Змееносец Ликише. 27глава

ГЛАВА 27

Странный шум доносился из-за двери покоев корсея. Ликише резко вскочил с кровати и понесся к выходу. Он уже был готов к атаке из-за двери, и что его ждет, уже не было для него сюрпризом. Он открыл дверь нараспашку, и перед его лицом предстала горная королева Авилонии.
Вот это был сюрприз!
Женщина успела прикрыть легкой шалью багряное пятно крови, но не смогла ступить и шагу. Слабость вовсе одолела ее.
— Королева?! — громко представился Ликише, предупредив и мелиссу. — Королева Орития…
— Змееносец. — дрожащим голосом произнесла она, едва перебирая ногами, переступила порог.
Внезапная гостья заставила двух влюбленных забеспокоиться. Ее напряженное молчание показалось слишком подозрительным. Искаженное болью лицо отображало все отвращение что она испытывала к альхидам. Она тихо подошла к корсею, оставляя за собой синий след крови, но, потеряв равновесие, тут же обессилев, повалилась на рядом стоящую тахту. Что-то невообразимое творилось вокруг. Холеная кожа Оритии медленно покрывалась инеем, тело постепенно застывало будто смерть превращала ее в ледяную статую. Легкий мороз вмиг скрепил покои корсея. Нарисовал небывалой красоты ажурные узоры на полу, стенах до самого потолка, и тут же ледяным саркофагом лед погреб все, что ему попадалось на пути.
— МАМА! Что с тобой?
Заметив неладное в первую минуту, Хиона испытала истинный ужас. Дрожа от страха, она едва могла прийти в себя.
— Моя милая, так должно было случиться, — отозвалась королева приглушенным голосом. — Значит, твое время подошло. Возьми корону, надень ее. Поклянись мне… поклянись в верности своему народу. Дай мне обещание, что ты никогда не отступишь. Сделай это, чтобы я смогла спокойно оставить этот мир и уйти к нашему Великому Борею.
— Нет. Ты будешь жить! Святозар Улем поможет. Он помогал мне, — все еще питаясь надеждой, Хиона бросилась на колени перед умирающей матерью. — Тихо, мама, Ликише сейчас позовет Улема, и он…
— Нет, дочка, нет! Возьми корону! Возьми же, наконец! Не забывай, моя любовь, ты рода борейского, ты дочь всего севера. Я всегда буду с тобой и помогать тебе в трудную минуту!
Размазывая слезы по лицу, мелисса сделала так, как ей повелела мать. Стиснув зубы, она приняла из рук матери многогранную корону одела ее на голову.
— Ты теперь королева Авилонии, не забывай об этом, — едва слышно прошептала Орития, на секунду прикрыв гла- за, и покинула этот мир.
Отчаянные попытки разбудить мать только усугубляли и так потрясенное состояние мелиссы. Красивое лицо королевы застыло как брошь камеи из фарфора, а после и вовсе покрылось морозными узорами, как будто по воле богов сие создание уснуло крепким сном. От горя Хиона отдалась дикому порыву. Ее безудержный отчаянный вопль, будто мстящий призрак, пронесся по всему дворцу, вгоняя в страх всю прислугу дворца.
— Борейцы не простят Мириде смерть ее королевы. — Душераздирающий крик Хионы вывел Ликише из мертвого ступора. Впервые в жизни он ощутил в своем сердце боль утраты, словно он стал свидетелем смерти родной матери. — И Змееносец тоже.
— Во всем я виновата. Из-за меня это все! — запричитала мелисса, содрогаясь от рыданий, и прикусила кулак. — Лучше, чтобы нас тут не было! Не было!
— Не говори так! Если бы тебя здесь не было, то, возможно, мы никогда бы не увиделись. По воле судьбы все должно именно так случиться. Смерть королевы — великая потеря для Авилонии, но есть ты. И ничего уже не изменить!
Корсей кинулся к Хионе крепко прижал любимую к себе, начал успокаивать.
— Но какой ценой? Мама! Мамочка!
— Цена безмерно высока, но теперь ты королева и должна думать о себе и своем будущем. Ты — последняя надежда бореев! Помни, умирая, твоя мать просила позаботиться о народе. Не стенала в агонии смерти. Это сильная черта характера присуща истинной королеве.
Дабы придать уверенности, Ликише не мог не напомнить мелиссе о клятве. Он уже не был таким милым как с минуту назад, отпустил от себя Хиону, вынужденно похолодел. Эти он хотел добиться решительности от мелиссы, и такой же сухой натуры, как у Оритии.
— Наши кланы жестоки, но еще ужаснее то, что мне придется подчиняться им, пока они не выберут мне достойного мужа. На этот раз мне не увернуться от двоюродного брата, хоть он и женился на старой женщине.
Хиона снова погрузилась в порыв чувств, уткнувшись в ладоши завыла.
— Ты не станешь подчиняться никому! Ты сама отвечаешь за свою жизнь! А я поклялся тебе, дал слово, что всегда буду рядом, и никто нас не разлучит!
— С чем же я приеду на север?! Меня и моего отца попросту разорвут на части! Так поступают с теми, кто обесчестил имя бореев. В тот день я испытала сильный ужас, увидев, как они пришли за мною вместе со смилодонами. Этот громкий штурм я никогда не забуду: три дня и ночи толпа разъяренных пыталась прорваться в ледяную крепость, что тут же создала моя мать. Я не смогу быть такой сильной, как она или как моя бабушка.
— Ты поедешь и точка, в моем кафтане и октаэдром! — корсею пришла отличная идея. — Он представляет мой город и мой знак Змееносца. А камень обеспечит тебя доказательством, и никто не коснется моей невесты, иначе они отведают мой гнев.
— Но… но если я… вернусь одна, то кланы потребуют у тебя отвоевать мою руку. Ты должен будешь сразиться с сильнейшими воинами. Ты должен подоспеть!  Я буду ждать тебя год, но дальше…
— Нет, моя мелисса, ты не должна сомневаться во мне! Но как только все закончится, я приеду за тобой и сражусь с небывалой силой и отвагой со всеми воинами севера. Я уже преодолел многих монстров. Видел великих! Но ради тебя я сокрушу миры. Молю, любовь моя, покинь эти земли сейчас же. И не сомневайся, они поплатятся за смерть твоей матери!
Ликише был предельно серьезен. Его вид проявлял го- товность на твердые решения. Он быстро проговорил вслух простейшее заклинание, и внезапно на тоненькие плечики Хионы тяжелым грузом лег кафтан корсея.
— Любовь моя…
На секунду корсей изменился. Словно к его годам прибавился еще десяток лет, и он уже не выглядел таким легким. Сердце его защемило от самых невероятных мыслей и пред- положений. Он хотел сказать правду, поведать девушке свою историю, ведь там, за дверью, ее уже поджидает его мудрый наставник, близкий друг и неминуемый враг. Аморф. Именно этот несостоявшийся Змееносец мог бы в корне изменить все планы Ликише. Потому он со всей тяжестью в голосе принял решение предупредить любимую:
— Если не получится… если вас настигнут святозары или ОН… то пощады не будет. Есть вещи которые не зависят от моего Змея, и он, как и мы все, — смертные. Если вдруг ты поймешь, что меня уже нет в живых, прими это. Жестокая реальность, не правда ли? Еще минуту назад я был уверен в завтрашнем дне, а теперь… меня пугает мысль, что это наш конец. Моя милая мелисса, ты подарила мне надежду на новую жизнь, за что я тебе благодарен и готов пойти против этого мира, только бы ты была рядом, но сначала надо поставить точку в этой истории.
    Девушка не сразу осмыслила, что имел в виду Ликише. Его голос резко задрожал, передавая ей две крохотные бу- тылочки с зеленым ядом, он снова пережил тот ужас утраты. Однако мелисса представить не могла даже в самом воспаленном сознании, что может произойти с непобедимым Змееносцем. Кто пойдет против воли самого Нага? Тем не менее Ликише было кого остерегаться. Сам того не ожидая, корсей содрогнулся, словно смерть уже принялась за его душу. Ранее он никогда не замысли- вался о кончине, не было причины, но сейчас ему, как ни- когда, хотелось выжить в его самой эпической битве.
— Я бы хотел, чтобы все было иначе, но, если придется, прошу, сделай это. Но если ты все же успеешь войти в перевал, то пообещай мне, ты станешь достойной королевой.
    Добавил он, на что мелисса смогла ответить лишь одним кивком.
— Я недостаточно пролила слез, все же ты прав. Я клянусь, что я больше не буду плакать! Клятвенно обещаю те- бе! Ни одна слезинка не будет проронена на эту грешную землю! Я буду как ты: такая же сильная и вольная, и никто не заставит королеву Авилонии подчиняться им.
    Покидая покои корсея, Хиона бросила последний взгляд на ту самую тахту, где королева Орития нашла вечный покой. Все еще содрогаясь, она глубоко вздохнула. Отпустила последний момент той радушной жизни, которую она так обожала. Оставила позади все страхи и сомнения, мелиссе пришлось принять не только правду, но и самые сложные решения. Некогда оплакивать погибших, долг королевы требовал необходимость выбора. В том самом кафтане, в котором корсей прибыл в Мириду, Хиона стала похожа на ту, что с недавних пор восхищала его как волевая женщина. Взгляд мелиссы стал проявлять огромную силу хладнокровия, как у ее покойной матери, прямая спина, высоко поднятая голова. Покорно сложив в узел руки, Хиона преобразилась на глазах, словно перед корсеем предстала покойная Орития. Такая же воздержанная и твёрдая.
    После того как мелисса скрылась за дверью, Ликише хотел уже броситься через потайной проход в стене. Найти того, с кем ему предстоял самый трудный разговор, как вдруг, словно из ниоткуда, перед ним возникла черная фигура Аморфа. Все тот же образ: глиняная маска, черный балахон, руки спрятаны под складками рукавов. Нависая над Ликише, словно темная туча, колдун близко подошел к корсею, громко стуча сапогами по полу, тот едва мог сдерживать свой гнев.
— Ты простился с ней? — подал голос Аморф, глядя на корсея скверными зажимистыми глазенками.
— Ты следишь за мной? — Ликише сделал пару шагов назад, пропуская Аморфа в покои. — Давно ты там?
— Все-таки влюбился. — Враждебность Аморфа тут же охватила корсея.
— Девушка не влияет на меня, — солгал Ликише.
— Хм… может, и правильно ты сделал. Она даст нам то, о чем не мечтал никто! Как я понял, королева передала ко- рону своей дочери, а ее дочь вскоре окажется в Авилонии.
Возможно, слова Аморфа должны были насторожить корсея, но Ликише по непонятным причинам, точно как околдованный, ощутил остатки привязанности к своему наставнику. Точно как преданная собака, он чувствовал себя должным.
— Я назвал ее своей женой, и мы провели эту ночь вместе. Она родит мне сына!
Жалкие попытки высвободиться от влияния колдуна — безутешны.
— Я помню, когда эти слова произнес Аллель. Он тоже хотел любви, но он её так и не получил. Бедный брат, он так мечтал жить вместе с ней, но жизнь, которую он выбрал, была не его жизнью. Это не его трон, так же как и мир. Он заслужил своего наказания, когда решил бросить меня ради...!
— Что случилось? Что случилось с дедушкой? — содрогнулось в животе у корсея. — Ты все-таки убил его?
— В том-то и дело, что я ничего не делал. Только наблюдал, как собственный сын травит ядом своего отца, — зло- веще насмешничая, сознался Аморф. — Видишь ли, какая ирония, — мне не надо было ничего делать. В нашей семье и так хватало убийц.
— Я тебе не верю! Ты всегда желал ему смерти!
— Что ж, это правда, но сарфин умер, а теперь ты сарфин! Они должны преклониться перед тобой, или смерть!
Аморф жаждал крови.
— Смерти не будет! — настроился Ликише, обрезая все надежды Аморфа. — Сегодня больше никто не умрет!
— Что?! Ты воспротивился мне?! Не ты ли вчера передал через прислужника слова, что сегодня решающий день?! — Испустив через свою маску злостное шипение, Аморф был готов брать корсея штурмом. На скорую руку в уме сложив заклинание, он ждал подходящего момента.
— Я не стану убивать! Они будут жить и смотреть, как я стану сарфином Мириды! — твердо решил корсей: заметив вражеский настрой наставника, Ликише был уже готов к эпической битве.
 
— Ты забыл, что я тебя создал! Я возлагал на тебя надежды! Помог выбраться из той собачьей жизни, что уготовила твоя семья, прозвав тебя «вторым». Я дал силу и знания. Став Змееносцем, ты стал бичом этого мира!
— Что ты от меня ждешь? Что я начну рубить головы по твоей указке? Буду беспрекословно выполнять твои приказы?
— За перенесенные горести в детстве нужно отомстить альхидам! Это будет великая жертва в наказании! Убивать предателей - это не грех, а наказание!
— Нет, я не стану убивать людей за то, что было. Я впервые хочу... мира!
Наполнив себя всеми несогласиями, Ликише был намерен выбросить наружу своего змея. Растерзать обидчика и навсегда освободить себя от долговой ямы. От одной мысли о жажде свободы на его лице и руках проявлялись некоторые змеиный орнамент в виде чешуйчатой кожи, сглаженного носа и змеиного, хищного взгляда.
— Ты нацепил на себя ошейник. — Заметив змея, колдун перешел на более спокойный тон. — Словно раба пови- нуешься женщине! Все эти сантименты не для Змееносца! Любовь или братская привязанность… Ты сильно изменился, Ликише. Стал мягким.
— Я не хочу крови, как ты! Я хочу другой жизни! Я выбираю саму жизнь!
— Ха. Ха. Ха. Ты ведешь себя так, словно в тебе проснулась надежда на нормальное существование. Но, Ликий, ведь ты и сам знаешь, что это невозможно! Жизнь на этой планете вскоре перестанет существовать. Это пик Иивлика! Здесь уже ничего не будет, просто выжженая земля. Пульс на Эрре увеличивается, вот-вот мы станем мишенью, а из глубин темноты сюда рвется монстр. Я чувствую его, он приближается. Предвестник апокалипсиса! Пойми, Ликише, Элл и Эрр больше не смогут существовать вместе! Элл взялся поглощать Эрра, им не выжить вместе.  Нам нужно бежать отсюда, пока эта планета вовсе не превратилась в могильник. Ну а мы построим новый Ириль. Лучше, чем этот. Мы возродим наше с тобой величие, и тогда больше не будет других городов, отдельных государств - все это будет называться Ирилем.
 
— Без нее нового Ириля не будет! Запомни это, наконец.
— Эта девица отравила тебе жизнь, отрекись от нее, иначе я разберусь с ней раньше, чем ты успеешь остановить меня!
— Если с Хионой что-то случится, поверь, я покажу тебе такую мощь, о которой ты и не подозревал. Будь осторожен в словах, Аморф, эту девушку я защищу ценой своей жизни!
— Ха, ты думаешь, что на меня можно натравить страх? Ты думаешь, что мне ужасен мой Змееносец? Я тоже в свое время попытался защитить свою любовь, но она выбрала не меня!
— Верно, ты пытался, а я сделаю. Не смей трогать Хиону, иначе я уничтожу этот проклятый мир вместе с тобой! Никакого Ириля не будет!
В этот важнейший момент Аморф вдруг открыл для себя, как преобразился Ликише. Его больше не пугали прежние попытки давления, как он это делал раньше. Он всегда воздействовал на него глубоким голосом, бездушным взглядом, или, наоборот, взгляд проявлял непомерную суровость, а голос невыносимо спокоен, но на этот раз корсей был тверд.
— Ты же видел их нутро! Ты знаешь о них больше, чем кто-либо! В них вовсе отсутствовало уважение к нашим предкам! Вопреки законам, прописанным в магистрате, они убили королеву бореев! Это нескончаемая война! Кровь будет литься рекою, а земля укроется мертвыми. Старики, женщины и дети — никто не выживет в этом ужасе! Кланы крайне обидчивы. Они рождаются с мечом в руках! Кайне опытные маги и ни в чем не уступают твоей силе! Но ты можешь все исправить, просто отомсти за смерть высокородной!
— Нет! Крови не будет, но я им эту смерть не прощу. Я заберу то, что принадлежит мне. Мирида лишится права на сарфина навеки, а за эту ошибку пусть расплачиваются святозары.
 
— Падшие безбожники, они буду презирать тебя так же, как и «второго» десять лет назад. Слов они не понимают! — Аморф нашел у корсея его слабую жилку и ухватился за нее, словно она была для него спасением. Рассеяв на сердце Ли- кише зерна сомнения, колдун принялся травить его душу. — Улем взялся за тебя только потому, что он не упускал шанса получить благодарность от превалиров. Вопреки всему, ему светит дорога к превалириату. Да, мой друг, этот тщедушный ищет выгоду. Ему только на руку с тобою иметь дело. Рассказывая о сострадании, заботе о ближних и ис- кренней любви, как и твоя мелисса — оба не в том свете и готовы спасти свою жалкую шкурку. Эта девица, как опиум, сводит тебя с ума! Парочка лестных слов, и ты уже спекся. Готов к подвигам. А не думал ли ты, что у нее нет друго- го выхода, как быть рядом с самым темным демоном Змееносцем, а не с неотесанным толстуном, от которого несет падалью. Она не может вернуться на север без доказательства, что она жена, но ты дал ей билет к трону, пода- рив ей кафтан. Теперь она может управлять борейцами без права на брак с ее двоюродным братцем! Навряд ли она вернется к тебе.
— Ты пытаешься давить на меня. — Ликише был на пределе. — Хиона не такая.
— Ошибаешься. — Настроение Аморфа привстало. — Ты убедишься в этом, как только переступишь порог ее ко- ролевства.