Порубка

В двух километрах западнее Софиловки находится деревня Большая Порубка (Большая Дмитриевка), входящая в состав Шалдежского сельсовета городского округа Семеновский Нижегородской области. На юге от нее — Долгое болото, на западе, в полукилометре, через речку Пыдрейку, — Малая Порубка (Малая Дмитриевка). Во всех документах дооктябрьского периода фигурирует только одна Дмитриевка, без деления на Большую и Малую. Впервые такое дробление находим в сборнике «Алфавитный список населенных пунктов Нижегородской губернии (в границах на 1-е января 1925 года)». Под топонимом «Дмитриевка» («Порубка») мы везде будем иметь в виду сразу обе деревни (лево- и правобережную), как и было в досоветское время.

Итак, деревня Дмитриевка (Порубка) была основана в 1827 году переселенцами из Малехина — вотчины помещицы генерал-лейтенантши Марьи Ивановны Турчаниновой. Основатели Порубки — Сергей Осипов и Анисим Кузьмин. В 1828 году прибывает еще одна семья из Малехина, в 1829-м — из Асташихи. В 1833-м в Дмитриевке появляются еще три новых хозяйства. Всего к 8-й ревизии (04 апреля 1834 года) в деревне насчитывалось 7 дворов.

К слову сказать, в ревизских сказках Малехино называется и деревней, и сельцом (сельцо — крестьянское селение без церкви, обычно с барской усадьбой). Вероятно, здесь как раз и находился помещичий дом, тем более что в переписи перечислены не только крестьяне, но и дворовые люди. У Малехина было и второе наименование — Евгениевское — связанное, скорее всего, с бывшей помещицей Евгенией Яковлевной Дуровой. Новую же деревню Дмитриевку генерал-лейтенантша Турчанинова назвала, возможно, в честь своего сына Дмитрия. Именно он, отставной поручик гвардии, и его родная сестра Евгения Павловна на момент 9-й ревизии (05 октября 1850 года) состояли ее владельцами. К 1 мая 1858 года, во время проведения 10-й переписи, деревня уже именуется Дмитриевкой (а не Дмитриевским, как в 8-й и 9-й переписях), и ее хозяином значится один Дмитрий Павлович Турчанинов.

Существуют два предания о возникновении Порубки. Одно из них рассказала Наталья Николаевна Сорокина, бабушка которой — Кукушкина Вера Николаевна (1921 — 1999) — уроженка Дмитриевки. Приводим ее рассказ целиком:

— Порубку основало несколько семей, пришедших из-под города Дмитрова Московской губернии. Вырубив лесной участок, они начали жить на новом месте. Дмитрий, вожак беглецов, вскоре погиб при валке леса. В честь него деревню и назвали Дмитриевкой. Второе наименование — Большая Порубка — появилось как напоминание о масштабной вырубке глухого леса. Первый год беглецы зимовали в землянках. Летом возвели дома, но кто-то донес, что крестьяне живут здесь без разрешения, и власть послала к ним на расправу солдат. Однако новопоселенцы были предупреждены и успели скрыться в бору за Долгим болотом. Увидев, что в деревне никого нет, рассерженные военные сожгли дома, а люди за болотом выкопали землянки, в которых и прожили всю зиму. Весной они вернулись на прежнее место и снова отстроились.

Вторую легенду о появлении топонимов рассказала Елена Николаевна Кирикова, прадед которой — Смирнов Федор Андреевич — также был родом из Дмитриевки:

— Один барин, которому принадлежала эта земля (звали его Дмитрий), в середине XIX века построил винокуренный завод около деревни Малиновки. Рядом, на просеке, прорубленной шалдежскими ложкарями, он возвел дом. Просека находилась на границе Костромской и Нижегородской губерний. Этот помещик, азартный картежник, однажды проигрался — и в отчаянии перерезал себе горло... Вдова в память о муже назвала деревню Дмитриевкой, а второе наименование — Прорубка, Порубка — напоминало о вырубке леса для постройки деревенских изб...

...Вплоть до отмены крепостного права население Дмитриевки пополнялось переселенцами из Знаменского, Малехина, Львова, Попихи, Асташихи, Стрелицы, Топана. Их потомки носили фамилии Байдаковы, Беловы, Веселовы, Жилкины, Зеленковы, Зеленцовы, Касаткины, Квасовы, Кукушкины, Малышевы, Маховы, Морозовы, Пигалевы, Пичужкины, Плахины, Половинкины, Полунины, Пургины, Ремизовы, Сараевы, Смирновы, Скворцовы, Сумерины, Тренины, Шмелевы.

Сведения о землевладении в Порубке содержит и «Сборник постановлений Варнавинского уездного земского собрания за 1894 год», где отмечается, что в архиве Костромской губернской чертежной хранятся планы на деревню Дмитриевку с хутором (количество земли — 2672 десятины) — бывшее владение гвардии поручика Дмитрия Павловича Турчанинова.

После отмены крепостного права (19 февраля 1861 года) порубковцы, как и все бывшие крепостные, должны были выплачивать выкупные платежи. 1 августа 1865 года Дмитриевскому сельскому обществу, в состав которого входили Дмитриевка и Софиловка, назначили выкупную ссуду в размере 13320 рублей: именно столько нужно было выплатить за 666 десятин, переходивших в собственность крестьян.

По основным статистическим источникам можно отследить изменение числа дмитриевского населения за полтора столетия: в 1834 году в Порубке проживало 57 человек (мужчин — 32, женщин — 25), в 1850-м — 110 (соответственно 52 и 58), 1858-м — 101 (50 и 51), 1870-м — 106 (52 и 54), 1897-м — 199 (99 и 100), 1904-м — 181 (87 и 94), 1907-м — 179, 1916-м — 222 (88 и 134), в 1925-м: в Большой Дмитриевке — 145, в Малой — 108, в 1926-м соответственно 146 и 121, в 1989-м году в обеих деревнях не было ни одного постоянного жителя.

Общую протяженность Порубки можно представить, снова обратившись к статистике. В 1834-м году в деревне насчитывалось 7 хозяйств, в 1850-м — 17, 1858-м — 18, 1870-м — 20, 1904-м — 32, 1907-м — 28, 1916-м — 42, в 1926-м в Большой Дмитриевке — 27, в Малой — 20. В настоящее время в Большой Порубке осталось 5 домов, в Малой — 6.

Деревня относилась к приходу Тихвинской церкви села Топан вместе с Владимировкой, Софиловкой, Куликовом, Малиновкой, Поломкой, Быдреем, Николаевкой. Расстояние до храма — 7 верст.

В клировой ведомости Топанской церкви за 1877-й год находим сведения о количественном и качественном составе населения приходских селений. В частности, в Дмитриевке на тот момент проживало 168 человек, из них крестьян-собственников — 146, военных — 11, крестьян-раскольников беспоповщинской секты — 11 (беспоповцы указаны также в Николаевке).

Историк-археограф Н. Н. Оглоблин (1852 — после 1919) в своих очерках «Из ветлужских впечатлений» писал о беспоповцах-раскольниках следующее: «Немолячество, все более и более распространяющееся в разных местах России, то как определенная секта, то в зародышном состоянии протеста против формализма господствующей церкви, на Ветлугу занесено из Макарьевского (Нижегородской губернии) уезда, где центрами его считаются село Шалдеж и деревня Малиновка. Сюда же оно проникло из села Покровского Семеновского уезда. В Варнавинском уезде учение немоляков распространилось главным образом в Благовещенской и Овсяновской волостях. Отсюда оно перешло в Заветлужье — в Воздвиженскую волость (Макарьевского уезда) и другие. Главным центром ветлужских немоляков считается деревня Шурговаш Благовещенской волости».

В «Списке населенных мест Костромской губернии по сведениям 1870 — 1872 годов» отмечается, что от уездного города Дмитриевка находится в 83-х верстах, от станового квартала — в 45.

Согласно «Списку призывным участкам для отправления воинской повинности Варнавинского уезда Костромской губернии» (см. «Сборник постановлений Варнавинского уездного земского собрания за 1873 год»), в деревне насчитывалось 58 военнообязанных.

«Отчет Варнавинской уездной земской управы за 1898 год» в списке должников земству называет владевшее 128 десятинами товарищество из 81 человека, в числе которых — жители Порубки.

В «Материалах для оценки земель Костромской губернии. Том 10. Варнавинский уезд» деревня именуется Дмитриево. В графе «Всего хозяйств с учащимися» стоит прочерк — из Порубки в 1904 году никто не учился в школе, хотя здесь проживало на тот момент 23 мальчика в возрасте от 8 до 17 лет и 16 девочек — от 8 до 15. В то же время уточняется, что грамотных насчитывалось 30 человек, из них 6 женщин. В «Сборнике постановлений Варнавинского уездного земского собрания за 1910 год» находим прошение порубковских крестьян об открытии начального училища в деревне, однако это ходатайство удовлетворено не было.

Всего в 1904 году в Дмитриевке содержалось лошадей — 24 (безлошадных хозяйств — 12, с двумя лошадьми — 2), быков — 1, коров — 41 (без коровы — 4, с двумя — 5, с тремя и более — 3), овец — 74, свиней — 7.

На полях высевали озимую рожь, овес, лен, сажали картофель. В 10 хозяйствах нанимали сроковых и поденных рабочих. Вот что рассказывает Е. Н. Кирикова о причине появления батрака у ее прадеда Смирнова Федора Андреевича:

— На охоте медведь ранил прадедушку, правая рука у него перестала действовать, поэтому пришлось взять помощника по хозяйству. Из-за использования наемного работника прадеда причислили к кулакам, арестовали и сослали в Сибирь. Дети — 14 и 16 лет — спрятались у соседей, а потом бежали в Горький и сменили фамилию...

По словам Н. Н. Сорокиной, в центре Большой Порубки в большом двухэтажном доме жили зажиточные крестьяне Шмелевы. Они держали пчел и всегда, когда качали мед, угощали им деревенских ребятишек. Кроме того, Шмелевы ссужали зерном нуждающихся крестьян. Вся их большая семья трудилась не покладая рук. Конечно, им приходилось нанимать работников, но они всегда платили и никого не обманывали. После установления советской власти Шмелевых раскулачили и хотели отправить в Сибирь, но за них вступились однодеревенцы, поэтому их оставили в Порубке, но дом забрали и позже открыли в нем клуб и фельдшерский пункт. Сейчас этого дома нет...

— Родители моей бабушки Кукушкины Николай Прокофьевич и Александра Ивановна, — продолжает рассказ Наталья Николаевна, — жили через два дома от Шмелевых (в сторону речки Пыдрейки). У них было две избы, соединенные переходом. В одной половине жили летом, в другой — зимой. Около дома выкопали пруд, в котором прадед разводил рыбу. При советской власти водоем этот забрали в колхоз: его не чистили, использовали для мытья телег, а зимой не сделали проруби, и вся рыба погибла.

У нас была лошадь-тяжеловоз, но после организации колхоза ее обобществили. Конюхом тогда работал совсем не подходящий для этого дела человек. У него никогда не было лошадей, и потому он не умел за ними ухаживать. Нашего мерина-тяжеловоза горе-конюх заставлял бегать рысью... В конце концов лошадь была загнана до смерти...

Бабушка рассказывала, что осенью все ездили на ярмарку в Макарий, возили туда свой товар (мы продавали валенки, так как у нас не только прадед, но и его отец занимались катально-валяльным делом), а оттуда привозили покупки. Ехали лесом вдоль Керженца. Где-то на дороге лежал огромный камень, о котором говорили, что от него — как раз полпути до Макария.

«Список населенных мест Костромской губернии» за 1908-й год фиксирует наличие в Дмитриевке водяной и ветряной мельниц, преобладающим промыслом (кроме земледелия) называет плотничество.

В похозяйственной книге деревни Большой Порубки за 1937 год отмечается, что большинство мужского населения — плотники; среди других специальностей — катальщики (Зеленцовы Алексей Филиппович и Александр Алексеевич, Кукушкины Николай Прокофьевич и Леонид Николаевич), токари (Веселов Михаил Онуфриевич и его сын Виктор), кузнец (Касаткин Алексей Яковлевич).

В Малой Дмитриевке многие мужчины также были плотниками; ветеринарным фельдшером работал Кукушкин Дмитрий Константинович, чеботарями (сапожниками)  — Кукушкины Александр Константинович и Анатолий Николаевич, пильщиком — Зеленков Никандр Иванович.

«Отчет Варнавинской уездной земской управы за 1907 год» содержит прошение крестьянки деревни Порубки Февронии Васильевны Удаловой о сложении земского налога с ее водяной мукомольной мельницы; рядом приводится отметка управы об отклонении ходатайства.

«Сборник постановлений Варнавинского уездного земского собрания за 1911 год» в списке просьб о сложении налога снова называет Ф. В. Удалову вместе с жителем деревни Малиновки Ефимом Андреевым Байдаковым. За ними числилась недоимка (3 рубля 20 копеек) за водяную мельницу, к тому времени уже не работавшую.

«Сборник постановлений... за 1910 год» среди лиц, подлежащих сложению налога, упоминает крестьянина Дмитриевки — Ивана Макарова Скворцова: за ним оставался долг за бакалейную лавку. Оказалось, что «сам Скворцов умер, а жена его Татьяна Скворцова торговли не производит, почему налог за 1910 год 1 рубль 60 копеек с нее следует сложить, а недоимка (1 рубль 60 копеек) и пеня (6 копеек) уплачены».

На интернет-сайте «Герои войны 1914 — 1918» можно найти имена участников Первой мировой войны из Порубки: Касаткин Иван Александрович, Кукушкин Дмитрий Константинович, Кукушкин Николай Прокофьевич, Сараев Павел Егорович, Смирнов Иван Андреевич.

Из «Списка населенных мест Костромской губернии» (1916 год) узнаём, что от Дмитриевки до ближайшего города Семенова — 23 версты, до волостного правления в Овсянке — 15 верст, до ближайшей пристани в Воскресенском — 35, до железнодорожной станции в Нижнем Новгороде — 80.

На 1-е января 1925 года Большая и Малая Дмитриевка входили в Дмитриевский сельсовет Шадринской волости Краснобаковского уезда (центр — Большая Дмитриевка). Почтовое отделение находилось в селе Владимирском. Расстояние до волостного центра в Шадрине для обеих деревень — около 8 верст.

В 1929 году Краснобаковский уезд упразднили; Дмитриевский сельсовет вошел в Семеновский район Нижегородского округа, а в июне 1954-го влился в Шалдежский сельсовет.

— После установления советской власти, — вспоминает Н. Н. Сорокина, — на восточном конце деревни открыли начальную школу. Дети постарше ходили пешком за 5 километров в Шалдежку, некоторые снимали углы и жили там, а в выходные приходили домой. Моя бабушка тоже жила у чужих людей, и ей приходилось помогать хозяевам и нянчиться с детьми. Уроки учила при лучине, писала на газете между строк — бумаги не было. Многие бросили школу, так как ходить приходилось далеко и условия для учебы были плохие.

10 февраля 1931 года Малая Дмитриевка и Малиновка образовали объединенный колхоз имени Кирова, а в Большой Дмитриевке 17 августа 1931 года организовалось коллективное хозяйство «Пробуждение».

На памятнике в деревне Шалдеже установлены списки погибших в Великой Отечественной войне, среди которых — жители Большой и Малой Порубок: Байдаков П. М., Белов В. И., Веселов А. М., Веселов В. М., Жилкин С. С., Зеленков И. И., Зеленков Н. И., Зеленков А. В., Зеленков П. Н., Зеленков Н. И., Зеленков Н. В., Зеленков А. В., Квасов С. И., Квасов С. Н., Малышев А. Ф., Малышев Н. Ф., Малышев В. Ф., Морозов А. А., Морозов В. А., Пигалев Ф. Ф., Плахин Т. С., Половинкин К. И., Пургин С. А., Тренин И. А., Сараев А. И., Сараев Н. Е., Смирнов М. А., Смирнов А. В., Смирнов П. И., Сумерин А. Ф., Сумерин Н. Ф., Сумерин В. Н., Сумерин Н. К., Сумерин П. М., Сумерин П. И.

В книге «На защите Отечества» краевед Карп Васильевич Ефимов рассказывает о семье Федора Корниловича и Арины Васильевны Малышевых из Большой Дмитриевки: у них было восемь детей — две дочери и шестеро парней. Все сыновья участвовали в Великой Отечественной войне. Четверо из них не вернулись с фронта. К. В. Ефимов пишет о своей встрече с одним из братьев, оставшихся в живых, — Иваном Федоровичем. Беседа началась со знакомства с семейной фотографией, сделанной в начале 1930-х годов заезжим фотографом. Иван Федорович, разглядывая снимок, проговорил:

— Помню, как сестра Надежда пришла домой и сказала, чтобы мы быстро одевались в самое лучшее для фотографирования.

...Глава семьи был отменным столяром и плотником. Он возглавлял бригаду, что возводила и ремонтировала колхозные постройки, включая ветряную мельницу. Был он и отличным сапожником. К столярному и плотницкому делу Федор Корнилович с малых лет приучал своих сыновей. Все они со временем становились членами колхозной строительной бригады. Только Анатолий работал бухгалтером. Арина Васильевна занималась домашними делами, пряла пряжу, ткала холсты, активно участвовала и в колхозных делах, работая полеводом. А во время жатвы ей и вовсе не было равных.

В первые же дни войны пятерых сыновей Малышевых призвали на фронт, а Иван Федорович еще с 1937 года находился на действительной военной службе.

После призыва его направили в пограничные войска. Их застава располагалась на советско-польской границе. В 1939 году И. Ф. Малышев участвовал в освобождении Западной Украины. После завершения операции проходил службу на советско-румынском рубеже.

— Здесь 22 июня по тревоге и заняли оборону — да где там, разве устоишь перед превосходящими силами противника... — вспоминает ветеран.

Пришлось отступать, причем до самого Сталинграда. Участвовал в его обороне. Победу встретил в Польше, восстанавливал и охранял границу.

После перехода наших войск в наступление под Сталинградом Иван Федорович получил письма, из которых впервые узнал о том, что братья Алексей, Василий и Николай пропали без вести еще в первые месяцы войны. А в конце 1944 года в Литве погиб брат Александр.

— После получения похоронки о смерти Александра материнское сердце не выдержало, Арина Васильевна заболела, и вскоре ее не стало. Известие об этом я получил от отца в начале 1945 года, — со слезами на глазах рассказывает Иван Федорович.

В 1946 году И. Ф. Малышев демобилизовался и вернулся в Большую Дмитриевку, но через некоторое время уехал в Горький, работал строителем на автомобильном заводе. Затем отправился на архипелаг Шпицберген в качестве плотника на угольных шахтах. По окончании вербовки Иван Федорович нанялся на стройку жилых домов в Москве, где и получил квартиру.

Младший из братьев, Анатолий, дослужился до звания старшины, в одном из боев был ранен, находился на излечении в ленинградском госпитале, награжден медалью «За боевые заслуги», орденом Красной  Звезды. Демобилизовался в 1946 году, поселился в поселке Сухобезводное, трудился в объединении розничных торговых предприятий. Умер в 1974-м.

Местный поэт Вячеслав Александрович Комаров написал стихотворение «Горе», посвященное семье Малышевых из Большой Дмитриевки:

Шестеро братьев ушли воевать,
Денно и нощно молилася мать.
Бога просила им жизнь сохранить:
Молоды все, еще жить им да жить!

Шли похоронки одна за другой
Четыре сынка не вернулись домой.
Трое пропали той первой зимой,
Четвертый в Прибалтике пал, как герой.

Мать, как с живыми, беседы вела,
На чудо надеясь, желанных ждала,
Но горе сломило — из жизни ушла...
Остались, как память, земные дела.

Как вспоминает Н. Н. Сорокина, в 1982 году на свою родину в Софиловку приехал видный партийный деятель Василий Васильевич Кузнецов. Его попросили направить в деревни рейсовый автобус хотя бы раз в неделю до Шалдежа или Шалдежки, чтобы можно было съездить в Семенов. В. В. Кузнецов распорядился нужным образом, но семеновское начальство решило по-другому, и всем старикам, жившим в Софиловке и Порубках, предложили переехать в шалдежские квартиры. Жители согласились, и всех их заселили в один дом. Потом они пожалели об этом, но было поздно: хозяйство в деревнях уже нарушилось.

В 1990-е годы во время майских праздников в Большой Порубке загорелся дом. А так как пожарная часть находилась далеко и телефона не было, огня никто не тушил, и в результате пламя уничтожило почти всю деревню.

В наши дни здесь нет ни одного постоянного жителя, лишь в дачный сезон в Большую Дмитриевку приезжает Евгений Веселов: его предки жили здесь с первых лет существования деревни, и потому связь с малой родиной прерывать совсем не хочется. Евгений — очень гостеприимный человек: когда во время очередной краеведческой вылазки проходишь мимо его дома, он обязательно пригласит на чашку чая. Так было и 1 мая 2016 года, когда мы путешествовали с матерью, и 16 октября 2022-го, когда вместе с Вячеславом Сухаревым совершали «марш-бросок» из Шипова в Поломку.

Одно из желаний Евгения — продлить век дорогой деревеньки... Что ж, может быть, и найдется тот, кто придет сюда, обустроит дом, займется хозяйством. А там, глядишь, и другие начнут возрождать родную землю...   
 


25 — 30 декабря 2022
е-mail: shura.gradusov@yandex.ru