Глава 2. Дебют секретного агента

Глава вторая

ДЕБЮТ СЕКРЕТНОГО АГЕНТА

Возникшее на рубеже 1870 – 1880-х гг. Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в Москве (охранное отделение) при Московском градоначальнике становится ведущим розыскным учреждением Российской империи, своеобразной школой политического розыска.

Дом градоначальника или же обер-полицмейстера Москвы располагался на Тверском бульваре, 22. Рядом с внутренний стороны дома в Малом Гнездниковском переулке, 5/3 находился  особняк, в котором размещались канцелярия градоначальника,   типография «Ведомостей Московской городской полиции». В угловом двухэтажном корпусе окнами на переулок находилось Охранное отделение (На фотографии).

Согласно действовавшим положениям Московское Охранное отделение имело своей задачей ведение политического розыска в пределах Московского градоначальства. Находилось в полном подчинении Московского градоначальника. Кроме того,отделение было подчинено Департаменту полиции России, в части прохождения строевой части службы офицерского состава  – было еще в зависимости от Штаба отдельного корпуса жандармов. В ряде случаев в своей розыскной деятельности выходило за пределы Москвы и Московской губернии, выполняя роль общероссийского центра политического розыска.

Охранное отделение имело пять отделов. При канцелярии существовал архив, ведавший формированием дел, их выдачей по требованию офицеров отделения и наведения справок. В 1902 г. был создан Особый отдел канцелярии, который ведал организацией наружного наблюдения. В 1909-1913 гг. при Охранном отделении было открыто временное Регистрационное бюро в связи с предполагавшимся проездом Николая II через Москву. При Регистрационном бюро было образовано 13 комиссий, которые производили осмотр зданий, подвалов, дворов, расположенных на пути следования императора. В 1910 г. был учрежден Агентурный отдел, ведавший внутренней агентурой, т.е. разработкой данных, полученных от секретных сотрудников.

Начальник Московского Охранного отделения в период 1884—1896 гг. Н. С. Бердяев, отмечая значение секретной агентуры, писал в одном из донесений: «Вся сила нашего дела заключается в агентуре.<…> Благодаря секретной агентуре, «охранка» выявляла революционеров и их кружки. За наиболее активными членами организации устанавливалось наружное наблюдение, итогом которого были обыски и аресты».

Начальник Петербургского Охранного отделения А. В. Герасимов также считал, что «самой главной <…> задачей было хорошо наладить аппарат так называемой секретной агентуры в рядах революционных организаций, без такой агентуры руководитель политической полиции все равно как без глаз. Внутренняя жизнь революционных организаций, действующих в подполье, это совсем особый мир, абсолютно недоступный для тех, кто не входит в состав этих организаций. Они там, в глубокой тайне вырабатывали планы своих нападений на нас. Мне ничего не оставалось, как на их заговорщицкую конспирацию ответить своей контрразведкой, — завести в их рядах своих доверенных агентов, которые прикидывались революционерами, разузнавали об их планах и передавали бы о них мне».

Широко использовал агентурную работу борьбе с революционными организациями сначала помощник, а затем начальник Охранного отделения Москвы в период 1896-1902 г.г. С.В. Зубатов. Хорошо знакомый с историей, интересовавшийся всеми социальными вопросами, Зубатов был убежденным монархистом. Он считал, что царская власть, давшая России величие, прогресс и цивилизацию, есть единственная свойственная ей форма правления. «Без царя не может быть России, – говорил он,  – счастье и величие России – в ее государях и их работе.<…> Те, кто идут против монархии в России – идут против России; с ними надо бороться не на жизнь, а на смерть».

Необходимо сказать, что идейные защитники «престола и отечества» были  настоящей редкостью среди секретных сотрудников. Явление исключительное в системе политического розыска представляет Зинаида Гернгросс (в замужестве Жученко). «Я служила не за страх, а по убеждению», - говорила она, вспоминая о своей работе.

Будучи убежденной монархисткой и всей душой ненавидя революционные партии, с их подпольной грязью, решив бороться с ними жесточайшим образом,  двадцатилетния Гернгросс пришла на прием к заведующему 3-м (секретным) делопроизводством Департамента полиции А.К Семякину и предложила свои услуги. Она сказала: «Я хочу бороться с революцией, и отправьте меня в самое пекло».

«В 1893 году я познакомилась в Петербурге с г. Семякиным – писала она,  – и стала агентом Департамента полиции. Весной 1894 года, по семейным обстоятельствам, переехала в Москву. Г. Семякин, приехав туда, познакомил меня с С. В. Зубатовым, у которого я работала до мая или апреля 1895 года, вплоть до своего ареста…».

Начальник Московского Охранного отделения в период 1912—1915 гг. А.П. Мартынов в своих  воспоминаниях  говорит: «Окончившая Смольный институт З.Ф. Жученко по своим убеждениям была далека от революционных стремлений и согласилась пойти в секретную агентуру из любви к таинственности, риску, а отчасти авантюризму и полной убеждённости в разлагающем влиянии революционеров на русский народ. Жученко была полезнейшею секретною сотрудницею Московского охранного отделения. На ней главным образом базировалась работа этого учреждения много лет…».

В книге «Жандармы и революционеры» бывший начальник Кишиневского, Донского, Варшавского и Московского Охранных Отделений, П.П. Заварзин характеризовал ее так:
«С внешней стороны Жученко представляла собою высокого роста весьма худощавую блондинку лет 35, в больших круглых очках в золотой оправе на маленьком носу, с широким лбом, словом, физиономия её ничего особенного собою не представляла и красотою не отличалась. Но, беседуя с нею и прислушиваясь к твёрдой определённой речи её грудного голоса, нельзя было не оценить её большой характер, незаурядный ум и вдумчивость, с которою она выражала свои мысли. Вспоминая о ряде дел, ликвидированных по её сведениям, она увлекалась техникою розыска и приёмами, которыми пользовалась для отвлечения от себя подозрений. Тогда её глаза оживлялись, и в них чувствовалась проницательность, хитреца и увлечение выпадавшими на неё делами, из которых она выходила победительницею. Цель её жизни сводилась к тому, чтобы воспитать и поставить на ноги своего малолетнего сына. Слабостью её была музыка и опера, которую она постоянно посещала с увлечением. Зная всесторонне русское общество, вращаясь в разных кругах, от аристократической беспартийной среды, монархического образа мышления, до прогрессивно-революционных групп, ярко проводящих свои республиканские стремления в борьбе с монархизмом, она, как редко кто, могла судить о силе тех и других». 

Хорошо зная жизнь охранного отделения «изнутри», потому как сам прошел «академию» Зубатова, начальник дворцовой Охранной агентуры  А. И. Спиридович писал:
«В числе таких сотрудников отделения уже тогда состояли двое, из которых один, убежденный враг социализма и революционеров, являлся образчиком самого лучшего, идейного, преданного правительству сотрудника, каких вообще бывало немного, другой же, наоборот, дал впоследствии пример типа отрицательного и нежелательного – сотрудника – провокатора. Первым была Зинаида Гернгросс, вторым – Евно Азеф».

Примечательно, что их судьба, во многом, схожая. Практически в одно время поступили на секретную службу, оба были членными партии эсеров, в одно время были разоблаченные публицистом и издателем журнала «Былое» В.Л. Бурцевым, заслужившим за свои разоблачения секретных сотрудников прозвище «Шерлока Холмса русской революции».

В отличие от идейной убежденности Гернгросс скромный еще сотрудник, но впоследствии сделавшийся знаменитостью, как провокатор, – Азеф являлся прямой её противоположностью.

«Азеф,  это – беспринципный и корыстолюбивый эгоист, работавший на пользу иногда правительства, иногда революции; изменявший и одной и другой стороне, в зависимости от момента и личной пользы; действовавший не только как осведомитель правительства, но и как провокатор в действительном значении этого слова, т.- е. самолично учинявший преступления и выдававший их затем частично правительству, корысти ради» – отмечал в своих записках Спиридович.

«Много толков вызывал в своё время Азеф, имя которого стало нарицательным, – писал А.П. Мартынов, – Азеф, член центрального комитета Партии социалистов-революционеров, нагло обманывал и партию, и заведовавшего розыском, у которого он состоял на службе в качестве секретного сотрудника».

Отставной директор Департамента полиции А. А. Лопухин в беседе с начальником Петербургского охранного отделения генералом А.В. Герасимовым так выразил свое отношение к Азефу: «Вся жизнь этого человека сплошные ложь и предательство. Революционеров Азеф предавал нам, а нас – революционерам».

В 1890-е годы, когда в стране главенствовала политическая реакция, наиболее организованным представлялось студенческое движение. Студенты были основным резервом пополнения революционных организаций. Как отмечал российский государственный деятель, разгромивший народовольцев и погибший от рук террористов В.К. Плеве, «крамола производит во время студенческих беспорядков свой рекрутский набор».

Своё первое задание в качестве секретного агента Гернгросс получила в 1894 году – внедриться в тайный политический кружок студентов, который находился под подозрением полиции.Первый же дебют молодой сотрудницы, выбравшей террористическое "амплуа", оказался блестящим.