Сергей Георгиевич и Нина Павловна Крахины

           Сергей Георгиевич Крахин  - мой первый начмед. Он относился к тем людям, значение которых понимаешь только со временем. Это был действительно интеллигент. При первой встрече он поразил меня своей непохожестью на окружающих. Такой подтянутый, тонко вникающий  в суть дела, въедливый, в тоже время добрый и порядочный человек. Он был в курсе всех новшеств и в медицине. Я многого не понимал по молодости. Ну порядочный, ну беззлобный, не мстительный…Так ведь должно и быть!!! Это потом, с годами узнаешь всему цену. Поработав с другими замами по лечебной части, могу сказать уверенно - он был один из лучших. Работал  много, с пользой для больницы и людей. Никогда не использовал свое положение  для интриг в коллективе.
        Его жена Нина Павловна – это одна из умнейших  женщин, высококлассный оперирующий врач гинеколог. Трудно поверить, но она работала и в роддоме и в гинекологическом отделении одновременно, вела консультативный прием....Дежурства на дому, обычные дежурства по ЦРБ... Вы себе это можете представить? Одна и день и ночь? И это не где-нибудь, а в ЦРБ. Кого сейчас так заставишь? Даже не так. Кто на такое согласиться? 
      
       Нина Павловна как акушер-гинеколог умела все. Харизматичная, и в тоже время справедливая.  Одним словом достойнейший человек.  Никогда, никогда не использовала возможность «покомандовать» в коллективе и «помстить» неугодным. Для четы Крахиных это было просто не приемлемо.
      
      Когда Сергей Георгиевич заболел, мы все сочувствовали ему и помогали, чем могли. Он крепко держался. На 9 мая, в течении ряда лет, было заведено приходить к нему домой, где всегда были нам рады. Это было такое славное мероприятие. Просто душа радовалась от тех встреч. Сколько интересных разговоров за столом. Посмеемся в волю, пошутим!!! Даже сейчас, вспоминая про те посиделки,  теплее становится на душе. После его смерти возникла пустота,  и  заполнить ее нечем. 9 мая всегда был день похода в гости к Крахиным, и со смертью Сергея Георгиевича  этот день стал какой-то не такой.
      
 Со временем Нина Павловна уехала в Воронеж к детям, а потом и мы с женой покинули Лебедянь.  Жила она у своей дочери недалеко от моей матери. По телефону мы с Ниной Павловной  регулярно переговаривались. Последнее время ее  беспокоили боли,  в основном, в суставах. А так она была всегда  оживленной, активной в разговоре, интересовалась событиями в Лебедяни, обсуждала со мной происходящее в стране, да и вообще была в курсе всех дел. Ничего не предвещало чего-либо нехорошего. В конце августа  раздался такой тревожный  утренний звонок по сотовому телефону. Убитым голосом дочь Нины Павловны Татьяна сказала:
-Леонид Исаакович, мама умерла.
      
 Я был  ошарашен ее неожиданной смертью и тем еще, что так и не зашел к ней в гости. Все потом, да потом… Вот тебе и потом. И  не стало человека,  который всей своей жизнью, всем своим поведением,  показывал,  каким должна быть  женщина, мать, врач, товарищ и вообще, гражданин. Она была одной  из той самой  старой гвардии, на которых тогда все  держалось. И для всех нас смерть Нины Павловны большая потеря.
       Уважали Нину Павловну все. С ее мнением врача считались коллеги. Помню, в далекие времена, одна молодая медицинская сестра упала в обморок около поста. Что первое приходит в голову? Внематочная беременность. И началось. Консультации, анализы.  Посмотрели эту больную все гинекологи нашей больницы, врачей 4-5 и так не пришли к единому мнению, но «ножи начали точить». Больная уже находилась в операционной и ей проводили инфузионную  терапию. Какое-то сомнение у них все же оставалось.
       Проходя на консультацию  этой больной, я  увидел как по лестнице с трудом поднимается Н.П. Крахина (суставы уже тогда ее донимали). Ее встретили коллеги  с большим почтением. Она поздоровалась с ними, одела  халат, поговорила с больной, внимательно осмотрела ее и произнесла категорично:
-Нет, нашего здесь ничего нет.
 Как оживились гинекологи. В то время за Ниной Павловной оставалось последнее слово.
-Я тоже так думаю…
-И я….
-И я говорю..
        У «гинекологии» и настроение поднялось. Снялось напряжение давящей ответственности. Чуть ли уже и не шутят с друг с другом. И все завертелось, как положено. Все-таки удалось ту больную «разговорить», и она призналась, что пила какую-то гадость с целью снять задержку регул.
      
       Когда я стоял у гроба Нины Павловны, мне ужасно было ее жалко. Как-то рано и неожиданно она покинула нас. Хотя из рассказов ее родственников, я понял, что последние дни она прожила в любви и заботе. Да и смерть ее была не мучительной и быстрой. Но все-равно....


Глуховский Л.И.