Часть 2. Любящий человек ближе к Богу, чем...

ЛЮБЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК БЛИЖЕ К БОГУ, ЧЕМ  ЧЕЛОВЕК  ПРОСТО НАБОЖНЫЙ.

(ЧАСТЬ  2  главы 23 романа  «БИБЛИОТЕКАРЬ»).

   Тут вмешалась Глафира:
- Вы сейчас много и хорошо рассказали нам о внешнем и внутреннем опыте че-
ловека. Но Юра упоминал какой-то ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ.  О нём хотелось бы попод-
робнее.
- «ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ» – означает «ЗАПРЕДЕЛЬНЫЙ», проще говоря, это опыт, в
котором человек выходит за пределы собственного «Я». Или нечто входит в него
извне. Например, мы говорим: «Начальник сегодня не в духе!», не понимая, что
само такое выражение пошло еще с библейских времен. Нередко в книгах древних
пророков можно встретить такое выражение: «СЕГОДНЯ  Я  БЫЛ  В  ДУХЕ» - а дальше
идёт некое откровение, которое через него передал этот Дух. Чаще всего это был
Дух Божий (глаголавшаго пророки), говоривший через пророков народу своему:

«Шаме Исраэль!» - «Слушай, Израиль! Я Бог Твой…» - так начинали пророки ог-
ненную проповедь свою на площадях Иерусалима и других еврейских городов. И
народ, внимая проповеди, ощущал, что сейчас с ним говорит не пророк, а через
пророка Сам Господь Бог. Но это высший из трансцендентных опытов, который,
как мы понимаем, доступен лишь избранникам Божиим.

 Есть гораздо проще опыт,
более приземлённый и, чаще всего, губительный для человеческой души. Я даже
не говорю об одержимости бесами. В это тоже многим поверить трудно. Но есть
опыт, когда человек внутренне сливается с каким-то коллективом, например, с клу-
бом футбольных фанатов. Когда они идут вместе после матча по улицам, горланят
«кричалки»  и прочее, то каждый из них ощущает, что он теперь нечто большее, чем
просто Вася Иванов или Петя Зюганов – теперь они «команда», «бригада» и прочее.
Каждый ощущает в этом единении большую силу и вдохновение, выход за рамки
своего мелкого заскорузлого «Я». В таком трансцендентном опыте человек отказы-
вается от своей индивидуальности не в пользу высшей ступени развития (как при
соединении с Высшими силами), а в пользу чего-то примитивного, «одноклеточно-
го», в пользу эгрегора этой толпы, партии, армии и тому подобного. Про «эгрегоры»
более подробный разговор нужно вести отдельно. В такой толпе человек подчиня-
ется низшим «инстинктам» и может сотворить то, от чего бы сам один на один с
собой отказался бы.
- Да, вот почему я не люблю толпы, – задумчиво произнесла Глафира, – теперь
понятно, почему тятя всегда запрещал ходить на демонстрации, ведь там тоже та-
кое происходит с людьми, они от своего божественного «Я» отказываются в пользу
«коллектива», в пользу партии, в пользу государства…
- Верно говоришь, девонька! – поддержал ее Михеич.

- Ну а в церкви разве порой не то же самое происходит? – спросил Николай. – По
мне так церковный фанатизм не лучше футбольного.
- В сектах происходит то же самое – это однозначно, – отвечал Михеич, – там
человека быстро подчиняют сектантской дисциплине, где способности критически
мыслить, принимать осознанные решения, иметь свою точку зрения не приветству-
ются и даже караются.
- Где грань между сектой и церковью?! – настаивал Николай.
- Давай сейчас этот разговор отложим, – остановил его Михеич. – Послушаем
дальше Юру, ведь у него есть еще что сказать про трансцендентный опыт. Так, Юра?

- Так! Приступаю  К ОДНОМУ ИЗ  САМЫХ  ВАЖНЫХ в  ТРАНСЦЕНДЕНТНОМ ОПЫТЕ.  ОПЫТЕ  ЛЮБВИ!
  Глафира при этих словах вскинула ресницы, взглянула не на Юру, а на Николая.
  Коля тоже встрепенулся, настроился, прислушался.
- У Владимира Соловьёва есть  очень замечательная статья «СМЫСЛ  ЛЮБВИ».
- «Смысл любви» - какое название, – повторила Глаша, – хотелось бы прочесть,
а то тут всю жизнь мучаешься, спрашиваешь себя: зачем она даётся нам – эта лю-
бовь?!
- В этой статье Соловьев как раз говорит о замечательном свойстве человека –
всё время выходить за свои рамки, всё время расширяться и развиваться, расти.
Вспомним Гегеля, тот утверждал нечто подобное, но у него все объекты таковы – а
это неверно. Может ли стол, например, обладать таким свойством? Стол сделан для
того, чтобы быть только столом, а не выходить за свои рамки…

  Так вот, Соловьев определяет смысл любви именно в таком трансцендентном
опыте – опыте выхода из себя и начала жизни в другом, ради другого, когда че-
ловек им дышит, им существует, только о нём думает, только за него переживает,
готов пожертвовать собой ради любимого. Это чувство любви подрывает изнутри
человеческий эгоизм, делает душу человека шире и благороднее. Она растёт и очи-
щается от самости – и в этом главный смысл любви! Она окрыляет душу. Вспомним
послания апостола Павла, где он говорит, что  ВСЁ  БЕССМЫСЛЕННО,  ЕСЛИ  НЕТ  ЛЮБВИ. 
  И тут ещё один удивительный нюанс: человек начинает переживать другого как абсолютное существо. Он для него во всём, по всех познаниях, переживаниях, мыслях,
он относится ко всему в его внутреннем мире. Поэтому от настоящей любви ни-
куда не деться, она – абсолютна, она заполняет собой внутри человека всё! Но при
этом человек понимает, что он и его любимый – разные, то есть это всё ещё и не
относится к человеку, точнее, различается с ним, с его «Я». Это парадокс, но чело-
век встречает другое абсолютное в любви! Встречает не абстрактно, в умственных
рассуждениях, а конкретно, «весомо, грубо, зримо…». Именно так по-настоящему
верующий человек и должен ощущать, переживать всё время,  везде и во всём  Само-
го Бога,  прежде всего и важнее всего. И все мы поэтому маловеры (может, только
разве Степан Михеич…).
  ЛЮБЯЩИЙ  ЧЕЛОВЕК  ГОРАЗДО  БЛИЖЕ  ВНУТРЕННЕ  К  БОГУ,  ЧЕМ  ЧЕЛОВЕК  ПРОСТО  НАБОЖНЫЙ.  Часто большая набожность удивительно сочетается в
человеке с жестокостью, эгоизмом, чёрствостью души. А бывает атеист, который за
ближнего готов всё отдать.

- Ах, как правильно ты всё это Юра говоришь! – воскликнула Глафира . - Вот у нас,
у старообрядцев, всё-то вроде бы делается с упоминанием Божьего имени, всё с бла-
гословения старейшин, но какой ненавистью порой пышет человек по отношению
к традиционной церкви или просто неверующим – ужас как бывает! Я помню, как
полюбила, и любая ненависть стала противна моей душе, она ранила, она убивала
мою любовь, и я старалась бежать от ненависти, гордыни, жестокости не потому,
что тятя так или вера наша велит, а потому, что любила и люблю, – уже почти шепо-
том повторила она, снова взглянув на Николая.
 В её взгляде была такая нежность,
лицо её так сияло добротой и каким-то внутренним светом, что все мужчины не-
вольно залюбовались ею. Хоть этой женщине уже было сильно за сорок, но вну-
тренний огонь не покинул её душу, и делал её душу горячей, а глаза светящимися,
голос её становился таким «грудным» и звонким, что понятно было – слова исходят
из самого сердца. Она вся выпрямилась, приподняла головку и устремилась куда-то
ввысь, как стройная былиночка, которая тянется к солнечному свету. Установилась
короткая пауза в их разговоре. Каждый как бы ушёл в себя, вспоминая и переживая
заново те моменты любви, какие он знавал когда-то в жизни.
 Затем Глаша тихо по-
вторила: «Значит, это и есть опыт трансцендентный? Любовь по-нашему».
- Да, Глаша, – подтвердил Юрий, - однако при таком выходе из себя неподготов-
ленную душу ждут не только взлёты, но и страсти, и падения, ведь и тёмные силы
тоже не дремлют. Высунулась душа из корки своего заскорузлого эго, а там ждёт её
«ветер», часто порывистый и шквалистый, куда её понесет?! Вот почему душа так
жаждет любви и так её боится!
- Душа так жаждет любви и так боится! – как верно сказано, Юра! Ты прямо поэт,
а не философ.
- Ну, философия часто об ручку с поэзией ходит.
- Раньше я думала, что смысл любви заключается в том, чтобы соединить сердце
мужчины и женщины…
- Но ведь такое возможно только во взаимной любви, а сколько бывает несчаст-
ной, неразделённой! Гораздо больше!
- Да, я думала, что союз мужчины и женщины, освящённый любовью, даёт свои
плоды – любимых детей, счастье в доме, счастье на земле… Но ты прав, Юра, сколь-
ко  же любви неразделённой, сколько боли в одиноко горящих сердцах, неужели всё
это зря?!  Теперь понимаю – не зря! Любовью растут и воспитываются и укрепляют-
ся  души героев, поэтов, праведников, в горниле этого огня выковываются высокие
и жертвенные судьбы …
- А помнишь, Юра! Какой ты стих написал после твоей ссоры с Леночкой из тво-
ей группы? – вдруг спросил Николай.
- Да не было никакой ссоры, она просто меня игнорировала…  Ладно – «дела дав-
но минувших дней. Преданья старины глубокой…».
 Так вот, продолжим. Теперь,
думаю, все понимают, что на трансцендентном опыте в основном построена рели-
гия, то есть на опыте откровений Высших сил о Себе и иных мирах (а тёмные рели-
гии – совсем не на опыте сил Высших, но низших и тёмных). То есть, повторю ещё
раз: есть три вида опыта и три основные сферы познания. Каждая сфера построена
преимущественно на своем виде опыта. НАУКА – в основном – на ВНЕШНЕМ опыте,
ФИЛОСОФИЯ – на  ВНУТРЕННЕМ,  а  РЕЛИГИЯ – на  ТРАНСЦЕНДЕНТНОМ.
  Сразу хочу предупре-
дить, что между тремя видами опыта: внешнего, внутреннего и трансцендентного
нет жёстких границ. Все они составляют полноту опыта человека и человечества,
дополняя друг друга. Собственно, если опереться именно на эту дополнительность,
создать соответствующую аксиоматику цельного знания, то потом можно будет
развивать и полноценную теорию, теорию, в которой будут соединяться неслиян-
но, но и нераздельно наука, философия и религия. Пока же получается, что никто
такую задачу не ставил и работу не проделывал.
- Ну, как говорится в «Ревизоре»: «Господа, я собрал вас здесь, чтобы сооб-
щить…»  Я призываю вас, если, конечно, вас это увлекает, к такой работе присту-
пить, – улыбаясь, произнес Михеич.
- Слушайте, а вы уверены, что мы такую грандиозную работу потянем? – спро-
сил Николай.
- Потянем и даже вытянем, если очень постараемся, – улыбнулся Михеич. Есть у
меня несколько рекомендаций, выполнение которых нам бы очень помогло в такой
работе.
Все обернулись к Михеичу с вопросительным выражением на лицах.
- Если просто – нужен будет пост, впрочем, не очень строгий, и молитва, жела-
тельно совместная, но если кто возражает, то можно и самостоятельно проводить,
в домашних условиях.
По-разному отнеслись к этим словам участники того «малого консилиума», как
назвал его Михеич. Николай – с недоумением. Юра немного напрягся. А вот отец
Пахомий и Глафира, которые привыкли к такой практике в укладе своей жизни, – с
пониманием и даже закивали головами.
- Ну, а чтобы поставить лирическую точку сегодняшней нашей беседы. Хочу сно-
ва удариться в цитату! Не возражаете?
Присутствующие слегка закивали. Михеич снова подошел к полке, взял книгу,
начал читать:

ФЕЛИКС  КРИВИН  « Притча  ЛЮБОВЬ».
     БЫЛИНКА  ПОЛЮБИЛА  СОЛНЦЕ…
Конечно, на взаимность ей трудно было рассчитывать: у Солнца столько всего
на земле, что где ему заметить маленькую неказистую Былинку! Да и хороша пара:
Былинка — и Солнце!
Но Былинка думала, что пара была б хороша, и тянулась к Солнцу изо всех сил.
Она так упорно к нему тянулась, что вытянулась в высокую, стройную Акацию.
Красивая Акация, чудесная Акация — кто узнает в ней теперь прежнюю Былин-
ку! Вот что делает с нами любовь, даже неразделенная…

Они пошли к роялю. Глафира спела несколько романсов. Отец Пахомий в паре
случаев ей подпевал. У него был несильный, но красивый баритон. Как дивно закан-
чивался этот вечер. Николай подумал, что с тех пор, как он услышал здесь впервые
вокализ Рахманинова, столько воды утекло, но Глаша теперь, как ему показалось,
поёт  ещё лучше, чище и уверенней. Все чувства зажглись в нём вновь на полный на-
кал. Как в юности, нет не так! Теперь огонь был ровней, мощней, не таким жгучим,
зато более светлым.
         ***          ***          ***