Разговор двух люстр

      
      Люстры висели над бальным залом Венского оперного театра. Они были огромного размера и очень гордились собой, ведь их сделали  из настоящего хрусталя. Когда люстры зажигали, они начинали светиться разноцветными огоньками, а иногда  переливались всеми цветами радуги. Люстры были подругами и часто обсуждали то, что происходило в зале. Их можно было назвать бабушками - так давно они висели в театре. Это были театральные люстры - эстетки.

     За долгое время они  изучили весь репертуар театра и обо всем у них было свое мнение. Настроение подруг  можно было узнать по их свету.   Когда они спорили, они горели нервно и непостоянно, а когда,  злились, тогда лампочки в них гасли. Им не нравился  Вильгельм Вагнер, но обе они были неравнодушны к музыке  Иоганна Штрауса.

     В дни, когда намечались балы,  подруги заранее все  обсуждали.
- Я люблю, говорила та, что  побольше, вальс «На прекрасном голубом Дунае». Когда я его слышу мне хочется летать и я горю голубым цветом.
- А еще  там так красиво звучит  медная труба, сказала другая,- и ласково посмотрела вниз на гнутый инструмент. - Ах, как она сверкает. И обе  хрустальные бабушки  тихонько запели, слегка позвякивая  хрустальными колокольчиками.

    Подруги вспомнили, что,  на балу   будет звучать и другой  вальс «Весенние голоса». И все потому, что он очень удобен для людей. Когда его играют,  танцующие   четко попадают в такт музыки. Дирижер тоже знал, что как только зазвучат первые аккорды этого вальса, все пары сорвутся со своих мест  и ринутся в зал, как новый  корабль, сходящий со своих стропил, жаждущий окунуться  в бурлящее море.

    Но больше всего люстры любили вальс « Сказки Венского леса». Одна из них все  время пыталась рассказать  о нем, но у нее ничего не получалось. Не потому, что вальс этого не достоин. А потому, что  у нее не было  таких слов, чтобы описать  эту красоту!  А если  они вместе  вспоминали его, то   у них улучшалось настроение и подруги начинали светиться мягким добрым светом. А  когда у люстры поднимается настроение, то меняется и ее свет.

      - Для меня музыка- рассуждала большая люстра, -это первое лекарство от всех болезней.
- От каких болезней?- Спросила другая.
- От  усталости, долгого  нахмуривания,  горячего спора, а также от любого вида обиды, ответила  подруга.
     - Да, подтвердила вторая люстра, - я тоже заметила, как только я  напеваю  эту  мелодию, - все тяжкие оковы слетают с меня и  я  снова становлюсь молодой - легкой  и блестящей.

     Пока люстры беседовали, внизу начался бал. Оркестр заиграл танцевальную мелодию, и кавалеры устремились к дамам. Люстры, как обычно, свысока смотрели на все  происходящее. Оркестр играл один вальс за другим.  Наконец, закружились пары, и бабушки устроились поудобнее, чтобы все, как следует разглядеть.

     Неожиданно, внимание наших героинь привлек один  молодой кавалер, который  так    изящно кружил своих дам,  что  они, в своих  развевающихся белых полупрозрачных платьях,  становились похожими  на  веселых летних бабочек. А  сам танцор казался совершенно невесомым, словно он был сделан  из  воздуха.

     Вальсируя, молодой человек, откидывал голову назад, и его  дама делала то же  самое. Потом танцор нежно обхватывал ее за талию и,  как только женщина   начинала таять в его объятьях, он резко крутил ее, и дама выполняла все па и повороты, которые делал ее партнер.

     Ведь танцы – это магия. Здесь не нужны слова. Глаза  смотрят в глаза,  мыслей нет, ноги сами передвигаются, а все вместе получается  движение под музыку без остановки в    ритмах вальса: раз, два, три; раз, два, три.  По сути, и учиться не надо. Важно настроиться на глаза партнера. И вся школа.

      Но  дамы  и их кавалеры не были знакомы с  танцевальной магией.  И хотя они  долго  и упорно готовились  к балу, главным для них было,  - не ударить в грязь лицом и  не пропустить какое-нибудь важное « па».  А для кавалеров  -   не  наступить на длинное  платье девушки. Иначе – позор! - Ни о чем другом, они не заботились.

     Люстры понимали, что настоящую танцевальную магию здесь знал лишь один человек. Именно тот - самый легкий и загадочный кавалер, который  в головокружительный танце вел то одну, то другую девушку, заставляя их кружиться и двигаться по своим правилам. Ведь в  этом и заключалась его магия.

     Поэтому подруги с восхищением наблюдали за  его плавными движениями. Для них он был образцом настоящего волшебника, и в один момент они даже хотели похлопать ему  в ладоши, вместе с другими людьми, но у них ничего не получилось. Ведь вместо ладоней у них были хрустальные подвески. Поэтому они  только звонко зазвенели, отчего все люди устремили свои  взоры в потолок.

      Неожиданно в зал впорхнула молодая девушка в необыкновенном ажурном платье. Зал выдохнул, как один большой человек и  расступился перед ней, как море расступается перед отливом.  И девушка очутилась прямо в центре  зала. Ее тут же подхватил за руки виртуоз, и закружил в прекрасном танце.
 
     Как раз в это время оркестр играл  тот самый незабываемый  венский вальс  «Сказки Венского леса», который любили наши подруги.  Молодая пара, поплыла, как  Венецианская лодочка,  над светлым паркетом зала. А вслед за ней поплыли  и все остальные пары. Сверху люстрам казалось, что все танцующие стали огромным черно-белым  цветком,  лепестки которого  плавно поворачивались то в одну, то в другую сторону.
   
   Хрустальные бабушки не могли налюбоваться на  это волнующее их душу зрелище. Тем временем, концентрация радости на один сантиметр зала,  начала усиливаться со скоростью, примерно в сто раз за одну минуту. У людей начало подниматься настроение от того,  что они, наконец - то, скинули с себя  томившее их месяцами напряжение.

      Именно поэтому светились их лица, а не потому, что их освещали хрустальные люстры театра. Одна из бабушек, глядя на все это кружение думала:
« Чего это они все время кружатся? Может и мне покружится?»  И попробовала закрутить себя. Но у нее ничего из этого   не вышло, потому, что на ней было столько тяжелого хрусталя, что она не могла сделать ни одного простого  движения. Поэтому она спросила подругу: « Как ты думаешь, почему люди все время кружатся?».

     Подруга, как всегда, ответила очень умно. Она сказала,   что свет, который люстры дают людям, сами люди не могут получить. И единственная возможность светиться, идет у них от своего собственного кружения. «Вспомни, – сказала люстра, - в самом начале, они все были тусклые и холодные, а теперь горят, как наши с тобой лампочки».

  -Да, - глубокомысленно отозвалась люстра, - ты права.
  И стала дальше наблюдать за залом и  танцующими здесь людьми.

     И вот наступила минута, которую бабушки всегда очень долго ждали, - весь зал превратился в один огромный костер страсти. И даже молодая красавица с виртуозным партнером, перестала выделяться на общем фоне.  Люстры ощущали, как  чувства одного человека передавались мгновенно, как сквозь воду, всем остальным людям. А оркестр, за счет медных инструментов, переливался золотыми и серебряными огоньками.

- Я так люблю этот момент, сказала одна из хрустальных подруг другой. И немного всхлипнула от радости. От этого в зале прозвучал ее печальный звон. Но никто его уже не слышал. То тут, то там раздавался смех.  Танцующие  разгорячились. Несмотря на то, что  их лица  прятались под  масками, подруги были уверены,  что  щеки у всех горят, а глаза сияют! 

  Две  Венские хрустальные люстры  улыбнулись друг другу,  и  засветились ослепительно ярким светом, от которого  лица людей, трубы оркестра и даже дирижерская палочка покрылись всеми цветами радуги и откуда то сверху,  на людей  полился  звон хрустальных колокольчиков.