Оранжевая жилетка

Однажды мне приснился сон: в пасмурный до темноты день - летний или, может, осенний - притопываю я к Финляндскому вокзалу. Пешком почему-то.
Ну, как во сне обычно бывает – всё так да не так. Здания все как бы повыше и помрачнее.
Как сплошные крепостные стены. Воздух – густой.
А главное – гранитная набережная обрывается вниз не на три метра, а на все 10-15, и не в воду –
а как бы в долину, в которой среди жёлтого песка извиваются голубые русла-речушки,
то собираясь в ощутимые потоки, то разливаясь в прозрачные лагуны.
Я спускаюсь по узкой лестнице,
какие можно увидеть на торцах пластин-общежитий коридорного типа,
и иду через Неву – пешком по песку.
Когда дохожу до какого-нибудь русла – просто проныриваю его, как есть - в одежде.
Вода тёплая и чуть солоноватая. Выходит солнце, и я забываю,
что шёл куда-то туда – в центр, я ныряю и ныряю в голубых прозрачных озёрцах,
где – по грудь и - не утонуть, не замёрзнуть …

* * *

«…Михалыч, главна, эта, сам деньги дал – сто рублей!» – мой мутный собеседник чертит в воздухе прямоугольник –  «и говорит, купи только пива. А я - ещё и водки, ну, понимаешь?» – он всё время придвигается и наклоняется ко мне. Нос и щеки выдают пьяницу, давно уже не брезгующего суррогатами. Его рассказ затягивается не начавшись.
Мужик потопывает по граниту: «Как он? В смысле – нагревается?»
Я стою босиком в натекшей с меня луже: «н-ну, щ-щас-то рано – пол-десятого только, а часам к двум-трём будет тёплый, Ну, не то что летом, конечно …» -
я только что вылез из 10ти градусной воды, но холодно пока только ногам.
«О! ну, летом тут жарило, - как, ****ь, на сковородке!» - я успеваю разглядеть серебряные - из совка - зубы и думаю, что ни фига подобного – горячий конечно был гранит, но – в самый раз, чтобы на нём валяться. Я думаю, что всё-то - ИМ – то холодно, то горячо, и всё-то - слишком. Но - молчу и, пользуясь моментом, отжимаю плавки …

Я в шутку стал называть это место пляжем.
«Пойду на пляж» - бросал я на ресепшн и видел затылком, как слышавшие мысленно крутили пальцем у виска. А то и не мысленно.
Теперь этот широкий спуск к Неве у начала улицы Ватутина я только так и называю - пляж. И вполне возможно, что – только я.
Случается, пидоры с ЛМЗ сливают мазут, и тогда приходится топать на другой «пляж».
А как-то раз перед саммитом другие пидоры, - согнанные со всего города менты - двое суток охраняли Неву: играли в ловлю диверсантов, которые в соответствии с ориентировкой,
должны были шариться с аквалангами и гексагеном строго между Литейным и Большеохтинским мостами. По одному пидору и одной рации на каждые 20 метров. И всё – ходить нельзя, не то что купаться! К счастью, пидоры не всегда активны, и сезон на моём пляже длится с мая по ноябрь.
В общем, всё бы ничего, вот только третьи пидоры стёкла бьют – особенно на 9 мая и 1 сентября. И срут ещё.
Если, катаясь на теплоходе по Неве, вы увидите на стенке правого берега огромную надпись «НЕ СРАТЬ!» - это я постарался. Три баллончика белой краски – и мой предвыборный лозунг готов. Голосуйте, сволочи! Вот проголосуете – и я вам дырки позатыкаю!
А пока - говно приходится обходить. Стёкла же после сограждан лежат сплошным разноцветным ковром как ягоды в тундре. Дворники метут, но - один человек на участок между Литейным и Большеохтинским мостами (а это километра три, если не четыре) – это явно мало.
Так что, бывает, прихожу на набережную и минут пять расчищаю себе дорожку к краю -
выкидываю да сметаю веником из сурепки осколки в воду, там глубина и ил – река стерпит.
В итоге на моей дорожке остаются только мелкие тонкие щепочки бутылочного стекла, которые
потом приходится выковыривать из ступней пинцетом, изогнувшись на рабочем месте за огромным монитором …

… «вот мы-то всё на парапете и сидели, ну, понимаешь? Я, главно, в магазине-то на Комсомола по 50 … по 56 рублей … водку … как её забыл … взял, вобщем, водку, а он же говорил – только пива, ну, понимаешь?  Я, правда, пива тоже – большую этого… как его… ну хор-рошее вобщем, крепкое …» - он явно не рвётся работать. На его напарнике, неспешно но безостановочно метущем плиты, яркая жёлтая жилетка, а эта – оранжевая и явно поношенная.
«Ну, мы эта … стали раскладывать, - вон, где рыбак – сырок там, да хлеб у меня был. Он садится … он всегда так садился … я ему, главна: смотри чего спиной то к воде, опрокинуться же можно! - Ла-адно говорит» - рассказ начинает занимать рассказчика, а я, только что насладившись Невой, вспоминаю, как год назад ясно осознал, что эта ровная, спокойная, сонная, но никогда не спящая река кроме всего прочего – убийца. Убийца …
«Я говорю: водку взял, будешь, или как? а он: да-ава-ай и водку, - уволили меня сегодня. Я: как уволили? - Ну так. – Не говорит, в общем. Он же ещё сторожил тут двор, где у нас всё барахло, ну и не знаю, чего там у них вышло. Я говорю: ты пей, а он: нет ты. Я говорю: вон я уже, видишь сколько, а он: да ла-адно … ну и так как то я смотрю – нет его, ушёл что ли …» …
Я, не выдержав перебиваю: «Так, а велосипед его, или вещи какие?!».
«Говорю же: он тот день не работал, сам пришёл, велосипеда не было. А жилетку, вот» - он трясёт полами - «забыл, видать. Меня и милиция всё то же спрашивала. 27 числа всё … где был, я – поди упомни. Да и чего мне его! – Михалыч* хор-роший мужик был! … Ну, пропал вобщем, и в реке не находили …» «27 июля?» «А? Да … июля … теперь вот напарника дали на участок …»
«Царствие небесное …» - бормочу я как-то неубедительно. Обычно я говорю: «земля пухом»…
Утро прохладное, я совсем остыл и досадливо одеваюсь. Сентябрь всё-таки. Да и пора на работу.
В двух словах сообщаю мужику и подошедшему напарнику, как в прошлом ноябре пытался вытащить упавшего в Неву не то рыбака - не то просто пьяницу: «он вот на этом спуске свалился, а уж у Арсенала весь серый был, закоченевший, и отнесло далеко – не вытянуть было против течения. Сам чуть не утонул – бросил мужика на хрен, еле доплыл. На берег меня пацаны как мешок вытаскивали. Вода - лютая…» я нарочно стращаю уборщиков –
впереди осень и не одна бутылка водки.
«Счастливо, мужики»
«И тебе - удачи …»

* * *

…а ещё я часто представляю себе, как на месте корпусов полутюремных-полузаброшенных заводов и АТП Выборгской стороны появятся … блин, чему ж тут появиться? Не парки же с песчаными пляжами!! Да чёрт с ними, пусть - бизнес-центры! Пусть - торговые и спортивные комплексы, удобные парковки, уютные кафе, и даже – детские площадки и скверы.
Маниловски мечтаю, что тут можно будет прогуливаться, а не передвигаться, и приезжие мажоры захотят здесь жить, и им понастроят высоток, таунхаусов, медицинских центров и гимназий…
Пусть живут! Пусть жрут и плодятся, - наверное, я всё-таки добрый. Лишь бы не мазутная вонь и мазутные пятна, лишь бы не своры бездомных собак, выскакивающих из-за ржавых ворот, не замшелые бетонные заборы и разбитый асфальт тротуаров.
Только вот, - нас куда девать? …

__________________________
• Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды:
На самом деле Михалыча звали Владимир Владимирович, ему было под 70,
он мёл Свердловскую набережную и пропал 27.07.06