У Адмиралтейского завода в подвале

      МОЙ ОТЕЦ

       Мой отец, Бастрыкин Иван Ильич, родился 22 июня 1920 года на  станции Отрадо-Кубанская  Гулькевического района Краснодарского края в многодетной казацкой семье.  На  родине  окончил  семилетнюю  школу,  трудился в колхозе,  а когда ему исполнилось 18 лет,  был призван на действительную военную службу.  Ивану Ильичу посчастливилось по комсомольскому набору начать эту службу на  Краснознаменном  Балтийском флоте,  в легендарном Кронштадте.  Здесь он получил военную специальность радиста Военно-морского флота.

      А в  1939 году  началась  советско-финская  война и  отец попал  на фронт.  Позднее  он вспоминал  какой тяжелой была эта война.  Особенно запомнились ему лютые зимние холода, которые создавали неимоверно тяжелые  условия  для  сражающихcя.  А затем снова был Кронштадт.  Здесь  Иван Ильич прошел ускоренное  обучение на курсах командиров,  получил офицерское звание.  А вскоре началась  Великая Отечественная  война.  Первый период войны  он  служил  в  Кронштадте,  а  затем  был  направлен на Северный флот.  Во время Великой Отечественной войны его отец, мой дед Бастрыкин Илья Каллистратович в 1942 году был расстрелян немецко-фашистскими оккупантами во дворе собственного дома, в станице Ново-Михайловская Краснодарского края, как отец комсомольца и краснофлотца, сражавшегося на фронтах борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.

      Иван Ильич Бастрыкин всю войну,  в командных должностях сражался на торпедных катерах Северного флота. О войне вспоминал скупо, больше любил,  не без юмора,  рассказывать о многочисленных морских традициях, которые познал за годы службы в Военно-морском флоте.

     А после войны остался в Ленинграде.  Здесь и встретился  с моей мамой, Антоновой Евгенией Антоновной.  Все  последующие  годы  отец работал  электрогазосварщиком  высокого  разряда  на  Адмиралтейском  судостроительном  заводе.  И очень  гордился  этим.  Гордился  своей  принадлежностью  к  героическому  рабочему  классу  Великого города  Ленина.  Иван  Ильич  был  коммунистом,  в  партию  вступил  в тяжелом 1942-ом году.  Он хорошо понимал роль и значение рабочего класса для нашей страны. В разговорах дома всегда тепло отзывался о своих товарищах по стапелю. По натуре был коллективистом, последовательным сторонником правды и справедливости.

      Каждый  спуск  нового  корабля  был  и  его праздником.  Однажды,  по его  приглашению  я побывал на спуске корабля на  Адмиралтейском.  Это  событие произвело на меня огромное впечатление  и хорошо помнится до сих пор. Это был настоящий праздник труда без заорганизованности и официальной суеты. Он был естественным  результатом  колоссального труда  многотысячного коллектива рабочих, инженеров,  конструкторов,  всех  тех  кому  были  дороги такие  великие и святые понятия,  как наша Советская Родина, ее Военно-морской флот,  традиции дедов  и отцов – таких же создателей кораблей для защиты морских рубежей.  Многие,  кто  был  на  празднике, еще помнили войну и очень хорошо понимали, что значит еще один крейсер для флота.

       Уважение к человеку труда,  рабочему классу Иван  Ильич передал  мне навсегда.  И еще: он никогда не противопоставлял свое звание  военно-морского офицера званию рабочего, строителя военно-морских кораблей.  Для  него  это были  состояния  одного порядка, одной шкалы измерений.  Отец очень много знал, много читал.  Поэтому  хорошо разбирался в русской литературе.  Отлично играл на русской семиструнной  гитаре.  Прекрасно,  как  и  всякий уважающий  себя  моряк,  танцевал  чечетку.  Любил, как и всякий морской офицер гостей, праздничное дружеское застолье.

     Иван Ильич  был  очень  доброжелателен,  прост в общении, но очень хорошо понимал,  что такое  мужское и офицерское достоинство. К сожалению, я не помню его в офицерской форме, но в нашей  комнате на стене долго висел  его военно-морской кортик. Иван Ильич был очень скромным человеком: даже 9  мая он  почему-то   стеснялся  надевать  боевые  награды.  Ограничивался только  орденом  Великой Отечественной войны и наградными колодками.

      А в 1990 году произошло событие, которое по-хорошему взволновало его.  Неожиданно пришла повестка из военкомата. Вернулся он оттуда сдержанно-счастливым. С маленькой коробочкой. А в ней медаль «За отвагу».  Он был  удостоен  ею в  далеком 1944-ом.  И вот только  теперь, спустя столько лет награда нашла героя.

       Иван Ильич трудился до тех пор,  пока у него доставало сил.  А когда тяжело заболел, встретил этот факт достойно  и  мужественно.  От  лежания  в  больнице  отказался – интенсивное  лечение  начинать  было слишком поздно.  Слишком долго  он скрывал  от близких свое тяжелое заболевание.  Умер Иван Ильич 17 апреля 1993 года. Похоронен он на Южном  кладбище  Ленинграда.  Недалеко  от жены, моей мамы. Их разделяют всего лишь триста метров или всего лишь три минуты ходьбы...

       МОЯ МАМА

       Моя мама, Антонова Евгения Антоновна, родилась 10 декабря 1910 года в городе Луге Ленинградской области в многодетной крестьянской семье. В 1926 году приехала в Ленинград на заработки. Работала няней в семье нэпманов, а затем – рабочей на промышленных предприятиях Ленинграда.

       С 1935 года плавала на судах торгового флота Советского Союза. Побывала во многих странах мира. В первые дни войны в составе экипажа судна оказалась в Таллине. Принимала участие в трагическом таллинском переходе.

       С самого начала войны трудилась на Ленинградском оборонном заводе. Пережила блокаду Ленинграда. В 1943 году была призвана на фронт. Воевала в боевых частях Краснознаменного Балтийского фронта. Была зенитчицей. Сражалась на Ораниенбаумском пятачке и в Кронштадте. В составе передовых частей Краснознаменного Балтийского флота дошла до Кенигсберга, принимала участие в тяжелейших боях за эту неприступную немецкую крепость.

       В 1944 году вернулась в Ленинград и вновь, до выхода на пенсию, трудилась в качестве высококвалифицированной сверловщицы на предприятии оборонной промышленности. Активно занималась общественной работой: являлась членом профсоюзного комитета завода, бригадиром бригады коммунистического труда, членом товарищеского суда цеха. Неоднократно побеждала в социалистическом соревновании на родном ей заводе. С гордостью носила высокое звание «Ударник коммунистического труда». Очень гордилась всем этим.

        За участие в Великой Отечественной войне и боевые заслуги была награждена фронтовыми наградами – орденом Великой Отечественной войны II степени и медалями, в том числе – «За оборону Ленинграда» и «За взятие Кенигсберга».

       Евгения Антоновна прожила трудную, но яркую и интересную жизнь. Горячо любила нашу Родину, заслуженно гордилась высоким званием участника Великой Отечественной войны. 9 мая в день Победы всегда одевала боевые награды. Евгения Антоновна была очень сильным и волевым человеком. Ее не сломили ни 900 тяжелейших и страшных дней ленинградской блокады, ни тяготы и лишения выпавшие ей на фронте, ни трудности первых послевоенных лет. В самые тяжелые периоды жизни она сохраняла спокойствие, уверенность в своих силах, убежденность в том, что доброта, заботливое отношение к близким и окружающим ее людям, бескорыстие, готовность прийти на помощь человеку, попавшему в трудную жизненную ситуацию, оптимизм и вера в доброе человеческое начало – это естественное состояние человека.

       Такое понимание человеческого бытия всегда помогало ей и наполняло глубоким человеческим содержанием, смыслом и достоинством ее непростую жизнь. Евгения Антоновна до конца дней своих находилась в гуще окружающих ее событий, вела, насколько это было возможно, активный образ жизни. Любила посещать театры, кинопремьеры, концерты, очень любила балет и классическую музыку. До последних дней жизни интересовалась всем, что происходило вокруг.

       До самых последних дней жизни Евгения Антоновна оставалась заботливой и нежной матерью. Умерла Евгения Антоновна 17 декабря 1997 года и была похоронена на Южном кладбище Ленинграда.


       БЛОКАДА. ШИНЕЛИ НА СНЕГУ

       У моей мамы, Евгении Антоновны, как и всего ее поколения, была трудная судьба. Особенно трудная ещё и потому, что к началу войны она уже была ленинградкой. И поэтому, когда пришло время, стала блокадницей.

       В 1926 году шестнадцатилетней девчонкой, она приехала из Луги, где тогда  жила вся ее семья, в Ленинград.

Устроилась нянькой в семью непманов. Потом, кстати по протекции хозяйки-непманши, о которой потом ни разу не сказала плохого слова.

Потом несколько лет плавала на кораблях торгового флота в качестве буфетчицы. Была счастлива. Повидала порты многих зарубежных стран. Но счастье длилось недолго: 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война.


Поскольку служила она на флоте, она пережила страшный таллинский переход, о котором знаем мы очень немного. Это был переход Балтийского флота из Таллина в Ленинград . В составе флота из Таллина шли и суда торгового флота.  Об этом трагическом переходе я знаю из рассказов мамы.

И вскоре началась блокада Ленинграда.

Мама рассказывала о блокаде довольно часто. Я с интересом слушал ее. Однажды она даже предложила, чтобы я записал ее рассказы и,  быть может, они со временем могли бы превратиться в книжку. Но я, к своему теперь стыду, уклонился тогда от этого, безответственно заявив, что о блокаде и так написано немало. Мне тогда было лет двенадцать и  футбол во дворе со сверстниками мне тогда казался куда важнее.

Теперь мне стыдно за это. Единственным смягчающим обстоятельством может быть только то, что в годы моего отрочества в Ленинграде было много фронтовиков и блокадников, они часто выступали перед нами в школах, много рассказывали о войне и блокаде. И мне в силу возраста тогда казалось, что никуда они все не денутся, что так будет всегда, что все они будут жить очень и очень долго и в любой момент смогут рассказать о действительно невиданном героизме ленинградцев...

Как я уже сказал, мама рассказывала о блокаде много и довольно часто. Но один из ее рассказов мне запомнился особенно, как говорят в таких случаях, буквально врезался мне в память...

Случилось это в блокадном Ленинграде, суровой зимой 1942 года.

Каждое утро мама, как и многие ленинградки, шла на завод. Вставала рано, так как в семь  утра она должна была уже стоять у станка.
Возвращалась домой вечером, если я не ошибаюсь, после 18 часов.
В один из зимних вечеров, она, как всегда, шла домой по обычному маршруту - с Петроградской стороны на улицу Союза Печатников,  которая располагалась за Мариинским театром - тогда театром имени С.М. Кирова.

Когда она перешла мост через Неву и двинулась вдоль Дворцовой площади,  мимо Адмиралтейства,  начался артобстрел . Надо сказать, что немцы вели обстрелы города очень прагматично и пунктуально. Артиллерийские батареи врага атаковали  город, как правило, утром и вечером и в одно и тоже время:  стреляли именно тогда, когда ленинградцы, а это, в основном, были женщины, старики и дети, шли на работу или с работы. И снаряды ложились, как правило там, где пролегали пути ленинградского рабочего люда.

Так вот, мама шла, как обычно, мимо Дворцовой площади, когда начался вражеский артобстрел. Артиллерийский огонь был чрезвычайно интенсивный и весьма плотный. Он покрывал снарядами не только Дворцовую площадь, но и Дворцовый проезд.

 И на площади, и на Дворцовом проезде в это время было много пешеходов - это были, как мы уже говорили, мирные люди, возвращающиеся домой после трудового дня.

Сначала мама думала, что успеет пройти опасное место  быстро, миновав площадь обстрела. Но сделать это ей не удалось. Обстрел был столь интенсивен, что люди вокруг стали ложиться на снег, закрывая голову руками, в надежде на то, что обстрел скоро закончится. Но этого не произошло. Интенсивность артиллеристского огня только возрастала.

 Вскоре стали раздаваться крики людей. Это кричали люди, раненые фашистскими снарялами. Появились и убитые. Их становилось все больше и больше,

Страх парализовал людей. Большинство из них не двигалось, даже имея такую возможность - слишком страшной казалась возможность попадания под снаряд или его осколки. Пожилые женщины стали причитать, прощаться с жизнью, дети плакали.

Положение казалось совершенно безысходным. Они, собственно, и было таковым. Но это оказалось не совсем так, а вернее совсем не так.

Неожиданно по полю начали двигаться какие-то фигуры в темном одеянии . Они перемещались перебежками от одного лежащего на снегу человека к другому. Истоком этого движения было Адмиралтейство - неизвестные люди в большом количестве выдвигались именно оттуда.

Скоро стало все более или менее понятно. Фигурами в темном были матросы, в темном матросском одеянии - чёрных шинелях и чёрных шапках ушанках. Когда они приблизились, стало видно, что в основном это были совсем молодые мальчишки, лет восемнадцати-девятнадцати - не больше. Как выяснилось позже, это были вчерашние призывники - призванные на флот ленинградские мальчики, которые проходили в Адмиралтействе первоначальную военную подготовку.

Как и  почему они вдруг в большом количестве оказались под самым обстрелом на дворцовой площади - были неясно. То ли по команде командира, то ли по собственной инициативе, но фактом было то, что эти молодые люди стали буквально спасать тех, кто лежал на площади под вражеским артобстрелом.

Делали они это очень энергично и главное совершенно бесстрашно, мало обращая внимание на разрывы артиллерийских снарядов, которые буквально покрывали своим страшным убийственным механизмом всю Дворцовую площадь.

Делали они это по-разному.  Кому-то из залёгших мирных жителей помогали подняться и начать движение в сторону  Адмиралтейства под спасительные своды прочного старинного здания. Кого-то, кто уже сам не мог идти, укладывали на носилки и быстро, почти бегом, переносили в том же направлении. В некоторых же случаях, когда передвижение таким образом по какой-либо причине было невозможно, матросы просто крепко брали за руки, за ноги, а иногда и просто за одежду обессиленных людей и медленно, но очень настойчиво и острожно оттаскивали из-под огня к тем же широким и очень надежным и крепким дверям здания Морского ведомства. Здесь доставленных таким образом в безопасное место  ленинградцев принимали санитары и санитарки и быстро проносили или сопровождали вглубь помещений для оказания неотложной медицинской помощи.

Моей маме повезло. Осколки  снарядов  не задели ее. Но сама она двигаться не могла. Страх сковал ее настолько, что она не могла даже пошевелиться.

Вдруг она почувствовала, что кто-то схватил ее сзади за ноги и тащит назад, из-под артиллерийского огня, в сторону Адмиралтейства. Она оглянулась и увидела совсем молодого матросика. Он был совсем юный, сил, видимо, было немного. Но он очень старался, это было видно по всему! Он очень старался спасти ее, вытащить из очага обстрела. И тем самым спасти ей жизнь!

Это продолжалось недолго. Усилия матроса, его желание спасти ее во что бы то ни стало, словно придало маме сил. Через некоторое время она была готова двигаться самостоятельно. Она крикнула своему спасителю:
— я сама ! И начала движение в сторону спасительного Адмиралтейства.

А матросик что-то замешкался, а потом вдруг затих ...

А мама ползком и перебежками двинулась в сторону огней морского штаба Ленинграда. А навстречу ей опять бежали молодые люди в чёрных морских шинелях...

Когда она оказалась под спасительным навесом, она оглянулась и посмотрела в непроницаемую тьму Дворцовой площади. Увиденнное потрясло ее. На белом снегу площади она увидела много-много чёрных шинелей. Это были те самые матросики, которые бросились спасть мирных жителей из-под вражеского огня. Большинство из них лежало без движения. И было ясно, почему. Осколки настигли и их...

 Собравшимся под сводами жителям блокадного Ленинграда моряки быстро организовали необходимую помощь: кого-то доставили в медпункт училища, кому-то организовали кружку чая, кого-то усадили на скамью в коридоре - просто согреться и придти в себя...

Часа  через два мама добралась до дома - большой коммунальной квартиры в центре города. Когда она сняла зимнее пальто, чтобы повесить его на  вешалку в коридоре, она была поражена увиденным: все пальто со спины было в мелких дырках - это были следы мелких осколков от снарядов, которые рвались вокруг неё на ночной и зимней Дворцовой. Это означало,  что она долгое время была буквально в сантиметре от смерти. И от этой очень близкой смерти спас ее незнакомый ей мальчишка-морячок...

Когда в Адмиралтействе им оказывали помощь, подошедший к ним военно-морской офицер рассказал, что спасали их совсем юные салаги. На фронте они ещё не были , были недавно призваны, проходили первоначальную подготовку и на помощь мирным жителям, залёгшим на площади под вражескими снарядами,  бросились по собственному почину. Среди рябят есть погибшие и раненые, сколько надо ещё посчитать. Но судя по всему - немало...

Этот вечер запомнился маме на всю жизнь. Что стало с ее спасителем она так и не узнала. Остался ли он в живых или погиб, был ли ранен или нет... это так и осталось ей неведомо. Но знала она совершенно точно - жизнью своей  была обязана она этому юному и неизвестному герою - моряку Балтики!

А спустя чуть больше полугода она сама стала краснофлотцем - была призвана в Краснознаменный Балтийский флот, в береговые части, стала зенитчицей, воевала на Ораниенбаумском пятачке, а потом дошла с боевыми частями до Кёнигсберга.

Но это было потом. А тогда зимней ночью 1941/1942 года она была спасена в блокадном Ленинграде настоящим балтийским


       ТРУДОВОЙ ЛЕНИНГРАД

В раннем детстве Ленинград запомнился мне трудовым, рабочим городом! Все время спешащим к станку, к мартену, к судовому стапелю. Наверное потому, что мама и отец были рабочими, трудились на производстве.

 Мама работала сверловщицей на «почтовом ящике - так называли в то время предприятия оборонной промышленности, которым присваивали просто номера. Номер маминого завода был, по-моему, 486. Завод выпускал приборы для военной авиации. Работала была филигранной и очень ответственной. От качества выпускаемой продукции в значительной степени зависела обороноспособность страны. Поэтому по рассказам мамы важную роль играли так называемые военпреды - представители Министерства обороны СССР, которые контролировали качество выпускаемой продукции.

Военпредов очень уважали и даже побаивались. Они могли своим решением забраковать целую партию приборов со всеми вытекающими отсюда последствиями. А последствия тогда могли быть весьма плачевными. Виновные могли понести не только дисциплинарную, но и уголовную ответственность. В уголовном законодательстве существовала уголовная статья за выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции. Много позже я узнал, что применялась она редко, но выполняла функцию общей превенции, то есть предупреждения совершения данного преступления.

Отец работал электрогазосварщиком на Адмиралтейских верфях.

Строительство верфи началось на левом берегу Большой Невы 5 ноября 1704 года[2]. К апрелю 1706 года на воду было спущено первое судно. До декабря 1709 года на верфи строились преимущественно небольшие судна.

В декабре 1709 года здесь был заложен первый линейный корабль — 54-пушечная «Полтава» (спущен на воду в 1712 году), ознаменовавший собой новый этап в развитии русского флота. Всего в петровское время на верфях Санкт-Петербургского Адмиралтейства было построено 23 корабля и более двухсот галер.
В 1725 году здесь была построена и испытана первая подводная лодка — «потаённое судно» крестьянина Ефима Никонова.

В 1799 году на территории Галерной верфи началась реконструкция, верфь получила название «Новое Адмиралтейство».

В 1800-1844 годах верфь была переведена на Галерный двор, а в 1870-х годах территория старой верфи была продана под застройку. За время существования верфи в Адмиралтействе на ней было построено 256 крупных кораблей.

Судостроительные верфи Нового Адмиралтейства и «Галерного островка», который до того находился в аренде Франко-русского завода, с 1 января 1908 года были объединены в «Адмиралтейский судостроительный завод».

До 1 января 1908 года все судостроительные учреждения на левом берегу Невы входили в состав Санкт-Петербургского порта и лишь с этого времени Галерный остров и часть территории Нового адмиралтейства со всеми эллингами и мастерскими для постройки судов выделены под Адмиралтейский судостроительный завод, который действовал на тех же основаниях, что и Балтийский завод, имея с ним общее правление, но своего начальника завода.

После революции верфи пришли в удручающее состояние. Не было судостроительных заказов, завод занимался судоремонтом, переоборудованием судов и различными сторонними заказами вплоть до ремонта трамваев и автомобилей[5]. Единственным профильным заказом в период 1917—1921 годов стал правительственный заказ на достройку 500-тонных барж с последующим переоборудованием для Онежской флотилии, завершённый к 1919 году. На баржах были установлены артиллерийские орудия калибра 203 мм и калибра 152 мм.

На конец 1919 года ситуация с заказами на предприятии не улучшилась и на заводе остался 1021 работник. В 1921 году было принято решение произвести объединение Адмиралтейского завода и остальных предприятий в единое целое, по мнению инициаторов реформы это должно было сократить административные расходы при отсутствии заказов. С 28 октября 1921 года Адмиралтейский завод, Галерный остров и Охтинский снарядный цех стали отделением Балтийского завода. Оно получило название Адмиралтейский отдел Балтийского завода. За всю историю построено более 400 подводных лодок.

В советское время на верфи осуществлялось множество оборонных проектов, в том числе выпуск атомных подводных лодок проекта.

С 31 января 1972 года на базе Адмиралтейского и Новоадмиралтейского судостроительных заводов было создано Ленинградское Адмиралтейское объединение.

Когда отец работал на заводе, я однажды пришёл к нему, чтобы посмотреть, что такое труд электрогазосварщиаа 5 разряда. Без преувеличения я был потрясён. Отец работал внутри строящегося корабля, причём работал глубоко внизу. От сварочного аппарата вокруг распространятся едкий дым. Было очень душно. Кроме того, сверху доносился грохот отбойных молотков - там работали рабочие. Ужасное сочетание. Я не мог долго находиться в такой обстановке и очень быстро поднялся наверх.
С тех пор мое уважение к отцу многократно возросло.

А ещё один раз я пришёл на завод в день спуска корабля. Это хорошо организованное мероприятие было настоящим праздником - праздником труда корабелов, которые строили корабли для нашего советского флота!

Работа была трудной, но и зарабатывал отец очень прилично - 450-500 рублей в месяц. По тем временам это была большая зарплата! Она равнялась зарплате профессора Ленинградского университета, где я работал в 80-е годы. Кроме того, важно отметить, что обед в заводской столовой в те годы стоял всего лишь 40 копеек! Такая дешивизна объяснялась тем, что значительная часть стоимости обеда покрывала профсоюзная организация завода.

И ещё при такой зарплате сумма платежей за коммунальные услуги составляла всего лишь 5 рублей в месяц!

Для сравнения: в милици, куда я пришёл работать после университета, я будучи лейтенантом, поначалу получал 150 рублей. И я считаю это вполне справедливым.

ГОРНЫЙ БАРИН

      Раннее мое детство было самым тесным образом связано со Псковщиной, вернее - с бабушкиным   домом на Псковщине.

Так складывались семейные обстоятельства, что первые пять лет своей жизни, помимо Ленинграда, где, кроме родителей родни практически не было, я, время от времени,  жил недалеко от Пскова в доме бабушки - простой русской крестьянки - Дарьи Петровны Петровой. Это позволяло мне наблюдать за жизнью родни из  псковской глубинки как бы изнутри и видеть то, что издалека рассмотреть было трудно.
      
       Бабушка родилась ( теперь страшно подумать ) в 1880 году и прожила большую и трудную жизнь. Муж её, то есть мой дед, Антон Петров, воевал еще в Первую мировую рядовым  и домой не вернулся - погиб на фронте. Где? Это мне неведомо.
      
Бабушка осталась одна с четырьмя меленькими  детьми на руках и ей пришлось поднимать их одной. Понятно, что пришлось ей очень  не просто. Лиха, как говорят в народе, она хлебнула сполна.
      
      В Великую отечественную погиб её сын Григорий -  мой дядя, - пал смертью храбрых. Был он похоронен за пределами нашей Родины. в одной из европейских стран,освобожденных от фашизма советскими воинами, кажется, в Польше. Точного места захоронения,насколько я помню, бабушка так и не узнала. Помню, как она сильно горевала, что не могла посетить могилу сына.
      
       На Псковщине, вместе с двумя дочерьми, она  пережила годы оккупации, помогала, как могла, партизанам. Младшую дочь, тетю Шуру, когда ей было лет восемнадцать, немцы угнали на работу в Германию, откуда она вернулась только после войны. Но несмотря на прожитую тяжелую жизнь, а может быть именно поэтому, она была очень доброй - настоящая добрая русская бабушка - всех жалеющая и всех понимающая.

       Бабушкин дом был расположен не в самом Пскове и даже не в его пригороде, а километрах в десяти от города. Но и не в деревне. Он находился в небольшом поселении под названием "Горный Барин". В Прибалтике подобное поселение, наверное, назвали бы хутором.

       В детстве я не очень понимал, откуда могло взяться столь причудливое название - " Горный барин". Но по мере моего взросления  я, и по собственному разумению, и по отрывочным рассказам взрослых, понял, что в месте, где жили мои родственники, когда-то располагалась помещичья или, точнее сказать, барская усадьба.

       Тут имелось все, что было положено иметь такой усадьбе - и господский дом, и дом для прислуги, и яблоневый сад, и конюшня, и сеновал, и даже небольшой пруд. Рыба, правда, в нем не водилась, но, как и следовало водоему подобного рода, он имел илистое дно, был наполнен очень мутной, и вследствие этого дурно пахнущей водой, неким подобием лилий, камышей и огромным количеством квакающих лягушек.

       То, что рыба там не водилась, я уже став подростком, установил точно. С помощью самодельной удочки пытался я несколько раз организовать на данном пруду нечто вроде "дня рыбака", но был поставлен перед фактом полного фиаско: рыбы попасться на мою  удочку не спешили, а лягушки, хотя и совершенно очевидно присутствуя в пруду и оглашая его окрестности наглым кваканием, слопать мою насадку из хлеба не спешили. Теперь я их вполне понимаю: хлеб - не лучшая замена червякам, но последних я до ужаса боялся.

       Это нелюбовь к данному виду окружающего нас природного мира с возрастом не прошла, а только, кажется, усилилась. Поэтому рыбаком я так и не стал. Впрочем, не только по причине полного неприятия червяков, но и вследствие того, что мне, что называется, было рыбку жалко. Причем в самом серьезном и буквальном смысле этого слова.

       Барская усадьба в то время, когда я проводил там первые годы своей жизни и впоследствиии, когда позже, уже подростком, наезжал туда, вполне соответствовала эпохе "загнивания" русского помещечьего класса. Если бы Антон Павлович Чехов или Максим Горький захотели бы продолжить свои циклы пьес о предреволюционном метании "вырождающегося" поместного и, тем более, - мелкопоместного дворянства, когда по образному ленинскому выражению верхи не могли жить по-старому, лучшего места для работы над их пьесами типа " Вишневый сад", "Три сестры", Дачники" и пр. в смысле использования "натуры" было бы трудно придумать. Здесь все располагало к томлению духа, нытью, поиску смысла бессмысленного существования, скуке и бесконечных разговорах о том" когда же придет настоящий день" и когда же появится "небо в алмазах"?. Здесь очень органично прозвучал бы  и призыв: " В Москву, в Москву!".

       Усадьба имела такой вид и состояние, как-будто и в самом деле только вчера её покинули персонажи вышеозначенных пьес и в срочном порядке выехали в Москву, забыв в закрытом доме старого слугу Фирса и совершенно не заботясь о судьбе своего дворянского гнезда и благополучном существовании в нём возможных правопреемников. Все здесь было в запустении: и одичавший, заброшенный яблоневый сад с кислой-прекислой антоновкой, и  заброшенная конюшня, где уже давно не было лошадей, и такой же заброшенный сеновал, и почти отсутствующий забор вокруг хутора. . .

       Одно было прекрасно: "Горный барин" находился на  довольно высоком пологом холме. А вокруг расстилалась равнина, которая пологим откосом постепенно спускалась вниз. Если выйти из поселка через дыру ветхого забора, направо от барского дома, вернуться назад к въезду в поселок и пройти вдоль ограды немного вперед, - перед взором открывался захватывающий вид на поля, перелески, пригорки, лесочки, на шоссе, ведущее в город. Если пройти чуть дальше и посмотреть налево, вид был еще краше: открывались бесконечные поля, засеянные рожью, а за ними деревеньки, а за деревеньками - снова поля. И так, казалось, до бесконечности.

       Туда, за бесконечную даль, медленно садилось солнце, чаще всего почему-то красный шар, который постепенно спускался за далекий горизонт и превращался в разливающуюся очень широко направо и налево вечернюю зарю. Эти вечерние закаты были восхитительны и ни с чем не сравнимы. Они порождали двоякое чувство: какую- то, казалось, беспричинную и  необыкновенную радость от увиденной неземной красоты и одновременно с этим - какую-то легкую грусть, не известно от чего, происходящую - то ли от того, что еще один день прошел и он больше не повторится, то ли от того, что эта красота закатная так быстро исчезает и неизвестно повторится ли она еще когда-нибудь.

       Эти детские воспоминания-впечатления навсегда врезались в память - столь сильными и яркими они были. И эта сила детских впечатлений до сих пор  никуда не девается. Может быть, от того, что они были связаны с трационной , истинно русской, почти былинной красотой. Казалось, что именно в таких природных ландшафтах и происходили события, получившие завершение в сюжетах русских сказок, былинах, исторических событиях, в картинах передвижников. От этого щемило сердце, наступало какое-то волнение и почему-то очень хотелось навсегда впитать в себя какую-то необычайную духовную силу, идущую от этой красоты или, по крайней мере, запомнить её навсегда.

       Позже, уже в отрочестве, а затем и в юности, вспоминались есенинские слова, написанные, наверное, именно о такой красоте.

       Не случайно, видимо, именно здесь, на псковщине, я впервые познакомился более или менее по- настоящему со стихами Сергея Есенина, творчество которого до этого знал весьма поверхностно. В доме в "Горном барине" нашелся довольно объемистый том его стихотворений. Помню, после девятого, кажется, класса, пребывая на хуторе в пору летних каникул, подолгу, едва ли не каждый вечер, бродил я по центральной и единственной булыжной дороге, разделяющий небольшое селение на две неравные части, в  руках была книга Есенина, я заглядывал в нее и читал вслух, самому себе, его стихи.

       Это была совершенно фантастическая ситуация: я читал есенинские стихи о русской природе, о русских закатах, о русских березах, о русских полях и вечерних зорях, а все это было, присутствовало, жило вокруг меня, именно в это время, в этот час, в это самое мгновение. Как будто эти стихи Есенин писал прямо сейчас, именно с этой натуры, именно с этих мест и именно этих красот.

       Много-много позже, будучи в командировке в Рязани, я сумел выбраться в село Константиновское, на родину поэта. И был буквально потрясен сильным схожестью рязанских пейзажей с пейзажами Псковщины. По сути, это была одна природа, одна природная стилистика, одни краски, одни очертания, одни оттенки, цветы, запахи и звуки. Это была одна сторона, одни просторы и одна сущность. Это была Россия.
      
                Х         Х          Х
      
       Кстати,  о Константиновском. В творчестве Есенина, как известно, очень отчетливо звучит тема родительского дома. Эти воспоминания, совершенно очевидно, были дороги поэту. От того, наверное, что  давали ему, деревенскому парню, нравственные, моральные да, наверное, и физические силы для жизни в Петрограде, а потом и в Москве. Значит дом, этот, казалось мне, должен был обладать какой-то немалой магической силой, способностью не брать, а отдавать. Отдавать поэту силу дома, а значит, -  силу рода, семьи, села,  в целом Родины. И поэтому, был убежден я, дом должен быть большим и основательным - иначе откуда у самого дома найдутся силы, чтобы потом передать эти силы Есенину.
   
       Каково же было мое удивление, когда вместо большого дома кулака ( мне почему-то казалось, что Есенин должен быть неприменно из кулакацкой семьи ), я увидел небольшой сельский дом на сравнительно небольшом участке земли. Дом состоял, если я не ошибаюсь, из неольшой прихожей, маленькой кухни , комнаты побольше. Помню, я сразу же подумал, где же здесь умещалась целая семья - ведь, кроме родителей Сергея Есенина и его самого, в доме жили две его сестры и все они должны были помещаться в этом очень маленьком домике. Причем, не просто помещаться, а полноценно жить: есть, спать, отдыхать.
   
       Удивила и очень скромная обстановка в доме . Было здесь только самое необходимое - ничего лишнего - стол, лавки, кровати, на полу половики, в углу на кухне иконы.
      
       Потом, когда, много позже, мне довелось попасть в Пушгоры, я, кажется, понял, почему Пушкин черпал вдохновение не столько в столичном Петербурге, сколько, в Пушкинских горах - в местах по-своему притягательных, но не самых, мягко говоря, живописных. Недаром, видимо, говорят: большие города забирают силу.
      
       Так, видимо, было и с Пушкиным. Просторы северо-западной Руси, земли по своему легендарной, исторической, имеющей огромное значение для всего развития нашей страны, давали поэту творческие силы и наделяли его вдохновением и желанием писать, создавать, творить.  Хотя совершенно очевидной правдой является, безусловно и то, что именно Петербургу  посвящены гениальные строки поэта:
 
Люблю тебя, Петра творение!
 Люблю твой строгий,   стройный вид!
 Невы державное течение,
 Береговой её гранит!      
      
                Х        Х         Х

       Из детских лет, проведенных на Горном Барине, вспоминается и то, что там располагался детский дом. Дети размещались в двух местах - в барском доме - большом  деревянном, и в каменном здании о двух этажах, построенном, думаю, уже после войны. В барском доме размещалась старшая группа, а в каменном, ближе к лесу, - младшая.

       Поскольку в детском доме работала воспитательницей моя тетушка, которую я называл " тетя Шура", моя родня и жила в Горном барине -  в доме на две семьи. Это была, насколько я теперь понимаю и, говоря современным языком,-  служебная жилплощадь. На этой площади, кроме бабушки и моей тетушки тети Шуры, проживала моя двоюродная сестра Люся, которая была старше меня лет на восемь. Затем семья пополнялась новыми членами - сначала мужем Люси, механизатором из соседнего колхоза Василием,  а несколько позже их сыном - Сергеем.
      
       Дом был ни мал, ни велик. Состоял он, как уже было сказано, из двух половин. На одной проживала моя родня, на другой - семья соседей: родители с двумя детьми. Эту семью я почти не запомнил, но помню точно, что члены её носили фамилию Гутевы. По рассказам близких, эти самые Гутевы любили целоваться, поэтому моя двоюродная сестра Люся дала им семейное прозвище - "целовальники Гутевы".
      
       Та половина, на которой жили мои родственники, была невелика и планировка её - незатейлива. В дом вело крыльцо о трех ступеньках. За входной дверью открывался небольшой коридор, в конце которого располагались "удобства". Дверь налево вела в горницу. Эта комната являла собой и прихожую, и гостиную и столовую. Посреди горницы стояла большая русская печь. На ней готовили, и на ней спали. В детстве и мне довелось узнать, что значит спать на русской печке в деревне. Впечатления, как теперь принято говорить, -  неоднозначные. С одной стороны весьма уютно, особенно когда закроешь спальное пространство ситцевой занавеской. Но если печь  натоплена жарко, то спать плохо, плохо от духоты.

       Из воспоминаний о детском доме в памяти осталось не очень много. Помню только отчетливо, что общая обстановка в детском доме отличалась миром и покоем. Никто никого не обижал, и взрослые и дети жили тихо-мирно и, я бы сказал,-  дружно. Особых веселий не припомню, но и чего-то очень плохого - тоже.

       В тоже время запомнился один поистине трагический случай, потрясших весь "Горный Барин" и его окрестности. Несколько детдомовцев, гулявших на поляне, на леской опушке, подорвались на мине, оставшейся от войны. Кажется, двое или трое ребят погибли, несколько человек были ранены, их долго лечили. Конечно, это была большая беда, которую все окружающие переживали осень тяжело. Приезжали какие-то комиссии, велось следствие, видимо, делались оргвыводы. Была ли это группа тети Шуры, точно сказать не могу, но хорошо помню, что эту трагедию она переживала очень тяжело и, в конечном счете, как говорили раньше, на нервной почве почти потеряла слух. После этого и до конца жизни тетя Шура ходила с прибором, усиливающим её слух. Долгое время это было весьма громоздкое приспособление с большой плоской батарейкой и только под конец жизни у нее появилось маленькое, почти миниатюрное приспособление импортного производства, которое, будучи почти незаметным, действовало весьма эффективно и хорошо восполнило ей недостаток слуха. Аппарат был кажется, немецким.
   
                Х         Х         Х

       По ассоциации с Германией вспомнилось вот что. В годы оккупации Пскова немецко-фашистскими захватчиками, тетя Шура, тогда совсем юная  девушка, какая уже говорил, была  угнана на работы в Германию, где пробыла до 1945 года.

       Вспоминать об этом она не любила. Из её коротких рассказов запомнилось только то, что работала она на немецком заводе, кажется, в Берлине. Работать приходилось очень много. И еще ей запомнилась хорошая организация труда на немецком предприяти и высокая требовательность немецких  мастеров к рабочим.
      
       Насколько я мог тогда понять из отрывочных разговоров взрослых, после возвращения тети Шуры из Германии у нее в связи с этим были некоторые проблемы. В чем это конкретно выражалось сказать не могу - но одним из последствии её пребывания в Германии были трудности с трудоустройством в Пскове после войны. Тем не менее, ей удалось закончить техникум и она стала работать воспитательницей в детских дошкольных учреждениях вплоть до ухода на пенсию.
   
       Надо сказать, что вся наша псковская семья в годы оккупации Пскова и Псковщины немецко-фашистскими войсками, да и раньше,  вела себя смело, мужественно. Дед Антон и дядя Григорий героически сражались на фронтах Первой мировой и Великой Отечественной войн и погибли в боях за Родину смертью храбрых. Бабушка Дарья, будучи уже немолодой, проживая в деревне под Псковом с дочерьми Марией и Шурой которую, как уже говорилось, угнали в Германию, и малолетней внучкой Галей, помогала партизанам - пускала на постой, кормила и как могла, помогала продуктами. За это они едва не поплатились жизнью. Однажды партизаны убили двух полицаев, местных жителей, активно сотрудничавших с немцами и выдавших им  группу молодых советских подпольщиков. Юноши были казнены. Тогда партизаны и казнили полицаев, в прошлом кулаков.
      
       Немцы, в отместстку за смерть полицаев, приехали в деревню, согнали всех живущих в деревне мирных жителей в большой сарай и подожгли его. В сарае оказались старики, женщины и дети. Из нашей семье в нем должны были заживо сгореть бабушка Дарья, тетя Маша и моя двоюродная сестра Галя.

       Хотя дело было зимой, сарай, стены которого были фашистами облиты бензином, быстро загорелся. Находившиеся там люди были готовы покорно принять смерть - ждать помощи было неоткуда. Начались страшные крики отчаяния, мольбы о помощи, кто-то бился в истерике. Но на помощь расчитывать не приходилось И вдруг, совершенно  неожиданно, когда запертые в сарае люди уже были готовы принять мученическую смерть, вдруг пришло спасенье. Когда едкий густой дым стал заволакивать помещение и люди стали задыхаться, все вдруг услышали крики: " Ура! Ура! За родину! За Сталина! Ура!".  То были партизаны. Узнав о готовящейся расправе, они бросились в деревню, в коротком жестоком бою расправились с фашистами, их пособниками-полицаями и спасли своих земляков. Так моя родня спаслась от неминуемой смерти.
      
       Будучи уже взрослым, я несколько раз выяснял подробности этой страшной истории у моих родных. Особенно меня интересовала достоверность рассказов о криках партизан, которые в глухих псковских местах, морозной зимой, по пояс в снегу, бежали спасать людей с криками не только "Ура!", но и "За Родину! За Сталина!". Сомнение вызывало не то, что партизаны спасли женщин, детей и стариков. Сомнение вызывал рассказ о криках, с которыми партизаны шли в атаку. Но каждый раз рассказчики, как выражаются следователи, четко и последовательно подтверждали правильность и достоверность своих воспоминаний, в том числе и в части, меня интересовавший. Кстати, самих рассказчиков - моих родственников - содержание криков атакующих удивление не вызывало - время было такое! Жестокая и страшная война. И весь народ, вся армия воевала с этими словами на устах: " За Родину! За Сталина"! И не было в этом тогда ничего удивительного.
      
       Потом позже, когда эти факты в " эпоху гласности и перестройки"  стали ставиться под сомнение, я, если, разумеется, это было уместно и была такая возможность, коротко рассказывал эту историю с партизанской атакой, в которую наши патриоты шли не потому, что путь назад им преграждали пресловутый загрядотряды, а по велению человеческого, мужского и воинского долга. И, конечно, упоминал это самое " За Родину! За Сталина!", разумеется со ссылкой на первоисточник -  рассказы моих родственников.
      
       Как правило, это производило определенное впечатление. Думаю, потому, что первоисточником этой истории были простые русские люди, совершенно далекие от какой-либо "высокой политики". Они рассказывали о том, что наблюдали непосредственно, сами  Было бы по-другому- по другому бы и рассказывали. Врать им было незачем. Они рассказывали об этом не на партийном собрании ( хотя бы потому, что партии никогда не состояли), а во время семейных поседелок в кругу родни.

      
       Но и равнодушными их назвать, конечно, нельзя. Как я уже говорил, муж бабушки, мой дед, погиб в первую мировую, а сын - мой дядя, воевал за нашу Советскую Родину. За нее на фронте и погиб.
   
       Бабушка, конечно, не случайно помогала партизанам, за что её неоднократно водили на допрос в Гестапо - способствовали этому некоторые односельчане, сотрудничавшие с гитлеровцами. Когда в послереволюционные годы она осталась одна с четырьмя маленькими детьми на руках, помощь она получила именно от Советской власти. В деревне действовал сельсовет, который возглавляла молодая энергичная коммунистка. Сельсовет наделил бабушку и её детей большим участком земли, помогал одинокой многодетной матери, как мог. Только вот беда: работать на этой земле было некому. Бабушка этот воз  одна, да еще и с четырьмя малолетними детьми, - осилить просто не могла. И вот нашлись добрые люди - семья соседей.
   
       Там было все по-другому. Семья была большая: хозяин, глава семьи, человек предприимчивый, энергичный, еще не старый; его жена, три взрослых сына, да три невестки. На деревне поговаривали, что хозяин, говоря современным языком, как-то отмазал сыновей от призыва на фронт в годы Первой мировой войны и тем самым сохранил своих сыновей для будущей мирной жизни. Вот они в мирной жизни и пригодились - была сохранена крепкая дружная большая крестьянская семья, какими и были испокон веков  крестьянские семьи на Руси.
   
       Семья эта, надо сказать, была неравнодушна к чужой беде и как могла, помогала соседям, попавшим, говоря современным языком, в трудную жизненную ситуацию, но весьма своеобразно. Тем, кто в силу каких- либо причин, не мог обрабатывать землю, предлагали вариант сдачи земли в аренду за часть урожая.

       Так помогли и бабушке. Каждый год, мало-помалу, что называется по кусочку, соседи брали в аренду её землю, расплачивались, говоря языком "лихих девяностых", натурпродуктом - частью собранного на бабушкиной земле урожая. Был ли договор аренды устным или письменным, сказать не могу, был ли он, надлежащим образом оформлен юридически, - тоже не знаю, но, видимо, предложенные ей  условия её устраивали. Да и был ли у нее тогда другой выбор - при её-то семейном положении?
       Но получить часть урожая в счет аренды земли - это было только полдела. Из зерна нужно было сделать муку - только из муки, как известно, можно испечь хлеб. А зерно в муку, что также широко известно, перемалывыют на мельнице. Значит, муку надо было вести на мельницу и договариваться с мельником об условиях помола. Поскольку деньги в деревне тогда мало что стоили, да и не думаю, что бабушка в них купалась,  оплата за превращение соседского зерна за бабушкину землю опять же в бабушкину муку осуществлялась путем передачи части этого зерна из соседского урожая мельнику , то есть частному собственнику, который изнашивать свою технику, то есть мельницу бесплатно на перемолке соседского - бабушкиного зёрна не желал. И, естественно, правильно делал: деньги - товар - деньги. А виданном случае - зерно-мука-зерно.

       Вот так постепенно и таяли бабушкины земельные запасы, которыми она первоначально была щедро наделена советской властью в соответствии с Декретом о земле. Видимо, вот  так и появлялись в послереволюционной деревне крепкие хозяева, обладатели больших семейных наделов и, наверное, они и составили основу будущего класса зажиточных крестьян, которых на Руси издавна "величали"крепким словом  "кулаки".

                Х.        Х.        Х
      

       Как я уже сказал, детский дом жил на " Горном Барине" мирной, спокойной жизнью. Заметных событий происходило мало. Пожалуй, самыми запоминающимися происшествиями были приезды в детский дом шефов. Таковыми были военнослужащие Псковской десантной дивизии, располагающейся недалеко от "Горного Барина".

       Мне немного запомнился один из приездов шефов-десантников. Вспоминается, что шефы привезли подарки, - какие точно, - мне сказать сложно. Но помню, что подаркам обрадовались все обитатели детского дома - и дети, и взрослые. Важно отметить, что времена были нелегкие, но, насколько я понимаю, голода в детском доме никто из детей не испытывал, воспитателями и нянечками работали простые и честные русские женщины, пережившие на оккупированной немцами псковщине тяжелое лихолетье войны. Трудно представить, чтобы они могли обижать сирот. Сами, наверняка, как и моя бабушка потеряли в этой страшной войне мужей и сыновей. Невозможно представить, чтобы они могли обижать детей и обделять их, воруя из детского рациона питания. Такой мысли и допустить было невозможно. И всё равно шефам-военным в детском доме были очень рады. Объяснялось это просто: с их приездом тихая, почти сонная жизнь поселка прерывалась, с появлением новых людей, а тем более военных, у взрослых и детей появлялись новые впечатления, потом, конечно, и воспоминания. Шефы, в свою очередь, проявляли к детям внимание, играли с ними, бегали на перегонки, угощали чем- нибудь вкусным. Что-то рассказывали, слушали рассказы детей. В поселке становилось весело и шумно. Но центром событий был яблоневый сад, где располагать детская площадка, стояли скамейки. Здесь, главным образом, и происходило общение. Дети читали гостям стихи, исполняли песни. К этим импровизированном концертам они долго и серьезно готовились и во время исполнения очень волновались.

       Когда же шефы покидали детский дом, наступало затишье и некоторое время всех охватывало что-то вроде грусти - от того, что встреча с шефами - этими добрыми, сильными, бескорыстными мужчинами в военной форме так быстро закончилась. И все начинали жить ожиданием новой встречи.
      
       Детский дом имел ограничение по возрасту для своих воспитанников. Когда дети подрастали их отправляли в другой детский дом. Какой возраст был предельным, я точно сказать не могу - я думаю лет 6 или 7.

       Вспоминаю, как однажды был свидетелем проводов детей, покидавших Горный Барин. Выглядело это так.

       Приехала грузовая машина, подъехала и остановилась у первого корпуса, где жили дети из старшей группы. Нянечки и воспитатели вывели группу детей из дома и подвели к грузовику. Сначала загрузили небогатые пожитки детишек, а потом стали загружать и самих детей.

       Многие из них стали плакать - их пугала неизвестность и огорчала необходимость прощаться с сотрудниками детского дома. Слезы наворачиваются и на глаза воспитателей и нянечек. Постепенно, кажется, все кто находился в кузове грузовика и кто провожал детей, плакали.

        Чтобы как-то завершить эту горестную процедуруv из кабины грузовика вылез мужина водитель, который был единственный мужчина из всех, кто находился рядом и резко сказал , что надо заканчивать прощание. Но слезы, кажется, только усилились. Все поняли, что, действительно, наступил последний миг и машина тронется в путь, увозя с собой навсегда малышей в новую неизвестную им жизнь. Водитель запустил двигатель, начал  движение, плач превращался во всеобщий рев. Плакали и взрослые и дети. Автомобиль поехал, дети усилили плачь,а взрослые сначала шагом, а потом уже почти бегом некоторое время сопровождали уезжающую машину. Постепенно её движение ускорилось, провожающий отставали, автомобиль набирал скорость. Еще две три минуты и грузовик был уже далеко, а минут через десять уже скрылся за возвышенностью.

       Все оставшиеся некоторое время оставались на месте, а затем грустно расходились по своим делам. Взрослым было очень жалко детей, к которым они тоже привыкли- дети были для них - почти родными.

       Вот таким мне запомнился "Горный Барин" в моем детстве. Потом, будучи подростком и юношей, я неоднократно приезжал в "Горный Барин", в основном во время школьных каникул. Детский дом к тому времени уже переехал в другое место, кажется, в Псков. "Горный Барин" опустел,стал тихим и безлюдным. Тетя Шура устроилась в детский сад в городе и каждый день совершала большой путь в город на работу и обратно, хутор, где продолжала жить родня. А позже родственники вообще переехали в Псков и мои поездки на хутор прекратились.

       После этого я много раз приезжал в Псков, но в "Горном барине" больше не был, хотя один раз даже пытался: в 90-е  пробовал проехать туда по размытой долгими дождями дороге. За рулем подтрёпанной с очень низкой посадки БМВешки сидел сам. Но машина просела на грунт дороги почти сразу же, как только я свернул с шоссе на проселочную дорогу. Все мои попытки выбраться с этой дороги были тщетны. И я уже готовился к ночлегу среди поля, но помог случай: на встречу ехал местный житель на "газоне", машине, приспособленной к таким полевым условиям. С помощью троса, не без труда, он и вытащил меня обратно на шоссе. При этом, несмотря на мои настойчивые просьбы, он отказался от предложенных ему мною денег.

       Позднее Горный барин вообще исчез с лица земли. На его месте появился военный полигон. Землю утрамбовали так хорошо, что никаких следов от посёлка вообще не осталось.

       Увидел я это собственными глазами, когда ещё спустя годы побывал на том месте, где раньше был дом моего детства.

      У АДМИРАЛТЕЙСКОГО ЗАВОДА В ПОДВАЛЕ

Среди главного, что я помню из своего раннего ленинградского детства, -  это комната, в которой я жил с мамой и отцом.

Комната была не маленькой, думаю, метров 25. Но самое замечательное, что было в ней - это два или три небольших окна, которые располагались почти у потолка. Это был самый настоящий ленинградский подвал со всеми присущими такому помещению особенностями.

Я не помню, каким был в этой квартире туалет, была ли там ванная, не помню я и  соседей, которые жили в этой же подвальной коммунальной квартире. Но точно помню, что холодно там не было. И было по своему уютно.

Дом, в котором был этот замечательный подвал располагался совсем рядом с Адмиралтейским заводом и можно было гордиться тем, что это был район Ленинграда, где жители рабочие славного судостроительного завода с великой историей.

В подвале мы прожили недолго и мне из этой подвальной жизни запомнился на всю жизнь только один эпизод. Это был светлый и очень радостный  момент моего детства.

Был мой день рождения. Мне исполнилось шесть лет. Я помню, что на этот праздник пришли друзья моих родителей. Это было несколько семейных пар. Мужчины и женщины.

Самое главное, как я понял позже, это были фронтовики. Тогда они были ещё молоды. Им было весело и интересно вместе.

Праздник начался с того, что мне вручили подарок - большой игрушечный грузовик! Подарок мне  очень понравился, я был ему очень рад. Поэтому недолго посидев за общим столом я очень захотел с ним поиграть и полез под стол, где начал вовсю пробовать подаренный мне транспорт - катал его туда-сюда !
 
А праздник тем временем продолжался .
Произносились тосты. Раздавались шутки. Звучал смех.

Потом заиграл баян, зазвучали песни. Пели все и очень дружно.
Потом зазвучала гитара, это заиграл отец. Он очень хорошо владел семиструнной гитарой. И теперь песни продолжились под ее аккомпанемент.

А вершиной домашнего праздника стали танцы. Танцевальная площадка была небольшой, но на ней всем хватало места. Танцевали парами, весело и шумно.

Но вот и танцы закончились. Наступила пауза. И вдруг раздался  звук каблуков. Это отец стал отбивать чечетку. Он был моряком и тогда чечетка  была едва ли не обязательным атрибутом принадлежности к флоту.

Вечер завершился, гости стали прощаться и расходиться. А мне этот вечер запомнился на всю жизнь - как мой лучший день рождения моего послевоенного ленинградского детства.

Почему? Потому что мы победили. И победили врага наши гости, они сражались за нашу Советскую Родину. И они были счастливы, что победили и остались живы.

Да, был подвал. Да было тесно. Но они были счастливы и светились радостью. И сделали в этот светлый вечер и меня счастливым. Потому что был мой день рождения и мне исполнилось целых шесть лет.

Я иногда рассказываю об этом дне рождения своим товарищам.  При этом даю понять - и в ленинградском подвале, в коммунальной квартире после победы, не  взирая на все неудобства, настоящие ленинградцы после войны умели праздновать и умели быть счастливыми.

УЛИЦА СОЮЗА ПЕЧАТНИКОВ, ДОМ 17

В 1959 году наша семья переселилась в дом 17 по улице Союза Печатников. У этой улице и у этого дома была интересная история.

20 августа 1739 года улице было присвоено наименование Большая Матросская улица, в связи с тем, что на планах Комиссии о Санкт-Петербургских строениях, здесь для служителей Адмиралтейского ведомства должны были быть построены матросские казармы. Однако, название осталось только на бумаге.

Начиная с 1776 года улица носила название Торговой. Она выходила к Торговому рынку, называвшемуся в XVIII веке Харчевым, позже Литовским. На территории этого рынка в советское время построены Дворец культуры имени Первой пятилетки и школа, которые были снесены в 2002 году для строительства второй сцены Мариинского театра. Торговым и сейчас называется мост через Крюков канал.

С 1798 улице была переименована в Коломенскую по историческому району Коломна, находящемуся на противоположном берегу Крюкова канала. В начале XIX века улица заканчивалась глубоким болотом, куда местные чиновники ходили стрелять куликов.
В 1905 году на нашей улице помещался союз рабочих печатного дела в Петербурге. Члены союза боролись за экономические права для типографских рабочих, за свободу слова, печати и собраний.

В апреле 1925 года, в двадцатилетнюю годовщину образования первого союза рабочих печатного дела, Коломенская улица была переименована в улицу Союза Печатников. Тогда же на доме № 25а, где помещался профессиональный союз печатников, установлена мемориальная доска.


Этот дом был перестроен в 1883 году архитектором А.И.Поликарповым. В постройку был включен существовавший на участке дом. До перестройки, в 1869 году дом принадлежал И.Штрауху, в 1891 году - Ф.Ф.Поздняку, в 1896 году дочери полковника Е.А.Терне.

В доме тогда была типография. А в 1884 году в нем находилось частное женское учебное заведение О.М.Петерсон, преобразованное в 1910 году в частную гимназию

В 1907 году дом купил граф А.П.Шувалов и до 1915 года использовал его в качестве доходного. С 1915 года он был генерал-майором, инспектором лечебных заведений Петрограда. Во время Гражданской войны участвовал в Белом движении с составе Вооруженных сил Юга России. Был эвакуирован из Новороссийска. Жизнь его закончилась в 1928 году в Монте-Карло.

В 1915 году владельцем дома стал потомственный почетный гражданин, купец 2 гильдии Битепаж Михаил Августович.

Семья приехала в Россию из Брауншвейга в конце XVIII века. Первым представителем рода в России стал Фридрих фон Битепаж. Он был кавалером и мануфактур-советником (почетное звание для предпринимателей) ситценабивной фабрики, основанной при Екатерине. Его сын поставлял мебель, изготовлявшуюся по эскизам А.Воронихина, К.Росси для двора великой княгини Екатерины Павловны. В середине XVIII века  в Петербурге жил крупный книготорговец, комиссионер лейпцигских издательств Ф.А.Битепаж, а владелец этого дома М.А.Битепаж, его брат, с 1871 года был совладельцем фортепианной фабрики "Я.Беккер" на Малом проспекте Васильевского острова, а с 1884 года - владельцем.

В 1904 году он стал мануфактур-советником, членом Совета нескольких образовательных учреждений, с 1904 года содержал фортепианный магазин по Невскому проспекту, 27. В 1907 году был купцом 1 гильдии, действительным членом Санкт-Петербургского отделения императорского Русского Музыкального Общества.

После революции он остался в России. Умер в Петербрге в 1920 году. До смерти жил на 14 линии Васильевского острова.

Что касается фабрики роялей, конечно, во время Первой мировой войны было сокращено много рабочих. На 1 января 1917 года на ней осталось всего 19 человек, но она работала. В 1918 году она была национализирована и в 1924 году стала работать под названием "Красный Октябрь". Сейчас фабрики не существует вообще.

4 апреля 1925 года Торговая улица была переименована в улицу Союза Печатников, в честь профессионального союза печатников, размещавшегося на улице в доме 25а, в связи с 20-летием его образования.

Улица интересна тем, что доме 25 в 1905 году находился штаб Петроградского совета рабочих депутатов, который возглавлял Л. Д. Троцкий.

ЛЕНИГРАДСКАЯ КОММУНАЛКА

Как я уже сказал наша семья переехала в коммунальную квартиру в доме 17 по улице Союза Печатников.

Как сейчас вижу эту квартиру, ее длинный длинный коридор. Он шёл через квартиру, поворачивал налево и доходил до большой общей кухни, из которой имелся выход на чёрную лестницу.

Начиналась квартира с небольшой прихожей. Первая дверь направо вела в самую большую комнату этой коммунальной квартиры. Я в этой комнате никогда не был, лишь иногда когда я проходил вглубь коридора и дверь в эту в комнату была приоткрыта, я мог мельком видеть, что комната была большая, светлая с двумя окнами, выходящими на улицу.

Насколько я помню в этой комнате жил военнослужащий в звании полковника со своей семьей.

Налево была дверь, в небольшое подсобное помещение. В нем всегда было темно и прохладно и оно использовалась как кладовая для продуктов питания. Там все жильцы квартиры хранили свои продукты.

Дальше шли комнаты соседей. Комнат было 10 или 12. Мне запомнилось, что в одной из них жила семья у которой был телевизор - предмет редкий по тем временам. В эту комнату приходил многие соседи, чтобы всем вместе посмотреть какое-нибудь интересный фильм. Комната была небольшая, но народу в ней помещалось много. Во время просмотра фильма все очень  живо и искренне реагировали на происходящее на экране телевизора.

Запомнилась мне и другая комната. В ней жила пожилая учительница.
К ней я приходил для того, чтобы готовить домашнее задание по математике. Этот предмет мне давался с большим  трудом. Помню что звали эту учительницу Еленой Петровной и она очень терпеливо и весьма доходчиво объясняла мне все сложные моменты ненавистной мне математической науки.

Наша комната располагаясь во второй части коридора, который сворачивал налево, ближе к чёрному выходу. Комната была метров 14-15, окно выходило во двор.
Но после подвала - это было отличное жильё. И нам втроём в нем было не тесно.

Слева от нас была примерно такая же комната, в которой жила женщина со взрослой дочерью. Я помню, что часто посещал эту комнату и эта девушка помогала мне в подготовке уроков - по русскому языку и литературе.

В квартире жить было весело. В ней всегда кто-то был. Всегда был кто-нибудь кто мог оказать необходимую помощь - побыть с больным или сходить да лекарствами или продуктами.

Правда были в квартире и некоторые неудобства. По утрам в туалет и в ванную была очередь. Но все подходили к этому с пониманием и долго в туалете и в ванной не задерживались.

Особенно мне запомнилось мытьё в ванной. Это была большая комната с печкой, которая томилась брикетами. Сама ванна была большая и старинная и купание в ней доставляло истинное удовольствие.

Вспоминается в этой квартире и очень большая кухня. На этой кухне стояло шесть газовых плит каждая с шестью комфорками. На кухне всегда было многолюдно. Здесь обсуждались все последние новости, связанные с жильцами квартиры. А поскольку жильцов было человек 50, то и новостей было много.

Ещё в квартире было много детей, думаю человек 12. Помню, как все мы часто играли в длинном коридор, устраивая гонки на кто на чем - кто на детских велосипедах, а кто на своих двоих.

Ссор в квартире я не помню, скандалов тоже. Жили здесь все очень мирно. И горе и беду все встречали вместе. Помню, когда умер сосед - для меня дядя Саша - на кухне накрыли огромный поминальный стол, за которым собралась вся квартира.

На этой же квартире вместе отвечали праздники - Новый год, 1 мая, День Победы.

Я вспоминаю эту Ленинградскую коммуналку с большой теплотой и с чувством глубокой благодарности.

Конечно, большинства соседей уже нет на этом свете, но, как говорится, в мире ином я хотел бы в первую очередь, конечно после родителей  и близких родственников увидеть именно их, ибо с них начиналась моя жизнь на белом свете, которую я уже отчетливо помню. И это начало было прекрасно


      ВАГАНОВСКОЕ УЧИЛИЩЕ

В третьем классе мама привела меня поступать в знаменитое вагановское  училище.

На третьем туре меня «завалили» и поступить я не смог. Тогда меня это расстроило, но очень скоро я успокоился и продолжил занятия в Народном театре балета Даорца культуры Первой Пятилетки под руководством Леонида Михайловича Молодяшина. Но тот день моей неудачи  запомнился мне на всю жизнь.

Со временем я даже стал гордится, что я прошёл успешно  целых два тура при поступлении во всемирно известное балетное училище.

Академия русского балета имени А. Я. Вагановой (до 1991 года — Ленинградское ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени академическое хореографическое училище имени А. Я. Вагановой) — одна из старейших балетных школ мира, с именем которой тесно связаны расцвет и всемирное признание русской балетной школы. Находится в центре Санкт-Петербурга, на улице Зодчего Росси.

Танцевальная школа основана в Санкт-Петербурге российской императрицей Анной Иоанновной 4 мая 1738 года, как «Танцо;вальная Ея Императорского Величества школа». Инициатором создания выступил французский танцмейстер Жан-Батист Ланде. В специально оборудованных комнатах Зимнего дворца он начал обучение 12 русских мальчиков и девочек.

В 1766 году императрица Екатерина II, любившая театр и отдававшая ему немало времени, учредила дирекцию придворных театров (до этого дворцовые развлечения напрямую подчинялись придворной конторе). Первым директором «по спектаклям и музыке придворной» стал И. П. Елагин. В 1779 году он вместе со своим помощником Бибиковым[уточнить] составил и представил на подпись императрице «Стат всем к театрам и к камер и к бальной музыке принадлежащим людям» — перепись, которой определялись все заведения, относящиеся к театральной дирекции (итальянская опера и камер-музыка; балет; бальная музыка; французский театр; российский театр; принадлежащие к театру люди и мастеровые), назначались пенсии артистам, а также утверждалась Императорская театральная школа.

До учреждения школы, позднее получившей название Императорского театрального училища, на придворной сцене кроме иностранных и крепостных артистов также играли воспитанники и выпускники Шляхетского корпуса, которые после того, как в 1766 году их руководителем стал И. И. Бецкой, учились музыке, танцам, писали стихи и играли комедии[2], а также одарённые к театру воспитанники организованного в 1770 году Бецким Петербургского воспитательного дома — филиала Московского воспитательного дома, основанного тем же Бецким в Москве в 1763 году (на его базе позднее зародилась московская балетная школа).

В конце 1870-х годов на Каменном острове, рядом с Каменноостровским театром, по проекту инженера В. В. Николя были построены дом для управляющего училищем и вторая дача для воспитанниц (после революции, в 1919—1920 годах, весь театральный городок был разобран).

После Октябрьской революции 1917 года училище было расформировано и из него было выделено два учебных заведения — балетное, ставшее хореографическим училищем, и драматическое — Школа актёрского мастерства (ШАМ, ныне Российский государственный институт сценических искусств). Отделения, ранее готовившие для других театральных профессий воспитанников, показавших недостаточные способности к артистической карьере, были ликвидированы.

В 1921 году балетное училище получило в пользование бывшую царскосельскую дачу З. И. Юсуповой — загородная вилла использовалась для летнего отдыха воспитанниц до 1933 года.

В 1922 году балетное училище вместе с Училищем (бывшей школой) актёрского мастерства, Институтом ритма, Курсами мастерства сценических постановок при Наркомпросе и Драматической школой СОРАБИСа вошло в подчинение Института сценических искусств (ИСИ), в 1926 году переименованного в Техникум сценических искусств (ТСИ), а в 1936 году преобразованного в Центральное театральное училище (ЦТУ), объединившее все средние театральные учебные заведения при ленинградских театрах[3]. Вслед за изменениями подчинённости свои названия меняла и балетная школа: в 1928 году она стала называться Ленинградским хореографическим техникумом, в 1937 году — Ленинградским хореографическим училищем.

В 1957 году училищу было присвоено имя педагога, автора книги «Основы классического танца» Агриппины Вагановой (1879—1951), в 1961 году оно стало академическим.

В 1991 году училище преобразовано в Академию русского балета[1]. В 1995 году Академия имени А. Я. Вагановой была включена в Государственный свод объектов особо ценного культурного наследия.

С 2011 года преподаватели Академии проводят в городе Миккели в Финляндии международные курсы балетного мастерства.

В 2016 году анонсировалось открытие филиала Академии русского балета во Владивостоке, где работает Приморская сцена Мариинского театра, однако там был открыт филиал Московской государственной академии хореографии.

С 1991 года Академия выпускает «Вестник АРБ»; с 2016 года выпускает журнал молодой балетной критики «Каданс» (главный редактор — Анастасия Клобукова). Также Академия публикует труды по методике и истории петербургского балета.

Академия даёт подготовительное, среднее и высшее профессиональное образование в области искусства хореографии.

Предметы по квалификации «артист балета» включают в себя классический, характерный, историко-бытовой, дуэтно-классический и современный танец, актёрское мастерство, хореографическое наследие. Дети также изучают сольфеджио и основы игры на музыкальном инструменте, историю музыки, театра, изобразительного и хореографического искусства, историю и культуру Санкт-Петербурга, анатомию и физиологию человека.

Общеобразовательные предметы основного образования преподаются с учётом профиля учебного заведения. Сценическая практика проходит как в школьном Театре имени Александра Ширяева, так и на сцене Мариинского театра.

В середине 2000-х годов исполнительский факультет был разбит на две ступени: бакалавриат и магистратуру. В 2003 году была основана аспирантура.

Помимо подготовки исполнителей, Академия даёт высшее образование педагогам, балетмейстерам, балетоведам и концертмейстерам балета.

Художественными руководителями училища (с 1991 года — Академии русского балета) были такие видные деятели петербургского балета, как Николай Ивановский, Игорь Бельский, Алтынай Асылмуратова (2000—2013).

Начиная с 2004 года ректором академии, выполняющим хозяйственные функции, была Вера Дорофеева. 28 октября 2013 года было объявлено, что на этой должности её сменит премьер Большого театра Николай Цискаридзе, одновременно художественным руководителем школы назначалась прима-балерина Мариинского театра Ульяна Лопаткина. 4 ноября 2013 года педагоги академии и артисты балета Мариинского театра обратились в Министерство культуры РФ с письмом, в котором требовали пересмотреть решение о назначении Николая Цискаридзе на должность ректора и Ульяны Лопаткиной на должность художественного руководителя.

В начале декабря 2013 года первым проректором и художественным руководителем академии стала её выпускница, балерина Жанна Аюпова Николай Цискаридзе, несмотря на протесты, остался на должности и. о. ректора. В 2014 году избран ректором учебного заведения.

В 1957 году по инициативе М. Х. Франгопуло был основан школьный музей в коллекции которого находятся книжные раритеты, картины, афиши, фотографии, театральные костюмы и балетные туфли, принадлежавшие знаменитым выпускникам, и прочие экспонаты, связанные с историей петербургского балета. Коллекция музея насчитывает более 15 тысяч экспонатов[1]. В настоящее время функционирует как Мемориальный кабинет истории отечественного хореографического образования доступ к коллекции которого возможен только для учащихся и сотрудников академии.

Православная церковь во имя Святой Троицы действовала в здании училища начиная с 1806 года. В 2000-х годах церковные службы были возобновлены.


ЛЕНИНГРАДСКОЕ НАХИМОВСКОЕ УЧИЛИЩЕ

В детстве я очень хотел стать, как и отец, моряком и мечтал поступить в Ленинградское Нахимовское училище. Но мне три раза не повезло. Я три раза пытался поступить в училище. Но каждый раз к моменту моего предполагаемого поступления в училище повышался возраст поступающих. Так было после пятого, седьмого и восьмого класса.

В итоге в училище я не поступил, о чем до сих пор очень жалею.

Ленинградское Нахимовское военно-морское было легендарным. Оно было создано в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 21 июня 1944 года № 745 и приказом Народного Комиссара ВМФ СССР от 23 июня 1944 года № 280 для устройства, обучения и воспитания сыновей воинов Военно-Морского Флота, Красной Армии и партизан Великой Отечественной войны.

Страна в условиях жестокой борьбы с фашизмом нашла возможность и окружила детей войны заботой и вниманием. Для этого были отозваны с действующих флотов и фронтов опытные педагоги и воспитатели, найдены удобные помещения для жилья и учебы, создана соответствующая материальная база

Нахимовские военно-морские училища, как средние учебные заведения закрытого типа, были образованы в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКПБ от 21 августа 1943 года и были предназначены для подготовки юношей к обучению в высших военно-морских учебных заведениях и последующей службе в Военно-Морском Флоте в качестве офицеров. Наименование «Нахимовские» они получили в честь великого русского флотоводца адмирала Павла Степановича Нахимова, героя Крымской войны 1853-1856 гг. Он особенно дорог нашему народу тем, что максимум своих интеллектуальных и моральных сил отдал служению России в наиболее тяжелый промежуток времени, от кровавого подавления восстания декабристов до Крымской войны. П.С. Нахимов был прогрессивным военным деятелем, признанным авторитетом в различных областях военно-морского дела, талантливым воспитателем моряков.

Дата издания приказа Наркома ВМФ о формировании училища — 23 июня — установлена годовым праздником училища.
18 сентября 1944 года состоялось первое зачисление в Ленинградское Нахимовское военно-морское училище. В первый учебный год за парты сели 408 воспитанников в возрасте от 10 до 14 лет. Многие из них до этого участвовали в боях на фронте, имели награды. В 1948 году состоялся его первый выпуск. К сожалению слово «Ленинградское» было исключено из названия училища в 1992 году.

Как вспоминал первый начальник Ленинградского Нахимовского военно-морского училища, тогда капитан 1 ранга, а впоследствии контр-адмирал Изачик Н.Г., он получил распоряжение от командования согласовать все организационные вопросы с руководством Ленинграда, подобрать удобное здание и необходимый персонал. Городские власти поддержали предложение военных моряков и обратились в правительство с предложением открыть самостоятельное училище, хотя сначала шла речь об открытии только филиала существовавшего уже Тбилисского Нахимовского военно-морского училища. Непросто было подобрать здание для размещения училища. Из нескольких вариантов Николай Георгиевич Изачик выбрал здание на берегу Невы и Большой Невки. Оно было построено в память основателя Российской империи и Российского флота как училищный дом имени Петра Великого. Его шпиль украшала фигура кораблика-галеры. Налицо были все флотские атрибуты. Этот выбор оказался удачным и все последующие годы нахимовцы глубоко благодарны первому начальнику за столь удачный выбор здания по размещению училища.

18 сентября 1944 г. состоялось первое зачисление в Ленинградское Нахимовское училище. Кандидаты переходили в ранг воспитанников. Их первым делом стригли наголо, переодевали в матросскую форму и отправляли в лагерь. Организация была армейской: класс назывался взводом, два взвода (позднее — три, а потом и четыре) составляли роту; роты нумеровались от старшей — первой, куда входили семиклассники, до младшей — пятой, соответствовавшей третьему классу. Классы (или взводы) нумеровались двойной цифрой. Первая — номер роты, вторая — номер взвода в роте (вместо буквы в гражданской нумерации). Получалось непривычно и сложно, например: «воспитанник 13-го класса» означало, что он учился в 7-в классе, а «воспитанник 51-го класса» — соответственно в 3-а. В Тбилиси, к слову сказать, нумерация была трехзначной: номер роты, потом номер взвода, а третья цифра обозначала класс в общепринятом значении (десятый обозначался нулем). В классы (с третьего по седьмой) или, говоря военным языком, «по ротам» ребята определялись не с учетом возраста, а с учетом полученной ранее подготовки и имеющегося у них уровня знаний, поэтому одноклассники, как правило, отличались по возрасту, и разница доходила до четырех лет. Это были как раз годы, отнятые войной…

Воспитанник — первое официальное воинское звание, хотя в народе ребят сразу стали называть нахимовцами. Из числа наиболее опытных и активных назначались младшие командиры, им присваивалось очередное звание «вице-старшина».

У этих ребят были особые отличия на погонах, но дисциплинарной властью они не обладали, а исполняли, скорее, роль звеньевых и старост класса, как в обычных школах. Так как нахимовцы по малости лет не принимали воинскую присягу, то и власть взрослых не была такой, как в действующем флоте.

Состав воспитанников был весьма пестрым. В их среде существовали неписаные законы детского сообщества. На первых порах они держались группами — боялись, не обидел бы кто; и объединялись по-своему — сначала фронтовики, однополчане, земляки, товарищи, потом уже — взводы и роты. Были и свои авторитеты, то есть те, кто фактически определял ход и течение училищной жизни. Быстро появились клички и прозвища. И, в конце концов, образовалось своего рода «тотемное» самоназвание нахимовцев. Они стали называть себя «питонами». Впервые сочетание слов «воспитанники — воспитоны — питоны» зафиксировано в стихотворении А. Генкина (2-я рота), написанном в 1947 г. Но, по мнению его друга В. Солуянова, это прозвище появилось гораздо раньше. Его, по созвучию со своей фамилией, получил Валентин Воспитанный, зачисленный в старшую (1-ю) роту в 1944 г. Звание «питон» — очень почетное. Позже Нахимовское училище, в параллель «системе» (так назывались на морском жаргоне высшие военно-морские училища) получило неофициальное, почти географическое, вызывающее уважение название — «Питония». Оно, несмотря на все запреты, пережило десятилетия.

В первый учебный год за парты сели 408 воспитанников в возрасте от 10 до 14 лет. Многие из них, такие как Николай Сенчугов, Петр Паровов и многие другие, пришли в училище прямо с фронта, имели боевые награды. Конечно, снова сесть за парту было для них нелегким делом, но большинство преодолели трудности учебы и успешно окончили училище.

В 1948 г. состоялся первый выпуск, который проходил торжественно на борту крейсера «Аврора». Этот исторический корабль, участник русско-японской, русско-германской и Великой Отечественной войн, был по предложению адмирала И.С. Исакова установлен рядом с училищем на вечную стоянку как живое напоминание нахимовцам о традициях и героических подвигах моряков Российского и Советского флотов, а также как учебная база для изучения военно-морского дела.

В 1948 г. состоялся первый выпуск, который проходил торжественно на борту крейсера «Аврора». Этот исторический корабль, участник русско-японской, русско-германской и Великой Отечественной войн, был по предложению адмирала И.С. Исакова установлен рядом с училищем на вечную стоянку как живое напоминание нахимовцам о традициях и героических подвигах моряков Российского и Советского флотов, а также как учебная база для изучения военно-морского дела.

Начальники, педагоги, воспитатели тех давних лет — их вклад в становление Нахимовского училища огромен. И конечно, главным результатом их труда являются выпускники.

За время существования училища путёвку в жизнь получили около 14 тысяч выпускников, среди них Герои Советского Союза, В.Е. Соколов, (выпускник Тбилисского Нахимовского военно-морского училища 1953 года) и Ю.П. Филипьев (выпускник Тбилисского Нахимовского военно-морского училища 1952 года), Герои Российской Федерации: контр-адмиралы А.А. Берзин, В.Л. Хмыров, В.В. Варфоломеев, капитаны 1 ранга С.В. Справцев и А.И. Опарин, генерал-майор Т.А. Апакидзе. Около 60 выпускников стали адмиралами, 14 – генералами, более 9 тысяч удостоены правительственных наград.

Адмиральские погоны носят нахимовцы первого набора Радий Зубков, Юрий Ефимов, Анатолий Шлемов, Владлен Наумов и Александр Богатырев, Владлен Лободенко их более молодые соученики Владимир Высоцкий, Николай Максимов, Олег Бурцев, Владимир Захаров, Андрей Воложинский, Михаил Ильиных, Александр Шуванов и многие другие.

Приказом Министра обороны Российской Федерации от 13 ноября 2015 года № 687 Герой Российской Федерации генерал-майор Т.А. Апакидзе зачислен навечно в списки 2-й учебной роты училища.

Во время Карибского кризиса выпускник 1949 г. Борис Кузнецов находился на подводной лодке у берегов Америки (награжден орденом «Красной Звезды»). Были нахимовцы и на полигонах, где испытывались мощные ядерные бомбы, и в Чернобыле, и в Афганистане, и в других горячих точках планеты.

На первой советской атомной подводной лодке «К-3», которая в июне 1962 г. достигла Северного полюса, служил с первых дней ее драматической истории до аварии 1967 г. штурман Олег Певцов, выпускник 1952 г., награжденный орденом Ленина. Восьмым командиром этой лодки, уже носившей имя «Ленинский комсомол», в 1984-1986 гг. был Олег Бурцев, выпускник 1970 г. Со времени появления первых атомных подлодок, возможно, на той же «К-3», начинал в 1956 г. свою службу Эрик Ковалев, а в 1969 г. он командовал лодкой, впервые в истории нашего флота погрузившейся на глубину 400 метров.

Выходы в море происходили в обстановке острого противоборства с американским подводным флотом. 21 июля 1970 г. атомная подводная лодка К-108 под командованием капитана 2 ранга Бориса Багдасарьяна, которого начальник училища капитан 1 ранга Н.Г. Изачик чуть было не исключил из училища, на боевой службе столкнулась с осуществлявшей слежение подводной лодкой США. Корпус советской субмарины оказался прочнее американской, у командира в качестве «сувенира» остался на память кусок обшивки «американца». А командиром стратегического атомохода К-219 во время аварии 1986 г., случившейся в Саргассовом море, у берегов Америки, был также нахимовец выпуска 1968 г. капитан 2 ранга Игорь Британов. На его лодке произошел взрыв в ракетной шахте и пожар. Лодка затонула, но благодаря мужеству и грамотным действиям экипажа была предотвращена экологическая катастрофа.

Из простых и честных поступков нахимовцев, их высоких боевых и морально-нравственных качеств вырастает неизменная готовность к подвигу, пожертвовать собой во имя гражданского, воинского долга и Отечества.

Так, 10 августа 1956 г. в поселке, где проводил летний отпуск нахимовец 2 роты С. Денисов, загорелся дом. Станислав проявил мужество в борьбе с пожаром, а в адрес начальника училище пришло благодарственное письмо от председателя поселкового совета.

13 августа 1966 г. курсант 1-го курса ВВМУРЭ им. А. С. Попова Константин Несмиян погиб при задержании преступника, за что был удостоен государственной награды – медали «За отвагу» (посмертно).

В октябре 1981 г., выполняя интернациональный долг в Демократической Республике Афганистан, погиб выпускник училища (1966 г.) капитан 3 ранга Федор Гладков, награжденный орденами «Красной Звезды» и «Красного Знамени» (посмертно).

В сентябре 1992 г. за честь флота вступился Дмитрий Петровский, получил удар ножом в сердце и чудом выжил, спасенный военными врачами. Через полгода адмирал И. В. Касатонов вручил ему орден «За личное мужество».

Во время аварии на атомной подлодке «Комсомолец» 7 апреля 1989 г. погиб штурман капитан-лейтенант Михаил Смирнов. Проявили мужество во время аварии офицеры Андрей Махота и Константин Федотко (выпуск 1982 г.), награждены орденом «Красного Знамени».

В обследовании места аварии лодки участвовал ветеран флота, специалист по глубоководным погружениям Леонид Лей, выпускник училища 1951 г.

На подводной лодке «Курск», гибель которой 12 августа 2000 г. потрясла весь мир, нахимовцев было семеро. Это офицеры Вадим Бубнив, Сергей Логинов, Андрей Милютин, Дмитрий Репников, Максим Сафонов, Алексей Станкевич, Илья Щавинский.

17 июля 2001 г. во время демонстрационного полета, выполнив все фигуры высшего пилотажа и пытаясь спасти неуправляемый самолет, погиб Герой Российской Федерации генерал-майор Тимур Апакидзе (выпуск 1971 г.)

С 1955 г. по 2016 г. функционирует одно Нахимовское военно-морское училище в Ленинграде (Санкт-Петербурге). В 2016 г. два Президентских кадетских училища во Владивостоке и Севастополе в соответствии с приказом Министра обороны Российской Федерации от 8 августа 2016 г.  № 496 реорганизованы в филиалы Нахимовского военно-морского училища.

В 2017 году сформирован и принял первых воспитанников филиал в г. Мурманске.

С начала 2020/2021 учебного года открыт филиал НВМУ в г. Калининграде, с вводом которого, филиалы Нахимовского военно-морского училища расположены на всех четырех Флотах России.

За последние десятилетия система комплектования воспитанниками претерпела ряд преобразований и в настоящее время в училище обучаются юноши с 5 по 11 класс.

Сегодня Нахимовское военно-морское представляет собой общеобразовательное учреждение с военно-морской направленностью обучения, которое готовит воспитанников к поступлению в высшие военные, военно-морские, учебные заведения страны.

Училище располагает прекрасной учебно-материальной базой, высококвалифицированными кадрами персонала, педагогов, воспитателей и находится в историческом центре Санкт-Петербурга, у легендарного крейсера «Аврора», где воспитанники не только познают «азы» флотской жизни, но и приобщаются к славной истории и традициям отечественного флота.

За годы существования нахимовских училищ не одно поколение юношей прошло школу флотской дружбы и настоящего братства. Все они воспитаны в духе верности воинскому долгу, отечеству, славным боевым традициям Российского военно-морского флота. И есть уверенность в том, что как бы ни сложилась в дальнейшем жизнь выпускников-нахимовцев, они останутся до конца своих дней верными флотскому, нахимовскому братству.

Начиная с 1991 г. нахимовцы участвовали в дальних морских и заграничных походах. За эти годы они побывали в Финляндии и Голландии, Англии и Франции, Бельгии и Дании, Греции и Болгарии и других странах. Нахимовцами под руководством опытных офицеров училища капитана 1 ранга А.А. Попкова, капитанов 2 ранга В.Г. Демкина, В.И. Строгова совершены походы в Атлантику и вокруг Европы с посещением морей, где славно сражались и выполняли свой долг перед Родиной русские моряки. На груди у многих нахимовцев засияли знаки «За дальний поход», и это окрыляло их в учебе и дальнейшей службе.

С мая 1946 года по май 2008 года нахимовцы традиционно принимали участие в военных парадах в городах Москве и Санкт-Петербурге. Неизменная оценка их строевой подготовки – «отлично». Славная традиция участия нахимовцев и суворовцев в военных парадах на Красной площади была возрождена в 2013 году.

В год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, 24 июня 2020 года воспитанники приняли участие в параде Победы на Красной площади.

Ежегодно нахимовцы принимают участие в Главном Военно-Морском параде в Санкт-Петербурге. Каждый участник парада награждается медалью Министерства обороны России «За участие в параде», что является у нахимовцев основанием для гордости.

Выпускники училища служат на передовых рубежах защиты Отечества. Они свято чтят завет адмирала Павла Степановича Нахимова.

Интересна история здания, в котором располагается училище.

 В начале ноября 1910 года в столице Российской империи Санкт-Петербурге произошло одно из замечательных событий – распахнулись двери Училищного дома имени Петра Великого.

Мысль о постройке этого примечательного сооружения возникла в связи с двухсотлетним юбилеем столицы как своеобразного памятника основателю Санкт-Петербурга. 17 (30) мая 1903 года состоялась торжественная закладка городского Училищного дома имени Петра Великого напротив домика Петра I. Освящал закладку известный просветитель того времени протоиерей Философ Николаевич Орнатский по благословению своего духовного отца Иоанна Кронштадтского.

На архитектурном конкурсе, состоявшемся весной 1905 году, первой премии была удостоена работа молодого зодчего Александра Ивановича Дмитриева. Окончательные условия конкурса были таковы: в главном здании разместятся 12 классов начального училища, мужское и женское четырехклассные училища, городская бесплатная читальня. В отдельном здании – мужское и женское ремесленные училища.

Ему и поручили осуществить замысел. Вскоре было решено проложить разгрузочную магистраль, параллельную Петровской набережной. Под училищный дом было отведено новое место, где берет начало Большая Невка.

Строительство началось в 1909 год и завершено к осени 1910 года, отделочные работы продолжались до мая 1912 года. В 1912 году архитектор Дмитриев был удостоен звание академика архитектуры. Он возвел немало крупных сооружений, стал почетным членом Академии архитектуры СССР. До конца жизни зодчий А.И. Дмитриев поддерживал связь с училищем.

Осенью 1910 года за школьные парты сели около тысячи учеников – мальчиков и девочек, среди них будущий дважды Герой Социалистического Труда, Председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин.

Училищный дом современники называли «Дворцом Петра I», «чудом строительства». В убранстве фасадов А.И. Дмитриев вдохновлялся мотивами русского барокко. Он внимательно изучил памятники XVIII века. Окраска здания взята с гравюр М.И. Махаева, которая хранится в Эрмитаже. Творческую помощь оказывал А.Н. Бенуа – известный художник и историк искусства.

По эскизам А.Н. Бенуа ваятели В.В. Кузнецов и А.А. Кудинов выполнили декор фасадов. Актовый зал представлял музей. В центре висел конный портрет Петра I. Это монументальное полотно в четыре метра было написано Б.М. Кустодиевым, ныне оно хранится в Русском музее. Рядом размещались географические карты – работы С.В. Чехонина. К потолку подвешены люстры и модели кораблей. Их вырезал С.А. Евсеев, будущий автор памятника В.И. Ленину у Финляндского вокзала. Зал украшали еще два полотна, след которых не найден: «Полтавская баталия» Д.Н. Кардовского и «Петр в Голландии» М. В. Добужинского. До наших дней сохранилась лишь облицовка стен панелями изразцов. Они исполнялись в мастерской художника– керамиста П.К. Ваулина и расписывались С.В. Чехониным и А.П.Плехановым. Изразцы сопровождаются надписями: «А военным судам быть», «Ныне уж совершенно камень в основание Санкт-Петербурга положен», «Мир хорошо, однако, притом дремать не надлежит».

После революции в здании Училищного дома размещалась 176-я трудовая школа.

В годы блокады в его стенах формировались отряды 3-й дивизии народного ополчения, героически сражавшиеся под Ленинградом. Отсюда было отправлено на фронт для обороны Ленинграда 10 334 человек

Сегодня здание  училища — объект культурного наследия федерального значения — расположено в 150 метрах от берега Невы, напротив стоянки крейсера «Аврора». Построено в 1909—1910 гг. в стиле необарокко к 200-летнему юбилею Полтавской битвы по проекту А. И. Дмитриева и с момента постройки использовалось как училище («Городской училищный дом имени Петра Великого»). Над декором фасадов и интерьерами работали Александр Бенуа и другие мастера из объединения «Мир искусства».

В 2017—2018 гг. здание училища было закрыто на капитальный ремонт (реконструкцию). Младшие курсы училища на это время были переведены в Воронцовский дворец (бывшее здание Санкт-Петербургского суворовского военного училища). В ходе реконструкции не только полностью переоснащены учебные классы, но и построен новый многофункциональный корпус. Территория учебного заведения увеличилась в три раза, а все его корпуса, по заверению руководства, были «объединены в единый архитектурный ансамбль».

ШКОЛА №254

В 1965 году я продолжил обучение в школе 254 Октябрьского района Ленинграда
Речь идёт о доме № 35 по проспекту Римского-Корсакова. Здание было построено в 1836 году

С 1923 года здесь располагалась Единая Трудовая Школа.

С 1973 года по настоящее время здание принадлежит детской поликлинике.

Школа находилась в районе с большой историей.

Буквально рядом находилась Никольская площадь.

На площади, в её центре, находится Николо-Богоявленский морской собор, построенный в 1753—1762 годах по проекту С. И. Чевакинского.

Первоначальное название Адмиралтейская сборная площадь получила 20 августа 1739 года, так как здесь предполагалось сделать место «для сбора людей площадь» для адмиралтейских служителей. Название не прижилось.

Название Никольская площадь существует с 1821 года, по находящемуся на площади собору Святого Николая. С 6 сентября 1923 года по 4 октября 1991 года наименовалась площадь Коммунаров, в память о похороненных в сквере на площади коммунарах, участниках революционного движения и Гражданской войны .

НИКОЛЬСКИЙ МОРСКОЙ СОБОР

Школа 254 располагалась рядом с Никольским собором. У него была очень долгая и интересная история.

Николо-Богоявленский  морской собор (Никольский морской собор), православный храм -  первый морской собор, традиционно окормлявший моряков русского флота, полковой храм Гвардейского экипажа.

Собор — один из ярчайших памятников елизаветинского барокко в церковной архитектуре. Собор повлиял на топонимику города, дал своё имя площади, переулку, рынку и Старо- и Ново-Никольскому мостам, а также прежнему названию улицы Глинки. Храм относится к Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви, входит в состав Адмиралтейского благочиния.

Прилегающая территория была застроена 1-этажными казармами. В них жили служители военно-морского ведомства. Об этом говорят названия Канонерской улицы и Канонерского переулка («канонир» или «канонер» значит «пушкарь»). До нашего времени сохранились каменные постройки Никольского рынка, возведенные в 1788—1789 годах. Выбор места строительства собора кроме наличия свободного участка в южной части Полкового двора определялся и близостью водных путей — Фонтанки, Екатерининского и Крюкова каналов.

Инициатор строительства каменного собора генерал-адмирал Михаил Михайлович Голицын

В 1752 году президент Адмиралтейств-коллегии князь Михаил Голицын подал на имя императрицы Елизаветы Петровны прошение о возведении на средства морского ведомства и пожертвования нового собора «в воздаяние достойной памяти славных дел флота Российского».

Никольский морской собор строился как «морская полковая церковь» в период с 1753 по 1762 годы на морском полковом дворе на месте деревянного храма по проекту архитектора Адмиралтейств-коллегии Саввы Чевакинского. Собор вмещает около пяти тысяч человек одновременно. Крестообразное в плане здание Никольского морского собора украшено коринфскими колоннами, собранными в пучки, лепными наличниками, широким антаблементом и увенчано золочёным 5-главием. Богатую пластику фасада дополняют балконы с узорными коваными решётками.

Нижняя 3-придельная Никольская церковь освящена во имя святого Николая Чудотворца, который традиционно считается покровителем плавающих и путешествующих, верхняя однопрестольная церковь — во имя Богоявления Господня. В них сохранились резные иконостасы XVIII века, исполненные И. Ф. Канаевым и С. Никулиным. Образа написали братья Колокольниковы: Федот в верхней, Мина в нижней церкви.

Престол верхней церкви был освящен 20 июля 1762 года в присутствии императрицы Екатерины II, которая повелела именовать новопостроенную церковь собором; в нём отмечались победы российского флота. Главная святыня собора — греческая икона святителя Николая Чудотворца XVII века с частицей его мощей — находится в нижнем храме.

В саду перед храмом в 1908 году был воздвигнут Цусимский обелиск в память о погибшем в Цусимском сражении экипаже броненосца «Император Александр III». Памятник создан по эскизу полковника князя М. С. Путятина. Деньги на монумент собрали матросы и офицеры Гвардейского экипажа, в который входила команда броненосца.

После Октябрьской революции собор становится приходским (перешел из ведения Гвардейского экипажа).

При соборе с 1870 года действовало благотворительное общество со школой, больницей, приютом и женской богадельней.

Петроградский отдел юстиции в 1919 году затребовал банковские документы, согласно описям капитал в размере 147 тысяч рублей был передан в доход казны. Церковное имущество передано в «бесплатное и бессрочное» пользование прихожанам.

После Октябрьской революции 1917 года Никольский морской собор не закрывался и в 1941—1999 годах был кафедральным. В помещении, устроенном на хорах собора, жили митрополиты Ленинградские Алексий (Симанский) (с начала 1941 года, включая период блокады Ленинграда) и Григорий (Чуков) (до ноября 1950 года).

Но в 1922 году начинается изъятие церковных ценностей. Так, весной 1922 года было изъято церковной утвари на 328 килограммов. Но часть святынь выкупили прихожане, спасли от утраты.

Изъятие церковных ценностей продолжалось и после, к тому же началось банальное воровство из храма.

А когда в 1933 году запретили колокольный звон в церквях Ленинграда, с колокольни Никольского собора сняли 13 колоколов!

В это же время в Никольский собор попадают ценности из закрытых храмов. Так, в 1923 году из церкви святой Екатерины бывшего Императорского училища правоведения поступила икона Божией матери «Неопалимая Купина». В 1925 году из церкви Рождества Богородицы поступило 9 икон, в 1933 году – саркофаг-мощевик, дар Русского Пантелеймоновского Афонского монастыря Петербургскому Старо-Афонскому подворью.

К началу 1941 года в Ленинграде насчитывалось всего 8 православных церквей (всего в ленинградской епархии осталась 21 церковь), в том числе и Никольский собор, где служили 5 священослущителей из 20 уцелевших.

В 1941 году собор становится Кафедральным. Богослужения шли всю блокаду, дважды в день.

Владыка Алексий, будущий патриарх всея Руси, во время блокады жил в стенах собора, после Божественной Литургии он обходил Николо-Богоявленский собор с иконой Угодника, моля о сохранении Храма и города. Храм продолжал действовать!

В годы войны священнослужители неоднократно организовывали сбор средств, идущих на помощь семьям военнослужащих, подарки бойцам, в фонд обороны, на нужды Красного Креста. С июля 1941 по июнь 1945 гг общая сумма пожертвований, собранных в Никольском храме, составила 4,7 млн руб. Пострадал собор и от обстрелов – лишь к 1953 году были ликвидированы разрушения, нанесённые

Митрополит Алексий и все священнослужители Никольского собора были награждены медалью «За оборону Ленинграда».

10 марта 1966 года в нижней церкви собора было совершено отпевание Анны Ахматовой.

В 2000 году в нижнем ярусе колокольни освящена часовня, а 19 апреля 2008 года митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир совершил чин освящения верхнего храма, Богоявленской церкви. В храм были возвращены святыни — иконы письма живописцев Колокольниковых и рака с частицами мощей святых многих веков, начиная с первых христианских мучеников.

В верхнем храме установлены мемориальные доски экипажам атомной подводной лодки «Комсомолец» и других затонувших советских подводных лодок. В дни памяти совершаются панихиды по членам экипажей. С 2000 года в соборе совершается поминовение моряков атомной подводной лодки «Курск».

В стороне от храма расположена четырехъярусная колокольня. Три нижних яруса колокольни украшены колоннами. Верхний ярус венчает купол с тонким шпилем. Поскольку колокольня сужается кверху, а стены двух нижних ярусов вогнуты, создается впечатление ее воздушности. А близость к воде делает это место романтичным. Колокольня является одной из узнаваемых достопримечательностей Петербурга, которую часто изображают

В 2021 году было объявлено о начале реставрации колокольни, работы завершились в начале 2024 года



       27  ШКОЛА ВАСИЛЬЕВСКОГО РАЙОНА

После 254 школы я продолжил обучение в 27 школе Василеостровского района.

Школа находилась в доме 6 по 9 линии Васильевского острова.Сейчас а этом доме расположена школа №700. А в 1872 году это здание было построено по проекту архитектора Г.Х.Штегемана для Василеостровской женской гимназии.Школа была основана в 1858 году императрицей Марией Александровной и размещалась в наемных помещениях.  С 1863 года она была преобразована в женскую гимназию, в курс которой включили педагогику. Выпускницы могли работать учительницами.  С 1873 года гимназия расположена в данном здании.

В то время в гимназии было 7 основных классов, 5 параллельных и 1 приготовительный. Число учениц на 1873 год - 200, 1876 - 409, 1883 - 475, накануне Первой мировой войны - 600. Принимались девочки всех сословий и вероисповеданий с 9 лет.

В 1883 г. состав учениц был следующий: дворянство и чиновники - 75 процентов, купцы - 11, духовное лица - 2, мещане - 8, крестьяне - 4. Плата за обучение составляла 100 рублей в год.

Преподавались следующие предметы (старший, 5 класс): закон Божий - 2 урока в неделю, русский язык - 3, французский - 4, немецкий - 4, арифметика, география, рукоделие - 2, история, естествознание, рисование, чистописание, танцы, пение - 1, Каждый урок 1 час 15 мин. Занятия с 9 утра до 14.50 по четыре урока в день.

В дальнейшем программа менялась в сторону увеличения объема языков и искусств. С 1862 по 1917 гимназию закончило 2370 человек. Во второй половине 1870 годов здесь учились Александра Бекетова (будущая мать А.Блока) и ее сестра Мария.В 1896-1904 г.г. училась будущая поэтесса Е.Д.Дмитриева (Черубина де Габриак).

После революции 1917 года школа была преобразована в единую трудовую школу, а в 30 годы школа получила имя русского поэта Н. А. Некрасова. Несмотря на все исторические изменения и полную смену ученического состава в школе осталось работать много старых педагогов, которые передали обновленной школе все лучшее, что им удалось накопить.

На время войны школа была закрыта, а в здании школы размещался госпиталь, многие ученики старших классов и педагоги ушли на фронт. Вновь свои двери школа открыла 1 сентября 1944 года.

Тогда школа располагалась в другом здании на 9 линии. А в здании на набережной Лейтенанта Шмидта располагалась 31 мужская школа.

В 1958 году торжественно отмечали 100-летие школы, была проведена большая исследовательская работа.

В 70-ых годах школа получила статус школы с углубленным изучением литературы. Это сделало школу уникальной, сюда стремились ребята со всего города, в старшие классы было не поступить.

Школа сотрудничала с ведущими вузами Ленинграда, учащиеся выезжали на практику в Пушкинские горы и другие музеи СССР.

В начале 90-х годов администрация школы пришла к необходимости расширения статуса. В результате чего добавили углубленное изучение истории и иностранных языков. Такой статус школа поддерживает и по сей день.

В 2008 году школа стала победителем конкурсного отбора образовательных учреждений Петербурга, внедряющих инновационные образовательные программы. На конкурс был представлен преоект «Создание развивающей речевой среды. В основу проекта заложена идея того, что становление личности неразрывно связано с формированием и функционированием речи как инструмента мышления.

В 2011 году по инициативе петербургского отделения Союза писателей и согласно постановлению правительства Петербурга школе присвоено имя нобелевского лауреата Ивана Алексеевича Бунина. Это некий знак причастности к европейской культуре.
В том же году школа открыла отделение дошкольного образования детей «Волшебный замок» Теперь здесь рады приветствовать ребят от 2 до 18 лет.

Школа №27 имени И. А. Бунина сегодня - одно из ведущих образовательных учреждений района

Мой учитель Д. Н. Мурин

Одним из ведущих учителей, которые преподавали в 27 школе Василеостровскооо района Ленинграда с углублённым изучение русского языка и литературы был Дмитрий Николаевич Мурин.

Заслуженный учитель России, кавалер ордена «Знак Почета», ветеран труда Дмитрий Николаевич Мурин 25 декабря отмечает свой день рождения.

Дмитрий Николаевич прошел сложный, тернистый путь, отважно пережив блокаду Ленинграда. Будучи подростком, он тушил сброшенные с немецких самолетов зажигательные бомбы, заклеивал окна, чтобы сохранить их от взрывов и разрушений, помогал стрикам и раненым. Тяготы и невзгоды военного времени закалили характер Дмитрия Николаевича, сформировав впоследствии личность выдающегося педагога.
 
После окончания войны он прошел обучение на филологическом факультете Ленинградского государственного института, став представителем одной из самых важных и ценных профессий - учителем.

Его добросердечность и отзывчивость вкупе с исключительным мастерством и азартом к любимому делу позволили добиться выдающихся спехов и всеобщего признания.

Преподавательский путь Дмитрия Николаевича выдался долгим и славным, он многие годы работал учителем, затем завучем в 216 школе Ленинграда, а впоследствии стал директором одного из образовательных учреждений за рубежом.

После возвращения в родной город он продолжил преподавательскую деятельность в школе № 27, первой и единственной в северной столице с углублённым изучением литературы и истории.

В общей сложности Дмитрий Николаевич посвятил более 60 лет литературоведческой и педагогической деятельности. За десятилетия успешной работы ему удалось внести неоценимый вклад в духовно-нравственное развитие многих поколений своих учеников, привить им любовь к литературе.

Он безгранично предан избранному делу, его старания в работе и профессиональные успехи были отмечены присвоением почетного звания «Заслуженный учитель России».
 
Истинный представитель интеллигенции, человек, который своим поведением и поступками демонстрирует образец высокой морали, Дмитрий Николаевич является примером мудрости, стойкости и человечности, а переданные им знания бесценны.

Дмитрий Николаевич не только выдающийся преподаватель, но и ученый. Он автор многочисленных книг и научных работ, посвященных методике преподавания русской литературы. Одним из основных направлений сферы его научного интереса является изучение Санкт-Петербурга в произведениях отечественных писателей. Несмотря на почтенный возраст,
Дмитрий Николаевич продолжает вести активную научную деятельность, участвует в конференциях, делится со студентами колоссальным опытом и знаниями.

                Х.         Х.       Х

В преддверии Дня учителя 94-летний педагог, литературовед, петербурговед, дипломант Анциферовской премии, Дмитрий Николаевич Мурин поделился с «Петербургским дневником» размышлениями о главных людях своей жизни, памятных местах и правилах активного долголетия.

Школа – это личность учителя

– Дмитрий Николаевич, почему вы выбрали путь литератора, педагога, методиста? Кто в большей степени повлиял на ваш выбор?

– Я окончил вечернюю школу в Ленинграде, при этом литературе меня учила одна из последних бестужевок, как она сама представлялась, Ксения Петровна Язева. В этом отношении мне повезло, потому что до этого я был двоечником и сидел в седьмом классе два года. Но она меня наставила на путь истинный, и благодаря всему тому, чему она меня выучила, я поступил в Ленинградский университет. Помню, перед поступлением со мной разговаривал Захар Исаакович Плавскин – литературовед-испанист, заведующий отделением испанского языка. Он пригласил меня на испанское отделение. Так я стал испанистом.

Когда я окончил университет, то оказалось, что в стране выпускается около 600 испанистов. И я пошел по городу искать работу: зашел в Эрмитаж, Публичную библиотеку, Русский музей, представлялся как филолог, но ничего не получилось. Так я дошел до дома Белинского, где располагалось районное отделение народного образования Куйбышевского района. Мне сказали, что им нужен учитель испанского языка. В то же время я пригляделся к школе № 216, куда меня пригласили преподавать русский язык и литературу. Дальше я был в этой школе завучем, женился, родилась дочь. Но зарплата была скудная, и мы с женой завербовались на заграничную работу. Мне предложили быть директором школы в Польше. Моя жена – преподаватель английского языка. Так что их вполне устроила наша пара.

– Как вы можете объяснить такой быстрый старт в карьере?

– Мне трудно сказать, как произошли такие свершения. Настоящим серьезным скачком в профессии я считаю встречу со старейшим методистом страны Анной Сергеевной Дегожской. Когда я стал преподавателем русского языка и литературы, то меня быстро направили на курсы в Институт усовершенствования учителей. Там был такой порядок – мы не только слушали лекции, но и ходили на открытые уроки к другим учителям. В один прекрасный день я осмелился разобрать от корки до корки один урок. И Анна Сергеевна сказала, как мне потом передали, что я готовый методист.

Помню забавное совпадение. Я дважды случайно попадал на лекцию Анны Сергеевны о рассказе Тургенева «Муму». Даже вздрогнул, когда это случилось во второй раз. И судьба меня наказала. Первая моя статья была о том, как писать сочинение по рассказу Тургенева «Муму». Она была опубликована в сборнике научных статей «Герценовские чтения».
Судьба свела меня с известными методистами Софьей Николаевной Громцевой и Тамарой Федоровной Курдюмовой. Помню, что на выездном заседании Учебно-методического совета Министерства просвещения РСФСР мы обсуждали какую-то книжку, через некоторое время мне предложили войти в редколлегию журнала «Литература в школе». И там я начал сотрудничать, писать статьи. Всего у меня вышло около 110 статей и 15 книг.

– А учеников своих помните?

– Многих помню. У меня учился нынешний председатель Следственного комитета РФ Александр Иванович Бастрыкин. Он до сих пор присылает мне поздравления из Москвы. С его классом мы уже дважды встречались. Недавно было 50-летие окончания ими 27-й школы Василеостровского района с углубленным изучением литературы и истории. Кроме того, у меня в разное время учились поэт, прозаик, эссеист Николай Голь, актриса театра имени Ленсовета Наталья Немшилова, доктор философских наук Михаил Уваров, доктор филологических наук Алла Грачева. Знаете, это педагогическое счастье, когда у тебя был класс, которому ты обязан тем, что они любили тебя, а ты любил их. С этим классом я почувствовал себя не только учителем, но и филологом, литературоведом.

– Как вы относитесь к преобразованиям в школе? Чего не хватает современной школе?

– На мой взгляд, школа – это прежде всего личность учителя, а потом его знания. Сегодня, к сожалению, на первый план выходит не личность и знания, а технологические приемы, интерактивные доски. Есть исключения, вне сомнения. Но посмотрите, все школьные успехи на международном уровне – это успехи в физике, математике, информационных технологиях. Это благо, но литературная, историческая, культурологическая сторона – к сожалению, на втором или третьем плане.

Каждый метр города – это его история и культура

– За что вы любите город?

– Мне особенно запомнились первые впечатления о городе, потому что каждую весну у петербуржцев была традиция ходить смотреть ледоход на Неве. А я жил в ту пору недалеко от Невы, на улице Декабристов. Рядом находится Мариинский театр, куда мама водила меня на спектакли, – это тоже Петербург. До сих пор помню «Сказку о царе Салтане» и «Демона». Вспоминаю ТЮЗ на Моховой. Было время, когда у нас было два ТЮЗа – новый и старый. И все это мне близко.

Однажды был такой эпизод. Моя дочь – переводчик, и в ту пору она работала в «Интуристе». Приехали два канадца и попросили ее показать нетуристический Петербург. Она позвала меня. И вот я их водил от Исаакиевской площади по Большой Морской и далее вглубь Коломны. Коломна с ее двух- и трёхэтажными домиками, Мойка, Новая Голландия, моя родная школа напротив, – все это вместе сплетается в чувство города. Есть чувство города – значит, есть уважительное, любовное отношение к нему.

– О чем скучаете и что радует в современном Петербурге?

– Если говорить о современном городе, то особенно заметно, как изменился язык. Сейчас магазин называют продуктовым, а в довоенные годы существовало слово «провизия». Говорили, пошел за провизией.
Одно время существовали оба слова «пролетка» и «такси». До войны ещё ребенком я один раз ездил на пролетке и один раз на такси. Такую роскошь мы смогли позволить только один раз, потому что жили с мамой достаточно скромно. Я видел встречи челюскинцев и папанинцев из окна дома. Видел старьевщиков: у них были открытые тележки с большими колесами. Слышал голоса точильщиков. «Точить ножи-ножницы, бритвы править», – раздавался голос. Вот это я ещё слышал.

– По вашему мнению, что значит быть петербуржцем? И что важно знать петербуржцам и гостям города?

– Быть петербуржцем – это прежде всего быть причастным к русской культуре. Вот, говорят, Петербург – культурная столица России. А что это значит? Моя жена любила бывать в филармонии, и тогда прийти в филармонию в зимних сапогах было невозможно: дамы надевали туфли на каблуках. В довоенное время женщины-дамы и на улицу выходили в туфлях на высоких каблуках, а в зимнее время надевали фетровые ботики. Я даже помню у мамы такие ботики. Давайте посмотрим на русскую литературу с этой точки зрения. Грибоедов, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой – все они жили в Петербурге. И это тоже воспитывает отношение к духовной культуре города. Каждый метр города – это его история и культура.

– Где хорошо проводить осень жизни, чтобы сохранять тепло прошлого и контакт с будущим?

– Петербуржцу в любом возрасте надо быть хорошо знакомым с памятными историческими местами. Я с детских лет помню Медного всадника, Исаакиевский собор, Университетскую набережную, Елагин остров и даже петербургское кладбище. Все мои предки были похоронены на Смоленском кладбище. Когда я шел к могилам дедушки и бабушки, то проходил мимо могилы Блока. И там же была могила художника Куинджи. Это опять-таки явления петербургской жизни и культуры. Кроме того, надо посмотреть музеи. Мне самому очень хочется добраться до музея Блока, посмотреть, что там изменилось за последнее время.

А из других музеев – Эрмитаж и Русский музей в обязательном порядке. До последнего времени мы с женой всегда ходили на все вернисажи в корпус Бенуа – вот ещё обращение к русской культуре и истории. В Петербурге ещё очень интересны вокзалы. У нас сохранилось многое, что было создано до 1917 года.

– Как прожить почти целый век и отлично себя чувствовать? Поделитесь секретом долголетия?

– Любопытное психологическое обстоятельство: я понимаю, что 94 года – солидный возраст, но не считаю себя дряхлым человеком. Люблю разгадывать кроссворды по вечерам, люблю встречаться с другом, гулять в Сосновке и кормить белок. Я успел многое попробовать в жизни, и, возможно, в этом кроется секрет. Я успел побывать колхозником во время эвакуации под Сталинградом, а также слесарем, токарем, машинистом экскаватора в Нижнем Тагиле, пионервожатым в лагере, тренером по фехтованию в вузе, методистом, учителем, завучем и директором.

Я угадал свое предназначенье,
И жизнь-роман дописан до конца.
Остался эпилог. Его значенье
Я допишу. От первого лица.

КРЮКОВ КАНАЛ

В 1974 наша семья переехала в новое место - в дом 11 по Крюкову каналу.

Крюков канал в Санкт-Петербурге – один из старейших в Северной столице. Он пересекает Садовую улицу, канал Грибоедова и проспект Римского-Корсакова, улицу Декабристов и реку Мойку. И хотя длина его составляет всего 1,017 км., через него перекинуто 6 мостов.
 
Первые каналы строились в Санкт-Петербурге для защиты города от наводнений и в 1717-1720 годах была сооружена первая часть протоки, соединившая Неву с Мойкой. Работами руководил Семен Крюков, которого лично знал сам Петр Первый. Рассказывают, что царь уважал и ценил мастера подрядных работ и обещал, что канал будет назван его именем, что и было исполнено.
 
В 1780-х годах строительство протоки возобновили и Крюков канал был продолжен мимо Никольского собора до Фонтанки. В эти годы берега покрыли гранитом, перестроили старые деревянные мосты и возвели более крепкие новые переправы.
 
В 1840 году при строительстве Благовещенского моста через Неву (мост Лейтенанта Шмидта) часть Крюкова канала вместе с частью Адмиралтейского заключили в трубу и засыпали. Были построены Красногвардейский бульвар и Благовещенская площадь, переименованная в Николаевскую и позже в Площадь Труда. Теперь Крюков канал проходит от Адмиралтейского канала до Фонтанки.
 
Про подземную засыпанную трубу вскоре забыли и вспомнили о ней только в 1912 году, когда мостовая над протокой стала проседать, а через некоторое время провалилась в подземелье. В романе «Петербургские трущобы» Всеволодом Крестовским описаны события, происходившие в этой страшной зловещей трущобе, а в 90-х годах вышел сериал «Петербургские тайны» по этому произведению.
 
По описанию героев романа их лодка вошла через Неву в подземелье с полукруглым сводом, с которого свисали белые сосульки сталактитов, а вокруг летало несметное множество насекомых и летучих мышей. В канале происходит убийство и ограбление героя романа. Описанные Крестовским события имели под собой реальную основу, поскольку это страшная трущоба была одним из основных криминогенных очагов Санкт-Петербурга. Тайны подземелья сохранились до наших дней - на стыке Крюкова канала с Адмиралтейским, напротив Новой Голландии, на гранитной стенке есть две закрытые арки, ведущие, возможно, в подземную трущобу.
 
Самые первые мосты были построены в 1784-1786 годах, когда набережные Петербурга покрывались гранитом и строились типовые для этого района переправы, которые в то время были разводными. Через протоку перекинуто 6 мостов – Смежный и Старо-Никольский, Кашин и Торговый, Мост Декабристов и Матвеев.
 
Матвеев мост раньше назывался Тюремным, поскольку он находился рядом с Лиговским замком, в котором находилась тюрьма. С 1918 года мост переименовали в Матвеевский в память убитого во время Гражданской войны коммуниста и революционера Матвеева, а с 2007 года мост получил имя Матвеев.
 
Мост Декабристов раньше назывался Офицерским по названию улицы, а когда улицу переименовали в Декабристов, такое же название получил и мост. Кашин мост первоначально назывался Николаевским, затем его переименовали в Никольский по имени собора и позже – в Екатерингофский по названию проспекта. Но народ присвоил ему имя Кашин по фамилии владельца соседнего дома и кабака, принадлежащих Кашину. Торговый мост получил свое название от расположенного рядом Лиговского рынка и Торговой улицы.
 
В народе это место называют Семимостьем. На набережной рядом с Никольским собором со стороны Садовой улицы есть место, напоминающее Венецию, отсюда видно 7 мостов. Там, где пересекаются канал Грибоедова и Крюков, архитекторы создали уникальное пересечение трех мостов – Старо-Никольского, Красногвардейского и Пикалова. Встав на Пикалов мост так, чтобы Никольский собор был слева, мы видим Красногвардейский и Ново-Никольский мосты. Теперь поворачиваемся по часовой стрелке и увидим Старо-Никольский мост и прямо по Крюкову каналу – Смежный мост. Повернувшись на 180 градусов -Могилевский мост на Фонтанке. Затем увидим еще 2 моста Кашин и вдали – Торговый. Некоторые петербуржцы спорят и утверждают, что с этого места видно 9 мостов.
 
Там, где пересекаются Крюков и Грибоедов каналы, расположен Никольский морской собор, построенный в 1753-1762 годах по проекту С.И. Чевакшинского. Четырехярусная отдельно стоящая колокольня с высоким шпилем возведена в 1755 – 1758 годах. В храме вмещается около 5 тысяч человек. Нижняя трех придельная церковь освящена во имя Николая Чудотворца, покровителя плавающих и путешествующих. Верхняя однопрестольная церковь - в честь Богоявления Господня. В нижней церкви находится главная святыня храма – греческая икона Николая Чудотворца 17 века с частицей его мощей.
 
Перед храмом в 1908 году установлен обелиск воинам, погибшим в Цусимском сражении. После Октябрьской революции собор не закрывался и в 1941 - 1999 годах был кафедральным.
 
Рядом с мостом Декабристов мы увидим здание Мариинского театра. На этом месте в 1847-1848 годах по проекту А.К. Кавоса был построен цирк. После пожара в 1859 году здание было восстановлено и 2 октября 1860 году в нем прошел первый спектакль – опера Михаила Глинки «Жизнь за царя» и театр был назван по имени жены Александра II Марии Александровны. В театре впервые были поставлены такие спектакли как «Пиковая дама» и «Щелкунчик» Чайковского, «Майская ночь» Римского-Корсакова и «Борис Годунов» Мусоргского. Здесь выступали Ф.И. Шаляпин и Л.В. Собинов, А.П. Павлова и В.Ф. Нижинский, Г.С. Уланова и другие знаменитости.
 
Под управлением художественного руководителя и дирижера Валерия Гергиева театр приобрел славу самого лучшего музыкального театра России. На его сцене можно увидеть шедевры балетного и оперного искусства в исполнении знаменитых на весь мир артистов.
 
Большинство домов на набережной так или иначе связано с именами знаменитых деятелей культуры, искусства и науки. На пересечении с улицей Декабристов в д.6-8 жил дирижер Мариинского театра Э.Ф. Направник, частыми гостями которого были композиторы П.И. Чайковский, Н.А. Римский-Корсаков и М.П. Мусоргский. В этом же доме жили балерина Т.П. Красавина и академик Д.В. Наливкин, а также знаменитый певец Мариинского театра Ф.И. Стравинский. За Торговым мостом в доме №10 жил Ф.И. Шаляпин, а в сером 6-ти этажном доме №14 - известный пианист и дирижер А.И. Зилоти, в гостях у которого бывал С.С. Прокофьев.
 
Дом №11 на пересечении с проспектом Римского-Корсакова связан с именами князя А.И. Одоевского и поэта В.А. Жуковского. Этот дом был центром литературного творчества Петербурга, где бывали многие поэты. Здесь А.С.Пушкин впервые прочитал поэму «Руслан и Людмила» и Жуковский после прочтения последней главы подарил поэту свой портрет с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя». В этом доме позднее жил также Модест Мусоргский, говоривший, что «мой адрес - Питер - Кашин мост». Он любил этот район и сочинил здесь многие романсы и создал такие гениальные оперные произведения как Саламбо и Иванова ночь.
 
Скромный 2-х этажный дом №23 известен тем, что в нем жил и умер великий полководец Александр Васильевич Суворов. В последний период жизни больного полководца навестил его соратник П.И. Багратион.
 
Крюков канал богат памятниками архитектуры и истории, осмотреть которые можно во время пешего путешествия или совершив речную прогулку на теплоходе.

       ПЕТЕРБУРГСКАЯ КОЛОМНА

Улица Союза Печатников, на которой я жил с 1960 по 1973 год, и Крюков канал, где я жил позднее, находились в Коломне - историческом районе Санкт-Петербурга с весьма богатой историей.

Район Коломна располагается в пределах рек Фонтанка, Мойка, Пряжка, Большая Нева, а также Крюкова канала. Он состоит из трех островов — Коломенского (Малая Коломна), Покровского (Большая Коломна) и Матисова. На западе к исторической Коломне примыкают Адмиралтейские верфи. Часто путают, относя к Коломне остров Новая Голландия и даже Галерную улицу с домами богатейших и знатнейших фамилий России и членов Императорской семьи Романовых, которые на самом деле входят в исторический Адмиралтейский район.

Слово «коломна» в древней Руси было распространено: на старых картах такое название носит немало селений. Сейчас широко известно имя города Коломна. В середине XVIII века, когда в Петербурге появилось название «Коломна», это слово уже устарело и не употреблялось для обозначения новых поселений.

Некоторые историки Петербурга пытались объяснить происхождение этого названия неточным произношением иностранных слов, указывая, что в 1730-х годах архитектор Д. Трезини, когда проводил через болотистый лес прямые просеки, называл их «колоннами» (сейчас эти просеки — улицы Декабристов, Союза Печатников и др.). Эти «колонны» якобы и переросли в название местности — Коломна.

По ещё одной версии, это название связано со словом «колония» (в этом районе проживало немало иностранцев).

По мнению ряда лингвистов, слово «коломень» означало окраину города. В XVIII веке этот район являлся окраиной города

Более правдоподобная теория была опубликована в 1834 году в газете «Северная пчела». Название «Коломна», писала она, принесено мастеровыми из села Коломенского, переселённым в Петербург в 30-х годах XVIII века.

Подобные случаи «путешествия» названий вообще нередки. Так, выходцы из города Коломны основали в Москве Коломенскую улицу и семнадцать Коломенских переулков, переименованных в Рабочую улицу и Рабочие переулки.

Название района топонимика города сохранила в имени Коломенского моста.

Освоение района началось после закладки в 1711 году Петром I летнего дворца для своей жены Екатерины — Екатерингофа — и прокладки к нему первой дороги, впоследствии превратившейся в Екатерингофский проспект (ныне проспект Римского-Корсакова). Массовое заселение Коломны началось после двух пожаров в Морской слободе (район Большой и Малой Морских улиц) 1736 и 1737 годов, что отразилось в названиях улиц района, в который перетекли погорельцы: прядильщики (Прядильная, ныне Лабутина), лоцманы (Лоцманская), канониры (Канонерская).

Планировка района осуществлена в 1737—1740 годах П. М. Еропкиным, казненным в 1740 году. Для Коломны им также были разработаны «примерные» проекты жилых кварталов, состоящих из земельных участков с домами, садами и огородами. Основной магистралью Большой Коломны стала Садовая улица, прошедшая по старой дороге в Калинкину деревню, по пути следования которой зодчий предусмотрел три площади: Сенную, Никольскую и Покровскую. На каждой впоследствии было возведено по собору и возникли рынки.

Первоначальная застройка была деревянной, но уже в 1761 году Елизавета Петровна подписывает указ Сенату с предписанием строить между Мойкой и Фонтанкой лишь каменные строения, а чтобы дать достойный пример, ещё до этого указа поручает С. И. Чевакинскому на месте Морского полкового двора возвести пятиглавый собор с колокольней в честь св. Николая, покровителя моряков и рыбаков.

Основное население составляли поначалу адмиралтейские служители и работники, к началу XIX века — мелкие чиновники, ремесленники, провинциальные дворяне. Близость Большого, а затем Мариинского театра и Консерватории способствовала заселению района музыкантами и актёрами, а построенная в конце XIX века синагога привлекла сюда большую часть еврейского населения Петербурга.

В Коломне располагались и промышленные предприятия

На Матисовом острове в XIX веке располагались металлообрабатывающий «Франко-Русский завод», водочный завод Бекмана и «Картографическое  заведение  А. Ильина» (помимо карт и атласов оно выпускало различную литературу, труды научных экспедиций, билеты, дипломы и др.).

Большую часть Матисова острова составляют не Адмиралтейские верфи, а старое название ЛЗОЦМ-Ленинградский завод по обработке цветных металлов. Потом объединение" Красный выборжец", затем ПАФ-производство алюминиевой фольги. Завод просуществовал до 31 декабря 2007 года. Заводу было около 200 лет.

Адмиралтейским верфям была отдана невская береговая линия для удобства производства в 60 годах прошлого века.

Значительную часть острова занимает психиатрическая больница.

«Адмиралтейские верфи», в советское время производили атомные подводные лодки, в настоящий момент является центром производства неатомных подводных лодок в России, а также производящие глубоководные аппараты, дизельные ледоколы, спасательные суда и суда снабжения.

В 1872 году на Английском проспекте, д. 14 строится кондитерская фабрика «Жорж Борман». В 1899 году компания «Жорж Борман» становится поставщиком Императорского двора. После Октябрьской Революции компания закрылась. В советское время на ее месте возникла «Кондитерская фабрика им. К. Самойловой», которая до сих пор производит конфеты и другие кондитерские изделия.

В том же 1872 году начинает строительство шелковой фабрики на ул. Лабутина, д. 34 А. И. Ниссен, купец 2-й гильдии. За высокое качество товаров фирма Ниссена была удостоена права изображения государственного герба. После Октябрьской революции фабрика была перестроена в жилое здание.

На Лермонтовском пр., 1/44, находится здание советского Дома бытового обслуживания (Дом быта) 1969 года постройки. Дом быта функционирует до сих пор, но в настоящий момент планируется снос здания для строительства вестибюля станции метро Театральная.

Коломна часто упоминается  в литературе

О жизни этой когда-то бедной и малонаселённой части города хорошо известно из поэмы А. С. Пушкина «Домик в Коломне». Упоминание городского района в поэме «Медный всадник».

Н. В. Гоголь в одной из своих петербургских повестей — «Портрет» — дал развёрнутое художественное описание Коломны:
Тут всё непохоже на другие части Петербурга; тут не столица и не провинция — здесь всё тишина и отставка.

Одноимённую песню о Коломне написал А. М. Городницкий. Вот слова этой песни:

Был и я семиклассник зеленый
И, конечно, в ту пору не знал,
Что ступаю на землю Коломны,
Перейдя через Крюков канал.
Поиграть предлагая в пятнашки,
Возникает из давних времен
Между Мойкой, Фонтанкой и Пряжкой
Затерявшийся этот район.

Вдалеке от Ростральной колонны
Он лежит в стороне от дорог.
Был и я обитатель Коломны,
Словно Пушкин когда-то и Блок.
Здесь следил я, как ранняя осень
Гонит желтые листья в моря.
Здесь осталась на Мойке, 108
Разоренная школа моя.

Здесь, гордынею полон безмерной,
Я о славе мечтал перед сном
В коммуналках сырых на Галерной,
И на Мойке, и на Дровяном.
Здесь влюблялся темно и случайно
И женился бездумно и зря,
Но кружила над крышами чайка,
И гремели в порту якоря.

Я ступаю на землю Коломны,
Перейдя через Крюков канал,
И себя ощущаю бездомным
Оттого, что ее потерял.
Там кружит над Голландией Новой
И в далекие манит края,
Прилетая из века иного,
Белокрылая (невозвратная) чайка моя.

А. А. Блок в своем стихотворении «Ночь, улица, фонарь, аптека...» вероятнее всего, имел ввиду ул. Декабристов. Вот эти стихи полностью:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

       УЛИЦА ГАЛЕРНая

В 1988 году семья вновь переехала - теперь на улицу Галерную дом 26.

Галерная улица возникла в 1720 году и названием своим обязана тем, что примыкала к Галерному двору (ныне Адмиралтейскому заводу), где строили галеры. Галерная улица возникла при следующих обстоятельствах:
В связи с постройкой Адмиралтейства возник вопрос о постройки в нем прядильного, канатного двора, т.е. канатной фабрики для оснащения такелажем парусных кораблей, стоившихся в Адмиралтействе. В начале Петр I колебался в выборе места для канато-прядильни.

Канаты изготавливались в Москве. Однако в 1718 году было признано более целесообразным устройство главной канатно-прядильни в Петербурге. В связи, с чем последовал указ "О бытии в Петербурге генеральному прядильному двору".

В развитии этого указа 27 мая 1720 года последовало распоряжение: "на лугу, что против двора секретаря Осипа Павлова, для спуска канатов поставить из Адмиралтейской подрядной канцелярии прядильню в 6 колес и для клати пеньков и инструментов сделать амбар в 6 сажень и крыть кровлю и быть тому строению на том месте, доколе под прядильню состроены будут мазанки, как те мазанки состроются, тогда оный амбар сломать.

Через месяц распоряжением от 30 июня 1720 года было указано и место - "прядильню в одно жилье делать позади двора светлейшего князя (т.е. нынешнего здания Сената) и уступить от этого двора улицу". Таким образом, одновременно с устройством прядильного канатного двора пробивалась и Галерная улица.


О канатном дворе дает представление описание его в 1724 году, где известным камер-юнкером Герхгольцем, состоявшим в свите герцога Голштинского, жениха старшей дочери Петра I Анны Петровны (матери императора Петра III). Из этого описания мы знаем, что Петровский канатный двор на Галерной улице представлял собою расположенные с некоторым интервалом 3 дома, "из которых каждый тянется ровно на полверсты имея 750 локтей в длину и 20 шириной"… Возле третьего двора, кроме того, построено еще три дома, которые все вместе равняются прежде названным, и в которых хранится пенька, лен. Все это вместе окружено каналом и плетеным забором.

В 1717 году от Адмиралтейства был прорыт канал, трасса которого проходила по нынешнему Александровскому саду, параллельно Адмиралтейскому проспекту и затем по Конногвардейскому бульвару. Канал впадал в прорытый в том же году Крюков канал у "Новой Голландии".

В 1845 году Адмиралтейский канал был заключен в трубу и на не был разбит существующий бульвар. Крюков канал, как и многие другие каналы, был прорыт для осушения болотистой местности. Адмиралтейский же канал должен был служить для хранения доставляемого в Петербург корабельного леса.

В 1720 году явилась идея создать в районе Конногвардейского бульвара и Галерной улиц искусственный островок, на котором разместить склады горючих и огнеопасных корабельных материалов как-то смолы, пеньки, корабельного леса и т.д. С этой целью от Адмиралтейского канала в том месте, где он пересекал будущий Сенатский проспект, прорыли отросток до Галерной улицы и затем продлили его по Галерной улице доведя до Крюкова канала, пересекающего в то время площадь Труда. Таким образом, получился островок, существовавший до последней четверти XVIII века, когда 2-ой Адмиралтейский канал на Галерной улице был засыпан. В 1786 году канатный двор был ликвидирован. Вся левая сторона Галерной улицы поступила под застройку частным лицам. Однако при Павле I продажа участков земли на территории бывшего канатного двора была приостановлена, и на непроданной еще части этой территории от Замятина переулка до Благовещенской площади в 1797 году возведено унылое, длинное 2-х этажное здание морских казарм.

В 1847 году производится полная перепланировка Благовещенской площади. Было решено нецелесообразным оставлять на Галерной улице унылое здание-коробку Павловских морских казарм, и была разрешена продажа участков частным застройщикам на всем протяжении Галерной улицы. Всех же желавших купить участок бывших Павловских казарм не нашлось, и этот участок так и остался за казной. Галерная улица по своей нечетной (правой) стороне представляла собой "задворки" домов, выходивших на Английскую набережную.
Даже после того, как Галерная улица застроилась на всем своем протяжении, многие дома принадлежали тем же владельцам, которые имели дома на Английской набережной.


Например, старинные дома № 5,7,9 по Галерной улице построенные еще в начале XIX века принадлежали соответственно княгине Тенищевой, графине Праскевич-Эриванской и графине Воронцовой-Дашковой, которые на Английской набережной принадлежали дома № 6,8,10, упирающиеся своим задним фасадом в дома № 5,7,9 по Галерной улице. Как и Английская набережная. Галерная улица была застроена в значительной степени домами, принад-лежавшими родовитым аристократам.

Дом № 17 и 58 гр. Бобринским, дом № 19 - гр. Орлову-Давыдову, дом № 23 гр. Скаржинскому В.В., дом № 27 - великому кн. Андрею Владимировичу, дом № 35 - гр. Игнатьевой Е.В., дом № 51 - гр. Кампист Н.А., дом № 38 и 55 - вел.кн. Михаилу Александровичу, дом № 69 - вел.кн. Павлу Александровичу, дом № 77 - кн. Долгорукой.
Интересны дома: Дом № 9. В начале XIX века здесь был построен небольшой скромный, сохранившийся по ныне 2-х этажный дом, примыкавший к заднему двору дома Остермана на наб. Красного флота №10. В августе 1819 года здесь поселился адъютант Остермана, поручик лейб-гвардии Павловского полка, И.И. Лажечников, впоследствии писатель, автор "Ледяного дома". В этом доме был А.С. Пушкин, в частности для того, чтобы вызвать на дуэль проживающего здесь майора Денисеевича. Дуэль не состоялась, т.к. Денисевич извинился.

Интересен дом № 12. В этом доме проживал Салтыков-Щадрин. Время, прожитое на Галерной улице, было, пожалуй, самым счастливымв трудной и во многом трагической жизни Михаила Евграфовича.
Дом, в котором он снял квартиру в мае 1856-го года, сохранился с некоторыми изменениями. В середине XIX века Галерная – одна из старейших улиц города (она когда-то вела к Галерной верфи), застраивалась доходными домами, постепенно приобретая вид каменного коридора. Несколько строений здесь принадлежали купцу – миллионеру Утину, в том числе и тот, в котором жил Салтыков. С ним связаны иронические строки писателя в декабрьской за 1863 год хронике «Наша общественная жизнь»: «… ежели И.О. Утин задумает строить новое палаццо в Галерной улице…».

С детьми Утина (у него было шесть сыновей и дочь) Салтыков в течение всей последующей жизни был хорошо знаком. Борис Утин, юрист и общественный деятель, в конце 1850-х преподавал в Петербургском университете. Николай Утин – известный революционер шестидесятых годов. Братья Утины всегда высоко ценили литературный талант Салтыкова и понимали огромное значение его литературной деятельности. Так, адвокат и литератор Евгений Утин, говоря в последствии о 1860-х - 1880-х годах, называл Салтыкова «законным вождем современной литературы».

Когда Салтыков поселился вдоме Утина, ему было тридцать. Всего несколько месяцев назад вернулся из ссылки.
Петербург 1856 года был разительно не похож на тот, который молодой писатель оставил в 1848-м. Только что закончилась Крымская война, столица, как и вся страна, ожидала перемен.

В России начала складываться революционная ситуация. Александр II вынужден был признать необходимость реформ. Захваченный всеобщим подъемом, в котором жил тогда Петербург, Салтыков поступает на службу в министерство внутренних дел, которое тогда занималось разработкой будущих реформ. Позже в своих сатирах он назовет это министерство «Ведомством предвкушения свобод» и «Министерством Препон и Неудовлетворений».
Отсюда с Галерной, Салтыков направлялся на службу – на набережную Фонтанки, где на углу Чернышевой площади (ныне площадь Ломоносова) находилось здание министерства. Сейчас это дом № 57 по набережной Фонтанки, где размещается типография им. Володарского. Кстати, интересно напомнить, что в 1840-х годах здесь служили Герцен и Тургенев.

В доме на Галерной Салтыков написал статью «Стихотворения Кольцова», в которой поднял вопросы, выходившие далеко за рамки анализа стихов поэта.
Эстетические взгляды писателя, выраженные в этой программной статье, получили свое воплощение в «Губернских очерках», завершенных в доме Утина.

На титульном листе первого отдельного издания было напечатано: «Губернские очерки. Из записок отставного надворного советника Щедрина. Собрал и издал М.Е. Салтыков». Отныне «Щедрин» навсегда становится псевдонимом писателя.

Именно эта книга сделала его имя широко известным. Высокую оценку этому произведению сразу же дал Николай Гаврилович Чернышевский. «… «Губернскими очерками», - писал он тогда, и долго будет гордиться наша литература. В каждом порядочном человеке русской земли Щедрин имеет глубокого почитателя. Честное имя его между лучшими, и полезнейшими, и даровитейшими детьми нашей Родины».
В «Губернских очерках» автор нарисовал необычайно яркую сатирическую картину нравов и быта современной ему крепостнической России. Это его первое сатирическое произведение. В сущности, на Галерной он родился как сатирик.

Вернувшись из ссылки, Салтыков быстро восстановил свои старые литературные связи и завел новые знакомства. Часто встречался со многими писателями, артистами, художниками. Некоторые из них бывали на Галерной – например, Александр Дружинин, известный критик и беллетрист, с которым Салтыкова связывали приятельские отношения ещё до ссылки. Долгие вечера здесь проводили Павел Анненков – историк литературы и критик, сотрудник «Современника» и «Отечественных записок», пристально следивший социальными учеными Запада, лично знавший Карла Маркса. Дружба Салтыкова и Анненкова, длившаеся всю последующую жизнь, возникла именно в это время. Навещал Салтыкова в доме Утина его лицейский товарищ Алексей Унковский и другие.
Летом 1857-го на Галерную приехал Николай Александрович Некрасов – редактор журнала «Современник», чтобы предложить писателю дать какое-либо произведение для его журнала. Впоследствии Салтыков стал одним из ведущих сотрудников «Современника».
На Галерной Салтыков прожил около двух лет. Весной 1858-го вместе с женой выехал из Петербурга к месту своей новой службы – в Рязань, на должность вице-губернатора.
Дом № 60. Великолепный частный дворец, построенный архитектором Л. Руска в 1790-е годы для Мятлевых. В начале XIX века дом перешел к сыну Екатерины II от гр. Орлова - гр. Бобринскому и находился во владении рода Бобринских вплоть до 1917 года. В Пушкинскую пору ее хозяевами были граф и графиня Бобринские. Граф доводился внуком Екатерины II. Графиня, урожденная Самойлова, в молодости была фрейлиной вдовы Павла I и славилась, по свидетельству Вяземского, "редкой любезностью" и "неотразимой очаровательностью". Фрейлиной не на шутку были увлечены В.А. Жуковский и В.А. Перовский (друг Жуковского и брат писателя Антония Погорельского), но внук Екатерины оказался удачливее и в 1821 году ввел ее хозяйкой в свой дом. Жуковский сохранил дружеские отношения с Бобринскими и вместе со своими друзьями - Пушкиным, Вяземским, А. Тургеневым, братьями Виельгорскими - посещал их салон. Вяземский вспоминал: "Салон… был ежедневно открыт по вечерам.

Тут находились немногие, но избранные… Дипломаты, просвещенные путешественники находили тут осуществление преданий о том гостеприимстве, о тех салонах, которыми некогда славились западные столицы". Великолепные интерьеры (они заново создавались в 1820-х годах и частично сохранились) составляли не только "фон" великосветской жизни, но и становились неотъемлемой частью той высокохудожественной атмосферы, которая создавалась присутствием замечательнейших талантов. Дворец занимает большой участок, выходящий на Ново-Адмиралтейский канал. Перед дворцом разбит сад, обнесенной высокой каменной оградой с рядом бюстов и в стиле барокко на верхней кромке ограды.


В углу сада у ограды арх. Русска построил оригинальную беседку и павильон. Дворец - усадьба Бобринского является одним из лучших творений Русска в области усадебного строительства. Фасад двора со стороны Галерной улицы разработан в стиле Палладия. Весьма эффектно применены аттики для завершения выступа. Садовый фасад украшен рядом колонн, поднимающихся прямо от земли. Центральная часть садового фасада имеет рустованный портик, на котором установлены четыре колонны перекрытые фронтоном. Внутри дом отлично распланирован. Особенно хороши лестница и верхний вестибюль.

Интересны также ворота со стороны Галерной улицы. Дворец отлично сохранился и является образцом барских усадеб XIII века.
Дом № 53. В 1829-30г. был построен ныне существующий 4-этажный дом. Дом имеет гладкий фасад, и лишь бельэтаж был украшен двумя небольшими балконами. Дом принадлежал вдове Брискорна.
Родоначальником Брискорнов в Петербурге был придворный аптекарь Максим Брискорн, количество детей которого могло соперничать лишь с числом склянок в его аптеке. Сын Брискорна Федор Максимович воспитывался с побочным сыном Павла I, известным Семеном Великим, и дослужился до сенатора.

Имея тяжбу с некой вдовой Струковой, которой принадлежала часть этого участка, выходившего на Английскую набережную (дом № 52) Ф.М. Брискорн "для решения дела" в 1807 году женился на этой вдове.
С осени 1831 года по 1832 год в этом доме проживал А.С. Пушкин с молодой женой, платя за квартиру 2500 руб. в год. В связи с большими расходами, Пушкин признавался, что "женясь, я думал издерживать втрое против прежнего, вышло в десятеро".

Пушкин женился в Москве, лето и часть осени провел в Царском Селе, откуда перебрался на приготовленную квартиру на Вознесенском проспекте (Дом №47). Однако несколько дней спустя поэт сообщал своему другу П.В. Нащокину: "…я был принужден переменить мною нанятый дом. Пиши мне: На Галерной в доме Брискорн".
Дом тайной советницы О.К. Брискорн и стал практически первой семейной квартирой поэта в Петербурге. Здесь Пушкин был занят подготовкой к изданию альманаха "Северные цветы на 1832 год", который выпускался в память недавно скончавшегося А.А. Дельвига.
В марте 1832 года в этом доме Пушкин начал поэму "Езерский", главным действующим лицом которой был выбран петербургский чиновник, потомок обедневшего дворянского рода. Поэма осталась неоконченной, но ряд ее элементов и сам герой перешли в позже написанную "петербургскую повесть" "Медный всадник". Любопытно, что в одном из набросков "Езерского" упоминается, что герой "на углу Галерной жил" в другом варианте Пушкин указывает его "адрес": "в том доме, где стоял и я".
Посетивший в этом доме Пушкина В.А. Сологуб отмечал, что тот "жил в довольно скромной квартире". Пушкин и сам не очень был доволен снятым наспех жильем и в мае 1832 года переехал в Литейную часть города.

С 1887 по 1888 в этом доме проживал знаменитый путешественник Миклуха- Маклай.
Дом № 40. В этом дому жил и умер в 1848 году архитектор Василий Петрович Стасов, один из виднейших зодчих первой половины XIX века.
В доме № 77 жил выдающийся врач-терапевт, ученый, педагог и общественный деятель Сергей Петрович Боткин. В 1860 году тогда еще молодой врач, но уже известный своими научными исследованиями, приглашается Медико - хирургическую академию (так до 1881 года называлась
Военно-медицинская академия) и после защиты диссертации через год избирается профессором. Весьма значительный вклад Боткина в организацию новой для того времени системы общественного здравоохранения в Петербурге. В 1881 году он избирается гласным (т.е. депутатом) Городской думы. Где с большой энергией отдается работе в комиссии общественного здравия, руководя фактически всей ее деятельностью. Здание сохранилось, но позднее было надстроено третьим этажом. На фасаде мемориальная доска: "Здесь с 1878 по 1889 г. жил и работал во славу отечественной медицины Сергей Петрович Боткин".

В октябре 1918 года присвоено имя Красная улица, дано с целью «выражения революционного духа времени».

4 октября 1991 года возвращено историческое наименование Галерная улица


Румянцевский садик счастья
Александр Бастрыкин
С Румянцевским садом в Санкт- Петербурге меня связывают воспоминания о том дне, когда я был несказанно счастлив.

Было это в августе 1970 года в Ленинграде, когда после окончания школы я поступал на юридический факультет Ленинградского государственного университета.

На курс набирали сто человек, а желающих поступить на юридическом факультет было очень много.

Значительная часть абитуриентов имела предусмотренное законом преимущество при поступлении на факультет: отслужившие в армии парни  а также девушки, имеющие трудовой стаж не менее двух лет, могли быть зачислены на факультет, имея немного меньших проходной бал, чем вчерашние школьники. Это приводило к тому, что только 20 школьников могли поступить на курс и для этого им надо было большее количество баллов.В итоге конкурс для школьников составлял 40 человек на место.
Я поступал будучи школьником и, естественно, очень волновался - смогу ли я поступить.

Конечно я очень серьезно готовился к экзаменам. Ночи напролёт проводил за письменным столом, изучая предметы, по которым мне предстояло сдавать экзамены. Но волнения от этого меньше не становилось меньше.

И вот экзамены позади. Результаты были таковы: по сочинению, русскому языку и литературе получил пятерки, а английский язык с трудом сдал не тройку. Это вызывало серьёзные сомнения в конечном успехе процесса поступления.

После сдачи экзаменов состоялось собеседование в общественной приёмной комиссии юридического факультета. Таковые действовали в то время в университете. В их состав входили представители общественных организаций факультета.

Помню, как на комиссии меня спросили, кем я хочу работать после окончания университета и я очень быстро и четко ответил - в милиции. Реакция комиссии была явно положительной и это было важно, поскольку мнение комиссии учитывалось при окончательном решении о зачислении на факультет. Тем не менее серьёзные сомнения в окончательном успехе оставались.

Через два дня мне предстояло придти к комнате приёмной комиссии и ознакомиться со списком поступивших на юридический факультет после вступительных экзаменов и собеседования в общественной приёмной комиссии. Двухдневное ожидание показалось мне бесконечным.

Наконец долгожданный день настал. Я приехал к зданию, где на располагалась приёмная комиссия, поднялся на третий этаж и с чувством глубокого волнения подошёл к щиту на котором был вывешен список поступивших.

Стал читать список и поскольку он был составлен в алфавитном порядке, очень быстро нашёл быстро нашёл свою фамилию в списке настоящих счастливчиков. Тех, кто поступил на юридический факультет славного Ленинградского университета.

Я был поистине счастлив! Моя мечта сбылась! Я стал студентом!

Преисполненный радостью я пошёл домой. Путь мой пролегал от главного здания Университета по университетской набережной в сторону моста лейтенанта Шмидта - так тогда назывался ныне Воскресенский мост.

Мне предстояло на первой линии Васильевского острова сесть на 5 трамвай и ехать к Театральной площади, чтобы от неё пройти по улице Союза Печатников к моему дому 17.

Но вдруг мне не захотелось садиться на трамвай. Совсем рядом  со мной располагался Румянцевский садик. Мне почему-то захотелось войти в него и сесть на скамейку. Я немного прошёл по садику и выбрал скамейку обращённую к прекрасной Неве.

Я сел на эту замечательную скамейку и мысленно обратился к самому  себе: « Остановись, мгновение! Ты прекрасно!». Я хотел ещё раз пережить мгновения счастья от своей очень важной для меня Победы! Я победил! Я добился своего - я стал студентом.

Так, преисполненный счастья я просидел на этой скамейке минут сорок. И эти минуты счастья навсегда остались в моей памяти.

Теперь немного о том садике, в котором я был счастлив.

В красивом саду на берегу Невы открывается прекрасный вид на Исаакиевский собор. Уже полтора века на Васильевском острове располагается Румянцевский сад. Это популярное место для прогулок местных жителей.

Румянцевский сквер расположился между 1-й и 2-й линиями Васильевского острова вблизи знаменитого дворца Александра Меншикова. С юга ограничен Университетской набережной Большой Невы.

Площадь сквера — 1,3 га. Первоначально на этом месте располагался Меншиковский рынок. Кроме этого, участок использовался в качестве временного склада для грузов, доставляемых по реке. После того, как Меншиковский дворец был отдан в пользование государственному Кадетскому корпусу, территория бывшей рыночной площади получила значение парадного плаца. В 1818 году в центре площади появился обелиск, посвящённый победам графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского в сражениях русско-турецкой войны (прежде памятник находился на Марсовом поле).

Румянцевский сад возник в 1865 — 1866 годах. Его организатором стал петербургский купец первой гильдии Степан Фёдорович Соловьёв, вложивший свои денежные средства в создание на Румянцевской площади общедоступного городского сада; отсюда же пошло второе распространённое название — Соловьёвский сад. Соловьёв был владельцем двух домов, выходящих к площади. Здесь же он проживал сам.

Разрабатывал проект сквера и его художественно выполненную ограду архитектор Николай Николаевич Ковригин. По имеющимся свидетельствам, строительство обошлось купцу в 25 тысяч серебряных рублей. Поначалу плата с горожан, взимавшаяся за прогулку в саду, находилась в ведении самого Соловьёва; однако вскоре купец умер, и спустя три года — в 1870 году — сквер перешёл под контроль городского управления и стал содержаться за счёт казны.

В 1939 года в ходе массовых переименований Румянцевская площадь стала официально носить имя украинского поэта Тараса Григорьевича Шевченко. Название Румянцевского сада ему вернули в 2001 году, а спустя ещё два года сквер был отреставрирован и открылся для посетителей уже в обновлённом виде.

Обелиск, посвящённый победам Румянцева в битвах 1770 года на Ларге и Кагуле, спроектирован зодчим Винченцо Бренна и поначалу стоял на Марсовом поле (позже на том месте был воздвигнут памятник Суворову). В 1818 году под руководством Росси он переместился на Румянцевскую площадь к Кадетскому корпусу, где обучался знаменитый военачальник. Высокий четырёхгранный обелиск из гранита увенчан скульптурным изображением орла, сидящего на золотом шаре.

Важным элементом композиции являются чугунные фонтаны, которые располагаются с обеих сторон от обелиска в начале лучевых дорожек. Эти фонтаны, создание архитектора Иенсена, были вывезены из Парижа устроителем сквера купцом Соловьёвым и запущены в 1867 году. Каждый из них имеет большую гранитную чашу, над которой установлена чаша поменьше. Фонтаны украшены скульптурными изображениями львиных голов, цветов и ракушек. При жизни купца для обеспечения фонтанов водой во дворе его дома работала водокачка, а уже с 1876 года действовал водопровод. В 1950-х годах фонтаны отключили, они возобновили свою работу только в 2011 году.

В конце XX века, в 1999 году в саду установили фигуры двух знаменитых художников, Репина и Сурикова. Первый бюст находится с левой стороны от входа, второй – с правой.

Музыкальный павильон, также построенный в девятнадцатом веке (архитектор неизвестен) и предназначавшийся для выступлений музыкантов, занимает место около ограды Румянцевского сада. Это помещение с большой открытой эстрадой, стоящей на высоком гранитном цоколе. Железный потолок павильона, укреплённый на шести фигурных винтообразных чугунных столбиках, имеет закруглённую форму, что способствует хорошему отражению звука. С лицевой стороны Музыкальный павильон имеет деревянную обшивку. При строительстве сооружения в его состав было включено небольшое подвальное помещение.

Сейчас летний концертный зал сада приглашает петербуржцев и гостей города на концерты. Здесь можно услышать старинные романсы и песни, насладиться классической музыкой и поэзией серебряного века.

Интересна еще одна история, связанная с этим местом. 20 июня 1803 года с лужайки в саду кадетского корпуса был совершен первый в России полет на воздушном шаре. Его осуществил французский воздухоплаватель Андре-Жак Гарнерен вместе со своей женой. Приземлилась супружеская чета в районе Малой Охты.

Много позже, работая в главном здании университета, я часто возвращался домой пешком этим же маршрутом, каким я шёл в тот счастливый для меня августовский день. И проходя мимо Румянцевского сада, часто вспоминал те минуты восторга, которые я пережил здесь после как увидел себя в списках первокурсников юридического факультета Ленинградского государственного университета имени А.А. Жданова.

     Юридический факультет Петербургского университета

   
Значительная часть моей жизни была связана с Васильевским островом.

Во-первых, потому, что я учился в 27 школе с углублённым изучением литературы и истории расположенной на 8 линии Васильевского острова. Об этой школе я уже немного рассказал. И во- вторых, потому что я учился на юридический факультет славного Санкт- Петербургского университета, который, начиная с 1973 гола располагается в доме 7 по 22 линии того же Васильевского острова.

Идея создания юридического факультета Санкт-Петербургского университета принадлежит Петру I. В январе 1724 года император издал Указ об учреждении в Санкт-Петербурге Академии наук и университета — «собрания ученых людей, которые наукам высоким, яко Теологии и Юриспруденции (Прав искусству), Медицины и Философии, сиречь до какого состояния оные ныне дошли, младых людей обучают».

В 1760 году по рекомендации и настоянию ректора М.В. Ломоносова профессором права в университете стал академик Г. Ф. Федорович.

С середины XVIII века Университет стал испытывать серьезные материальные трудности, образовательный процесс продолжался с трудом.

 В 1786 году Университет при Академии и гимназия при Университете были объединены в училище для учителей, что означало утрату прежнего статуса.

Юридический факультет по числу обучавшихся на нем студентов был крупнейшим в Петербургском университете. В восстановленном в 1819 году по указу Александра I университете из 24 студентов, 13 были юристами.

Первый набор в возрожденный университет составлял 24 своекоштных, т.е. обучающихся за свой счет, студентов. 13 из них поступили на философско-юридический факультет, что сразу сделало его ведущим.

Учебный план факультета устанавливал трехлетний срок обучения. Первый курс занимался изучением философских дисциплин, на втором курсе изучали естественное право, политическую экономию и науку о финансах, на третьем – положительное право (законодательство).

На факультете были основаны три кафедры: политико-экономических наук; общих прав; положительных прав. В большинстве своем преподаватели стремились предостеречь своих студентов от лишнего догматизма, скептицизма, педантства, ученого щегольства.

Одним из кумиров студенческой аудитории был ординарный профессор кафедры Общих прав А.П. Куницын, автор «Права естественного», в прошлом лицейский учитель А.С. Пушкина, который тепло будет вспоминать его в стихах:

Нормальное развитие факультета и университета в целом было прервано гонениями 1820-1821 годов. Это было время наступления догматизма и цензуры на все сферы общественной жизни, время торжества реакции над свободомыслием.

Возглавил идеологический поход на Университет исполняющий обязанности попечителя Петербургского учебного округа Д.П. Рунич. Из его доноса на Куницына видно мистифицированное сознание этого чуждого науке «деятеля»: «Злой дух тьмы носится над вселенною, силясь мрачными крылами своими закрыть от смертных свет истинный, просвещающий и освещающий всякого человека в мире. Счастливым почту себя, если по слову одного достопочтенного соотечественника моего, вырву хотя бы одно перо из черного крыла противника Христова».

Вступив в должность, он, не медля, потребовал отчета о нравственном, учебном, полицейском и хозяйственном состояние Университета с предоставлением учебных тетрадей студентов. На основании этого, во избежание распространения «ученого вольнодумства», Рунич остановил лекции профессоров: на Философско-юридическом факультете Куницына, Германа и Галича; на других – Раупаха и Арсеньева «до подробного рассмотрения отобранных у студентов тетрадей».

Куницын Александр Петрович  (1783–1840) был личностью незаурядной. О нем писал Пушкин: «Куницыну дань сердца и вина! Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжжена…».

Ординарный профессор кафедры Общих прав Учился в Геттингене, Гейдельберге и Париже. Был профессором Императорского Царскосельского лицея, где читал курс нравственно-политических наук. Доктор прав.

Был уволен из Университета в связи с делом профессоров по представлению Д. П. Рунича с запрещением преподавать в учебных заведениях Министерства народного просвещения.

Наиболее известные его сочинения: : «Наставление воспитанникам, читанное при открытии Имп. Царскосельского лицея 19 окт. 1811 г.» (1811), «Изображение взаимной связи государственных сведений» (1817), «Право естественное» (1818–1820), «Историческое изображение древнего судопроизводства в России» (1843), «О правах наследования лиц женского пола» (1884), «Лицейские лекции (по записям кн. А. М. Горчакова) // Красный архив. 1937. № 1 (80).

Осенью 1821 года Рунич организовал на трех заседаниях совета Университета суд над профессорами. В результате гонений Куницын, Раупах, Герман были уволены, им запрещалось преподавать в подведомственных министерству народного просвещения учреждениях;  Галич оставлен при Университете, но отстранен от преподавания. Труды всех обвиняемых были признаны негодными к использованию. В знак протеста против «форменной инквизиции» подал в отставку ректор М.А. Балугьянский.

В итоге «дела профессоров» большие потери понес Философско-юридический факультет: были изгнаны лучшие профессора, кумиры молодежи. Оставшиеся ученые находились под пристальным наблюдением.

На кафедре общих прав (естественного права) продолжали изучать такие дисциплины, как право частное, право государственное и право народов. Изгнанного А.П. Куницына (1819-1821) заменил П.Д. Лодий (1821-1829), которому пришел на смену адъюнкт В.К. Елпатьевский (1829-1833). В 1833 г. в обстановке победы буржуазных революций во Франции и Бельгии и борьбы против Польского восстания, преподавание опасного для крепостнической России естественного права в университетах было запрещено.

Ректор университета М.А. Балугъянский  являлся ординарным профессором кафедры Политических наук с 1819 по 1824 гг. Он родился в Австрийской Империи; ныне Фельсё-Ольсва, округ Токая, Венгрия. Обучался на Философском факультете в Королевской академии правоведения в Кашау (ныне Кошице, Словакия) и Юридическом факультете Венского университета. Работал профессором на Юридическом факультете Гражданской академии в Гросс-Вардейне и в Пештском университете.

В 1803 г. приехал в Петербург для работы в Учительской семинарии и Педагогическом институте. В 1819-1821 гг. декан Философско-юридического факультета. С 12 апреля 1824 г. уволен от должности профессора по прошению. Работал в комиссии по составлению Свода законов Российской империи. Сенатор. Тайный советник. Автор записки о постепенной ликвидации крепостного права. Почетный член Санкт-Петербургского университета.
Сочинения: «Национальное богатство: Изображение различных хозяйственных систем» (Статистический журнал. 1806. Т.1. Ч.1), «О разделении и обороте богатства» (Статистический журнал. 1808. Т. 2. Ч. 1).

Кафедра положительных прав преподавала римское право, российское гражданское и уголовное  право. Здесь работали В.Г. Кукольник (1819-1820), П.Д. Лодий, М.Г. Плисов, В.К. Елпатьевский. В 1824 году была образована кафедра римского права, курс которого вел преподаватель немецкой и латинской литературы В.В. Шнейдер.

Кафедру философии занимали профессора П.Д. Лодий (логика, психология, нравственная философия); А.И. Галич (история, теоретическая философия); М.А. Пальмин (практическая философия и история философии), А. А. Фишер (1832-1835). В качестве учебных пособий использовались «Логические основания» Лодия, «Логика» Рождественского, «Начертание логики» Фишера.

Кафедра политико-экономических наук – родоначальница кафедры политической экономии. Здесь трудились М.А. Балугьянский (1819-1824), М.Г. Плисов (1819-1822), Н.И. Бутырский (1826-1835).  Учебниками для этих дисциплин служили сочинения Адама Смита и Жана-Батиста Сэя.

В 1820-е годы были открыты новые кафедры: российского законоведения; русского гражданского и уголовного права и судопроизводства. Преподавание русского права было поручено чиновнику из комиссии по составлению законов, не имевшему специального юридического образования С.Г. Боголюбову.

Первыми из первого университетского выпуска 1823 года защитили магистерские диссертации: Василий Кондратьевич Елпатьевский и Николай Федорович Рождественский.

В 1828 году  для дальнейшего совершенствования в науках 20 талантливых студентов юридических факультетов страны были направлены в так называемый «Профессорский университет» в Дерпте, а затем в Европу.

Стало нормой отбирать по 6 способных воспитанников духовных академий для подготовки их к званию профессоров законоведения. Они проходили курсы лекций во II отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которая занималась кодификацией законов и работала под началом М.М. Сперанского и М.А. Балугьянского

 Регулярно осуществлялись командировки студентов в лучшие европейские университеты, преимущественно германских государств.  В 1834 году кандидаты в профессора сдали экзамены, и 13 из них получили степень докторов прав. Именно эти люди заняли основные кафедры юридического факультета и стали его лицом во второй трети XIX в.

В XIX—XX веках в историю факультета вошли имена таких столпов юридической науки и практики, как первый ректор восстановленного университета М. А. Балугьянский, учитель А. С. Пушкина А. П. Куницын, В. Г. Кукольник, П. Д. Лодий, К. А. Неволин (декан с 1847 года), И. Е. Андреевский (декан и ректор университета), А.Ф. Кони, академик М. М. Ковалевский, академик М. А. Дьяконов, святой Ю. П. Новицкий, А.Д. Градовский, Н. С. Таганцев, академик А. В. Венедиктов (декан Юридического факультета с 1944 по 1946 год), К. Д. Кавелин, П.Д. Калмыков, И. И. Кауфман, Н. М. Коркунов, Ф. Ф. Мартенс, О. С. Иоффе, Л. И. Петражицкий, М. Г. Плисов, П. Г. Редкин, Н. Н. Розин, В. И. Сергеевич, В. Д. Спасович, И. Я. Фойницкий, А. П. Чебышёв-Дмитриев, М.Д. Шаргородский, С. В. Юшков и др.

Выпускниками факультета были: Д.Д. Гримм, В. Ф. Гельбке, Н. А. Добровольский, И. М. Зданевич, В. Л. Геловани, А. Р. Кугель, И. М. Кулишер, А. И. Люблинский, П. Н. Переверзев, П. А. Сорокин.

Студентами факультета были выдающиеся деятели культуры: И. Г. Чавчавадзе, К. А. Тимирязев, А. А. Блок, Н. С. Гумилёв, Л. Н. Андреев, М. М. Зощенко, Я. Райнис, М. А. Врубель, С. П. Дягилев, Н. К. Рерих, И. Ф. Стравинский и другие.

Вторую половину девятнадцатого века называют периодом расцвета факультета. Новый Университетский устав 1863 года пересмотрел установления, принятые при Николае I, в сторону большей демократизации образования и управления Университетом, а также дал отвечавшую времени структуру юридических факультетов. Так, в открывшийся в 1863 году Университет вернулись не только профессора и студенты – на юридический факультет после 30-летнего отсутствия были возращены политическая экономия, статистика и философия права. Сложилось стабильное кафедральное устройство, которое сохранялось до 1918 года. На 12 кафедрах работали светила российской юридической науки. Это было время взлета Санкт-Петербургской научной школы, время расцвета научно-образовательных возможностей и широкого признания, как в России, так и за рубежом. Созвездие замечательных ученых и педагогов трудилось тогда на факультете:

На кафедре энциклопедии и истории философии права: П.Г. Редкин, Н.М. Коркунов, А.С. Бершадский, Л.И. Петражицкий;
На кафедре римского права: Л.Б. Дорн, В.В. Ефимов, И.А. Покровский, Д.Д. Гримм;
На кафедре истории русского права: В.И. Сергеевич, В.Н. Латкин, М.А. Дьяконов;
На кафедре гражданского права и судопроизводства: С.В. Пахман, К.И. Малышев, Н.Л. Дювернуа, А.Х. Гольмстен;
На кафедре торгового права и судопроизводства: П.П. Цитович;
На кафедре уголовного права и судопроизводства: А.П. Чебышев-Дмитриев, И.Я. Фойницкий, Н.С. Таганцев, А.А. Жижиленко;
На кафедре полицейского права: И.Е. Андреевский;
На кафедре государственного права: А.Д. Градовский, И.А. Ивановский, М.М. Ковалевский;
На кафедре международного права: Ф.Ф. Мартенс (Виртуальная выставка памяти Ф.Ф. Мартенса), М.А. Таубе;
На кафедре церковного права: М.И. Горчаков, В.Н. Бенешевич;
На кафедре финляндского права: Э.Н. Берендтс;
На кафедре политической экономии и статистики: П.И. Георгиевский.

В 1870-х годах стали организовываться первые семинарские занятия. Первые опыты такого вида учебной деятельности были предприняты в 1874 году по статистике, финансовому праву и тюрьмоведению. На этих занятиях обсуждались рефераты, подготовленные студентами по рекомендованной литературе. Через несколько лет появились практические занятия по судебной медицине.

Начал сокращаться прием на административное (бывшее камеральное) отделение, которое создавало трудности в организации учебного процесса. В 1882 оно было закрыто.

В связи с ростом количества студентов в 1884 году был введен институт приват-доцентуры. В то время на 20 штатных профессоров приходилось более одной тысячи студентов. Привлечение приват-доцентов позволяло, с одной стороны, молодым ученым пройти школу преподавания, с другой – давало возможности ввести новые специальные курсы и практические занятия. Количество приват-доцентов неуклонно возрастало: в 1885 году их было 5, в 1913 – уже 41.

На факультете стали создаваться специальные кабинеты. В 1874 году Ю.Э. Янсон, профессор и ведущий статистического семинара, открыл Статистический кабинет. По инициативе И.Я. Фойницкого, профессора уголовного права, был учрежден Кабинет уголовного права (1891). В его состав входил музей разных предметов, наглядно знакомящих с исполнением наказания, преимущественно лишения свободы, и собственно кабинет, состоящий из библиотеки по уголовному праву и помещения для занятий студентов. В основание музея легли предметы, фигурировавшие на выставке, устроенной для международного пенитенциарного конгресса 1890 года и пожертвованные после выставки разными государствами русскому правительству. Впоследствии коллекция пополнялась другими предметами из области отечественной пенологии. Позднее были учреждены Медицинский и Юридический кабинеты. В этих специальных кабинетах проводились консультации, работа над источниками и подлинными делами, полученными из окружного суда, систематическая обработка материалов волостных судов и др.

Совершенствовались формы самостоятельной работы студентов: они готовили и публично выступали с докладами, рефератами, сочинениями. Профессора стали привлекать группы студентов над коллективной работой в сфере интереса преподавателей. Много времени отводилось изучению (чтению и толкованию) источников права. Изучались судебные казусы, дополняемые посещением судебных заседаний, а также кассационных департаментов Сената. Проводились инсценированные судебные процессы по известным литературным произведениям. Студенты стали выдвигать свои работы на соискание медалей, присуждавшихся Советом университета. Многие из награжденных впоследствии стали знаменитыми учеными. Студенты-юристы принимали самое активное участие в Научно-литературном обществе, созданном в Университете в 1882 году. Из 291 его членов более 100 были студентами Юридического факультета. Товарищем (заместителем) председателя Общества был профессор гражданского права Н.Л. Дювернуа. В 1887 году Общество было закрыто в связи с делом о террористической организации, планировавшей покушение на Александра III. В числе заговорщиков был А.И. Ульянов, брат В.И. Ульянова (Ленина), секретарь Научно-литературного общества.

Работа студенческих кружков возобновилась в 1900-е, когда был создан кружок философии права профессора Л.И. Петражицкого. Здесь обсуждались актуальные проблемы интуитивного права, психологической теории права. В 1902 году был открыт адвокатский кружок из студентов III и IV курсов для совместных занятий гражданским и уголовным правом. Здесь инсценировались судебные процессы по произведениям Ф.М. Достоевского и М. Горького. К 1910 году проблемами уголовного права и процесса занимались уже несколько кружков. В 1903 был организован кружок римского и гражданского права под руководством М.Я. Пергамента. До 200 участников насчитывал кружок по изучению судебного ораторского искусства. Внутри него действовали секции и подсекции процессов, речей, спора, исправления недостатков речи. Для руководства этими подразделениями приглашались судьи, адвокаты, артисты. В 1906 возник кружок, занимавшийся вопросами аграрной экономики. Студенческие кружки играли значительную роль в подготовке будущих преподавателей и ученых. Существовала практика оставлять талантливых выпускников факультета при кафедрах для подготовки к профессорскому званию. В среднем число оставляемых при факультете колебалось от одного до трех десятков.

В 1877 году при самом активном участии профессоров Юридического факультета при Университете возникло Юридическое общество, объединявшее значительное число юристов Санкт-Петербурга: практиков и теоретиков. (Подробнее см. виртуальную выставку Юридическое общество). Число членов общества достигало 400 человек. В нем действовали 4 отделения: гражданского, уголовного, административного и обычного права. При обществе возникла русская группа Международного союза криминалистов под руководством И.Я. Фойницкого. Работа общества проходила в виде докладов и коллективной разработки ряда вопросов и освещалась в собственных периодических изданиях.

В 1905 году Петербургский Университет стал одним из крупнейших очагов общественного движения, ведя борьбу за восстановление университетского самоуправления, отмененного Уставом 1884 года. В обстановке разворачивавшейся первой русской революции в августе 1905 года были изданы Временные правила об управлении университетов и высших учебных заведений, которые восстанавливали автономию университетов. По ним Совету Университета предоставлялось право избирать ректора, а факультетам – деканов. Первым избранным по новым правилам деканом Юридического факультета стал профессор кафедры Энциклопедии и философии права Л. И. Петражицкий.

Юридический факультет был в те годы наиболее многолюдным. После 1905 года число студентов на нем никогда не опускалось ниже 3.300 человек, а в 1908 году превышало 5.000.

1917 год стал поворотным моментом в истории Университета. Сходка студентов решила присоединиться к политической демонстрации, проходящей 14 февраля. В ответ в Университет была введена полиция. 25 февраля занятия прекратились, в городе начались волнения – совершалась Февральская революция... Совет Университета выразил полную солидарность с Временным правительством. Он ходатайствовал перед новой властью о возвращении в Университет преподавателей, «пострадавших от преследований царизма». Так, профессор римского права Д.Д. Гримм был возвращен из отставки и назначен товарищем министра народного просвещения. Большинство преподавательского состава сочувственно относилось к социал-демократическим и конституционалистским идеям, поэтому Октябрьская революция была встречена глухой враждебностью.

Страна оказалась на пути коренных преобразований, подвергся им и Университет. Советская власть отменила все ограничения по приему: отныне Университет был открыт для всех граждан республики обоего пола, без диплома и экзаменов. Группы профессоров выдвигали инициативы реформирования системы образования, которая отставала от развития научного знания. В частности, признавалось ненормальным преподавание политической экономии и статистики на Юридическом факультете. Реформы на факультете начались со смены наиболее неприятных для новой власти вывесок: кафедра полицейского права стала называться кафедрой административного права, а кафедра церковного права – кафедрой истории правового положения культов. Вскоре необходимость существования самих юридических факультетов стала предметом дискуссий, завершившихся в пользу их закрытия и образования факультетов общественных наук (ФОН). Решение об этом было принято в 1919 году.

2 августа 1919 года Народный комиссариат народного просвещения принял постановление «О преобразовании  Петроградских высших учебных заведений». Исходя из условий чрезвычайной обстановки, из необходимости жесткой экономии ресурсов, власти объединили бывший Психоневрологический институт и бывшие Высшие Бестужевские женские курсы с Университетом в Единый Петроградский государственный университет. Это казалось целесообразным еще и из-за большого оттока студенчества и профессуры: в трех учебных заведениях учащихся насчитывалось не более четырех тысяч, преподавателей до 800 человек. В 1920-1925 годах таким же образом были присоединены Археологический, Географический и Химико-Фармацевтический институты, Высшие историко-литературные и юридические курсы, Литературно-художественный институт им. Брюсова и другие.

Первые годы советской власти показали, что потребность в квалифицированных юристах при новом социальном строе никуда не исчезла. Предприятия, государственные и партийные органы Ленинграда и Северо-запада ходатайствовали о возрождении юридического факультета в Ленинградском университете (ЛГУ). В 1925 г. было получено разрешение на открытие факультета советского права, первый учебный год начался с 1926. Его первым деканом стал М.В. Серебряков. Факультет просуществовал в стенах Университета до 1930 года.

В 1930-е годы Университет вступил в недолгую, но крайне изнурительную полосу экспериментов по реорганизации. Факультет советского права выделился в 1931 в самостоятельный Ленинградский институт советского строительства и права, и был передан в ведение Народного комиссариата юстиции СССР. Институт состоял из двух факультетов: судебного и советского строительства, которые в 1932 образовали самостоятельные институты. Судебный факультет был преобразован в Институт советского права им. Н.И. Крыленко (в период массовых репрессий имя Крыленко было убрано), переименованный в 1938 году в Юридический институт. Он находился в Ректорском флигеле Университета и в Меньшиковском дворце на Университетской набережной.

На базе факультета советского строительства был создан Институт советского строительства, переименованный в 1938 г. в Институт государственного права и государственного управления, а позднее – во 2-й Ленинградский юридический институт. Он размещался на улице Смольного дом 1/3. В июне 1941 году оба юридических института с сохранением всех прежних помещений были объединены в единый Ленинградский юридический институт (ЛЮИ) имени М.И. Калинина.

В ЛЮИ насчитывалось около 900 сту­дентов и 58 преподавателей, в числе которых были 13 профессоров: А.В. Вене­диктов, Л.И. Дембо, С.Б. Крылов, И.И. Крыльцов, Я.М. Магазинер, Б.С. Мартынов, Е.А. Флейшиц, М.Д. Шаргородский, И.И. Яковкин, С.И. Аскназий, Д.В. Бихдрикер, В.М. Догадов и М.Я. Раппопорт.

Грянула Великая Отечественная война. Среди ушедших на фронт преподавателей были: Г.Б. Гальперин, В.А. Иванов, С.И. Игнатов, А.М. Каландадзе, И.Л. Осипов, С.М. Равин, И.И. Слуц­кий, И.И. Солодкин, М.Д. Шаргород­ский, Б.В. Шейндлин многие другие. Почти все из них служили в органах военной юстиции.
В декабре 1941 года студенты IV курса сдали государственные экзамены. Более 50 человек, окончивших институт, были направлены на работу в органы юстиции, преимущественно Ленинграда и Ленинградской об­ласти. В научной работе института главное место заняли темы, обуслов­ленные военной обстановкой: «Сущность фашизма», «Антифашистская коалиция передовых стран», «Каторжный режим труда в странах фа­шизма», «Вопросы правового обслуживания военнослужащих и их се­мей» и т. д.
В феврале 1942 года ЛЮИ был эвакуирован в город Балашов Саратовской области. Здания, библио­тека и имущество института были оставлены в Ленинграде под надзо­ром уполномоченного института доцента Н. В. Рабинович, заведующей библиоте­кой О. Г. Волгиной и нескольких работников охраны. Помещения ЛЮИ на улице Смольного были переданы Областному архиву ВКП(б). Из Ленинграда выехали 135 студентов и 18 преподавателей и служащих с семьями. Первой их остановкой был Железноводск, где они в течение нескольких месяцев восстанавливали подорванное блокадой здоровье. В первых числах июня 1942 года, они прибыли в Бала­шов. Для учебных целей ЛЮИ было выделено здание Дома пионеров. Преподавателей, студентов и служащих разме­стили по квартирам местного населения. Институт подготовился к но­вому учебному году, на первый курс было принято 200 человек. Но начать учебный год в Балашове не удалось – в августе зда­ние, переданное институту, было сильно повреждено вражеской бом­бой.

В соответствии с распоряжением Правительства СССР Институту предстояло временное слияние с находившимся в Алма-Ате Московским юридиче­ским институтом. Но объединение двух институтов не состоялось, так как помеще­ние, предназначенное Московскому юридическому институту, было использовано для других нужд. ЛЮИ был переведен в Джамбул (Казахская ССР), где ему предоставили два здания одной из средних школ. Студенческий состав попол­нился в значительной степени инвалидами войны и достиг численности 350 человек.

В Институте имелось восемь кафедр: марксизма-ленинизма (заведующий доцент А.А. Панчурин), теории и истории государства и права (профессор В.М. Догадов), государственного права (доцент Г.И. Пет­ров), гражданского права и процесса (профессор С.И. Аскназий), уголовного права (профессор В.С. Трахтеров), уголовного процесса, военной подготовки, кафедра иностранных языков (доцент В.В. Ива­шова). При большинстве кафедр были образованы учебные кабинеты. Библиотека, помимо вывезенных из Ленинграда книг, комплектовалась покупками и дарами из Балашова, Московского, Казанского и Ташкентского юридических институтов. С 1943 года было налажено получение периодических изданий. Для студентов старших курсов организовывались посещения судебных процессов с последующим их обсуждением на практических занятиях в группах. 36 студентов были избраны народными заседате­лями участковых судов и областного суда. Производственная практика студентов IV курса проходила пре­имущественно в органах юстиции Джамбула, Джамбульской области, а также Алма-Аты, Фрунзе и некоторых других городов. Функционировали научные кружки, проводились научные конференции. За время пребывания в Джамбуле ЛЮИ выпустил около 100 молодых юристов. Здесь завершили подготовку над докторскими диссертациями профессор В. М. Догадов («Очерки из истории правового регулирования наемного труда в капиталистическом обществе») и профессор С.И. Аскназий («Основные проблемы ме­тодологии гражданского права»).

Ленинградский юридический институт им. М.И. Калинина располагался по адресу: Университетская набережная дом 15.

4 июня 1945 года коллектив ЛЮИ имени Калинина прибыл в Ленинград и разместился Меньшиковском дворце. Годом ранее, в 1944, в составе Ленинградского университета, в здании Двенадцати коллегий, был вновь открыт Юридический факультет. Его возглавил профессор А.В. Венедиктов (Подробнее см. Первый декан возрожденного факультета). Студенты готовились по основному судебно-прокурорскому циклу и по арбитражно-юрисконсультскому циклу. Структура обоих учебных заведений дублировалась, нередко преподаватели совмещали работу на факультете и в ЛЮИ.

Факультет окончили два премьер-министра России: А. Ф. Керенский, Б. В. Штюрмер, его студентом был другой премьер В. Н. Коковцов, сдал государственные экзамены и получил аттестат факультета председатель СНК В. И. Ульянов (Ленин).

       ПЕРЕУЛОК КРЫЛОВА

В августе 1975 года, после завершения обучения на юридическом факультете Ленинградского государственного университета, я пришёл на работу в Куйбышевское РУВД Ленинграда.

Размещалось оно тогда вместе с 27 отделением милиции по адресу переулок Крылова дом 3. Место это было в буквальном смысле историческим.

Первое название переулка, соединявшего тогда Садовую улицу и набережную Фонтанки, – Аничков. Оно возникло в 1767 году и велось от Аничковой слободы, вдоль которой он проходил, слобода же получила свое имя по Аничкову мосту. С 1770 по 1801 год существовал вариант Аничковский переулок, а затем за ним закрепилось другое наименование – Толмазов. Правда, вначале оно писалось как Толмасов или Толмазихин (оба варианта впервые зафиксированы в 1801-м), а Толмазовым переулок стал только после 1836 года. Название происходило от фамилии домовладельца (Толмазихин – от прозвища его жены).

В 1938 году переулок получил имя русского баснописца Ивана Андреевича Крылова (1769–1844).

Иван Крылов приехал в Петербург из Твери в 1782 году вместе с матерью, которая собиралась похлопотать о пенсии после смерти главы семьи. С пенсией ничего не вышло, но обученному грамоте Ивану нашлось место канцеляриста в Казённой палате. Вся его дальнейшая жизнь связана с нашим городом. В 1812-м он был зачислен в Императорскую Публичную библиотеку помощником библиотекаря и прослужил здесь около тридцати лет.

С 1816 по 1841 год Иван Андреевич жил в доме на Садовой улице, занимаемом должностными лицами и сторожами, который примыкал к главному зданию библиотеки (современный его адрес – Садовая улица, 20). Этот дом с начала XXI века по инициативе руководства Российской Национальной библиотеки именуется «домом Крылова».

      

Куйбышевский район Ленинграда
Александр Бастрыкин
Начал я свою трудовую деятельность в Куйбышевском РУВД, который, естественно, располагался в Куйбышевском районе Ленинграда.

Куйбышевский район Ленинграда был образован в 1936 году и назван так в честь В. В. Куйбышева.

Располагался район на левобережье Невы, от Адмиралтейского проспекта до площади Восстания вдоль Невского проспекта, который исторически сложился как административный, деловой, торговый и культурный центр города.

Территория района  пересекают реки  Мойка, Фонтанка, канал Грибоедова. Площадь 392 га, в том числе зелёных насаждений 44 га (Сад Дворца пионеров, скверы на площади Островского и перед Казанским собором, бульвар на Лиговском проспекте). Население 126,9 тыс. человек (1990). Основные магистрали: Невский проспект, улицы Герцена, Дзержинского, Садовая, Марата, проспекты Загородный, Владимирский, Литовский, Литейный.

В дни Февральской революции район Невского проспекта — место массовых демонстраций и митингов, которые здесь происходили и позже — во время Апрельского кризиса 1917, Июньского кризиса 1917, Июльских дней 1917. В ходе Октябрьского вооруженного восстания 1917 красногвардейцы и революционные солдаты овладели здесь рядом правительственных учреждений и продвигались через территорию района для штурма Зимнего дворца.

На территории К. р. находятся Ленстрой-комитет, Ленметрострой, Управление Октябрьской ж. д., крупнейшие проектные институты (Гипроникель, Ленгипроинжпроект, Ленгипроречтранс), ряд НИИ общесоюзного значения.

В 1990 в районе 16 промышленных предприятий (заводы «Хронотрон», киномеханический, шрифтолитейный, швейное объединение «Большевичка», Дом моделей, ряд типографий и др.); 5 вузов (в том числе росийской педагогический университет имени А. И. Герцена, Электротехничнский институт связи имени профессора М. А. Бонч-Бруевича), 5 техникумов; 18 общеобразовательных школ, 3 ПТУ, 64 дошкольных учреждения, 4 больницы, 12 поликлиник.

Население обслуживало 126 продовольственных и 162 промтоварных магазинов, 3 универмага (в том числе «Гостиный двор», «Пассаж», «Дом ленинградской торговли»), 182 предприятия общественного питания.

Среди культурно-просветительских учреждений — театр драмы имени А. С. Пушкина, БДТ имени М. Горького, театр  Музыкальной  комедии, театр имени Ленсовета и др., филармония, Дворец театральных деятелей имени К. С. Станиславского, Дом журналиста, Дворец пионеров, Музей истории религии; Публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина и др., 8 массовых библиотек, 12 кинотеатров, 14 ДК и клубов, 6 спортивных сооружений и 57 залов.

Архитектурный облик К. р. сложился к середине XIX в. на территории района расположен ряд памятник истории и культуры (Городская дума с башней, Казанский собор, дворец Строгановых, Гостиный двор, Аничков дворец, памятник М. И. Кутузову, М. Б. Барклаю де Толли, Екатерине II и многим другим заметным личностям нашей истории)

Рассказываю подробно о Куйбышевском районе потому, что для Ленинградской милиции этот район был очень трудным. Каждый день район пересекало около двух миллионов человек. Поэтому криминогенная обстановка в районе всегда была сложной.


МИНИСТР Н.А. Щелоков

Я пришел на службу в Ленинградскую милицию в 1975 году, когда Министерство внутренних дел возглавлял Николай Анисимович Щелоков.

Основные  преобразования в МВД  проходили в течение первой половины периода пребывания Щелокова в министерском кресле. Последующие же новации не были столь революционными и масштабными, в большинстве своём пришлось лишь точечно «доводить до ума» наработки предшественников.

Но именно на вторую половину приходится период расцвета МВД, а главным достижением этих лет можно считать создание достаточно стабильной и спокойной обстановки в стране.

В 1975-1982 годах основной акцент в работе ведомства был сделан на развитие системы профилактики преступлений, что отражается в целом ряде законодательных и нормативных актов. Таких, например, как «Об установлении единого порядка приобретения, учёта и хранения охотничьих ружей» (23.07.1975), в соответствии с которым в МВД были созданы соответствующие подразделения для выдачи разрешений и регистрации оружия, или «Об организации работы инспекций по делам несовершеннолетних» (21.02.1978) - созданные в системе уголовного розыска на базе детских комнат милиции, они были призваны заниматься профилактикой правонарушений подростков.

Он притягивал людей и был в центре внимания... Фото из открытых источников.
Центральный аппарат министерства превращался в устойчивый, квалифицированный монолит, постоянно шли поиски форм наиболее эффективной работы.

22 июня 1976 года Коллегия МВД СССР приняла решение о создании постоянно действующих комиссий в целях более тщательной и глубокой подготовки проектов управленческих решений по важнейшим вопросам служебной деятельности. Впоследствии аналогичные комиссии, состоящие из руководства и руководителей служб, были созданы во всех территориальных подразделениях. Позднее заседания этих комиссий на местах трансформировались в постоянно действующие совещания при начальниках ОВД-УВД, которые проводились в плановом порядке ежемесячно, а также неотложно - при возникновении служебной необходимости. До сих пор с головной болью вспоминаю это многочасовое «управленческое занудство»...

В этот период советская уголовно-исправительная политика постепенно гуманизируется. Очевидна и экономическая подоплёка принимаемых мер. Ещё в 1974 году в уголовном законодательстве по инициативе МВД появился такой вид наказания, как условное осуждение на срок от одного года до трёх лет с обязательным привлечением к труду. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 февраля 1977 года закрепляет институт условного осуждения к лишению свободы и условного освобождения из мест лишения свободы с обязательным привлечением осужденного к труду, а система исправительно-трудовых учреждений дополняется ещё одним видом колонии - колонией-поселением для лиц, совершивших преступления по неосторожности.

Под это дело 21 июня 1977 года в МВД СССР создаётся 5-е Главное управление (служба по исполнению наказаний, не связанных с лишением свободы). Этим целям служит и приказ МВД СССР от 2 сентября 1977 года «Об оказании содействия в бытовом и трудовом устройстве лицам, отбывающим наказание, и порядке сообщения о них в органы внутренних дел».

1978 год становится чрезвычайно насыщенным годом для внутренних войск МВД. Начинают создаваться региональные управления - по Дальнему Востоку и Восточной Сибири (в них появляются части по охране искусственных сооружений), далее в других регионах - от Западной Сибири до Северного Кавказа. В дивизии имени Дзержинского формируется рота спецназа, на базе которой вскоре возникнет отряд антитеррора «Витязь».

Надо заметить, что Щёлоков много внимания уделял строительству внутренних войск. В 1968 году после длительного перерыва постановлением правительства им вернули войсковую организационную структуру и наименования (дивизия, полк, батальон, рота, взвод), что повысило их авторитет. Тогда же моторизованные части ВВ подключились к охране общественного порядка, а позднее очень пригодились при обеспечении безопасности массовых мероприятий (XXII Олимпийские игры в Москве, международные молодёжные фестивали), во время чернобыльской аварии и в период обострения межнациональных конфликтов.

В мае 1968 года Главное управление внутренних войск возглавил деятельный и творческий начальник - И.К.Яковлев, плодотворно проработавший на этом посту 18 лет и которому в 1980 году министр «пробьёт» присвоение звания генерала армии, уравняв по званию с собой.

Важным событием в истории взаимоотношений двух ведомств стала передача в 1978 году в ведение следственных аппаратов МВД из прокуратуры преступлений, совершённых несовершеннолетними. Это решение, принятое вопреки мнению тогдашнего генерального прокурора СССР Руденко, многими было воспринято как большая аппаратная победа Щёлокова. И как свидетельство его далеко идущих амбиций! Однако дело было совсем в другом: во-первых, многие не усматривали логики в том, что функции следствия и надзора за следствием находятся в ведении одного органа - прокуратуры; во-вторых, мировой опыт доказывает, что наиболее эффективно раскрываются преступления, когда следственный, оперативно-розыскной и экспертно-криминалистический аппараты принадлежат к одному ведомству.

Один любопытный факт. Считая следователя ключевой фигурой в раскрытии преступлений, Щёлоков однажды предпринял нестандартный ход: записал на фирме «Мелодия» проникновенный доклад «Слово о следователе», основным лейтмотивом которого стал министерский посыл о том, что от следователя зависит судьба человека. Пластинки с этой записью были разосланы по подразделениям МВД, - и с каким воодушевлением её слушали милицейские следаки!

10 августа 1978 года Совет Министров СССР принял постановление «0б утверждении Положения о Государственной автоинспекции». В нём нашли своё отражение те качественные изменения, которые произошли с данной службой за последнее десятилетие. Кроме того, было определено, что главной задачей ГАИ МВД СССР является совершенствование организации дорожного движения с целью обеспечения его безопасности и повышения эффективности автомототранспортных средств.

В марте 1979 года утверждается Устав внутренней службы органов внутренних дел, а также новые редакции Положений о Книге почёта, Почётной грамоте МВД СССР и медали «За безупречную службу».

После выступления В.Высоцкого в Академии МВД СССР. Фото из открытых источников.
Ноябрь 1979 года отмечен премьерой телефильма «Место встречи изменить нельзя», снятого режиссёром С. Говорухиным по сценарию братьев Вайнеров с В. Высоцким в главной роли. Это событие можно считать знаковым в контексте «культурной революции», которая проходила в ведомстве с конца 1960-ых годов и в ходе которой МВД стало главным заказчиком художественных произведений о милиции.

Братья Вайнеры в гостях у сотрудников дубненской милиции. Фото 1978 года из личного архива автора.
Щёлоков первым уловил, какие огромные возможности сулит хороший пиар. Лучшие литераторы, музыканты, режиссёры и художники направили своё творчество на пропаганду органов внутренних дел и «пошли в народ» (милицейский) поднимать милицейскую культуру. Неслучайно в эти годы о МВД стали говорить: «Здесь больше культурных людей, чем в Министерстве культуры, и больше педагогов, чем в Академии педагогических наук».

1979 -1982 гг. О «повестке дня» для МВД на этот период Щёлоков так писал в своём дневнике:

«Было время, когда мы экономили на всём с тем, чтобы создать новые службы и новые структурные подразделения в органах внутренних дел. Нам надо было создать штабные подразделения, службу профилактики, ночную и транспортную милицию, постоянные дежурные части, вычислительные центры, восстановить и увеличить численность участковых инспекторов. Если бы мы своевременно не сделали этого и не перестроили всю организацию управления, мы бы потеряли время и не справились с задачами, поставленными партией, правительством и народом. Теперь на повестку дня встаёт вопрос дальнейшего совершенствования деятельности уголовного розыска - основной силы в комплексной борьбе с преступностью».

В МВД появляются новые подразделения - по борьбе с преступлениями в сфере антиквариата, незаконным оборотом наркотиков и др. Появляется прообраз структуры по борьбе с организованной преступностью - оперативно-розыскная часть (ОРЧ) в управлении БХСС. Последняя крупная операция этого подразделения (и фактически последняя в практике министра Щёлокова) - изъятие семи миллионов рублей у «цеховика» из Грузии в результате сложной многоходовой комбинации.

Безусловно, среди новых важных задач МВД этого периода - обеспечение правопорядка на Олимпийских играх в Москве, участие в операции в Афганистане…

Общеизвестно, что руководством МВД были предприняты поистине беспрецедентные меры накануне Олимпиады. Москва была основательно зачищена от криминалитета и асоциальных элементов: за 101-ый километр отправили алкоголиков, проституток, бомжей, членов политических движений, которые выступали против политики Советского Союза. Более тысячи уголовников разного уровня оказались за решёткой, в результате проведённых мероприятий в Москве и Подмосковье было изъято около 7000 единиц огнестрельного оружия.

Имеется любопытная информация о том, что незадолго до начала Олимпиады Щёлоков в здании МВД встретился с 20 ворами в законе, обратившись к ним с просьбой провести работу в криминальной среде - дабы исключить преступления в отношении иностранцев. Навстречу министру пошли не только воры в законе, но и цыганские бароны, которые самолично приезжали на вокзал и кнутами загоняли прибывший цыганский шалман в эту же электричку, отправляя его в обратный путь.

Да и во время проведения самой Олимпиады работа милиции на всех олимпийских объектах была организована без сучка и задоринки...

С приходом к власти Андропова, давно «точившего зуб» на милицейское ведомство, 18 декабря 1982 года Щёлокова освобождают от должности министра внутренних дел СССР. Его преемником становится бывший председатель КГБ Федорчук, который назначает на ключевые посты своих ставленников и устраивает жёстокую «зачистку» милицейских рядов.

Конечного результата его деятельности Щёлоков так и не увидел: 3 декабря 1984 года он застрелился в возрасте 76 лет.


ЛЕНИНГРАДСКАЯ МИЛИЦИЯ.УЧИТЕЛЯ


Желая уточнить биографические данные своих учителей по работе в Лениградской милиции, обратился с соответствующей просьбой к питерским коллегам. Вот что удалось узнать из полученных ответов.

В Информационном центре ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области на хранении имеется архивное личное дело бывшего сотрудника органов внутренних дел Савельевой Людмилы Павловны.

1. Савельева Людмила Павловна, 14.05.1929 года рождения, уроженка Ленинграда, в 1954 году окончила Ленинградский юридический институт им. М.И. Калинина, с 1962 по 1963 года являлась следователем прокуратуры Московского района Ленинграда, а с 1963 до 1986 года проходила службу на следственной работе в органах внутренних дел.

С 1963 по 1969 год работала врио следователя в Следственном отделении по Смольнинскому району Следственного Управлении УООП Леноблгорисполкомов, с 1969 по 1983 год - следователь, затем старший следователь Следственного отдела УВД Октябрьского райисполкома Ленинграда, 1983 год - старший следователь СО ОВД Ломоносовского райисполкома Ленинградской области, с 1983 по 1984 год - старший следователь СО УВД Петродворцового райисполкома Ленинграда, с 1984 по 1985 год - старший следователь СО УВД Куйбышевского райисполкома Ленинграда.

В 1985 году была зачислена в распоряжение Управления кадров ГУВД Леноблгорисполкомов и в 1986 году по возрасту была уволена в отставку в звании майор милиции, имея выслугу в ОВД 22,5 года.

В личном деле имеются записи в общей сложности о 36 наградах и поощрениях, в т.ч. Савельева Л.П. награждена медалью «За безупречную службу 1 степени» (ранее 3 и 2 степени), медалью «Ветеран труда», нагрудным знаком «Отличник милиции», дважды заносилась на Доску почета УВД, ей присуждались звания «Лучший работник милиции», «Лучший следователь», «Лучший следователь по линии ГАИ» (дважды).

2. Там же хранится личное дело Новикова Михаила Алексеевича, 30.09.1930 г.р., уроженца дер. Еремино Пестовского района Ленинградской области, который в 1954 году заочно окончил юридический факультет Ленинградского Государственного университета им. А.А.Жданова, а в 1953 году уже был принят на службу в органы внутренних дел на должность старшего следователя 23 отделения милиции Ленинграда.

В следственных органах проработал до 1959 года. Затем перешел на оперативную работу: с 1959 по 1961 год - оперуполномоченный отдела дознания Управления милиции Ленгорисполкома (затем отдела дознания УВД Ленинградского облгорисполкомов), в 1961 году - начальник отделения БХСС отдела милиции Свердловского райисполкома Ленинграда, с 1961 по 1962 год - начальник отделения БХСС отдела милиции Василеостровского райисполкома Ленинграда. С 1962 по 1963 год - начальник 2 отделения отдела дознания Управления милиции УООП Леноблгорисполкомов.

С 1963 по 1965 год Новиков М.А. является заместителем начальника Следственного отдела по Василеостровскому району Следственного Управления УООП Леноблгорисполкомов, а с 1965 по 1967 год становится начальником Следственного отделения по Василеостровскому району Следственного Управления УООП Леноблгорисполкомов. С 1967 года - начальник Следственного отдела по Куйбышевскому району Ленинграда Следственного Управления УООП Леноблгориспокомов, с 1969 года - заместитель начальника отдела по следствию, он же начальник следственного отделения ОВД Куйбышевского райисполкома Ленинграда, с 1974 года - начальник Следственного отдела УВД Куйбышевского райисполкома Ленинграда. В 1977 году переходит на службу в Инспекцию по личному составу Управления кадров ГУВД Леноблгорисполкомов на должность начальника, и в марте 1984 года зачислен в распоряжение Управления кадров ГУВД. С 31 марта 1984 года полковник милиции Новиков М.А. по болезни был уволен в запас Вооруженных Сил СССР, имея выслугу 31 год 01 месяц 11 дней.

В послужной список Новикова М.А. занесено порядка 40 записей о наградах и поощрениях, в т.ч. о награждении медалью «За безупречную службу 1 степени» (ранее 2 и 3 степени), значком «Отличник милиции», медалью «Ветеран труда»

3. В Управлении по работе с личным составом ГУ МВД России по г.Санкт- Петербургу и Ленинградской области на хранении находится личное дело Сапунова Ивана Алексеевича, 11.06.1934 гр., уроженца мест. Усвяты Усвятского района Псковской области. Сапунов И.А. в 1958 году окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета и в период с 29.08.1958 по 21.11.2001 проходил службу в органах внутренних дел. Краткая выписка из его послужного списка:

- с 1958 по 1960 год - оперуполномоченный отделения уголовного розыска отдела милиции Самарского райисполкома г. Куйбышева;
1960 по 1961 год - оперуполномоченный, старший шомоченный отделения дознания отдела милиции Самарского лкома г. Куйбышева;

- 1961 по 1963 год - оперуполномоченный отдела дознания УООП Куйбышевского облисполкома;

- с 1963 по 1966 год - следователь, старший следователь Следственного УООП Куйбышевского облисполкома;

-  с 1966 по 1969 год - старший следователь 3 отдела Следственного управления УООП Леноблгорисполкомов;

-       с 1969 по 1974 год - следователь, старший следователь отдела по делам уголовного розыска №3 Следственного управления УВД Леноблгорисполкомов;

-       с 1974 по 1981 год - заместитель начальника, начальник Следственного отдела УВД Куйбышевского райисполкома Ленинграда;

- с 1981 по 1989 год - заместитель начальника 5 отдела Следственного управления ГУВД Леноблгорисполкомов;

- с 1989 по 1991 год - заместитель начальника, начальник 3 отдела Следственного управления ГУВД Леноблгорисполкомов;

- с 1991 по 1994 год - заместитель начальника Следственной части при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области - начальник 3 отдела подотдела);

-       с 1994 по 1999 год - заместитель начальника Управления по расследованию организованной преступной деятельности при ГУВД Санкт- Петербурга и Ленинградской области - начальник 3 отдела;

-       с 1999 по 2001 год - заместитель начальника Следственной части по расследованию организованной преступной деятельности (на правах управления) Главного следственного управления при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Приказом МВД России от 19.01.2002 №71 л/с полковник юстиции Сапунов Иван Алексеевич, заместитель начальника следственной части по исследованию организованной преступной деятельности главного следственного управления при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, исключен из списков личного состава (за смертью), с 22 ноября 2001 г.

В личном деле Сапунова И.А. имеются записи о 86 наградах и поощрениях, в том числе о награждении медалью «За безупречную службу 1 степени» (ранее 3 и 2 степени), медалью «Ветеран труда», нагрудным знаком Заслуженный работник МВД», а также Указом Президента Российской Федерации от 07.04.1993 №428 ему присвоено почетное звание «Заслуженный юрист Российской Федерации», Указом Президента Российской Федерации от 04.06.1998 №653 за заслуги в поддержании законности и правопорядка, высокие личные показатели в служебной деятельности Сапунов И.А. был награжден «Орденом Почета».       

Светлая память моим учителям. Моим дорогим старшим товарищам! Они честно и достойно служили нашей Родине, были очень ответственными, образованными, но оченью скромными и хорошими людьми.
Пусть земля им будет пухом...       

Ленинградская Краснознаменная. Генерал Н. П. Хорев

В августе 1975 года, после окончания юридического факультета Ленинградского государственного университета, я пришёл на службу в Куйбышевское РУВД Ленинграда, где трудился сначала инспектором уголовного розыска, а затем следователем органов внутренних дел.
 
Куйбышевское РУВД всегда было особенным подразделением Ленинградской Краснознамённой милиции. Управление обслуживало самый центр большого города и этим объяснялась специфика оперативной обстановки и трудности несения службы в районе всеми подразделениями Управления.

Трудной всегда была и миссия руководителя РУВД. Это было нелегким испытанием даже для много повидавших опытных начальников. Понятно, как непросто было руководить Управлением офицерам, которым было едва за тридцать...

Одним из таких руководителей Куйбышевского РУВД Ленинграда был Николай Павлович Хорев. Он возглавил Управление, когда ему было 33 года.

В 2017 году Николай Павлович дал очень интересное интервью одному из популярных Ленинградских изданий - «Санкт-Петербургским ведомостям». Убеждён, что его содержание представляет немалый интерес для самого широкого круга читателей. Поэтому приводу его содержание полностью. Точнее и лучше о послевоенном периоде в истории Ленинградской милиции рассказать трудно.

Итак, слово генералу Николаю Павловичу Хореву.

« Я не мечтал стать милиционером...

Сегодня исполняется 100 лет со дня создания российской милиции. Слово это еще не забылось - оно сопровождало жизнь нескольких поколений советских/российских людей. Наш сегодняшний собеседник - генерал-майор внутренней службы в отставке Николай ХОРЕВ - отдал милиции 40 лет. Пришел туда в 1956-м молоденьким курсантом, а закончил службу в 1996-м в звании генерал-майора, замначальника ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области. По сути, пережил целую эпоху в жизни страны и ее органов правопорядка. Может, окинув взглядом те годы, сопоставить их с сегодняшними...

- Скажите, Николай Павлович, вам нравится слово «полиция»?

- Есть в народе такое выражение: хоть горшком назови, только в печку не ставь. И все-таки, мне кажется, полиция не воспринимается народом так, как это должно было быть по отношению к стражам порядка. Мы все-таки не совсем Европа - там это привычно, у нас пока нет. Может быть, когда нынешняя полиция по качеству своей работы будет отличаться от вчерашней милиции и люди станут больше ей доверять, это слово войдет в обиход.

- А ведь вы, конечно, застали те времена, когда народ милицию любил. Дядя Степа - милиционер - это же не выдумано, это из реальной жизни!

- Говорить о любви я бы не решился, но вот доверия было больше. Люди только что пережили войну. Авторитет армии, спасшей их от фашистского порабощения, был чрезвычайно высок. В милиции служили ветераны-орденоносцы, прошедшие огонь и воду. У некоторых из них за плечами не было даже средней школы, но жизненный опыт был колоссальный. Народ тянулся к ним, искал защиты. И я, молодой сотрудник, недавно с отличием окончивший школу милиции, учился у них. Причем не только профессиональному мастерству, но и высочайшим принципам морали. То, что мы сейчас часто слышим о наших стражах порядка, нам тогда не приснилось бы и в страшном сне.

- Та высокая моральная планка - результат качественного кадрового отбора или просто тогда были люди другие?

- Милиция - плоть от плоти народа, и она не может сильно отличаться от него. Конечно, общество было тогда не таким, как сейчас. Яркий пример - Ленинград. Первые годы после войны здесь в основном жили люди, пережившие блокаду или вернувшиеся из эвакуации. Страшные испытания сплотили их, выработали у них дух коллективизма, желание помогать друг другу.

Потом город стал разбавляться жителями других регионов, и ленинградский дух начал исчезать. Эти люди, естественно, приходили и на службу в милицию. Ленинградцев там становилось все меньше - уже далеко не всем хотелось работать день и ночь, рисковать жизнью...

- А что, преступность была реально так высока?

- Ее можно было оценить визуально, так как она в основном была уличная: разбои, грабежи, но больше всего кражи. Последнее объяснялось просто: в большинстве своем люди жили очень бедно. Процветали карманные кражи, «рывки» сумочек, шапок, украшений или кошельков.

Разумеется, воровали и из квартир - когда не обнаруживали денег, брали одежду, обувь, посуду. Предметами краж были даже белье, которое сушилось во дворах или на чердаках, и продуктовые запасы из подвалов.

Забирались и в магазины - через витрины, дымоходы, подвалы, взломанные полы и потолки. Сигнализации тогда, естественно, никакой не было. В редких случаях был сторож, но он постоянно на объекте не присутствовал, а только периодически его «навещал». Я начинал свою службу в Калининском районе - Пискаревка, Ручьи, места тогда глухие, и у нас некоторые магазины грабили по нескольку раз в год. Тащили продукты, водку выносили ящиками.

И это несмотря на то что везде стояли постовые, которым к тому же помогали дворники. Последние, в белых фартуках, с бляхами, фактически играли роль внештатных стражей порядка. Постовой и дворник поддерживали связь при помощи свистка. Была строго отработанная система сигналов: один длинный свисток - дворник вызывает постового, два свистка - преследую преступника. В ночном городе свистки слышались постоянно, и люди знали: милиция работает.

- Сейчас нам трудно представить, как тогда можно было что-то раскрывать - ни видеокамер, ни биллингов, ни генетических экспертиз и прочего...

- Да, брали мастерством, самоотверженностью и, как теперь уже можно сказать, качественной оперативно-разыскной работой. Налаженная агентурная сеть, связь с населением через участковых. Причем не было специализации, как сейчас, - одни занимаются экономической преступностью, другие раскрывают кражи, третьи - убийства. У нас все занимались всем. В каком-то смысле это даже было лучше - ведь в одном деле могут оказаться, скажем, и кража, и разбой, и убийство. И вся информация сходится в одни руки.

Что же касается технических возможностей, то их у нас практически не было никаких. На весь район - три машины: одна у начальника, другая у дежурного, третья для подбора пьяных. На задержания и обыски мы обычно ездили на общественном транспорте. Так вот, бывало, в трамвае везешь человека в наручниках или изъятый телевизор. До 1970-х годов еще нужно было при этом за свои деньги покупать билет. Если же удавалось выбить дежурную машину, то в нее порой набивали по 8 - 10 задержанных.

Со связью тоже было «хорошо». На отдел заходила всего одна телефонная линия. Был внутренний коммутатор, и мы ждали своей очереди, пока линия освободится.

И это - город Ленинград! В провинции дело обстояло еще хуже. Разумеется, нам бы не приснились и во сне сегодняшние возможности полиции: мобильная связь, компьютеры, автомобиль чуть не у каждого оперативника...

- А можно ли оценить эффективность вашей тогдашней работы? Скажем, по показателю раскрываемости, о котором идут вечные споры...

- Мы показывали раскрываемость около 90%. Была ли эта цифра абсолютно достоверной, сказать не берусь. Стремление данный показатель улучшить совершенно понятно - ведь от этого зависят поощрения, повышения в званиях и должностях. Как тогда, так и сейчас, конечно, возникает соблазн малозначительные или заведомо «глухие» преступления не регистрировать или отказывать в возбуждении по ним уголовных дел. Так было, есть и, к сожалению, думаю, будет дальше. Но уверяю, что мы работали не покладая рук. «Приземляли» и организованные преступные группы, и банды, и отдельных воришек.

- Сегодня наши законодатели научились «улучшать» показатели преступности «вручную» - одни составы декриминализируют, другие переводят из тяжких в менее тяжкие, повышают суммы ущерба, с которого наступает уголовная ответственность и т. д. ...

- Все эти игры давно известны и мне категорически не нравятся. Да, таким образом ситуация с преступностью вроде бы улучшается - преступлений становится меньше. Но только на бумаге! Людям-то, страдающим от криминала, жить легче не становится. А преступники, наоборот, поднимают голову.

Можно как угодно относиться к советской власти, но она совершенно обоснованно делала акцент на социальных аспектах преступности. В старом УК самая «народная» статья была - «хулиганство». Она предполагала «действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу», а злостное хулиганство - еще и «исключительный цинизм и особую дерзость». В нынешнем УК вся эта «лирика» исчезла - деяние квалифицируется лишь по степени нанесенного ущерба...

Между тем удар в лицо собутыльнику в пьяной драке или случайному прохожему на улице, при людях - это два совершенно разных преступления. Даже если в результате степень вреда, причиненного здоровью потерпевшего, одинакова, с точки зрения опасности для общества эти деяния резко отличаются.

Принципиально важно учитывать тот моральный вред, который наносится свидетелям преступления. Среди них могут быть и дети, получающие негативный воспитательный заряд. В годы нашей работы это было очевидно любому человеку, даже без специальных юридических знаний. И закон просто отражал то, что лежало в основе общественной морали.

Сегодня наш законодатель, к сожалению, заимствует чуждые нам западные правовые нормы, отодвигающие общественную опасность деяния на второй план.

- Но, может быть, закон следует за изменениями в самой жизни? Ведь мы, согласитесь, живем сегодня совершенно в другом обществе...

- Разумеется, многие изменения в УК абсолютно оправданны. Рыночная экономика сформировала иную шкалу ценностей. Смешно, например, сегодня говорить о наказании за спекуляцию или о купле-продаже валюты. Появились новые составы преступлений, некоторые из старых конкретизированы, расписаны более детально.

Но я, извините, все равно не понимаю, почему человек, укравший кошелек, должен нести разную ответственность в зависимости от того, сколько денег было в этом кошельке. А если там не было ничего, значит, он не вор?! Но ведь он хотел украсть ВСЕ! Он имел четкий умысел на совершение преступления.

Это тот самый вор, который должен сидеть в тюрьме. А степень тяжести его деяния должна определяться не суммой, а тем, У КОГО он украл - у молодого или у старика, у взрослого или у ребенка, у бедного или у богатого. Но законодатель, насколько я понимаю, сегодня это специально не оговаривает. Такой «гуманизм» по отношению к преступнику, думаю, идет обществу во вред.

- Один из ключевых вопросов в борьбе с преступностью - принцип подбора милицейских кадров. В советское время, как известно, набор в милицию проводился в основном по партийно-комсомольскому принципу. Насколько это было эффективно?

- Однозначного ответа нет. Все зависело от конкретных людей. Я сам, например, никогда не мечтал стать милиционером. Окончил речное училище, получил диплом штурмана, а потом меня как активного комсомольца направили в школу милиции. Но, когда по ее окончании попал в угрозыск, несмотря на мой красный диплом, еще год мучился сомнениями - мне казалось, что у меня ничего не получится. В кармане кителя носил рапорт об увольнении, и только когда работа «пошла», я его порвал.

Судьбы же партийных или хозяйственных управленцев, пришедших в милицию «по разнарядке», складывались по-разному. Одни из них просто «отбывали повинность», ни во что особо не вникая и тупо дорабатывая до пенсии. Другие, наоборот, быстро ориентировались, начинали активно учиться и через год-два становились профессионалами.

- Были ли тогда, как сейчас говорят, карьерные лифты для молодежи?

- Опять же - не будем обобщать. Был элемент везения - кому-то везло больше, кому-то меньше. В 1962 году начальником ГУВД стал Александр Иванович Соколов. Он пришел на эту должность с поста зампредседателя Ленгорисполкома. Юридического образования не имел, но обладал талантом быстро воспринимать новую информацию, давать точные оценки ситуациям и конкретным людям.

Так вот, Соколов активно продвигал молодые кадры. Например, на должность начальника Ждановского РУВД была назначена простой следователь Зоя Пьянкова. Впрочем, это казалось нелогичным лишь тем, кто ее не знал. Она была участником войны, пулеметчицей, награжденной боевыми орденами. Соколов угадал в ней лидерские качества и не ошибся - она работала отлично. Изменилась и моя судьба - из старших оперов угрозыска Калининского района я, к тому времени уже заканчивавший юрфак Университета, взлетел на должность начальника угрозыска Василеостровского РУВД. Не проработал и пяти лет - и стал начальником РУВД Куйбышевского района. А мне было всего 33 года!

- Служба «на земле», как говорят, самая лучшая школа жизни...

- Да, в общей сложности я отдал ей семнадцать лет: четыре в Куйбышевском районе (это нынешний Центральный) и тринадцать в Ждановском (ныне Приморский). Как вы понимаете, по специфике они абсолютно различны. Куйбышевский - самое горячее место в городе. Все крупные универмаги, музеи, гостиницы, театры. Иностранные туристы, правительственные кортежи, делегации... Лицо города!

Разумеется, требования ко всему личному составу здесь были особые. Мы должны были соответствовать уровню ленинградской культуры во всем - в обращении с людьми, грамотности языка, внешнем виде. Для своих сотрудников - такого в Ленинграде еще не было! - я оборудовал столовую, душ и даже мини-мастерскую по ремонту форменной одежды. Каждый, уходя со службы, вешал форму в персональный шкафчик, а в специальном журнале делал отметку: шкафчик такой-то - оторван хлястик, пуговица и т. д. К утру уже все пришито, форма поглажена, человек выходит на пост с иголочки.

Ждановский район - самый большой и быстрорастущий в городе. Тогда, в конце 1970-х, новостройки на Ржевке и Гражданке уже заканчивались, а там, в районе Комендантского аэродрома, разворачивались гигантские стройки. Население увеличивалось, росла и преступность.

Предыдущий начальник оставил мне в наследство... компьютер «Искра-2000». Уже тогда он, думаю, первым в МВД при помощи специалистов одного из предприятий района создал базу данных преступников с системой поиска. Работало это все медленно, но технический прогресс казался неслыханным!

- А затем наступила совсем другая эпоха - перестройка, демократия...

- Честно говоря, я уже совсем собрался уходить в отставку. Возраст - за пятьдесят, стаж - больше тридцати лет. За все эти годы семья меня почти не видела. Дочь выросла практически без отца. Но новый начальник главка Геннадий Вощинин уговорил меня стать начальником штаба главка. Тут и вмешалась демократия - Вощинина не утвердил в должности Ленсовет. Возникла альтернативная фигура Крамарева. Мы, сотрудники главка, выступили против. Написали открытое письмо, в котором моя подпись стояла первой. Но Крамарев прошел...

- Первое, что он должен был сделать, это уволить вас...

- Аркадий Григорьевич - человек высочайшей порядочности. Мы с ним сели, поговорили по душам. Он спросил: «Как будем работать?». Я говорю: «По Шекспиру: король умер - да здравствует король!». Вощинин еще полгода оформлял документы, Крамарев был и. о., не имел своего кабинета, и я уступил ему свой. Со всеми причиндалами, даже с кипятильником. Однажды вечером он мне звонит из Москвы: «Меня утвердили. Прошу вас подобрать кандидатуры для руководящего состава главка». Человек поручил мне сформировать свою команду - какие еще доказательства доверия нужны!

- В составе этой команды вы ведь встретили и путч августа 1991-го?

- Да, мы тогда сработали отлично. Объявили усиленный режим, ввели дополнительные посты. Город был под полным контролем, и никаких происшествий не случилось.

- И вот вы - в новой России. Партбилет сдали?

- Партбилет у меня остался на руках. Я храню его как память. Мне нечего стыдиться - я служил великой стране. Служил честно, как мог.

- Идеалов своих не поменяли?

- Вы задали самый сложный вопрос. Многого из того, что мы оставили в советском прошлом, мне искренне жаль. Многое мне нравится и в современной жизни. Но нравственные идеалы, которые привиты с юности, остались неизменными. Альтернативы им не вижу.»


 ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ КОКУШКИН

Начинал я службу в Ленинградской милиции, когда её возглавлял Владимир Иванович Кокушкин.
      
Нельзя не вспомнить добрым словом этого руководителя - участника Великой Отечественной войны, хорошего организатора, человека больших жизненного знаний, обладающего многолетним опытом сложной и ответственной руководящей работы.
 
Владимир Иванович родился в 1920 году в Угличском районе Ярославской области.
      
Трудовую деятельность начал в 1937 году слесарем Ленинградского Металлического завода.
      
В июле 1941 года добровольцем ушел на фронт и всю войну находился в частях действующей армии, принимавших участие в боевых действиях на фронтах борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.
      
После демобилизации в 1946 году работал на Ленинградском оптико-механическом заводе и прошел путь от контролера отдела технического контроля до мастера цеха и ведущего инженера-конструктора центрального конструкторского бюро Ленинградского оптико-механического завода.
      
Без отрыва от производства окончил Северо-Западный заочный политехнический институт.
      
С 1960 по 1972 год В.И. Кокушкин находился на различных участках общественно-политической работы. Здесь он проявил себя принципиальным руководителем и умелым организатором, отдающим все свои силы, знания и опыт порученному делу.
      
В октябре 1972 года в газете «Ленинградская правда» публикуется отчет о работе областного комитета партии. В самом конце этого документа можно было прочитать, что «в связи с утверждением Центральным комитетом КПСС В.И.Кокушкина начальником управления внутренних дел Леноблгорисполкомов, он освобожден от обязанностей секретаря Ленинградского обкома КПСС».
      
В ноябре 1972 года в СССР отмечалась 55-я годовщина со дня образования советской милиции. В Ленинграде торжественное собрание в честь праздника советской милиции состоялось 10 ноября, и проходило во Дворце культуры имени Ленсовета. На этом торжестве впервые в новой для себя должности выступал генерал внутренней службы третьего ранга В.И.Кокушкин - начальник Управления внутренних дел исполкомов Ленинградских областного и городского Советов депутатов трудящихся.
      
Под руководством В.И.Кокушкина в УВД, а позднее в ГУВД проводилась работа, направленная на совершенствование и повышение эффективности оперативно-служебной деятельности Ленинградской милиции, профилактики правонарушений, усиление охраны общественного порядка и борьбы с преступностью.
      
В 1982 году руководством страны в правоохранительных органах начинаются перестановки (на руководящие посты в милицейских управлениях и главках назначаются действующие сотрудники органов государственной безопасности). На волне этого процесса в ноябре 1983 года на должность начальника ГУВД      назначается А.А.Курков. В.И. Кокушкин уходит в отставку.
      
В.И. Кокушкин неоднократно избирался депутатом Ленинградского городского совета, являлся депутатом Верховного Совета РСФСР.
      
За мужество и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны, активную трудовую деятельность В.И.Кокушкин награжден двумя орденами Красной Звезды, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом "Дружбы народов", знаком "Заслуженный работник МВД" и многими медалями.
      
Прошли годы. В октябре 1991 года в газете «Ленинградская милиция» на последний странице появился некролог. Из некролога стало известно, что 29 сентября 1991 года после тяжелой и продолжительной болезни скончался бывший начальник ГУВД Леноблгорисполкомов генерал-лейтенант внутренней службы в отставке Кокушкин Владимир Иванович.
Похоронен Владимир Иванович на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.
 

МИХАИЛ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ

Когда в 1975 году я пришёл не службу в Ленинградский уголовный розыск,
его возглавлял Михаил Иванович Михайлов.

Михаил Иванович родился 14 октября 1937 года. Во время блокады находился в осажденном Ленинграде.

На службу в уголовный розыск пришел после окончания в 1957 году Ленинградской специальной школы милиции.
В 1964 году окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета.

Михаил Иванович прошел путь от рядового оперативника районного отдела внутренних дел до руководителя Управления Ленинградского уголовного розыска, а затем - одного из руководителей Ленинградской Краснознаменной милиции.

С 1957 по 1961 год служил в должностях оперуполномоченного и старшего оперуполномоченного Ждановского РУВД Ленинграда.

В 1961 году переведен на должность оперуполномоченного отдела уголовного розыска Управления охраны общественного порядка Ленинграда.

С 1963 года - на руководящих должностях в отделе уголовного розыска Ленинградской милиции.

С 1968 по 1972 год - начальник Управления уголовного розыска УВД-ГУВД Леноблгоисполкомов, а с 1977 года одновременно и заместитель начальника Главного управления внутренних дел Леноблгорисполкомов.

С 1989 года - первый заместитель начальника Ленинградской милиции.
Лично принимал участие в раскрытии многих тяжких и особо опасных преступлений. Эффективно руководил повседной работой подразделений оперативных служб города и области, принимал личное участие в руководстве операциями по обезвреживанию и задержанию особо опасных преступников.

Закончил службу в 1991 году в звании генерал-майора милиции.
Михаил Иванович являлся членом почетным членом Совета ветеранов УУР ГУ МВД России по г.Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Как житель блокадного блокадного Ленинграда, имел статус «Ветеран войны».

Михаил Иванович Михайлов награжден Орденом Красного Знамени, двумя Орденами Красной Звезды, а также многими медалями, в том числе - «За безупречную службу в МВД» I, II и III степени, " За доблестный труд", " Ветеран труда", знаком "Отличник милиции" и многими другими наградами.

Михаил Иванович удостоин высоких  званий " Заслуженный работник МВД",  "Заслуженный юрист России".

В 2018 году в последний путь Михаила Ивановича провожали сотни ветеранов и действующих сотрудников Ленинградского уголовного розыска. В его адрес было сказано много добрых и искренних слов любви и уважения, гордости за него и за то время, в котором он жил и трудился...

В церемонии прощания принял участие и я. И тоже высказал слова уважения и благодарности нашему мудрому и прекрасному учителю, истинному патриоту, мужественному человеку и гражданину и настоящему ленинградцу - Михаилу Ивановичу Михайлову.

Виктор Илларионович Ходюк

Начинал я службу в Куйбышевском РУВД вместе с Виктором Ходюком, который, как и служил инспектором уголовного розыска.

Виктор Илларионович ХОДЮК с 1986 года – заместитель начальника Красносельского УВД по уголовному розыску; с 1995 по 2002 год – начальник УВД Красносельского района

Виктор Илларионович Ходюк родился 20 сен- тября 1949 года в деревне Князево Себежского района Псковской области. После окончания вось- ми классов Идрицкой средней школы уехал в Ле- нинград, поступил в ПТУ-12. Затем работал плотни- ком в УНР-28 «Главленинградстроя». В 1968 году его призвали в армию, а после демобилизации Виктор Илларионович устроился на службу в Куй- бышевское РУВД. Начинал милиционером, потом стал инспектором уголовного розыска и замести- телем начальника отделения милиции.
В 1980 году Виктор Илларионович обеспечи- вал безопасность города во время проведения Олимпиады, и сделал это блестяще – никаких эксцессов не было. И в том же году его перевели на работу в Красносельский район – начальником отдела уголовного розыска УВД.
«После центра было непривычно. Население в Красносельском районе тогда было 175 тысяч, – вспоминает Виктор Илларионович. – Сады, де- ревянные дома. Удивительные люди, к которым только уважительно можно относиться. Когда пришел работать в район, начальник РУВД Юрий Васильевич Курмашев, бывший начальником РУВД с 1976 по 1980 год, напутствовал: это де- ревня, особенно Красное Село, люди здесь спло- ченные, дружные. Поведение твое должно быть спокойное и доброжелательное. И всегда нужно помогать. И я старался следовать его советам. Когда ко мне приходили люди за помощью, я всегда всех принимал».

В 1982 году Ходюк окончил Ленинградский го- сударственный педагогический институт им. Гер- цена, а в 1996 году – Санкт-Петербургский юри- дический институт МВД РФ. И это в свободное от службы время.

С 1986 по 1995 год Виктор Илларионович ра- ботал заместителем начальника Красносельского УВД по уголовному розыску, а в 1996 году стал начальником УВД Красносельского района, где служил до 2002 года.
Его высокий профессионализм, решитель- ность, бесстрашие и мудрость позволили под- нять на более высокий уровень работу подраз- делений органов внутренних дел района. Ходюк принимал непосредственное участие в раскры- тии общественно опасных преступлений, име- ющих большой общественный резонанс. Среди них расстрел из автомата джипа, в котором на- ходилась семья предпринимателя С.И. Крижана. Бизнесмен и его сын скончались на месте, жена и дочь получили легкие ранения. В совершении заказного убийства были изобличены В. Шинка- рев, А. Ульянов, А. Юревич.
 
 Виктор Илларионович не только раскрывал пре- ступления. Он много сделал для того, чтобы улуч- шить условия работы и повысить качество жизни сотрудников управления, а также уровень матери- ально-технического обеспечения милиции района.

В.И. Ходюк сумел ввести в действие 82-й и 84-й отделы милиции, перевести в новые помеще- ния 54-й и 74-й отделы милиции, следственный, паспортно-визовый отделы, экспертно-кримина- листическое и лицензионно-разрешительное от- деления. Под его руководством было отремонти- ровано здание РУВД.

Деловые отношения с руководителями пред- приятий района, депутатами Государственной Думы РФ, Законодательного Собрания, главой админи- страции Красносельского района Санкт-Петербурга В.В. Фроловым позволили Виктору Илларионовичу решить много проблем. Проведены косметические ремонты в службах управления. Службы и подраз- деления управления оснащены автомобильной, копировально-множительной техникой. Вновь со- здана собственная ремонтная база автомобилей. В здании управления открыт пункт приема пищи для сотрудников и работников подразделения. Обе- спечена отправка пяти сводных отрядов милиции управления для выполнения служебно-боевых за- дач в Северо-Кавказском регионе, что позволило качественно нести службу по охране общественно- го порядка и общественной безопасности в закре- пленных районах Чеченской Республики. Ряд со- трудников управления за образцовое выполнение служебных обязанностей по охране конституцион- ного строя России награждены правительственны- ми наградами. Около 15 сотрудников управления, в том числе и В.И. Ходюк, избирались депутатами ЗС, местных органов власти и управления.
С 2002 года В.И. Ходюк состоял в должности заместителя начальника ГУВД по Санкт-Петербур- гу и Ленинградской области, являлся начальником тыла. В дни празднования 300-летия Санкт-Пе- тербурга в 2003 году он наиболее полно проявил свои организаторские способности. Руководимые им подразделения на высоком профессиональном

уровне организовывали размещение сводных от- рядов МВД, ГУВД, УВД из 44 субъектов Россий- ской Федерации. За проделанную работу Ходюк был награжден почетной грамотой председателя оргкомитета – полномочного представителя Пре- зидента России в Северо-Западном Федеральном округе. В период подготовки к саммиту глав госу- дарств «Группы восьми» в июле 2006 года, исполь- зуя накопленный опыт, организовал деятельность подразделений тыла ГУВД. За добросовестное исполнение служебных обязанностей награжден почетной грамотой губернатора Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко.

В сентябре 2007 года был уволен в запас. С 15 октября 2007 года по 12 февраля 2008 года Виктор Илларионович проходил государствен- ную гражданскую службу в должности советника главы администрации Красносельского района Санкт-Петербурга. В.И. Ходюку присвоен класс- ный чин – советник государственной службы Рос- сийской Федерации 3-го класса.

Находясь в запасе, В.И. Ходюк продолжает ак- тивную жизнь: поддерживает связь с УМВД России по Красносельскому району, принимает участие в тематических мероприятиях, оказывает помощь в решении финансовых и других вопросов.

Сейчас Виктор Илларионович – советник главы администрации Красносельского района. За высокий профессионализм, успешное выпол- нение служебных задач указами президента Рос- сийской Федерации В.И. Ходюку присвоено зва- ние «Заслуженный сотрудник органов внутренних дел Российской Федерации». Он награжден ор- деном «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Дважды награждался именным оружием – корти- ком и пистолетом Макарова. Имеет ряд поощре- ний от руководства МВД и ГУВД. Имеет звание «Участник боевых действий». В 2004 году указом президента РФ ему было присвоено специальное звание «генерал-майор милиции». В 2005 году присвоено звание «Почетный гражданин Красно- сельского района.

       УЧИТЕЛЯ

Валентин Дмитриевич Сорокин

Валентин Дмитриевич Сорокин - разработчик концепции административно-процессуального права, концепции единого предмета и единого метода правового регулирования, профессор, доктор юридических наук.

Родился в д.Березняки Калачевского района Воронежской области. В 1950г. окончил Ленинградский юридический институт (ЛГУ). В 1953г. защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Коллегиальность и единоначалие в государственном управлении". В 1967г. - докторскую диссертацию на тему: "Вопросы теории административно-процессуального права". С 1954 по 1975г. работал на юридическом факультете ЛГУ ассистентом, доцентом, профессором. С 1975 по 1989г. - проректор Ленинградской высшей партийной школы. С 1991 по 2006 - профессор Санкт-Петербургского университета МВД России.

Сферу научных интересов В.Д.Сорокина составляют проблемы административно-процессуального права, общей теории права. Наиболее весомый вклад им внесен в разработку концепции административно-процессуального права, концепции единого предмета и единого метода правового регулирования.

Им опубликовано более 130 научных работ, из них 10 монографий, 2 учебных пособия. Наиболее значимыми являются следующие монографии: "Проблемы административного процесса" (М.,1968); "Административно-процессуальные отношения" (Л.,1968); "Административно-процессуальное право" (М.,1972); "Метод правового регулирования: теоретические проблемы" (М.,1976); "Советское административное право. Особенная часть" (Киев, 1982); "Административный процесс и административно-процессуальное право" (СПб.,2002); "Правовое регулирование: предмет, метод, процесс" (СПб.,2003).

В своих работах В.Д.Сорокин поставил вопрос о процессе как юридической категории, обосновал авторский взгляд на структуру административного процесса; впервые заострил внимание на существовании административно-процессуального права; дал обстоятельную характеристику административно-процессуальных норм и административно-процессуальных отношений; предложил структуру Административно-процессуального кодекса РФ.

В.Д.Сорокин внес значительный вклад и в общую теорию права: сформулировал тезисы о необходимости признания единого предмета правового регулирования и о существовании метода правового регулирования; обосновал концепцию существования трех типов правового регулирования: гражданско-правового, административно-правового и уголовно-правового; исследовал связь типа правового регулирования с одноименным процессом: гражданским, административным и уголовным.
Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами и медалями.

Умер Валентин Дмитриевич  в Санкт-Петербурге 6 апреля 2006 г.


Алексей Иванович Королев

Жизнь и судьба доктора юридических наук, профессора, заслуженного работника высшей школы Российской Федерации Алексея Ивановича Королева более шести десятилетий были неразрывно связаны с юридическим факультетом Ленинградского — Санкт-Петербургского университета: сначала как студента, потом в качестве преподавателя, заведующего кафедрой, декана.

Алексей Иванович Королев родился 5 октября 1923 года в Петрограде. В детстве он мечтал стать актером, занимался в одном драмкружке с будущим прославленным артистом В.И.Стржельчиком, хотел служить в Большом драматическом театре. Но все мечты перечеркнула Великая Отечественная война.

Сразу после окончания школы в июне 1941 года 17-летний Алексей Королев добровольцем ушел на фронт. Красноармеец Ленинградского коммунистического батальона, командир минометной роты, заместитель командира дивизиона по строевой части — его боевой путь пролегал на Центральном, Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. Родители А.И. Королева, оставшиеся в осажденном Ленинграде, не пережили зиму 1942 года.

В сентябре 1942 года командир минометной роты 7-го гвардейского полка Алексей Королев был награжден орденом Красной Звезды. В его наградном листе говорилось: «10.7.42 г. в боях под дер. Николаевка тов. Королев проявил себя храбрым и мужественным командиром. Под артиллерийским и минометным огнем противника выдвинул роту в боевые порядки пехоты и уничтожил огнем минометов два станковых пулемета, которые мешали продвижению нашей пехоты. В бою за высоту 211,2 с открытых огневых позиций расстреливал пехоту противника, движущуюся за танками, огнем минометов уничтожено 70 солдат и офицеров. Тов. Королев своей храбростью воспитывает бойцов на новые подвиги в будущих боях».

После первого ранения и лечения в госпитале А.И.Королев прошел ускоренный курс в Черкасском пехотном училище, эвакуированном в Свердловск, получил звание капитана, вернулся на фронт; участвовал непосредственно в боях, на передовой. Получил еще два тяжелых ранения, — две вражеские пули попали в грудь, пробили легкие, оставив рубцы на всю жизнь.  Летом 1944 года Алексей Иванович был демобилизован.

Вернувшись в родной Ленинград, он поступил на первый курс юридического факультета, только что возрожденного в составе Ленинградского государственного университета. Он учился блестяще. Его научным руководителем был профессор Лев Исаакович Дембо (1887-1957), один из крупнейших специалистов в СССР в области земельного и колхозного права, чьи труды по истории аграрных отношений в Средней Азии и Западной Европы снискали большую известность. Л.И.Дембо оказал значительное влияние на становление научных интересов молодого ученого. Исследовательский талант Королева проявился рано: его студенческая работа, посвященная историко-правовому анализу «Декрета о земле», была удостоена премии Министерства высшего и среднего специального образования СССР. После окончания с отличием юридического факультета в 1949 году А.И.Королев был оставлен в аспирантуре на кафедре земельного и колхозного права и под руководством профессора Л.И.Дембо занимался проблемами колхозного (кооперативного) права. В мае 1952 года он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Правовой статус должностных лиц в колхозах».

Еще будучи аспирантом, А.И.Королев начал преподавательскую деятельность и отдал этой стихии всю оставшуюся жизнь. Он прошел все ступеньки преподавательской карьеры: с сентября 1952 года — ассистент, через два года — старший преподаватель, а с сентября 1955 года — доцент. В юриспруденции его притягивали к себе проблемы теории и истории права и государства. В 1955 году А.И.Королев был переведен на кафедру общей теории и истории государства и права юридического факультета ЛГУ и начал читать лекции по курсу истории государства и права СССР, охватывая период новой и новейшей истории. В мае 1969 года А.И.Королев защитил докторскую диссертацию на тему «Историческая необходимость социалистического государства, особенности возникновения и развития его в России» — актуальное для того времени историко-теоретическое сочинение. По данной проблематике он опубликовал несколько монографий и много статей.

С января 1970 года он являлся ведущим профессором кафедры теории и истории государства и права, был избран заведующим кафедрой, которую возглавлял на протяжении полутора десятилетий (с 1973 по 1988 гг.).

Дважды А.И.Королев занимал должность декана юридического факультета Университета. Его первый деканский срок, начавшийся в марте 1961 года, был досрочно прекращен. В 1962 году на юридическом факультете проходила межвузовская научная конференция с участием иностранных правоведов. Там же присутствовал советник президента США Дж.Кеннеди профессор Липсон. Когда слово взял профессор М.Д.Шаргородский, один из виднейших советских специалистов по уголовному праву, он подверг критике действия Верховного суда СССР, упрекая его в склонности к нормотворчеству в ущерб исполнению законов. Органы партийного контроля не оставили критику без внимания и объявили состоявшуюся конференцию «крупной идеологической ошибкой». За нее М.Д.Шаргородский был снят с должности заведующего кафедрой уголовного права и главного редактора журнала «Правоведение», а А.И.Королев в июне 1963 года лишился поста декана, получил взыскание по партийной линии. Эти события сказались на здоровье Алексея Ивановича, он сильно переживал, начали беспокоить полученные им во время войны раны, пришлось лечь в военный госпиталь на лечение.

Почти через двадцать лет профессор А.И.Королев вновь был избран деканом и руководил факультетом более десяти лет, с 1982 по 1993 год. За это время на факультете произошли значительные изменения: была упразднена кафедра колхозного и земельного права, а на ее базе были созданы две новые кафедры: кафедра хозяйственного права (первым заведующим кафедрой  был профессор А.А.Собчак) и кафедра правовой охраны окружающей среды (первым заведующим был профессор Н.И.Иванченко). На рубеже 1980-1990-х годов сменилось большинство заведующих кафедрами. Это было связано с возрастными причинами, но вместе с тем, прежние руководители кафедр, перейдя на должности профессоров, продолжали оставаться в составе лучших преподавательских сил факультета.

Научные интересы профессора А.И.Королева были весьма многообразны. Его первые работы, такие как «Правовое положение председателя колхоза» (1954), «Права и обязанности правления колхоза» (1955), «Земельное право» (1957), были посвящены вопросам, находящимся на стыке различных отраслей права: административного, земельного и кооперативного права, а также общей теории права. Впоследствии А.И.Королев обратился к изучению особенностей становления и развития советского государства и общества. Этому посвящены такие монографии, как «Историческая необходимость социалистического государства и возникновение его в России» (1968), «Первая российская революция и самодержавие: государственно-правовые аспекты» (в соавторстве с Н.И.Васильевой и Г.Б.Гальпериным, 1975), «Государственная власть и рабочий класс в СССР: История и современность» (1980). Профессор А.И.Королев был активным участником дискуссии, начавшейся в 1950-х годах, о методах и содержании науки истории советского государства и права. В его полемических статьях, написанных в соавторстве с профессором Г.Б.Гальпериным («О предмете науки истории государства и права СССР» 1960 г. и «История советского государства и права как наука, ее предмет и задачи» 1962 г.), был внесен значительный вклад в развитие этого научного направления. Обобщением концепции Королева — Гальперина стала их совместная монография «Методологические и теоретические вопросы науки истории государства и права СССР» (1974). Внимание А.И.Королева также привлекала всеобщая история государства и права, в частности историко-правовые проблемы в истории французской  буржуазно-демократической революции.

Под руководством А.И.Коро­лева и профессора Л.С.Явича кафедра теории и истории государства и права ЛГУ подготовила учебник «Теория государства и права» (1982), исправленное и дополненное издание которого (1987) было удостоено Университетской премии I степени. Преподавательский труд профессора А.И.Королева был также отмечен университетской грамотой за педагогическое мастерство и государственными наградами за плодотворную научно-педагогическую деятельность: медаль «За трудовое отличие» (1961) и орден Октябрьской революции (1981). Он неоднократно удостаивался благодарности Университета и Министерства высшего и среднего специального образования СССР.

Алексей Иванович Королев являлся один из организаторов и многолетним членом редколлегии журнала «Правоведение», — издания, которое заняло одно из передовых мест в юридической науке.

Профессору А.И.Королеву приходилось руководить работой больших коллективов и редактировать коллективные монографии, в частности «Применение права: вопросы истории, теории и практики» (1983), «Государственное управление и право: История и современность» (1984), «Конституция СССР и критика буржуазного конституционализма» (1985), «Историческое и логическое в познании государства и права» (1988), «Рождение французской буржуазной политико-правовой системы: К 200-летию Великой французской буржуазной революции» (1990).

Им подготовлено более 50-ти специалистов из России, стран Ближнего и Дальнего зарубежья, защитивших под его руководством кандидатские и докторские диссертации. Среди его учеников — нынешние преподаватели кафедры истории и теории государства и права СПбГУ, преподаватели и сотрудники других вузов и академических учреждений России, в том числе заслуженный юрист РФ профессор Л.И.Антонова, ныне — заведующая кафедрой в Северо-Западном филиале Академии государственной службы и народного хозяйства при Президенте РФ.

На протяжении нескольких лет А.И.Королев был депутатом Ленинградского городского совета, где возглавлял постоянную комиссию по социалистической законности и охране общественного порядка.

Алексей Иванович Королев — действительный член Академии гуманитарных наук (1994), заслуженный работник высшей школы РФ (1999), лауреат премии «Фемида» (2001).

Его не стало 8 апреля 2007 года. Память о выдающемся ученом и организаторе юридической науки увековечена в портретной галерее заведующих кафедрами юридического факультета СПбГУ и в книге «Знаменитые студенты Санкт-Петербургского университета. Юридический факультет»; похоронен Алексей Иванович на Нико

6 июня 2013 года исполнилось бы 90 лет со дня рождения известного российского правоведа, доктора юридических наук, профессора Санкт-Петербургского государственного университета Константина Евгеньевича Ливанцева (1923–2009).

Константин Евгеньевич Ливанцев.  Сентябрь 1941 года
Константин Евгеньевич Ливанцев. Сентябрь 1941 года

Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, профессор К.Е.Ливанцев стал одним из основателей ленинградской (петербургской) историко-правовой школы. Особенно значительный вклад в развитие юридической науки он внес исследованиями по истории государства и права средневековой Польши. Более ста научных работ, включая 6 монографий, учебники, учебные пособия, хрестоматии, сборники документов, статьи, составили научное наследие профессора К.Е.Ливанцева.

Константин Евгеньевич Ливанцев принадлежал к тому поколению довоенных школьников, которые в годы Великой Отечественной войны героически встали на защиту Отечества. Его курс на юридическом факультете более чем наполовину состоял из бывших фронтовиков. Это были сильные духом, целеустремленные и активные люди. Благодаря судьбе профессор Ливанцев оставался одним из последних ветеранов Великой Отечественной войны на юридическом факультете.

Константин Евгеньевич. Ливанцев родился 6 июня 1923 года в Петрограде. Накануне войны окончил среднюю школу №7. Семья Ливанцевых пострадала в годы массовых репрессий. Его отец, комбриг Евгений Васильевич Ливанцев, был осужден по 58-й, политической, «расстрельной» статье УК РСФСР и умер в лагере. Константин Ливанцев мечтал стать врачом: поступая в Военно-морскую медицинскую академию, он сдал все экзамены на «отлично», но сыну «врага народа» было отказано в поступлении. Тогда К.Е.Ливанцев подал документы в Пушкинскую минометную школу младших командиров.

С сентября 1941 по февраль 1942 года он воевал в составе 657-го стрелкового полка (сп) 125-й стрелковой дивизии (сд) 42-й армии на Ленинградском фронте, был минометчиком и командиром минометной батареи. В ноябре 1941 года, в ходе немецкого налета на его батарею, вражеский снаряд попал в землянку, где находился красноармеец Ливанцев. С контузией он был отправлен в медсанчасть, несколько дней пролежал в полубессознательном состоянии с временной потерей слуха и расстройством речи, но от дальнейшего направления в медсанбат отказался. После необходимого лечения К.Е.Ливанцев вернулся в свою часть.

В боях под Красным Бором (Колпино) 6 февраля 1942 года он получил множественное осколочное ранение, на излечение которого потребовались три месяца. Однополчанин Константина Евгеньевича, бывший начальник штаба 657-го стрелкового полка И.С.Громов указывал, что о подвигах К.Е.Ливанцева сообщалось во фронтовых газетах.

Затем К.Е.Ливанцев продолжил службу в 4-м отдельном мотострелковом батальоне внутренних войск (омсб) на Ленинградском фронте. В наградном листе К.Е.Ливанцева, которого командир батальона представил к медали «За боевые заслуги» в апреле 1944 года, говорится: «Сержант К.Е.Ливанцев участник боев на Ленинградском фронте. Будучи командиром отделения в составе 125 сп 57 сд в районе Красный Бор, 5 февраля 1942 года во время наступления тяжело ранен. В 4-м омсб службу проходит с 29 октября 1942 года в должности командира отделения. За это время показал себя дисциплинированным, требовательным к себе и подчиненным. Пользуется авторитетом среди бойцов. Уделяет много времени воспитанию личного состава. Работает комсоргом роты. Идеологически устойчив. Политически развит и систематически работает над повышением своего идейно-политического уровня. Делу партии Ленина-Сталина предан. Заслуживает награды медалью “За боевые заслуги”».

О первых годах войны Константин Евгеньевич вспоминал: «У меня сохранились письма, которые я писал с фронта матери. В октябре 1941-го я писал, что мы победим и скоро отгоним немцев от Ленинграда. Мы все время старались наступать. В итоге к 1942-му году  мы отодвинули немцев от Колпино примерно на 3 километра. Бои были очень ожесточенные, кровопролитные, немцы имели явное превосходство в танках, самолетах, боеприпасах. Мы же очень экономили. Все выстрелы были лимитированы, стреляли только по приказу».

В боях по прорыву и снятию блокады Ленинграда К.Е.Ливанцев отличился в атаках на позиции немцев в районах Красного Села, Волосова, Сланцев. Его часть форсировала Чудское озеро, сражалась в Прибалтике и вступила в пределы фашистской Германии. В рядах войск 3-го Белорусского фронта он участвовал в штурме Кенигсберга и закончил войну в Восточной Пруссии. Боевой путь лейтенанта К.Е.Ливанцева отмечен 17 медалями, среди которых «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и орденом Отечественной войны I степени (к 40-летию Победы).

После окончания войны Константин Евгеньевич Ливанцев был назначен комсоргом отдельного батальона специального назначения, в котором прослужил до демобилизации в 1

В том же 1946 году он поступил на юридический факультет Ленинградского университета. Юридический факультет был восстановлен в составе ЛГУ в 1944 году, и первым деканом возрожденного факультета был профессор (позднее — академик) А.В.Венедиктов. Учителями К.Е.Ливанцева были замечательные правоведы и педагоги: С.И.Аскназий, Л.И.Дембо, М.Д.Шаргородский, И.И.Яковкин и другие.

На годы учебы Константина Евгеньевича пришлись печально известные кампании — «Ленинградское дело» и «борьба с космополитизмом в науке». Эти политические процессы трагическим образом сказались на состоянии высшего образования в Ленинграде в целом и Ленинградского университета, в частности. К счастью, новый виток репрессий обошел стороной юридический факультет. Наглядно характеризует факультетскую политику тех лет выписка из протокола заседания Ученого совета юридического факультета, состоявшегося 4 и 9 апреля 1949 года: «Ученый Совет постановляет: 1. Предложить всем кафедрам изучить и поставить на широкое обсуждение кафедр вопрос о самобытном развитии русской науки каждой отрасли права, о влиянии русской правовой науки на мировую политическую литературу и о максимальном использовании работ представителей русской науки в наших кругах. Каждый лекционный курс должен быть пронизан чувством гордости за свой народ, глубокой преданностью социалистической Родине… Провести на всех курсах лекции на тему: «Космополитизм — орудие американского империализма» (апрель месяц). Ученый совет призывает… постоянно разоблачать космополитизм как орудие империалистической реакции».

В 1951 году К.Е.Ливанцев, комсорг своего курса, с отличием окончил юридический факультет ЛГУ. Его курс стал одним из самых блестящих в истории юридического факультета. Среди однокурсников Константина Евгеньевича были будущие выдающиеся профессионалы — ученые и практики: А.И.Видгоп, М.А.Казанцев, И.И.Карпец, С.А.Малинин, А.А.Хмаров, Л.А.Шилов.

После окончания учебы К.Е.Ливанцев остался в Университете: сначала работал инспектором-методистом Учебного отдела, впоследствии был старшим инспектором Отдела кадров, помощником проректора по учебной работе, проректором по вечернему обучению и ученым секретарем Ученого совета ЛГУ.

Научная карьера К.Е.Ливанцева началась в 1952 году, когда он поступил в очную аспирантуру юридического факультета на кафедру общей теории и истории государства и права. Его заинтересовала история государства и права Польши. В ходе работы над кандидатской диссертацией «Государство и право Польши XIII–XIV вв.» Константин Евгеньевич перевел и отредактировал значительный массив важнейших юридических памятников средневековой Польши, как то: «Польская Правда», «Полный свод статутов Казимира III», многочисленные королевские и княжеские грамоты и хроники. Его научный интерес был направлен на изучение специфических, по сравнению с другими славянскими и западноевропейскими государствами, черт польской правовой системы той эпохи, таких как значительное развитие законодательной деятельности королей и сравнительная развитость уголовного и процессуального права. Своей цели — «раскрыть на конкретном историческом материале внутреннее содержание процесса развития общественно-государственного строя и системы права в Польше» — диссертант успешно добился, и в 1955 году после успешной защиты кандидатской диссертации ему было присвоено звание кандидата юридических наук. Тогда же К.Е.Ливанцев приступил к преподавательской работе на кафедре теории и истории государства и права юридического факультета ЛГУ в должности ассистента.

В 1958 году им была опубликована монография «История государства и права феодальной Польши XIII-XIV вв.», основу которой составила его кандидатская диссертация. Спустя десять лет К.Е. Ливанцев выпустил книгу «Сословно-представительная монархия в Польше, ее сущность и особенности (вторая половина XIV — конец XVI вв.)». Новаторство автора проявилось в оригинальной трактовке таких проблем, как генезис польского сейма и сословного представительства, централизация государственного аппарата, форма правления Польского феодального государства. Внимательно изучая специфику польского государственного развития, Константин Евгеньевич отстаивал мнение, что с конца XVI столетия «в Польше произошло преобразование сословно-представительной монархии в феодальную республику во главе с королем».

В научных журналах «Вестник Ленинградского университета» и «Правоведение» появлялись статьи, в которых К.Е.Ливанцев использовал переведенные им источники польского средневекового права, снабдив их подробным историко-правовым комментарием. Таковы, например, его работы: «Кардинальные права 1768 года», «Полный свод статутов Казимира Великого», «Правление и суд Болеслава Храброго: Из хроники Galla Anonima XII века», «Кошицкий привилей 1374 года», «Польская конституция 3 мая 1791 года» и другие.

В 1969 году К.Е.Ливанцев был избран заведующим кафедрой общей теории и истории государства и права юридического факультета и руководил ее работой до 1973 года, оставшись затем на кафедре в должности профессора. В 1971 году он защитил докторскую диссертацию «Форма правления и государственно-правовая мысль Польши второй половины XIV — конца XVI вв.», посвященную эволюции формы правления Польши в связи с развитием польских правовых учений. Диссертация стала плодом изучения большого количества источников: хроник, законодательного материала, статутов, привилеев, нормативных актов, а также произведений видных польских историков, юристов, публицистов и писателей эпохи Возрождения. К.Е.Ливанцев был знатоком варшавских и краковских библиотек и архивов. Говоря о специфике Польского государства, профессор К.Е.Ливанцев обращал внимание на недостаточную теоретическую разработку понятий формы правления и политического режима применительно к феодальной эпохе. Его работа, в которой, в частности, обосновывалась идея о сосуществовании в Польском королевстве монархической формы правления и феодально-демократического политического режима, дала значительный конкретно-исторический материал для дальнейших теоретических разработок.

Профессор К.Е.Ливанцев был преподавателем высшей квалификации. Яркая, запоминавшая манера построения лекционного материала привлекала живой интерес многих поколений российских студентов. Особым признанием мастерства профессора К.Е.Ливанцева стало приглашение его в Краковский и Люблинский университеты (1968–1969) и в Дальневосточный государственный университет (1972) для прочтения курса лекций по истории государства и права. В Польской Республике хорошо знали его труды, в польских научных журналах неоднократно публиковались рецензии на его работы.

Но не только полонистика занимала ум ленинградского правоведа. В 1963 году им в соавторстве с бывшим однокурсником Ш.И.Видгопом была опубликована книга «Боливия (очерк конституционного развития общественного и государственного строя)». К 200-летию Великой Французской революции кафедрой общей теории и истории государства и права ЛГУ была подготовлена коллективная монография «Рождение французской буржуазной политико-правовой системы» (Л., 1990), где К.Е.Ливанцев выступил одним из ответственных редакторов и автором глав «Франция эпохи Великой революции» и «Конституционное законодательство Франции».

К.Е.Ливанцев стал автором заметных учебных пособий. В 1982 году была опубликована «История государства и права США» (в соавторстве с Я.М.Бельсоном), в 1986 году — «История буржуазного государства и права», где он выступил как новатор в двух направления. Во-первых, он расположил фактический материал в «национально-тематической последовательности», рассматривая каждую страну отдельно (Великобританию, США, Францию и Германию) от XVII века до 1960-х годов, и, во-вторых, включил в свое изложение материалы не только публичного, но и частного права (гражданского, уголовного, трудового, отдельные институты государственного и административного права). В 2003 году вышло в свет его пособие «История государства и права Средних веков», где К.Е.Ливанцев излагал историко-правовой материал, касающийся стран Западной Европы, Византии, Арабского халифата, Индии, Китая и Японии.

К.Е.Ливанцев участвовал в создании кафедрального учебника «Теория государства и права» (Л., 1982, второе издание — 1987).

Под руководством К.Е.Ли-ванцева был защищен не один десяток кандидатских диссертаций, и в настоящее время его ученики работают во многих регионах страны. Среди них профессора Н.Ф.Бабанцев, С.Н.Бабурин, Р.Н.Дусаев, И.Ю.Козлихин, В.П.Про-копьев (ныне покойный) и многие другие видные ученые России. Некоторые из них стали докторами наук и профессорами.

Более тридцати лет К.Е.Ливанцев являлся членом специализированного диссертационного совета при Санкт-Петербургском государственном университете. Он был активным членом Совета ветеранов при СПбГУ.

Педагогическое мастерство, подготовка научных кадров и достижения в научной работе неоднократно были отмечены университетскими премиями, а также поощрениями ректора ЛГУ и Министерства образования. В числе первых профессоров Университета К.Е.Ливанцев был удостоен стипендии президента России для выдающихся ученых страны.

К.Е.Ливанцева, одного из старейших ученых юридического факультета СПбГУ, не стало 18 октября 2011 года на 89-м году жизни. Память о замечательном ученом и педагоге бережно сохраняется. Так, ему посвящены отдельные очерки в изданиях Санкт-Петербургского государственного университета: «Они сражались за Родину» А.Ф.Бережного (СПб., 1997), «65 лет Победы / Санкт-Петербургский государственный университет. Юридический факультет» (СПб., 2010), «Знаменитые студенты Санкт-Петербургского университета. Юридический факультет» (СПб., 2012). Ему посвятила свою монографию Л.Н.Аруева, о нем с большой теплотой рассказывает в своей книге его давний друг и ученик профессор Н.Ф.Бабанцев