Змееносец Ликише. 26 глава

ГЛАВА 26

 Орития неслась к супругу едва удерживая себя от гнева.  Не трудно было найти высокого великана с синей копной волос на голове с громко веселящимися чудаками в смешных костюмах и палками в руках. Небольшой спектакль разыгрался совсем близко  от толпы превалиров и аттарисисов там и был слышен наигранный хохот короля гор. Даман, как и свита бореев вел себя сдержанно, едва не срывался на окружающих, как только один из шутников покатился клубком, проделывая трюки перед зрителями он хотел дернуть короля за завитки бороды как чуть не получил оплеуху. Сбежал комик куда глаза глядят поскорее да живенько.
— Даман. — Встревоженный тихий голос Оритии обратил внимание супруга. - Они лжецы. Я только что говорила с коссеей. Разгневанная женщина призналась, на что им не нужен этот союз. — Даман бросил взволнованный взгляд на супругу ощущая неладное. — Дорогой, она сумасшедшая! Слепая месть за отца управляет ею. Она мстит мне за то, что я ее спасла! Помнишь ту историю с работорговцами? Это ее отец! Отец Фрийи! И девочка которую я спасла - это она! Они ужасные люди, простолюдины, и никаких добрых намерений и в помине не было!
-Невероятно, как она смогла добиться таких высот?
-Гадесис сын наложницы и наша дочь тоже будет наложницей!
- Это какой-то сюр! Так не поступают с высшей рассой!
-О, дорогой, если бы мы знали...Скажи, это важно? Теперь нам важен союз с ними?
-Нет, не в коем случае!
-Я тоже так думаю. Мы найдем выход для Авилонии, но Хиону мы не оставим здесь!
- Ваша Величество, я ее повсюду искал. По крайней мере, где мне дозволено. — Неожиданный тихий голос прислужника привел в смятение обоих родителей. — Однако в крыле, где находятся покои Змееносца, я не искал. Там повсюду святозары, и блокирующая магия запрещает изучить их длинные коридоры.
— Она здесь погибнет! Эта вальяжная коссея погубит наше дитя! — взмолилась Орития, уводя супруга в сторону от всей толпы. — Лим, приготовь нам три незамеченных экипажа, мы уезжаем немедленно.
— Что ты надумала? — Воинственный настрой королевы насторожил горного короля, и острая боль в сердце снова дала о себе знать. — Не вздумай! Нам нет пути назад, что ты придумала? Сдаться? Где нам брать помощь?
— Нет, не единственная! Этот абсурдный спектакль — наш позор! Хвала всем богам, что в руках у этой сумасшедшей не наша дочь. Не могу представить, как мы могли позволить этой женщине выставить нас посмешищем.
— Милая, может, все-таки ты попутала? Показалось?
— Нет! Я не верю, ты сомневаешься во мне?
— Я сомневаюсь в твоей благоразумности. О боги, женщина, ты что-то задумала?
Даман и Орития прошли вдоль колоннады, подальше от всей толпы высокопоставленных альхидов, обойдя главный дом сарфина, оба вошли в широкий двор, где вскоре будут проводить ритуал. Посреди круглой площади стоял большая купальня, украшенная разными цветами и ленточками. Высокие лавки для гостей из бедных районов окружали широкий сосуд, а свидетели более высокого ранга облюбовали второй ярус балконов, как в театре облюбовали место, где воочию можно разглядеть все прелести борейской ме- лиссы. С желчными улыбками обсуждали будущий обряд.
— Этот позор мы будем носить веками! — тут же поделилась своими соображениями с супругом Орития. — Наша дочь предстанет совсем нагой перед этим сбродом нищих, чтобы доказать, что она невинна?! Я больше чем уверена, что это фальшивка! Ничего подобного не описывалось в книгах об Ириле. В их традициях служить почитанию змей и умилостивлять Берегиню, прославлять невинных детей, но про то, что тысячи глаз узрят этот позор, — ничего! Даже святозары поддержали этот балаган. Эта штука Фрийи зашла слишком далеко. У этих людей нет ничего святого.
— Ты преувеличиваешь со своими догадками. Хочешь сказать, что мы зря приехали сюда?
-Нет, не зря, наш Борей услышал наши молитвы и прислал нам на помощь Змееносца!
Непреклонность Дамана выводила Оритию из себя. Женщина разразилась оскорблениями на тяжелом языке бореев, но горный король пропустил эти слова мимо ушей. За один миг Орития испытала всю ненависть к пресловутому альянсу. Испытываемые мучения от лжецарей, уни- жений и оскорблений в адрес Авилонии дали осмыслить, насколько отвратен этот город в его истинном виде.
 
— Даман, я думаю, мы делаем ошибку, — с новой надеждой Орития вонзилась умоляющим взглядом в своего супруга. — Змееносец. Он истинный сарфин Ириля и Мириды. «Только сын бога правит этими землями». Эти слова были высечены на короне Змееносца. Это трактаты мыслителей, которые были лично знакомы с предыдущими жизнями великого духа. Он и есть тот, кому они должны повиноваться!
— Во имя бореев, женщина, ты снова за свое?! — Даман потряс синей копной волос, придававшей ему более мрачный взгляд, но королева была не из робкого десятка.
— Да! Я всеми способами пыталась отвернуть тебя от этой безумной идеи, но не использовала тот, который сокрушит твою веру в меня. Я восстану, если ты не прислушаешься к моей мольбе!
«Снова эта боль внутри. Почему именно сейчас? Почему мое сердце предает меня?» Даман сделался задумчивым. Орития приняла это за согласие.
— Ты жестока в тех случаях, когда видишь ложь и несправедливость. Ты готова пойти против своего мужа, горного короля, принять бой от своих подданных, как в тот день, когда мы вернулись из Апарктиаса, когда похоронили моего брата. Стала против всего Мориона! Толпа борейцев была готова растерзать нашу дочь, но ты предпочла отдать себя, нежели свое сокровище. Ответь, что и здесь не так?
Даман пытался победить острую боль в сердце, убеждая себя, что это временно, но с последним часом мысленный вопрос с сердцем вставал у него чаще, чем он мог себе пред- ставить.
— Иногда наш путь ветвист, чтобы найти свое место в жизни, нужно пройти много дорог. Нельзя ходить по одной тропе! Возможно, чтобы найти корсея Ликише, нам нужно было приехать сюда?
Король взял железной рукой крошечный подбородок королевы, внимательно всматриваясь в глаза любимой.
 -   Ты бываешь невыносимой! Делай, как знаешь, но будь осторожнее со своими выходками. На этот раз нам стоит приехать в Авилонию с благой вестью, иначе нас казнят как изменников.
Орития была рада тому, что супруг поддержал ее. Без Дамана идея королевы никак бы не исполнилась. Хватило его одобрительного взгляда, и женщина тут же принялась действовать: резко обернулась к прислужнику, который все это время находился рядом, на скорую руку сложила заклинание, которое обернулo молодого юнца в ее точную копию.
— Тебе придется снова побыть мной и быть радужной на празднике и учтивой королевой. Держи этот мешочек с порошком, который поможет тебе побыть мной дольше, чем обычно. Ничего не предпринимай, пока ты не получишь мой знак, но как только настанет час, ты покажешь свое истинное лицо и как можно громче скажешь: «Сарфин мертв! Повелитель умер в муках и одиночестве! Только сын бога имеет право на корону сарфина. Змееносец — наш всеповелитель!»
— А ты что будешь делать? — прозвучал грубый голос Дамана, чьи наставления сильно обеспокоили короля.
— А я за нашей дочерью, в покои Змееносца!
В тот момент Орития была сама не своя. Проходя высокие расписные залы и сводчатые коридоры, королева Авилонии с легкостью разбивала вдребезги любую блокирующую магию. Снимала любое заклятие. Безжалостно сковывала в лед всех, кто стал случайным свидетелем ее присутствия в неразрешенной стороне дворца. Ни один святозар не был помехой всесильной. Целью женщины были покои корсея Ликише. Это единственное место, где никто не искал мелиссу.
«Стой! Остановись! Что тебе нужно? Чего ты желаешь?» Раздался монотонный тихий голос в стенах глухого коридора, где и располагались покои корсея. Овладевая волей  королевы, вводя ее в транс, будто из ниоткуда появилась святозарина. Навевая ложные мысли, молодой воин, двушка, принуждал королеву покинуть это место.
    «Повернись. Уходи. Здесь нет ничего! дальше пути нет. Только стена!»
Исполняя свой долг святозарина, чья внешность была поразительно белой, а глаза цвета алой крови, приняла решение остановить своеволие женщины, однако наивность святозаров потрясала.
Как и их излишняя надменность.
— Я королева Авилонии! В моих жилах течет кровь первородных! И тот артефакт, что увенчивает мою голову, свидетельствует о моей духовной связи со всеми небожителями! Дай мне дорогу, святозар, иначе мне доведется тебя убрать!
    Гнев королевы усилился, как только воинов стало еще больше. Несмотря на законы и запреты, луноликие взялись атаковать, преграждая дорогу борейской королеве. До боли решительные и настойчивые они были готовы к бою. Показательная во всем королева Авилонская, которой восторгался весь придворный люд, приняла образ жестокого воина, несущий только смерть. Неустрашимый характер севера отражался в ее глазах, а желание сокрушить врага пугало соперников. Роковой ошибкой для любого святозара было то, что никто недооценивал способности северянки. Невероятная красота, грациозность и высокие манеры навевали совсем иное мнение о ней. Однако ее сила и опыт сводили на нет любые предубеждения и старания молодых святозаров. Никакие метательные лезвия из рук умелого белого воина, ни атака какой-либо стихией, что могла бы обессилить натиск женщины, не смогли устрашить ее твердый напор. Орития умело пропускала налет серебрянного серпа святозара, обличая их в огромную глыбу льда. Тем не менее королева могла бы победить в этом бою, не будь святозар обучен подлости и низкой подставе. Если ранее орден славился чистотой образа и святой душой в башне звездочета и несли знания, духовное равновесие, благоденствие, то в данный момент здесь орудуют истое беззаконие и черный порок.
   Неведомый резкий приступ боли связал тело королевы. Что-то очень острое и жгучее вонзилось в спину, вызывая дурноту. Ее тонкие руки едва могли удерживать острые ледяные сосульки, постепенно слабели ноги. В голове помешались мысли. В глазах мелькали  святозары, продолжая атаковать, но женщина не сдавалась. После второго удара в спину королева едва могла стоять на ногах, но, повернулась, увидела... Как будто из каменной стены выплыл ее убийца. Святозар. Имея способности сливаться с камнем, тот едва видно будто утонул в стену и снова показался. Метая острыми как лезвие меча клинками он попал одним из них в спину острием камня повредив спину. От смертельной раны постепенно угасали ее силы, однако Орития решила раз и навсегда разобраться с клятвоотступниками.
Взмахнув руками вверх, королева вогнала в непроходимую силу льда все защищенное крыло дворца. Острые ледяные шипы, так похожие на сотни мечей, прошили все пространство вырываясь наружу. Тот уникальный в своем роде святозар не успел уйти из своего укрытия или укрыться в других стенах, смешавшись с камнем или полом, угодил в коварную ловушку. На его месте, где он и «всплыл», сквозь измороженный покров пророс   ледяной   шип. Он  и   вытащил   изменника и убийцу из стены.
Пропуская сквозь себя всю боль и страх перед смертью, со всей обреченностью, откашливая крупными сгустками крови, едва перебирая ногами, королева наконец дошла до заветных дверей.