Дыхалка

История простая. - Один инженер, физик, непыльно работая на тепловентилляционщиков, собрал из подножных деталек прибор, который метит, запоминает и отслеживает воздух - молекулы которого, видите ли, не изменяя ни химических, ни физических свойств воздуха, образуют непрерывный 3d узор (что-то вроде ДНК) - и получается, что любой объём воздуха носит неповторимую информацию не освоенного покамест характера.
Пропускаешь, к примеру, через тот прибор литр питерского воздуха, нажимаешь кнопку, запоминаешь, приезжаешь через неделю в Москву, пропускаешь литр московского - и выясняешь, что в московском воздухе уже содержится аж миллиардная доля питерского! О как! Ещё – кто чьим воздухом дышал узнать можно, над каким говном твой воздух летал и чего от того говна понабрался, и всё такое.
Инженер тот даже производство приборов организовать пытался, ментам всё бегал, предлагал, да вовремя одумался и в Газпром устроился – трубы рисовать. А прибор корешу своему вручил – эксперименты, значит, продолжать. Статистику разводить. Кореш тот – учёный. Бывший. Бывший математик. О существовании молекулярного кода воздуха догадался как раз он, он и предложил приятелю физику создать идентификатор воздуха.
Догадливый кореш вцепился в прибор,  обозвал его «дыхалкой» - за то, что тот при работе делал вдох и выдох, - ну и баловаться принялся околонаучно. В горы с ним ходил, в тайгу на поезде ездил - ответственно в общем подошёл, пока инженер недвижимость вокруг той тайги скупал.

Кончилось всё, сразу скажу, - печально. Бывший учёный-то о соавторствах всяких мечтал,
а инженер - через пару-тройку лет – мечтал уже только о торговле крупными объектами недвижимости,
а чтобы мечты сбывались поактивнее, ему нужно было те объекты обосновывать – воздух, мол, на каширке - ну 99.9%-ная копия воздуха на Бермудах! - вот, мол, и исследования прилагаются.
Забрал он в итоге прибор у кореша, посрался с ним на почве научных истин и ушёл с головой в земельный вопрос.
На том всё и кончилось. Физик газпромовский землю продаёт - потихоньку и не очень,
а математик – курит да цифири свои разглядывает, с помощью прибора полученные.
Цифирей тех, впрочем, - завались. На сорок дурацких диссертаций хватило бы,
если бы бывший учёный их раньше уже не защитил.
Так, он успел с помощью «дыхалки» выявить (только для себя, естественно) кучу бесполезных свойств наблюдаемого объекта: что плотность информации в нём обратно пропорциональна квадрату расстояния от поверхности земли, что в тайге (тундре, степи, пустыне) воздух содержит огромный процент непрерывно повторяющихся кодов, и что, хотя уникальность кода сохраняется для каждого кубического сантиметра, различающая составляющая настолько мала, что теряется в погрешности прибора, но при этом воздух пустыни, например, безнадёжно и разительно отличается от воздуха тайги, и следы первого во втором можно различить, сколько не разбавляй вторым первый …
Пренебрегая сильными и разовыми отклонениями, бывший учёный всё же заметил, что одиноко стоящее дерево резко меняет код воздуха по мере приближения. Что реки в меру водосброса создают и «тащат» вдоль себя другой, сильно отличный от сухопутного, воздух. Что воздух морей способен быстро меняться в зависимости от глубин, штормов, луны.  А воздух леса - и вовсе за год проходит цикл едва ли не полных изменений своей информационной структуры.
Когда у бывшего учёного ну совсем не было денег, он таскался с «дыхалкой» по городу. Как он считал – бесполезно. Код воздуха в городе менялся с калейдоскопической быстротой, и не сильно подкованному в социальном аспекте математику казалось, что никаких закономерностей в этих изменениях проследить невозможно. Город он любил, но пользоваться им решительно не умел. Ходил по нему в основном пешком, а значит в основном по стопам таких же чудаков и раздолбаев, как он сам.
Отмечал он бывало, наличие мест, в которых узор воздуха был словно рассеян, разрознен,
едва ли не уничтожен полностью, но отмечал местами и невероятную концентрацию информации в нём – не видя тому причин и не находя своим исследованиям сколько-нибудь приемлемых объяснений.
Всё это удручало математика. Он срубал каких-нибудь денег и уматывал обкатывать «дыхалку» куда подальше.
***
Хотя математик, кореш физика, был и моим корешем тоже, меня он в эти свои исследования поначалу не посвящал. И про «дыхалку» я - не знал. Но как-то раз мы пересеклись по делам общей халтуры на краю лесопарка, неподалёку от моего дома. – «Никак прогулками увлёкся» - попытался я затеять с ним беседу,
«угу …» - пробормотал, он, уставясь во что-то вроде толстого ноутбука с ностальгически монохромным экраном.
Меня что-то заинтересовало, и слово за слово я выведал, чем он занимается. На этом беседу пришлось бы и закончить, не проболтайся он в сердцах, что «вот, мать его, – 20 метров на восток, и – откуда это всё берётся? – Те же берёзы, те же рябины …». Я чуть-чуть поозирался и - объяснил. Показал ему шашлычные полянки в указанном направлении, для альтернативы недоверчиво предположил что-нибудь подземное, геомагнитное, но первая версия уже отрабатывалась исследователем по полной…
Потом я ездил взад-вперёд по пешеходной дорожке на его лохматом «кадете», а приятель шлялся в шлейфе выхлопов, делал вдохи-выдохи и цокал языком. «… а ещё – колёса скребут грунт, а ещё воздух проходит через систему охлаждения, а ещё водилы дышат …» - сыпал версиями я, зарабатывая новые баллы в глазах бывшего учёного …
В общем, на несколько дней – до очередного отъезда на «полевые» исследования -
я выпросил «дыхалку» себе. «Только, бога ради, не пытайся ничего анализировать, а то меня стошнит» - мрачно сказал математик и попросил идей.
Идеи у меня были простые – попросить дыхнуть всех своих знакомых. Ну, ещё – бухнуть и дыхнуть. Пыхнуть и дыхнуть. Были ещё навороченные и труднореализуемые идеи – типа, спариться и дыхнуть,
дыхнуть впятером и всё такое.
А чего вы хотите от творческой личности?
Я притащил аппарат в офис и пару дней приставал ко всем подряд. Потом - затих, предвкушая результаты и разглядывая колонки цифр, изящно преобразуемые в причудливые кривые и диаграммы.
Результатов не было. Собственно, из всех предлагаемых «дыхалкой» опций обработки данных
я пользовался двумя – сравнением замеренного образца с эталонным (сходство выражалось в процентах и ещё чём-то менее понятном), и опцией заполнения информационной матрицы. Смысл второй опции был для меня размыт, но результат выдавался в виде узорчатого круга – сложной диаграммы, которая отображала разнообразие исследуемого информационного кода.
Картинки получались красивые и разные. Разными получались и проценты. - Иванов на 60% совпадал с Сидоровым,  Петров - на 80% Ивановым, а Сидоров со второй попытки не совпадал ни с кем более, чем на 1% . Все наши записные умники, включая меня и эйчариню Симплифуцкую, выдавали скудные однобокие матрицы, а тупорез-продажник Кожелобов вдруг заполнял её ровными красивыми спиралями. Но, буквально через пару часов, зайдя похвастаться перед другими тупорезами, он же выдавал пару корявых завитков у центра круга, в которых даже тупорезы хором узревали буквы УГ, и, с гоготом и воплями «не дыши на нас!», расходились.
«Причём тут воздух?» - думал я. - «Это всё люди и только люди …». Смущало только что и люди выдавали разные результаты.
Я просидел в конторе весь вечер, каждые десять минут заставляя «дыхалку» фиксировать
неизменный и довольно унылый результат, совпадавший процентов на 70 с большинством полученных ранее и с другими.
Игрушку надо было вернуть завтра. Я сдался, оставил прибор на столе, сел на велик и поехал домой. Пользуясь настроением, я прокладывал новый маршрут по буеракам пустырей и недостроев, по-максимуму минуя пыльные дороги и нервные перекрёстки. На полпути я понял, что забыл ключи от дома. В сумерках, злой и запыхавшийся я вернулся в контору, взял со стола ключи и, чтобы не сразу разворачиваться на 180 градусов, запустил «дыхалку».
Результат был волшебным! - Рекордное (во всяком случае, за эту неделю) заполнение матрицы и 0.5% сходства с самим собой! Я тыкал какие-то опции, смотрел на непонятные графики, думал много это или мало «375.64Гдц», пока, не решил повторить. Дыхнул - и получил 40% с собой 15-минутной давности и 9% с собой «офисным», да и матрица заметно поблекла.
Я дыхнул ещё два раза и всё понял.
***
«Это всё?» - сухо поинтересовался математик, когда я возвращая ему «дыхалку»,
взахлёб расписывал вчерашнее открытие. «А куда ездил ваш этот Кожелобов?» - я не знал.
«Да какая разница! Главное-то – что вообще куда-то ездил …» - начал было я по новой,
но приятель думал уже о чём то другом - «За 45 минут. 99% воздуха. При нормальном режиме дыхания … я тебе говорил уже … » - Я пробормотал что-то сбивчивое о воздухе в кафе, в трамвае и в компрессорной -
Даже это и то вызвало у него больший интерес. «Сколько, говоришь, в компрессорной функция-КаэСПи показала?» - я не знал. «А ты, кстати, не пробовал пропустить воздух через «дыхалку» дважды?» - я опять недоумевал: «А что будет?». - «Да ничего. В том и дело – не будет ничего» - лицо у приятеля на мгновение сделалось серым и грустным, потом он поблагодарил меня за исследования, убрал «дыхалку» в сумку и попрощался.
На следующий день он собирался встречаться с хозяином прибора – обсуждать возможности и перспективы «дыхалки». Насколько я понимаю, та встреча и закончилась разладом физики недвижимости и отставной математики.
Примерно так я попытался пошутить на эту тему, когда через несколько дней математик вдруг обрушился на меня с бутылкой коньяка и попытками ещё раз поговорить о воздушных кренделях.
Попытка обернулась бурной пьянкой на берегу пруда с обсуждениями политики, футбола и проходящих мимо женщин. И, хотя приятель явно хотел что-то ещё у меня выяснить о «дыхалке», больше мы о ней не говорили.
Позже я отметил, что после «дыхалки» приятель стал чуть больше увлекаться алкоголем и религиями,
что, впрочем, ничуть не мешало нашему периодическому общению.
Я ещё какое-то время повоевал с конторой за гибкий график, за длинные обеды, за посадку сквера у БЦ, за дни здоровья и лыжные стрелы, но потом нашёл другую контору, и в ней решил эти темы уже не проталкивать. – Невыгодно …
Но если мне надо что-то быстро накреативить, или вести какие-то сложные беседы с начальством,
я стараюсь сделать это в первые полчаса после прихода с улицы. Потом уже – совсем не то …
И ещё – всегда держу приоткрытыми окна.
И никогда не говорю с курящими.


7.06.12