВЕРИН
(смеясь)
 Что вы слушаете этого филистера, через пять лет он будет в бане мыться с Анной на шее.

НОВИЦКИЙ
 В свободные минуты мы занимаемся дружескими спорами о филистерах и энтузиастах, но, впрочем, по множеству занятий, не успели еще привести к концу ни один из этих споров.

АНДРЕЙ
 Сергей Степаныч! Вот какое дело, дуэль…

ОВЕРИН
(смеясь)
 Что ж вы, думали, что я совсем рехнулся или сплю, что ничего не слышу? Я все слышал. Слышал, как филистеры не хотят таскаться по судам из-за исключительного случая… Хочешь, я буду твоим секундантом?

Андрей с восторгом хватает Оверина за плечи и начинает трясти. Оверин энергическим толчком выражает неудовольствие.

ОВЕРИН
 Ну, без медвежьих нежностей.

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
 Черт возьми, какой секундант! Он стоит двенадцати секундантов!

НОВИЦКИЙ
 Примет ли только его противная сторона?

АНДРЕЙ
 Ничего, когда мы отчистим с него меловую кожуру, он будет довольно близким подобием человека.
(Смеётся и опять начинает трясти Оверина)
 Как твой сапожник?

ОВЕРИН
(холодно, отстраняя от себя ласки Андрея)
 Сапожник умер от пьянства.

НОВИЦКИЙ
И он перенес этот удар как ни в чем не бывало! Даже ни слезинки о друге. Так непрочны человеческие чувства!

ОВЕРИН
 (с убеждением)
 Сапожник не был филистером. Ему хотелось пить, и он пил, презирая всё, даже смерть, а не только суды и приличия.

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ
 У тебя есть какое-нибудь платье, кроме этого?

НОВИЦКИЙ
 Есть. Он теперь богат. Мы до сих пор не знали, да и он не знал, что владеет двумястами душ и кругленьким капитальцем. Поздравьте. Его уж ввели во владение.

ОВЕРИН
 (обиженно)
 Никто не введет и не вводил никогда.

НОВИЦКИЙ
 Положим, крестьян вы бросили, а деньги-то все-таки ведь взяли?

ОВЕРИН
(смущённо)               
 Да… конечно… Необходимость. Что же бы я стал есть, если б не взял?

НОВИЦКИЙ
Я не говорю, что не надо было брать: хорошо сделали, что взяли, а то бы сидели без либиховского бульона. Но, видите ли, в чем дело: люди отдают деньги на проценты, а мы, как Бальзаминов Островского сообразили, что тридцати тысяч хватит на шестьдесят лет, по пятисот рублей в год, и отдали их на хранение.

ОВЕРИН
А вы думали, я обрадуюсь тридцати тысячам и сделаюсь ростовщиком? Рост процентов – дело неестественное и бессовестное…

НИКОЛАЙ
(почти перебивая)
Но, однако, нам пора отправляться.

АНДРЕЙ
Да, пора. Завтра я заеду за тобой рано утром. Надо соответствовать.

ИНТ. КОМНАТА НИКОЛАЯ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Савелий приносит Николаю зажжённые свечи. Уходит. Николай собирается ложится спать.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Андрею сейчас не очень весело. Ввиду близкой вероятности умереть присмиреет самый резвый человек.

Николай идёт в комнату к Андрею.

ИНТ. КОМНАТА АНДРЕЯ. ВЕЧЕР.

Входит Николай. Андрей что-то пишет за столом.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Душу свою выкладывает на случай смерти.

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ            
Ты не помнишь, где недавно поймали поджигателя? У дома купца Голубева кажется.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ               
Зачем тебе? Какое отношение…?

Николай подходит к столу. На столе – два конверта. Берёт в руки одно из них. Читает адрес.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Письмо Стульцеву?

АНДРЕЙ НЕГОРЕВ            
Надо же проучить этого негодяя! Сплетник, клеветник! Вот прочти. Составил любовное письмецо от имени незнакомки. Назначил ему свидание. А другое послание получит господин Голубев. Я ему сообщаю, что около шести часов его дом намерен поджечь человек, прилично одетый, в синих очках, с русой эспаньолкой и проч. Ты только представь,  как молодцы  Голубева свяжут Стульцева и поведут на съезжую.

НИКОЛАЙ
(недовольный неуместной веселостью Андрея)
Вспомни, что завтра в это время тебя, может быть, не будет в живых!

АНДРЕЙ
Что ж такое! Все мы смертны.
«Человек горит, как свечка;
Ветер дунул – он погас…»
Не плакать же мне от этого!

ИНТ. КОМНАТА НИКОЛАЯ. НОЧЬ.

Рассерженный Николай ворочается в постели и не может уснуть.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
Что за беспардонное легкомыслие!

ИНТ. КОМНАТА НИКОЛАЯ. УТРО.

Утром Николая будят Андрей и Оверин. Оверин протягивает руку, не сняв палевой перчатки, которую он, кажется, не замечает. Голубой галстук с золотой застежкой съехал у него набок, а вместо него посередине манишки видна узенькая дамская часовая цепочка.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
Оверин одет франтом. Андрей постарался.

ОВЕРИН
На левом боку спать вредно и, кроме того, следовало бы отодвинуть кровать от стены.

Николай торопливо одевается. Все идут в сад.

НАТ. САД НЕГОРЕВЫХ УТРО.

Николай и Оверин выбирают место дуэли - маленькую площадку между деревьями. Садятся на скамейку в ожидании противников. Андрей обвязывает платком ствол дерева. Стреляет несколько раз, ни разу не попав в платок.

АНДРЕЙ
Дурно стреляю.

ОВЕРИН
 Дрожит рука?

АНДРЕЙ
(недовольным тоном)
 Да, убивать человека нельзя так же хладнокровно, как воробья.

ОВЕРИН
(задумчиво)
Это предрассудок. Ни у кого нет больше одной жизни, и для всех она одинаково дорога. Прекращать ее у воробья не меньше тяжело, чем у человека.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Шрам со своими свидетелями может пройти в комнаты, думая отыскать нас там.

Николай идёт по направлению из сада в дом. Навстречу ему выходят Володя Шрам, офицер (племянник Бурова) и МОЛОДЕНЬКИЙ СТУДЕНТ-ВТОРОЙ СЕКУНДАНТ ШРАМА. Володя немного бледен, но важно спокоен. Он, не здороваясь ни с кем, снимает свой реглан, кладёт его на землю.

ВОЛОДЯ ШРАМ
 (с небрежной холодностью)
Я думаю, это место удобно; потрудитесь отмерить шаги.

Офицер отмеривает двенадцать шагов и кладёт вместо барьера свою шинель.

АНДРЕЙ
 Ну-с, становитесь-ка, почтеннейший.

Володя бросает презрительный взгляд. Андрей встаёт на свое место и вытягивает вперед руку с пистолетом. Позади него – дерево с платком.

ВТОРОЙ СЕКУНДАНТ ШРАМА, МОЛОДЕНЬКИЙ СТУДЕНТ          
(рисуясь своей небрежностью)
 Когда я скажу три и махну платком, вы можете, господа, стрелять!
 
АНДРЕЙ
 Ну.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
(спокойно сидя на скамейке)
 Черт знает, сколько церемоний!

ВТОРОЙ СЕКУНДАНТ ШРАМА
 Раз… два-а…

Николай пристально смотрит на происходящее. Оба противника стоят неподвижно: Володя опустив руку с пистолетом к земле, Андрей вытянув ее против своего врага. Губы Володи лихорадочно дрожат, он направляет пистолет на Андрея. Андрей принужденно улыбается. Оба выстрела раздаются почти сразу. Пистолет Володи отлетает в сторону, и он с криком хватается за руку. Андрей, вытирая пот с лица, подходит к Оверину.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
(с сожалением)
 Ах, немного бы поправее, попал бы в сердце.

Андрей подходит к дереву, к которому привязан платок. Платок пригвождён пулей Володи Шрама. Пытаясь снять платок, Андрей разрывает его.

ОФИЦЕР, ПЛЕМЯННИК БУРОВА
 У него, кажется, осталась пуля.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Пойдемте в дом. Я сейчас пошлю за доктором.

ВОЛОДЯ ШРАМ
 (в совершенном изнеможении, закрыв глаза)
 Ох, пойдемте.

Офицер предлагает раненому руку. Студент поднимает с земли верхнее платье и идёт за ними. Николаю жалко Шрама. При каждом шаге у Володи вырывается болезненный стон. В такт им Оверин делает судорожные, нетерпеливые движения.

НИКОЛАЙ НЕГОРЕВ
Что с Вами?               

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
Когда животное стонет, является потребность добить его. Когда собака визжит под ногами, ей невольно даёшь пинка.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
Какие дикие слова. У меня нет желания добивать стонущего человека, то такое желание может появиться. Положение мое сзади печальной процессии, со стонами подвигавшейся вперед, крайне неприятно. Будь неладна минута, когда я впутался во всю эту историю. Я ненавижу присутствовать при торжественных мгновениях, когда требуется выражать чувства, которых обыкновенно никогда не бывает. Тут принимаешь как-то очень близко к сердцу пошлость и неловкость своей чувствительной роли. 

ИНТ. КОМНАТА НИКОЛАЯ. УТРО.

Николай усаживает Володю Шрама на свою кровать. Он растерян и не знает, что делать. Подбегает Савелий. В его руках ножницы. Он ловко распарывает ими рукав пиджака и прикладывает уксусный компресс. Володя, не прекращая стонать, невольно отклоняется от запаха.

САВЕЛИЙ
Кровь остановить бы надо, барин. Доктор пока придёт…

НИКОЛАЙ
(неловко)
Делай.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ
 Я в немалом затруднении, как вести себя. Излишняя хлопотливость не идёт к моей всегдашней серьезности, а казаться совершенно хладнокровным неловко.

Володя Шрам громко стонет. Оверин смотрит недовольно и мрачно. 

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
До чего отвратительно болезненное чувство, производимое малодушием раненого. Шрам, похоже, готов умереть.

Заходят двое: ДОКТОР, молодой человек небольшого роста с черной бородкой и резкими ухватками; и пожилой ФЕЛЬДШЕР.

ДОКТОР
Уксус не годится…

Доктор ощупывает багровую рану, бывшую немного повыше сгиба правой руки. Не совсем нежно давит своими пальцами больные места.

ДОКТОР
(резко)
Тут больно? Больно?

ФЕЛЬДШЕР
(Савелию)
Таз с тёплой водой, губки, ветоши… Ты, я думаю, голубчик, знаешь…

Фельдшер разворачивает на столе два готовальника, в которых инструменты растеряны наполовину. Доктор исследует рану зонтом. Володя отчаянно кричит, дёргается. Фельдшер и офицер (племянник Бурова) держат ему руки. Раздирающие душу вопли раздаются по всему дому… Никто не видит, как Оверин подходит к столу, на котором лежат инструменты, берёт ланцет и тихо, медленно, точно в доску, начинает втыкать его в свою ладонь. Кровь капает на пол, конец лезвия выходит насквозь. Ланцет ломается, но лицо Оверина неизменно спокойно и важно. Доктор вынимает пулю и со звоном бросает в таз. Видит Оверина.

ДОКТОР
 Что вы делаете?

Оверин в смущении держит в правой руке черешок сломанного ланцета.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
 Я ничего не делаю.

Оверин растерянно бормочет, точно школьник, пойманный в курении папирос. Очевидно, ему стыдно за неловкость, с которою он сломал чужой ланцет.

ДОКТОР
 (с горячностью)
Я совсем не об этом говорю!

Доктор вырывает из опущенной руки Оверина черешок ланцета и отбрасывает далеко. Оверин теряется окончательно. Опускает голову, видит кровь на полу. Растирает кровь ногою.

ДОКТОР
(фельдшеру, кивая на Володю)
Перевяжи.

Доктор грубо хватает Оверина за руку и ведёт к свету. Оверин сохраняет важность и спокойствие постороннего наблюдателя.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
Как вы думаете, рана от пули больнее?

ДОКТОР
(сердито)
 У вас после этого фокуса сведет пальцы.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
 Я вас спрашиваю, больно ли от такой раны, как у меня?

ДОКТОР
 Вам лучше знать: я ни разу себе не втыкал ланцетов в руку.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
(важно, кивнув на Володю)
Мне хочется знать, чья рана чувствительнее: моя или его?

ДОКТОР
(с улыбкой)               
Ваш больной должен чувствовать меньшую боль.

Доктор роется пальцами в ране, вытаскивает сломанный клинок. Сам делает ему перевязку. Оверин доверчиво и покорно, как ребенок, держит руку для перевязки. Стонов Шрама больше не слышно.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ НИКОЛАЯ НЕГОРЕВА
У Оверина нет и тени мысли, что он устроил нечто необыкновенное, а не просто выпил, в свое удовольствие, странное питье вроде смеси молока с шампанским. И по его наружности как-то не верится, что у него хоть немного болит рука. Действительно ли он может чувствовать какую-нибудь боль? Простота, с которой он покалечил себя заставляет думать, что он не имеет неприятной способности чувствовать физические страдания.   

ИНТ. УЛИЦА. УТРО.               

Николай усаживает Володю Шрама в экипаж. Возвращается в дом.

ИНТ. КОМНАТА НИКОЛАЯ. УТРО.

Комната похожа на только что оставленный перевязочный пункт. Оверин стоит перед картиной «Ночь в Обдорске» и задумчиво рвёт свою палевую перчатку.

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
Как вы думаете, дорого стоит такой пейзаж Айвазовского?      

НИКОЛАЙ
Это не Айвазовский… Зачем вы рвете перчатку?

СЕРГЕЙ ОВЕРИН
Нельзя надеть: больше она не годится.

Заходит Савелий убирать комнату.

ИНТ. ЗАЛА ДОМА НЕГОРЕВЫХ. УТРО.

Андрей и Лиза весело болтают. Входят Николай и Оверин. Лиза подскакивает, встаёт в боевую позу, вытянув вперёд руку с воображаемым пистолетом в ней.

ЛИЗА
(в величайшем восторге)
Если б между женщинами были приняты дуэли, я бы подстрелила Ольгу, и мы бы совсем истребили это баронское отродье.