Сюпин

                ПЬЕСА


    
               СЮПИН






               ЯРОСЛАВЛЬ 1 ГО
Действующие лица
СЮПИН ПАВЕЛ АЛЕКСЕЕВИЧ - одиночка лет 36 - 44 - х. Играет на скрипке. Когда - то писал стихи. Подавал надежды.
МЕРЗОТОВ ДМИТРИЙ ОЛЕГОВИЧ - 42 - 46 лет.
МАША КОСТРОВА - ЛЮБИТ СЮПИНА
ЛЮБА ВЯЛЕЖЕВА - Авантюристка Заблудшая, но хорошая Флиртует с Сюпиным Играется.
ВДОМПИН АФАНАСИЙ КИМОВИЧ - Сосед СЮПИНА 51 - 58 лет.
ПЕРЕЧЕНИН ВЛАДИМИР АНАТОЛЬЕВИЧ - БЫВШИЙ ПОЭТ. ДУША ГИБЛАЯ, НО ИМЕЮЩАЯ, ОДНАКО РЕСУРС ГИБНУТЬ ДОЛГО И ПРОДУКТИВНО.  54 - 59 лет.
                АКТ I
СЮПИН - УТРО ДОБРОЕ. КАК ЭТО ВСЕ - ТАКИ ПРЕЛЕСТНО, ТАК ВОТ ПРОСНУТЬСЯ УТРОМ, ДОМА И ГЛЯДЕТЬ НА ЖИЗНЬ ХМУРУЮ ПУСТЬ ГРУСТНЫМИ, ОТДОХНУВШИМИ, СВЕЖИМИ, ГОТОВЫМИ ПОСТРАДАТЬ ДАЛЬШЕ ГЛАЗАМИ. Все же и тем, тому рад, что кроме данностей таких, имею я силы жить и кое - какие даже планы.
(Пьет воду. Медленно умывается и приготовив нехитрый завтрак, уплетывает его.)
Да! Что страдать так, когда страдать можно вечно.
(Посидел, глядя в себя.)
(Достает из пыльного футляра, не сдувая, однако же, пыль, скрипку.)
(Звучит нежно - нервная, но и простая себе мелодия.)
МАША КОСТРОВА - Играй. (Выкладывает продукты. Убирает их в холодильник. Всячески прибирается в одичалой берлоге Сюпина) А на улице прекрасный ветер.
Сюпин - А мне нужен меланхолично - мечтательный. (Целуются.)
Маша Кострова - Задумала я поднять тебя до седых вершин любой философии. (Смеется.)
Сюпин - Поднимай.
Маша Кострова - Убеждена тебе это необходимо. Вчера было не так каверзно...
Сюпин - Вчера было вчера.
Маша Кострова - Как сегодняшняя мысль, что тебе приношу я огорчения. Давай танцевать.
(ЗДЕСЬ НЕТ МУЗЫКИ!)
Сюпин - Вот только так вот обхватывая и чувствуешь, как же это здорово - женщина, (Псевдо поораторски) женщина полноценная. Так бы вот не пускал бы тебя из рук. (Громче) Не пускал бы.
Маша Кострова - Стоит только поразмыслить...
Сюпин - Вместе и любые горы не горы, а вообще, пойдем - ка под этот ветер гульнем!                Радостей то соберем сколько. Ты вот приходишь и мне легче, и спокойнее. Так вот хочется иногда прижаться к стенке и тихо, тихо, как противнем во печи прошептать: "Есть. Есть я еще на свете. И вот так вот постояв у стеночки буду."
(Не танцуют.)
Сюпин - Танцы!
Маша Кострова - Хочешь я тебе "Умные мысли" прочту?
Сюпин - Читай!
Маша Кострова - Если движение твое по жизни замедлилось, если сложно тебе определиться куда идти и как. Встань. Встань, как следует. И подумай, как почувствуешь: что есть у тебя, чем тебе это нужно, и на чем ты это дале поведешь. То есть позаботься уже, хоть слаб ты и разрушен почти, как тебе правильно новое взять. Как тебе это новое не расплескав в век направить так, что поднимешься звездой новой. Сам озолочать павших будешь.
Сюпин - Можно сказать так. А можно сын.
Маша Кострова - Как?
Сюпин - Сын.

                АКТ II
ВЯЛЕЖЕВА, ВДОМПИН, ПЕРЕЧЕНИН. 
ВДОМПИН – Был в субботу на концерте. А зачем был, не знаю. Не помнил, зачем пошел. Не думал, зачем мне это надо. А понравилось, так и вовсе позабыл все. Теперь же, однако, думаю: главное сделал – пришел, остальное сделали звезды.
Вялежева – Со мной так же бывало. Кажется вот оно, мое настоящее, а получалось другое. Настоящее приходило само, а уходило, потому что не желало оставаться дольше. А я все просила, все настаивала.
Переченин – А я ни на чем не настаивал. Сам забирал свое, думал дурак, а забиралось правильно. Вот ведь…
Вдомпин – А он, он по – моему простак. Сам не ищет и другим не велит. Ему бы молчать в тиши. А он собственной персоной себе же и гадит. 
Переченин – Он выгадывает. Думает больше сможет.
Вдомпин – Да ничего он не сможет. Живет человек и все. Нечем особым не питается.
Переченин – Будь его отцом, сказал бы ему.  А впрочем.
Вялежева – Он сам разберется. Он может.
Переченин – А что же и не работает?
Вялежева – А зачем?=
(Входит Маша Кострова) 
Вдомпин – На благо то самое и волк человек.
Кострова – Угощайтесь.
Переченин – А все – таки интересно…
Кострова – Да, вот так, сам решил…
Вдомпин – Мы сидим…
Кострова – Мы сидим, а он гуляет в саду.
Вялежева – И хорошо же это=
Переченин – А лучше чтоб его не было?=
Вялежева – Может оно и лучше, да вы о ком это говорите?
Переченин – Да дня этого. Дня.
Вдомпин – Вот – вот.
Вялежева – Он то там полагает по философически, что его бы лучше бы не было.
Переченин – Это он зря.
Вдомпин – Конечно зря. Перетерпел и дальше пошел.
Кострова – Павел думает о вас. О нас. Он помнит все. Что было хорошего. Да вот только хорошее это с нами его, почему то не достигает.
Вялежева – А он себя с нами любит.
(Некоторое время едят и пьют молча. Несколько рьяных и взрывных нот, а затем пассажей сексофона лишь подтверждают, что второй акт кончился.)
 
                АКТ III
Сюпин – Вот все оно так: замечаешь что – либо – наступает яркое впечатление, с ним приходит и новое понимание. Сутей. Не замечаешь так, в общем - то и пройдет сознание твое мимо всех этих щедрот богом отпущенных. В детстве бродил я мимо галок, бродил и бродил, и именно мимо галок. То ли считал их, толи рассматривал, не помню, не суть. Всякое же другое мне было интересно только сквозь призму галок этих. Ими я жил, их планами на жизнь делился с остальной этой жизнью. Они тогда были главными моими героями. Они чего - то боялись, маленькие. Я называл их дьяйфулечки. Они смотрели на меня своими головками и думали, наверно думали: чего он на нас уставился, этот сорванец. А я смотрел и думал: глупенькие, я же вас подберу, будете жить на балконе. (Добром усмехнулся.) Смешной был. А, помнится, шел рощей, тогда еще, стал галок искать, а мне, словно почуяв, дрозд застучал, говорил как бы: галочек тут мальчик нет. 

                АКТ  IV

Сюпин – Вот так сидишь и веришь в лучшее.
Мерзотов – В лучшее верить можно, но всячески сложнее, когда тебе это лучшее навязывают.
Бывает, хочешь, хочешь, а не куда. Можешь, а не получается. И не получится. Потому отмерено так: воображаешь много – получаешь грехом неправильное, неверное действие за то, что хотел, было, а не смог и все равно надеялся. Значит ни к чему. Значит напрасно. Только боль, коль хорошая. Она только способствует, как проводит. Резвую уточняющую правду – суть в надежде и любой надеянности, что правота твоя будет доказана и принята правой вечно. И правотой воссияет в любом красивом смысле.
Сюпин – Значит печаль любого в том только, что несбыточна она для души через нее зовущей истину хоть на минуту. Значит, печаль и ее верная соседка мгла – философия говорит только об одном: тверди науку свою и дальше и может быть тебе будет легче: и жить, и бывать счастливым.
Мерзотов – Печаль – порог: он есть только начало, только манящая сама в паль и безоблачность страстей вечных за благо кое и передастся, может быть, а только постараться, только выстрадать его надо. Вот если вы можете ныть, и только этим и занимаетесь, и вся ваша жизнь есть сплошное нытье и симуляция верного, такого вечного и, кажется даровитого одиночества. То вся ваша суть есть – симуляция. Гложет вас одно только: дуэль ваша не состоялась. Самолюбию то вред, а очарованию, которое вы распускаете до людей, краса, да тоже, только какая - то ненадежная. Так и себе ничто, и страдание ваше пусто, как бессмысленно.
Сюпин – И дольше всего вериться в счастье такое, где дышишь ты одним небом, где вериться тебе, что невидаль ты такую отыскал в себе, нашел в себе, возлюбил в себе. Что живешь ты этими мгновениями не в оправданье, а в искупленье большое грехов своих прошлых, но прекрасных и этим полных для разумения твоего и потому тобой божествимо обожествленных.  Так верится, когда гасишь истину, да только множишь ее в себе… тем дорога, то правда.

                АКТ V    
Кострова – Нет, не хочу так. Не надо плавных мечтаний, когда не о чем задуматься большем. Когда не смотрит и не уходит ни куда. Когда не неопределенность, а не умение жить нормально.  Кто же страдает так? Зачем ему эта прогулка? Этот дождь? Этот дождь. Люблю. Как без него? Люблю. В чем смысл, если так как он мне не близко. Где тот ключ к общему пусть и разному или с разных сторон?  Люблю.
Сюпин (весело) – Думаешь, не дождалась тогда, не дождешься теперь? Напрасно.
Кострова – Да.
Сюпин – А я там собирал грибы. Жабу чуть не раздавил. Тебе нужно было знать, как хорошо в лесу после дождя, не стояла бы такой нерешительной.
Кострова – Да.
Сюпин – Много за прогулку не добудем, но верных друзей я тебе обещаю. Таких…
Кострова – Каких. Каких нужно тебе.
Сюпин – Маша, я должен, а!, странное слово, должен сказать тебе,.. я полностью растворен в твоих заботах и желаниях,  по поводу меня. Мне это очень приятно. Я, Маша, тяготею все больше к псевдо романтике, к тому, пусть нервному и даже томному набору слов, но все – таки даже в чем - то наигранного.
Кострова – Развеселился.
Сюпин – Пусть и нелегкими шагами, но именно мы с тобою сейчас, как никто в этом мире одни. (Громко) Одни! (Кострова не с ним.)
А потерять светлое чувство так легко! Так элементарно (несколько показательно) утонуть в белых оттенках синего…  неба, дома,  окна!
Кострова – Окна.
(Сюпин уходит купаться)
Кострова – Пусть охладится. Вода его утешит. Так посижу. Одна. Он сейчас веселый, я же брезгую им не демонстративно, но выраженно, зная же, однако, и его ценности, но и прежде всего свою привязанность к его такой пустой, такой бедной, но …  интонации. Вот ведь ругаю его, недовольна им, а он  милый, милый.. .
(Кричит Сюпин) – Маша! ..Или в воду, или не замерзай!
Кострова – Так холодно?
Сюпин (кричит) – Тебе!!
Кострова – Без тебя.
Сюпин (кричит) – А!?
Кострова – Без тебя.
Сюпин (тише, но еще громко) – Что?!
Кострова (отмахнувшись, не смогла заплакать)
Звучит медленный вальс (две трубы и подлинная настоящая страсть простого кларнета)
(Сюпин спит, держа голову на плече у Маши. Ей хорошо, да только большего счастья у нее не будет, так ей кажется безо всяких улыбок.)

                АКТ – VI

Мерзотов – А ведь место каждого, если вдуматься, именно там, где и находят друг друга прошлые идеалы и желания. Идеалы и желания – вот цели нашего предзнаменованного, но счастливого соития. Мы мчимся во поле граций и полу граций нового и такого нужного нам, такого резвого счастья. Мы мним и бредим тем единственным, что и есть наше подлинное позднее торжество от верной, вечной тиши во меланхолии жажды и страданий уже долгожданных, да только непонятных нам перемен.

                ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
               
                АКТ VII   

Люба Вялежева – Думаешь, я за тобой и во всем и всегда пойду. Я если пойду, то буду так идти, что и ты сам мне приносить будешь, и другой, как если бы ты был так же помнил бы добродетель мою, так всю ему отданную,  что и прочего нет уже. Так свили бы важное наше, так знала бы тебя всякого, так брезговала бы тобой, что кроме всего, была бы, была бы тобою, с тобою верна, вечна.
Сюпин – Не знал тебе лучшего, да только сам хочу видеть в тебе подлинного друга во всем. Только вот, вот что: пойми, друг: помня и грезя и твоими всякими негами, сам же я знаю такой порог себе, что и всякая другая хмарь режет меня без тоски если только хоть как – нибудь, хоть в чем – нибудь вижу я прошлое свое и не хочу, не могу признаться ему, этому прошлому, во всяческой своей злобе, злости, вине шелудивой, что и крест мой и причина моя: всякого пинать и всяческими думами бодаться. Грежу одним только: бредя любую тебя: вижу я полное свое счастье и потому иду вперед, иду и кажется мне: вот оно: вот оно: греза моя верная, греза достаточная, что и есть у меня во всем и будет самое счастие ести. 
Вялежева – Помни одно: если сумраком вспоминаю тебя, если прочего не дается тебе: грежу тебя, тобой: значит права. Значит, полнюсь я, вперед полнюсь светом твоим, да вот только грезя то, вижу я свои уделы, наделы всякого, от себя иду, ко тебе  другому, лукавому.
Сюпин – Все равним принимаю. Все одним думаю, верю.  Полно тебе, думаешь вижу, знаю, что для себя ты живешь. Так, не полюблю?
Вялежева – Тебе принесла я пирог.
Сюпин – Проведем этот день вместе.
Вялежева – Думаю для тебя день этот будет правильней.
Сюпин – Почему решила.
Вялежева – Так мне верится, глядя на тебя.  Кушай.
Сюпин – Вкусно. Ешь и ты.
Вялежева – Сама съем, но будь только. Со мною будь.
Сюпин – Помнишь, мы были так независимы друг другу, так всеобъемлющи, так не ждали нового тогда. 
Вялежева – Тогда не ждали.
Сюпин – А теперь (ест) хорошо, и к тому же грустить и страдать не надо.
Вялежева – Грустить. Ты думаешь…
Сюпин – Вновь (за легким смехом) мы бредим чем – то! Вновь мы, думается нам, что все в прошлом наше то нехорошее!
Вялежева – Наше с тобой…
Сюпин – Мы вместе будем и дольше идти, чем любая наша потеря.

                АКТ VIII   
Переченин – Дом, я думаю, лучше. Мы были правдой, мы говорили словами, мы помнили, куда шло это, куда грезилось. Мы, закоснелыми еще лицами, все же всматривались, и, помня, прошлое любили так, что потому и виделось нам дальнейшее. Краше же есть полное и безумное, кое и сами есть, и так есть. А затем и были, и внедряли, и пророчили иногда. Да только что с того.

               


                АКТ IX 
Вдомпин – Нет, брат, я так не вижу. Нельзя помнить одно только. Как добыть главное. Как пробовать всякую подготовкой. Нет, надо и за дело. Надо так, что и сам чего – то желаешь. Сам ждешь кое – чего и потому многим не хочешь подрастратить. Нельзя же и потому не делать, что и хотя бы кой чей чего не получалось заимствовать. Более и всем при том нужно, что и нужда. Что и месиво самое, что так, а иначе строится и тем движется идущее во дальнейше. 
Переченин – Даже и не смогу согласится. Дело в том, что и кое какие тоже полагают внедрением, что каждому дается. Вдоволь, так не преступно. Далее же следует вовсе уйти. Так как вместо того, чтобы иметь вывод, его делается недостаточно, а главное гулко. Звонко от всех восприятий его панических. И просто хорошо, когда что – то делается.
Вдомпин – Не пожаловаться на коллег. Однако же, более серьезно замечу: существует казенное, прошеное и не прошеное, значит и ему в купе нечем заниматься, а так Как и каждому все и впрочем, все и впрочем.
Переченин – Кроме того, в общем - то никому не нужно, чтобы против него и супротив действовали и так в охотку. Глядя же на туманные всякие перспективы. Поневоле делается вывод о дальнейшем и грядущем в событиях хода самого.
Вдомпин – Напротив.
Переченин – Напротив именно, так и то, что есть, так и делается и потому делается дружнее. А если и в принципе ни как, так и так никак, что и совсем никак и в частности никак и землей всяческой никак и прочего необходимого никак.
Вдомпин – Так уж.                (С сарказмом) Сделается. И прочего видали, так нет еще прочего. И нового видели, так нет еще нового толкового. И каждого разумения, толковали, так, как и не нужно толковать каждого кто разумеет да не хочет ничего. Потому кто хочет, тот и не сделает. А сделавши подумает: кто основа и кто функция во основии. Так уж. Заведено.
Переченин – Не так, сударь думаю. Не так строю. Может и потому что ничего, так и всякого. Так и какого же надо, чтоб и моглось как следует и далее можется, чтоб моглось а и думалось, чтоб можется, чтоб моглось.
Вдомпин – Так это если каждый может! А если вновь приблудившиеся!, Так и вовсе мелочи, какие… никчемные. Этак надо и вправь свернуть и, положим, влево зайти, чтобы уже точно, уже знаючи и выложить каждому: что не пустяк, что в принципе имеет значение, что каждому и вовсе ни к чему. Так это.
Переченин – Да. Может быть. Даже скорей всего. Но, могу сказать вам, что какое – либо значение каждого индивидуума в правых и истовых – верных решениях осмысленного не противоречит убеждениям каждого вновь и вновь привносить качественно не лучшее, чтобы так, так! закреплять и дальнейшее нехорошее, а и способное встраивать новое, постепенное, но почти неготовое до полной боевитости вдохновение, что славой самой забыто. Вот ведь что.
Вдомпин – Вижу. Знаю. А окромя что ведать ведаю, еще полню, помню бдением скупым: аки всякого превосходства в чувств впадаемую такую торсиду. Что всякого играющего подобные экзерсисы, начисто лишат мнения.
Переченин – Этак верно.
Вдомпин – Верно.
Переченин – Разошлись.

               


                АКТ X
Мерзотов – Большего же мнения чем любое упадническое настроение найти трудно. Так как если не живешь нормально. Если не веришь, как следует: как живешь, как проживаешь. Если что – то говоришь, изображаешь участливо, а все напрасно. Какой же ты? Каков же? К чему стремится само собой вопрос. Не выйдет ли так что вериться хоть во что – то перестанет, вот о чем речь идет. Не выродится бы чрез веру от забот любых будущих! Вот о чем речь идет! 
               
                АКТ XI 
Сюпин (не тяжело но отчетливо вздыхая) – Вот думаешь, думаешь: все хорошо. Все, кажется, неплохо. Сам же просто порой и не знаешь настоящего то всего. Любится тебе или нет. Может просто кажется что любится. Ждешь ли. Намерен ли. Сам толком не знаешь. Ведаешь только одно: будь оно или так придет как – то, все неладно, главное все бы хорошо пришлось. Волнует ведь вот что: (!) было бы у меня хорошо!
Змея она жизнь – страшная мысль да вот ведь: не уползаешь спод нее, а норовишь так и рассуждать далее. Норовишь. Стараешься. Юлишь – юлишь перед собой. Всего замарал – цели добился: страшна мол жизнь, понял, и дальше шагаешь весело. Конечно, хорошо веселиться после мыслей к несчастью зовущих вовсю. Даже хочется веселиться, чтоб во – первых после страха утешиться, во – вторых после бдений кажется ненапрасных себя в ценностях успокоить. «Нет!» – сказать себе, - «Не про меня это!» И будет не про меня, добавить. И всегда, вечно, во всем не про меня. Так вот сужу.
Кострова * (вошла перед речью своей) – Тебе радуются звезды. Тебе радуются реки.
Сюпин (смеясь счастьем) – Почему реки?!
Кострова – Тебя любят родники. Тебя встречают закаты…
Сюпин – А рассветы?!
Кострова – Рассветы (смеясь) тихо млеют от тебя. Счастлив сегодня?
Сюпин (обнимая Машу и кружась с нею) – Сейчас хорошо, так забудем другое, пусть всегда, всегда нам будет хорошо. Пусть промчимся мы весело, радуясь и сами не поймем чему, в сутолоке даже некоторой, а только бы жить! Смотри: я с тобой, ты со мной! Смотри! (подбегает к окну) Ясно! Не погодой! Будь она! Душами, даже нет, сутью самой!! Так светло нам сейчас!! Да!! Сейчас!! Здесь!!! Пусть так! Пусть будет нам!!
Кострова – Послушай.
Сюпин – Хорошо!
Кострова – Послушай: мы с тобой уже давно вместе, мы маемся.  Ты не находишь?
Сюпин – Может нам надо иначе на это взглянуть.
Кострова – Как же?
(Появляется Вялежева)
Вялежева – Так же и я хочу сказать вам: нельзя, молодость только зная, играться собой. К тому пришла: что собралась обсудить все.
Кострова – Что же?
Вялежева – Вот ты его любишь? Я же считаю, он подлец! За то, что играет и со мной тоже! За то, что весел так и горяч для себя, а нам, пустое оставляя, всего и желает, так то, что мы есть для него и его развлекать должны! Должны! Считает он! Вот он, смотри, ходит, говорит чего – то, а сам, сам то, весел себе, безмятежен, да крут с нами, как ему вздумается! Он себе живет! Он, вдуматься, себе только и знает любовь то. Лжив и подл, потому что пуст и тащит с нас радости, чтоб укрыть ими собственную беду, и отчаяньем снёт в пустой квартире своей. Ничто! Жалкое ничто. Совсем и совершенно. 

               


                АКТ XII 
Сюпин – Кому ты нужен, господи, кому  Под шум дождя пойти и утопиться.                И глупо верить в ту далекую зарю,                Что над тобой безрадостно промчится.                Уехать, поменять судьбы исход, Постигнуть счастье, позабыть седое горе, Вздохнуть свободно, распрямить больную грудь                и умереть спокойно и безвольно.                Но лишь слова о счастии легки,                Перед заходом встану на колени.                О, дьявола шальные пустяки,                Вы обрамляете господне провиденье! Кому ты нужен, господи, кому…                Кому ты нужен, господи, кому…                Кому ты нужен, господи, кому               Кому.   

                ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ   

 Вялежева – Так знаю, что самый росток любых отношений, когда есть он. Он твой самый что ни на есть. Мужчина. Твой, что и обнимет, так, что вся его. И так скажет, что вся для него. И так посмотрит взглядом тяжелым, да тяжесть то эта от ума и силы великой – вот мужчина. Заботою полный он лепит тебя, как богиню свою, богиней же знает. А роль его вся при тебе в абсолюте, какой есть так, что и ты - то уж тот абсолют бережешь для него. Тот абсолют его лелеешь и мыслью своей его, мужчину своего, так хвалишь всячески, что другого смысла словам своим, когда хорошо самой  не видишь. И тем бережешься ты впредь: если какой страх людимый нападет на тебя, если какая сила падучая взгреть решит и прижать, норовя, выморожить, то только вспомни о нем, суженном твоем, и придет ко двору любовь и любовью то все вокруг голосить будет.                А коль так. То забудет сердце твое и тоску любую, и печаль, хандру всякую от тебя отложит, так вознесет твои порывы светлые, что до небес кричать будут птицы белые по младой, вечной тебе.   
Мерзотов – Я хочу сказать вам, что презираю в вас не ваши ошибки, а свои. Мне отчего то больно перед вами. Я хочу выразить вам, да не могу, как я сочувствую вам. Я нормальный живой человек, и нормально живо живу, да вот ведь только не человек я рядом с вами. Мне кажется я вам друг и некий дух. Мне кажется я так вам близок, как не могут быть близки люди. Я все время говорю вам, как жить. Я долгие годы сообщаю вам, как вам правильно крутиться. Вы тонкий, да ленивый. Вы трус и бегаете от жизни, робко из – за лени, все думаете, как вам уберечься. Вы в отношениях глупец, а главное слабак. Все рассуждаете, как правильно прятаться, а сами только этим и занимаетесь. Вы мне нравитесь только в одном: вы тихий и так тихий, как есть только воробьи на асфальте. Никого вы речами своими не тронете, вы любите теоретизировать, а практик вы никакой. Поэтому я вас не люблю, да знаю только так, пустым, пустячным, ни на что толком не годным,  червяком.
Сюпин – Я родился пустым. Но родился. И пошел по жизни уже смело, да только смело, как может и не надо. Дров наломал и ошибками высморкался. Ошибками так «проникся», что предпочел забыть о них. А когда все же вспоминал, глупил тем, что не нужное ставил выше всего на свете и ненужным этим гордился до безумия. Не до кризиса. А чтоб выше приподняться в собственных жемчужных глазах.
Думал: мне то что?, так перед другими брезговать не стану, притворюсь, поиграюсь, всячески утолю амбициозный нерв.

Вялежева – Любить не пробовола, обижаюсь на себя за одно: когда хочу чего – то: или так хочу что ничего кругом не замечаю – горы ворочу, или так хочу, что вижу только преграды, рушу – горы ворочу. Зачем мне это. Как понять себя правильно? Мама говорила: пой деточка, плохо?, пой. А я не пела, мычала чего – то. Мычала и думала, (с улыбкой иронической тоски) как мамку обмануть. Всячески или там, более того, всякие замысловатости не любила.  Вообще умничать не собиралась. Жизнь заставила. Прочего не помню, стерлось уже  стерла, все стерла. Постаралась. Постаралась  теперь и злюсь.
Кострова – Она была недалека мне всегда. Да вот только не вижу ее. Не знаю ее. Подле себя не держу. Мне бы с ней вперед идти, а как? Таких замечать надо. Таких надо вперед пускать. Они многое объясняют. Помощники. Мне говорили опасны, мол, лучше отойди. Я же знаю, всегда учи и всегда желай учителя себе сильного. А думай – она была недалека мне всегда.   
Сюпин – Ты знаешь, а я до недавнего времени не представлял, что огурцы и помидоры можно жарить. Тушить. Ну, или тушить. Как же ты жил? Да вот так и жил, не до того было.  Сказал бы себе. Не сказал, а промямлил. Да, может быть. Может оно и так. Так в сути важно себя понимать. Себя знать спокойно. А зналось, чтобы порывом хорошим, воодушевленно и весело. Радостно. Великое дело радость. Великое дело счастье. Величина вообще это когда малое многим берется. Когда малое, а дается и отображается за многое. За великое, а делов то (плюет).                (Пауза)                Эх, опять поломка. Опять полетело. Все летит, все уходит, все ломается. У всего свой срок. У всего своя окончательная история. Заняться… впрочем, вызову кого – нибудь. Вызову и спрошу, хоть поговорить будет с кем, перемолвиться… и пусть назовет причины… да… не каждый дурак назовет причины, не каждый бездельник умеет отличить их от надуманного, от собственного пьяного сора. Ну, что ж покричим на тормоза. Попробуем пьяную утварь на вкус! Что кричать? Не надо. Ни к чему. Заняться бы делом?! Надо ль. Не знаю. Не ведаю. Может, напутал что… Может. И так теперь не поймешь. И так забудешь, что сам вечный странник. Впрочем, все это чепуха. Так, вот это в дело, а вот это отрежем, это лишнее твое, отрезай смело не ропщи, режь и выбрасывай. С лишним надо прощаться. О! Какой планшетик. Да. Помню, читал я что – то в одном дворце, планшет мне этот понравился, попросил, говорят: «Бери!», взял. Хорошая вещь.
А она. Она. Дура, но… но какая все – таки. Все – таки, все же… неплоханеплохая …
Не смотри. Не смотри на него. Сколько их по свету… вот так насмотришься, будешь потом горевать. Горя и так хватает. Не смотри, а эмоции ну что ж, эмоции… эмоции твои правильные. За этими эмоциями жизнь твоя, ровность и точный взгляд.
(Сексофон медленно завершает эту историю одного человека.)