Алисия - солнечная дева. Глава 8

ГЛАВА 8. НО ХОТЯ БЫ ВО СНЕ...

...Несколько дней меня носили на уколы, после которых боль в глазнице затихала, и я могла себя почувствовать обычным маленьким котенком с его обычными маленькими потребностями...

Много ли нужно ребенку? Тепло, забота, пища, забавы, любовь... Всего этого у меня было в избытке. Я думала, что так теперь будет всегда, но жизнь имеет на нас свои планы...
...Как-то раз Ма снова посадила меня в переноску и вынесла на улицу. К нам, утробно урча, подбежала машина, Ма залезла в ее брюхо, поставила переноску себе на колени, и огромный зверь, зажурчав, потащил нас куда-то...

...Ехали мы недолго. Я во весь глаз таращилась по сторонам и немного нервничала. Мне не нравилось сидеть в переноске. С ней у меня были связаны самые неприятные и болезненные моменты моей коротенькой жизни.
Наконец машина остановилась, и мы вышли на воздух. Там, к моей радости, нас встретил Па. Я даже забегала внутри клетки, потому что узнала его и места, откуда меня увозили в прошлый раз. Мы вошли в дом, я ощутила знакомые запахи, увидела встречающих нас Геллу и Фокса и чуть не запрыгала от радости!

- Привет! - завопила я. - Даже не думала, что мы с вами еще раз увидимся! Я видела вас во сне и очень скучала! Теперь мы станет жить вместе?

- Здравствуй, Лиса, - важно ответил Фокс. - Добро пожаловать в нашу семью, сестра!

- Пррррривет! - муркнула Гелла. - Я знала, знала, что ты вернешься! Правда, Фокс? Я ведь говорила тебе, что ее вылечат!

Меня, наконец, выпустили из переноски, и я, обнюхавшись с котами, как и положено по правилам хорошего тона, медленно начала обходить еще не изученное мною пространство, осматривая уголки. Все было новым, незнакомым и одновременно привычным. Я вспомнила эти запахи и звуки, которые успели отложиться в моей памяти, и успокоилась.

- Не торопись, знакомься с домом, в котором ты станешь жить, - сказала Ма. - Наконец-то вы все собрались вместе! Можете играть без страха заразиться. Врач дал добро на твое общение с Фоксом и Геллой. У них есть прививки, они не должны заболеть, пока мы тебя долечиваем. А вы, - обратилась она к Фоксу и Гелле, - будьте с Лисенком очень осторожными! Старайтесь, играя, не задевать лапами ее мордочку. Нужно время, чтобы веки срослись и шов не разошелся. Прячьте когти, обходитесь с малышкой нежно. Девочка осталась без матери, она такая маленькая и слабенькая сейчас. Полюбите ее, как свою сестрёнку и защищайте от всего.

- Разумеется! - муркнул Фокс. - И незачем было нам об этом напоминать! Что мы, дурачки что ли? Не понимаем? Ты дома, сестра! Располагайся! Наши игрушки - твои игрушки. Наша пища - твоя пища! Ни в чем ты здесь не будешь ущемлена! Не сомневайся! Мы уже любим тебя!

Я смотрела на Фокса как на высшее существо. Он умел так красиво и замысловато выражаться, что я даже не все понимала. Гелла заметила мое замешательство и растеряный вид и ткнула разошедшегося в ораторстве кота носом в бок.

- Фокс, ну ты как речь закрутишь, так и не выкрутиться! Проще надо выражаться! Она маленькая совсем! А ты как на общем собрании вождей племён выступаешь! Лиса, вот я тебе сейчас "на пальцах" объясню: ешь из любой миски, он хотел сказать, игрушки наши бери. Нам не жалко! Сиди и лежи где хочешь! Кто первый лег - того и место! Без обид! Сгонять не станем!

- И чего такого сложного я сказал? - пробурчал Фокс. - Все то же самое и сказал...

- Спасибо большое, - ответила я. - Со мной никто никогда так не разговаривал, не разрешал играть своими игрушками и не позволял есть из своей миски... Вы так добры ко мне...

Я подошла к Гелле и улеглась возле нее, прижавшись бочком. Фокс был таким огромным и важным, что я побоялась нарушить его личное пространство. Гелла мне показалась более доступной. И потом... От нее так сладко пахло самкой... Почти как от моей матери...

- Давай, малышка, поспи, намучилась в поездках!

Гелла обернулась вокруг меня кольцом, как делала только моя мать, и я почувствовала давно забытое ощущение близости материнского тела, теплого, всеохраняющего, рядом с которым можно расслабиться и не думать об опасностях. Такое огромное счастье охватило меня, что я обняла Геллу лапками, спрятала нос в ее шерсти и громко замурчала...

...Так началась наша совместная жизнь. Я многого не знала и не умела. Фокс и Гелла учили меня, как старшие брат и сестра. Фокс был очень строгим учителем. Когда я ленилась и не усваивала урок после его поучений, он сердился и давал мне легкую затрещину лапой без когтей. Я залезала под диван, как бы в попытке спрятаться от него, а Фокс ложился на бок и пытался меня оттуда достать. Через минуту нам обоим становилось смешно, потому что он старательно делал "страшные глаза", а я шипела "от испуга", Фокс переставал сердиться и мы начинали играть.

Гелла вела себя со мной как родная мать. Она была в возрасте очень молодой кошечки, у которой уже появились материнские инстинкты, но применить их было не к кому до моего появления. Всю свою скрытую нежность и любовь эта, еще не созревшая кошечка, выплеснула на меня. Она постоянно намывала и расчесывала мою пушистую шубку, окутывала своим телом, когда я спала, защищала от излишних воспитательных мер Фокса, играла со мной, разрешала есть свою еду. Я могла забраться к ней на голову и там уснуть. Гелла все терпела, умудряясь и в этом положении нализывать мои лапки и мордочку.

Фокса это немного раздражало.

- Гелла, ты ее совсем избалуешь! - ворчал он, забыв, что сам меньше года назад ровно так же ухаживал за маленькой больной Геллочкой.

- Ладно, не ревнуй, рыжий, - мурчала счастливая Гелла, обретшая в моем лице существо, крайне нуждающееся в ее любви и уходе, - дай мне хоть ненадолго почувствовать себя матерью, ведь она скоро вырастет...

Я тоже была счастлива. Моя родная мать и вполовину никогда не была так нежна со мной.

- Как же мне повезло, - думала я. - Получить все, о чем даже никогда и не мечталось - это ли не подарок судьбы?! Как жаль, что мама не видит в каких условиях я буду жить! Такая большая и чистая коробка, много еды...

...Ма приезжала к нам время от времени на пару дней, а потом снова куда-то исчезала, попрощавшись, и мы оставались одни, с Па. Фокс говорил, что Ма уезжает "на работу", а приезжает "на выходные". Что такое "на работу" я не понимала, да меня это не очень-то интересовало. С нами постоянно жил Па, и мне этого хватало. Он был очень добрым, этот человек, все время гладил меня, чесал брюшко и за ушами, разрешал спать на своих коленях сколько хочу, давал разные вкусные вещи, дарил маленькие мячики, пушистые шарики, маленьких и больших, почти с меня ростом, мышек, неживых конечно, но пахнущих настоящим зверьком. Я спала на мягких диванах и креслах с Геллой в обнимку или на постели самого Па, прямо на его широкой груди. Мне не запрещалось ничего, меня ни за что не ругали. Я и сама старалась не нарушать правила, которые строго соблюдались в этом доме. Я все помнила: не грызть провода, не рвать шторы, не точить когти о мебель, не есть из мисок людей. Правил было немного, но я каждый день их повторяла, как урок.

Когда Ма приезжала, Фокс и Гелла тут же бросались к ней - они очень скучали, когда ее не было рядом. Я тоже скучала, стараясь этого не показывать. Но в ночи, пока Ма оставалась с нами, я приходила к ней в кровать и ложилась, уткнувшись носом в ее шею. Фокс обычно укладывался в ногах, а Гелла любила спать рядом на кресле или возле ее подушки.

Ма часто рассказывала нам перед сном сказки и легенды. Мне нравилось слушать разные истории, ведь я совсем ничего не знала, кроме жизни в коробке и простого уклада уличных кошек. Легенды говорили о далеком прошлом, о местах, никем из нас не виданных, о событиях, которые происходили много веков назад.

Фокс тоже оказался знатным рассказчиком. Он пересказывал мне истории из своего детства и юности. От него я узнала про Огненного Кота-Солнце, сыновьями которого, по его разумению, являлись все рыжие коты и Лунную Кошку, ревнивую, капризную, холодную и мстительную красавицу.

Гелла иногда задирала перед нами нос и говорила, что она тоже не простая кошка, а вовсе даже потомок великого бога Севера Одина Одноглазого, именно поэтому у нее всего один глаз, а еще, что она валькирия, превращенная в кошку за непослушание.

Она и правда была весьма необычной самочкой. Ходила вразвалочку, широко ставя лапки, как пантера, умела делать вещи, совсем не свойственные простым кошкам: например, стреляла без промаха сушеной лапкой кролика, привязанной к длинной резинке, закрепленной над дверью; оседлывала сверху огромный пылесос во время уборки и без страха ездила на нем по всему дому, совершенно не боясь его рёва; отважно бросалась под струю воды в раковине, получая от этого непонятное мне удовольствие... Странные, очень странные привычки она имела. Фокс и я совсем не разделяли и не понимали таких ее склонностей. Мы с ним боялись пылесоса и разбегались кто куда, как только люди вытаскивали этого монстра из угла за хобот на прогулку, не любили мокнуть в воде и совсем не умели попадать в цель, хоть и пытались научиться стрелять. Глядя на Геллу, в игре с Фоксом мечущуюся по дому, как черно-огненная молния, я и правда начинала верить в ее прошлые воплощения, как и в солнечное происхождение Фокса. Про себя мне было известно лишь то, что я родилась в грязной коробке на улице, и моя мать была простой дикой кошкой. В нашем убогом мирке никто не рассказывал о возможной связи моего рода с какими-то высшими существами. Круг наших интересов ограничивался едой, сном и охотой.

- Вы имеете такое благородное происхождение, - пожаловалась я как-то Фоксу и Гелле, - а я, похоже, всего лишь уличная побирушка без роду и племени...

- Не говори глупости! - прервал меня Фокс. - Посмотри на себя! Ты такая же, как и я, огненная красавица. Не клевещи на свое происхождение. Ты наверняка не менее благородна, чем я, просто у тебя не было возможности этого понять и узнать, потому что условия, в которых тебе приходилось жить, никак не соответствовали истинному статусу твоей благородной крови. Тебя не зря нарекли Алисией Благороднорожденной. Само имя дает тебе уверенность, что ты не так проста, как думаешь о себе! Давай спросим у Ма. Она знает все и обязательно поведает нам тайну твоего возможного происхождения.
Конечно я согласилась и даже немного воспряла духом. Мне было приятно думать, что ни Гелла, ни Фокс не считают меня существом, недостойным их общества.
Вечером перед сном мы втроем пришли в постель к укладывающейся на ночь Ма, и Фокс по праву старшего задал ей вопрос.

- Послушай, Ма, - сказал он, - ты наверняка задумывалась о том, что Лиса не просто так попала в нашу семью, и недаром она так сильно похожа на меня, что можно представить, что мы с нею близкие родственники. Расскажи нам, может быть тебе что-то известно о ее далекой истории?

- Вам интересно кем была Лиса в прошлой жизни? Так? - с улыбкой спросила Ма. - Хорошо, слушайте же и запоминайте!..

...Давным-давно в стране, где царит вечное Солнце, где никогда не бывает холодных зим, где дождь считается чудом, жили древние боги. Эта страна - Египет.

Главным правителем и "отцом всего сущего" в том мире считался бог по имени Ра. Днём он плавал по небесной глади в своей сияющей ладье, даря тепло всем живущим на Земле, а ночью сражался с силами тьмы - чудовищным змеем Апопом, обитающем в тёмной реке мира мертвых, который каждую ночь пытался проглотить огненного бога, чтобы весь мир погрузить в вечный мрак. Если над Землей утром занималась новая заря - все знали, что Ра в очередной раз победил страшного монстра.

Люди изображали Ра с головой сокола, однако настоящее лицо бога выглядело как раскалённый солнечный диск. Они называли его "Око Ра".

У солнечного бога было три дочери: добрая Хатхор - богиня неба, красоты и любви, которую люди изображали коровой - символом достатка и смирения; коварная и мстительная Сехмет - богиня-львица, повелительница кровопролитных сражений, и грациозная Бастет - богиня-кошка отвечающая за веселье, домашний очаг и плодородие.

Дочерей было трое, но древние легенды гласят, что на самом деле многоликая богиня была только одна, просто она обладала умением развоплощаться натрое. В зависимости от настроения, она принимала разные обличия, по сути являясь одним существом.

Облик Хатхор богиня принимала, находясь в хорошем расположении духа. В этот период она творила лишь добрые дела. В Сехмет дочь Ра превращалась, когда ее сердце наполнялось яростью, и тогда на Земле происходили войны или природные катастрофы, уносящие жизни тысяч людей. Облик Бастет она принимала, когда ее напившаяся крови ярость угасала, и богиня успокаивалась, снова начиная заниматься добрыми делами: обучением людей целительству, присмотром за женщинами на сносях, помощью в обустройстве дома. Бастет учила несведущих искусству любви, а неловких - танцам и грации. Женщины всех возрастов были благодарны ей за науку ухода за своей внешностью и телом.

Мужчины отдавали дань поклонения и приносили кровавые жертвы свирепой Сехмет, прося помощи в военных делах и охоте, а Хатхор любили абсолютно все, потому что она всегда несла миру людей одно лишь благо - здоровье, любовь и процветание. Древние считали, что Млечный Путь, состоящий из миллиардов звёзд, это «молоко Хатхор», которая, превратившись в корову, воспарила на небо и, прогулявшись там, пролила молоко из своего вымени.

Как-то раз народы Земли посмели восстать против богов и вздумали заполучить над ними власть. Они выступили против постаревшего отца Хатхор - бога Ра, которого захотели свергнуть. Богиня была так потрясена неблагодарностью людей, презревших все добро, которое Ра дарил им, что впала в безумную ярость и, приняв облик свирепой львицы Сехмет, вступила в смертельную битву с восставшими.

Долго она рвала и терзала полчища врагов своего любимого отца. Наконец войско повстанцев было сметено, но, глотнувшей горячей крови Сехмет, этого оказалось мало.

Разъяренная львица принялась уничтожать всё живое вокруг, даже тех, кто не был повинен в ослушании. Земля на метр пропиталась кровью виновных и невинных, Сехмет, находясь в яростном безумии берсерка, не могла заставить себя остановиться. Боги, увидев это, забеспокоились, испугавшись, что огромная львица может истребить все человечество под корень.

Ра хорошо изучил свою дочь. Он знал, что больше всего на свете Хатхор любила пить красное вино, которое приводило ее в веселое расположение духа. Он приказал своим слугам разлить тысячи кувшинов с ее любимым красным вином. Сехмет, бродящая по пустыне в желании очередного убийства, увидела алую реку, текущую среди песков и подумала, что это течет кровь ее жертв. С победным рыком она кинулась к реке и принялась жадно лакать её воды.

Через некоторое время львица опьянела и крепко уснула. Проснувшись на следующий день, она ничего не помнила, потому что снова превратилась в прежнюю добрую и нежную Хатхор...

...Ма закрыла глаза, и ее дыхание сделалось размеренным и глубоким...

- А что было дальше? - не выдержала я, вспрыгнув к ней на подушку и ткнувшись мокрым носом в подбородок. - Ты еще ничего не рассказала обо мне! Причем же здесь я? Боги это, конечно, интересно, но ведь я никогда не была там!

Ма открыла глаза.

- Лиса, имей терпение! Это долгая история, которую не пересказать за один раз! Я специально начала издалека, чтобы вы понимали где берет начало эта версия твоего возможного происхождения. Истории богов Египта сложны, чрезвычайно запутаны и местами противоречивы. До сир пор никто не знает о них ничего конкретного. Истина в этих легендах так плотно переплетается с людскими фантазиями, что иной раз практически невозможно отделить правду от вымысла. Я долго думала и сопоставляла факты и предположения, чтобы рассказать хотя бы приблизительный вариант твоей истории. Сейчас я устала и хочу спать. Продолжим рассказ в следующий раз, когда я снова приеду к вам. А тебе, Лиса, нужно учиться у Фокса обращаться к своей глубинной памяти, которая есть у каждого из вас. Просто нужно уметь ею пользоваться. Может быть она откроет тебе тайны, которые моим глазам человека никогда не увидеть, а моему уму - не понять. Распахни дверь в память предков, повороши века. Подсознание подскажет тебе направление...

...Ма снова закрыла глаза и уснула.

Я долго лежала без сна и думала как открыть дверь в память предков, когда я и предков-то никаких не знаю. Фокс уже спал, свернувшись калачиком в ногах у Ма, Гелла сопела, уместив мордочку на ее подушке, а я, отчаянно зевая, все ждала подсказки своей глубинной памяти. Наконец сон сморил и меня, и я уснула...

...Мне приснился Фокс, за его спиной я увидела широкие, пушистые, рыжие крылья, а его глаза горели нестерпимо ярким светом.

- Привет, Фокс! - сказала я ему.

- Я бог Ра! - прогремело в ответ. - Ты пришла испытывать мое терпение?

- Простите, Ра, - мяукнула я, присев от неожиданности и испуга, - я хотела спросить где Гелла? Я собиралась поспать, а Геллы рядом почему-то не оказалось. Мне холодно и одиноко. Вы не знаете где она?

- Пффффф! - фыркнул Ра-Фокс. - Гелла? Это моя дочь Бастет? Да вон она, учит своих кошек хорошим манерам!

Я посмотрела вдаль и увидела огромную черную кошку с рыжими подпалинами. Вокруг нее собралось огромное количество взрослых самок и котят, которые подобострастно льнули к ее лапам и лизали ее хвост, приглаживая на нем шерсть.

- Эй, Баст, это солнечное создание ищет тебя! - громыхнул-мяукнул Ра.

Черная кошка вмиг оказалась рядом со мной, мгновенно уменьшившись в размерах и стала абсолютно похожей на Геллу, которую я знала.

- Ну что, моя милая, - муркнула Гелла, - давай спать укладываться?

Она обернулась вокруг меня кольцом и накрыла сверху легкой лапкой. Спине тут же стало тепло, и я, счастливая, крепко заснула под ее монотонное мурчание...

Наяву -
Нет надежды на встречу с тобою,
Но хотя бы во сне,
Ночью черной, как ягоды тута,
Ты являйся ко мне непрестанно!

(Отомо-но Табито)