Портрет

Насколько я себя помню с самого детства я жил у кого-то из родственников. На сей раз судьба меня занесла на крайний север. Я не помню, как называется поселок, где я жил у двоюродной бабки, помню, что в школу надо было ездить на автобусе или попутной машине в Нижнюю-Омру. Это посёлок в Коми ССР, сейчас это Республика Коми. Я ходил в первый класс. Это был 1956 год. Три года назад умер Сталин. Его портрет, вырезанный из старой газеты, висел над бабушкиной кроватью. У нас была одна комната в коммунальной квартире, ну это был одноэтажный дом барачного типа, где жили еще 2 семьи. Сразу за домом начиналась тайга, огромные ели нависали над ветхим деревянным строением. Летом и осенью лес нас кормил-мы собирали в огромном количестве клюкву, бруснику и грузди. Я помню эти бочки с замороженными солеными грибами, с брусникой. Они стояли в холодном чулане и зимой бабушка отковыривала замороженные соленые грузди, потом мы их ели с горячей отварной картошкой. Из брусники и клюквы Фрося, так звали бабушку готовила кисель. Я помню, как она для утепления под юбку одевала модифицированную фуфайку и поэтому попа у нее казалась очень большой. Еще она умела готовить овсяной кисель, для этого заквашивала овсяную муку и потом варила кисель, с тех пор я ни разу не ел это изысканное лакомство. Кисель надо было есть с постным маслом, и он был не сладкий, а кисло соленый.

Бабушка Фрося была очень простая и спокойная женщина. До случая с портретом я не помню, чтобы она хоть раз вспылила, или ругала меня. Впрочем, я был очень дисциплинированным мальчиком и не давал повода для крутых разборок. Ну так вот, я не помню, что толкнуло меня на этот поступок видимо краем уха я слышал о культе личности и для себя решил, что бабушке не стоит хранить на стене портрет этого нехорошего человека. Выбросить портрет в печку-буржуйку, с помощью которой мы отапливались и на которой бабушка готовила нам немудреную еду, я не решился. Недолго думая, я выколол на портрете глаза, наивно полагая что бабушка сама выбросит испорченный портрет И.В.Сталина.

Через некоторое время Фрося вернулась из бани, ванны и душа в нашем бараке не было и все ходили в общественную баню, это был женский день. Поселок был очень маленький несколько домов посреди тайги, и баня была маленькая, поэтому мужчины ходили мыться по четным дням, а женщины по нечетным. Обычно после бани бабушка пила много чая, заваренного листьями дикой малины, зверобоя и еще каких-то трав. Она наполнила свою простую алюминиевую кружку отваром и хотела сесть за стол и с удовольствием почаевничать с баранками и дешевой карамелью. Эти конфеты я называл голыми, т.к они были без оберток и от старости слипались в сладкий комок. Я очень любил их, они были мягкими, карамель от старости превратилась в тянучку, и смешанная с фруктовой начинкой была безумно вкусной. С тех пор я ни разу не ел такие конфеты.

И тут бабушка взглянула на стену, где висел портрет вождя-и лицо ее из румяного и сияющего после бани стало белым как стена, на которой висел испорченный портрет, кружка с чаем с грохотом упала на пол, а бабушка на табуретку. Руки и губы у нее задрожали, цвет лица поменялся на синий. Я испугался, что баба Фрося сейчас умрет и хотел бежать к соседке за помощью, но бабушка шустро перехватила меня, заперла дверь на крючок. Потом она сняла старый кожаный ремень, которым она подпоясывала фуфайку и отхлестала меня по девственным ягодицам. После первых ударов я пожалел, что у меня нет такой модифицированной фуфайки, которая защищала бабушкины ягодицы. Портрет Фрося после экзекуции бросила в буржуйку и велела никому не рассказывать о случившемся. С тех пор у нас дома никогда больше не вывешивались портреты государственных руководителей.