Глава 164. Раздумья над страшными цитатами отца В

Спустя 16 лет со смерти отца В, я нашла у себя записи его поучений, сделанные по горячим следам сразу после кончины. Меня поразила многословная бессмыслица, которая там содержалась. Каждое слово спорило с предыдущим и противоречило самому христианскому духу и Евангелию. Эти слова были похожи на кодирование, разбивающее здравый смысл вдребезги. Я поразилась, как мы этим жили и слушали это сутками, записывали эту чушь в тетрадь и цитировали друг другу при случае. Слова отца В считались непреложной истиной наравне со Словом Божиим.

 
Приводить все записи не буду. Достаточно нескольких для примера. «Если противоречишь на службе в пении духу священника, священник духом может даже физически убить» - это он повторял много раз, так что понять неправильно было невозможно. Мне представляется священник, метающий огненные стрелы в певчих и поражающий их насмерть. За то, что они привнесли в службу свою тональность, или свою скорость исполнения, или голос был слишком дерзок и горяч. Мерилом «правильного духа» может быть только батюшка, сегодня один, завтра другой, послезавтра третий. Полный абсурд.


"Если будет угроза насилия и лишения девства, можно себя убить, это не грех. Но только в том случае, если ты не дала повод духом как женщина. Если же дала - терпи насилие!" После этого он сослался на кого-то из святых отцов, кажется на Иоанна Кронштадтского. Это был полный кошмар для меня. Я не понимала разницу, где я дала духом повод, а где не дала. И ведь если дала, а потом себя убила - это ж самоубийство и вечная погибель души! Другие сёстры тоже не совсем поняли, где эта грань. Девственница она на то и девственница, что не знает, как себя вести. Объяснять он этот вопрос отказался и ещё запретил об этом рассказывать кому бы то ни было.


«Духовника обидеть страшнее, чем Бога. Бог милостивый, Он простит, а духовник, может не простить. Мы не потянем с вами истинную духовную связку». Друг друга он заставлял нас прощать, а себе делал поблажку и место для манёвра. Я, мол, духовник, могу и не простить. Это оправдание для своего сумасбродства.


«Монашество – это отсечение своей воли, то есть мученичество. Монах – добровольный раб. Нужно внутренне смириться со всем. Вкладывай душу в дело, для Бога ведь делаешь, но не прилепляйся к этому делу, а то тогда уже будешь делать для себя. Бойтесь оказаться напрасными мучениками». Мы ими и оказались по вине отца В. Вкладывать душу или не вкладывать, так и осталось непонятным.


«За еду Господь не спросит, а вот за то, что не взрастили в себе смирение, послушание не внешнее, как робот, а внутреннее, - за это спросит Господь!» Зачем же мы тогда постились так строго? Это часто мешало даже трудиться, потому что вредило здоровью.

 
«Чем меньше человек хочет терпеть, тем больше Господь даёт ему терпеть. Не хочешь терпеть от сестёр, - Господь попустит сатане смирять тебя. Вот лихо будет. Только помощи и утешения не жди. Побежишь от волка, напорешься на медведя». Это можно было применить и к послушанию церковным властям. Мы действительно напоролись на медведя после Деденева, но всё же происходило по его благословению.


«Все подвиги должны быть в тайне. Если подвиги напоказ, - это напрасное мученичество. Не бросайтесь вы на подвиги – это всё конфетки. Самое главное – это постоянный каждодневный труд. Много фантазии в голове, мало молитвы. А должно быть в голове одно покаяние». Я лично и многие сёстры никогда не стремились к подвигам, нам бы выполнить послушания и не упасть в обморок от такого строгого режима. А вот отец В стремился к подвигам напоказ, редко мылся, очень строго постился, не спал по ночам, любил ночные изнурительные службы в обычные дни. Ходил в засаленном подряснике с белыми разводами, чтобы все видели, что он подвижник. Но при этом требовал от сестёр массаж спины. То есть говорил одно, думал другое, делал третье. И ещё судил о молодых девчонках по себе, довольно опытному и тщеславному мужику.


Об отношении к службе: «На клиросе ничего не должно быть кроме молитвы. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова. Все книги должны быть открыты до службы. Всё заранее должно быть распределено. На службе нужно себя тратить, не голос тратить, а душу тратить, тогда будет толк. А так я могу
семь Литургий отслужить и ничего. Отец Андрей выходил после службы мокрый как мышь. Когда человек по-настоящему молится, это такой труд, что он уползает со службы. А если просто читать и не молиться, то конечно. Я вообще не понимаю, как можно после службы что-то делать, куда-то идти. На клиросе должна быть полная самоотдача. Надо положить всего себя на алтарь. Богу же поёте. У вас на клиросе бардак и очень тяжёлый дух. К службе отношение концертное. Как вы молитесь? Дал бы вам всем по морде за такую молитву. Смотреть жутко, у кого какое лицо. Ведь Богу же поёте и читаете. Лукавство сплошное. Был я в тюрьме, молился с ними, спиной чувствовал как люди молятся. Вот это дух! Они живут на грани жизни и смерти. Шаг в сторону и ты труп. Они не терпят лукавства, раз-два по морде надают и всё куда-то денется. А ваша теплохладность вот где сидит. Разогнал бы вас всех с клироса, оставил бы одного человека, который хочет (ин.Татьяну). Почему все стоят спят, один регент должен из кожи лезть. Или другая крайность: «Сегодня я регент, буду стараться, а завтра она, а мне до фонаря!» Не можешь молиться, иди отпросись, трудись, отрабатывай. А спать на службе - это не дело».

 
Все эти слова были лживой манипуляцией на публику. Мы не имели права отпрашиваться со службы. Не имели права петь громче ин.Татьяны, поэтому шептали под неё, чтобы «не исказить дух». Также нельзя было улучшать пение, привносить красивые распевы, музыкальность, улучшаться и развиваться. Например, нам не разрешалось петь знаменное "Достойно есть" авторства царя Феодора, хотя это классика распева. Мать Татьяна узрела там концертный дух. Не разрешалось петь нормальные знаменные задостойники, Пасху, панихиду и прочие песнопения.


После службы мы шли вкалывать до глубокой ночи, поэтому должны были рассчитывать свои силы. Служба в монастыре была с 5.30 до 12-13.00 Огромное правило, утреня без сокращений и Литургия отнимали все силы. Отдыха было не положено, только по воскресеньям и на неусыпаемой псалтири, если это можно было назвать отдыхом. Потому что иногда читали псалтирь и по ночам.


И почему он не собрал для монастыря уголовников, раз мы его не устраивали? И зачем он хотел увезти нас в Майкоп, раз всё было так плохо, что он постоянно нам трепал нервы.


Интересную подробность мы узнали через пару лет после его смерти об окончании курсов экстрасенсорики, до принятия сана, конечно. Оказалось, он подавал большие надежды своими способностями. Припоминаю, как после отчитки каждый раз что-то случалось, исчезала вода в колодце, стучала крыша у дома. Отец В несказанно радовался таким движениям нечистой силы. И считал себя кем-то вроде священномученика Киприана, который в прошлом был великим языческим жрецом.


Один раз он вообще обалдел, когда на службе в Юсупове пела одна мать Татьяна, а он явно слышал два голоса. Он был уверен, что это ангел. Он рассказывал об этом при каждом случае, поэтому так и защищал всё, что было связано с Юсуповым, распев, мать Татьяну. Говорил с негодованием:"С нами ангел молился! А вы тут устроили дешёвый соборчик!" И ведь не подумал почему-то, что бесы для совращения в прелесть христианина могут даже принимать вид ангелов света. Они не брезгуют никаким обманом. Они всегда заигрывали с ним, а он радовался. Сколько монахов на Афоне были сброшены бесами в пропасть в состоянии духовной прелести? Никто не знает, но очень много, потому что это война не на жизнь, а на смерть.

 
Ему дали сан протоиерея, дали богатый монастырь в Подмосковье, поставили на должности настоятельницы, казначеи и благочинной всех его сестёр. Его сделали старшим священником, дали двух молодых беспроблемных батюшек в помощь. Монастырь строился на деньги фондов, воссоздали Дмитровский храм, отреставрировали в кратчайшие сроки собор, келейный корпус, получился рай на земле.

 
Какую же надо было из этого устроить проблему и настоящую беду на много лет! Всех сестёр оставить на улице, заставить скитаться на чужбине. Многие из нас имеют психические проблемы, груз воздействия батюшки-психопата до сих пор преследует наши души. Взращенные им комплексы и наложенные психокоды дают свои плоды. Кто за это должен отвечать? Он не был в запрете. Он был на хорошем счету. Его просто перевели в Красногорск, и он ещё возмущался, что вторым священником, а не первым.


И таких как он много, они творят безнаказанно, что хотят. Разбивают пары, настраивают жён против мужей, забирают деньги, квартиры, детей отрывают от родителей и уводят в монастырь. Всего не перечислишь.


Он часто повторял, что руки священника должны быть как стакан чистой воды. Без единого прегрешения. И очень чувствительные, потому что нужно стряхивать крошки с Антиминса руками. По этой причине священнику нельзя заниматься грубой работой, вызывающей мозоли на руках. И категорически нельзя водить машину, чтобы не сбить даже курицу перед службой, иначе нельзя будет служить Литургию. Даже если лягушку раздавил, служить уже нельзя. И вот по его вине физически погибли два человека, несколько человек попали в психбольницу и очень многие до сих пор не могут стереть этот кошмар из головы. Также причина автомобильной катастрофы, огромное превышение скорости на дороге, - один из признаков психопатии.


   Фото из личного архива. Отец В в своей келье в Юсупове.