Роман часть десятая глава четвертая

С трогательным уважением относился он к запросам своего маленького, но избалованного хорошей музыкой ученика к его терпению к серьезному искусству.Он не пытался оказывать отрезвляющее воздействие на склонность мальчика ко всему глубокому и торжественному,не принуждая разыгрывать банальные тренировочные упражнения, а предоставляя ему играть одноголосое пение,при этом неуклонно объясняя закономерности переходов одного аккорда в другой.
 Герда,с вышиванием или с книгой в руках, следила из соседней комнаты за ходом занятий.
  -Вы превзошли все мои ожидания,- как-то сказала она Милкову.- но не слишкои ли вы далеко заходите? Не забегаете ли вперед? Метода ваша, по-моему отличная, а главное-творческая...Ведь он уже и вправду пытается сочинять....Но если он этой методы не заслуживает, если он для нее недостаточно одарен, то ничему не научится...
   -Он заслуживает ее,- прервал, Герду Милков и в подтверждении своих слов кивнул головой.- Я иногда слежу за выражением его глаз... Оно многое говорит...
Герда взглянула на него, на этого угловатого человека, на его рыжую шевелюру, мешки под глазами, на его взъерошенные усы и огромный кадык, протянула ему руку и сказала: -Благодарю вас Милков. У вас добрые намерения,и мы вероятно даже не подозреваем, как много вы для него делаете.
 Благодарность самого Владимира и его доверие к учителю не знали границ. Володя, который, несмотря на все занятия с репетиторами,тупо,без малейшей надежды что-либо понять,сидел над задачниками и все пусто,- за роялем понимал все, что говорил ему Милков, понимал и усваивал так, как можно усвоить лишь то, что уже знаешь изнутри. И Эдуард Милков,органист,представлялся ему ангелом. Каждый понедельник берущим его в свои объятия, чтобы из будничной серости вознести  в звучащий мир кротких, сладостных, умиротворящих чувств.