Просто лежачий камень, или мир глазами Жанны

      
       Что-то вроде неразборчивого и бессвязного черновика (ибо в нем нет смысла, ну просто никакого!).
 
       Предупреждение: нежелательно к прочтению тем, у кого аллергия на бесконечные и пустые диалоги.

     1. Неясное знакомство.
     Начну я с рассуждений, вырванных из кое-чьей головы (забитой всяким хламом, где ни намека на что-либо полезное), у них нет начала, как и конца, но мне кажутся они очень важными:
   «…Я много всяких определений слышала, опирающихся на высказывания мудрых древних и непременно седых философов о том, что есть «жизнь»? Не само слово «жизнь» и подразумевающее это слово все области этой самой жизни: растительной, животной и прочего, ими рассматривалось, а именно – жизнь человека, – вот что является сейчас объектом обсуждений, притянувших моё внимание. Кто-то уверенно и чинно говорил, что жизнь – это не более чем череда важных и сложных выборов, следующих один за другим. Другой, спешно перебивая, нервически восклицал, что жизнь нам не подвластна, что она часть судьбы, и что эта самая судьба нам уготована и никуда от неё не деться. Кто-то следом с жаром заявлял, что – человек и есть творец своей жизни, что всё зависит от нас самих, и каждое наше действие является спусковым крючочком для….но я уже не слушала. Было слишком много желающих выплеснуть на безразличных слушателей свои заумные версии, отчего никто и никого толком не слушал. Говорили, практически, все и хором, перебивая друг друга и выплескивая свои, наспех построенные, пьяные теории. Порою даже проскальзывали весьма занимательные предположения от одного очень скромного и тихо говорившего трезвенника, но вскоре в криках затерялся и его нерешительный голос…», - хозяйка этих мыслей встала с кресла и прошла мимо всех этих громких и якобы мудрых мыслителей на кухню. Откуда ей было бы немного видно людей за кружевной шторой, которые тоже оживленно обсуждали на лоджии нечто важное, опять-таки, находящееся на грани философии и жизни.
      Девушка эта медленно побрела к ним. Еще часа три назад, она драяла эту квартиру, старательно перепрятывая в труднодоступные места кое-какие немаловажные (только для неё) вещички. Протерла пыль, помыла окна, прошлась несколько раз шваброй по паркету, в течение часа успела сбегать в магазин и на последние свои сбережения накупить продуктов. Приготовила из них более и менее съестные блюда, которые пришедшие, в большинстве своем, незнакомые и посторонние люди, умяли за десять минут, как саранча, и теперь налегли на поглощение спиртного, что принесли они с собой в немереном количестве. Пьющих алкоголь гостей она не приветствовала в своей квартире, и знай заранее, что прибудут именно таковые, то заперлась бы и заколотила двери и окна изнутри. Кто ж знал, что коллеги устроят ей такую нетрезвую подлянку. Сейчас, конечно, она, сделав выводы, дала себе обещание больше не поддаваться мольбам да просьбам своей взбалмошной лучшей подруги и коллег, в которых имела возможность уже в который раз так хорошо разочароваться.
      Она прошла в кухню, остановилась у двери на лоджию и, притаившись за шторой, жадно вслушивалась в бредни подвыпивших, но еще не сильно пьяных, людей. Сбивчивые и жаркие разговоры внезапно приняли неожиданный оборот, затрагивались куда более острые вопросы и темы, нежели это могло казаться со стороны, а со стороны казалось, что обсуждение ведется явно за предпочитаемую марку пива.
      «Может быть, все они понемногу правы. Может, и правда, от самого человека ничего не зависит, или, наоборот, многое зависит, и в его силах что-либо изменить, но. Есть такие люди, что, ничего не говоря, на протяжении всей жизни лежат подобно камню у реки, самому что ни на есть лежачему, под который не течет пресловутая вода. Они ничего не делают и ни к чему не стремятся; ничего не хотят и ничего не выбирают. Это как бы, и есть их осознанный выбор…», - облокотившись бедром об подоконник, девушка начала всматриваться через кружевную ткань в одного размеренно и убедительно говорившего человека.
        Её мысли, наконец, замерли. Она слушала его с интересом…
        Так вот, эта моя бессмысленная история о ней. О том самом ничего не делающем и ничего не хотящем человеке из её же мыслей. Тот самый лежачий камень, недоступный руслу, временами бурной, реки – Жанна. Познакомимся с ней ближе ниже (я, впрочем, не настаиваю, решайте сами, нужно ли вам это).

        2. Итак, познакомимся поближе.
        Три года спустя. Квартира уже не самой элитной высотки и не в самом лучшем районе города, и семь утра. На самом настоящем японском футоне, сделанном в самой Японии каким-нибудь наичестнейшим трудолюбивым японцем, на полу между настенным телевизором и удобным мягким маленьким диванчиком, расположенным у противоположной стены, спала девушка, с головой зарывшись под подушку.
     Еще одна девушка в халате из натурального японского шелка бегом выбралась из ванной и с разбегу плюхнулась на диван, сунула руку под скомканный в клубок на диване плед, нащупала длинный пульт и, вскинув его словно самурайский меч, включила экран на стене. И прежде, чем звуки из телевизора успели наполнить комнату, громко сказала:
      - Кому-то нельзя опаздывать на работу!
      - А то тебе нет!? – вяло пошевелилось тело на полу.
      Тело же на диване на этот вопрос не ответило, было занято переключением каналов в поиске чего-то определенного и очень важного.
      - Что ты за человек! Ни ночью спать не дала, ни утром! Убавь громкость, - потребовала, усаживаясь на полу, лохматая брюнетка.
      Её не желали слышать.
       - Я же попросила! – рассердившись, девушка швырнула свою подушку в ту, что сидела на диване. – И зачем я только осталась у тебя! – комкая одеяло, она готовилась к еще одному броску, обещавшему быть значительно мощнее и точнее.
       - Это очень дорогое одеяло, за доставку которого я переплатила сверх меры, - прозвенел со злобой голос девушки с дивана. – И я ценю его намного больше тебя.
       - Ты гадина, Джани! – одеяло полетело увереннее вслед за подушкой. Его бережно поймала в объятия хозяйка квартиры и дивана и тут же, расправив его, им накрылась, аки медным тазиком мои мечты.
       - Я тебя не заставляла у меня ночевать. Сама долго напрашивалась, несмотря на то, что было к кому пойти. Так что, уважай мои порядки и возлюби мои причуды, Эмбер! – тон этой самой Джани был натянут до невозможности и звенел будто струна, готовая в любую секунду лопнуть и помешать взять аккорд, если уж в самый глаз не попасть и выколоть его вместе со зрительным нервом.
       - Ладно, ладно, согласна, - смягчилась та, вставая и собирая матрас («Футон, мразь!», - едко поправила меня хозяйка квартиры). – И на том спасибо. Ты ведь могла вчера вечером меня прогнать.
       - А чего к себе-то не пошла?
       - Ты что, меня не слушала?! – возмутилась в недовольном крике брюнетка Эмбер, закончив складывать цветастую простыню.
       Лицо девушки на диване расплылось в широкой улыбке, сама же она извиняющее протянула:
       - Вчера была как никогда завораживающая серия «Гинтамы», а ты как назло не уложилась в опенинг…
       - Ну, знаешь ли!
       - Так что у тебя там? Опять настырный ухажер настырно ночует с цветами и кольцом у порога?
      - Намекаешь, что тебе не понять? – Эмбер уже успела переодеться в свой наряд, который достала из встроенного в стену зеркального шкафа.
      - Я всего лишь предположила, - Джани продолжала безразлично жать кнопку на пульте, не отнимая взгляда от экрана.
      - Кольца не было.
      - Только цветы?
      - Цветов тоже.
      - А сам хоть был?
      - Был, - недовольно буркнула себе под нос Эмбер, заплетая волосы в тугую косу.
      - То есть, без цветов и кольца он тебе не нужен?
      - Мне и с ними он не нужен!
      - И в чем проблема? Тебе ли жалеть отшиваемых тобою кавалеров? – похоже, терпение Джани сходило на нет – палец жал кнопку переключения каналов, картинки которых мелькали так, что глаз не успевал их улавливать.
      - Не знаю. Сама в себе не разобралась.
      - Значит, нужен. Пусть не с цветами, но с кольцом.
      - Гадина, ты! – прошипела Эмбер.
      - Торопись, опаздываешь. Если что, завтрак в холодильнике.
      - В смысле?
      - Ну, там есть яйца, масло. Сделай себе что-нибудь.
      - Могла бы и приготовить для меня хоть что-то, всё равно с первыми петухами встаешь.
      - Еще чего, - снова проскользнула улыбка. – Сегодня помимо петухов была и курица.
       Эмбер пропустила это мимо ушей. Она поправляла не смытый ночью макияж, что сохранился на зависть хорошо, несмотря на плохо проведенную ночь и усиленное ныряние под подушку в надежде спрятаться от телевизора. Поковырявшись в своей сумочке, достала помаду и принялась ответственно водить ею по губам. Не отрывая глаз от своего отражения в зеркальных дверях шкафа, сомкнула губы, тщательно перетерла ими, разравнивая густой слой помады, сказала:
       - Завтракать не буду, - и, посмотрев на укутавшуюся по горло в одеяло девушку, так, чтобы только рука с пультом торчала, добавила. – Ты что, не пойдешь на работу сегодня?
       - Приду после обеда, - сладко потянулась та.
       - Совсем ты начальства не боишься.
       - Он меня ценит, - с усмешкой сказала Джани.
       - Мне кажется, там что-то другое.
       - В любом случае, переживет.
      - Зато остальным таких поблажек не сделает, - Эмбер застегнула молнию своей сумочки и закинула тоненький ремешок на плечо. – Ну, а что ты? Какие планы до обеда? Свидание?
      - А то ты не знаешь!
      - Всю жизнь собралась принца на радужном пегасе ждать?
      - Не важно, какая у него лошадь и принц ли он.
      - А что важно?
      - Чтобы был истинным самураем, - гордо звучал ответ.
      - Ты дура?! Тебе скоро тридцать лет! Относись к переживающим за тебя людям серьезнее!
      - Тихо-тихо, - рука отбросила пульт, а сама Джани уселась на диване поудобнее. – Опенинг «Самурая Икс» начался.
      -  Я тебя уже называла дурой?
      - Ты делаешь это постоянно, но без этого особенного чувства, которое бывает, когда вкладываешь в слова и дело, и душу. Вроде выразительность, или еще что, разберись сама по пути на работу.
      - Молчала бы.
      - Даешь, что ли молчать.
      - Я побежала, продолжим после обеда, - Эмбер прихватила с подлокотника дивана свою куртку и выбежала из комнаты в совмещенную с кухней гостиную, где и была входная дверь, что вела не в коридор, а сразу в просторную гостиную, одна часть которой – кухня, другая – пространство, занятое огромным угловым диваном и маленьким журнальным столиком.
      Звук поворачиваемого в замке ключа с многочисленными звенящими железными брелками и хлопок дверью. Эмбер покинула квартиру. А хозяйка разлеглась на своем диванчике, прибавила громкости телевизору и впилась в него глазами.
       Да, это та самая девушка, с чьих мыслей и началась сия писанина. Звали её Джани (ударение на «и»), чаще Джени (тут уже на «е») – но это те, с кем она близко контактировала, однако, в официальных документах она значилась как Жанна Ивушкина. Типичный офисный работник в стандартном офисе компании, связанной с программным обеспечением и прочими девайсами для современных персональных компьютеров и прочих игрушек. И да, Жанна Ивушкина не собиралась ни на какое свидание, как бы на то не надеялась в душе подруга Эмбер, и вообще, никуда не планировала не то, что выходить, даже ножку с дивана спускать – и в мыслях не было! То есть, она просто убивала время, которое должно было быть с пользой для фирмы потрачено ею на рабочем месте, за бездельничанием дома: лежа на диване. И просматривая мультики.
       И вот тут, как это у них и заведено, она меня грубо прервет и с необъятным презрением в голосе поправит:
       - Э, уважаемая, не мультики, а аниме!
       И таки снова да. Сей достаточно зрелый и самостоятельный объект социума – типичный анимешник со стажем, с завидным стажем. Сказать бы, что отаку, но, чтобы уверено её так называть, недостаточно одного только увлечения японскими анимационными картинами. Тут ведь еще и замкнутость, и прятки в квартире от людей нужны. Да и фигурок, плакатов, журналов, специфических подушек под формы тех или иных персонажей и всего прочего у неё в квартире не имелось. Только несколько дисков любимого аниме, кем-то незаконно ей записанных, два тома какой-то жутко популярной в стране восходящего солнца манги, катана-сувенир из недорогого пластика, что стояла в углу у окна, и этот шелковый бордового цвета халат с черной полосой оборки, по которому были хаотично разбросаны, порхающие невпопад, крупные желтые бабочки. Ну и еще постель, на которой этой ночью спала Эмбер. Больше ничего.
        Пока Жанна Ивушкина с улыбкой счастливейшего ребенка на свете увлеченно пялилась в экран на рыжеволосого самурая в красно-белом кимоно с добрым взглядом и скромнейшей улыбкой, коллеги мисс Ивушкиной с нетерпением ждали её появления на работе.
      
       3. Знакомимся еще ближе…
       Итак, отдел этого нерадивого работника.
       - Что-то Эмбер с Джани опаздывают. – Больше от скуки, нежели от переживания за коллег сказал невысокий плотный брюнет в белой рубашечке, старательно заправленной в серые и идеально выглаженные брюки. Этого мужчину звали Брук.
       - Наверняка у лифта за право нажать кнопку передрались, - ухмыльнулся, стоявший рядом с ним высокий блондин, допивая свой кофе, а пил он его в перерывах между работой и неудержимой болтовней (иногда совмещал и то, и другое). Имя этому кофейному блондину – Скотт.
       - Ну что ты, Эмбер не такая! – возразил ему Брук.
       - Будто ты Джани не знаешь! – улыбался Скотт.
       - Знаю, - усмехнулся Брук.  – О, а вот и Ливенсия, как всегда, куда-то спешит.
       - Эй, Лив! – окликнул Скотт высокую стройную светловолосую девушку с короткой стрижкой под каре лет двадцати семи в коротком черном платье. Любила она всё короткое. Особенно рабочий день.
       - Привет, ребят, - она покачала папкой, что несла в руках и глазами показала на кабинет начальника отдела. – Скоро подойду.
       Мужчины (ну или взрослые парни, кому и как будет угодно) кивнули ей и прошли мимо рядов столов с компьютерами и суетящимися между рядами людей с бумагами к противоположному окну. Там их и настигла через несколько минут натуральная блондинка Ливенсия Стивенсон, выполнявшая несложную роль маркетолога в их отделе. Отдел не нуждался в данном работнике, но всё же этот работник в штате был и осуществлял уйму бумажной работы и иногда обязанности несчастного посыльного.
       - Чего вы такие хмурые?
       - Сама заметишь, или сказать?
       - Да придут они сейчас, что вы, в самом деле. У меня, кстати новость…
       - А вот и Эмбер! – перебил маркетолога, восклицая, заметно повеселевший, Брук.
       - Привет всем! – крикнула на весь отдел Эмбер, врываясь, как цунами, в многолюдный и многостольный зал семнадцатого этажа. Ответом было хоровое приветствие с солирующими  голосами Скотта и Брука. Она с расстояния швырнула сумочку и курточку на свой стол и, цокая каблучками, подкатила к ожидавшей её тройке у окна. – Как прошли выходные?
      - Замечательно! – ответил за всех Брук. – Твои?
      Эмбер возмущенно покривила лицом, в довершение всего закатив глаза.
      - Все настолько ужасно? – сочувствовала ей Лив.
      - Этого не объяснить словами!
      - Я догадываюсь, - оскалился Скотт и хитро подмигнул.
      - Догадывается он! – фыркнула Эмбер. – Эта идиотка полночи пересматривала четвертый сезон «Гинтамы», заученный ею наизусть, морально подготавливаясь к следующей серии пятого сезона! Об этом ты догадывался?!
      - Значит, сна у тебя не было? – хохотнула Ливенсия.
      - Мягко сказано. – Вставил Брук.
      - Кстати, а где Джани? – поинтересовался Скотт.
      - Чего ты на меня-то смотришь? – хмурилась в ответ Эмбер.
      - Вы разве не вместе пришли? – удивилась Лив.
      - Когда это мы ходили-приходили вместе?
      - Но вы же ночевали в…
      - Ну и что?! Я что, должна была её за ручку привести? – Эмбер перебила Брука весьма злобно.
      - Злюка. У тебя утро не задалось, надо оторваться на нас? – Скотт щелкнул легонько девушку по носу.
      - Да придет ваша Джани, чего носы повесили! Будет к обеду, – собеседники возмущенно выпучили глаза на Эмбер. Но она лишь, вздохнув, развела руками. – Ей это сходит с рук. За какие такие заслуги – загадка.
      - Загадка для неё, но не для нас, - поправила Ливенсия.
      - Она не настолько тупа, - серьезно добавил Брук.
      - Ей просто удобно таковой прикидываться, - Эмбер покосилась на закрытую дверь начальника отдела. – Кто-нибудь уже был у него?
      - Я, - Лив засияла. – И я такое узнала!
      - Ты всегда с напускной интригой нам о глупых мелочах сообщаешь, - сомнительно кривил губами Скотт.
      - По-твоему, новость о новом сотруднике – мелочь?
      - Ого-го, - оживился Брук, подвигаясь  к Лив. – Надеюсь, это сногсшибательная блондинка со знаниями, которую не придется мне с нуля обучать азам.
      - Ты больше надежды на сногсшибательность строишь, или же на профессиональные качества? Я чего-то не понял, - едко и метко спросил Скотт.
      - Я… - начал  было Брук, но его прервала Ливенсия.
      - Почему сразу девушка? Может это знойный, - и её заткнули три осуждающих взгляда. – Ах, да, откуда здесь взяться знойным? – маркетолог, вскинув руку, сдвинула манжету рукава и посмотрела на часы. – Я пошла.
       Как только она от них отошла, распахнулась дверь начальника и, на пороге появился высокий плотный молодой мужчина с идеально зачесанными волосами и в черном строгом костюме без галстука. Он медленно и придирчиво обвел взглядом все рабочие места и остановился на трех лодырях у окна. Поняв всё по взгляду, Эмбер, Брук и Скотт мигом кинулись к своим столам, стремясь занять рабочую зону. А глаза начальства уставились на одно пустующее место – стол Жанны Ивушкиной. Он, поджав губы в тонкую линию, едва заметно повел плечом и с недовольством скрылся в кабинете.
      
       4. Знакомство не только с Ивушкиной.
       А в это время с робостью и трепетом, легкой дрожью в руках и ногах, шел к зданию компании один парнишка. Это был его первый рабочий день, в который он так бессовестно опаздывал. Сей факт не подталкивал его к быстрому бегу – боялся вспотеть и перебить аромат своих дорогущих духов от фирмы, известной своими великолепными коллекциями парфюма на весь мир. И всё же шагу он прибавил. На входе в здание у турникета подал охраннику расписку от работодателя за неимением постоянного пропуска и получил в подсказку короткий путь к отделу от улыбчивого и добродушного парня в спецовке охраны.
      Нервное напряжение сказалось, и парень уже бежал трусцой по коридору, ведущему к его отделу. Ворвавшись в огромный белый зал с офисной мебелью темно-молочного цвета и компьютерной техникой, за которой трудились люди, все как один, в белых рубашках, он немного постоял, ожидая, что хоть кто-нибудь обратит на него внимание, и тогда он сможет задать свой вопрос.
      Внимания никто не обращал. Парень нерешительно подошел к наиближайшему к входу и самому крайнему столу, легонько кашлянув, вежливо спросил:
      - Здравствуйте, не подскажете, где мне найти мистера Леванса (Леванс Соул – начальник данного отдела, скоро и с ним ближе познакомимся)?
      - Здравствуй, - равнодушно ответил ему Скотт, вскинув руку, ткнул вправо. – Прямо до конца. Белая дверь с его инициалами.
       Парень, поблагодарив, заторопился в указанную сторону. Когда дверь за ним закрылась, Скотт резко обернулся. Догадался, кем мог быть этот парнишка.
      «Тот самый новенький? Кому же его поручит шеф?», - подумал о парне, скрывшемся у босса в кабинете, Скотт и продолжил работать. Но через полчаса в сопровождении босса парень вышел из кабинета, и оба направились в сторону Скотта. – «Неужели мне?!», - содрогнулся от этой мысли он, всеми фибрами души не желая этого.
        К счастью, шеф смотрел не на него. Его глаза блуждали по отделу в поиске другого крайне бессовестного человека, которого всё еще не наблюдалось на рабочем месте. Не найдя нигде предмет зрительного поиска, он обратился к Скотту:
     - Это Дейв Митчел. Наш новый сотрудник.
     - Очень приятно, Скотт, - откровенно врал он, ему было очень неприятно.
     - Где Жанна? – строго спросил шеф.
     - Эмбер сказала, будет к обеду.
     Леванс Соул поджал губы, скрывая за этим его любимым жестом недовольство прогулами подчиненной, обернулся к новенькому:
     - Что ж, Дейв, поручаю тебя Жанне, а пока её нет, побудешь в компании Скотта, - и, уже обращаясь к оному, начальник сухо бросил. – Присмотри за ним, мне нужно отлучиться.
     Сказал и быстрым шагом покинул отдел.
     «Пошел звонить и ругать Джени? Или предупредить о стажере?», - мысленно радуясь тому, что промашка Джени стоила ей ученика на плечи, Скотт выжидал, провожая глазами шефа. Как только двери за ним закрылись, все работники отдела, будто облегченно выдохнули и ударились в негромкие разговоры между собой.
      - Повезло тебе, - ухмыльнулся Скотт, пользуясь свободой, как и все коллеги.
      - Позвольте узнать, это в чем же мне повезло? – парень кожей прочувствовал подвох.
      - Тебе достался самый строгий учитель.
      - Строгий не то слово! – подкатил к ним на стуле сосед Скотта, внимательно следивший за происходящим, и протянул руку. – Я – Брук, будем же знакомы, мой юный коллега.
      - Бросьте пугать, она не строже шефа, - присела на краешек стола Скотта, невесть откуда взявшаяся, Ливенсия, чье черное платье шло вразрез безукоризненно белым рубашечкам работников. – Я – Лив, приятно познакомиться.
      - Дейв Митчел, - робко кивнул ей парень, озираясь на пустующий вдалеке стол некой «Жанны». – Очень рад.
      - Не слушай их, Дейв, Джени просто душка! 
      - Ливенсия, не умеешь ты утешать, - насупился Брук.
      - Это же просто ходячая катастрофа, - сверкал зубами в улыбке Скотт.
      - Хватит вам, - вмешалась, подкатывая стул для Дейва, Эмбер. – Она всего лишь законченная анимешница.
      - Правильнее будет конченная, - поправил незнакомку Дейв, присаживаясь.
      - Тебе лучше знать, - пожав плечами, Эмбер процокала каблучками вдоль по отделу и скрылась в кабинете, соседствующим с начальством.
     - Это Эмбер, - улыбнулась Ливенсия, представляя ту зазнобу. – Монстр чуточку проще, чем Джани.
     - Я не понимаю вас, вы подшучиваете, или…
    - Расслабься, - хлопнул новенького по плечу Скотт.
    - Всё не так страшно, как кажется, - пугающе нашептывал Брук.
    - Смотрел когда-нибудь аниме? – перебила их улыбчивая Ливенсия.
    - Ну, было по детству, - сознался смущенно Дейв.
    - Значит, будет и сейчас, - хором засмеялись трое, отлынивающих от работы, программистов.
    - Мы немного подсобим тебе, - вызвался прервать смех Брук.
    - Да, подскажем кое-что, - это, не уступающий в болтливости Бруку, Скотт.
    - Её любимое аниме – «Гинтама», и с этим ничего не поделаешь, - торопливо влезла за ним Лив.
    - А персонаж, на котором она помешана… - хмурил лоб Брук, силясь вспомнить что-то сложное.
    - Шинске! Такасуги Шинске! – опередил Скотт, он четко и правильно произнес это имя.
    - И как она любит говорить… - начала маркетолог, и двое парней в голос подхватили:
    - «Шинске – горяч. Горю вместе с ним!», - и снова пугающий смех трех на весь отдел под осуждающие взгляды коллег, старавшихся говорить шепотом.
     Цокая каблучками, вернулась к ним Эмбер и всучила каждому по несколько папок. Она собиралась тут же уйти, но её задержал Скотт:
    - Остановись, пчелка, шефа все равно нет.
    - Хочешь моего участия в перемывании косточек Джани?
    - Так, позвольте узнать, Джани, Джени, или Жанна? – тактично полюбопытствовал у Эмбер Дейв Митчел, полагая, что это, скорее всего, три совершенно разных человека и над ним просто пытаются подшутить, как это обычно и делают в коллективах с новичками.
    - Официально – Жанна. Но мы зовем либо Джани, либо Джени, - ответил ему, быстро разъясняя, Брук.
    - Чего интересного поведает нам единственный друг нашей Джани? – Скотт глазами заставил подняться со стула Дейва, тактично уступающего место Эмбер.
    - Ну что, - уселась она. – Могу только вместе с вами вспомнить некоторые курьезные случаи.
    - Ого! – подкатил на стуле поближе к ней Брук.
    - Джани просто нестандартно мыслит, - шепнула успокаивающе Дейву на ушко Ливенсия. – Она вполне вменяемый и очень-очень серьезный человек, не принимай близко к сердцу услышанное здесь и сейчас…
    - Вот, к примеру, - перебила её Эмбер. – Недавно она побывала на очередном фестивале аниме-косплееров. И, знаешь, кем она вырядилась?
    - Кем? – с интересом и в предвкушении спросил новенький.
    - Кошечкой из «Сейлор-мун»! Не няшечкой с ушками в матроске и гольфиках, просящей мощности у ночного светила, а, *****, кошкой!!
    - Что плохого в образе кошки? – рассеянно смешался Дейв.
    - Ты, верно, наивно представил некую хрупкую девушку в черном латексном костюме с хвостиком, облегающем все самые интересные места, малец?
    - Ну, а какой еще может быть женщина-кошка? На манеру Холли Бэрри, нет разве?
    На замечание Дейва Митчела все дружно захихикали. И громче всех них смеялась подруга Жанны.
     - Ха-ха! – Эмбер больше осуждала, чем веселила и веселилась. – Она нацепила на себя костюм гризли, предварительно ею же коротко обстриженный и окрашенный в черный цвет. Из состриженной шерсти она не поленилась свалять и скатать себе хвост. Еще и на лбу кривой полумесяц вырезала.
     - Представил? – толкнула в плечо Дейва, улыбаясь, Лив.
     - Даже подумать страшно, - растерялся парень.
     - Вот и она там всех распугала, но пришла довольная, как кот, вымазанный в сметане. – Эмбер подняла указательный палец вверх. – И это только один случай из сотни подобных.
     - Она будто высмеивает саму себя.
     Поймав тишину, все посмотрели на сказавшего это новенького, но значения тому никто не придал.
     - А помните, помните, что она сделала, когда только появилась здесь? – решила вновь расшевелить их Ливенсия.
     - О-о-о, это была умора! – замахал ладошками у лица, будто от нехватки воздуха Брук.
     - Я тогда думал, что она и дня в отделе не задержится! – внес свою лепту Скотт.
     - И как только шеф не прогнал её в первый же день?! Явно же зубами скрипел, желая этого, - Эмбер закусила заусенец на ногте левого мизинца, пыталась его вырвать.
     - Тогда даже нам это казалось загадкой, - не уставала улыбаться Лив.
     Дейв непонимающе переводил взгляд с одного говорившего на другого, стесняясь конкретнее спросить. Да и не давали они ему и слова вставить.
     - Шеф, как услыхал, что пришла девушка-программист, аж сам высунулся и лично вручил ей кипу заданий для проверки её уровня. Посадил перед глазами – у стола перед дверьми своего кабинета и исчез, - словно сжалившись над новеньким, начал историю Скотт.
     - Не успел он отойти, а эта дура полезла читать какой-то онлайн журнал и дико смеяться на весь отдел.
     - Она гасила свой смех, - поправила Брука Эмбер. – Но все видели её лицо, залитое слезами от смеха.
     - Так ведь она и по сей день читает, - вклинилась маркетолог. – Как же его, баш, бэш, бошэрг…
     - Башорг, - чисто произнесла Эмбер. – Это какие-то вырезки переписок русских…
     - Русских?! – удивленно оборвал её Дейв.
     - Она – русская, - пугающе проскрипел ему в ухо Скотт.
     - Да не перебивайте вы! – возмутилась Эмбер, элегантно закидывая ногу на ногу. – Так вот, сидит эта дура, пялится в экран и рыдает со смеху, порою прикладываясь головой об клавиатуру. Подняв в очередной раз голову, она вдруг осознает, что стало слишком тихо вокруг. Джани медленно поворачивает голову влево и видит стоящего у стола шефа.
    - Он ничего не сказал?! – у Дейва даже брови подпрыгнули.
    - Они минут пять таращились друг на друга, - продолжала Эмбер, не слыша его. – Один – строго-возмущенно, а другая – виновато. А потом она подтащила к себе клавиатуру, расположила на ней руки и бросила вопросительный взгляд на шефа, мол, я правильно делаю?
    - А шеф нахмурился в ответ, - влез опять Скотт.
    - И тогда она одну руку переставила на мышку, снова кивком спрашивая, верно ли? – Эмбер улыбнулась, припоминая. – А он сдвинул брови еще сильнее. Джани закрыла вкладку с этим журналом и опять поинтересовалась робким взглядом, правильно ли поступила?
    - А когда он удовлетворенно отвернулся, она снова открыла сохраненную вкладку! Нет, ну ты представляешь!? Шеф и отойти-то не успел! – пищала, захлебываясь смехом, Ливенсия.
    - Он обернулся вновь и замер возле неё, испепеляя своей строгостью в глазах. Джани, вздохнув, раскрыла папку с заданием и принялась за работу.
    - Любой другой прогнал бы прочь, - пробормотал задумчиво Дейв.
    - Он оценил её мастерство, - чинно пояснила Эмбер.
    - То, что делается за день, ею было выполнено за полчаса. Мало того, поленилась идти к нему, отправила ему же на почту, предварительно взломав! – Брук, кажется, завидовал.
    - Она, правда, так быстро справилась? – не верилось новенькому.
    - Ты думаешь, для чего тебя ей поручили? – скалился хитро Скотт.
    - Отдали в руки профессионалу, - подмигнула Ливенсия.
    - Недаром же она теперь вторая после шефа, - всё еще завидовал кое-кто. – Пришла позже нас, а высот добилась куда раньше.
    - Туши зависть, вон наша птичка, - Эмбер первой увидела вошедшую Жанну Ивушкину.

    5. Разочарование новенького (далее главы без названий).
    Дейв Митчел повернул голову к входу в отдел и жадно впился в неё глазами. Она была невысокая, что компенсировала высоченными шпильками, которые прикрывали достаточно длинные, чуть ли не в пол, черные брюки. Девушка была худа настолько, что даже белая и немного свободного кроя рубашка, зрительно не увеличивала её габариты (а ведь на то и была рассчитана). Это была шатенка с собранными в высокий тугой хвост длинными прямыми волосами и наисерьезнейшим лицом, на котором читались сплошная непреклонность и непоколебимость, казалось, это лицо никогда не знало, что такое улыбка, и как, вообще, нужно улыбаться. Какой-то суровый русский генерал, а не девушка. Ни намека на всё то, о чем трепались её коллеги.
    «Кажется, меня все-таки разыгрывали», - подумал Дейв Митчел, тогда как девушка быстрым шагом приближалась к компании, в которой он, непростительно долго, утопал в сплетнях. И ворвалась она к ним сразу вопросом:
     - Товарищи, вы не ошиблись временем перерыва?
     - Сказала та, что опоздала на полдня, - огрызнулась в ответ Эмбер.
     - Мне кажется, - пыталась отмазками замять это дело Ливенсия, для виду даже подняв руку и взглянув на часы, но была перебита.
     - Вам не должно казаться. Вы должны быть уверены.
     - Что, Джени, встала не с той ноги? – Брук показушно скорчил обиду и немного откатился назад на стуле.
     - Остри острее, а то с утра скучно, - прожгла Жанна его осуждающим за все грехи на свете взглядом.
     - У нас новенький, - деловито вставила Эмбер. – Не надо вот так вот сразу портить о себе первое впечатление.
     Джани, выслушав, посмотрела на стоящего возле подруги парня.
    - Дейв, - поспешил представиться он.
    - Я не спрашивала твоего имени, - сурово отрезала грубая русская неотесанная программистка. Именно такой позиционировал её теперь новенький, затаивший обиду за такую незаслуженную  резкость.
    - У-у-у, чудовище чем-то недовольно? – Брук медленно продолжал отъезжать на стуле к своему столу.
    - Нет, просто сегодня её очередь примерять эту роль, - смягчающе пояснила Дейву Ливенсия и, соскочив со стола, скромно потянула вниз задравшееся платье.
    - Что? Отключили не вовремя кабельное? – съязвила Эмбер, угадывая. – Поэтому пришла так рано?
     Джани злобно метнула в неё взгляд, готовя режущий душу и сердце ответ, но тут влез Скотт, подваливая к девушке и блистая своей очаровательной безукоризненной улыбкой:
     - Ну что, Шинске был горяч?
     - Горяч, как никогда прежде! Диван подо мной пылал вместе со мной, - мигом переменилась в лице угрюмая русская программистка, которой Дейв уже успел мысленно подогнать огромных размеров балалайку и уже подыскивал бурого ручного медведя и непременно на моноцикле.
     - Черт возьми, Джени, ты все-таки подсадила его на «Гинтаму»! – ужаснулась в фальшивой истерике Ливенсия Стивенсон, она ошарашенно пучила глаза на Скотта.
     - Я сам, - также фальшиво засмущался, потупив взор, Скотт, которого озарила улыбкой Жанна.
     - Я сейчас, - вновь наустив на себя строгости, сказала она и зашагала к кабинету шефа.
     - Если к Левансу, то его нет! – крикнул ей в спину Брук.
     - Когда меня это останавливало? – был невозмутимый ответ, сопровождающийся позвякиванием увесистой связкой ключей.
     - У неё уже и ключ его есть?! – снова завидовал Брук, словно был, отвергнутой шефом, секретаршей. Но его не слушали. Все смотрели на ошеломленного, разочарованного и потерянного Дейва. Бруку пришлось вернуться к ним, подкатив на любимом кресле. А он умел это делать на любых скоростях. Сразу видно офисного профессионала.
     - Ну, и как тебе твой учитель? – первой спросила Ливенсия.
     - Может мне сразу уйти? – вздохнул расстроено парнишка.
     - Не спеши с выводами, - впервые за всё время общения стал серьезным Скотт. – Она намного лучше будет…
     - Это лучше кого же? – зацепилась, догадываясь, Эмбер.
     - Уж получше тебя, - был ответ блондина, за который Эмбер мстительно ткнула в голень острым носком своей лаковой туфли.
     - Говорю же, - прошипел, давясь болью, Скотт.
     - Я не так себе представлял анимешницу…
     - Что, Дейв, хотел увидеть раскрашенную во все цвета радуги лоли в коротеньком мини горничной и с пурпурными волосами до колен? – наслаждалась видом обескураженного парня Эмбер.
     - На первый взгляд и не скажешь, что она и есть та, вами описанная девушка, - тихо признался ей парень.
     - На второй и третий тоже, - похлопал сочувственно по плечу Дейва Скотт. – Но мы тебе ни капельки не врали.
     - И ничуть не приукрасили, - вставила Ливенсия.
     - Она анимешница от кончиков ногтей до кончиков волос, - не оставался в стороне Брук.
     - Смотри-ка, Брук, это не твоя жена у входа тебя высматривает? – отвлекла всех глазастая Лив.
     - О, Мэри! – Брук уже летел к своей супруге, словно боялся того, что она решится переступить порог их отдела и войти, чего он меньше всего хотел.
     - А вот и наша Джени к нам спешит, - Эмбер перевела глаза от ударившейся в сюсюкания, парочки супругов на анимешницу. Джани шла, перебирая одной рукой связку ключей и пристально глядя на Брука с Мэри. Остановилась возле коллег, забаррикадировавших собой проход к её столу.
     - Эх, - отвела она глаза от супругов. – Меня бы кто так любил. Но меня никто кроме меня не любит.
     - Тебя любит шеф, - грубо и резко, будто пряча в быстроте сказанного зависть, сказала Эмбер.
     - Как дела, Дейв? – удивительно ласково обратилась к парню Жанна Ивушкина. – Где учился и что умеешь?
    Впавшего в очередное оцепенение, Дейва Митчела опередил улыбчивый Скотт:
     - Разрази меня гром и собери обратно! Эмбер, она снова включила дурочку!
     - То есть, - Эмбер встала со стула и подошла к Джени. – Тот факт, что об этом жужжат все до единого, для тебя вообще не факт?
     - Главное, чтобы не жужжала я, - натянуто ответила ей Жанна, уставившись в упор в лицо, что Дейв сильно так засомневался в том, подруги ли они? Больше было похоже, что наоборот. Скорее, они даже на двух соперниц походили, схлестнувшихся в бою за одного суженого, выбитого скульптором из камня преткновения.
     - Вот и прекрасно! – сказала зачем-то Эмбер и, намеренно задев и толкнув плечом «подругу», пошла в дальний конец этого огромного зала, где села за свой стол.
     - Ну-у, я тоже пойду, - чувствуя неловкость, убежала и затерялась между рядов и Ливенсия.
     - Что ж, Дейв. Обо мне ты, наверняка, уже всё знаешь. – Джани зло покосилась на Скотта, и тот виновато развернулся лицом к экрану своего компьютера и взялся за работу. – Пора бы и мне узнать о тебе. Пойдем, - девушка быстро прошла мимо нескольких столов к своему.
      Дейв Митчел заспешил за ней, мысленно прощаясь с этой работой и подыскивая другой возможный вариант заработка.
      Жанна Ивушкина, отодвинув своё кресло, кивнула ему:
     - Присаживайся. Я не буду расспрашивать и выслушивать твои красочные определения всего того, что ты знаешь и умеешь, - строгость Джани всё еще пугала Дейва. – Здесь моя незаконченная программка, - девушка вставила что-то в передний разъем системного блока, щелкнула мышью по всплывшему окну, выбирая необходимые параметры, и снова заговорила. – Доделай. Правильно. И чтоб работало. А когда закончишь, я скажу, кем ты будешь: стажером, искателем новой работы, или же моим коллегой.
     Дейву это условие понравилось. В душе он мечтал продемонстрировать свои навыки, а не таскаться за болтливыми и ленивыми программистами, не желающими ничему учить и без того ученого, разве что себе кофе подносить через каждые десять минут. Парень сел без вопросов и возражений и не увидел этой вполне милой улыбки суровой русской хозяйки, как минимум, трех голодных медвежат.
     - По времени не ограничиваю, - сказала она ему в спину и громче добавила. – За подсказки буду швыряться стульями в обе стороны: и в подсказывающую, и во внемлющую подсказкам.
     Дейв Митчел расплылся в довольной улыбке и повернулся к жестокому наставнику, который начинал ему нравиться. Уже.
     - Ты не слишком строга? – крикнул озабоченно со своего места Скотт, любивший совать нос со своими советами и подсказками.
     - А вознаграждение за отличную работу – совместный просмотр аниме? – не удержался от желания пошутить новенький.
     - Готов за ночь пересмотреть шестьсот серий «Наруто»? – опередил ответом Скотт, и Джани опять мило улыбнулась, ничего не сказав, ушла, всё так же позвякивая связкой ключей, будто была надзирателем в обособленном тюремном блоке, а не второй по значимости после шефа.

     6.
      Забыв обо всем, Дейв Митчел не на шутку увлекся своим заданием, да так, что не сразу обратил внимание на перешептывающихся людей за его спиной: Эмбер и Скотта. Парень и не заметил, когда они пришли к нему, несмотря на то, что цокот каблучков Эмбер невозможно не услышать.
     - Мне строго запретили принимать помощь, - обернулся он в извинительной улыбке, думая, что они пришли к нему с мешком советов и ящиком помощи.
     - Суровая тётка Джени, - хмыкнул Скотт.
     - Да уж, не мягкая, - вторила Эмбер, щуря глаза, она бегала ими по экрану монитора, проверяя работу парня.
     - От одного её взгляда синхронно плачут все младенцы.
     - И не только.
     - Знаете, - оптимистично прервал их Дейв, отвернувшись опять к своему монитору. – Я бы не сказал, что она страшна так, как вы мне её намалевали и сейчас малюете.
    - О, ты уже заметил, что всё напускное? – Скотт подошел к нему и, облокотившись бедром об стол, скрестил руки на груди.
    - Когда успел-то? – Эмбер продолжала стоять позади, налегая руками на спинку кресла Дейва.
    - Не скажу, что это было очевидно, но опровержения нет-нет проскальзывают.
    - Внимательный какой, - прошептал Скотт, косясь на Эмбер. – Только не стоит тебе так опрометчиво обманываться её редкими улыбочками.
    - У меня, кстати, возник вопрос, - Дейв Митчел покрутился на своем стуле, отвлекаясь от порученного русской злой ведьмой задания. – Вы недавно упоминали об их отношениях с мистером Левансом. Это правда, что…
     - «Их отношениях», - саркастично передразнил Скотт, играя бровями и толкая плечом Эмбер.
     - То есть, и тут все непросто, да?
     - Отношения имели бы место быть, - монотонно затянула Эмбер.
     - Если бы кое-кто упрямо не строил из себя недалекую тупицу. – Закончил за неё Скотт.
     - Но если между ними ничего нет, то почему вы так уверенно говорили ранее, что есть?
     - Для всех, кроме неё, есть, - грустно ответил Скотт, обменявшись взглядом с девушкой, стоящей по правому боку.
     - Да почему, объясните же? – недоумевал Дейв.
     - Потому что он вечно ей все прощает!
     - И даже место своего заместителя подогнал, - приводил свои аргументы вслед за коллегой Скотт.
     - А это разве не за её феноменальные способности?
     - Мальчик мой, - тоном бывалой дамы в преклонном возрасте начала Эмбер, снисходительно глядя на парня. – Здесь и способнее индивиды имеются. Однако ж, он выбрал именно Джани, игнорируя маститых гениев со стажем. Это много значит, не так ли?
      - Опять мою личную жизнь трясете за грудки у меня же за спиной? – как гром среди ясного неба появилась Джени, расталкивая Скотта с Эмбер, и сквозь Дейва холодными глазами впиваясь в монитор.
      - Ты же не будешь нас за это люто ненавидеть? – заулыбался Скотт.
      - Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на слепую ненависть, - ему в поддержку зафилософствовала с умным видом Эмбер.
      - Я буду тратить на зрячую, ок? – повернулась к ним с наисерьезнейшим лицом Жанна.
      - Ну, ок, - согласились в голос коллеги.
      А Жанна Ивушкина грубо схватила за плечи Дейва Митчела, заворожено наблюдавшего за ними, повернула к экрану компьютера и угрожающе громко зашипела в ухо:
      - Я уже нашла три роковые ошибки.
      - О, а я-то думаю, почему программка не хочет работать, - виновато промямлил Дейв и дергано забегал дрожащими пальцами по клавиатуре.
      - Готов выслушать вердикт?
      - А м-можно мне второй шанс? Я все исправлю, сейчас…
      - Позволь ему попробовать еще раз, - заступился Скотт. – Это мы его отвлекли, Джени.
    Джени его будто не слышала, она смотрела в умоляющие глаза новичка, никак не реагируя на коллегу, защищавшего парнишку.
    - Прошу, дайте новое задание, - робко попросил снова Дейв.
    - Нет.
    Парень вздрогнул. Эмбер со Скоттом вместе осуждающе воскликнули:
    - Джени!
    - Задание не дам. Но. Если найдешь и устранишь свои ошибки в течение двадцати минут, обещаю подумать над своим решением.
    - Спасибо.
    - Время пошло, - Жанна кивнула на монитор. – Учти, я наблюдаю.
    - Не зря я сомневался. Ты не такая, какой кажешься, - прошептал Скотт.
    - В сомнениях есть правда, - Эмбер отодвинулась от Скотта. – Глядите-ка, это не Карин?
    - Она самая, - посмотрел туда же и Скотт. – Смотри, какая бодрая! Отпуск её прошел на славу.
     Дейву очень хотелось повернуться на звук приближающихся каблучков, но, побоявшись гнева своего «учителя», перед которым и без того успел провиниться, не стал этого делать.
     А некая девушка – Карин, между тем, протиснулась к компании позади него, щебеча и весело рассказывая о проведенном отдыхе на чистых природных зонах Кореи, куда её силой отправила Джени. Об этом и гудели за спиной новичка пятеро отлынивающих от работы сотрудников. Почему пятеро? Потому что к ним присоединилась, проходившая мимо, Ливенсия.
     Концентрироваться на работе у парня выходило с большим трудом – разговоры за спиной были едкие, колкие, на грани очень обидных издевательств. Будто соревновались в том, кто кого сильнее заденет. Слушая их, Дейв Митчел отметил четкое разделение на две группы: четверо против одного. Но этот один ощутимо вел в счете. И этот один – Жанна Ивушкина. Ну, или Джани или Джени.
     Дейву почему-то только теперь вдруг захотелось, во что бы то ни стало остаться её учеником. Он снова пробежался глазами по данным на экране, тщательно вылавливая лишние символы и знаки. Голоса за спиной, тем временем, заметно поубавились. Остался только намеренно грубоватый голос Джани и новый приятный певучий голосок, еще с ним незнакомой, Карин.
    - Эмбер куда делась? – спрашивала Ивушкина, видимо озираясь и выискивая внезапно пропавшую подругу.
    - Так она отошла следом за Скоттом и Бруком, звонок важный, продолжительностью в пять минут и сорок девять секунд, - усмехалась себе под нос Карин, провожая взглядом удаляющихся коллег.
    - Моя жизнь тоже была бы такой насыщенной, чтобы я могла о ней пять минут и сорок девять секунд по телефону с кем-то гудеть, - вздох, полный грусти.
     - Ну, так, что у тебя новенького? – спросила Карин в полушепоте, игнорируя эти жалобы.
     - Будто ты не знаешь!
     - Думала, может, изменения есть.
     - Изменения?! У меня?! Не надо таких злых шуток, - безразлично сказала «наставница» Дейва.
     - Чем черт не шутит. Особенно с нами.
     - Вот именно. С нами он только и делает, что шутит. Нет бы, в казино хоть разок свести.
     - Когда-нибудь обязательно. И будет лучше, если не он, а…
    - Заткнись, - оборвала Джени, не давая договорить, переполненной надежд, Карин.
    - Знаю, знаю. Все еще считаешь, что сразу все не бывает?
    - Нет. Оно бывает через десять лет. Когда к черту уже не нужно.
    - Что, познала очередной дзен? – усмехнулась печально Карин.
    - Как видишь.
    - Злодейка-жизнь и жизнь-злодейка, да?
    - Неизменно, - Джени прокашлялась и голосом бодрее обычного спросила. – У тебя-то, что из нового? Как дела и все дела?
    - Я хорошо, вот, вышла на работу. Работа любезно встретила меня работой. А из нового у меня… - секунда на раздумывание и беспечный ответ. – Да обои в комнате новые поклеила, ну ты знаешь, эти панорамные, с природным пейзажем. Выбрала с птицами на водоеме.
    - А не было обоев типа вечернее столкновение в Икебукуро или ночной Сеул?
    - Неа, только полуденный зной в пустыне и мои безмятежные лебеди среди кувшинок на синей глади озера под голубеньким небом.
    - Хм, - задумчиво и про себя оценила Ивушкина. – У меня же из нового целый букет: обострение аллергии, боли в ходовой руке и нежелание жить работой в такую жару. Ну, а в остальном – возможно, мы счастливы. И, возможно, не в этой Вселенной.
    - Возможно, да.
    - Но уж точно в другой, - сказала Джени и спросила. – А по фильмам, что у тебя там? Есть что? Желательно, захватывающее.
     - За пятку?
     - За душу, подруга.
    - Я уже третий день смотрю одну дораму, - завелась пуще прежнего её собеседница. – Вчера и позавчера две ночи смотрела, не спала вообще. Теперь тянет спать днем, - для наглядности она хорошо так громко и протяжно зевнула, чуть ли не разрывая лицо в зевке.   
     - Моросите вы, сеньорита. Сеньора бы вам, а не дорамы.
     - Вот уж кто бы говорил, но точно не ты!
     - Так что за дорама-то? – пропустила неугодный укор Джени.
     - На работе опасно стонать от бесконечного желания поделиться испытываемым эстетическим удовольствием.
     - Не прибедняйся, говори.
     - Помнишь, я показывала тебе трейлер к сериалу?
     - А, ну-ну? Я, кажется, пыталась смотреть, но бросила. Немного смутил невыносимо прекрасный принц, до рези в глазах была его красота, знаешь ли. Как-то задевало, что я слишком быстро меркну на его фоне.
     - Он ведь главный герой, так и должно быть, я же говорила тебе про него и что его зовут…
     - Как звали актера в глубинах глубин моей глубокой души не помню, только запомнилось, что на нетрадиционного этого самого похож.
     - Джени! – обиженно возмутилась Карин.
     - А тех двоих бомжей в начале серии для чего показывали? – не слушала та возмущений. – Для разнообразия красочной картины дворянства? Вот, мол, простые жители деревни, да? Я даже запуталась, кто из героев главнее: бомжик с широких деревенских улиц, или гордый пучеглаз…
     - Нет-нет! – с жаром перебила Карин. – Главный герой кузен настоящего короля, только у него немного проблема со здоровьем. Приступы эпилепсии, потеря памяти, из-за которых он не допущен к трону.
    - Это разве причина? Лучше б на работу так не принимали, я б стала эпилептиком.
    - У них нельзя быть правителем, если ты не в состоянии вести войско.
    - Вот в чем дело? Не знала. Я, кстати, досмотрела ту дораму, о которой ты мне в рекомендациях все уши прожужжала. А еще не поленилась и посмотрела японский оригинал.
    - И что, каков сюжет у них, Джени?
    - Да почти всё также, только уже непобедимые японцы.
    - А четвертый принц, какой он там?
    - Ледяной гордый сухарь снаружи, но внутри пуся.
    - То есть, влюбится потом в неё, да?
    - Естественно. – Джени закатила глаза, не видя этого, Дейв Митчел, внемлющий каждому слову, по интонации голоса почувствовал, что она сделала именно это.
    - Главная героиня там тоже с короткой прической такую же скромную тихоню играет?
    - Да, я её пальцем закрывала и категорически не смотрела на неё, как ты и советовала.
    - У них, кстати, тоже восьмой принц сказал прачке: «Я ничего не могу обещать».
    - Хм. Знакомое послевкусие. Хотя, это больше из моей жизни навеяло, но он сказал прямо слово в слово ей. – Джени задумалась немного и завалила опять вопросами. – А что смотришь теперь? Опять исторические драмы?
    - О-о, нет. Адвокатские истории. Ах, этот актер! Как он играет! Третий сериал смотрю с ним! – из Карин рвался сплошной восторг.
    - Ах, Жанна Ивушкина! Как она сыграла горящий бронетранспортер на фоне тлеющего барака!
    - Не дразни, обижусь!
    - Нашла, кого обидами пугать.
    - Все время забываю, что ты этому только рада, - Карин сдержанно похихикала.
    - Хочешь, грустно пошлю тебя к черту?
    - Лучше расскажи, как готовишься к очередной встрече любителей японской анимации.
    - Вот за что я тебя люблю, так это за корректность в данном вопросе, - усмехнулась Джани и начала хвастаться. – Я прибарахлилась: буду блистать там в удивительном шелковом кимоно с арбалетом через плечо.
    - Кимоно? А ткани много? Что-то есть внутри?
    - Жаркая, аки пустыня Гоби, подкладка и карманы.
    - Карманы – это хорошо.
    - Буду класть в них свои слезы отчаяния.
    - Один карман тогда мой. Нельзя тебе столько плакать, - на полном серьезе сделала заявление на поддержку Карин.
       Дейв сидел и сдерживался, чтобы не повернуться к ним и ненароком не отвлечь от пустой нескончаемой беседы. Ему было интересно слушать. Особенно теперь, когда все ошибки были устранены и программка заработала. Прерывать девушек не хотелось, и парень продолжал стойко и гипнотически смотреть в экран, ушами хватая каждое слово двух коллег, которые ладили между собой много лучше предыдущих.
     - Как тебе погодка? – неожиданно сменила тему Карин.
     - Так и шепчет, чтобы клала на работу и бежала в парк к косплеерам. У них там кипит насыщенная яркая жизнь. А у меня насыщенные только краски в принтере.
     - Но он у тебя всегда только черным заправлен, - сказала и осеклась Карин. – Брось, Джени, это же не серьезно. Тебе не надоели эти переодевания!?
     - Вот только ты меня не осуждай! Окажешься в моем списке разочарования на почетном пятом месте. Ты же знаешь, я умею качественно разочаровываться в людях.
   - Знать бы еще кто те четверо надо мной.
   - Лучше не знать, поверь.
   Девушки одновременно наигранным гортанным злодейским смехом прервали разговор, к которому быстро вернулись.
   - Вот зря мы так, я всей кожей прочувствовала осуждающие взгляды всего твоего отдела, - Карин бегло обежала глазами ряды работников.
   - Не тревожься. Они и без доказательств уже уверены, что мы с тобой двинутые.
   - Ах, эти стереотипы! Вечно судят человека, за его невидимую корону. 
   - И там вряд ли имеет значение, что там у него: пучок петрушки за ушком, куст календулы или терновый венок.
   - Или выстраивается за спиной колонна воздыхателей, - вставила Карин, намекая явно не на себя.
   - У тебя даже так? А я бобыль даже в мечтах, - притворилась Ивушкина, что не поняла.
   - Ладно, Джени, я побегу. На свое место бы пора, а то заплутала в чужом монастыре.
   - Рискуешь отхватить от начальства и всё ради меня? Как это мило.
   - Если б ты еще это ценила! – обиженно бросила Карин, отдаляясь куда-то в сторону.
   - Еще увидимся, - безразлично ответила ей Джени, поворачиваясь к Дейву, который все-таки решился обернуться и посмотреть хотя бы вслед той, кто ему показалась подругой больше, чем красивая, но ворчливая злодейка Эмбер.
    - Не подумал бы, что вы еще и обыкновенными сериалами балуетесь, - улыбнулся парень, поймав напыщенно-строгий взгляд «наставника».
    - Не то, чтобы очень. Просто поддержала беседу, - прозвучал невозмутимый ответ русской чудачки. – Да и кому как не мне её понять. И я ведь, правда, её понимаю.
    - Как и она вас? – Дейв Митчел наблюдал за Джени, что повернулась в сторону дверей, ведущих в соседний коридор, в котором скрылась Карин.
    Ивушкина, приподняв брови, оторвала взгляд и вернула его на новичка.
     - На твой вопрос у меня не найдется положительного ответа.
     - Но очень похоже, что вы давние подруги.
     - Всего лишь учились вместе когда-то, - ответила безразлично программистка и шагнула к нему, строго глядя на экран. – Что тут у тебя?
     - Все готово и работает, смотрите, - парень щелкнул мышью и, набрав символов на клавиатуре, с гордостью посмотрел на неё. Горд был, конечно же, за себя. – Ошибки-то были не мои, а ваши.
     - Вот если бы с первого раза додумался сначала проверить мою программу и выявить их, то объявила бы тебя своим коллегой, но, увы. Будешь моим стажером.
      - Меня устраивает, - довольная мордашка Дейва была полна искреннего согласия с вердиктом  Джени. – Тем более что вы вовсе не такая…
      - Какой меня описывали, да?
      Дейв Митчел осторожно кивнул.
      - Вот вечно так. Наговорят за меня, что и самой добавить нечего, - разочарованный вздох. Жанна Ивушкина присела рядом на край стола, скрестила руки и посмотрела в упор на парня. – Не хочешь послушать, что я тебе расскажу об этих ленивцах?
      - С удовольствием, - Дейв Митчел устремил глаза в том же направлении, что и она – на Скотта, который, улыбаясь, смотрел на них, вместо того чтобы усиленно работать.
      - Его достижение – это непревзойденное умение, облокотившись плечом в стену у окна и глядя с надеждой на озарение свыше во двор, спать у всех на глазах, всем своим видом заявляя окружающим, что он очень занят, и его нельзя тревожить.
     Скотт, не слыша определений, склонявшей его Жанны Ивушкиной, счастливо им улыбался.
     - Ну что, следующий?
     - Да, - сказав, кивнул Дейв, переводя глаза одновременно с ней на Брука.
     - В свое время должен был стать заместителем нашего, пускай и не старого, но очень мудрого начальства – мистера Леванса, да не стал. Стала я. Достижений – никаких. Однако ж, считает, что их у него выше горы Фудзи, но никто того намеренно не замечает. На что по большей части и держит в душе и сердце огромную обиду, в основном, на меня. По характеру своему он достоин работы мнительной визгливой и истеричной секретарши, но, увы, и этого ему не досталось.
     - Его глобальные обиды заметил даже я.
     - И причина – я. Не так ли ты решил?
     - Мне всего лишь показалось, - извинительно тихо сказал новенький.
     Жанна не уделила этому внимания, она продолжала:
      - Следующая жертва… - её глаза искали кого-то. Скользнув ими по дверям шефа, проигнорировала маркетолога Ливенсию Стивенсон, что, как всегда, летела мимо рядов с кипой бумаг и папок в руках. Провела глазами левее и задержались на, довольно-таки вызывающе склонившейся у стола видного и занятого своей работой шатена, Эмбер.
     - Ваша подруга, - хотел подтолкнуть Дейв Митчел и сжался, словив пронизывающий злобный взгляд Жанны.
     - Ложно считает себя моей подругой и тем самым вводит в заблуждение всех остальных. Любимое занятие – говорить обо мне и моей неоправданной жестокости к её персоне. Очень даже заслуженной. Прекрасна, строптива, сногсшибательна. Влюбляться в неё не советую. Но если у тебя за плечами шестиэтажный особняк на каком-нибудь экзотическом острове, семь автомобилей известных марок и богатенькие родители, то дерзай. Любовь любит храбрых.
     - Э-э, нет, спасибо.
     - Я пошутила. Ей богатства не принципиальны, - улыбнулась натянуто Жанна. – Иногда.
     - Всё равно не стремлюсь к завоеванию её сердца.
     - А чего ты так? Вроде бы красавица. Внешность важна ведь?
     Дейв Митчел впервые без страха осуждающе посмотрел на Жанну Ивушкину.
     - Чего? – нахмурилась в ответ она.
     - Я, как бы, другого мнения, - парень собирался было блеснуть своими философскими изречениями на этот счет, но был перебит.
     - Врут. Когда говорят. Восторженные слова о душе. И её красоте, - Жанна Ивушкина намеренно делала паузы интонацией, иногда неверно их распределяя. – Сейчас важна внешность. Так что, лучше не произноси того, во что искренне не веришь сам. Ибо нет ничего важнее свежести и красоты, парень.
      - Но зачем истинной любви свежесть и красота?
      - В любой любви сейчас только выгода, деньги, свежесть и красота. Ведь трухлявое бревно, какая бы умопомрачительная душа у него не была, и сколько бы ты о том возвышенно не горланил, ты не полюбишь. И красота сердца и души никому не нужна, без внешних, с первого взгляда чарующих, показателей.
      - Это чересчур сравнение. Я всё же придерживаюсь другого мнения…
      - Ты сам знаешь, что засматриваешься на прекрасных леди и осознанно отмечаешь их красоту, но посмотришь ли ты в этой прекрасной гуще сирен в сторону женского аналога Квазимодо, что в волнении ждет твоего внимания, между прочим, с кристально чистой душой? Разумеется, нет, друг мой.
      Дейв Митчел отчаянно боролся с желанием возразить, доказать и отстоять свое мнение перед этой русской хамкой, но победило кое-что иное.
      - Кто следующий? – спросил он, затаптывая гордый дух несогласия внутри себя.
      - Маркетолог, - глаза девушки не искали Ливенсию Стивенсон, они были задумчиво опущены в пол. – Ничего плохо о ней не могу сказать, да и хорошего не вспомню.
      - А знаете. Даже так, вы не сказали и трех слов о каждом из них. Всё шутки, да отговорки. Зато они не поскупились о вас.
      - Дело в том, что мне не интересны ни они, ни их жизни, - уныло сказала Жанна Ивушкина, не отрывая глаз от офисного пола. – И я просто-напросто ничего об этих бессовестных лодырях не знаю, а выдумывать мне – лень-матушка.
      Программистка встала со стола и, вскинув вверх руки и потянувшись, добавила:
      - Оно и к лучшему, не так ли, Дейв?
     Парень, неопределенно и уходя от ответа, пожал плечами. Он делал это еще и оттого, что заметил, приближающегося к ним мистера Леванса. Начальник отдела собственной персоной.
     «Может поэтому она и встала? Даже она его побаивается!», - парень тоже привстал на всякий случай, выказывая предельное уважение и демонстрируя свое воспитание.
      - О, а вот и главный показушник. Снаружи грозная скала, внутри – хомяк, лелеющий колесико.
      - Я ошибался, - буркнул Дейв своим предыдущим мыслям, ибо выше сказанную фразу Жанны Ивушкиной прекрасно слышал шеф. Да она же в лицо ему её бросила, как перчатку!
      Но мистер Леванс и бровью не повел.
      - Как тебе наш новый сотрудник, Жанна? – спросил он невозмутимо, и Дейв Митчел со страхом посмотрел на ту, от ответа которой зависела его дальнейшая карьера.
      - Сгодится на ваше место. Знания на высоте, многим бы в пример, - Ивушкина открыто ткнула пальцем между Скоттом и Бруком, конкретно не указывая ни на того, ни на другого, но подразумевая обоих сразу.
      Леванс Соул, поджимая губы, сдержал улыбку:
      - Что ж, учтем, Жанна.
      - Но пока лучше оставлю под своим крылом, дабы стервятники не заклевали, - прозрачный намек на всё тех же двух коллег.
      - Как прошла конференция?
      - Какая конференция? – намеренно выдала себя Жанна, хотя прекрасно знала какая. Любила она пугать шефа тем, что не посещала тех мест, в которые он её ответственно и слишком часто командировал.
      Леванс нахмурился.
      - А-а, конференция, - поспешила с ответом русская программистка. – Да всё также. Особо идеями в разговорах никто не искрил.
      - Ну, так, фейерверкнула бы сама. Ты ж гвоздь программы от нашей фирмы.
      - Да прям!
      - Прям да!
      - Я же…
   «Кажется, сейчас пойдут типичные разговоры упертых подростков, а не начальника и подчиненного», - Дейв внимательно смотрел на обоих, пока они соревновались в стандартных словосочетаниях.
     - То есть, - вдруг побагровело лицо у начальства.
     - Не начинай ты, - перешла с официальных обращений Жанна. – Была я на конференции, была! Блеснула всем, чем могла. Сиди на телефоне и жди результатов.
      Леванс удовлетворенно приподнял бровь, мол, «Так-то!», и медленно повернулся, чтобы уйти.
      - Ключи свои забери! – без предупреждения метнула дерзко и резко в него связку Жанна.
      Видимо, ему это было не впервой. Леванс Соул мастерски поймал с разворота, летящие прямо в лицо, многочисленные ключи в связке, от удара которой можно было обзавестись не просто синяком.
      - Один из них от моего сердца, не теряй, - достаточно громко бросила она и поздновато заметила, что все в отделе наблюдают за ними и слушают с улыбками на лице.
      - Да замок твоего сердца только ломом вскроешь! – аукнулся вместо шефа Скотт, явно озвучивая мысль уходящего мистера Леванса.
      Джени сделала вид, что кричали не ей, благо Дейв отвлек вопросом:
      - Почему вы соврали обо мне?
      - Я редко вру, парень. Точнее будет – приукрасила.
      - Зачем?
      - А пусть потрясется за свое место, ему полезна лишняя разминка.
      - Но вы были так грубы с ним.
      - А с тобой и остальными разве нежна? – недоумения Жанна Ивушкина не скрыла.
      - Согласен, но он же всё-таки начальник…
      - Мне не принципиально. Хоть королева. Лебезить не буду.
       Дейв подумывал о том, что говорили коллеги недавно об «отношениях». Ибо любой другой давным-давно уволил бы такого работника. И если это так, то Джани нагло пользуется тем, что кое-кто воспылал к ней чувствами. Размышлять на непростую тему он не смог, стоило начальнику Левансу скрыться в своем кабинете, как Скотт с Бруком оторвались с мест и кинулись к ним.
      - За столом не сидится да? Нужно бесконечное движение? – Жанна Ивушкина недобро сощурилась на них.
      - Движение – жизнь!
      - Не потому ли ты вечно не на рабочем месте, жаба-путешественница?! – русская программистка злобно покосилась на Скотта.
      - У нас важное сообщение, - солидно так сказал, влезая и прерывая их, Брук.
      - И даже предложение, - не отставал в пояснениях своего отлынивания от работы Скотт.
      - И оно требует безотлагательного обсуждения, - откуда-то примкнула к ним и Ливенсия, будто только и ждала, чтоб все они собрались.
      - Так, - максимально закатила глаза Ивушкина, а возвращая их на место, посмотрела сразу на часы. – Я просто не могу себе позволить тратить на вас мое обеденное время. Пошли прочь!
     - Но ты же никуда и никогда не ходишь в обед! – пискнула обиженно мисс Стивенсон.
     - Меня Дейв пригласил на чашечку кофе, - нагло соврала та, что редко врет.
    Все её давние коллеги злобно уставились на новенького. И только Жанна Ивушкина смотрела на него с хорошо читаемым выражением на лице: «Не подведи, казню!».
     - Да, - неуверенно начал парень. – Хотел показать вам одно замечательное кафе…
     - Вы сговорились! – не верил Брук.
     - Отлично, Дейв! – не слушала его Жанна. – Но с тебя пятьсот баксов. И, опережая все твои вопросы, скажу, это не я люблю такой дорогой кофе, это со мной дорого посидеть, - девушка подошла ближе к новенькому, взяла мило под ручку и повела с собой.

     7.
     Она протиснулась вместе с ним между обиженными коллегами и, совершенно не обращая на них внимания, покинула отдел.
     - А вы мне нравитесь, Жанна, - постарался произнести её имя правильно (точно так, как недавно слышал от шефа), когда они оказались за дверями их отдела и пошли в направлении лифта.
     - Не ломай язык. Можно просто Джени. Или обращайся и зови «семпаем».
    Дейв Митчел тут же полез в «гугл» в поиске значения непонятного ему слова. Бегло пробежался по открывшемуся тексту глазами.
      - Но разве правильнее будет не «сенсей»? Учитывая…
      - Нет. Я почувствую себя и без того старой. А на следующий день и вовсе приду с седым париком и жиденькой бородкой до колен. Лучше остановимся на семпае. Я же буду звать тебя «сенсей».
      - Но почему?! – воскликнул в удивлении Дейв Митчел, не понимая логики.
      - Давно хотела почувствовать себя нерадивым учеником какого-нибудь мастера боевых искусств, или же просто иметь того, кому можно говорить «сенсей».
      - Сделаю вид, что понял ваши чувства.
      - Мне большего и не надо, - оскалилась русская программистка.    
   Тренькнул тоненький звонок. Двери лифта открыли перед ними коридор, ведущий в холл первого этажа. В молчании они покинули здание компании и побрели вниз по улице. Девушка продолжала держать его под руку, но держала она словно преступника, который мог вот-вот вырваться и сбежать. А Дейв и, правда, вспомнив, что бумажник остался со всеми вещами на столе семпая, вздрогнул и повернулся, чтобы вернуться назад.
      - Спокойно, - сказала девушка с хваткой медвежьего капкана. – Сегодня я угощаю.
      - Но мне будет неудобно, - замялся парень.
      - Не страшно. От неудобств никто не умирал. Опа, а вот в этой кафешке я еще не была!
      Сенсея (в лице Дейва) затащила семпай (Жанна Ивушкина) в весьма комфортное простенькое заведение, окутанное приятными и терпкими ароматами кофе, витающими в теплом воздухе. Они заняли дальний столик у окна. Заказывала семпай, а сенсей полностью доверился выбору русской программистки. Уже через пять минут перед ними дымились две чашечки кофе со свежеиспеченными вишневыми булочками, и у них даже завязалась непринужденная беседа.
      - Каких только способов получения кофе нет! Удивительно, сенсей.
  - А еще я слышал, что есть самый дорогой кофе. И, грубо говоря, это продукт переработки кишечником каких-то животных, названия не помню, но суть в том, что им дают специальную траву, а они в итоге – зерна. Из своих кишок. Самый-самый дорогой кофе в мире, между прочим. Хотели бы попробовать?
     - Нет. Определенно, нет.
     - Очень вкусный, говорят, - туманно настаивал новичок.
     - Омерзительно. Дерьмо не может быть зерном кофе. Дерьмо остается дерьмом.
     - Так оно и есть, но всё же, кофе! – улыбался Дейв.
     - Ты его хоть в костюм президента облачи, всё равно дерьмо.
    На миг поднявшееся настроение Джени, от такого разговора вновь забилось в невидимую ракушку. Нахмурившись, она строго и презрительно смотрела в чашку с недопитым кофе.
      - Семпай, - твердо сказал Дейв Митчел, зная, что девушка рада это слышать. – Позволите задать один вопрос?
      - Рискни.
      - Чем обусловлен ваш интерес к японской анимации?
      - Хм, - хмыкнула и ненадолго задумалась Ивушкина. – У меня нет четко сформулированного объяснения для тебя. Можно, конечно, много, долго и нудно говорить, что я критично-творческая личность, склонная к созерцанию рисованных произведений страны восходящего солнца и много всего прочего до кучи. Я же скажу, коротко: это помогает мне не нервничать на людей.
      - Не понял, как это?
      - Данное увлечение иногда позволяет забывать, что помимо меня еще существуют мне подобные. Особенно, когда полностью погружаюсь в несуществующий и нарисованный несколькими десятками рук, мир.
      - Зачем вам нервничать на людей? Я не замечал, что вас достают или еще…
      - Меня бесит уже одно то, что люди есть. Вокруг меня. В таком количестве.
      - Я готов возразить.
      - Скажешь, что на целой планете одной мне захочется помереть со скуки?
      - Почти.
      - Ошибаешься, сенсей. Я найду, чем заняться. Не буду бродить по улицам и чужим домам, а  сниму сама себе фильм. Фильм с одним актером.
      - Будете играть роли злодеев, главных героев и второстепенных персонажей одновременно? Умудряясь исполнять функции съемочной бригады, да?
      - Прямо-таки подглядываешь в мои мыслишки.
      - И играть будете этого… - Дейв натужно пытался вспомнить чудное японское имя, которое слышал уже не раз от её коллег.
      - Шинске. Такасуги Шинске. – подсказала, улыбаясь, Ивушкина.
      - Да-да, его?
      - И не только.
      - А не сложновато ли?
      - Я не ищу легких путей. Мне бы посложнее, - она посмотрела на декоративные часы заведения, висевшие на стене напротив, сверила со своими. – Нам пора, сенсей, - достав из кармана купюры, бросила на стол и вышла.
      Дейв, не отставая, шел за ней, чувствуя себя некомфортно, за него впервые кто-то платил. Кто-то женского пола и старше него. Конечно, ему будет неудобно. Как же без этого.
      Скотт, Брук и Ливенсия все еще стояли около рабочего места Жанны, о чем-то лениво болтая. Завидев свою бессердечную коллегу, все трое синхронно насупились и с показушной обидой гордо разбрелись по сторонам.
      - Всегда бы так мой лик вас отпугивал, - грубо и очень громко сказала им Джени, не особо расстраиваясь. Вообще не расстраиваясь. Добравшись до своего стола, она застыла, вперилась глазами в черную папку, которой до обеда еще не было.
      - И что вы делаете? – поинтересовался Дейв, устав ждать иной реакции.
      - Собираюсь с мыслями, духом и смелостью.
      - Эм?
      - Работу надо выполнить, - Джени кивнула на папку.
      - Меня тоже работа ждет, - сказала Ливенсия, случайно услышав, когда снова пробегала мимо.
      - Только она, паскуда, и ждет, - Джени уставилась на Дейва так, что он мурашками прочувствовал замысел семпая. А именно – свалить всю работу на него.
     - В вашем взгляде сквозит то, о чем я подумал? – не огорчился возможности поднабраться опыта парень.
     - Готов?
     - Всегда готов, семпай.
     - Восхищена вами, сенсей! Ваша неутомимость не знает ни границ, ни рамок! – Джени со всей любезностью повернула к нему кресло, услужливо приглашая присаживаться. – Я рядом, чуть что, проверю, подскажу, ты обращайся смело, без стеснений.
     - Ага, - воодушевился парень и принялся листать папку, ознакамливаясь с файлами.
     - Не вижу печали в лице доблестного учителя.
     - С чего бы ей там быть?
     - Я бессовестно сбросила на тебя свою работу, пользуясь тем, что ты не можешь мне слова поперек сказать. Это ли честно, сенсей?
    - Меня устраивает, - улыбнулся ей радушно Дейв Митчел.
    - Отлично! – Джени отпрянула от него и принялась строго следить, стоя за его спиной.
      Впрочем, слежка от программистки продлилась недолго. Подошла к ней опять любительница сериалов Карин, которую он узнал по приятному, милому и мелодичному голосу. Вновь на него накатило цунами долгих пустых и непонятных  разговоров, которые внезапно сменились сплетнями о коварных коллегах. А это уже было неожиданно.
    - То есть, они тебе ничего не сказали? – громким шепотом удивилась Карин.
    - Ни слова.
    - И что, ты даже не спросишь меня, о чем они не сказали?
    - Ну, Карин, ты что же, первый день меня знаешь? – сардонически спросила Джени. – Конечно же, нет.
    - А я всё равно скажу.
    - Не сомневаюсь.
    - Они планируют на конец месяца сорваться в леса…
    - Месяц только вчера начался, подруга.
    - Вот и планировать будут месяц.
    - Значит, именно это они так сильно хотели со мной обсудить, но я вовремя их обидела и избежала сей участи? Какая я молодец. Восхитись и ты мной. Немедленно.
    - Они, между прочим, разделились во мнениях нанимать ли им транспорт, или же пешком до турбазы, - пропустила требования похвалы программистки к самой себе Карин. – Как истинные ценители здорового образа жизни…
     - Это они-то? – перебила, насмехаясь, Ивушкина. – Куряги-алкоголики и доходяги?
     - Я бы не хотела пешком, Джани, - просительно обратилась Карин к той, чей голос должен быть решающим.
     - Смирись. Мы всегда на бал аки пешие лешие, - сказала ей Джани и мечтательно добавила. – И хоть разок бы на пегасе.
     - Не смей! Я твердо желаю поездку, а не поход по непроходимым болотам колючих лесов.
     - Я прислушаюсь к твоим требованиям. Чай не взбалмошная девица уже, - последняя фраза была сказана по-русски.
     - А когда была таковой? – Карин, в отличие от Дейва, её поняла.
     - Похоже, что никогда.
     - Никогда не поздно. Успеется еще.
     - Нет. Поздно тоже бывает поздно.
     - Без философствований, Джени, - Карин чуть приободрилась, переходя вновь на тихий, но уверенный шепоток. – Кстати, тут объявился тот, о котором при тебе нельзя говорить. И он жутко желает переговорить с тобой.
    - Тц. Одна проблема за другой, - безразлично сказала Жанна Ивушкина.
    - Это жизнь, вообще-то.
    - Ты не так говоришь, если имеешь в виду именно мою жизнь.
    - А, сейчас, - Карин призадумалась немного, вспоминая дежурные заезженные фразы. – Жизнь – боль. Правильно?
    - Боль. Самая, что ни на есть.
    - Ты вечно ничего не делаешь, не говоришь, но также вечно возмущаешься так, будто только возмущаться тебе и дано, Джени!
    - Мой удел – нытье, да возмущения.
    - Да что ты говоришь!? – с неприязнью зазвенела холодным тоном Эмбер, казавшаяся недовольной своей подругой. Она приблизилась внезапно, почти коварно. Так, обычно, подкрадывается беда. Или ненастье. – У тебя всё гораздо лучше, чем могло быть у кого-то из нас!
    - Ты-то чего злишься? – отвлекла на себя её Карин, будто быка красной тряпкой заманивала.
    - Бесишься, что вынуждена заниматься ремонтом в ненужном тебе доме родителей? – раздался голос, примкнувшего к ним, Скотта, который поспешил к компании трех дам, не допуская и мысли, что дамы хотят посекретничать. Возможно, считал, что от него секретов быть не должно, или же причислял себя к дамам.
     - Как раствор? – заботливо обратилась к Эмбер Джани, не давая той сорваться на Скотте.
     - Ровный. Во дворе балет можно танцевать.
     - Первый танец на пуантах мой, - воодушевилась Джани.
     - Мамины кошки наш бетон уже активно танцуют, - ответила ей Эмбер.
     - Везде я не первая, - искренне опечалилась Джани.
     - Наглые твари! – сокрушалась в поддержке Карин.
     - А сарай? Сарай закончили? – Джани даже подалась ближе, будто это волновало её так, что она ночами не могла глаз сомкнуть, переживая всем своим большим сердцем за чужие ремонтные работы.
     - На прошлой неделе.
     - И что изменилось? – влез Скотт, вяло припоминая, как выглядел этот самый сарай. Бывал в гостях он пару раз у всех, а сам к себе ни разу не пригласил.
     - Ничего! Был сарай, стал сарай с лепками, - злилась напрасной растрате своих кровных денег Эмбер. – Мало того, что это я страдаю, во всё это вкладываясь, так еще и брат жадной старой курицей обозвал!
    - Ты еще не старая! – спешила искренне утешить её Карин.
    - Но у же курица, - хищно улыбаясь, вставила Ивушкина, предварительно сделав шаг назад, во избежание неожиданного удара.
    - Ты бы молчала! Будущая хозяйка бездомной живности! – огрызнулась та.
    - Кстати, где мои сорок кошек, не пора ли начинать заводить по одной? – увернулась Жанна и от словесного удара, глазами обегая пространство под столами.
    - У меня были котята, - живо присоединился, услышав Брук.
    - Но их уже всех разобрали, - всегда готов дать ответ Скотт.
    - Мда. Жизнь. Она непредсказуема, - Джани вновь вставила свои печальные и шаблонные фразы для нытья.
    - Опять со своими дурацкими цитатами! – начала злиться еще больше Эмбер.
    - Злая ты, - с притворной робостью обратилась к ней, перебивая, Карин.
    - А знаешь, почему? – вмешался Скотт, торопясь вставить и свои пять копеек.
    - Я уже знаю, что он скажет, - хихикнула Карин.
    - Ты не можешь прямо сказать родителям, что желаешь жить своей жизнью да на полную катушку, а не заботами и проблемами обустройства их жилья и спокойной жизни.
    - То есть, - опередила, закипавшую на него злобой подругу Эмбер, Жанна Ивушкина. – Ты, чертов эгоист, предлагаешь любящей и любимой единственной дочери сказать: «Maman, papa, экскьюз муа, но к черту мне не сдался ваш ремонт, отныне я буду жить ради своей бессовестной туши где-нибудь в Амстердаме и днями и ночами нюхать кокаин»?
    - Я впервые с тобой согласна, - даже хлопнула в ладоши Эмбер.
    - Прекрасно сказано! – пошевелился возле блондина Брук, намереваясь похлопать.
    - Тебе бы философские трактаты диктовать, - обиженно сказал Скотт, обращаясь к высмеявшей его Джени.
    - С радостью. Но когда мне нужно – я как стена, об который бьется пресловутый горох. Так что, не читать тебе моих сборников сочинений в сорока семи томах и трех дополнительных приложениях.
    - Не особо и хотелось, - кривил лицом Скотт.
    - О! – воскликнув, остановилась у этой компании лодырей Ливенсия Стивенсон, до этого момента ответственно спешившая куда-то. – Всё-таки решили обсудить поездку и с нашей медузой Горгоной?
       Все посмотрели на медузу-Жанну, чье лицо теперь было сплошной маской ненавистного презрения. Так и читалось на нём: «Как вы посмели за моей спиной успеть без меня всё обсудить и еще сговориться о том, чтобы мне ничего не сказать!!?». Однако ж, все коллеги знали, ей было абсолютно наплевать.
     - Что-то не так? – сама, по воцарившемуся молчанию, осознала всю ситуацию, временами наивная, блондинка Лив.
     - Да ладно вам. Всё равно за ней решение поход или поездка? – последние три слова Брук уже бросил в лицо Джени.
      - Ты-то куда лезешь? – фыркнула Ливенсия., сбивая разговор в другое русло.
      - Намек на то, что у кого-то всё очень строго, - усмехнулась Жанна, поясняя Дейву.
      - Его жена не пустит! – шепнул также Дейву, склонившись, Скотт. – Он же под каблуком!
      - Я сам себе каблук! – отрезал Брук и вернулся к теме. – Так, что ты скажешь, Джени?
      Она украдкой посмотрела на Карин. Та активно кивала, разрешая.
     - Поездка, - сказала Ивушкина. – Но. С нами есть еще один, имеющий право голоса.
     «Неужели я?!», - с надеждой подумал Дейв Митчел, всем сердцем желая, чтобы семпай окликнула его, официально затягивая в эту беседу. А то ведь устал притворяться увлеченным работой, когда только и делал, что нагло их подслушивал.
     - Поездка или поход, Дейв? – сурово потребовала ответа от него Джени.
     Парень развернулся к ним, посмотрел на симпатичную незнакомку Карин, которая глазами просила его об одном.
     - Поездка, - улыбнулся ей он.
     - Я хотел поход, - расстроился Скотт.
     - И я, - уныло вторили Брук с Ливенсией.
     - Я тоже. – Тут все посмотрели на примкнувшего к ним, пока они отвлекались на Дейва и его ответ, мистера Леванса. – Подвел ты нас, парень.
   - Главное, не меня, - оскалилась Джени, похлопав своего юного сенсея по плечу.
   - Ну, так, что это и где? – спросил Дейв Митчел, обегая глазами всю компанию.
   - Туристическая база в лесах … - Закончить Левансу не дали.
   - У черта на кудряшках, - буркнула, перебивая, Джени. – Давайте уж сразу в тайгу к моим бурым мишкам.
   - В следующий раз, - поймал её на слове Леванс, не подозревая, что следующего раза не будет.
   - Я и в этот раз еще согласия не дала.
   - Но ты же… - как всегда зашлась в гневе Эмбер.
   - Я всего лишь решила ваш спор пеших и езжих, - спокойно сказала Джени.
   - Неужели откажешься? – не верилось Скотту.
   - Я подумаю.
   - Чего думать. У тебя все выходные свободны! Другое дело мы, - нахмурился примерный семьянин Брук.
   - У меня дела.
   - Аха-ха-ха-ха! – то смеялась на весь отдел подруга Эмбер.
   - Снова сбор косплееров? – негромко предположила Ливенсия.
   - Или прослушивания?! – язвила больно Эмбер.
   - Именно. Я скоро должна стать именитой актрисой, которая безукоризненно сыграет не кого-нибудь, а Шинске-саму.
   - Тебе тридцать скоро, куда тебе в именитые актрисы, дура!
    От того, как это сказала Эмбер, больно стало даже новенькому за своего семпая. Столько негативных чувств и эмоций вложила в свои слова подруга Джени, что Дейву вмиг стала противна. Пусть Джени и мечтает о глупом и так непохожем на неё – но это всё равно мечта, зачем так резко с ней? Зачем?! Дейв Митчел сочувственно посмотрел на своего семпая.
    Безучастное выражение на лице Жанны Ивушкиной смутило его. Отвечать она, похоже, не собиралась. А ведь могла не хуже – Дейв это уже знал.
   - Ну же, скажи ей что-нибудь обидное! – светил зубами Скотт в ожидании крупной ссоры.
   - Перестань! – осадил его Брук. Довольно неожиданно с его-то завистливой стороны.
   - Дерьмо ты, Эмбер, - слышно и равнодушно прошептала Джани.
   - Зато я объективная, - показав язык, Эмбер торопливо удалилась. Видимо, пожалев, хоть и не сильно, под осуждающими взглядами коллег, о сказанном.
   - Бежишь с поля боя, - усмехнулась ей вслед Ливенсия, протянула конверт Джени и, кивнув ей, маркетолог тоже покинула их компанию. У неё имелась куча дел.
    - За работу, - сухо бросил остальным, уходя, Леванс. Он тоже остался недоволен словами Эмбер.
    - Ты ведь теперь точно не откажешься, - подмигнул ей Скотт, забирая с собой Брука.
    - Я обещаю. Но обещаю подумать, - натянуто ответила русская программистка и повернулась к Карин, эта филонщица из соседнего отдела всё еще оставалась с ней.
    - Не следовало ей отвечать, Джени.
    - Карин, не заводи пластинку о том, какая я некультурная и мерзкая.
    - Да ладно тебе, я не знаю человека культурнее тебя.
    - Как здорово, что с мерзкой ты абсолютно согласна.
    - Не цепляйся ко мне, лучше, скажи, что насчет него? Он же ждет ответа через меня, - Карин напомнила о том, на чем их разговор был прерван коллегами, и сделалась очень серьезной.
    - А зачем он мне нужен, когда уже не нужен, и где он был, когда был так нужен? Найдешь в мной озвученном клише верный ответ?
    - И искать не надо. Я всё поняла, - Карин задумалась и потянула сомкнутые на мгновение губы в улыбку. – Так и передам. Пардон муа, мадам, что имела неосторожность напомнить.
    - Вали уже, - небрежно отмахнулась Жанна Ивушкина и, не глядя на неё, подошла к Дейву. – Справляешься?
    - Да, - он быстро покрутился на кресле к монитору, чувствуя себя неловко, за то, что стал свидетелем разговора с Карин.
    - Освоился ты быстро, - рассеяно и долго смотрела в экран Джени и вдруг просияла. Озаряя улыбкой, спросила. – Вы меня подсиживаете, сенсей?
     - Да, семпай, - не сдержал улыбки и парень, замечая, насколько вымученная улыбка у этой девушки. – Но вас ни мне, ни им не заменить.
    - Это был комплимент, полагаю?
    - Осмелюсь сказать, да.
    - Могу я оставить тебя наедине с работой, Дейв? – в этом вопросе новенький впервые услышал интонации заботливого, доброго и мягкого, но кем-то обиженного человека. Человека, обиженного совсем недавно, и у него на глазах.
    - Да, семпай, - ответил он, всем сердцем желая улучшить душевное состояние и настроение своего грозного наставника.
    - Отлучусь ненадолго, - уточнив, Жанна потрепала его по голове. – Вы достойный самурай, сенсей.
    - Только не вздумайте отлучаться ради слез, семпай. Они вам ни к чему.
    - Но они так подходят мне, – улыбнулась Ивушкина. – Пойду, поплачу, а ты не отвлекайся, и не отвлекай! – сказала она и ушла, провожаемая глазами своего сенсея.

    8.
    Он, развернувшись, долго смотрел вслед. Забыв про работу, думал о наставнике. Дейв знал её всего-то несколько часов, но почему-то она казалась ему такой давно знакомой и близкой. Словно старшая сестра…
    - Не обманывайся её добротой, - услышал он вдруг справа от себя и повернулся в кресле. То была Эмбер. – И вовсе не плакать она ушла.
    - Но…
    - Ты не заметил, что Ливенсия ей извещение о посылке принесла? Эта дура побежала очередной халат своего рисованного японского террориста разворачивать.
    - Почему вы так резки с ней? – не слышал парень, зациклившись на обиде нанесенной его семпаю.
    - Потому что знаю, какая она на самом деле.
    - И какая же?
      Эмбер только пронизывающе посмотрела на Дейва. Ответа, правда, не дала. А может, дала глазами, но он этого не понял, и она предпочла застучать своими каблучками к начальнику, выглянувшему из своего кабинета. Проводив её глазами, парень вернулся к своему занятию.
      Больше его не отвлекали и не тревожили. Впрочем, во всем отделе наступила удивительная клавиатурная тишина: слышны были лишь вжимаемые скрипы кнопок мышек, да стук быстрых пальцев по клавиатуре. Разговоры если и были, то на уровне недосягаемого шепота. Дейв Митчел, выглянув из-за монитора, повел шеей, отмечая про себя, что скрупулезно работали даже Скотт и Брук. Они друг с другом даже не переговаривались.
      А Жанна, которую, как заметил новенький, так звал один только мистер Леванс (остальные обращались то Джани, то Джени, причем, никого из них девушка не поправляла, спокойно отзываясь на все три имени), появилась на пороге отдела ближе к концу дня. И в руках у неё не было никакого свертка – чему был рад Дейв, ведь ложные доводы Эмбер не оправдались! Не ходила Ивушкина в почтовый отдел.
     - И? – возникла слева от него семпай, сурово бегая глазами по экрану.
     - Немного тяжеловато, - виновато чесал затылок парень.
     - Скромный ты какой, а ведь половину моей работы выполнил.
     - Старался, семпай, - смутился он, уступая место хозяйке. – А где вы были?
     - В почтовом отделе.
     Разочарование накрыло, верившего в неё ученика, гордо отзывающегося на позывной «сенсей».
     - А что там? – грустно спросил он, вспоминая слова Эмбер.
     - Ошибка. Адресат не я. Но они доказывают обратное.
     - Что будете делать?
     - Смирюсь, заплачу и получу. Что уж теперь, не отстреливаться же мышкой из офисного окопа.
     - Вернулась, наконец? – прискакала недовольная Эмбер. Прямо караулила и дышать не давала.
     - Тебе-то что?
     - Переживала, что зальешь слезами всю уборную.
     Дейв Митчел недобро покосился на эту зазнобу, а Джени терпеливо смолчала и накрылась таким удобным безразличием.
     - Согласна, я виновата, - поняла всё Эмбер и заговорила заметно мягче и тише обычного. – Но ты ведь меня простила?
     - Тебя я не прощу ни за что в жизни, - последовали короткая пауза. – Но да.
     - Так что ты решила с поездкой?
    Джени снова смолчала. Под бдительным взглядом новенького, она устраняла, допущенные им, ошибки и, перегнувшись справа от него, реактивно печатала одной правой рукой. Чтобы ей было удобнее, Дейв встал и уступил место, девушка тут же плавно и наощупь опустилась в свое кресло.
     - Не молчи да, - заканючила, как капризная девочка, Эмбер, наваливаясь на плечи, работающей, Джени.
     А та все молчала и молчала, снося её выходки.
    - Ну-у-у, Джани-и-и…ты ведь поедешь с нами? – ныла, не сдаваясь, подруга, этим сильно раздражая, стоящего рядом, Дейва. Прямо хотелось дать ей по лицу, хотя вовсе не сторонник рукоприкладства, особенно по отношению к слабому полу.
    - Я же знаю, Джани, у тебя нет никаких планов на весь год и вообще всю жизнь!
     Ответом было всё то же молчание.
    - И отмазки, ровные, как моя жизнь, вроде: «болит голова»; «опухла спина»; «ушиблась нога» или «уехала жить в Японию» не принимаются.
    - А «болит душа» – ровные отмазы? – Джани посмотрела на подругу, и вновь наступило молчание с уставившимися друг на друга девушками.
    - Ты всё еще дуешься?! – немного отстранилась от спинки кресла заноза Эмбер.
    Джени опять смолчала, всё еще буравя глазами лже-подругу.
    - Всё из-за какой-то фразы?!
    - Фразы не помню. Дуюсь за всё остальное.
    Эмбер, поджав губы, выпрямилась, повернула голову влево и промолчала. А Джени смотрела на неё снизу-вверх, запрокинув в полуобороте голову. Смотрела долго. Вздохнула, отвернулась, и пальцы вновь застучали по клавиатуре. И только она это сделала, как на неё точно также уставилась Эмбер, кусая губы, словно подбирая слова в немыслимое для неё предложение.
      Дейв подумал бы, что он стесняет их разговор, но если бы это было так, то они бы при нём не начинали. А раз так, то он продолжал стоять, наблюдая и стараясь оставаться наплевательски незамеченным.
    - Дура ты! – сказала вдруг не без резкости Эмбер.
    - Я ли одна?
    - Зачем помнить то…
    - …над чем ты вдоволь насмеялась несколько раз? – перебила, заканчивая за неё вопросом, Джени. – И я ли дура, когда ты раз за разом приходишь за помощью именно ко мне?
    Эмбер сильнее поджала губы, на сей раз промолчала она. Развернулась, сделала шаг в порыве убраться куда подальше и даже прочь, но остановилась. Жанна Ивушкина продолжила работать, а Дейв Митчел – наблюдать.
     - Разный уклад души, - начала неопределенно Эмбер.
     - Звучит некрасиво и как-то неправильно, - не отрываясь от экрана, безразлично перебила речь подруги Джани.
     - Твои обиды покажутся странными любому американцу от мала до велика.
     - Это не значит, что мои обиды несущественны, и ты добрая фея, а не змея, брызжащая ядом слово через два.
     - Я тебе это припомню.
     - Ты мне это припомни, - ничуть не смутилась Джени. – А то я, знаешь ли, устала ждать исполнения твоих угроз.
     - Скоро, очень скоро. Как только начнешь кардинально менять свое о…
     - Я сегодня в носках потеплее, - повернулась к ней всем корпусом Джени. – Это сочтется за кардинальные перемены? А то в моей жизни других нет.
     - Никак. Ты безнадежна! – Эмбер застучала по паркету с особой злостью своими каблуками, отдаляясь от них. Она прошла в конец отдела, к окну, где долго-долго стояла одна. Стояла и даже не оборачивалась.
     - Кажется, вы её обидели, - осторожно подал голос Дейв Митчел, устав наблюдать за обиженной колючкой.
     - Что мне её обида, в сравнении с тонной моих обид?
     - Но по вам не скажешь, что вас хоть что-то задело.
     - Долгие и усердные годы тренировок, - прозвучало крайне безразлично от девушки за компьютером. Щелкнув кнопкой мыши по всплывшему окну на экране, она закрыла программу, сцепила пальцы рук перед собой, подняла руки над собой и потянулась влево-вправо. Выдохнула и сказала. – Что ж, пора бы и мне домой.
     - Еще пятнадцать минут до конца рабочего дня, семпай.
     - Я сбегу прямо сейчас, сенсей. Увидимся завтра. Не опаздывай, - Джени стянула со спинки кресла свой пиджак, больше походивший на мужской смокинг.
     - А сами-то вовремя придете, или как сегодня?
     - Зависит от того, что я буду сегодня смотреть, – девушка, поймав недоуменный взгляд парня на своем пиджаке, поправила его и ухмыльнулась. – Здорово выглядит, правда? Отжала когда-то давно у шефа.
     - Он носит и такое?!
     - Носил. Это был корпоративный бал-маскарад, и он был в этом. – Жанна Ивушкина гордо расправила плечи и пошла. – Не прощаемся, сенсей. Не люблю и не умею. Может, потому и не люблю.
     Отвечать ей что-либо не имело смысла, она уже доходила к дверям под возмущенно-завистливые, но привычные взгляды коллег.

     9.
     Когда она скрылась за дверями, Дейв Митчел, вздохнув, побрел к двум крайним столам, у которых, откровенно наплевав на работу, болтали ни о чем Скотт и Брук. Он надеялся скоротать остаток времени с ними. Одновременно с ним подошла и Эмбер, тоже от окна провожавшая глазами нахалку и филонщицу Жанну Ивушкину.
      - Ушла? – участливо спросил Скотт, глядя на грустного Дейва.
      - Ушла-а-а, - потянул вместо парня Брук.
      - Пардон муа, не отвлекаю? – втиснулась между Эмбер и Дейвом Карин, протягивая новенькому руку. – Карин, всё никак не представлюсь. Будем знакомы, новичок.
      - Ты же побывала в Корее, а не во Франции, говори по-корейски, - сделал ей замечание Брук.
      - Эх, была бы ты настоящей француженкой, - мечтательно вздыхал Скотт.
      - И ты бы что? – с подозрением прищурилась Эмбер.
     - Я бы подтянул свой французский.
     - Но-но! – Карин пригрозила пальцем. – Моё сердце занято.
     - Небось, тоже кем-то несуществующим.
     - Не язви. Лучше прикрой своей широкой спиной, - шикнула на Эмбер Карин и попятилась к дверям. – Дейв, на заметку: не верь всему, что они говорят о Джени.
     - Чему-то, значит, верить можно? – улыбнулся он, юркнувшей за двери подобно толстой ленивой и пушистой кошке, Карин.
     - Вот бы и мне свалить, - зевнула, демонстрируя скуку, Эмбер.
     - Катись, кто тебя держит, - кривил лицом Брук.
     - Ты такая добрая, мачеха, - подкатил к нему на стуле Скотт.
     - Да я просто пуся, а не мачеха, - Брук брезгливо оттолкнул его и откатился подальше. Он хотел что-то добавить, как вдруг его лицо вытянулось. Это заметили все и машинально посмотрели туда же, куда и он: на двери, в которых появилась Джени.
     - Ого! – воскликнул Скотт.
     - Одумалась? – сканировал осуждающе глазами беглянку Брук.
     - Неужели совесть заиграла? – это была Эмбер.
     - Да не, кошелек забыла, - Жанна Ивушкина семенила к своему столу.
     - Главное, что голова на плечах, - Брук в репертуаре обиженной секретарши.
     - Голова моя всегда со мной.
     - Было бы здорово, если бы забыла, - хмыкнула Эмбер. – Может и чья-нибудь другая головушка в идеале подошла бы. И не такая пустая и глупая, как у тебя.
     - Да уж, явиться с чужой тыквой на работу, та еще потеха, - размышляла вслух Джени. – Вот бы я твои образованные рейтузы насмешила. А, хотя, чего это я, ты же их не носишь. Это больше положено Бруку…
     - Я бы попросил меня не вмешивать, - гундосил с раздражением тот.
     - Толку-то, что бежала так рано, всё равно к пяти часам ты всё еще здесь, - бурчала наравне с ним вроде бы себе под нос, но во всеуслышание Эмбер под осуждающие взгляды Дейва.
    Вот и прицепились опять коллеги, уйти Джани они так и не дали.
     - Иди, иди сюда, - звал, никуда не спешивший, Скотт.
     - Поведай нам, как так вышло, - затянул Брук.
     - Что ты так облажалась, - заканчивали друг за друга они, эта часть досталась Эмбер.
     - Да вот, иду себе я домой походкой бравого солдата с душою раненного зайца и чувствую, будто чего-то очень важного не сделала. Вижу ряд цветных такси, сую руку в карман – а кошелек-то…
     - Ушла бы не спеша, вовремя и честно, - начал Скотт.
     - Не осталась бы с нами, - продолжил Брук, провожая взглядом, покидавших отдел, коллег, успевая отвечать им на прощания.
     - А то вы оба не этого хотели! – Эмбер посмотрела на новенького и обратилась к подруге, похоже этим решив замять разногласия меж ними. – Как ученик, Джени? Прогонишь или оставишь?
     Все мигом притихли и посмотрели на Жанну.
    - Похвально. Справился отлично. Славно метит на мое место.
    - Как это на ваше? – Дейв Митчел помнил, что ранее она пугала шефа теми же словами.
    - Должен же меня кто-то заменить, - не слушала его она. – Когда я буду на съемках фильма об одноглазом самурае в белых бинтах и халатике на голое тело.
     Эмбер закатила глаза, закусила губу и смогла промолчать.
    - То есть, сегодня будешь любоваться своим Шинске, готовясь к роли? – заулыбался Скотт.
    - Ну, а как иначе, ведь он…
    - Горяч! – опередили Жанну Брук со Скоттом.
    - Совсем поехала? – строго навалилась на нее Эмбер. – Хочешь ввергнуть всех в шок своими космическими мешками под и над глазами?!
    - Ага.
    - Опять людей пугать будешь?
    - А чего мне, и так не картина маслом, – была невозмутима Ивушкина.
    - Чтоб никакого аниме сегодня!
    - Напомни-ка, Эмбер, - Джени до невозможности сузила глаза в щелочки. – Ты мне мама или папа?
    - Хм, я ведь могу снова завалиться к тебе с ночевкой, - перешла на угрозы та.
    - Действенная угроза. Обещаю вести себя хорошо.
    - Никаких ночных просмотров! – настаивала Эмбер.
    - И вечерних! – оптимистично вставил Скотт, любивший лезть в их разговоры по поводу и без, за что и получил удушающий взгляд от заядлой анимешницы.
    - Может, уже пойдем? – нетерпеливо робко заныл Дейв, искоса глядя на часы, показывающие  начало шестого. – Кроме нас здесь скоро никого не останется.
    - Как это никого? – возмущенно подал голос из другого конца зала, запирающий двери своего кабинета на ключ, шеф сей банды.
    - Мы, как бы, его ждали, - пояснил снисходительно Дейву Брук.
    - Вместе ходим, - дополнил Скотт, окидывая всех взглядом.
    - Ты, кстати, где живешь-то? – спросила новенького Эмбер.
    - В трех кварталах от конечной станции метро, улица…
    - Надо же, как тебе не повезло! – перебил, зло скалясь, Скотт.
    - Это почему же? – даже сглотнул громко со страху парень.
    - Тебе с нами по пути, – гробовым голосом ответила Эмбер и все злобно захихикали.
    Дейв посмотрел на Джени, она лишь безразлично пожала плечами и нетерпеливым жестом поторопила начальника. Мистер Леванс закрыл главные входные двери в их отдел, и эта шайка дружно поспешила забиться в кабину лифта. Надо сказать, что Дейв совершенно не ожидал, что эти такие разные и несовместимые друг с другом люди будут вместе весело идти домой.
     По пути от их компании до станции метро Эмбер, ругаясь и браня, трижды сняла с качающихся створок ворот каких-то предприятий подругу, которая, завидев оные, ловко взбиралась на них, отталкивалась ногой и каталась со счастливейшей мордашкой. Остальные лишь посмеивались, втайне желая также беспечно воплощать детские желания взрослого организма. К последним воротам Эмбер не подпустила Жанну, вцепившись в неё, направила прямо, приговаривая:
    - Каждый день одно и то же! Не надоело?!
    Жанна Ивушкина широко улыбалась в ответ и выглядела счастливой, несмотря на печальные глаза, которые с потрохами выдавали её.
    В вагоне метро они все завалились на одну скамью: Брук разместился у крайних поручней, на нем полулежал Скотт, рядом сидели Эмбер и Джани. Мистер Леванс, в чьих глазах прыгали озорные огоньки (а они все были по возрасту близки), сидел чинно, ровно возле Джани и, не помышляя уронить голову на её плечо. Зато она практически лежала на Эмбер, почти распластавшейся на Скотте.
    Дейв же скромненько стоял у поручня около мистера Леванса, улыбаясь этим странным людям. Ведь Эмбер с Джани чуть ли не в пух и прах переругались сегодня несколько раз, а ведут себя как ни в чем не бывало. Про себя парень отметил, что все эти такие разные люди связаны одним человеком, без которого они вряд ли бы сбились в одну компашку. И человек этот – Жанна Ивушкина.
    «Возможно, их привлекает в ней это неиссякаемое ребячество, что собирает вокруг себя эту компанию. Компанию людей, уставших от пытающихся казаться взрослыми, серьезными и самодостаточными независимыми личностями, самих себя и тех, что слишком рано повзрослели, стремясь из самого детства стать теми самыми взрослыми, которым, наконец, можно всё. Взрослыми, у которых есть всё. Что на самом деле обстоит иначе: у взрослых ничего нет, особенно времени…», - подумал Дейв Митчел и вздохнул, прислушиваясь к объявлению очередной остановки.
     Будить и трясти спящих коллег на станции ему не пришлось. Вскочили сами, подхватили Дейва и выкатились клубком из вагона.
     - Что ж, наконец-то вы избавите меня от своего присутствия, - с напускным презрением отряхнулся Брук, отталкивая от себя всех.
     - Скажи спасибо, что тебя ждет жена, - огрызнулась Эмбер.
     - А то что? – он скорчил рожицу.
     - Сбросим на пути, - ринулась на него Джени.
     - А, всё! Всем до завтра, чмоки-чмоки! – Брук кинулся наутек от неё и присоединившейся к ней Эмбер.
     - Мистер Леванс, - позабыв про Брука, уже с совсем другим видом подбежала к нему неутомимая Жанна.
     - Неужели пригласишь к себе на ужин? – каменное лицо шефа было непроницаемо.
     - Нет. Вы не могли бы мне дать отгул, - пауза. – На всю жизнь.
     - Только если предложишь равное по силе взамен.
     - То есть? – влезла, догадываясь, Эмбер. Она от них не отставала, другие тоже.
     - Это было типа: «Дай-ка, подумаю над вариантами»? – опередил шефа Скотт.
     Джени злобно посмотрела на Леванса и сказала:
     - Пошел к черту. Там и думай.
     - Вечно из-за тебя получают, - Эмбер толкнула Скотта. – Придурок!
     - Что делать, жизнь! – не унывал шеф, поворачиваясь в свою сторону. – Завтра чтоб без опозданий.
     - До завтра девчонки…и Дейв, - Скотт убежал за шефом, нагоняя его. Видимо, им было по пути.
     - Пойдем, - сказала Дейву Жанна, разворачиваясь в противоположную сторону от ушедших коллег. – Нам всё еще идти вместе.
     «Нам» – это ей, Эмбер и Дейву. Впрочем, вместе шли они недолго. Эмбер остановилась у оживленного перекрестка и вдруг очень серьезно спросила:
     - Ты сходила к миссис Элендгорри?
     - Зачем интересуешься?
     - Хочу знать о результатах.
     - Все нормально. Жить буду.
     - Не ври.
     - Не вру.
     - Если бы это было так, как ты говоришь, то ты сокрушалась бы, что зря отдала полторы штуки.
     - Зря отдала полторы штуки баксов, - невозмутимо сказала Джени.
     - Что-то не так.
     - Всё так. Переживания излишни.
     - Ну, и что сказала она тебе?
     - Заявила, что рожать нельзя с пороком сердца. Не стала ей говорить, что мне и в принципе-то не от кого рожать.
     - И кто в том виноват, - хмыкнула подруга.
    А Джени задумчиво продолжала:
     - Я-то думала, что легкие сведут меня в могилу. Ан-нет…
     - А что  насчет, - перебила, не особо слушая, её Эмбер и замялась, косо поглядывая на Дейва.
     - Ты о том, с чем ко мне подходила Карин?
     - Да.
     - Ну почему все узнают всё раньше меня, а? – Жанна повернулась к, идущему справа от неё, Дейву.
     - Так что ты сказала ей?
     - Не суй свой нос туда, куда я его уже сунула.
     - Ну и дура! – Эмбер развернулась и зашагала своей дорогой.
     - Какая продуктивная у нас беседа, - хмыкнула Жанна, бросив короткий взгляд вслед подруге, тут же перевела глаза на Дейва. – Нам всё еще по пути?
     - Мой поворот через два квартала.
     - А мой через три.
     - Почти соседи и никогда не встречались, - сказал задумчиво парень.
    - Я людей за стенкой ни в глаза, ни по имени не знаю, куда мне с тобой еще пересекаться?!
    - Ведете аскетичный образ жизни?
    - Звучит хорошо, поэтому, да.
    - А смысла знать не нужно значит.
    - Я не настолько тупа, парень.
    - Выходит, как обычно, включили дурочку?
    - Это же так удобно. Как же не включать?
    - Кому-то удобно, кому-то неугодно. Все смотрят на это по-разному. Недаром говорят, что на вещи нужно смотреть под разным углом.
    - На людей тоже, – прервала философствования молодого (относительно себя) сенсея, что хотел показаться умным начитанным человеком, Жанна Ивушкина – русская грубиянка.
    - Согласен, - парировал он, хотя парировать нужды не было. – О, мое любимое бистро. Зайдете со мной на ужин?
    - А почему ужин не дома? – с материнской строгостью посмотрела на него она.
    - Так удобнее. Больше времени остается на…
    - На что?
    - На ночь.
    - И что же за развлекательная ночная программка у тебя?
    - Кофе и книга – отличное сочетание для коротания ночи.
    - Отцовского ремня на тебя нет! – качала, укоризненно пронзая взглядом, головой Жанна. – Завтра принесу свой.
    - Не надо угроз, семпай, - новичок замедлился и оглянулся, близок его момент прощания.
    - Всё. Вот твой поворот, верно?
    Дейв хотел было попрощаться, но.
     - Катись молча. Сказано же, что не люблю, - пробурчала семпай, продолжая идти в сторону своего дома.
     «Ну и ладно», - подумал парень и побежал по дворам, решив всё-таки поужинать дома с родителями.
     А Жанна Ивушкина зашла в одну конторку, оплатила счет на полгода вперед за кабельное телевидение и побежала со всех ног в свою квартирку, дабы вусласть поломать глаза за просмотром японской анимации. Список намеченных рисованных сериалов обязательных к просмотру у неё был в голове с самого утра.

     10.
     На следующий день (то есть, второй его рабочий день) Дейв, сломя голову, бежал на работу, потому что проспал. Проспал по причине того, что всю ночь потратил на изучение всего того, что может знать анимешник: все самые популярные аниме, игры, фразы героев, самих героев, значения некоторых японских слов, немного информации о самой Японии и, конечно же, о самураях.
     Всё это сейчас вихрем крутилось в его голове, пока он бежал уже по известному ему пути в свой отдел. Влетел и направился к столу русской программистки. Но там было пусто. Её не было. Даже компьютер программистки не был включен. Парень разочарованно перевел глаза на сбившихся в кучу у первого стола и уже известных ему людей. Среди них в сборе были все, кроме Джени. И эти все, прервав свою дискуссию, с интересом смотрели на запыхавшегося новенького, который пролетел мимо них и не удосужился поздороваться.
     Дейв Митчел удрученно побрел назад к ним. И только он остановился возле них, как за его спиной кашлянули:
    - Кхм – кхм.
    - Ой, извините, - обернулся Дейв, пропуская человека, у которого стоял на пути и узнал своего семпая с вспухшими красными глазами и мешками под ними.
    - Нет, ну вы посмотрите на нее! – надвинулась на Ивушкину тут же Эмбер, собираясь отчитать непослушное тридцатилетнее (без году) дитя.
    - Отстань, - зашипела куда-то в сторону Джани и проковыляла, не обращая внимания на возгласы остальных, к своему месту.
       Дейв хвостиком шел за ней.
    - Я тут тортика по дороге взял, - сказал он, кивая на средних размеров коробку с выпечкой на столе, которую недавно туда поставил. – Вместе со всеми на обед посидеть.
    Жанна Ивушкина сонно проморгалась, глядя на коробку, и лениво сказала:
    - Блатуешь, словно премию получил. Что, выклянчил денег у отца с матерью на сладости гадостным людям?
    - Да нет, у меня были, - чуть было не обиделся он, но вовремя вспомнил, кто перед ним и что это излишне. А еще – бесполезно.
    - Откуда?
    - Были отложенные на черный день и вот… - парень кивнул на тортик.
    Жанна, широко улыбаясь, встала в позу испанских танцовщиц с занесенными над головой руками, держащими кастаньеты, звонко хлопнула ими в ладоши, топнула одной ногой, второй и замерла в этой позе:
    - Ну и как тебе твой черный день?
    - Знаете, вот если бы исполнили весь танец, то был бы незабываемым.
    - Но, мальчик, но! Аккуратнее. Могу и отругать. Матом, но благим и тебе совершенно непонятным.
    - Простите, семпай, забылся. И, кстати, я вчера кое-что просмотрел и выяснил, что всё же не я должен быть вашим сенсеем, скорее, наоборот.
    - Я говорила, что хочу хоть к кому-нибудь так обращаться, но никак ни к тем, что целенаправленно ползут сюда. Так что, будь достойным самураем и прими свою участь, крепко стиснув зубы, - сняв с себя смокинг Леванса, она повесила его на спинку своего кресла и, тщательно расправив складочки, повернулась к подоспевшей делегации задиристых и прилипчивых коллег.
    - М-м-м, а чем это у вас тут так вкусно пахнет? – невинно хлопая ресницами и глядя на тортик, нарисованный на коробке, спросила Ливенсия Стивенсон.
    - Газом, - и глазом не моргнула Джени. – Принесла баллончик вас, тараканов, потравить.
    - Мы всё равно придем его есть, - хором сказали Брук, Эмбер и Скотт, разглядывая яркую коробку с ленточкой из кондитерской.
    - О, тортик?! – возникла возле них Карин с папками, которые молниеносно рассовала всем в руки. – Это вам Леванс просил передать, встретила его на входе.
    - Чего так рано-то? – огрызнулась Эмбер.
    - Это тебе, Дейв, - отдала свою папку Джени под всеобщие завистливые взгляды.
    - Ах, ты… - подавил рвущееся ругательство завистливый Брук.
    - Жалеешь уже, что не тебе достался стажер? – хихикала Ливенсия.
    - Джени, продай его мне! – попросил Скотт, жадно вгрызаясь глазами в, послушно обхватившего папку от Джани, усердного парня.
    - Нет, Джени, продай мне! – подался вперед Брук, ковыряясь руками в карманах, явно перебирая мелочь.
    - Ха-ха! Ха!! – выдохнула, победно вскидывая голову, Жанна Ивушкина, после чего гордо отвернулась, захватывая с собой, по-хозяйски обхватив за плечо, Дейва. – Пойдем, сенсей, обсудим твою цену.
    - Но я думал, что после вашего: «Ха!» вы заявите, что я не продаюсь.
    Джени обернулась к коллегам, слышавшим сие плаксивое и обиженное нытье:
    - Все слышали? Не продается.
    - У-у, Джени, задушил бы тебя! – гримасничал Брук, одергивая от неё руки.
    - А как же мы без неё, - скептично и без соответствующей вопросительной окраски в голосе, протянула уныло Эмбер.
    - И без тебя тоже, - добавил свое Скотт.
    - Как вы обе друг друга до сих пор не прихлопнули-то? – удивлялась Ливенсия, уживающимся со своими скверными характерами, подругам.
    - Всё благодаря моему золотому терпению и…
    - Нет, - перебила Ивушкина Эмбер. – Это везение.
    - Что ты имеешь в виду? – нахмурилась та.
    - Кто-то рождается в рубашке, кто-то в титановой каске, ты же – в счастливых носках, - улыбнулась Джени.
    - И с мачете в руке! – снова влез Скотт.
    - Главное, не забывать оттопыривать мизинчик для элегантности, - добавила Ливенсия.
    - У неё это само собой, разумеется, - спешил и от себя слов подкинуть Брук.
    - Дабы подчеркнуть образ, да? – с шипением посмеивалась Карин.
    - Пальчик всегда оттопырен, - не терялась от напора любителей поиздеваться Эмбер.
    - Ты путаешь со средним. Ибо это он у тебя на все случаи оттопырен, - опередила всех Джени.
    - Говорить такое, постыдилась бы, Джани! – Эмбер на показ недовольно качала головой.
    - Я не в том возрасте, чтобы стыдливо потуплять глазки, да смущаться, - не уступала Джени. – Не я ли тут у вас за глаза чуть ли не гейша перекрестка восьми дорог?
    - Вот умеешь же ты на себя бочки катить! – взвизгнула Карин.
    - Я балансирую на этих бочках, попутно жонглируя ими же.
    - Ты сегодня заведенная какая-то, Джени, - сделал замечание Скотт, от чьего опытного глаза не ускользнет такая тонкая деталь, как плохое настроение.
    - Походу сильное что-то случилось, - предположил Брук.
    - Болела вчера немного просто, - отмахнулась от них, как от надоедливых мух, Жанна.
    - Чем же? – бросила строгий взгляд, больше характерный Джани, Эмбер.
    - Мечтой, – невозмутимый ответ от Джени.
    - Какой на этот раз? – такой же невозмутимый, как ответ русской,  вопрос Эмбер.
    - Хватит вам, девочки, - шикнула Карин, пытаясь предотвратить назревавшую ссору подруг.
    - Всё тот же Шинске? – думал, что подливает маслица в огонь, Скотт.
    - И ожидания? – насмешливо спросила подруга.
    - Ожидания? – несмело влез Дейв Митчел, обегая глазами всех.
    - А ты не знаешь? – вскинул брови в удивлении Брук, забывая, что он новенький.
    - Наша злостная русская программистка разделяет некие террористические взгляды, - сказал загадочно Скотт, подбираясь ближе к Джени и меняя тон. – Не грустите, Шинске-сама, - пропищал он. – Мы еще успеем разрушить эту страну.
    - До основания? – кривя губами, с горящими глазами спросила Джени.
      Скотт с готовностью сделать это хоть прямо сейчас, кивнул.
     - А на обломках станцуем под заунывную игру гейши на сямисене наш с вами любимый танец террористической невозмутимости?
     - Несомненно, - ответил Скотт и грустно добавил. – Но придется подождать.
     - Вообще не вопрос. Мне ли не уметь ждать, - жала безразлично плечами Жанна, глядя в упор на подругу. – Три года ждала, чтобы прочесть: «Я ничего не могу обещать». И еще три года ждала, чтобы понять, что и, правда, не может.
     Дейв увидел, как после сказанного ею, все одномоментно повернули головы к Эмбер. Видимо, тайну и смысл фразы Джени знала только она. Значит, была история, о которой умалчивала даже она.
      - Когда-то же и мы должны узнать, - обиженно бурчал Брук, толкая в плечо Эмбер.
      - Очередное нытье непонятной русской души, - повела рукой у лица Эмбер. – Будто это имеет значение теперь.
      - Это жизнь! – вставил любимое высказывание Джени Скотт. – И в ней не без нытья.
      - А моя жизнь – болячка. Постоянно саднящая и не заживающая, и даже чаще всего нагнаивающаяся ранка с вздутыми кромками кожи, - отошла от них первой Джени.
      - А у меня не жизнь, а сплошное фиаско, - сказала печально Карин. – Из-за депрессии от неудавшейся жизни я придумываю себе альтернативную реальность.
      - Этим страдают почти все, - задумчиво протянула, молчавшая долгое время, Ливенсия.
      - У меня их тысяча. В одной из них я, - не поворачиваясь к ним, сказала Джени. – Даже говорить не хочу.
      - Ну, давай, давай эти свои обиженные фразы, - Эмбер уставилась в спину подруге.
      - Жизнь такая штука! Такая штука эта жизнь! Эта жизнь – штука! Штука, жизнь такая! – тараторила на русском программистка, передвигая коробку с выпечкой со своего стола в безопасное место – в правый угол между монитором и вделанной в планку стола полкой.
      Дейв Митчел в непонимании смотрел на Эмбер.
      - Колдует на русском, - улыбнулся и подмигнул ему Скотт.
      - Ага, ведь на вашем скудном языке так не выскажешься, - пробурчала Жанна на понятном им английском, после чего она вдруг развернулась и, в два шага достигнув новенького, схватила его за воротник рубашки и потрясла перед собой, приговаривая с искренним отчаянием на лице:
       - Я не знаю, как жить эту жизнь! Что мне делать, сенсей? Помогите добрым седым советом.
       - Эм… - растерялся парень, совершенно не ожидавший такого от неё. А зря. Человек перед ним немало переиграл по ролям любимых героев в ужасных самодельных костюмах, которые, впрочем, нашли свое место на мусорной свалке.
       - Живи, как получается, дитя, - пришла на помощь, почти такая же Карин, которая с неподдельной заботой положила руку на сжимавшие ворот Дейва руки Джени. – Нет абсолютной истины. Никто не знает, как правильно. Смирись. Или борись.
       - Но, сенсей, - приняла её слова за слова новенького та. – Я слаба для борьбы и слишком упорна для смирения.
       - Это состояние мы называем пребыванием в невесомости, - играя по ролям, гнула чушь Карин таким успокоительным мягким тоном.
       - Просматривай аниме, ешь, спи, и достигнешь нирваны, - хохотнул, прерывая их спектакль, Скотт, и Джени, широко улыбнувшись, отпустила Дейва.
       - Испугался? – переживая за него, заглядывала в лицо Ливенсия.
       - Не ожидал просто, - шокировано признался он.
       - Это всё хорошо, - растолкал Ливенсию Брук и вылез вперед. – Но я настаиваю, что хочу знать вашу маленькую тайну.
       - Точно-точно! Тайн быть не должно! – подхватил, вспомнив, Скотт.
       - Я вам ничего не скажу, - вредничала Эмбер, скрестив руки на груди.
       Все умоляющие смотрели на вредную хозяйку несуществующих медвежат. Она состроила образ самого грустного человека на планете и, вздохнув, сказала:
      - Это печальная история. В данный момент я имею неосторожность испытывать боль при воспоминании об этом. Поэтому, не сегодня. И никогда больше. Поистине печальная история вышла. Таки курьез курьезов.
      - Не пугай нас, - драматично ухватилась обеими руками за сердечки мужская часть компании, собравшаяся у её рабочего места.
      - Всем курьезам курьез! – переигрывала в своем репертуаре Джани.
      - Ты же королева курьезов! – всплеснула руками Ливенсия.
      - У меня вся жизнь курьезистая, - как бы между прочим добавила Жанна, меняя свое жалобно-грустное выражение лица на привычное равнодушное.
      - Не пугай так людей, - попросила, косясь на внемлющего каждому слову Дейва, Карин.
      - Так ты расскажешь или нет? – вернул к теме Брук.
      - Нет. Мне больно. Давайте, когда раны перестанут не только кровоточить, но и ныть забудут. Я же пока буду душевно упиваться в зюзю в каком-нибудь воображаемом баре, а как опьянею, до нужной кондиции – раскрепощусь, станцую вам на столе Леванса, там, глядишь, и до откровенных рассказов недалеко.
      - Лет шесть прошло, пора бы просто забыть, - пробурчала недовольно Эмбер.
      - Сжалься, - вцепился в неё, наваливаясь, Скотт. – Ты хоть поведай нам.
      - Не могу, - повела плечами и смахнула его с себя Эмбер.
      - А я могу в двух словах, - сказала вдруг Джени и все в предвкушении притихли. – Короче, не буду долго кием водить по бильярдному столу, играть все равно не умею. Начну издалека: всё очень просто. Типичная ситуация: он – один, и двое нас, - девушка кивнула на подругу, продолжая. – Он делал мне знаки внимания, а нет, или не мне…
      - А я – ему, - прервала, поправляя её, Эмбер с серьезным выражением лица. На шутку было не похоже.
      - Кажется, мне пора, - ретировалась Карин, подобно змее ускользая от них. Она не хотела лишний раз опять наблюдать ссору двух подруг. Тем более из-за столь острой темы. Да и еще кое-чего.
      - Мне тоже, - изменившись в лице, заторопилась прочь Ливенсия. Причины у неё те же.
      Брук и Скотт чутьем не обделены, они интуитивно догадались, в чем причина. А Эмбер просто хорошо видела, идущего к ним хмурого и недовольного их собранием в рабочее время, шефа, при виде которого и двое мужчин поспешили к своим местам. Эмбер покидала их последней, не спеша и не считая, что хоть в чем-то провинилась.
       Дейв посмотрел на Жанну, она нехотя шагнула к своему столу, и он прошагал за ней. Программистка раскрыла папку, вчиталась, оставляя в томительном ожидании своего стажера, который не решался отвлекать её внимание на себя. Жанна Ивушкина, изучив, перевернула пару страниц и спросила:
      - Знаком с созданием сайтов? Или для тебя это ново?
      - Опыт есть. Позволите попробовать?
      - Я только этого и хочу, - хищно оскалилась очередной возможности бессовестно сбросить свою работу на плечи новичка девушка.
      - Жанна, - сказал, остановившийся около них, мистер Леванс. – Зайди ко мне.
      - Непременно, ваше высочество.
      Шеф на её ехидство не отреагировал, он торопился закончить утренний обход нерадивых сотрудников и вернуться в свой кабинет.
      - Приступай, - сказала Джени Дейву, отдавая ему папку. – Приду и всенепременно отвечу на вопросы, возникшие в процессе работы.
      Без особого желания ушла и она за начальством, вызывавшим её на ковер.

     11.
      Вопросы у Дейва возникли почти сразу. Но задавать было некому – Ивушкина так и не выходила от Леванса, а обращаться к другим он не хотел, так как это неминуемо организует собрание у стола Джени всех этих лентяев, любивших попусту трепать языком, чего не любила хозяйка этого стола, а это успел заметить Дейв. Именно поэтому она пыталась сбежать с работы пораньше. Именно поэтому сорвалась в обед с малознакомым новым человеком в коллективе в обед пить кофе. О чем несложно было додуматься этому самому новенькому.
       Через минут двадцать дверь Леванса распахнулась и на пороге появилась Джени. Она стремительно неслась к своему месту, игнорируя коллег, вопрошавших и цепляющихся за неё глазами, то есть, Брука и Скотта.
      - Что там? – склонилась она к монитору, по одному мучительному выражению лица Дейва поняв, какого рода трудности настигли его.
      - Не получается, семпай, - сказал он.
      - Смотри, Дейв, в таких случаях я использую простую, но трудно запоминающуюся комбинацию, - пальцы Жанны Ивушкиной пробежали по клавиатуре, она помогала ему, приговаривая. – Запоминай и повторяй манипуляции, сенсей, и озарение снизойдет на тебя. Ну, что, дальше сам или я?
      - Сам.
      - Радует, что есть стремление это делать, - удовлетворительно похлопала по плечу парня девушка.
      - У тебя оно до сих пор не объявилось, - хихикала Карин, подкравшись сзади к ним незаметно. – Благо теперь хоть есть на кого ненавистную работу скинуть, да, Джени?
      - На кого же скинула свою ты?
      - Не вредничай, скажи лучше, что так долго делала у шефа? Я увидела, как ты ушла к нему, и тогда вернулась обратно к себе.
      - Сопротивлялась.
      - Опять важная конференция?
      - И опять я, - вздыхала обреченно Жанна. – Будто ему некого послать! Кстати, ты чего мне через Лив оформление сайтов подбрасываешь? Это работа соседнего отдела, вашего, если быть точнее.
      - Леванс дал наказ с подачи моего шефа.
      - Проверка, кто сделает лучше?
       Карин в ответ неопределенно пожала плечами и спросила:
       - Что за конференция?
       - Думаешь, я уточняла?
       - И как ты только с этим справляешься, утопая в море нежелания?
       - Меня спасает моя любовь к аниме.
       - И Шинске, да?
       - Да. Снился мне недавно…
       - О, расскажи!
       - Он был не нарисованный, а настоящий. И был прекрасен даже с одним глазом! В моем сне он был не чистокровным азиатом, а помесью японца и американца, но при этом все равно был один в один Такасуги Шинске из «Гинтамы». Как он был красив, не описать словами!
       - Но ты его всё равно опишешь, - тянула губы в усмешке Карин.
       - Эти его черные, как смоль, непослушные волосы, выбивающиеся из-под, ослабших без долгой перевязки, бинтов. Этот топящий в своей, засасывающей с головой, бездне противоборства всем правилам и законам, единственный глаз. Это красивое подтянутое тело желтолицого японца и это кимоно насыщенного фиолетового цвета с безумными желтыми бабочками, порхающими невпопад, ах! – увлеченно и с упоением тянула, наслаждаясь воспоминанием, Жанна Ивушкина, не замечая, подкрадывающегося к ним Скотта.
       - Ты слишком увлеклась «Гинтамой». Твоим глазам нужен перерыв, - не оценила восторженных речей Карин.
       - Меня не останавливает даже то, что к ночи к радужке моего воспаляющегося глаза подступают с трех сторон ветвистые капилляры. Это подчеркивает, что мне определенно жизнь сулит роль Шинске-самы. В последнее время даже мысли об одном лишь разносе дряной страны.
       - Чем это тебя страна-то не устроила? – выдал свое присутствие Скотт.
       - Конкретно ничем. Но претензии проскальзывают, почти такие же, как и у него.
       - Например? – улыбнулась Карин.
       - То, что меня эксплуатируют старейшины этой компании, плотно связанные с верхами.
       - Не аргумент. Есть что-то еще? – скрестила руки Карин.
       - У меня есть два халата, правда они ни разу не кимоно и не расписаны золотыми бабочками. Очень сильно печалит отсутствие Каваками Бансая и писклявой истерички Матоки Киджимы.
         - Шинске-сама!! – пропищал визгливо Скотт, уже знавший некоторых героев «Гинтамы». Он начал смотреть это аниме лишь с её подачи, но старался несильно это афишировать.
         - О, Бансай-сан, - встала в позу главного террориста с невидимой кисерой в руке Жанна.
         - Полагаю, да, - улыбался Скотт.
         - Опять пустые разговоры о несуществующем террористе? – подкатила к ним, виляя бедрами, Эмбер.
         - Его будто с меня рисовали, - не сдавалась с восхищениями Джани. – Вон и у меня левый глаз плохо видит. Повяжу повязку и пойду вперед в кимоношке с бабочками брести уныло вдоль шоссе. А за мной цепочкой будут плестись: ценитель музыки души – Каваками Бансай (тут она кивнула на кивающего в согласии Скотта) и жестокий садист с кавайной оранжевой косичкой – Камуи, а также улетная блондинка в опасном розовом мини Матока вместе с феминистом-лоликонщиком. Меня будут хотеть убить власти страны. Будут хотеть использовать представители оппозиции, дабы пробиться за мой счет к власти. Меня будет стремиться остановить друг детства, а другой друг будет стараться помешать нам обоим.
          - Заканчивай с фантазиями, - сказала Эмбер, но подруга её не слышала.
          - Но я лишь заложу руку в запахнутое кимоно, грациозно обернусь на идущих за мной верных и преданных, сильнее преданной любимому хозяину собаки, людей и продолжу свой путь к разрушению, играя идеальным прессом под лучами фонарей. Так и пойду грандиозно рушить чьи-то планы и мечты.
          - Хватит, Джани! – потребовала Эмбер.
          - Чего ты лезешь к ней? – оттолкнул её легонько Скотт.
          - Мне надоела эта несерьезная черта столь серьезного человека.
          - Ты это о ком сейчас, Эмбер? – вмешался Брук, намекая, что среди них названных ею нет.
          - Опа! – прервавшись, проигнорировала их русская любительница аниме, заметив, идущего к входным дверям отдела, шефа Леванса.
          - Что такое? – всмотрелся в её лицо Скотт. – Назрели планы?
          - Планы? – гортанно хохотнула Джени, не отрывая глаз от Леванса. – Откуда!? У меня их нет с тех самых пор, как устроилась на эту работу!
          Сказав это, она вдруг сорвалась с места и рванула к дверям, оставляя коллег смотреть с непониманием вслед.
           - Эмбер… - Скотт посмотрел на коллегу, требуя объяснений от неё, как от человека, лучше всех знающего эту чокнутую русскую чудачку. Все остальные тоже глядели на Эмбер. Она же пребывала в замешательстве.
            Дейв Митчел, бросив свое занятие, побежал следом, сам не понимая, зачем и что его на то вообще сподвигло. Может, решил, что семпаю стало плохо и ему нужна помощь и поддержка?
           Проследив за ним глазами, Эмбер сказала:
           - К окну! – и побежала к огромному окну отдела, выходившему прямо во двор.
            Бросились к нему все, кто находились в отделе. И пока семнадцатый (почему ж именно 17-й, можно и десятый!) этаж толпился у окна, внизу у стоянки машин показался Леванс, неторопливо шагавший к своему автомобилю. Он сел в него и начал медленно сдавать назад, чтобы выехать из длинного ряда припаркованных машин.
Увидев подругу, подкрадывающуюся к нему сзади, Эмбер, растолкав всех зевак, со всех ног бросилась к дверям. За ней поторопилась и Карин, обе догадывались, что эта сумасбродка готова учудить какую-нибудь глупость. Но Карин у лифта передумала и вернулась обратно в отдел. Остальные покидать отдел в разгар рабочего дня не решились, продолжили тесниться у окна, высматривая происходящее действие внизу.
А там Джани уже бесстрашно кинулась под машину Леванса, когда он медленно выезжал с парковочного места. Она намеренно ударилась о капот, отскочила и распласталась на асфальте, громко причитая и простирая к небу руки:
- За что?! За что со мной всегда так несправедливо?! Почему лишь я выбираема и посылаема на эти проклятущие нескончаемые конференции?!
- Жанна?! Ты как?! Ушиблась? – выскочил из машины шеф, всерьез перепугавшись за её состояние. Он на секунды три опередил Дейва, новенький также спешил на помощь наставнику, продолжавшему ломать эту дешевую комедию.
- Да, ушиблась! И давно уже! Своей головой! – орала злобно и Эмбер, она успела одновременно с ними опуститься рядом с лежащей на асфальте никудышной актрисой.
- Почему бы не послать на следующий сбор Эмбер, шеф? – не унималась жертва не случившегося наезда.
- Опять ты за свое! – понял, что это очередной розыгрыш и протест шустрой программистки, Леванс.
- Семпай? – попытался привлечь к себе внимание Дейв, попутно помогая той подняться. А Жанна всё тянула руки то к Левансу, то к Эмбер:
- Когда же выбор ваш падет на эту звезду?! – приговаривала она в иступленном крике.
- Заткнись, не позорься! – Эмбер прекрасно знала, что на них смотрит весь отдел и наверняка уже и окна распахнули, чтобы всё слышать. – Простите её, мистер Леванс. Езжайте по своим делам.
Леванс кивнул, последний раз посмотрев, как Дейв с Эмбер оттаскивают с дороги к зданию Жанну Ивушкину, продолжавшую жалобно причитать о своей участи обреченного до конца жизни ходить на ненавистные конференции. Леванс, улыбаясь в зеркало заднего вида, свернул на повороте и скрылся с глаз.
Сразу же замолкла Джени, распрямилась, высвободилась из рук Эмбер и Дейва и хорошенько отряхнулась. Оглядела их, отвернулась и преспокойно зашагала к входу фирмы, где стояли на ступеньках бородато-щетинистые ребята и с предельным безразличием созерцали всё происходящее перед ними с каменными лицами. Жанну они знали давно и ничему из увиденного действа не удивились.
- Дура ты, набитая! – обогнала программистку Эмбер, дала легкую затрещину и, яростно цокая каблучками, первой вошла в здание.
А Жанна остановилась и крадучись подкатила к этим двум неопрятного вида пухлым и шерстистым парням в свитерах. Дейв Митчел увязался за ней, хвостиком, побаиваясь, что семпай ищет новый конфликт еще и с ними и, соответственно, причину не возвращаться к работе.
- Приветствую великих мастеров ключа и кода.
- И тебе пламенных лучей добра, Джани, - улыбнулся один из них, и улыбка его, надо сказать, в корне меняла грозный лохматый облик.
- Почему пропустила вечер «Ван Писа»? – спросил другой, оправляя выбившийся локон длинных волос, спадавших на широкие плечи.
- Была на вечере «Гинтамы», - озарила широкой улыбкой она.
- В эту субботу косплей на тему Икари Синдзи, - прошептал первый и почесал всей своей мясистой пятерней густую, но короткую бороду.
- Почему только его? Как же остальные топовые персонажи?
- Ну, приди тем, кем посчитаешь нужным, - равнодушно развел руками второй бородач.
- Отлично! Ждите самую яркую, загадочную, единственную и умопомрачительно-неповторимую Аянами Рэй.
- Вот уж нет! Это я буду Рэй! – возмутился первый, и Дейв изумленно посмотрел на этого бородача, речь-то, определенно о женском персонаже идет, куда ему-то туда лезть?! С такими габаритами и внешностью…
- Нет, я! – дразнила с жаром Жанна.
- Придите оба, чего спорите. А я оценю, - меланхолично вставил второй, доставая и прикуривая вторую сигарету.
- Я всё равно буду круче! – не сдавался бородач номер один.
- Между нами девочками говоря, - Жанна придвинулась к бородачу с сигаретой, намереваясь что-то сказать для разжигания большего спора, но из коридора высунулась Эмбер, которая прочуяла, что подруга отстала и опять во что-то ввязалась.
- Ты давно уже не девочка, и прекращай вести себя как ребенок!! – крикнула она, требуя вернуться в отдел.
- Ладно, у меня на работе учет змей, питонов и трехочковых очковых кобр, некогда мне тебя в споре побеждать. – Джени кивнула на подругу и направилась к дверям, Дейв спешил за ней.
- А можно и мне придти? – поинтересовался Дейв в вестибюле. – Просто посмотреть.
- Запретов нет, пожалуйста. Если тебе интересно.
- Конечно!
- Пригодишься мне на моей стороне, когда начнется мордобой.
- У вас бывает и такое? – удивился Дейв.
- Ну, порою не исключено. Бьем друг друга в морды в несогласии с оценкой. – Джени покосилась на своего ученика и добавила. – Шучу. Никто никого не оценивает. За драки, в смысле. Эти двое, кстати, являются моими лучшими друзьями, не являясь ими.
- Как это?! – не понял её Дейв.
- Ты когда-нибудь это сам поймешь. Наступит в жизни и такой момент просветления.
Дейву хотелось ясности и конкретики, но не похоже было, что Ивушкина это ему даст. Девушка, дождалась, когда двери лифта, в который влетела злая Эмбер, закроются, прошла ко второму лифту и нажала кнопку. Дейв Митчел не отставал.

            12.
Они вдвоем вышли на своем этаже пошли по коридору к дверям, ведущим в их отдел. С порога Дейву было видно маленькое собрание у стола Жанны Ивушкиной, а также то, как реактивно рассаживаются по местам люди, что прежде явно стояли у окна. А вот она будто и не замечала ничего. Шла напролом к компьютеру, в упор никого не видя и совершенно не считая, что сделала что-то из ряда вон выходящее.
Всё бы хорошо, но Скотт спешно преградил дорогу:
- Спектакль, конечно, был неважный.
- Уйди с глаз, жирный, - огрызнулась вдруг та.
- И вовсе я не жирный, а мясистый. Вообще-то, я с детства занимался спортом, - гордо подчеркнул Скотт, готовясь демонстрировать мускулы правой руки, для чего вступил в борьбу с пуговицей манжеты, дабы поднять рукав и оголить мускулатуру.
- Хреново ты им занимался, - Джени обсмотрела с насмешкой и отодвинула его в сторону, расчищая проход к своему столу, у которого её ждали Эмбер, Карин, Лив да Брук.
Они с дружным укором смотрели на неё.
- Не хочу показаться грубой, но всё же покажусь, - Жанна вздохнула, демонстрируя им, насколько сильно они все её достали за этот день. – Не могли бы вы до конца дней моих покинуть меня. Это будет великое одолжение с вашей назойливой и беспринципной стороны.
- Поздно. Мы здесь уже посовещались по поводу устройства твоей личной жизни, - улыбнулась невинно Ливенсия.
- Опять ты за свое?! – Джени недовольно смотрела только на Эмбер, которая и была зачастую инициатором подобных разговоров и совещаний.
- Мы уже приняли решение, - Брук сверкал улыбкой.
Ивушкина воздела глаза к небу с мучительным выражением на лице, изъявлявшим один лишь вопрос: «За что мне всё это?!» и промолчала, игнорируя их.
- Ты либо принимаешь нашу идейку, либо берешь в мужья Леванса, - сияла, озвучивая общий ультиматум, Ливенсия Стивенсон.
- Так, - выдохнула Жанна. – С чего вы взяли, что я должна это сделать?
- Ну, он живет один, - спешил быстро сыпать аргументами Брук.
- И ты живешь одна, - вставил с той же скоростью Скотт.
- Это ли повод для совместного проживания и построения ячейки общества под названием «семья»? – усмехнулась Джени. – Отклоняется. Какова альтернативная идея?
- Она тоже не устроит тебя, - пискнула Ливенсия.
- Это ультиматум! Неважно, устроит или нет! – словно рычала Эмбер.
- Отклонила одно, второе принимает по умолчанию, - сказал победно Скотт.
- Что на этот раз? – Джени обошла и его, выдвинув кресло из-за стола, опустилась в него и заложила ногу на ногу, презрительно щурясь на каждого коллегу.
- Групповое свидание! – хлопнула в ладошки Карин.
- И, между прочим, в только-только открывшемся ресторане в восточном стиле, - добавила деловито Эмбер, бросая главный козырь вот так вот сразу. Таки рубила с плеча. – Там подают блюда индийской, корейской, китайской и японской кухни.
- В моем потном графике так мало места. Да-да, ты не ослышалась, в потном…
- Лето же закончилось, Джени, - грустно заметила Карин, заняв сторону Эмбер и остальных.
- А график-то нет!
- Я уже забронировал целый зал для нас всех! – воскликнул истерично Брук.
- Вот и сиди там с женой до полуночи. За каждым столиком по пять минут.
- Я же для тебя стараюсь, Джени!
- Брук, старайся в другом месте. Например, на рабочем, - Ивушкина подчеркнула прямые обязанности Брука, которые он не выполнял уже, как минимум, час.
- Думаешь, я идиот, просто так…
- Да, думаю, - ответ её трещал невозмутимостью.
Скотт, что некоторое время помалкивал и наблюдал, вдруг подался вперед:
- Хотя бы ради меня!
- Ты-то тут причем? – Джени искренне удивилась.
- Даже у него есть девушка, к которой он боится подойти и заговорить, - пояснила шепотом Ливенсия.
- Она тоже приглашена, как и тот, с кем хочу познакомиться я, - смущенно добавила Карин.
- Так в чем проблема?! Катитесь вчетвером под блюз любви, зачем вы мне проблемы создаете глупыми ультиматумами?!
- У тебя день за днем одни проблемы! – насупилась Карин.
- Жизнь без проблем – не жизнь! – щурясь, процитировала кого-то Джени.
- Тебе сложно помочь устроить нам жизнь? – почти пустил слезу Скотт.
- Как конкретно лично я тебе её устрою?!
- Тот, что хочет познакомиться и узнать тебя поближе, обещал привести и остальных жертв из своего отдела для твоих ленивых коршунов, - обиженно объяснил Брук.
- Так бы сразу и сказали! – подала надежду с улыбкой Джени, поднимаясь с кресла и подходя ближе к нему и разворачиваясь лицом к коллегам. – Вам ничего не светит.
- Но Джени! – воскликнула Карин.
- Не Джени, а жизнь, которую я научилась читать наперед. По-любому, обломитесь. Зачем терпеть фиаско, когда можно закрыться дома и пересмотреть пару-тройку любимых аниме?
Не успела она это сказать, как пошла в атаку Эмбер, которой помогали Карин с Ливенсией, споря и приводя весомые доводы. Брук и Скотт под улыбки Дэйва шепотом делали ставки. Скотт ставил на то, что Джени согласится, а Брук – не согласится.
- Если готов продать душу, чтобы выиграть, то сейчас самое время, - шепнула резко Бруку Жанна Ивушкина, настаивая на твердом отказе.
- И ты купишь?! – язвительно спросила Эмбер.
- Мне не хватит денег, - прозвучал печальный ответ.
- Вот и заткнись тогда! Ты идешь на свидание!
- Пойду, - сказала та. – Если Скотт приобретет мне всё необходимое из списка и уложится в десять минут.
- Даешь слово?! – подпрыгнул от счастья тот.
- И деньги, - Джени вынула заготовленный список и деньги из ящика стола. – Учти, время ограничено. Без поблажек.
Скотт не слушал, выхватив из рук всё, со всех ног и так, будто у него их было шесть, побежал к двери.
Дейв Митчел, не проронивший ни слова, но вволю насмеявшийся, конечно, понимал, что этот сбор не организовался и не прошумел бы на весь отдел, будь на месте начальник отдела. Пользовались его отсутствием, наглым образом напирая на коллегу.
- Тебе следует принарядиться к вечеру, - заметила Карин, разглядывая критично деловой вид Джени, она одна и придала значение жертве Скотта.
- Не помешало бы, - посмотрела на неё и Ливенсия, что каждый день была в том, в чем не стыдно с работы прямиком на три свидания подряд упорхнуть.
- Я могу попросить подругу положить еще одно платьице, она как раз скоро должна подойти, - Эмбер готова была пойти на такие жертвы. Но Джени обрубала под корень:
- Не смотрите на меня с надеждой. У меня для вас надежды нет, закончилась. Вчера.
Эмбер снова разозлилась и загремела осуждающей речью, не поскупилась даже бранными словами, от которых у Дейва уши закладывало. Как это не сочеталось с этим прекрасным и романтичным образом столь красивой девушки. И столь же грубой. Тираду Эмбер разбавляли Ливенсия и Карин, но и они тоже давили на Джени, пусть и немного культурнее и мягче первой.
К ним, прерывая наезды, вскоре подбежал взъерошенный Скотт, с пакетами усеянными знаками в виде эмблемы известного канцелярского бренда. Расположив ношу на столе Ивушкиной, объявил:
- Уф! Вспотел, как собака!
- А как потеют собаки? – тут же нашла повод увести разговор в сторону от себя Джени. – Я что-то ни одной потной не встречала.
- Ты из дома почаще от своих нарисованных выползай, чтобы встречать хоть какую-то живность! – резала больно Эмбер.
- Или заведи собаку, - оптимистично вставила Карин.
- Дома, кроме человека, животных быть не должно, - оскалилась Джени.
- То есть, ты, я, мы, - Брук кивком огибал всех собравшихся. – Животные?!
- Некоторых иначе и не назовешь, - отвечала спокойно Джени, косясь на вредную подругу. – Да и мне кошки и собаки не нужны, уже ведь есть ты.
- Кто именно?! – уточнила Карин, понимая, что главным животным у Джени является никто иная, как Эмбер.
- Простите, мне надо выйти. Возникла срочная необходимость умереть (а на самом деле – свалить по-тихому домой). – Дейв!
- Да! – вызвался с радостью тот.
- Защищай мое рабочее место от этих бесстыдных вторженцев. Буду часа через два, - сказала она и, не слушая ответа, побежала к выходу из отдела.
- Ты не можешь потерпеть до обеда? – осуждающе сощурилась Карин.
- К обеду я буду, как штык, вонзать свое лицо в кондитерское безобразие от Дейва! – отозвалась та, исчезая в проеме двери.
Все посмотрели на тортик в коробке, что покоился у монитора под бдительным взором новенького. Дейв поймал коварные взгляды старших коллег:
- Э, нет. Без Джени открывать не буду.
- Какой жадный! – надули губки все три девушки и разошлись по своим рабочим местам.
- Но мы всё равно его отведаем, - сказал, угрожая, Скотт и вместе с Бруком пошел заниматься своей работой.

            13.
Первым вернулся в отдел начальник. Он так спешил в свой кабинет, что не стал проверять наличие главной прогульщицы. С разницей в двадцать минут, явилась и Жанна Ивушкина. Она тоже торопилась к своему столу, проверить, как справляется без неё новичок и не потонул ли он в сложностях, подкинутой работенки.
- Где была? – озираясь на двери начальника, пошел по пятам Скотт аж до самого её стола.
- Дома, - ответила строго Джени, кажется, пребывавшая в дурном расположении духа.
- И что дома забыла? – нарисовался рядом Брук.
- Свои мечты.
- Дома их тоже не нашли, полагаю, - манерно протянул Скотт и быстро принял позу человека, на минутку отлучившегося по крайне важному делу, зная, кто к ним идет.
- И след простыл.
- Ты мне-то объясни, почему сбежала в разгар рабочего дня? – внезапно появился с напускной строгостью Леванс, что Дейву даже стало страшно за семпая.
- Порывы души. Страждущей в поиске чего-то заветного, мне и самой не понять. – Джени широко улыбнулась. – Почему-то вдруг захотелось супчика доесть, что вчера готовила.
- С чем супчик? – влез Брук, любитель сытного домашнего обеда.
- С болью и моими слезками.
- М-м-м, наваристый, - облизнулся Скотт.
Джени, игнорируя его, выразительно посмотрела на Леванса и обиженно бросила:
- Ждала вас, но вы не пришли!
Шеф засмущался, но грозно пригрозив пальцем, ретировался и поспешил спрятаться в своем кабинете. Джани схватила папку со своего стола и со всех ног побежала за ним.
- Хочешь жить – умей вертеться, да? – улыбнулся ей вслед Скотт.
- Ха! В её случае: хочешь жить – умей вертеть людьми, - поправил Брук.
- Если конкретно в её случае, - подошла, наблюдавшая и все слышавшая, Эмбер. – Умей вертеть скромнягой Левансом.
- Вот вечно вас на местах не сыщешь! – подскочила Карин и всучила красочный картонный пакет Эмбер. – Просили тебе передать.
- А её саму не пустили? Я же договаривалась… - Эмбер оборвалась в размышлениях, принимая пакет и заглядывая в него. Запустив руку в него, достала блестящую ткань рукава и с довольным выражением на лице сунула обратно. – Я переодеваться!
Скотт и Брук в молчании провожали коллегу, которая скрылась в коридоре, ведущем в дамскую уборную. Они посмотрели на Карин.
- Я бы не спешила наряжаться, - пробубнила та. – Времени до вечера валом.
- И я так думаю, - внезапно нарисовалась Ливенсия, что допустила мысль, о том, что было бы неплохо и ей сменить наряд.
- Тем более что наша Джени переменчивая ведьма.
- Переменчивая, как южный ветер, - поддакивал Бруку Скотт.
- Сказала «да»  – заменит на «нет», - пробормотала Ливенсия Стивенсон.
Дейв Митчел помалкивал и глядел на двери начальства, откуда вышла его семпай и бодрой походкой направилась к ним, хмуря лицо на тех, что снова оккупировали её рабочее место. Завидев её, переменились в лицах Скотт и Брук, задумав нечто новое. Как только она подошла к ним, деловито заговорил Брук:
- Приветствуем вас в нашем анонимном клубе любителей выпить, пусть и ментальном. И пока распиваем первую бутылочку, примемся обсуждать тему когнитивного диссонанса или же…
- Ты разбиваешь моё сердце, - перебил его Скотт, вплотную придвигаясь к Ивушкиной, к которой и были обращены его полные боли слова.
- Господин, как вас там… - открыла было рот Ивушкина, обходя его и целеустремленно двигаясь к своему столу.
             - Просим не выражаться метафорами и прочей литературной ересью. Сегодня мы ни разу не гуманитарии, - вставила строго Ливенсия, хмурясь на Брука. – И никогда ими не были.
- Юлий. Можно просто Юлик, - ответил за него Скотт.
- Можно же просто Юлик Ц. – ухмылялась Карин, следя за ними и перебрасываясь взглядами с Дейвом, что внимал всему, гадая, к чему эти странные фразы в итоге приведут.
- Это так больно, - вновь вступил Скотт. – Ваш отказ сходить со мной на ежегодный фестиваль любви и несбыточных надежд просто лишает меня сил и желания жить.
- Вы же знаете, что государство не спонсирует более мою организацию или же то из-за падких на деньги чиновников, что воруют из моей казны, отчего я, скрипя зубами и сердцем, вынуждена отказать вам в столь любезном предложении. – Джени держалась стойко, бросив попытки его обойти, ведь он вновь и вновь заходил вперед и преграждал ей дорогу.
- Это не повод руководителю столь мощной корпорации отвергать благотворительные инвестиции! – вставил с важностью Брук.
- Мы тебя с собой на аттракционы не возьмем! – сквозь шипение смеха дополнила Ливенсия.
- Ах! – воскликнула Ивушкина. – Бьете по самому больному месту. Знаете, куда надавить. Но руководителю столь мощной организации не престало пользоваться вашей добротой и щедростью.
- Вы поступаете не лучшим образом, - всё печальнее становился Скотт.
- Вы ставите меня в затруднительное положение, всё больше своим упорством навевая воспоминания о Бруте.
- Ох, этот негодник! – прыснула Карин.
- А, не, ошибаюсь. Это не вы, это жизнь так ставит.
- Мы тоже сможем, я уверена, - смеялась Ливенсия.
- Да, но я разогну в другую сторону. Вы-то уж знаете, какова я в гневе, - тон Ивушкиной сменился: равнодушие преобразилось раздражением. Похоже, ей это всё порядком надоело.
- Наслышана.
- Ну, так, на какое время извозчика оформим? – уже с улыбкой напирал на неё Скотт.
- Как вам угодно. Притворюсь, что свободна, аки птичка в небесах.
- Долго же ты ломалась, - громом раздался голос позади, и все посмотрели на Эмбер в этом обворожительном обтягивающем черном платье, длина которого была до неприличия коротка, что даже повседневные вызывающие наряды Ливенсии Стивенсон не выдерживали конкуренции.
Раскрыв рты, все изумлялись тому, как красиво это выглядит на ней, пусть и очень открыто и дерзко, но всё же.
- Да, да, а вот и я! – намекнула Эмбер им, что пора бы уже хоть что-то хвалебное сказать.
- Это восхитительно! – кинула первой комплимент Карин и подошла ощупывать блестящую черную ткань свободного рукава.
- Великолепно, - восхищалась менее громко Ливенсия. – И сколько стоит?
- Не скажу, - зажалась Эмбер, зная, что опять кое-кто начнет ругать за то, что опять просадила деньги на платье, которое будет надето лишь раз и затем брошено пылиться в угол шкафа.
И, разумеется, этот «кое-кто» дал о себе знать своим занудством:
- Сударыня, продекламируйте мне сумму этого диковинного туалета из какой-нибудь модноляндии. На табуреточку можете не вставать, чай не дите уже, - по-русски говорила Ивушкина.
- Могу любезно всё это перевести, - вызвалась со смехом Карин.
- Да уж понятно по интонации, что осуждает трату денег, - улыбнулась Ливенсия.
- А платье просто изумительное! За такое не жалко, - Карин всё разглядывала Эмбер, обходя её вдоль и поперек.
- Лишние деньги были что ли у тебя? – осуждающе напала Джани.
- Не было, были ненужные.
- И сколько?
- Полторы тысячи. Как думаешь, мало, Джени?
- За него хватило бы и тысячи, - Ивушкина строго окидывала взглядом подругу с ног до головы.
- Я планировала взять с глубоким декольте за три с половиной тысячи, но что-то жаба на шею присела и нежно так лапками приобняла. Ну, я её и послушалась.
- Жаль, что она тебя не задушила. А лучше бы топором забила.
- Джени! – воскликнула сквозь смех Ливенсия, а Эмбер пропустила обидное замечание мимо ушей.
Сухо и скоромно поделились своими мыслями Скот и Брук, повторилась в восхищениях Карин, да и Ливенсия призналась, что всё же завидует столь удачной покупке. Даже Дейв смущенно похвалил. Упорно молчала и не отпускала елейных похвал только русская программистка.
- Ну, и где твои комплименты? – спросила Эмбер «подругу», которая, уставившись в пол, думала о чем-то своем.
Та опять подняла голову, секунды три пристально поглядела и сказала:
- Ты прекрасна как моя любимая улица Пуритан-Путан…
- Это где?! – перебил сквозь смех Брук.
- Там еще находится мое любимое кафе «Всегда доступная», где подают мой любимый кофе «Вечерняя путана» с пенкой, - продолжала задумчиво Жанна.
- Дейв, закрой уши! – строго скомандовал Скотт.
- Я же твоя подруга, зачем ты так со мной?! – без обиды, но не без злобы спросила Эмбер и укоризненно добавила. – Не совестно?!
- Разве что чуть-чуть, - отвечала Ивушкина.
- Всё дело в подлых слухах, - смеясь, пояснила Дейву и подбросила дров в этот костер Ливенсия.
- Да, да, - поддакивала Карин. – Частенько о тебе, Эмбер, нелестно отзываются.
- Но чтобы о тебе не говорили, - вступилась Ивушкина и тревожным лицом, обращенным к Эмбер. – И правду, и неправду, и пусть даже если ты самая искусная из всех искуснейших куртизанок и всё такое прочее, для меня ты всегда будешь тем единственным и неповторимым, а также горячо мною любимым и наицеломудрейшим созданием в моем сердце. – Жанна выдержала паузу, меняясь в лице. – Шучу, шучу. Моя личная путана.
- Вот обижусь, возьму и уеду жить тебе назло в твою Россию.
- Так себе угроза, Эмбер, - усмехнулась Джени. – Будет много проволочек с получением документов, а про жизнь вообще молчу.
- А что там с документами? – спросил заинтересованно Брук.
- Надумал сменить гражданство? – Скотт окинул соседа по рабочему месту строгим взглядом.
- На будущее, вдруг пригодится.
- Я слышала, что там сначала до красного, то есть официального, дают синий паспорт, - блеснула познаниями Ливенсия Стивенсон.
- Да, - подтвердила Ивушкина, глядя в обращенные на неё глаза Дейва, и прибавила. – Синий паспорт – вид на жительство. Получаешь его, и после сдаешь экзамен, а затем через год получаешь обычный.
- А в Японии мне тоже сначала синий дадут, а потом красный? Ну, когда я выйду за своего самурая замуж, - восторженные мечтания Карин были прерваны.
- Дура! – ущипнула её Эмбер.
- Экзамен?! Ты сказала экзамен? – пробудился от размышлений Скотт, расталкивая в шутку дерущихся девушек возле Ивушкиной. – Экзамен на что?
- На гражданина Российской Федерации. – Джани невозмутимо разминала шею, потирая её рукой. – Вроде бы в него входит русский язык, история и еще что-то. Если не последовали изменения.
- Садись, три! Очень слабый гражданин страны, - без улыбки и всё в той же строгой манере учителя попробовал себя Брук.
- Но я учила, не ставьте! – визгом импровизировала с ним Карин, посматривая на реакцию Жанны, которая сдерживала улыбку.
- Экзамен, кстати, может длиться шесть часов, - сказала с улыбкой русская программистка. – За него еще и заплатить надо.
- Деньгами? – удивился Скотт.
- Ну, не твоими же подвигами, - укоризненно покачала головой Джани. – У тебя их ведь нет.
- Я в культурно-нецензурном шоке, - пробормотала Карин. – Надеюсь, в Японии всё гораздо проще.
- А я в шоке от тебя, - зашипела на неё Ивушкина, толкая и придвигаясь к ней, из-за чего обе девушки оказались рядом с Дейвом. – Как ты могла объединиться с ними против меня с этой тупой идеей коллективного свидания?
- Я же для тебя…
- Не для меня, а для себя! Предательница! Не зря мне нехороший сон под утро снился, когда уснула, пока чистила зубы.
- А проснулась, наверняка, от падения, - скалился Скотт, что умел играючи вклиниваться в девчачьи секретные разговорчики.
- И что за сон сморил нашего монстра? – не отставал ни на йоту Брук.
- Да, всё тлен.
- Что такое? Опять кошмары? – влилась в компанию Эмбер, выстроившуюся вокруг кресла, в котором сидел Дейв и с улыбкой за всеми наблюдал. Работать он никак не мог, они просто не давали ему сосредоточиться, да и Ивушкина его за это не ругала, хотя видела, что он наглым образом отлынивает от работы.
- Мне снилось, что ты пришла ко мне с вашей собачкой.
- И? – прервала недолгую паузу Карин, не сводя глаз с лица Джани, обращенного к ней.
- И говоришь так нерадостно мне, что на семейном совете вы решили избавиться от неё, и что это возложили на твои плечи. Но сама ты её убить не можешь и просишь меня.
- Какой ужас, - Эмбер возмущенно уставилась на Карин, забывая, что речь идет о сне.
А Жанна Ивушкина увлеченно продолжала:
- Ты лично подсыпаешь у меня на глазах ей в миску с кормом яд, перемешиваешь на славу, отдаешь мне и уходишь.
- И? – на сей раз Скот прервал задумчивое молчание рассказчицы.
- И я остаюсь тет-а-тет с твоей собакой, грустные и добрые глаза которой говорят, что она всё знает, но готова смиренно принять последний сокрушительный удар судьбы, - Джани посмотрела на Карин и поджала губы.
- И? – это уже был Брук, подталкивающий к развязке.
- Долго борясь в себе с совестью, жалостью и еще кое-чем, я ставлю эту миску на пол перед этой милой нервно-крикливой и гибридной таксой, думая про себя: «Такая хорошая собака: лучше таксы и удобнее овчарки, за что так с ней поступать, и почему я?». А собака ест себе спокойно…
Наступило молчание, все переглядывались между собой и вновь и вновь останавливали взгляды на Карин, а затем переводили на Ивушкину, она смотрела в упор теперь уже на Эмбер.
- Что, теперь озвучишь мораль? – усмехнулась Эмбер, нарушая относительную тишину в образовавшемся полукруге у стола русской программистки. На это Джани лишь скорчила не очень-то искреннюю боль всем лицом и чуть было не прокричала ей в лицо:
- Почему даже в моих снах ты такая отъявленная тварь?!
- Вообще-то, это Карин тебе снилась, а не я! – не удержала улыбки та под хохот коллег.
- А, да? – ничуть не смутилась Джени. – Ну. Всё равно, ты – тварь, вот и вся мораль.
- Ненавижу тебя, Джани.
- Правильно делаешь, Эмбер.
- Ах ты…
- Бесспорно, - не дала ей договорить грязное ругательство Ливенсия, что встала между ними, опасаясь очередной крупной ссоры.
- Мне это сказать, или уже сами поняли? – резко переключилась вдруг Ивушкина и злобно оглядела окруживших ее людей.
- Поняли мы, - в голос ответили Брук и Скотт, что уныло побрели к своим столам.
Одарив Дейва улыбкой пошла за ними и Ливенсия, насильно уводя с собой Эмбер, что подобрала в уме до кучи неприличных слов для своей подруги. Осталась только Карин, она провожала коллег взглядом, бросая нет-нет взор на Ивушкину.
Жанна жестом показала Дейву, чтобы он освободил её кресло, и села сама. Бегло пробежала глазами по экрану монитора, заглянула в папку и перечитала задание.
- Сенсей, - сказала она и вновь обратила взгляд в монитор. – Код хорош, но он не сработает. Тут надо так, - Ивушкина выделила часть символов в самой середине длинного кода умелого новичка, удалила и ввела другие значения.
- А почему именно так? – полюбопытствовал Дейв, считая, что его вариант был неплох и даже намного лучше. Спорить до последней капли крови не хотел, конечно, но немного обижало, что у него не всё хорошо получается и постоянно находятся огрехи.
- Он может работать на моем компьютере, но установишь свою программку там, где совершенно новая операционная система – и поймешь, что потратил драгоценное время зря.
- Я могу это проверить?
Жанна Ивушкина резко оторвала глаза от экрана, подняла голову и строго заглянула в лицо новенькому, что склонился над ней и жадно изучал её поправки.
- Нет-нет, это не значит, что не доверяю вам, - быстро поправил Дейв. – Но хотелось бы на реальном примере осознать свои ошибки.
- Это не ошибки, сенсей. Всего лишь упущенные нюансы. Попробовать ты можешь запросто: составь заново свою версию кода, затем непринужденно перенеси на носитель, и мы с тобой вдвоем проникнем под тревожную музыку на фоне в кабинет Леванса.
- Почему Леванса?
- У него имеется самый современный персональный компьютер во всем офисе, положение обязывает, так сказать. И для пробы и зрительного сравнения я заранее составлю еще один код, чтобы… - Жанна Ивушкина увлеченно начала вводить буквы и знаки, не отрывая глаз от монитора.
Карин продолжала стоять за ними, поглядывая то на новенького, то на свою подругу-программистку. Ей хотелось внимания. И хотелось от того, что чувствовала себя паршиво за тот коллективный заговор. Ощущение вины перед Жанной не покидало её, пусть она и знала, что Ивушкина на неё обижаться не будет. Долго.
Поэтому сначала она громко вздохнула, затем негромко и тактично покашляла в кулак. Дейв Митчел безразлично и на секунду обернулся к ней и сразу же уставился опять в монитор, чтобы не упустить ничего из того, что делала Ивушкина, которая была всецело поглощена своим занятием и не собиралась замечать ничего вокруг себя, даже извержение вулкана. А упертая любительница сериалов Карин, намеренно шаркая, сделала несколько шагов ближе. Еще и еще, пока не остановилась прямо за спинкой кресла Джани.
- Чего не замечаешь меня? Не любишь меня больше? – не выдержала она долгого игнорирования от Ивушкиной.
- Люблю больше жизни. Но не сейчас, - Жанна так и не отвлеклась от монитора.
- Это из-за нашего сговора, да?
- Угу.
- И как же мне загладить вину? Если это еще возможно.
Ивушкина ей не ответила, она долгим нажатием кнопки исправляла в спешке допущенную ошибку, из-за чего и пришлось переделывать несколько строк кода.
- Пойду и сброшусь с горного моста в речную пучину, - отрешенно сказала Карин.
- Бросайся с Фудзи в березовую рощу.
- А она там есть? – не смог не спросить у семпая Дейв, примерно представляя, что собой представляет растительность Фудзи, а как он знал, то было в Японии и являлось не то горой, не то потухшим вулканом еще где-то.
Обе девушки одновременно и выразительно посмотрели на него, потом друг на друга, выдержали минутный молчаливый взгляд глаза в глаза, после чего пальцы Ивушкиной свернули программу, открыли вкладку известного поисковика и резво вбили в строку поиска гору Фудзи. Карин даже прильнула ближе к спинке кресла, потеснив Дейва, а он не мог на это не улыбнуться.
Результат поиска девушек удивил, они снова с каменными лицами переглянулись.
- Ладно, давай потом поплачем над этим. У меня много дел, - сказала Жанна, вновь открывая программу.
- Скажи: «Куча мала!» и выпрыгни в окно. Подумают, что сошла с ума, - посоветовала Карин.
- Ах, если бы это освобождало от работы! Я бы с удовольствием. Ненавижу всё это, но делаю…
- Тебе надо поменять работу. Это всё потому что она у тебя нелюбимая. Нужно заняться тем, чем ты хочешь!
- Такая работа разве есть?! – пальцы Джани двигались в бешеном темпе.
- Ну, вот, перебери сама всё, что тебе интересно. Какое у тебя хобби, и можно ли это хобби совместить с тем, чем ты хочешь зарабатывать?
Ответа не последовало, молчание намекало на глубокий мыслительный процесс со стороны русской программистки, стремительно перебирающей пальцами кнопки клавиатуры, после него вскоре было сказано:
- Ничем. Платили бы за то, что сидишь дома – и носа за окно не высунула бы.
- Так не бывает, Джени! Неужели у тебя нет желания зарабатывать на любимой работе?! О какой работе ты мечтала?
- Это было так давно, что я и не вспомню, что это за профессия была. Я просто так долго работала, что уже не хочу работать. Нигде. – Ивушкина прервалась, покосилась на мгновение на Дейва (парень изучал всё, что было на экране её компьютера) и развернулась в кресле опять к Карин. – Будто у тебя имеется работа твоей мечты!
- О! – Карин открыла рот, намереваясь выложить все версии, но заглянув в глаза суровой критиканки Джени, как-то погрустнела и скисла. – Знаешь, а я ведь вчера постигла полный, мать его, дзен.
- Уж не по обсуждаемой ли теме? – усмехнулась Ивушкина.
- Именно, - вздохнула еще печальнее Карин. – Ненавязчиво болтая с одной моей сестрицей…
- Это не с той ли, что работает в супер-пупер обалденной и знаменитой косметической компании «Грёзы и слёзы с ароматом персиков» и имеют слоган: «Цвети назло всем, пахни во благо!»?
- Вообще-то, они именуются «Фруктовая слеза», - поправила укоризненно Карин. – Так вот, чирикая с ней, я получила от неё, щекочущий павлиньим пером мою ущербную душонку, комплимент. Сущность комплимента заключается в том, что она сказала, что мне было бы крайне к лицу и голосу работать в их головном центре, к примеру, администратором.
- Чего же сразу не директором? – поймав её недобрый взгляд, Жанна прибавила. – Молчу.
- Она якобы исходила из того, что я неплохо справлялась бы со звонками от клиентов и приятными беседами с ними, а то ведь, по мнению руководства у них порою такие бестолочи на эти вакансии попадаются. Между делом, в разговоре выяснилось, что доход рядового администратора составляет около трех тысяч долларов.
- Ты можешь немного ускориться? – Жанна нетерпеливо изобразила руками перемотку.
- Ну и я, - не слышала её Карин, она блуждала глазами по офисным столам и людям, сидящими за ними. – Заведенная этой мыслью и паря оттого в небесах, начала ей свои рассуждения читать о том, что если я буду снимать квартиру вдали от дома и тратиться на дорогу, питание и прочие непредвиденные нужды, то мне и этих трех тысяч мало будет.
- Ха-ха! При твоих-то нынешних!
- Вот-вот, и мне моя собеседница, так едко усмехнувшись на мои доводы плюсов и минусов, очень метко сказала: «Да, как будто ты на это решишься, трусиха!».
- Метко, весьма метко, - согласилась минорно Жанна.
- Попала она в самый центр моей боли и спустила меня, таким образом, с небес и с трапа самолета рейсом «Нью-Йорк – Вегас – предвкушение мечты».
- Ну и, что же ты?
- Да, сказала ей я, смиренно: «Как будто я решусь!».
- Что ж. В пору тебе брить голову на манер дзен-буддистского монаха и облачаться в эти их яркие тряпицы размером с три простыни.
- Дабы принять участие в ежегодном восхождении на гору Ву-дан с целью спрыгнуть с неё бомбочкой в холодное озеро у подножия этой же горы. Отчаяния с лихвой, а ты советуешь еще больше, - почти раздался всхлип.
- Но ты, как дочь истинного самурая, крепче сожми катану, и не горюй! Карин, у нас есть тортик, и мы с тобой им поделимся, даже, Дейв?
- Несомненно, семпай.
- Пойду тогда чайник поставлю. Ребром, - девушка улыбнулась и добавила веселее прежнего. – Ты хоть поняла, к чему я тебе это рассказала?
- Намек, что в отличие от тебя, я куда более решительным ударом ноги могу уволиться и закончить жизнь на самом дне общества, но счастливая и довольная этим исходом, где-нибудь под Бруклинским мостом в веселой компании, пропитых насквозь, бездомных, сидящих полукругом у тлеющего костра?
- Ты просто сама по себе решительна, и ты можешь больше, чем думаешь. А я же – знаю, что всего боюсь, поэтому цепляюсь за это место вот уже который год.
- Главное, что ты это осознаешь. Иди уже. И прежде чем организовывать нам чайный стол, заскочи в свой отдел, думаю, тебя там объявили в розыск, любовь моя.
- Проклятье, совсем позабыла о времени! – Карин со всех ног умчалась и пропала за дверью, ведущей в соседнее отделение компании.

            14.
Ивушкина развернулась к компьютеру и снова безжалостно забила пальцами по клавиатуре. Закончив, уступила кресло Дейву и предоставила свой сменный носитель, куда он перенес её программу и затем свою. Сама же она с зоркостью, месяц не кормленного и жутко голодного, ястреба провожала глазами шефа Леванса, который прошел мимо первого ряда работников и скрылся за дверью, вероятно, возникла надобность посетить соседний зал или он был приглашен на совещание начальников отделов.
- Ты посмотри, как нам везет! – зашипела Ивушкина, хватая за плечи, поднимая Дейва и толкая перед собой к кабинету начальника. Парень едва успел извлечь тоненькую пластину, понимая, что его семпай не шутила про проверку его кода на компьютере самого мистера Леванса.
Они пробежали мимо коллег пучивших свои глазки – Скотта и Брука и стремительно ворвались в кабинет шефа.
- Прошу, - Ивушкина с любезной ухмылкой развернула огромное мягкое офисное кресло босса, приглашая Дейва занять его. – Только быстро! Нам нужно успеть раньше, чем он вернется.
- Да-да, - парень нервозно вставил носитель и безумно обрадовался отсутствию пароля.
- В темпе! А я на стреме постою, - Ивушкина метнулась к двери, приоткрыв, создала щелку, к которой прильнула всем телом и одним глазом, контролируя офисный горизонт и его чистоту, вернее, усидчивость надоедливых коллег, возомнивших себя её друзьями.
Между делом и очень быстро, по достоинству оценив дизайн и мебель кабинета, а так же персональный компьютер самой дорогой и продаваемой фирмы, отличающийся от тех, что стояли в зале за дверью, Дейв Митчел спешно устанавливал программу. Как и сказала его семпай, код его не сработал, зато сработал тот, что писала Ивушкина. Долго думать над этим не было времени, он быстро всё закрыл, извлек носитель и вскочил с кресла:
- Всё, бежим!
- Вперед, сенсей, торпедой! – Ивушкина распахнула дверь, пропуская его и чинно шагая следом, ведь она по праву могла пользоваться кабинетом Леванса в любое время и для любых целей, как его заместитель. Но зачем это знать Дейву, что сверкал пятками, отчаянно унося ноги? Так ведь будет не интересно. И скучно.
Глядя на него и ухмыляясь себе под нос, Жанна Ивушкина, вразвалочку и заложив руки в карманы брюк, шла себе беспечно мимо столов, за которыми, устремив лица в мониторы, сидели её коллеги. При виде её встрепенулись Скотт и Брук, они хотели встать и пойти за ней, чтобы опять растратить время на пустые беседы, но девушка их остановила суровым взглядом и грозным предупреждением:
- Только попробуйте оторваться от кресел, оформлю невыполненный план.
Парни переглянулись и активнее занялись работой. От их общества ей удалось избавиться, но не удалось спастись от Эмбер – она, к сожалению, ждала у стола, стояла рядом с запыхавшимся Дейвом.
- Чего тебе? – не удостоив взглядом, спросила Ивушкина и подошла к новичку.
- Близится время обеда, планируем собраться вместе в комнате эмоциональной разгрузки…
- И отведать вашего тортика, - закончил за Эмбер Скотт, который примкнул к ним, считая, что уже можно себе это позволить, раз гнев русской медвежатницы миновал подругу, то обойдет стороной и его.
- Вот именно, нашего! – подчеркнула Ивушкина, отодвинула Дейва в сторону, взяла коробку с кондитерским изделием и уверенно зашагала прочь от них, кинув через плечо. – Кроме Дейва никого не принимаю, можете удавиться. Массово и беспричинно, я пойму, прощу, забуду.
- Какая же ты жестокая! – слезно бросил ей вслед Скотт и тут же улыбнулся, увидев, как она намеренно споткнулась от его замечания и чуть было не выронила коробку на пороге комнаты эмоциональной разгрузки.
- Её воспитали цирковые медведи, - кривила губами Эмбер.
- Нет, ошибаешься. Судя по её характеру, это были полярные мишки, - задумчиво вставил Брук, что подошел к ним, завидев привычное сборище.
- Но разве полярные медведи обитают в Сибири? – задался вопросом Дейв Митчел, не зная точно, что и как.
- А с чего ты взял, что Джени из Сибири? – спросила удивленно Эмбер.
- Ну, - замялся Дейв. – Бурые медведи, наверняка, обитают там.
- С ними и Джени, да? – Эмбер громко рассмеялась.
- Я лучше пойду, - смутился новенький и побежал за своим семпаем.
- Мы тоже своего не упустим, - тихо сказал Брук и переглянулся с коллегами.
Они выждали несколько минут и присоединились к компании чаевничающих – Карин (прибежавшая раньше всех и поджидавшая их здесь), Джени и Дейв как раз закончили разрезать торт и разливать ароматный напиток по кружкам. Они знали, что назойливые коллеги всё равно их настигнут, поэтому заранее приготовили их кружки и блюдца с порциями тортика, лишь бы только они заняли свои болтливые рты хоть на несколько минут.
Им нужно было уложиться в отведенное по умолчанию время, пусть и большинство работников их отдела предпочитали в обед расходиться по домам, закусочным и кафетериям, а также в местную столовую, но некоторые всё же выбирали удобный вариант – перекусить в комнате эмоциональной разгрузки. А она была не так уж мала, но и не велика. Так что, долго засиживаться в ней было некрасиво.
Компания с выпечкой уже закруглялась: одни допивали чай, Дейв упаковывал остатки торта и убирал их в холодильник, а девушки собирали дружно со стола посуду. Не все: Джени и Эмбер сидели за столом, наблюдая за трудолюбивыми умницами – Карин и Ливенсией.
- Джени, что у тебя на ужин есть покушать? – Карин, убирала кружки на полку шкафа, тщательно протирая их салфеткой. – Я голодная.
- Уже? – усмехнулась Ливенсия.
- Суп, помидоры, хлеб, бананы, - нудно потянула Ивушкина. – И, конечно же, такая горячая конфетка, как я. Я вся горю, но никто не хочет гореть со мной и в горе, и радости, и перед телевизором.
- А как же Леванс, что горит тем же пламенем? – язвила её злая подруга.
- Вот-вот! – вместе подчеркнули парни, но программистка их игнорировала, заворожено уставившись в потолок.
- Ты, кстати, завтрашним вечером дома будешь? – как бы между прочим спросила Эмбер у Джени. – Я намерена заглянуть к тебе на огонек.
- Нет, в это время суток я на развратных прогулках, но ты заходи, огонек всегда горит. Хотя, стоп, - Ивушкина задумалась. – Завтра уже вторник?
- Да, - хором ответили все собравшиеся в комнатке.
- А, точно, я же во вторник не могу, только в субботу, - вспомнила поздновато Эмбер.
- Тогда завтра иди к черту, а в субботу вечером жду.
- Тупица, - толкнула Эмбер Ивушкину в плечо, они сидели теперь рядом, Карин, что занимала стул между ними ранее, заканчивала возню с посудой.
- На вершине горы, - затянула Жанна, якобы продолжая этим высказывание подруги, слагаемое в стих.
- Ну да, ну да, сакура в цвету, - посмеялся Скотт, вставая и протягивая свою большую кружку Карин.
- И тонут чьи-то мечты на дне озера, - завершила Ивушкина.
- Ты почему так грустно повествуешь, давай веселее, - сделал замечание Брук, он всё еще попивал чай. Не любил горячего, и пока все пили, ждал, когда его напиток остынет, потому и припозднился.
- Куда ей веселиться? Серьезнее надо быть, - строго подметила Эмбер. – Возраст обязывает.
- Ты её и нас заодно причисляешь к клубу «за сорок»? – возмутилась Ливенсия, которую не устраивало мнение Эмбер.
- Третий десяток – для солидности, - не сдавалась та.
- Я не согласен! – выразил свой протест Брук.
- Это он еще старше меня на три года, - уныло пояснила Джени Дейву, что присел напротив.
- А вот твои года – самое то для веселья! – Скотт не скрыл зависти, улыбаясь Ивушкиной во все свои красивые зубы. – Милаш, это же расцвет!
- Что-то не цветет, не пахнет, - Ивушкина принюхалась, втягивая носом воздух, и стала совсем мрачной.
- У нас похожие симптомы, - сочувственно легла рука Карин ей на плечо.
- Это от нехватки красок! – Ливенсия хотела дать своих советов на этот счет, но вовремя передумала – Эмбер могла жестко высмеять, даже если бы ей всё пришлось по душе.
- Если закончили, то выматывайтесь отсюда, там и другие желают эмоционально разгрузиться, - сказала Ивушкина, кивнула Дейву и шагнула к двери.
За дверью уже ждали несколько коллег своей очереди предаться отдыху и обеденному перекусу.
- Простите за долгий жор, - мило поклонилась им Джени и шагнула мимо них, направляясь к своему рабочему месту.
Обеденное время еще не подошло к концу, от него оставалось около тридцати минут, поэтому Ивушкина со спокойной совестью плюхнулась в свое кресло, развалилась в нем, стянув туфли на высоком каблуке, размяла о пол пальцы ног, затем закинула их на стол.
- Блаженство, - она посмотрела на выросшего перед ней Дейва и добавила. – Дерзай, сенсей, укради креслице Эмбер и потрать с пользой жалкие минуты офисной свободы.
- Я постою, - улыбнулся парень в ответ. Не очень-то хотелось иметь дело с экспрессивной истеричкой.
- Разрешаю присесть на стол, - поняла это Ивушкина и спустила ноги, освобождая ему место, обернулась. К ним спешили: Карин, Скотт, Ливенсия, Эмбер и Брук. – Вот и плакала моя обманчивая тишина.
Дейв Митчел присел на краешек стола, и посмотрел на тех, что ураганом к ним приближались – вся та же компания любителей утопать в пустых разговорах, полным составом. Жанна же, всё также расслабленно и лениво втиснула стопы обратно в туфли и коленки её вновь поднялись выше, каблук обязывал.
- Набила брюхо и растеклась, - Эмбер встала позади, упирая ладони в спинку кресла Ивушкиной.
- Набила – громко сказано, - Брук хотел подсесть, но подумав о тяжести и хрупкости стола, облокотился в стол рядом с Дейвом. – Мне вашего торта было мало.
- Пропустил бы еще по кружечке вина, или тарелочке супа? – Ливенсия прикатила чье-то кресло от ближнего стола, одного из тех, что ушли в комнату эмоциональной разгрузки перекусить.
- Лучше бы кофе, - ответил Брук.
- Да, кофе, - сказала Карин. – Крепкий, горячий кофе с тремя ложками сахара…
- Без сахара куда лучше, - осудила вредную добавку Эмбер.
- А по мне, лучше со сливками, - выразила свои вкусы Ливенсия.
- Какая разница, главное, что настоящий крепкий кофе, - язвил Брук.
- Я предпочитаю с молоком, - признался Скотт. – А ты Дейв?
- А мне не принципиально, кофе есть кофе, каким бы ни был, и чем бы ни разбавили. Хоть холодной водой.
- Вот это ты зря, - усмехнулась Эмбер. – Тут есть человек, что удивит тебя нетрадиционными смешениями и необъяснимыми предпочтениями.
Дейв удивленно посмотрел на неё и на ту, на кого она руками указывала – на Жанну Ивушкину, расстелившуюся по креслу с расставленными ногами и закрытыми глазами. Русская суровая девушка пыталась абстрагироваться и улететь за пределы небытия, чтобы не слышать их и хоть на жалкое мгновение ощутить каждой клеточкой своего тела, а главное, слухом, заветную тишину.
Видя, что Джени игнорирует Эмбер и её заявления, а остальные смотрят на неё и ждут, что она всё же заговорит, вступился с объяснениями Скотт:
- Она предпочитает исключительно черный зерновой кофе. Собственноручно перемолотый и сваренный на плите в старой-старой алюминиевой турке по всем канонам. Кофе, что по завершении всего процесса варки непременно перемешивается с черным молотым перцем и вишневым сиропом – вот он, напиток загадочной русской программистки.
- Фу! – Ливенсия попыталась ощутить это варево на вкус.
- Кошмар, - Карин об этом ранее и не догадывалась.
- Серьезно?! – Брук был наслышан о том, как маниакально влюблена в этот напиток Ивушкина, но таких жестоких подробностей не знал.
Дейв ничего не спросил и не сказал, он смотрел на семпая, что разомкнула веки и посмотрела прямо на него. Ни на Скотта, ни на Брука, Ливенсию и Карин, что маячили перед ней, а на новичка, стоявшего тоже с ними, но в молчании. Он смотрел на неё же.
- Ты не вправе осуждать меня, но осуждай, - сказала она ему, поднялась, подошла к столу и выдвинула верхний ящик. Достала баночку растворимого кофе, баночку с вишневым сиропом, его оставалось совсем чуть-чуть – на самом донышке, и глазами начала искать кружку.
- Это же не зерновой, разве ты такой пьешь? – спросила Карин, подходя к ней.
- Для вас, бесполезных болтунов, и такой сойдет. Лишь бы рты ваши заткнуть.
- А что за кофе-то, откуда? – спросил Скотт, поглядывая на баночку, с виду даже не вскрытую.
Ивушкина пожала плечами, взяла её в руки и принялась изучать состав и сроки годности, понимая, на что намекает Скотт, и вслух задумчиво бормоча:
- Кажется, это подарок Леванса…
- Подарок Леванса?! – изумленно спросила Карин, завидуя, что её начальство подобных знаков внимания подчиненным со своей стороны не допускает.
- Стой, он нам кофе дарил больше года назад, - припомнила Ливенсия.
- На юбилей фирмы, - вспомнила и Эмбер.
Не слушая их, Ивушкина вертела в руках жестяную баночку, сильнее щурясь и фокусируя взгляд:
- Проклятье!
- Что такое? – встревожено спросил Дейв, он был ближе всех к ней.
- На, посмотри! – Жанна вручила баночку ему. – Я уже не вижу мелкий шрифт. Пора бы начать носить очки на цепочке.
- А что тебе мешает приобрести линзы? – тут как тут сварливая Эмбер.
- Но я хочу очки на цепочке! – по-детски обиженно воскликнула её подруга и уже с серьезным тоном обратилась к Скотту. – Сбегай за кружками и кипятком.
- Годен еще два месяца, - позитивно озвучил, так кстати, Дейв Митчел.
- Отлично, - ответила семпай и нетерпеливым жестом попросила вскрыть упаковку. – Надо управиться до конца обеда.
- Пойду Скотту помогу, - вызвался Дейв и получил одобрительный кивок от Джени.
А она, проводив его взглядом, посмотрела туда, откуда шел к ним их шеф, что бы в неформальной обстановке (а в общем зале сейчас кроме этой компании и его практически никого не было) отвлечь себя в разговорах. Ведь ему было так невыносимо скучно целыми днями сидеть в своем кабинете, а выходя, строить из себя эталон строгости, серьезности, непоколебимости и непреклонности.
Он, заложив одну руку в карман, а во второй держа свою кружку, неспешно шагал к ним, знал, что примерно в это время Ивушкина либо пьет второй чай, либо кофе с теми, на ком вечно срывается. Леванс Соул частенько пользовался этим и присоединялся к ним, якобы он шел просто выпить воды, а когда ему предлагали разделить с ними компанию, то непременно соглашался.
             Отказов никогда не было. Только если отсутствовала Ивушкина.

            15.
Поравнявшись с ними и позволив себя обнаружить, Леванс Соул замедлился и как раз наткнулся на пролетавших мимо Скотта с чайником и Дейва с кружками в обеих руках.
- Мистер Леванс, может, кофе? – промелькнул с чайником Скотт и притормозил возле стола Ивушкиной.
- Не откажусь, - ответил тот и с удовольствием повернул в этом направлении под удивленные хлопанья глазами Дейва Митчела, он начал считать кружки в своих руках, побаиваясь, что на него не хватит. Увидев в руке Леванса свою фирменную кружку, успокоился.
Хоть Джени и видела его выходящим из кабинета, но всё равно сделала вид, что не подозревала о его появлении, и будто бы учуяла начальство по запаху:
- А кто это у нас так надушился столь безжалостно и беспощадно по отношению к окружающим? – повернулась и впилась глазами в улыбающегося шефа. Для Леванса такие уколы были привычными и приятными, особенно, если это наблюдал не весь коллектив их большого отдела, а лишь эта избранная компания.
- Хотел привлечь твое внимание своим дорогим парфюмом, - якобы в шутку сознался он, с той же скромной улыбкой протягивая свою кружку и ставя её на стол.
- Ты бы больше привлек моё внимание, если бы от тебя пахло свежемолотым кофе и свежесваренным вишневым сиропом, а не сладко-приторными цитрусами, маринованными в собственном соку, и, настоянном на спирту, табаком.
- В этом вся Джени, - отпихнула её в сторону Эмбер, рассыпая ложечки растворимого порошка из баночки кофе по кружкам и забирая у Скотта чайник, чтобы лично всем (и первому – Левансу) налить кипятка до краев. – Вам с сахаром, шеф? Сколько ложек?
- Нет, сегодня так попью.
- Сахар пусть черпает из своего запаха, - не сдавалась русская, что изначально перешла на «ты» и забыла про «вы». Могла себе позволить, ведь он ей это позволял, не только в обеденное время.
Леванс Соул на грубиянку не обиделся, лишь сел в её кресло под её злые взгляды и протянул руки к кружке, которую столь любезно поднесла ему Эмбер. Все остальные тоже взялись за ложки и кружки, окружив кресло Ивушкиной. Сама Жанна стояла возле стола и просто смотрела на напиток в кружке и на баночку с сиропом. Пить кофе ей сейчас не хотелось, она отодвинула кружку, убрала сироп в ящик, как и банку кофе, задвинула ящик и уперлась бедром в его продолговатую пластиковую ручку.
- О чем задумалась? – не дал ей погрузиться в мысли Скотт.
- Опять расчерчиваешь список того, что намереваешься ночью пересматривать? – разумеется, это Эмбер.
- Или же обдумываешь куда разумные идеи? – тоже попытался принизить её качества Брук перед Левансом.
- У меня появилась отличная идея для того, чтобы неожиданно разбогатеть, - ответила с лукавой улыбкой Ивушкина и замолчала, не раскрывая самой идеи и не собираясь этого делать.
- Это то, что мне сейчас нужно! – отставила кружку Карин и подлетела к ней. – Расскажи!
- Мы должны знать! – потребовал и Скотт.
- Идея моя, а пользоваться хотите все и сразу?
- Тебе ведь для нас ничего не жалко, Джени, - улыбнулась Ливенсия.
- Говори уже! – прогремела Эмбер.
Мистер Леванс же проявил свой интерес одним взглядом, вмешиваться он не стал, но очень ждал ответа, как и Дейв Митчел.
- Продажа чистого загородного воздуха в целлофановых пакетах – отличная идея для заработка. Это прибыльный бизнес! Клеем же дышат где-то, так пусть подышат свежим воздухом. Я как раз заряжу цены как за грамм героина.
- Вот дура! – хотела про себя, но не смогла сдержаться Эмбер.
- Это давно не новшество, - заметила Ливенсия. – Ты не первооткрыватель. Уже видала таких я торгашей. Вдоль дорог встречаются.
- И я о подобном уже слышал, - Брук тоже не оценил идею Ивушкиной. – И тоже где-то видел.
- Таким не много заработаешь, - поникла Карин, ожидая чего-то более реального и денежного.
- Совсем не заработаешь! – улыбался Скотт.
- Да ну вас, зануды, - Джени сомкнула и поджала губы, не желая больше участвовать в беседе и полностью выпав из неё. Она, опустив голову, уставилась в свою кружку, к которой так и не притронулась.
Леванс Соул помалкивал, попивал кофе и наблюдал лишь за ней, откровенно любуясь, и это было так заметно, что даже Дейву стало понятно, что если уж не чувства, то симпатию к ней шеф явно проявлял больше, чем к кому-либо из собравшихся здесь людей.
- Вы, кстати, слышали об аварии в издательстве напротив? – затянул Брук, принимая на себя роль того, кто начнет обсуждать нечто более серьезное и важное, например обычные городские новости. Ну, не молчать дружно, словно на похоронах!
- Это про прорыв воды и залитых пяти этажах? – Ливенсия, кажется, наслышана.
- Им в итого в ходе ведения ремонтных работ отключили воду и даже электричество, хотя, правда, и их на три часа раньше отпустили, - дополнил новостную ленту Скотт.
- Какой кошмар, - пролепетала Карин.
- Просто ужас, как они там без воды… - задумалась Эмбер, представляя тех, кому захотелось вымыть руки или посетить уборную.
- И я в шоке, - поддержал Дейв.
- Я бы не удивилась.
Головы синхронно повернулись к Ивушкиной.
- Почему? – раньше всех задал вопрос Леванс, обратив всё своё внимание на неё.
- С моей жизнью сложно удивляться таким простейшим вещам, как отключение света, тепла, газа, интернета, унитаза, свободы и права, и задержания заработной платы.
- Не все же русские, Джени, - усмехнулась Ливенсия, и все посмеялись на её замечание.
- Это ты зря в мои корни зришь, - укорила Жанна и снова решила втиснуть свое любимое заезженное выражение. – Между нами, девочками, говоря, я…
- Да какая ты девочка, хватит уже строить из себя непоседливую дурочку! – перебила с лютым осуждением Эмбер, что также видела, как бросает взгляды Леванс, и их нарочно не замечает Ивушкина – что её и злило. Так злило, что в порыве выкрика, она качнула рукой и слегка пролила кофе из кружки. Капли попали прямо на её новенькое платьице. – Проклятье!
- Мало тебе, - не преминула досадить словом Ивушкина.
- Ненавижу тебя! – отвечала ей подруга под смешки коллег.
- Я себя тоже не очень люблю.
«Зато явно любит мистер Леванс!», - подумал Дейв Митчел, бегая глазами от шефа к Ивушкиной и обратно.
- Как же я теперь в нем на групповое… - Эмбер, отчаянно отряхивая подол, оборвалась и затравлено посмотрела на Леванса. Она совершенно позабыла про него. Обычно, он всегда присутствовал во всех их сборищах, похождениях, посиделках, поездках и прогулках, то есть на всём том, что было вне отдела и иногда даже в отделе. Однако затеянное свидание от него не то чтобы тщательно скрывалось, ему просто об этом не сообщали, так как наспех было спланировано и на ура состряпано. Да и еще и уверенности не было, что удастся Джени туда заманить.
Это всё вихрем закружилось в её голове, она перевела глаза с пятна на платье поочередно на всех коллег, что как и она, притихли, понимая всё то, что заставило её заткнуться. Ведь все они прекрасно знали и твердили о его чувствах, а за его спиной намеревались свести Джени с человеком из отдела на три этажа выше. Леванс Соул, в принципе, открыто в чувствах своих никому из них не признавался, однако никогда не опровергал шутливых замечаний, уколов и их общих шуток на этот счет, только улыбался, будто подтверждая все их подозрения и этим убеждая их в правдивости их выводов.
Оттого и почувствовали его подчиненные себя крайне неловко. И виновато.
- Так, - понял по их лицам начальник Леванс, что что-то недоброе ими задумано, но ему о том не сказано. Он встал, подошел к Ивушкиной, что в отличие от остальных вела себя, как ни в чем не бывало: она не потупила взор, не стала искать пятого угла или пытаться раствориться в воздухе. Поставив на стол перед ней свою пустую чашку, он выдержал паузу, пригнулся к ней и шепотом спросил. – Что я пропустил?
- Всё, - тем же шепотом серьезно отвечала Джени, не сразу вспомнив о вынужденном свидании, на которое она не собиралась идти.
- У нас сегодня групповое свидание, мистер Соул, - робко, с предельным смущением начала Карин, пользуясь тем, что не находится в его прямом подчинении, отчего и рискнула принять весь удар на себя. Еще и неправильно обратилась. – Намечается.
- Что, прям у всех и сразу? – слегка приподнял брови Леванс, снисходительно поглядывая на женатого Брука, хотя хотел он смотреть и укорять взором только Жанну Ивушкину.
- Я с женой иду, - с гордостью сознался Брук.
- А я одна, - засияла Эмбер, понадеявшись, что если шеф навяжется к ним, то окажется в её паре, и она, несомненно, составит ему компанию, так как у Джени будет иной кавалер.
- И я, - печально отозвалась маркетолог Ливенсия, совершенно не претендуя на шефа, а просто поясняя свое положение одиночки.
- А где же группа для свидания? – улыбнулся Леванс, пребывая в абсолютной уверенности, что Джени в этом однозначно не участвует. По его выводам оставались Карин и Скотт (новичок не в счет), а двое – это ж разве группа?
- Свидание будет у Карин, Джани и Скотта с ребятками из бухгалтерского отдела, а мы будем рядышком в группе поддержке, - распиналась Эмбер, ловя момент, чтобы предложить и ему присоединиться к ним.
- О, вот как? – Мистер Леванс помолчал, обернулся опять к Джени и долго смотрел ей в лицо, несмотря на то, что та, опустив голову, равнодушно глядела в кружку с кофе, которую уже прижимала одной рукой к себе. – А я уж было подумал, что на чьем-то личном фронте прорыв врага в тыл.
Услышав это, Ивушкина встрепенулась и подняла глаза на него:
- То есть, шеф уверен, что у всех обломится?
- Ты всем и обломишь, - улыбнулся он. – Ты это умеешь.
- Хоть кто-то в меня верит.
- Доверяю тебе, как себе.
- Занятное признание, для того, чтобы кубарем покатиться к черту.
- С тобой хоть на край света.
- Поздно, я иду на свидание, - напомнила ему опять Жанна Ивушкина о коварном заговоре подчиненных.
- Ты завтра с утра работаешь? – спросил Леванс, намеренно уходя в сторону от неприятной для него темы. Он подразумевал вопросом, выйдет ли на работу вовремя и без опозданий его заместитель. Подобного рода неправильные и лишь им двоим понятные вопросы были привычным делом для коллег, они давно свыклись и не обращали внимания на их искаженное общение.
- Работаю.
- Дверь, экскьюзми, - он вручил ей увесистую связку ключей, что означало одно: он сегодня уйдет пораньше, а завтра с утра задержится и закрывать-открывать отдел – ей.
- Не экскьюзми, а плиз, - поправила его Ивушкина, имея в виду, что он должен был попросить, а не завуалировано приказать. Да он и не приказывал, в принципе, но и не просил.
Не ответив ей словами, но одарив улыбкой, шеф схватил свою кружку и отошел от неё.
- Весело вам провести время, - пожелал он с доброжелательной улыбкой всем.
 - А вы с нами не пойдете? – всё-таки предприняла попытку заманить его Эмбер.
- Нет, у меня встречи и две конференции, на которые я сегодня пойду вместо Жанны, - Леванс Соул посмотрел на часы, они показывали без десяти час, и быстрым шагом направился к кабинету, оттуда вышел с папкой и пошел в сторону выходных дверей.
Почти все расстроено смотрели ему вслед, осознавая, что не очень хорошо с ним поступили, отринув в сторону его чувства к Джени. Только Джени пялилась себе в кружку и думала о своем.
- Чем ты занимаешься? – спросил Скотт, гадая, почему она так и не попробовала напиток в кружке.
- На кофе смотрю.
- Пить его надо, а не смотреть! – язвила Эмбер, что села в лужу со своими надеждами заманить на вечер Леванса и даже немного его соблазнить.
- Он горяч, заткнись.
- Чтоб он тебе на коленки пролился!
- А я еще горячее.
Скотт, нахмурившись, протянул руку и коснулся кружки:
- Да он уже давно теплый, Джени!
- Так, ну-ка разойдитесь по местам и коротайте время обеда там. Я от вас устала, - очень сухо и спокойно попросила вдруг Ивушкина, но так настоятельно, что даже Дейв Митчел отлип от стола и принялся глазами искать где-нибудь угол для себя. Ивушкина это увидела. – Тебя не гоню, ты поневоле привязан к этому месту.
- Пожалуй, я пойду, - отметила перемену настроения в ней Карин и, чтобы не усугублять, предпочла подчиниться. – Я к себе, там и платье сменю, только дайте знать, когда начнете собираться, не оставляйте меня в хвосте.
- Без тебя не уйдем, - широко улыбнулся Скотт, отбегая одновременно с ней к своему столу. Он тоже не стал пренебрегать приказом заместителя и послушно принялся исполнять, забирая с собой соседа – Брука.
Не спешили уходить Ливенсия и Эмбер, они хотели поболтать еще немного. Ивушкина не стала их слушать, взяла свою кружку в одну руку, а в другую еще несколько и пошла в комнату разгрузки, чтобы вымыть их. Дейв покосился на те кружки, что остались на столе – их хозяйками были Эмбер и Ливенсия. Он было порывался их взять и пойти вместе с Джени, чтобы помочь ей, а потом вдруг подумал, что пусть хозяйки сами свою посуду моют, и не стал столь сильно перед ними выслуживаться.
Отодвинул кружки на край стола и начал приводить в порядок рабочее место, этим показывая, что пора бы и этим девицам забрать свою утварь и уйти к себе. Но, увы. Их могла бы прогнать только Жанна Ивушкина.
- Да, в этом вся Джени, - со вздохом сказала Ливенсия, провожая программистку глазами, когда та только-только достигла дверей комнаты эмоциональной разгрузки, откуда выходили те, что закончили со своим обедом.
- Вечно гонит всех, а сама без нас не может, - говорила следом Эмбер, больше обращаясь к Дейву, который тщательно вытирал влажной салфеткой клавиатуру и стол, залитый капельками воды и посыпанный крупицами сахара и кофе, благо клавиатуру ничем не залили.
- А я бы не сказала, у неё все совсем иначе, - поправила Ливенсия.
- Она готова отрываться в компании малознакомых людей и двинутых на голову анимешников днями напролет, но попробуйте только её загнать в клуб с нашей привычной и родной компанией, так всё, жизнь остановилась и разом – кончена!
- Будет стоять в темном углу и смотреть на всех и на тебя, - подчеркнула с улыбкой Ливенсия, глядя на Дейва,  – активно трясущихся под заводной бит диджея, как на бурую массу фермерского полевого туалета.
Дейв не стал ничего на это говорить, его глаза были устремлены на комнату отдыха, на пороге которой появилась Джени и быстрым шагом направилась к ним.
- А мы тут твою нелюдимость обсуждаем, - с милой и обезоруживающей улыбочкой заявила Ливенсия, когда Ивушкина достигла их.
- Я бы даже сказала – отчужденность, - подметила Эмбер.
- Мне давно пора отрастить бороду китайского мудреца и уйти жить на солнечную лужайку, расположенную глубоко-глубоко внутри непроходимого леса, куда не ступала маленькая изящная и смуглая ножка, допустим, монгола. Только бы вас там не видеть. – Жанна сказала это, не сводя глаз, обращенных в лицо Эмбер, а затем сменила гневное выражение и повернулась к Дейву. – Сенсей, вы вправе гордиться мной, своим бездарным учеником, ибо я постигла секретную технику мытья посуды, не замочив указательный палец.
- Вы великолепны, семпай! – расплылся в улыбке Дейв.
- Я – настоящий самурай. Стала им сегодня. Ваши уроки не прошли даром и мимо.
- Аллергия? У тебя аллергия? – Ливенсия совестливо схватила кружки со стола и прижала их к груди обеими руками, поддерживая ладошками. – А на что?
- Бытовую химию и не только, - сухо и нехотя ответила Ивушкина.
- У меня тоже сыпь проявляется на некоторые косметические средства, - пожаловалась Эмбер. – Однажды даже пузырями покрылась от шеи до пят.
- Да ты что?! – Ливенсия расширила глаза, не представляя подобных ужасов на себе.
- Мое тело видела бы!
- Я видела. Ты такая соблазнительная. Жаль, что я не соблазнилась, - Жанна взялась за спинку и подкатила свое кресло к столу.
- Ты ничего не делаешь с этой аллергией? – пропустила мимо ушей её слова Эмбер, и впервые в голосе мелькнула неподдельная забота, немало удивившая Дейва.
- Нет, не делаю. Приговариваю: «Чешись!» и всеми силами не чешу.
- А так не могу, сразу по врачам, несмотря на то, что жутко их не люблю.
- Куртизанка, но отважная, - сказала Ивушкина, стараясь задеть и обидеть, чтобы как-то уже избавиться от её общества.
- Это была похвала, верно думаю?
- Дерзну сказать, да. – Жанна жестом приказала Дейву сесть и добавила коллегам. – А теперь, пошли прочь. Обе.
- Свидание впереди, на тебе мы еще отыграемся, - ответила ей Эмбер и гордо зашагала к своему столу.
Ливенсия Стивенсон подарила милую улыбку новичку и тоже убежала исполнять свои прямые обязанности.

            16.
Обеденное время неизбежно подошло к концу. Взглянув на большие квадратные часы над входной дверью, ведущей в их отдел, Ивушкина переместила взор на спины уходящих от неё девушек и чуть слышно сказала:
- Или перебарщивают, или не добарщивают, - затем посмотрела на новичка и громче спросила. – Итак, Дейв, ты чувствуешь этот запах, подкрадывающейся на носочках  к тебе, беды?
- То есть, прямо сейчас завалите работой?
- С головы до пят! А ты что же, думал, в этой жизни всё так просто?
- Ну, немного догадывался, что нет, - улыбнулся новичок, удобнее располагаясь в кресле и придвигаясь плотнее к столу, руки его уже лежали на клавиатуре, готовые принять и выполнить любое задание от наставницы. – Но не представлял.
- А я бы сразу настороженно насторожилась, ожидая подвоха.
- Вы стали мягче, - сказал ей Дейв, сравнивая её с тем, что предстало пред ним в виде строгого учителя в первый же день.
- Как крошка вайфу? – усмехнулась она. – А были времена. Были, были. Но где они сейчас, - задумчиво пробормотала она, листая папку и открывая очередной заказ, на котором остановились, пока Дейв судорожно вбивал в строку поиска незнакомое слово, услышанное от неё. Жутко хотелось узнать, что означает это «вайфу».
Увидеть ответ на экране телефона не успел, Джени снова заговорила:
- Код твой мы проверили, мой тоже. Делай выводы и переделывай сам, а затем всё далее по пунктам из папки, пока не увидишь на экране полноценную стену созданного тобой сайта. Справишься без меня?
- А вы что, уходите?
- Я спрячусь ото всех в кабинете Леванса, мне нужно побороться с мыслями. Или собраться.
- То есть, отдохнуть?
- Ну, и это, главным образом. Ведь там можно запереть дверь изнутри и весь остаток дня и даже ночи никого к себе не пускать.
- И тем самым избежать навязанного свидания? – улыбнулся Дейв.
- Отличная идея! Да только они, ради себя любимых, дверь зубами выгрызут.
- Ладно. Но если я закончу с работой раньше, могу в вознаграждение глянуть «Ведьмака»? начальства же всё равно нет.
- Ты смотришь «Ведьмака»? – грозно и осудительно переспросила Ивушкина, склонившись и заглядывая ему в лицо.
- Смотрю… - неуверенно и робко ответил Дейв Митчел, теряя прежнюю наглость.
- Я больше не пожму вашей мозолистой руки, сенсей, ибо она потеряла былое благородство. И очарование.
- Это была мимолетная слабость, и я поддался, - мелькнула попытка оправдаться.
- Поздно, я уже отреклась от вас. – Жанна сурово пронзила взглядом, но тут же улыбнулась. – Шучу. Смотри, что душе угодно.
- Не пугайте больше так.
- Я пошла. Возникнут вопросы, смело бейся головой в дверь, тебе разрешаю.
- Хорошо.
- А, пока не ушла. Ты, случаем, не знаешь, как быстро и удобно заснуть на рабочем месте?
- Знаю, да так, что можно с утра до вечера за столом видеть сны! Я вот, к примеру, однажды проспал с вечера до обеда, с учетом того, что и ночь не была бессонной – я и её всю замечательно проспал.
- Сенсей, вы великолепны! – восхищалась Дейвом неподдельно Ивушкина.
- В совет мог бы сказать, что вам надо вымотать организм, но он у вас, наверное, с такой работой и так бывает вымотан.
- Сенсей, немедленно научите меня спать в девять утра. Мне самой не постичь вашего уровня сонливости!
- Ну, сначала создать условия – что-нибудь мягкое сунуть под голову и руки на стол, обо всем забыть и не думать.
- Отличный урок, сенсей. Пойду практиковать, - сказала Жанна Ивушкина, забрала со стола связку ключей, оставленную Левансом, и зашагала в сторону его кабинета под мерный клавиатурный стук и завистливые взгляды коллег, что всем залом провожали её до двери.
С уходом Ивушкиной в отделе атмосфера явно изменилась: гул голосов, кое-где довольно громко, а где-то совсем тихо перешептывающихся людей, говорил о том, что работой занимаются абы как. Где-то даже смеялись дружной компанией, обсуждая выходку Ивушкиной и еще какие-то свежие сплетни, принесенные кем-то в подоле. Некоторые, сбегав в комнату отдыха, обложили себя горячими чашечками чая и кофе, и сладостями, причем, продолжали свою работу, а не утопали в разговорах. Странно, но работали даже Скотт и Брук, и Эмбер не покидала своего стола, с головой увязнув в задании. Мелькала меж рядов маркетолог Ливенсия, подзываемая теми или иными сотрудниками для передачи бумаг. Гомон не прекращался, но никто и никому не мешал, и замечаний делать было некому – Леванса нет, Ивушкина закрылась и спит. Так, по крайней мере, думал Дейв.
Решил воспользоваться ситуацией и он – достал из ящика наставника банку кофе, взял её сироп и метнулся за кипятком в комнату эмоциональной разгрузки. Можно всем, нельзя ли и ему утолить жажду горячим терпким напитком по рецепту чудаковатой русской программистки? Конечно, можно!
Попивая кофе с сиропом, он решил, что на вкус очень даже ничего, однако представить в данном напитке острый перец, он не смог, и ни за что не рискнул бы подобное реализовывать. Допив кофе, убрал все лишнее со стола и вновь принялся за работу, но у него все никак не получалось завершить, программа выдавала ошибку. Возникла необходимость идти за помощью к Ивушкиной. Можно было бы обратиться к Скотту и Бруку, но побоявшись увязнуть в их затяжных и бесполезных разговорах, предпочел искать совета у семпая.
А Жанна Ивушкина, попав в кабинет начальства, села за его стол и принялась выполнять то, что оставил на неё Леванс – бумажная работа – отчетная документация, которую он так не любил и всегда сбрасывал на её плечи. Закончив с набором текста, Ивушкина сдвинула все папки, и стопки различного хлама за монитор, соорудив невообразимую гору, затем влезла на стол, свернулась калачиком, чтобы поместиться, и попыталась уснуть.
Вспомнив дельный совет новичка, она, не отнимая головы от твердого и неудобного стола, обвела взглядом убежище Леванса. Из мягкого в кабинете было только кресло, а его ни под голову, ни под себя, как ни крутись, ни изгибайся – не подложишь. Она полежала еще несколько минут на боку, перевернулась на другой, когда всё затекло, а через пару минут на спину. Прижимая руками ноги, согнутые в коленях, к животу, Жанна полежала немного, а затем поднялась и уселась на столе.
Спустилась, отперла двери и начала возвращать по местам все документы Леванса, раскладывая в поразительной точности.
- Что делаете? – ворвался сразу же после стука Дейв Митчед, не ожидая, что дверь окажется открытой.
- Ненавижу себя, - обреченно сказала Ивушкина, обнаружив множество, от руки состряпанных Левансом, черновиков, обязательных к напечатанию, о чем гласила надпись на ярко-желтом вкладыше, приклеенном на первом листе.
- А за что? – проскользнула улыбка.
- За то, что не смогла уснуть в столь благоприятной обстановке.
- Я бы уснул и спал здесь, как убитый. Днем это занятие куда привлекательнее, чем ночью! – Дейв с завистью обежал глазами стол и кресло, представляя себя в нем.
- Поражаюсь вашему сну, сенсей.
- Дома тоже ругают, порицают, крича: «Как можно столько спать?!».
- А ты? – строго спросила Ивушкина, покривила губами и полистала черновики, бегло их изучая. – В ответ философский зев, и дальше спать, да?
- Да, - смущенно подтвердил Дейв.
- Вы восхитительны, сенсей!
- И даже вчера, как зашел домой – завалился спать, вечер и всю ночь проспал.
- Сенсей, вы непостижимы для моего сознания!
- Ну а что, я ведь не выспался, слишком рано встал, да и ночь позапрошлую почти не спал. – Дейв Митчел вспоминал причины и вдруг прервался. – И вам надо бы так.
- Я пыталась однажды заснуть в обеденное время, но так и не смогла – мозг не отключился, всё боялась проспать рабочее время…
- Будто тебя это волнует! – перебила Эмбер, что внезапно возникла на пороге. Она видела, как новенький направился к подруге, и посчитала нужным вторгнуться в эту компанию.
- Да, я познаю все науки блестяще, кроме этой, - проигнорировала её Ивушкина, глядя исключительно на Дейва. – Я – безнадежна, сенсей. Отрекитесь от нерадивого ученика, я позорю ваше додзё и стиль вашей школы.
- Я доведу дело до конца и научу спать вопреки всему. Не было ученика, которого я не смог бы научить этому, - нашелся мудрым тоном Дейв на радость Джени.
- Но я ведь стена, сенсей, для непрерывного бросания горстей гороха, фасоли, бобов и кунжута.
- Ты преувеличиваешь, дитя.
- Вам не надоело? – Эмбер переступила порог и подошла к Ивушкиной, заглядывая в те листы, которые девушка держала перед собой.
- Сенсей, могу ли я верить? – продолжала та смотреть сквозь неё, не замечая и не уделяя и секунды внимания.
- Верьте, семпай, просто верьте.
- А легкие пути и их поиски будут?
- Они нам не нужны, - Дейву начинало нравиться такое общение и соревнование в том, кто подберет удачнее и мудрее фразу, поддерживая этот бессмысленный треп.
- Что делаешь? – не отступала Эмбер, заставляя обратить на себя взор подругу.
- Познаю дзен, созерцая огромную тучу работы. А ты? Также весело коротаешь время?
- Я уже переделала столько же, теперь свободна. Хотя, осталось еще заняться отчетами за прошлый месяц, никак за это не возьмусь.
- Так же, как и за уборку в отремонтированном доме родителей, да?
- Ну да. Это же я. Мне лень, – не противилась укорам Ивушкиной Эмбер.
- А ты представь, что ты золушка, и тебе в самый разгар уборки явится ровно в полночь перекрестная фея, которая одним взмахом ершика превратит тебя и твое маленькое стильное платье в традиционное японское кимоно…
- Или же в корейский национальный наряд, - высветилась с ухмылкой Ливенсия, она протиснулась в кабинет, увидев приоткрытую дверь и услышав за ней голоса.
- Да-да, - согласилась с ней Ивушкина. – А твою собачку – в вороного мустанга диких прерий, запряженного в лакированную двуколку, что ранее до волшебного взмаха была простой тележкой из супермаркета, как и кучер, кем оказался охранник соседнего магазина, ну, или на крайний случай, болтун Скотт. И все они единым целым умчат тебя на королевский бал, который соберет всех именитых куртизанок города для церемониальных танцев, куда будет приглашена вся элита…
- И где же планируется все это? – Эмбер сузила глаза в щелочки и посмотрела на ухмыляющуюся подругу Джени.
- Элитная церемония элитно пройдет в элитном зале «Элита».
- Джени, ты просто взяла и убила, - Ливенсия засмеялась, она, похоже, знала что-то об этом упомянутом зале, а еще некоторые пикантные подробности из жизни Эмбер.
- Ну, спасибо, Джани, - едко сказала Эмбер, показывая, что глубоко задета её словами.
- Зови меня крестная, - наставляя, поправила Ивушкина.
- Крестная-семпай, - задумчиво протянул Дейв, не особо понимая шуточки и уколы наставника, которые понимали Ливенсия и Эмбер. Он многого не знал и не мог судить верно, для него всё это – белиберда и абракадабра.
- Благодарю, сенсей. Я аж воспылала, зарделись уши, - Ивушкина присела, придвинув кресло Леванса, и разложила перед собой черновики. Ожил компьютер, руки её приготовились разделить клавиатуру и начать печатать.
- А это что? – Ливенсия взяла в руки отложенный на край стола лист.
- А вот глянь на него и попробуй сама определить, - бросила вызов Ивушкина, вглядываясь в черновики.
- Что ж, настало время применить безотказный дедуктивный метод мистера Холмса! – воодушевилась Ливенсия и принялась и так и сяк вертеть в руках лист, исследуя его и озвучивая разные вытекающие оттуда выводы, характеризующие разум и прочие черты личности некого преступника, что по ошибке оставил эту улику.
- Но здесь же просто чистый лист! – прервала её Эмбер, видя, что та не затыкается.
- И чистый лист способен многое поведать, - насупилась та.
- Как и молчание, которого вам не создать, - пробормотала Ивушкина, приступая к работе.
Эмбер с Ливенсией переглянулись, они решили, что это шанс – можно переговорить опять на тему группового свидания, раз Джени занята, потому не столь внимательна к разговорам, как раз и парней нет, что вечно мешают, подливая масла в огонь. Дейва они не считали помехой, он вряд ли мог встрять в их разговор. Слишком воспитанный и скромный.
- Что, работаешь? – помешала, ворвавшись внезапно к ним Карин. Вырвалась и она из своего отдела, в котором ей было невыносимо скучно: начальство сидело на месте, но не высовывалось из своих апартаментов. А невинные беседы, что велись в её окружении – сплошь обсуждения своих персон, похождений, денег, трендовой одежды, модных изысков и прочей неинтересной ей ерунды. То ли дело отдел Джени, в котором считанные люди могли уморить до смерти, ну или терпеливо выслушать и пострадать вместе с ней, утирая скупые слезы.
- Да, и это печально: ни отдыха, ни кутежа на три губернии, ни пьянки до беспамятства на два уезда, а сразу в ссылку.
- Джени, это же мы! Из дома на работу и наоборот. Замкнутый двойной круг. У меня еще и завал по документации, всю отчетную статистику начальники сбросили на меня, - поймав момент с пылу с жару, начала плакаться Карин.
- «А не пошли бы вы, любезно, к черту, любезные!» нельзя сказать? – и глаз не отвела от монитора Ивушкина, набирая текст.
- Джени, как я могу так сказать начальству?!
- Мысленно.
- Мысленно я не только это сказала.
- А ты дай понять, что кроме тебя есть еще люди, - выдвинула свой совет Ливенсия.
- Или перестань сбегать и пропадать здесь, и работы столько не накопится, - язвительно заметила колючка Эмбер.
Дейв Митчел, не особо вслушиваясь, обогнул стол с правой стороны и подошел к наставнице, ведь его вопрос касательно работы, не был решен. Он заглянул в монитор, посмотрел на черновики, разложенные слева от неё, сравнил текст и повременил со своей проблемой – она практически заканчивала, с такой непостижимой скоростью набирая буквы, что обещала закончить очень скоро.
- Вот сижу и понимаю, что это не моё, - вставила внезапно Ивушкина, погруженная мыслями в свою работу.
- А что твоё? – подскочила к ней Карин, потеснив Дейва и заглядывая в экран.
- Зал торжеств в Эдинбурге? Кабинет министров? Палата Лордов? – язвила Эмбер.
- Путешествия, - ответила за программистку Ливенсия, что тоже подошла к ним, но со стороны Эмбер, а не Дейва, ведь там уже не потеснишь никого, саму вытеснят.
- Путешествия, это хорошо, а работа – нет, - сделала заключение Карин и взяла один лист со стола, расписанный широким почерком Леванса. Эмбер и Ливенсия вытянулись, тоже заинтересованно всматриваясь в буквы, аккуратно выведенные рукой шефа. Карин повертела в руках листок и положила его обратно на стол перед Джени. – Ненавижу, ненавижу!
- Меня? – невозмутимо спросила Ивушкина.
- Нет, работу, бумаги, отчеты…
- А меня?
- А тебя люблю, - улыбнулась Карин.
- Все мы тебя любим, пусть ты и двинутая на всю голову, - в своем репертуаре Эмбер.
- За то и любим, - тоже не прятала улыбки Ливенсия.
- А я вас нет. Насилу терплю. – Жанна Ивушкина потянула шею влево-вправо до хруста и отняла руки от клавиатуры. – Вот приду домой, чтобы отдохнуть от вас, подключусь к интернету и начну смотреть «Наруто».
- Там семьсот серий, - ужаснулась Ливенсия, она намеренно преувеличивала, точно не зная количество.
- Не подначивай её, для неё это сродни вызову, - предупредила Эмбер.
- Пара строчек осталась, - не слышала их Жанна, что после небольшой шейной зарядки вновь приступила к набору текста, приговаривая. – Лунная призма, дай мне терпения, кристалл огня, сил и один билет в страну, в которую вам закрыт въезд.
- Ну да, ну да, тебе поможет только сила программы Adobe Reader.
- И вечных ошибок Карин, - с горькой усмешкой добавила Карин.
- И, кстати, Эмбер, наша Джени в этой программе не работает, - поправила злую брюнетку блондинка Ливенсия.
- Да кто, вообще, в ней сейчас работает? И работали ли вообще, – буркнул Дейв, и никто его не услышал.
- Ты чего такая унылая, как мешок дерьма? – не отрывая рук, но оторвав от монитора глаза и подняв на секунду голову и обратив лицо к Карин, спросила Ивушкина, мельком подмечая озадаченность своей проблемой в лице Дейва.
- Ты что, прослушала все мои жалобы? – обиженно буркнула Карин.
- То, что жизнь полна гадостей, еще не повод раскисать и деформироваться, превращаясь в бурую жижу уличного туалета. А в прочем, Карин, ты уже взрослая, делай, что хочешь и не забудь по завершению всех дел сходить к черту. Ничего больше тебе не скажу. Последнее слово нервно и сквозь зубы брошу и всё.
- Какое именно? – улыбалась Эмбер, наслаждаясь гневным видом Карин, незамедлительно преображавшимся во всемирную грусть.
- Транзистор, - выпалила, не задумываясь, Жанна.
- Как будто ты можешь не разговаривать со мной! – взбодрилась печальная Карин. – Только попробуй! И без тебя от обид на всех реву.
- Ладно-ладно, - откинула с плеч её руки Ивушкина. – А сейчас тоже рыдаешь? А то ведь внешне не похоже.
- Сейчас рыдаю в душе.
- А лицо-то – кирпич, - заметила Ливенсия.
- Унылый кирпич без эмоций и признаков жизни, - вздохнула Карин.
- Ты стала истинным самураем, - вставила любимые цитаты от Джени Эмбер.
- Постигла дзен, смирилась с кармой, - подбросила еще цитат Ивушкиной Ливенсия с улыбкой.
- Похоронила планы и надежды, - заканчивая за них, опять впала в уныние Карин.
- Я вот что тебе скажу, - Жанна, закончив, отодвинула клавиатуру под монитор и собрала черновики со стола, сложила в стопку, постучала ею, выравнивая, и всунула в ближнюю красную папку. – Если не в этой жизни, то в следующей, ты обязательно встретишься с любимой и высокооплачиваемой работой. Ну, а пока же, Карин, карма.
- Карма, Джени, - соглашалась смиренно та.
- Очисти чакры и веселей.
- Не очищаются, Джени.
- Дыши глубже и зри в корни сакуры у подножия Фудзи.
- Но эта карма такая карма, мать её, на кончике сакабато вертела бы.
- С чего это опять? – Эмбер раздражали этих их странные и загадочные обмены фразами.
- Хочу опять в Корею, затем в Китай и в Японию.
- Кстати, напомни-ка, что такое «сакабато»? – морща лоб, обратилась к Ивушкиной Ливенсия.
- Самурайский меч, что имеет заточку с обратной стороны, - незамедлительно последовал ответ.
А Карин продолжала жалобы:
- Я уже перестала верить и надеяться на что-то хорошее.
- Почему же? – спросила равнодушно Эмбер.
- Потому что потом легче разочаровываться.
- Типа, когда произошел предсказанный облом, ты такая невозмутимо: «О! А я ведь и так знала», да? – Ивушкина выключила компьютер, поднялась и задвинула кресло.
- Ага, дальше уныло миришься, да? – попробовала угадать Ливенсия.
Карин же, с грустным видом кивая, соглашалась и лепетала:
- Какие же мы, всё-таки, бессильные.
- А что ты хочешь силой сделать? – усмехнулась Ивушкина, вскидывая брови.
- Тебя на свидание затащить, - решила воспользоваться моментом Эмбер.
- А теперь, сенсей, поведай мне, что скрываешь ты, - внезапно повернулась к Дейву Жанна, игнорируя подругу, и парень растерялся.
- Не скрываю я…
- Поздно, я уже сделала необходимые выводы. Сознавайся.
- У меня там не получается с сайтом, - признался Дейв, вспомнив, для чего пришел к ней.
- Что же, пойдем разбираться, - опустив руку ему на плечи, Жанна Ивушкина вывела его с собой из кабинета и быстро зашагала к своему рабочему месту, оставляя разъяренной Эмбер запирать кабинет шефа.
- Опять она уходит от ответа, - старалась не улыбаться Ливенсия Стивенсон, дабы не отхватить от Эмбер, что яростно орудовала ключом.
- И от нас, - заметила с тем же унынием Карин. – Я пойду, займусь всё же еженедельными отчетами.
Она, склонив голову, направилась к коридору, ведущему в её отдел.
- Мы уговорим монстра, - подбадривающе бросила ей вслед Ливенсия, слабо веря, что есть хотя бы один шанс.
- Не нужно её уговаривать. Она придет.
- Ты уверена, Эмбер?
- Она уже должна услугу за услугу Скотту.
- Думаешь, он не напрасно бегал за её заказами? – сомневалась Ливенсия.
- Джени совестливая, думаю, этого она точно не забудет.
- Будем надеяться, - сказала невесело Ливенсия Стивенсон и пошла в сторону, где ей нетерпеливо махала девушка в типичной форме почтового доставщика, срочно подзывая к себе. Кажется, шустрого маркетолога ждала офисная посылка, а с ней и долгий процесс её оформления.
Эмбер посмотрела с уверенностью на часы, до конца рабочего дня оставалось не больше двух часов, и она предпочла не преследование Жанны Ивушкиной, а возвращение за свой стол. Нужно было еще распечаткой заняться, чего она больше всего не любила.

          17.
- Что тут у тебя, показывай, - Ивушкина пригласила занять кресло Дейва, возлагая все действия на него и желая остаться в роли простого помощника. Или же говорящей инструкции.
- Вот, посмотрите, - парень развернул на весь экран окно сайта, и ткнул пальцем в видимые ошибки. – Я сделал всё, что знал. Но это не срабатывает.
- А если так, - сказала задумчиво Жанна, склонилась, опуская правую пятерню с согнутыми наготове пальцами, и быстро набрала несколько символов, которыми заменила концовку длинного кода Дейва, после чего дополнительно перепроверила всё, что выполнил он в её отсутствие. – Ошибок больше нет, можешь завершать.
Дейв кивнул.
- Все мои действия запомни, сенсей, пригодятся на будущее.
- Уже отобразил в уме.
- Сенсей, вы превосходны, несмотря ни на что.
Парень искренне смутился, не ожидая от неё похвалы. Будто щеки залились румянцем.
- Что это вы делаете? – как снег на голову упал на них Брук, он соскучился по пустой болтовне. Нужна была компания, а сосед Скотт еще года два назад приелся.
- Что у вас тут нового? – заглядывал в монитор Скотт, настиг по горячим следам Брука. Он рассматривал страницу, созданную новичком для сайта известной фирмы.
- Как всегда, только ваши сплетни, пустые интриги и скандалы. А еще боли в моих коленях, - Жанна оттолкнула Скотта, не давая тому облокачиваться на спинку кресла Дейва, чтобы единолично делать это самой.
- Кого сейчас этим удивишь, - покривил губами Брук.
- А чем ты хочешь удивиться? – спросил его Скотт.
- Чем-нибудь высоко духовным и просвещенным.
- Тебе пищу для ума подавай? – хмыкнула Ивушкина, видя, что к ним приближается Эмбер. – Поинтересуйся у вон той начитанной, но дико развязной, барышни.
Стукнув о стол связкой ключей Леванса, Эмбер проговорила (а она слышала последние слова о себе), надеясь вывести подругу из себя:
- Я там, на подоконнике бардак сделала немного.
- Да, я потом расстреляю тебя, - отмахнулась Джени и еще раз метнула взгляд на экран перед Дейвом, проверяя всё.
- За что языки трете? – подвалила ближе к парням Эмбер.
- Как у тебя с художественной литературой? – спросил тут же её Скотт. Состроил умную мордашку.
- Насчет художественной ничего не скажу, но я почти закончила книгу знаменитого мыслителя Эдварда…
- Это то, что Леванс рекомендовал? – безразлично перебила Ивушкина, на миг переключая всё своё внимание на неё.
- Ну, разумеется, - закатывая глаза, ответил за Эмбер Брук.
- И как, был фурор, фурорище или фурорчик? – тянула губы Жанна, вновь наблюдая за ходом работы Дейва, парень ответственно доделывал последние штрихи.
- Ни черта!
- В чем же культовость? – спросил будто бы с интересом Скотт.
- Вот и я не поняла, - призналась Эмбер. – Какая-то недостижимая философская чушь.
- Я это и так знала. – Жанна отлипла от кресла новичка. – Не люблю пустые авторские рассуждения о бренности жизни, бытия и сознания.
- Но я-то думала, что в книге будет нечто большее.
- Книга – не книга, если в ней нет ситуации, общения, движения и накала, но не страстей, а обстоятельств. Всё остальное – пустота, - заявила русская программистка и немного тише прибавила. – Бесят накрученные мемуары ни о чем и, из пальца высосанная, философия души.
- Тебе рыцарские похождения подавай? – Брук скрестил руки и скорчил мину.
- Почему бы и нет? – Ивушкина выхватила ручку из руки Дейва, а парень делал в этот миг важные пометки в карманном блокнотике, вытянула вперед руку, касаясь кончиком ручки плеча подруги, и властно заговорила. – Сэр Эмбер Гамильтон, я, рыцарь квадратной табуретки короля Леванса, торжественно принимаю вашу клятву, попутно касаясь моим сакабато вашего мужественного худого плеча, оставляющего след на кафеле в ванной после душа, и посвящаю вас в рыцари матраса.
- Плечо не такое уж и худое, - сказала Эмбер, косясь на ручку.
- Я же сделала оговорку, что «мужественного».
- А почему матраса? – поинтересовался Дейв Митчел, наконец, покончив со всем.
- Потому что я тут у многих по умолчанию – «мисс кроватная танцовщица», - ответила Эмбер, но подробнее объяснять смысла этого выражения не стала.
- А я – рыцарь одиночества – Артур «Навсегда-Один», - сказала Джени.
- Рыцарь? Я не ослышалась?! – подскочила к ним Ливенсия. – Здесь есть рыцарь?!
- И даже три, - выпятил грудь Скотт, показывая на себя, Джени и Брука.
- Спаси меня от дракона, по имени работа! – кинулась и вцепилась в плечи Ивушкиной Ливенсия, сомнительно осмотрев других двух рыцарей и явно пренебрегая ими, как мужчинами.
На глазах Дейва Жанна вся вытянулась, распрямилась, расправила плечи, гордо вскинула голову и взяла в руки ладони Ливенсии Стивенсон, с которой пламенно заговорила:
- Я резво вдеваю могучие руки в стальные перчатки, обуваю рыцарские защитные сапожки, набрасываю на плечи бронзовую кольчугу, непременно ажурного плетения, и надеваю на голову блестящий шлем, который отбрасывает блики под солнцем ярче, чем твои мечты. Опускаю забрало и хватаю в одну руку стяг с твоими инициалами, - тут Ивушкина понизила голос и как бы в скобках пояснила. – Если честно, с твоими инициалами не было, только герб Такасуги Шинске, с бабочками…
- Неважно! – горячо и с надеждой сказала Ливенсия, с трепетом ожидая дальнейшего.
- В другую руку беру копье, с нанизанными на него семью головами моих соперников, и бросаюсь кубарем с окна, метя на лету прямиком в седло моего гнедого скакуна. Конь с криком: «Да ты надоела неожиданно из окон выпрыгивать!», проседает под моей тяжестью и ломает все свои ножки. Увы, спасти тебя этим вечером не получится, как-нибудь в.… Никогда?
Брук и Скотт сдерживали улыбки, Эмбер осуждающе качала головой, а Ливенсия старалась изобразить слезливое отчаяние и боль разбитого сердца, да не вышло – улыбаться получалось лучше.
- Перевелись давно рыцари, - пробубнил Брук. – Даже Джени это знает.
- И все на примерах Эмбер, - говорила Джени, поворачивая голову к ней. – Кстати, где твой бывший кавалер?
- А чего вдруг интересуешься?
- Мне показалось, что его отполированные доспехи хорошо блестят в лучах вечернего солнца.
- Увы, он тоже в этом году уехал из страны.
- Не вынес вашего разрыва? – полюбопытствовал Скотт.
- А был ли разрыв, - задумчиво сказала Эмбер.
- Ты же говорила, что он в прошлом, - вмешалась, припоминая, Ливенсия.
- Было ли с ним настоящее, - философски затянула Эмбер.
- А тот, что недавно руки твоей просил? – спросил Брук.
- Больше не просит.
- А Стив из соседнего отдела? – сощурил глазки Скотт, в ожидании ответа.
- Нашел свой идеал, - вздох, впрочем, безразличный. – Не во мне.
- Как насчет недавнего женишка? – поинтересовалась безучастно Джени.
- Бросил все попытки, Джани.
- Обалдеть просто, сколько же у тебя бывших! – повела головой Ливенсия Стивенсон больше с завистью, чем с восхищением.
- Путанам надо соответствовать, - изрекла мысль Джени и добавила. – Непостоянная ты наша.
- Какая есть, - отвечала с невозмутимым спокойствием Эмбер.
- На меня снизошло озарение, - оживился вдруг Скотт, он долго и пристально смотрел на Эмбер.
- Копьем? – прервала его Джени.
- Кирпичом по роже, копьем в спину, - заметил нудно Брук.
- Что, если и для Эмбер найти сегодня кого-нибудь?
- Скотт, уже поздно сговариваться с тем, кого ты ей сулишь, - улыбнулась Ливенсия, бросая взор на часы, что неизбежно приближали время конца рабочего дня и начала намеченного свидания.
- Тем более что она сама не изъявила желания, - сказал надменно Брук, догадываясь, что Эмбер стремится обратить внимание шефа Леванса на себя, для чего и хочет лишить его той, по кому он безответно столько лет вздыхает – Джени. А лишить можно только связав её отношениями с кем-нибудь, кого она признает, для чего её надо бы заставить заметить такого человека. Сама ведь ни за что того не сделает, уставившись в телевизор.
- Когда найдется тот, кто мне нужен, я непременно его изъявлю. Не то, что Джени.
- Эмбер, - интонацией просила не злить сейчас Ивушкину маркетолог Ливенсия.
- Что Эмбер?! Разве можно не замечать того, кто ждет и ловит только её взгляда?! Бесчувственная и черствая тварь!
- Ты бы молчала, приватная путана днем, прикроватная ночью.
- Джени! – взвизгнула Ливенсия, глазами обегая всех собравшихся и намереваясь пояснить хотя бы новичку, что это всё шутки такие. Между подругами, пусть и оскорбительно-острые, но шутки. Однако ей вставить слова не давали.
- А если царевич шкурку путанью сожжет, так и вовсе обернешься дискотечной стриптизершей с двумя шестами, закинутыми на плечо, словно коромысло. Смотри, бейджик не снимай даже в клубах на жарких дискотеках, а то не отыщем.
- Даже если и так, я всё равно еще не замужем, и у меня все впереди. Смекаешь? – Эмбер восторгалась своей развязностью, которой её попрекала Джени, намекая, что при этом ничуть не страдает, а отнюдь, имеет все весомые преимущества.
- Да не может быть! – в сердцах воскликнула Жанна Ивушкина, манерно хватаясь обеими руками за сердце. – «Не замужем», заявляет! Еще и гордится этими достижениями, подчеркивая, что свободна, и вполне годна для серьезных отношений! Да кому ты нужна?!
- Переигрываешь, Джени, - смеялась Ливенсия, поглядывая на ухмыляющихся парней, что растопырили уши в желании уловить больше информации для последующего полоскания грязного белья. Уже строго между собой и исключительно в мужской компании.
- И завидуешь черной-черной завистью, - посмеиваясь, сказала Эмбер.
- Чему?!
- Что я могу себе это позволить!
Жанна Ивушкина строго-строго посмотрела на Дейва, чьим вниманием завладела Эмбер. Парень смотрел на неё и размышлял над тем, правда ли это или очередные шуточные выяснения отношений и публичное перемывание косточек друг друга на потеху коллегам. Он, заметив, что семпай пронзает взглядом, виновато отвел глаза от Эмбер и устремил их в глаза Жанне.
- Не смей вдохновляться её рыцарским подвигом! – с жаром выпалила она, указывая пальцем в шальную подругу. – Нет в том ничего рыцарского! У рыцарей хотя бы доспехи, меч, шпага, пика, забрало, конь и благородное стремление победить противника в честном поединке такого же рыцаря с тем же набором аксессуаров имеются! И всё это – для отстаивания рыцарской чести и завоевания благосклонности и сердца прекрасной луноликой солнцеустой и нептунобровой принцессы, да и чего греха таить, и самой принцессы тоже. Так что, но-но, сенсей, но-но!
- Я и не собирался, - не сдержал улыбки Дейв Митчел, боясь посмотреть на красавицу Эмбер, представляя, в какой та сейчас пребывает ярости.
- Больно бьешь словами, Джени, - ничуть не злилась Эмбер, наоборот, смеялась вместе с остальными.
- Ладно, ладно, - прервала свой спектакль Ивушкина, устало отвечая ей. – Иди, работай и зарабатывай на круиз по куртизанским путевкам.
- Я-то пойду, но и ты тоже.
- С тобой? – изобразила недоуменное удивление Джени.
- С нами, - осклабился Скотт, напоминая о групповом свидании.
- Но я не хочу.
- Но ты уже обещала взамен на мои услуги доставщика, - припомнил он ей.
- Обещала тебе, но не ей, - Жанна недобро смерила взглядом подругу, уступать которой не желала вопреки всему.
- Главное, что обещала.
- Обещала, но не гарантировала, Эмбер.
- Джени, ну, пожалуйста! – находился на грани истерики Скотт, что было сильно переиграно.
- Почему никто из вас не хочет меня услышать? Я – не хочу! – повысила жалобно голос Ивушкина. Дейв с сочувствием смотрел на неё и готов был предпринять всё, лишь помочь ей, да не знал, как и что для этого надо сделать.
- Чего ты мне драму ломаешь, у меня и без тебя их целый сборник! – начала злиться Эмбер, а Ливенсия цеплялась за неё, озираясь на коллег, что притихли в отделе совсем, с интересом слушая их перебранку.
- Не драму, а комедию, - поправил Брук.
- Но у меня драмы, - уточнила ему Жанна вместо Эмбер.
- Что вы так разорались, вас уже у нас слышно! – подбежала к ним Карин, уже приодевшаяся и даже накинувшая плащ и прихватившая сумочку.
- Пытаемся образумить неразумную, - сквозь зубы процедила Эмбер.
- Что-что это ты делаешь? – с милейшей улыбочкой обратила свое личико Карин к Джени.
- Разочаровываюсь в одном человеке. – Ивушкина ткнула указательным пальцем ей в кончик носа. – Предательница!
- Успокойся ты, - попросила она.
- Я снова в тебе разочарована. Забудь меня и вычеркни черными чернилами мое имя из твоего черствого сердечка. Ах да, его ведь там и не было, а раз так, то пошла ты к черту!
- Было! И не вычеркну! – восстала против её воли Карин.
- Тогда подчеркни пунктиром, как крайне важное обстоятельство.
- Точка-тире, точка-тире, точка-тире, - затараторил Скотт, прерывая их полемику.
- Не лезь, - зашипела на него Эмбер, подавая знаки глазами Карин, чтобы ты задобрила несгибаемую девушку, которую нужно во что бы то ни стало было заманить и забрать с собой.
- Джени, Джени, - поняла знак Карин и жалостно заголосила. – Не бросай меня сегодня, ты должна пойти и поддержать меня. Я же в этом такая беззащитная!
- А я типа защитная? – укоризненно язвила Жанна. – Это не то дело, в котором нужна защита и поддержка, - она кивком указала на коллег в узком кругу вокруг себя. – Да и достаточная группа сопереживающих уже набралась – вон, гляди, сколько рук для поддержки. Поддержат на славу.
- Кто?! Они?! – в ужасе выпучила глаза Карин. – В моем сердце нет для них места. У меня только ты…
- Черт! Ну почему это говоришь ты, - состроила вселенскую печаль всем лицом и видом Джени.
- Будешь и дальше так артачиться, никто кроме неё больше и не скажет, - влезла Эмбер.
- Прилагаете все усилия, чтобы использовать меня себе во благо?
- И тебе тоже, - засиял Скотт, предчувствуя победу.
- В последнюю очередь.
- Не говори так, Джени! – надула губки Карин.
- Мы о тебе тоже заботимся, - подарил скупую улыбку Брук.
- Да пошли вы к черту с такими заботами!
- Тебе привет, - кинулся к ней Скотт, по-дружески закидывая руку ей на плечо. – От всех тех, кого ты туда послала и неизменно посылаешь изо дня в день.
- Славный народ, - добавила Ливенсия, глазами показывая Дейву, что это те, кто сейчас перед ним стоит.
- Целая пехота, - тоже осмотрела их придирчиво Джени, также намекая на них.
- Еще кавалерия, артиллерия, авиация и воздушные силы, - занудно протянул Брук.
- Вы там строем шагаете и скачете галопом? – Ивушкина взяла руку Скотта и откинула с себя.
- Бегаем трусцой.
- Знаменитые забавы посланцев, - Жанна отошла от них и повернулась к Дейву, опять всматриваясь в экран, на котором был привычный рабочий стол, парень всё закончил и закрыл программу.
- Ну же, Джени, ты же не расстроишь нас? – с надеждой вопрошала Карин, возвращая к разговору свидания.
- У нас уже достаточно расстройств и ран, нанесенных тобой, - сказала Эмбер, словно шантажируя, а то и обличая в чем-то преступном и преследуемом по закону.
Ивушкина больше не повернулась к ним, лишь прошептала чуть слышно, а слышно было только Дейву:
- Вы все такие удобные: я вас раню, вы меня раните. Но когда вы меня раните, вы этого не замечаете, а когда я вас раню – вы этим сию минуту тычете и твердо помните. Почему так? Удобно ли вам это, или так положено и таков ваш порядок вещей, или должно быть так? Непонятно, - она скрестила руки на груди и задумчиво уставилась на смокинг, что висел на спинке кресла, сминаемый новичком.
Дейв это только сейчас заметил и стремительно вскочил, оправляя и расправляя складки на смокинге. Ивушкина улыбнулась и подмигнула ему, мол, не напрягайся так, ерунда. Есть вещи и похуже, например, навязываемое свидание.
- Так что, Джени? – дрогнул голос Карин, и все устремили взоры в спину Жанны.
- Идите, собирайтесь, пока Леванса нет, - ответила она, протягивая руки к помятому смокингу, вознамерившись его надеть.
- Смени образ, не иди в этом, - осудил её походной наряд главный ценитель – Брук.
- Да, Джени, не помешало бы, - согласилась Ливенсия, а вместе с ней кивали головами, как болванчики: Карин, Скотт, Брук и Эмбер. Только Дейв был на её стороне и не двигался. Даже не моргал и едва сдерживался, чтобы отстоять её внешний вид, который он находил безукоризненным.
- Образ? – Ивушкина осмотрела смокинг. – А что с ним не так? Полностью соответствует мне, моему состоянию и моей жизни: темное невзрачное создание с напускной безмятежностью на лице, что является маской, непринужденно идет с вами на каторгу и ждет чего-то от жизни. Ждет, ничего не желая для этого делать, кроме как лежать и жрать то, от чего становится хуже так, будто это не мне становится хуже, а несносному соседу снизу, который давным-давно умер.
- Оставь эти слова, и съезди, приоденься, - опять налетела на неё Эмбер. – Времени как раз достаточно, успеешь за сорок минут.
- Это я вам это разрешаю, - презрительно сказала Джени. – Но сама покидать отдел в рабочее время не буду из-за вашего (подчеркнула ну очень грубо Ивушкина) свидания, тем более в отсутствие Леванса. Мне еще запирать тут всё.
- Джени! – взмолилась Карин.
- Заткнись! Я уже вам уступила, расстилаться дальше ковром вниз по лестнице не собираюсь.
- А для кого собираешься, если не секрет? – потеснил программистку плечом Скотт, полушепотом выдыхая вопрос на ушко.
Жанна от него брезгливо отвернулась, взяла со стола ключи и посмотрела на часы. До конца рабочего дня была еще добрая половина часа.
- Лишь для неё, - загадочно сказала она и глянула на дверь Леванса, подумывая, а не сходить ей проверить, всё ли там в порядке и закрыто ли на замок. Доверяй, но проверяй – не зря говорится.
- Ты так любишь её? – с пониманием спросила Ливенсия, зная, о чем та туманно говорит.
- Кого её? – навострил ушки Скотт, скорчил возмущенное недоумение и преградил заместителю шефа путь.
- Мечту свою, кого же еще! – оттолкнула его Жанна Ивушкина и пошла исполнять обязанности Леванса. Сделав пару шагов, бросила через плечо. – Я немного задержусь, ждите внизу в фойе.
- Не смей нас подводить и бежать запасными путями! – откликнулся Брук, опережая Скотта и что-то ему нашептывая на ходу.

            18.
Бормоча про себя:
- Навязывают и уговаривают так, как будто мне есть до этого дело! – Ивушкина шла к кабинету начальника. Очутившись в нем, она перепроверила стопку на его столе, всё ли она напечатала, не осталось ли чего ею не увиденного. Затем тщательно осмотрела рабочее место на предмет повреждений и прочих нежелательных и неприятных моментов, за которые ей придется отвечать. Всё было идеально.
Глядя на настенные часы, она понежилась немного в мягком кресле, оттягивая время и жутко не желая идти туда, куда заставляют. Хотя, она вполне могла наплевать на всё и уйти домой. Однако то, что на неё  возлагали надежды Скотт и Карин, пусть и ради себя любимых, не позволяло ей так с ними поступить. За что себя она, опять-таки, ненавидела.
- Вот если бы на их месте были Эмбер с Бруком, эх! Я бы с удовольствием сиганула прямо с этого окна и им назло разбилась насмерть, - она покрутилась в кресле, разворачиваясь к зашторенному окну. Вздохнула крайне печально и встала, вновь поглядев на часы.
Когда она вышла за дверь и принялась её закрывать, все уже торопливо покидали отдел, проходя мимо неё и прощаясь до следующего дня. Ивушкина отвечала всем и каждому, стоя у кабинета Леванса и провожая глазами коллег, которым улыбалась, пусть и не искренне.
Вроде бы и последний торопыга выскочил за двери отдела, и помещение совсем опустело, но она не спешила уходить – Жанна Ивушкина прошла меж рядов, проверяя, все ли выключили компьютеры, и если нет (кто-то спешил домой так, что всё на свете забывал), то делала это сама. После обхода предпоследнего ряда, она направилась к своему рабочему месту, где с удивлением застала Дейва, сидящего в ожидании неё.
Скрестив руки и положив их на стол, парень опустил голову и уныло провожал глазами уходящих из отдела коллег.
- Почему ты снова спишь, сенсей? Урока стойкого перенесения сурового удара злой судьбы снова не будет? – лукаво улыбалась Ивушкина, она подкралась к нему с другой стороны, завершив обход рядов.
- А, я прикорнул, не предполагая, что вы так скоро появитесь, - кинулся в оправдания Дейв Митчел.
- Но я так ждала посвящения в тайные истины данной техники. А вы снова подвели, ибо перепутали тематику, думая, что сегодня весь день постигаем сложный процесс сонной методики.
- Можно воспользоваться моментом и сбежать на верхний этаж, а оттуда через черный ход выбраться незамеченной и уйти домой. Я уже изучил всё по плану эвакуации и…
- Вы нарушаете субординацию, сенсей, - строго оборвала программистка.
- Отнюдь, - Дейва не смутила напускная строгость наставницы. – Лишь предложил использовать преимущество заместителя мистера Леванса себе во благо, семпай.
Последовала скупая улыбка и легкий тычок ребром ладони в шею от сурового заместителя.
- А теперь по существу, - Ивушкина, обвела опустевшее помещение отдела. – Ты чего от стада отбился?
- Не хотел уходить, не попрощавшись с вами.
- Зачем прощаться? Ты идешь с нами.
- Но я же не приглашен…
- Плевать! Раз уже они заставляют меня ломать себя, то пусть получают на свои кошельки дополнительные блюда в меню. Собирайся, сенсей!
- Боюсь, что я сильно так расстрою их планы.
- Не страшно, пошлешь нахально разок, и все разом урезонятся.
- Скорее, они меня пошлют словами, которых я никогда не слышал.
- Нет таких слов, которых вы, сенсей, не слышали.
- Я не могу, мне будет неудобно, - опять замялся Дейв, очень желая попасть с ней на этот вечер, но действительно стесняясь навязываться и этим их же стеснять.
- Поздно отстреливаться, она тебя не отпустит, - зашипел Скотт, он возник из ниоткуда (а на самом деле намеренно отстал от остальных, забежав в комнату разгрузки за стаканом воды, но в итоге соблазнился до кофе, отчего и ждал, пока закипит чайник, теряя время и компанию).
- Ты-то что здесь потерял? – Жанна брезгливо морщилась на него.
- Хотел посекретничать, - Скотт нервно обернулся влево-вправо, проверяя, не слышит ли его кто, и шепотом начал. – Соблазнился опять я вчера «Гинтамой» и полночи просмотрел и закончил первый сезон…
- Да ладно? – не верила Ивушкина, кривя губами.
- Это просто великолепно, Джени! Я прямо тащусь от арки про Ито! Это самая крутая арка! И как же Гину идет форма шинсенгуми, а какие там диалоги, я прямо рыдал! Авторы умудряются сочетать драму и юмор одновременно, я, вообще, в ауте.
- Да, - протянула довольно Жанна, расплываясь в улыбке. – Эти их фразы вперемешку с сортирными шутками и такими серьезными ситуациями покорили мое сердце, уставшее от заведомо предсказуемых фильмов и сериалов. А арка Ито действительно значимая!
- Еще запомнилось и то, как Гин легко и просто сделал того злодея с гитарой. А когда Тоши начал меняться и вместо пыток устроил пижамную вечеринку, меня просто вынесло! Такой кайф от просмотра получил, Джени, не описать словами!
- Все серьезные арки у них начинаются с незначительной мелочи, - предрекала Ивушкина. – Замечу, что Хиджиката был весьма неплох в своей джинсовой жилеточке.
- Ага! – обрывал, спеша вставить своё, Скотт. – Эти его бормотания под нос: «Три куклы надо: одна – в коллекцию, одна – на полку, одна – для практических целей», просто невероятный поворот от образа!
- А Шинске, Шинске, что мелькал в эпизодах серий, делал из них нечто невообразимое! Очень качественно продуманный персонаж и хорошо прорисованный злодей, пусть и в халатике. – Ивушкина, сказав, следом гордо подметила. – Без халата он лучше.
- А где его видела-то?
- В четвертом сезоне, - быстро ответила она и еще быстрее прибавила. – А знаешь, что у него под его японским халатиком, усеянным расписными желтыми бабочками?
- Что?
- Однотонный розовый халат-ночнушка.
- Серьезно?! – воскликнул Скотт. – Под халатом еще один халат?!
- Да.
- Но зачем? – вырвалось у Дейва, что с интересом их слушал, подумывая взяться всерьез за просмотр того, что эти двое столь увлеченно обсуждали.
- Скромный мизантроп, - констатировала Жанна. – Мой.
- А белье на нем есть интересно? – потирая подбородок, задался вопросом вслух Скотт.
- Наверное, тоже две пары, - вздохнула Ивушкина и тут же коварно потянула губы. – В пятом сезоне он еще и без повязки, но всё равно так же крут.
- А где повязка?
- Упала в четвертом сезоне.
- Как это, Шинске – и без повязки?! – округлил глаза Скотт. – Моя жизнь не будет прежней.
- Да, не будет, ведь там творится прямо мега огонь! Зура говорит: «Я не Кацура, я – Зура», рвет на себе кимоно, светит кубиками пресса и бежит в смертельный бой, в котором сражается не щадя ни волос, ни себя, ни живота своего.
- О! Сегодня в глаза капли капну, отойду и пересмотрю моменты, когда появилась одноглазая воительница, и гориллу хотели женить на принцессе горилл.
- А, это же самая убойная арка.
- Ах, как мне нравится искра между этой обжорой и садистом, - не затыкался Скотт, повышая голос. – «Эй, только мне можно бить эту девчонку!».  Говорю открыто: между ними явно есть не только искра. А еще мне так нравятся эти серии про старшую сестру садиста…
- «Какого черта у тебя афро?!», - цитировала с улыбкой Ивушкина.
- Теперь я понимаю, почему он так заместителя командующего ненавидел и считал его трупы во сне. А эти слова заместителя: «Я просто хочу сделать счастливой девушку, которую люблю!». Так круто, Джени.
- Просто «Гинтама», - улыбалась она и смотрела на Дейва, который всерьез подумывал начать смотреть тоже, чтобы понимать, о чем идет речь и, действительно ли, это того стоит.
- И, между прочим, со сто тридцать девятой серии по сто сорок пятую такая мощная арка была, про подземный город, помнишь? Там еще брат китайской девочки появился…
- Недавно сама пересматривала, - шире тянула улыбку Ивушкина.
- Я вчера на одном дыхании всё это смотрел, еще и серию, в которой Кагура озверела, вообще, дважды пересмотрел.
- Я и сама когда-то, не отрываясь, до трех часов ночи их смотрела.
- Стоящая вещь, - кивал зачем-то Дейву Скотт, судя по всему, рекомендуя.
- Ловко ты мне мои зубы заговорил, - прервала вдруг этот строго восхищенный обмен комментариями Ивушкина, бросив взгляд на притихшего Дейва. – Я же знаю, что тебя нарочно спрятали здесь, чтобы мой отход проконтролировать. Раскусила, верно?
- Это да, - не отрицал Скотт, улыбаясь. – Но при них мне с тобой «Гинтамы» не обсудить, так что вот, пользуюсь полномочиями следопыта.
- Посмотри после первого сезона первый лайв-экшн.
- Это тоже из «Гинтамы»? – спросил её Дейв, наматывая себе на ус совет, данный Скотту.
- Разумеется, - ответила Ивушкина, указывая обоим на дверь.
Парни зашагали мимо ряда к окну, а от него к выходу.
- Гляди, гляди, - остановила Дейва Жанна, тыкая вперед. – За окном голубь клеит голубиху.
- Голубку, - с улыбкой поправил её Скотт, но она уже не слушала, шагая впереди, пока они отвлекались на разглядывание птиц на парапете.
Она погасила свет, опустив рубильник на щитке, что был слева от двери, затем вышла за парнями, поглядела придирчиво в темноту отдела, захлопнула дверь и повернула ключи в замке. После чего вместе с парнями направилась к лифту.
Внизу их уже ждали и теряли последние крохи терпения коллеги, они даже вернулись с лестниц, где стояли, назад к лифту, боясь, что Джени вынырнет из одного из них и незамеченной проберется к запасному выходу. Но нет, она на удивление безропотно вышла из лифта вместе с Дейвом и Скоттом, парни глазами подавал знаки коллегам, мол, всё на мази. В этот же миг тренькнул звоночек второго лифта и в спешке из него вылетела раскрашенная Карин (для чего вернулась и задержалась в уборной). Она уже взобралась на высоченные шпильки, которые носила крайне редко, так как из-за неприлично большого размера стопы, редко могла подобрать выгодный вариант и зачастую брала на размер меньше, отчего страдала физически. Но это поймут только девушки с такой же, скажем так: размерной особенностью.
Её туфли сразу же привлекли внимание Джени. Она мгновенно пододвинулась к ней и шепотом поинтересовалась:
- И как ты эти валенки на свои лыжи натянула?
- С трудом! – сокрушалась Карин, сетуя на давнюю проблему.
- И зачем? – усмехнулась Ливенсия, видя, как нелегко дается девушке ходьба в обуви не своего размера.
- Хочется почувствовать себя принцессой.
- Но ты же кучер моей тыквы, - заметила ей со всей серьезностью Джени, и Дейв, шагавший слева от неё, едва сдержался от громкого смеха.
- Да хоть сама тыква, мечтать же можно!
- Можно-то, можно, но это одностороннее и обманчивое видение, - тем же тоном продолжала Ивушкина.
- Ты ли не любитель мечтать? – вдруг огрызнулась Карин.
- Самый мечтательный из любителей!
- Вот и заткнись тогда! Нас, принцесс, ждет Япония, - пропела воодушевленно Карин.
- Ничего меня не ждет, только лопата, для захоронения мечты…
- Может, хватит о себе ныть? – прервала их Эмбер, убирая телефон, по которому всё это время говорила, в сумочку. Оттого и разговорились девушки свободно, пользуясь тем, что главная злая ведьма занята.
- Хочешь, чтобы ныли о тебе? – спросил с участием Брук, он озирался, ища жену, с которой условился встретиться возле небольшого сквера возле их компании.
- Конечно! У меня тоже есть проблемка.
- Какая? – вмешался любопытный до дамских штучек Скотт.
- Мне срочно нужно внести залог за квартиру, все деньги со мной, а там ждут меня с оплатой.
- И совсем-совсем это некому решить? – с сомнением спросил Брук.
- Иначе это было бы не проблемой, - отвечала та. – Мне нужно отлучиться…
- Отправь сестру у кого-нибудь занять и заплатить, - перебивая, меланхолично вставила Джени.
- Сестра давно как ушла гулять и не вернулась. Часа четыре нет, и еще столько же не будет, легче мне самой сбегать.
- Завидую сестре: на меня бы так три буйка клали, я б в Японию слетала, - протянула Ивушкина.
- Да кто тебя держит-то! – рассмеялся Скотт.
- Занудство, привитое запретами.
- Занудство – не от запретов, Джени, - сказала Карин и обратилась к Эмбер. – Мы подождем тебя, возьми такси. Только быстро, я на этой обуви долго не простою, пожалей меня по пути.
- Я скоро! – крикнула на бегу Эмбер, что отдалялась к дороге, где попыталась поймать такси.
Несколько машин проехало мимо, не обращая внимания, на отчаянно размахивающую рукой девушку. Притормозил автомобиль, не имевший отношения к городскому маршрутному такси, и Эмбер юрко влезла на переднее сидение. Бесстрашная.
- Знакомый, да? – повернулся к Джени любопытный Скотт.
- Сейчас такое время: машина есть почти у каждого, но не каждый подберет человека в беде, - уклончиво и загадочно ответила та, замечая, как все пристально следили за её подругой и ждали комментария о развязности от неё лично. – Но её, к счастью, подобрали.
- А Эмбер хорошо устроилась, - завистливо забормотал ей в спину Брук. – Ремонт в огромном доме родителей оплачивает, квартиру шикарную снимает, парней имеет вон каких, как и явно дополнительный доход от них тоже.
- И красотой к тому же не обделена, - с улыбкой добавлял к перечислениям Скотт.
- И мозги есть, - продолжал Брук.
- И сестра, что ничего не делает, пока ружье меж лопаток не приставишь, - в той же завистливой манере и в стиле Брука добавила Жанна Ивушкина, вовремя выхватывая глазами его супругу у ворот, ведущих в сквер. – А твоя женушка знает, что ты тщательно ведешь анкеты всех привлекательных девушек, работающих с тобой?!
- Цыц! – пригрозил бровями Брук, сдерживая улыбку, чтобы обратить серьезное и преданное лицо своей второй половинке.
- Ай, да Джени! – толкнула плечом её Ливенсия, она любила, когда та сажает на место этого придирчивого и порой несносного, ничем не уступающего закоренелым сплетницам, Брука. Его самого, впрочем, она не очень жаловала, но так как он был неотъемлемой частью их компании, мирилась со своими негативными чувствами, испытываемыми к этому человеку. И у Лив хорошо получалось – никто ни разу не заподозрил её истинного отношения к ворчливому коллеге.
- Раз уж мы вынуждены ждать, займем время пустословием? – предложила Карин, кивая и приветствуя жену Брука, которой все также отвесили вежливые полупоклоны, застопорившись у пятой по счету скамейки от ворот в сквер.
- Как, кстати, насчет афиш, в прокате ничего новенького нет? – обратилась к ней Ливенсия, косясь на Брука, которого отвела в сторонку его ревнивая жена и начала за что-то отчитывать.
- Это тебе к Джени, я в последнее время так занята, что не до кино.
- Джени? – переадресовала мысленно остальную часть вопроса Ливенсия.
- Прокатом не интересовалась, и я без него столько дерьма посмотрела, - закатила глаза Ивушкина. – Можно смело меня канализацией назвать.
- Лучше энциклопедией, - хмыкнула Ливенсия.
- То есть, ничего нам не посоветуешь? – вздохнул Скотт.
- Я тоже так хочу! – заныла Карин, переминаясь ноги на ногу и цепляясь глазами за скамейку.
- Утри сопли, лейтенант, пусть плачут те, кто не видел кукольный театр.
- Джени, я совсем не успеваю ничего смотреть!
- У меня тоже времени в обрез, - заметила Жанна. – Перемотками, перемотками разочаровываюсь в нашумевших фильмах и делаю выводы, что шлак это, а не расхваленное рекламными критиками искусство.
- Не то, что аниме, - лаконично вставил Скотт, он слушал дам, также посматривая на шепчущихся супругов.
- Вот-вот, - отозвалась мигом Жанна Ивушкина, что любезно предложила ради спасения Карин. – Присядем, пока кое-кто ног не лишился, ведь неизвестно, когда вернется наша писаная красавица.
Не успела она это сказать, как Карин устремилась к скамейке, а за ней Скотт, Ливенсия и Джени с Дейвом. Брук и его жена продолжили заговорчески шептаться, стоя на значительном расстоянии от них.
- О чем мы там говорили? – бодрее прежнего спросила Карин, разминая ножки.
- Вы только о мечтах и фильмах рты открываете, - усмехнулась Ливенсия.
- А тебе что-то еще нужно? – спросила безразлично Джени.
- Или, может, тебе есть, что самой сказать, Лив? – улыбнулся Скотт.
- Есть. Я недавно проезжала мимо новенького и маленького кафе «Кабуки»…
- Там выступают актеры-мужчины, повествующие о нелегкой жизни и тяжелой любви самураев? – придвинулась к ней тут же Ивушкина, чего и ожидала от неё Ливенсия.
- Не знаю, я не заходила, просто проезжала.
- Сказано же, что кафе, а не театр, - Карин вернула внимание Джени к себе. – Откуда там взяться историям о самураях?!
- Да уж. Япония так и останется мечтой, - печально пробубнила Жанна, не особо желая, чтобы кто-то это услышал, но услышали все.
- Сказала бы я, что не останется, но сама не знаю, что нас ждет завтра.
- Страна самураев, - мечтательно отвечала Ивушкина.
- Страна, которая находится на стыке плит и которая может исчезнуть в любой момент из-за частых разрушительных землетрясений и большого количества атомных электростанций, - протараторила Карин всё, что знала.
- Представь, - начала с жаром Джени. – Поехать туда и в комфортабельном туристическом автобусе по коварнейшему стечению обстоятельств попасть в расщелину в момент чудовищного землетрясения и умереть, так и не ступив к подножию Фудзи.
- Джени! – с ужасом воскликнула впечатлительная Ливенсия.
- Или же, только-только расстелив полосатое и облезлое домашнее полотенчико на лежаке у самого берега моря, поправить очки, повернуться и увидеть громадную волну, летящую на тебя, ибо ей плевать, что ты тут в отпуске на запретной зоне исполняешь свои давние мечты, ведь у неё по графику нагоняй от тектонических плит. И ей кровь из носу надо выполнить план по непредвиденным потопам.
- И ведь у нас всё так и будет. Ведь мы не такие везучие, - скисла вместе с ней Карин.
- Вы обе просто невыносимы! – Ливенсия не могла подобного принять. – Зачем перебирать всё негативное, когда можно делать с точностью до наоборот?!
- Не забывай, что это два профессора закоренелого уныния и пессимизма, - посмеялся тихо Скотт. – Им легче плакаться и жалеть себя, чем идти вперед и исполнять.
- Или, к примеру, - продолжала Ивушкина не менее уныло. – Поехать туда и вскоре понять, что Япония не оправдала моих фееричных ожиданий.
- К черту ожидания! – воспряла Карин после слов Скотта. – Я всё равно хочу побывать там, посмотреть на всё и поесть их еды!
- Но я хочу увидеть истинных самураев, самых искуснейших! Украсть катану и сямисэн, посидеть с творожным сырком в кабуки, скатиться колбаской со склона Фудзи, взяв начало аж с самой вершины, а затем схлестнуться в бою на мечах в бамбуковой роще с сенсеем знаменитого додзё и получит от него восторженные похвалы…
- Джени, Джени, остановись, - смеялась Ливенсия.
- Было бы неплохо всем вместе рвануть туда на две недели, - загорелась внезапно идеей Карин. – Погулять по отдаленным префектурам, гейш осуждающе оглядывать и, конечно же, ради Джени схлестнуться насмерть под древней-древней сакурой непременно у горы Фудзи.
- Чур, мне сакабато, - невозмутимо вставила Ивушкина, одобряя затею.
- Вы же знаете, что никто, ну кроме вас двоих, под это не подпишется. – Ливенсия вернула их в реальность. – Даже если удастся выбить средства на частичную оплату поездки из нашей компании…
- Брук и Эмбер будут против, - закончил за неё Скотт.
- Зачем нам они? – удивилась Карин. – Не хотят – не надо.
- Мне как бы тоже не очень понятны ваши мечтания об этой стране, - призналась Ливенсия.
- Если честно, и я не разделяю ваших чувств, - сказал и Скотт очень серьезно.
- Всё с вами ясно, - Жанна поджала губы и замолчала, спрашивать мнения молчаливо слушающего Дейва, как он того боялся, она не стала. Возможно потому, что увидела, как из той же машины, которая и забирала, вышла у ворот Эмбер и бросилась на всех парах к ним.
- Может, не будем заставлять её бежать сюда? Нам же идти в ту сторону, - сказала Ливенсия, все переглянулись и, встав со скамейки, направились навстречу.
- Хочу сказать кое-что, - тихо начала Жанна, видя, что их нагоняют Брук и его жена.
- Что же? – спросил Скотт.
- Что я вас всех за вашу активность ненавижу и хорошенько поливаю грязью. Про себя, разумеется. – Она повернулась к Дейву, что шел слева от нёе и виновато спросила. – Я плохой человек, сенсей?
- Человек не несет ответственности за свои мысли, только за поступки и слова. Так что, семпай, можешь у себя в мозгу выражаться как угодно и сколько душе угодно, - постарался он её утешить.
- О, сенсей, могу ли я быть в этом уверена? – просияла Ивушкина.
- Конечно!
- Вот зачем ты это одобряешь? – с улыбкой толкнула в плечо парня Ливенсия. – Это же нам и аукнется в первую очередь.
- Вы о чем? – спросила Эмбер. Она поравнялась с ними и отчетливо услышала слова блондинки.
- Так, ноем, как обычно, - ответила ей быстро Ивушкина. – Вспоминаем былое.
- Былое? – спросил вдруг Дейв, помня, что о былом не было и речи, только о мечтах.
- Какое же былое? – перекрыла его вопрос своим вопросом Эмбер.
- Наше с тобой.
- Они с Карин втроем учились вместе когда-то, - шепнул по секрету Дейву Скотт.
- И как тебе воспоминания былых учебных лет? – улыбнулась Эмбер, а Дейв с удивлением смотрел на Ивушкину. Он уже слышал от неё, что с Карин они когда-то вместе обучались, но чтобы и Эмбер была в тесной связи с ними – ни за что не подумал бы!
- Редкостное дерьмо, - сказала с необычайным презрением в голосе Джени.
- Не передергивай, мне вот эти воспоминания всегда дарят теплоту.
- Я никогда не любила университет, Эмбер, так, как это имела неосторожность делать ты.
- Ты хоть что-то тогда любила? – хмыкнула Карин в паузу и обменялась взглядами с Ливенсией.
- Университет не любила я, - спешила ответить Ивушкиной Эмбер. – Просто я была более общительной, потому что мне было легко с людьми, особенно с теми, кто был с нами эти долгие учебные годы.
- Ты и сейчас такая же, - подметила Ливенсия, и Скотт закивал, подтверждая и подписываясь под каждым словом, хотя не был никак с ними связан в ранние годы и не мог этого всего знать.
- Джени, впрочем, тоже не изменилась, - сказала с улыбкой Карин. – Всё так же ненавидит окружающих людей.
- Мне они никогда не были интересны ни как люди, ни как однокурсники и однокурсницы, - вспоминала все Ивушкина и морщилась от собственных воспоминаний.
- Ты самый конченый интроверт, Джени, - сказала ехидно Эмбер.
- Я не люблю о всяком зудеть с всякими людьми, - продолжала задумчиво русская программистка. – Мне бы угол, тишину и стопку книг.
- Чтобы вместе с ними молчать, да? – спросил Скотт.
- Да. Но можно и шестой сезон «Гинтамы». Мне этого достаточно.
- А как же я, семпай? – вклинился в разговор и Дейв. – Я тоже разделяю ваши понятия, пусть еще не до конца окончил учебу.
- О! Ты еще не завершил? – удивилась Ивушкина. – Сенсей, сколько еще экзаменов осталось?
- Три экзамена, две научные работы и отчет по ним, практика и отчет по ней, затем еще одна длительная практика и отчет по ней. А еще мне надо купить и пылесос, вчера по неосторожности испортил домашний…
- Пылесос особенно огорчил, - расстроилась вместе с ним Жанна и тут же подбодрила. – Ты все сдашь на «отлично», сенсей, я верю!
- А как ты к нам устроился, не получив документа об окончании? – задалась вопросом Ливенсия, отвлекая от восторженных пожеланий.
- На время летних каникул взяли и с возможностью проходить следующую затяжную практику здесь же, чтобы иметь все шансы получить у вас работу.
- Дальновидный какой, - позавидовала Карин.
- Не то, что я, - погрустнела Ивушкина, опять замышляя ныть и жаловаться на свою судьбу. – Я бы тоже хотела проявить себя в том, что я действительно люблю и умею делать.
- Кривляться и наряжаться в вымышленных персонажей? – насмехалась Эмбер.
- Естественно!
- Это, увы, нынче не популярно, - сказала с грустью Карин.
- Но почему же, почему?! Я не могу так жить! Однажды я всё-таки уеду на родину и утоплюсь в море, не зря же оно возле моего дома есть, для чего-то же оно там нужно!
- Закрой свой рот! – прикрикнула на неё Эмбер. Больше всего она не любила такие разговоры.
- Волнуется там себе бестолково, о берег волнами напрасно бьется, плещется и пенится. Хоть польза какая-то будет…
- Вот мы и пришли! – прервал эту ссору Брук, он шел под ручку с женой. Эта супружеская парочка обогнала болтунов, вышла вперед и застопорились перед рестораном, фасад которого был отделан в красно-черных тонах: керамическая плитка этих цветов обрамляла стены и застилала тротуар перед заведением. Висели также ярко-красные бумажные фонари с черными иероглифами в японском стиле и горели неоновые огни вывески, освещая окна и вход в ресторан.
- Не внушает доверия, - буркнула критично Ивушкина, насилу затаскиваемая Эмбер и Скоттом вслед за остальными вовнутрь ресторана, где им уже всё было заранее заказано Бруком и его женой, оставалось только занять выделенный столик, куда их и проводил вежливый официант приятной восточной наружности.

             19.
Облепив стол, все начали рассматривать то разнообразие холодных блюд, которыми уже он был усеян. Горячие блюда официант обещал поднести в ближайшее время, для чего и собирался удалиться в сторону кухни.
- Вы говорили про японскую кухню, - Ивушкина придирчиво осмотрела всё, что официанты так скоро, буквально по их появлению, принесли и заполнили стол прежде, чем они расположились на удобных подушках прямо на полу, как и принято в Японии.
- Тут можно заказать блюда любых народов мира, - пояснил Брук и обратился к официанту, уточняя, скоро ли и его личный заказ подоспеет.
- Но оформлено-то всё в восточном стиле, - не сдавалась Жанна, осматривая столы и интерьер ресторана.
- Не придирайся, ешь! – толкнула локтем Эмбер, которая сначала накинулась на суши, но увидев кое-что другое, сменила направление загребущих рук.
- О! Они и печенку так восхитительно пожарили! – воскликнул с удовольствием Скотт, пронзая вилкой сочные темные и почти черные дольки, щедро посыпанные мелко нарезанными луком и зеленью.
- Я не ем печень, - фыркнула его соседка Эмбер.
- Как это не ешь?! – откликнулась тут же Жанна. – Ты же только что колбасу из внутренностей стянула и стрескала с пылу с жару, так, что брызги жира в стороны летели!
- Только в колбасе ем, - призналась смущенно Эмбер, аристократично промокая салфеточкой жирные губы и снова вонзая зубы в колбасу, что тряслась и обдавала паром, нанизанная на вилку перед самым её лицом.
- Ну, вот, значит, ешь!
- Ну-у-у, Джени, - Эмбер с набитым ртом снова толкнула локтем подругу.
- Не ем – это значит – вообще не ем, а не так, как ты.
- Колбаса – это другое дело, - решил вступиться за Эмбер Дейв Митчел, новичок периодически очаровывался красавицей, наивно забывая, какая она вредина. Он сидел слева от Ивушкиной. – Перемолотые ингредиенты имеют совсем другой вкус.
- Ну, уж извините сенсей, но пропущенная через мясорубку печень, печенью быть не перестает! – возмутилась Жанна и пригрозила Дейву пальцем, мол, не лезь, вновь обращая лицо к Эмбер. – Ты представь, как делали эту колбасу из кишок в каком-нибудь отдаленном фермерском поселке или дальнем селе…
- Вот уж я скажу, забавы на селе, - усмехнулась Карин и передумала пробовать печенку. Аккуратно сбросила кусок со своей вилки обратно на расписной поднос и благоразумно нацелилась на салат.
- То еще безудержное веселье, - поддержала Ливенсия, что и не желала подобное представлять, ей всегда было очень жалко ту живность, что неминуемо шла на убой, но мясо она всё же любила больше, в чем признаться – как-то стыдно, особенно, когда оно уже лежит наполовину съеденное у тебя в тарелке.
- Злобно гогоча, крутишь себе ручную мясорубку изо всех сил, вываливая всё содержимое из неё тонкой лапшою прямиком в кишку, натянутую на выводную трубку, - продолжала Джени расписывать процессы изготовления. – В кишку, к примеру, молодого бычка, который еще утром, ничего не подозревая, лениво жевал сено и безмятежно наваливал кучи в бабушкином хлеву.
- Фу, Джени! – взвизгнула Эмбер.
- Что, фу? Жевать печенку и мясо – ням-ням, а слышать правду – фу?! На рассвете это всё еще активно участвовало в обмене веществ овечки или теленка.
- Какие вы жуткие, - оглядывал Ливенсию и Жанну зануда Брук. – Ужаснее маньяков, любителей расчленять.
- Мне это в страшном сне будет сниться. Ненавижу вас, изверги, - бурчала, ковыряясь в вегетарианском салате, Карин. – Я же теперь мясо не смогу спокойно есть.
- Еще бы и Эмбер раскаялась и ушла блевать всё съеденное вместе с желчью. – Жанна пыталась взывать к совести бессовестной подруги, но той хоть бы хны.
- Жестокий мир! – сделала вывод жена Брука, что косилась на Ивушкину, силясь понять, к чему это всё. Эта чудачка ей и издалека никогда не нравилась, а теперь, когда говорит всякие гадости, сидя за одним столом, тем более!
- Жестокие люди, - отозвался и муж, вечно поддакивающий и разделяющий её мнение. В её присутствии.
- Жестокая Эмбер, что любит в колбасе печень, - не сдавалась Ивушкина, но та никак не реагировала, была занята уже поеданием суши.
- Иногда лучше верить в то, что перемолотая печень – это очень вкусное и обычное мясо, - не убоялся её Дейв и улыбнулся.
- Сенсей, вы – самый невозмутимый учитель, которого мне выдавалось повстречать на своем недолгом веку. Прошу, примите меня в свою школу и обучите всем вашим тайным техникам боя с этой жестокой жизнью и непревзойденному стилю – «Хиттен – плевать на всех – рю» – он же – «Меч, безразлично свистящий над пустыми головами».
- О, знаю, знаю! Это из Бродяги Кенсина! – выкрикнул Скотт, бессовестно прожевывая ломти печенки.
- Мы его теряем, Брук, - покачала головой Ливенсия и скорчила похоронную мордашку. Конечно же, она имела в виду, что их коллега перешел черту здравого смысла и поддался соблазну, позволив совратить себя и с головой погрузиться в тот рисованный яркий мир, в котором долгие годы беспросветно тонула и не захлебывалась Жанна Ивушкина.
- Открой же секрет, - попробовала вновь влиться в разговор Эмбер, обращаясь к Дейву, сильно так нагнувшись над столом, чтобы видеть его через Жанну, а парень сидел за ней. – Откуда в тебе это умение быть спокойным всегда и везде?
- Я постиг дзен еще пару лет назад, когда понял, что люди – неблагодарные твари. Потому, надо смириться со всем и жить исключительно во благо своей эгоистичной шкуры, - озвучил свои тайные мысли Дейв, полагая, что все воспримут это как шутку, оброненную для поддержания шутливой беседы.
- Сенсей, вы мудрее мудрых! Отныне я навсегда покидаю свою школу умельцев скрытно кипятить зло за несправедливость от вышестоящих лиц и вступаю в ваш центр обучения.
- Джени, хватит тебе, - со смехом попросила Ливенсия Стивенсон, косясь на жену Брука, та скромно помалкивала, уплетая заказанные суши и уже совершенно никого не слушая, кроме мужа, когда тот, редко-редко (опять-таки, лишь из-за её присутствия) вставлял умное словцо в этот разговор. – Давайте лучше обсудим нашу намеченную поездку.
- Кстати, да, - оторвалась от еды Карин. – Может, передумаете и вместо какого-то там заурядного, наверняка скучного, лагеря для пеших туристов выберете более приятные и экзотические места? Посетим, к примеру, Таиланд и поглазеем на тех, кто были мужиками – стали девушками и были девушками – стали парнями?!
- Ага, конечно, - мычал под нос, не воодушевившийся этой идеей, Скотт. – Были собаками – стали сытным супом от туберкулеза.
- А экзотику спонсировать тебе кто будет? Вон и на это никак не сядете общую сумму высчитывать, - заметил Брук, деловито демонстрируя свою серьезность и строгость явного лидера, каковым он никогда не являлся, но всегда оным рисовался перед женой дома за завтраком и ужином.
- Я согласна с Карин, давайте сорвемся на горячие источники Японии, - сказала Ивушкина и предупредила. – У меня уже заочно два голоса за этот вариант, верно, сенсей?
У сенсея рот был набит битком, он размашисто кивнул и продолжил жевать. Дейву больше были по душе страны Европы, но с Ивушкиной он готов был ехать хоть на край света, пусть и знал её считанные дни, для которых хватило бы двух-трех пальцев на одной руке или ноге.
- А может, в Сингапур? – озвучила с надеждой в голосе Ливенсия, изящно отложив салфетку в сторону и взявшись за бутылку пива не столь изящно, а почти по-мужски. – Чисто посмотреть…
- Ну, если, чисто посмотреть, - опять пыхтел недовольно и неразборчиво Скотт. – То плевое дело…
- Сингапур? Это что, Индия? – спросила у хозяйки данной идеи Джени, отказываясь от предложения налить и ей, что поступило кивком от Ливенсии. – Танцы будем петь? Меню в придорожных кафе – затяжные песни и пляски в пестром сари перед официантом?
- О-о-о – бухерар-джанай, шима – тра-та-та, джани-джани, - затянул, поддерживая явный уклон коллеги на индийские фильмы, Скотт, изображая плечами и руками примитивные движения из наскоро выдуманного танца.
- И бутылка саке! – дополнила Джени с улыбкой, что была дарована Скотту за отличную импровизацию.
- Да, да, точно, - оживилась Карин, добавляя от себя. – И Эмбер, вся такая пьяная и смелая, кричит во всю глотку и со всей гордостью испуганному официанту: «Джимми, пой!».
- «Танцы будем петь»?! – повторил для себя слова Ивушкиной Скотт и с большей охотой расхохотался.
- Я настаиваю, Джимми, пой! – не унималась  Карин, живо представляя себе это.
- Вообще-то, Сингапур – это город-государство. Не Индия! – с серьезной и весьма обиженной миной оборвала их гогот Ливенсия, зло стукнула бутылкой по столу и гневно прибавила. – И в нем есть нечто большее, чем танцы и просто река, используемая во всех сферах жизни.
- Прости, я не очень умная в географии и не только, - Ивушкина сделала извинительный поклон Ливенсии и с непомерной грустью посмотрела на Карин.
- Мазурка отменяется, сударыня? – тоже погрустнела Карин.
- Определенно, да, - вставил надменно Брук, немного стыдясь за них только из-за присутствия супруги. Будь он без неё, с удовольствием подурачился бы с ними и погоготал в разы громче Скотта, этим сильно пугая персонал заведения.
- Извини, но песни-пляски аннулируются, это задевает чьи-то чувства, - сказала печально Джени, обращаясь к Карин.
- Тогда пойду и с горя проиграю себя в карты.
- Тут не с кем, Карин, - осведомила её Ливенсия.
- Можно и в Индию, - насмешливо и с запозданием поддержала это предложение Эмбер, она была занята пробой рисовых шариков с тонко нарезанными кусочками рыбы и только теперь освободилась, она делала небольшую передышку. – Если так неймется.
- Уже ймется, спасибо, - резко ответила Жанна, показывая, что тут не место её намекам, хотя особых намеков от неё и не поступало.
- Ну, ничего. Вот куплю я машину, - начала оптимистично подбадривать Жанну Карин и вдруг оборвалась, задумавшись о внушительных расходах, связанных с ремонтом, уходом, постоянным мытьем и заправкой недешевым топливом.
- Уж не для того ли чтобы меня по стране с ветерком катать?
- Почему это сразу тебя, Джени? – спросил обиженно Скотт.
- Только Джени! – подтвердила горячо Карин, в один миг отринув все финансовые проблемы. – Промчим по известным городам с откинутым верхом и музыкой! Кстати, сколько будешь платить?
- А что, моя любовь – не плата что ли? – изумилась та, крайне недовольная и даже застигнутая врасплох поставленным условием.
- Как будто ты меня любишь и, вообще, умеешь любить, - покривила лицом Карин, подумав и не рискнув сейчас озвучить. – «Шинске же она любит!».
- Да она никого не любит! – выплюнула буквально слова после очередного бокала пива Ливенсия.
- Вот именно! – поддержали в голос Эмбер со Скоттом. Хотел и Брук, да перед женой не мог, всё держался солидным, серьезным и скромнейшим человеком. На фоне своих коллег он таковым и казался сейчас.
- Я отплачу тебе за это прекрасной японской музыкой: заунывные голоса и плач брошенных и униженных гейш под печальные и чарующие звуки сямисэна.
- Но, Джани, мне не нужен такой пессимизм, - сказала Карин и отправила в рот куриную котлету целиком, что и вытолкнуло её ненадолго из беседы. Пытаясь разжевать, она заткнулась на полминуты.
- Да кому ты заливаешь, Джени! – Ливенсия всегда быстро пьянела, три бокала пива мгновенно сделали свое дело. – Если бы тишину можно было скачать, ты бы ходила и слушала её на всю громкость в плотных наушниках! Песни она будет слушать японские, ха!
- Ты бутылку-то отдай, - Джени привстала, перегнулась через стол и насилу отняла у Ливенсии полупустую тару, села, поставила между собой и Дейвом, на которого строго посмотрела. – Тебе тоже не разрешаю.
- Да я и не собирался.
- Карин, ты контролируй её, а то тащить придется на плечах.
Карин, активно пережевывая вторую котлету и принимая приказ Ивушкиной к немедленному исполнению, встала уже со своей порцией суши и пересела от жены Брука к Ливенсии, что под действием алкоголя собиралась расплакаться и начать жаловаться на свою жизнь, упав и повиснув на плече Брука, что сидел рядом. Зная это, Жанна вовремя переместила своей командой Карин, разместив между Бруком и Ливенсией, дабы избежать неловких ситуаций и сцен ревности от его максимально ревнивой жены. Таких жен еще не знал мир.
Низкий длинный стол, у которого они сидели на маленьких мягких подушках, поделил эту компанию, разбросав по двум сторонам: Дейв, Жанна, Скотт и Эмбер сидели в одну линию, а напротив них расположились Ливенсия, Карин, Брук и его жена.
Ливенсия, впрочем, увидев суши, перенесла свое внимание на них, с удовольствием комментируя впечатления от этого блюда в ухо Карин, которая незаметно передвинула все бутылки пива со стола из поля зрения Лив к Жанне Ивушкиной.
- Так, скоро они там придут? – Скотт всё чаще поглядывал на дверь, ожидая тех, с кем у них было запланировано свидание. Пассии задерживались, так как частенько оставались сверхурочно, коллектив у них был небольшой, и с тем планом работ, который на них обрушивало начальство, справлялись они только таким образом.
- Наверное, никому из них это не нужно, - с тем же отчаянием повернулась к двери и Карин, не веря, что тому, кто стремился встретиться с Джани, удалось уговорить на групповое свидание двух других коллег.
- Так не говори, - подбодрила её громко Ливенсия и икнула.
- А как? Не пришло время? – усмехнулась Эмбер, втайне надеясь, что придет только воздыхатель Джени.
- Во-во, правильно, конфетка! – сказала тоном бывалой свахи Ивушкина, хотя именно ей это всё меньше всего нужно было. Да от одной только мысли об этом нутро выворачивало наизнанку, она едва держалась, потому не пила и не ела, а больше разговаривала, отвлекая себя от неприятных мыслей и рвотных позывов.
- Смотрите, не подведите меня, чтобы я потом не обзывала вас брошенными неудачниками, - ухмылялась злобно Эмбер, откинувшись на руках немного от стола, делая небольшой перерыв в напряженном поедании порции курицы. Она намекала на то, что именно через неё удалось заключить сделку, пообещав одному из приглашенных встречу с Джени, а он в обмен – встречу с двумя другими для Карин и Скотта.
- Подумаешь, отвергнут раз, что, сразу неудачники что ли? – осуждающее посмотрела на неё Жанна.
- Ну да!
- Тогда уж лучше послать самим, - разумно вставила Ливенсия, всё-таки уронив потяжелевшую голову на плечо Карин. Нетрезвая она могла озвучивать довольно неплохие и почти философские мысли.
- Ага, и потом прослыть неприступными неудачниками, избегающими взрослых решений?
- Нет, да, так не говори, Карин, - Ивушкина укоризненно покачала головой. – Говори гордо: «Отказала!».
- Так да, принято? – удивилась та.
- А то! Первое правило недоступных: первому «Да» не говорят. Второе правило недоступных: «Не он, так другой». Третье правило недоступных: «Что-то не фонтан, откажу и подожду»…
- Ты пальцы-то загибай, Джени, - со смехом прошипела Эмбер, а Жанна увлеченно продолжала:
- Четвертое правило недоступных: «Вроде бы похож на Тайлера Дердена, но больше на того, которого вечно бьют и который страшно страдает бессонницей.
- А еще правила есть? – давился смехом Скотт, понимая, к чему она ведет и откуда черпает и искажает информацию.
- Пятое: «Вообще не Бред Питт», шестое: «К черту правила, открываем бойцовский клуб с товарами на продажу из Китая, Кореи и Японии!», - и тут Ивушкина с серьезным лицом перегнулась ниже к столу, чтобы сделать заявление мужской половине. – Скидки, парни, на мыло и подкожные жиры.
- Ну что, парнишки, может глицерину? – опять икнула Ливенсия, жадно скользя глазами по бутылкам пива, сдвинутым под контроль к Ивушкиной.
- Вот и они, - Эмбер прервала этот разговор и сбивчивый спор Дейва, Брука и Скотта, завязавшийся по поводу взрывоопасности глицерина и факторах, влияющих на эффектный взрыв. Она едва заметно кивнула на двери заведения и троицу, что появилась с легким звоном колокольчиков над дверью.

20.
Двое парней и одна девушка стояли в строгих деловых костюмах одинакового цвета, как того и требовал дресс-код их отдела. Один из этих парней, что был не выше девушки, тут же устремил взор на стол, где тонули в бессмысленных разговорах коллеги Эмбер, которую он знал, и которая устроила это свидание. Знал он и ту, что сидела с ней рядом – глаза его впились в Жанну, не веря, что её смогли притащить в такое простое место для непростой встречи с ним. Двое других не особо бегали по жертвам глазами, они послушно стояли рядом с ним. При их появлении шумная компания Эмбер, раскрыв рты, уставилась на них.
- Ого, какой красавчик, - пролепетала Карин, разглядывая пару Жанны, своего-то она и так прежде видела и знала, как он выглядит, а этого видела только сейчас, хотя и не раз слышала от Эмбер о нем, да никогда не обращала внимания. Да и зачем, и если у самой уже есть, на кого каждый день смотреть и вздыхать?
- Ты посмотри-посмотри, какой презентабельный костюм… - не удержался и высказался Дейв Митчел, думая, что делает это в мыслях, или хотя бы себе под нос, да был услышан Ивушкиной.
- Не только костюм презентабельный, но и карты, в которые я проигралась в пух и прах, - сказала она.
- Кому на этот раз, Шинске? – посмеивался Скотт, он глазами втихую скользил по своей половине.
- Автоматам в баре на углу возле дома.
- Отличная партия, - сказала и задумалась Ливенсия, отняв голову от плеча Карин, что засуетилась, готовясь встать. Мисс Стивенсон тоже с большим интересом разглядывала вошедшую троицу.
- Игра слов, кстати: партия в карты и партия, типа в женихи, - дополнила с важным видом Эмбер. За столом после сказанного воцарилось молчание, все неловко переглядывались, а Жанна пронзала подругу своим колким и злым взглядом. Подруга резким тоном пояснила. – Изволила удостовериться, что вы поняли меня, мадам. Простите мне мою не учтивость.
- Извольте, что ж. Полагаю, изволять ваше любимейшее занятия, голубушка, - отвечала ей едко Ивушкина.
- Правильно полагаете, - потянула губы Эмбер. – Чего расселась, давай, пошла!
- Хозяин – барин, - решил блеснуть познаниями русского Скотт, намекая на раздутую не в меру властность Эмбер, что командовала как никогда требовательно.
- Хозяин – сегун, - строго поправила Жанна, обреченно глядя на то, как он встает с места и приходит её черед освобождать вслед за ним подушку.
- Простите, не подумал, - уже не глядя на неё, бросил и он, направляясь навстречу той, что пришла к нему на свидание.
- Сеппуку немедля! – прошипела в спину ему Ивушкина и нехотя поднялась на ноги с удобного местечка
Дейв Митчел с сочувствием смотрел на наставницу, видел прекрасно, как она не хочет идти и делать то, чего все от неё требуют ради себя любимых. Джени на миг застопорилась возле Эмбер, в спину которой уперла одно колено, не сильно так надавливая. Эмбер задрала голову и посмотрела той в лицо.
- Что бы не случилось, помните, мадам, мои чувства к вам не изменились. Всё также ненавижу, - зло процедила ей Жанна и пошла вперед.
- Люблю постоянство, - улыбнулась натянуто подруга, доела куриные котлеты, и принялась наглым образом потягивать из тарелки Брука пережаренные куриные ножки.
Скотт первым поприветствовал девушку в компании двух парней и пригласил ту за заранее забронированный столик, что находился у окна и в пяти шагах от двери. Столик Карин был почти в той же зоне, она уже прошла к нему в сопровождении своего кавалера. Скотт и Карин раньше Жанны приступили к близкому знакомству и потому уже к тому моменту, когда она подошла к ним, они расходились занимать столики, оставляя её одну с неизвестным ей типом. С типом, с которым следовало заговорить и поприветствовать, чего Ивушкина первой никогда не делала, так как в довольно юном возрасте у неё была пара неприятных случаев (таки конфузов) приветствия, после которых она больше никогда и никому не говорила первой ни «привет», ни «здравствуйте».
Первый – это когда она вся такая радостная поздоровалась с одноклассницей, которая почему-то не ответила, да и еще прошла мимо так, словно и не была с ней знакома, плюс к тому, будто была с рождения слепа и глуха. Второй – когда сама же обозналась и поздоровалась, и только поздоровавшись, поняла, что обозналась – так как человек этот тут же ошпарил встречным вопросом: «А ты кто?!», и даже пытался догнать и допытаться ответа у стихийно уносящей, дрожащие от фиаско, ноги в то время еще дико робкой и скромной мисс Ивушкиной. С тех пор никто от неё не слышал слов дежурного приветствия, и никто не знал, почему она их не говорит, просто считали её заносчивой выскочкой и выдавливали первыми фразы из себя. Кто же был близко знаком с ней, на это особого внимания не обращал, считая, что это часть её непостижимого характера.
К счастью, незнакомец решил проблему сам.
- Привет, Джени, - светил улыбкой он, протягивая руку. – Я – Арон.
- Можно без рукопожатий? Я не люблю… - Ивушкина затравлено посмотрела на Карин и Скотта, они уже расселись по столам и что-то заказывали у улыбчивых официантов, подоспевших к ним с блокнотиками и ручками.
- Учтем, - парень смел с лица улыбку и, одернув, спрятал руку в карман. – Где наш столик?
- Похоже, что вот этот, - она кивнула на стол, который показала ей Эмбер, он находился на одной линии со столом, где сидели её коллеги, но был расположен ближе к окну и имел гораздо меньшие размеры, то есть, рассчитан был исключительно на двоих, и ни туши больше!
Она прошла к нему, опустилась на коленки и села, удобнее расположив под собой подушку. Стремительно подплыл и причалил к ним официант.
- Что будешь? – спросил вежливо Арон, располагаясь напротив.
- На твое усмотрение, - безразлично сказала Жанна, чувствуя, как из желудка все ползет наверх. А ведь ничего не ела, чему же ползти? Между тем Арон уже назвал предпочитаемое блюдо и попросил принести зеленый китайский чай, пока Ивушкина удерживала глаза от закатывания глубоко под веки.
- Давно хотел с тобой встретиться и поговорить, - сказал он, когда плавно удалился официант.
- Надо же, а я даже не знаю, что, вообще, тебе можно сказать.
- Намекаешь, что нет ничего общего? – мелькнула насмешка.
- Нет, что мне сказать нечего.
- Ну, можно начать с простого.
- Например? – Ивушкина уставилась ему в лицо, разглядывая, в принципе, очень даже правильные черты. Будто скульптор на заказ семь дней подряд лепил без еды, сна и отдыха, но с завышенным чувством эстетики. Изрядно перестарался со своим творением, вот и пришлось ей резко отвернуться в окно и уставиться на дорогу, благо это окно было у неё перед носом.
- Я, к примеру, могу спросить: «Как ты?» или «Как дела?».
- А я – должна ответить?
Парень, не размыкая губ, самодовольно улыбнулся и кивнул.
- Не очень, если честно. Только начала что-то глобальное планировать, как горло заболело и на груди какое-то чесоточное пятно появилось. Опять сворачивать от исполнения мечты к врачам…
- Давай без ярых жалоб, - посмеиваясь, остановил собеседницу Арон, зная, что это лишь её обманный ход – неприятными подробностями о себе перебить интерес и желание общаться. Эмбер его уже предупредила о чем-то подобном.
- О, смотри, ворона куда-то с долькой лимона полетела, - сказала она в ответ на его замечание, переводя разговор в нейтральную тему, пусть и не о себе, но зато и не о погоде.
- Куда это она? – спросил сам себя парень, провожая взглядом крупную птицу, что зажимала в клюве грязноватый и промокший огрызок лимона, перелетавшую над пешеходным переходом и спешившую скрыться за поворотом здания.
- Наверное, чаю заваривать.
- Вороны не пьют чай.
- Откуда ты знаешь, может они английских кровей и чайные церемонии у них превыше всего?
- Джени, не поясничай, - улыбнулся Арон, снова ловя её на попытке избежать серьезных разговоров. Он уже понимал, что с ней будет крайне сложно, и она приложит все усилия, чтобы испортить вечер, разговор и встречу в целом.
- Да я еще не приступала, не торопи события.
- И лучше смотри на меня, а не в окно.
Жанна предпочла придержать срывающиеся с уст проклятья, ради коллег, иначе этим она могла завершить раньше времени их столь желанное свидание. Поджав губы, она обратила свое лицо к человеку напротив, глядя сквозь него на столики и тех, кто сидел там, получая больше удовольствия от общения, чем она.
Тем временем к ним снова плавно привалил официант с подносом в руках, с которого с завидной быстротой переместил все предметы на столик. Перед Жанной и Ароном оказались две небольшие, но глубокие расписные миски с большими круглыми пухлыми мясными шариками, завернутыми в белое тесто. Типичные пельмени, но иной формы и размеров, похоже, что-то из китайской, а возможно, японской кухни. На столе также очутились миниатюрные фарфоровые пиалы с соусами, китайские палочки и глиняные чашки с зеленым чаем.
Ивушкина опустила взгляд в миску с дымящимися мучными шариками и придирчиво принялась считать и осматривать их. Надо же было себя чем-то занять, лишь бы не разговором с ним.
- Это нечто среднее между вареными мясными булочками и русскими пельменями.
- Ты мне объясняешь, что передо мной? – изумилась девушка тому, что её посчитали недалекой дурочкой, не знающей, как выглядят пельмени. – Блеснул умом не в том месте, не в то время и не в том положении.
- Да, я знаю, просто восполнить хочу долгое молчание.
- Спасибо, это так трогательно, - иронизировала Жанна. – Но трогать я не буду, - она отодвинула миску немного влево, есть перед ним ей не хотелось, вот если бы с этим уйти за стол к своим ребятам, навернула бы за троих и за обе щеки.
- Ну почему же? Вам понравится, уверяю, - тон в тон ответил ей Арон, сопроводив всё ехидной усмешкой.
- Мистер Рочестер, не соблазняйте меня как посредственный дилетант, делайте это со страстью и огоньком, чтобы сразу за версту запахло. Но не жаренным, а паленым.
- Любите горяченького? – спросил он, развивая словесный спектакль.
- Не горяченького, а с хрустящей корочкой.
- Идешь по жизни, хрустя сухариками или же нет и на это времени?
- Верно. Взрослая жизнь она такая: время есть только на проблемы. И работу.
- Я смотрю, настойчиво практикуешь жалобы на жизнь. – Арон делал вывод вслух, жадно следя за реакцией собеседницы, о скверном и нелюдимом нраве которой был наслышан.
- Всегда и везде, - не отрицала Жанна, озвучивая дальнейшие слова на русском. – Жизнь – шутница, жизнь – плутовка, чертовка – жизнь и, несомненно, мерзавка. И это у меня всё и сразу.
- И что ты там сказала?
- Те же жалобы на родном языке, - одарила безразличной улыбкой Жанна.
- Я хочу узнать тебя и твой язык. И как можно скорее. Как ты на это смотришь?
- Ты больной?
- Нет, твое мнение?
- Ты – больной, - констатировала Жанна.
- Я не согласен с тобой. Или же ты просто не готова отвечать на подобные вопросы?
- От тебя сплошные вопросы, мне не нужно такое общение.
- А тебе, вообще, общение нужно?
- Ты же видишь, что нет.
- Но я все же постараюсь.
- Зачем? – спросила Ивушкина, вновь бросая взгляд на часы и соседний стол, где, кажется все шло хорошо у Карин. Метнула взгляд и в сторону компании коллег, а затем к столу, где сидел Скотт со своей долгожданной избранницей. Он что-то был невесел, а даже хмур. Но это не значит, что она может прямо сейчас встать и всё закончить. А по уговору – если кто-то один из этой компании решает прервать посиделку – то по умолчанию прерывают и другие двое. Быть той, кто сделает это первой, Жанна хотела, но было жаль Карин и Скотта, приходилось терпеть и тянуть ярмо ради них. Пусть ей это всё не нужно, но у них это могло что-нибудь сложиться и в будущем перетечь во что-то серьезное, в семью, например.
- Затем, чтобы пробудить в тебе хоть какие-то чувства.
- Для чего?
- Чтобы ты почувствовала приятные моменты настоящей жизни, а не рисованной.
- Ты что, мой крестный фей?
- Нет, но приближенный.
- Скорее, гоблин, - грубо заметила Жанна, прибегая к методу, который действовал безотказно – злостно обидеть и оскорбить, дабы быстрее от него избавиться. Ведь если она хочет всё прекратить, то пусть сделает это посредством него, а не сама – меньше обид будут на неё держать.
- Какая разница, кто, - усмехнулся собеседник. – Продолжим. Острое любишь?
- Да.
- Горячих? – лукаво тянул губы парень.
- Только источники.
- А мужчин?
- А что, ты хорошо горишь?
- Если только поджечь.
- Я огнетушитель с собой не ношу, так что, обойдемся.
- А на источники меня взяла бы с собой? Ведь я тоже хотел бы посетить Японию.
- Нет, но собирайся. Я должна увидеть самураев.
- Кошку возьмешь с собой?
- Она уже упакована.
- Но у тебя же её нет, - улыбнулся Арон, отмечая про себя, как быстро она дает ответы на его вопросы различные – даже не задумываясь и не особо верно выдавая информацию. Значит, будет непросто определить, где ложь, а где правда.
- Еще вопросы? – Жанна пропустила мимо ушей его замечание.
- А замуж вышла бы?
- Смотря за кого.
- Разумеется, за того, с кем была бы счастлива.
- Не факт, что такой человек существует.
- Идеалов нет.
- Есть. И это явно не ты, - грубее прежнего отвечала Ивушкина.
- Но ведь и ты, конечно же, не дочь маминой подруги.
- Точно, твоя мама с моей не дружит.
- А было бы хорошо, - Арон сделал паузу, выдавая новое Ивушкиной задание. – Ситуация: собака с лаем бросается на тебя, намереваясь, как минимум укусить. Твои действия?
- Дам хорошенько ногой по носу. Знаю, что чувствительное место, это либо усмирит, либо напугает…
- Либо разъярит и подстегнет на решительные действия.
- И я еще решительнее дам ей повторного пинка и метить буду в самые уязвимые места.
- Жестокая!
- Ну почему же?! Если ко мне проявляют жестокость, я отвечаю еще большей жестокостью. Не в моих интересах благодарно и смиренно подставлять щеки, пусть даже это те, кого называют братьями меньшими. И если уж они меньшие братья, то где их уважение к старшим?
- Понял твою позицию, следующий вопрос…
- Ты долго еще спрашивать будешь?
- Наберись терпения, считай, что тестирование проходишь, - неизменная и холодная улыбка была к лицу этому парню. – Том или Джерри?
- Однозначно, Том. На работу к себе возьми потом, заместителем вашего начальника? Я компьютер знаю, игры уверенно нахожу, в интернете не теряюсь, печатать не боюсь.
- Учту, - опять широкая улыбка. – Любимый цвет какой?
- Цвет мокрой мыши. Это уже анкета школьная получается, парень.
- Какая же ты односторонняя, - его манера улыбаться теперь уже очень сильно раздражала, больше ей это красивым не казалось.
- Ты такой многогранный, да?
- Я, хотя бы, коммуникабельная личность.
- Иди коммуникабелируй у себя в отделе с каждым, я к тебе не навязываюсь. А я лучше аниме посмотрю, чем зря с тобой время тратить, - Ивушкина завертелась, собираясь встать и уйти к своим коллегам за широкий стол, это всё её порядком достало. К черту амбиции и надежды коллег! Пусть обменяются номерами и устраивают рандеву тет-а-тет, придумали себе глупые условия!
- Погоди, еще немного осталось, - застопорил он её. – А одеваешься ты как?
- Как придется, а что? – глаза Жанны снова метнулись к Скотту и Карин, переживания о них всё еще удерживали её за столом.
- Ничего, - состроив задумчивую мину, он долго разглядывал смокинг, отжатый у Леванса. – А для чего ты тут? Зачем пришла, если так не хотела со мной разговаривать?
- Вопрос на миллион, чувак. Ты выиграл путевку в Сибирь и тур по золотому кольцу России.
- Ой, не веди себя как узколобая, оперируя тем, чего я понять не смогу.
- Это удобно, чего бы и не вести.
- Лучше перейдем к более значимым событиям.
- Нет, этот пункт пропустим, я настаиваю.
- Я понял, наконец, - сказал Арон и хитро прищурился.
- Понял что?
- Ты – как ребенок. Вроде бы тебе двадцать девять, а ведешь себя как тринадцатилетняя девочка.
Жанна Ивушкина поджала губы и покосилась в его тарелку:
- А ты как пельмень, вроде бы двадцать восемь, а в душе пельмень.
- Ты же любишь пельмени, - усмехнулся Арон.
- С этого дня ненавижу. А люблю я Японию и мою кошку, а она – пельмени.
- Я точно знаю, что кошки у тебя нет.
- Не проблема, поманю пальцем – и все уличные мои.
- Даже коши с тебя безума, да? – очередная усмешка. – И как это у тебя получается, раскрой секрет. Что-то, когда я к ним подхожу – злобно фыркают.
- Парфюм «говяжий супчик». Ты, получается, с пустыми руками к ним подходишь.
- Может сразу куриный бульон на себя вылить?
- Не обязательно, достаточно специи по карманам рассыпать.
- То есть, главное, чтобы в карманах шуршало или было нечто вкусное? Не многовато ли совпадений у девушек с кошками.
- Но-но! Девушки на килограммовый ломоть колбасы возле ног преданно не потрутся. А вот кошки любят дармовую еду. Думаешь, им в кайф за мышью гоняться, ловить, а потом эту потную тушку поедать?
- Какие глубокие познания. Ты интересовалась у них насчет мышей?
- Я им их предлагала.
- А ловила сама?
- Опустим эти подробности. – Жанна в который раз повернула голову немного влево и бросила взор на Скотта, он выглядел грустным, но с жалкой улыбкой продолжал вести беседу со своей парой и совершенно не замечал озадаченных взглядов коллеги. – Не мне распинаться перед тем, кому и доверять не следует.
- Что, следуешь правилам недоверия противоположному полу?
- Нет, просто я всегда начеку.
- Кто тебя так обманул? – хмыкнул парень, подозревая, что тут дело в неверном спутнике.
- Жизнь и «Верь в мечту-Банк».
- А банк тут причем?
- Ну, проценты у них, как тайфун.
- Зачем брала тогда под сумасшедшие проценты?
- Что за непристойные вопросы, у девушек такое не спрашивают.
- Непристойные вопросы, говорит! – шире растянул Арон улыбку. – Как вопросы могут непристойные, когда их задает такой красавчик?
- Красавчик? – Жанна Ивушкина презрительно усмехнулась. – Мама, небось, вырастила, приговаривая: «Мамин красавчик!», а ты веришь наивно. Мамин пельмешек.
- А что, к тебе мама обращается: «Мамина уродина»?
- Чудовище, - невозмутимо поправила Ивушкина. – Монстр. Ласково, правда, но по факту.
- Ха! Где твой принц, чудовище?! – попробовал разыграть насмешку, сглаживая резкость этим, Арон.
- В Японии под тенью весенней сакуры.
- Один?
- Совсем один. Но можно и без принцев, только тень и сакуру в Японии.
- Это уже одиночество. Ты, значит, к этому так стремишься?
- А это противозаконно?
- Это скучно, серо и уныло.
- В одиночестве будь сам себе весельем, зарплатой, доспехом благородного самурая и Японией.
Парень с минуту в молчании и неотрывно смотрел программистке в лицо, делая про себя какие-то умозаключения, затем улыбнулся, взялся палочками за пельмень, уверенным и быстрым движением макнул в соус и отправил в рот. Прожевал хорошенько, сглотнул и сказал:
- Мда. У нас с тобой не беседа, а допрос: я спрашиваю, ты – отвечаешь. Если не я, то ты упрямо молчишь. Всё время я тебя вытягиваю на разговор.
- И как тебе?
- Пока вроде бы получается, - усмешка. – Ты чрезмерно груба. Намеренно и для меня это делаешь?
- Да.
- У нас в университете был предмет, связанный с чистотой и аккуратностью речи, почти дипломатия, ваш курс, похоже, его не посещал.
- Мы на нем шумели и гудели. Культуры не было, вообще.
- Это заметно, - кривил губами Арон. – Продолжим допрос: аниме меняет образ жизни, да?
- Взгляд на жизнь? – поправила Жанна и уныло ответила. – Может быть.
- А чем руководствуешься в жизни, что толкает на…
- Бусидо, - перебила русская, обрывая вопрос и не желая слышать.
- Что?
- Кодекс самураев, – пояснила Жанна Ивушкина и подумала, что, возможно, да, она чересчур груба с ним. – А к чему ты это вдруг интересуешься?
- Просто, думаю, что люди, которые всерьез увлекаются таким, имеют немного другое мышление, смотрят на мир не так, как все. Так и ты, наверное. Вот, скажи, какие у тебя планы на будущее? – Арон, аккуратно жонглируя дежурными фразами, вновь клонил к тому, что его интересовало, на отношения, которые могли бы перетечь в нечто большее. И серьезное.
- Поработить мир. Но сначала разрушить эту страну, - без тени улыбки пошли вход заученные фразы любимого рисованного героя. – Я ведь сильная личность. Даже щеколду на двери, до которой едва достаю, всегда сама перед уходом в прыжке закрываю. Слишком гордая, чтобы просить о помощи, - Ивушкина так увлеклась, примеряя образ высокомерного разрушителя, что слишком громко закончила свою речь.
- Что она несет?! – не выдержала Эмбер, которая всё это время постепенно и незаметно передвигалась вдоль стола ближе к тому месту, где за её спиной располагался столик подруги и кавалера. Поймав осуждающие взгляды Брука и его женушки, она сдвинулась обратно к подушке и ближе к Дейву, что также не одобрял того, что она подслушивает.
Эмбер, сетуя на невыгодную компанию, опять взялась за вилку.
- Ты не думаешь, что давно переросла себя и пора бы заняться чем-то более серьезным, чем просматривание мультиков? – спросил укоризненно Арон и увидел, как стремительно сменилось и без того неприветливое выражение лица его собеседницы.
Это было точкой кипения, пределом терпения и отправным пунктом к началу решительных действий для той, что была глубоко задета не столько всей обидной фразой в целом, сколько последним словом, явно сказанным с насмешкой над ней и её увлечениями. Но девушка сдержалась от рвущихся с языка ругательств, изобразила подобие улыбки, натянутой до предела и постаралась ответить сдержанно. Получилось ли, тот еще вопрос.
- Благодарю за увлекательнейшую беседу, - с явным сарказмом пропела Жанна. – Пойду немедля займусь саморазвитием, а ты, на досуге, как освободишься, непременно сходи к чертям собачьим.
- Рад был познакомиться с такой необыкновенной дурочкой. Не откажусь от еще одной подобной встречи, что подтвердит мое превосходство над тобой. Я, по-моему, свободен в следующий вторник. Поужинаем в более приватном местечке, Джени?
- Я, по-моему, назначила встречи на первую половину дня, а на вторую – совершенно не свободна, так как запланировала насыщенные групповые свидания и колядки.
- Колядки? Что это такое? – переспросил сквозь смех Арон, пропуская то, что его так откровенно отвергли из-за им же допущенной и непростительной ошибки.
- Традиционные русские забавы на селе: ну, там, бросание через забор калоши в милых мальчиков-зайчиков, гадание в темном непроходимом лесу в полночь и наощупь без дополнительных источников света и все такое прочее. Занята я, в общем, сходи один, превосходный ты наш.
- Я всего лишь привел пример того, как ты ведешь себя, но со стороны, - попробовал с улыбкой объяснить предыдущие свои слова Арон.
- Благодарю, хороший пример, использую его против тебя.
- Я тоже исключительно для тебя его употребил, - парню взбрело в голову отстоять и доказать ей, что она не права, когда ведет себя так несносно с тем, кто пытается стать ближе с той, что симпатична ему.
- Необыкновенный дурак. Как тебе? – голос Ивушкиной звенел презрением.
- Вообще-то, «необыкновенная» – ласкательное и восхищенное обращение к девушке.
- А «дурочка»  – обращение к двинутой на все триста шестьдесят градусов личности?
- Ну, это для придания красочности.
- Спасибо, было очень красочно.
- Да я же просто пошутил, чтобы тебя задеть. Как говорится: «Мы не хотели вас обидеть, сэр, разве что задеть».
- Да что ты теперь оправдываешься, четко это сказал, еще и интонацией превосходной подчеркнул.
- Правда, шутка была, Джени.
- Перестань отмазываться.
- Ну, прости, Джени, я...
- Прекрати, - прервала его девушка.
- Я не думал, что тебя так заденет…
- Хватит этих отговорок, - Жанна отодвинула блюдо от себя, к которому так и не притронулась и снова зашевелилась, намереваясь встать и раз и навсегда покинуть этого низкого  человека.
- Постой, Джени, я серьезно думал, что ты не обратишь на это внимания.
- Прекращай.
- Джени… - заканючил Арон так, будто вечность был её доверенной подружкой.
- Остановись, - перебила она снова.
- Не уходи, - заныл он, протягивая руки через весь стол и не замечая взглядов, бросаемых на него посетителями.
- Надеюсь, больше не пересечемся, - процедила сквозь зубы Ивушкина, дернулась, вскочила и пошла к своим коллегам. Где и уселась, грубо оттолкнув от себя прильнувшую подругу Эмбер, на прежнее место, рядом с Дейвом.
- Ну что там? – не терпелось Эмбер, она опять нагло прибилась к ней.
- Монами-монамур, тужур-мужур, только не у меня, а у Скотта и Карин.
- Да дело в тебе, каменный ты чурбан!
- Отстань от меня! Дейв, подбрось мне салата, - Жанна опустила «сенсей», похоже, была изрядно раздражена.
- Вот, - новичок протянул ей блюдо и услужливо пододвинул еще некоторые салаты, поделился хлебом своим, так как на столе уже из мучного ничего не оставалось.
- Что ты о нем скажешь? – метнул глазами копье в парня, с кем около часа просидела Джени, Брук, закончивший борьбу со второй запеченной куриной ножкой. – Как он тебе?
- Ничего хорошего. Он такая тряпка! – Жанна была на взводе, она одним махом отправила в желудок весь сок, что подлил ей заботливый и услужливый Дейв, на минутку задумалась и сказала. – Тряпка, но заносчивая тряпка.
- Вы в бешенстве, семпай? – попробовал разрядить наэлектризованную программистку Дейв Митчел, что раздавала щедро оскорбления.
- Я в смятении, сенсей. Прикажите делать сеппуку! – печально изрекла Ивушкина, накладывая себе двойную порцию салата.
- Нет, такие люди еще нужны стране, - возразил с улыбкой Дейв.
- Но, сенсей, такая страна не нужна мне.
- А какая нужна? – спросил Скотт, понурив голову, он усаживался между Жанной и Эмбер, вторую с большим усилием отодвинул на край стола. Ивушкина прервалась в своих занятиях и выразительно посмотрела на того, кто сел рядом с ней. Под пронизывающим взглядом девушки Скотт весь сжался, скукожился и отвернулся, пожалев, что не занял место напротив – подле Ливенсии, Брука и его жены.
- Да ладно… - грустно протянула Жанна и ошарашенно уставилась перед собой. Все её жертвы и издевательства над собственным терпением были напрасны. Она посмотрела на него и опять перед собой. Повторила это несколько раз, не веря, что его могли отшить, так же, как и она отшила своего претендента на сердце.
- Не раскисай заранее, Скотт, - слегка повела в его сторону головой она и тихо добавила в самое ухо. – Раскиснешь завтра.
- Умеешь ты поддержать, - тяжело вздохнул он и, нехотя взяв вилку, начал лениво ковырять салат, который она ему в процессе перешептываний утешительно выскребла на его тарелку, дабы он скорее заел им свою печаль да горе. – Не говори ничего, - попросил он шепотом.
Жанна Ивушкина лишь кивнула и в молчании продолжила, как и он, заедать злобу теми салатами, что остались нетронутыми из-за изобилия мясных и рыбных блюд. Она видела, как покидает зал заведения тот, кто потратил её время впустую (а вместе с ним и приглашенные им коллеги), а он ведь даже у двери обернулся и посмотрел на неё. Ивушкина предпочла отвернуться, хорошо хоть из коллег никто этого не заметил – все были заняты расспросами Карин, она присоединилась к ним не менее печальная и сообщила, что ей предложили остаться друзьями.
- Я и говорила, что вам обломится, - себе под нос шепнула Ивушкина, и её услышали лишь Скотт с Дейвом. – На кой черт надо было меня так мучить из-за очевидного провала? Я же там чуть не удавилась собственным желудком.
Скотт снова сделал вид, что ничего не слышит, а Дейв не рисковал что-либо говорить по этой теме, тем более, когда Жанна была настолько не в духе.
Посидев еще немного и поделив на каждого счет, все они расплатились и дружной компанией покинули заведение. Так же дружно, но не очень весело, прогулялись по ночному городу, забились в вагон метро, а потом разбрелись по своим сторонам.
Попав к себе домой, Жанна Ивушкина, не зажигая света, прошла в комнату и рухнула на любимый диван, решив насладиться долгожданной тишиной. Но потом, чуть меньше, чем через пять минут, вздохнула громко и сказала:
- Кого я обманываю, - она схватила пульт с подлокотника и включила канал с аниме. Приближалось время показа «Гинтамы».

            21.
            Новый день (третий для новичка, но важно ли это?).
            Этим утром Дейв Митчел прибежал на работу с первыми петухами, и оказался в числе тех, кто рано являлся в отдел, а таких было множество – среди них – Брук и Скотт, что тут же обступили парня и вместе с ним прошагали к месту русской программистки, где и предпочли ждать её появления. Двери отдела открывала Эмбер, которой с вечера передала ключи шефа Ивушкина, предупредив, что немного задержится в соседнем офисе по неотложным делам.
О том, что Скотту в итоге отказали уже было всем известно в отделе. Он был очень грустный и с самого утра ходил как в воду опущенный, при этом не скрывал ни от кого причину своей печали. Разболтал подробнее, разумеется, о провале, он же сам, причем, опять-таки, на сборе возле рабочего места Ивушкиной. Все, кому не лень, его подбадривали и обещали, что в его жизни найдется человек лучше той черствой особы.
Отдел гудел, передавая из уст в уста детали группового свидания, и к моменту появления Жанны все уже заняли свои рабочие места и готовы были приступать к нудной работе перед яркими мониторами. Оставалась группа нарушителей, жужжащая возле Скотта утешительными фразами около стола Джени.
Она подошла к ним, молчаливым кивком ответила на приветствие и попробовала понять, о чем речь, и что происходит. Узнав обо всем (хотя она уже была в курсе), Ивушкина сначала помалкивала, переглядываясь с Дейвом, а потом всё-таки ввернула пару своих фраз, нет-нет и вскользь намекая, что пора бы им расходиться и приниматься за работу. Намеков Ивушкиной якобы не понимали, обсуждение продолжалось, его поддерживали абсолютно все. Поправка: все, кроме Ивушкиной, которую порядком раздражало это сборище.
- А почему ты не плачешь? – не оставляя попыток их разогнать, Джени уже намеренно издевалась, но делала это с серьезным лицом.
- Перед смертью один человек когда-то давно сказал мне, что мальчики не плачут, - решил отшутиться Скотт, но это вышло намного печальнее, чем ему казалось.
- Ты давно не мальчик. То есть, я хотела сказать, тогда будь девочкой и прорыдай в три ручья минут пятнадцать или двадцать. Действенно. Проходит всё на свете. Даже жизнь.
- По себе знаешь, да, Джени? – не реагировал на злые шуточки Скотт, печалясь всё больше.
- А то! Сколько соли для морей я выплакала! Одна Эмбер знает.
- А плакать лучше в одиночестве? – догнал их в разговоре Брук, вовремя подслушав последние фразы.
- Мастер-класс по этому вопросу лучше всех даст Джени, - подвалила к теме и Эмбер.
- Скотт, я не дам тебе плакать, - Жанна вдруг опять перешла с обидных слов на холодное утешение.
- Спасибо. Я один, но не одинок, - еще хотел было он добавить, что это всё благодаря его друзьям. То есть, им.
- Я одинока, но не одна, - расстроено влезла Ивушкина, взглядом выхватывая между рядов с рабочими местами Ливенсию, Карин и еще нескольких человек из их отдела, что бежали к ним. Что именно хотела она этим сказать, поняли все. Даже Дейв.
- Мы чуть было не пропустили эту пятиминутку, - притворилась, что мучается одышкой от спешки маркетолог Ливенсия.
- Так боялись опоздать, - сказала и Карин, она старалась выглядеть веселее, чем сама того ощущала, но стойко держалась, после провального свидания. – По какому делу коллективная скорбь?
- Друг мой, - взялась за повествование первой Джени, театрально приложив руки к груди и понизив голос. – Это долгая история, которая ранит сердце круче, чем неразделенная любовь и потерянные билеты в Японию пред самым вылетом…
- Что еще за история? – перебивая, встряла Ливенсия, плохо помня сокрытый итог свидания. В отсутствие за столом Жанны, она дорвалась до алкоголя и так напилась, что мало что о вечере запомнила.
- Предвосхищая все вопросы, заранее пошлю тебя и всех к черту, - ответила Ивушкина, не подозревая, что Скотт уже каждому растрезвонил о своей неудаче.
- Джени, нет в отделе человека, который не знает, что ему дали от ворот поворот, - укоризненно сказал Брук.
- Как и мне, - тяжело вздохнув, тоже решилась открыться, но не всему отделу, а только им, Карин.
- Выходит, я одна за вас обоих отомстила? – радостно вырвалось у Ивушкиной.
- Шанс ты упустила, а не отомстила! – метнула порцию злобы, доселе молчавшая Эмбер.
- Мне лучше знать, - отвечала подруга.
- Джени, перестань, кто-то у нас захлебывается яростью, - усмехнулся Скотт.
- Какая разница, кому захлебываться и чем! – резко повысила голос Джени, что намеревалась криком их разогнать, а то ведь по-хорошему не понимают – сильнее её затягивают в свои бредни.
- Нет, ты просто представь эту ситуацию её глазами, - успокаивающе прошипела Карин. – Или же поставь себя на наше место.
- Поставила, - быстро переключилась с гнева Джени, корча  рожицу, словно готова расплакаться от ревности и обиды одновременно. – Прямо прочувствовала кожей всю эту боль.
- А в жизни, окажись ты на моем месте в тот момент, ты просто, безразлично окинув взглядом, про себя подумала бы с великой болью в сердце: «Насильно мил не будешь», - печально говорила Карин, подразумевая отказ, который она получила, как и Скотт.
- Точно, - соглашалась Ивушкина под внимательные взгляды Дейва и коллег. – Еще и рожа моя равнодушной останется, в то время как душа горькими слезами кеды зальет.
- А живи ты где-то в Корее… - оживилась вдруг Карин, соскакивая с грустной темы.
- Или в Японии, - быстро перебила Джени, - пошла бы и харакири сделала, дабы со смертью избавиться от позора над поруганными порывами, чувствами и, возможно, даже честью.
- В нашем случае – только над поруганными чувствами, - поправил её Скотт.
- Опа! – тихим вскриком обратила Джени свое и их внимание на двери отдела, в которых негаданно-нежданно нарисовался мистер Леванс.
- Не рановато ли он с конференций сбежал? – сощурился Брук, выхватывая шефа на входе и детально разглядывая его.
- Что это с ним? – Джени будто бы всерьез всполошилась странным видом начальника Леванса. – Бухал двадцать семь ночей что ли?! Он же всегда под красавца косит.
 - Красавец, и всегда им был! – язвительно добавила Эмбер, присматриваясь к вспухшему и помятому, а также бледному лицу босса, который сначала было направился к кабинету, но, сменив траекторию, как-то дергано и неуверенно, словно зная, что выглядит сверх меры паршиво, но ничего с этим не может сделать, зашагал к ним.
Поймав издалека его взгляд, Жанна Ивушкина нахмурилась, многое по одному взору прочитав: была в нем и немая просьба, и рассказ, и детальное объяснение, и все три разные, но ёмкие. Она, сделав соответствующие выводы, обвела глазами собравшихся коллег и грубо скомандовала:
- Пошли прочь на раз, два, три!
Они, впрочем, не обиделись, догадались, что у шефа к ней какой-то конфиденциальный разговор, который не терпит отлагательств и вызовов в кабинет. Поэтому без возмущений принялись исполнять: Карин тут же улетучилась в направлении своего отдела, Скот и Брук синхронно поплыли меж столов к своим рабочим местам, Ливенсия испарилась наравне с Карин, просачиваясь сквозь ряды и теряясь среди них. Остались лишь Дейв, которому некуда было идти, но он все равно встал, ища место для себя, и Эмбер, что намеренно тянула время, желая хоть краем уха услышать их разговор и разобраться с непривычным состоянием Леванса.
Однако грозный зырк от Жанны заставил даже её ускорить шаг и вернуться за свой стол. Дейва же Ивушкина остановила от бегства в комнату отдыха властным разрешением:
- Можешь остаться, - глазами она указала, где именно остаться – в её кресле перед компьютером. Сама же она сделала пару шагов навстречу Левансу, таким образом, отдаляясь от длинного ряда столов и чутких ушей, что напряженно вслушивались во все, даже неуловимые, звуки.
Говорили они очень тихо, на грани недосягаемого шепота, и разговор велся спокойно, без этих типичных выходок напоказ от Ивушкиной. Шеф что-то сказал, она кивнула; Жанна сказала, шеф кивнул. Около пяти минут они стояли друг перед другом, а потом, заложив руки в карманы и,  виновато склонив голову, мистер Леванс Соул побрел в свой кабинет, где заперся изнутри и больше не появлялся. А Жанна Ивушкина вернулась к Дейву, что с большим любопытством смотрел на неё, но не рисковал ничего выспрашивать.
- Сегодня тебе будет нелегко, - заговорила она задумчиво с парнем после минутного молчания и нависания неприступной скалой над ним. – Принесут работу, и тебе придется самому во всём разбираться.
- Но я не…
- Не дрейфь, сенсей, - Ивушкина склонилась и быстро набросала на бумаге свой телефон. – Звони, чем смогу направлю на слух. Но и ты прежде набросай свои цифры, а то я практикую злостное игнорирование неизвестных мне номеров.
- А куда вы? – Дейв Митчел торопливо царапал ручкой свой номер.
- Скажу только тебе, но ты другим – ни-ни! – пригрозила наставница пальцем.
- Я – могила! – улыбнулся он привычной Ивушкиной, что отринула серьезную свою сторону.
- Мне срочно нужно появиться на конференции, с которой убежал несильно трезвый мистер Леванс Соул.
- И вы успеете, семпай?
- Машину он уже одолжил, - она потрясла ключом у своего лица и хищно оскалилась. – Возможно, мы с тобой сегодня на ней до дома прокатимся. Если справишься с заданием. Вон, кстати, и оно, несется к тебе на руках Ливенсии.
Дейв обернулся, чтобы посмотреть на приближающуюся эффектную блондинку в очередном максимально коротком черном платье, а когда развернулся, Ивушкина была уже в дверях, в которых молниеносно исчезла под злые взгляды Скотта и Брука, надрывавшихся в хоровом завидном шепоте ей вослед: «Куда?!».
Её не было около двух часов, у Дейва шло всё на зависть гладко, так что, потребность в звонках наставнице отпадала, да и он опасался отвлечь от конференции своими глупыми вопросами, для которых, натужно поразмыслив, он находил простое и верное решение. За все это время никто к нему не сунулся – надоедливые коллеги Жанны Ивушкиной тоже были заняты работой, подкинутой Ливенсией Стивенсон. Но, когда напряженный сидячий труд стал в тягость Бруку и Скотту, оба, периодически озираясь на дверь кабинета начальника Леванса, на носочках подкрались к новичку, дабы выпытать у того местонахождение Ивушкиной. Они были твердо уверенны, что она снова наглым образом отлынивает от работы, а Дейв Митчел это знает и её прикрывает.
Парни долго стояли за спиной, пронзая взглядами спину новичка, а он настойчиво игнорировал их, чтобы не увязнуть в их вопросах, которые, как он предполагал, касаются исчезновения его наставника, однозначно связанными с мистером Левансом. Вскоре подошла брюнетка Эмбер, которая заметила отсутствие подруги, а за ней примкнула и Ливенсия, заинтересовавшаяся молчаливым сборищем возле стола Джени, которой нигде не наблюдалось.

             22.
             Дейв с минуты на минуты и с замиранием сердца ждал, когда несколько пар когтистых рук барышень вцепятся в спинку кресла и развернут его к себе для перекрестного допроса. Этого не случилось, вопреки его ожиданиям, внезапно возникла за ними Жанна Ивушкина, она бесцеремонно растолкала всех, пробиваясь к нему со своими плаксивыми жалобами и какими-то рекламными буклетами, зажатыми небрежно в подмышке.
- Сенсей! Я познала очередной дзен.
- Ты делаешь успехи, сын мой, - гундосил улыбающейся программистке Дейв, стараясь не отрываться от компьютера и не глядеть на ожидающих хмурых коллег позади. – И что же вновь случилось?
- Сегодня, буквально несколько минут назад, двое полицейских ругали меня! Я на нервах этот мусор чуть мусором не назвала, еле сдержалась! Ибо штраф за оскорбление не входил в мой месячный бюджет незапланированных расходов. Но я про себя просклоняла их от души. Я всё правильно сделала, сенсей?
Дейв Митчел с широченной улыбкой и с большим удовольствием полностью развернулся к ней на кресле:
- Ты продолжаешь делать успехи, ученик, - сказал он, вызывая на то ответную улыбку в пол-лица у девушки.
- А за что, собственно ругал-то? – быстро-быстро заморгал Скотт, приближаясь к ней и заглядывая в лицо.
- Перебежала дорогу в неположенном месте.
- Практикуете риск и бокалы с пенящимся шампанским, семпай? – удивился Дейв.
- Неизменно! – улыбалась она. Но вдруг сомкнув губы, Ивушкина резво повернула голову к остальным и грубо заметила. – Думаю, вы все тут собрались в неположенное время, имея важные на то причины?
- Ты, обычно, бываешь права, когда так думаешь, - умничал Брук, скрестив руки на груди.
- И за это тоже себя ненавижу, - ответила ему дерзко Джени и вновь обратилась с милой улыбкой к Дейву. – Сенсей, помочь с работой? Готова кружить вокруг тебя аки цикада над цветками весенней сакуры.
- Уже нечему помогать, не видишь, он сам всё сделал, - сказала колко, указывая на монитор, Эмбер.
- Только не деритесь, - хмыкнул Скотт, замечая еще одну любительницу утопать в болтовне. Приближалась болтливая соседка из другого отдела.
- Джени, ты почему исчезла? Я заглядывала, в поисках тебя, но во всём отделе тебя не нашла! – с жалобами примкнула к ней Карин, хватая за руку и теребя её за рукав несменяемого смокинга Леванса, при этом нарочно отодвигая в сторону Брука и Скотта.
- Спроси меня, где я была? – лукаво улыбнулась Ивушкина.
- Где ты была?! – влезла вместо Карин гадюка Эмбер.
- На свидании, - хищно оскалилась Джани. – А спроси, с кем, - обратилась она теперь к Эмбер.
- С кем? – хмуро поддалась и спросила та.
- С одиночеством.
- А почему мне не сказала?! Я нашла бы компанию нам…
- А что, я должна была по всему отделу за тобой бегать?! – оборвала подругу Джани.
- Ну да! – восклицала с энтузиазмом Эмбер.
- Я только за мальчиками бегаю.
Все и с ними Дейв изумленно посмотрели на Ивушкину.
- Да шучу я, за ними тоже не бегаю. Только если билетами в страну самураев не соблазнят.
- А одиночество, какое оно сегодня было? Одиночество в толпе у метро или одиночество в кругу собранных для заумных речей представителей известных компаний? – прицепился к ней Брук, сопоставляя факты: Леванс Соул не пошел на конференцию, пропала за него Джени. Нетрудно было догадаться, что к чему. И он догадывался не один.
- Всё-то ты знаешь!
- О чем там говорили? – не отставал от неё дотошный зануда Брук.
- Не о тебе, будь спокоен, - Жанна кинула взгляд на дверь кабинета начальника и спросила у Дейва. – Не выходил?
- Нет, - ответила за него Эмбер. – Зачем он тебе и что это с ним сегодня?
- Откуда мне знать, что с ним? – возмутилась адресованному ей вопросу Джени.
- Я, между прочим, заметил сегодня за ним шлейф спиртного, - начал издалека Брук.
- Ты забродил просто от занудства, проверься, вдруг серьезное что-то, - ловко увернулась Джени от хитрой уловки Брука, намеревавшегося вытянуть из неё оправдания боссу. Она наклонилась к Дейву и просмотрела всё, что было на экране. – Позволь, - сказала и выхватила из руки мышку да пролистала весь объем выполненной работы новичком, таки без сучка, без задоринки!
- Как? – поинтересовался Дейв, опасаясь, что допустил ошибку, и долгое молчаливое изучение наставника сулит строжайший выговор на публику. На публику меньше всего хотелось.
- Чертовски идеально! – прозвучала во всеуслышание похвала, после чего она вновь обернулась к ожидающим её внимания коллегам. – Вы за работу взяться не хотите? Стыдно должно перед Дейвом, вы ему в подметки не годитесь!
- Вот поработает столько же, сколько и мы, больше нашего будет удобные лазейки для лени искать! – обиженно высказался и мстительно уставился на новичка Скотт.
- Мне ружье достать, раз вы не понимаете?
- Давай уж сразу автомат, - дразнила Ивушкину Эмбер.
- Автомат? – изумленно приоткрыла рот Карин.
- Да у неё весь арсенал таится в ящичке! – скользнул глазами по её столу и ящику Брук. – Эти русские с рождения вооружены до зубов!
- Ты что, планируешь стать экстремистом? – с поддельным ужасом подался к ней Скотт.
- Нет, я планирую остаться террористом, - Джени ринулась к столу, потягивая руки к ящику стола.
Парни подняли руки к верху и повержено побрели по местам, не убоялась угроз женская половина, они улыбались и смотрели на Ивушкину.
- Мне не приказывай, ты мне не начальство, - оскалилась смело Карин.
- И уже скоро время обеда, минут пятнадцать осталось, - сказала Эмбер, и Ливенсия Стивенсон для наглядности сделала вид, будто бы сверяет часы отдела со своими точными часами.
- Эти пятнадцать минут – чей-то вовремя завершенный заказ.
- Так не хочешь говорить про Леванса, что строишь из себя его? Откуда вдруг в тебе нашлось к нему сострадание, что проявляешь защиту его интересов?
- Репутации, Эмбер, - подправила её Карин и словила злобный взгляд Жанны.
- Хочешь знать, что с ним – иди и спроси у него, - ответила наставница Дейва.
- Он заперся на ключ и не открывает, - надменно улыбалась Эмбер, намекая, что если бы не это, то обязательно всё выяснила сама.
- Тогда свернись верной псиной у порога калачиком, чтобы он при выходе задел тебя, и ты мгновенно смогла задать ему свои вопросы прямо в лицо.
- В эфире нашего радио рубрика: «Я ненавижу тебя», - подмигнула Дейву Карин и рискнула разрядить накаляющуюся обстановку между мнимыми подругами. – Перестаньте собачиться, не хочу обливать вас кипятком.
- Кипяток тут не поможет, - похихикала Ливенсия.
- Не узнаешь, пока не попробуешь, - держала ответ Карин.
- Так ты еще не пробовала? – с живым интересом вдруг задалась вопросом Ивушкина так, будто не её хотели им облить. Понятное дело, уходила от разговора про Леванса и от приставучей подруги.
- Что, теперь рубрика: «Я ненавижу тебя, как и прежде»? – веселилась Ливенсия, посматривая на обиженную мордашку Карин, что уже отходила от своей мимолетной обиды.
- Давайте лучше подумаем, чего поесть на обед, - улыбаясь, Карин снова предприняла попытку усиленнее замять тему шефа и уйти на нейтральные просторы болтовни.
- Тортик оставался, - напомнил Дейв, решив, что уже может поучаствовать в беседе, накал которой поостыл.
- Можно с чаем, - нашлась Ливенсия, не желавшая идти куда-то для полноценного обеда, опасаясь за сохранность фигуры, лучше маленькая порция сладостей с горячим напитком, чем плотный обед или вредный фастфуд.
- Опять все соберемся? – уступила всё-таки Эмбер, задвигая свой срочный допрос на время в долгий ящик.
- Собирайтесь, - сказала Ивушкина. – А мне надо идти.
- Куда это? – в голос задались вопросом Карин и Ливенсия, и про себя Дейв, чья душа ушла в пятки от мысли о том, что эти девушки начнут после перерыва, или во время, допытываться у него правды. Он и слышал-то лишь то, что шеф не трезв и пропустил конференцию, но и этого говорить не хотелось за спиной у этого мужчины.
- Считайте, что по делам Леванса, - сказала грубо Жанна, на корню обрывая последующие вопросы. – Дейв, получишь инструкции позже, я позвоню. – Отряхнув с плеч черного смокинга невидимую пыль, она, быстро-быстро шагая, двинулась к шефу. Постучалась, назвалась, и он ей открыл и даже впустил.
Спустя две минуты она снова показалась в отделе, но подходить к своему столу не стала, лишь махнула Дейву, что отчаянно цеплялся за неё глазами, и вышла за дверь. Ровно в момент, когда часы пробили звонок, оповещающий о перерыве.
- Куда она ушла?! – подбежали разъяренные её бегством Скотт и Брук, но девушки, гадая, жали плечами и обменивались не понимающими взглядами.
- Постойте-ка, - нахмурилась, сильно морща лоб, Ливенсия. – А какое сегодня число?
- А что не так с числами? – не сразу поняла Карин, к чему она клонит.
Эмбер подошла вплотную к столу Ивушкиной, разглядывая всевозможные памятки и заметки, наклеенные на табличку с расписным календарем.
- У неё тут ничего не помечено. Кроме дурацких встреч косплееров, - сказала она и вдруг воскликнула. – А!
- День рождения! – заявила громко Ливенсия. Её пронзило озарение быстрее.
- Точно, день её рождения! – подтвердила, запоздало вспоминая, Карин.
- Как так вышло, что вы не помните этого? – обернувшись, непонимающе смотрел на них Дейв Митчел.
- Дело в том, молодой человек, - начал нудно Брук. – Что она категорически избегает всего, что связано с данным и сугубо личным, так сказать, праздником.
- То есть, ни как его не отмечает? – спросил, не удивляясь тому Дейв, у него были друзья, что не любили подобные даты и всячески сторонились тех, кто намекал на возможность собраться и покутить.
- Отмечает, но всегда не в кругу друзей, - сказала Эмбер.
- А в кругу кого или чего?
- Не знаем, Дейв, - печально отвечала парню Карин. – Самим хотелось бы знать.
- Загадка, - пропел Скотт.
- Тайна, - вторил Брук.
- Получается, начальник знал об этом и отпустил её? – для Дейва всё стало на свои места: наверняка в том таинственном шепоте босс поздравил Ивушкину и попросил заменить себя на конференциях по причине плохого самочувствия, а взамен пообещал отпустить для исполнения личных планов. А как бы еще согласилась добровольно Жанна на то, что ненавидит – на конференции? Только одно было непонятно – почему нетрезв шеф? Уж не из-за свидания ли Ивушкиной?
- Получается, так. – Эмбер бросила взгляд на дверь кабинета Леванса.
- Что ж. Идемте пить чай, - позвала за собой Ливенсия и направилась в комнатку, предназначенную для этих дел.
Все удрученно побрели за ней.
Опасения Дейва не оправдались, никто не обращался к нему с вопросами о начальнике, были все те же пустые разговоры и обсуждения, которые без Жанны Ивушкиной казались не такими яркими и колкими. Дейву было откровенно скучно с ними, то есть без неё. Что его больше всего поражало, так это то, что никто и не заикнулся о том, чтобы позвонить и поздравить её, а ведь он помнил, что с утра в адрес наставника поздравлений не поступало по причине того, что никто не вспомнил о её маленьком празднике.
Он думал, что, может, в перерыв кто-нибудь из них соизволит созвониться и, как это заведено, по очереди прокричать веселые поздравительные речи в трубку. Но нет, все лениво жевали торт, пили чай, и изредка перебрасываясь унылыми фразами. Даже Карин и та не предложила идеи коллективных поздравлений, а Дейв всё смотрел на неё, думая, что уж она-то точно до этого додумается. Увы, и здесь парня ожидало разочарование.
Скучно было и после перерыва: все занялись делом, никто к нему не совался. Нет Джени – нет и интереса в её рабочем месте и уж тем более в новичке, которого так тепло приняла русская колючка – Жанна Ивушкина. В целом, во всём отделё была напряженная рабочая обстановка, каждый был занят своим заданием или заказом, поднесенным Ливенсией и, как того подозревал Дейв, всё оттого, что был на месте начальник.
Карин также больше не появилась в отделе, и Эмбер ни разу не оторвалась от компьютера. Примерно через час после перерыва Дейв получил сообщение от Ивушкиной, в котором она просила зайти к Левансу, парень тут же бросился исполнять и по пути думал, а не написать ли ей пару поздравительных пожеланий. Но, хорошенько обдумав поведение коллег относительно его наставницы и её собственное поведение, понял, что она, возможно, сама всего этого не хочет, вот и приучила коллег игнорировать её день рождения.
«Учитывая то, что я от неё слышал, и высказывания коллег прошлым вечером на скамейке, то, скорее всего, она не желает, чтобы этот день хоть как-то выделялся, вот и убежала она, воспользовавшись одолжением, оказанным шефом, пока никто не вспомнил о её маленьком празднике», - сделал умозаключение Дейв, постучался и вошел к Левансу.
В кабинете он получил несколько черновиков, которые нужно было оформить, как того требовали правила компании. Шеф был не в настроении и не в усидчивом состоянии для долгого набора текста, и Дейв без сопротивлений взялся за это дело, думая этим отвлечь себя в работе. Вернувшись за стол Ивушкиной, он уселся удобно и принялся за дело. На что у него ушло чуть больше часа. Готовый материал он переслал по почте шефу, как тот того и просил, и остаток рабочего дня провел крутясь в кресле и играя на телефоне, всё надеясь, что Жанна Ивушкина всё же появится в отделе.
Не появилась.
Домой они снова шли всё той же компанией (даже с Левансом, хмурым-хмурым и молчаливым), только без Ивушкиной. Поглядывая на него, Дейв Митчел всё думал про себя:
«Если у него есть машина, то почему он по вечерам возвращается с ними, а не на своем автомобиле? И если он сегодня приехал на своем авто и отдал ключи Ивушкиной, значит ли это, что она взяла во временное пользование на этот день его машину?».
Озвучивать этого он не мог, но сделай он это, ему наверняка бы с жаром ответили и начали живое обсуждение на этот счет, ведь разговоры у них совсем не клеились. Отчего Дейв и был рад поскорее с ними распрощаться и ждать следующего дня, надеясь, что Жанна придет на работу с утра, а не с обеда.
         
           23.
        На свой четвертый рабочий день Дейв Митчел буквально прибежал с утра в отдел и первым делом глянул в сторону стола, к которому был привязан с первых часов своего появления здесь.
Стол был пуст. Но компьютер уже был включен и даже было развернуто окошко сайта компании и висел смокинг на спинке кресла. Жанны Ивушкиной нигде не наблюдалось. Зато уже стояли у стола Брука Эмбер, Карин, Скотт и Ливенсия. Все они перешептывались не так активно, как обычно, через раз бросая двусмысленные взгляды на дверь кабинета мистера Леванса.
Дейв перехватил их обмен глазами и предположил, что Ивушкина в кабинете начальника. Парень не хотел с самого утра погрязнуть в бессмысленных сплетнях, но пройти мимо коллег нельзя было. Выдохнув с воздухом всё нежелание, он подошел к ним и поздоровался. И пока все отвлекались на него и дежурные утренние расспросы, к ним незаметно подобрались рука об руку, плечом к плечу мистер Леванс и Жанна Ивушкина.
- А вот и я с (не) моим (не) благоверным, - сказала она, делая необходимые ударения и интонации на словах, что все сразу поняли, что именно она хотела сказать и в скобках и не в скобках.
Леванс Соул тут же поджал губы и немного покраснел. Дейв Митчел не смог сдержать улыбки, а остальные, кто как мог, пытались притвориться глухим, немым, слепым и задыхающимся в приступе кашля, чиха и внезапной икоты человеком. Все, кроме Эмбер:
- Джани! – только и выкрикнула она, вкладывая в это всю негативную энергию для осуждения подруги.
- Да-да? – беспечно отозвалась Ивушкина, провожая Леванса, этот мужчина стремительно убежал от них, якобы проверить присутствие подчиненных. Он частенько делал подобные обходы за пять минут до официально установленного начала рабочего дня, так что выглядел его побег вполне себе естественным.
- Рассказывай нам, - с улыбкой перехватил инициативу в свои руки Скотт, отодвигая ругательства Эмбер и саму Эмбер немножечко в сторонку. – Как отметила?
- Неописуемо.
- Как там самые лучшие и популярные ночные клубы? – вставил заумным тоном Брук.
- Настойчиво раскачивала их? – с придыханием и улыбкой великого сомнения влезла к ним Ливенсия.
- Ага. – Джени обвела вопрошателей в очередном порядке унылым взглядом. – Предалась грязной любви у них в кабинках, напиваясь до чертиков и теряя последние остатки чистоты и непорочности, а еще совращая невинных официантов и скромных молодых барменов.
- И доллары, доллары им по карманам рассовывала?! – нетерпеливо вклинилась Карин.
- Доллары? Смеешься? – усмехнулась Ивушкина. – Я и ржавый цент не смогу от себя оторвать на такие цели! Пусть они мне на мой счет переводят!
- За что же? – поинтересовался интеллигентно Брук.
- За то, что великодушно на них посмотрела, тратя время, между прочим, драгоценное и свое, которое можно было бы потратить в другом месте на других людей и совершенно другие занятия.
- В клубе анонимных стихотворцев, например, - с видом знатока добавила Эмбер.
- Ты и такие посещаешь? – округлила глазки Карин на Ивушкину.
- Столь высокопоставленное благородное лицо известной компьютерной компании не будет тратить время и на них, - завел пластинку завистливой секретарши Брук, мешая той озвучить свою версию.
- А будет сбегать в соседний парк к молокососам в пестрых и глупых костюмах, - закончила его мысль Эмбер с тем же холодным презрением в голосе.
- Как ты тонко опустила определения, - сощурилась недобро в ответ Ивушкина.
- Девочки, без драк! – встал между ними Скотт, обезоруживая улыбкой. – Лучше поведай нам, как провела вчерашний день, Джени?
Дейв задумчиво посмотрел на этого парня, что не стал говорить про день рождения, а значит, его выводы о том, что мисс Ивушкина не признает этого дня, были вполне верными.
- В каких ночных клубах тусила на этот раз и что конкретно в них творила? – подкрепила Карин конкретным вопросом вопрос Скотта.
- Да всё в тех же! – без улыбки и с серьезным выражением на лице отвечала сплетникам Джени. – Расшатала шест на сцене, расшатала охранников и, естественно, расшаталась сама.
- Небось, пьяненькая потом шаталась после этого по всему городу до ночи в сопровождении не менее пьяных парней? – поучаствовала в допросе и Ливенсия.
- Я не пью. И они тоже были трезвые и прозрачные от трезвости как стеклышко, из которого отлито моё черствоё сердцё. Мои родимые, мои храбрые, мои самураи…
- И никаких происшествий? – с удивлением задалась вопросом Эмбер так, словно не раз видела дни рождения подруги своими глазами, на которых та напивалась и устраивала дебош. Но нет, это и для неё было тайной.
- Раз уж ты сама спросила, то получай: порвала в одном клубе на спор канделябром балдахины, подожгла ажурные абажуры, разрезала гардины и выдрала из ваз камелии, а затем злостно затоптала их хрустальными башмачками. Спросишь меня изумленно: «Что это за клуб аристократический?!». А пошла к черту, скажу я.
- Слушайте, ну я тоже хочу такую бесшабашную вечеринку! – заныла, живо представляя и страшно завидуя, Карин.
- Да не верь ты всему так наивно, видно же, что дома она перед телеэкраном день и ночь просидела! – обозлено повысила голос Эмбер, тыкая пальцем в лицо Джени, примерно в район глаз, где хорошо так выделялись мешки под глазами от недосыпа, как и красные воспаленные сосуды в уголках глаз.
Дейв внимательно всмотрелся теперь уже в лицо Ивушкиной, окончательно убеждаясь в верности своих выводов. Да, она нигде и ни с кем ничего не отмечала – только с собой, тишиной и любимым занятием – просмотром японских мультиков. Очевидно же. Программистка этого и не отрицает.
Её саму, впрочем, мало волновало то, знают они про то, что она просто выдумывает всё на ходу или нет. Жанна лишь давала им то, чего они хотят – ответы на их вопросы, верны ли они, правдивы ли, честны, какая разница тем, кто просто убивает разговорами время и кому всё равно, что творится у неё на душе и в её жизни? Странно, но Дейв Митчел все эти тонкости видел и теперь понимал, почему его семпай и наставник – Жанна Ивушкина так равнодушна и порой весьма груба с коллегами и не только.
- Значит, просто сидела дома? – с грустью воздела глаза к Джени Карин.
- Как же иначе! – хмыкнул Брук, про себя радуясь столь невеселому празднику нелюбимой коллеги. Не любить так, как это делал он – никто больше не сможет.
- Со всей печалью и тоскою я грустно посылаю тебя к черту! – безэмоционально продекламировала ему Джени, знала она про его истинное отношение к ней.
- Так чувственно, что слезы твои достигли створки ворот, - решил отбиться Брук.
- Если спросят, кто и что разлил, - обратилась резко полушепотом к Карин Джени. – Скажешь…
- Слезы? – легко и быстро угадала та.
- Мои. Из-за него, - добавила Жанна и указала на Брука под его тихие и самодовольные смешки. И негромкое посмеивание Скотта.
- Друзья, расходимся, - зашипела предупреждающе Ливенсия, завидев опасность и пятясь назад в ряды.
- Леванс взошел на обратный круг, - подмигнул Дейву Скотт, кивая на начальника, который возвращался к ним, и поспешил вместе с Бруком приступить к работе.
- Пойдем, сенсей, - сказала ему Джени, махнула рукой убегающей к себе в отдел Карин, и побрела навстречу шефу и в сторону своего рабочего стола.
Дейв Митчел, раздумывая над всем, что услышал, шел за ней, погруженный в мысли, не замечая, как Эмбер пошла следом за ними, но вдруг, передумав, свернула в свой ряд. Леванс Соул не стал проходить мимо, он остановился напротив стола русской программистки и стал ждать, когда та вплотную подойдет к своему рабочему месту.
- Так что смотрели-то вчера? – решил спросить Дейв, проверяя общие подозрения. Чисто для себя.
- Пересматривала «Сейлор-мун», произведение из моего детства.
- Но если видели раз, зачем смотреть повторно, семпай?
- Ностальгия, сенсей, и теплые чувства, пережитые в беззаботном и нелегком периоде жизни.
Дейв хотел уточнить насчет последних слов, но лицо её говорило, что лучше ему не лезть.
- Займи кресло, я сейчас, - шепнула ему Ивушкина, видя, что с ней хотят поговорить, и стажер послушно уселся по её приказу, а она подошла к мистеру Левансу.
- Жанна, - тихо заговорил он, почему-то уверенный, что его не слышат, но до Дейва отчетливо долетали его слова, и он очень сильно поражался тому, что для подобных разговоров босс не хочет воспользоваться своим кабинетом.
- Что?
- Хотел сказать, что в последнее время пьянею и от мыслей о тебе…
- Но люди замечают запах алкоголя, а не меня, - безразлично перебила Ивушкина.
А Леванс будто бы сознательно её не слышал, и вовсе не был пьян:
- И частые боли в сердце от того, что переизбыток любви и трепетных чувств к тебе, - он даже лицом всё это показал и руки к сердцу приложил, ими ощущая и передавая всю свою боль.
В ответ Ивушкина в точности проделала и лицом, и жестами всё то же самое и издевательски сказала:
- А у меня ноют почки. И тобой мне их не вылечить. Иди к себе и работай, не умеешь красиво признаваться в любви – лучше не пытайся, - она отмахнулась от него рукой, гоняя от себя, словно муху с зелёным брюшком от немытого стакана.
Мистер Леванс на это очень странно улыбнулся, а новичок, который нарочно повернулся посмотреть на него, это видел и в увиденном им кадре не было обиды, оскорбления или еще чего-то из этого списка. Отнюдь, мистер Леванс, кажется, повеселел и бодрее зашагал к своему кабинету.
«Что это у них за игры такие?», - подумал Дейв, не понимая, к чему всё это было и что значило. Может, у них так заведено? И так поступают все в коллективе, просто он, еще не со всеми знаком и не всех видит? Ведь, в основном, он контактировал лишь с Бруком, Скоттом, Ливенсией, Эмбер и Карин – и то, потому что они были тесно связаны с Жанной Ивушкиной.
Заметив глубокий мыслительный процесс в лице нахмурившего лоб новичка, Ивушкина щелкнула его по носу:
- Сенсей, то, что ты видел – ты не видел.
- Понял, - не без улыбки ответил Дейв. – Но понял сказанное сейчас, а не то, что я увидел.
- Ты видел мираж. Его надо забыть, зарыть в песках пустыни твоего сознания.
- Что это сейчас было? – неожиданно свалилась на них Ливенсия.
- Мы не слышали, но видели, - издавая через слово змеиное шипение, прибился к ним Скотт под ручку с Бруком.
- Зря ты на его признания молот кладешь, - за ними стояла хмурая Эмбер.
- Конкретно вам всем, какое до этого дело? – раздражение в голосе Ивушкиной напугало Дейва, он было подумал, что она стесняется того, что начальник столь очевидно стелется перед ней и все это замечают. Может потому она его и игнорировала, что он ставил её в неловкое положение?
«Хотя, вряд ли её неловкие положения волнуют!», - мелькнула у него верная мысль и вслед за тем пробилась на его лицо ухмылка.
- Тебе что в нем не нравится? – Брук строгим взглядом пронзал Джени насквозь.
- Похоже, всё, - ответил Скотт, так как Ивушкина злостно молчала в ответ.
- Причем тут нравится – не нравится! Бери, пока есть! – завелась Эмбер от ярости, что кому-то в руки плывет такой завидный корабль с товаром, а от него стихийно уплывают на щепке, помогая себе поломанным веслом. – Время не стоит, годы идут!
- В Корее, да и во многих странах замуж выходят после тридцати, - как нельзя кстати возникла главная защитница Карин, она услышала обрывки фраз и тут же вклинилась на помощь Джени. – Даже в сериалах отцы тридцатилетних парней называют сопляками! Это просто ты, помешана на возрасте!
- Меня Эмбер уже старушкой считает, - пользуясь её широкой жилеткой, начала давить на жалость Джени. – Я же не буду ей в такие моменты факты из корейских сериалов бросать.
- Она бы не считала тебя старушкой, будь ты замужем и уже с тремя детьми. Это всё стереотипы и предрассудки.
- А ну-ка, назови меня сопляком, - резко обратилась к ней Ивушкина.
- Эй, соплячка! Как ты смеешь так неуважительно себя вести! – вошла во вкус, цитируя какого-то корейского героя-папашу, Карин.
- Спасибо, друг. Пойду, костыль подберу, - еще больше расстроилась Ивушкина.
- Тупицы! Нечего ерундой заниматься! – осуждающе обсмотрела нелюбимую защитницу программистки Эмбер. – Сериалами вы жизнь не обустроите и время не остановите! Жизнь семейную надо устраивать!
- Как мне сказали, однажды: «Надо глаза закрывать и выходить!», - пожаловалась Ливенсия Стивенсон, жалуясь на то, что ей рискнули что-то подобное сказать.
- Ага, и всю жизнь с закрытыми глазами жить, - полузакатила глаза Джени и отвернулась от всех, не желая с ними говорить. – Займите свои места, если не хотите отхватить, - бросила она угрожающе через плечо, хватая рукой всё, что было на столе и под неё попалось: пачку скрепок, миниатюрный сувенирный диск на подставке в виде куба, несколько канцелярских резинок и сильно сточенный карандаш.
- Она не в духе, - озвучила мысль Ливенсия и ретировалась вместе с Карин.
- Мне тоже жизнь дорога, - равнодушно сказал Брук и заковылял обратно, забирая Скотта, что не особо сопротивлялся и даже охотно шел.
Эмбер проводила их глазами и через несколько секунд сказала:
- Не будь он так увлечен тобой, давно был бы мой.
Дейв Митчелл изумленно поднял на неё глаза, наконец, понимая, где берет начало злоба этой лже-подруги. Всё для него теперь встало на свои места. Он посмотрел на Ивушкину, что, казалось, раздумывает над ответом, подбирая слова. Делала она это недолго, почти сразу за словами злой подруги прозвучало:
- А где же вызов? В подобных выражениях он должен неотъемлемо присутствовать.
- Джени, ты неисправима.
- Вот и бросай пытаться это делать каждый следующий день, достала уже! – огрызнулась и почти прорычала Ивушкина.
- Бросила, - усмехнулась Эмбер и другим тоном, явно просительным, сказала. – Слушай, подмени меня минут на пятнадцать двадцать, там простой алгоритм завершить для программы обработки текста…
- Куда намылилась?
- Голову хочу помыть.
- Зачем? – ничуть не удивилась столь странному ответу Жанна Ивушкина, в отличие от Дейва, что обескуражено смотрел на Эмбер и выворачивал при этом шею.
- Жирная.
- Прямо как ты.
- Тварь!
- А почему дома это не сделала? – пропустила оскорбление Джени.
- Проспала, не успевала. Не всем же позволено опаздывать. Только тебе…
- Ладно, ладно, - оборвала её заведомо известные укоры и намеки на прозрачные чувства шефа Джени. – Иди уже. Заменять не буду, вернешься и сама закончишь свою работу. У меня дел по горло.
- Я побежала, - кинула через плечо Эмбер, цокая к выходу.
Новичок вперил свои глаза в Ивушкину:
- Простите за вопрос, семпай, но она что, пошла домой?
- Сенсей, всё гораздо проще, зачем ты так усложняешь?
- Так объясните же, - улыбнулся Дейв.
- Открою страшную тайну, тебе на будущее сгодится, - Ивушкина поглядела по сторонам, проверяя, не подслушивает ли кто. – У нас на втором этаже в отделе айтишников есть душевые кабины, созданные специально для айтишников, что порою остаются с ночевкой из-за возложенных на их плечи сверхважных обязанностей. Айтишники душем не пользуются, им пользуются такие хамки, как Эмбер.
- А почему они не пользуются? – задался вопросом вслух Дейв.
- На такие откровенные разговоры мы с ними не растрачивались. Могу предположить, что нет времени. Или же они панически боятся воды и бритв.
- О чем это вы тут шепчетесь? – ревностно прервала их Карин, она прибежала теперь уже сама плакаться в жилетку и увидела, что её личная жилетка занята увлекательной беседой с новеньким. Чуть было не приревновала.
- Ты, кстати, не знаешь, почему наш айти-отдел не пользуется привилегиями? – нашла в ней Джени знающего человека.
- Это ж какими именно из огромного множества, Джени?
- Душевыми кабинами, например.
- Так у них на это и минуты не найдется! – Карин уперла руки в боки, удивляясь, что Джени этого не знает. – Точнее, они эту минуту займут чем-то более важным.
- Обсуждением дам из экономического отдела, да? – улыбнулась та.
- И не только. – Карин придвинулась ближе. – Ты больше так не убегай, как убежала вчера.
- Почему?
- Я же чуть от скуки не иссохла вся. Как и Дейв, верно?
- Не буду отрицать, - улыбался парень, пойманный с поличным.
- Все так страдали, хоть и не признавались, - тише прошептала Карин, глазами указывая на Брука и Скотта в дальнем углу отдела.
- Зато я вволю отдохнула от страдающих и назойливых персон.
- Надеюсь, я не назойливая, - сощурилась, угрожая обидеться, Карин.
- Ты – страдающая, - успокоила её Жанна Ивушкина, и та счастливо улыбнулась, замечая маркетолога. – Эй, Лив! – шепотом подозвала Ливенсию Карин, когда та проходило мимо их крайнего ряда.
- А Джени разрешает мне подойти? – с опаской спросила та. Опасалась без преувеличений.
- А ты что, запретила? – округлив глаза, повернулась к Ивушкиной Карин.
- Вам запретишь – боком выйдет.
- Что тебе нужно, Карин? – рискнула приблизиться Ливенсия, зная, что на ней Джени срываться не будет.
- Признавайся, было тяжко без нашей стервы?
- Ты про Эмбер? – переспросила Ливенсия, открыто признаваясь, что стервой считает лишь её, и никак не Жанну Ивушкину.
- Нет, про Джени, - сказала быстро Карин и вдруг прервалась. – А чего это Эмбер нигде не видно?
- Как это не видно, - хмыкнула Ливенсия. – Вон она идет.
Они повернули головы к входным дверям, откуда шла с распущенными волосами злая брюнетка, потряхивая их, просунув руку за плечо к основанию шеи.
- И где она их высушить успела, - пробормотала задумчиво Ивушкина.
- Она что, опять голову у айтишников мыла? – шепотом поинтересовалась Ливенсия.
- Угу, - промычала ей Джени, стараясь не давать развернутого ответа, ведь Эмбер слишком быстро приближалась к ним и почти уже достигла их.
- За что языками чешете? – спросила язвительно Эмбер, подозревая, что о ней были последние слова.
- Нам тут Лив рассказывала, как необычайно весело прошел её вчерашний день, - сказала Карин и повернулась к блондинке, делая внимательное и жаждущее продолжения лицо. – И что было дальше?
- И на этой прекрасной ноте я приготовила пирожки, как только дошагала домой, - похвасталась Ливенсия, этим якобы и заканчивая свое «веселое» повествование.
- Хочу пирожки, - захныкала, подыгрывая, Карин. – Весь день вчера хотела. Ждала, что пройдет по коридору женщина из нашей столовой, разнося печеные булочки и пирожки, но, с головой нырнув в работу, не услышала её звонкого крика: «Пирожки-и-и!». А когда, вспомнив, выбежала, в коридоре был только запах пирожков.
- Работа такая работа, - сочувствовала ей печально Ивушкина.
- Поплачь еще, - как всегда осуждала всех и всё Эмбер, поправляя немного влажные волосы, которые периодически откидывала с плеч.
- Не слушай её, - сказала Джени, кладя руки на плечо Дейва и обещая Карин от своего и его лица. – Мы непременно вырвем тебя из лап зла и сунем в другие лапы.
- И тоже непременно? – грустно улыбнулась Карин, для которой злом была Эмбер.
- Заходи ко мне, Карин, сделаю и для тебя, - утешая, предложила Ливенсия.
- Правда, можно?! – воскликнула любительница пирожков, бросаясь на шею блондинке, чье предложение она оценила выше обещания Ивушкиной.
- Не ори ты так, - Жанна глазами обвела отдел, вылавливая Брука и Скота, парни оторвались от столов и направились к ним. – Ну вот, опять!
Брук, впрочем, вдруг достал телефон из кармана, посмотрел на экран и побежал обратно. Похоже, звонок от жены, что заставил его сесть за стол и всецело посвятить себя разговору с ней, попутно выполняя порученное задание.
- Как дела, как настроение, здоровье, самоощущение? – прибился к Джени Скотт, играя улыбкой так, словно не виделся с ней с прошлого вечера. Всего-то несколько минут назад уже надоедал.
- Дела – ерунда, настроение – паршиво, самоощущение – отвратно, здоровье – терпимо. И только Шинске – красавец, не перестает разрушать страну и жизнь.
- Кстати, о Шинске! – повеселел совсем Скотт. – Вчера досмотрел, как на духу, четвертый сезон, вагон эмоций, Джени!
- «Гинтама»?! – с презрением вскинула брови и поджала губы Эмбер, осуждая его за то, что поддался веяниям Джени, но он не обращал на злодейку внимания.
- Меня так радовало и умиляло всё это, что я пошел дальше и всё на том же одном дыхании за ночь посмотрел восемь серий пятого сезона.
- «Гинтама», как всегда на грани насмешек, иронии и философствования, за это и люблю. Пятый сезон, кстати, это – шедевр, - тараторила за ним Ивушкина.
- Джени, я и не знал, что эти сезоны я так быстро закончу. Когда начинал с первого, думал: «Ужас! Когда я все это посмотрю?!», а тут уже вот-вот пятый завершаю!
- Я, когда-то далекая от всего этого безобразия, загрузив первую серию первого сезона, увидела восторженную и единственную приписку в комментариях: «Пересматриваю второй раз!!» и подумала про себя: «Что за отморозок?». А сама – раз сорок пересмотрела! – бурлила эмоциями Жанна.
- Я пребывал в неописуемых чувствах от арки убийства сегуна! – словно не слышал её Скот. – Так визжал, недоумевал и пугался до колик в сердце, а потом выдыхал от неожиданного благоприятного поворота накаленных событий. То было нечто! «Гинтама», всё-таки, непредсказуемое аниме, Джени.
- Абсолютно, - кивала головой Ивушкина.
- Только вот я так и не понял, сегун умер в конце или нет? Вроде бы отравили, а он как ни в чем ни бывало, сидел с сестрой. Жалко будет, если умер.
- А бои, как тебе бои? – не унималась Жанна, впрочем, не давая ему ответа на его вопрос.
- Бои – восхитительны! Сого – Камуи, Камуи – Кагура, ято и Тоши, Шинске и Гин были на высоте! А этот блеск горящего глаза Шинске – ничем не затмить…
- Да-а. Томный взгляд. Будто в мои мечты подглядывает. В саму Японию…
- Восхищений ваших нормальным людям не понять, - надменно вклинилась Эмбер.
- Ты где волосы-то посушила? – дала ей Джени то, чего она так хотела – своё внимание.
- Нашла у одной айтишной дамы фен.
- Значит, всё же есть, кто пользуется привилегиями, - пробормотал Дейв, что не упускал ни слова из их разговора.
- Ты это о чем? – обратилась к нему Эмбер, видя, как к ним снова спешит Брук.
- А давненько я благородным делом не занималась, - громко объявила Ивушкина, снова маскируя отход от ответа подруге, что выдал бы их наглое перемывание костей.
- Чем же это? – одновременно спросили Брук и Скотт, выражением лиц утверждая, что у неё никогда не было таких дел.
- Пойду, «Башорг» перечитаю, - сказала больше самой себе, чем им Джени и повернулась к компьютеру, намереваясь поднять оттуда Дейва.
- Горбатого могила исправит, да? – ухмылялась Ливенсия, переглядываясь со всеми.
- Горбатую, девушка, горбатую! – поправила Джени, сутулясь и показывая свою им спину.
- Вот именно! – смеялась Карин, цепляясь за неё и не давая пройти к столу.
- Да просто дуру! – язвила Эмбер. – Называйте вещи своими именами!
- Своими именами тебя к черту не послать? – невозмутимо развернулась опять к ним Ивушкина.
- Нет необходимости, Джени, - сказал Брук.
- Ты шлешь всех и каждого туда так часто, что и выбраться назад никто не успевает, - ухмылялся Скотт.
- Но там уже наверняка всех знают в лицо, - усмехнулась Ливенсия.
- Особенно путан! – быстро метнула взор Джени на Эмбер.
- Мой разгульный образ жизни не дает тебе покоя? – оскалилась та.
- Лишает сна, - хихикнул Брук.
- Куртизанка! – шепотом кричала Карин, корча отвращение, будто истинная пуританка.
- Девица балагурных дел! – додумалась и Ливенсия с улыбкой.
- Барышня увеселительного характера! – не отставал Скотт.
- Мисс оторва, - заметил сухо Брук.
- Доступная, не только самураям, гейша! – шипела Ивушкина, корчась, как и Карин.
- Я тронута, - Эмбер лишь шире улыбалась, принимая все чуть ли не в комплименты.
- Ага, умом, - не упустила возможности уколоть Джени.
- Рад, что все со всем согласны, но у меня есть то, что действительно стоит потраченного времени на разговоры, - Брук сунул руку в карман, доставая из него сложенный вчетверо лист. – Я тут недавно переговорил с моей женой, что подсчитала, сколько в сумме нам необходимо набрать для будущей поездки в туристический лагерь. Она у меня бухгалтер, умная…
- И сколько? – отвлеклась Эмбер, а ведь намеревалась дерзко ответить на укол Джени.
Брук, играя в молчанку, раскрыл лист и расправил на уровне груди, демонстрируя всем крупно выведенную пятизначную цифру.
- Скажи, что это не с каждого, - раньше всех с деланным безразличием отозвалась Джени.
- С каждого! – гордо заявил Брук, будто ей назло.
- И где я столько найду? – пискнула Карин. – Надо будет урезать все мои расходы…
- Или подзаработать где-то дополнительно, - нашелся Скотт, не очень-то горя этим заниматься.
- Что?! – повернулась к нему Ивушкина, пока Дейв Митчел в кресле старался потянуться и разглядеть полностью выведенное в итог число. – Где ты за месяц хочешь столько заработать?! Путанить собрался что ли?!
- В этом городе есть что ли, где путанить, - прискорбно выдохнул Скотт.
- То есть, ты бы с радостью?! – подозрение в голосе Ивушкиной возрастало.
- А я вот уже планирую на этой работе поработать под прикрытием, - загадочно и злорадно начала Эмбер.
- И что ты собираешься прикрывать? – повернулась теперь к ней Ивушкина, забывая про Скотта.
- Брезентовым тентом фермерские помидоры, - заявила Эмбер и поспешила объяснить, видя вытянувшиеся лица коллег. – Продавать буду в выходные на рынке с родителями! Чтобы приехали и купили – каждый по двадцать килограмм!
- Мы, вообще-то, тут ищем, где сэкономить, - пробурчала Карин.
- И заработать, - добавил заумно Скотт.
- А она нас еще раскошелить собирается! – надула губки Ливенсия.
- Шучу. Просто приезжайте, если найдется время, - добрее зазвучал голос Эмбер. – Хоть от скуки спасете. Джени, тебя жду обязательно!
- Я и сама всё к тебе приехать думала, - без энтузиазма промычала та, неправильно строя предложение. – Но, вот приеду я, и что мы будем делать!? Опять фильмы прошлого века с тобой смотреть? Причем, одни и те же, про ушлую невесту и преданную мать, да?
- По-моему, это не мы с тобой, а ты с моей мамой его смотрела, Джени. А я пришла с работы, на вас с презрением глянула, закатила глаза и закатилась к себе, - Эмбер задумалась, припоминая. – Потому что я этот фильм помню урывками: девушку в коридоре больнице, женщину в палате на стуле, и тебя с мамой моей у телевизора. Больше ничего. Но ты приезжай, в этот раз я спасу от этой участи и впрягу в прополку кукурузы.
- Не думаю, что смогу, - очень серьезно сказала ей Ивушкина. – Но может быть.
- Может, я опять к тебе?
- Не слишком ли ты много путешествий устраиваешь ко мне? – не оценила идею Жанна.
- Напротив, их численность все уменьшается. И не только к тебе.
- Намекаешь, что давно по основной профессии на дорогах не промышляла? – оскалилась в лицо ей Ивушкина.
- Да, запустила что-то, - отвечала в тон Эмбер и не смущалась никого. – А то меня, пожалуй, начали уже и забывать в этих кругах. Надо возвращать былую славу.
- Слава гремит, подруга, - опять играла с огнем Жанна. – Тебя просто не видно.
- Я всё равно к тебе на днях нагряну, - угрожала Эмбер. – Так что, готовь мои любимые панталоны.
- Гуляй, царевна, я их сожгла в память о поражении куртизанки Франции.
- Как ты посмела променять меня на эту Фелицию?!
- Ну, как путаны, вы с ней так похожи, - усмехалась Ивушкина. – Я просто в пылу алкоголизма и горсти страстей вас местами перепутала. Да и берете вы одну и ту же плату.
- Она мне и в подметки не годится! – тут Эмбер, что-то вспомнив, прервалась в пустой полемике и сделала небольшую паузу, глядя в глаза Жанне. – Хотя, знаешь, я лучше проведу свой день с большей пользой и выгодой. Мне как раз предложили подработку за оплату, сначала я отказалась, а потом подумала, почему бы и нет?
- Проститутка, падкая на деньги, - Ивушкина в своем репертуаре. – Ты каждый день туда ходи, чего здесь стол и кресло напрасно занимаешь?
- И, между прочим, я получу около штуки баксов, всего за два часа.
- Твоя обычная ставка – триста пятьдесят!
- А, может, лучше я к тебе приеду? – вставила с опаской Карин, чтобы прекратить эти бесконечно-острые словесные удары двух подруг, за которыми жадно следили притихшие коллеги, особенно мужская половина.
- И я как раз подумывала позвать тебя к себе и взять работу на дом, чтобы её напечатала ты, - развернулась к ней, будто вслед за глотком свежего воздуха Ивушкина. – Вот я сплошное коварство, да?
- А я как раз думала, не будет ли слишком нагло, если я нежданно нагряну к тебе в пятницу вечером, - просияла Карин. – Печатать? Печатать не проблема!
- Девчата, может, вы и нас к Джени позовете? – Скотт глазами показывал то на себя, то на Дейва, то на Брука. – Мы тоже с удовольствием проведем этот вечер в вашей компании в квартире у Джени.
- Это уже шкура не убитого медведя, - саркастично отозвалась Жанна, не воспринимая всерьез ни его, ни его предложения.
- Карта не пройденной Японии, - прибавила и фыркнула Карин, которой затея Скотта не пришлась по душе.
- Катана настоящего самурая, - хотела блеснуть знаниями и Ливенсия, но сильно так промахнулась.
- К нам несется Леванс, - перебил беседу Брук, поздновато замечая шефа. Он дергано складывал и прятал листок в карман.
- Отлично! – созрела мысль у Ивушкиной, она вдруг вскинула вверх руку и помахала начальнику, нетерпеливо подзывая к себе.
- Ты чего делаешь!? – шикнула Ливенсия, она спешила убежать, но её остановила цепкая рука Джени.
- Нужно найти решение этой финансовой проблемы, - ответила та. – И я сейчас же этим займусь.
Шеф Леванс со строгим и недовольным выражением лица, подошел к группе подчиненных:
- Почему не на местах?!
- Мистер, от вас сегодня пахнет лучше, чем вчера, - мгновенно изобразила рекламную и пустую улыбку Джени. – Новое мыло? Крем для бритья? Или же шампунь?
- Гель для душа, - с гордостью ответил ей Леванс, принимая участие в её представлении.
- О! И как называется? – подвалил ближе с театральным любопытством Скотт.
- «Сочная вишня».
- И как, шеф, сочно тебе было? – улыбка Ивушкиной стала злым оскалом под смешки ленивых коллег.
- Да, вишнево, - не уступал ей Леванс, сохраняя строгость, но улыбка всё же пробивалась на лицо.
- Шутки в сторону, - стала серьезной Ивушкиной. – У нас тут небольшие разногласия начались.
- По поводу? – шеф осмотрел всех филонщиков, что помалкивали и переминались с ноги на ногу, ожидая удобного случая, и вернул взгляд к ней.
- Брук, покажи! – потребовала Ивушкина, и тот сначала растерялся, не поняв её.
- Идиот, свои подсчеты! – толкнула его Эмбер под заливистый хохот Карин и Ливенсии.
- А, сейчас, сейчас, - сильнее раскраснелся Брук, доставая из кармана брюк смятый лист бумаги и разворачивая. – Вот.
- И что это? – нахмурился Леванс.
- Взнос с каждого для участия в туристическом походе, - отчеканил Скотт.
- Многовато, - робко вставила Карин.
- Очень даже, - тянула Ливенсия.
- Нельзя ли с этим что-нибудь сделать? – деловито влезла Джени, намекая шефу на то, что она знала.
- Понял тебя, - отвечал Леванс Соул. – Можно что-то сделать с частью взноса, но полностью оплатить каждому эту цену, компания наотрез откажется.
- Нам бы хоть половину, - сказала задумчиво Эмбер.
- Я займусь этим вопросом, - честно пообещал им мистер Леванс, собираясь уходить. – А вы займите места и принимайтесь за работу.
            Потупив глазки, все виновато, но очень-очень  довольные исходом беседы, с удовольствием разбрелись.
            
            24.
            Постоял шеф, строго контролируя их возврат, после чего зашагал к своему кабинету, оставляя Жанну Ивушкину с Дейвом.
- Будете читать этот ваш «Башорг»? – помня об этом, парень подорвался уступить кресло хозяйке.
- Пожалуй, нет, - Ивушкина пребывала в раздумьях, взгляд скользил по модной курточке парня с неразборчивыми надписями. Она придирчиво присмотрелась. – Это что за стильный изыск на твоих плечах, юнец?
- Ах, это, - в душе порадовался тому, что она это заметила, Дейв. – Это из эксклюзивной коллекции, с подписью от моего любимого участника одной рок-группы.
- Как витиевато написано его имя на твоей куртке…
- Здорово, правда?
- Ну, - Ивушкина замялась. – Наверное.
Он уже хотел было предложить взять эту куртку себе, как и смокинг Леванса, да она отвлекалась на коллегу, подошедшего к ней с вопросом. Кивнув Дейву, Ивушкина прошла с мужчиной к его столу, где они очень долго что-то обсуждали, перелистывая папку и делая в ней пометки. Затем еще несколько минут вместе возились с компьютером и снова очень долго переговаривались. К ним подключилась даже Эмбер, которая осталась и дальше разбираться вместо Жанны, а Ивушкина неторопливо направилась на свое место.
- Так, а что у нас-то? – она сразу взялась за файлы, подброшенные с самого утра Ливенсией.
И Дейв Митчел молчаливо уставился в задание, углубился в его изучение так, что не расслышал вопроса наставника и с удивлением посмотрел на неё, когда она опустила ладонь ему на плечо и немного потолкала.
- Спишь, сенсей? – едва заметно улыбалась она. – Но ведь сон для слабаков.
- Я задумался над пятым пунктом.
- Вы теряете былое величие, сенсей. Не стоит отдавать всего себя работе. Еще успеешь на ней поседеть, а пока рано, - Жанна отняла руку и спросила. – Что-то неясно?
           Он отрицательно мотнул головой и получил в ответ жест от Ивушкиной, говоривший буквально: «Приступай». И приступил, очень надеясь, что относительную тишину не нарушат старшие коллеги. Хотя бы не так сразу, ведь только же по углам от начальства разбежались.
           Зря надеялся, к слову. Эмбер тут как тут и сразу ныть:
- Ох-ох, Джани…
             - Что такое?
             - У нас помидоры созревают. Как подумаю, что мне их собирать надо…
- А ты выскочи в центр вашего фермерского участка, заслоняя собою зеленые грядки, руки в боки, ноги на ширине плеч, и во всё горло так яростно объяви с французским, немного куртизанским, а тебе положено, уж извини, акцентом: «Мама, папа, ваши помидорчики изрядно подсозрели. Не пора ли мне заплатить за сбор урожая?! Нынче руки без предоплаты не работают!».
- Главное, чтобы они не сразу к черту послали, - вздыхала Эмбер.
             - Ага, Джени, - прибилась к ним Ливенсия Стивенсон, учуяв чисто женское (Дейва в расчет она не берет, свой пацан) сборище.
- Считай, что в Париж, - не унывала Джени.
- Вообще-то, многие фермеры людей нанимают за плату, - сказала негромко Лив. – У нас по детству огромный сад был, так нам соседка людей набирала знакомых на сбор яблок.
- Она у вас что, яблочный сутенер? – пристроилась к ней тут же Жанна.
- Что-то типа того, Джени, - Ливенсия хотела еще пояснить по данному вопросу, да была жесточайше перебита.
- Ну и тварь же ты, Джени!
- В смысле, я? – безразлично удивилась и посмотрела на хозяйку этих слов Жанна. – Но я сегодня даже не хамила тебе. Пока что.
- Да я по привычке, - улыбнулась Эмбер и замахала рукой, типа не обращайте внимания, просто эмоциональный всплеск.
- Джени, Джени, представляешь, - отвлекая от злой подруги, неслась к ней Карин, как заведенная юла. – Представляешь, оказывается, этот Арон тоже учился с нами в университете, и был, между прочим, самым настоящим изгоем, и почти отбросом, математического факультета! Подумать только, а какой сейчас стал джентльмен и красавец!
- Ну и что? Вот из-за этого ты вдруг вспомнила меня?
- Джени, о тебе я и не забываю!
- Типа, и я такая же ущербная и изгнанная в прошлом отшельница, только не с математического, а управленческого факультета, и об этом надо в срочном порядке мне напомнить?
- Что, правда? – округлил глаза, отвлекаясь от монитора и глядя на неё Дейв.
- Да, - отвечала Жанна ему, опять руки жестом показывая снова приниматься за работу. Парень послушно развернулся к экрану и продолжил корректировать нужную программу.
- Нет, нет, - замахала ладошками ему в спину Карин и осуждающе нахмурилась на Ивушкину. – Вообще-то, я этим хотела сказать, что сегодня по заданию шефа поднималась к ним на этаж и наткнулась в коридоре на коллег Арона, а потом и самого Арона и...
- А! То есть, если бы не этот судьбоносный посыл начальства, то не состоялась бы ваша встреча, не повстречались бы эти люди, и не увидела бы Арона, то ты ко мне опять не зашла бы, и про меня не вспомнила бы?
- Всё совсем не так! Я не это хотела сказать и пришла не за этим, - уже расстроилась и начала скисать Карин, понижая голос, она переходила на шепот и тайные знаки.
- А зачем? – сунула свой нос в их тайны Эмбер.
- Ты еще тут что ли? – Жанна окинула её презрительным взглядом. – Вали отсюда. Пешочком, пешочком и к черту.
Но та показала язык и осталась там же, где стояла.
- За тем, чтобы узнать, - голос сорвался, Карин начала оглядываться на Эмбер, её присутствие мешало. Пришлось выкручиваться обманом. – Как там на личном у Эмбер?
- Так спроси это у неё, - пожала плечами Джени.
- У нас всё серьезно, - так же реактивно лгала Эмбер, раскусила их секреты за своей спиной и теперь намеренно не покидала их.
- Всегда всё серьезно, - начала медленно Ивушкина. – Вплоть до его первого, но с чувством брошенного прямо в лицо, выражения: «Пошла к черту!».
- «Я ничего не могу обещать», - ехидно поправила Жанну Эмбер, оперируя тем, что она знает.
- Опять вы своими тайнами жонглируете, - поджала губы Карин. – А мне простого ответа дать не можете.
- Какого? – на выдохе спросила и обратила к ней вымученное лицо Ивушкина.
- Давай, уже, - подталкивала Эмбер любопытную любительницу сериалов.
- Ну, так что, - продолжила нашептывать Карин. – Неужели не объявился он?
- Кто? – спросила опять с тем же видом Ивушкина, наблюдая, как к ним подкрадываются двое мужчин.
- Ну, тот, чье имя нельзя произносить, - понизила голос Карин, скашивая глаза на спину работающего в поте лица Дейва.
- При тебе, - добавил тут же Скотт, что кожей чуял девчачьи секреты и стремился всё узнать.
- Вслух, - завершил и этим поставил жирную точку в уточнения Брук. Эти двое подошли одновременно.
- Подозрительно почувствовала себя путаной, - сощурилась Жанна и посмотрела на Эмбер.
- Значит, и от нас о нем всё скроешь? – надула губки Карин.
- Ну, что вы, мадам, это же перевернутая страница моей, изрядно потрепанной, книги жизни, не раз опрометчиво залитой чашечкой горячего кофе и обсыпанной хлебными крошками.
- А тот агент из рекламной фирмы? – спросила Эмбер, и Дейв почему-то повернулся и секунды на три воззрился на своего семпая.
- Подружка моя, - ядовито процедила Жанна. – Ты тормозишь в последнее время. Какой агент, ты что?! Про человека, который после всех громких слов, что он бесстыдно говорил, и который так спокойно после всего, что было, вот уже четвертый месяц и одиннадцатый день молчит, давно пора забыть. Не так ли, мисс Стивенсон?
Ливенсия, подозрительно молчавшая всё это время, как-то неуверенно кивнула и продолжила в раздумьях наблюдать за ними. Её голову занимало нечто иное, но, по-видимому, похожее. Оттого она и была грустна. И задумчива.
- А вот и верно, - вместо неё спешила поддержать Карин. – Почему мы должны убиваться?!
- Это чему же? – уточнил Брук.
- Убиваться, что они не с нами, - раздраженно отвечала ему Эмбер.
- Не с нами?! – очнулась и воспряла Ливенсия Стивенсон. – Это мы не с ними!
- Точно! Это я ему не звоню, не пишу четвертый месяц и одиннадцатый день! И еще столько же не напишу и даже куда больше! – завелась Ивушкина и, быстро сменив тон, спокойно обратилась к Карин. – А что насчет твоего, не объявлялся?
- Это я вышла замуж и отправляюсь в свадебное путешествие! – заявила громко та.
- Аха-ха! – гоготала Эмбер.
- Бьюсь в конвульсиях, - с кошачьим шипением выдавила из себя смех Жанна, а потом погрустнела и разочарованно пробубнила на выдохе. – Значит, женился?
Все посмотрели на скисшую Карин. Уже который её ухажер предпочитал видеть в роли жены не её.
- Не унывай, да, - толкнула сочувственно в плечо Ливенсия. – Я тоже вот как-то вроде держусь, эмоциональных всплесков нет, только тленность бытия, и всё плыву по течению.
- Ты хоть плывешь, - вздохнула Ивушкина.
- А ты? – обратила лицо к ней Ливенсия.
- А я в осадок выпала и в ил превращаюсь, - Ивушкина достала телефон и что коротко в нем набрала, затем снова его спрятала в карман брюк.
Тут же зашевелилась Карин, вглядываясь в экран своего телефона.
- Ты чего, Джани, мне свои русские буковки шлешь?
- Ой. Не тебе надо было отправить…
- А кому? – влезла Эмбер.
- Себе.
- У тебя два телефона? – полюбопытствовал Скотт.
- Да нет же.
- Как тогда? – заинтересовался этим делом и Брук.
- Ну. Я типа умные мысли на чат своего же номера в одном известном приложении шлю.
- А так можно? – удивилась Ливенсия, впрочем, не понимая логики этого действия.
- Почему нет? – подняла брови Ивушкина. – Сохраняешь номер и признаешься периодически себе хоть в любви. Одностороннее общение. Без намека на ответ. Я давно это практикую.
- Надо попробовать, - призадумалась всерьез об этом Карин.
- Не надо. Это очень грустно.
- А это, между прочим, лучше, чем в блокнот записывать, - заметил вслух Брук.
- Да, блокнот надежнее, - шепнула ему Ивушкина и поделилась опытом. – Телефон – сегодня есть, а завтра с моста в реку из кармана выскользнул, или экраном на асфальт и был таков.
- И мне надо так делать, - сказала Ливенсия. – Хотя, нет. У меня мало умных мыслей.
- Как будто у меня их вагон, - улыбнулась Ивушкина.
- Джени, у тебя много идей, - Карин все еще пребывала в печали. – Не то, что в некоторых паршивых фильмах.
- Опять разочаровали нашумевшие киноленты? – понимающе пододвинулась от парней к ней Ливенсия.
- Поверила расхваленным комментаторам? – ядовито спросил Брук.
- А оказалось, как и всегда, - вздыхала она и глядела на Жанну. – Напрасно…
- Вокруг идеи кружили, пердели, - завершила Ивушкина. – Редко сейчас достойное кино найдешь.
- Я сейчас «Ранимого палача» смотрю, уже четвертую серию, - начала сквозь те же печальные вздохи коллег Ливенсия.
- Ты же кричала: «Паршивый сериал! В жизни его больше не посмотрю, пошли они к черту!!», - перебила её Жанна.
- Я такого не говорила, - округлила на неё глаза Лив.
- А, это не ты была, да? Вечно я вас всех путаю.
- Кого всех? – вмешалась раздраженно Эмбер. – У тебя нас – раз-два и обчелся.
- Кстати, Лив, я слышал, главные герои этого сериала женаты и в жизни? – не дал двум подругам углубиться в ссору Брук, вовремя придумав себе вопрос и способ кольнуть больнее  Ивушкину. – Чего никогда не будет в аниме, так как все персонажи ненастоящие.
- Зачем ломаешь моё сердце? – состроила плаксивую мину Жанна.
- По-моему, чтобы это сделать, нужно месяц с тобой на вынужденные свидания за город ездить, - хохотнул Скотт.
- Мистер тот, чье имя я не называю, повозил бы месяц, с удовольствием, - осторожно сказала Карин, поглядывая в глаза Жанне и определяя, можно ли до конца озвучить эту мысль.
- Ха! – оскалилась и выдавила из себя с придыханием еще раз Ивушкина. – Ха! Ха! Скажу я вам на это.
- Не надо слов, дари мне лишь конфеты, - притворилась смущенной девой Карин.
- А ты мне аниме-фигурки.
- Ты не маленькая девочка! – осадила гневно Эмбер и повернулась к Карин. – Ты тоже взрослая для конфет!
- Кто это сказал?! – в голос взвизгнули обе.
- Я!!
- … … …!! – ошеломила, адресованными Эмбер, бранными словами Джени и обратилась к коллегам. – Простите, вырвалось. Три секунды удерживала, не удержалось.
- Ах, так? – разгневалась Эмбер. – Я тебе устрою сладкую жизнь, будешь от меня подлянки ловить весь месяц, а потом, чтобы посоленее насолить, еще и с шефом нашим вместо тебя пересплю.
- Я в тебе не сомневалась, - нисколько не изменилась в лице Ивушкина. – Но оставим ссоры на потом, допустим, меня вызывают к начальству, и я вынуждена принять это маленькое поражение. Поэтому я отвернусь, будто ухожу и брошу на прощание высокопарно: «Я запомню тебя хорошим человеком, подруга, и сохраню о тебе самые теплые воспоминания, если найду».
- Запомни меня путаной, - ухмылялась, но обиженно подчеркивала свое недовольство Эмбер.
- Дай пять из-под любимой позы, - не отступала та под смех коллег.
- Завидую я вам, - Карин восхищенно смотрела на обеих по очереди. – Беспощадно оскорбляете друг друга и не оскорбляетесь.
- А тебе что, оскорблений в жизни мало? – развернулась к ней Эмбер.
- Или унижений недостаточно? – сделала то же самое Ивушкина.
- Завязывайте, - грозно оборвала их склоки и нытье Ливенсия. Ей не нравилось, что они при Скотте и Бруке роняют себя и показывают эту жалкую сторону. – Если не о чем поговорить, то предлагаю обсудить детали либо будущей, либо близящейся поездки.
- В самом деле! – согласился Брук, он, конечно, любил дам послушать, но, в отличие от Скотта, не всегда стремился сунуть нос в их секреты, и сейчас чувствовал себя не в своей тарелке.
- Ах, да, - Ивушкина хмурилась, вороша мысли. – Помнится, ты хотела в Индию, или как его там, ну, где песни-пляски…
- Джимми, пой! – со смехом напомнил ей подробнее Скотт.
- В Сингапур! – обиженно повысила голос и едва ли не визжала от обиды Ливенсия Стивенсон.
- Я хотела бы издалека посмотреть на Эверест или водопад Виктория, - замечталась Карин.
- А я хочу в театр кабуки в Японии, - только начала Ивушкина.
- Где все роли играют мужчины, повествуя древние легенды о храбрых самураях и их тяжелых судьбах, - с запредельным занудством протянул Брук с лицом, мол, да-да, мы уже знаем.
- Ваши предпочтения и так известны, - сказала Эмбер. – И они либо не меняются, либо становятся прямо противоположными, что и договориться никогда не получится.
- Погодите- ка, а разве вы определились, куда хотите после вылазки в этот ваш туристический лагерь? – удивилась Карин.
- А может, в Дагомыс? – спросила и осклабилась Жанна.
Все посмотрели в прищуре на неё, вспоминая, что точно она сказала. Обернулся, оторвавшись от работы, даже Дейв Митчел, на слух пытаясь воспроизвести это слово, чтобы глянуть в телефоне его значение или местонахождение.
- Не вижу связи между этим «Дагомыс» и остальными твоими мечтами, - пробубнил Брук, намекая, что это из разряда чего-то неожиданного, как и говорила ранее Эмбер.
- Ну, это почти на моей родине. Довольно занимательное местечко…
- Это город или деревня? – задалась разумным вопросом Карин.
- Село, - усмехаясь, ответила Ивушкина. – Небольшое.
- Да лучше уж Техас обойти пешочком, - хмыкнула Ливенсия.
 И Жанна Ивушкина поникла и пробормотала уязвлено:
- Тогда, вычеркивайте Дагомыс из списка.
- И на кой черт нам туда ехать? Лучше уж в твою Японию, - процедила Эмбер. – Там хоть источники, реки, озера. Или же в Бельгию, да Францию. В Данию, на крайний случай.
- Зачем конкретика. Сказала бы просто: «Никогда не поеду туда!».
- Не обижайся, Джени, - прилип к ней Скотт. – Но что нам в этом твоем, ну (тут ему подсказала Карин, которая лучше остальных запомнила слово) Дагомысе ловить?
- А в Бельгии с Францией ты осетра будешь выуживать? Или, источая радость, за куропатками с сачком бегать?
- Нет, зачем? – обескуражено спросил Ивушкину Скотт и посмотрел на Брука, а тот метнул взгляд в маркетолога.
- Традиционных блюд поедим, - пропела мечтательно Ливенсия, уже видя себя зале ресторана Парижа.
- На дельфинов поглядим, - прибавил Брук. – Говорят, есть один дельфинарий в…
- Чувак, рыбы меня не соблазняют, - сказала, как отрезала Жанна.
- Рыбы, да. Но там же дельфины, Джени! – осуждающе и одновременно просительно затянула Карин.
- Тем паче не приливает к венам кровь, подруга.
- Это же дельфины!! – громче попыталась убедить Жанну Ливенсия.
- Вообще не торкает от их склизких морд.
- Какая ты бессердечная, Джени, - фыркнул Скотт.
- Я всего лишь самокритичный перфекционист с манией непрерывного преследования и глубочайшей неприязнью к рыбам, - ответила та ему.
- Кто тебя преследует? – полюбопытствовал Брук. – Дельфины?
- В теории рыбного заговора веришь? – умыкнула паузу для себя Ливенсия.
- Не знаю, - задумалась Ивушкина. – Но чувствую себя неспокойно, если маленький уголочек занавески приоткрывает окно. Места себе не нахожу.
- Это ли повод не любить рыб, - Эмбер переглянулась с Карин. – Так что там с Дагомысом, который можно заменить на более примечательные и известные точки твоей родины?
- Это какие же? – оживилась Жанна. – Две столицы и один известный курорт? Тебя только этого притягивает?
- Не будь такой пренебрежительной, Джани, - сладко заголосила Карин. – Всё равно поедем. Надо только заранее хостел найти и договориться. И на деньги не смотри, я готова нас с тобой спонсировать!
- С чего это вдруг ты стала богатой? – Ивушкина готова была напомнить про то, как она слезы лила и жаловалась на нехватку финансов и чрезмерно высокую плату за поездку в туристический лагерь.
- Представь, что я усиленно копила.
- Но пусть это будет мне на билет в Японию, так что, их нельзя тратить.
- От пары тысяч билет в Японию ни ближе, ни дальше не станет. Я же пока хочу побывать в твоей стране с тобой. И дело тут не в страхе перед неизвестным или любви к тебе, а самом моменте встречи. Хочу узреть его глазами.
- Кого с кем? – нахмурилась Ивушкина.
- Тебя и твоей родины, - пояснил Брук. – Только давайте выберем длительный экскурс, страна большая, всего за пару дней не осмотришь.
- Чего смотреть, одно и то же, но русским стилем. Славянская эстетика, вам непонятная.
- А что она сказала? – подал голос Дейв, так как слово это ему было неизвестно.
- Джени тонко и точно передает важный смысл, - Карин старалась донести до него и других как можно понятнее, но это было сложно. – Но нам его, увы, не понять.
- Предлагаю сходить во все известные музеи в самых крупных городах, - гнул свое Брук.
- Туда и обратно нельзя? – поморщилась Жанна, осознавая, что это займет много времени.
- Без ночевки?! – воскликнула Эмбер. – Нет, конечно!
- Ах, ты куртуазная профурсетка, не умеющая говорить: «Нет, вообще-то, не триста, а пятьсот баксов – час», тебе лишь бы лечь где-нибудь! – осудительно качала головой ей Ивушкина.
- За день как успеть? – прибавил не сильно возмущенно Скотт.
- Да что там успевать-то?
- Как что, Джени?! А музеи и достопримечательности? – не остался в стороне любознательный червь, опять намечая свои цели, Брук.
- Ой, подумаешь, - не впечатлило Жанну.
- А Петродворец? – блеснула знаниями Карин.
- А там японцы есть? – прищурилась с улыбкой Ливенсия, намекая на мечты о Японии.
- А мост их раздвижной? – рисовался знаниями Скотт.
- А Крейсер Аврора? – тоже хвасталась информированностью Эмбер.
- А самураи на нем будут? – опять под улыбку Ивушкиной вставила Ливенсия.
- Только если туристы из Японии, - сказала Карин, но Жанну ничего не вдохновляло, она молчала и отрицательно мотала головой на каждое их предложение.
- Ты представь только, когда разводят мосты, что на них застыли в пылу битвы самураи, к примеру, Гин и Шинске, - заулыбался Скотт.
- Но их же там не будет, - отозвалась с грустью Ивушкина.
- Верь, как веришь в рисованных героев этой сказки, - усмехнулась Эмбер. – И беги впереди нашего поезда.
- Верить? Дерьмо вопрос, мадемуазель, ради вас хоть Эрмитаж на лопатки!
- Ты любезна, аки Пушкин в публичном доме, Джени, - улыбнулась Карин. – И мы тебя за это безмерно любим.
- Что ж, - вздохнула после её слов Жанна. – Помечтали и хватит. Сами знаете, что дальше этого вашего лагеря лесного вы, трусы, никуда не высунетесь. Будете сидеть здесь целыми днями и стучать по клавиатуре, периодически и непременно с ненавистью косясь на меня. А я со злобной рожей буду отвечать вам тем же взглядом.
- Вернула в реальность словесным подзатыльником. Неожиданно от главного-то мечтателя, - философски потирал подбородок Брук и пронзал её злым взглядом.
- А что, разве я не права? Такие поездки обойдутся, как минимум, в неделю. Вы же и за день растратиться не хотите. Компания вам всё компенсировать не обязана, - порезала суровой реальностью Ивушкина, намекая на последнее обещание мистера Леванса решить финансовый вопрос поездки. – Поёте тут, как соловьи продажные: там и тут, то и это. Эти песни не для меня вам исполнять.
- Не кипятись, - остановила её Карин. – Раз уж речь зашла о песнях, то слышали новый трек нашего красавца Тима из бывших «Неугомонных»?
- А может работой займетесь? – процедила перебитая и не остывшая от гнева программистка.
- Это про чулки что ли? – злостно пренебрег вопросом Брук. И не он один.
- Это он мне посвятил, - хмыкнула Эмбер, присоединяясь к тем, кто изображал, сколь незначительно замечание Ивушкиной.
- Ну, разумеется, - Карин оскалилась.
- С кого же еще он мог снимать чулки, как не с именитой путаны и мастера постельных дел. То есть, тебя, - гневно цедила Жанна.
- Зато я только его путана, - горделиво приосанилась Эмбер.
- И моя ручная куртизанка.
- Ну да, ну да, - ухмылялась, показывая, что это не задевает, Эмбер. – Еще кто я?
- Карманная гейша, портативная шалава, компактная давалка, складная проститутка.
- Извините, что вмешиваюсь, дамы, - разглядывая их обеих, не прятал улыбки Скотт. – А последнее, это как?
- Типа как раскладушка в детских садиках, которую вытаскивают из подсобки на время тихого часа, - с радостью пояснила ему Джени и с азартом продолжила. – Походная курва, экспедиционная профурсетка, мини-шмара. Останови меня, подруга, я ведь могу весь день и всю ночь продолжать.
Остановить попыталась Карин, продолжая то, что её интересовало:
- Тим, между прочим, как ушел из «Неугомонных», всю продюсерскую команду возглавил, и у него даже вышел один совместный трек к нашумевшему фильму…
Она была злостно перебита Ивушкиной:
- В душе не подозреваю, что эта информация изменит в моей жизни.
- Как?! – изумилась фальшиво Ливенсия. – Он же теперь стал во главе компании!
- И они теперь с «Мафией» соревнуются, - в той же интонации пояснял Брук.
- С дерьмом зачем соревноваться? – холодно спросила Ивушкина, за её спиной прыснул Дейв Митчел, которому не травилось творчество «Мафии», как и «Неугомонных». – А, вот почему они на один уровень упали?! Напрасно этот ваш Том (намеренно допустила ошибку она) в цветной эскорт вписался.
- Какая ты гадкая, Джани! – всхлипнула притворно вместо Карин Эмбер
- Уж прости, что раскритиковала такую важную новость.
- Чего ты извиняешься, моя что ли компания?
- Но твои же потенциальные ухажеры, - кривила лицом Жанна Ивушкина под дружный смех коллег. – Вот, положа руку на сердце, со сколькими из них серьезные отношения замутила бы? Ну, этот ваш Тим, number one в очереди, это понятно.
- Только Тим, - отвечала, с улыбкой переглядываясь с Карин, Эмбер. – Остальные не мой уровень.
- Достойный ответ от верной путаны. Я так восхищена, что из меня наружу рвется стих.
- Просим, просим, - заголосили на весь отдел и захлопали в ладоши Брук со Скоттом, впрочем, догадываясь, что их непредсказуемая коллега отмочит.
- Представляю, что сейчас будет, - шепнула Ливенсия Карин.
А Жанна Ивушкина уже декламировала:
              О, курва несусветная, любовь очей моих косых.
              Ты куртизанка неприметная и проститутка – для простых.
              Ты шельма, но такая робкая, и стерва тоже для меня.
              Твои глаза, такие яркие, забуду ли я, и когда?
              Тут рифме быть совсем не нужно, глаголю чушь всего лишь я,
              Но ты еще и профурсетка и в сердце шлюха для меня.
Всё это говорилось по-русски, и тут же переводилось шустрой Карин. Она умудрялась успевать за ней и как можно точнее передавать смысл этих фраз. К концу раздались не сильно бурные аплодисменты и испепеляющие взгляды на каждого от Эмбер.
- Не радуйтесь так сильно, эта ода посвящается только Эмбер.
- Мы это уже поняли, Джени, - сказал, пряча от той улыбку, Брук.
- Рифмуешь также паршиво, как и Тим, - оценил на звучание Скотт, больше ориентируясь на переводе Карин, в котором рифмы – никакой.
- А ты заметила, - обратилась вдруг к Карин, как к ярому фанату этого самого Тима, Ливенсия. – Он такие трусы носит, один в один мои счастливые рейтузы.
- Почему счастливые? – всплыл незамедлительно вопросом Скотт. Он уже косился на её ноги, едва прикрытые коротким обтягивающим белым платьем с мелкими-мелкими черными снежинками на спине и рукавах.
- Потому что больше не ношу и счастлива, да? – спрашивал у неё же Брук, давая одновременно ответ Скотту.
- Именно!
- А ну покажи, - надвинулась на неё Жанна, подразумевала какое-нибудь фото этого Тима в рейтузах.
Ливенсия растерялась, подумав, что требуют с неё демонстрацию исподнего, благо Карин вовремя вмешалась:
- У меня, у меня есть его фото! – она уже доставала из кармана телефон, переманивая Ивушкину и других любопытных (Скотта и Брука) к себе. На кадре был запечатлен довольно симпатичный и даже чрезмерно обаятельный парень в джинсах в обтяжку, выдающих все складки нижнего белья под своей тканью.
- Он бы еще их сверху джинс надел! – с завистью заметил Скотт.
- О, ужас, на эти ноги! – взвыла восхищенно Эмбер. Она и Ливенсия придвинулись одновременно со всеми, заглядываясь на экран телефона.
- Что, ровнее твоей жизни, да? – усмехнулась Жанна Ивушкина.
- Да! – отвечала раньше всех, кто так думал, Карин.
- Ноги черт с ним, ты на эти трусы гляди! – вернула к изюминке Ливенсия.
Воцарилось глухое молчание, взгляды сконцентрировались, несколько пар глаз бесстыдно изучали до дыр одно несчастное фото.
- Может уже поговорим и перестанем пялиться на эти ноги? – неожиданно прервала затяжное созерцание Ивушкина. – Кто-нибудь, скажите уже хоть что-нибудь, а то меня уносит в неизведанные края балерин и балерунов.
- Я плотно подсела на корейские исторические полнометражные фильмы, - спешила объявить Карин, пряча телефон в карман своего вроде бы яркого, но скромного и подходящего офисному работнику, сарафанчика.
- А я на китайские сериалы лицом упала, - торопилась уцепиться за эту соломинку, лишь бы больше не думать и не вспоминать красивых ног Жанна.
- Так вот оно что, - вяло поддержала неинтересную ей беседу Эмбер.
- Ой, мне китайские фильмы и сериалы пока не очень, - призналась Карин.
- Я нашла себе парочку весьма интересных, перелопатив целую тучу запутанных сериалов, - сказала Ивушкина.
- А чем тебе не по нраву кинематограф родины? – сощурился Брук на неё.
- Ей подавай нечто оригинальное, - хмыкнула Эмбер. – Смесь несмешиваемого.
- Это типа утонченной классики и современных мыльных опер? – уточнил для себя Брук.
- Корейских и китайских, - усмехнулся Скотт, соображая быстрее всех. – Например, «Три нуны Чехова», «Преступление и оппа с топором».
- А Скотт уже не только потонул в предпочтениях Джени, но и устроил заплыв в сериалах Карин, - Брук снисходительно осматривал коллегу.
- Вот ты знаешь, - будто решился на откровения с ним Скотт. – Я – не любитель пересматривать, но в последнее время меня настигает неистовое желание пересмотреть «Гинтаму».
Бомба отнюдь не замедленного действия. Сработало моментально:
- Ты знаешь, сколько раз я её пересмотрела! – взорвалась тут же Жанна. – И всё равно хочу начать сначала. Услышать эти голоса в сотый, в тысячный раз!
- Как ты смеешь порочить меня перед Шинске-сама! – заголосил, истерично подражая какой-то героине, Скотт. Эту фразу он заучил до дыр и стремился употреблять всякий раз, чтобы порадовать Джени придирчивой Эмбер назло.
- Ох! Эта арка про бабочку, летящую в ночи на свет, исходящий от Шинске-сама, дурманит и сносит голову каждый раз как первый раз!
- Ничего не понимаю и не желаю понимать, - щипала словами Эмбер.
- А меня зацепило то, - с жаром говорил Скотт Ивушкиной. – Что этот слепой убийца видел свет, неисчезающий свет от Гинтоки. Свет, который доселе замечал лишь в этом одноглазом террористе с обнаженной плоской грудью…
- Если стану актрисой, - перебила его Жанна. – Обязательно сыграю Шинске-сама!
- Тупица! – разумеется, это Эмбер.
- То есть, если стану именитой актрисой, - всё еще мечтательно глядя в потолок, поправляла себя Джени. Она вдруг посмотрела на Эмбер. – Тебя возьму в роли Шимпачи. Или Зуры, чтобы злобно орала во всё горло: «Zura ja nai, Katsura da!».
- Ну, эту вашу «Гинтаму», - Карин обеими руками ухватилась за рукав Ивушкиной и начала тянуть на себя, приговаривая. – Хочу пару сериалов с прекрасным главным героем, мне надо бы убиться основательно, забыть неудавшееся свидание.
- А ты попробуй что-то полезное, Карин, - хитро сощурилась Ливенсия.
- Например? – заинтересовался Скотт.
- Игры, - сказала Лив и важно вскинула голову. – Довольно занимательные, они заставляют задуматься в поиске верного решения.
- Игры? – задумчиво переспросила Карин и пододвинулась к ней.
- Я вот играю и застраиваю ферму драконов…
Жанна Ивушкина не дала маркетологу договорить:
- Постигаешь азы скотоводства? Где ж там сложные логические решения, агроном?
- Не оскорбляйте моих драконов, мадам!
- Они всего лишь предшественники куриц, петухов, голубей.
- Нет, Джени! – возопила обиженно Ливенсия.
- Да!
- Они были огромными, какие из них петухи и курицы?!
- Эволюция упростила, - улыбалась Джени и, не стремясь выводить из себя маркетолога, спросила нейтрально. – Ладно-ладно, что за игра?
- Вот, - Ливенсия Стивенсон извлекла из кармана телефон и быстро нашла нужное приложение. – У меня их уже восемьсот с чем-то, и у каждого свои имена и непохожее строение. Есть даже котодракон!
Ивушкина хихикнула, поражаясь тому, как гордится своими игровыми достижениями Ливенсия, маркетолог пыталась завлечь её:
- Хочешь, покажу?!
- Ты совсем помешанная?
- Тебе ли это говорить, Джени, - ядовито вставила Эмбер.
- Чем больше драконьих сил, тем больше нужной территории можно отхватить у врага, а это дает возможность нападать на сильных противников, - не слышала маркетолог их, объясняя суть игры уже для Карин.
- Я выделю тебе палату в клинике, Лив, - громче заговорила Жанна Ивушкина, кивком поднимая стажера и опускаясь в кресло перед монитором. Она живо что-то набрала в строке поиска, созданного Дейвом недавно пробного поисковика. Проверяла его работу, по его тайному знаку. – Я как раз там этажом выше, как героинопомешанная. Хоть на прогулках будем видеться, может, ручкой помашу. С окна. Не тебе.
- Ах, ты, - хотела обидеться Ливенсия, да не получалось. Она рассмеялась и шлепнула программистку по плечу.
- Что это ты там ищешь? – надвинулась к ней Карин, разглядывая открывшиеся вкладки на запрос коллеги. – О, достопримечательности смотришь? Какие-то они неясные…
- Дагомыский водопад искала, - язвительно отвечала та, раздражаясь, что от коллег не спрятаться, даже притворившись очень занятой.
- А он там есть? – прильнула Эмбер, а с ней и все остальные, давясь общим любопытством.
- Оказывается, нет. Как и у вас чувства такта.
- Не злись, - снова хлопнула по плечу Лив. – Злоба сокращает дни.
- И даже убивает, - прибавил Брук.
- Жизнь, да. Не знаешь, из-за чего умрешь. Или кого, - Жанна Ивушкина подняла голову, ища сквозь окруживших её коллег новичка, ожидавшего вердикта. Он уже умел по взгляду Ивушкиной понимать, справился ли он, или допустил ошибку. – Вот, уже неважно себя чувствую, после твоего домашнего десерта. Хотела отравить меня?
- Точно, ты пыталась её убить! – Карин с улыбкой повернулась к Эмбер.
- В первую очередь траванулась бы такая слабачка, как ты и причем, блевала бы от заката до рассвета под раскатистые громы, издаваемые твоим отравившимся кишечником, - сказала та и обратилась к Ивушкиной. – Десерт мой был отведан еще на прошлой неделе. Так что обвинения твои неуместны.
- Уместны, я плохо себя чувствую поле недавнего чаепития, - программистка надеялась жалобами на здоровье отвадить от себя и выкроить тишину и покой. Это было невозможно. Поэтому она встала и начала пробиваться через них. – Схожу-ка я в уборную.
- Носик пудрить? – язвил Брук.
- Нет, блевать во всех кабинках по очереди, - огрызнулась та, быстро шагая и удаляясь в коридор, ведущий к нужной комнате. Но прежде надо уведомить новичка. – Дейв, можешь продолжать.
           Жанна Ивушкина скрылась за дверями, а бессовестные люди возле её рабочего стола и не думали расходиться.
- Она выглядит неважно сегодня, - пробубнила в спину программистке Карин.
- Да, действительно, - соглашалась Ливенсия. – Словно приболела.
- Обыкновенные уловки, - не разделяла их мнения Эмбер. – Притворитесь, что не понимаете её намеков.
- Мы всегда только этим и занимаемся, - хмыкнул Скотт и вдруг задумался, что можно было бы пощадить коллегу и дать ей время побыть на своем месте одной. И он попробовал уговорить всех оставить на время Ивушкину, но его мало кто слушал.
Вскоре вернулась и Жанна, Дейв прервался и обернулся, заметил взмокшие на лбу и на висках волосы, похоже она пыталась щедро ополоснуть лицо водой. Или же утопиться. Вполне вероятно, как еще от надоедливых коллег себя избавить.
- Оказывается, я везде горячая, - сказала негромко Ивушкина и вновь заняла кресло. Чуткий мистер Митчел додумался встать и освободить его для неё.
- Да у тебя же жар, Джени! – Карин только приложила ладонь к её лбу и ужаснулась.
- Тебе лучше домой пойти, - посоветовала Ливенсия. – Если хочешь, я скажу Левансу, когда он вернется…
- Не нужно, - Жанна посмотрела на неё. – Но буду признательна, если заберешь всех и дашь поработать с Дейвом.
- Мы уйдем и больше не потревожим, - начала Эмбер. – Но пообещай, что проведешь с нами вечер.
- Если гарантируете, что это будет не так уныло, как групповое свидание, - ответила Ивушкина.
- То есть, тебе спиртное и веселье подавай? – нахмурился Брук, не сильно осуждая и даже приветствуя и очень на то рассчитывая.
Та кивнула.
- Потаскух брать? – скалился Скотт.
- Да, три штуки, друг.
- Ничего, если две куртизанки и одна профурсетка, Джени?
- Можно и одну путану, - ухмылялась Карин.
- Ну, Эмбер и сама придет.
- Джени!
- Свалите уже, - попросила она и подозвала Дейва, который почему-то стоял в сторонке, будто воды в рот набрал.
Эмбер и Ливенсия ушли с гордо поднятыми головами и разбрелись по своим местам. Неторопливо семенил за ними и Брук, вспомнив о своей работе. Убежала и Карин, успев шепнуть программистке на ушко: «Я еще нагряну».
Остался только Скотт, провожая коллег глазами и скромно ужимаясь. Он придвинулся ближе и тихо заговорил:
- Как же я жалею, что поздно соблазнился «Гинтамой», Джени. И прямо ревную тебя.
- Ревнуешь меня? – фыркнула Ивушкина. – Было бы к чему! К лицу красивого Зуры, которого у меня нет или плоской, аки торсу Такасуги, груди?
- У тебя шикарная фантазия и вкус, - посмеялся над её замечаниями коллега и попробовал утешить. – Грудь у Такасуги очень даже классная.
- Классная, не спорю. Но Такасуги – мужчина в возрасте за или около тридцати лет, и плоскость ему только в плюсе. Я, конечно, тоже самурай в душе, но всё же девушка. Так что, твой успокоительный комплимент не засчитан. Чего хотел-то?
- В общем, - замялся немного, озираясь по сторонам, Скотт. – Посмотрел я «Ёродзуя навсегда», и мне так понравилось, прямо вау! Ну, просто не могу!
- В духе «Гинтамы», конечно, с юмором в самый серьезный момент, - улыбнулась ему Ивушкина, забывая о недомогании и своих профессиональных обязанностях.
- Но очень круто! – перебил Скотт. – Кагура и Пацу-ан такие классные, вообще, супер! А Окита в образе бродяги Кенсина убил напрочь! Надо было слышать мой смех! Кацура, который подражал Шинске, Элизабет – мутант и самый последний момент, когда появились четверо молодых воинов: Шинке, Зура, Гин и Сакамото и тут же исчезли… - Скотт взял паузу для передышки. – У меня чуть кровь носом не пошла, это было нечто!
- Меня убил Мадао. Там такой напряженный момент, почти самой развязки, а тут Гин сам себя убил – я даже вскрикнула, он обернулся, а там – Мадао! Это в стиле «Гинтамы», как всегда, непредсказуемо и неожиданно. Погоди-ка, а ты посмотрел, то, что я недавно и скрытно тебе советовала?
- А, ты про этих летунов на великанов? – переспросил Скотт и с большим восхищением начал. – Да! Я смотрел и не мог остановиться, убил две ночи на выходных, просмотрел разом все сезоны, Джени! Столько всего происходило так быстро, молниеносно, неожиданно: я чуть не вскрикнул на весь дом, когда командору руку сожрали, а тот еще продолжал кричать: «Вперед!».
- Да, признаю, момент, в котором ему жрут руку, а он орет: «В атаку!», действительно эпичен, - подбрасывала мнение Ивушкина.
- Это вроде бы мультик, но эпичнее многих расхваленных фильмов.
- Но-но! Это не мультик, это – аниме!
- Эрвин Смит – крут, и это навсегда! – продолжал восторгаться Скотт.
- А вы о чем сейчас? – впечатлился его комментариями Дейв.
- «Атака на титанов», - быстро бросила ему Жанна и опять обратила лицо на коллегу. – Кстати, Эрвин умрет.
- А-а-а! Зачем ты сказала!! Ненавижу тебя, Джени! – взвыл Скотт и побежал прочь от неё, театрально хватаясь руками за голову, он упал в свое кресло перед монитором и поник.
Дейв Митчел улыбнулся и посмотрел на созерцавшую его самого Жанну Ивушкину.
- Простите, сенсей, была занята. Но теперь уже всё, мы можем приступить к работе, - она привстала, а потом и вовсе освободила от себя кресло, приглашая в него парня и пододвигая папку  с заданием.
- Семпай, а можно я сегодня раньше уйду? Хотел успеть с друзьями в кино по бесплатному купону пробиться.
- О, и как же он вам достался, моншер, откройте занавеску (намеренно искажала Жанна) тайны? – увидев, что тот спешит объяснить в деталях, прибавила. – Шучу. Беги уже. Но завтра без опозданий.
- Спасибо, семпай.
           И Мистер Митчелл покинул отдел раньше всех под завистливые взгляды Брука и Скотта.
          
           25.
           С уходом стажера Ивушкина незамедлительно занялась прямыми обязанностями – она работала. Непрерывно и продуктивно. Около двух часов. Сама тому была очень рада, на этой неделе она совсем расслабилась, перекладывая всё на новичка, как-то даже отвыкла от этого. Но недолгим были её восторженные мысли о собственной трудоспособности. Вскоре к ней прибились те, кого она только и делала, что гнала от себя. Опередила же всех та, кого гнать программистка никогда не стала бы. Карин.
          Её приближение Жанна будто почувствовала. Обернулась с вопросом:
            - Ты ко мне? Погоди, я пирожки делаю.
- Ес, май лорд. – Карин улыбнулась. – А как это ты их делаешь, сидя за компьютером?
             - Мысленно, - невозмутимый ответ и разворот в кресле. Ивушкина уставилась на неё, отодвинув работу в сторонку. – Ну что, опять будем шептаться о твоей настоящей любви?
             - Я всё понимаю, но всё же, хочется верить, что настоящая любовь есть, и это она у меня сейчас.
- Одна на миллион? – спросила Жанна едко и прибавила. – Это всё влияние романтических фильмов, прекращай их смотреть, Карин.
             - Не могу, Джени. Мне без них не выжить.
             - Не буду спорить, но когда-нибудь ты передумаешь.
             - Когда?
             - Например, когда сменишь свою скучную работу, квартирку, или приобретешь что-то новое для себя. Допустим, новый компьютер выдаст тебе отдел…
             - Новый компьютер? Значит, будет игры гонять на работе, - маркетолог Лив, услыхав последние несколько слов, неверно определила тему разговора коллег и присоединилась к ним.
- Рыбак рыбака видит в ГТА. – ухмыльнулась Жанна Ивушкина.
- В ГТА нет рыбаков, Джени, - поправлял, глядя на неё, как на дуру, Скотт. Он прибежал сразу, как увидел скопище девушек в одном месте.
- Тебе лучше знать, что там есть, - вклинилась и Эмбер, хотя ей нужно было пройти мимо них и зайти к начальнику. Решила задержаться подле них на пару секунд, но потом быстро передумала и процокала (всем на радость) по своим делам к мистеру Левансу.
           Дружно проводив её глазами, собравшиеся у стола программистки, люди переглянулись.
            - Джени, очень хочу наведаться к тебе в гости, - сказала, прерывая молчание, Карин. Только так можно будет вдоволь посекретничать. В отделе это совсем не получается. – Жди меня завтра.
             - Под сакурой?
             - Я привезу тебе катану.
             - Ты хотела сказать сакабато?
             - Ага, сделаем тебе шрамик на лице, - встрял в их диалог Скотт.
             - И белым бинтом глазик вокруг твоей головы обмотаем, - блеснула познаниями Ливенсия.
             - Будешь два в одном: отъявленный террорист Шинске и скромный наемник Баттусай, - не отставала от них и Карин.
            - Гляди, Джени, - мчался к ней через столы Брук. На самом деле, не к ней. Просто не хотел оставаться в неизвестности – он должен знать всё, о чем болтают вдали от него коллеги. – Я нарисовал тебе твоего террориста в халате и с кисерой! Как тебе?!
             - Класс, - беглый взгляд от Ивушкиной по распечатанному рисунку. А Брук, вспомнив про телефон, побежал назад к столу на звук его мелодии, поэтому, продолжала давать ему ответ Жанна уже в спину. – Я уже вышла за него замуж. Прямо вот сейчас.
             - Зачем так скоро, а как же я? – притворно всхлипнула Карин. – Кто будет защищать меня? Спасать от революций, бунтов, расколов и скандалов моего отдела…
             - У вас, что, и такое практикуют? – удивилась Ливенсия.
             - Временами войны разгораются, да? – спрашивал Скотт у Карин, и та кивала. – Я слышал, что у вас строгая начальница.
             - А ты брось её пару раз через себя и на лопатки.
             - Это еще зачем, Джени? – спросила Карин.
- Чтоб знала. Как революционеров стращать, - ответила Жанна Ивушкина. – Далеко вам до нашего отдела, Карин. У нас чуть что – перевороты и восстания.
             - А мы что же, хуже?
             - А вы, так, пошумели камышом у реки и разошлись, размяв в пути кусты полыни.
             - Так научи, как надо: где чего почитать, где чего подсмотреть для храбрости.
             - «Берсерк» смотрела? – поинтересовалась, прежде чем советовать, Жанна.
             - Да. Очень тонко про мужскую дружбу рассказывает, - усмехнулась Карин.
             - Я этого не слышал, - захихикал Скотт.
             - А я не видел, - вставил Брук, вернулся, завершив разговор. Но ему опять пришлось бежать к столу – снова разрывался звонком телефон.
             - Давайте-ка без этого, - злилась Ливенсия Стивенсон, когда не понимала, о чем речь. Мгновенно меняясь в лице и косясь на дверь начальства, откуда еще не выползла гадюка Эмбер, прошипела. – Лучше поговорить про «Гинтаму».
             - «Ты разбиваешь сердце офицера полиции!». – Скотт уже цитировал, особо запавшие в душу, фразы. – Это садист Сого так сказал Кагуре. Тащусь от них!
             - В четвертом сезоне эти оба такие пафосные будут.
- Почему это, Джени? Ведь они дерутся и спорят вечно, - спросила тихо Лив.
             - Ну, все сложится так, что полицию распустят, они будут никто, и, когда разжалованного, но принципиально не снимающего форму, садиста окружат патриоты-террористы, придет Кагура и двояко обругает всех. Чем и спасет и садиста от террористов и бедолаг патриотов от садиста.
             - Эй, Джани, - опять полушепотом прибилась вплотную к замолчавшей Ивушкиной Ливенсия и, озираясь с опаской на проплывающую меж рядов злюку Эмбер (она только-только вышла от шефа), продолжила свой секретный разговор. – Если эта их война с инопланетными завоевателями длилась около двадцати с чем-то лет, как несколько раз упоминалось в разных сериях, и если на момент этой войны Гину было в диапазоне 16-18 лет, то…
- Ему сейчас тридцать восемь?! – завершил и округлил глаза Скотт.
             - Ну…
             - Такой старик, Джени?! – перебила Ивушкину Ливенсия. – А выглядит на двадцать пять.
             - Уж точно не тринадцать ему было на момент военных действий, - рассуждал одновременно с ней Скотт. – Слишком крупным прорисован, знаешь ли. Почти мужчиной, а не щуплым подростком.
             - Это же аниме, - вставила, поймав эту мыслительную паузу, Жанна. – Напомню вам, что была серия про бессонницу, в которой Кагура его обвиняла в том, что от его подушки пахнет стариком. Вот и делайте выводы.
              - Но он не выглядит, - все еще возражала Ливенсия, впрочем, спеша заткнуться и делать вид, что не «Гинтаму» она обсуждает, ведь бежал к ним Брук.
             Он буквально перелетел порог отдела и устремился к ним, вклиниваясь между Ивушкиной и Скоттом, которым и адресовал свой нетерпеливый, обличающий его, вопрос:
             - Видели, видели, облом в конце?
             - Да…
             - В духе «Гинтамы», - меланхолично отвечала Жанна, прерывая Скотта и его комментарии.
             - Это понятно, но всё же могли бы в такой серьезный и заключительный момент не выделываться.
- Будут они тебя слушать, Брук, - усмехалась Карин.
             - А я вот заметила, что там всегда так…
             - Как, Лив? – устремил внимание к маркетологу Брук, опуская обвинительные речи о том, что и она попала в эти сети.
             - Вроде бы жутко отрицательный герой, вроде бы его надо люто-люто ненавидеть, но вот вдруг раскрывается вся его трагичная история, открываются тайны, становится понятно, почему он так поступал…
              - И начинаешь его жалеть, да? – улыбалась Ивушкина.
              - Там у каждого свои драмы, - мудро изрек Брук. – Но даже они вызывают буйный смех, не так ли, Джени?
              - Истинно! – сказала она и ввернула свое. – Когда Зура чуть ли не в каждой серии кричал: «Zura ja naii, Katzura da!», я просто дрыгала воображаемыми усиками и лапками, давясь смехом.
              - Zura ja nai, Katsura da! – сказала тут же, понизив голос, Ливенсия.
              - Я не Зура, я – сосна, - подхватывал и улыбался Брук, он в просмотре зашел не так далеко как остальные, но многое уже знал.
             - Но больше всего я ржала, постукивая копытцами, от серий про дурманящее зелье подземного города! – продолжала раскрывать свои секреты Ивушкина, замечая, как приближается Карин. – Да и тема никому не нужного безработного очкарика тоже неплохо подана.
             - Ах, Мадао, - вздохнул мистер Леванс. Его приближение и прорыв в тыл все заметили, только когда он выдал себя этой фразой. Выдал он не только это, но и причастность к просмотру любимого аниме Ивушкиной.
              - А кто это? – спросила Карин, только-только начавшая свое знакомство с шедевром. Успела всего-то дюжину серий просмотреть и никому о том не проговориться. По крайней мере, сразу.
             - Ты и до него скоро доберешься, - предупредил, скалясь, Скотт.
             - Хасегава Тайзо, - уточнил Брук, подумывая пересмотреть первый сезон. К примеру, этим вечером. Хотя бы начать.
             - А, тот невезучий бомж, с которым что только не случается? – случайно выдала всем себя и Карин. – Никак не запомню его имя.
- Особенно запомнился его «киникубастер», - улыбнулся Леванс, косясь на Ивушкину.
             - Мне вот больше садист нравится, - призналась Карин.
             - А мне майонезный главнокомандующий, - посмеялась Ливенсия.
             - А я больше по моментам. Особенно запомнился тот, в котором мощная китайская девочка хватает садиста одной рукой за его садистскую рожу и швыряет прямо в ноги врагам. Я прямо вынула своё горящее сердце и вынесла его на балкон охладить, не обращая внимания на пылающий диван. Черт, я знаю «Гинтаму» наизусть, а должна бы программирование, - сникла после всех своих восхищений Ивушкина.
             - Тихо, Эмбер идет! – шепотом предупредил всех тайных поклонников мультика (аниме!) Брук и принял серьезный вид.
             - Привет, тварь, - первой вызвала огонь на себя Ивушкина, разворачиваясь к подошедшей подруге. Хотя, они, вроде бы уже здоровались. – Только тебя тут не хватало, дышите тут нагло моим кислородом, а мне его всё мало.
              - Я тоже рада тебя видеть, - странно, Эмбер пропустила ругательства мимо ушей. – Какие планы на вечер?
- Голосовать пойду.
             - То есть? – удивился Брук, зная, что она никогда таких взрослых мероприятий не посещала.
             - Серьезно, пойдешь? – изумилась и Ливенсия.
             - За кого?! – это Скотт.
             - За Кацуру Котаро-доно, - невозмутимый ответ анимешницы.
             - Сама впишешь его туда? – улыбалась Карин.
             - Ясное дело. Это моё право выбора. Почему бы и не да?
             - Определенно да, - кивал Скотт.
             - А ты чего хотела? – Ивушкина обратилась к источавшей презрение каждой клеточкой организма подруге.
             - Ты просмотрела то, что тебе на почту скидывала?! – спросила Эмбер. – Слишком вычурно, не правда ли? Да и в тексте сплошная самопохвала и пафосное обращение к многочисленным недоброжелателям…
- Выдохни, мать, - перебила Жанна. – Я не в курсе.
- Так ты не смотрела и не слушала, Джени?
- Нет.
- Так посмотри и послушай!
- Я на работе, Эмбер, - немного раздраженно объявила Ивушкина, и все те, что стояли вокруг неё, поняли: пришла пора разбегаться по своим местам. И разбежались, оставив их одних. Разве что Карин остановилась в сторонке, выжидая, когда Эмбер надоесть тиранить, и она уйдет.
- Есть работа?
- Ни черта.
- Ну, посмотри, пока есть время, Джени.
- Наушники неважно работают, нужно ловить энергию «ки»  и медитировать, пока не найдется положение штекера, при котором звук будет поступать в нужное место. Поэтому, заранее просвети, что там и о чем?
- А если бы это кто-то другой отправил, посмотрела бы ведь?
             - Опять ищешь повод осудить меня за нелюбовь к тебе? – ухмыльнулась Жанна. – Не проще просто рассказать, о чем твой файл? – «Всё равно не хочу и не буду его смотреть», - думала она про себя.
             - Мюзикл, думала вдохновить тебя им.
             - А суть в чем?
             - Типичная история любви: он и она из разных слоев общества. Она – дочь президента авторитарного государства, а он – парень из африканских трущоб. Но никто не осуждает этот брак, и….
- У них что, мамы, папы, дяди, тети немые что ли?!
- Да кто их сейчас слушает, Джани?!
- Я. – Ивушкина, порывшись в сумочке, достала маленький граненый стакан из голубого стекла. Поставила на стол, подумывая сходить за водой, в горле пересохло. А пластиковые одноразовые стаканы она не любила, всё думала принести из дома личную посуду, и вот, принесла.
             - О, стакан путешественник. Кажется, я видела его у тебя дома, - не выдержав, подошла опять к ним Карин. Не смогла она долго стоять в засаде, да и Эмбер, похоже, уходить не планировала.
             - Их два просто, - объяснила уныло Жанна.
             - Они же парные, типа. Дом и работа – это, по-твоему, отличная пара?
- Пары же нет у меня. Вот потому из обоих сама и хлебаю: дома и на работе.
             - Мне, кстати, мама разрешила уехать жить в Японию. Вчера, - сказала Карин. – Жалко, что это случилось, когда мой тайный, рассчитанный именно на это, счет опустел.
            - Не шутишь?! Разрешила!? – воскликнула Ливенсия, будто больше всего в своей жизни переживала за неё. Она подкралась к ним как раз в тот момент, когда Карин надумала сообщить о своих переменах.
             - Это тебе у её мамы надо спросить, - усмехнулась Жанна, видя, как несутся к ней другие коллеги, и очень жалея, что нет такого места в отделе, в котором можно было спрятаться от них. Или их там закрыть, надолго. Увы. Оттого обреченно пробурчала. – И у меня тоже спрашивали бы, хочу ли я вас выслушивать.
             - Это бессмысленно, потому и не спрашиваем, - готова была отвечать даже на чужие мысли вслух Эмбер. – Ты всегда будешь говорить нам «нет».
             - Зря я Дейва отпустила, - снова бурчала Ивушкина, глядя в упор на коллег (а к ним уже шагали Брук и Скотт) и игнорируя их присутствие.
             - Я могу тебе его заменить, - вызвалась Карин, поднатужилась, припоминая их разговоры и будто бы поднося ей огромный букет. – Эти цветы, они все вам, сенсей.
             - Лучше раскидайте их под мои ноги, - не оценила её артистизма Эмбер.
             - Уже старательно выщипываю лепесток за лепесточком, - успел примкнуть к ним и телом, и словом Брук.
             - Мы почти на выезде, - Скотт подразумевал, что рабочее время близится к концу, глазами он указывал на часы над входом в отдел, а мысленно стоял перед дверями вагона метра.
             - А мы на скамейке, и она не ездит, - Жанна же мысленно сидела на скамейке в парке, в который собиралась наведаться с теми друзьями, которые не являются друзьями.
             - Ты вечно где-то, но не с нами, - угадывала её мысли Карин. – И всё равно я готова ждать, лишь бы ты всегда сидела рядом.
             - Эх, твои бы слова, да устами кого-нибудь, - вздохнула Ивушкина и посмотрела на неё.
- Я даже знаю, кого! – нарисовалась возле них мисс Стивенсон. Маркетолог рассчитывала провести последние минутки рабочего времени с ними. – Человека с халатом в бабочку, хищным взглядом одного глаза и лукавой улыбкой.
             Показался из своего кабинета и Леванс Соул, люди в отделе начали собираться. А Ивушкина, игнорируя маркетолога, выключила компьютер, встала из-за стола, сняла со спинки стола свой смокинг, накинула на плечо и пошла вперед. Проверку отдела оставила начальнику. Не всегда же ей брать всё под свою ответственность.
              Коллеги переглянулись, шепотом решили, что, возможно, это всё из-за недомогания Джени такая унылая и тухлая, будто выпотрошенная и брошенная у берега рыба. Но оставлять её одну и не думали. Побежали следом за ней, чтобы, как у них и заведено, вместе пойти домой. И не волнует, что она этого, может быть, не хочет.
             Когда они все разбрелись по своим сторонам, и Жанна Ивушкина осталась одна, она облегченно выдохнула и ускорила шаг, спеша скорее попасть домой и включить себе то, что подняло бы настроение и успокоило бы душу. Ага, мультики.
            Кхм-кхм, то есть, аниме.
            Конечно же, она не валялась с вечера до утра под светом телевизионного экрана. Ивушкина передохнула немного, потом поднялась и под звуки из телека принялась за готовку и уборку. Периодически стопорилась перед экраном, как загипнотизированная жертва кобры, забывая, что просто шла мимо или же за какой-нибудь нужной вещью. А потом приходила в себя, отрывалась от экрана и снова принималась за дела.
            Выходит, она всё же может контролировать себя?
            Похоже на то. Но и это не значит, что она этой ночью будет иметь здоровый и полноценный сон. Она с легкостью променяет его, а на что, уже и без моих слов понятно, как и понятно то, что на работу она снова явится с мешками под глазами. Впрочем, как и всегда.

           26.
            Засыпавшую под утро с пультом в руках программистку разбудил звонок, странно оборвавшийся. Пробудившись, Жанна Ивушкина нехотя потянулась другой рукой за телефоном, лежавшим на подлокотнике, прищурилась, фокусируя взгляд на мелких цифрах в левом углу, указывающих на время, а потом всмотрелась в имя звонившего. То был Дейв Митчел.
             Выяснять, чего он хотел в такую рань, или же ждать повторного звонка от него она не стала, выключила телефон и сбросила его на пол. Не для того, чтобы поспать, а чтобы не мешал смотреть её любимые мультик, ведь сон как рукой сняло. Это значит: добро пожаловать в нарисованный мир!
             В отдел потому она явилась с небольшим опозданием. Леванс Соул уже стоял у своего кабинета и ждал только её, а узрев нарушительницу, строго покачал головой и скрылся за дверью. Ивушкина спешила к своему столу, где её ждал и не мог дождаться стажер. Ждал не только он, еще те несколько надоедливых коллег, на которых она избегала смотреть, а то ведь, глянет – они удумают, что на беседу к себе зовет, и соберутся вокруг неё. Такой себе маневр, хотя пока срабатывал – никто не порывался преследовать её.
              - Доброе утро, - первым и немного виновато поздоровался с ней Дейв, вставая с её кресла и пересаживаясь на ближний стул. – Позвонил сегодня вам случайно и уснул, простите меня.
              - Нет, сенсей, тот поступок был непростителен. Истинные самураи так не поступают: разбудить в четыре утра и самому уснуть!
              - Забудьте мою ошибку, семпай, - нашел иной подход новичок, видел он её ехидную улыбочку и уже знал, что и к чему. – Я был неосторожен и действовал необдуманно.
              - В наказание будешь весь день работать, - глаза его наставницы скользили по папке, появившейся этим утром на столе. Жанна, кивнув на неё, спросила. – Ливенсия принесла?
              - Сказала, срочно. А и еще, что вам к шефу надо.
              - Приступай, - сказала она и направилась к кабинету Леванса, категорически избегая взоров на тех, кто так искал причины вытянуть её на бессмысленные и бесполезные беседы.
             Внимания её Скотт и Брук так и не смогли отхватить. Жанна Ивушкина вышла от шефа хмурая и недовольная. Можно было подумать, что он её отчитал, да только не в их случае. Тут, скорее всего, очередная конференция, на которую упаковывалась именно она. Коллеги сразу это поняли, а вот стажеру следовало бы доложить.
            Жанна подошла к Дейву, постояла позади, несколько минут вглядываясь в монитор, а потом спросила:
            - Справишься без меня?
            - Вы уходите? – обернулся к ней с испугом новичок.
            - Вернусь, как только закончится чертова конференция, - успокоила его она и поторопилась покинуть отдел, успев ему бросить через плечо. – Звони, но только если возникнут проблемы.
            Отвечать ей было бессмысленно, она его не слушала, торопилась уйти, поэтому он предпочел с головой окунуться в срочную работу. Дейв Митчел увлекся так, что и не заметил, как пролетело время. Его никто не отвлекал – в отсутствие Джени коллеги что-то не стремились затягивать в свои разговоры, да и сами как-то подозрительно приклеились к своим местам. Судя по всему, срочную работку подкинули не только ему, но и всему отделу. Даже маркетолога не было видно и слышно.
            Перерыв Дейв решил сделать в обеденное время, да и то, в комнату эмоциональной разгрузки, куда его для приличия позвали за собой Скотт и Брук (девушки без Джени туда не сунулись, стайкой куда-то убежали, возможно, в кафетерий), он не пошел. Заварил себе крепкий кофе, достал булочку, заботливо запрятанную мамой в его рюкзаке, и перекусил на месте. Затем снова принялся за работу.
            Ивушкина не появлялась. То ли конференция затянулась, то ли она решила, воспользовавшись возможностью, сбегать по каким-то своим личным делам, но её всё не было. Уже и Скотт с Бруком устали поглядывать на двери отдела. А Дейв – завершил своё задание и даже умудрился отыскать Ливенсию и сообщить ей об этом.
            Когда он вернулся и снова плюхнулся в кресло, то заметил, что в отделе как-то стало шумно, и обернулся: к нему шагала Жанна, стоически игнорируя вопросы плетущихся за ней коллег: Скотт, Брук, Эмбер, Ливенсия и Карин шагали за ней, словно личная охрана. Её буквально осыпали с головы до ног глупейшими вопросами, но сейчас она молчала, задумчиво глядела в пол и будто их не слышала.
            Ивушкина прошла к столу и опустилась в кресло, уже свободное от Дейва, он снова пересел на стул и уставился в неё. Хотел спросить про конференцию, да куда там! И сунуться к ней не дадут своими вопросами.            
- Джени, почему покинула нашу реальность, - тронул за плечо её Скотт, вырывая программистку из мыслей.
- Да, о чем ты там грезишь? – вопрошала следом Карин.
- Ты когда-нибудь задумывалась о том, как тараканы чешут спину?
- Чего-чего? – Карин подумала, что ей послышалось, она посмотрела на коллег Ивушкиной, те дружным хором ухмылялись, не сводя глаз с Жанны.
А Жанна смотрела теперь в глаза Скотту, а не Карин:
- Когда, бывает же, так резко и неожиданно зачесалось промеж лопаток, и ты быстро так изловчился в сложную, суставы выбивающую, позу и рукой жестко так поскреб, и словно заново родился. Аж два раза.
- Ну и? – ожидал объяснения всему Скотт.
- А ты прикинь, каково им, тараканам, - пробурчала Карин, легко угадывая мысль Жанны.
- Палкой не достанешь, ногой и подавно. Об дерево, как медведь, не почешешься, ибо не медведь. Так, что же они делают? – Ивушкина припустила на себя натуральные переживания.
- Мистика, приправленная магической песочной пылью, - усмехнулась Ливенсия, она передумала делать ноги (работка имелась) и вновь прибилась к ним, почуяла интригу.
- Которую соскоблили со дна какой-нибудь тихоокеанской впадины, - ввернул Скотт.
- Мда, хорошо, что мы люди, - задумчиво пробубнил Дейв, посматривая на обе свои руки.
- Я даже подозреваю, что на помощь им приходят мухи, - не слышала никого из них Ивушкина. – Они же ведь такие проститутки – за ничтожную пылинку в грязи что угодно сделают.
- И как же они это, по-твоему, делают? – заглянул в лицо ей Брук.
- Подозреваю, в голове её уже рисуются изощренные картины, - Эмбер скрестила руки, предполагая, что польется из уст подруги чушь несусветная.
- Муха чешет спину таракану, - сказала, будто конферансье со стажем, Жанна, ну очень задумчиво потирая шею и отвечая той взглядом. – Представь только: вот приходишь ты, вся такая на мурмулях, ну, допустим, в Эрмитаж. На носу у тебя очки в роговой оправе, в руке – пенсне с диоптриями по минус два, а в кармане брюк – монокль, так, на всякий и самый непредвиденный случай. На тебе твидовый с ноткой двинутости брючный костюм-тройка с овальными черными и старинными накладками на локтях, в правой руке – трость, и не просто трость, а изысканная работа мастера – из слоновой кости.
- Хорошо, допускаем, чокнутая ты наша.
- Идешь ты вся такая утонченная ценительница по галерее из одного зала в другой, ползешь от одной картины к другой, временами искусно цокая языком и придирчиво вглядываясь в прочие изображения искусства и закатывая глаза, мол, не фонтан, видали лучше. И вдруг!
- Что? – сдерживал улыбку, зная, что пока рано, Скотт.
- Что?! – Брук и маркетолог вместе придвинулись к ней.
- «Ба!» восклицаешь ты и, идущая рядом старушка-гид и непременно искусствовед, наизусть знающая фирмы туалетов всех художников навскидку, падает замертво от сердечного приступа. И да, ты тому виной, но тебе не до неё, ведь ты – поражена!
- Это чем же? – не терпелось Карин.
- Узрев знакомую картину, подбегаешь, склоняешь свою голову к правому нижнему углу и читаешь, - Жанна Ивушкина сделала небольшую паузу, бегло обегая глазами каждого своего слушателя. – «Муха чешет спину таракану».
Брук со Скоттом покатились со смеху, выдавливая из себя Эмбер назло, а Жанна продолжала:
- Смутное и нарастающее с каждым ударом сердца чувство дежа-вю, что клокотало тебе в тот миг, ты проигнорировала и, почесав затылок, пошла в другой зал, не замечая, как уносят на носилках искусствоведа.
- И только-то? – нахмурилась Карин. – А где же детальное описание картины?
- Его не будет, только если в ваших собственных, но пустых головах.
- Я ждал большего, Джени, - качал недовольно головой Брук.
- Я тоже от жизни много чего не дождалась, - ответила ему с чувством Жанна.
- Зачем чего-то ждать, когда всего лишь нужно есть, пить и высыпаться, - пропела Ливенсия.
- У меня вчера бессонница была, - взвыл Брук от её напоминаний.
- Зато я спала до часу, - Карин говорила по секрету, собираясь признаться, что сегодня из-за этого опоздала и получила выговор, из-за которого и не совала к ним носа с самого утра.
- Знала бы ты, как сильно я тебя ненавижу. Даже больше, чем люблю героин.
- Ты не любишь героин, Джени, - Эмбер осуждающе скрестила руки.
- Я и завтра буду спать до часу, - мстительно заявила Карин, думая, что выговором её больше никто не сможет приструнить.
- Пусть тебе приснится то, как я ненавижу тебя за это, - Джени пронзала взглядом.
- Почему это ты будешь столько дрыхнуть? – поинтересовался у Карин Скотт.
- Назло начальству, что гнобит меня взысканиями, - рычала та.
- Так ты же виновата, потому и гнобит. – Ливенсия Стивенсон всё уже знала от неё самой. – Опаздывать меньше надо.
- А, это так работает? – вслух задумалась любительница сериалов. – Я думала наоборот.
- Есть еще что-нибудь интересное? – вмешалась Эмбер, обращаясь к Ивушкиной. Проблемы Карин её не волновали. – Давай, взбудоражь мое воспаленное воображение.
- Мне своего воспаления хватает.
- Что, Джени, опять горло болит? – участливо спросила Ливенсия, и Жанна ей кивнула со страдальческим видом.
- С кем холодное пиво и когда пила? – толкнул плечом Скотт.
- Это было в позднюю летнюю ночь прошлого понедельника.
- Вчера? – переспросил Брук, помня, что в прошлый понедельник их фирма была закрыта по техническим причинам.
- Мы совершенно случайно встретились взглядом…
- Кто это был? – взволнованно перебила Карин.
- Я и ячейка с льдинками из морозильной камеры моего старого холодильника.
- Тебя соблазнили? – влезла Ливенсия.
- Она лукаво подмигнула мне, мол, «Не хочешь ли меня?». А я такая: «Разумеется, хочу!».
- И?
- И когда ледяная вода с растворенными в ней кубиками льда и мое слабое горло слились в страстных объятиях жажды, я грешным делом подумала: «Вот дура, заболею же ангиной!». И как всегда, была права, - печальный вздох.
- Я заварю вам кофе, - заявил Дейв Митчел и убежал, не слушая её неозвученных протестов, в сторону комнатки эмоциональной разгрузки.
- Кстати, Карин, пока ты не ушла, мне нужна твоя помощь.
- Да-да, - та просияла и чуть ли не повисла обеими руками на плечах Ивушкиной.
- Напомни мне фамилию того певца, которого ты мне рекламировала недавно.
- Фамилию не знаю я, помню, что «Фаустом» называют.
- Бесполезный ты кусок программистской массы.
- Не обзывайся! Я же могу узнать …
- Выходит, и положиться не на кого! – снова вздыхала, не слушая её, Жанна.
- Да ну тебя, Джени, - Карин поморщила носик и поспешила в свой отдел.
- Вот, обидела человека широкой сериальной души, - сопроводил комментариями её уход Скотт, подваливая еще ближе к Ивушкиной. – А она в гневе очень красива. Я бы исписал пару холстов её портретами.
- Ты же не художник, - осадила тут же Жанна. – Ты – ленивый поглотитель пива, и холст тебе, максимум, на стол постелить под закуски к пиву пригодится.
- Поэта горазд обидеть каждый, - насупился Скотт, додумывая что-то про себя.
- Ты – поэт? – хихикнула Ливенсия. – Я-то думала, спортсмен.
- Каждый хочет задеть и оскорбить, - мысль свою он сформулировал и решил озвучить. – А вот налить бокал холодного игристого…
- Я и говорю, что ленивый алкоголик, - настаивала Жанна.
- Вы не понимаете, - Скотт воздел глаза в потолок, покачал головой. – Поэт – не как профессия, а душевное состояние, то есть, возвышенное чувство принадлежности к искусству.
- А, - оборвала Ивушкина. – Тонкая грань между тобой и умным человеком?
- Желаю тебе смерти, Джени, - сердечно обиделся и он, отчего развернулся и направился к своему столу под насмешливые взгляды коллег.
- Слушай, - подвалила снова Карин, она срочно вернулась к ним, что-то важное вспомнив. – Ты уже смотрела новинку – «Буйные сердца, холодные головы»?
- Нет, дорогуша, не смотрела этого я, но если это тебя утешит – видела рекламу.
- Ты сегодня наполовину бесполезная, а наполовину да, - Карин мельком посмотрела на обиженного Скотта, сгорбившегося перед монитором своего компьютера. – Ты глянь сегодня, дашь мне положительных отзывов для стимула. Говорят, снимались сплошь красавцы…
- Что?! – развернулась к ней мгновенно Ивушкина. – Там ни одного красавца! За слова на плаху голову отдам, все – страшнее меня. Уж лучше скетч «Ночные совы» глянуть.
- Тогда я посмотрю и это тоже, - взяла на заметку Карин. – Но отзывы от тебя жду.
- Я тебе что, карманный критик?! Я бесплатно не критикую.
- А что ты делаешь бесплатно?
- Спеть могу тебе по-русски, - Ивушкина, не дожидаясь ответа от Карин, затянула звонко и беспечно, и главное, быстро. – В траве сидел кузнечик, совсем как огуречик, зелененький он был. Представьте себе, представьте себе, зелененький он был, представьте себе, представьте себе, зелененький он был, - тут она понизила голос и монотонно прибавила. – И принадлежал к радикальной праволейбористкой партии латентных нигилисто-анархистов с националистическими взглядами…
- Но зелененький он был, да? – переспросила с улыбкой и на понятном Дейву языке Карин.
А Ивушкина продолжала:
- Но вдруг пришла лягушка, зеленая квакушка, любила анархиста и съела три торта. Представьте себе, представьте себе, была она дурна. Представьте себе, представьте себе, любила кузнеца, - и опять низким тоном и занудно. – И скрывала свои буржуазные корни и доставшийся по наследству публичный дом с удачно пристроенным казино…
- Целый сценарий для сериала, - хлопнула восхищенно в ладоши Карин. – А дальше что?
- А дальше ты по традиции идешь к черту и там немедленно приступаешь к своим обязанностям.
- Традиция – это понятно, и работа – разумеется, я отправлюсь туда сразу же, как услышу конец.
- А я не знаю, как там дальше поется.
- У кого-то здесь сценарий для сериала? – снова причалила к ним Эмбер. Она отходила по зову коллеги, когда Жанна пела про кузнечика. – Кто и когда снимает?
- Карин, - отвечала Ивушкина. – А я приготовилась критиковать. Аки Белинский, вооружусь пером и гордостью, а еще спесью и литературными познаниями, которых у меня нет. И разнесу в пух и прах весь сериальчик на страницах модного журнала в трех первых же колонках.
Пока она говорила, Дейв у неё за спиной со стаканом чая (передумал и заварил чай, а не кофе) слушал пересказ всей песенки русской программистки и объяснения смысла это песенки от Карин, к которой с вопросами шепотом и обратился глазами сразу, как вмешалась Эмбер.
- Я-то сниму, - завершив с объяснениями, вступила Карин. – И у меня там будет много постельных сцен, так что, людям это определенно понравится.
- Снимай все сцены в постели, раз уж ты такого мнения, - нахмурилась на неё неодобрительно Ивушкина. – И события тоже пусть в постели разворачиваются. Перевороты, революции, восстания и пятиминутки у начальства, походы в кафе и на почту, очереди в медицинских учреждениях, драки у Макдональдса – и всё это в постели. Одной. На весь экран.
- Представляю, - рассмеялась Эмбер, видя, как опять к ним подкрадывается Скотт, которому не усидеть на месте, когда у них такое веселье. К черту все сердечные обиды. Важнее пустое общение.
- Не надо, лучше передай мне отчет за пройденную неделю, а потом иди к черту, подруга.
- Но его еще нет у меня, Джени.
- Тогда стремительнее иди к черту.
- Я уже была, сотни раз на дню – и все от тебя.
- И что мне теперь, не посылать тебя что ли?! – возмутилась Жанна Ивушкина. – Сбегай повторно, зарядка будет – задницу свою растрясешь. Жирную.
- Спасибо, семпай, - подыгрывала ей Эмбер, копируя её же. – Благодаря вашим отправкам к черту, моя задница стала упругой.
- Всегда пожалуйста, - не уступала Ивушкина. – Рада стараться: к черту, к черту, к черту! Чтобы как баскетбольный мяч стала. И звенела так же.
- Девочки, вы смущаете парня, - Скотт смеющимися глазами показывал на Дейва.
- Уж не тебя ли?! – хохотала Карин.
             - По рабочим местам разбежаться не хотите? – почерствел голос Ивушкиной, они все ей порядком надоели. Хотела отдохнуть в отделе после конференции, а тут они, не знающие меру и совесть.
             - Уйдем, если еще раз что-нибудь споешь, - первым нашелся Брук, доселе внимательно их слушавший.
             - Да, спой нам, птичка, - съязвила Эмбер. – А то я прошлой твоей трели не расслышала.
             - Кто это тут петь собрался? – внезапно причалил к ним мистер Леванс, который хотел сделать им замечание и разогнать, но вдруг сам втянулся в беседу.
              - Джени, - синхронно отозвались Карин и Ливенсия, Дейв молчал и на них смотрел.
              - Правда, споешь? – с надеждой смотрел и Скотт на неё, ожидая привычный и массовый посыл к черту.
              - Могу только русскую народную, но без вкладывания души и чувств, - сухо предупредила Жанна и обратилась к Карин. – Ты переводи на скорости, если сможешь поспевать за мной.
              Та закивала, как болванчик, и Ивушкина с непроницаемым лицом начала:
             - Не для тебя придет весна, не для тебя Дон разольется. И сердце девичье забьется с восторгом чувств не для тебя, - допев, устремила взор на Брука, выжидая паузу и позволяя Карин уложиться в двухсекундный резвый перевод. Карин, впрочем, поняла, на что намекает Ивушкина, адресуя эти строки Бруку.
            Не давая Карин времени на передышку, Жанна затянула следующий куплет:
           - Не для тебя журчат ручьи, бегут алмазными струями. Там дева с черными бровями – она растет не для тебя, - на последней строчке взор Ивушкиной осуждающе метнулся к Скотту, он ничего не понял, даже когда перевела Карин. Наивный парень, думал, что это просто песня без скрытого посыла.
           Ивушкина вошла во вкус, она уже не просто нехотя растягивала, а пела, вполне мелодично, хотя голосом, равно как и слухом, была обделена:
           - Не для тебя цветут сады, не для тебя в долине роща расцветает. Там соловей весну встречает, он будет петь не для тебя, – тут она осознанно посмотрела на Дейва, давая переводчице микроскопическое время для передачи смысла.
           Мистер Митчел, в отличие от первых двух коллег Жанны, всё понял и улыбнулся. Теперь он жадно следил за ней, чтобы узнать, что значат и кому адресованы будут следующие строки из этой песни.
            - Не для тебя придет пасха, за стол родня вся соберется. Вино по рюмочкам польется, такая жизнь не для тебя. – Ивушкина вонзила взгляд, с чувством допевая слова, в Эмбер. Кажется, она сильно в чем-то ту осуждала, потому все нетерпеливо ждали, когда Карин им всё это переведет.
            Следивший за программисткой новичок, заметил, что взгляд её скользнул куда-то мимо коллег, оставшихся без её песенного укора – мистера Леванса, Карин и Ливенсии, Жанна смотрела на неизвестного мужчину, он стоял и разговаривал с соседкой маркетолога по столу. Дейв его не знал, в отделе видел впервые, но человек явно принадлежал к числу работников компании. На него был обращен взгляд Жанны, ему и адресованы были последние строчки песни:
           - А для тебя кусок свинца, он в тело белое вопьется. И слезы горькие прольются, такая жизнь, брат, ждет тебя. – Ивушкина закончила и отвела взор. Никто, кроме Дейва ничего не понял. Но то, что он увидел, позволяло ему думать, но лишь про себя, что, есть вероятность того, что именно этого человека любит его наставник. Иначе не смотрела бы она так волнительно на него, не дрогнул бы и не изменился бы её голос.
           Разумеется, Дейв промолчал и никому не выдал ни себя, ни Ивушкину. А коллеги, выслушав перевод, в недоумении воззрились на умолкшую программистку.
           - А дальше? – спросил мистер Леванс.
           - А дальше вы все расходитесь по своим местам и принимаетесь за работу, - грозно прорычала Жанна, настоящий начальник, не то, что их шеф.
           - Уходим, - улыбнулся Леванс Соул и взглядом погнал всех по местам.
          Его ослушаться не стала даже Карин, а то вдруг он настучит на неё её непосредственному начальнику. С их уходом Ивушкина придвинулась к столу, устало опустила на него руки и посмотрела на стажера, он как раз придвинул ей стакан с чаем:
          - С работой справился?
          - Претензий пока не получил, - ответив ей, он рискнул спросить. – А кто был тот мужчина, которому вы пулевое (он не виноват, это Карин «кусок свинца», экономично расходуя время, перевела как «пулю») ранение прописали?
          - Ты же всё понял, к чему вопросы?
          - Думал, за что? Вдруг и я так ошибусь, - осторожно отвечал Дейв Митчел, выискивая глазами меж рядов того мужчину, но тот, скорее всего, уже покинул их отдел. Его нигде не было видно.
          - Не ошибешься, тебя любить я не собираюсь, - усмехнулась Ивушкина и поднесла стакан ко рту, сделал пару глотков, чай остыл, был уже теплый.
          - Я и не претендовал, - негромко посмеялся Дейв Митчел, набираясь бесстрашия для следующего вопроса опасного. – Пулю за предательство или за отказ?
          - Второе, сенсей.
          Грустное признание Ивушкиной огорчило Дейва, ему вдруг захотелось встать, найти этого человека и дать ему по лицу. Но, подумав и вспомнив, как программистка сама безжалостно обходится со всеми, повременил с геройствами. Не думал, что она этого заслуживает, а подозревал, что имелись причины для отказа. Размышляя над этим, он долго сдерживал в себе вопрос, да не удержал:
          - А почему он так?
          - Всё довольно просто: у него уже была своя безумная любовь, в которой никогда не будет места мне. А я об этом не знала. – Ивушкина вздохнула и встала из-за стола. – Пойду-ка я эмоционально разгружусь. Присмотри здесь. Если спросят, скажи, не знаешь, где я.
          Хлопнув его по плечу, она ушла в комнату для обеда, где и просидела до конца рабочего дня.
         Показалась она оттуда за несколько минут до ухода. Собралась вместе с Дейвом и, как обычно, в компании всех остальных коллег покинула отдел. Предстоял дружный поход домой.
         Когда все разбрелись и остался только Дейв, которому еще пару минут шагать до своего поворота, он, молчавший всё это время, вдруг спросил робко:
         - Семпай, помните, что в эти выходные у вас с теми бородачами что-то намечается?
         - Не только помню, но и усиленно к тому готовлюсь, - улыбнулась та. – Что, со мной захотелось?
         - А вы не будете против?
         - Против – у нас всегда Эмбер. Я – нейтралитет, так что, это – исключительно твой выбор.
         - Значит, мне завтра во сколько с вами? – обрадовался Дейв Митчел.
         - К десяти я буду готова, - Жанна Ивушкина свернула к своей улочке, бросив ему напоследок. – До завтра, сенсей.
          - Я не опоздаю, - радостно заявил Дейв и поспешил домой.

           27.
            Чем занималась дома анимешница Ивушкина, думаю, понятно. А вот Дейв Митчел тратил время не впустую, просматривал на просторах всемирной паутины всё, что могло быть связано с персонажем, в которого грозилась нарядиться программистка. Умудрился посмотреть даже весь сериал, который, однозначно, не понял, зато более и менее сумел вникнуть в суть необщительного и загадочного персонажа. По крайней мере, он думал, что вник.
             И уже утром следующего дня, вооружившись этими знаниями, караулил на углу дома, в котором проживала Жанна. Ждал, когда она появится. Ждал и сильно сомневался, что она действительно вырядится в эту самую Аянами Рэй, ведь мистер Митчел всё еще не верил в то, что рассказывали про программистку её коллеги.
             Джени показалась из подъезда в длинном голубеньком сарафане поверх белой футболки и длинными голубыми волосами. Почти не отличалась от рисованного персонажа, если бы не длина: волос и сарафана. Как и говорили ранее коллеги, в своих преображениях Ивушкина обязательно что-то портила. И если бы Дейв не знал, как выглядит необщительная девочка из известного японского мультика, то поразился бы схожести. Но он знал. И всё равно осуждать и придираться не стал. Тепло улыбнулся, приветствуя:
             - Охаё (что-то вроде японского утреннего приветствия), семпай.
             - И тебе, - Джени подправила сползающую лямку сарафана. – Чего это у тебя мешки под глазами больше, чем у меня?
             - Подтягивал знания, - уклончиво ответил Дейв, планируя следующую ночь обязательно потратить на «Гинтаму». – А мы куда?
             - Туда, где намечен сегодняшний сбор – парк возле городской управы, третья станция метро, - Жанна Ивушкина шагала быстро и налегке, она не взяла с собой ничего, кроме телефона, он виднелся в одном кармашке сарафана – грозился выскользнуть и выпасть. Джени периодически проверяла его наличие рукой.
              - Опаздываем?
             Ивушкина кивнула, и оба почти побежали к входу в метро. В нерабочие дни в вагонах было почти безлюдно, всего пара молодых ребят и, забившиеся по углам, пожилые люди. На яркую девицу – копию из мультика мало кто обращал внимания, это ведь не в новинку. Так что зря Дейв ко всем присматривался, вылавливая в них какие-либо эмоции от вида Ивушкиной. Всем вокруг это было безразлично.
              К парку они подъехали через двадцать минут, точнее, к станции, ведущей в парк. Поэтому им еще предстояла прогулка пешим до нужной точки. Когда Дейв и Джени в образе Аянами Рэй не особо спеша шагали в парк на фестиваль, за ними увязался какой-то человек. Он сначала просто плелся позади них, а потом вдруг выскочил вперед с вопросом, брошенным в самое лицо Ивушкиной:
- Ты почему здесь, Джани, ты уволилась что ли?! – последовал за вопросом пристальный осмотр, от которого любой другой съежился бы и ускакал прочь.
- Ага, сидеть теперь буду на шее мамы-папы и бомжевать временами, - Жанна даже не удивилась, как не пыталась рассмотреть этого человека, видимо, знала. И очень хорошо. А может, она его давно заметила и осознанно не замечала.
- Что, серьезно?!
- Нет, да. Если я уволюсь, откуда деньги черпать на свои многочисленные болячки, ты в своем уме? Выходной просто.
- А это кто, сын твой? – спросив, парень словил злобный взгляд, выставил руки вперед и, извиняясь, поторопился сказать. – Шучу-шучу. Ах, ты нисколько не изменилась! Сколько уже прошло, а, Джени? Года два? Три?
- Что?! – Жанна Ивушкина с презрением поморщилась, искажая, внешнее идеально подрисованное под известного персонажа, лицо. Немало сил, времени и специальной косметики на то потратила, Дейв Митчел высоко оценил её труды, но пока только про себя.
- Ну, с тех пор как ты меня по всем фронтам в черный список занесла.
- Черт подери, почему ты умудрился за эти годы выжить?! Ты что, специально здесь меня караулил?
- Ха-ха-ха! – гоготал без причины неизвестный парень. – А ты умная баба.
- Я предпочитаю «бу-га-га», и я попросила бы, не баба, а леди.
- Дорогая, с тобой всё еще приятно общаться.
- Не подмазывайся.
- И не думал, Джени, - казалось, голос настырного собеседника, не понимающего намеков, натянулся и стал серьезней. – Есть то, что есть, и ты по праву можешь похвастаться тем, что тебя от природы наделили красноречием и незаурядным, почти неуловимым мышлением, вместе с тем, вложив в тебя до кучи утонченное чувство юмора, но, к моему сожалению, добавив крайне вредный, таки несносный характер. В придачу – злобы мешочек.
- Останови словесную колесницу, меня твои дешевые комплименты не берут, рыцарь. Ты, что, за эти годы подзабыл?
- Ох, Джени, Джени! Я ведь редко кому могу без лести говорить такое.
- Выходит, часто лебезишь, лицемер.
Парень на это и не думал обижаться, как и сдаваться:
- Ты же в этом грязном мире, как редкой красоты цветок, случайно проклюнувшийся посреди густой сорной травы. Ну, Джени, это всё, что касается твоего богатого внутреннего мира, - хмыкнул он и кольнул больнее. – Внешне же ты всё еще посредственно выглядишь.
Дейв Митчел уязвлено оскалился и чуть было не влез, чтобы дать обидчику семпая в рыло, да Ивушкина остановила тем, что никак не реагировала на его уколы. Отнюдь, будто её это знатно веселило:
- Но я так хочу быть последним лепестком цветочка бледно-розовой сакуры, цветущей у подножия Фудзи.
- Прежде я и не испытывал столь бурной радости от случайно встречи с той, кому можно вот так вот легко говорить правду, и притом что звучать эта правда для тебя будет как фальшивый комплимент.
- Да что ты мне всё зубы заговариваешь? – раздражение промелькнуло в её голосе, однако, Жанна Ивушкина всё стояла на месте, высматривая впереди толпу людей и выжидая кого-то, заставляя и Дейва заниматься тем же. Ведь ему не терпелось уже дождаться того, кого она ждет и скорее уйти, нет, умчаться прочь от этого человека, не знающего предела слащавым речам! – Знаю я, как ты бранью оперируешь. Жонглируешь ею не хуже меня.
- Хотел бы я лучше объясниться с тобой. Дай-ка собраться с мыслями.
- Две минуты хватит? – сильно удивила Дейва Жанна, она озиралась снова на толпу косплееров. Разодетых в пестрые костюмы, с накрашенными лицами, людей видел и Дейв.
- Может, три? – торговался тот.
- Только быстро, кратко. Помнишь ведь, что ты жутко мне неинтересен.
- Снова болючий удар по самолюбию без предупреждения наносишь.
- Быстрее, - торопила она.
- Если вкратце, то, Джени, я млею от интересных людей точно так же, как и ты от своей «Гинтамы» и японского рока.
- Ух, …. – ругнулась Ивушкина, поясняя вслух. – Во мне даже цивильные речи заглохли.
- С такими людьми, как ты – мне не приходится натужно что-то из себя выуживать, придумывать и бояться, что меня могли не так понять, - продолжал неторопливо и с этой не сменяющейся насмешливой ухмылкой парень.
- Мне еще самураи нравятся, давай, вбрось и за эту тему что-нибудь умное, - безразлично перебила его Жанна.
- У самурая нет цели, только путь.
Наступило молчание. Дейв Митчел смотрел на своего наставника, замечая, как дрогнули и искривились в улыбке её губы.
- За сюзерена и в бой, и в бар за пивом, - хмыкнула она, вдруг задавая вопрос. – Слушай, ты что, все эти два года прям вот упорно помнил, что именно мне нравится? Реально?!
То, как она это спросила, испугало Дейва. Он уже подумывал, что она прониклась чувствами к этому неприятному для него парню, от высокопарных речей которого уже тошнило.
- Ты что, Джени! Я навсегда запоминаю каждого умного человека, как и все его увлечения, с чем мне приходилось иметь дело. Ну, умного – конечно, это узкое и относительное обозначение всего того великолепия, собранного в тебе.
- Ага, давай-давай, лепи все известные тебе слова в одну кучу, - усмехалась Жанна. – А лучше – прекращай, а то напрашивается мысль, что ты в кармане нервно теребишь словарь синонимов.
- А я ведь могу очень, очень и очень долго говорить о том, почему мне запомнилась именно ты, и о том, почему я не сдаюсь, зная, что все мои попытки напрасны. Причин у меня тысячи, как и слов-синонимов, каждый из которых раскрывает ту тонкую грань всего того, что меня в тебе привлекает.
- Я тоже много чего помню, умник.
- Например?
- Про то, как ты меня несколько раз послал не в самое приятное место. За дело, конечно, задела я тебя тогда, но и тебе стоило подумать над ответом сотню разиков.
- Как видишь, Джени, лично я тебе все эти обиды простил.
- А я – нет.
- Ну и ладно, - беспечная улыбка. – Кстати, как я тебе? Глянь и согласись, за эти годы похорошел, возмужал и стал в разы привлекательнее, а?
- Постарел, - оценивающе оглядев, буркнула Ивушкина.
- Зато уже на опыте и без подростковых усиков.
- Но всё такой же неинтересный, еще и плешивый. Чего так рано лысеешь-то? Тебе всего-то сорок семь.
- А ты в свои года так пристально не рассматривай редких кавалеров и не дави на комплексы, а главное, помни всегда, что мы с тобой – одногодки.
- Парень, ты пойми меня уже, мне всё это – неинтересно. Ты и тогда ошибочно во мне друга-жилетку увидел и сейчас лепишь из меня непонятно что.
Он её не слышал, как казалось Дейву. А может этот наглый знакомый намеренно так себя вел? Он никак не затыкался:
- Глянул я недавно «Ванпанчмена»…
- Да, этот Сайтама, однозначно, горячий парнишка, но я не попадусь на твою столь бездарную уловку.
- Никто не может устоять перед Сайтамой.
- Это те жалкие слабаки, которые еще не видели Такасуги Шинске.
- А меня ты так ни разу и не назвала по имени, Джени, неужели его не помнишь?
- Не помню, и помнить малейшего желания не имею.
- Вонзила деревянный кол мне прямо в сердце, жестокая ты!
- А оно у тебя разве есть?
- За что ты так со мной, Джени, ответь? Чем я тебя не устраиваю, не нравлюсь и не любим? Что сделал не так и чем так не угодил?
- А зачем ты мне? Еще столько забот для себя одного требуешь.
- Так я же не прошусь тебе на ручки, на шею не лезу, денег не прошу. Всего-то лишь хочу немного снисхождения и жалкого подобия дружелюбия и всё это только потому, что ты мне безумно нравишься. Тебе не устаю я это повторять, а ты всё в штыки: в ответ лишь бесконечные оскорбления и унижения.
- Считаешь, не достоин?
- Скажи, что ты просто так со мной шутишь, не имея желания обидеть и задеть.
- Повторяю снова, - чеканила, не глядя на него, Жанна Ивушкина, которую это всё явно тяготило, но она не считала нужным отвернуться и уйти. – Зачем мне нужен человек, в котором для меня нет ни грамма пользы?
- К примеру, для общения.
- Говорила тебе сотни раз, что мне это не нужно. Я не нуждаюсь в пустом общении и в безграничном комарином жужжании.
Дейв помалкивал, тайком глядел на неё и запоминал всё, а этот парень без имени всё напирал, нисколько не смущаясь и не стесняясь его присутствия:
- Хорошо, Джени, тогда я рискну на использовать такой ход: какой человек тебе будет полезен? Да я уже просто страшусь предлагать тебе что-либо.
- Такой, который смело заявит: «Собирайся!». И увезет меня в Японию.
- Если я подобное тебе скажу, ты же как всегда скажешь: «Ты умом тронутый что ли?». И не поперхнешься даже.
- Мне как раз тронутый нужен был, но ты не подходишь. Ни по одному критерию.
- Да ты же просто любишь меня динамить. Признай это, Джени.
- Уж смирись, жизнь меня тому научила.
- Не лги мне, ты сама себя научила. Жизнь такой оригинальности не научит.
- Она учит динамить на опыте, к тебе это придет с годами. Ну, а до тех пор греби отсюда. Или вали к чертям пешочком.
- Раз в пятнадцатый ты меня гонишь из своей жизни.
- Так почему же ты всё еще здесь?
- Твоя магия не отпускает.
- Я над тобой не колдовала.
- Ладно, открою секрет, Джени. Мне жизненно необходим такой человек, с которым можно весело поболтать ни о чем. Ты вполне подходишь.
- А ничего, что я не хочу быть бесплатно-безвозмездным клоуном души? Еще и твоим личным.
- Нет же, Джени, не клоуном, а отрадой. Усладой для неприкаянной души. Такого огорчать я не намерен.
- Но я, как бы, отлично помню, что сугубо огорченно послала тебя в ответ на твой аналогичный посыл и навсегда закрыла эту чугунную дверь между нами. Ты знатно напортачил, мне такое не забыть.
- Каюсь, молод был, неразумен. Парню можно разок такое простить.
- Ты парень что ли?
- И даже юноша.
- Кому ты заливаешь? Песок с тебя сыпется и след ровной горочкой за тобой оставляет. Сорок три или сорок два тебе стукнуло?
- Помнишь же, что двадцать девять, как и тебе. Я здоров, свеж, светел и даже красив.
- И всё равно не нравишься. Мне.
- Джени, а можешь хотя бы раз дать объективную оценку, почему я тебе так люто не мил?
- Повторю, уже не знаю, в который раз: потому что в недалеком прошлом ты меня послал глубоко, и я в долгу не осталась. А, так как прощение не мой конек, то меня задевает одно твоё существование.
- Злая ты сегодня, настроения, по ходу, у тебя нет.
- Для тебя его никогда не будет, ты уныл и скучен.
- Чтобы было иначе, надо уметь разговор поддерживать. Ты же только и умеешь, что злословить.
- Вообще не жаль, что ты не тот, с кем я хочу уметь поддерживать разговор.
- А мне вот искренне жаль, я ведь истину глаголю, Джени.
- Что ж, вали и глаголь другим, - с нескрываемым и даже льющимся через край, раздражением огрызнулась Ивушкина. – Тем, кому не всё равно.
- Буду тебе, Джени. Пусть ты и злая, но хотя бы врать не станешь, а всю правду – сразу в лицо.
- Один вопрос.
- Какой? – воодушевился прилипала. Но довольно красивый прилипала, чего же на него не клевала она?
- Ты сразу родился таким идиотом или стал от скуки и со временем?
Дейв Митчел поперхнулся, сдерживая смешок. После вопроса наступила минутная пауза, кажется, собеседник Жанны Ивушкиной всерьез раздумывал над ответом, а потом сказал:
- Скорее всего, родился, - поухмылялся сам себе и достал телефон. – Может, обменяемся снова номерами и я тебе кину ссылку на один мой очень интересный ролик о том, как я…
- Откажусь, ты и без ссылок мерзкий, - отрезала Ивушкина, и Дейв подумал, противореча собственным ощущениям: «Но он же красив!».
- Что, по-твоему, это было не оригинально?
- И не смешно тоже.
- Это просто ты недалекая, Джени, шуток не понимаешь. Развивайся как-то: книжки, что ли, читай и с аниме завязывай. Тупеешь.
- Тебе ли это говорить?
- Могу пропеть, душа моя, если не говорить.
- Тебе ли это петь, - Жанна Ивушкина была непреклонна.
- Вот мне интересно, - взгляд его впервые за всё это время скользнул по Дейву, которого он рассмотрел бегло и нехотя. – А есть ли у тебя друзья среди парней? Ну, так, чтобы прям навсегда, прям, супер-пупер друг?
- Не практикую. И ты тоже ни разу не кандидат. Я тебе больше скажу: у меня нет вообще друзей. Так что, даже если сменишь пол – тебе всё равно ничего не светит.
- Учту, а то уже хотел было пойти и на эти радикальные меры.
- И всё ради меня?
- Мне страшно двигаться вперед без тебя, Джени. Боюсь упасть, боюсь успеха и славы.
- Берешь веревку, мыло, табуретку, находишь в комнате крепкий крючок от люстры…
- Джени, это не выход же, - улыбка так и не сходила с его лица. Он был настолько ей рад, или просто обладал непревзойденным самоконтролем?
- Ну, тогда, вход.
- Почему же ты так со мной? Человек тянется к тебе, а ты – отталкиваешь! Я ведь ни на что не претендую, просто хочу дружелюбного общения, как раньше.
- Мне не нужен ни ты, ни твое общение, какое бы оно там не было и каким бы прекрасным ты не был.
- Я – великолепен, Джени, и ты это знаешь. Не к чему тебе это скрывать, я это ощущаю.
- Пора бы тебе понять, что для меня ты – рваный шуршащий и пожелтевший целлофановый пакетик, подхваченный ветром на три секунды с общей, во всю дымящей, мусорной свалки. Твоё великолепие – три секунды свободного полета.
- То есть, пустой звук? – вырвалось у Дейва, и они на секунду обратили на него внимание.
- В сказанном тобой чувствуется экспрессия, видно, что всю свою душу вложила. Но, Джени, ты слишком жестока со мной, и, в большей степени ты просто вредничаешь. В любом случае, я не намерен сдаваться. Но, так как я слишком спешу, добьюсь своих целей и тебя в следующий раз, - помахав ручкой, давний и навязчивый знакомый программистки перебежал дорогу и влетел в припарковавшийся на остановке автобус, откуда громко крикнул. – Увидимся, Джени!
             - Идем, Дейв, - проигнорировала своего долгого собеседника Ивушкина. Она яростно затопала группе людей в пестрых костюмах в самом центре парка. Кто-то из них, узнав её, активно махал руками, подзывая к себе.
            В этих людях, не сразу, но всё-таки Дейв признал тех самых бородачей из компании, представших в образе персонажей из того мультсериала, который он просматривал ночью. Наряжаться в Аянами Рэй, как ранее грозился, бородач всё же не стал, он представлял собой отца главного героя аниме, а его второй бородатый друг – этого главного героя: нытика и плаксу, не желавшего лезть в робота. Бородатого нытика. Похоже, и эти двое, скорее высмеивали это всё, как и сама Ивушкина, пренебрегавшая столь важными точными деталями образа.
            «Являются друзьями, ими не являясь», - вспомнилась фраза программистки Дейву, он снова оглядел переговаривающуюся троицу и обернулся вокруг, на тех, кому детали образа были критично важны: не отличить от нарисованных героев. – «И как они только это делают?», - терялся в догадках новичок, не представляя себя одним из них.
            Оценив друг друга, нейтрально переговорив, бородачи и Ивушкина разошлись, мужчины примкнули к шумной компании девушек, а программистка, кивком позвав за собой новичка, побрела мимо всех ряженых и крашеных героев куда вперед. Она периодически останавливалась и разглядывала тех, кто сильно привлекал её внимание своим точно выраженным образом, но не подходила к ним и не заводила разговоров, как это делали многие из них. Словно засланный враг для разведывания обстановки. И Дейва это немного удивляло.
            «То ли она в этом совсем новичок, то ли ей это не совсем нужно…», - думал Дейв, шагая рядом. Шагали недолго, вскоре они вышли из парка к кафетерию, кажется, не простому, оно предназначалось для любителей переодеваний в несуществующих персонажей. Обслуживающий персонал так же был наряжен в неизвестных Дэйву персонажей, но Ивушкина их точно знала. Всех.
           Нагрянули следом и все остальные из парка, стало шумно. Наверное, поэтому программистка поторопилась уйти, хотя десерт её был недоеден, коктейль – не допит.
           «Любитель просто смотреть мультики, но никак не всего этого», - предположил по её такому поведению Дейв, но точно знать не мог, так ли это. Может, она просто сегодня не в настроении, кто знает? Или оно было, но его ей подпортил тот знакомый? Не комментируя её действия и ничего не спрашивая, он последовал за ней.
           Они прогулялись еще немного по городу, а потом Ивушкина вдруг распрощалась, сказав, что возникли срочные дела, и удалилась в сторону метро. Мистер Митчел посмотрел ей вслед и пошел назад в парк, решил прогуляться еще немного и поглядеть на этих фантастичных существ, сошедших с экранов телевизора. В целом же, о потраченном дне он не жалел, ему это понравилось. Жаль только, что Ивушкина была чем-то расстроена и ушла так рано.
            Он задержался бы здесь надолго и без неё, да внезапно полил дождь, как из ведра, разгоняя по домам визжащих и ищущих убежище, переодетых людей. Убежал и Дейв Митчел, хотя с него макияж не потек бы.

         28.
          Утром понедельника он явился на работу раньше всех и уже сидел за столом программистки, ожидая с минуты на минуту её появления. Пришла она, как не удивительно, опять сонная, с мешками под глазами, но в безукоризненном офисном виде, даже не верилось, что это она была той Аянами Рэй в парке.
          Хмурая и недовольная Жанна Ивушкина прошла мимо коллег Скотта и Брука, пытавшихся уцепиться за неё разговорами, обошла препятствие в виде поздоровавшегося счастливого маркетолога, проигнорировала порицания ворчливой подруги Эмбер и кивнула издалека, следящему за ней, начальнику Левансу. Хорошо, что Карин с утра не сразу заявилась, досталось бы и ей.
           Испепеляя всех презрением, Жанна, нехотя, но целенаправленно, шла в свой рабочий угол, будто на наказание, за проведенные по своему желанию выходные. Сама себя осуждала что ли? Неважно, главное, чтобы не казнила на потеху Эмбер.
            - Добрый день, - нетерпеливо рад её видеть Дейв.
          Лицо Ивушкиной немного прояснилось, она даже улыбнулась:
            - Смотрю, несказанно рад работе, которую я скоро на тебя скину?
            - Конечно. Вы только улыбайтесь при этом, и мне будет не так страшно…
           Он не успел договорить, не вытерпела та, что любила на людях срываться и отчитывать. И вроде бы не начальник, и ей не позволительно, но она себе это позволяла, особенно по отношению к Джени.
            - Ты почему на выходных не приехала?! – налетела, будто коршун, Эмбер. Вообще-то, хотела это сделать еще с утра и с самого начала недели, но как-то вся завертелась, закрутилась и забыла.
             - Я не планировала в тот проливной дождь утонуть в вашей лечебной грязи.
             - Вообще-то, у нас там уже асфальт, Джани!
             - В музее, под колпаком? – зло усмехнулась Джени.
             - Прямо перед воротами новенький асфальт!
             - Ремонт не только в доме, но и на улице? – изумленно вскинула брови Ивушкина.
             - Конечно. Спроси у ребят, если не веришь.
              Скотт и Брук уже тут как тут, готовые участвовать в любой микроскопической беседе. Главное, участвовать. И неважно, что обсуждают: прошлое, будущее, настоящее или просто миг настоящего.
             - Что, купили помидоры? – усмехнулась, глядя на них Ивушкина.
             - Мы с женой целое ведро утащили! – восхищенно заявил Брук. – Правда, еще зеленых. Они не все дозрели…
             - А ты сколько? – Джени посмотрела на Скотта.
             - Всего лишь килограмм, - отвечала за него Эмбер.
             - Мне просто тяжести запрещено поднимать, - скромно добавил жадный холостяк Скотт. – И девать мне их некуда.
             - Так ты чего не приехала-то? – задвинула парней на второй план Эмбер, вновь налегая с вопросом.
- Мы с Дейвом…, - начала было Ивушкина.
- Только не говори, что ты и его втянула в свои переодевания в лоли, - закатил глаза лучше всякой истеричной и ревнивой девушки Брук.
- Ладно, не скажу.
- Значит, затянула, - сделала вывод Эмбер и посмотрела на Дейва. Парень смущенно кивал, совершенно довольный этим.
- Невероятно, - пробурчал Брук.
- Не позволяй ей втягивать себя в то, из чего потом сам не вылезешь! – сказала строго ему Эмбер и снова обратилась к Джени. – Тут, кстати, как с погодой-то было?
- Полило как из ведра в субботу, а так, в общем, всё прекрасно, - отвечала Ивушкина.
- А у нас такой шторм застал всех врасплох, ты бы видела! Ничего не было видно из-за ливня и ветра, что кидал деревья из стороны в сторону. Думала, что с корнями их вырвет и унесет сразу на свалку. Так всё и носилось по двору…
- И ты, вся такая взволнованная прилипла к окну, бессильно наблюдая, как уносит твою собаку в сторону соседнего фермерского поселка, - влезла Карин, всем своим видом намекая, что пора заканчивать приковывать внимание Джени лишь к себе одной. Надо бы делиться. Она как раз прибежала из своего отдела поплакаться о себе, а Джени – уже занята! А ведь, прибежавшая с теми же желаниями, Ливенсия стояла рядом и скромно помалкивала.
И тут же вступила фантазерка Жанна Ивушкина, продолжая мысль:
- «Прощай, дружище, наша встреча была ошибкой!», - подумала ты, мысленно примечая для покупки породистого кота. «Гав!», - мстительно пискнула на прощание твоя собака, уносимая в неизвестном направлении шквальным порывом ветра.
- Кстати, а где была моя собака, что-то не увидела её на выходных, - запоздало задумалась вслух Эмбер.
- Подумай об это за рабочим столом, - глаза русской программистки показывали и приказывали занять свое место, и не только Эмбер. Жанна со всей суровостью из-под нахмуренных бровей посмотрела на мужчин, притворявшихся глухими. – Вас тоже касается, и чтобы никаких игр!
- Я играю дома, - оскорбился Брук, воротя нос, предварительно его задрав.
- Какое в том удовольствие, - прыснула Ливенсия, она убегала раньше всех.
- Когда не можешь погамить в рабочее время, - заканчивал за неё мысль Скотт, надеясь, что получит от Жанны новый повод позлить коллегу.
           Но Ивушкина что-то молчком опустилась на стул и уставилась на ноги. Это был её, неизвестно какой по счету, намек на то, чтобы они все ушли, который коллеги воспринимали, как самый лучший повод прицепиться и поднять ей настроение. Но зачем его поднимать, если она сама о том не просит?! Верно, отсутствие чувства такта. Или его наличие, но, столь удобное, игнорирование.
           Что и делал Брук, заглядывая ей в лицо:
             - О Японии грезишь?
             - Зачем мечтать, когда нужно действовать? – на подхвате Скотт.
             - Она умеет только мечтать, - Эмбер и её злорадство каждый узнает.
             - Зачем ты так? – шикнула на неё Лив.
             - Какое вам дело, что я вообще делаю? – раздраженно повысила голос Жанна.
             - В том-то и дело, что ничего не делаешь: просто сидишь! А могла бы подучить язык и смело покорять другую страну…
             - Заткнись, Брук, - оборвала его Ивушкина. – Ты не умеешь быть умным.
             - Пусть не умею, зато советы у меня дельные!
             - Намерена ли я их выслушивать? Я и без тебя знаю, что и как мне делать в Японии.
             - Ах да, как я мог забыть! Они же дают гражданство тем иностранным гражданам, которые смотрели все их аниме, - язвил Брук.
            - Еще не все – это раз, - надменно отвечала ему Ивушкина. – А два – ты мне тут не издевайся…
           Договорить не вышло, перебила Карин, вмешалась со своим срочным вопросом:
            - Джени, Джени, забыла уточнить, могу ли я дать твою книжку почитать коллеге? Уж очень просит.
            - Закон джунглей гласит: мы с тобой – одной крови.
            - И? – перебила нетерпеливо Карин, не понимая смысла сказанного.
           - Моя библиотека – твоя библиотека. Конечно, можешь дать, - Жанна встала со стула, подхватила со стола папку и со всей силы и разворота ударила ею (ну очень неожиданно) Скотта по спине. Процедила сквозь зубы, замахиваясь во второй раз на уклоняющегося и причитающего коллегу. – По местам все, быстро! Разошлись отсюда, пока «Гинтамой» вас не замучила! Прочь!!
          Окружавшие её коллеги разбежались шустрее тараканов, испуганных  ярким светом среди ночи на студенческой кухне. Улыбаясь, вполоборота наблюдал за этим Дейв и думал:
            «Вот умеет она разносить в пух и прах критикой все увлечения. Даже собственные», - он, припомнив выходные с программисткой, которая, разогнав сейчас коллег, принялась просматривать папку, ожидавшую на столе с утра, опять уперся взглядом в эту папку. Дейв Митчел занервничал, решив, что сегодня останется без работы, за которую вознамерилась взяться Ивушкина, да не тут-то было.
             - Плевое дело, - сказала Жанна и, подняв голову, посмотрела на стажера. – Ты, определенно, справишься с этим.
             Сказав, лукаво улыбнулась и встала, освобождая компьютер для новичка. Дейв с удовольствием сел в её кресло и обернулся:
           - Приступать?
           - Дерзай, сенсей.
           - А вы? Уходите?
           - Зачем же? – проскользнуло удивление. – Над душой твоей здесь же постою, - пригрозила она, но, увидев начальника, шагающего к кабинету и завершающего свой почетный караул и обход по офису, передумала. – Сначала настигну другую трусливую, но многообещающую, душонку.
            С этими словами и убежала настигать шефа, которого настигала, к всеобщему сожалению, за дверями его кабинета. Поэтому все работники отдела разочарованно выдохнули и отвели взгляды от дверей, за которыми скрылась Жанна Ивушкина. Ненадолго – она появилась минут через десять и, распаляя своим игнорирующим молчанием Брука и Скотта, мимо которых плыла с ехидной ухмылкой человека, узнавшего больше положенного, но не собирающегося этим делиться ни с кем.
            Разумеется, коллеги покинули свои кресла и, подцепив где-то Ливенсию и Эмбер, побежали за Джени, с целью выпытать у неё всё, что им нужно узнать. А нужно было узнать всё, что касалось, замышляемого ими, похода. Поэтому, первым вопросом от неудержимого Брука (а так же, уточняющим, что именно это – то, что им нужно срочно узнать):
             - Одобрили? – то есть, волновало главное: будет ли оплачивать финансовый отдел их компании часть запланированной туристической поездки.
            Ивушкина, не размыкая губ, но, всё еще улыбаясь, медленно кивнула ему и обратила лицо к следующему вопрошавшему коллеге – Скотту:
             - Какую её часть?!
             - Половину?! – не терпелось в надежде на положительный ответ и маркетологу.
            Жанна Ивушкина опять кивнула и посмотрела на Эмбер:
             - Ну, а ты, что спросишь?
             - Промолчу. Уже обо всём знаю.
             - Уж не Леванс ли нашептал? – заревновал на показ Скотт.
             - Он же не ей шепчет, - поправил Брук.
             - А так хотел, чтобы тебе, да? – укоризненно смотрела на него Жанна.
             - Тут все хотят, - намекала на себя, отвечая за Брука ей, Эмбер.
             - Буду знать, - сказала равнодушно Ивушкина. – Что ж. С самого утра на все ваши вопросы раздала ответы, так что, будьте добры, пошли к черту отсюда. Мне работать надо.
             - У тебя уже Дейв работает, - указала пальцем в спину стажера Скотт.
             - За тебя, - поправил коллегу зануда Брук.
             - Вы кроме зависти умеете еще что-то источать? – обижалась вместо безразличной программистки Ивушкиной маркетолог Ливенсия.
            - О чем шепчетесь? – примкнула к ним любительница сбегать от работы – Карин.
            - О занятой Джени, у которой нет времени обсудить с нами одобренный на 50% поход, - шустрее орудовал языком Скотт. Всех опередил.
            - Гонит нас, притворяясь занятой, а сама – свободна! – Брук руки простирал к Дейву, работающему в поте лица.
           Мистер Митчел, стараясь не ошибаться, слушал их и улыбался. Пользовался тем, что его лица болтунам не видно. Поучаствовать в беседе ему тоже хотелось, да знал, что может допустить ошибку и испортить всю работу, за которую потом придется взяться Ивушкиной. А она, поглядывая на него со своего не столь удобного, как кресло, стула, видела его улыбку, но делала вид, что просто созерцает сквозь новичка дальние предметы отдела, при этом стараясь не сильно вслушиваться в неинтересных балаболов вокруг себя.
           А они не утихали. Как же, утихнут они, теперь никогда рты не сомкнут! Появилась весомая причина для нескончаемых рассуждений: поход! По их мнению, он стоит потери рабочего времени на обсуждения. И они обсуждали детали вопреки молчанию Ивушкиной, глядевшей на них с невыразимой скукой и лишь изредка вбрасывающей короткие и унылые ответы на их настырные вопросы.
          Устав от их присутствия, прихватив с собой в компанию Дейва, Жанна убежала от коллег в комнату эмоциональной разгрузки на несколько минут раньше положенного обеденного перерыва. Но и там их настигли с не стихающими разговорами, поэтому Ивушкина, снова украв Дейва, внезапно и ловко покинула их и провела время в относительном молчании за чашечкой кофе в ближайшем кафе.
           В нем кратко и без лишних завистливых вопросов коллег перекинулась словами с Дейвом, уточняя у новичка всё, что он думает об этом лагере, хочет ли ехать с ними, может ли ехать и есть средства на это самое «ехать».
           Мистер Митчел был рад ввязаться во всё, в чем, нехотя, увязала Жанна Ивушкина.
           - Отлично провели время, - сказала она после этого аккуратного выяснения, когда выходила из кафе. – Жаль, что оно столь скоротечно.
           - Если вы не хотите эту поездку, почему согласились? – попробовала разобраться в этом Дейв, а по ней было видно именно нежелание. Абсолютное. – «Да её же всё это в прямом смысле напрягает, нагнетает и угнетает!», - думал про себя он.
           - Я не знаю. Правда.
           - Это из-за Карин, которой нужен был ваш голос? – парнем сделана попытка угадать, перечисляя имеющиеся варианты.
           - Дав голос Карин за поездку, автоматически приговорила себя к участию в ней, так ты думаешь, сенсей?
           - Да, так.
          После подтверждения от Дейва, Ивушкина задумалась, вероятно, примеряла этот ответ к своим внутренним ощущениям. Помолчала, усваивая отзвуки капризной души, и сказала через какое-то время:
           - Кажется, это что-то другое.
           - Такое, которое не знаете? – усмехнулся Дейв. – Бывает.
           Разговор их прервался, они уже стояли у лифта на первом этаже и ждали кабину вместе со всеми, такими же спешащими с обеда, сотрудниками компании. Забились со всеми, как по команде – слажено и компактно, на нужном этаже покинули лифт и, неторопливо, зашагали в отдел.
            В нем толпа у рабочего стола Ивушкиной всё стояла, надеясь урвать ускользающие минутки обеда и утопить их в бессмысленных, но якобы, очень важных разговорах, причина для которых – поход. Появившийся так внезапно среди них начальник Леванс Соул на секунду внушил Дейву крупицу надежды на то, что он их поругает и разгонит, но нет. Шеф пришел обсудить детали похода со всеми. И он тоже ждал Ивушкину.
             Вот примерно в таком ключе прошли две недели. Ничего не менялось: работа, обеды Дейва с Ивушкиной и бесконечные разговоры, разговоры, разговоры в каждую свободную минуту. Кто-то обдумывал вслух провиант, кто-то багаж в виде туристического инвентаря и не только, кто-то – местами непроходимые красоты и их запечатление, как и много всего до кучи и повторно сотни раз. Кто-то только и делал, что под видом заинтересованного туриста, нежно поглядывал на Ивушкину, забывая, что не является невидимым, никем из болтунов, существом. Временами позволял ненадолго затягивать себя Дейв, но в отличие от других, меру в том он знал и, как все другие, не был гоним словесным кнутом Жанны Ивушкиной. А она не жалела никого, даже влюбленного Леванса.
              В общем, если опускать и нисколько не брать в расчет мнение Ивушкиной, то время у них в отделе пролетало весело и незаметно. И так же весело и незаметно оно приблизило их к тому, что они так долго обсуждали – к походу.
         
          29.
          Лагерь назывался, как ни странно, «Колючее солнышко», настоящая мечта для любителей природы в её первозданном виде. Данное туристическое местечко находилось на стыке двух заповедников и в мало застроенной рекреационной зоне, то есть, имелись в этой зеленой местности только с виду неказистые избушки с хорошей внутренней отделкой, и избушки эти были разбросаны единичными экземплярами на больших расстояниях друг от друга. Почти забытые людьми, поселения древних предков. Эм, не сильно древних, так как имелось здесь всё-таки одно современное построение – здание, не вписывающееся в этот естественный деревянно-растительный природный дизайн: четырехэтажная и г-образно растянутая постройка. Это здание размещало в себе дополнительные развлечения для современного человека: кафе и ресторан, игровые залы (бильярд, боулинг и прочий досуг), бассейн и массажные кабинеты, спортивные залы и небольшой кинозал. А, и еще детскую площадку – это уже для людей сугубо семейных и многодетных (попадались и такие туристы). 
         И вот одну из выше названных избушек и зарезервировала компания, в которой работали ленивые программисты, задумавшие этот поход. Оплачен был их компанией и транспорт вместе с гидом, с виду неповоротливый и длинный автобус ожидал напротив входа в метро, у которого и договорились встретиться путешественники.
        Встреча, как и условились, состоялась в восемь утра, Брук, Скотт, Леванс и Ливенсия пришли первыми со своими рюкзаками наперевес. С небольшим опозданием подбежали: Карин, за ней Дейв и Эмбер – это двое случайно встретились на ближайшем пешеходном переходе. Оставалась Ивушкина, которая пришла раньше всех и со скуки ушла бродить по округе.
        Увидев, что коллеги все в сборе и ждут только её, она неторопливо двинулась к ним из сквера, где, устав бродить, уселась на скамейке. Дейв Митчел очень удивился, рассматривая на ней, непривычный её облику, камуфляжный костюм.
        «Где она только его достала?!», - завистливо думал он, намереваясь узнать, в каком военном магазине ей его продали.
          - Вечно ты опаздываешь! – вечно всех опережала злая подруга Эмбер. Она сегодня была не в духе, хмурая и недовольная. Только и делала, что бурчала. То ли не выспалась, то ли поход вдруг стал в тягость.
          - Шустрее, дамы! Нас одних ждут, - Брук, поторапливая, бежал и указывал на автобус, откуда им махал, подзывая и дружелюбно улыбаясь, гид.
          Они побежали следом.
          С маршрутом ознакомил гид, но стайка болтливых программистов плохо его слушала, они были заняты бесконечными спорами в самом конце автобуса, куда и забились. Жанна и Карин урвали места у окна рядом друг с другом, остальные коллеги сидели за ними ровным рядом на последних местах. У них, как всегда, своя атмосфера, распинающийся гид о красотах и достопримечательностях местности им совершенно не нужен, но они всё же старались ему не мешать – вели беседы умеренно тихо.
           - Так чего ты жену-то не взял? – спрашивал у Брука Скотт, считавший, что коллега без жены никуда не ходит.
         Того же мнения соседка Эмбер:
          - И как только она тебя одного отпустила?
          - У неё боязнь леса, - казалось, Брук отшучивается с серьезным лицом.
          - А как это? – полюбопытствовал Леванс Соул.
          - Страх, что может заблудиться? – предположила Ливенсия. – Или…
          - Или, что дерево упадет? – добавила вариант Карин.
          - Или пожар, - равнодушно подбрасывала Жанна, неохотно отрываясь от окна.
          - Всё и сразу, - усмехаясь, ответил Брук.
          - А тебя чего ж отпустила? – улыбнулся шеф Леванс.
          - Не боится того же для тебя? – совсем развернулась к ним Карин, оставив свои беседы шепотом с Жанной.
          - Боится. Но любит меня и не может мне помешать наслаждаться прелестями жизни.
          - Как это мило, - пробурчала, глядя в свое окно, Ивушкина. – У вас, наверно, и любовь непременно с первого взгляда…
           - А как же! – расправлял гордо плечи Брук, почему бы и не расправить, рюкзак больше не на спине, можно.
           - Эх, а мне бы забыть свою первую любовь, - вздохнул и отвернулся от него Скотт, и Леванс почему-то заулыбался и уставился в Ивушкину.
           - Первую любовь забыть нелегко, - коллегу попыталась поддержать понимающе Карин.
           - Вторую и третью тоже, - мрачно отзывалась Жанна, настойчиво глядя в окно. Это было почти неслышно, даже соседка Карин не уловила её бормотания.
           - А вот это – знаменитый памятник природы…. – силился заглушить их мерное болтание гид, и группа программистов, осознав это, ненадолго притихла и попробовала вслушаться в объяснения, которыми их отвлекали от затяжного пути.
          Через час городские пейзажи сменились густой растительностью. До лагеря оставалось совсем немного.
          Рассчитывалось, что хоть немного, но пешком надо бы прогуляться. Потому, вопреки всем громким протестам Карин и мысленным проклятиям Жанны, их группа высадилась раньше и по подсказкам гида, оставшегося с другими туристами в транспорте, надумала добраться через лес. Но, то ли их ведущий Брук свернул не туда, то ли они неверно поняли своего гида, в общем, ушли далеко вглубь леса, а обещанного туристического лагеря в природоохранной зоне так и не повстречали на своем пути.
         Уже сгущались сумерки, а им даже указатели о наличии такового в этом нескончаемом лесу не попадались! Однозначно, заблудились. Оттого и притихли эти их восторженные замечания о лесной чащобе, нетронутой пальчиком человека.
           - Всё, привал! – заявила Эмбер, сбрасывая с плеч свой спортивный рюкзак. – И я его требую.
            - Осталось только ножкой топнуть, - пробурчала, комментируя подругу, Ивушкина. Услышал это только мистер Митчел. Стажер, как всегда, находился с рядом с программисткой.
            - Мы что, заблудились?! – пискнула и ужаснулась собственной догадке, но сделала это как-то устало, Ливенсия Стивенсон.
            - Я уже хочу домой, - ныла и Карин.
           - Рано ты домой захотела, мы еще до лагеря не доползли, - саданула едко Жанна.
           - А ползли мы достаточно долго, пора бы уже и наткнуться на эти лагерные избушки, - это просто мысли вслух Дейва Митчела.
           - Это всё из-за Джани! – по привычке нашла самую виноватую Эмбер. У неё это всегда – Жанна.
           - Я-то причем? – отозвалась мигом та. – Это вы хотели пешей прогулки. Гуляй теперь, красавица, пока без ног не останешься!
           - Буду! Пока не наткнусь на того, у кого можно будет спросить дорогу! – приняла за вызов этот упрёк Эмбер.
           - Спросить?! У кого?! У медведя?! – насмехалась Ивушкина.
           - Ты, как раз, медвежий хорошо знаешь, - не уступала та.
           - А не ты ли привал задумала? Привали и заткнись!
           - Девочки… - оборвалась Карин, не находя в себе сил останавливать этот спор.
           - Девочки, - а это Леванс, пытался сделать это за неё, да не дали.
           - Я устала! – громко крикнула, обрывая всех, Ливенсия. Она уселась на свой рюкзак и смотрела на ссорящихся подруг. Своими словами она не особо вмешивалась в их ссору, как и особого вклада в общий разговор не внесла. Так, выразила свои ощущения, на которые никто внимания не обратил.
           - Полагаю, все со мной согласятся, - не унималась Эмбер, продолжая обвинять во всём Ивушкину. Подруга её раздражала из-за того, что мистер Леванс шагал всё время только с ней, а её саму – не замечал. – Что, если бы не ты, мы не свернули бы на том повороте и не…
           - Полагаю, сегодня тот самый день, и я бы даже сказала ночь, которая имеет наглость выпадать раз в столетие, когда к черту идем не только мы с Левансом, но и еще напыщенная дура Эмбер! – сделала шаг к ней, впиваясь глазами и угадывая все причины для придирок, Жанна.
           - Девочки, - это же пробовал твердо вмешаться Брук. – Давайте лучше передохнем. И от ваших ссор тоже!
          Помалкивал в этой баталии только Скотт, именно он являлся причиной того ошибочного поворота не туда, потому и молчал, чтобы не стать объектом злости Эмбер, которая избрала жертвой невиновную Жанну.
            - Разбивайте свой привал! – процедила Ивушкина, рассерженная тем, что никто не поддержал и не вступился за неё. Ведь и она помнила, кто был виноват в том, что они свернули в чащу. Сбросив у ствола сосны свой рюкзак, она потопала в сторону от этой опушки, опять в чащу, сильно сожалея и упрекая себя в том, что согласилась на это неудачное путешествие.
            - Куда ты, Джени? – спрашивал в спину Леванс, которого Эмбер втянула в разбор продовольствия для перекуса.
            - Считай, что за дичью, - огрызнулась та и даже не обернулась.
            - Не ходи одна! – кричала вслед Карин, не имея сил на то, чтобы подняться и пойти вместе с Жанной.
            - Джени, подожди! – звала и Ливенсия, пытаясь найти в себе крохи сил, чтобы последовать за ней, увы, ноги одеревенели от усталости.
            - Я схожу с ней! – вызвался Дейв, видя, что Скотт и Брук занялись временным обустройством своей стоянки: один собирался разжечь костер, второй тащил листву в одну кучу для удобства.
            Дейв Митчел долго ходил и всматривался, выискивая Ивушкину, которая будто сквозь землю провалилась. Стараясь идти прямо и никуда не сворачивать (чтобы не отбиться от их группы), он медленно продвигался вперед, всюду оглядываясь и сканируя взглядом растительность. Искал он долго и вскоре нашел – Жанна сидела у ручейка и, похоже, возвращаться не спешила. Она приметила его случайно, определила на слух по журчанию, и теперь, после долго любования, осторожно мыла в нем руки – избегала касаться дна: промокая кончики пальцев, ими растирала ладони и кисти.
            Он наблюдал за ней и длительное время не подходил, когда в лесу совсем потемнело, он всё-таки подошел ближе. Когда он подобрался вплотную, Жанна уже обхватила руками колени и, совершенно не удивляясь его появлению, сказала:
            - Как здесь тихо.
            - Ну, это же лес, живая природа. Человека здесь не застать и не услышать, - усмехнулся и добавил. – Кроме нас.
             - Вот именно. Люди должны быть здесь, раз неподалеку лагерь, то и такие же любознательные натуралисты, как и мы, должны были нам попасться. Тем более что есть следы и…
            Ивушкина прервалась и обернулась туда, откуда раздался приглушенный крик, а раздавался он со стороны развернутой коллегами стоянки.
              - Вы слышали? – уставился на неё Дейв, а Жанна медленно поднималась, неотрывно глядя туда, откуда они оба пришли.
           Крик повторился, и в нём Ивушкина узнала голос:
              - Карин?!
              - Что там происходит?! – рванул назад храбрый мистер Митчел, не подозревая, что Ивушкина не собирается так же отчаянно бежать на помощь вместе с ним.
           Она всё еще стояла на месте и жадно прислушивалась. Повернула голову и снова взглянула на большой след ботинка с грубой подошвой у ручья, перевела взор на лежащую рядом засохшую и тонкую ветку.
             - Не пойдет, нужно помассивнее, - выразила вслух свои мысли она и принялась искать себе подобие, пусть и деревянного, оружия для обороны, а то, мало ли, что там у коллег происходит. Если, конечно, это не дурацкий розыгрыш для того, чтобы её скорее вернуть и продолжить обвинять во всём.
            Больше и больше склоняясь к варианту с розыгрышем, она бродила возле реки около двадцати минут, прежде чем определилась со своим выбором между большим, но тяжеловатым, бревном и сучковатой и немного кривой веткой. Выбрав второй вариант, решилась шагать назад, задаваясь одним вопросом – а почему стихли крики?
            Когда Жанна вышла к стоянке, то немного обомлела от открывшейся картины: Брук, в бессознательном состоянии, был связан прочно и уложен рядом со своим походным багажом; мистер Леванс – почти в том же состоянии, только еще лицо его сильно залито кровью; Ливенсия и Дейв – привязаны друг к другу и усажены под сосной. Карин и Скотт тоже были связаны в пару, только лишь Эмбер скручена одна и брошена у костра, уже потухавшего – некому подбросить дров.
          С появлением Джени те, кто были в сознании, подняли на неё взоры, переполненные огромной надеждой на своё освобождение, а вот Ивушкина – смотрела на одного человека – неизвестного ей парня, бродившего около Брука и Леванса. Парень заметил Жанну только после её строгого вопроса:
            - Что здесь происходит? – эх, а надо было незаметно подобраться, огреть его веткой и срочно развязать коллег, да только смысла в этом не будет никакого, понятно же, что кто-то бродит на подхвате. Один этот сопляк не справился бы со столькими людьми, Жанна это понимала.
           Парень вздрогнул и развернулся к ней, выставляя вперед себя бейсбольную биту, а иного оружия у него, кажется, не имелось. Зато имелось то, что приковало внимание и изменило суровое выражение лица программистки Ивушкиной: она теперь улыбалась, покачивая в руке своей веткой и поглядывая на крупную нашивку на его куртке.
             - С вами был еще кто-то? – спросил, почему-то у Дейва, неизвестный и снова воззрился на Жанну, к которой неторопливо придвигался. Скорее всего, хотел изловчиться, оглушить и пленить её, как и всех других.
           Дейв говорить с ним не собирался, хотя, очень уж хотел предупредить Ивушкину, что недруг тут не один, стажер к тому же занят был непрерывными попытками ослабить веревки и высвободить свои руки, потому-то предупредить стремилась Карин, привязанная к нему:
               - Джени, беги, он здесь не один!!
               - Приведи помощь! – дополняла Ливенсия, она прикрывала собой Скотта, а он – активно орудовал кистями, растягивая их общие петли и узлы. Напрасно, веревки будто стальные.
               - Дура, развяжи нас!! – это, понятное дело, Эмбер. Она по лицу подруги понимала, что та уже витает где-то далеко, уже не здесь, уже не с ними.
             Витавшая в своих фантазиях Жанна этот истеричный хор голосов не слышала, она давала свой запоздалый ответ неприятелю, приближавшемуся к ней шаг за шагом:
               - Нас много, - взор её скользил по нашивке на его куртке. – И мы все отомстим за нашего учителя, Гинтоки! – с этими словами и с типичной ухмылкой любимого рисованного злодея, одумавшегося и избравшего иной путь, Жанна притворилась, что достает из-за пояса и ножен не палку свою, а – катану.
           Увидев это, просиял разом и соперник, подражая ей и почти теми же жестами направляя на неё свою биту, сопровождая действия свои словами:
              - Защитим то, что не смогли защитить тогда…
              - Душу одного…
           Ивушкину перебила Эмбер, рыча, словно зверь:
              - Развяжи, дура!!
              - Как же так случилось, что попались эти двое друг другу, - ни к кому не обращаясь, сказала, глядя то на Джени, то на паренька, Карин. – Прямо невезение. Для нас…
              - Сама судьба будто: отвлечься в столь важный момент, - скрежетал зубами Скотт, так и не сумевший разорвать веревки.
            Два анимешника, встретившиеся впервые в этом лесу, и не воспринимали их слов:
              - Видела, видела шестой сезон? А седьмой? А последние коллаборации и рекламные ролики? – спрашивал он, отбрасывая биту, как ненужный мусор.
              - Последние – нет, а у тебя есть?!
              - Всегда с собой! – гордо похвалился парень, доставая из кармана куртки телефон. – Есть всё, даже трейлеры фильмов!
              - Покажи! – чуть ли не вскрикнула Ивушкина от счастья, присаживаясь прямо на лавку, сооруженную Бруком из какого-то старого бревна, на котором расстелил свою не по сезону теплую куртку. Она потянула за собой на эту лавку и его, и они оба со счастливейшими и по-детски сияющими мордашками уставились в экран его телефона.
            Карин обреченно вздохнула и повесила голову, понимала, не осуждала подругу. Ливенсия, пользуясь отвлечением врага (так она рассматривала и воспринимала действия Жанны) тщилась подсобить Дейву в его попытках разорвать путы. В общем-то, чем занят Дейв, ясно. Брук и Леванс – всё еще оба в отключке, это тоже ясно. А что Эмбер? Эмбер – драла глотку, оскорбляя и этим стараясь привлечь внимание подруги к себе и их общей проблеме:
              - Какая же ты идиотка! – это то, что более и менее культурно, остальные «лестные» выпады опустим. И так всё понятно.
            Разумеется, её Ивушкина злостно игнорировала, однако, разок она всё же оторвалась от экрана телефона – когда услышала испуганный голос Карин:
              - Обернись, Джени!
           А следом от Ливенсии:
              - Беги!!
           После первого выкрика Ивушкина сделала поворот головы влево, и второй выкрик от маркетолога для неё уже был как в тумане: голову тряхнуло так, что глаза сами закатились и закрылись, а сама она рухнула лицом в кучу подгнивших листьев.
           В ужасе вскрикнула впечатлительная Карин; Эмбер, вне себя от злости, дернула ногами и к удивлению обнаружила, что веревка на них развязалась, увы – уже было не сбежать: вернулись те, кто их пленил, угрожая оружием, в составе семи человек. Ливенсия прекратила свои попытки, замерли и Дейв со Скоттом. Да и как тут не замереть, затаив дыхание и боясь вдохнуть, когда у них на глазах следом за Джени наземь отправили ударом ноги своего же напарника – их молодого охранника?
            - Тебе следить сказано было, а не интересы делить! – крикнул его линчеватель и снова ударил в живот несколько раз, не думая его щадить. После этого любитель аниме перестал шевелиться, остался неподвижным рядом с такой же Ивушкиной.
         
         30.
          Ощущение постоянной, такой невыносимо-настойчивой, встряски и, временами сильное, подбрасывание на месте, как и не отпускающая резь в шее и чьи-то удары по стопе, заставили Жанну Ивушкину открыть глаза и осознать себя. Рассеяно оглядев себя, отметила связанные в кистях руки перед собой, посмотрела вокруг, затуманенным взором пробегаясь по связанным людям напротив себя и рядом с собой. Вокруг натянуто брезентовое полотно, под ними грязный дощатый пол, весь в кирпичной крошке вперемежку с цементной пылью и мелкими опилками. Повернув голову вправо, она увидела откинутый край брезента и приоткрытый бортик кузова, у которого и сидела, за бортиком – отдаляющиеся и не кончающиеся густые деревья и будто не объезженная дорога: временами с крутыми подъемами, спусками и ямами. Кажется, средних размеров грузовик…
           Очередной удар по стопе отвлек от размышлений и привлек-таки её внимание. Жанна повернула голову и посмотрела на Эмбер, та сидела прямо напротив, тоже у бортика и в одном ряду с Дейвом, Скоттом, Карин и Ливенсией. А Брук и Леванс, похоже, были по одну сторону с ней.
             - Дура ты, набитая! – как же тут без её ругательств. – Всё из-за тебя! Почему ты нас не развязала, пока это можно было сделать?! Почему?!
            Жанна лениво и заторможено поморгала и промолчала, оценивала иные ощущения – боль в месте удара по голове, резь в шее и головокружение. Казалось, что где-то на затылке сильно кровоточило, но потом подсохло, затянулось и затянуло туда и шею – стянутость на затылке наталкивала на эти мысли, но сделать в своем положении они ничего не могла. Только спросить сквозь бесконечный шквал ругательств подруги у Дейва, на которого посмотрела:
              - Куда мы едем?
              - Нас везут, а не мы едем! – грызлась Эмбер.
              - Я не знаю, - отвечал сдержаннее Дейв Митчел, поглядывая на парня, усаженного в ряд «без сознания» (из всех них в себя пришла только Жанна). Парень привлек его внимание тем, что застонал от боли, но глаз так и не открыл. Он лежал в самом углу, почти у кабины, сразу после мистера Леванса.
               - Давно уже везут, - заметила невесело Карин.
               - Около получаса, - вставила Ливенсия. – Это по моим ощущениям, а время чувствовать я умею.
               - Но мы всё еще в лесу, - заговорил и Скотт, глядя на бесконечные ряды деревьев за бортиком.
              - Замедляемся, - прервал их наблюдательный Дейв.
              - Значит, почти куда-то доехали, - пробормотала, но слышно, Жанна.
              - Только вот, куда? – Эмбер со злостью ударила пяткой по стопе её. – Это всё твоя вина!
           Ивушкина подругу проигнорировала, ноги только к себе подобрала. Молчали и другие. Что им говорить, если, притормозив на огромной поляне, спустив бортик грузовика, двое, подбежавших откуда-то, мужчин начали их спускать, пока другие двое с винтовками через плечо стояли и контролировали это?
           Тех, кто был способен передвигаться (ноги больше не были ни у кого связаны), увели в сопровождении в какую-то темную дыру между деревьев, вплетенных будто бы в загадочный и нехилый шалаш, разглядывать этот вход не позволили, специально протащили и как можно быстрее внутрь. Внутри стало ясно – снаружи, обманчивая декорация, потому и не позволили её рассмотреть. Ну, а внутри оказалась несложная система подземных ходов – удлиненных, уходящих глубоко вниз, о чем свидетельствовали несколько раз появившиеся на пути крутые повороты и ступени, которыми и сглаживали резкий спуск или же малейший уклон.
           Этот длинный и плохо освещенный коридор, по которому шли с охраной Дейв, Жанна, Эмбер, Скот, Карин и Лив, а следом несли – Брука, Леванса и того парня – любителя аниме (к слову, Брук и этот парень потихоньку приходили в себя, помогая неуверенно ногами своим носильщикам), вскоре оборвался. Перед ними открывалась, если можно так сказать, подвальная зала, в которой они узрели (она была хорошо освещена) нечто странное, напоминающее собой боксерский ринг, почему-то пятиугольный и с деревянным настилом, а не с матами. С двух сторон от этого ринга были установлены кривые и тоже деревянные, не обтесанные скамьи, вероятно, для зрителей. Но кто эти зрители, и на каких соперников в ринге им смотреть, если вокруг пусто? Только люди с винтовками стоят по углам и снуют по коридорам…
           Разобраться не вышло, пленников быстро провели мимо ринга, повернули несколько раз опять в какой-то тоннель, затем снова в коридоры поуже, закончившиеся земляной клеткой, в которую их втолкнули, всех, кроме своего нерадивого соратник. Их провели и бросили, после чего и заперли решетчатую дверь. Охранять не стали, просто ушли. Деловые похитители. Может, наказанием любителя аниме спешили заняться, кто знает.
           Пленникам это было неважно. Брук, вжавшись в угол, куда его прислонили, ощупывал руками голову и, чувствуя себя нехорошо, по стеночке сползал на пол, пока не присел и не оказался рядом с шефом. А Леванс Соул так и не пришел в себя, возмущения и требования Ливенсии по поводу срочного оказания ему медицинской помощи, не были услышаны похитителями, поэтому она вместе с Карин пыталась осмотреть шефа, как только были развязаны её руки.
           Скотт прибился к двери и, просунув руки сквозь широкие клеточки прутьев, в крайне вежливой форме (а то мало ли что выкинут эти бандиты) требовал переговорить с кем-нибудь из главных. Дейв стоял возле Ивушкиной и в молчании смотрел на Скотта, полагая, что никто его не услышит и на переговоры не выйдет. А Жанна просто стояла и смотрела в земляной пол, о чем-то думала, может, о возможном выходе из этого положения. Как всегда, не давала ей сконцентрироваться Эмбер:
            - Всё ты виновата! – заламывая руки, она нервно бродила от одной стены к стене под тусклым светом лампы.
            - Заткнись ты уже, - сказал очень спокойно ей Скотт, оглядываясь не на неё, а на Ливенсию, шепотом объяснявшую всю историю Бруку, развернувшуюся после того, как его ударом вырубили. – Виновата, виновата. Сама-то что сделала полезное?
            - Я бы сразу вас всех развязала! – возразила не без истерики Эмбер.
            - Ты уже развязана. Не ори, действуй, - влезла Карин. – Раз такая смелая.
            - Вот именно, - отозвалась, прерывая свой рассказ, Ливенсия. – Вечно у тебя все виноваты, кроме тебя.
           «Хоть кто-то это сказал», - подумал про себя Дейв, удерживая себя от вмешательства в этот разговор. Он снова перевел взор на задумчивую программистку.
            - Не все, а – Джени! – поправила Эмбер и прибилась к ней. – Чего молчишь-то, а?
            - Чего кричишь, как резанная? Этот поход тебе нужен был, не мне, - ответила наконец-то ей Ивушкина. – Мне он меньше всего сдался!
            - Вот именно! – повторяя маркетолога, вступилась Карин.
            - Да не кричите же вы, - ощупывая голову, просил Брук. – Здесь лучше подумать и понять, для чего нас похитили, для чего мы нужны? Не убили же они нас…
            - И Леванса в лесу не бросили, - добавила свои умозаключения к его словам Лив.
            - Ринг там неспроста, - бурчал Скотт.
            - Какое-то шоу на ставки для больных садистов, - озвучила свои догадки Ивушкина.
            - Почему для больных и садистов? – спросил Дейв.
            - Слишком топорно, - отвечала меланхолично та. – Не стремятся повторить в идеале, создают только видимость того, что должно быть. А значит, тут что-то специфическое, похожее, но искаженное до примитивной формы.
            - Что-то вроде упрощенных боев гладиаторов? – Карин уловила не озвученную суть из слов Ивушкиной.
            - Точно! Вместо Колизея – крошечный кривой ринг и какие-нибудь лесники-отшельники вместо императоров? – усмехнулась Ливенсия, не веря им.
            - Мы и есть гладиаторы? – задался вопросом Брук.
            - Судя по тому, что заперты именно мы, да, - отвечал за всех Дейв.
            - Возможно, - соглашалась с ним Ивушкина.
            - А кто же соперники для нас? – снизошла до спокойного вопроса Эмбер. Смогла потушить свою злость и ярость.
          Жанна промолчала, поэтому предположил Брук:
             - Выходит, есть жертвы помимо нас. И это не единственная клетка.
             - Слышите? – отлип от решетки Скотт и оглянулся на сокамерников. – Там звуков прибавилось: смеются люди, что-то обсуждают.
             - Ну, вот вам и зрители, - Карин закрыла лицо руками и прижалась к стене подле начальника отдела. Леванс дышал, но иных признаков жизни пока не подавал.
             - Проигравших наверняка на органы сдадут, - раскисла даже Ливенсия, уже причисляла себя к таковым.
             - Какой ужас, - простонал Брук, но это он не из-за её фраз, просто нащупал на голове, после долгого обследования пальцами, рассечение.
             - А может, мы, всё-таки, зрители? – неуверенно спросил Дейв, желая в это верить. Не получалось.
             Жанна Ивушкина снова молчала, умолк и Скотт, он вдруг отшатнулся и попятился от решетчатой двери, так как к ним, гремя ключами, шагали трое вооруженных мужчин.
             Вошедшие мужчины встали в проеме двери, они держали винтовки наготове и осматривали свою добычу. Один из них, выждав, вышел вперед и, заняв точку в центре этой подземной клетки, объявил:
               - Выбирайте кандидата на бой.
              Что это за бой, жертвам, приблизительно, понятно: они почти верно это определили и теперь в молчании переглядывались друг с другом. Знали похищенные люди, что заставят кого-то выбрать или же сами под угрозой смерти заберут любого подвернувшегося. Поэтому, первой, пораскинув мозгами, сказала Жанна:
                - Это буду я, - она раньше всех определила, что Леванс и Брук – отпадают по причине их ранений (но сама ведь тоже ранена!), Ливенсию и Карин как-то жалко в это бросать. Не жалко бросить на растерзание Эмбер, но эта эгоистка ни за что не рискнет своей жизнью и с удовольствием подставит кого-нибудь из них. Новичка жалко как новичка. – «Слишком молод», - заключила она, вскользь пробегаясь взглядом по Дейву, при этом лишив своих комментариев персону Скотта, которого тоже пожалела.
                - Еще одного,- потребовал мужчина в центре клетки, он поглядывал на остальных жертв.
              И вот в этот самый миг расхрабрившегося новичка опередила Карин:
                - Я пойду! – она вскочила и прибилась к Жанне, вцепилась в её руку.
           Последовал удовлетворительный кивок и грозное:
                - На выход! Все, - указал дулом на Леванса. – И этого тоже возьмите.
          Скотт и Дейв склонились к шефу, чтобы осторожно его поднять.
              - Но зачем?! – осмелела Эмбер до вопроса к ним. – У вас уже есть два кандидата!
           Ей, конечно же, не ответили, и отвечать не собирались.
           «Либо зрители, либо следующие участники», - предположил Дейв, стараясь крепче держать тяжелого начальника.
           Их снова вывели из коридора в шумную залу с пятиугольным рингом. Зрительские скамьи почти были заполнены, и все присутствующие прятали свои лица за очками, кепками, шляпками и всем, во что можно замаскироваться. Передние скамьи были более и менее свободны, туда и провели коллег Ивушкиной. И, так как скамьи не имели спинок, им всем пришлось стоять, чтобы уложить на свои места Леванса. Приглядывали за шефом, сидя на корточках на полу, Эмбер и Ливенсия: одна поддерживала голову, вторая следила, чтоб не сполз на пол. Глаза остальных были прикованы к Жанне и Карин, этих девушек, отделив от их группы, впихнули в один ряд таких же кандидатов, само собой, ряд этот строго охранялся вооруженным конвоем. Да и в целом, по зале такого конвоя расставленного было вдоволь: по периметру, у ринга, у участников, у входа.
            Времени это сомнительное и малоразговорчивое сборище не теряло – свет внезапно сделался ярче, словно где-то под потолком были запрятаны мощные прожекторы. На ринге (а ринг, действительно необычен: не поднят над полом, он на одном уровне со зрителями, чьи скамьи, в зависимости от дальности ряда, выше и выше) появился человек в форме типичного судьи. Не судьи, который в ринге, а судьи, что на суде. Одновременно с его выходом заиграла музыка, ознаменовавшая открытие этого шоу или чемпионата (смотря, чем его позиционировали неизвестные организаторы). Судья был не просто судья, он еще и конферансье.
            В микрофоне он не нуждался, слышимость хорошая, да и фоновые фанфары быстро приглушили, и он спокойно, не без улыбки, объявил:
              - Дамы и господа, а также непосредственные участники нашего не ежегодного турнира, приветствуем вас…
              - А призы будут? – прервала его насмешливо и ехидно потянула губы Жанна Ивушкина, после чего еще громче спросила. – И если да, то, какие?
            Карин съежилась, испуганно и снова вцепилась в неё, прося шепотом не усложнять их положение.
              - Я вижу первого участника! – отыгрался за это на ней рефери и, по секрету, он же организатор всего этого балагана. – За победу гарантирован выход в следующий тур. А за победу в турнире – весь наш призовой фонд.
            Жанна снова открыла рот, но перед ней вдруг вырос один из конвоя, а второй такой же неприметный, уже закатывал рукав её свитера, еще мгновение – и жидкость из странного подобия шприца перекочевала по вене в кровь. Следующие секунды то же самое было проделано с Карин и последующими участниками.
             - Что это?! – запаниковала Карин, рассматривая руку. Уже поздно было что-либо делать – сопротивляться или кричать: инъекция сделана, а те, кто делал – проводят манипуляции не с ней, и отвечать на вопросы не намерены. Из-за этого она заторможено повернулась к Жанне. – Что это, Джени?!
              - Я не знаю, - растеряно сказала Ивушкина, она смотрела на судью и начинала чувствовать, что плывет, не телом, а разумом. В голове происходило что-то неподвластное ей, притихла боль в шее и затылке, но теперь она с трудом ворочала языком во рту, он будто отказывался её слушать и немел, твердел. Сложно подобрать нужные слова и составить их в верной последовательности. – Правда, не знаю. У тебя в глазах не двоится, Карин?
              Спрашивая, она и не осознавала, что обратилась не к Карин, начавшей часто моргать и чувствовать себя крайне дурно, а к первому мужчине в их ряду кандидатов – в нем Ивушкина и видела Карин.
          Ну, вот тут можно бы предположить или придумать что-то связанное с использованием запрещенного препарата, обладающего наркотическим эффектом, вызывающим сильнейшие галлюцинации и стимуляцию выброса адреналина. Эм, не суть важно. В данной выдумке предпочтение отдается глупым и нескончаемым диалогам, а действие и смысловая нагрузка с художественными описаниями – полностью опускаются. Считаю, что они здесь не нужны, потому ими нагло и храбро пренебрегаю. Могу добавить к наивному предположению, что препарат этот оказывал действие на разных людей по-разному, в зависимости от индивидуальных особенностей организма. Особенностей не в плане здоровья, а именно умении фантазировать, воображать и развивать несуществующие картины из фантазии.
        Само собой, лучше всех он себя проявил бы в главной фантазерке – Жанне Ивушкиной. Её первой и вызывали в ринг, что поделать, на то напросилась. Только сама она пока ничего не понимала: Жанна была озадачена странными ощущениями и ломотой, постепенно сходящими на нет, потому её буквально привели и втолкнули в свой угол на ринге. Сознание программистки постепенно прояснялось, и видела она перед собой вовсе не захудалый ринг в каком-то вонючем и сыром подземелье, а какие-то невзрачные здания на военном полигоне, где, на углу склада какой-то негодяй душил её подругу Карин. Она завертела головой в поисках чего-нибудь подходящего и на руках своих обнаружила массивные стальные перчатки, прямо как у рыцарей средневековья, жаль, что коня и пику воображение ей не рисовало, до обидчика подруги пришлось со всех ног бежать. А ноги – обычные, человеческие и без прибамбасов, а вот скорость – как у гепарда.
        Зрители же видели лишь то, что обыкновенный человек (неизвестная им Ивушкина) мгновенно бросается на того, кто появился в противоположном углу ринга – мужчина, как раз тот самый, которого перепутала Жанна с Карин. Не давая тому опомниться и принять свои галлюцинации, Жанна приложилась кулаком ему в челюсть и узрела то, что доступно было ей одной: Карин свободна, Карин бежит, куда глаза глядят. А соперник снова поднимается на ноги и замахивается. Память о боли, испытанной от удара по голове, еще свежа в ней, Жанна избегает повторения этих ощущений и умело уклонятся и снова пускает вход железные кулаки, не подозревая, что разбивает в кровь свои обыкновенные руки.
         Публика в восторге, публика вопит, шумит и делает ставки, просто выкрикивая имя, сумму и место в ряду. А вот коллеги Ивушкиной в шоке от того, что они видят. Карин и видеть не могла, она не могла стоять, как и все другие – симптомы были схожие, отчего многим вежливо предложили временно присесть и переждать на ближайшей скамье. Села только Карин, ей всё это тяжело давалось, ноги почти не держали её, дымка перед глазами не рассеивалась, руки похолодели до самой шеи и уши будто смолой залило.
          Первого победителя – Ивушкину уже отдирали в четыре руки от избитого мужчины, пятые руки спешно искали место, куда можно вколоть успокоительное. Кроме шеи ничего подходящего не нашлось. Мгновенный впрыск, и Жанна постепенно успокаивается, недоуменно оглядывается, запоздало осознавая, что конкретно с ней произошло. Карин, бледная и потерянная, сидевшая на скамье целая и вроде бы невредимая – как доказательство того, что ей всё привиделось, а вот руки – как молчаливые свидетели её нападения избиения мужчины, которого уносят на носилках с ринга.
          Объявив об её победе, Ивушкину под крики и аплодисменты бесноватых зрителей вывели и провели в другую зону этой залы, туда, где помимо скамьи имелся стол. Позволили ей за него сесть, но конвоя отзывать не стали, значит, для неё еще не всё закончилось, всего лишь пройден первый этап.
          «Что на втором?», - постучалась первая трезво осознанная мысль, и взгляд Жанны впился в Карин, которую, как слепого котенка, втащили на ринг. Противоположный угол уже был занят крепкой, но невысокой, женщиной. Судья вклиниваться не стал, он был за пределами ринга, он же принимал ставки и дул в свой свисток, чем знаменовал начало боя.
          Его свиста Карин так и не услышала, занята была одним – удержаться на своих ногах, которые в её видении трескались и осыпались на деревянный грязный пол. Не слышала она боевого клича соперницы (возомнившей себя дочерью вождя индейцев), и не видела, куда метит эта дочь вождя.
         Удар был сильный, Карин рухнула на пол после первого же удара, подниматься не помышляла. Помышлять нечем – мозг в отключке. Организаторы ценили время, её вынесли сразу же и передали в руки подбежавших коллег, Скотт и Дейв рванули туда тотчас, как увидели, что Карин что-то вкололи и собираются освободить угол, занимаемый её телом. Второй победитель шагал в ту же зону, в которой сторожили Ивушкину.
         И можно бы ей наброситься на неё и отомстить за Карин, да только каждое её движение было под контролем – не зря охрана вооружена.
         На ринге, между тем, готовилась третья пара соперников, им отпущено было больше времени на подготовку и принятие галлюцинаций, так как произошла какая-то заминка – судья о чем-то говорил с коллегами Ивушкиной, к которым подошел сразу после того, как они забрали Карин и принялись суетиться вокруг неё.
          - Ваш второй кандидат не оправдал ожиданий и не утолил жажды зрелищ зрителей, - начал он, посматривая, в основном, на Скотта и Дейва – мужчин без видимых повреждений, которых и хотел бы видеть в пятиугольнике. – Поэтому, готовьте следующего на ваше усмотрение….
          Лица коллег Жанны вытянулись в ужасе, разом, но мужчина перед ними не придавал тому значения и продолжал:
           - Либо примите мое следующее предложение, которое я делаю очень редко в таких ситуациях, - насмешливо потягивая губы, он обернулся и пару секунд глядел туда, где находилась Ивушкина и второй победитель. Задумался, подал знак, чтобы посвятили в его задумку и Жанну, и один из конвоя склонился к ней.
            - Какое предложение? – не вынес томительного ожидания Брук, видя, что Дейв как-то нахохлился, похоже, готовился вызваться на ринг. Отважный, да только не такой бодрый, какой выглядела даже сейчас Жанна. Только вот она его порывов не оценила бы, не одобрила бы никогда такой жертвы от стажера.
            - Свободу в обмен на вашего первого кандидата.
            - Всем? – приободрилась Эмбер, слабо веря в правдивость его слов. Даже про Карин забыла, которую придерживала, помогая парням.
          Мужчина перед ними кивал, а Ливенсия Стивенсон, не согласная с таким исходом, вышла вперед и оскорблено выплюнула:
            - А как же Джени? Отпустите и её, она уже сделала, что от неё требовалось! – видя, что тот отрицательно мотает головой, перешла на яростный крик. – Вы не имеете права удерживать ни её, ни нас здесь! Это нарушение прав и свобод человека! Кто вы такой?! Кем вы себя возомнили…
            Передав Карин Эмбер и Дейву, Скотт и Брук вцепились в разъяренную девушку, готовую царапать глаза и даже выкалывать их этому мужчине, оттянули к скамье к Левансу и попытались вразумить. До них долетели слова судьи, торопливо шагавшего к рингу:
            - Мое предложение в силе, дам время на принятие решения. Выбор за вами: либо ваша свобода, либо следующий участник. Тоже ваш.
            - Мы подумаем! – довольно вежливо бросила ему в спину Эмбер и повернулась к коллегам.
        Они совещались, пока длился затяжной бой очередных участников. В совещании никак не могла участвовать Карин – она была в бессознательном состоянии, Леванс по той же причине помалкивал, Ливенсия, уже выразившая свою точку зрения, просто отвернулась от них, не понимая, как можно выбирать что-то, а не настойчиво требовать возврата Джени?! Дейв пытался возражать за двоих: за маркетолога и за себя, но его мнение в расчет не брали, практически не слушали доводов, решали всё Брук и Эмбер, Скотт тоже с ними, только вот он решал молчаливым согласием. И за это ему было очень стыдно.
          Аргументировала, главным образом, Эмбер, уверявшая, что лучше уж хотя бы они попробуют вырваться, вверить медикам пострадавших коллег и выручить Жанну, впутав все силы закона.
        Так вот и было решено оставить Ивушкину для «турнира» и взамен получить обещанную свободу. Ну а что, жизнь дорога, нужно воспользоваться даже жалким шансом, чтобы выбраться из странных и пугающих ситуаций. Тем более что от следующих поединков в ринге волосы вставали дыбом! Если короче излагать, то коллеги быстро приняли условия, бросили её и с удовольствием свалили из этого логова. Только Дейв Митчел всё возмущался и рвался остаться, вернуться, искреннее переживая за участь Ивушкиной. Но старшие коллеги его заверяли, успокаивали нашептываниями, что им сейчас важно выскользнуть и как можно скорее обратиться в полицию, дабы вызволить Джени и всех остальных недобровольных участников турнира, попавших в этот лесной капкан. Поверив им, парень сдался. Ведь это ради Джани!
          А Жанна Ивушкина уже стояла в одном ряду с организаторами и будущими невольными соперниками и с холодным равнодушием наблюдала, как уходят её коллеги и волочат за собой всё ёще не очухавшуюся после мощнейшего удара Карин. Несли её Ливенсия и Эмбер, а Скотт и Брук – контуженного шефа Леванса поддерживали, за ними семенил, постоянно оборачиваясь, Дейв Митчел. Не мог он не оглядываться, ну не мог.
          - Какие же они друзья после этого? – усмехнулся один из будущих соперников.
          - Никакие. И они мне вовсе не друзья, - равнодушно сказала Ивушкина.
          - И вправду, - аукнулся, возникший возле неё судья и главный злодей в этой дыре.
         Жанна отвернулась, шагнула в сторону самодельного и странноватого ринга, у которого вместо матов – серые деревянные доски, теперь обсыпанные грязным песком вперемешку с гравием, вместо заградительных канатов – необтесанные бревна. За ней направилась вся делегация полуфиналистов и конвоя, провожавшая глазами её трусливых коллег. Ивушкина подошла вплотную к рингу, вновь готовясь вступить одной из первых в бой, ухватилась за один верхний канат, но была остановлена насмешливым вопросом:
            - Куда ты так спешишь?
          Ивушкина, немного пригнувшись и продолжая держаться за канат, посмотрела на улыбающегося организатора турнира, являющегося многозадачной личностью: он выполнял обязанности судейской коллегии, переговорщика, сборщика ставок, конферансье и многих других, с чем мы еще не сталкивались напрямую. А он, улыбаясь, говорил:
            - Ты ведь уже выиграла один бой. Как первый доброволец и победитель ты вполне свободна, можешь уйти, когда пожелаешь.
            - Что же за спектакль вы разыграли перед моими оболтусами, пугая этих несчастных трусов? Возомнили себя чтецом душ? – вполне умеренно возмутилась она, сдерживая кулаки. Не ожидала она такого поворота. Ей ведь это всё жутко понравилось, а её берут и так подло прогоняют с турнира.
            - Ах, это! Просто моя маленькая шалость. Ох, и люблю же я открывать глаза на человеческую подлость и трусость, а еще выводить предателей на чистую воду. Пробуждаю в людях и демонстрирую другим, таким же, так сказать, искренние чувства.
            - Хотели, значит, мне показать, какие они?
           - Ага.
           - Напрасно старались. Я это и без ваших экспериментов знала.
           - Одно дело знать, другое – наглядно видеть и делать соответствующие выводы.
          - Случаем в школе не химию преподавали? – сощурилась гневно Ивушкина и только теперь отпустила канат, гордо выпрямилась перед ним.
          - Точные науки – не моё, я – человек искусства. Хореографии когда-то вел кружок.
          - А выглядите как настоящий проходимец, - пробурчала достаточно громко Жанна и повернулась в сторону этого длинного и темного коридора, ведущего на свободу. – Меня провожать кто-нибудь будет? Или только мои трусливые коллеги охраны достойны?
         - Как бесстрашного добровольца мы доставим вас в любую точку…
         - Вселенной? Планеты? – вот оно, воодушевление.
         - Нет, ближайшего населенного пункта. Транспорт уже ждет, - широко улыбнувшись, он жестом попросил её смело покорять темный выход из этого царства.
         - И на том спасибо, - сказала Ивушкина и уверенно зашагала в неизвестность. Точнее, через, нескончаемый и изломанный поворотами, коридор прямо на опушку, которую не давал тщательно рассмотреть припаркованный у самого выхода грузовик. – «Без чемпионских церемоний, да? Скучные какие …».
        Она полезла в молчании в кузов и расположилась ближе к бортику, там было за что держаться.
        «Интересно, в этом ли грузовике увезли моих ребят? Не похоже, слишком мало времени прошло, просто не успели бы вернуться. Значит, транспорта у этой шайки достаточно…», - подумала Ивушкина, под ребятами подразумевая Карин и шефа. Переживала она в данный момент лишь за их участь. Переживания быстро сменили направление: грузовик тронулся, и она ухватилась за бортик, боясь выпасть из него или же удариться, подпрыгивая на кочках.
        Однако ж мисс Ивушкина, так легко и просто освобожденная, не появилась в городе, не засветилась на квартире и не показалась на рабочем месте ни через день, ни через два и ни через неделю.
        Что касается её коллег, то, когда вывели на свет на опушку, их усадили в тот же самый грузовик, в котором ранее привезли, и вывезли за пределы леса, где высадили у дороги, даже не подсказав, как дальше быть и что им делать. Впрочем, не так уж были нужны подсказки, главное, что живыми отпустили, дальше дело за малым.
         Спустя два часа им удалось поймать попутку – проезжали какие-то малоизвестные музыканты на старом пикапе, накуренные так, что объяснять им ничего не хотелось, только попросили, доставить в ближайший участок полиции. Откуда мистера Леванса тут же увезли и госпитализировали с черепно-мозговой травмой, следствием чего стала амнезия. Повезло. Он не помнил ничего: ни неудачной поездки, ни нападения в лесу, ни Жанны Ивушкиной. Именно её будто начисто стерло из его памяти. Вру. Не только её. Начальство программистки не могло признать и вспомнить также и Скотта, но остальных с трудом узнавал. С Карин было не так страшно, сильная гематома и последствия будто бы легкого отравления.
        После недолгих объяснений, допросов и разбирательств, в участке был сформирован отряд для молниеносного реагирования, который в сопровождении Скотта и Брука прибыл по указанным ими данным и… ничего не обнаружил. Очевидцы обескуражено переглядывались, ведь поляна на опушке была абсолютно чиста, без каких-либо следов пребывания людей: ни намека на всё то, что они видели! Ни шалаша, на странного входа, ни грузовиков!
         Доказать, что им не привиделось, как и отыскать Джени, коллеги Жанны Ивушкиной не смогли. Так и остались в растерянности и недоумении со штрафами за лживые доносы. Но ведь не приснилось им это всё! А если и приснилось, то откуда повреждения у Леванса и Карин?! И куда же тогда запропастилась программистка с их отдела Жанна Ивушкина?! Ведь она так и не появилась на работе, не объявилась на квартире, сколько бы её там не караулила Эмбер, и на звонки так и не ответила, кто бы и сколько бы ей ни названивал. Как в воду канула!
        На этом жизнь, конечно, не останавливалась, время шло, а её коллеги с несчастнейшим видом вынуждены были ходить на работу (скрывая свои общие проблемы ото всех других) и ждать, ждать, что Ивушкина вот-вот объявится на пороге отдела и сообщит, что это был всего лишь её злой розыгрыш. Увы, она не появлялась, сколько бы и как бы они её не ждали. Счастливчик мистер Леванс, не ведавший о том и всё еще лежавший в больничке.
         Так прошла неделя. Вторая, третья. Коллеги всё собирались у пустующего стола Джени и перебрасывались фразами, разговор у них, в общем-то, редко клеился. Без Джени это был унылый лепет. Дейв Митчел, с каждым днем всё сильнее ощущал, что они тогда поступили неправильно, и оттого он старался избегать тех, кто был ему теперь противен так же, как сам себе. Он сидел за соседним столом Ивушкиной и старался не участвовать в этих разговорах коллег, вспоминающих мисс Ивушкину и открыто признающихся в том, что они смотрят «Гинтаму», на которую она их подсадила. Но не услышать их было невозможно.
          - Что, опять коллективно ноете из-за её отсутствия? – примкнула вдруг главная подруга.
          - Неужели мы её больше не увидим? – прорезался страх из Ливенсии.
          - Она уже так пропадала, - сказала в спокойной манере Эмбер. – Вернется.
          - А почему пропадала? – впервые за эти дни не удержался и всунулся в паузу Дейв Митчел.
          - Было дело, на последнем курсе. Из-за Эмбер… - начала и осеклась Карин, с недовольством глянув на Эмбер.
          - Это та история, о которой мы всё еще не знаем? – с грустью, но уже заметно оживленно, спросил Скотт. Ему Ивушкиной уж очень не хватало. Но натура выдавала с потрохами: еще больше ему не хватало о ней сплетен. Грязных сплетен.
          - И не узнаете, - отсекла на этом все разговоры Эмбер.
           Брук и Скотт переглянулись и промолчали, но продолжили стоять рядом.
          - А помните, помните тот случай в кино? – грустно улыбаясь, спросила Карин.
          - Это, когда мы потеряли Джени в толпе в очереди у входа и вдруг засмотрелись на детвору, столь заманчиво объезжающую самодельный каток на своих санках? – спросила Ливенсия.
          - Еще Эмбер надменно наше внимание на них обратила, - вспоминал Скотт. – Кричала на весь двор Бруку: «Гляди, гляди, там какая-то дура с детворой на санках катается!».
          - А из-за её плеча Брук ей сурово: «Да это же Джани!», - заканчивала историю Ливенсия и так красиво улыбалась своим воспоминаниям, будто желала вернуть их и никогда из них не выплывать.
           Устроив такой же заплыв в прошлое, молчаливо улыбались и остальные коллеги, ностальгирующее по Жанне Ивушкиной. Хорошо было тому, кто её не помнил.
           После затянувшийся и грустной паузы, попробовал вновь затеять беседу Скотт.
          - «Гинтама» последним фильмом выходит, - сказал он и вздохнул.
          - Жду, не могу, - с печалью в лице отозвалась за ним Ливенсия.
          - Жду и буду плакать, - не осталась в стороне невеселая Карин.
          - Даже я этого жду, - сказал Брук. – Хоть и без слез.
         «Идиоты! Впрочем, как и я…», - подумала Эмбер, как-то нервно дернулась и заспешила вон из офиса, и Дейв Митчел почему-то подумал, что так она могла пойти только к Ивушкиной. Поэтому, через несколько минут, последовал за ней и он.
         Впервые.
         Всё-таки решился.
         
         31.
         Подруга Ивушкиной, ведомая, впервые переживаемым и каким-то, словами не определяемым, чувством (если хотите, назовем это простой интуицией, внезапно в ней проклюнувшейся) бежала со всех ног к чужому, уже пустому, жилищу. Она не раз сюда, крадучись, пробиралась со своим дубликатом ключа, но ни разу так и не удостоверилась в своих подозрениях – Джани не объявилась: никаких следов её пребывания.
          Вот и сейчас, тревожимая шестым чувством, Эмбер пересекла порог, тихо и не до конца (боясь издать хлопок) прикрыла дверь за собой и долго стояла на месте, не сдвигаясь и вслушиваясь в звуки этой пустой квартиры. В то, что она пуста – верилось, каждый раз, когда она здесь появлялась. Но не сейчас. В этот раз что-то было не так. Эмбер внимательно присмотрелась, слой пыли на поверхностях столов, тумб, подоконников и зеркал не потревожен, нет нигде лишней вещицы, бросавшейся в глаза и говорившей: «А в прошлый раз меня на этом месте не было!». Всё было так же, как и всегда, вроде бы.
          Можно бы на этом разочарованно вздохнуть и уйти, но нет. Что-то здесь не то. Что именно, Эмбер наконец-то поняла: воздух! Воздух в квартире не такой спертый, душный, будто даже откуда-то потягивает легкий, едва заметный сквознячок. Глаза Эмбер устремились к окну этого зала – тюль была неподвижна, значит, форточка плотно закрыта. Тогда она метнулась в кухню и обнаружила приоткрытую форточку, но для создания сквозняка, этого мало, а два окна сразу простой случайностью или же шквалистым ветром вряд ли будут отворены.
          Из всего этого выходит, что в квартире кто-то был, кто-то будет или кто-то уже есть! Для того чтобы убедиться в этом, достаточно было войти в еще одну комнату, в которой любила лежать на диване перед огромным телевизором её подруга. Эмбер рванула туда и сразу же уставилась в открытое настежь окно и парящую по воздуху голубую занавеску. Только потом взгляд её впился в человека, стоящего сбоку у вделанного в стену зеркального шкафа. В руках – стопка одежды, а за спиной, прямо на диване – раскрытый чемодан, почти заполненный доверху. Шкаф, впрочем, был пуст, стопка в этих руках была последней.
          - Джени… - смесь удивления и недоумения. Недоумение связано с осознанием того, что Ивушкина либо съезжает, либо переезжает, но делает и то, и другое никому о том не сообщив и сообщать не собираясь.
          - Зачем пришла? – холодно встречала её Жанна, толком и не глядя. Вся в своих делах. Ни тебе радостных объятий, ни вопросов о делах и прочих мелочах. Будто и не рада видеть. Впрочем, как и всегда.
         - Где ты была? Я столько раз заходила…
         - Устраивала жизнь.
         - И как? Устроила? – по привычке поперла из Эмбер ядовитая издёвка, о чем она тут же пожалела.
         - Устроила. Нашла работу и жилье в одном милом городке, - подруга взглядом злостно игнорировала её присутствие и продолжала собирать свой чемодан, лишь сухо и лживо бросив эти пару слов, совсем заткнулась и не давала повода продолжить разговор.
          Эмбер, что мысленно пыталась завести с ней разговор и так и сяк, понимала, что он никак не клеится, и не будет клеиться. Потому и предприняла отчаянный шаг разговорить Жанну:
         - «Гинтама» вышла. Последний фильм, - нашла, нашла, а вернее, вспомнила главный козырь для беседы она!
         - Да, я начала смотреть, - равнодушно откликнулась уже без былого энтузиазма и блеска в глазах Жанна, она упаковала мелкие пакетики с дивана по углам чемодана, утрамбовала всё и застегнула молнию, подняла голову. – Никак не досмотрю, так как не хочу принимать факт конца всей истории и смерть Шинске, хотя уже её и видела.
         - И как тебе?
         - Никак. На этом моя любовь к «Гинтаме» иссякла.
         - Всех на неё подсадила, даже меня, а сама теперь бросаешь?!
         - Уже бросила. И вас.
         - Как так? – терялась от таких ответов Эмбер и всё искала острые вопросы, чтобы зацепиться и задержать её. И они нашлись. – Ты так уверенна, что тебя примут на новом месте?! А если откажут?!
         - Да всё ок, отказ мне привычен. В нем всегда есть моя вина, хотя вины моей там нет, - пробурчала Жанна Ивушкина и накинула ремешок рюкзака, вытянула ручку чемодана, приготовилась его катить за собой в дальние дали. – Я всегда найду себе иную. Не пропаду. Не пропала же без вас.
         Едкое и меткое замечание. На него Эмбер могла только виновато опустить голову и молчать, молчать. Зато молчать была не намерена Жанна, раз уж мнимая подруга сама пришла, то пусть выслушает всё, что у неё с годами накипело:
        - «Под лежачий камень вода не течет», сказали когда-то слово в слово два разных, но очень близких мне человека…
          Ивушкина оборвалась, устремила рассеянный взор куда-то за распахнутое окно, задумалась и выдержала паузу, затем продолжила, уже пронзительно глядя подруге в глаза:
         - И один из них – ты. Кто второй – неважно, но оба вы даже не поняли, насколько сильно меня этим ранили. Да, пусть! Пусть, я и есть этот самый лежачий камень, под который не течет эта чертова вода, но я этим абсолютно довольна! Довольна тем, что я – лежачий камень, и тем, что вода под меня не течет. Это мой выбор, и пытаться простимулировать меня этой тупой и обидной фразой – напрасный труд для языка. Я и не хочу, чтобы хоть что-то меня сдвигало с того места на данном жизненном пути, на котором я нахожусь, меня всё устраивает! Не хочу, чтобы под меня хоть что-то подтекало, точило, сдвигая и насильно проталкивая куда-то вперед или назад к чему-либо. Мне не нужно ничего из того, к чему стремитесь все вы, ничего из того, чего лично я для себя не желаю и не хочу. А когда я действительно этого захочу, я сделаю это и без воды, и сделаю не как лежачий камень, а как нормальный человек, знающий, что такое собственный выбор! И, если подумать, ведь я не одна такая на этом свете. Тогда, что же, весь мир – одни сплошные лежачие камни и бурлящие реки?! А?! 
          - Прости меня, Джени, - тихо прошептала Эмбер, доподлинно вспоминая день и момент, когда она сказала эту фразу подруге.
           Ивушкина же, не придавая значения её словам, продолжала свою тираду:
          - И даже если так, это гораздо лучше, чем, избегая ответственности за реальный выбор, смиренно говорить: «Я ничего не могу обещать», или же: «Я не могу дать точного ответа». Я, пожалуй, никогда таких пустых фраз не произносила, не произнесу, предпочту в молчании лежать камнем у реки, к которому не спешит подбираться вода. Как, впрочем, не брошу близкого мне человека, что, не раздумывая, сделала ты.
           - Разве я одна?
           - Не волнует численное количество, главное, ты была в этом числе. – Ивушкина оборвала себя, полагая, что вот-вот перейдет на низменные оскорбления. Она указала глазами на кухонный стол. – Там моё заявление на увольнение. Считай это моей последней и единственной просьбой к тебе, подруга.
           - Почему ты так поступаешь, Джани?
           Жанна не ответила, отвернулась и шагнула к входной двери, выкатывая вперед себя свой большой чемодан, уместивший все её немногочисленные пожитки.
            - Не уходи, Джани. Не уходи вот так, пожалуйста, - вдруг прорвалось жалостно и очень неожиданно даже для самой себя из Эмбер. Но та на эти слова не реагировала, поэтому последовало еще жалостнее. – Я могу что-либо сделать, что бы ты передумала?
            - Нет.
          Дав твердый ответ, Ивушкина вышла за дверь, даже не обернувшись напоследок.
          Эмбер так и осталась стоять в квартире. Глядя то на хлопнувшую дверь, то на белый конверт, лежащий на столе, она думала над тем, что могла бы еще предпринять. Ничего на ум не приходило, только потому что она лучше всех знала, как непоколебима подруга в своих решениях. Были исключения, конечно, но это не тот случай. Поэтому Эмбер обреченно прошла к столу, забрала конверт, спрятала его в сумочке, оглядела всё, заставляя себя принять и поверить. Затем она вышла, закрыла дверь, про себя отмечая, что нужно будет связаться с хозяевами жилья и вернуть им ключ, но сделает это как-нибудь после работы. Сейчас же она, ведомая желанием застать во дворе Жанну и еще разок поговорить и переубедить её, выбежала из подъезда, и увидела отъезжающее такси. Бежать за ним – не в её силах.
           Не успел и Дейв Митчел подбежать к машине. Он изначально, примчав к приоткрытой двери жилища Ивушкиной, долго стоял подле и слушал. Когда беседа двух подруг сильно обострилась, почувствовал себя последним подлецом, поэтому, стараясь издавать меньше шума, он покинул лестничную площадку и предпочел коротать время на углу дома, возле булочной, ожидая, когда выйдет Эмбер. Ожидал и ту, с кем она выйдет. Увидев Ивушкину с чемоданом, сначала жутко обрадовался, потом растерялся, а когда додумался подбежать, то было поздно – автомобиль отъехал и исчез за поворотом, до которого ему было не добежать.
           Опоздали они с действиями, как и с нужными выводами.
           Как всегда это и бывает, понимание, что Джени важна и нужна, впрочем, несильно нужным ей самой, людям пришло с её окончательным исчезновением. И вряд ли бы она их в этом заподозрила.
           Сама же Жанна не думала и никогда не допускала таких мыслей оттого, что всегда считала иначе: что нисколько не нужна им, и никогда нужной не была. Всегда была для них удобным человеком, которым можно пользоваться время от времени. Поэтому (лишь по её мнению) и была убеждена, что Брук будет несказанно рад её увольнению, так как получит, наконец, должность заместителя начальника отдела и желанное повышение. Эмбер избавится от той, которая её так раздражала изо дня в день. Скотт перестанет маяться дурью (то есть, смотреть всё, что советует и навязывает ему Джени) и займется устройством личной жизни. Мистер Леванс поймет, что понапрасну тратил время и переключит внимание на Эмбер (это, кстати, еще один плюс для Эмбер). Ливенсия, возможно, сменит работу, ведь она как-то давно и тайно признавалась, что её в этом отделе держат только бесконечные и весёлые споры коллег с Жанной, а раз нет, и не будет Жанны, то и жарким спорам больше не бывать и, соответственно, гудбай нелюбимая работа, гудбай нелюбимый отдел! Что касается Дейва, то и он тоже останется в выигрыше – исчезнет неадекватный и грубый учитель, оставив рабочий стол и постоянную вакансию новенькому. Да, никто не проигрывает, все в довольстве.
          Но как же Карин? Карин…
          Да, пожалуй, это единственный (опять-таки, это мысли одной лишь мисс Ивушкиной) человек, который искренне расстроится. И в этом Жанна, всё-таки, права.
          Продолжая совестливо думать о настоящих печалях Карин, с которой даже не удосужилась встретиться в последний раз, поговорить, наговориться и попрощаться, Жанна Ивушкина уже сидела в привокзальном кафе и ждала того, с кем удосужилась попрощаться. Неа, не Арон, и не Леванс, как и никто другой из её шумного отдела. Но это был один из тех, кто работал с ней в одной компании, такой же рядовой сотрудник, единственное его отличие для Ивушкиной – она очень его любила. Да-да, это тот самый, кому предназначалось «пулевое», то есть «кусок свинца» из песни.
           На самом деле, это уже была по-настоящему случайная встреча. Жанна была истинно удивлена тем, что именно он ей повстречался перед очевидным бегством, о чем говорить она ему не стала, уклончиво соглашаясь на его предположение, что это она наконец-то возвращается из затянувшейся поездки, чтобы нагрянуть в отдел, где все её ждут.
           Сам он, как раз-таки, покинул навсегда свой отдел и уезжал вторым рейсом, потому и столкнулся здесь с ней и вдруг захотел переговорить. Даже попросил её подождать в этом кафе, пока он выгрузит свои вещи из машины друга.
            Так вот всё и случилось. Та самая чистая случайность. Те самые стечения обстоятельств. Бывает так иногда в жизни. У неё.
            - И чего ты не на рабочем месте? – подсел вскоре он к ней, сильно запыхавшийся, но зато с двумя коктейлями, которые прихватил со стойки заказов.
            - А ты? – излюбленный ход нелюбителей отвечать на вопросы. Кому, как не Джени, это уметь.
            - Я больше там не работаю. Приблизительно, с сегодняшнего дня. Ну, а ты?
            - Я, приблизительно, так же. Просто время коротаю.
            - А планируешь куда? – потягивая губы, он глазами указал на чемодан, намекая, что никакое это ни коротание времени, а – явно смена места жительства.
            - Всё еще думаю. А ты? – Ивушкина также кивала на его большой багаж, охраняемый в сторонке терпеливым другом.
            - Определился. Пока будет незапланированное путешествие.
           Жанна Ивушкина задумчиво всматривалась в охранника его багажа, припоминая, где могла его видеть ранее, и могла ли видеть.
            - Что, не убедительно? – увидев, что она на это молчаливо кивает, прибавил. – Зато не уклончиво, как у тебя.
            - Ты хочешь не уклончиво? Получай: надумала организовать себе длительный отпуск, который начнется прямо сейчас, продолжится на каких-нибудь неизведанных островах и закончится где-нибудь в тропических лесах, после которых я вернусь бодрая и загорелая и тут же сяду за компьютер в офисе. Так сойдет?
            Улыбаясь, собеседник едва заметно кивал, слушал её и попивал свой коктейль. Кивал, даже когда она, закончив, поднесла к губам и свой напиток.
           - Я-то думал, личную жизнь налаживать упаковалась.
           - Похожа разве?
           - Если сильно не всматриваться, да, - ответил он и следом спросил. – А я?
           - Похож и не присматриваясь.
          Собеседник снова взялся за коктейль, на несколько секунд обернулся назад, на ожидавшего его человека, и снова посмотрел на Жанну. Вздохнул, отставил пустой бокал.
           - Давай признаемся, - начал серьезно он. – Ты ведь тоже куда-то бежишь, а не просто время коротаешь, как больше и не собираешься идти в отдел? – без труда обличил во лжи её этот человек.
           - Что, по себе равняешь трусов и безработных?
           - Значит, прав. А бежишь, имея цель, или же, так, лишь бы сбежать?
           - Цели нет. Сама пока не знаю, у какой реки её искать, - Жанна улыбнулась натянуто и потупила взор.
           Улыбался на это и он, не особо понимая, причем тут река. Но помочь всё же решил:
            - Могу задать точку отправления, Джени. Если ты не против.
            - То есть? – без видимого воодушевления, будто от ужасной скуки, задалась вопросом Ивушкина.
            - Признаться честно, меня давно туда зовут и зазывают, но меня нисколько не привлекает их блеклый скучный городок.
            - Вздумал поймать момент и мною их позывы перетянуть?
            - А ты не хочешь?
            - Не то чтобы, но на первое время мне всё подойдет.
            - Ну, вот и устроишься. Понравится – останешься, а нет – перед тобой открыты двери всех авто- и аэровокзалов.
            - Логично.
            - Вот, - он достал из кармана куртки яркую визитку и положил перед ней на стол. Придвинул. – Свяжись. Если вдруг откажут, скажи, что от меня.
            - Да я сразу скажу, что от тебя. Отказы сильно ранят, знаешь ли.
             На это он раскатисто посмеялся, потом, успокоившись, отодвинул от себя коктейль и встал.
            - Что ж, Джени, рад был тебя увидеть. Удачи тебе, - сказав, он немного задержал на ней взгляд, будто пытался запомнить навсегда именно такой, какой сейчас видел, и направился к ожидающему с общим багажом другу.
            Жанна проводила его глазами, выждала за столиком еще десять минут, достала билет и проверила время регистрации, после чего без особой спешки, встав и задвинув за собой стул, покатила свой тяжелый чемодан за собой в зал аэровокзала. Предстояло еще определиться с нужным ей направлением, как-то заранее не задумывалась об этом. Буквально в зале и сделала выбор в пользу того, кто обещал ей работу за столиком в кафе. Поэтому оплаченный три дня назад билет пришлось вернуть и заказать новый.
            
            32.
            А пока она неспешно шагает к нужному терминалу, мы перенесемся в отдел компании, в котором она работала. В нём вовсю бурлило известие о том, что заместитель мистера Леванса – непредсказуемая Жанна Ивушкина оформила увольнение по собственному желанию. Оформила, даже не сунув носа в отдел, заявление. Его принесла в обед подавленная Эмбер. Она, сообщив о том коллегам, сидела, хмурая-хмурая, слушая недоуменные шептания, тихие возгласы и удивленные переспрашивания об уволившейся неординарной персоне, а потом, как-то дергано вскочила и ушла в курилку.
            Курить. Чего давно не делала. Аж со студенческих времен!
            Ливенсия, скользнув глазами ей вслед, вздохнула. Маркетолог отдела первая всё осмыслила и нарушила тягостное молчание:
            - Что ж, вот и пришла пора рассчитываться.
             Сказано это было очень тихо, шепотом и почти себе под нос, после чего она, ни на кого не глядя, оторвалась от стола Эмбер и уныло побрела к своему рабочему месту, чтобы собрать свои вещи и составить заявление в нужной форме.
           - И что же я буду без Джени делать... – пробормотал как-то отстраненно, будто в себя, Скотт. Проводив глазами Ливенсию, он встал и заложил руки в карманы. Постоял в нерешительности немного и направился к окну, у которого любил стоять. Там он простоял долго.
           Брук сдержал довольную ухмылку, однако, как бы он не старался скрыть рвущуюся на волю радость, не мог себя проконтролировать – лицо выдавало его в том, что он нисколько не опечалился печальной вестью, которую принесла им Эмбер.
            Карин, презрительно оглядев его, устремила взор на кабинет мистера Леванса.
           - Ладно, с ним. Но со мной хоть могла бы попрощаться, - она развернулась на каблуках и очень быстро зашагала прочь из этого отдела в свой, откуда больше и не высунулась.
          Дейв Митчел, стоявший в их компании, отвел глаза от лицемерного Брука и посмотрел на удаляющуюся Карин. Она скрылась за дверью, и он тоскливо обвел глазами всех остальных, живо обсуждающих эту новость, затем уставился в начальника Леванса, который как раз показался из кабинета (к нему уже спешила Ливенсия Стивенсон со своим, наспех накатанным, заявлением). Глядя на них, Дейв думал про себя:
          «Мда. Могла бы со всеми попрощаться. Или хотя бы с некоторыми, если со всеми не хотела», - чувствуя острую обиду за это и неосознанно сопереживая Карин, он вернулся к рабочему месту, сел и попробовал сконцентрироваться на работе. Ничего у него не получалось. Все мысли только о ней и о том, что он слышал в её квартире. – «Но только как она могла считать, принижая этим себя, лежачим камнем?! Как можно думать о себе так и не подозревать, что является самой настоящей бурной рекой, а не камнем!».
           Размышляя об этом, Дейв невольно вспоминал всё живое, яркое, неординарное и непредсказуемое, запомнившееся ему в Ивушкиной. Ну не мог он согласиться с ней. Возразить бы, открыть глаза, сказать, нет, прокричать всё, что о ней думаешь, – да поздно. И некому – уехала.
           «Интересно, куда Джени уехала? Встречу ли я её когда-нибудь еще?», - подумал он и тяжело вздохнул.
           Ответ парню вроде бы прозрачный и отрицательный, но даже так ему уж очень хотелось снова оказаться в компании злой программистки, которая таковой никогда не являлась. Возможно, поэтому Дейв Митчел проработал еще два месяца, молчаливо прислушиваясь к ностальгирующим по временам с Джени коллегам (которых он ненавидел, не мог на них без презрения смотреть, как и работать без Ивушкиной), и вскоре уволился, как и Скотт, а ранее – Лив. А возможно, не захотел быть коллегой таким, как Эмбер и Брук. Карин он, кстати, и в эти два месяца больше не встречал, разок слыхал, что она нашла себе другую работу и на том всё. Похоже, не только Ливенсию Стивенсон удерживала в отделе мисс Ивушкина, раз последовало столько увольнений.
            Мистер Митчел покинул это место и пошел своей дорогой с далеко идущими и почти глобальными планами – после опыта работы в такой известной компании, его примут теперь куда угодно! По секрету скажу, что он, как и надеялся, однажды наткнется на мисс Ивушкину. К сожалению, уже не живую, а мертвую, и с отверткой в животе. Ну, а на данном этапе, для всех этих людей связь с Жанной Ивушкиной и сама эта унылая история обрывается и заканчивается.
            Не заканчивается она для Ивушкиной. Её приключения (слишком громко сказано, надо бы тише) продолжаются уже без этих людей. Из-за многих из них, мисс Ивушкина ошибочно считала себя лежачим камнем в низовьях реки, а оказалась (как Дейв правильно определил) этой самой бурной рекой, сметающей всё на своем пути.
            Увы, сама она этого так и не поняла.
            И не поймет.

          23. 10. 17 – 31.07.2022.